Осколок империи

Глава 11

«Вега» задрожала от удара, когда рванулась к звездам.

— Будь они прокляты! Мы в порядке? — выкрикнула Арта.

Пилот вяло лежал в откинутом назад кресле навигатора. Она видела, что его лицо под блестящим металлическим защитным шлемом было невыразительным.

Она проверила приборные доски, следя за критическим реактором, когда еще один ультрафиолетовый луч вспыхнул перед ними. Действуя быстро, пилот поднял космолет вверх, гравитация давила на неровный край их генераторов., резавших поля, компенсировавшие гравитацию.

— Они пытаются убить нас! — закричал пилот металлическим голосом. Остальные взволнованно ожидали в каютах, пока происходил безумный полет мимо орбитальных систем обороны.

Арта пристально смотрела на приборные доски.

— Управляй космолетом, будь ты проклят. Я не спущу глаз с состояния космолета. Какие из мониторов критические? За чем мне нужно следить?

Пилот, маленький лысый мужчина, тяжело сглотнул, пот потек по его лицу. Его голос опять раздался из громкоговорителя.

— Квадратный монитор слева. Если красная линия…

«Вега» заскрипела, когда сила инерции отбросила Арту в сторону, но ультрафиолетовый ланцет смертоносных частиц безвредно проскользнул мимо.

— Я собираюсь научиться управлять этой штукой, — Арта пообещала сама себе. — Как только мы будем далеко отсюда, ты научишь меня.

— Если допустить, что ты проживешь долго, — ответил пилот. — Следи за теми голубыми полосками на экране квадратного монитора. Это система жизнеобеспечения и подачи воздуха… Мы окажемся в беде, если одна из них откажет. Продолговатый монитор прямо над системой жизнеобеспечения следит за генерированием гравитационного поля, которое не дает нам быть раздавленными. Числа, которые ты видишь, обозначают генерирование компенсирующей гравитации против ускорения. Если любое из тех чисел поднимется выше сорока двух или начнет падать, скажи мне. Дисплей отдела ЛС справа показывает соотношение материи и антиматерии в топливе. Если он начнет показывать какое-либо несоответствие, сообщи мне немедленно. У нас есть все еще большой запас мощности, но тот удар пробил брешь позади Си-2.

— Си что?

— Си, как в самолете. Два остается. Ничего критического.

Арта облизала губы, наблюдая за дрожавшими дисплеями мониторов. «Я знаю, ты хотела, чтобы это выглядело как надо. Или, но это…»

«Вега» дернулась, затряслась и помчалась вперед, пока второй пилот вертел рычаги управления. Дисплеи, за которыми Арта старалась следить, сильно пульсировали.

— У нас критически поднялось давление в одном из генераторов гравитаций!

— Подтверждается. Я стабилизируюсь.

Арта нервно наблюдала, как отсчет уменьшался.

— Что случится, если они выйдут из строя?

— У нас могут быть структурные повреждения. Это проклятый военный космолет, знаешь ли. У нас не такая оконченная, конструкция фюзеляжа, чтобы поглощать распад гравитаций. — Пауза. — Худшее позади. Одни Боги знают, на что бы это было похоже, если бы они получили предупреждение о том, что мы приближаемся.

Арта вздохнула, чтобы ответить, и засопела, когда гравитация вдавила ее в кресло. «Вега» уклонилась от еще одной смертоносной молнии.

Когда давление уменьшилось, искры посыпались у нее из глаз и она почувствовала дурноту и головокружение. Она смотрела на монитор системы жизнеобеспечения, пока ее мозг пробуждался после временной потери сознания. Неудивительно, что пилоты летали лежа на спине.

— Я полагаю, это предел их досягаемости. Куда теперь, мисс Фера? Поскольку вы отдаете приказания, что дальше?

Арта покачала головой, заставляя свой ум работать.

— Риклос. Бери курс на Риклос.

— Но это Сасса.

— Проклятие, правильно, там! Теперь бери курс и лети, или ты хочешь ждать, чтобы они послали за нами пару военных ракет?

Арта ворчала про себя, когда «Вега» рванулась вперед и начала долгую перемену курса, что оставило ее бледной и чувствовавшей головокружение.

Святейший Сасса пристально смотрел на Майлса бесстрастными водянистыми глазами. Поддерживаемый своими гравитационными полями Его Святейшество завис в воздухе, как огромный воздушный шар в виде человека, запутанного в микленские ткани ярких цветов, которые блестели и мерцали. Высоко вверху свет дробился на тысячу разноцветных лучей, которые искрились на ковре, переливавшемся от кроваво-красного до полупрозрачного рубинового цвета.

Майлс испытывал острое чувство неловкости, когда Джакре шагал рядом с ним, опустив подбородок. Он сжал руки за спиной и нахмурился. Джакре был одет в обычную яркую форму и в присутствии Сасса выпятил свой большой живот.

Майлс стоял спокойно и позволял своему блуждавшему взгляду бродить по драпировкам на стенах, ловко подсвеченным световой скульптурой стеклянных стен. В воздухе носились запахи аниса и можжевельника — освежавшего сочетания ароматов.

— Что мы должны думать об этом сообщении? Что замышляет этот Синклер Фист? Джакре, что ты думаешь об этом, — спросил Сасса монотонным голосом. Он сжал свои пухлые кулаки, его кольца отбрасывали мерцавшие узоры на роскошную перламутровую мантию.

— Что мы можем думать? — Джакре повернулся и широко развел руки. — Мы, может быть, видели спектакль, какую-то постановку, чтобы смутить нас.

— Легат? Вы согласны? Это спектакль?

Майлс почесал за ухом и поднял глаза. Бесцветный взгляд Сасса поедал его.

— Военная игра — не моя епархия.

— Мне нужны твои мысли, твои впечатления.

