Осень, ставшая весной и изменившая все

Роуз

Роуз Дикендорф, дочь старого барона Гельмута, двигалась второй в небольшом караване из восьми человек, ведущих в поводу трех лошадей. «Как Дварфус находит дорогу среди этих гор и лесов?»- недоумевала девушка и смотрела то под ноги, то на спину немолодого воина-проводника, неспешно бредущим по лесисто-гористой местности. Хотя дороги тут никогда не было и быть не могло, так далеко в эту сторону никто из населения их замка не забирался.

Можно задаться вопросом, что делает девушка в диких горах, в местах где до сих пор не ступала нога человека? Хм-м, ответ имеется, но он непрост. Впрочем, обо всем по порядку.

С первого взгляда никто бы не определил в путнике, наряженным подобным образом, молодую женщину. Мужской охотничий костюм, состоящий из темно-зеленых штанов, синей с черными вставками курточки и черный плащ, надежно замаскировал фигуру двадцатисемилетней дочери барона. Ладные сапожки до колен дополняли образ стройного, худощавого юноши-пажа. Прямые русые волосы чуть ниже плеч запрятаны под берет с пером. Лицо не лишенное некой привлекательности, но не более. Глаза серые, уходящие в морозную льдистость, носик небольшой, прямой. Рост довольно высокий, фигура стройная, скорее мальчишеская чем девичья. Груди почти нет, бедра узкие, попа тоже не впечатляющая своей фактурностью, обыкновенная. Характер неугомонный и ершистый. Умна но на язык несколько несдержанна, с окружающими порой язвительна.

С такой внешностью и характером должным образом сформировались увлечения, не свойственные молодой аристократке. Вместо вышивания и долгих разговоров о платьях, украшениях и бытовых заботах, девочка с детства увлеклась темой оружия, воинских сражений и всем что с этим связано. Чуть позже, странное хобби дополнилось охотой. Роуз, сколько себя помнила, всегда интересовалась рассказами ветеранов о славных сражениях, осадах крепостей, мощи и возможностях боевых магов. Как не препятствовала таким увлечениям мать, девочка с самого раннего детства постоянно терлась в казарме дружинников. Слушая их разговоры и перенимая образ поведения, привычки и словечки. Непоседливая девчонка страстно желала стать воительницей а конкретнее, боевой магиней, чтобы во главе отряда верных дружинников блистать на поле боя, разя Кастетом Силы всех врагов.

— Могучий замах, удар! Еще один, бах, бах! — С замиранием сердца воображала юная баронесса, размахивая маленькими кулачками, представляя как направо и налево раздает мощные удары. Валит с ног и разбрасывает сильных мужчин словно тряпичные куклы. И вот наступает счастливый финал. Виват, славная победа одержана, все враги повержены! Потом все восторгаются ей, такой смелой и храброй, поют хвалебные дифирамбы. А самый красивый рыцарь в блестящих латах, встает на одно колено и почтительно целует ей руку. И не сводит с прекрасной воительницы восторженных глаз…

Но увы, действительность оказалась куда прозаичнее. Когда пришел срок провериться на Кристалле Силы, результат оказался неутешительным. Она даже не стала фиолетом! Как же так, такая подлость, разве это справедливо?! Тщательно лелеемая хрустальная мечта вмиг рассыпалась тысячью осколков, оставшись еще одной несбывшейся мечтой…

Невозможно подсчитать сколько слез она пролила и какое количество горя смогла пережить. Но все в этом мире проходит, закончилась и эта мнимая беда. Девочка постепенно свыклась с мыслью что магия это не про нее. Младший брат Фридрих тоже не стал полноценным магом, на тестировании камень в его ладони еле-еле приобрел фиолетовый оттенок. Юношу такой результат вполне устроил, он нисколько не сожалел о полученном результате и с апломбом заявил. — Добрый доспех и острый меч ничуть не хуже Кастета Силы, а стоят в десять раз меньше!

Отец, сам бывший фиолетом, согласно покивал головой и добавил. — Артефакторика или лекарское дело куда как выгодней. Благородному человеку не пристало шляться среди наемников, войны в последнее время стали совсем редки. С соседями мы живем дружно, зачем нам Боевики? Кастет Силы слишком дорогая игрушка, нам он не нужен.

Роуз была старше своего брата на целых девять лет, она придерживалась другого мнения по этому вопросу. Но благоразумно молчала. Какой смысл мечтать о несбыточном, дара-то все равно нет! Матери в ту пору уже не было в живых, она умерла еще при родах Фридриха. Гельмут очень любил свою ненаглядную жену и жениться второй раз не пожелал. Нестарый еще мужчина погоревал с пол года и стал использовать для своих нужд замковых служанок и прочих подходящих особ не строгого поведения. Роуз не осуждала отца, уж пусть лучше так, чем приведет домой новую хозяйку. Вопрос на миллион, сможет ужиться с ней строптивая и острая на язычок старшая дочка?…

Так они и жили в своем уютном мирке, в небольшой горной долине, почти изолированные от внешнего мира. Редкие посещение города или визиты к немногочисленным соседям — вот и весь опыт взрослой жизни для дочки барона Дикендорфа. Феод был небогатым, пахотной земли в долине для всех арендаторов не хватало. Оставшиеся без надела вторые и третьи сыновья уходили в город за лучшей долей. Соответственно, раз земли мало, значит и урожай небольшой. Вырученных денег едва хватало для приличного существования баронской семьи. Благо, был старый карьер где ломали красивый камень всевозможных оттенков зеленого цвета. Камень назывался малахит, когда его набирали приличное количество, отвозили в город и продавали оптом купцам. А позже ремесленники резали из минерала небольшие фигурки, разные безделушки и использовали для укладки мозаики. Если бы не эти промыслы, то жизнь для семьи Дикендорфов была бы совсем тягостной.

