Мама позвала нас к столу. Не знаю как, но она умудрилась за короткое время сделать столько моих любимых блюд: салат с языком, запечённая картошка в остром соусе, хрустящие куриные крылышки. Венчал стол большой кремовый торт. В честь праздника мама налила нам вина и выпила с нами первый бокал. Затем она, как понимающий родитель, собралась и оставила нам в распоряжение всю квартиру до самого вечера.
Мы бесились, как дети. Прыгали, бегали, дрыгались под музыку, играли в прятки и салочки. Съели крылышки, полторта и выпили всё вино. Было очень весело.
К десяти вечера, вернулась мама, и ребята засобирались домой. Я позвал друзей к себе в комнату и протянул им по айфону. Денис испуганно заморгал, а Витас крепко-крепко сжал коробку.
- Ты чего, Дань? – Диня почему-то говорил шёпотом.
- Берите, зачем мне три айфона?
- Маме отдашь или продашь! – сразу же нашёлся предприимчивый Денис, а Витас так же прижимал к себе коробочку.
- Не говори глупостей, - отмахнулся я. – Вы мои лучшие друзья. Я, кстати, хотел вам сказать, что, конечно, выбираю вас. Ну, а не приключения.
- Знаешь, - вмешался Витас, пришедший в себя от шока, - я подумал и пришёл к выводу, что мы не имеем права тебе что-то запрещать.
Приехали. Я только успокоился и решил выбрать дружбу, как этот идиот пошёл на попятную. Диня думал так же, потому что выдал Витасу затрещину со словами:
- Кто-то перепил.
- Ребят, телефоны ваши, делайте с ними что хотите, - улыбнулся я.
- Спасибо, - растроганно поблагодарил меня Денис, а Витас лишь счастливо улыбался.
Приятно делать приятное друзьям.
Вечером позвонил Микаэль. Поздравил и спросил, понравился ли мне подарок. Так я выяснил, кому хватило ума послать мне букет.
***
Кто подарил третий айфон, оставалось загадкой. Я перебирал в уме возможные варианты и каждый раз их отметал. Понятия не имею, кто бы это мог быть.
Сегодня была сдвоенная физкультура. Чёрт, я понял это только тогда, когда увидел на поле Руслана. Встречаться с ним мне хотелось меньше всего в этой жизни. Один его вид вызывал у меня глухую злобу. Я никогда его не прощу за то, что он так поступил со мной. Он ублюдок, который любит повыпендриваться. Мои чувства к нему превратились в острую неприязнь.
Я не хотел играть в волейбол. Диня заставил. Я согласился, видя, что Руслана больше интересует его телефон, чем происходящее в спортзале. Однако через десять минут он решил присоединиться и поиграть с нами, простыми людьми. Конечно же, в противоположной мне команде. Мы делали вид, что не знакомы, но каждый пасс предназначали друг другу. Их команда выигрывала. Играл он, зараза, хорошо. Диня негодовал, кричал, обстановка накалялась. Даже Витас оторвался с матов, где рисовал что-то в своём альбоме и сел на скамейку, чтобы наблюдать за игрой.
Руслан играл подло. Или мне так показалось. Так или иначе, мяч угодил прямиком в мою голову. В ушах зазвенело, а перед глазами заплясали звёздочки. Я прижал ладони к вискам. Самое противное, что я ясно услышал с другого конца:
- Неженка.
Это окончательно выбило меня из колеи. Совладать с моей обидой и злостью на него стало невозможно, тем более что он меня сам провоцирует.
Моя очередь. Моя подача. Я целюсь, несмотря на предупреждающий шёпот Дениса, в Руслана. Он усмехается. Самодовольно так. Как царь. Ничего. Сейчас мы уберём эту усмешку. Я всегда был осторожным, боялся пользоваться силой прилюдно. Тут я ударил по мячу и придал ему такого ускорения, что никто не смог бы его поймать. Мяч закрутило, он ударил Руслана в грудь с такой силой, что парень улетел на пару метров назад и, естественно, упал.
Все стояли как громом поражённые. Никто такого ещё не видел. Блять, да я сам такого не видел. И не ожидал от себя. Раньше настолько сильно не получалось. Укоризненные взоры добили меня. Диня что-то кричал, но я уже убегал из спортзала, подальше ото всех.
Чёрт возьми, как я это объясню?! Хрен с остальными, Диня и Витас потребуют объяснений! Я метался по мужскому туалету в полном бессилии и позорном осознании собственной тупости. Вот только не одним моим друзьям требовались объяснения. Невесть как оказавшийся в туалете Руслан резко и беспардонно толкнул меня к стене, навис надо мной и заговорил, глядя мне в глаза:
- И как же это у тебя получилось с такой силой запустить мяч?
- Отпусти! – дёрнулся я, но он снова толкнул меня к стене.
- Как?!
- Разозлился!
- Разозлился?
- Да, я тебя ненавижу! – закричал я ему прямо в лицо. – Ненавижу! Вот и получилось так! Понял?
- Понял, - он отпустил меня и сделал два шага назад. Что-то в выражении его лица поменялось.
Я не жалел о сказанном, в принципе, так оно и было. Пугало внезапное ледяное спокойствие Руслана.
- Ненавидишь, значит? – он отвернулся и подошёл к окну. – Хорошо.
- Что хорошо? – дрожащим голосом поинтересовался я. Блин, мне было реально страшно. И в то же время я чувствовал позорно-приятные щекочущие мурашки по спине. Он интриговал меня и притягивал, как и раньше.
- Значит, война.
Такого я не ожидал. Затевать войну с «царём» было верхом глупости. Однако я не мог пойти на попятную, а пока я подумывал, как смягчить свои слова, то прозвенел звонок и Руслан, не преминув толкнуть меня, вышел из туалета. Никому не пожелаю во врагах такого человека.
Друзья отнеслись к произошедшему на уроке более спокойно. Витас лишь уточнил, сильно ли Царь меня бесит. Получив утвердительный ответ, он кивнул и уткнулся в айфон. Диня пожал плечами и сделал тоже самое. Правда, пообещал, что в свою команду он меня больше не возьмёт. Не очень-то и хотелось.
Дома я долго размышлял на выше обозначенную тему и пытался убедить себя, что ничего страшного не произошло. Мне это почти удалось.
***
Следующее утро встретило меня метелью. Потрясающе. Ежедневный будний звонок от Витаса с целью узнать, проснулся ли я. Минут через десять звонок от Дини, который уточняет, точно ли я встал. Да, уже зубы почистил. Нет, позавтракать не успеваю, бегу на остановку.
Со звонком я вхожу в класс. Учителя нет. Можно было и не торопиться. Девчонки как-то странно на меня косятся и хихикают. Парни тоже. Меня начинает нервировать назойливое внимание одноклассников, но тут входит учитель и начинается урок.
На перемене на меня смотрели не только одноклассники, а все остальные школьники. Что, блин, у меня что-то на лице? Вроде нет. Друзья были не в курсе всеобщего внимания. И лишь на большой перемене, бойкая Оля из 10 «В», сказала, что я ей давно нравлюсь, и она готова мне заплатить.
