Ошибка резидента. Роман

Глава 17
КОРОТКОЕ ЗАМЫКАНИЕ

Всем известно: если в электрической цепи стоит плохой предохранитель, при коротком замыкании цепь может сгореть. В схеме, составленной разведцентром, предусмотрено несколько предохранителей. Один из них сослужил важную службу - это случилось, когда Уткин поехал к Марии. Предохранитель сгорел, и его изъяли из цепи, но цепь не пострадала.

Роль другого предохранителя должен был сыграть на определенном этапе Виктор Андреевич Кутепов, и он ее сыграл, но не совсем так, как этого хотелось разведцентру. Сам он в этом виноват лишь отчасти. Он сделал все возможное и невозможное, чтобы уцелеть (нам еще придется вспомнить, например, как не хотел он попасть в кадр незнакомому фотографу). Но те, кто действовал на противоположном полюсе, тоже не сидели сложа руки. И произошло именно то, чего так опасался Кутепов.

После несложной, но правильно проведенной разведцентром комбинации, закончившейся в Батуми благополучным исчезновением Брокмана, полковник Владимир Гаврилович Марков, скажем прямо, чувствовал себя не лучшим образом. Он не сомневался, что при наличных данных, касающихся Брокмана, последний непременно будет найден. Но тут особый смысл приобретали сроки. Исчерпывающая характеристика Брокмана, полученная от Михаила Тульева, обязывала помнить, что этот агент не чета Уткину. Такие не бывают марафонцами, бегунами на длинные дистанции. Такие не засылаются на долгое оседание. Они предназначены для рывка, для одного удара. Следовательно, время тут имеет особенно острое значение. Промедление с розыском Брокмана было бы крайне опасно.

Вот почему полковник Марков с повышенным вниманием следил за всем, что могло, хотя бы косвенно, отраженно бросить свет на то подспудное, втайне происходящее движение, которому, несомненно, должно было дать толчок появление Брокмана.

Об истории, случившейся в городе К., к которой имел какое-то отношение итальянский инженер и расследованием которой занялся майор Семенов, полковнику Маркову стало известно на второй день, 23 мая, так же, как и о том, что Семенов счел необходимым установить, не числится ли подозреваемый в покушении на убийство среди государственных преступников. Сообщению об этом полковник, конечно, не придал первостепенного значения, но оно осталось в поле его внимания, где-то на периферии. Однако уже 24 мая положение изменилось.

Быстро проведенными мероприятиями было установлено, что Виктор Андреевич Кутепов и занесенный в картотеку государственных преступников, подлежащих суду за злодеяния против советского народа во время Великой Отечественной войны, Виктор Андреевич Гуров - одно и то же лицо. Сам по себе этот факт ничего чрезвычайного не представлял. Немало уже было случаев, когда вот так же, распутывая сегодняшнее уголовное дело, следователь добирался до корней, зарытых в далеком, но до сих пор кровоточащем прошлом. Но была одна деталь, которая сразу притянула к себе полковника Маркова и перевела дело Кутепова с периферии прямо в центр следствия. Кутепов-Гуров по картотеке государственных преступников значился в том же гнезде, что и Дембович. У полковника появилось такое ощущение, словно он после плутаний без ориентиров по затянутой туманом местности наконец попал на знакомую, хорошо протоптанную тропу.

Ян Евгеньевич Дембович, чей дом служил когда-то базой резиденту разведцентра Михаилу Тульеву, тот Дембович, который был завербован еще фашистами и передан по наследству новоявленным хозяевам, тот Дембович, чей труп сгорел в пожаре, устроенном заметавшим следы резидентом, и чья смерть осталась поэтому неразгаданной, теперь, по прошествии лет, возник из небытия, чтобы стать для полковника ориентиром, к которому нетрудно привязать разбросанные в пространстве и времени объекты и события.

