Осколки разбитой короны

22 Осознание

Следопыты осторожно двигались по лесу.

Субаи целеустремленно следовал по течению реки. Большинство его людей погибло, хотя двое, возможно, перебрались через хребет, чтобы дойти вдоль восточных склонов гор до Даркмура. Он молился, чтобы так и было.

Они проделали многонедельное, убийственно тяжелое путешествие. Его следопыты превосходили по способностям всех в Мидкемии, кроме эльфов и разведчиков Наталя. Но оборону Фэйдавы подкрепляло что-то куда более сильное, чем человеческие способности; там была темная магия, которой Субаи не понимал.

Это стало заметно, когда они прошли через первую истинную линию обороны на юге. Кроме смерти и разрушения повсюду было ощущение отчаяния, будто миазмы страдания и безысходности висели в воздухе. Чем дальше на север они заходили, тем больше усиливалось это чувство.

Они почти не увидели прибрежной обороны, когда двинулись к северу, а дорога к Вершине Квестора повернула на северо-запад. Когда они добрались до дороги от Вершины Квестора до Ястребиного оврага, то встретили еще больше признаков темных сил.

Северный хребет над этой дорогой был укреплен, а южный украшен кошмарным рядом тел. Вдоль дороги стояли деревянные кресты, и на каждом был прибит человек. Лица несчастных были искажены от боли и ужаса. Скорее всего, эти люди умерли от нанесенных ран, а уже потом были распяты. У большинства было перерезано горло, но у некоторых кроме того были вырезаны сердца и в груди зияли ужасные раны.

И среди погибших были не только мужчины. Женщин и детей тоже убивали для этой кошмарной выставки.

Час спустя погибли двое следопытов, когда на лагерь Субаи набрели жуткого вида люди со шрамами на щеках, отличавшиеся просто нечеловеческой силой и жестокостью. Судя по информации, которую Субаи имел относительно армии Изумрудной Госпожи змей, он знал, что эти люди, скорее всего, и были так называемые Бессмертные. Когда-то они служили в почетной гвардии верховного жреца-правителя Ланады, но постепенно темные обряды и дурманящие зелья превратили обычных солдат в кошмарных убийц. Змеиная королева еще больше извратила их, используя по одному из них каждую ночь для ритуалов смерти, чтобы продлить свою вечную юность.

Считалось, что у Фэйдавы они не в чести, но на подступах к Вабону их присутствие было очевидным.

Всю следующую неделю за следопытами охотились, и еще двое из них погибли. Оставшимся двоим Субаи приказал повернуть на восток и идти в Лориэл, который все еще находился под контролем Королевства. Он надеялся, что они уведут за собой уцелевших воинов.

Субаи остался один, рассчитывая, что так ему будет легче проскользнуть там, где двоих могли бы заметить.

Неделю он двигался мимо патрулей и лагерей, и каждый раз, когда видел очередной вражеский отряд, его уверенность в том, что Королевство сможет вернуть Вабон, ослабевала. Предположение, что у Фэйдавы оставалось всего двадцать — двадцать пять тысяч солдат, было явно ошибочным. Зная приблизительную численность войск у Сарта и прибавив к этому то количество солдат, которое требовалось для взятия Ламута, Субаи пришел к убеждению, что у Фэйдавы под командованием находилось по меньшей мере тридцать пять тысяч человек.

Он понимал, что если это действительно так и если Кеш продолжал атаковать южную границу, отвлекая на себя стоявшие там войска, то Грейлоку не хватит сил на то, чтобы вытряхнуть Фэйдаву. Взять Илит, возможно, удастся, но за это придется дорого заплатить.

До Вабона Субаи не добрался. Город был в осаде, и ему не удалось даже подойти достаточно близко, чтобы попытаться пробраться внутрь. Он думал было направиться в Тайр-Сог, но обнаружил, что находится за линией фронта врага, и понял, что лучше всего направиться к Небесному озеру и в обход северных отрогов Серых Башен в эльфийские леса.