- Прости, что? – подофигел от сказанного я.
Диня и Витас прыснули со смеху.
- Ну, я заплачу. И меня не смущает, что ты берёшь за это деньги. Кстати, ты такой красивый на фото.
- Каких фото?
- Ну, - покраснела девушка, - на фото.
- Каких фото? – закричал я, но Витас уже протягивал мне телефон с открытой страничкой «Вконтакте». Моей страничкой. Там были мои фото эротического содержания, различные блядские посты, вроде «Никого нет, никто не погладит», а в своём профиле я чётко давал понять, что лишь цена имеет значение. Сначала я побледнел, затем покраснел.
- Это неправда! Это не мои фото! Это подделка! Мою страницу взломали!
Да, я кричал, но я был просто в шоковом состоянии. Денис и Витас едва не катались по полу от смеха. Все стоящие рядом. Кому-то хватило мозгов понять, что это жёсткий прикол. А кому-то нет. Катализатором послужила Оля. Увидев и услышав что-то из нашего разговора, остальные восприняли это превратно. На меня посыпались со всех сторон смски, записочки. Девчонки вылавливали меня в коридоре, в классе, в столовой.
Я метался от ярости, почти забыл о хороших манерах. Пока внезапно меня не осенило, кто мог сделать это. Этот наглый кто-то обнаружился в мужском туалете преспокойно курящим.
- Ты охренел? – накинулся я на Руслана.
Он самодовольно ухмыльнулся:
- А что такое?
- Какого хрена ты сделал с моей страницей?
- Показал твою суть, - он выпустил колечко дыма.
- Мою суть? Ты больной? Я никогда не продавался.
- Да? А мне вот показалось, что ты обычная шлюха.
Диалог, характеризующийся одним словом – абсурд. Какая, блять, из меня шлюха, когда он сам стал моим первым мужчиной? Я чуть было не ляпнул это вслух. Почему он думает, что я шлюха? Это было обидно, жутко обидно, но я не мог этого показать. Нацепил надменную масочку, сжал кулаки:
- И это всё на что ты способен?
- Нет, - просто ответил Руслан. Мне не понравился блеск его глаз. Совсем не понравился.
Через час меня вызвали к директору.
Я шёл как на казнь: с опущенной головой и мерзким настроением. Это низко даже для Руслана. Однако это оказался не он, а Аллочка. Она минут пять распиналась перед директором, рассказывая, какой же я плохой и она не сомневалась, что я блядь. Мужчина лишь вздыхал и возводил глаза к нему. Мне даже дали слово и я сказал, что это чья-то дурная шутка, мою страницу взломали. Директор был солидарен со мной, Аллочка опять обломалась. Она раскраснелась и пошла пятнами. Меня всего лишь попросили удалить страничку. Я пообещал, что напишу в техподдержку. На этом и условились.
Друзья ждали меня в столовой. Выслушав мой рассказ о разговоре у директора, они выдохнули. Тут в столовую зашёл Руслан. Я делал вид, что не наблюдаю за ним, пока он задумчиво выбирает салат и ставит на поднос кисель. Едва ему удалось сделать пару шагов перед тем, как поднос с его едой и напитками «неожиданно» подбросило вверх. Естественно, салат и кисель упали прямиком на него. Раздались неуверенные смешки. Руслана многие боялись. Какая-то девочка протянула ему салфетки. Он с ошеломляющим чувством собственного достоинства, протёр руку от склизкой массы и, развернувшись на каблуках, покинул столовую. Хоть это и было забавно, ожидаемого удовлетворения моя маленькая месть мне не принесла.
После репетиции я плёлся медленно домой. Продолжать «войну» с Русланом не хотелось. Это претило мне. Я как бы был выше этого и понимал, что ничего не добьюсь таким способом. Нужно просто научиться сосуществовать в одном мире. Осталось немного. Через десять дней новый год, а потом дотянуть до июня.
***
Я порадовал всех своих друзей и одноклассников тем, что хорошо закончил четверть. Даже Аллочке было нечего сказать на классном часе.
Дальше всё было как-то скучно и неинтересно. Руслана я не видел в школе. Мою страничку «Вконтакте» заблокировали. Таня, в очередной раз говоря мне, чтобы я относился к Джульетте более чувственно, вдруг остановилась, вздохнула и сказала, что откладывает спектакль до февраля. Типа мы не готовы. Кто-то расстроился, кто-то обрадовался. По мне, так мы никогда не будем готовы. Витас всё таскал Тане конфеты, а она всё откладывала их подальше, словно и не замечая знаков внимания. Вообще, я слышал, что она стала участвовать в какой-то молодёжной группе, может, просто на нашу школьную самодеятельность у неё не осталось времени?
Школьная дискотека, приуроченная к новому году, прошла спокойно. Диня отплясывал со своей очередной пассией, а мы с Витасом, спрятавшись ото всех в классе, играли по телефону в монополию. Руслана не было. Ещё бы, куда царям посещать такие мероприятия?
Новый год мы отмечали с друзьями у Дениса. Его родители ушли к знакомым с маленьким монстром, так что вся квартира была в нашем распоряжении. Мы напились пива, объелись оливье и легли спать. Втроём, на одну кровать. Но мы настолько захмелели, что нам было по фигу.
Проснулся я от жары. С двух сторон меня зажали друзья. Витас был мягкий, я опёрся об него головой, а он обнял меня одной рукой. Диня был в колючем свитере, и не таким мягким, поэтому на него я просто положил ноги. С минуту я разглядывал картину, которую мы собой представляли, а затем сполз, выпутываясь из этих рук-ног.
Меня мучила жажда. Я выпил два стакана воды, кое-как почистил зубы, заел оставшейся колбасой. Затем принялся отвечать всем на поздравления с новым годом по смс.
Вскоре проснулся Диня, ещё через полчаса мы разбудили Витаса, запрыгнув на него и пытаясь защекотать.
К полудню я вернулся домой. Мама спала. На спинке стула я увидел красивое вечернее платье. Такие она раньше не носила. Да и зачем так выпендриваться, просто собираясь к подруге с работы? Ох уж эти женщины.
***
Каникулы проходили спокойно. Мне вообще было лень куда-то идти, так что я сидел дома, играл, читал книжки, смотрел фильмы. Друзья тоже особо никуда не рвались. Да и на улице начался снегопад и не проходил уже несколько дней.
Шестого января мне позвонил Миша. Брать трубку не хотелось, однако пальцы сами провели по экрану, соглашаясь на разговор:
- Привет, Даниэль, - голос парня звучал как-то хрипло. – Чем занимаешься?
- Да ничем.
- Прокатиться не хочешь?
- Хочу, - делать-то всё равно нечего.
- Я буду минут через десять.
Мама хоть и удивилась, куда это я в девять вечера, но разрешила до двенадцати. Всегда любил эту цифру, как Золушка, блин, в полночь. Я надел свитер с джинсами и спустился к подъезду. Там стояло такси из которого вывалился Мишка:
- Привет, - он радостно и трепетно пожал мне руку.
- Привет, а где твоя машина?
