Оружейник

Глава 10

— Понимаешь, Телия, так не получится, — сказал Швед, и посмотрел на девушку.

— Почему? — удивилась та, — В других мирах у нас прокатывало.

— Другие миры… — вздохнул оружейник, — А у них не прокатит.

— Да почему?!

— Потому что физиология у них другая, — терпеливо ответил он.

— Так она у всех другая.

— А у людей особенная. Забыла, что у них есть вывод всего ненужного из организма? — Швед зевнул, — А еще у них есть иммунная система, которая попросту атакует твой сайлакс, и произойдет его отторжение. Так что — это не вариант, нужен таймакс.

— Да где ж его достать-то? — чуть не плача спросила Телия.

— Вырастить новый недолго, делов-то на пару часов.

— А где я их параметры сейчас возьму?

Швед закатил глаза.

— Ты меня доконать хочешь? Включи воображение, девочка.

— ?..

— Думай, а не глазками хлопай.

— … Слепки? Их слепки! — Телия вскочила с кресла, и подпрыгнула от радости.

— Беру свои прошлые извинения назад, видимо это не лечится, — Швед расплылся в широкой улыбке.

Телия остановилась, и непонимающе уставилась на Шведа.

— У тебя же рецидив? — спросил он девушку, — Острый приступ эмоциональной лабильности* налицо.

— Каким же ты гадом иногда бываешь… — она притворно нахмурилась.

— Эй, выпорю сейчас за неподобающие речи в адрес первого сарсъяра. Мне твой отец дал согласие на принятие тебя в сарс.

— И ты все это время молчал?! — Телия бросилась к оружейнику, и повисла у него шее, обхватив ее руками.

Швед немного присел, и сцепив руки на ее бедрах, немного покружил по комнате. О чем тут же и пожалел — почувствовав такую мощную опору, девушка мгновенно отпустила его шею, и начала колотить его по его спине, приговаривая.

— Ты определенно гад!

— Я хотел тебе завтра сказать, — он аккуратно положил ее на кровать, — А теперь у меня вся спина в синяках. Ты силу-то соизмеряй, я же не дракон. Не ровен час, убьешь своего сарсъяра, тебя после этого вообще никто возьмет в жены. Даже с доплатой.

***

Волк разомкнул глаза еще затемно, но сразу понял, что новый день уже наступил. В комнате горел свет, на столе засыхали остатки ужина, а под ним стояли две пустые бутылки. Он внимательно обвел взглядом комнату, — никого. Мысли и воспоминания путались, в голове сильно гудело, как будто там кто-то ударил в колокол, и теперь звуки бегали друг за другом, играя в пятнашки, по всей черепной коробке. Он через силу встал, и подойдя к окну, удостоверился, что за ним еще ночь. В горле было сухо, как в пустыне. Волк попытался вспомнить подробности… И вздрогнул.

"У меня же было три бутылки!"

Заехавший за ним через три часа Савельич, смог лицезреть Волка в состоянии глубокой похмельной задумчивости.

— Здорово, старый…

— Ты… Ты чего это?

— Все, как было приказано, ни граммом больше, — с трудом выговорил Волк, не отрывая взгляда от стоящей на столе полной бутылки, — После полуночи ни-ни. Вот сижу и думаю, а оно того стоит?

Кое-как собравшись, он дотащился до байка, и вцепившись в сидящего за рулем Савельича, всю дорогу боролся с забытьем. Наверх, в комнату Шведа, он поднимался с трудом, с каждым шагом ощущая, как последние силы его покидают.

— Помоги Савельичу тело занести, — сказала Шведу Телия, едва открыв дверь на стук, — Иногда я завидую людям, такую глубину медитации нам никогда не познать.

— Издеваешься? — прошептал Волк, которого оружейник и Савельич бережно усадили на стул, — Вот на кой мне пришлось так напиться? Я же не пьющий, вашу мать…

Последние слова бывшего следака скорее угадывались, чем слышались. Телия зашла за спину Волка, обратилась в демоницу, и очень медленно и аккуратно сделала на шее сидящего прокол в районе большой задней прямой мышцы, пока не уперлась когтем в аксис — второй шейный позвонок. Савельича ощутимо передернуло, он явно представил себя на месте Волка. Однако сам Волк даже не дернулся. Он отключился — изо уголка его рта показалась струйка слюны.

— Я слышала, что ты верующий, Савельич? — зловеще спросила Телия, и не дожидаясь ответа, продолжила, — Тогда молись…

Взглянув на малость охреневшего ветерана, Швед рассмеялся.

