Осколки-кровоточащие звезды

Глава 5. На краю пропасти

Он был недостаточно виновным, чтобы быть казненным, но слишком виновным для того, чтобы остаться на свободе.

Александр Дюма. Черный тюльпан

Лия сидела в комнате для совещаний. Пожалуй, можно было сказать, что она пряталась. Пыталась поработать, но сосредоточиться никак не получалось. В голове была пустота, в душе — непонимание и страх. Прошло почти шесть дней с тех пор, как они покинули разрушенную перевалочную станцию навсегда, взорвав все терминальные перед уходом. Последний мост был сожжен, и когда Империя найдет их в следующий раз — им будет некуда бежать.

Перед глазами снова и снова вставал полутемный коридор старого Предела. Путь к изолятору, где перед эвакуацией оставался один-единственный заключенный. Тогда Лек просто был «не в себе».

Сейчас же он по-настоящему обезумел. От этой мысли Лия тоже не могла отделаться. Как не могла не думать о том, что будет с Айном, который теперь тоже был в изоляторе.

И все молчали. Не было обсуждений, осуждений… ничего. Затаились, так казалось Лие.

Лия боялась за Айна.

И злилась на него. Злость не проходила. Если бы не поддержка Вилта, Лия, наверное, и сама бы свихнулась.

Но Вилт был в госпитале. А она не могла бегать туда каждый раз, когда ее накрывало приступом паники. Оставалось сидеть в полутьме кабинета и дышать, считая до десяти. Потом — когда накатывал очередной приступ — снова дышать. И помнить слова Вилта: «Лек не предпримет ничего необдуманного».

Лек тоже был в госпитале. Истребитель Тейлы был пропитан радиацией. Во всем виновато топливо. И то, что Тейла стреляла буквально вручную. Вот и нахваталась, будто ей было мало ожогов, переломов и прочего. Вилт перечислял… глаза, легкие, ребра, кожа, кажется, у Тейлы не осталось ни одного органа, который бы не пострадал. И она была в сознании до последнего. Ее не добил шок еще до того, как Вилту удалось поместить ее в реабилитационную кабину.

Лия так и не спросила: тогда, после слов о том, что за Тейлу он отвечает головой, Вилт тоже считал, что Лек не поступит необдуманно?

Лек попал в госпиталь, потому что, как и Императрица, получил дозу облучения. Обнаруживший повышенный фон Вилт потребовал, чтобы глава сопротивления прекратил на всех рычать и отправился в палату, на лечение. В суматохе перелета на Предел состояние Лека даже не сразу выяснилось. Он явился в госпиталь. Диагностические датчики сработали, но главе сопротивления было плевать. Он требовал отчета о состоянии Императрицы и четких объяснений, когда она придет в себя и когда поправится. Вилт, вместо того, чтобы успокаивать, напрямую сказал, что определенности пока нет. Тогда Лек напомнил ему об ответственности. Вилт вышел из себя. Правда, это поняла только Лия — по рассказам, которые услышала вовсе не от мужа — потому что внешне он наверняка остался спокоен. И Вилт сказал: пускай Лек либо допрашивает его с коллапсором и казнит, либо дает всем работать спокойно. И послал Лека лечиться. Довольно резко, но Лек внезапно послушался — Корбигу даже не пришлось особенно вступаться. Он потом сказал Вилту, что опасался осложнений. Если бы сотрудники госпиталя бросились защищать Вилта, глава сопротивления воспринял бы это как бунт.

И Лия даже думать не хотела, что сейчас в изоляторе могли сидеть и брат, и муж.

Она бы недолго задержалась рядом с Леком после такого. Даже хорошо, что она сейчас не видела своего руководителя. Не была уверена, что сможет сдержаться. По крайней мере, пока Лек был под присмотром, Айна не трогали.

Лайзу тоже отправляли в изолятор. Она даже допрос с коллапсором прошла. И Вилта допрашивали. Все закончилось хорошо. А что будет с Айном, который признал свою вину? Лия снова вспомнила Шарена. Но тот был предателем, а Айн…

Нужно было опрашивать пилотов. С ними брат проводил больше всего времени. Рано или поздно сообщники нашлись бы! Наверняка Лек понимает, что Айн не был мстителем-одиночкой. Но в этом вопросе Вилт внезапно с Лией не согласился.

— Лия, — мягко, как тогда на станции говорил Леку, сказал он ей: — Если сейчас таскать всех пилотов на допросы из-за Императрицы, бунт точно начнется. Лек наверняка понимает это.

— И что?! — резко спросила Лия. — Пускай Айн отхватит за всех?

Она не сомневалась, что Вилт тоже беспокоится. Но ничего не могла с собой поделать. Вилт добился того, чтобы его пропустили в изолятор и позволили осмотреть Айна. Брат ведь тоже участвовал в бою, и Вилта поддержали.

Муж сказал, что Айн в порядке. Относительном, конечно, но, по крайней мере, физических повреждений нет.

— Он понимает, что виноват.

Это было самое страшное. Нет оправданий тому, что сделали с Тейлой. Но Лия все равно не могла допустить, чтобы Айн пострадал.

— Так и знал, что ты здесь.

В поле зрения появился стаканчик, прикрытый крышкой. На стаканчике было криво выведено маркером: «Все будит харашо».

— Братец писал, — неубедительно соврал Акрейд, присаживаясь неподалеку. Вроде как даже и не специально, чтобы с ней поговорить, пришел. Только его глупостей сейчас и не хватало. В душе всколыхнулось раздражение.

— Пей, пока горячий. Он с соленой карамелью, — назойливо посоветовал рыжий тип. Лия поморщилась.

— Нет такого вкуса в автомате, — буркнула Лия, не глядя на Акрейда.

— А карамель есть, — сообщил тот. — И соль в порционных пакетиках. Не боись, я спец по кофе с добавками!

— Курсы заканчивал? — язвительно спросила она, уже не скрывая недовольства. Но рыжего было не пронять.

— Точно, — согласился он. — Два года никто не мог побить мой рекорд в «Волшебной кофейне доброй феи!». Правда, сертификат мне выдали на имя Глекириссы Векс.

— Из мультика про лемуров-космонавтов?

— А! Тебе тоже нравился этот сериал?!

Лия сообразила, что ему каким-то непостижимым образом удалось увлечь ее совершенно бессмысленным разговором.

— Если выпьешь, никому не расскажу, — пообещал зараза, нагло ухмыляясь. На Акрейде сегодня была безрукавка поверх футболки с улыбающимся пончиком. Ну, дурак дураком!

Лия молча сняла крышку со стаканчика. Кофе пах вполне себе отлично. Привкус и правда оказался каким-то необычным. А если этот гад под шумок решил ее отравить?! Лия подозрительно уставилась на Акрейда. И обнаружила, что тот смотрит на нее без улыбки.

— Работа помогает отвлечься от страха, — сказал рыжий.

Лия поморщился. Нашелся тут психолог! Пусть болтает что хочет. Больше она ему отвечать не собирается!

Акрейда отсутствие ответа снова не смутило.

— Это чувство уже не оставляет. Стоит один раз понять, что в любой момент твоя жизнь может измениться — ты в ловушке. Неважно, что ты делаешь. От тебя уже ничего не зависит. Страх — это нормально, когда понимаешь, что можешь потерять близких людей.

Если он пытался ее утешить, получилось плохо. Настолько, что у Лии ком подступил к горлу. Но оказалось, что Акрейд еще не закончил:

— Я просто решил сходить за игрой. Знал, что Крис проверяет наши счета и следит за тратами. Он умен не по годам, везде сует свой нос. А игра была для него подарком. Паршивец только о ней и говорил. И я пошел. А когда вернулся — прямо на пороге меня перехватили еэсбэшники.

Он усмехнулся и покачал головой. Лия вдруг осознала сходство: очень похоже на полуфразе обрывал себя и улыбался, будто извиняясь, Вилт, если разговор заходил о том, что случилось на Нортоне после крушения корабля.

— Я даже не сразу понял, чего от меня требуют. А у них все вопросы были про Криса. Они искали его… да он еще даже в старшую школу не перешел!.. Потом им надоело, и они меня заперли. Остались ждать, чтобы точно так же напасть… Тогда я понял, что как прежде уже не будет. Все. Жизнь — та, к которой я привык, закончилась. Как видишь, мы оба живы. И очень даже неплохо устроились. Но с тех пор во мне живет страх, что он опять ввяжется во что-то, а я… буду где-то далеко и не смогу помочь. Он же взрослеет, бездна! И что будет, если он в детстве умудрился так настроить против себя спецслужбы. Наверное, я вообще не должен дергаться. Каждый принимает решение за себя. По крайней мере, каждый взрослый.

Да, Айн тоже принял решение. Он ведь признал это.

— Но все равно страшно, — заметил Акрейд, а потом добавил: — Твой брат знает, что ты о нем беспокоишься. Ему не нужно об этом говорить, он и так все понимает. Окажешься в том же положении, что и он — уже ничего не сможешь сделать. Думай о том, что ты должна сохранять спокойствие. Твое слово имеет вес. Не потеряй это из-за необдуманных действий ради показного протеста. Пригодится.

Лия молчала, сопротивляясь новому желанию огрызнуться. Слишком уж слова Акрейда совпали с ее собственными страхами. После того как Вилт вернулся…

Акрейд действительно понимал.

— Что у тебя с глазами? — спросила она, наконец. Глаза рыжего и правда как будто посветлели.

— Заметно? — хмыкнул тот. — У меня импланты с допами. Контролер состава воздуха, ночное видение…

Лия присвистнула.

— Это ж бешеные деньги!

— Нормальные, — пожал плечами Акрейд. — К тому же штуки полезные. Если девчонка думает, что ты не видишь и в кинотеатре решила поправить лифчик… А еще я могу менять цвет радужки! Любой оттенок, хоть белый, хоть красный, хоть фиолетовый! Все хочу сделать фотоссесию в костюме вампира.

— Сколько тебе лет? — фыркнула Лия.

Акрейд улыбнулся в ответ.

— Недостаточно, чтобы оказаться в тюрьме на всю жизнь, — серьезно ответил он.

Двери в палату, где установили реабилитационные капсулы, была разблокирована. Это настораживало, учитывая обстоятельства. Мало ли, кто решил пробраться в палату и отомстить Императрице, которая не может сопротивляться.

Хотя, за что ей мстить теперь? Но Вилт боялся, что найдутся твердолобые похуже Айна… не думать о друге, попавшем в изолятор. Не думать. Иначе вся его выдержка просто расколется.

В палате и правда обнаружился вторженец. Глава сопротивления стоял у капсулы, рассматривая тревожно помигивающие лампочки. На маленьком экране сменялись показания медицинского отчета.

— Какой бездны ты тут крутишься?! Тебе знакомо слово «стерильность»? — строго спросил Вилт.

Лек оглянулся, взгляд его был отсутствующим. Осознав присутствие Стэра, Лек мрачно сообщил:

— Я же не лезу в капсулу.

— Уже радует. Потому что тогда ее шансы на выживание снизились бы процентов на двадцать от уже имеющихся.

— То есть, сейчас их больше двадцати?

Вилт вздохнул.

— Послушай, Лек. Ты ведешь себя неадекватно. Люди видят, что ты относишься к ней по-особому.

Лек развернулся, сделал несколько шагов к нему, схватил за ворот рубахи.