- В гараже, я ж выпил, - и парень, чтобы доказать свои слова, дыхнул на меня. Если бы у меня были очки, то они однозначно запотели бы.
- Верю-верю, - засмеялся я. – Куда поедем?
- Да, куда хочешь, - Миша распахнул передо мной дверь. – Состояние такое… Душа выпить просит.
- Прям-таки душа? – усомнился я.
- Куда едем? – прервал наш диалог водитель.
- Ну, давай… - парень задумался. – Хочешь в «Ночь»?
А почему бы и нет? Надеюсь, Руслана я сегодня не увижу. Или увижу. В любом случае, пощекочу себе нервы.
Доехали мы минут за двадцать, Мишка в это время рассказывал о том, как успел слетать на один знаменитый горнолыжный курорт и от души покататься. Я смотрел на него и сквозь напускную улыбку видел печаль в его глазах. Охранники без проблем пропустили нас. Миха решил не забегать вперёд и остановился на первом, самом невзрачном зале. Он подозвал официанта, заказал закуски и коньяк. Спросил меня, что буду я. Наверное, молоко для этого заведения слишком. Я попросил сок. Вишнёвый.
Парень рассказывал некоторое время ещё о всякой ерунде, вроде лучших авиакомпаний и сокрушался, что у нас в городе нет приличного спа-салона. Когда принесли коньяк и мой сок, тарелку с фруктами и сырами, я прямо спросил:
- Что у тебя случилось, Миш?
Он посмотрел на меня, хлопая ресницами, а затем выдохнул:
- Родители заставили меня забрать заявление на Глеба. Более того, они переправили его в пансион в Англию. Типа он там будет проходить лечение. Это бред. Никакого там лечения нет! Массаж три раза в день, акупунктура, мишленовский ресторан. Он меня хотел убить, Дань, понимаешь?
Я понимал. Могу себе представить, что чувствовал Миша. Он был потерян, когда узнал, на что способен его младший брат. А тут, я так понимаю, родители настояли на своём, чтобы спасти честь семьи. Конечно, легче всего сказать, что Глеб псих. Хотя я уверен, что это не так и он всё делал вполне осознанно.
- Мне очень жаль, что так получилось, - лишь произнёс я.
- Я ушёл из фирмы отца, - добил меня Миша, сжимая рюмку с коньяком.
- Что? – удивился я. Насколько мне было известно, занятие ему пришлось по душе.
- Не могу там больше находиться, не могу смотреть на него, - парень залил в себя рюмку.
- Что ты будешь делать? – помолчав, спросил я.
- Не знаю, может, свою фирму создам. У меня деньги есть. Или на работу куда-нибудь устроюсь, что деньги тратить?
- Надеюсь, что у тебя всё получится, - я постарался ободряюще улыбнуться. – В конце концов, жизнь не кончается. Ты способный молодой человек.
- О, приятно слышать такие слова от тебя, - пьяно ухмыльнулся он.
- Не обольщайся, - поспешил охладить его пыл я.
- Да, ладно, - фыркнул Миша, - недотрога.
- Может, тебе хватит пить?
За полчаса он приговорил почти полбутылки коньяка и весь сыр.
- Может, ты не будешь строить из себя моего папашу?
Я только вздохнул. Ну, хочется человеку напиться, стресс снять – пускай. Он вроде не буянит. Бубнит что-то про свою семью, от меня требуется только кивать. Сок я свой допил, фрукты поел, что ещё делать?
В «Ночи» сегодня было немноголюдно. В первом зале так вообще было скучно и как-то тоскливо. Однако я не мог не признать, что в этом было своё очарование. Обстановка как раз подходила под настроение Миши. Ближе к одиннадцати вечера на небольшую сцену взобралась певичка и стала исполнять, к моему удивлению, блюз. Мощный такой блюз. Музыканты наигрывали с таким профессионализмом, будто выступали перед огромной толпой, а не перед горсткой подвыпивших людей. Девушка своим голосом творила нечто невообразимое. Если бы я не видел её на сцене, то подумал, что напевает какой-нибудь негр. Мелодии были выбраны грамотно. Сначала быстрые, чтобы люди пробудились от сонного забвения, затем нежные, чарующие, чтобы погрузить этих же самых людей в нужное, почти медитативное состояние. Миха так вообще стал клевать носом. Я посмотрел на часы – одиннадцать двадцать. Пора домой. Только я приподнялся, как ко мне подошёл импозантный мужчина. Он проговорил мне на ухо:
- Танец?
- Нет, простите, я…
- Не-не-не! Ты должен, - зевнул, проснувшийся Миша. – Это специально сделано. Правило клуба.
Делать было нечего. Я припомнил, что в прошлое моё посещение Руслан тоже утащил меня танцевать. Мужчина представился Виктором и по-хозяйски обнял меня. Мне это не понравилось. Весь танец я старался отодвинуться от него, тогда как он, замечая все мои уловки, лишь крепче прижимал меня к себе. Он почти ничего не рассказывал о себе. Да мы и не разговаривали-то, так перекинулись парой фраз о погоде. От него пахло древесным ароматом и виски. Тут все побухать пришли?
К моему облегчению, танец вскоре кончился. Виктор галантно проводил меня до столика, явно ожидая продолжения. Но я холодно произнёс:
- Прощайте.
Его лицо скривила непривлекательная гримаса, однако он быстро взял себя в руки, кивнул и скрылся из поля моей видимости. Миха, пока меня не было, выглушил весь коньяк и теперь спал на столе, подложив под голову стопку салфеток. И что мне делать? Один его тушу я не утащу. В голову пришла замечательная мысль. Я позвал охранника, который без видимых усилий подхватил парня подмышки и буквально выволок из зала на улицу. Тут как раз стояло такси. Адрес Мишки я знал, растолкал его, попытался объяснить, что он скоро будет дома. В ответ лишь получил пьяную улыбку до ушей. Такси отъехало, я плотней закутался в куртку, размышляя, работают ли ещё автобусы? Вроде общественный транспорт ходит до часу ночи. Тогда успею. Я пошёл вперёд, ни о чём не думая. Мне удалось пройти метров пятьсот. Стоило свернуть за угол с центральной улицы, как на меня кто-то накинулся, прижал к стене дома.
- Вот ты и попался, - прошептал мужчина мне на ухо, одаривая парами виски. Это был Виктор.
- Вы с ума сошли? – испугался я. Пытался оттолкнуть его, но без толку. Он жался ко мне, пытался расстегнуть куртку и к моему ужасу ему это удавалось.
- Что, недотрога, так и будешь строить из себя целку?
Второй раз за вечер меня так называют… Забавно, блин. Как не пытался вырваться, мне не удавалось. Мужику придавал сил алкоголь. В охватившем меня испуге я не смог бы воспользоваться своей супер-способностью. Да и на ста килограммовую тушу вряд ли бы подействовало. Я попытался закричать, но мне грубо чем-то заткнули рот. Вроде как носовой платок. Мужчина стащил с меня куртку, и даже свитер. Спину царапала неровная кладка кирпича, силы кончались. От безысходности на глазах выступили слёзы. Сходил, блять, в клуб. Из последних сил я выплюнул носовой платок и, извернувшись, укусил Виктора за шею. Заорав, он с такой охрененной силой ударил меня по лицу, что я упал, видя белые всполохи перед глазами и чувствуя что-то тёплое, стекающее по подбородку, шее и груди. Вдруг мужчина заорал ещё раз, до моего слуха донёсся какой-то неприятный хруст, топот ног и стало тихо.
