Основы понимания архитектуры

ДВОРЕЦ СЪЕЗДОВ

В Московском Кремле между его соборами и Троицкой башней высится новое здание — это Дворец Съездов, построенный в 1960-1961 годах группой архитекторов во главе с М. В. Посохиным (А. А. Мдоянц, Е. Н. Стамо, П. П. Штеллер, Н. М. Щепетильников) (см. фронтиспис). Создание большого вместительного сооружения подобного рода, выполненного средствами современных инженерных конструкций и архитектурных форм, само по себе является трудным. Трудности сильно возросли, поскольку новое по своему облику здание должно было быть построено в столь ответственном месте, как Московский Кремль с его историческими памятниками. Ведь требовалось создать здание, состоящее из огромного зала заседания, рассчитанного на 6 тысяч человек, сопровождаемого несколькими фойе, гардеробом, специальными помещениями, в том числе большой сценической частью, банкетными залами, среди которых главный должен был вмещать 2500 человек. Подсчет кубатуры (400 тыс. м³) показал, что такое сооружение могло зрительно легко «задавить» все прославленные памятники Кремля. Именно поэтому обслуживающие помещения, как гардероб и другие, было решено разместить ниже уровня земли с тем, чтобы основной объем Дворца Съездов не превышал общей средней высоты кремлевских зданий.

Современная архитектура, основывающаяся на железобетонных и металлических конструкциях, чаще всего прибегает к простой форме параллелепипеда в общем построении объема и почти к сплошным стеклянным фасадам, что намного улучшает освещаемость комнат, зал и иных помещений. Подобные свойства современной архитектуры ярко выражены в зданиях универсальных магазинов, аэровокзалах, выставочных павильонах. Сплошное остекление, заменяющее обычные стены, создает впечатление большой легкости сооружения, какой-то необычной воздушности и одновременно маскирует с наружной стороны конструктивную основу здания, в то время как внутри эти конструкции часто предстоят перед зрителем в «обнаженном», мало привлекательном виде. Постройка в Кремле такого «выставочного павильона», конечно, не отвечала самой идее сооружения, рассчитанного на проведение съездов партии, конференций международного характера, так же как и осуществление больших по размаху театральных спектаклей.

Как бы ни были порой притягательны зрительно легкие «павильонные» формы современной архитектуры, они «не могли создать образ, отвечающий назначению здания. Именно поэтому архитекторы, остановив свой выбор на общей, крайне простой призматической форме сооружения и применив обильное остекление, так свойственное современной архитектуре, постарались придать наружным пилонам, формирующим основной объем, определенную материальность, зрительную устойчивость и прочность. Вместе с тем объемы всех пилонов как бы выступают вперед, отмечая тем самым общую объемность здания.

Трапециевидные в плане, почти трехгранные пилоны, облицованные белым мрамором, непосредственно вырастают из земли, образуют легко воспринимаемый ритм и вместе с тем сливаются в перспективе в сплошную монолитную стену. Анодированный золотистый алюминий обрамлений оконных проемов оттеняет белизну мраморной облицовки.

Гранная форма пилонов потребовала в завершении достаточно мощного, объединяющего их перекрытия — архитрава. Его поверхность в месте примыкания верхов пилонов покрыта простым геометризованным «шашечным» орнаментом, образованным как бы вдавленными в тело архитрава пирамидками с их четкими гранями. Этот орнаментальный пояс свидетельствует, что здесь не простая завершающая здание плоскостная «лента», а объемный по своей природе архитектурный элемент, призванный и завершать здание, и нести верхнюю надстройку, где расположен банкетный зал.

Присмотритесь к характеру архитектурных форм этой надстройки — она совершенно иная, нежели нижняя основная часть здания. Здесь и большие сплошь остекленные горизонтальные проемы, и простые плоские простенки, и остекление, осуществленное заподлицо с простенками. Все эти приемы сильно облегчают здание. Далеко вынесенный стеклянный тамбур входных дверей отмечает масштаб основной части с ее легко подымающимися вверх пилонами.

