Осколки души 2

Глава 2. Компромат на чиновника

Сидя в машине по пути домой, Виктор начал мысленно составлять список потенциальных целей. Ему нужен был кто-то достаточно влиятельный, чтобы открыть нужные двери, но не настолько могущественный, чтобы уничтожить Виктора, если что-то пойдет не так.

Он при деньгах, при власти, а вот опора слабовата, и связи у него мутные. Грехов на нём хватит, чтобы потопить, и сам он, вроде, не из трусливых, но и не тот, кто рискнёт в одиночку. Климов — игрок, любитель ставок, но он так же быстро „проседает“, как и выигрывает. Ему не доверяют свои, а система его только терпит. И если я надавлю, он легко прогнётся, потому что слишком много раз уже прогибался. Слабина — это его суть».

После нескольких дней тщательного анализа, выбор пал на Валерия Игоревича Климова, заместителя министра экономического развития.

Климов был идеальной мишенью: амбициозный, но не слишком осторожный, с репутацией человека, любящего роскошную жизнь.

— «Вот такие, как Климов, всегда в опасности. Они думают, что все схвачено, на них работает система, а на деле система их и жрёт за каждый лишний шаг, за каждую глупость, особенно если ты при деньгах и любишь показать эти деньги. Ему не нужна осторожность — у него есть подмога, есть поддержка от своих. А значит, им управляет гордыня, простое человеческое тщеславие. Такие как Климов думают, что за ними не следят и они контролируют игру, поэтому их всегда можно обойти, загнать в угол и повесить на крючок». Виктор сразу понял, что Климов – любитель дорогих машин, казино и показных жестов, и знал, что это сделает его уязвимым.

Виктор начал собирать информацию, используя как официальные источники, так и свои новые связи в криминальном мире.

— «Здесь главное — осторожность. Не позволить себе ни одного лишнего слова, не намекать на источники, не вмешивать лишних людей. Я знаю, что один промах, и меня засекут. Тут тонкая работа, как у ювелира: каждое слово, каждое действие должно быть выверено до миллиметра. В этом мире связи — это не просто знакомства, это опоры, которые могут сломаться в любой момент. Важно помнить, что каждый из них живет по своим правилам, и если они почувствуют, что их используют, последствия могут быть непредсказуемыми. Поэтому я должен держать всё под контролем, действовать так, чтобы всё выглядело естественно. Как шахматист, у которого на доске ни одна фигура не может двигаться без последствий. Лишь один неверный ход — и всё, игра закончена. Я не могу позволить себе допустить ошибку, потому что у меня нет права на ошибку. Каждое действие требует внимания и осмотрительности, иначе все мои усилия пойдут прахом.»

— «Не надо лишнего. Никаких лишних движений, все, что у меня есть — только осторожность и хладнокровие. Даже эти старые связи в криминальном мире использую так, чтобы не оставлять за собой шлейфа. Они же, как заяц, сразу в кусты, если что не так. Чую, что за мной следят, и потому осторожность — первый мой друг. Всё идет тонко, чтобы никто не видел, а у меня каждый шаг — как на льду».

Он провел несколько бессонных ночей, анализируя финансовые отчеты, публичные выступления и социальные связи Климова. Современные технологии значительно облегчали эту задачу по сравнению с методами НКВД.

— «Если бы мне тогда кто сказал, что буду работать через компьютеры и сети… Никаких тебе прямых допросов, никаких колючих взглядов, от которых холод по коже. Раньше пару часов, и получаешь информацию, выбиваешь, чего хочешь, одним махом. А теперь? Всё затянуто в паутину: серверы, прокси, камеры. Работать вслепую, как в темнице. Они называют это прогрессом, но где в этом настоящая власть? Всё это „законные методы“, а мне приходится каждый раз продумывать, как обойти эти их цифровые барьеры».

— «Раньше пару часов — и все чисто. Человека прижмёшь, как нужно, и выбьешь всё, что нужно, без лишних движений. А сейчас — всё крутится вокруг „законных методов“, всё через сети, через коды. Эти операционные системы меня только раздражают, всё затянуто и затянуто в железо. Эти цифровые паутины, с их „незримыми нитями“, делают из меня мышь в лабиринте — я подбираюсь, а цель снова уходит, снова эти пароли, сервера, всё на высоте». Виктору не нравилось, что за каждую зацепку нужно платить часами «игры» в хакера.