— Ты что-то имеешь против?!

— Нет, — твердо сказал Вилт. — Но ты должен понимать, как это выглядит со стороны. Не имея объяснений, люди видят, что ты прикрываешь Императрицу.

Лек с досадой оттолкнул его.

— Ты защищал ее, Стэр. Когда вернулся на Предел. Не мог не подозревать, что задумал Морино. Ты и твоя жена все знали.

— Не впутывай сюда Лию! — жестко произнес Вилт. — Она здесь точно не при чем!

— Значит, своей вины не отрицаешь, — хмыкнул Лек. — Может, мне прижать не Морино, а тебя, чтобы выяснить, кто ему помогал?

— И ты получишь бунт, показав, что Императрица для тебя важнее пилотов! Которых и так не хватает!

— Так что же, мне пожалеть бедняжку? — криво усмехнулся Лек. — Не будь он твоим родственником, ты бы по-другому говорил!

Вилт прекрасно осознавал, что следует промолчать. Тем более, после того, как Лек начал угрожать Лие. Если выбирать между Лией и ее братом…

Но Вилт не собирался делать выбор.

— Признай, что сам спровоцировал ситуацию. Рано или поздно, на месте Айна оказался бы кто-то другой. Тебе повезло, что он попался один! — выдохнул Стэр.

— Вот как! Я еще и радоваться должен?! — процедил Лек. — Он совершил преступление и в вине признался.

— Ситуация была непредсказуемая, — возразил Вилт.

Они смотрели друг на друга. Вилт не отводил взгляда, и главе сопротивления, наконец, надоело.

— Твое дело — позаботиться о том, чтобы Тейла выжила. Иначе будем разбираться уже с тобой.

На этот выпад Стэр предпочел не отвечать.

— Тебе самому пора на процедуры, — напомнил он холодно.

Лек кивнул и ушел. Вилт проверил показания приборов и направился следом.

Он думал о Лие, которая не находила себе места с того самого момента, как Айн признался, что подстроил аварию на корабле Тейлы.

В душе зрела злость. На главу сопротивления, который вел себя как полный придурок. На Айна, который не подумал о последствиях своих действий… И на себя — за то, что не мог успокоить собственную жену.

Надо успокоиться. Если сорвется — не избежать беды.

В голове мелькнула злорадная мысль о том, что он так и не сказал Леку, что Тейла стабильна, и скоро ее можно будет выводить из искусственной комы.

Лия оценила старания Акрейда. Было даже приятно, что этому рыжему придурку не все равно. Но оценить и прислушаться — разные вещи, и Лия чувствовала, что с каждым днем все сильнее сходит с ума.

Перед глазами то и дело вставал пустой взгляд Шарена, кривая ухмылка, так непохожая на его обычную солнечную улыбку… теперь он превратился в прах.

Лек запретил Айну любые контакты. Вилт, производивший осмотр, был последним, с кем ее брат разговаривал. И каждый раз, когда Лия об этом думала, все ее нутро сжималось от злости.

Злости на главу сопротивления, который был готов убить Айна за ошибку, и при этом ничего не делала, чтобы найти того, кто их предал.

Злости на Тейлу, чей героизм только усугублял ситуацию. Даже то, что именно этот героизм спас Айну жизнь в космосе, не давал Лие остыть.

А еще — злости на Вилта. Муж ведь мог повлиять на Лека. Но почему-то этого не делал. Будто ему было все равно. А еще Лия никак не могла забыть тот взгляд, которым муж смотрел на ее брата. Разочарование.

Но неужели Айн настолько разочаровал своего лучшего друга, что тот предпочитает забыть о нем?

Ведь если объединиться… они близки с Леком. Если они накинутся на него вдвоем, им удастся его продавить!

Но стоило Лие начать об этом говорить, как Вилт обрывал ее. Говорил, что это не поможет, и нужно действовать по-другому.

Но как?

После того, как они вернулись на Предел, Лек будто бы забыл, что им нужно готовить новый эфир «Осколков». Возможно, виновато было то, что он получил сильную дозу облучения, и частенько пропадал в больнице?

Сама Лия тоже не могла сосредоточиться на новых данных.

Вспышки холеры на неблагополучных планетах. Новые законсервированные системы. Резня на Нерии.

Все это мало интересовало сейчас Лию. Сейчас почти все ее мысли занимал брат. Последний родной человек во всей галактике, который сейчас находился на самом краю пропасти.

Совершенно один, он наверное сходит с ума от одиночества! Нельзя так делать! Это же пытка… да, Лек придумал для ее брата прекрасную пытку. Но ведь этот ублюдок и Шарена, по сути, не убивал. Просто вручил инъектор с ядом.

А что, если он и с Айном поступит также? Лия легко представляла себе, как Лек заходит в изолятор и протягивает Айну инъектор. Она же все видела… От воспоминания невозможно было избавиться.

Никто ведь даже не узнает! Она не узнает! Может, сейчас Лек как раз стоит на пороге изолятора, а она думает о том, как его уговорить. И когда, наконец, решится, Лек просто буднично сообщит, что дело уже решено. В интересах сопротивления.

Ублюдок… он ведь действительно на это способен!

Думать о Леке, как о ублюдке, было неожиданно приятно. Никто не смеет обижать ее семью. Никто.

И сегодня ему придется это понять.

Лия дождалась того времени, когда он только-только возвращался из госпиталя, зашла к нему в кабинет и заблокировала дверь. Теперь ее можно открыть только снаружи. А изнутри — только когда Лия разрешит.

Он еще не понял этого, поэтому откинулся в кресле и закурил, глядя на нее. Взгляд у него был спокойным. А точнее — совершенно отсутствующим. Как будто он был не здесь.

— Я хочу с тобой поговорить, — сказала Лия.

Глава сопротивления глубоко затянулся и посмотрел на нее.

— Это очевидно, — спокойно произнес он. — Ты же уже разговариваешь.

Приглядевшись, Лия обнаружила, что Лек выглядит изможденным. Опять появились тени под глазами, да и вечный мундир висел на нем, как на вешалке.

Когда он успел так похудеть?

Не собираясь поддаваться жалости, Лия встала прямо перед ним, и четко сказала:

— Отпусти моего брата.

Лек снова затянулся. Прищурившись, он смотрел на нее снизу вверх, не меняя расслабленной позы.

— И как ты себе это представляешь? — спросил он. — Он не отрицает свою вину. Признался в саботаже. А я должен погладить его по головке и отпустить?

Лия почувствовала, как внутри поднимается гнев.

— Ему многие сочувствуют. Это вышло случайно! Он не знал, что будет боевой вылет. Никто не должен был пострадать.

— Кроме Тейлы. Он ведь хотел, чтобы она сгинула в космосе, — напомнил Лек, продолжая смотреть на нее прищуренными глазами. Сигарета кончилась, и он безжалостно затушил окурок прямо об стол.

— Тейла — Императрица. Многие желали ей смерти…

— Но решился на такое только твой брат. И это привело к смерти не одного человека, — отрезал Лек.

Лия сжала кулаки.

— Отпусти его. Отпусти. По-хорошему прошу.

Лек усмехнулся. Потянулся ха еще одной сигаретой, но потом передумал. Снова уставился на нее.

— По-хорошему? А если я не соглашусь, будет по-плохому?

— Да! — выпалила Лия. — Будет по-плохому! Он — последнее, что у меня осталось… Если ты его не отпустишь, я… я… я обрушу всю твою защитную систему, слышишь? Я просто уничтожу тебя!

Лек встал так резко, что она отшатнулась.

— С ума сошла? — спокойно спросил он. — Обрушишь защиту — все погибнем. Или ты думаешь, Император оценит твой поступок и возьмет себе под крыло?

— Отпусти Айна!

Он молниеносно схватил ее за плечи, а потом развернул и прижал спиной к груди.

— Хочешь сесть в изолятор вместе с ним? — зло прошипел он ей в ухо. — Морино заразил тебя идиотизмом? Ты хоть представляешь, что несешь?

— Отпусти меня! — Лия задергалась, стараясь наступить ему на ногу или ударить. Но он держал крепко. Казалось, его вообще не трогает то, что она несколько раз уже ударила его по ногам.

— Я тебя уничтожу! Уничтожу! Отпусти моего брата, Лек, иначе я разрушу все, что тебе дорого! Слышишь? Я просто всех вас сдам! Всех! — в глубине сознания лия понимала, что несет чушь, но остановиться не могла. Стальная хватка главы сопротивления лишь раззадоривала ее. Ей хотелось сделать ему больно.

Заставить считаться с собой.

Он дол жен отпустить Айна. Должен! Она не позволит Леку убить брата. Не позволит, чего бы ей это не стоило!

Лек, не обращая внимания на ее потуги выбраться, прижал ее к стене, а потом немного ослабил хватку. Нет, он просто освободил левую руку, правой продолжая ее удерживать.

Лия почувствовала себя беспомощной, но вырваться так и не могла.

— Стэр… быстро в мой кабинет. Успокоительное возьми. Твоя жена не в себе.

Вот, значит, как. Он думает, что Вилт ему поможет! Но вот только ее муж тоже любит Айна.

Вместе они смогут справиться с главой сопротивления. Ему придется подчиниться.

— Вилт не станет на твою сторону, слышишь? — просипела Лия. Она снова попыталась извернуться, но Лек опять ее перехватил. — Он любит меня…

— Твой муж сначала думает, а потом делает. Сейчас это тебе очень нужно. Подумать, — почти спокойно ответил Лек. — Надо же… я и не догадывался, что ты настолько похожа на своего придурка-братца. Ты хоть понимаешь, что пытаешься натворить?

— Я не позволю тебе дать ему смертельную дозу! — взвыла Лия. — Не дам! Я сама тебя убью! Я тебя убью! Убью! УБЬЮ!

В этот момент дверь в кабинет отодвинулась, и на пороге появился Вилт.

Муж застыл, с ужасом глядя на происходящее.

— Очень хорошо, — сейчас голос Лека звучал натужно. Кажется, он немного устал ее сдерживать. Воодушевленная этим, а еще — присутствием мужа, Лия удвоила усилия. — Будь добр, успокой свою жену, пока она не натворила глупостей. О том, что она тут несла, я попробую забыть.

— Что происходит? — Вилт шагнул в кабинет.

— Помоги мне! — крикнула Лия. — Помоги! Мы вытащим Айна! Вместе! Выруби его, Вилт! Выруби!

Глаза мужа расширились. Он с ужасом смотрел на них, переводя взгляд с одного на другого.

— Стэр… твоя жена не в себе. Ты принес успокоительное? — спросил Лек.

— Вот и успокой его! — взвыла Лия, всеми силами пытаясь вырваться. Она из всех сил колотила ногами, но Лек будто этого не замечал. — Выруби его, Вилт!

Вилт медленно шел к ним. Так медленно, что Лие казалось, будто прошла вечность. В его правой руке она видела инъектор.

— Стэр… — Лие показалось, что в голосе Лека она услышала сомнение. — Успокой ее.

— Вилт, пожалуйста, помоги мне, — простонала Лия, выгибаясь.

Когда ее шеи коснулась игла инъектора, она попыталась увернуться.

Но не успела. Вилт оказался быстрей.

Уже проваливаясь в забытье, Лия подумала, что никогда его не простит.

Лия пришла в себя на кровати в их с Вилтом боксе. Глаза слезились, во рту было сухо, как с похмелья.