Майлс заскрежетал зубами, вытягиваясь во весь рост. Голограмма, представленная сассанскими шпионами, показывала картины военных маневров, во время которых Риганская дивизия ветеранов пала при постепенной атаке.

— Ваше Святейшество, что мы действительно знаем? Синклер Фист проводил учения и, очевидно, демонстрировал какое-то превосходство на поле боя над Риганским штурмовым дивизионом. Могло это быть шарадой? Чем-то чтобы смутить нас? Возможно.

«Как я разыгрывал это? Что правильно в этой трясине? Чему они поверят?» — Майлс страдал от первых мучений в своей новой роли. Он нервно взглянул на Джакре и заметил затаенную враждебность адмирала. То же самое раздражение было видно и в надменном взгляде Сасса. Вздрогнув, Майлс осознал, что ни одно из его когда-то близких доверенных лиц не ободряет его.

«Почему? Что я сделал? Наверняка они не могут знать о моем вмешательстве в расписание полетов».

— Возможно? — повторил Сасса, в конце концов.

Внезапное понимание наполнило мозг Майлса.

— Божественный, это не моя обязанность — давать советы, которым следует находиться в компетенции адмирала.

— Сделай это.

— Да, — добавил Джакре с тонкой улыбкой на еще более тонких губах. — Дай нам послушать свои соображения об этом необычном деле.

Хитрость возбуждала его, когда Майлс проницательно кивнул.

— Очень хорошо посмотрев кинопленки и заметив испуг среди лейтенантов Риганского дивизиона, о которых у нас есть данные, я считаю, что Синклер Фист перевернул все их войска с ног на голову.

— В дополнение к замешательству и командному параличу, — продолжил тихим голосом Джакре. Майлс медленно покачал головой.

— Думаю, что это не соответствует полученным нами сведениям. Помните, Синклер Фист — человек, который, как думал Тибальт, может пожертвовать всем ради Тарги. Из наших бесед с Командующим выяснилось много информации о новой тактике Фиста.

— И что вы думаете? — грозно спросил Сасса.

Майлс сделал молящий жест.

— Я гражданский человек. Моя сфера деятельности — снабжение и координация экономических…

— Мы знаем о вашей деятельности, Майлс, — прервал его Джакре, — скажите нам, что вы думаете по поводу шарады Синклера.

Майлс сделал обиженное лицо.

— По моему мнению, Синклер гораздо опаснее, чем вы думаете.

— Вот почему Первый Риганский дивизион испытывает такую тревогу. То, что мы увидели в докладе не шарада, а осуществление нового тактического плана ведения сражений.

— Это смешно! — воскликнул Джакре. — Как такая система может работать на огромном фронте! Командный контроль не сможет координировать свои действия.

— Тем не менее я не могу отделаться от мысли, что Фист…

— Тьфу, Майлс, что вы знаете о правилах ведения войны, — прорычал Джакре, неистово потрясая кулаками.

Майлс миролюбиво и спокойно посмотрел на него, развел руками, с трудом подавляя поднимающийся в глубине его души смех, и произнес:

— Я только высказал свое мнение. Военные вопросы не в моей компетенции. Но, однако, я должен повторить, что нельзя недооценивать Синклера.

Сасса кивнул.

— Мы уже обстоятельно все рассмотрели, Майлс. И действительно вы дали честный ответ. Возможно, мы ожидали услышать что-нибудь другое.

— Осуждение? Исключая мои мнения по вопросам, не входящим в мою компетенцию, есть ли у вас какие-либо жалобы на мою работу? Разве я вас обидел?

Сасса подвигал нижней челюстью, как будто он попробовал что-то прокисшее.

— Нет, легат. Идет подготовка нашего флота к сражению против Риги… Но мы все понимаем. Ваши попытки выправить положение в отрасли, а также постоянные доклады о проблемах, с которыми сталкивается ваш коллектив понятны, информативны и, к сожалению, практически очевидны для большинства сторонних наблюдателей.

— Спасибо. Я передам ваши добрые слова моему коллективу. Мы работаем почти без отдыха. Если мне позволено предложить, то мне кажется, небольшая премия не помешает. Ваших слов более чем достаточно, но материальное подтверждение любви и высокой оценки их деятельности только еще больше поднимет их дух и желание работать лучше.

— Они получат ее. А лично для вас? — спросил Сасса. Даже не смотря на Джакре, Майлс почувствовал, как в нем закипает гнев. Работающие в тылу получили премию, а солдаты, страдающие от неудобств на фронте, ничего не получили?

— Для себя я хотел бы получить только ваше разрешение.

Майлс ждал, зная о том, что Джакре стоял красный как рак, в контрасте со своим обмундированием белого и бирюзового цвета.

— Разрешение на что? — спросил Сасса, кладя руки на необъятный живот.

— Разрешение интегрировать сведения о переписи в главный банк данных. Я понимаю, что мы и так уже чрезмерно раздуты, но я верю, что интеграция продуктивных систем в базис данных принесет еще один процент в производительности продукции, пока будет снижаться напряжение в системе.

— Что вам требуется для этого? — отрывисто спросил Джакре. — Сколько людей и как много возможностей системы вы хотите задействовать? Мне не хочется напоминать, но сейчас мы предпринимаем попытки атаковать риганцев, пока они в неустойчивой состоянии.

Майлс скрестил руки на груди и со счастливым видом закивал:

— Да, да, я знаю, Джакре. Я бы не делал своего предложения, если бы не получил сведения обо всех деталях.

— Что вам потребуется для осуществления вашего плана? — нетерпеливо спросил Сасса.

— Только возможность коммуникации с провинциальными правительствами. Думаю, все остальное я смогу сделать в свое свободное время. Я уже написал несколько первоначальных проектов и думаю, что смогу интегрировать сведения без каких-либо дополнительных средств.