— Виктор хмыкнул. Цифры, сервера, вся эта бездушная железка. Да в НКВД у нас такого не было но мы бы с этим дерьмом за один вечер управились. Вспомнил, как он мог одним словом, одним стуком вызвать трепет в глазах и крики в коридорах. Эти цифровые сети не заменят настоящего расследования, они лишь дают иллюзию контроля.

Виктор не мог отделаться от ощущения, что теряет хватку. В прошлом он мог бы просто арестовать человека и выбить из него признание. Теперь же приходилось действовать тоньше, незаметнее.

Через неделю кропотливой работы Виктор составил подробный психологический портрет Климова.

Взгляд на себя в зеркале не отпустит этого человека, он нарцисс, это видно сразу. Он жаждет подтверждения своей значимости, но он не дурак, как те же чиновники, привыкшие к безнаказанности. Нет, у Климова есть слабость к роскоши, к крупным ставкам, к красивой жизни, но есть и склонность к схемам, к сделкам, к „опасным“ деньгам. Такие заигрывают с тенями, как мотыльки, думая, что обведут вокруг пальца. Значит, у него точно есть связи с криминалом, особенно там, где можно прокрутить деньги или нарваться на рискованный доход. На этом я и сыграю». Так Виктор построил план на манипуляции, понимая, что азарт чиновника позволит его завлечь.

Заместитель министра оказался классическим нарциссом с нездоровой тягой к азартным играм. Это была та слабость, на которой можно было сыграть.

Виктор разработал план операции, который включал в себя как высокотехнологичные методы слежки, так и старомодную работу "в поле". Он привлек Призрака для взлома личной почты Климова и установки шпионского ПО на его смартфон. Алина, эксперт по социальной инженерии, должна была втереться в доверие к секретарше Климова.

Операция началась в пятницу вечером, когда Климов, по данным наблюдения, обычно посещал элитное казино в центре Москвы. Виктор лично следил за объектом, сидя за рулем неприметной машины, припаркованной напротив входа в заведение.

"Объект входит в здание," прошептал Виктор в микрофон, замаскированный под запонку. "Призрак, ты на связи?"

— «Вот такие, как Призрак, и стали теперь „силами“. Всё в сети, в технологиях, и ты зависишь от кнопок и экранов. Раньше достаточно было пары вопросов, а сейчас — каждый шаг продумывать, каждый файл защищать, каждое движение — через программы. Если бы я только мог действовать, как раньше, но теперь каждый шаг — как по ниточке над пропастью. Всё изменилось, и теперь, чтобы добраться до истины, я завишу от того, кто „в сети“, а не от того, кто готов рассказать правду в лицо».

— «И вот зачем мне эта мелкая мышиная возня с программами и файлами? Хватало ведь, что был бы свидетель, несколько минут работы, и на меня все упало бы с его рассказов. А сейчас каждый шаг — только через эту „высокотехнологичную“ чепуху. Время уходит, и всё, что могу — сжимать кулаки, да ждать, когда каждая копия материала уйдёт в облако. Но у них тут свои игрушки. Надеюсь, Призрак знает, что делает».

"Да, босс," послышался голос в наушнике. "Системы казино взломаны. У меня доступ к камерам наблюдения и базе данных посетителей."

"Отлично. Алина?"

"Я внутри," ответила девушка. "Готова начать взаимодействие с целью."

План был прост: спровоцировать Климова на крупный проигрыш, а затем предложить "помощь" от имени фиктивной организации. Виктор знал, что Климов не устоит перед искушением легких денег.

Однако уже через час стало ясно, что что-то идет не так. Климов, вопреки ожиданиям, не только не проигрывал, но и демонстрировал неожиданное самообладание за игровым столом.

— «Он держит лицо, и глаза не дрогнут. Чёрт его знает, как это у него получается, но такого точно не ожидал. Казалось, хватит дёрнуть за нитку — и все маски слетят. Но нет, он умеет оставаться неприступным. Это даже хуже, чем думал, значит, с Климовым придётся работать на длинной дистанции, потихоньку обкручивая со всех сторон. Играть на его слабостях, но так, чтобы не заметил, как завязнут его руки. Здесь простым шантажом не возьмёшь, здесь нужна тонкая игра».