Муж появился откуда-то сбоку. Протянул стакан воды.

— Выпей, полегчает.

Он говорил спокойно, но Лие показалось — будто еще и отстраненно. Как будто она — одна из его пациенток. Одна из многих, и это для него просто дежурная вежливость. Профессиональное внимание. Напускная забота, за которой прячется набор механических действий, всегда по одному и тому же алгоритму.

Наверное, она была несправедлива к Вилту. Наверное…

Если бы он хоть чем-то выдал свое беспокойство! Но нет… она давно не видела мужа таким. С тех пор, как он вернулся живым с Нортона, он был совсем другим. А тут — здравствуйте, робот вернулся! Может быть, ему так легче переживать психотравмирующие события.

Только сейчас не время для самоуспокоения, ведь в любой момент Айна может просто не стать… Неужели Вилт этого не осознает?

Мысли текли вяло, Лия была возмущена в душе, но ничего до сих пор не предприняла. Должно быть, успокоительное еще действовало.

Или все же не действовало: на душе было погано. Вот и все, чего Вилт добился.

А ведь он примчался, стоило Леку позвать. И сделал так, как ему было сказано. Не задумываясь! И правда — как механизм. Приказ — действие, приказ — действие.

Лия уставилась на мужа. С его нынешним лицом он куда больше напоминал робота, а не человека.

— Ты вколол мне успокоительное, — озвучила Лия очевидное.

— Тебе это было нужно. Ты не видела себя со стороны.

— Со стороны?!

— Лия, ты довела себя до нервного истощения…

Лия отвернулась к стене.

Он и правда относится к ней, как к своей пациентке!

— Почему ты не на работе?

— Отстранили, — просто сказал он.

— За что же? — язвительно спросила Лия. — Ты же сделал так, как приказали! Хозяин бросил косточку — и ты сразу побежал, виляя хвостом.

— Лия, прекрати, — попросил Вилт. — Снова себя накрутишь.

— Сам прекрати вести себя так, будто тебя это не касается! Ты понимаешь, что Айн уже может быть мертв?!

— Лия…

— Раз ты такой весь из себя доктор, должен был понять: Лек свихнулся!

— Не отрицаю, он тоже не в себе, — признал Вилт. — Но это не означает, что Айн…

— Не означает?! Ты что, не слушаешь?! Лек — псих! И он убьет Айна, как убил Шарена! Без колебаний, без сомнений!

Она, оказывается, все еще держала в руке стакан, который передал ей Вилт. Остатки воды выплеснулись на стену, попали Лие на голову и на одежду. Лия в раздражении попыталась отшвырнуть дурацкую посудину, но Вилт успел перехватить ее руку и забрать стакан.

— Я дам тебе еще дозу, — сказал муж.

Тот самый человек, которого она любила.

Тот самый человек, который мог ее понять. Единственный на всей станции!

Тот самый человек, который должен был ее поддержать.

Лия снова отвернулась к стене.

— Тебе все равно, — сказала она.

— Это не так, — ответил Вилт мягко. И снова ей показалось, что он всего лишь дежурно успокаивает.

— А как? Ты слова Леку поперек не сказал. Тебя все устраивает. Да?

— Лия, послушай…

— Не надо, — оборвала она. — Я все понимаю. Правда. Ты больше не обязан за мной приглядывать. Я большая девочка и очень благодарна тебе за все, что ты сделал для нас с Айном.

Вилт замер перед кроватью. Лия чувствовала на себе его взгляд.

— О чем ты? — напряженно спросил муж.

— Ты знаешь, — устало ответила она. — Я ведь видела, что тебе не нравится в госпитале. Там, на Солле. Ты мог бы уже управлять какой-нибудь больницей, а вместо этого — пресмыкался перед столичными выскочками. А здесь ты получил все, о чем мечтал. Уважение. Высшую должность… говорят, Корбиг уже ничего не решает без тебя, а некоторые вопросы вообще обходятся без его визы.

Она, наконец, снова взглянула на Вилта. Хотела увидеть… да что угодно. Злость, раздражение, обиду.

А он смотрел… с укором, что ли.

Вот и вся его реакция.

— Ты не хочешь все это потерять из-за проступка Айна. Я понимаю. Но Вилт… — произнести имя мужа оказалось невероятно трудно, почти физически больно. — Уйди, пожалуйста. Я не хочу тебя видеть.

— Ты действительно думаешь, что мне нужен статус? — спросил Вилт после недолгого молчания.

Лия пожала плечами.

— Не знаю. Может быть. На самом деле, не важно. Ты промолчал и, тем самым, предал Айна. А значит — и меня тоже… Видишь, тебе и возразить нечего.

— Ты не в себе. Любой мой аргумент…

— Да какие у тебя могут быть аргументы?! — Лия презрительно скривилась.

— Вот об этом я и говорю, — спокойно ответил Вилт.

Слишком спокойно для человека, который ее любит. Разве нет?

— Ты — всего лишь предатель, Вилт, — прошипела она, не в силах больше сдержать эмоции. — Убирайся.

Он моргнул и нахмурился.

— Лек… в общем, тебе перекрыли доступ. Пока что ты даже эту дверь открыть без посторонней помощи не сможешь. А еще… — он поднял ее браслет связи. — Прости… но тебе запрещен любой выход в Сеть. Лек боится, что ты, поддавшись эмоциям, что-нибудь сломаешь. Стоит его поблагодарить за то, что он не посадил тебя рядом с Айном…

— Как благородно! — язвительно прохрипела Лия. — Ты просто пресмыкающееся, Вилт! Я и представить не могла, что такой…

— Ты не в себе, — почти холодно повторил Вилт.

Медленно поднявшись, он подошел к двери бокса и открыл ее.

— Предатель! — выплюнула Лия ему вслед.

— Две тысячи сто восемьдесят шесть…

Айн не знал, какие цели преследовал Лек, когда запретил посещения, но своего он добился. В маленькой комнатке, в которой из обстановки была узенькая кровать, стул, стол и маленький закуток с удобствами, прекрасно думалось.

А вынужденное одиночество и отсутствие новостей только усиливали эффективность самокопания.

Чувство вины точило изнутри, и если сначала Айн думал, что сходит с ума, то теперь понимал, что это не так. Наоборот. С каждым часом полной изоляции ему все лучше виднелась истина.

Истина пугала, и чтобы избавиться от страха Айн пытался считать секунды. Разговаривать сам с собой.

Даже петь.

— Две тысячи сто восемьдесят семь…

На девятый день ему пришло в голову, что истина не существует. А потом он осознал, что вот теперь он сходит с ума. Ему нужно было хоть с кем-то поговорить. Хоть о чем. Даже о погоде, которой на Пределе — всего лишь климат-контроль: сочетание «влажность+температура+уровень кислорода». Ощутить себя не запертым в коробке для завтраков, а хотя бы условно свободным.

Его не интересовало, что о нем думают. Ему даже хотелось, чтобы его возненавидели. Пожалуй, сильнее, чем он сам, его не возненавидит никто. Потому как только он переставал считать секунды, он вспоминал жуткий хрип Тейлы. И это снова сводило с ума, потому что… потому что, как ни старался, он не мог не представлять, что происходило в рубке ее истребителя, когда она стреляла.

Стреляла, сжигая себе руки. Она ведь кричала… срывая голос, кричала от боли. Просто ее никто не слышал, ведь связь была повреждена.

— Две тысячи сто восемьдесят восемь…

Иллюзорный крик преследовал его в забытьи, когда он кое-как засыпал. Он нарастал, становился оглушающим, а потом голос Тейлы затихал… чтобы превратиться в панический выкрик Лии.

«Нет!»

Он подвел их всех.

К концу девятого дня Айн окончательно забыл, что кроме него в диверсии участвовало еще десять человек. И это только непосредственно на перевалочной станции. Тех, кто остался на Пределе и не видел последствий, он забыл уже на второй день одиночества.

— Две тысячи сто восемьдесят девять…

Слившиеся в одно мгновения перестали его интересовать. Он буквально кожей чувствовал, как на него надвигается очередной приступ безумия и не был уверен, что на этот раз придет в себя. Айн почти не слезал с кровати. Ложился, когда ему хотелось спать. Просыпался, и… садился прямо так, даже не пытаясь застелить постель.

Одиночество… он думал, что свихнулся от ненависти, но нет… тогда он еще не знал, как может свести с ума чувство вины.

— Две тысячи сто девяносто…

— Все равно собьешься!

Айн моргнул и повернул голову. Надо же, так увлекся подсчетом секунд, что и не заметил, как дверь открылась.

— Это что? Последний ужин и последнее желание? — спросил он.

Нейра, державшая в руках бумажный пакет, в которых ему обычно приносили еду, усмехнулась.

— Не надейся, — она шагнула в комнату, и дверь за ней закрылась. Айн услышал характерный щелчок.

— Тебя-то за что здесь заперли? — спросил он.

Улыбка Ней угасла. Она вгляделась в него и заключила:

— Кажется, у тебя атрофировалось чувство юмора. Неужели ты думаешь, что Лекс в силах меня запереть? Ешь!

Она бросила на стол пакет и уселась прямо на пол, прислонившись спиной к стене.

Айн моргнул. Мозг работал медленно, затянутый пеленой бездействия.

— Зачем ты здесь?

Нейра не сводила с него глаз.

— Пришла тебя проведать!

— Ко мне же никого не пускают…

Она коротко рассмеялась.

— Хорошо быть сестрой самого главного… — доверительно сообщила она.

Айн нахмурился.

— Зачем ты здесь? — повторил он.

— Вот заладил! — она на миг закатила глаза, а потом снова уставилась на него. — Будем считать, что я соскучилась.

Айн почувствовал, как его губы растягиваются в некое подобие улыбки. Он постепенно начинал понимать, что все это ему не снится.

— Я рад, что ты обо мне помнишь, — тихо ответил он.

Нейра вздохнула и поднялась с пола. Бросив взгляд на пакет на столе, она уселась рядом с Айном. От нее пахло свежестью. Она недавно принимала душ, наверное. Айн почувствовал себя совершенно грязным.

— Мне не хватает твоих шоколадок, — внезапно сказала Ней.

Айн снова улыбнулся. Разум постепенно стряхивал с себя полусонное состояние, и он радостно почувствовал, как его чувство вины сменяется нежностью. Она была так близко… желание прикоснуться стало глотком свежего воздуха в этой душной камере.

Странно, но он почти не вспоминал о ней все эти дни в одиночестве. Но именно Нейра сейчас сидела рядом с ним. Заставляла вспомнить, что в мире существуют еще люди, кроме молчаливых охранников, приносящих ему еду.

— У тебя волосы отросли… — невпопад сказал он. — Корни видно.

Нейра неловко убрала светлую прядь со своего лица.

— Я знаю… — ответила она.

— Почему ты пришла?

Она тяжело вздохнула.

— Потому что могла. Потому что Лек мне не отказал. А ты сойдешь с ума от одиночества.

Айн отвернулся от нее.

— Я это заслужил… — буркнул он.

— Не думаю…

— Не думаешь? — он вскинулся и посмотрел на нее совершенно безумными глазами. — Из-за меня погибли люди!

— Да. Но ты хотел убить только одного. Точнее — одну, — Ней никак не отреагировала на его вспышку. Да и вспышку ли? Кажется, он настолько заторможен, что принимает вялое движение за бросок.

