Ослепление

ГЛАВА 23

Если бы не Брент, не излучаемая им спокойная сила, Андреа наверняка бы не справилась с подступившей истерикой. Так успешно начать, так близко подобраться к вожделенной цели – и все лишь для того, чтобы вновь потерять Стиви, которого она вот-вот могла бы заключить в объятия!

Брент тоже был близок к припадку, но не истерики, а ярости.

– Будь они все прокляты, Кен! Неужели твои никчемные идиоты не в состоянии ничего сделать толком?!

– Мне очень жаль, Брент. Шеррик у нас новичок, и он очень горяч. Но даже я не мог предвидеть, что у него хватит ума размахивать револьвером. Зря я включил его в группу захвата!

– Чего же теперь жалеть о том, что уже сделано, – со всхлипом выдохнула Андреа, – да к тому же и я повела себя не лучшим образом, позабыв про условленный сигнал.

– Послушай, но ведь не даром говорят: пока живешь – надейся, – попытался утешить ее Брент, нежно прижимая к себе. – Вот и нам надо не отчаиваться, а поскорее составить новый план.

– Ну и как ты думаешь, что теперь может предпринять Ральф? – утомленно качнула головой она. – Стоит ли нам ждать новой записки от него? И что теперь будет со Стиви? Ох, Брент, – снова зарыдала она. – Он выглядит таким грязным, оборванным и голодным! Словно какой-то бездомный щенок! Мы должны успеть вернуть его, прежде чем Ральф решится выполнить свои угрозы!

– Мы должны, – повторил он.

– Но как? – безнадежно спросила она, прекрасно понимая, что у ее собеседников нет на этот счет никаких дельных предложений.

– Нам надо отправиться в отель, – вдруг предложил Брент. – Кто-то из тамошних служащих должен хорошо знать Ральфа. Ведь, в конце концов, они столько раз передавали ему послания. Нам придется опросить их всех, начиная с хозяев и кончая последними уборщицами, если это поможет нам получить хоть какие-то сведения о Ральфе и о том, где он обитает.

– Я не хотел без нужды расстраивать Андреа, – сказал тихонько Кен, отозвав Бренга в сторону. – Она и так едва держится. А у нас, похоже, возникает дополнительная проблема с ее племянником.

– Послушай, все и так обстоит хуже некуда, хоть кричи об этом на всех перекрестках, – мрачно возразил ему Брент. – Мог бы и не таиться.

– Очень похоже на то, что мальчишка потерялся, – сообщил Кен. Смущенно опустив глаза под недоумевающим взглядом Брента, он пояснил: – Я имею в виду, потерялся совсем. Дэвис был последним из моих агентов, кто видел Маттона, и не заметил мальчика с ним. Честно говоря, он поклялся мне, что Ральф был один и улепетывал во все лопатки. Если это так, значит, он бросил ребенка где-то по дороге, и теперь одному Господу Богу известно, где тот может оказаться.

– Только этого не хватало, чтобы окончательно добить Андреа, – со стоном заключил Брент. – А Дэвис не мог ошибаться? Может, он принял за Ральфа другого мужчину?

– Возможно, – пожал плечами Кен, явно не очень-то в это веря, – но я не стал бы на это рассчитывать. Мне кажется, мы гак и не сможем выяснить это наверняка, пока не схватим Маттона. А пока я приказал Шеррику обшарить все закоулки на рынке, на случай если Стиви болтается где-то там, или кто-то подобрал его.

– Ей-Богу, Кен, – фыркнул с неприязнью Брент, – неужели ты считаешь, что утешил меня, порадовав вестью, что все опять зависит от твоего Шеррика? Глупый неумеха и так уже довольно напортачил за нынешний день. Мне кажется, что к делу надо привлечь полицию, чтобы они объявили розыск и Ральфа, и Стиви. И если только ребенку будет причинен вред из-за амбиций твоего юного сыщика, клянусь, я сам откручу его горячую башку!

Апартаменты, предлагаемые постояльцам «Гарден Отеля», вряд ли способны были удовлетворить запросы хоть сколько-нибудь респектабельных посетителей. Там не было ни швейцара, ни метрдотеля – собственно, там и ресторана тоже не было. Весь персонал состоял из раздраженного их назойливостью управляющего (он же и владелец), троих неопрятного вида горничных и двоих портье, по совместительству при необходимости выполнявших роль посыльных. Попытки получить от них информацию напоминали по своей бесплодности попытки убедить леопарда по доброй воле расстаться с только что убитой ланью и превратиться в милую невинную киску.

