Ошибка призыва. Самозванка в Академии драконов (СИ)

Глава 9

Дамиан Герц

Бывают такие дни, когда всё идёт не так, как должно, с самого утра. Видимо, сегодня был как раз такой случай. Вначале он проспал, словно студент, что кутил всю ночь без остановки. Единственное отличие — таким непотребством он уже давно не занимался. Должность и груз ответственности не позволяли вести себя подобным образом.

— Замолкни! — махнул рукой, и трель звонка магфона резко оборвалась на самой верхней ноте. Даже не посмотрев на сообщение, поднялся и направился в ванную.

Через полчаса чисто выбритый и одетый с иголочки, ректор академии драконов с унылым видом взирал на такую же унылую серого цвета овсянку.

— И ты предлагаешь мне съесть это? — он гневно смотрел на чёрную тень, пристроившуюся в углу. — Молчишь?

Тень после его слов стала будто бы темнее, а потом и вовсе исчезла, оставляя после себя следы глубоких царапин на полу.

— Развею! — крикнул он в сердцах, хотя и понимал, что абсолютно не властен над духом, что прислуживает ему по собственной воле.

Сделав глоток крепкого горького и уже порядком остывшего кофе, ректор поморщился и отложил столовые приборы в сторону.

В приёмной было пусто: ни секретаря, ни толпы нерадивых студентов, прибывших за получением листков с наказаниями. Только шум маятника часов, висевших на стене, изредка нарушал оглушительную тишину.

Не успел он сесть за стол, как стены кабинета задрожали, извещая ректора о скором открытии портала. Вскоре в кресле уже сидел высокий черноволосый мужчина, небрежно закинув фиолетовый сюртук на журнальный столик.

— Что-то ты рано, стало скучно во дворце?

Глаза гостя на секунду сверкнули жёлтым, а затем вернули свой первоначальный цвет.

— Ты, наверное, там слишком долго не был, раз думаешь, что в этом рассаднике лизоблюдов может быть скучно. Только отвлечёшься — и тебе уже лобзают руки, — мужчина грустно засмеялся, с досадой посмотрев на оппонента. — Вот ты — другое дело.

— И чем же это кресло ректора, по твоему мнению, привлекательнее? — Дамиан вопросительно приподнял бровь.

— О, чудное время моей молодости! — гость мечтательно закатил глаза, мыслями возвращаясь в прошлое. — Дамиан, скажи, а студентки сейчас всё такие же красивые, как и в наше время?

— Не знаю, как в твоё, — ректор чуть закашлялся, — ты всё-таки старше меня лет на пятнадцать. Но в моё всё было довольно неплохо.

— От, шельмец, выкрутился! Так, а что же сейчас? Красивые? — он придвинул кресло чуть ближе, проскрежетав резными ножками по полу.

— Странные вопросы для женатого человека, ты не находишь?

— Не язви! — в голосе моментально прорезались стальные нотки, а температура в комнате упала на несколько градусов.

— Ох, дядя, и в мыслях не было! — мужчина за столом поднял руки вверх, будто капитулируя. — Филипп, может, всё же расскажешь, что привело тебя в обитель знаний? Вряд ли желание обсудить учеников.

— Ты прав, — взгляд его вмиг стал серьёзным. — Меня беспокоят недавние события в академии. Есть ли какая-либо новая информация? Но ещё больше меня беспокоит Герман. Насколько я понял, он встречается с девчонкой, чья подруга была найдена в душевых. Мне бы не хотелось, чтобы его имя хоть как-то фигурировало в этом деле. Микаэля я уже предупредил об этом.

— Твой цепной пёс хоть раз тебя подводил? Если ты дал чёткие указания своему дознавателю, то можешь быть уверен, что всё будет в порядке, — Дамиан чуть поморщился от излишнего внимания царственной особы к этому делу. Он не любил, когда из благих, по мнению его дяди, побуждений, в дела академии начинали лезть люди, которые с ней не связаны и радеют лишь за свои интересы.