— Забей, Дементий Савельевич, это у нее нервное. Первый раз таймакс ставит, вот и пытается шутить.

Старик сглотнул застрявший в горле ком и он просипел:

— Ну ничосе у вас шуточки… Он хоть живой сейчас?

Голова Волка безвольно свесилась набок, а сам он начал заваливаться набок.

— Все хорошо, — отозвалась из-за его спины Телия, одной лапой придерживая тело на стуле, а второй ковыряясь в шее своего пациента, — Ну вот и все. Помогите его положить, минут через десять очухается. Савельич, а ты готовься.

И демоница весело ощерилась, прекрасно зная, что ее демоническая улыбка вводит ветерана в ступор.

— А может лучше сначала результатов подождем? — с надеждой в голосе спросил Савельич Шведа, который помогал ему укладывать тело Волка на кровать, — Вдруг там что-нибудь…

Договорить он не успел, хитрая Телия неслышно подобравшись сзади, коварно засадила свой коготь по тому же пути. Швед, бросив Волка, еле успел подхватить старика.

— Коварная из тебя жена получается, — попенял он Телии, Вот так задумаешься о чем-нибудь, бац! и уже слюни пускаешь.

— Бойся меня, — хихикнула демоница, — Я такая.

Пока она проталкивала в ранку таймакс, Швед сидя на краешке кровати, держал голову Савельича на коленях.

— Все, клади его нормально, — Телия сначала перекинулась в девушку, и только потом выдохнула, — Этот только через полчаса очнется. Трезвенник, мать его. Сказала же — напиться.

— Надо было сказать нажраться, тогда бы он был в нужной кондиции.

— Эмм… А при чем тут еда? Мне нужен был абстинентный синдром, а не изжога.

Швед заржал, сумев из себя выдавить:

— Потом объясню разницу.

Внезапно он оборвал смех.

— Куба сюда едет, видимо, что-то случилось. Сиди тут, присматривай за сарсъярами. Я на улицу, не хватало еще, чтобы разговоры потом пошли, про такой разврат в моем доме.

— Какой еще разврат? — возмутилась Телия.

— Два бесчувственных тела на моей кровати, и перегар по всей башне, — хохотнул Швед, выходя из комнаты.

Стремглав спустившись по лестнице, он выскочил на улицу и отошел от входа, чтобы Куба не потащил его обратно в башню.

Но уже через минуту он влетел обратно в комнату.

— Князь вторгся в земли Мягкова, сбор армии возле разлома Рухи был только отвлекающим маневром.

— А…

— Сиди тут, и как они придут в себя, берете оставшиеся тазеры и дуйте сразу в разлом. Я прямо сейчас к Головину. Ну, чего нос повесила? Жизнь-то налаживается. Пока все идет по плану.

Он выбежал из комнаты, а Телия, слушая, как по ступенькам грохочут его берцы, запоздало подумала:

"Какой еще нахрен, план?! У "долбанутого" был план?!"

***

— Сведения я получил полчаса назад, Швед, — Головин встретил его на улице, возле входа в штаб волкодавов, — Войска князя уже на марше и пересекут границу Земель Дома с Хмурым сегодня вечером. Одновременно с ними ударят Тыналины. Мои секреты сообщили, что они стащили к реке целый флот из лодок и плотов.

— Пошли в кабинет, Дмитрий Михайлович, побеседуем подробнее. Мягков где?

— В кабинете и сидит, я вышел только вас встретить. А где остальные?

— У них дела неотложные, пусть себе занимаются. Пошли, пошли, — поторопил Головина оружейник.

Пройдя по недлинному коридору они вошли в кабинет, возле дверей которого стояла охрана из двух бойцов.

— Военное положение? — понятливо спросил Швед, мотнув головой в их сторону.

— Да, — коротко ответил Турок, и распахнул перед оружейником дверь.

— Привет, Миша, поздоровался Швед, и сразу устремился в заветный угол, — Кому налить?

— А стоит ли сейчас пить? — хмуро отозвался Мягков.

— Всенепременно, — весело сказал Швед, — Ну, как хотите.

Он сел в кресло и пригубил коньяк. После чего невозмутимо осмотрелся.

— А чего все такие грустные?

— Ты что-то знаешь? — с подозрением в голосе поинтересовался Головин, — Или что-то замыслил.

— Тащи карту и присаживайся поближе. Привык небось жопу мять за столом?