Вежливые вопросы по поводу Ральфа не дали вообще ничего. Равным образом не помогли жалостные мольбы Андреа. Угроза неприятностей с полицией вызвала некоторую заминку, но и после нее опрашиваемые не стали разговорчивее.

– Никогда о таком не слышал.

– Я видел его раз или два, но был занят своими собственными делами. Вы ведь знаете, сколько обязанностей у портье.

– Он не останавливался здесь. Так, иногда заглядывал, чтобы провести часок-другой, и все.

– Я ничего не знаю, ничего не слыхал, не видал, ничего не могу вам сказать.

– Желаю вам удачи, чтоб вы нашли и его, и ребенка, – неожиданно проявила некоторое участие одна из горничных. – Я слышала краем уха, что этот Маттон настоящий негодяй. Ни за что в жизни не хотела бы иметь с ним дело.

Утратив последнюю надежду, Брент с Андреа вернулись домой к Мэдди, чтобы рассказать ей о печальных событиях сегодняшнего дня. Их предприятие потерпело полное фиаско, и возможность выкупить Стиви стала казаться почти нереальной, ведь теперь они целиком зависели от Ральфа и от того, что взбредет в его извращенный ум. Андреа оставалось лишь уповать на то, что в итоге алчность пересилит злобу, и после этого он снова попытается связаться с ними, стараясь заполучить вожделенное богатство.

Конечно, Кен и его команда обещали продолжать розыски, хотя в таком городе, как Вашиштон, они с равной надеждой на успех могли бы искать иголку в стоге сена. Единственное преимущество, обретенное ими после утреннего инцидента, было то, что теперь они могли сами опознать Ральфа и мальчика, если бы им повезло где-то на них наткнуться.

В свою очередь Брент долго не мог решить, надо или нет сообщать Андреа, что ребенок, скорее всего, потерялся. Что Стиви, может, именно в эту самую минуту бродит один по улицам. Испуганный. Голодный. Подвергаясь всевозможным опасностям, целиком завися от превратностей судьбы, которая вряд ли пошлет для него милостивого покровителя. И если Брент расскажет об этом жене, она наверняка сама ринется на поиски ребенка, прочесывая весь центр города дюйм за дюймом, а ведь не исключена возможность, что малыш по-прежнему под опекой отца, в относительной безопасности, насколько, насколько может считаться в безопасности ребенок, попавший в лапы такого типа, как Ральф.

Выслушав их рассказ, Мэдди была расстроена не меньше их самих.

– Я продолжаю настаивать на том, чтобы рассказать обо всем Лиссу, – повторяла она.

– И что нам это может дать? – восклицала Андреа в полном отчаянии.

– Он может дать дополнительных людей для розыска и повысить наши шансы обнаружить Ральфа со Стиви.

– Да, но ведь Ральф наверняка сейчас так разъярен, что я не могу не опасаться, как бы он не навредил Стиви. И я не хочу лишний раз провоцировать его. Совершенно невозможно предсказать, на что он решится, если почувствует себя в ловушке. Лучше уж я подожду, как бы томительно это ни было, в надежде на то, что в конце концов он успокоится и снова отважится потребовать выкуп.

– Я согласен с Андреа, – поддержал ее Брент. – Возможно, это все же сработает, и мы получим возможность подсунуть Ральфу украденные драгоценности и засадить его за решетку. А тем временем Кен постарается разыскать кого-то, кто мог бы сообщить нам, где укрывается Ральф.

– Ну, я, конечно, хотела бы, чтобы Кену сопутствовала удача, – с сомнением возразила Мэдди. – Но, будь я на месте Ральфа, я бы постаралась этого не допустить. Я бы уже присмотрела для себя новую берлогу. И, мне думается, я предпочла бы залечь в нее на некоторое время, пока все не успокоится.

– Слушая эти ваши речи, Мэдди, я имею смелость предположить, что вы питаете несомненную слабость к романам-загадкам, – не удержался от добродушного смешка Брент. – Иначе выходит, что в глубине вашей натуры скрывается преступная сущность.

– Полагаю, немного и то, и другое, – с милой улыбкой отвечала Мэдди. – Я частенько подумывала, что мне стоило бы попытать счастья в сочинительстве таких романов, если только я смогу найти для этого достаточно времени. Во всяком случае, уж лучше так коротать дни, чем просто превратиться в кучку праха от безделья в инвалидном кресле. Как вы думаете?