Зная Филиппа, можно было ожидать глубокого расследования, но лишь с целью удостовериться, что его сыну ничего не угрожает. Сам же он хотел, чтобы дело расследовалось без оглядки на статус задействованных в нём лиц.

— Если ты посодействуешь тому, что мой сын по какой-либо причине расстанется со своей нынешней пассией, то я буду премного благодарен. Например, расщедрюсь на ремонт в крыле преподавателей, а то я смотрю, у вас там давно не обновляли интерьер.

Дамиан тяжело вздохнул: в этом весь его дядя. Он давно смирился с тем, что его просьбы всегда больше похожи на приказ, даже в том случае, когда дело касается семьи. Спорить и выдвигать свои аргументы абсолютно бесполезно. Как можно заставить будущего наследника престола и двадцатилетнего студента бросить девушку, с которой он встречался уже больше года? И надо ли ему вообще этим заниматься? Не хотелось портить отношения ни с кем из родственников, но если выбирать между будущим правителем и ныне действующим — ответ очевиден.

— В общем, племянничек, надеюсь, что мы друг друга услышали. Всё, мне пора, не провожай, — с этими словами, не дожидаясь ответа, он исчез в сизой дымке, не забыв предварительно захватить свой пиджак.

— И это только десять утра! Что же будет дальше? — Дамиан устало опустился в кресло, потирая переносицу. Впереди его ждал целый ворох бумаг, неаккуратной стопкой разложенный на столе. — И где же тебя носит, помощник?

Спустя несколько минут мужчина уже вовсю зачёркивал строки в пергаментах, периодически качая головой в удивлении: «И как можно было додуматься написать такую чушь?»

Стопка проверенных работ постепенно росла, грозя перевернуться, когда в дверь громко постучали.

Дамиан

— Кто там?

Ответа не последовало, зато дверь приоткрылась, и в неё быстро впорхнула женщина, принеся с собой приторный запах лавандовых духов.

— Дами, милый, я так соскучилась! — не дожидаясь ответа, она подошла к столу, забрала из руки опешившего мужчины перо и положила его рядом.

— Почему секретарь не доложил о твоём визите, Изабелла? Или ты снова отправила его за стаканом воды и прошла, пока того не было на месте?

— О, я просто подумала, что тебе необходимо развеяться! Весь день сидеть с этими скучными бумажками просто невыносимо, — она говорила быстро, жестикулируя руками и одновременно медленно усаживаясь на краешек дубового стола.

Дамиан поморщился, когда поток слов превратился в лавину звуков, что грозила полностью затопить его сознание. Никогда раньше ему не было настолько неприятно от звука голоса своей пассии. Сейчас же хотелось попросить её говорить тише и безо всяких этих «охов» и «ахов».

В какой-то момент вдруг осознав, что она рассказывает ему о цвете шляпки своей подруги, Дамиан резко встал из-за стола и отошёл к окну. С удивлением отметил, что её речь не прервалась ни на секунду и всё так же лилась без остановки.

Сквозь стекло он смотрел на гуляющих студентов, отмечая вновь сформировавшиеся парочки и мысленно ставя себе заметку обратить внимание на их успеваемость. Он ещё помнил те времена, когда и сам носил учебную мантию — как только появлялся намёк на серьёзные отношения, то на учёбе временно ставился крест вплоть до расставания, и так по кругу. А во время практики и дипломной личная жизнь стандартно ставилась на паузу, дабы не портить отметки.

Он всё стоял и размышлял, как докатился до того, что женщина в его присутствии говорит о своих подругах, когда внезапно стало тихо, а позади послышались приглушённые ворсом ковра шаги.

— Дами, сладкий! — Изабелла нежно обвила руками его торс, а пальчиками игриво пробежалась по животу, вытаскивая из-за пояса брюк рубашку.

Уверенный, что сейчас тело привычно откликнется на такую ласку, он даже приготовился притормозить её. Но, как ни странно, никакой реакции не последовало. Немного щекотно, но не более того. Да и мысли остались кристально чисты, безо всякой постельной ерунды.