Турок расстелил карту на низком столике, стоящем между креслами Мягкова и Шведа, и подвинув стул, сел напротив них.

— Сморим сюда. И видим, что границу с Хмурым князь может пересечь только тут и вот тут, — потыкал пальцем в карту Швед, — Теперь смотрим сюда. Что у нас тут?

— Сильно заболоченная местность, и ты это прекрасно знаешь.

— И враг знает. Значит к Альмету у них только одна дорога — вот тут.

— Слушай, стратег, это мы и без тебя знаем.

— Оу, простите меня, генерал. А вот это что?

— Бывшая дамба. Соединяет… Ты что задумал?

— Дамбы бывшими не бывают. И ты забыл про разлом, Дмитрий Михайлович. Уже ночью он останется глубоко в тылу войск князя и, заметь, о том, где он находится, не знают даже сначеры. Минируйте подходы к Альмету вот тут и тут, этот плацдарм и бойцы Мягкова удержат, стрелять придется только в саперов. Миша, отбери двух проверенных до мозга костей людей, я им тазеры дам. Поставишь по флангам, они перекрестным огнем перекроют все подходы к минным полям. Ты же, Турок, ударишь в тыл половиной своих людей, скаллеры бесшумны, вот и сделай так, чтобы в ответ ни один автомат не прокашлял. Не мне твоих волкодавов учить. Кстати, сколько князь людей набрал?

— Около двенадцати тысяч. Это без Тыналиных.

— Про них вообще забудь. Как только они начнут форсировать реку, взрывай дамбу. С таким расчетом, чтобы их "армада" в момент прихода волны находилась на середине реки.

— А сначеры?

Швед достал из кармана куртки сложенный вчетверо листок, и протянул Головину.

— На, читай и не благодари. Валите их к чертовой матери, потом разберемся.

Пробежавшись глазами по тексту договора, Турок поднял голову и уставился на Шведа.

— Ты кто, Швед? Только не надо мне втирать, что ты оружейник.

— Я? Ульф, глава сарса Ульф, гражданин мира Кранч, — торжественно сказал Швед, и через секунду заржал, — Впрочем с гражданством, я похоже пролетел. Мне было заявлено, что я персона нон грата, и моя жизнь мгновенно оборвется, если сделаю хотя бы один шаг на территорию Кранча.

— А…

— А поставки оттуда никто не отменял. Как я уже говорил, Кранч торгует не с вами, с Бистлаэром. Вот каким ты меркантильным субъектом ты стал, Дмитрий Михайлович, тебя волнует не моя судьба, а техника из моего бывшего мира.

Головин покраснел.

— Я не то хотел спросить…

— Да это ты хотел спросить, чего уж там. И наверное, это правильно, потому что судьба своего мира всегда важнее судьбы одной особи.

***

— Долго еще так сидеть, — буркнул Волк через десять минут, и перевел взгляд на сидящего рядом Савельича? — У тебя как дела, старый?

— Никак, сижу на жопе ровно.

— Вот и я о чем, лажа какая-то, — уже громче заявил Соломатин, и обернулся.

Точнее попытался обернуться, потому что, схватившись за пронзенную дикой болью голову, упал на колени.

— Я же предупредила — головой не вертите. У вас в шеях новые органы, а им прижиться надо. Вы своими движениями обрываете их нейросвязи с вашим мозгом. Теперь, Волк, тебе понадобится больше времени.

— Вот, блин… — прошептал тот, и начал медленно подниматься обратно на стул, бережно придерживая руками голову, пытаясь зафиксировать ее в одном положении.

— Да, еп… — выругался Савельич, непроизвольно потянувшись руками к голове.

— И плечами не надо пожимать, там же мышцы шеи задействованы, — хихикнула, сидящая за их спинами Телия.

— Садистка, — тихо сказал Волк, аккуратно усаживаясь обратно на стул.

— А лежа нельзя было им приживиться? — спросил Савельич.

— Умеешь лежа ходить?

— Нет, но…

— Вот и сиди. Спину прямее держите, мальчики, и подбородочки выше.

— Вспомнил, Савельич, садодоминаторша она. Я в кино видел. Они в резиновую одежду одеваются, и хлыст постоянно носят.

— На лошадях что ли ездят? — поинтересовался ветеран.

— Ага… — заржал Волк, и снова сполз со стула на колени, держась за голову, — О… сейчас уже не так больно было, вроде полегче пошло.