— Это меня не оправдывает, — отрезал Айн.

Нейра помолчала. Потом перестала изучать его взглядом и уставилась в стену напротив.

— Как бы мне ни хотелось тебя порадовать, Айн, но все плохо. Хочешь, я тебя добью, раз уж ты решил, что виноват во всем?

— О чем ты? — насторожился он.

Через несколько секунд томительного молчания Нейра ответила. И услышанное заставило Айна вскочить с кровати.

— Твоя сестра заперта в жилом боксе. Доступа к Сети у нее нет. Ее муж третью ночь подряд ночует в госпитале. Зеленое звено расформировано.

— Что? — ноги перестали его держать и он сел обратно. — Почему?

Нейра нахмурилась.

— Лия боится, что Лекс тебя убьет. Она пригрозила ему всех сдать, если он не отпустит тебя.

— Как это? Она совсем разум потеряла, что ли? — беспомощно сказал Айн. Страх за сестру заполнил разум и он подался к Ней. — Она никогда так не сделает! Слышишь? Ты это передашь Леку? Он не должен принимать ее слова всерьез! Это всего лишь… Это я виноват…

Нейра рассмеялась.

— Ничего страшного. Мой братец прекрасно понимает, что это у нее временно. Так что, не волнуйся. Как только она перестанет думать глупости, ее выпустят. И даже вернут статус.

— Ты обещаешь? — он протянул руку и схватил ее за запястье, заставив чуть развернуться к нему. — Она… она просто…

— Очень похожа на тебя, — лицо Ней было так рядом, что он мог пересчитать реснички на ее глазах. — И сейчас это прекрасно видно.

… а еще он заметил маленькие морщинки возле ее губ…

— Боюсь, это не комплимент, — усмехнулся Айн. — Что твой брат собирается со мной делать? И почему он расформировал Зеленое звено?

… а еще то, что ее губы немного потрескались…

Нейра улыбнулась.

— Тебя не убьют. А звено… двое погибли, одна в госпитале, ты — в изоляторе. Пока что и пополнить некем…

… а еще — что ее челка отросла, и маленькая прядка зацепилась за реснички, дергаясь каждый раз, когда Ней моргает…

— Не убьют? — переспросил он.

— Не убьют… — эхом ответила Нейра. — Иначе кто же будет носить мне шоколадки?

Когда Вилт сказал, что некоторое время будет ночевать в госпитале для удобства, Корбиг лишь покачал головой. Ничего не спрашивал, просто выделил ему одну из палат. Сменную одежду пришлось просить у Лайзы. Снабженке, возле которой все так же крутился маленький Кристофер (создавалось впечатление, что он вообще от нее никогда не отходит), пришлось объяснить, с чего это у него вдруг появилась такая потребность, и после признания Вилта, что он поссорился с женой, она покрутила пальцем у виска:

— Нашли время, придурки.

Но одежду дала.

Теперь, когда ему некуда было возвращаться, Вилт почти не покидал госпиталь. Только однажды, когда пошел уже десятый день заключения Айна, отправился к Леку.

— Я хотел бы проверить его состояние. Полная изоляция давит на психику, ему нужны хоть какие-то контакты, — сказал он. Браслет связи, отобранный у Лии жег карман. Единственное, что связывало его сейчас с женой, был этот прибор. Возможно, он так и останется у него.

Лек выглядел откровенно плохо. На столе перед ним лежали три планшета, поставленные в голорежим. Картинки, мелькающие на экранах, пугали. Съемки каких-то военных операций, обшарпанные больницы и вереницы тел, закрытые кровавыми простынями. Под рукой главы сопротивления стояла остывший стаканчик с кофе, а рядом расположилась пепельница, забитая окурками до отказа. Лек закончил курс против облучения, но выглядел так, будто вот-вот опять попадет в госпиталь.

Впрочем, он и так бывал в госпитале. Теперь Вилт точно знал, что Лек проводит ночи в палате Тейлы. Каждую ночь. Просто сидит на полу и вертит в пальцах сигарету, убивая все старания по выправке осанки. Под утро забывается коротким сном, и тогда сигарета выпадает из рук.

Не далее, как вчера Вилт лично принес стаканчик с приторно-сладким и убийственно черным кофе несчастному главе сопротивления, потому что его мутный взгляд говорил сам за себя.

Императрица поправлялась. Ее уже вытащили из восстанавливающей капсулы, и Вилт с удовлетворением отметил, что тканеформирователи сработали как надо. Через пару дней ее уже можно будет выводить из искусственной комы.

А Лека такими темпами придется в нее вводить. Чтобы отоспался.

Картины на экранах в очередной раз сменились, и Вилт содрогнулся. На одном экране показывали городскую площадь, заметенную то ли песком, то ли снегом зеленого цвета. К одному из высоких зданий тянулась огромная очередь людей с повязками, закрывающими лица. На другом экране показалась картина разрушенного города, и Вилт старался не думать, что это не кадр из фильма и не постановка. А на третьем — очередная военная операция, и среди людей в форме можно было разглядеть фигуру Императрицы. А точнее — ее двойника.

— Ты что-то сказал? — Лек, кажется, только сейчас заметил присутствие Вилта. Он перевел на него взгляд и чиркнул зажигалкой.

— Ты так себе легкие прокуришь! — рассердился Вилт. — Я говорил про Айна. Ему нужны контакты.

Лек поморщился.

— Как вы все уже надоели с этим Морино, — тяжело вздохнул он, а потом глубоко затянулся. — Складывается впечатление, что я должен был его наградить за его выходку.

— Что? — удивился Вилт.

— Ничего, — буркнул глава сопротивления. — Есть у твоего ненаглядного дружка контакты, не волнуйся…

— Есть?

— Да есть! — рявкнул Лек. — Потому что против меня ополчилась собственная сестра!

— Нейра?

— А у меня много сестер? — еще более зло прошипел глава сопротивления. — Все, не нуди, Стэр. Я лишился помощницы, и у меня куча дел.

Вилт растерянно кивнул. А потом не выдержал:

— Тебе нужно нормально поспать. Но сначала поесть. И перестать таскаться в палату к Тейле по ночам. От того, что ты там сидишь, ничего не изменится. Ты же уже знаешь, что она почти в порядке.

— А дышать можно? — оскалился Лек. — Не лезь в мою жизнь, Стэр. Я сыт твоей семейкой по горло, и от этого у меня нет аппетита.

Поняв, что ничего не добьется, Вилт был вынужден ретироваться.

Напряжение росло, и он никак не мог понять, что нужно сделать, чтобы взрыв не смел Предел с лица галактики.

Нужно что-то положительное. Но что?

Как же ему сейчас не хватало Лии! Лии, которая говорила, что его любит. И верила в свои слова. К сожалению, эта Лия исчезла, и ему осталась лишь та, что считает его предателем.

Предатель!

Каждый раз, когда он слышал эти слова у себя в голове, внутренности скручивались в узел, а дышать становилось трудно, будто горло сдавливали невидимые пальцы.

Может, он действительно предатель? Может быть, нужно было сделать так, как хотела Лия? Вырубить Лека, устроить бунт… и погибнуть, потому что иного выхода у них не было.

Пусть Лек и потерял часть своего авторитета, люди все еще готовы идти за ним. Айн, пускай и случайно, но устроил диверсию. Лия пригрозила сопротивлению уничтожением. Но предателем почему-то стал Вилт.

Бездна, именно это слово не давало ему покоя.

Предатель!

Это слово что-то разрушало в нем. Какую-то внутреннюю границу. Выворачивало наизнанку все то, что он считал незыблемым.

Убивало то, что он всегда считал неотъемлемой частью себя.

Дни шли, и Вилт все сильнее зарывался в работу. Потому что больше у него ничего не осталось.

Когда пришло время выводить Тейлу из комы, Корбиг почему-то отказался присутствовать. Туманно объяснив, что у него много дел, и Вилт может заняться этим в одиночку. Вилт не стал вникать. Пожалуй, ему было все равно.

Единственный из всей семьи, оставшийся на свободе, он чувствовал, что оторван от мира так же, как и они. Но все равно…

предатель…

Тканеформирователи действительно сработали, как надо. Конечно, кожа на руках была еще нежной, и первое время Тейле придется носить перчатки, чтобы не повредить восстановленную ткань случайной царапиной, да и под ногтями будет зудеть, но выглядело все хорошо.

Показатели были оптимистичные. Для того, кто чуть не расплавился от радиации, Тейла выглядела и чувствовала себя великолепно.

Прекратив подачу анестетика, Вилт сходил за кофе и уселся на пол, там, где обычно проводил ночи глава сопротивления.

И стал ждать. В конце концов, ему больше некуда идти.

Подавать первые признаки активности Тейла начала примерно через час. Точнее, это приборы показали, что Императрица в сознании. Ни стона, ни лишнего движения. Она просто открыла глаза.

— С возвращением, — сказал Вилт, не покидая своего места.

Тейла не ответила, продолжая пялиться в потолок. Потом издала какое-то кряхтение и медленно подняла левую руку. Немного повернув голову, она уставилась на запястье, туда, где у всех нормальных людей был вживлен ЛИГ.

— Его же там нет, да? — хрипло спросила она.

— Нет…

Она тихо хмыкнула и опустила руку обратно.

— Значит, и меня нет…

Вилт понял, что разговор сворачивает куда-то не туда.

— Тейла… это ведь неважно. У меня тоже нет ЛИГа…

Она опять уставилась в потолок.

— Твоя рожа так примелькалась в новостях, что когда все закончится, тебе даже подтверждать свою личность не придется. А у меня никого нет.

Вилт поднялся с пола, поставил стаканчик с кофе и подошел к ней, боясь, что увидит на ее глазах слезы. Она даже изнемогая от боли об этом несчастном ЛИГе страдала. Он никогда не задумывался о том, что кого-то будет так волновать наличие чипа… который все равно спрятан под блокиратором, потому что все они тут, в сопротивлении, вне закона.

Но Тейла уже снова безучастно смотрела в потолок. Кажется, смирилась.

— Я ведь на Пределе, да?

— Да… Как ты себя чувствуешь?

Она глубоко вздохнула.

— Ногти чешутся, — коротко ответила она.

— На самом деле, ногти не могут чесаться. Это новая кожа… — Вилт улыбнулся. — Это нормально. Придется немного потерпеть.

— А еще я хочу есть.

— И это хорошо. Значит, я не поторопился запускать твой организм. Не тошнит?

— Нет. Все хорошо. Что значит, запускать?

Вилт взял ее руку и снова посмотрел на ногти. Они были очень короткими и немного кривыми. Тейле придется несколько раз их отрезать, прежде чем они станут выглядеть нормально.

— Ты некоторое время была в коме. Большую часть — искусственной.

— Понятно… что у нас нового? Нашли того, кто информацию слил? Или это я?

Вилт усмехнулся.

— После твоего выступления это даже самым ярым ненавистникам в голову не пришло. Ты все-таки людей спасла.

— Убив других…

Вилт поджал губы.

— Ты сделала выбор. И теперь все понимают, на чьей ты стороне.

Тейла ухмыльнулась, и, наконец, посмотрела на него.

— А вдруг это был такой план?

— Идиотский план, — парировал Вилт. — Если бы нам накануне внепланово не втюхали старинные капсулы регенерации, ты бы просто не долетела до Предела.