Немало удивлённый, он развернулся, встав лицом к своей любовнице, и глядя прямо в её глаза, наклонился поцеловать. Губы терзали губы, иначе это не назвать — но никакого удовольствия. Лишь слабый стон Изабеллы, что повисла в его руках, вызвал хоть какую-то эмоцию, и то это был еле сдерживаемый смех.

— Белла, прекрати, — он перехватил её руки, что уже тянулись к застёжке на брюках, и немного отстранился.

— Какой ты всё-таки скучный, Дами! — она капризно надула губы с размазанной по ним ярко-красной помадой. — Мы столько лет с тобой вместе, а ты всё такой же.

— Какой же? — впервые уловил обиду в её тоне. Обычно лёгкая и весёлая, она не давала даже намёка на недовольство.

— Помешанный на своих студентах! — Белла махнула рукой прямо по бумагам, что лежали на столе, отчего те рассыпались по гладкой поверхности.

— Если ты забыла, то я ректор этой академии. И это моя прямая обязанность — быть, как ты выразилась, помешанным на них. Мне за это платят.

Он не стал говорить, что любит свою работу и задерживается допоздна не только потому, что его никто не ждёт дома. Ещё в начале отношений договорившись проживать раздельно, они так и не смогли перейти эту невидимую черту. Пять долгих лет встречались лишь по выходным и праздникам, до сих пор редко выходя вместе в свет.

За какую-то долю секунды в голове всплыли все яркие моменты отношений, и Дамиан с горечью осознал, что того трепета, что будоражил кровь в первые годы знакомства, больше нет. Да и можно ли вообще называть происходящее между ними отношениями? Так, физиология, способ снять стресс, не более.

Решение пришло быстро:

— Больше не стоит приходить ко мне. На этом всё.

— Что? — она непонимающе хлопала ресницами, что почти касались бровей.

— Нам надо расстаться, — он не был уверен, что говорит всё правильно, сказывалось отсутствие опыта в таких делах. Но знал точно — если не закончит эти отношения сейчас, то пожалеет впоследствии. Всё внутри бунтовало и бурлило при мысли о продолжении встреч с Беллой.

— О, великие драконы, только не говори мне, что я впустую потратила на тебя столько времени, и сейчас ты меня бросаешь после того, что между нами было? — Белла пристально смотрела на мужчину, но не было в этом взгляде и капли горечи. Лишь досада от несбывшихся надежд.

Внезапно Дамиану всё в ней показалось фальшивым: и белоснежные волосы, закрученные в мелкие кудряшки, и нарочито длинные ресницы, что делали глаза по кукольному большими. И даже красное платье с расстёгнутыми сверху пуговицами сейчас смотрелось на ней нелепо.

Положение спас его секретарь Фредерик. Он без стука открыл дверь, заставив Беллу отскочить от стола на приличное расстояние.

— Господин ректор, вас хотят видеть… — Дамиан кивнул ему, и секретарь бесшумно покинул кабинет.

— До встречи, Дами, — Белла протянула было руки для поцелуя, но под строгим взглядом мужчины стушевалась и повернулась к выходу.

— Прощай.

В дальнейшем день прошёл как обычно: встречи с попечителями, лекции, работа с документами и подготовка к практикумам. Иногда ему казалось, что не будь этой бумажной волокиты, он успевал бы намного больше. Но от неё никуда не деться, и приходилось отправлять в министерство множество исписанных листов пергамента, чтобы они осели на столе какого-нибудь секретаря.

Смета затрат для обновления инвентаря была сделана и проверена несколько раз. Он уже был готов погасить светильник и отправиться к себе в комнату, как неожиданно в дверь постучали.

Дамиан

Дамиан посмотрел на часы, они показывали половину одиннадцатого.

Громкий требовательный стук повторился, и ректор нехотя подошёл к двери.

— Неожиданно, но прошу, — он посторонился, пропуская поздних визитёров.

Первой зашла новенькая, Лина, опасливо озираясь по сторонам. За ней уже смелее, но также медленно двигался Герман, и завершала процессию сама Белинда Джефферсон.

Почему-то тот факт, что они явились вместе, неприятно кольнул.