Виктор Андреевич Гуров, чья настоящая фамилия Кутепов, служил в 1942-1945 годах у гитлеровцев в СД и дослужился до звания гауптмана-капитана. А Дембович был заурядным переводчиком и носил нашивки фельдфебеля. Он находился в подчинении у гауптмана Гурова. На счету Гурова-Кутепова в отличие от Дембовича числились и провокации, кончавшиеся гибелью партизан, и допросы военнопленных. Это только подкрепляло напрашивавшийся вывод: если судьба связала Дембовича и Кутепова одной веревочкой еще на войне, то и дальнейший их путь она определила одинаково. Дембовича заставили работать на разведцентр. Какие же иные пути могли привести его бывшего начальника по СД к участию в деле, ныне расследуемом? Полковник Марков иных путей не видел. Поэтому он срочно вызвал Семенова в Москву. Ему нужно было знать о теперешнем Кутепове все. Он был уверен почти на сто процентов, что на продолжении линии Дембович - Кутепов где-то дальше может оказаться еще кто-нибудь. Потому что, по всему видно, чертила эту линию одна рука…

Виктор Андреевич Кутепов поселился в гостинице «Минск» - как ему это удалось, уму непостижимо, потому что в новой гостинице свободных мест не бывало со дня ее открытия. Последние сутки никуда из здания он не отлучался, да и номер свой покидал только раз. Вероятно, ждал телефонного звонка…

Вечерний самолет из города К. прибывал во Внуково в двадцать два тридцать. Распорядившись выслать в аэропорт машину, Владимир Гаврилович поехал домой, поужинал, прочел газеты и в двадцать два часа вернулся на площадь Дзержинского.

Когда Семенов вошел к нему в кабинет, Владимир Гаврилович машинально отметил про себя, что этот незнакомый ему контрразведчик чем-то неуловимо похож на Павла Синицына: может быть, из-за одинаковой светлой масти, а может, потому, что у Семенова, как и у Павла, брови были сдвинуты серьезно, даже хмуро, а во взгляде чуялась неистребимая насмешливость. Да и в летах, наверное, у них разницы не было. Правда, Семенов выгодно отличался от своих столичных товарищей загаром.

Семенов представился официально. Марков протянул ему руку, назвал себя и, предложив сесть к столу, попросил изложить все, что имело отношение к Кутепову. Семенов рассказал, специально выделив те моменты, которые свидетельствовали о боязни Кутепова быть сфотографированным и оставить свое изображение в чужих руках. Подробно описал, каким образом старший инспектор угрозыска подполковник милиции Орлов получил вещественные доказательства, изобличающие Кутепова.

- Эпизод с фотографированием в кафе - это еще в прошлом году было? - спросил Марков, когда Семенов кончил свой доклад.

- Да, в конце мая - начале июня.

- И в квартиру к этому молодому человеку Кутепов действительно только ради пленки и наведывался?

- Больше ничего не пропало.

- Карточек у девушек не осталось?

- Ни одной.

Марков помолчал. Рассказ Семенова, особенно эта история с фотографированием, укрепляли Владимира Гавриловича в уверенности, что он не ошибается в расчетах, что Кутепов приведет их на какой-то след. Он достал из сейфа тонкую папку, раскрыл ее, полистал лежавшие в ней желтовато-серые пересохшие бумаги и, выбрав одну, протянул Семенову:

- Вот, познакомьтесь.

Это был формуляр СД на гауптмана Гурова с приклеенной фотографией. Когда Семенов прочел его, Марков дал ему заключение экспертизы, идентифицировавшей портрет Гурова с формуляра и портрет Кутепова, выкадрированный из снимка, который сделал Леша Дмитриев в кафе «Над рекой» и который прислал в Москву он сам, майор Семенов.

Наблюдая за выражением лица майора Семенова, пока тот читал заключение экспертизы, Марков невольно ухмыльнулся: куда-то вдруг исчезла всякая насмешливость и остался один жадный интерес.

Семенов вернул листки как бы с неохотой.

Марков сказал, складывая их в папку:

- Пожалуй, его можно назвать дальновидным и предусмотрительным, как, по-вашему?