— Вы уже работаете сверх положенного времени, — воскликнул Джакре, — ведь день у вас не резиновый, откуда вы возьмете необходимое время?

Майлс нахмурился и вздохнул.

— Джакре, ты сам признал, что мы сталкиваемся с серьезными последствиями. После того как мы поделились своими решениями с Командующим, я посвятил себя решению проблемы — заставить работать новый курс действий.

Майлс провел рукой по лбу и добавил:

— Я не ел целую неделю.

— Я заметил, — сказал Сасса, — И это беспокоит нас. Вам нужно повидаться с физиологом. Я не хочу, чтобы вы были больны, когда мы нуждаемся в вас, легат! Если вы пообещаете, что не потеряете больше в весе, мы разрешим вам проводить свою программу в жизнь.

— А если это будет стоить нам времени? — спросил Джакре, поднимая вверх палец.

— Тогда я тотчас все прекращу, — ответил Майлс.

— Я думаю, на сегодня все, легат, — сказал Сасса и соединил пальцы вместе. Его кольца загорелись лазурным светом, — можете идти. Джакре, я хочу, чтобы вы остались, и мы обсудим воздействие этой шарады на способность риганцев к сопротивлению.

Осознавая свой триумф, Майлс прошел через огромные двери. На стенах он увидел свое рефлектирующее изображение. Новая одежда сидела на нем превосходно, уже давно он не выглядел так отлично.

Его антиграв ждал на месте. Аррон и Джером стояли и внимательно смотрели на приближающегося Майлса, в то время как Гирос, вопросительно подняв брови, произнес:

— Ты…

— Назад в офис, — сказал Майлс, когда сел на сиденье. — Мы выиграем, Гирос. Но это означает, что мы должны теперь много и тяжело работать. Нам не удастся поспать в своих постелях еще долгое время.

Гирос улыбнулся.

— Возможно, это даже и лучше, что вместе со своим животом ты избавишься и от своих любовниц, Майлс.

Когда антиграв продвигался по коридору, Майлс нахмурился и уставился на светящиеся в темноте шпили столицы Империи Сасса.

«Командующий? Я сказал им правду. Но только как вы собираетесь прибрать к рукам Синклера?»

Масса и энергия, заключенная в ядрах, начала уменьшаться с уменьшением силы реакторов. Одновременно из-за больших потерь энергии искусственный горизонт начал быстро расширяться. Где раньше вокруг поля боя была пустота, теперь вновь возникла Вселенная, которая во время радиоактивного взрыва сумела прорваться к космическому ходу времени.

Стаффа испытал небольшое неудобство от передвижения. Он смотрел вперед и не видел ничего, кроме серого тумана и искаженных очертаний предметов, пока они неслись почти со скоростью света.

— Первый офицер, привести в состояние готовности мониторы, — приказал Стаффа.

Хельмут, наблюдая за движением корабля, ответил в микрофон:

— Мониторы приведены в состояние полной готовности, Командующий. Замедление хода на тридцать процентов удельного веса, постоянная дельта в норме. Разрыв во времени в одну тысячную единицы. На мониторах зеленый цвет, нас приветствуют с возвращением домой.

— Принято. — Стаффа проверил все данные на мониторах, чтобы убедиться, что во время посадки не случилось ничего неожиданного. Всегда нужно быть очень бдительным, даже возвращаясь домой.

Скайла пролезла через люк и прошла по блестящему и переливающемуся на свету мосту. С ней было ее обычное оружие, а в одной руке она несла маленький монитор.

«Как она красива!» Стаффа позволил себе наблюдать за ней, в то время как она приближалась: стройная, роскошные светлые волосы, свободно лежащие на плечах. Когда она заметила его пристальный взгляд, веселая искорка вспыхнула в ее глазах и она тепло улыбнулась:

— Вы выглядите счастливым, — сказала она ему, останавливаясь у его командирского кресла, — после той ночи, когда вы практически не спали, я рада за вас. Я ожидала, что вы будете в ужасном расположении духа.

Он взглянул на монитор.

— Плохие сновидения. Это и еще то, что я никак не могу отделаться от проблемы объединения. Я заставил Ригу и Сассу быть теми, кто они на самом деле. Я сделал так, что они скоро перегрызут друг другу горло. И тем не менее сейчас нужно уничтожить большую часть работы, которую я сделал прошлой ночью. Я не знаю, как мне поступить.

— Это не поможет, — она положила руку ему на плечо. — Доверься мне. У тебя нет нужной информации. После того как ты поговорил с Кайллой, попытайся выяснить, что узнали ее агенты, потом ты сможешь что-нибудь решить. Тебе нужно наладить связь с Синклером. Он ведь ключ к решению всех проблем, не так ли? И, кто знает? Может быть, Майлс раздобыл какие-либо сведения или придумал что-нибудь, пока мы были в открытом космосе.

— Ключ, да. Синклер — ключ ко всему, — он нервно сжал пальцами ручку кресла.

— До этого момента тебе приходилось чего-то ждать, прячась на другом краю Вселенной. Разве не это раздражало и беспокоило тебя? Притворство, пустое вычисление переменных — все это помогало тебе быть занятым и отвлекаться от главного.

— Может быть. Я чувствовал себя ослабленным. Глупый обман. Даже Священный Сасса больше не воспринимает меня серьезно. Но я еще заставлю его горько сожалеть об этом.

Она подняла палец к подбородку и задумчиво произнесла:

— Стаффа, я просмотрела все сведения. Сейчас ты можешь захватить одну из столиц. Или Ригу, или столицу Сасса — это не имеет значения. Без централизованного управления ни одна из империй не сможет долго продержаться, через несколько недель им придется капитулировать, поскольку сама система будет приходить в упадок. Обе империи имеют компьютерные возможности быстро устанавливать административный контроль над захваченными территориями. Мы очень быстро можем положить этому конец.