— «Чёрт бы его побрал, а я-то думал, что его проще будет вывести из равновесия. А этот гад оказался хитрее: держит себя, не выходит за рамки, показывает напускное спокойствие. Придётся вести с ним партию вслепую, как в шахматах, каждый раз обдумывая следующий шаг. Теперь ясно, что в лоб не взять, и придётся ждать, пока сам где-то оступится». Виктор ощутил, что столкнулся с опытным игроком, для которого азарта мало, и понял, что теперь игра будет тоньше.

"Босс, у нас проблема," голос Призрака звучал встревоженно. "Я только что перехватил сообщение от службы безопасности казино. Они подозревают, что кто-то взломал их системы."

Виктор почувствовал, как по спине пробежал холодок. Нужно было срочно менять план.

"Алина, отмена операции. Уходи оттуда немедленно," скомандовал он. "Призрак, зачисти все следы нашего присутствия в их системах."

— «Сколько всего продумал, каждую деталь, каждый чертов ход… Взломали систему, а у них там свои охранники в пиджаках, вечно носы суют, где не просят. Да, в такой ситуации стоило бы давным-давно уйти, если б не понимал, что мне всё равно некуда бежать, теперь это только моя война. Вижу, как рушатся планы, но выхода нет. Ощущение, как будто плетью по спине, понимаешь, что чуть промедлишь — и всё, уже отыграть нельзя. Когда думаешь, что всё под контролем, судьба любит подкинуть тебе пару подлых сюрпризов».

Всё к чертям! Вся операция трещит по швам, как парус в бурю. Сколько раз я проверял каждый шаг, каждую мелочь, каждую зацепку! И вот эти наемники из службы безопасности казино за пять минут всё рушат. Первый раз за многие годы чувствую себя беспомощным. Вроде всё продумал, но одним движением по моим следам прошли, выследили и поставили крест на этом плане». Виктор понимал, что его охватывает отчаяние, и вспомнил, как бы действовал в таких случаях раньше: сжёг бы все мосты, убрал свидетелей, а тут ему приходится уходить по следам, скрываясь как вор.

Виктор завел машину и медленно отъехал от казино, лихорадочно обдумывая дальнейшие действия.

Он вырулил на ночной проспект, стиснув зубы и глядя, как огни Москвы растворяются в темноте. Чертова Москва. Пленка неоновых огней, бесконечные ряды машин, вечно голодный, жадный город, глотавший всех, кто искал удачи. Когда-то здесь были его добычей люди, а теперь это были цифровые следы, цифры на экранах, безликие адреса и потоки данных, которые могли бы запутать самого черта. Сучья Москва. Впрочем, какая разница? Виктор въехал в спальный район, чувствуя, как город сжимает его со всех сторон.

Этот провал мог стоить ему всего, над чем он так упорно работал последние месяцы.

— Черт возьми, подумал Виктор, стискивая руль и вспоминая запахи допросных комнат, холодный стук по затылку, мерцание лампы над головой задержанного. Времена меняются, но жмут по-прежнему за горло. Теперь не кулаками, не угрозами. Все — через цифру, код. Он давно привык чувствовать власть, не отпуская добычу, как волк, но тут он зависел от каждого байта, каждого сбоя. Эти проклятые чипы, коды, сервера… В то время он бы за один вечер скрутил и допросил полдюжины свидетелей, и ни одна ниточка бы не пропала. Но здесь он был привязан, как собака на цифровой цепи, и ему оставалось только затаиться и ждать, словно новичку.

Вернувшись домой, Виктор налил себе стакан водки и уставился в окно на ночную Москву.

— «Вот как живут теперь — без кулака, без власти над людьми. Раньше — ворвись, прижми, выведи на свет — и через час у тебя есть ответы, настоящая правда. А теперь всё через сети, через файлы. Если ошибёшься, ничего не исправишь, и твоя „правда“ сгинет где-то в виртуальном хламе. Может, это я уже не вписываюсь, не чувствую себя частью этих цифровых игр. Вижу, как моя работа превращается в игру в тени, а я привык быть на виду, привык контролировать — но как контролировать файлы? Только люди меняются под настоящим давлением».

— «Вот это времена, пришлось снова вернуться к этим скрытым действиям. А раньше я бы ворвался в кабинет, взял бы за шкирку и в два счёта выбил признание. И власти были, и страха было куда больше. А тут — дави психологически, дави, чтобы сам осознал, сам пришел и на коленях все выплюнул. Чувствую, что скоро и этого не будет, а я лишь инструмент в игре, где технологию уже боятся больше, чем настоящего воздействия. Вот так и манипулируем».