Иллюзий Субаи не питал. За ним гнались уже два дня, с тех пор как он почти достиг Небесного озера. Он не знал, кто это был, перебежчики или фанатики Фэйдавы, но так или иначе ему надо было где-то отдохнуть и поесть.

Провизия у него закончилась неделю спустя после того, как он отошел от Вабона. Он собирал ягоды и грибы, поймал кролика в лесу, но последние два дня, с тех пор как его снова обнаружили преследователи, совсем ничего не ел. Он терял вес и энергию, и вряд ли смог бы сражаться больше чем с одним-двумя врагами. Если же за ним гнались пятеро-шестеро, схватка сулила верную смерть.

Он шел вдоль южного берега реки Крайди, которая вытекала из Небесного озера. Субаи знал, что скоро окажется у окраины эльфийских лесов, для входа в которые требовалось разрешение. Это был его единственный шанс на спасение. Спускаться по реке до замка в Крайди или рискнуть, отправившись на юг через Зеленое Сердце к гарнизону Йонрила, он бы не смог.

Субаи остановился и оглянулся. На скалах в миле позади он увидел темные фигуры. Перед ним был брод. «Лучшего времени не представится», — сказал он себе.

Войдя в воду, Субаи обнаружил, что тут ему по колено. В середине лета уровень воды опускался ниже всего в оттепель или после осенних дождей перебраться здесь ему бы не удалось.

Субаи прошел уже полпути, когда позади послышались крики, и он понял, что его заметили. Это укрепило его решимость, и он заставил себя двигаться быстрее.

Он был уже на берегу, когда его преследователи дошли до брода. Не оглядываясь, он нырнул в лес, жалея, что при нем не было лука, две недели назад упавшего в расщелину в горах. С луком он бы их остановил.

Он побежал дальше.

В лесу темнело, и Субаи потерял ориентацию, но он знал, что в общем направляется на запад. Внезапно сверху его окликнули:

— Чего ты ищешь в Эльвандаре, человек?

Субаи остановился.

— Я ищу убежища и несу сообщения, — сказал он, наклоняясь и упираясь от усталости руками в колени.

— Кто ты?

— Я Субаи, капитан Королевских следопытов Крондора, и у меня вести от Оуэна Грейлока, рыцаря-маршала Крондора.

— Входи, Субаи, — сказал появившийся словно ниоткуда эльф.

— За мной гонятся люди, — сказал Субаи, — и я боюсь, что они вот-вот нас нагонят.

Эльф покачал головой.

— Никто не может войти в Эльвандар незваным. Их уже уводят прочь от нас, и если они все же сумеют выбраться из леса, то окажутся в милях отсюда. Или будут ходить кругами, пока не умрут от голода.

— Спасибо, что впустили меня, — сказал Субаи.

Эльф улыбнулся и сказал:

— Меня зовут Аделин. Я провожу тебя.

— Спасибо, — ответил Субаи. — Я уже еле держусь на ногах.

Эльф полез в мешочек на поясе, достал что-то и сказал:

— Съешь, это тебя подбодрит.

Субаи взял предложенный ему кусок, на вид напоминавший квадратный ломоть плотного хлеба. Он откусил немного, и рот его наполнился вкусом орехов, ягод, зерен и меда. Он жадно принялся жевать.

— Нам еще далеко идти, — сказал Аделин и повел разведчика на запад, к Эльвандару.

Эрик смыл кровь с лица и рук. Снаружи палатки гудели трубы, мимо проезжали всадники. Граф Ричард посмотрел на карту и сказал:

— Мы еще держимся.

— Мы проигрываем, — отозвался Эрик.

Контратака противника отбросила армию Королевства назад и привела ее в смятение. К счастью, Эрик успел подвести подкрепление. Теперь они были в пяти милях южнее первоначальной точки встречи с противником, а уже наступала ночь.

— Скоро мы с ними разделаемся, — заявил, войдя в палатку, Леланд, сын Ричарда. Это был симпатичный юноша девятнадцати лет с русыми волосами и широко расставленными голубыми глазами.

— Вряд ли, — сказал Эрик. — Они просто отступили к своим позициям до утра, а потом снова на нас нападут.