— Но какой ценой? Еще несколько биллионов смертей? Я знаю, что я сделаю против Риги. Я уже все спланировал. Разрушение центра перераспределения и остальной империи Рига может быть бесполезным. Его Святейшество не знает, но у него есть программа, с помощью которой можно интегрировать системы Риги в его собственные. Черт побери, Скайла, они используют наши компьютеры, наше обеспечение! Это часть схемы. Это только… ну, я не могу позволить себе уничтожить еще один мир. Ты ведь понимаешь меня? Я должен совершить это, не пролив ни капли крови.

— Ты чувствуешь себя обязанным Богу и людям. Я знаю о твоих концепциях Седди, — она кивнула в знак согласия. — Может, они и правильны.

— Тебе бы следовало поговорить с Кайллой.

— Возвращаясь к нашей проблеме, думаю, ключ к ее разрешению в компьютерах. Ты сможешь что-нибудь придумать, чтобы вывести из строя хотя бы один компьютер? Вирус, к примеру.

Он быстро взглянул на нее.

— И не думай об этом. Вирус уничтожит всю работу в обеих империях, перепрыгивая из одной программы в другую. Это так же уменьшит возможности системы, как и война.

— Я тоже так думаю, но ведь где-то в системе должно быть слабое место. Какой-нибудь экономический фактор, который мог бы разрушить империю своими последствиями. Возможно, только для того, чтобы люди пошли на капитуляцию. Мы были бы очень осторожны.

— Браен пробовал как раз то же самое, когда пытался переманить меня на сторону Тарги, — Стаффа покачал головой, — мне не нравится так рисковать. Экономика — это шутка Бога, сыгранная со всей Вселенной. Мы можем продумать каждую деталь, предусмотреть каждое вероятное отклонение от первоначального плана, но мы не можем предугадать никакого бюрократического решения. Слишком легко твоя собственная гордость может увести тебя к совершению глупой ошибки.

Скайла вздохнула.

— Черт возьми, случайные факторы влияют на все, Стаффа. Ты не сможешь ничего сделать по-другому. Когда ты завоевывал планеты, ты никогда не заботился о них.

— О! Можешь быть уверена, что я думал о них постоянно. Разница, как между убийцей и врачом. Оба режут ножом человеческое тело. Но только убийца, перерезав одну артерию, не может остановиться и перерезает еще и другие. В нашем случае мы должны быть врачами, достаточно опытными, не допустив, чтобы пациент умер от недостатка крови.

Он взял ее руку и поцеловал.

— Верь мне. Я не хочу иметь дело с экономическими бедствиями. Экономика полна ловушек, в которые мы запросто можем попасть.

Она скептически посмотрела на него.

— Итак, война не подходит. Экономический саботаж исключен. Дипломатически вопрос тебе решить не удалось, когда ты попробовал все обсудить с Его Святейшеством. Остается только терроризм, взяточничество, шантаж и вымогательство. Что тебе нравится больше?

— Неужели ты можешь предположить, что я буду терроризировать собственного сына?

— Ну… возможно, нет. Думаешь, взятки сработают?

— Мне бы хотелось думать, что у него сильный характер и он не позволит себе опуститься до такого.

— Имея в виду наследственность по отцовской линии, это кажется неправдоподобным.

— Но хорошие качества его матери должны подавить недостатки с моей стороны, — он сделал паузу. — Ты права. Давай лучше сначала попробуем шантаж. Но террористические акты будут хорошо работать с Или и Священным Сасса.

На губах Скайлы появилась улыбка.

— Отложим в сторону генетику; перед нами стояла пока неразрешимая задача. Как с этим бороться? Каждый сценарий, который мы разрабатывали, имел фатальное течение. Я должна сказать тебе, Стаффа, когда ты манипулируешь членами правительства, ты делаешь это так хорошо, что потом они не могут управлять страной самостоятельно.

— Хорошо, я буду помнить об этом, — пообещал Стаффа. — И ты права. У меня нет необходимой информации. Очень много событий произошло с тех пор, как мы покинули империю Сасса. Давай ждать, проверять состояние коммуникационных систем, слушать, что раскрыли агенты Кайллы. Это еще не все, у Синклера было достаточно времени, чтобы все обсудить и пересмотреть. Даже если он не верит, что я его отец, возможно, он выслушает мои доказательства.

Скайла рассеянно посмотрела на экран.

— Это то, на что ты надеешься? Что наши сведения убедят его переменить свои решения? Он относится к идее еще более скептически, чем Священный Сасса, толстый дурак.

Стаффа сильнее сжал ее руку.

— Возможно, это сможет переубедить его. Я попытаюсь сделать это. Обязательно попытаюсь.

Внезапная боль в мочевом пузыре заставила Синклера проснуться. Он протер глаза и потянулся, ощущая, что с ним не все в порядке. Он изумленно осмотрел свои шикарные апартаменты и тут же все вспомнил.

«На самом деле ночью ничего не произошло. Тебе все приснилось, Синклер. Это был всего лишь эротический сон. Это должно быть сном. В противном случае, значит, он и Или были…»

Синклер повернулся, нажав на кнопку гравитации, чтобы привести постель в нормальное положение. Потом он сделал глубокий вдох и сел, еще раз оглядываясь вокруг. Очевидно, Или ушла глубокой ночью.

Синклер встал и пошел в ванную. Когда он начал мочиться, сморщился от боли. Низ живота болел.

Синклер встряхнул головой и пригладил волосы, взглянув на свое отражение в зеркале.

Черт побери, он никогда не думал, что секс может быть таким. С ловкостью искусного мастера своего дела Или заставляла его чувствовать то неописуемый по своей силе экстаз, то легкий трепет от пульсирующего наслаждения, а потом опять они возвращались к сильной страсти, чтобы начать все сначала.