Водка обжигала горло, возвращая старые воспоминания, когда любой, кто попал под подозрение, рано или поздно сдавался под его «воспитательные беседы». А теперь вместо кулаков и железного взгляда он скользил по клавиатуре, как паук, сплетая сеть. Никакой крови, никаких криков — только код и шифры. Кто бы сказал ему в НКВД, что он будет искать правду среди нулей и единиц… — от мыслей на мгновение стало мерзко, но другого пути не было.

Он чувствовал себя загнанным в угол, но знал, что не может позволить себе сдаться. Слишком много было поставлено на карту.

Следующие несколько дней Виктор провел, анализируя причины неудачи и разрабатывая новый план. Он понял, что недооценил Климова, посчитав его типичным коррумпированным чиновником. Теперь было ясно, что за внешним фасадом любителя роскошной жизни скрывался расчетливый и осторожный игрок.

Виктор решил сменить тактику. Вместо того чтобы пытаться поймать Климова на слабости, он решил использовать его сильные стороны против него самого. Новый план был рискованным, но потенциально более эффективным.

Через свои связи в "ТехноСфере" Виктор организовал "случайную" встречу с Климовым на технологической конференции. Он представился консультантом по кибербезопасности и заинтриговал заместителя министра рассказами о новейших разработках в области защиты данных.

"Валерий Игоревич, вы не представляете, насколько уязвимы сейчас государственные информационные системы," говорил Виктор, наблюдая, как в глазах Климова загорается интерес. "Наша компания разработала уникальную технологию, которая могла бы решить эту проблему раз и навсегда."

Климов был заинтересован, но осторожен. "Звучит многообещающе, Виктор... простите, не уловил вашего отчества."

"Александрович," соврал Виктор, не моргнув глазом. "Я понимаю ваши сомнения, Валерий Игоревич. Но поверьте, то, что мы предлагаем, революция в сфере информационной безопасности. Я бы с удовольствием продемонстрировал вам наши возможности в более... приватной обстановке."

Климов задумался на мгновение, затем кивнул. "Хорошо, Виктор Александрович. Давайте встретимся в моем офисе в следующий вторник. Я выделю час на ваше презентацию."

Виктор улыбнулся, чувствуя, как адреналин снова начинает бурлить в его венах. Первый шаг сделан.

В течение следующих нескольких дней Виктор работал практически без отдыха, готовясь к встрече.

— «На каждом шагу оставляй как можно меньше следов. Здесь, в этом деле, важна тишина. Лишний звук — и ты труп. Каждый документ, каждая бумажка — это как ключ к разгадке, и, если кто-то её найдёт, я буду на его месте. Поэтому каждый шаг — почти как вору в чужой квартире, любой скрип пола может стоить головы. Я знаю, что назад не вернусь, здесь ты или до конца, или падаешь и исчезаешь».

— «Не оставлять следов, вот ключ к делу. Каждый документ — как палец на пистолете, каждый файл — как записка в столе прокурора. Слежу за собой, чтобы не оставить следа, ни одного намёка на то, что это делал я. Чувствую, что малейшая ошибка, и всё рухнет, каждый шаг — риск, и если я ошибусь, то мне конец. Знаю, что возвращения уже не будет».

Он создал фальшивую презентацию о несуществующей технологии, достаточно убедительную, чтобы заинтересовать Климова, но недостаточно детальную, чтобы вызвать подозрения.

Ключевым элементом плана было специальное устройство, замаскированное под обычную флешку. Когда Климов подключит ее к своему компьютеру для просмотра презентации, программа автоматически скопирует все данные и предоставит Виктору удаленный доступ к системе.

Вторник наступил слишком быстро и одновременно недостаточно скоро. Виктор чувствовал себя как перед важной операцией в свои дни работы в НКВД. Он проверил свой костюм, убедился, что устройство на месте, и отправился на встречу.

Офис Климова находился в современном здании из стекла и бетона в центре Москвы. Виктор прошел через несколько постов охраны, каждый раз чувствуя, как его сердце начинает биться чуть быстрее. Но годы тренировок не подвели - внешне он оставался спокойным и уверенным.

— Виктор подошел к кабинету, осматриваясь. Система. Он видел ее везде — в охране, в строении коридоров, в камерах, расставленных по углам. Климов был в ней не один. У этого червя есть защита получше советского НКВД, подумал Виктор, ощупывая взглядом серые двери кабинетов. Тонкие линии, которые он еще не разглядел, но знал, что они есть. И эта охрана, не смотревшая ему в глаза, но сразу читавшая все его движения. Они не замечали Виктора, но он видел, как несколько шагов могут стоить ему жизни, если кто-то из них передаст нужным людям.