Юноша рвался в бой, и Эрик с радостью отметил, что и в разгар битвы он не терял самообладания. Официально Леланд был младшим офицером при роте из Дип-Таунтона, оставшейся поддержать Западную армию, когда Восточная армия отступила. Но теперь, когда его отец стал командующим армией, он неофициально действовал как адъютант лорда Ричарда и взял на себя обязанности по передаче приказов отдельно стоящим подразделениям.

— Что будем делать дальше? — спросил Ричард.

Эрик вытер лицо полотенцем и подошел посмотреть на карту.

— Окапываемся. Джедоу! — крикнул он, обернувшись через плечо.

Через мгновение подошел Джедоу Шати.

— Что, Эрик? — Заметив графа, он поправился: — Капитан? Здравствуйте, милорд.

Эрик махнул ему рукой, приглашая подойти.

— Постройте три «бриллианта» здесь, здесь и здесь, — сказал он, указывая на три точки на передней линии. Не дожидаясь дальнейших объяснений, Джедоу повернулся и вышел, даже не отсалютовав.

— Бриллианты? — спросил Леланд. Ричард тоже недоуменно взглянул на Эрика.

— Это давнее кешианское построение, — объяснил Эрик. — Мы строим три укрепления, в каждом по две сотни человек, но не стараемся сооружать большую баррикаду поперек дороги, а делаем вместо этого впереди три маленьких бруствера в форме бриллиантов. Внутри мы ставим копейщиков, надстраиваем край щитами и даем им встать в оборонительную позицию. Вражеская кавалерия не сможет их легко взять, и вместо этого им приходится пускать людей по сторонам этих укреплений и между ними.

— Так мы загоним их солдат в эти два узких прохода между центральным и боковыми! — догадался Леланд.

— Да, — согласился Эрик, — если повезет, они застрянут, а наши лучники вот здесь, — он провел пальцем линию по карте за «бриллиантами», — уничтожат всех застрявших. Мы поставим чуть дальше заслон из воинов со щитами на случай, если враг сумеет прорваться за «бриллианты».

— А что кавалерия? — спросил Леланд.

— Конники держат фланги внешних заграждений. Они не дадут никому обойти нас с флангов, а если враг отступит, мы можем пустить их вдогонку.

— И что потом? — поинтересовался Ричард.

— Потом мы зализываем раны, перестраиваемся и смотрим, не сможем ли что-нибудь сделать с тем, что творится выше по дороге.

Начали поступать доклады от людей, которые отстали от своих частей и на какое-то время оказались в тылу врага, а теперь, возвращаясь, заполняли пробелы в информации Эрика о том, что творилось впереди. Соединив эту информацию с докладами Субаи, доставленными первыми двумя гонцами, Эрик отнюдь не исполнился оптимизма. Повлиял на его настроение и тот факт, что больше ни один разведчик от Субаи не прибыл. Не имея четкой картины ситуации у Илита, осторожный от природы Эрик воображал самое худшее.

Насколько они могли определить, на вершине каждого холма была сеть укреплений, а кроме того в них еще были прорыты туннели, так что можно было перевести подкрепления с одной позиции на другую, не подвергая их вражеской атаке. Эрик понял заложенную в этом плане хитрость: если попытаться обойти укрепления, то сзади останется неизвестное количество врагов, а если брать баррикады по очереди, то не удастся вовремя помочь осаждающим Вабон.

Эрик покачал головой.

— Я слишком устал, чтобы думать. Вполне возможно, что наш единственный выбор — это способ нашего поражения: либо мы возвращаемся домой и окапываемся в Крондоре, либо идем дальше на север, и там нас растерзают на куски.

— А разве нельзя получить поддержку с моря? — спросил лорд Ричард.

— Только если вон там, — показал Эрик, — если мы прорвемся за Вершину Квестора. Там хватает бухточек и пляжей, где можно высадить солдат, но у нас недостаточно кораблей, чтобы переправить туда людей, нет подходящих лодок для высадки, и если Фэйдава поставит лучников на скалах наверху, ни один из наших не доберется до дороги.