Когда на второй день после происшествия на рынке от Ральфа не было ни слуху ни духу, Мэдди решила взяться за дело собственноручно.

– Я прошу меня извинить, Брент, но я больше не в силах просто сидеть и любоваться, как Андреа убивается. Она ничего не ест, она наверняка не спит (посмотрите только на эти круги под глазами), и, честно говоря, и я сама этак скоро сойду с ума! Так что будьте любезны, возьмите-ка свою шляпу и свою жену и погрузитесь вместе с ними в карету. Мы немедленно снова отправляемся в тот злополучный отель и заставим их развязать языки, клянусь святым Георгием!

Брент не нашелся, что возразить. Он тоже был обеспокоен состоянием Андреа. И если Мэдди действительно знает способ развязать языки несговорчивым служащим отеля – ей и карты в руки!

Андреа тоже повиновалась беспрекословно. По крайней мере они хоть чем-то займутся. К тому же, Мэдди явно была в эти дни в ударе. Зная ее достаточно давно, Андреа убедилась, что в таком случае разумнее всего предоставить все решать пожилой даме, а самой лишь подчиняться ее порою странным, но никогда не приводившим к фиаско указаниям.

Войдя в отель, Мэдди промаршировала по грязному холлу с таким видом, словно она была генералом, самолично ведущим в атаку свои полки. Держа наперевес, словно пику, свой пронзительно-розовый зонтик, она с грохотом опустила его конец на подпрыгнувший от удара столик портье и высокомерно потребовала:

– Вызовите немедленно ко мне вашего управляющего, молодой человек, и не пытайтесь утомлять меня своими отговорками.

– Но, мэм, – ошеломленно захлопал ресницами обычно неприветливый малый, – я не могу его сейчас побеспокоить. Он занят ленчем.

– И где же он им занят?

– Гм… гм… у себя в комнате, – нерешительно сообщил портье, кивая в сторону двери, находившейся позади стойки.

– Приведите его, – коротко приказала Мэдди.

– Но, мэм…

– Меня не волнуют ваши извинения. Мне нужны результаты! – прервала она решительно. Ну же, или вы позовете его, или мы сами потрудимся зайти в кабинет.

– Как я должен о вас доложить? – после долгих гримас и вздохов решился портье.

– Скажите ему, продекламировала Мэдди, надувшись, как индюк, – что с ним желает поговорить родная тетка президента Гранта, прямо сию минуту!

У окончательно сбитого с толку бедняги глаза чуть не вылезли на лоб. Теряя время на какие-то непонятные жесты и восклицания, он все же наконец постучал в дверь босса и скрылся за нею, распираемый невероятной новостью.

– Вы… вы ведь на самом деле не являетесь близкой родственницей президента? – уточнил Брент, тоже попавший под влияние самоуверенности Мэдди.

– Конечно же нет, – хихикнула Андреа. – Но я не могу не согласиться, что, как говорится у поэтов, этот благородный порыв можно назвать ложью во спасение.

– Ну почему же, Андреа, – лукаво заметила Мэдди, – все зависит от того, с какой точки зрения на это смотреть. Я имею в виду, что, поскольку все человечество произошло от Адама и Евы, мы все так или иначе состоим в родстве. Разве не так?

– Это весьма оригинальная точка зрения, но я полагаю, что в ней имеется здравое зерно, – покорился Брент. Он добавил с учтивым поклоном: – У вас совершенно неординарный образ мыслей, Мэдди.

– Мистер Бейкер сию минуту явится сюда, мэм, – сообщил ставший неимоверно расторопным портье.

– Я так и думала, – величественно кивая, с высокомерной улыбкой заявила Мэдди.

Десятью минутами спустя они покинули отель с именем и адресом второго портье, которого мистер Бейкер отрекомендовал как приятеля Ральфа Магтона.

– Мэдди, вы потрясающи! – сознался Брент. – Я никогда не встречал столь искусной комбинации – суметь убедить и подчинить своей воле. Из вас вышел бы первоклассный следователь!

– Просто надо знать, когда и куда нажимать, мой милый, – небрежно взмахнула рукой Мэдди. – А это искусство приходит с возрастом.

– Хотела бы я обладать таким искусством, чтобы суметь повлиять на Ральфа, когда вся эта каша только заваривалась, – печально вздохнув, пробормотала Андреа. – Это бы уберегло нас от множества неприятностей и беспокойства.

Портье, которого звали Джимми Джонс, жил в меблированной комнате на четвертом этаже весьма неприглядного здания в нескольких кварталах от отеля. Опасаясь оставлять дам одних в экипаже в этой части города, Брент неохотно согласился, чтобы они сопровождали его наверх.