"Виктор Александрович, рад вас видеть," Климов встретил его крепким рукопожатием. "Надеюсь, ваша презентация будет столь же впечатляющей, как вы обещали."

"Уверен, вы не будете разочарованы, Валерий Игоревич," ответил Виктор, доставая флешку. "Позвольте мне продемонстрировать."

Следующий час прошел как в тумане. Виктор говорил о шифровании данных, квантовых компьютерах и искусственном интеллекте, краем глаза наблюдая за индикатором на флешке. Когда тот мигнул зеленым, Виктор едва сдержал вздох облегчения. Дело сделано.

"Впечатляюще, Виктор Александрович," сказал Климов после окончания презентации. "Но у меня есть некоторые вопросы касательно практической реализации вашей технологии."

"Конечно, Валерий Игоревич. Я буду рад ответить на все ваши вопросы," Виктор улыбнулся, чувствуя, как напряжение начинает отпускать.

Но тут случилось непредвиденное. В кабинет без стука вошел мужчина в строгом костюме.

"Валерий Игоревич, прошу прощения за вторжение, но у нас чрезвычайная ситуация,"

— «Эти охранники… Всё хотят делать по закону. Какой закон? Законы созданы для слабых, а меня теперь только правила и связывают. Если бы можно было действовать по-простому — да, был бы результат. А тут каждый шаг — игра на нервах, чтобы никто не заметил. Каждый метод вызывает лишние вопросы. Вот так и живёшь в этом новом мире, где нельзя сделать даже шаг, чтобы не нарваться на „чрезмерность“. Да ладно, работаю как могу. Эти их „новые нормы“ меня не остановят, но нервы-то мотают».

— «Эх, в своё время я бы вытащил любого чиновника с помощью одного документа, без этого цифрового змеиного клубка, где каждый шаг приходится на десять раз продумывать. Сейчас же — полагаюсь на схемы, рисую планы, да всё как будто на ощупь. Где тут этика, где мораль — да какая разница. Но приходится обходить каждый шаг, ходить вокруг да около, чтобы сработало».

Он бросил напряженный взгляд на Виктора. "Это конфиденциально."

— Виктор бросил короткий взгляд на охранников, что проводили его. Они посмотрели в ответ, без улыбок, без лишних движений. Взгляд, словно оценка. Как на допросе — они не только видели его, но и разгадывали, как он действует, что стоит за его словами. Один из них, сутулый, тонкий, казалось, знал о его намерениях и понимал, что Виктору нечего скрывать от них. Я здесь пешка, — мелькнуло у него в голове. Все они знают, кто я, и ждут только, когда я сделаю ход.

Климов нахмурился. "Виктор Александрович, прошу меня извинить. Давайте продолжим нашу беседу в другой раз. Моя помощница свяжется с вами для назначения новой встречи."

Виктор кивнул, стараясь не показать своего беспокойства.

«Климов сидит, делает вид, что ничего не случилось, но я вижу: пальцы чуть подрагивают, взгляд мелькает туда-сюда, он боится меня. Ещё немного, и он точно сорвётся. Вот так оно и работает, поначалу страх давит изнутри, потом постепенно выливается наружу — в жесты, в дрожь в руках. Только не ему в этом признаваться, он будет до последнего стоять на своём. Ему ещё надо хоть что-то себе оставить, показать, что он ещё на высоте, что он всё контролирует. Но правда в том, что контролирую его теперь я».

Этот урод, кажется, боится. Наблюдаю, как глаза его бегают, руки то и дело дёргаются, будто щекочет нервы. Вот и пожалуйста, так и думал. Никакой уверенности, никакого фундамента — дрожит, как на ветру. Ему сейчас нужно убедить самого себя, что всё под контролем, а на самом деле он боится и за карьеру, и за жизнь. Этот компромат работает, его ведь развалить можно одним файлом.

Он собрал свои вещи, не забыв забрать флешку, и направился к выходу. Уже в дверях он услышал обрывок разговора:

"...взлом системы безопасности... подозрение на утечку данных..."

Виктор почувствовал, как по спине пробежал холодок. Неужели его раскрыли? Он заставил себя идти спокойно, прошел через посты охраны и вышел на улицу. Только оказавшись в такси, он позволил себе глубоко вздохнуть.