- Вы имеете в виду возню с той карточкой? Определенно предусмотрительный. А как его настоящая фамилия звучит, товарищ полковник?

- Кутепов.

- Тогда он очень даже дальновидный.

- Почему «тогда»?

- Обычно такие у немцев под своей фамилией ходили, а скрываться надо под чужой, своя замарана. А этот наоборот.

- Какая разница?

- Ну как же! Жить удобнее под своей. Знаете, вдруг окликнет кто из старых знакомых - не надо вздрагивать.

- И то верно, - сказал Марков. - Как думаете, инспектор угрозыска здесь понадобится?

- Орлов? Он может оказаться очень полезным.

Марков про себя уже решил, что Орлова надо пригласить, но он, как всегда в подобных делах, считал необходимым узнать мнение сотрудника, с которым предстояло вместе действовать дальше.

- Значит, Орлова будем вызывать, - сказал Марков. - Утром соберемся, как он прилетит.

- Разрешите встретить, товарищ полковник?

- Пожалуйста. Но выспаться вам надо.

Таково происхождение телеграммы, полученной Орловым ночью из МВД СССР.

Утром Семенов встретил Орлова, они вместе пришли к полковнику Маркову. Полковника интересовали детали, известные только Орлову. Потом Марков сказал, чтобы Орлов устроился в гостинице и сообщил свой телефон. Когда потребуется - его вызовут. А затем Марков обратился к Семенову:

- Вот что, Евгений Михайлович… Вам, наверное, придется еще долго побыть в Москве. Гардероб весь на вас?

- Это поправимо - жена доставит.

- Организуйте, пожалуйста. Думаю, для вас тут найдется дело.

Марков вызвал Семенова в субботу 27 мая и вот что рассказал ему.

…Сегодня в половине девятого утра к дежурному администратору гостиницы «Минск» обратился мужчина средних лет - он спрашивал, в каком номере живет Кутепов Виктор Андреевич. Мужчина говорил по-русски как москвич. Никому и в голову не придет, что он иностранец.

Узнав номер Кутепова, мужчина поднялся на четвертый этаж, постучал в дверь - без всяких условных знаков. Кутепов открыл тотчас - явно ждал. Гость пробыл в номере полчаса и ушел как пришел - с пустыми руками. Кутепов остался у себя. Из гостиницы гость пошел направо, на площади Маяковского спустился в метро, доехал до проспекта Маркса, поднялся, пошел по улице Горького и потом по Большой Бронной, по правой стороне. Он не торопился - как будто бы гулял. Пройдя метров пятьдесят-шестьдесят, повернул обратно, прошелся вдоль фасада старого дома и скрылся в подъезде. Пробыл он там буквально несколько секунд. За это время нельзя подняться даже на второй этаж. Подвала в подъезде нет.

Снова появившись на улице, мужчина зашагал в обратном направлении, к Пушкинской площади. У троллейбусной остановки остановил черную учрежденческую «Волгу», сел в нее и уехал.

Закончил Марков так:

- В подъезде на косяке двери найдены три ключа, два от дверных замков и третий - от автомобиля. Они завернуты в бумажку - какая-то записка. Если это тайник, то им давно не пользовались. Пыль тронута только сегодня. Куда он поехал, мы скоро узнаем.

Семенов заметил:

- Целая эпопея с ключами. Орлов порядочное ожерелье привез. И здесь еще три.

- Чьи они, по-вашему?

- Кутепов дал.

- Это ясно. Я говорю: от чьих дверей?

- Трудно сказать.

- А надо.

В кабинет заглянул помощник Маркова.

- Владимир Гаврилович, зовут.

Марков попросил помощника остаться в кабинете у телефонов, а сам ушел. Вернувшись, он сказал Семенову:

- Человек, оставивший ключи, приехал в гостиницу «Россия». Он, оказывается, из иностранной туристической группы. Послезавтра уезжает домой. Орлов, вы говорите, ключи с собой привез?