Дрожащей рукой я набрал снега и прислонил к носу, из которого хлестала кровь. В ушах шумело, а в голове не было ни одной мысли.
- Ты как? – Руслан, а это был именно он, присел передо мной.
Кажется, я что-то промычал, откидывая красный снег. Он взял меня за плечи, развернул к фонарю и порадовал:
- У тебя нос сломан.
- Круто, - вздохнул я.
- Ничего, ему я тоже сломал нос.
- Спасибо.
- Да не за что.
Я зачерпнул ещё снега и приложил к носу. Кожа горела огнём.
- И почему я вечно вытаскиваю тебя из неприятностей?
Риторический вопрос.
Я взял ещё снега. Кровь не переставала идти. Она была густой и так классно пахла, что у меня от этого запаха кружилась голова. Ну, или просто кружилась. В кармане завибрировал телефон. Я смог его достать и увидеть на дисплее мамино фото. Чёрт. Я и забыл про неё. И как я пойду домой со сломанным носом?
- Скажи, что задержишься, что забыл о времени, но уже выходишь и ловишь такси, - подсказал Руслан.
- Мам, привет, - бодро начал я. Родительница тут же перебила:
- Даниэль! Уже почти двенадцать! Ты как? Опять попал в неприятности?
Руслан многозначительно хмыкнул.
- Нет, мам, мы тут засиделись.
- Даниэль, не ври мне!
- Я и не вру.
- Даниэль, я…
- Мам, слушай, мне семнадцать лет. Могу я погулять с друзьями? Нам тут очень весело, - сказал я, меняя снег и морщась от боли. – И, вообще, может у меня быть личная жизнь? У тебя же есть!
Она как-то шумно выдохнула. Затем как-то грустно произнесла:
- Ладно, гуляй.
И отсоединилась. Вот и пойми этих женщин!
Я самостоятельно встал, игнорируя руку Руслана, и направился туда, где, по моему мнению, должна была находиться остановка.
- Даниэ-э-эль, - пропел Руслан. Я резко обернулся, собираясь разразиться гневной тирадой, но осёкся, заметив у него в руках мой свитер и куртку. Блин, расхаживаю тут с обнажённым торсом и абсолютно не замечаю этого. – Прогуливаясь по улице в таком виде, ты соберёшь всех маньяков-извращенцев в городе. Пошли в клуб. Там есть врач, он осмотрит тебя, смоешь кровь, и закажем тебе такси.
- Никуда я с тобой не пойду! – крикнул я. Ну, а что? Нервы ни к чёрту.
Как-то Руслан не удивился. Он стал подходить ко мне, я кинулся от него. Мы некоторое время поиграли в кошки-мышки, пока меня не завалили лицом в снег. А холод-то уже чувствовался. И не слабый. На меня натянули кое-как куртку, взвалили на плечо и понесли в клуб. Я как мешок с мукой. Круто. На мою ругань и очередные истеричные крики, Руслан не обращал никакого внимания. Очень скоро мы дошли до клуба. Возле него курил Тони и ещё какой-то парень. Увидев нас, они присвистнули:
- Руслан, а ты в курсе, что всё должно быть по добровольному согласию?
- Да, - он скинул меня прямо на землю. Охренеть обращение. Исключительная вежливость и галантность.
Ребята присмотрелись к моему носу. Тони поморщился:
- И кто его так?
- Виктор Андреев. Говорил же тебе про него, - мстительно прибавил Руслан.
- Да-а-а, - протянул другой, незнакомый мне парень, - я бы убил того, кто сделал это с такой симпатичной мордашкой.
Я стал красным от кончиков волос до самых пяток. И как-то сидеть мне на земле сразу понравилось. Компания извращенцев, блин. Чем дальше от них, тем лучше.
- Он хоть жив? Андреев, в смысле? – Тони испуганно посмотрел на моего спасителя.
- Я ему лишь нос сломал, - равнодушно ответил Руслан, поднимая меня за шкирку. – Док здесь?
- Здесь, где ему ещё быть, - Тони отшвырнул окурок. - Обрадуется, что не ещё одна порванная задница.
Док действительно встретил нас радушно. На втором этаже клуба у него была отдельная комнатка, где он был царь и бог. Не поверите, тут даже был небольшой рентген. Неопределённого возраста мужчина в медицинской шапочке осмотрел меня, уверенно заявив, что это никакой не перелом, а всего лишь ушиб. Даже снимок делать не стал. Просто выдал мне пакет со льдом.
Без стука вошёл Тони:
- Жить будет?
- Да, нормалёк. Болит? - Я закивал. – Дай ему обезболивающего.
Тони подошёл к полке, где громоздились бутылки со спиртным. Коллекция тут была не хуже, чем в баре.
- Что предпочитаешь?
- Ничего! – ответил вместо меня Руслан.
- Коньяк, - осмелел я.
Тони с Доком переглянулись и засмеялись.
- Он несовершеннолетний, - сдал меня Руслан, глядя как-то недобро на мою физиономию.
- Да? – Тони как-то и не удивился, он приглядывался к коньякам.
- Он тоже! – сказал я в свою защиту.
Руслан почему-то коротко рыкнул, вытащил из пальто что-то и швырнул мне. Конечно, я не поймал. А это был паспорт. И выглядел я очень глупо, пытаясь нащупать документ на полу одной рукой, а другой прижимая пакет к носу из-за чего я ничего не видел. Наконец я смог поднять паспорт, раскрыл его и прочитал: Руслан Романович Романов. Год рождения, место рождения, код подразделения… И что? Чёрт. Дошло. Он же на два года старше меня! На два! Значит, ему девятнадцать? Бля… А почему он до сих пор в школе? Стоп. Романович? Но нашего директора зовут не Роман!
- Ты по ходу перегрузил его, - засмеялся Тони, выбрал коньяк, плеснул его в два бокала, потом, подумав, наполнил ещё два и преподнёс каждому в комнате, включая меня.
Я схватил бокал, не собираясь его отпускать. Руслан выдохнул сквозь зубы. Док и Тони с удовольствием наблюдали за нами.
- За нас! – поднял бокал Тони. Все остальные поступили так же. Они осторожно коснулись стенками бокала о бокалы остальных и отпили. А вот у нас чокаются, так чокаются. Так, что содержимое бокалов перемешивается.
Я отпил коньяка, поражаясь тому, насколько он был приятным. Будто бы подогретый сироп с ароматом спиртного. Во рту остался привкус сладости, трав и будто бы орехов. Кажется, это и называется послевкусие. Коньяк обжёг желудок, но приятным, согревающим теплом.
- Прекрасно… - выдохнул Док, наслаждаясь. – Не зря купил.
- Да, это лучшее творение дома Хеннесси, - кивнул Тони, вдыхая аромат.