– И как я не додумался сперва отвезти вас обеих домой, а с собой захватить Кена, – пробормотал он себе под нос, с отвращением спихивая с лестницы преградившую им путь кучу мусора. – Нам здорово повезет, если, выйдя отсюда, мы найдем на месте все четыре колеса у нашей кареты.

– Время дорого, – возразила Андреа, скривившись от отвратительной вони, царившей на лестнице. – И к тому же ты наверняка слышал, как Мэдди обещала тому мальчишке в красной рубахе полдоллара за то, что он присмотрит за нашим экипажем?

– Это напоминает мне одну квартирку, которую снимал когда-то в Париже мой приятель-художник, – прокомментировала обстановку Мэдди, прижимая к носу надушенный платочек и деликатно сморкаясь. – Он был приятным малым, но со странностями. Он почему-то вбил себе в голову, что, если кто-то хочет стать истинным творцом, он должен бороться и страдать. Однако тем самым вырыл яму самому себе. Пока он жил в своей трущобе, он не был способен нарисовать даже рождественской открытки. Но, стоило ему образумиться и вернуться в богатый дом к отцу, он тут же прославился своими портретами.

Брент постучал в нужную им дверь, и в ответ раздался грубый крик:

– Пошли прочь! Я занят!

Прежде чем Брент произнес хоть слово, Андреа дала ему знак помолчать. И пропела ангельским голоском:

– Ну что ты, Джимми, дорогуша, ты же не можешь быть занят для меня?

Дверь распахнулась в тот же миг. Джимми Джонс оценил обстановку, мгновенно помрачнел и попытался тут же захлопнуть дверь у них перед носом. Брент рванулся вперед, оттеснив портье в глубь комнаты. Андреа и Мэдди следовали за ним по пятам и тут же закрыли за собой дверь.

– Я уже сказал, что ничего не знаю, – рявкнул Джонс.

– Твой босс считает иначе, – возразил Брент, глядя на него сверху вниз.

– Эх-х-х, стало быть, он ошибся. А теперь убирайтесь отсюда, у меня нет для вас времени.

– Слышишь, что сказал этот мужчина, Брент? Давай же не будем тратить попусту ни его время, ни наше. Оторви-ка ему поскорее башку, да и дело с концом, – ледяным голосом произнесла Андреа, в то время как ее глаза метали лиловые молнии.

– Да, – согласилась Мэдди. – Мне тоже кажется, что, возможно, придется перейти к конкретным действиям. Возможно, связанным с применением силы.

Джимми схватился за нож, спрятанный где-то сзади. Брент мгновенно отреагировал, неуловимым движением перехватив запястье портье. Андреа со страхом следила за короткой схваткой. Но прошло не больше двух секунд, и вот уже бесполезный нож со стуком упал на пол, а Брент заломил руку противника за спину.

– Вот так, Джимми. Возможно, это поможет тебе отвечать более охотно, – мрачно заметил Брент. – Где находится Ральф Маттон?

– Я не могу вам сказать, – простонал Джонс, – он прикончит меня за это.

Андреа продефелировала к окну, которое было распахнуто настежь.

– Джимми, как ты считаешь, падение из этого окна на мостовую будет смертельно для человека твоей комплекции? – осведомилась она, многозначительно глядя на Джимми. – Или его всего лишь изуродует?

– Это будет зависеть от того, насколько удачно он приземлится, – охотно вступила в дискуссию Мэдди.

– Почему бы нам не попытаться сбросить туда Джимми и не посмотреть, что из этого получится? – заключил Брент, толкая Джонса поближе к окну.

– Нет! Вы не можете! – взвыл Джимми. – Пожалуйста!

– Кончай трепаться, Джимми. И поторопись. Начни с того, что сообщишь нам адрес Ральфа.

Джимми назвал адрес места, расположенного не так далеко отсюда.

– Только там его больше нет! – добавил он, трясясь от пережитого испуга. – Он удрал из города прошлой ночью.

– Куда же он направился?

– На север, похоже. Он хотел успеть на ночной поезд.

– Со Стиви? – тревожно спросила Андреа.

– Без понятия. Мы виделись в баре на углу, и пацана с Ральфом не было.

– Он собирался связаться с тобой позже? Он просил тебя по-прежнему принимать в отеле посылки и письма на его имя?

– Без понятия, я ж сказал. Он ни словечка об этом не говорил.