Тейла вздохнула и поджала губы.

— Значит, сработал, — сообщила она.

— Замолчи, — поморщился Вилт. Шуточки Императрицы ему не нравились. — Ты, кстати, можешь встать. Только аккуратно.

Тейла не шелохнулась. Снова перевела взгляд на потолок.

— Надеюсь, Лекс не замучил всех допросами? Очень тонкая работа… пока не взлетела, даже не сообразила, что истребитель неисправен.

По сердцу будто полоснули ножом.

предатель…

— Не замучил. Айн во всем признался. Поэтому виновника не искали. Он сам пришел.

Тейла моргнула. Еще раз. А потом села так резко, что Вилт, отшатнувшись, чуть не подвернул ногу и не упал.

— Морино? — уставившись на него, как на что-то диковинное, переспросила Императрица. — Серьезно?

— А ты сомневалась? — Вилт горько усмехнулся. — Его ненависть была видна невооруженным взглядом, и ты, как ее объект, вряд ли могла этого не заметить.

Тейла замерла. Кажется, даже моргать перестала. Она смотрела на Вилта, как будто хотела по его лицу определить степень правдивости того, что он ей говорил.

— Это же бред, — сказала она.

— Почему? — Вилт пожал плечами. — Я не думаю…

— А я тоже не думаю! Я знаю! — возвестила она. Она села на кровати, свесив ноги. — Морино не мог этого сделать! Я же говорю: тонкая работа. Там механик замешан, а не пилот.

— Возможно, — не стал спорить Вилт. — Но Айн утверждает, что все сделал сам. И каждый на Пределе понимает, что он просто покрывает сообщников. Но если они за него вступятся, то… — он замялся.

— …будет бунт, — закончила Тейла. — Весело.

Вилту весело не было. Он отвернулся от Императрицы и протянул руку к стаканчику с кофе.

— Ты как? — спросила вдруг она. — Он же твой друг?

предатель…

Вилт и не заметил, как его пальцы сжались, сминая стаканчик, полный теплого напитка. Он осознал, что происходит, только когда теплая жидкость каплями залила его больничную одежду.

— Понятно… — Тейла, кажется, даже немного испугалась. Взгляд ее, наконец, обрел эмоции, и теперь в нем читалось опасение.

— Хочешь знать, как я? — он изо всех сил закусывал губы, но слова все равно выталкивались, против его воли. — Я…

предатель…

— …мой друг в изоляторе, и еще неизвестно, что с ним сделают. Моя жена сошла с ума и пригрозила Леку смертью, если он не отпустит Айна. Она заперта в жилом боксе. И знаешь, что? Она считает меня предателем потому что я вколол ей успокоительное в тот момент, когда она пыталась учинить расправу над Леком. Теперь я предатель. Я живу в госпитале, и, бездна меня забери, не знаю, что мне делать!

Последние слова он почти прокричал, сам испугавшись звуков своего голоса.

Усилием воли разжал кулак и то, что осталось от картонного стаканчика, упало на пол.

А потом Вилт ощутил руку Тейлы на своем плече.

— Прости, — прохрипел он. — Ты не виновата в моих бедах.

— Напротив, — она обняла его сзади, он ощутил, как постепенно успокаивается. Короткая вспышка сходила на нет.

От ее еще недавно сожженных рук исходило тепло. Вилт чувствовал, как накатывает бессилие.

— О чем ты? — безучастно спросил он.

— Как быстро я вас раздробила, — ее голос звучал глухо. — Даже жаль, что это не было моей целью. Лексу следовало оставить меня в изоляторе. Или хоть как-то объяснить свое решение.

— Возможно, — прошептал Вилт. — Почему он этого не сделал?

Тейла хмыкнула ему в спину.

— Наверное, не смог придумать хоть что-то, что могло сойти за правду.

— Почему нельзя было сказать эту правду? — Вилт развернулся и посмотрел ей в глаза. — Почему?

Тейла отвела взгляд.

— Потому что правда не всегда приглядна, — она поморщилась. — Слушай, а давай ты дашь мне нормальную одежду и отведешь куда-нибудь поесть? Желудок сводит…

Вилт решил, что это плохая идея. По сути, Тейле не стоило сразу же после вывода из комы скакать по Пределу. Но Императрица уперлась. Сказала, что ей некогда разлеживаться, а после того, как узнала, сколько времени она провела в капсуле, пришла в ужас.

— Данные могли устареть! — ни с того ни с сего воскликнула она.

И, начиная с этого момента, уже ничто не могло загнать ее обратно в постель. В тот момент, когда она заявила, что пойдет в первую же попавшуюся столовую прямо в больничной рубашке, Вилт сдался и принес ей одежду.

Но решил приглядеть. Вдруг свалится?

Впрочем, Тейла не возражала против его общества. Даже посоветовалась, что из еды можно положить в еще не разработавшийся желудок.

Когда трапеза завершилась, Вилт решил было, что Императрица отправится к себе в бокс, но тут его ждал очередной сюрприз.

— Мне надо к Лексу, — заявила она, когда он предложил проводить ее до бокса.

— Чего? Тейла, ты еще не оправилась…

— Ты меня из комы вывел? Вывел. Дальше я сама… и чего они на меня все смотрят?

Предельцы, встречавшиеся им на пути, действительно глазели на нее. Провожали взглядами. А некоторые — порывались подойти, но Вилт жестами останавливал их. Как бы героически Императрица сейчас себя не вела — она еще слишком слаба для разговоров.

— Я думаю, ты заслужила стать в этом месте своей. Привыкай, — хмыкнул Вилт. — Может, подружишься с кем-то, кроме меня.

— Больно надо, — проворчала Императрица.

А когда они дошли до кабинета Лека, Вилт понял две вещи. Первое: по сравнению с главой сопротивления Тейла выглядит совершенно здоровой. Второе: надо было все-таки его хотя бы предупредить.

Когда они вошли, Лек опять сидел над экранами. Картины были другими, но от этого они не стали менее страшными. Это точно показывают в официальных новостях? Увидев, кто почтил его своим присутствием, Лек так резко вскочил со стула, что он упал с жутким грохотом, а сам глава сопротивления почти сразу пошатнулся, вынужденно уперевшись руками в стол.

Бездна… только что вышедшая из комы Тейла действительно держалась на ногах намного лучше.

— Ты… очнулась? — уставившись на Императрицу, прохрипел глава сопротивления. — Я не знал.

— Очевидно так, — Тейла нахмурилась. — Что с тобой?

Вилт только порадовался, что не стал сообщать ей, как этот сумасшедший устраивал ночевки в ее палате.

Пусть сами разбираются. Если Лек, будучи способным привлечь людей к борьбе с Императором, не в силах объясниться с женщиной, это уже его проблемы.

К тому же, Вилт действительно не понимал, что их связывает.

Простояв столбом почти целую минуту, Лек поднял стул и сел обратно. Он выглядел совершенно обессиленным.

— Я много работаю, — наконец, ответил он. — Рад что ты… поправилась.

Тейла ошалело кивнула. Похоже, она подобной картины увидеть не ожидала.

— Говорят, ты остался без помощницы, — бросила она, садясь напротив Лека. — Может быть, стоит ее вернуть?

Лек усмехнулся. Трясущимися руками достав из пачки сигарету, он сунул ее в рот, чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся.

Картинки на экранах снова поменялись. И остались по-прежнему страшными.

— Что это? — кажется, Тейлу тоже заинтересовали мелькающие кадры.

Лек устало усмехнулся.

— Нравится? — спросил он. — А ведь это ты. Везде — ты.

— Что? — Тейла вытаращила глаза.

Вилт же обогнул стол и подошел ближе к экранам. В углу он заметил какие-то надписи и хотел рассмотреть их поближе.

Оказалось, это были даты.

— Три года назад? — присмотревшись к одной из них, спросил он. — Что это за место?

На экране был полуразрушенный промышленный район. Чего-то похожего на жилые блоки Вилт не заметил.

— Лек, давай ты не будешь загадывать мне загадки, — Тейла, судя по всему, не собиралась брать с Вилта пример. — О чем ты говоришь?

Глава сопротивления вновь затянулся.

— Стэр прав, — коротко ответил он. — Одной из этих записей уже три года. В то время ты еще и не думала о том, чтобы убежать. А вот двойник у тебя уже был.

Вилт глянул на Тейлу. Она выглядела растерянной.

— Двойник?

— Кстати, самой старой записи с твоим двойником уже шесть лет. Показать? — сигарета кончилась, и Лек запихнул окурок в переполненную пепельницу. Он не сводил с Тейлы глаз, будто пытаясь прочитать ее реакцию. — Ты ведь не знала. Или я не прав? Скажи мне.

Императрица неловко обняла себя за плечи.

— К чему ты клонишь?

— А то ты сама не понимаешь… Император — это правитель, который успевает везде. На праздниках, похоронах… ни одно масштабное событие без него не обходится. И везде он выглядит как заботливый правитель. Может быть, не всегда добрый, но не оставляющий без внимания свой народ. А с чем связаны твои появления на экранах? Твои и твоего двойника. Если прибавить к ним вот это? — он кивнул на экраны. — Ты задумывалась над тем, какова твоя роль?

Тейла молчала. Она тоже не отрывала взгляда от Лека, и Вилту показалось, что он присутствует на чемпионате по игре в гляделки.

— Ты — каратель, вот, что он хочет показать всем, — когда тишина стала давить на уши, Вилт решил, что ему тоже пора вмешаться в разговор. А то эти двое, чего доброго, вообще про него забудут.

— И однажды он бы сорвал с тебя маску. Как думаешь, чего он ждал? — добавил Лек. И спустя пару мгновений, Вилт понял, что вопрос его несет намного больше смысла, чем он способен понять.

Потому что Тейла внезапно вскочила со своего места, обогнула стол и склонилась над Леком.

— Предположим, ответ я знаю, — прошипела она ему в лицо. — Но встречный вопрос: почему мой двойник до сих пор выступает? Ведь теперь меня нет! Маску срывать не с кого.

Лек слегка улыбнулся. Вилту показалось, что его просто порадовало приближение Тейлы, а не заданный вопрос.

— Это значит только одно. То, что Императрица до сих пор является карателем, а значит — злом.

— И что дальше? — спросила Тейла.

— То, что у него и без тебя есть, кого вытащить из-под маски.

Тейла немного расслабилась и немного отодвинулась от Лека, перестав над ним нависать.

— Возможно, — ответила она. — Но я об этом ничего не знаю. Последние полгода я занималась подготовкой к открытию «Эрно». А потом… сбежала.

Лек глубоко вздохнул и выключил экраны один за другим.

— Кофе? — спросил он.

Тейла вздохнула и покачала головой. А потом немного отвернулась от Лека, и ее взгляд уперся на большой терминальный экран, заставкой которого служили крысюкаты на льду. Сейчас картинка была статичной, и Вилт был этому рад. Он терпеть не мог эту заставку.

Тейла замерла, недоверчиво разглядывая экран.

— Чт… Зачем это? — прошелестела она. К недоверию примешалась настороженность. Она с отвращением и горечью смотрела на этих несчастных крысюкатов, как будто они были виноваты во всех ее бедах.

— Ты о чем? — Лек повернул голову. — А, об этом… Это… так. Напоминание. Что сначала нужно думать, потом делать. А не наоборот.