Роуз, обладавшая острым аналитическим умом, рано повзрослела и поняла что не блещет красотой и не является завидной невестой с богатым приданым. Печально но факт, скрепя сердце, девушке пришлось смириться и с этой неприятностью. Феод отца наследует младший брат и ей в лучшем случае можно рассчитывать на роль второй или третьей жены в семью такого же как и они провинциального и захудалого аристократа. Такая планида ее не прельщала, уж лучше остаться старой девой и жить в свое удовольствие в родном замке. Поэтому Роуз относилась с прохладцей к неуклюжим попыткам отца найти ей подходящего жениха. Во всех предложенных кандидатах она видела одни лишь недостатки. Один был скучен и уныл и даже не мог поддержать простой разговор. Другой был неотесанный мужлан, грубый и глупый и от него воняло перегаром и потом. Третий тоже не являлся кладезем достоинств. Вскоре отец притомился от несвойственных мужчине забот и махнул на нее рукой.

Мол живи дочка как хочешь и занимайся чем нравится, больше не буду устраивать твою судьбу. И Роуз обрадовалась возникшей свободе, скакала на своей белоснежной кобыле по кличке Скала, пропадала днями на охоте или читала немногочисленные книги, имеющиеся в отцовском кабинете. В ненастные дни или когда не было настроения, занималась рукоделием и просто скучала.

Но судьба благородной провинциалки сложилась необычным образом. Большая любовь настигла ее и нанесла смертельный удар из-за угла. Все получилось как-то само собой, совсем незаметно. С малых лет Роуз пристрастилась к охоте. Отец такому занятию не противился, но настоял на присутствии рядом двух взрослых воинов. Один из двух сопровождающих ее дружинников, плечистый и симпатичный Гедрих с кудрявыми локонами до плеч, тихой сапой заполз в сердце одинокой девушки. Поначалу ничего не предвещало беды, обычные разговоры, улыбки, нечаянные касания рукавами. Затем осознание что происходит нечто странное и донельзя приятное и волнующее. Внизу живота поднималась жаркая волна и затапливала все тело, дурманя мозг и пробуждая чувства. Только потом она поняла что влюбилась страстно и безнадежно, со всем пылом нецелованной девочки.

И она не жалея ни о чем, кинулась в пучину всепожирающей страсти. Первый настоящий контакт состоялся на охоте. Второго дружинника, немолодого и степенного Улли, она просто подпоила вином с сонным зельем. Гедрих был в курсе и не притронулся к вину, кидая лихорадочные взгляды на раскрасневшуюся девушку. Планируемое событие произошло на привале, в самую полуденную жару. Когда возрастной дружинник стал похрапывать, возбужденные любовники кинулись в объятия друг к другу. В единый миг они оказались раздетыми на специально приготовленном и заранее расправленном покрывале. Последовали непродолжительные ласки, затем быстрые торопливые поцелуи. Вскоре наступила и кульминация, короткий миг боли и она стала женщиной. Затем новоявленные любовники лежали и жадно целовались и тискали друг друга. Хотя ей было больновато, но влюбленная девушка позволила более опытному кавалеру попользоваться ее телом еще раз…

Дальнейшие дни проходили словно в угаре. Едва начиналось утро, Роуз, дрожа от возбуждения, собиралась на охоту в компании своих сопровождающих. Многоопытный Улли быстро догадался в чем дело, но делал вид что ничего не замечал, а только наливался вином, заботливо подсунутым баронской дочкой. Досконально знала о происходящем лишь одна Марта, старая служанка ее матери. Она и заставляла Роуз постоянно пить горькое снадобье от нежелательной беременности.

— Девочка моя, не пойдет тебе впрок эта любовь — толковала ей наедине преданная женщина. — Чует мое сердце, все это плохо кончится. Этот парень слишком легкомысленный и ветренный, он тебе совершенно не подходит. Ты сама на себя не похожа, совсем от влюбленности голову потеряла. Послушай меня милая… или хотя бы, не забывай пить отвар!

Но захваченная страстью девушка не обращала внимание на брюзжание доверенной служанки. Ведь Марта уже стара и давно забыла, как это упоительно — любить и быть любимой! Что она может знать про это прекрасное чувство?