— Вас послушать, так это безнадежно, — сказал Леланд.

— Сейчас мне так и кажется, — удрученно произнес Эрик. — Надо поспать и поесть, и посмотрим, как я буду чувствовать себя утром, но так или иначе я не буду принимать решения, основываясь только на собственных эмоциях.

— Для своего возраста вы порядком навидались войны, не так ли? — сказал Ричард.

Эрик кивнул.

— Мне еще нет двадцати шести, милорд, но в глубине души я ощущаю себя стариком.

— Вам сейчас лучше бы отдохнуть, — посоветовал Ричард.

Эрик кивнул и вышел из палатки. Он увидел солдата в черной форме Кровавых Орлов и спросил:

— Шон, где наш лагерь?

— Вон там, капитан, — махнул рукой торопившийся мимо солдат.

Эрик пошел в указанном направлении и обнаружил, что дюжина его солдат ставила палатки.

— Спасибо, Джедоу, — сказал он, когда увидел, что его палатка уже готова. Он бросился на постель и через секунду заснул.

— Дайте сигнал тревоги, — сказал Дэш.

— Как-как? — изумленно переспросил Патрик.

— Я сказал, дайте сигнал тревоги. Объявите, что на город наступает кешианская армия, а укрывающиеся в городе вражеские солдаты готовы атаковать предписанные им позиции. Только вот они не застанут наших воинов врасплох — те будут наготове.

— Вам не кажется, что это чересчур? — спросил недавно прибывший из Родеза герцог Руфио.

Дэш немного общался с ним при дворе короля в Рилланоне; Руфио был человеком деловитым, компетентным администратором, неплохим военным советником и хорошо управлялся с конем и мечом. Для Крондора в его теперешнем кризисном состоянии он совершенно не годился. Руфио, подумал Дэш, был бы прекрасным распорядителем двора при талантливом монархе с блестящим военачальником. К несчастью, здесь он мог опираться только на Патрика и Дэша, и Дэш был уверен, что теперь ему придется импровизировать и проявлять инициативу, иначе Крондор будет потерян.

— Да, ваша светлость, чересчур, — ответил Дэш, — но лучше выдворить их, когда мы к этому готовы, чем допустить, чтобы они напали на нас сзади во время наступления. У меня есть достаточно доказательств того, что в канализации хранятся запасы оружия и пищи, чтобы заговорщики могли подкрепить любую атаку снаружи вооруженным мятежом в городе.

— Если атака вообще будет, — сказал Патрик.

Принц сомневался во всей этой идее. Он был убежден, что переговоры в Звездной Пристани рано или поздно приведут к решению вопроса. Даже сообщение о том, что Малар Энарес был кешианским шпионом, и отсутствие ответа на запрос о прибытии Джимми в Порт-Викор не убедили его в том, что над столицей Западных земель висит угроза внезапного нападения.

Дэш никогда не был близок к Патрику. По возрасту к нему были ближе Джимми и Франси, а когда Дэша и Джимми. отослали из дворца познавать жизнь в доках Рилланона, Патрик учился дипломатии при восточных дворах. И когда они выросли, симпатии между ними не возникло; Дэш был уверен, что какие-то достоинства у Патрика есть, но он, хоть убей, не мог вспомнить какие.

— Если ты знаешь, кто эти люди, которые прячут оружие и еду, почему ты их не арестуешь? — поинтересовался Патрик.

— Потому что сейчас у меня меньше сотни стражников, а вражеских солдат в городе рассеяно, по моим подсчетам, около тысячи. Как только я арестую первую группу, остальные залягут на дно. Думаю, некоторые укрываются на стоящих у берега кораблях, и на торговом дворе за воротами тоже может кто-то быть, а кто знает, сколько прячется в канализации? Но если я подам сигнал тревоги, а вы разместите солдат в ключевых точках в городе, с помощью моих стражников мы сможем справиться с этой угрозой.

— Из Родеза подходят две сотни моих солдат, — сказал герцог Руфио. — Они будут здесь через неделю — может, тогда?