- И сколько за бутылку? – поинтересовался Руслан. Я как раз делал очередной, последний глоток. Ответ Тони заставил меня подавиться коньяком и закашляться:
- Четыре штуки баксов.
- Сколько?! – просипел я. Да это полугодовая зарплата моей мамы!
- Кто так пьёт коньяк? – огорчился Док, глядя на мой пустой бокал. – Его нужно смаковать.
У меня кровь прилила к лицу, сразу стало очень жарко. Не от слов Дока. Не умею я пить коньяки, не спорю. А от тепла, поднимающегося из желудка. Не думая, я сбросил куртку, оставшись с обнажённым торсом. Тони окинул меня пожирающим взглядом, Руслан снова выдохнул сквозь зубы (похоже на выдох быка, когда он разъярён и вот-вот набросится), а Док заметил мои царапины на спине и решил их обработать.
Меня стало клонить в сон. Я развалился на диване и спокойно перенёс не самую приятную процедуру обрабатывания ран. Тони и Руслан переговаривались вполголоса о чём-то. Издалека доносилась музыка, создавая монотонный, убаюкивающий гул. Освещение в комнате было приглушённое. В общем, ничто не мешало мне спать.
- Может, всё-таки подумаешь над моим предложением? – настаивал Тони.
- Нет, мне это не интересно.
- Я заплачу. Очень хорошо заплачу. День работы и полтан твой.
- Нет, - твёрдо сказал Руслан. А я бы на многое за полтан пошёл.
От прикосновений Дока по коже разбегались мурашки. Я откровенно забалдел, испытывая непривычный кайф от того, что тебя кто-то касается.
- Док! – грубо прервал нас Руслан. – Ты его уже откровенно лапаешь.
- Ну, так он и не против, - хмыкнул Док, массируя мне плечи.
- Он пьян!
- С бокала коньяка?
- Док, - угрожающе зарычал Руслан.
- А что? Он твоя собственность или как? – руки спустились по моей спине до ягодиц. Я вздрогнул. Истома не дала мне среагировать мгновенно. Спустя бесконечные полминуты, когда я всё-таки сел на диване, то обнаружил замечательную картину: Руслан и Док дубасили друг друга, катаясь по полу. Тони взирал на это с абсолютным равнодушием, попивая свой коньяк.
- Может, остановить их? – неуверенно спросил я у парня.
- Зачем? Сейчас остынут и успокоятся. Док же специально Руслана провоцировал, сам виноват.
- Специально?
- Ага, тебя гладил. А ты лежишь такой, млеешь. Представляю, как Руслана это выбесило.
Мне стало противно. От того, что меня настолько разморило, что я позволил трогать меня и более того, получал от этого удовольствие. Я себя не контролировал. Захотелось немедленно убраться отсюда. Я схватил куртку и выбежал. Где выход я помнил плохо. Сбежал на первый этаж, поплутал по коридорам. Наконец, дёрнул дверь и за ней оказался задний двор. Отлично, отлично. Дрожащими руками я выбрал такси из списка и заказал машину. Приедет через десять минут. Хорошо. Успокойся, Даниэль. Но меня изнутри сжигал стыд. Как же я некрасиво повёл себя… Я кутался в куртку и мечтал уехать скорей как можно дальше отсюда. Дверь позади хлопнула, и я резко повернулся на громкий звук. Это был Руслан. Кто же ещё? Сейчас он олицетворял собой гнев. И совсем не контролировал себя. Первым делом он отвесил мне тяжёлую пощёчину, забыв о носе. Из которого тот час полилась кровь. Затем впился пальцами в мои плечи (я чувствовал это даже сквозь куртку) и проговорил с бесконечным отвращением:
- Шлюха.
Он толкнул меня в могилу и закопал. Просто. Так просто унизить и уничтожить человека.
Руслан развернулся и, не оглядываясь, вернулся в клуб. А я остался стоять, чувствуя себя полнейшим ничтожеством.
Глава 11
Первая неделя учёбы началась паршиво. Это ещё мягко говоря. Я поссорился с друзьями из-за того, что опять опоздал. Три раза. Они демонстративно сели вместе и не разговаривали со мной. На переменах Денис крутился рядом со своей новой пассией, а Витас в уголке рисовал что-то в своём альбоме. Это немного бесило, но сдаваться и идти мириться я не собирался.
Следующим потрясением для меня стало то, что я получил двойку за контрольную, которая должна была проверить уровень подготовки к ЕГЭ. Меня отчитала староста, Аллочка, а учитель вызвал к доске и устроил показательную экзекуцию – заставил меня решать все задания. Решал я их целый урок, путался, забывался, злился, весь испачкался в меле и с горем пополам закончил всё к перемене. Глаза моих одноклассников не светились дружелюбием в этот момент.
Только с репетициями было нормально. Потому что их не было. Таня, придя в понедельник, заявила, что ей это на фиг больше не надо и чтобы мы делали, что хотим. Джульетта заголосила, как же так, но наша суровая режиссёр показала ей средний палец и ушла.
Одинокий, в расстроенных чувствах я как-то столкнулся в туалете с Русланом. Он курил на подоконнике. Я подождал, пока все выйдут, делая вид, что мою руки, и попытался объяснить всё парню, только успел сказать пару предложений, как меня пригвоздил к полу немигающий взгляд, полный неприязни и отвращения. Так смотрят на подошву ботинка, когда вляпываются в дерьмо.
В таком ключе прошла неделя.
Без друзей мне было скучно и одиноко. Хоть я и общался с одноклассниками, всё это было не то. Я завидовал их смеху в столовой, завидовал, когда видел их спины, уходящие в сторону остановки. Нашей остановки.
С учёбой тоже что-то не получалось. Я попросил девчонок объяснить мне пару тем по алгебре, но даже этим выдающимся отличницам не удавалось вместить в меня хоть толику новой информации.
На следующей неделе меня ждало ещё одно новое событие. Замечательное в своей новизне – меня вызвал к себе директор.
- Дёмин, к директору! – прокричал какой-то одиннадцатиклассник, заглядывая в кабинет.
Все повернулись ко мне. С укором. А я поднялся, потерянный, и пошёл. Ну а что ещё было делать? По ходу, меня отчислят. Как же, «царь» не хочет быть со мной в одной школе. К счастью, моего отчисления разговор не касался.
- Ты знаком с моей дочерью Таней Астафьевой, - начал мужчина, а я выдал:
- Она ваша дочь?!
- Да, - Виталий Анатольевич поморщился. – Приёмная. Она не любит говорить, что я её отец, чтобы никто не подумал, что я ей способствую. У неё даже фамилия прежняя осталась. Но неважно. Ты хорошо с ней знаком?
Я напрягся. Знаком, она была режиссёром школьной постановки и всё. А что?
- С ней что-то творится в последнее время. Она стала совсем другая. Грустная, тихая. Так любила свой спектакль, говорила, что ты изумительный Ромео, а тут вдруг позавчера говорит, не хочу всего этого.
- Да? – не поверил я. – Что я изумительный Ромео? Но она всегда ругала меня.
- Ей казалось, что ты так будешь лучше играть.
- Мило.