Жаркое лето сменилось холодной осенью и любовные свидания на природе пришлось прекратить. Но находчивая дочка нашла выход из такой ситуации. Всеми правдами и неправдами, она перетасовала служанок и смогла освободить одну комнатку в дальнем углу старого замка. Якобы для занятия рукоделием и прочим шитьем. Там в ночное время и проходили встречи двух любовников. Но бесконечно такое продолжаться не могло, от глаз замковой челяди не скроешь счастливое лицо и ласковые улыбки, которыми девушка награждала своего избранника. Барон Гельмут все таки узнал о связи и нахмурившись, провел серьезный разговор с дочерью. В его кабинете она во всем призналась, затем расплакалась и сумбурно поведала что любит Гедриха больше жизни.

— Гх-м — многозначительно пробурчал отец, пристально посмотрел на ее плоский живот и поинтересовался. — И давно вы встречаетесь?

— С лета — помертвев, призналась дочка. — Папа, разреши выйти за него замуж, ведь кроме него мне никто не нужен! Я так его люблю! А он так любит меня! Вместе мы будем счастливы! Ну пожалуйста, пожалуйста!!!

— Как воин Гедрих конечно средненький, ума у парня тоже небогато. Но на лицо пригож, этого не отнимешь. И стати у него приличные. Если он тебя обрюхатит, дети родятся здоровые и красивые — задумчиво пробормотал старый барон, затем еще раз окинул взглядом фигуру дочери. После распорядился.

— Сейчас пойдешь и будешь тихо сидеть в своей комнате. Ты наказана и не смей никуда из нее выходить, пока я не решу что делать дальше. А я еще подумаю, стоит ли этот смазливый молодчик руки моей дочки, умницы-красавицы.

Разумненькая дочка скромно потупила глазки и не переча родителю удалилась в свою комнату. Роуз точно знала когда надо проявить бунтарский характер а когда прикинуться бедной овечкой. Но без любимого дружка выдержала только одну ночь. На вторую ее выпустила служанка Марта, из которой юная прелюбодейка попросту вила веревки. В полной темноте, бесплотной тенью, пролетела по коридорам замка на встречу с любимым. Вот она, заветная дверь, за которой ее ожидает счастье! В нетерпении собралась открыть дверь в любовное гнездышко своим ключом. Но что-то неправильное ее насторожило.

Вот оно что! Из-за крепкой толстой двери еле слышно доносились два голоса, один ее любимого Гедриха а второй женский! Боль жесткой занозой кольнуло сердце и Роуз еле сдерживая стон, опустилась на корточки и осторожно заглянула в замочную скважину…

И сразу же обомлела от негодования. Голая служанка Анна сидела верхом на любимом Гедрихе, лежащим обнаженным на кровати. Непотребная девка яростно скакала на его приборе, тряся перед лицом огромными сиськами. Тот отвратительно сладострастно мычал и хватал ее за груди, больше похожие на коровье вымя. Такое непотребство продолжалось недолго, вскоре он исторг сладостный стон, задергался и кончил.

— Ну как тебе? — осведомилась после бурного соития мерзкая и толстая девка с широкой жопой и бидонообразыми титьками. Привалилась рядом довольная, лежала раздвинув ноги, выставив на всеобщее обозрение свое лохматое богатство.

— О как замечательно! — аж причмокнул губами коварный изменщик и начал щупать ее за грудь. — Такое тело, можно только мечтать!

— Скажи кто лучше в постеле, я или моя госпожа? — не унималась подлая девка и снова начала по хозяйски взбадривать рукой поникшее хозяйство парня.

— Конечно ты, разве такое можно сравнить? Тебя я люблю а хозяйская дочка для меня всего лишь ступенька лестницы, ведущей вверх. Такая прилипчивая и настойчивая, просто страсть. Скоро у меня на нее стоять не будет! Я уже через силу трахаю эту костлявую клячу и когда она не видит, просто закрываю глаза, представляя тебя. А когда чпокаю ее сзади, у меня такое ощущение что пихаю свой член в доску с дыркой. То ли дело у тебя, жопа круглая, большая и мягкая, титьки двумя ладонями не закрыть!

— То-то же, цени что имеешь!

— Я ценю, ценю, моя ненасытная кобылка.

— Ну и когда ты наконец женишься на ней и начнешь прибирать к рукам их денежки?

— Все не так быстро Анна, надо потерпеть. Но дело уже на мази и скоро…

Дальше слушать Роуз не смогла, не помня себя, через силу поднялась и пошатываясь, отправилась назад в комнату. Голова плыла кругом, сердце сдавило тисками. Нет, какой подлый предатель, просто невыносимый мерзкий негодяй! Променять ее стройное и упругое тело на эту жирную свиноматку! И так вызывающе пренебрежительно отзываться о благородной госпоже, которая снизошла в своей любви до этого подонка! Коварный изменщик, оказывается он ее вовсе не любил а просто использовал как дешевую давалку и лелеял мысли улучшить свое финансовое положение.

До самого утра Роуз не могла уснуть, крутилась в постеле и залила всю подушку горючими слезами. То замирала от горя, то вспыхивала дикой яростью. Какой жгучий позор, какая нестерпимая боль! Какая она простодырая, доверчивая дура, мнящая себя взрослой и рассудительной особой! Судьба жестоко посмеялась над ней, подсунув вместо достойного человека гнусного лжеца и полное ничтожество. Все, девичье сердце разбито навеки! Отныне и навеки, больше никакой любви, не стоит короткое обжигающее чувство последующих мучений и разочарований!