Когда его способности начали ослабевать, она приводила его опять в состояние жизненной силы, пока они наконец не заснули, крепко обняв друг друга.

Он почувствовал приятное волнение при воспоминании об этой ночи. Синклер набрал воздух в легкие, задержал дыхание и с шумом выпустил воздух через рот. Потом он залез в ванную и с наслаждением встал под горячий душ. Он вышел, чувствуя бодрость, несмотря на свое ночное напряжение и недосыпание, надел одежду, взял оружие, потом сел на кровать и начал обдумывать все, что случилось с ним. Сильный жар внутри него усиливался, когда он вспоминал о ночных удовольствиях. Неужели она действительно заставила его чувствовать так сильно?

Растущая теплота в его теле лишний раз подтвердила догадку.

«Я был пьян. Они что-то подсыпали мне в еду. Конечно же, Или знала об этом и одобрила. Сколько раз она спрашивала, действительно ли я хочу ее».

Синклер резко встал и направился в Голубую комнату.

В стеклянной сфере, стоящей посредине стола, грелся завтрак. Боль в животе усилилась, когда Синклер посмотрел на пищу.

— Неужели уже пора? — он потряс головой и с гневом осмотрелся вокруг. У него оставалось меньше чем час, чтобы съездить проверить военные приготовления и назначить встречу с Мейз и Аксель.

Он долго стоял и смотрел на сферу, потом дотронулся до нее. Сфера открылась, и Синклер увидел великолепный завтрак. Он съел вишни и виноград, схватил большой кусок пирога и побежал к двери. Когда он вышел в коридор, то увидел незнакомых ему охранников, стоявших строго по стойке «смирно».

— Доброе утро, — приветствовал их Синклер.

Ни один из них даже не пошевелился.

— А, вы можете разговаривать. Все в порядке. Я Синклер Фист. Мне знакома ваша форма.

Женщина, все еще стоя по стойке «смирно», ответила:

— Императорская охрана.

Синклер колебался.

— Понятно. Похоже, я буду здесь жить. Я опаздываю… Но мы сможем поговорить позже. Чтобы узнать получше друг друга. Пока я отсутствую, никому не позволяйте входить.

— Да, конечно.

Синклер кивнул, слабо улыбаясь, повернулся и прошел через офис в комнату ожидания. Пока Фист шел, он дожевывал кусок пирога, который оказался с начинкой из мяса с приправами и был довольно вкусным. Синклер прошел через холл, открыл замок и вошел на охраняемую территорию.

— Мне бы нужно что-нибудь попить, — промямлил он, еле открывая рот, полный еды, и вошел в лифт.

Пока Синклер поднимался, он проглотил последний кусок пирога и облизнул пальцы. Очень плохо, что ЛС все еще был у Или. Синклер нахмурился, представив себе испуганный взгляд Мхитшала.

В его воображении возникла Гретта. В глубине сознания он чувствовал свою вину.

— Ну хорошо, — прошептал Синклер. Гретта была мертва и похоронена на Тарге, а что касается Мхитшала, он просто не имел права осуждать своего командира. Но все же Синклер испытывал какое-то неудобство.

«Ты занимался любовью с рептилией. Но это было чертовски хорошо… фантастически… возбуждающе».

Он закрыл глаза, чтобы вновь вспомнить ту ночь. Он вышел на подземную платформу и оказался в капсуле, затем нажал на кнопку, как это делала Или. Капсула погрузилась в туннель, слегка покачиваясь на сверхпроводящих магнитах, когда пролетала, как пуля в вакууме. Стоя в глубокой кабине, Синклер сжал кулаки. «Да, было хорошо — гораздо лучше, чем ты представлял себе. Но стоило ли это делать? Ради себя? Ради Гретты? Она мертва, Синклер. Ты не можешь вернуть ее. Нет, но ты перешел из ее постели в постель Или. К черту! Всего лишь одна ночь. Она стоила того».

Капсула остановилась у платформы, которая находилась под министерством внутренней безопасности.

Синклер перешел в лифт, зная и постоянно ощущая, как скрытые камеры следят за каждым его движением.

Когда он поднялся к апартаментам Или, то почувствовал какое-то неудобство и беспокойство. «Войти ли мне просто в ее спальню? — Он остановился, внезапно охваченный сомнениями. — Кто и зачем построил такую систему сообщения? Туннель идет из дома Синклера в… спальню Или»?

Он вошел в квартиру Или, она оказалась пуста. Он поспешил пройти через все комнаты к главному офису Или. Она сидела за столом в дальнем конце комнаты, внимательно изучая данные на мониторе. Свет переливался в ее темных волосах. Синклер почувствовал влечение, внезапно наполнившее его, но он подавил это чувство по мере приближения к ней и настроил себя на профессиональные отношения.

— Доброе утро, — сказала она приятным голосом, все еще наклоняясь над монитором и выводя на него нужную информацию.

— Послушай, насчет прошлой ночи…

— Великолепно, не правда ли? — Она взглянула на него и счастливо улыбнулась. — Извини, мне нужно было уйти, но ведь кто-то должен был управлять государством, а я и так отложила слишком много важных дел вчера ночью. У нас есть проблема с финансированием разработок на астероидах Вермилион. Там целая путаница каких-то глупых управленческих решений, мелкое взяточничество со стороны местных администраторов и инвесторы, не желающие вкладывать деньги в эту область.

Он наклонился к монитору и внимательно посмотрел на ряды цифр, их соотношения и текст с пояснениями.

— Я не знал, что ты занимаешься такими вещами.

Она улыбнулась.