Он вытащил очередную сигарету. Подумав, Вилт сделал то же самое.

Теперь, когда страшные картины не тревожили его, и он убедился, что Тейла в полном порядке, он мог расслабиться.

Усевшись на один из стульев вокруг конференц-стола, он сделал первую затяжку.

— И как? — после недолгого молчания спросила Тейла, продолжая буравить взглядом крысюкатов. — Помогает?

— Как видишь, — хмыкнул Лек.

Тейла опять помолчала. А потом отвернулась от экрана и уселась рядом с Вилтом.

— Если что, ты можешь идти, — сказала она. — Я в порядке.

Вилт сделал еще одну затяжку и покачал головой.

— Если ты меня не выгоняешь, я хочу остаться. Мне все равно некуда идти.

— Что, так и не помирился с женой? — подал голос Лек. — Жаль… я хотел бы знать, в вернулось ли к ней благоразумие. Мне жутко не хватает помощницы.

Тейла оживилась.

— Кстати, об этом. Я думаю, что мне, как основной жертве Морино, положена компенсация.

Лек от ее заявления поперхнулся дымом.

— Ничего себе! — в его глазах загорелись смешинки. — Твоя наглость не имеет границ!

— Я еще не начинала наглеть, — Тейла подалась вперед. — Я хочу, чтобы ты его убил.

Вилт почувствовал, как внутри него все опускается. Он не верил своим ушам. Нет, Тейла, которую он знал, просто не могла такое сказать!

Лек, кажется, тоже опешил.

— Что?

Императрица расхохоталась.

— А что? Он меня чуть не угробил и заслуживает смерти, разве нет? Правда, он единственный из твоих пилотов, кто умеет летать, но это мелочи.

До Вилта начало доходить, что Императрица опять просто шутит. Нет, не шутит! Глумится!

— Умеет летать? — хмыкнул глава сопротивления. — Что-то я не помню его грандиозных успехов!

— Это уже твои проблемы, — вдохновленно продолжала Тейла. — Но из всей твоей братии только у него есть шансы стать больше, чем простым пилотом. Жаль, что его придется убить, да? Хотя… я могу предложить кое-что другое.

Она еще сильнее подалась вперед.

— Я хочу, чтобы ты меня отпустил, — сказала она.

Лек взмахнул рукой, чуть не выронив сигарету.

— Ты совсем рехнулась? — глядя на нее, как на сумасшедшую, спросил он. — Отпустить?

— Ненадолго, — пристально глядя на Лека, ответила Тейла. — Мне нужно дней тридцать… с учетом дороги.

— Ты… я не успеваю за твоей мыслью! — воскликнул Лек. — То ты просишь убить Морино, то утверждаешь, что у него огромный потенциал, а теперь я должен дать тебе отпуск?

Тейла ехидно рассмеялась.

— Ты не можешь его убить. Это будет огромной глупостью с твоей стороны. Айн Морино тебе нужен. И ты должен его отпустить. Судя по настроениям в народе, тебя никто не осудит. Ты это и сам понимаешь. Вопрос, чего ты ждешь?

Лек прищурился. Он тоже подался вперед, и Вилт вновь почувствовал себя на соревнованиях по гляделкам.

— Так мне его отпустить? Или убить? — прошипел глава сопротивления.

Тейла широко улыбнулась.

— Я думаю, тебе нужно отпустить обоих, — ответила она. — И его, и меня.

— И не надейся, — отрезал Лек. — С Предела ты не улетишь!

Тейла сглотнула и вновь улыбнулась.

— Я дам тебе гарантии. Ни ты, ни твоя сестра, ни твои близкие… Ни твое дело, ни Предел. Никто здесь или в сопротивлении не связаны с моим делом. Но сроки горят. Мне необходимо кое-что… завершить.

— Ты могла сделать это раньше. Пока не прилетела сюда, — сказал Лек.

— Могла. Но, к сожалению, некий Вилт Ситэр так торопился к жене, что я не успела. Мне еще раз повторить?

— Не надо, — Лек откинулся на спинку стула.

Устало прикрыл глаза.

Тейла тоже села прямо.

— Ну так что? Или тебе надо на картинку посмотреть?

Лек улыбнулся не открывая глаз.

— Она всегда со мной… — ответил он.

Тейла поднялась со стула.

— Тогда думай. А я пошла готовиться к отлету. Кстати… я возьму «Птицелова», ты не против?

— Ну-ну… — Лек открыл глаза и насмешливо посмотрел на нее.

Императрица покосилась на Вилта. Склонившись к его уху, она прошептала:

— Не надо меня сопровождать. Уверяю, я нормально держусь на ногах… в отличие от этого придурка.

С этими словами она развернулась и быстрым шагом покинула кабинет.

Лек молчал. Потянувшись было за очередной сигаретой, он одернул руку и горько рассмеялся.

— Каждый раз так, — пожаловался он. — Каждый раз… Нам повезло, что она на нашей стороне, да, принцесса?

— Возможно, — осторожно ответил Вилт. Он не совсем понял, что глава сопротивления имеет в виду.

Лек задумчиво уставился на свои руки. Потом закрыл глаза и со стоном уронил голову на стол, стукнув лбом о поверхность.

— Как же я устал… Ты просто не представляешь, как я устал, Стэр…

— Тебе нужно поспать, — откликнулся Вилт.

— Да… ты прав… но сначала… — он кое-как выпрямился и поднес ко рту левую руку с коммуникатором.

Вилт почувствовал, что его мир летит куда-то вниз.

— Дрейк? — быстро сказал Лек. — Морино выпустить. Обеспечить ему минимальный доступ. Никаких ангаров, тренажерных залов и технических помещений. Пусть ходит от жилого блока до столовой.

Так просто? Потому что Тейла сказала? Или Лек все равно собирался это сделать? Но глава сопротивления еще не закончил.

— Милли? Ты на посту? — продолжил он переговоры. — Когда Тейла Алер запросит разрешение на взлет — давай. Она полетит на «Птицелове». Да, я в своем уме. Конец связи.

Закончив переговоры, он опять устало закрыл глаза.

— Что ты здесь делаешь, Стэр? — спросил он спустя пару минут. — Я отпустил твоего друга. Иди, мирись с женой. Больше у нее нет поводов меня убивать.

Но Вилт не шелохнулся. Он посмотрел на картинку с крысюкатами.

— Это ведь не просто заставка, да? Начало записи?

Лек тяжело вздохнул.

— Предположим, — коротко ответил он.

— И что на ней?

Глава сопротивления поморщился.

— Вечно ты лезешь… скажем, там записано, как я совершаю вторую по значимости глупость в своей жизни.

Вилт поджал губы.

— А какая глупость была первой? — не надеясь на ответ, спросил он.

Лек горько усмехнулся и посмотрел на дверь, за которой скрылась Тейла. Возле его губ залегли крупные складки.

— Я женился, — буркнул он. — Убирайся, Стэр. Дайте мне, наконец, поспать.

Вилт медленно встал и направился к двери. И уже открыв ее не выдержал.

— Спасть надо на кровати, а не там, где тебя сморило. Если ты сегодня же не отдохнешь, завтра я сюда приду с успокоительным. И в этот раз оно будет именно для тебя.

— Только попробуй, — оскалился Лек.

Оказавшись в коридоре, Вилт нащупал в кармане браслет связи, принадлежавший Лие. Надо отдать. Помириться с женой.

предатель…

Вздохнув, Вилт шагнул в сторону жилых боксов. Но только шел он не домой…

Обида и злость на мужа прошли почти сразу. На следующий день своей вынужденной изоляции Лия осознала, что едва не натворила, и пришла от этого в ужас. Что она наговорила Вилту помнила плохо. Как будто это было во сне.

Страх за Айна и информационный голод стали ее спутниками. Теперь у нее не было даже браслета связи… оторванная от всего мира, Лия чувствовала, как в ней вновь поднимается злость.

Уже на себя. Оправдывать свой идиотский поступок не было смысла. Да, она сорвалась. Да, она в чем-то была права. И если бы не благоразумие Вилта, возможно, она сейчас сидела бы в изоляторе. Впрочем, жилой бокс мало отличался от тюрьмы. Экран был отключен от Сети и мог транслировать только запись того, что уже было загружено в его память. Например, огонь.

Она вспоминала, как когда-то заставляла голографические языки пламени пылать прямо на кровати… тогда она думала, что Вилт мертв.

Какая же она идиотка!

Вселенная подарила ей чудо, и она тогда пообещала себе, что не упустит этот подарок! А в итоге… Вилт тоже не выходил на связь.

Она была уверена, что Лек не запрещал ему с ней общаться. Она сама выгнала мужа. Сама.

Как же иногда легко все разрушить! Каким же хрупким оказывается счастье! И она сама все разбила.

И теперь ей нужно все склеить. Но как? Как ей это сделать, если она сидит здесь без возможности связаться хоть с кем-нибудь?

Почему-то только оказавшись в изоляции, она поняла, что Лек никогда бы не поступил с ней подло. Если бы он решил убить Айна, она бы узнала об этом первой.

Стало бы ей от этого легче? Нет. Возможно, поэтому Лек и избегал разговоров о ее брате. Просто не знал, что с ним делать. Ведь убить Айна — это убить доверие и поддержку Лии. А то, что глава сопротивления относится к ней очень тепло, не подлежало сомнению. Они слишком много времени проводили вместе.

На пятый день сидения в жилом боксе к волнению за Айна и щемящей тоске по мужу прибавилась тревога за Лека.

Конечно, он мог часть ее обязанностей скинуть на Акрейда, но… но Лия была уверена, что это не так. Лек всегда подчеркивал, что даже на Пределе у него слишком мало людей, которым он доверяет безоговорочно.

И Лия была одной из них.

Продукты в холодильнике потихоньку заканчивались, и ко всему прочему прибавились раздумья: а как же ей дать знать о том, что ей скоро нечего будет есть? Вряд ли ее собираются морить голодом…

Но в один прекрасный момент проблема решилась сама собой. Как и многие другие. Так, по крайней мере, показалось Лие.

Когда дверь открылась, и на пороге появился Айн, она не сразу поверила своим глазам. Облаченный в кожаные штаны, черную футболку и такую же черную кожаную куртку, он выглядел так, как обычно выглядел на Солле.

«Вот и видения пошли», — отстраненно подумала она. Здесь, на Пределе, Айн носил пилотский мундир.

Она застыла напротив улыбающегося иллюзорного брата и не могла выдавить улыбку в ответ. Зачем ее улыбка галлюцинации?

— Лия… — галлюцинация, кажется, растерялась. — Что с тобой?

Голос был, как настоящий, и она незаметно ущипнула себя за предплечье. Было больно. Иллюзия не распалась.

— Это… Айн, ты настоящий? Тебя… он тебя отпустил? — решив, что материальных иллюзий не бывает, она бросилась к нему в объятия.

— Ну как… из изолятора — да, — от него пахло вином.

Он крепко обнял ее в ответ, окончательно убедив в своей реальности.

С души будто камень свалился. Значит, теперь все будет хорошо!

— Я… я так боялась, что тебя убьют, — на глаза набежали слезы, и Лия не стала им сопротивляться. Плакать от счастья даже приятно.

— Мой братец и не собирался этого делать, — за спиной Айна оказалась Нейра, держащая в руках огромный пакет, в котором что-то позвякивало. — Не стойте на пороге, пообниматься вы и внутри сможете!