Лишь только рассвело, она окончательно успокоилась и приняла решение. Тщательно умылась холодной водой, оделась, причесалась. И стремительно направилась в кабинет к отцу. Встревоженный родитель с удивлением вглядывался в припухшее от долгих слез лицо дочери и внимательно выслушал ее сбивчивый рассказ. По мере сумбурного повествования, его лицо наливалось гневом. Еле сдерживая себя, произнес.

— Дочка, я все понял и все сделаю как надо. Ступай к себе в комнату и сиди тихо, сколько потребуется. Ни о чем не беспокойся, я разберусь во всем и приму должные меры.

Стараясь не поднимать заплаканных глаз от пола, Роуз скорым шагом вернулась к себе и просидела там не выходя до следующего утра. Даже отказалась от пищи, лишь выпила немного воды. Вода нужна организму, иначе откуда взяться тем же слезам? А если не плакать и не жалеть свою загубленную молодость, чем тогда заниматься в одиночестве?

За этот день в замке Дикендорф произошли следующие события. Блудливую служанку Анну прилюдно выпороли плетью и с позором отправили назад в деревню, откуда пять лет назад она пришла в замок. Не оправдавшего доверия дружинника, просто выставили за ворота, без объяснения причин и выплаты положенного жалования. Как позже донесли ей люди, командор Ингварь напоследок сообщил ему.

— Если ты умный, то сам поймешь за что. А если дурак, то объяснения тебе и вовсе ни к чему. Все равно не поумнеешь. Поэтому не буду понапрасну тратить слова. Вот дорога, ступай по ней подальше от нашего замка, добрый молодец…

После тех событий прошло немало лет. Роуз сделала соответствующие выводы из полученного урока и старалась не сближаться с дружинниками и вообще с любыми мужчинами. Она твердо решила что любовь и замужество не для нее и уверенно шла по намеченному пути, постепенно превращаясь в даму, которую позже иносказательно назовут Синим чулком. Отец тоже сделал выводы и теперь самолично выбирал немногочисленных соискателей в замковую дружину. И теперь на охоту ее сопровождали двое возрастных и самых звероподобных бойцов.

Этой весной началась война с франками. По призыву своего сеньора, отец отправил на нее десяток дружинников во главе своего верного командора Ингваря. Молодой барон Фридрих еле упросил сурового отца отпустить его в поход. Парень мечтал увидеть большой мир и показать себя бесстрашным бойцом. На поле боя покрыть себя воинской славой и совершить великие подвиги. За свое геройство получить почести и милости от коннетабля Дагенброка, стоявшего во главе войска дойчей. Отец скрепя сердце, отпустил восемнадцатилетнего парня. Он надеялся что первая же военная кампания заставит сына отбросить розовые очки и взглянуть на окружающий мир трезвым взглядом.

Не удалось Фридриху повзрослеть, судьба распорядилась иначе. Из двенадцати человек ушедших на войну, домой вернулись только трое простых дружинников. Один из которых стал одноруким калекой без левой кисти. Молодой барон и прикрывающий его командор и остальные бойцы, все полегли на поле брани. От горькой вести отец весь почернел и сгорбился, Роуз же просто ревела белугой по любимому единственному брату. Не успели они как следует отгоревать по погибшим товарищам, как пришла следующая беда. Или может не беда, но как новость очень болезненная для самолюбия феодалов.

Прибившаяся к замку шалая девка, поведала что в глубине их гор, в направлении на юг, юго-запад, существуют две ничейные деревни со смердами. Которые вовсю хозяйствуют на чужой земле, жиреют и не платят никому налогов. А возле большого горного озера появился чудный стеклянный дом иномирных чародеев. Чародеев нет и десятка, но они злобные, коварные и жестокие. Внезапно напали и подло уничтожили всех наемников, которые вздумали поселиться в одной из деревень на старости лет. Еще девка что-то болтала о ручье с золотыми самородками и песком, который обнаружил их следопыт-охотник.

Если рассматривать каждое событие по отдельности, то такое вполне может быть правдой. Потому что уцелевшие воины рассказывали как франки впервые применили страшное оружие, издающее ужасный грохот и убивающее одоспешенных воинов на огромном расстоянии. Как раз подобным, по словам Фреи, обладают сидельцы у озера. Само по себе пришествие магов тоже возможно, в соседнем графстве такое случается нечасто, но с завидным постоянством. Рассказы о них, передают из уст в уста во всех трактирах всех близлежащих графств. Встречаются в горах и ручьи с золотом, ведь откуда-то берутся полноценные золотые, которые чеканит королевский монетный двор? Почему бы и нет?

Но когда все эти невероятные странности свалены в одну кучу на одном месте, то это уже похоже на беспардонное вранье. Дикендорф не особенно поверил болтовне девки, кто в здравом уме поверит шлюхе? Но на всякий случай отправил десятника с бойцами, проверить такие невероятные слухи.