– Ты понимаешь, что нам нельзя врать, Джимми? – предупредил Брент, слегка ослабив хватку. – Если я выясню, что ты сказал неправду, я непременно вернусь и вышвырну тебя из окна.

Он хотел было уже отпустить портье, но Мэдди посоветовала:

– Нет, пусть он скачала скажет нам имя перекупщика, с которым Ральф имел дело.

– Перекупщика? – смущенно переспросил Брент.

Андреа закатила глаза и пояснила:

– Мэдди говорит про того человека, которому Ральф продавал краденые вещи, Брент.

– О'кей, Джимми. Ты слышал, что спросили дамы? Кто скупал вещи у Ральфа?

– Его зовут Зак Уитмен. Он берет вещи под залог в своей лавке на Канал-стрит.

– Благодарю тебя, Джимми, – сказал Брент, наклонившись и подняв с пола нож. – Оказывается, ты полон полезной информации. А теперь нам пора идти, – и сильным быстрым движением он стукнул рукояткой ножа по затылку Джонса. Со стоном тот распростерся на полу у ног Брента.

– Идемте же, леди, – поторопил их Брент, подталкивая к двери. – Нам необходимо успеть проверить то, что сказал Джимми, еще до того, как он придет в себя, ведь он мог подсунуть нам сплошное вранье, а сам бросится предупредить Ральфа.

– Ха, я почему-то не думаю, что он проявит такую расторопность, – предположила Мэдди.

– Интересно, что Ральф сделает с ним, если узнает, что он его заложил? – спросила Андреа.

– Расправится.

Их не очень удивило, хотя в итоге здорово разочаровало то, что Джимми на самом деле сказал правду. Не дождавшись ни ответа ни привета на весь тот шум, который они подняли у Ральфа под дверью, Андреа просто извлекла из сумочки свои отмычки и принялась возиться с замком.

– Как, ты до сих пор таскаешь повсюду с собой эти отвратительные игрушки? – возмутился Брент, грозно глядя на нее.

– А что бы мы сейчас делали, не имей я их при себе? – холодно парировала она, и не подумав опускать взор. – А теперь утихни и дай мне сосредоточиться. И не забывай поглядывать вокруг. Не хватало только, чтобы Ральф подкрался сзади и застукал нас. Ведь, как ни крути, мы – взломщики.

Андреа даже не отдавала себе отчета в том, как безумно она надеялась обнаружить в этой берлоге Стиви, несмотря на все доводы рассудка, пока не проникла внутрь и не убедилась, что комната пуста. Здесь царил полный беспорядок и грязь. Кровать кое-как прикрывала серые от грязи простыни. Тарелки с присохшими остатками пищи громоздились вонючей горой на обеденном столе. И повсюду валялись пустые бутылки из-под виски и окурки сигарет.

– Как можно жить в такой клоаке? – осведомилась Мэдди, качая головою.

– Как он мог содержать в таких условиях Стиви? – с отвращением добавила Андреа.

Брент проверил единственный в комнате шкаф и заглянул в туалет.

– Похоже, Ральф забрал с собою все свои вещи, так что Джимми был прав. Птичка выпорхнула из гнездышка.

Андреа с тяжело бьющимся сердцем осматривала это тесное, загаженное помещение, которое Стиви вынужден был называть домом в последние несколько недель. Ни ковра, ни циновки на полу. Голые доски. Ни одной занавески не висело на мутном оконце. Ни одной картинки не оживляло ободранные стены. И ничто не напоминало о том, что здесь жил ребенок – никаких, хотя бы самых примитивных игрушек.

И тут она заметила его. Пушистый голубоватый комочек, выглядывавший из-под простыней в углу кровати. Медленно, словно во сне, она двинулась в тот конец комнаты и извлекла из-под подушки маленькую набивную игрушку. Прижав зверька к груди, она залилась слезами.

– Эту овечку я подарила Стиви, когда ему исполнился годик, – прорыдала она. – Он повсюду носил ее с собою. Он садился вместе с нею есть. Он не засыпал без нее.

Душевная мука была так сильна, что Андреа чуть не упала без чувств. Только объятия Брента вовремя спасли ее от обморока.

– Ах, Стиви, оде же ты? – рыдала она. – Куда он увез тебя? Что он с тобою сделал?

– Мы разыщем его, милая, – шептал Брент, не в силах помочь ей э ее горе, ведь он и сам не был уверен, сбудутся ли его обещания. – Мы не должны отчаиваться. Мы должны найти способ вернуть его.