Вечером того же дня Виктор сидел за своим компьютером, просматривая данные, полученные с устройства. То, что он обнаружил, превзошло все его ожидания. Климов был не просто коррумпированным чиновником - он был ключевой фигурой в масштабной схеме по отмыванию денег, связанной с крупными государственными контрактами.

Виктор откинулся в кресле, обдумывая свой следующий шаг. У него в руках была бомба, способная не только уничтожить карьеру Климова, но и потрясти основы всего правительства. Но как использовать эту информацию с максимальной выгодой для себя?

Он решил действовать осторожно. Вместо прямого шантажа, Виктор начал с анонимного письма, отправленного на личную почту Климова. В письме содержались некоторые детали обнаруженной схемы - достаточно, чтобы напугать, но недостаточно, чтобы использовать как доказательство.

Реакция Климова не заставила себя ждать. Уже на следующий день после отправки письма Виктор заметил слежку. Двое мужчин в неприметной машине следовали за ним весь день. Вместо того чтобы паниковать, Виктор решил использовать это в своих интересах.

Он направился в небольшое кафе в центре города, где его ждала Алина. Они разыграли тщательно подготовленную сцену: громкий разговор о каких-то документах, передача конверта, нервные взгляды по сторонам. Виктор знал, что люди Климова все это видят и передадут своему боссу.

Вечером того же дня раздался звонок.

"Виктор Александрович, нам нужно встретиться. Немедленно." Голос Климова звучал напряженно.

"Конечно, Валерий Игоревич. Где и когда?" Виктор старался говорить спокойно, хотя его сердце бешено колотилось.

Они встретились в полночь в пустынном парке. Климов выглядел измотанным и нервным.

"Что вам нужно?"

— «Как же он ненавидит себя за это унижение. Вижу, как взгляд его уходит в сторону, как губы чуть поджимаются, не хватает воздуха. Он задаёт вопрос, но звучит голос глухо, неуверенно, как будто уже знает ответ. Климов сломлен, и это видно, хоть он пытается держать маску. Теперь он боится не денег потерять, а своё лицо перед „друзьями“ — он понимает, что компромат в моих руках может уничтожить всё, что он так долго строил, и что защититься от этого некому».

Сразу перешел к делу заместитель министра. — «Чувствую, как его выводит из себя собственная беспомощность. Все эти кружева, вся эта игра оказалась только дымом, а я тут, перед ним, и у меня в руках его будущее. Он смотрит в сторону, голос слабый, руки будто прячутся за спину. Думает, что может откупиться, думает, что это сработает, но на этот раз всё иначе. Я не просто деньги хочу — я хочу влиять на всё, что он делает. Да, компромат как нож в сердце. Пусть привыкнет».

Виктор молча протянул ему папку с распечатками документов.

— Он почувствовал, как холодок пробежал по спине. Климов взял папку и внимательно посмотрел в его сторону. Словно увидел. Словно знал все о нем. Эти бумажки только видимость. Они знают, кто я такой. Климов внимательно изучал документы, но его взгляд словно видел за бумаги, за строки. Виктор сделал короткий вдох, понимая, что его прошлое может всплыть в любой момент. Один неловкий шаг — и его прошивка рухнет, как карточный домик.

Климов бегло просмотрел их, и его лицо побледнело.

"Это... это государственная измена," прошептал Климов, поднимая глаза на Виктора. "Как вы это получили?"

Виктор позволил себе легкую улыбку. "Валерий Игоревич, давайте не будем углубляться в детали. Важно то, что эта информация у меня есть. И вопрос в том, что мы будем с этим делать."

Климов нервно огляделся по сторонам, словно ожидая, что из темноты вот-вот выйдут люди в форме. "Чего вы хотите? Денег?"

"Деньги?" Виктор покачал головой. "Нет, Валерий Игоревич. Я хочу нечто гораздо более ценное. Я хочу влияния."

— «Каждое слово, каждый взгляд — всё контролирую. Пусть боится, что один шаг не туда — и вся его жизнь пойдёт под откос. Компромат — это орудие, но настоящая сила в том, как заставить его осознать, что его власть ничего не стоит, пока я держу его за горло. Он зависим от меня, и вот тут начинается настоящая власть. Пусть знает, что от него уже ничего не зависит, что каждый шаг — мой. Я заставлю его понять, что он всего лишь игрушка в чужих руках».