Вместо одиннадцати здоровых воинов в замок вернулось двое раненых с лошадью. Они и подтвердили почти все, о чем рассказывала чужая девка. Особенно повторяли рассказ об оружии, которым владеют злые маги. Напирая на то, что столкновение с ними больше напоминало избиение безоружных сервов а не равноценный бой. Барон поговорил по отдельности с каждым из воинов, Роуз смирной мышкой сидела в сторонке и внимала каждому слову дружинников.

— Да, оплошал Рональд, сильно оплошал — позже, наедине с дочерью признался поседевший отец. — Надо было тоньше действовать с незнакомцами, не лезть на рожон. Рано я его назначил командором, ох рано. Силовое давление не всегда приносит нужный результат. Ингварь бы такой ошибки не допустил.

— Отец, неужели они на самом деле все боевые маги?

— Нет, конечно не все. Ты же сама слышала рассказ, из девяти воинов четверо были с обычными арбалетами. И еще ранее, деревенские проболтались что двое из них вчерашние смерды, завербованные в дружину совсем недавно.

— Но и пять магов это очень много!

— Конечно много, кто бы спорил. Это очень много, особенно для наших безлюдных мест, где и один боевой маг — огромная величина. Поэтому с незнакомым противником надо вести себя аккуратно. Говорить уважительно и ни в коем случае не угрожать. Эх, наломал дров Рональд, видать захотел выслужиться. Обрести славу собирателя земель. Но не получилось. Придется теперь самому ехать, договариваться с пришлыми. Как нехорошо-то вышло, надо крепко думать что им можно предложить за мирное сосуществование. — И отец пристально уставился на свою дочь, словно увидел ее в первый раз.

— Отец, чего ты на меня так смотришь? — всполошилась Роуз, почуяв неладное. Даже невольно поправила платье, убирая несуществующие складки.

— Да нет, ничего, ступай себе доченька — и вновь проводил ее внимательным оценивающим взглядом.

Но вопреки опасениям отца, далее все шло как обычно. Никто не заявлялся к ним в замок с требованием ответить за нападение, жизнь в округе была одуряюще размеренной и обыденной до приторности.

В один из дней, Роуз как обычно, отправилась верхом на охоту в сопровождении своих неизменных спутников. В последнее время она все чаще думала об этих странных людях и подавляла в себе подспудное желание самой сходить на разведку и посмотреть на таких загадочных чародеев. Тем более они находятся в одном дневном переходе от их замка. Дорога к озеру конечно тяжела, верхом и вовсе не проехать, но ничего нет невозможного. Старый Дварфус уверял что смог бы найти проход между горами. Если есть настойчивое желание, люди пройдут везде.

Немного пофантазировала и с горечью признала, составить с ними продуктивный диалог будет совсем не просто. По правде говоря, у нее бы тоже ничего путевого не вышло. А так бы здорово было нанять их на службу и чтобы эти пришлые Боевики отказались от притязаний на деревни. Но придется что-то дать взамен, раз силой оружия этот вопрос невозможно решить. Чем можно заинтересовать более сильного противника, тем более мага? Деньгами?… Да, золото любят все, но где его взять? Лишних денег в баронстве нет и где их отыскать, нет ни единой мысли. Камни Силы? Да, магические камушки уважают все… но их тоже нет, Кристаллы это то же самое золото. Остается земля, но она и так уже под ними.

Охо-хо! Как тяжела жизнь разумной девицы, впервые посетила ее крамольная мысль. Была бы дура дурой, давно бы вышла замуж за нелюбимого мужа и сидела бы дома, рожала ему детей. От безделья сильно обрюзгла и окончательно отупела. Не-ет, это тема не моя, сознательно поглупеть все равно не выйдет. Полет высокого разума ничем не остановить. У нас и так все неплохо, в конце концов решила Роуз. Отец окончательно оправится от смерти наследника, съездит в город и наймет там новых дружинников. Малым числом замок не взять, а дальше посмотрим что получится. Может и договоримся о чем-то путевым с пришлыми волшебниками.

И тут размышления девушки прервал Дварфус. Он несмотря на возраст, лихо спрыгнул с седла и ухватив за поводья ее Скалу, решительно потянул ее в кусты. Не успела Роуз возмутиться бестактностью старого служаки, как тот заговорщицки прижал палец к губам и прошептал. — Тс-с! — и молча указал в сторону их замка.

Роуз от изумления, совсем по плебейски открыла рот, не в силах вымолвить ни звука. Увиденная картина была страшна и пугающа. Их родной замок осадили чужие воины. Головной отряд расположился напротив надвратной башни, по окружности стен выставлены частые посты. Хорошо что они подъехали с другой стороны ворот и до сих пор находились в кустах. Поэтому их и не заметили. Роуз тут же спешилась и оглянулась по сторонам. Второй ветеран, Ханс, уже находился рядом и поглаживал по морде своего жеребца, успокаивая его. Дружинники перемигнулись и Ханс перехватив поводья, увел их лошадей назад, чтобы они нечаянным ржанием не выдали своих седоков.

— Кто это посмел на нас напасть, неужели те самые маги? — удивленно прошептала она, присев за кустом.