— Пока ты занимаешься реорганизацией военной области, я заменяю правительство. Не беспокойся. Так будет не всегда. Медленно, но верно, мы когда-нибудь найдем людей, способных управлять. Пока же правительство само не может ничего сделать.

Как будто внезапно очнувшись, Синклер вспомнил о времени и быстро проговорил.

— Слушай. У меня назначена встреча, — он глупо улыбнулся, — но, кажется, я проспал.

— После работы, которую ты продемонстрировал мне прошлой ночью, я ничуть не удивлена. У меня болит все тело. Я предупрежу твой ЛС. Тебе лучше пойти туда.

Когда он подошел к двери, она внезапно окликнула его:

— Синклер?

Он повернулся, а она спросила:

— Никаких снисхождении прошлой ночи? Я имею в виду, ничто не повлияет на наши деловые отношения?

Он отрицательно покачал головой.

— Нет, Или. Это от удовольствия. Ты была превосходна!

Ее глаза загорелись, и она широко улыбнулась.

— И ты тоже. А теперь иди заниматься военной силой. Если я смогу выбраться, то приду к тебе сегодня вечером.

Он повернулся и побежал, чтобы быстрее добраться до своего ЛС.

После того как она предупредила ЛС Синклера, что его нужно поднять наверх. Или наблюдала по монитору, как он пробежал по холлу и вскочил в лифт. Уклон был уменьшен для него. Когда он вбежал в кабину, с завыванием моторов тускло-коричневый ЛС поднялся в серое небо и направился к юго-западу.

Или выключила монитор и хитро улыбнулась. После первого всплеска наслаждения он быстро угомонился. К ее удивлению, Синк оказался лучше, чем она ожидала. У него удивительная выносливость. Преимущество молодости? Если так, ей придется быть очень крепкой.

Или кивнула в знак удовлетворения.

«Ты никогда не будешь таким, как был раньше, после прошлой ночи, Синклер. Сладкое чувство — только начало».

Мак оперся на плечи Райсты, когда они вместе склонились к монитору. За исключением пилота, сидящего в специальной капсуле, только инженер был на месте и выполнял свои обязанности.

— Группа слишком растянулась, — заметила Райста, указывая на секцию монитора, на котором были изображены позиции.

Мак прорычал:

— Капрал Тоб? Немедленно исправьте! В третий раз? Еще одна ошибка, и вы вылетите отсюда!

— Слушаюсь, — ответил Тоб, — давайте, ребята, исправляйте. Вы слышали, что сказал Первый. Если кто-нибудь будет опаздывать, то получит дежурство на целую неделю, а вы получите Реда в капралы.

— Ты не говорил ничего лучшего, приятель, — сухо произнес Ред.

— Ладно, ребята, — проворчал Тоб.

Группа сомкнула свои ряды.

Райста покачала головой:

— Не знаю, как тебе это удается. Мак Рудер. Манера менять офицеров, как ставки в карточных играх, раздражает меня до глубины души.

Мак угрюмо улыбнулся.

— Мак, как вам удается поддерживать их боевой дух, если они знают, что есть девять шансов из десяти, что уже через неделю они погибнут.

— Потому что они бывали в таких ситуациях и раньше, командир, — Мак почесал подбородок. — Они надеются на себя, они уверены, что способны выполнить свою работу и выбраться живыми. Они доверяют мне… и вы… но более всего они доверяют себе.

— Звучит так, как будто только дурак доверяет мне.

— С другой стороны, мы каждый раз, несмотря ни на какие трудности, добивались того, что нам было нужно.

— Это хаос.

— Синклер называет это гибкостью командной системы. Давайте предположим, что случится нечто неожиданное, когда мы нападем на империю Сасса. Например, что я погибну, когда мы будем брать грузовое судно. Бойз будет продолжать операцию. Я видел ее в деле. Она была со мной когда мы брали Хенка в Каспе. У нее умная голова и она быстро ориентируется в сложных ситуациях. Но в темноте, в вакууме космоса — это совершенно другое.

— Чтобы проверить возможность передвигаться со скоростью света, это нужно испытать на себе. Я знала немало хороших солдат, которые ломались, теряли способность к активным действиям от страха.

— Мы преодолеем это. Ситуация похожа на пребывание в горе Макарта, когда мы были почти похоронены заживо. Бойз сохраняла спокойствие. Она выдумывала различные глупые вещи, только чтобы занять людей и отвлечь их от мысли о том, где они и что с ними может случиться. Она может приспособиться к любой ситуации.

Райста что-то зло пробормотала про себя.

Мак вновь повернулся к мониторам и сосредоточил внимание на подготовительных упражнениях.

Он изменил программу:

— Райста?

— Здесь, Мак.

— Уничтожить командный компьютер противников. Посмотрим, что они будут делать в полной темноте и вакууме имея никакой коммуникации друг с другом.

— Понятно.

Райста остановилась и удивленно посмотрела на Мака:

— Что ты делаешь? Ничего подобного нет в программе по подготовке. Я даже сомневаюсь, что такое когда-либо произойдет в настоящих условиях войны. По-моему, ты полный кретин.

Мак покосился на двигающиеся в полной темноте группы, которые начали сбиваться в кучи и не знали, что делать дальше.

— Да, им лучше узнать все сейчас… перед тем, как придется встретиться с солдатами Сасса.

Макрофт бесцельно ходил туда-сюда по комнате. В настоящей тюрьме могло бы быть хуже; но все же эта тюрьма напоминала ему, что он не свободен. Компьютерная связь была прикреплена к одной стене. Специальное устройство позволяло ему заказывать все, что захочется на завтрак, обед или ужин. На другой стене был запрограммирован вид горизонта Риги при закате. Солнце уже ушло за горизонт, и его свет отражался на сверкающих зданиях. Приятный аромат наполнял воздух. В глубине комнаты была дверь, ведущая на платформу для сна, ванную и туалет. Его личные вещи были возвращены вежливым молодым человеком, который во время осмотра аккуратно отстегнул все оружие.