- Она такая, - улыбнулся директор. – В общем, я хочу, чтобы ты выяснил, что с ней.
- И как я это сделаю? – расстроился я. Можно подумать, к этой колючке можно было взять просто так и подойти.
- Как хочешь. Включи природное обаяние и смекалку. Тогда с украшениями же вы помогли.
Никакие мои возражения не действовали. Директор твёрдо хотел узнать, что с его дочерью. Он дал мне две недели. Чудесно, что. У меня будто бы и так проблем не хватает.
Совершенно грустный я направился домой. Автобус, подъезжая, обдал меня мокрым снегом. Места не досталось и пришлось стоять всю дорогу. К тому же, я задел какую-то бабку рюкзаком, так она три остановки упражнялась на мне в красноречии, вспоминая все бранные слова, услышанные ей за её длинную жизнь. Все вокруг стояли равнодушные, словно ничего и не происходило, а я был готов провалиться сквозь землю.
Выходя из автобуса, я наступил на покрытую коркой льда лужу и провалился в мутную и ледяную воду. Класс.
Домой я шёл осторожно, чтобы точно никуда не вляпаться. Дверь открыл осторожно (мало ли, вдруг она на меня обрушится), стянул рюкзак и замер, услышав громкие голоса с кухни.
- Маша, ты должна была рассказать ему всё ещё две недели назад!
Я слился со стеной. Это был Валерий Иванович. И это он так по-свойски с мамой разговаривал? Так разговаривают только очень близкие люди. А это моя мама. Моя.
- Валер, я пыталась… И с телефоном тогда не получилось. Я хотела объяснить, что это от нас, но он не понял.
Мама полувздохнула-полувсхлипнула.
- Маша, девочка моя, - послышался шорох. Кажется, они сели. – Тебе теперь нельзя волноваться. Даниэль взрослый мальчик. Он поймёт.
- Нет, Валер, не поймёт.
Я реально не понимал. Ничегошеньки. Каким образом получилось, что моя мама и этот тип так разговаривают? Так, будто знакомы сто лет? Так, будто их связывает нечто большее, чем просто знакомство? Я не мог поверить. Мной овладело странное чувство. Всё это не реально. Я бесшумно двинулся вперёд. Я не хотел, чтобы они меня увидели, но я должен был увидеть их. Увидеть и замереть, словно меня пронзила молния. Замереть от шока и ужаса, негодования и обиды. Мама сидела у него на коленях, он её обнимал и гладил её плоский живот. Самое мерзкое, самое противное, что в её глазах была любовь. Они искрились ей! Такие же голубые, как и у меня. Такие родные, порой так похожие на мои. Интересно, у их ребёнка они будут такие же? Меня предали. Я ощущал это всем телом. Пульс подскочил, и перед глазами всё стало расплываться. Как она могла? Как?! Хотелось кричать, биться головой о стену и выть. Желательно одновременно для пущего эффекта.
Не понимая, что делаю, крадусь в свою комнату, достаю деньги из заначки и тихонько, чтобы они не услышали, выхожу из дома. Ничего не вижу перед собой, кроме белого снега. В голове стучит: «Мама, мама, мама». Ну как же так? Почему ты поступила так со мной? Почему ты смотрела на него с такой любовью? Почему забеременела? Это даже не культурно! Сколько вы знакомы? С осени. Я сам вас познакомил. Этот тип сбил меня, ещё и заочно заявил, что мама дура и Даниэлями называют только евреев. Я замер. Меня осенило. Это же идеально. В смысле, идеальное объяснение дорогим серёжкам, постоянным верчениям у зеркала и платьям. Мама сроду не носила платья. А теперь надевала их для него. Я уже ненавидел его всем своим сердцем.
Тупо стоять посреди улицы было слишком даже для меня. Я снова побрёл куда-то вперёд, чувствуя себя брошенным и как никогда одиноким. Затем увидел автобусную остановку, сел и поехал. Никому я не нужен. Ни друзьям, ни маме, ни Руслану. Если меня не станет, они и не заметят. Наверное, мама мечтает от меня избавиться. Или этот её любовник. Им хорошо и без меня.
Я пытался вспомнить, сколько времени мы провели с мамой вдвоём за последнее время. Раньше мы хоть в кино ходили, за покупками... Теперь она делала это всё с ним. Она даже не ругала меня за школу. Хотя, она вообще меня редко ругала… А с этим новым ребёнком она вообще забудет обо мне. Я ненавидел это нерождённое существо.
Конечная. Мне пришлось выйти.
Было больно. Будто бы я в миг остался один на целом свете. Брошенный, использованный, забытый, растоптанный. Я не вернусь домой. Пусть им будет хорошо вдвоём. Втроём, точнее. Во рту появился тошнотворный горький привкус. Я глубже вдохнул морозного воздуха и протёр закоченевшие уши. Шапка осталась дома. Нет, так нельзя. В смысле, мне нужно расслабиться. Сделать что-то такое, что я ещё не делал. Да.
Выбор был невелик. С парашютом зимой не прыгали, а спиртное продавали в каждом баре и кафе. Насупившись, чтобы придать себе возраста, я сажусь в углу первого же кафе и заказываю водки. С фруктами. Официант смотрит на меня, будто я только что попросил слона на гриле.
- Вам есть восемнадцать лет? – следует ожидаемый вопрос.
- Да, - я кладу пятьсот рублей на стол.
Официант колеблется. Добавляю ещё столько же. Он украдкой убирает деньги к себе в фартук и кивает:
- Знаете, я бы посоветовал вам начать с вина.
- Хочу что-нибудь крепкое, - настаивал я.
- Тогда возьмите мясное ассорти и овощи. Маринованные огурчики будут очень кстати.
- Несите, - соблаговолил я.
Он принёс всё почти сразу. Добавив к заказу большую кружку морса. Расставив две аккуратные тарелочки с закуской, графинчик с водкой и кружку, официант удалился. Встал у двери, типа просто так, но сам наблюдал за мной. Ну и смотри на здоровье. Я налил себе полную рюмку водки и опрокинул в себя. Боже… Я будто выпил огненной воды. Почему в фильмах они так запросто пьют эту гадость? Очень кстати пришлась кружка с морсом. Я осушил её за секунду, пытаясь унять разгорающийся внутри пожар. Я стал перебирать всё из закусок, надкусывая и отбрасывая. Минут через пять отпустило.
Охренеть. Это я собрался напиться. Да уж.
Пришлось подзывать официанта, повторять пол-литровую кружку морса. Он даже не улыбнулся. Молча принёс.
Вторая стопка пошла легче. Намного. Я демонстративно закусил её огурцом, гадая, как и зачем люди пьют эту гадость. Истина открылась мне после пятой стопки. Стало так ха-ра-шо. Вот именно так и по слогам. Все проблемы отошли на второй план. Стало тепло и уютно. И люди стали вдруг такими милыми, очаровательными. Кажется, что они все преисполнены благодушия и стремления мне помочь. Официант и тот подошёл три раза и спросил, в порядке ли я. Да замечательно. Немного голова кружится, но это ерунда. Через некоторое время он подошёл ко мне снова с вопросом, могу ли я кому-нибудь позвонить. Да не надо! Пошли все на хрен. Свой телефон я поставил на бесшумный режим. Почему на бесшумный, а не выключил? Да чтобы потешить своё самолюбие, когда увижу штук сто пропущенных звонков от мамы. Пусть она помучается, поймёт, чего стоил её сын, с которым она так обошлась. Вдруг стало себя жалко. Ужасно жалко. Бедный я, несчастный. И никому-то я не нужен. Водка больше не шла. Но я чувствовал, что и так прекрасно. Почему все стремятся сделать мне только больней? Такова жизнь? И почему столько вопросов?