— Какие такие маги? — презрительно выдохнул Дварфус. — Это же наши соседушки, гадские Валленшафты. Пронюхали твари что у нас бойцов мало. На войне лучший десяток потеряли с Ингварем и молодым господином. И седмицу назад еще девять человек погибло из-за ротозея Рональда. Вот и обрадовались гады, навалились всем скопом.

— Так они тоже на войне почти десять человек потеряли и старого барона в придачу. А здесь по меньшей мере с полсотни бойцов. А может и больше.

— Видать подсуетились подлюки, наняли бойцов в городе. Вот шакал поганый, сыночек Гумбольт, никакой чести у человека. Получается заранее спланировал подобное, да отец воли не давал. А сейчас стал хозяином феода и пустился во все тяжкие.

— Что будем делать, госпожа? — задал правильный вопрос, вернувшийся Ханс.

Свой первый порыв — пойти и в открытую плюнуть в лицо презренному негодяю, Роуз сдержала. Понятно, что ничего хорошего, кроме морального удовлетворения, из подобного не выйдет. Будет только хуже, подлец пленит ее и начнет шантажировать отца, угрожая ей расправой. И добьется своего, отец наверняка откроет ворота для спасения единственного ребенка. Второй очевидный ход — вскочить на коней и мчаться в Хохенштайн, просить защиты у своего сюзерена, графа Рауля — тоже придержала до поры, до времени. Немного подумала, лихорадочно перебирая немногочисленные варианты и нехотя признала.

— Надо посоветоваться с отцом. Он подскажет правильное решение.

На удивленные взоры дружинников, скупо сообщила. — В замке имеется потайной ход. Всего несколько человек знают про него. Теперь и вы узнаете эту тайну. Если поддеть и откинуть в сторону вон тот старый дубовый пень — она махнула рукой в сторону жиденькой растительности возле угловой башни — то можно пройти по узкому проходу в подвал донжона. И еще надо знать как обойти смертельные ловушки и иметь ключ, отпирающий мощные двери.

— Там редкий кустарник, нас наверняка заметят враги.

— Правильно, заметят. Поэтому дождемся темноты. Когда наступит ночь, я проберусь в замок и посоветуюсь с отцом. А кстати, почему захватчики не нападают?

— Один приступ уже был — указал на очевидное Ханс. — Наши сумели отбиться, хотя и с трудом. Бойцов там всего 13 человек, вместе с господином бароном. Время уже позднее, на ночь такие дела не делаются.

Роуз присмотрелась, да действительно, одна из штурмовых лестниц поломана и возле нее лежит пара трупов. Наверное есть погибшие и среди защитников замка. Вот и на порог нашего дома пришла война, грустно подумала девушка. И нет в ней никакой красоты и романтизма, одна кровь, смерть и горе. Дальше будет только хуже, ни меня, ни отца захватчики в живых не оставят. Живьем законные представители феода Дикендорф им точно не нужны. Печальная истина, неужели скоро моя жизнь закончиться? От таких грустных мыслей сразу захотелось поплакать. Но припомнив про свой глубокий ум и стальную волю, девушка решила этого не делать. Место и время для проявления слабости, совсем не подходящее.

Дождавшись полной темноты, они прокрались к потайному входу и два крепких воина отодвинули вбок старый пень, под которым оказалась дубовая дверь, открывающаяся вниз. Роуз пошарила рукой сбоку и выдернула из тайника заветный ключ. Сильно волнуясь, отомкнула замок. На удивление он открылся нормально, без заедания и скрипа. Вздохнув, девушка на ощупь пошла по абсолютно темному коридору, обрамленному крепью из дуба. В начале ей еще подсвечивало звездное небо, но только она сделала два шага, как наступила кромешная тьма. Про смертельные ловушки она солгала, так всегда надо говорить посторонним — учил ее многоопытный отец. Чтобы никто из непосвященных не рискнул пойти вслед за тобой.

Ох как страшно идти одной, на ощупь по низкому сырому коридору! Это не тренировка, где рядом всегда находится надежный спутник. Это уже настоящая реальность. Но вот рука коснулась второй двери и тот же ключ четко попадает в замочную скважину. Зашла в знакомый отнорок, поднатужившись, отодвинула полки со всякой дрянью и хламом. Высекла огонь, зажгла лежавший наготове факел и уже зряче закрыла за собой дверь. Пошла наверх по знакомым ступеням, внутренне содрогаясь. Был штурм, если есть погибшие со стороны многочисленных врагов, значит есть и потери среди защитников? «Только б не отец, только б не отец!» — непрестанно думала об одном и том же…

Барон Гельмут Дикендорф лежал у себя в спальне на кровати и умирал от раны чуть ниже сердца. Повязка на груди медленно но верно набухала красным. Метко пущенная стрела с бронебойным наконечником, нанесла властителю феода смертельное ранение. Надежды на спасение не было и все это понимали. Барон был в сознании, перевязан и переодет в чистое. Говорил хоть и негромко, но понятно и четко, мыслил здраво. За уходящую жизнь не цеплялся, видно уже увидел свою Смерть и не противился ее приходу.