Как всегда, на нем была униформа: ярко-красный жакет с ослепительно-белой лентой и знаком отличия. Прекрасно сидящие брюки наполовину прикрывали черные ботинки.

Он выпрямился и соединил руки за спиной. Он родился более чем век назад, он был сыном одного знатного человека Риги, истинный член аристократического общества. И он вел себя именно так: высокий, с прямыми плечами, всегда аккуратный. Его маленькие усики были с прилежностью завиты. Если бы у него возникла возможность выбрать помещение, он запросил бы более шикарные апартаменты. Тем не менее для тюрьмы здесь было совсем неплохо.

— Но все же это тюрьма!

Он остановился и погрозил кулаком по направлению закрытой двери. Несмотря на свои многочисленные попытки, ему не удавалось ее открыть. Компьютерная система связи позволяла ему общаться с Хенком, Арнсоном и Адамом, включенными в такие же помещения, — и все вместе они проклинали Синклера Фиста.

Макрофт выругался про себя и возобновил хождение по комнате. Какова была цель? К чему все это ведет? Если бы министр Такка хотела его казнить, она имела много возможностей сделать это без каких-либо затрат. Так что же придумала Или? Держать их в тюрьме для всеобщего унижения, перед тем как она расправится с ними?

Он услышал, как открылась дверь, и его внимание вновь вернулось в комнату.

— Макрофт! Как приятно вновь вас видеть, — приветствовала его Или, тепло улыбаясь. Дверь с силой захлопнулась за ее спиной.

— Министр Такка, — Макрофт слегка кивнул.

Или оглянулась.

— Надеюсь, вас устраивают комнаты?

— Все равно тюрьма.

Или удивленно подняла бровь.

— Едва ли. Но я могу понять, почему вы так думаете. Нет, мой дорогой. Ничего подобного. Если бы я хотела, чтобы вы были арестованы, я бы просто приказала поместить вас в камеры или подземные шахты.

— Тогда зачем вы держите здесь меня и моих коллег?

«Будь осторожен. Не зли ее. Ты имеешь дело с самой могущественной женщиной в империи».

Или улыбнулась и направилась к компьютеру.

— Вы и ваши помощники здесь ради вашей же собственной безопасности. И, возможно, ради безопасности империи.

— Да?

Она строго взглянула на него.

— Это действительно так.

Или подошла к нему и внимательно посмотрела прямо в глаза.

— Уже не думаете ли вы, что я хочу видеть, как все, что мы построили, развалится по желанию Синклера?

— Я думал, что он является орудием в ваших руках.

Она выглядела изумленной.

— На сегодняшний момент он служит для достижения определенной цели. Я пришла сюда затем, чтобы узнать будете ли тоже помогать мне? Я имела в виду именно это, когда сказала, что не хочу, чтобы империя подчинялась ему и исполняла его глупые идеи. Ведь вы гордитесь своим происхождением? Вы близки к потере всего, что аристократия завоевывала столетиями.

Макрофт нахмурился.

— Тогда почему просто не убрать его?

— Потому что он все еще служит моим целям и я буду держать его так долго, сколько он мне понадобится. Я буду держать при себе всех, кто служит моим интересам. А те, кто не служит, ну что же… Давайте не будем говорить об этом. Я уверена, вы все понимаете.

Холод пронизал душу Макрофта.

Или достала из коробочки, принесенной с собой, куб с информацией.

— Синклер проводит военные учения в районе Тарси. Вчера он разбил дивизию Дион Аксель. Этим утром события продолжают развиваться. Это запись вчерашнего поражения. Я принесу записи сегодняшнего, как только смогу получить.

Макрофт взял куб.

— Что вы хотите от меня?

Или улыбнулась еще шире.

— Изучите записи, Макрофт. Копии доставлены и вашим товарищам. Выясните все, что сможете, о военной тактике Синклера. Я хочу, чтобы вы думали, как Синклер, командовали, как Синклер, — она сделала паузу, — побеждали, как Синклер. Разберитесь в его тактической работе, вы немного знаете ее… сделайте все, что сможете. Нравится вам это или нет, но ваша жизнь зависит от того, как хорошо вы изучите военную тактику Синклера.

Сказав это, Или повернулась. Она нажала на дверной замок, дверь открылась. Уже стоя в дверях, она добавила:

— Вы можете многое получить, если проанализируете информацию. После того как она ушла, Макрофт кинулся к двери, нажал на замок. Дверь оставалась плотно закрытой.

«Я не дурак, Или. Синклер так же опасен для тебя, как и для меня. Очень хорошо. Я понимаю твою игру. Да, я изучу все и научусь вести войну по новой стратегии и тактике Синклера. И когда ты будешь готова сместить его, я буду готов оказаться на его месте».

— Послушай, я знаю, что у тебя проблемы, — сказал Вет, — Марка и я хотим помочь тебе. Черт побери, ты не можешь провести свою жизнь в дамских уборных.

Анатолия рассмеялась и повертела полупустую чашку в руках. Она сидела на втором этаже кафетерия. Вокруг них слышались постоянные разговоры посетителей за завтраком, звяканье посуды и звук отодвигающихся стульев. За окном был виден выгоревший дом на другой стороне, который сделался гладким и блестящим от дождя.

— Я знаю, — она устало улыбнулась. — Вет, я не могу взять ваших денег. Тебе и Марке сейчас и так с трудом удается сводить концы с концами. Нет, я не буду затруднять вас своими проблемами. Я знаю, что вы делаете и что вам нужно, чтобы выжить. Если вы дадите взаймы, это лишит вас тех маленьких средств, которые вы оставили на черный день.