— Господин Герц, Дамиан, — профессор по зельеварению прошла вглубь кабинета и сразу же взяла слово. — Это вопиющее нарушение правил академии. Я прошу, нет — требую наказать их!

— Больше фактов, Белинда. Наказать за что? — Дамиан чувствовал себя слишком уставшим за сегодня, чтобы тратить на разборки больше времени, чем это необходимо.

— Они были в коридоре вдвоём после сигнала к отбою. И ещё неизвестно, чем занимались ДО этого, — она многозначительно поиграла бровями, сделав акцент на этом «до».

— Не буду спорить, нарушение комендантского часа я рассмотрю. А вот чем студенты занимаются в свободное время, остаётся на их усмотрение. Если это, конечно, не противоречит Уставу академии. Герман?

— Я учил Лину вызывать магический огонь. В коридоре было пусто, я держал всё под контролем до появления профессора, — парень был спокоен и уверен в своей правоте.

Дамиан не мог его судить за это. Покровительство императора играло свою роль и давало определённые поблажки. И одна из них — личное заступничество ректора в случаях, если это не грозило потерей репутации.

— Герман, напомню тебе, что практические занятия проводятся в специальных комнатах. Уж ты-то должен это знать, — Дамиан с неохотой вернулся за свой стол. — Неделя отработки в зверинце за нарушение пункта пятого Устава, и ещё неделя за двадцать пятый.

— Как скажете, господин ректор, — Герман принял наказание со всей стойкостью, даже не попытавшись вступить в спор.

— Теперь, что касается вас, Лина. Я понимаю, что вы в академии совсем недавно…

Девушка смотрела на него, ловя каждое слово и боясь пропустить что-то важное. Это было так… необычно. Чаще всего студенты прячут глаза в пол, что-то невнятно мямлят в оправдание, чем злят неимоверно. Здесь же всё наоборот. Хотелось утешить её и объяснить, что практически каждый из адептов хоть раз за всё время учёбы попадал к нему в кабинет на выволочку. Да, неприятно, да, он вынужден следовать правилам. Но такова студенческая жизнь, и ошибки — неотъемлемая и важная её часть.

— Вам тоже неделя за нарушение режима. А про места, где можно тренироваться, вы можете узнать у коменданта. Профессор, вы удовлетворены наказанием?

— Вполне, — она кивнула, и с волос мелким дымком посыпались остатки сажи. — До свидания, господин ректор.

После того как за профессором закрылась дверь, в кабинете воцарилась тишина. Лина и Герман всё так же стояли напротив стола, а глава академии задумчиво на них поглядывал.

— Я обычно не вмешиваюсь в личную жизнь студентов, — Дамиан с какой-то затаённой болью смотрел на подростков. — Но попросил бы вас впредь быть осмотрительнее.

В душе шла борьба. С одной стороны, он был рад, что поручение дяди так быстро исполнено, и Герман переключил своё внимание на другую девушку. Поэтому технически задание Филиппа выполнено, хоть и без его прямого участия. С другой же стороны, Лина — прямая участница инцидента в душевой, так что император и её кандидатуру забракует.

Ну и оставалось самое странное — сама мысль о том, что Лина встречается с наследником, вызывала необъяснимую злость. Хотелось взять щенка за грудки и объяснить, что с такими, как она, нельзя обращаться так, как он привык. Что она не из тех, кем можно заполнить скучный вечер.

— О, нет, мы не вместе, — Лина смело взяла слово и вышла чуть вперёд, словно закрывая собой Германа. — Я заблудилась, когда шла в комнату, а он мне помог. Я не претендую на место Оливии. Да и вообще, ни на чьё место, наверное.

— Всё верно, можно мы пойдём? А то уже так поздно, а подъём завтра довольно ранний.

Когда за студентами закрылась дверь, а шаги стихли, он всё так же сидел в кресле, собираясь с мыслями. В голове стоял образ черноволосой студентки с небольшой родинкой на лице, заставляя возвращаться к их диалогу вновь и вновь. Будто на перемотке, Дамиан вспоминал её ответы и свою реакцию на них, и всё никак не мог понять, в какой момент его вдруг стало это волновать.