— Доченька, живая! Я так и знал что ты придешь — обрадовался ей и скомандовал слугам и двум дружинникам находящимся рядом. — Выйдите все, мне надо дать последние распоряжения моей Роуз. Теперь она здесь главная, выполняйте все ее приказы как мои.

— Как ты отец? — только и смогла вымолвить потрясенная девушка.

— Никак. Я уже одной ногой за кромкой. Видно пришло мое время. И уйду спокойно, с осознанием что ты жива-здорова и находишься в безопасности. Слушай меня внимательно дочь и сделай в точности, как я прошу. Сейчас заберешь из тайника все деньги и дарованные королевские грамоты. И мой медальон-печать. А мой кинжал, наоборот, спрячь туда. Из своих вещей возьми только самое необходимое, потребное для путешествия по лесу. За платья не цепляйся, тряпки будут ненужной обузой. Тебе надо покинуть замок, утром он падет. Первый приступ был серьезен, единственный плюс — у них нет боевых магов. Иначе бы замок пал сразу. Из наших дружинников только пятеро остались невредимы, без серьезных ранений. Будешь уходить, заберешь этих бойцов с собой. Верные люди тебе понадобятся, береги дружинников, они твоя единственная надежда и опора. Раненые пусть остаются здесь, им не выдержать долгого перехода. Завтра утром я прикажу сдать замок. Может хоть так удастся избежать ненужной резни. Взятие нашего Дикендорфа это еще не окончание войны, пусть захватчики не надеются на легкую победу. Ты храбрая и умная девочка, все сделаешь как надо. Приведешь подмогу и таким же образом проникнешь в замок, снова отобьешь его и отомстишь этим ничтожным Валленшафтам.

— Отец, я не брошу тебя, со мной двое дружинников, завтра мы встанем на стены и будем сражаться! Ты знаешь, я отлично стреляю из лука. Мы будем стойко держаться и биться до последнего!

— Не глупи дочь, замок нам все равно не удержать. Врагов слишком много, ты только напрасно погибнешь. Лишний день ничего не изменит, только еще больше обозлит захватчиков. Ты всегда была разумной девочкой, не подведи своего старого отца, моя прекрасная роза. Мне будет легко умирать, зная что наш род продолжится и не сгинет в грядущих веках. Пусть твои дети а особенно сыновья, помнят обо мне и нашем Фридрихе. Назови их нашими именами. Как закончишь все дела, выбери себе крепкого надежного мужа, можно даже простолюдина. И поскорее рожай наследников. Одной тебе власть в замке не удержать, женщина с этим не справиться. На пару с преданным тебе мужчиной, вы возродите наш род.

— Куда мне идти за помощью, в Хохенштайн?

— Нет, что ты, граф Рауль молод и толком не знает нас. Зачем ему помогать слабому вассалу, когда в его замке засел более удачный и предприимчивый соперник? Идти надо к тем самым наемникам, что разбили наших бойцов. Они находятся недалеко и эти маги реальные бойцы. Заплатишь им за работу, заключишь с ними договор по которому отдашь две деревни, озеро и земли. Все равно они уже не наши и нам их никогда не вернуть. Не мелочись в обещаниях, жалеть уже не свое, не стоит. Пятеро магов разметают хоть сколько обычных бойцов. У нас почти 20 золотых монет, надеюсь этого хватит чтобы расплатиться с магами за день войны. И еще.

Тут отец сделал манящее движение и дочка послушно наклонилась к нему ближе. Он что-то прошептал и она вмиг порозовела от смущения.

— Надеюсь до этого не дойдет! — твердо произнесла Роуз.

— Дойдет, дойдет. Помни дочка, ты вышла на тропу войны а на войне все средства хороши. Для победы сгодится всякое оружие, в том числе и то, что у тебя между ног.

— Мне бы этого не хотелось — оставила за собой последнее слово, упрямая дочка.

— Все, хватит милая. Иди собирайся, позови ко мне воинов. Я чувствую рядом свою смерть, поэтому дам им последние указания…

Вскоре она двигалась первой по узкому проходу в земле, на этот раз освещая себе путь чадящим факелом. Перед глазами стоял образ отца, к которому она зашла после недолгих сборов. Он все больше слабел но пока находился в ясном сознании. Обняв и поцеловав единственного оставшегося на свете родного человека, вся в слезах еле оторвалась от него и направилась в подвал. За ней молча двигались четверо дружинников во главе с десятником Теофилем. Сжав губы и волевым усилием приказав себе не плакать, шла и твердила про себя мысль.

Мне надо стать решительней и сильнее, приложить максимум стараний чтобы выполнить задуманное. Теперь у меня нет заботливого отца и брата, надо самой добиваться всего в этой жизни. И первое, самое главное дело, обязательно договориться с пришлыми магами.

Вот и все, из вертикальной шахты потянуло свежестью и стало видно кусочек звездного неба. Загасив факел о сырую землю, она высунулась из лаза и тихонько позвала. — Дварфус, ты здесь?

— Здесь госпожа — так же шепотом отозвался ветеран и добавил. — Можно вылезать, в округе все спокойно.