— «Тогда компромат был и оставался оружием, но сейчас — это больше, чем просто файлы или видео. Я ощущаю, как чиновник начинает осознавать собственную уязвимость, понимает, что он не только в долгу, но и в зависимости от меня. Вот так и работаешь — психологически, чтобы каждый шаг он делал с оглядкой на меня, с оглядкой на того, кто держит его жизнь в руках. Этим и пользуюсь, здесь все иначе — компромат сработал».

Климов напрягся. "Какого рода влияния?"

"Для начала, я хочу, чтобы вы поспособствовали моему назначению на должность советника в вашем министерстве. Официально я буду заниматься вопросами кибербезопасности. Неофициально... ну, я уверен, мы найдем, чем я могу быть полезен."

Заместитель министра долго молчал, обдумывая ситуацию. Наконец он медленно кивнул. "Хорошо. Я сделаю это. Но учтите, Виктор Александрович, вы играете с огнем. Один неверный шаг, и мы оба окажемся в таком пекле, что вам и не снилось."

Виктор протянул руку. "Я рад, что мы поняли друг друга, Валерий Игоревич. Уверен, наше сотрудничество будет плодотворным."

Они обменялись рукопожатием, и Климов поспешно удалился, оставив Виктора одного в темном парке. Бывший майор НКВД глубоко вздохнул, чувствуя, как адреналин постепенно уходит из его тела. Он сделал это. Он получил рычаг влияния, о котором мечтал.

Следующие несколько недель прошли как в тумане. Виктор был назначен на должность советника по кибербезопасности в министерстве экономического развития. Он быстро освоился на новом месте, используя свои навыки манипуляции и аналитические способности, чтобы завоевать доверие коллег.

Климов, хоть и находился под постоянным давлением, оказался ценным союзником. Он предоставлял Виктору доступ к важной информации и знакомил его с нужными людьми. Вместе они начали плести сложную паутину интриг и манипуляций, постепенно увеличивая свое влияние в министерстве.

Однако Виктор не мог отделаться от ощущения, что он ходит по лезвию ножа. Каждый раз, когда он входил в здание министерства, он ожидал, что его вот-вот разоблачат. Каждый неожиданный вызов к начальству заставлял его сердце учащенно биться.

Однажды вечером, работая допоздна в своем кабинете, Виктор услышал странный шум в коридоре. Он осторожно подошел к двери и прислушался. Приглушенные голоса, звук шагов... Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет вошли двое мужчин в штатском.

"Виктор Александрович?" спросил один из них, показывая удостоверение. "Служба безопасности. Нам нужно, чтобы вы проехали с нами."

Виктор почувствовал, как земля уходит из-под ног. Неужели его игра закончена? Он мысленно перебрал все возможные варианты, но понял, что выбора у него нет.

"Конечно," кивнул он, стараясь сохранять спокойствие. "Могу я узнать, в чем дело?"

"Все вопросы потом," отрезал второй мужчина. "Прошу следовать за нами."

Виктора вывели из здания и посадили в неприметную черную машину. Всю дорогу он пытался угадать, куда его везут и что ждет впереди. Когда машина остановилась, он с удивлением обнаружил, что они приехали не в здание ФСБ или МВД, а в какой-то неприметный офисный центр на окраине Москвы.

Его провели через несколько постов охраны и привели в просторный кабинет. За столом сидел пожилой мужчина с проницательным взглядом. Он жестом предложил Виктору сесть.

"Добрый вечер, Виктор Александрович. Или мне следует называть вас майор Соколов?"

Виктор почувствовал, как холодок пробежал по его спине. Его настоящее имя. Его прошлое. Как они узнали?

"Я... не понимаю, о чем вы," начал он, но пожилой мужчина прервал его взмахом руки.

"Давайте не будем тратить время на ненужные игры, майор. Мы знаем, кто вы и откуда пришли. Знаем о вашем... необычном путешествии во времени."

Виктор молчал, лихорадочно обдумывая свои варианты. Бежать? Отрицать все? Или...

"Кто вы?" наконец спросил он.

Пожилой мужчина слегка улыбнулся.