- Целую связку.

- Дубликаты тех, что оставлены на Большой Бронной, будут скоро готовы. Орлов где сейчас?

- Наверное, у себя в гостинице.

Марков нажал кнопку на телефонном столике. Вошел помощник.

- Вызовите подполковника Орлова.

Помощник вышел. Зазвонил один из телефонов на столике.

- Алло, Владимир Гаврилович? - Это был Павел Синицын.

- Я. Покороче.

- Мне назначено свидание. Сегодня в девятнадцать. В кассе кинотеатра «Ударник».

- Иди.

- А если мне захочется вас увидеть?

- Как всегда.

«Как всегда» означало загородную дачу, где Марков встречался обычно с Павлом Синицыным.

Орлову понадобилось совсем немного времени, чтобы добраться до здания на площади Дзержинского. В кабинет он явился с черным блестящим чемоданчиком.

Пятью минутами раньше Маркову принесли фотокопию записки и три ключа - дубликаты, о которых он говорил. Два ключа, от дверных замков, он положил перед Орловым, когда тот сел.

- Вы, говорят, большой специалист по этой части. Посмотрите, сравните с теми, что у вас в чемодане. Нет ли чего похожего?

Достав из чемодана связку из девяти ключей и два ключа, лежавшие в отдельном конверте, Орлов начал сравнивать. Но ничего похожего и близко не было.

- А этот чей? - Марков дал Орлову ключ от автомобиля.

- У Кутепова есть «Жигули», - сказал Орлов. - В городе его машину не нашли.

- Как вы думаете, если эти два ключика из вашего города, можно установить, от чьей они квартиры?

Орлов уже разобрался в ситуации.

- Очень мало адресов приходит на ум при виде этих ключей. - Он поглядел на Семенова. Тот спросил:

- Ты хочешь сказать - Суховы и Нестеровы?

- Да, - сказал Орлов. - Ключи Дмитриевых здесь - они не подходят.

- Нужно проверить эти два адреса, - сказал Марков. - А кто такие Нестеровы?

- Галина Нестерова - подруга пострадавшей Суховой, - объяснил Семенов.

- Как же насчет проверки?

Орлов прикинул время.

- Раньше завтрашнего вечера не получится.

- Хорошо. Этим и займитесь.

- Сегодня будет товарищ из нашего управления, - сказал Орлов, - привезет санкцию на арест Кутепова. Через него устроим.

- Санкция не мешает, а с арестом Кутепова торопиться не будем. - Марков встал, пожал Орлову руку. - Спасибо вам. Проверяйте ключи, а потом жду вас к себе.

Орлов уложил ключи по разным конвертам, закрыл чемодан.

Проводив его, Марков сказал:

- Новая фамилия появилась - Нестеровы.

- Я вам говорил, что беседовал с Галиной Нестеровой, - напомнил Семенов.

- Большая семья?

- Отец, мать.

- О Суховых мы знаем. А кто Нестеровы? Есть ученый Нестеров.

- Это он.

- Физик?

- Точнее, физическая химия.

- Может он заинтересовать кого-нибудь «там»?

- Не было времени разобраться, товарищ полковник, еще и четырех суток не прошло, - сознавая, что это не может быть оправданием, сказал Семенов. - А вообще его работы широко известны.

- Но Нестеровы как будто здесь ни при чем. Пострадала-то Светлана Сухова.

- Вот именно, Владимир Гаврилович, - сказал Семенов, - если допустить, что все это нагорожено ради Нестерова, значит, кто-то достает левое ухо правой рукой. Зачем?

- И так бывает. Подождем, что нам Орлов принесет. Теперь посмотрим записку.

Это была фотокопия письма, которое когда-то Светлана Сухова написала на квартире у Гали Нестеровой и вручила Виктору Андреевичу для передачи Пьетро Маттинелли.

- Это тоже очень интересно, - сказал Марков, передавая письмо Семенову.