С большими предосторожностями воины вылезли из тайного хода, Роуз снова закрыла дверь на ключ, дружинники установили на место кряжистый пень. Как смогли замаскировали место, набросав сухих листьев и веток. Стараясь не шуметь, отправились в лес, где их дожидался Ханс с лошадьми. Нагрузив на них взятые с собой съестные припасы и узелок с запасной одеждой, ушли подальше в чащу. Теофиль назначил караульных и велел остальным ложиться отдыхать. Идти ночью по лесу, плохая идея. Ночь в лесу прошла спокойно, хотя Роуз долго не могла уснуть, ворочалась на жесткой подстилке и переживала за отца и за себя. Но в конце концов усталость смежила ей веки и погрузила в недолгий и тревожный сон…

Дождавшись утра и наскоро перекусив, отправились в путь. Дварфус вел отряд одному ему понятной дорогой. Собственно говоря, дороги как таковой и не было, шли по лесу и каменистым склонам гор. Тяжело дался дневной переход для изящной барышни, решившей поучаствовать в мужских забавах. Хоть Роуз и не была нежным цветком, вянущем от сурового дыхания действительности, но к вечеру она изрядно вымоталась. И это еще, она не шла впереди и не рубила топором кустарник, мешающий проходу цепочке бойцов с тремя лошадьми. Но закончилась и эта мука, вскоре из распадка они увидели большое горное озеро, про которое конечно знали, но никогда не посещали такое труднодоступное место.

— Теперь я пойду первой — решительно заявила она Теофилю. — Сама буду вести разговор с их главным. Ни в коем случае не хватайтесь за оружие и не мешайте мне.

— Хорошо госпожа — согласился с ней десятник. Роуз предусмотрительно сняла берет и встряхнула волосами, мимоходом срубила кинжалом ветку с листьями. Вздохнула глубоко, внутренне собралась и решительно направилась вниз. Воины слегка поотстали, растянувшись цепью. Лошади, почуяв близость жилья и своих собратьев, призывно заржали. В ответ послышалось такое же лошадиное приветствие. Их группа вышла на берег озера не к дому пришельцев а чуть севернее. Так даже лучше, решила Роуз, увидят нас издалека, поймут что мы идем с мирными намерениями. Отряд не спеша приближался к большому дому из удивительно ровных и абсолютно одинаковых бревен, окрашенных в темно-красный цвет. Крыша тоже была цветная, блекло-оранжевого тона и не похожая ни на что. И в чудном доме были огромные, исключительно прозрачные окна, в переплетах из непонятного материала белого цвета. Невдалеке от дома находилась пара пристроек, довольно неказистых, очевидно построенных уже здесь. Защитная стена из стволов деревьев, заостренных сверху, закрывала усадьбу примерно наполовину. Стройка продолжалась, повсюду валялись кучи веток, коры и приготовленные, еще не ошкуренные бревна.

Их уже ждали. Впереди небольшой группы бойцов стоял высокий крепкий мужчина в замечательном цельном доспехе и открытом шлеме. В небольшом отдалении расположились остальные бойцы, в доспехах попроще. В руках у всех оружие, у двоих стоящих по краям, непонятные длинные жезлы, очевидно магические. Но выражения лиц не злые, скорее настороженные. Подошла ближе и с удивлением увидела возле кучи бревен трех своих дружинников, которых считали давно погибшими. А они стоят спокойно, живы-здоровы, выглядят довольными жизнью. В руках у одного плотницкий топор, у двоих лопата и кайло. Что за чудеса, разве такое возможно? Парни не связаны, не под замком, держатся уверенно, в руках какое-никакое оружие?

Но сейчас не время для досужих домыслов, надо сосредоточиться на переговорах. Тем временем, главный отделился от своих бойцов и спокойно двинулся вперед. На лицо приятный мужчина с голубыми глазами, совсем не старый, без бороды и усов. Интересный и симпатичный у них предводитель, машинально отметила про себя Роуз. Из оружия у него только кинжал на поясе и две непонятные кожаные сумки, странной формы. Правую руку держит на одной из них, смотрит внимательно.

Точно маг! Держится спокойно и ничего не боится, что ему в таком доспехе опасаться. Применит свое боевое колдовство и вмиг поубивает всех нас, поняла новоявленная баронесса. И даже не знаешь что с таким знанием делать, радоваться ему или наоборот огорчаться? Но сейчас надо не размышлять а действовать. Собралась с духом, вспоминая последние наставления отца, улыбнулась и дружелюбным тоном произнесла.

— Будьте здравы оружные люди! Меня зовут Роуз Дикендорф, я баронесса из замка за горами, с восточной стороны. Мы пришли к вам с миром, давайте начнем отношения с чистого листа. Прежняя стычка с нашими воинами, это всего лишь досадное недоразумение. Десятник Рональд проявил самовольство, нарушив данные указания. Не будем сейчас заострять на этом внимание, думаю, нам есть о чем поговорить.

Стоявший напротив нее переговорщик, внимательно разглядывал свою собеседницу и не проявлял заметной враждебности. На первый взгляд, нормальные вроде мужчины, может и удастся с ними договориться и решить свои проблемы, обрадовалась Роуз.