Айн и Лия послушно отступили, впуская Ней в бокс.

Сгрузив пакет на стол, сестра Лека фыркнула.

— Вот поистине вы родственники! Этот тоже постель не заправляет!

Лия действительно не убирала постель. А зачем? Тем более, последние два дня она взяла за привычку обнимать подушку Вилта, уткнувшись в нее носом и вдыхая запах, что на ней остался.

— У тебя были в этом сомнения после ее выступления? — хмыкнул Айн, а Лия с удивлением поняла, что: во-первых, он знает обо всем случившемся, а во-вторых, кажется, нашел с Нейрой общий язык.

Когда успел? Он же сидел в изоляторе!

— Сообщение Вилту я уже отправил… он, правда, не ответил, но думаю, придет, — продолжая улыбаться, сказал Айн. — Устроим вечеринку на четверых!

Нейра опять фыркнула. А Лия подумала о Леке.

— А как же твой брат? — спросила она у Ней. — Или он теперь меня ненавидит?

Нейра вытащила из пакета несколько бутылок вина и саморазогревающиеся контейнеры, в которых, судя по всему, была еда из бара.

Получается, она первой узнала об освобождении Айна? И судя по тому, что она здесь, она этому рада?

Когда Айн успел ее заарканить?

— Вряд ли Лек сюда придет, — ответила Ней. — Во-первых, он не особо хочет видеть Морино, а во-вторых, у него куча дел. Он вообще из кабинета не вылезает… только по ночам. И то идет не спать, а… сторожить.

— Сторожить? — не поняла Лия.

Нейра мотнула головой.

— Не забивай себе голову. Мой братец… немного помешан.

Лия снова прижалась к Айну.

— Когда ты успел найти с ней общий язык? — шепнула она.

Айн подмигнул.

— Кстати, у меня теперь десятый уровень доступа, — громко сказал он. — Даже в тренажерный зал нельзя, не то, что в ангары.

— А ты думал, Лек тебя отпустит и по головке погладит? Ну уж нет… Пусть твои сообщники помучаются совестью.

— У меня не было сообщников, — напомнил Айн.

— Да, конечно, — покладисто кивнула Нейра.

И Лия поняла. Поняла, почему после стольких дней изоляции Айна отпустили. Поняла, почему Лек не разрешал никому контактировать с ее братом.

Жутко хотелось спросить, что будет с теми, кого они вычислили (в конце концов, Айн и его сообщники, кто бы они ни были, задумали убийство). Но Лия промолчала.

Она надеялась, что ей удастся поговорить с Леком начистоту.

Но для начала она хочет немного побыть с братом.

А когда придет Вилт, она хочет помириться с ним.

Он ее любит.

Он ее обязательно простит.

— Ты уверена, что это необходимо? — спросил Вилт.

Тейла насмешливо на него взглянула.

— Боишься, что меня сразу же изловят? Я как-то раньше прекрасно справлялась.

Вообще-то Вилт мог поспорить. Тейла была на грани, когда они покидали Нортон.

— Бездна, какой же ты зануда! — вздохнула Тейла. — Я знаю, что делаю. И это ненадолго. Я вернусь, хотя, скажу честно, у меня нет никакого желания этого делать. Успокоился?

— Не особо.

— Отдохнуть тебе надо, — посочувствовала Императрица одному из разрекламированных лидеров сопротивления. Вилт невольно усмехнулся абсурдности ситуации.

— Ты и правда скверно выглядишь, — заметила Тейла после недолгого молчания. — Не стоит загонять себя… И вам бы помириться. Видно, что вы подходите друг другу.

Вилт пожал плечами, и Тейла не стала больше ничего говорить. Но ее слова почему-то задели. Хотя обычно Вилт оставался безучастен к пересудам и попыткам сблизиться с ним на почве сочувствия ситуации. Судачил весь госпиталь, всем хотелось знать подробности. С Вилтом особо и не церемонились, считая, что его размолвка с женой — всего лишь временные неудобства. Для всех, потому что доктор Стэр стал вдвое больше придираться к окружающим по поводу соблюдения правил.

А тут вдруг — напрягло. Может быть, Вилт заподозрил, что Тейла сочувствует искренне. Или она как-то узнала, что Вилт вместо того, чтобы отправиться на семейную встречу решил проводить ее? Бездна знает что!

Время было позднее, и он решил не тратить время на ужин. В бар, где сейчас наверняка только и говорят, что о решении Лека выпустить Айна из изолятора, идти не хотелось.

Покой и тишина — вот, пожалуй, все, что ему было нужно.

Но в больничном коридоре его дожидалась Лия. То-то дежурная медсестра как-то загадочно улыбнулась Стэру при встрече. Напридумывают себе!..

Вилт вздохнул и открыл перед женой дверь палаты, которую использовал как временное пристанище.

Лия была бледна. Мало сна и ненадлежащее питание, кто тут удивится нервному истощению. После срыва Вилт даже опасался, что жена попытается причинить себе вред. Когда поймет, что лишь загнала себя в угол, а для Айна ровным счетом не изменилось. Все же, сейчас Лия выглядела лучше, чем когда он увидел ее, разъяренную, набросившуюся на Лека.

Лия обхватила себя за плечи, оглядывая палату.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Вилт.

Лия вскинула на него взгляд.

— Почему ты не пришел?

— Нет времени.

— Совсем?

— Работы стало больше. К тому же, мы до сих пор не подключили новое оборудование.

На этом с ненужными объяснениями было покончено. Теперь Лия наблюдала за Вилтом, он чувствовал на себе ее взгляд. Не торопил, жена явно собиралась с мыслями.

— Я рад, что Айна выпустили.

Вилт не добавил: «Я же говорил, что так и будет».

Лия не сказала: «Ты ничего для этого не сделал».

Недосказанность повисла между ними как взвесь, мешающая дышать.

— Вилт, — наконец, решилась Лия. — Я наговорила тебе гадостей. Не следовало тебя обвинять. Никто не мог повлиять на Лека. Но ты ведь знаешь, что вы с Айном — самые близкие мне люди. Я даже представить не могла, что Айн сотворит такое. А ты… просто не знаешь, каким может быть Лек. Ты недооценивал опасность. Я понимаю, что была не в себе, и ты хотел как лучше… Но пожалуйста, пойми. Я бы боролась за любого из вас.

Это-то его и пугало. Чем больше Вилт думал о том, что Лия теряет над собой контроль, когда с кем-то из них случается беда, тем более неутешительные выводы делал.

— Прости меня, — добавила жена. — Пожалуйста, прости.

Вилт спокойно сообщил:

— Я не обижен. Мне не за что тебя прощать. Я знаю, как ты любишь брата. Лия, я знаю тебя.

— Тогда, — жена сделала маленький шажок к нему. — Ты знаешь, что я люблю тебя тоже. И не могу без тебя.

— В этом-то и дело, — кивнул он. — Подумай сама: твои слова противоречат твоим действиям. На самом деле, ты просто привыкла, что я рядом. Я клялся, что не оставлю тебя, пока буду нужен. Но стоило возникнуть кризисной ситуации, и ты поставила под сомнение мое отношение к тебе и к Айну.

— Тебя удивляет, что я не отвернулась от брата, когда другие решили его подставить?

— Не удивляет. Я лишь говорю о том, что ты отправила меня к этим «другим». Не пыталась прислушаться к моим словам… Ты не доверяешь мне, вот в чем суть. Ты допустила, что я буду выбирать между вами и работой. И до сих пор не избавилась от этой мысли. Это сомнение будет проявляться каждый раз, когда наши мнения разойдутся вновь. Но я не стану соглашаться с твоими безумными идеями лишь потому, что боюсь поссориться с тобой. Гораздо страшнее было бы тебя потерять.

— Но ведь я тоже боялась! Потерять Айна…

— И даже не попыталась меня выслушать или подумать о мотивах Лека. Теперь ты признаешь, что действовала необдуманно. Ты потеряла контроль. Если бы Айну действительно грозила опасность, он был бы уже мертв. В то время как до нападения на Лека у тебя был доступ в административный центр, в ангары, к кораблям…

Лия вздрогнула.

— Я… это же Айн.

— По части Айна у нас полное понимание, — согласился Вилт. — Остаемся мы сами. Это просто, Лия. Всего лишь одно из двух. Ты либо доверяешь мне, либо вечно сомневаешься и загоняешь сама себя.

Лия всматривалась в его лицо.

— О, бездна! — проговорила она. — Ты ведь не собираешься возвращаться…

— Я всегда с тобой, — возразил он. — Но я не буду грузом, который давит. Разберись, что тебе действительно нужно.

Она замерла, глядя на него во все глаза. В ее взгляде он увидел страх.

Не смотреть на нее. Не смотреть.

Но отвернуться он не успел. Она стремительным движением шагнула у нему и крепко обняла, прижавшись всем телом.

— Если… если я хоть что-то для тебя значу, ты вернешься. Хотя бы вернешься, — отчаянно зашептала она ему в ухо, — Пожалуйста, Вилт. Умоляю тебя… Хотя бы будь рядом… не прощай, если не хочешь. Если не можешь… но вернись. Будь рядом. Прошу тебя. Не заставляй меня снова страдать от холода!

Это был запрещенный прием. И он сработал.

Вилт закрыл глаза и ответил:

— Хорошо. Я вернусь. Чуть позже. Мне нужно закончить работу…

Лия еще крепче обняла его.

— Сегодня? Ты ведь придешь сегодня? Там Айн и Нейра… у нас с тобой дома праздник…

— Так иди, празднуй, — стараясь не выдать горечи, ответил он. — Иди, Лия. Я буду позже. Сегодня. Но сейчас уходи.

Она перестала прижиматься к нему и отступила на шаг назад. Подарила ему беспомощную улыбку.

— Я буду тебя ждать, — сказала она.

— Понятно, — ответил он.

И отвернулся.

Когда Вилт отвернулся, показывая свое желание, чтобы она ушла, Лия будто наяву услышала треск.

Это был удар по самому больному месту. Такого она не ожидала и ожидать не могла. Никогда. Еще ни разу Вилт не вел себя с ней так!

Бездна, она выкрашивала его волосы в вырвиглазный цвет, бросала одного в Долине Камней, бывало, не возвращалась домой, увлекшись очередным проектом «РИАСа», но он всегда ее понимал! Всегда прощал!

У нее ведь просто сдали нервы! Она даже толком не помнит, что именно ему сказала!

Почему все так? Что именно изменилось? Чем она его так задела? Неужели он всерьез?

Она действительно не помнит, что именно ему наговорила…

Не может быть! После того, что они пережили, они не имеют права потерять друг друга из-за какого-то пустяка!

Жутко хотелось вновь броситься к нему. Обнять и малодушно попросить, чтобы он соврал. Чтобы сделал вид, что все хорошо.

Но ведь это будет не так. И она сдержалась. Дрожащими губами прошептала еще одно «прости», а когда он так и не обернулся и ничего не ответил, на негнущихся ногах вышла из палаты.

Когда безудержное счастье успело превратиться в ноющую тоску?

Не видя ничего перед собой, она медленно, в глубине души безумно надеясь, что сейчас муж ее догонит, сожмет в объятиях, и все встанет на свои места, покинула госпиталь.

Но чуда не случилось.