***

— У нас еще восемьдесят человек на Бхарате. Лучшие бойцы занимаются там непонятно чем.

— Тебе непонятно — мне понятно. Тема закрыта. У них срок до завтрашнего утра, и вытаскивать их оттуда раньше у меня в планах не предусмотрено. Сегодня ночью они тебе тут и не понадобятся. Ты саперов уже отправил?

Головин и Швед не торопясь шли по лагерю волкодавов, которые готовились к ночной вылазке.

— Да.

— И на дамбу?

— И на дамбу. Жаль, такую дорогу потеряем.

— Отстроите позже, морлоки помогут.

— Они же только в разломах строят?

— За время они тебе даже на дне морском город построят. Не о том думаешь, Дмитрий Михайлович. У тебя есть отряд на аэробайках, которым минные поля не страшны. У тебя есть кавалерия…

— Драконы? Ты серьезно?!

— Почему нет. Представляешь противника, на которого эти твари несутся и пули их не берут?

— Нам бы тазеров побольше…

— Началось. Нет. Это штучный товар, их даже таймлендерам не продают.

— А ты как же достал тогда?

— Знаю кому продают, — рассмеялся Швед.

— Даже не знаю, как тебя назвать… — Головин остановился и посмотрел вдаль, — Вроде и воевать умеешь, но и барыжишь с умом.

— У вас кого оружейниками называют?

— Продавцов и ремонтников оружия.

— А у нас воинов, умеющих с ним обращаться. Вот и сплелись во мне оба понятия. Такое объяснение сойдет? — улыбнулся широко Швед, встав рядом с Турком.

— Когда там ваша свадьба?

— Не свадьба, а создание сарса. Свадьба уже была, когда я к Калебу ездил… Короткая правда получилась, но зато договор тебе привез на отстрел сначеров.

Через несколько секунд, Швед вздрогнул и пошел назад.

— Черт, накаркал. Калеб сюда едет, я исчезаю.

— Эй, ты куда? — крикнул Головин, обернувшись и видя быстро удаляющуюся спину оружейника.

Швед на ходу помахал поднятой рукой, и припустил еще быстрее.

***

— Интересно, что там случилось? — Волк осторожно почесал ногу.

— Да может мелочь какая… — начал говорить Савельич, но тут его перебила Телия.

— Подъем, инвалиды. Еще может болеть, но должно быть терпимо. За мной.

Волк, не веря ее словам, попробовал немного повернуть голову. Не почувствовав боли, он начал слегка ей покачивать из стороны в сторону.

— Другое дело! Что застыл, Савельич? Закончились наши мучения!

— Уверен? Я вот боюсь, что это были цветочки, а ягодки…

— Получайте, — перед ними появилась Телия, протягивая каждому по заветному тазеру, — И за мной бегом.

— Ну теперь-то хоть скажешь, что за катавасия?

— Князь напал на Мягкова. Получается, что война.

— И ты тут над нами изгалялась?! — взревел Савельич, закидывая оружие за спину, и ломанувшись в дверь, застучал ботинками по лестнице.

— Ну ты даешь, красавица, — выдохнул на бегу Волк, — Савельича же сейчас удар хватит, не надо было так о войне сообщать.

— А как я должна была сообщить? — спросила Телия, преодолевая последний пролет.

Вопрос девушки Волк проигнорировал. Выскочив из дверей башни, он прибавил скорости, чтобы успеть сесть на уже заведенный байк Савельича. Подскользнувшись и пытаясь сохранить равновесие, он взмахнул руками, и его тазер полетел в сторону. Только упасть на мостовую ему было не суждено — через мгновение он оказался в руке, мгновенно переместившегося к месту падения, Волка.

Все разом замерли. Телия от неожиданности, Савельич от восхищения, а Волк от испуга.

— Это как это? А? — он не мог поверить собственным ощущениям, — Я ведь только хотел успеть…

— Поздравляю, Волк, с первым уроком. Отлично, — Телия с силой хлопнула его по спине, выводя из ступора, — Помчались, Ульф ждет.

* Сайлакс — искусственная железа, образующая с мозгом носителя нейросвязь. Служит для накопления времени и его синхронизации с реальностью.

** Таймакс — тоже самое, что и сайлакс, но выращивается с идентичным генотипом будущего носителя, что предотвращает отторжение.

*** Эмоциональная лабильность — легкая изменчивость настроения по незначительным, сиюминутным причинам. Повышение настроения имеет оттенок сентиментальности, умиления, понижение — слезливости, иногда раздражительности.