Осквернённый ангел

Глава 13

Они продолжали стоять, а Драко так и обнимал её. За её спиной за окном падал снег и разбивался о карниз. В отражении стекла, аристократ видел, что Гермиона продолжала стоять и не двигаться. Она боялась пошевелиться. Боялась его спугнуть, будто он был её видение.

Драко невольно улыбнулся и провел рукой по её волосам. Девушка вздрогнула, но тут же вновь замерла.

— Можешь оттаять, снежная королева, — с усмешкой произнес Малфой. — Как видишь, тебе не пришлось называть своего имени. Я сам это понял.

Мысль о том, что перед ним стояла та самая ненавистная во времена школы грязнокровка Гермиона Грейнджер, засела в его голове после того, как она сказала, что была уже в Мэноре и ей не понравилось. Конечно, кому понравится тот радушный приём, который устроили Пожиратели Смерти грязнокровке? О Метке на его руке знали только слизеринцы… И Золотая Троица, ведь славный Поттер видел его тогда, в Башне. Когда он не смог своими руками убить величайшего Дамблдора. Знал Поттер, значит, знала и она.

Девушка зашевелилась в его руках и аристократ отстранился. Глаза Гермионы встретились с его. Она неуверенно покачнулась из стороны в сторону, словно хотела обойти его и оставить со своими мыслями. Но Драко и не думал её отпускать. Это его девочка. И из этого дома она не выйдет, а уж из его объятий, так тем более.

Всё встало на свои места. Она рядом с ним. Он может её обнимать сколько угодно. Она сможет жить в Мэноре. А он сможет о ней заботиться. И ему было неважно, какой ценой.

— Мне придется вернуться? — осевшим голосом спросила она. Гермиона молчала уже несколько минут. И Драко удивили её первые слова после признания.

— Нет, — спокойно ответил он, и наконец-то отпустил девушку. — Ты просто останешься здесь и будешь жить в поместье. Со мной.

Гермиона неуверенно подняла на него глаза. Драко понимал, что она боится подвоха. Истинная Гриффиндорка.

— Пинки! — крикнул аристократ в пустоту, продолжая спокойно смотреть на девушку. Раздался хлопок и за спиной Драко появился домовой эльф.

— Да, мистер Малфой, — пропищал домовик, не сдвигаясь с места.

— Принеси новой жительнице Мэнора ужин. Мы будем ждать здесь.

Драко невольно улыбнулся, когда глаза Гермионы расширились. Она явно ждала чего-то другого. Наверное, того, что он поднимет палочку и убьет её. Убьет за то, что не призналась о себе раньше, тогда, когда он полез к ней, в борделе.

— Сию минуту, сэр.

Пинки с хлопком исчезла. Девушка сильнее вжалась в подоконник, пока Драко тем временем развернулся и шагнул в сторону дивана. Он сел на него, положив руки на спинку мебели.

— Тебе стоит сесть. У меня к тебе есть несколько вопросов, — не смотря на неё, произнес аристократ. Его взгляд был устремлён на языки пламени в камине.

Девушка наконец-то отпустила несчастный подоконник и уверенно шагнула в его сторону. Она была убеждена, что после ужина он трахнет её, а затем вернёт в бордель.

Но у Драко были совершенно другие мысли. Ему было интересно только одно, о чём он и хотел поговорить.

Гермиона неуверенно остановилась между диваном и креслом, и в последний момент решила присесть в кресло. Она боялась его. Драко видел боковым зрением её мелкую дрожь по телу.

— Как это случилось? — решительно спросил он.

— Я не могу рассказать, это запрещ…

— В моём доме нет для тебя запретов. А борделя для тебя с этой минуты не существует. Поняла меня? — он взглянул на неё. Он злился, что она до сих пор не поверила в его слова и в признании в любви. Чёрт побери, он первый раз в жизни сказал «Я тебя люблю». Да ещё кому?! Грязнокровке Грейнджер! Разве этих слов было недостаточно? Что от него она хочет? Девушка вжалась в кресло и боялась даже пошевелиться.

— Ты туда не вернешься. Тебя никто не тронет, пока я рядом, — уже спокойнее произнес Драко. Затем он полностью развернулся в её сторону и, сложив руки в замок, уперся в них подбородком. — Продолжим. Как это случилось?

Гермиона молчала. Она изучала его лицо. Боялась увидеть что-то, что заставит её сомневаться в ближайшем рассказе. Невольно поерзав в кресле, девушка уселась поудобнее. По её взгляду Драко понял, что ей нечего терять.