Пока я задавался жизненно важными вопросами, стемнело. Я и не заметил, как кафе наполнилось людьми, музыка заиграла громче. Я поинтересовался временем, оказалось, что уже семь вечера. Семь?! Я просидел тут шесть часов? Круто. Это мысль меня обрадовала. Я уточнил, до которого времени они работают. До двенадцати? Отлично. А потом я поищу где-нибудь ночлег… Графинчик с водкой я прикончил. Два раза сбегал в туалет. Заказал ещё огурчиков. Очень уж они хороши. Такие кислые, что приходится морщиться секунд десять.
Жизнь - говно. Вот такую простую истину я понял в свои семнадцать лет. Никому ты не нужен, Даниэль, никто тебя не понимает. На глазах появились слёзы. Обидно же. Такая несправедливость.
Неожиданно передо мной появился тот, кого я меньше всего ожидал тут увидеть. Конечно же, Руслан. Он скинул пальто, сел напротив, окинул взглядом стол и сказал:
- Что празднуешь?
- Привет, - заулыбался я ему, как родному. – А… А как ты здесь оказался?
- Шёл мимо.
- Не-е-т, - моя улыбка стала шире. Я хоть и пьяный, но не тупой. – Врёшь. Как?
Почему-то Руслан не стал ходить вокруг да около:
- Твой телефон. Я могу видеть, где ты, в любое время.
Он быстро пощёлкал на своём айфоне и перед моими глазами возникла карта. Ага, вот улица по которой я шёл, вот кафе… И две точки. Руслан и я.
- Вау, - восхитился я. – Круто как…
- Да, до чего прогресс дошел, - засмеялся он и поднял руку, подзывая официанта. – Нам ещё водки. И принесите какую-нибудь нормальную закуску. Есть жульен, к примеру?
- Конечно, - даже обиделся официант. – С курицей, с языком.
- Несите оба. Ну, - обратился ко мне Руслан, - расскажешь?
- О чём? – я лениво жевал веточку укропа.
- Что случилось?
- С кем?
- С тобой, дубина.
- А. Да ничего, - я равнодушно махнул рукой, стараясь вложить в этот жест все свои чувства. С координацией были проблемы – я задел пустую стопку, и она, скатившись со стола, разбилась. – Ой.
Руслан проследил за её полётом, но никак не прокомментировал. Ждал, что я скажу дальше. А мне, честно говоря, хотелось сказать. Многое. Особенно то, что он последний мудак. И что так с теми, кто тебя любит, не поступают. Да, даже с теми, кто не любит. Зачем делать так больно в первый раз? Зачем растаптывать? К счастью, я смог прикусить губу, чтобы слова не вырвались из моего рта.
Принесли ещё водки, два жульена в крошечных сотейниках. Руслан налил себе и мне.
- А как же несовершеннолетие? – не мог не спросить я, помня, как он злился из-за коньяка.
- Главное, как ты себя чувствуешь.
Мы чокнулись. Звонко так. Содержимое моей рюмки попало в его рюмку и наоборот. Этот момент рассмешил меня и я захихикал. Руслан выпил. Не закусил. Улыбнулся. Мне пришлось тоже не закусывать, показывая, что я тоже типа крутой.
- Как твои дела, Даниэль?
- Паршиво, - вздохнул я.
- Отчего же?
- Никому я не нужен, - я ковырял в жульене. Есть не хотелось.
- А как же твои друзья?
- Друзья? – печально вздохнул я. – А что они? Где они, когда мне так плохо? – я обвёл зал руками. – Их нет! Понимаешь, нет? Есть ты, человек, которого я почти ненавижу.
- Как можно почти ненавидеть, Даниэль?
- Как? Да вот так. Я же тебя почти ненавижу. Так получилось, понимаешь? Просто ты такой… Ты сделал мне очень больно. Ой, - я зажал рот руками, боясь, что выболтаю всё. – Давай ещё выпьем?
Он молча разлил водку по рюмкам. Мы снова чокнулись. Я снова хихикнул. Выпил. Перед глазами всё поплыло. Вау. Вот ощущения. Его голос доносился будто издалека. Пытливый такой голос:
- Так почему ты никому не нужен? А мама?
- Мама? – сглотнул я. В одно мгновение стало жутко больно. Будто сердце сжали невидимой рукой. И меня прорвало: - Я ей на хрен теперь не нужен! Ей никто не нужен! У неё есть её Валера! – его имя я постарался передразнить её тоном. – Валера, понимаешь? – я так хотел, чтобы он понял. Я даже наклонился к нему. – И у них скоро будет ребёнок. Ребёнок… Но у него не будет таких глаз, как у меня. У меня же красивые глаза? – Руслан снисходительно кивнул. – Вот. А у него не будет. Потому что у Валерия Ивановича они карие. А это доминантный ген.
Блин, я сам удивился – откуда мне это известно? Слово «доминантный» меня рассмешило, и я несколько минут похрюкивал. Руслан спокойно и терпеливо ждал, когда я успокоюсь. Я пытался заставить себя молчать, но меня будто прорвало:
- Они не говорили мне! Молчали! С моего дня рождения. Нет. Они раньше стали встречаться. Когда же? – я схватился за голову. – И зачем мне сотовый от него?
Я выхватил из кармана айфон и положил его перед Русланом:
- Видишь? Мне таких три подарили.
Даже он переспросил, думая, я не соображаю, что говорю:
- Три?
- Да. Один Михаэль. Ну, тот, помнишь? Второй мама с Валерой, - снова передразнил я, - а третий… Загадка. Не знаю кто.
- Я, - просто сказал Руслан.
- Ты? – растерялся я. – Ты? Но… Мы же тогда… Мы…
Я настолько опешил и стушевался, что не знал, как быть. Зачем он мне подарил такой дорогой телефон? Соображалка работала плохо. Наверное, в другое время я бы обрадовался, но не сейчас. В панике я схватил его сигареты для того чтобы занять себя хоть чем-нибудь:
- Можно?
Моя надежда, что он заберёт их у меня, растаяла. Он просто кивнул. Поднёс зажигалку к моему лицу, когда я засунул сигарету в рот. Вдохнув в себя мерзкий дым, я закашлялся. Фу. Какая мерзость. Руслан с насмешкой наблюдал за мной, а я уничтожал сигарету в пепельнице.
- Не кури, - попросил его я, зная, что он откажет.
На что Руслан лишь согласно кивнул.
- Что, теперь курить не будешь? – не поверил я.
- Ты же не хочешь.
- Да перестань! – разозлился я.
- Что перестать?