- Для шантажа? - прочитав, сказал Семенов.

- Вероятно.

Марков сказал Семенову, что он свободен до восемнадцати часов, а потом они поедут на дачу с ночевкой.

Созвонившись с Орловым, Семенов отправился к нему в гостиницу и от него вызвал по междугородному жену. Орлов с минуты на минуту ждал посыльного из управления с прокурорской санкцией. И когда тот прибыл, они все вместе составили несложный план, как проверить ключи. Неловко будет с квартирой Нестеровых - супругам, и без того нервничающим, эта проверка не принесет успокоения, но ничего не поделаешь.

А полковник Марков меж тем вызвал к себе сотрудника отдела, капитана, и попросил срочно навести справку о научной деятельности Нестерова и о характере его последних работ.

Без пяти семь вечера 27 мая Павел Синицын был у кинотеатра «Ударник». За день асфальт так раскалился, что жег ноги через подошву туфель. И даже тут, у кинотеатра, где с двух сторон речная вода, не веяло свежестью.

В помещении касс дышалось немного легче, никакой очереди не было, и Павел, скинув пиджак и повесив его на руку, остановился между входом и окошками кассирш, уловив какое-то слабое подобие сквозняка.

Ждать пришлось недолго. С улицы появился высокий человек в светлом костюме, голубой рубахе и красно-синем галстуке - тот самый, кто навещал утром Кутепова, - и, улыбчиво глядя на Павла, без церемоний обратился к нему:

- Вы кого-то ждете, молодой человек?

- Может, я жду ночной прохлады, - мрачно сказал Павел. Он давно не выступал в роли Бекаса, бывшего поездного вора, но старался сразу попасть в нужный тон.

- Вы получили открытку? - не смущаясь, спросил улыбчивый гражданин. - Вы Потапов?

- Если вы знаете все на свете, зачем спрашиваете? Вот я, например, не пристаю с ножом к горлу: как это вам в галстуке не жарко?

Незнакомец стал серьезнее.

- Нужно выйти отсюда. Я живу в гостинице «Россия». Проводите меня.

Он говорил не понижая голоса, совершенно не заботился о конспирации, и это слегка озадачило Павла. Не такой представлялась ему явка, назначенная впервые за столько лет. В этой непринужденности было что-то неестественное. Но ему не полагалось сейчас заниматься психологическими рассуждениями.

Вышли. Незнакомец собирался пересечь дорогу прямо перед кинотеатром, что правилами запрещалось. Павел остановил его:

- Вы, наверное, богатый человек. Здесь штрафуют.

Пока делали крюк через мост, этот человек болтал на отвлеченные темы: о встречных девушках, о благах, доставляемых кондиционерами воздуха, о низком качестве теплого московского пива и прочем. Когда достигли набережной и пошли вдоль реки, он вынул из кармана блокнот, а из блокнота половинку разорванного рубля и показал ее Павлу:

- У вас есть вторая половина?

- Не трясите огрызками дензнаков, люди смотрят, - осадил беспечного партнера Павел, выдернув у него из пальцев этот вещественный пароль, другая половина которого хранилась Павлом с того момента, как он стал Потаповым. - Притормозите.

Они укоротили шаг. Павел, пошарив в кармане пиджака, извлек из бумажника свою часть рубля, сложил на ладони обе половинки и сунул руку в карман брюк.

- А не лучше ли выбросить? - заметил партнер.

Павел взглянул на него презрительно.

- Стены моей прихожей не оклеены сотенными бумажками, а целковый можно склеить. Приступим к делу. Кстати, как вас зовут?

- Ваня.

- В «России» живете… Вы что, командированный?

- Можно считать и так. Завтра уезжаю.

- Далеко?

Ваня рассмеялся:

- Домой, за границу.

- Хорош Ваня! Ну, выкладывайте.

Ваня вынул из блокнота еще одну половинку рубля, неровно оторванную.

- Вот, это новый пароль. Не перепутайте. Потому и говорю, лучше те половинки выбросить.