Дэш изо всех сил постарался скрыть свое раздражение. Ему почти это удалось.

— По крайней мере позвольте мне нанять больше людей, — попросил он.

— В казне мало денег, — ответил Патрик. — Тебе придется обойтись тем, что есть.

— А как насчет добровольцев? — спросил Дэш.

— Если кто-то захочет служить добровольно, прими его. Может, после войны мы сумеем заплатить. — Похоже, терпение у Патрика кончалось. — Это все, шериф, — сказал он.

Дэш поклонился и вышел из кабинета. Шагая по коридору, он погрузился в размышления, из которых его вывело неожиданное столкновение с Франси.

— Дэш, — воскликнула она так, будто была действительно рада. — Давно тебя не видела!

— Я был занят, — бросил он, все еще ощущая раздражение от того, как Патрик отмахнулся от его идей.

— Все заняты. Отец говорит, что твоя работа еще более неблагодарная, чем во дворце, но ты хорошо с ней справляешься.

— Спасибо, — сказал Дэш. — Вы останетесь в Крондоре после того, как герцог Руфио занял свой пост?

— Через неделю мы с отцом уезжаем в Рилланон, — сказала Франси. — Нам надо готовиться…

— К свадьбе?

Франси кивнула.

— Никто не должен этого знать; король обо всем объявит, когда ситуация станет поспокойнее… — Она выглядела встревоженной.

— В чем дело?

— Ты что-нибудь слышал о Джимми? — спросила она, понизив голос.

— Нет, — ответил он.

— Я о нем беспокоюсь, — призналась Франси. — Он так быстро уехал, и мы не успели поговорить… обо всем.

Обсуждать это у Дэша времени не было.

— Франси, с ним все в порядке, а если ты хочешь поговорить, то после свадьбы, когда станешь принцессой Крондора, пригласи его на аудиенцию в саду.

— Дэш! — воскликнула Франси обиженно. — Почему ты такой злой?

Дэш вздохнул.

— Потому что я устал и раздражен, а твой будущий супруг, он… ну, он опять выступает в том же духе. И если хочешь знать, о Джимми я тоже беспокоюсь.

Франси вздохнула.

— Он и правда расстроился, что я выхожу замуж за Патрика?

Дэш пожал плечами.

— Не знаю. В какой-то мере да, но в то же время он знает, что все так, как должно быть. Он… запутался, как и все мы.

Франси вздохнула.

— Я просто хочу, чтобы он был моим другом.

Дэш заставил себя улыбнуться.

— Об этом не беспокойся. Джимми по натуре отличается верностью. Он всегда будет твоим другом. — Он слегка поклонился. — Ну, миледи, мне пора. Дел много, и я уже опаздываю.

— До свидания, Дэш, — сказала она, и он почувствовал в ее голосе печаль, будто они расставались навсегда.

Субаи был изумлен, как и любой другой человек, впервые попавший в Эльвандар. Его провели к большой поляне, сердцу эльфийского поселения, и когда он увидел гигантские сияющие деревья, то впервые за много лет потрясенно воскликнул:

— Килиан! Какая радость!

— Из всех божеств, которым молятся люди, — сказал Аделин, — мы почитаем Килиан больше всех.

Он отвел усталого и голодного капитана к тронному залу, и когда Субаи туда добрался, он чувствовал себя куда лучше, чем прежде. Он подозревал, что причина крылась, как говорили легенды, в магии этого места.

Субаи поклонился сидевшим на возвышении: женщине потрясающей, хотя и чуждой красоты и высокому, крепко сложенному, молодо выглядящему человеку.

— Ваше величество, — приветствовал он королеву Агларанну, а потом еще раз поклонился ее спутнику: — Милорд.

— Добро пожаловать, — сказала королева мягким и мелодичным голосом. — Ты проделал долгий путь и подвергался большой опасности. Отдохни и расскажи нам, что сообщает твой принц.

Субаи оглядел советников королевы. Справа от нее стояли трое немолодых седых эльфов, один в богато отделанной мантии, другой во внушительных латах с мечом, а третий в простом голубом одеянии, перепоясанном веревкой.