Едва сдерживая слезы, она пошла обратно в бокс. Там Айн…она сможет уткнуться ему в грудь и немного поплакать. Конечно, надо будет как-то объяснить брату, почему она вернулась одна, а потом и успокоить, а то ведь с того станется пойти вправлять другу мозги… кулаками.

Довправлялись уже… оба.

Но открыв дверь, она поняла, что брату не до нее.

Айн с Нейрой были изрядно пьяны еще когда она пошла за Вилтом, а в ее отсутствие, видимо, выпили еще.

Из опрокинутой на стол бутылки тонкой струйкой выливалось красное вино, но Айн и Нейра не замечали. Они сидели на диванчике в обнимку и самозабвенно целовались. И кажется, останавливаться на поцелуях не собирались.

Ее появления они тоже не заметили.

Лия шагнула назад и закрыла дверь. Ей бы нужно было порадоваться за брата, но в душе поселилась горечь, сильно похожая на зависть.

Прислонившись спиной к стене, Лия закрыла лицо руками.

И что ей теперь делать? Брат немного занят, муж ясно показал, что видеть ее не желает. Она никому не нужна.

Но возможно, ее простит хоть кто-то? Если уж извиняться, то перед всеми, не так ли?

Тяжело вздохнув, она отняла руки от лица, не уронив и слезинки.

Поправила волосы. Пригладила одежду. И широким шагом отправилась в административный центр.

Уже остановившись у кабинета Лека, она сообразила, что у нее нет браслета связи. Он так и остался у Вилта. Конечно, можно было бы попробовать поколдовать над панелью… но что-то ей подсказывало, что ее стремление попасть к главе сопротивления, которого она в прошлый раз чуть не убила, не оценят.

Она и так везде виновата. Смешно! Диверсию устроил Айн, а виновата в итоге во всем она. И поделом ей…

Стучать в бронированную дверь казалось высшей степенью глупости, но другого выбора не было. Но, как ни странно, ее услышали.

На главу сопротивления было страшно смотреть. Он еле держался на ногах, под глазами залегли глубокие тени, волосы не видели расчески дня два, а щетина уже начинала походить на неопрятную бороду.

— Лек, что с тобой?! — забыв о собственных проблемах, воскликнула Лия.

— Ничего, — буркнул он, буравя ее взглядом. Она почувствовала запах виски, а табаком он, казалось, был пропитан насквозь. Мундир висел на нем, как на вешалке.

— Ты когда в последний раз ел? А спал? — не унималась Лия. Ей жутко хотелось взять его под руку и отвести куда-нибудь, где он сможет принять горизонтальное положение. Потому что он действительно шатался!

Лек хмыкнул.

— Откуда ты взялась такая заботливая? Не забыла, что не так давно хотела меня прикончить? Как видишь, прикончить я себя в состоянии и самостоятельно, хм…

Он посторонился, пропуская ее в кабинет. Кое-как дошаркал до своего места и плюхнулся в кресло.

— До чего ты себя довел… зачем? — Лия мелкими шажками, все еще не уверенная, что он ее не выставит, приблизилась к главе сопротивления… который больше всего сейчас напоминал живой труп.

Он плеснул в бокал виски из стоявшей на столе бутылки и хмуро спросил:

— Где твой коммуникатор?

— Я… я его у Вилта оставила… случайно, — растерянно ответила Лия.

Губы Лека скривились в горькой усмешке.

— Увлеклись примирением? — он даже подмигнул ей, хотя при его нынешнем виде это смотрелось жутковато, и протянул ей бокал. — Бери.

— Лек, я…

— Зачем пришла-то?

Лия поджала губы.

— Я… я пришла извиниться. Прости меня, Лек.

Он смотрел на нее некоторое время. Лия заметила еще, что у него полопались сосуды в глазах. И даже щека начала подергиваться. На мгновение мелькнула мысль, что она зря пришла к человеку, на которого напала.

Лек наблюдал за ней, подперев щеку кулаком. Потом пошевелил бокалом, напоминая о предложении. Спросил:

— Что еще случилось на этой клятой станции?

Лия не ответила. Она даже оглянулась на дверь. Ну, вроде Лек уже сидит, значит, не упадет. А если упадет, то не сильно ударится…

— Стоять, — приказал ее вроде как начальник. Ее ведь не уволили официально? Хотя и так все вроде понятно. Лек требовательно продолжил: — Отчет!

Лия вздохнула. Наверное, вот такая безумная ситуация и нужна была, чтобы она действительно смогла задуматься над тем, что делала и еще намеревалась сделать. Взяв бокал, она уселась в соседнее кресло. И четко, как доклад, выложила Леку ситуацию.

Лек хмыкнул.

— Хреново.

Это она и так знала, стоило ли тратить время на разговоры?

— Мне сказать Лайзе, чтобы она выдала тебе новый коммуникатор? Или все-таки попробуешь вернуть свой? — поинтересовался глава сопротивления, отпив еще из своего бокала.

— Ну… — Лия пожала плечами.

Лек покачал головой.

— Так вы и правда никогда толком не ссорились, — протянул он с восхищением. — Даже не знаю, завидовать или сочувствовать. Ты что, ребенок?

Лия нахмурилась, не понимая, к чему он клонит. Вообще-то она пришла вовсе не за тем, чтобы обсуждать ее с Вилтом отношения. Как все так получилось?

— Сколько лет вы вместе? Вашу связь видно, будто вы одно целое. И вы умудрились поцапаться так, что эта связь затрещала по швам, а ты хочешь просто щелкнуть пальцами и вернуть все обратно.

— Знаешь, я не за советом пришла, — резко напомнила она.

— Считай, я тебе премию выписываю, — отозвался Лек. — По-твоему, если прямо сейчас не сделать чего-то, все развалится. Остановись и подумай над его словами. Красивые шаги ничего не дадут. Понимание от этого не придет.

— И что, я должна просто ждать, пока он успокоится?! — вырвалось у Лии. Лек закатил глаза.

— Хотя бы подумай над его словами. Разве мне нужно объяснять? Вы одно целое, но каждый из вас — личность. И пренебрегая мнением другого, вы разрушите либо друг друга, либо то, что между вами… Пфф, звучит почти также отвратно, как наши рекламные лозунги. И тем не менее, повторяю: не дергайся. Реши, что именно лучше сделать.

Лия допила виски. Наверное, напиток тут же ударил в голову, раз она до сих поддерживала этот идиотский разговор.

— Тебе-то откуда знать? — наконец, спросила она.

— Ну… ты говоришь с опытным человеком по части разрушения, — Лек усмехнулся каким-то своим мыслям. Тоже определенно не слишком трезвым. Лия нахмурилась, намереваясь задать вопрос, но тут раздался сигнал… коммуникатор у Лека все же был. Глава сопротивления искоса взглянул на Лию и принял вызов.

— Кого еще бездна принесла? Аааа… привет, сестренка. Себя послушай, трезвенница… Кстати, как там поживает страдалец за справедливость? Что ты говоришь? Пришла и ушла? Ммм, я б тоже заволновался. Мало ли, выбросится в какой-нибудь люк, а людям потом чистить. Кто мрачняк гонит? Куда ты меня послала? Погоди, а ты чего такая злая… ах, вон оно что. Прямо вот так взял и попросил? Ого, еще и извинился? А нежных слов хоть два сказал? Ты смотри, хоть тут не растерялся! Побежал искать? А куда побежал? У этого придурка допуск ограничен, загремит в изолятор — мне плевать, какие там причины. Вот вообще все равно. Да что ей сделается? Да, я уверен. Ну, потому что она здесь. Что? Нет, Морино не говори. Пусть помучается. Тьфу на тебя! Правильная стала, аж скучно… хорошо, не отпущу. Да проникся я!

Лек хмыкнул и отключил коммуникатор и посмотрел на Лию.

— Ну что, разрушительница спокойствия, все на ушах. Тебя все-таки заметили. Морино бегает по станции, тебя ищет. Нейра за него переживает… ну, хоть у кого-то все идет, как надо. По-дурацки, но как надо. Давай за это еще накатим?

— Тебе поесть надо, а не желудок гробить… — растерянно пробормотала Лия. Ей пришло в голову, что раз Айн пошел ее искать, значит о том, что с Вилтом она не помирилась, знает. Или не знает?

— Слушай, хоть ты не включай правильную девочку, а? — поморщился Лек, подтягивая к себе бутылку. — Не порти драму. Мне очень нужно надраться, иначе я не засну.

Лия непреклонно отобрала у него бутылку.

— А давай не будем усугублять? Какой в этом смысл? Ты отключишься, как только примешь удобное положение.

Она сама удивилась тому, как уверенно это произнесла.

Какое-то время они молчали. Лек смотрел на нее прищурившись и слегка приподняв уголки губ. Кажется, он ее простил.

— Все ведь будет хорошо? — спросила Лия.

Лек усмехнулся.

— Мы на Последнем Пределе. Может быть, сопротивление и победит, но до нас рано или поздно доберутся еэсбэшники. Это и крысюкату понятно.

— Но ведь пока мы в состоянии что-то сделать, — заметила Лия.

Лек щелкнул пальцами.

— Ты начинаешь понимать суть! Не думал, что тебе понадобится так много времени, — он наклонился к ней и проговорил: — Человеку приходит конец, когда он перестает верить, что еще может что-то сделать. Тогда действительно наступает предел. Все просто.

— Да, — эхом откликнулась Лия. — Все просто.

Лек тяжело поднялся и положил руки ей на плечи.

— Учти, дорогая помощница, твоему братцу сейчас будет нелегко. И я надеюсь, что ты не устроишь еще одно выступление с успокоительным и призывами меня убить.

— Не устрою, — пообещала Лия. — Ты хочешь его наказать?

Лек сильнее сжал ее плечи, и она поняла, что он просто пытается устоять на ногах.

— Я? — улыбка его стала ослепительной. — Нет, я не буду. Но знаю кое-кого, кто определенно захочет сделать это вместо меня. Из самых лучших побуждений!

— Ты про Тейлу?

Его улыбка чуть угасла.

— Да. Я дам ей возможность хорошенько его отдубасить. Теми методами, которыми пользуется она, так что до рукоприкладства не дойдет. Но он захочет сдохнуть, если она за него возьмется. А судя по всему, она захочет…

— Отомстить?

Лек покачал головой.

— Эта женщина не умеет мстить. Поверь на слово, — он пошатнулся.

— Лек, давай я тебя в твой бокс отведу! — взмолилась Лия. — Ты же просто падаешь!

Он сделал шаг назад, оперся спиной о стену и сполз по ней на пол.

— Я уже давно упал, — слабо улыбнулся он.

— Лек!

— Не нуди. Скоро сюда явятся твой братец с моей сестрой, так что о сне речи не идет. Надеюсь, они захватят с собой бутылку виски, раз уж мою ты отобрала.

— Лекс Димор, тебе срочно нужно отдохнуть!

Он откинул голову назад и прикрыл глаза.

— Все будет хорошо, Лия. Я обещаю, — тихо произнес он.

Понимая, что сама она его не поднимет, Лия села рядом с ним на полу.

Когда его голова упала ей на плечо, она поняла, что победила. Глава сопротивления крепко спал.

— Спасибо тебе, Лек, — прошептала она.

Теперь она точно знала, что ее предел еще не достигнут.

Она точно знала, что еще может что-то сделать.

Сделать многое.

И для начала она даст главе сопротивления поспать…