- А этот к чему?

- Вы должны будете познакомиться с одним товарищем.

- Кто такой?

- Его фамилия Кутепов. Виктор Андреевич Кутепов. Запомнили?

- Что значит - познакомиться? А дальше что?

- Слушайте по порядку. Ровно через месяц, двадцать седьмого июня, вы должны быть в Тбилиси. Там есть гостиница «Руставели». В вестибюле вы и встретитесь. Он вас узнает. И будет вас слушаться.

- Туфта какая-то! Я ему приказывать должен, что ли? Эй ты, стой там, иди сюда?

- А вы имейте терпение, не перебивайте. Кутепов исполнит все, что вы скажете. То есть поедет с вами куда угодно.

- А зачем куда-то ехать?

- Кутепов должен исчезнуть.

- Что значит - исчезнуть? Разложиться, что ли?

- Если вы такой химик, это было бы очень хорошо, - заражаясь стилем собеседника, сказал Ваня.

Павел отлично понял, о чем идет речь, но ему не хотелось верить ушам. Нелепо и фальшиво звучал их разговор в ясный жаркий майский вечер на берегу Москвы-реки, под кремлевской стеной. Дешевенький шпионский фарс какой-то, и больше ничего. Возникала потребность убедиться, что это не сон.

- Короче, его нужно убрать? - зло спросил Павел.

- Желательно.

- И мне подкинут? - Павел сделал пальцами международный жест, которым обозначаются деньги.

- Очень много.

- И потом за диез с двумя бемолями? - Павел сложил косую клетку из указательных и средних пальцев.

- А бемоли - это что значит?

- Тюремные замки… Мне понятно, что мы не на профсоюзном собрании - голосования не будет. Но я хочу выступить в прениях. Или нельзя?

- Давайте.

- А если я навру? Скажу - убрал, а не уберу…

- У Кутепова золотые коронки. Вы их должны представить.

- Кому?

- Это вам дополнительно сообщат.

- Вы давно в зоопарке не были? - задал неожиданный вопрос Павел.

- Бросьте шутить.

- Я серьезно. Давно?

- Не помню.

- Ну так сходите. Сейчас я, кажется, дам в зубы вам, а когда пойдете в зоопарк, то подергайте за хвост зебру. Вам будет интересно сравнить, кто больнее дерется.

Ваня не обиделся.

- Значит, вы не согласны? - спокойно спросил он.

- А вы бы согласились?

- У меня другая работа.

- Вы подумайте, что мне предлагают. Они там думают, все происходит в безвоздушном пространстве.

- Почему же? - удивился Ваня. - Ничего сверхъестественного вам не предлагают.

- Хорошенький сюжет - убить человека… Больно быстрые.

- Не могу ли я понять ваши слова таким образом, что вам надо немножко подумать?

- Вы же сами сказали - завтра уезжаете.

- Да, но сутки - большой срок.

Они были уже недалеко от западного входа в гостиницу. Ваня остановился.

- Запишите мой телефон. Вдруг все-таки надумаете…

Павел записал на клочке вынутой из пиджака бумажки. И спросил:

- А что будет, если я откажусь?

- Рассчитывайте сами. Вы же не частное лицо, вы все-таки имеете обязательства.

У Павла, пока он ехал в электричке на дачу и перебирал свой разговор с этим липовым Ваней, сложилось убеждение, что вся его игра была впустую. По крайней мере, она, кажется, не произвела на Ваню никакого впечатления. Как будто каждый из них говорил, что ему положено по роли, не вникая в речь собеседника.

С этого и начал он рассказ, когда, напившись артезианской воды из ведра, стоявшего на веранде, сел перед Владимиром Гавриловичем Марковым за стол в беседке. Семенов сидел чуть в стороне и слушал, стараясь не слишком явно разглядывать человека, с которым полковник только что познакомил его.