— Пять лет назад, когда тебя посадили, а Гарри взяли работать в Министерство, я пыталась попасть туда же. Моё место уже было готово в Отделе регулирования и контроля за магическими существами. Я должна была сражаться за права домовых эльфов… — выдохнув, произнесла Гермиона. В этот момент в комнате появилась Пинки. Она принесла поднос с салатом, картофелем и кусочками мяса. Поставив блюда на стол, домовой удалился также быстро, как и пришёл.

— Продолжай, — не обращая внимания на эльфа, произнёс Драко. Его руки то сжимались, то разжимались.

— Но потом появился он. Он применил на Гарри Обливиэйт и удалил меня из его воспоминаний. Я помню тот день, когда это произошло. Мы с Гарри шли по аллее и случайно завернули в Тёмный переулок. Он был не один, там были ещё несколько человек. Пока он стирал Гарри память, они держали меня. Я пыталась вырваться, кричать, но безуспешно. Когда он закончил все дела с Гарри, он обернулся в мою сторону. Я ещё никогда не видела столько злобы в этих глазах. Он разломал мою палочку. А затем — сломал и меня. Когда меня приволокли в бордель, я ещё не знала, что от меня потребуется. Меня просто втолкнули в третью комнату и заперли её. Я пыталась выбить дверь, но… Ты знаешь, я никогда не владела большой физической силой.

— Не скажи, я помню, как на третьем курсе ты зарядила мне в нос, — серьёзно сказал Драко, а в душе он даже улыбнулся этому воспоминанию. Какими же они были придурками. Ему пришлось тогда вправлять нос, так как Грейнджер его сломала.

— Прости, — тихо сказала Гермиона и опустила голову.

— Продолжай.

Девушка вздохнула и взглянула на огонь в камине.

— А потом пришли какие-то люди из Министерства. Я их никогда не видела в отделах. Я была не в многих, но всё же мы должны были хотя бы раз пересечься в Главном зале. Меня лишили магии, и тогда я почувствовала, что пропадаю. Гарри не помнил меня, друзья тоже вряд ли вспомнили бы. Родителям я сама стёрла память. Меня никто бы не стал искать. А затем на следующий день он опять пришёл. В его борделе существовало одно обязательное правило. Он был не только Главным, но и кем-то на подобии кадебериза. На Востоке в древние времена они выполняли только одну функцию — лишали невинности девственниц. И за Главным оставался первый раз.

— Погоди, но ведь ты была… кхм, девочкой, когда мы с тобой переспали, — Малфой немного завис. Неизвестно от чего — от «мы» или того, что её невинность была ложной.

— Да, нам восстанавливают девственную плеву перед каждым новым клиентом. Сначала это делали в маггловских клиниках. Эта операция называется гименопластика. Потом, когда это стало слишком затратно для борделя, они восстанавливали нас с помощью магии.

— Сколько их было? — вопрос мог касаться как людей, которые делали это с ней, так и тех, с кем она переспала. Драко было сложно не путаться в злости и ненависти к людям, которые сделали с ней такое. Сейчас ему было неважно, что перед ним сидит Гермиона Грейнджер, бывшая заучка и экс-мисс ненавистная сука. Важным было то, что они позволяют себе делать эти вещи с простыми девушками.

— Много. Я не помню. Все эти пять лет обернулись для меня одним кошмарным днём. И когда… Когда несколько дней назад ты вошёл в мою комнату, я тебя даже не узнала. Свет там был не слишком яркий, сам помнишь. Уже когда ты приблизился ко мне, я осознала, кто стоит передо мной.

— Страшно было? — с улыбкой спросил Драко. Гермиона перевела взгляд на него и еле заметно кивнула.

— Потом уже было не так страшно. Я просто смирилась с тем, кем я стала и где нахожусь.

Воспоминания больно сдавили Драко в районе паха. Он вспомнил каждый жест, каждое прикосновение, каждое движение, каждый её стон и вздох.

— А ты стала развратнее, чем в школе, — решил пошутить Малфой, но осёкся, когда встретился с её растерянными глазами. — Это не упрёк, мне нравится.

Девушка слабо улыбнулась и кивнула. Её глаза продолжали бегать по комнате. Особенно во время рассказа. Она боялась на него взглянуть как-то неправильно.

— Ты так и не назвала имя того, кто это сделал.

— Драко, я боюсь. Послушай, я не уверена, что ты сможешь мне помочь и то, что я сейчас тебе рассказываю, может привести меня к очередному наказанию.