— Виктор вспомнил, как после одной беседы в далекие 37-е он понял, что НКВД — это глаз и кулак партии, и никто не мог проскользнуть незамеченным. Но здесь он и сам был марионеткой, лишь одной тенью среди тысячи других. В НКВД было проще: допросы, слежка, верные агенты и страх, который внушался любому, кто попадал в их поле зрения. А сейчас он будто на чужой территории — словно сам попал под наблюдение, как будто за каждым углом кто-то ждет и шепчет: Следи за собой, майор, здесь не твоя игра.

"Меня зовут Андрей Николаевич. Я представляю организацию, о существовании которой знают очень немногие.

— Организация. Эти твари зашли далеко, — мелькнуло у Виктора, — опутали все вокруг, влезли в каждый сервер, знают, что было и что будет. Впервые он почувствовал, что эти ребята — не просто случайные агенты. Нет, они знали о нем все. О НКВД, о его прошлом, о том, что он мог сделать. Они понимали не только его слабости, но и его силу. А значит, знали больше, чем он мог бы вообразить. Виктор посмотрел в глаза Андрею Николаевичу и понял, что перед ним не просто клерк с бумажкой, а человек, готовый дать ему роль в большом плане.

Скажем так, мы занимаемся... необычными явлениями."

"И чего вы хотите от меня?"

"Для начала, правды, майор Соколов. Расскажите нам все. С самого начала."

И Виктор начал говорить. Он рассказал о своей жизни в 1937 году, о работе в НКВД, о том странном электрическом явлении, которое перенесло его в будущее. Он говорил о своих первых днях в новом мире, о трудностях адаптации, о том, как постепенно начал понимать правила игры в этом времени.

Андрей Николаевич слушал внимательно, иногда задавая уточняющие вопросы. Когда Виктор закончил свой рассказ, в кабинете повисла тишина.

"Впечатляющая история, майор," наконец произнес Андрей Николаевич. "И, должен сказать, вы проявили незаурядную адаптивность и находчивость. Но теперь перед вами стоит выбор."

"Какой выбор?" напряженно спросил Виктор.

"Вы можете продолжать свою игру, пытаясь манипулировать людьми и событиями в свою пользу. Но поверьте, рано или поздно это закончится плохо. Или..." Андрей Николаевич сделал паузу, "вы можете присоединиться к нам."

"К вам? И чем именно вы занимаетесь?"

"Мы изучаем аномалии времени, майор Соколов. Случаи, подобные вашему. И мы работаем над тем, чтобы понять механизмы этих явлений и, возможно, научиться контролировать их."

Виктор почувствовал, как его сердце начинает биться быстрее. "Вы хотите сказать, что есть способ вернуться... назад?"

Андрей Николаевич покачал головой. "Пока нет. Но мы работаем над этим. И ваш опыт, ваши знания могут быть бесценны для наших исследований."

Виктор молчал, обдумывая услышанное. Часть его хотела отказаться, продолжить свой путь к власти и влиянию. Но другая часть... другая часть тосковала по прошлому, по понятному миру, где он знал свое место и свою роль.

"А что будет с моей нынешней жизнью? С моей работой в министерстве?" спросил он.

"Вы сможете продолжать работать там. Но теперь у вас будет новая миссия. Вы будете нашими глазами и ушами, будете следить за возможными временными аномалиями в высших эшелонах власти."

Виктор глубоко вздохнул. Он понимал, что это предложение — возможно, его единственный шанс когда-нибудь вернуться домой. Но оно также означало отказ от всех амбициозных планов, которые он строил последние месяцы.

"Мне нужно время подумать," наконец сказал он.

Андрей Николаевич кивнул. "Конечно. У вас есть три дня. После этого мы встретимся снова, и вы дадите свой ответ."

Когда Виктора отпустили, уже начало светать. Он шел по пустынным улицам Москвы, чувствуя себя совершенно потерянным. Перед ним открывался новый путь, полный неизвестности и опасностей. Но также это был путь, который мог привести его домой.

Виктор остановился на мосту через Москву-реку и посмотрел на восходящее солнце, окрашивающее небо в розовые тона. Он подумал о своей жизни в 1937 году, о людях, которых оставил позади. Потом вспомнил все, что узнал и чего достиг в этом новом мире.

Какой выбор он сделает? Продолжит ли он свой путь к власти и влиянию в современной России? Или присоединится к загадочной организации, изучающей аномалии времени, в надежде когда-нибудь вернуться домой?

Виктор глубоко вздохнул, чувствуя тяжесть решения, которое ему предстояло принять.

Впереди его ждали три дня, которые могли изменить не только его судьбу, но, возможно, и ход истории.