Рядом с Томасом, принцем-консортом Эльвандара, стоял молодой на вид эльф, похожий на королеву. Субаи решил, что это ее старший сын, Калин. Слева от него Субаи увидел знакомую фигуру Калиса, а рядом — человека в кожаной одежде и длинном сером плаще.

— Послание у меня такое, о прекрасная королева, — начал Субаи. — Между нашими королевствами затаился чудовищный враг. Калис знает этого врага лучше многих. Он сталкивался с ним и знает, что зло это многолико.

— Чего ты хочешь от нас? — спросила Агларанна. Субаи обвел взглядом присутствующих.

— Я не знаю, великая королева. Я надеялся найти здесь волшебника Пага, потому что мы, возможно, столкнемся с силами, с которыми только он может справиться.

— Если нам понадобится Паг, обещаю быстро тебя к нему доставить, — сказал Томас, поднимаясь на ноги. — Он вернулся к себе на остров.

— Можно мне сказать, матушка? — спросил Калис. Королева кивнула, и он продолжил: — Субаи, Изумрудная Госпожа змей мертва, как и уничтоживший ее демон. Неужели Королевству не справиться с оставшимися захватчиками?

— Хорошо бы это было так, Калис, — сказал Субаи. — Но по пути сюда я видел такое, что теперь думаю, что перед нами снова зло большее, чем мы подозревали. Я видел возвращение людей, о которых ты нам говорил, Бессмертных, и других, пьющих кровь. Я видел мужчин, женщин и детей, которых принесли в жертву темным силам. Я видел кучи тел в ямах и магические костры в деревнях. Я слышал песни и заклинания, которых не должен слышать ни один человек. Нам понадобится любая ваша помощь.

— Мы обсудим это на совете, — пообещала королева. — Наш сын много рассказывал о завоевателях из-за моря. Нас они не тревожат, но их патрули бродят возле наших границ. Иди и отдыхай. Мы снова встретимся утром.

Калис и человек в сером плаще подошли к Субаи. Калис пожал капитану руку.

— Рад тебя видеть, — сказал он.

— А ты не представляешь, как я рад видеть тебя, Калис, — откликнулся следопыт. — Эрик наверняка сейчас жалеет, что не ты командуешь Орлами.

— Это Пэйман из Наталя, — представил незнакомца Калис.

Человек в сером плаще протянул руку, и Субаи сказал:

— Наши деды были братьями.

— Наши деды были братьями, — повторил Пэйман.

— Странное приветствие, — заметил Калис.

— Это ритуал, — объяснил Субаи с улыбкой. — Следопыты и разведчики Наталя — родня по духу. Еще никогда во всех конфликтах между Королевством и Вольными городами разведчики и следопыты не проливали крови друг друга.

— В древности, при правлении Кеша, наши предки были Имперскими шпионами, — добавил Пэйман. — Когда Империя отступила, многие оставшиеся стали разведчиками, а те, что жили около Крондора, основали отряд следопытов. Мы все родня, шпионы, следопыты и разведчики.

— Хорошо бы все люди знали, что они родня, — сказал Калис. — Пойдем, Субаи, надо тебя накормить и найти тебе место для ночлега. За обедом расскажешь мне все, что видел.

Они ушли. Томас повернулся к жене:

— Впервые со времени Войны Врат я предчувствую, что нам придется вмешаться.

— Тэйтар? — произнесла королева, глядя на своего старейшего советника.

— Подождем возвращения Калиса. Поговорив с человеком, он скажет нам, насколько серьезна опасность.

— Я тоже пойду с братом и послушаю, — решил принц Калин.

Агларанна кивнула, а старый воин Редтри сказал:

— Какой будет толк, если мы покинем Эльвандар? Нас мало, и мы не сможем изменить ситуацию.

— Вопрос не в этом, — заметил Томас. Он взглянул на жену и закончил: — Вопрос в том, следует ли мне покидать Эльвандар.

Королева посмотрела на мужа и ничего не сказала.