— Чем тебя били? — вдруг вспомнив о ранах на спине девушки, спросил Малфой.

— Круцио.

Перед глазами Драко всплыла нелепая и жуткая картинка. Он видел, как обнаженная Гермиона извивалась от боли на полу перед каким-то уродом, который наслаждался происходящим. Она кричала. Кричала не так, как тогда, когда её пытала Беллатриса. Ему казалось, что он слышит её крик прямо сейчас, хотя он не видел наказания. Он видел её боль. В отражении её глаз.

— Я упала на разбитое стекло. Немного порезалась, но не спиной. Те раны залечили уже магией. А во время того, как я была под заклинанием, он ударил меня плетью.

Драко передернуло от мыслей. Воображение рисовало совершенно не милые картинки ударов плетью по нежной и светлой коже. И крик. Её крик, застывший где-то на задней стенке черепной коробки.

— Сними платье, — потребовал он. Гермиона замерла.

— В смысле?

— Снимай сейчас же платье, — повторил Драко. Девушка несколько секунд смотрела на него, затем медленно поднялась и начала спускать рукава. Мгновение и она стоит перед ним полностью обнаженная. Засовывая своё возбуждение куда подальше, Драко поднялся и подошёл к ней.

— Повернись спиной.

— Драко, правда, не стоит, оно уже заживает, — начала быстро оправдываться девушка, выставив перед собой руки, словно хотела отгородить от себя.

— Повернись. Спиной, — сурово отчеканил Малфой. Глаза девушки быстро бегали по его лицу. Она не хотела ему поддаваться. Гермиона невольно попятилась назад, но, споткнувшись, чуть было не упала. Драко был быстрее. Поймав её руками, Малфой поставил её на место. Он не хотел давить на неё, но в то же время желал ей помочь. Девушка положила свои руки ему на локти и немного сжала, будто боялась упасть вновь. Драко приблизился к ней ещё ближе. Близость уже не пугала Гермиону. Хотя она всё ещё сомневалась, что он будет ей помогать.

Малфой медленно развернул девушку к себе спиной и откинул волосы ей на плечё. Те самые раны остались на месте, но они всё ещё выглядели воспаленными. Драко достал палочку с кармана и прошептал «Вулнера санентур». Раны на спине Гермионы начали медленно затягиваться.

— А как на счёт твоих волос и глаз?

— Краска для волос и линзы, — спокойно ответила девушка, не оборачивая на него голову. Драко медленно поднёс руку к её волосам и расправил их. Пряди ровно легли на спину девушки, прикрыв места, где раньше были воспалённые следы её страданий.

— Лизны? — не понимая значения и произношения слова, переспросил Драко. Её рассмешило коверкание слова.

— Это специальные тонкие и искривленные оболочки. Чем-то похожи на желе, но очень тонкие. Только очень маленькие. Их надевают на роговицу глаза, чтобы изменить цвет или плохое зрение.

— Какие же вы магглы все добрые, — с сарказмом произнёс Драко. Он ведь жил в магическом мире и не разбирался в приспособлениях, которые изобретали в другом мире. — А маска?

— Заклинание. Она не снимется, пока я не отработаю срок, — Гермиона опустила голову.

— Сколько?

— Ещё 16 лет.

— Сколько денег?

Девушка встрепенулась и резко повернулась к нему лицом.

— Слишком много, — с дрожью в голосе ответила она. Гермиона не хотела, чтобы он отдавал за неё деньги. Не хотела, чтобы он её покупал.

— Кто Главный?

Вопрос вырвался из уст Драко и, ударившись о стены особняка, затерялся в тишине. Гермиона боялась его больше всего. Но рассказывать ей было нечего. Последнее, что она ещё не произнесла, было имя урода, который с ней сотворил такое.

Невольно, девушка поддалась разбушевавшимся нервам и быстро приблизилась к Драко. Она стояла слишком близко к нему. Обнаженная и родная. Сломленная душа. Замкнутая в золотую клетку птица.

Приблизившись к Драко ещё ближе, девушка коснулась его губ своими. Она желала оставить имя Главного до другого случая. Другого разговора.

Малфой медленно коснулся рукой её плеча, а затем поднялся выше, к подбородку Гермионы. Ответив на поцелуй девушки, Драко не пытался себя сдерживать. Одну руку он положил ей на талию и прижал её к себе, впиваясь губами в её такие нежные и уже ставшие родными уста. Он целовал их, кусал, облизывал языком, впиваясь в мягкую плоть Гермионы.

Его Гермионы.