— Но ты не можешь…

— Вет. Со мной все нормально. Я тоже на мели. На лечение ушли почти все мои деньги. Потом мне выписали огромный штраф за нанесенный ущерб помещению, в котором я жила. Это совсем лишило меня средств, каждый месяц мне приходится выплачивать крупные суммы. Или так будет продолжаться и дальше, или меня выкинут из программы. Я потратила слишком много лет на свою работу, чтобы сейчас все бросить. Если я должна спать на скамейке в дамской уборной, значит, так я должна за все платить.

Вет откинулся на спинку стула.

— Посмотри на себя. Ты ходишь полуголодная. Твоя одежда выносилась. Что ты будешь делать, когда эти дырки станут еще больше?

— Стащу что-нибудь из образцов в подвале. Сейчас на них надевают смешные синие смокинги. Я раздену парочку тел — они не будут возражать — и что-нибудь сошью.

— А насчет еды? Ты собираешься разрезать трупы для этого?

— Не будь дураком. В них полно всяких предохраняющих составов.

Она старалась сохранить серьезное выражение лица, но не смогла удержаться от смеха, глядя на него.

В конце концов, он тоже захихикал, а потом произнес:

— Хорошо. Последнее предложение. Марка и я были практически уверены, что ты откажешься от денег. Послушай, это маленькое место, всего две комнаты. Там есть складывающаяся кушетка, правда, она будет…

— Нет.

— Да ты даже не выслушала меня до конца.

— Послушай, в один прекрасный день все может измениться. Возможно, когда я окажусь в беде, ты придешь мне на помощь. Честно, я все обговорил с Маркой, и мы решили что, если ты поживешь там несколько месяцев, это никому не будет мешать.

— Ответ — нет. Это очень мило с вашей стороны предложить мне жилье, Вет, но я знаю, как тяжело вам приходится, ведь у вас ребенок. И скоро будут экзамены. Со мной все в порядке. У меня есть отопление, свет, водопровод удобное место для сна и круглосуточная охрана. А что еще нужно?

— Ты… — Вет покачал головой, — ты уже не та женщина, которую я знал прежде.

Она уставилась в свою чашку.

— Да, уже не та. Все изменилось, когда я была на улице. Я видела, какой может быть жизнь. Я… — она прервала себя, допивая свою чашку, — мы можем поговорить о чем-нибудь другом?

Он неуверенно посмотрел на нее.

— Я бы дал тебе кредит на год, чтобы узнать, что там произошло с тобой.

— Серьезно? Я бы смогла купить билет домой и уехать отсюда. Возможно, жизнь в деревне и не покажется такой ужасной после того, что я видела здесь.

— Прекрати! Каждый раз, когда кто-то пытается говорить с тобой о чем-либо серьезном, ты делаешь какое-нибудь едкое замечание. Только скажи мне одну вещь, и мы переменим тему разговора. Хорошо? Вот мой вопрос: почему ты не можешь просто разговаривать с людьми, как раньше?

Ты… как будто уже пришла в себя. Ты замкнулась, а раньше была душой любой компании.

Она подняла голову, пытаясь привести в порядок свои чувства и найти такие слова, чтобы он все понял:

— Вет, это произошло потому… Ну больше нет общей почвы. Окружающий меня мир переменился. Люди в лаборатории, ты сам. Тебе никогда не угрожали, ты никогда не был голоден или запуган, с тобой никогда не происходило таких вещей. Я имею в виду, ты никогда не был там, снаружи, без всего. Без…

Он хмуро посмотрел на нее, барабаня пальцами по столу.

— Ты думаешь, что голодать в школе легко? Господи, Ана, мы учимся десять часов в сутки, а потом у нас еще работа в лабораториях. К тому же я должен выполнять свою часть работы по дому. Заботиться о малыше. Если бы я хотел, чтобы все было легко, я бы нанялся на работу по утилизации нужных компьютерных программ или отвечал бы на какие-нибудь вопросы, а вечером возвращался домой и отдыхал.

Она кивнула и улыбнулась.

— Да, я догадываюсь, как вам тяжело. Именно поэтому я не могу принять вашего предложения переехать. Теперь давай переменим тему разговора. Ты последний, оставшийся у меня друг, и я не хочу потерять тебя из-за твоей же собственной глупости.

— Хорошо, Ана. Ну так как… ну… над каким проектом ты сейчас работаешь?

Ана улыбнулась ему:

— Я делаю схему последовательности ДНК с макета.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Понятно. Так вот почему единственный человек в системе, который имеет доступ к твоим файлам, кроме тебя, Адам. Почему вы так секретничаете?

— Это мое собственное исследование, вот почему. И, Вет, и не уверена, что закончу его. Если окажется, что это очень просто и скучно, я не хочу выглядеть идиоткой в глазах людей. Я и без этого выгляжу почти что полной дурой. И если бы ты знал хоть половину того, что я обнаружила, и про кого, ты бы лишился дара речи.

— А Адам не говорил тебе, что ты похожа на идиотку, занимаясь этим исследованием?

Она покачала головой, сама удивляясь той легкости, с которой соврала.

— Нет еще. Но когда я показала ему первоначальные, результаты, он так посмотрел на меня, как будто видел меня впервые. Такой взгляд означает очень многое. Или ты близка к получению постоянного места работы в лаборатории…

Или к получению бумаг, информирующих, что тебя переводят на другую работу, где придется следить за санитарным состоянием и определением уровня воды в растениях.

— Тебя еще не выкинули из программы, а уже прошло несколько недель. Возможно, в конце концов, ты закончишь свой проект. Делай все хорошо, и ты сможешь получить назначение в лабораторию.

— Думаю, результаты будут очень интересные.

— Но что, черт возьми, я буду делать с ними?

Анатолия глупо улыбнулась Вету, еле сдерживая свои напряженные до предела нервы.