Передав разговор с Ваней, Павел сказал:

- И вообще этот Ваня как у себя в квартире. Ничего не боится. Пароль на глазах у всей Москвы предъявляет, меня с места встречи прямо к своей гостинице ведет.

- Когда уходил от Кутепова, совсем другой был, - сказал Марков.

- Неужели вы допускаете, Владимир Гаврилович, что они всерьез с этим убийством?

- А чему удивляться? По мировым стандартам, так сказать, это нормально. Другое дело - именно тебе предложено. Мы ведь должны исходить из того, что ты раскрыт.

- Своими руками выдавать Кутепова - с чего вдруг? Зачем?

- Этот Ваня не все скрывал от тебя. Не соврал, когда уезжает. Верно?

- Не знаю.

- Верно. Это уже проверено. Однако еще утром он вел себя совершенно иначе. Небо и земля.

- Им больше не нужен Кутепов? - сказал Павел.

- Через месяц не будет нужен.

- Но почему? Что случилось?

Марков вкратце описал, что произошло утром, объяснил Павлу, кто такой Кутепов, и добавил:

- Что Кутепов уже выработан и стал бесполезен, а может, и вреден, понять нетрудно. Почему - пока неизвестно. Он купил билет на поезд до Сочи. Надо его в пути арестовать. Кое-что мы, конечно, услышим, но, боюсь, не очень много.

- Набитого информацией не отдавали бы, - заметил Павел.

Марков взглянул на Семенова.

- Свяжитесь с Орловым, Евгений Михайлович. Пусть уж он доведет до конца по своей линии. Надо допросить Кутепова. Надо его сразу поставить перед доказанным фактом. Пусть объяснит, зачем проникал в квартиру Дмитриевых. На первый раз речь должна идти только о покушении на убийство. А затем посмотрим.

- Для пользы дела лучше говорить об убийстве, - сказал Семенов.

- А как это будет выглядеть, так сказать, с морально-этической стороны? Сухова-то жива.

- Такая тактика допускается, - возразил Семенов. - Во-вторых, она жива осталась по чистому случаю, да и неизвестно, чем еще кончится.

- Разве что во-вторых, - сказал Марков. - А впрочем, решайте по ходу дела.

- Турист Ваня ждет моего звонка, - напомнил Павел.

- Завтра позвонишь и скажешь: согласен.

Ключи, завернутые в записку, взяла с Большой Бронной в воскресенье 28 мая в одиннадцать утра высокая пожилая женщина, одетая в серый костюм английского покроя. Выйдя из парадного, она натянула на руки черные кружевные перчатки, поглядела в одну сторону улицы, в другую, как бы раздумывая, куда отправиться, раскрыла от солнца цветастый зонтик и медленно пошла к Пушкинской площади.

Она держалась очень прямо и была выше большинства женщин, попадавшихся навстречу. Лицо ее под цветным зонтиком казалось очень свежим, и легко можно было представить, как миловидна она была в молодости.

Она зашла в магазин «Армения», купила халвы. Потом направилась в Елисеевский и пробыла там не меньше часа, а когда покинула гастроном, ее большая хозяйственная сумка была полна так, что не закрывалась.

На стоянке против кинотеатра «Россия» она, дождавшись очереди, взяла такси и отправилась на Курский вокзал.

До города, куда ехала эта женщина, электричка шла без малого два часа. От вокзала она тоже поехала на такси. Рассчиталась на тихой улице недалеко от центра, возле одноэтажного бревенчатого дома, на крыше которого высоко торчали две телевизионные антенны - дом был на две семьи с общим приусадебным участком.

Минут через десять она появилась из двери, уже переодетая в легкое ситцевое платье, с белой панамой на голове, и пошла в булочную на соседней улице.

Вскоре из той же двери в сад вышел молодой мужчина. Он сел на скамейку, врытую под сиренью, и закурил сигарету.

Это был Брокман.

Ни с кем, кроме одного человека, хозяйки этого дома, не имел он прямых контактов, и все-таки цепь замкнулась накоротко.