Войдя внутрь, мы, минуя фойе, по эскалаторам спускаемся в гардероб. Несмотря на относительно небольшую высоту, здесь не чувствуется приземистости, затесненности. Несущие перекрытие круглые столбы, обработанные частыми полукруглыми тягами, кажутся от этого более стройными и вместе с тем более пластичными. Светящаяся криволинейная падуга перекрытия, как и легкие прямоугольные плафоны — источники освещения, расположенные в шахматном порядке, играет немалую роль в оживлении архитектуры помещения гардероба, придавая ему определенную, строгую декоративность.

Вернемся в центральное фойе, оставив в гардеробе верхнюю одежду. Большое и светлое, оно не только хорошо передает общественный характер здания, но может считаться как бы архитектурно оформленным наружным пространством, столь сильно дающим о себе знать при подходе к зданию (вспомним кремлевские площади и окружающие Кремль Александровский сад и Красную площадь). Ощущение простора, легкости архитектурных форм достигнуто не только благодаря стройным опорам, но и посредством светящегося потолка, плоские кассеты которого вторят плитам пола. Не меньшую роль играет и белая мраморная облицовка, вторящая белому же цвету наружных архитектурных форм. Она оттенена цветом пола, мозаичными гербами и фризом, что привносит в архитектуру центрального фойе определенную, но сдержанную живописность.

Естественно, что немалые трудности стояли на пути архитекторов при создании огромного зала заседаний Дворца Съездов (илл. 23). Разместить 6 тысяч человек в зале, спланированном в виде амфитеатра, невозможно, так как последние ряды были бы удалены от сцены на слишком большое расстояние. Поэтому пришлось прибегнуть к двухъярусному балкону. Однако при таком построении зала легко могло создаваться впечатление оторванности балкона от партера, что также было нежелательно.

Присмотритесь к тем приемам, посредством которых архитекторы преодолели стоявшие перед ними препятствия. Они спустили с нижнего балкона в партер своего рода пандусы, где также размещены зрительные места, связав тем самым эти части друг с другом. Помимо этого, расположение боковых лож, их архитектурные формы также связаны с вынесенными вперед балконами, что создает единство архитектурного построения зала. Дополнительные архитектурные приемы усиливают это свойство. Так белые дугообразные алюминиевые падуги, в которых скрыты источники света, вторят рядам зрительных мест. Не меньшую роль играет рисунок отделки стен зала золотистыми ясневыми рейками, анодированной алюминиевой сеткой и искусственной кожей.

Столь большой зал, предназначенный для серьезных целей, строго оформленный, потребовал яркого по своему художественному значению элемента, раскрывающего его идейный замысел. Им стал декоративный занавес из чеканного металла, на плоскости которого в лучах огромного встающего солнца развернуто грандиозное красное знамя с барельефным изображением головы Ленина. Занавес тем самым превращен, по существу, в огромное панно большой образной силы; он тесно связан линейным ритмом своей как бы гофрированной поверхности с обработкой стен зала. Следовательно, все части, все детали этого большого, так лаконично оформленного помещения, не входя в противоречие друг с другом, образуют то единство архитектурных форм, которое последовательно проведено как снаружи, так и внутри здания.

Мы должны обратить внимание еще на одну особенность Дворца Съездов. С какой бы стороны мы на него ни посмотрели, в каком бы его помещении мы ни находились — всюду мы видим современные архитектурные формы и приемы, не говоря о конструкции и новых материалах (пластик и т. д.) (илл. 24). Но, сопоставляя это новое, большое произведение советской архитектуры с заграничными сооружениями подобного рода, мы с удовлетворением должны отметить, что архитекторы стремились и достигли несомненной самостоятельности, определенного своеобразия, которое позволяет утверждать, что и в современных, столь распространившихся по всему свету формах архитектуры, могут проявить себя современные национальные элементы.