- Быть таким!
- Каким?
- Ну таким! Нормальным. Классным. Понимающим. Типа интересующимся мной. Тебе же наплевать! Как и тогда. Тебе всегда было на меня наплевать. Как ты считаешь, я шлюха? Знаешь, самое смешное, что ты у меня вообще первый. По всем статьям! Даже целовался я с тобой впервые, не говоря уже о… - горло перехватило. Я понимал, что лучше мне молчать, но не мог остановиться, хотелось высказать ему всё: - Не говоря уже о сексе. Знаешь, что первый раз самый запоминающийся? Спасибо, блять, я на всю жизнь запомню, как ты отнёсся ко мне! Как растоптал всё, что я…
Я опомнился, только когда почувствовал, что лицо пылает. К концу речи я уже ничего перед собой не видел, иначе бы заметил, что Руслан поменялся в лице и будто окаменел. Нужно бежать. Зачем я всё это говорил? Зачем? Бежать. Я сделал только хуже. Я запутался в куртке, затем в деньгах, которые ворохом рассыпались по столу. Плюнув на это, я выбежал из кафе. Всё кружилось и летало. С каждым шагом ноги становились ватными. Не сделав и десяти шагов, я сел на лавочку, зачерпнул пригоршню снега и вытер им лицо. Меня тошнило. Желудок сводили спазмы. Зачем люди пьют? Пара часов удовольствия, а потом такие муки.
- Малыш, - раздался его голос. Я крепко зажмурился. Не хочу его видеть. – Даниэль, маленький, - горячие пальцы вытирали капельки снега с моего лица, - ну куда ты убежал? Теперь я тебя никуда не отпущу.
Странно было это слышать. Мне даже показалось, что это глюк. Я задохнулся, когда он прижал меня к себе. На меня опустилось что-то такое невозможно тёплое, приятное. Вся боль из сердца куда-то ушла. Я боялся пошевелиться, думая, что стоит сдвинуться на миллиметр и всё рухнет, как карточный домик.
Конечно, этот момент испортила водка. Моё тело скрутило и меня стошнило. Еле успел обернуться. Как это было мерзко. Как это было стыдно. Но Руслан лишь сочувствующе на меня смотрел:
- Очень плохо?
- Да, - признался я.
- Если возьмём машину, то тебя разморит в ней и будет ещё хуже.
- Я не поеду домой, - запротестовал я.
- Никто и не говорит о твоём доме, - мягко ответил Руслан. – Я говорю о своём.
Испуг отразился у меня на лице. Он, вздохнув, прибавил:
- Я и пальцем тебя не трону. Обещаю. Подумай, Даниэль, нужно же тебе где-нибудь переночевать.
- Я сниму номер… - неуверенно предположил я, чувствуя подступающую тошноту.
- Уже поздно. И где ты снимешь номер? Ты знаешь хоть одну гостиницу в округе?
- Позвоню в справочную, - всё-таки настаивал я. Хотя в таком состоянии я и номер бы правильно набрать не смог.
- Маленький, ну чего ты боишься? – он улыбнулся так, как, наверное, волк улыбался Красной шапочке, перед тем как её съесть.
- Тебя, - честно сказал я.
- Я же обещал тебе, что ничего не будет. Я не вру.
У меня не было выбора. А точнее – сил. Нет, ну я не мог ему сопротивляться.
Домой меня сразу не повели. Руслан заставил пройти три квартала. Ноги заплетались, но он поддерживал меня, и от этого становилось легче. Лишь только потом он поймал машину, и мы сели назад. Я сразу понял, что он был прав. Даже настежь открытое окно не спасало. Мне было плохо. От резких движений водителя, от душной жары из печки. Руслан сжимал мою руку, будто бы уговаривая потерпеть. В его квартире я сразу кинулся в туалет. Там меня долго и мучительно рвало. Затем я чистил зубы, размазывая слёзы и сопли. Жалко себя было ужасно. Руслан стоял рядом и гладил меня по спине. Я не помню, как переоделся в пижаму, и переодевался ли сам. Помню, как лежал, а он перебирал мои волосы, дыша в макушку. Это было так приятно. Мир сузился до нас. Будто существовала темнота и луч света, в котором были мы с Русланом.
***
Такого плохого утра у меня не было никогда. Я проснулся от того, что меня снова тошнило. Сказав себе, что я никогда больше в жизни не буду пить, я попытался встать, но ноги реально разъезжались. Несколько минут я пытался собрать себя в кучу. Когда получилось, я обнаружил, что тошнота прошла. Ну, тем лучше. Покачиваясь, я вышел в коридор и увидел Руслана. Он улыбнулся:
- Доброе утро. Как самочувствие?
Я вихрем промчался до туалета. Надеюсь, это объяснит лучше слов.
Минут через пять, когда я вытирал липкий пот со лба, Руслан сказал из-за той стороны двери:
- Даниэль, тебя ждёт ванна.
- Ванна? – слабым голосом переспросил я.
- Да. Давай, пока вода не остыла.
Зачем мне сейчас ванна, я не понимал, но пошёл. Вода была с пеной. Мило. Быстро раздевшись, я погрузился в воду, мучаясь с головной болью. Руслан постучал в дверь:
- Можно?
- Заходи, - всё равно из-за пены видно лишь мою голову.
В его руках был стакан с соком.
- О, - протянул я, - а аспирина у тебя нет?
- Есть. Но это лучше. Свежевыжатый апельсиново-лимонный сок.
- Зачем мне сок? – я сполз ниже под воду, закрывая глаза. – Дай таблетку.
- Таблетки – это химия. Давай попробуем так. Не поможет, тогда дам.
Понятно. Он не успокоится, пока я не сделаю, как он хочет. Я выпил сок в два счёта. К своему великому удивлению, я обнаружил, что мне прямо на глазах становится лучше. К тому же Руслан стал мягко массировать мне виски, затем голову, потом плавно опустился на шею и плечи. Я единственное что не мурлыкал. Это было так классно.
- Где ты научился делать массаж?
- Ходил на курсы. Я много что умею, - подмигнул он мне.
Не сомневаюсь.
После массажа Руслан оставил меня, чтобы я ещё понежился. Дёргая ногами, я опустился слишком низко, и вода попала мне в рот. Солёная.
- Руслан, а почему вода такая солёная? – прокричал я.
- Потому что она с солью и эфирными маслами.
Круто. А я-то думаю, чем пахнет. Всё у него по науке. Я вылез из ванны, вытерся и накинул халат хозяина, потому что ничего другого не было. Сам хозяин обнаружился на кухне. Он что-то искал на верхней полке шкафчика. На столе дымился чайничек, источая дивный аромат. Тут была и липа, и ромашка, и другие травы. Найдя банку мёда, он поставил её передо мной:
- Мёд-то ты ешь?
- Ем.
- Тогда пей чай с мёдом.
Я наполнил чашку и добавил несколько ложек мёда. Люблю послаще. Руслан сел напротив меня. Я сделал глоток, второй. Вздохнул:
- Не смотри так на меня.
- Как? – лукаво улыбнулся он.
- Так, будто ты меня хочешь съесть, - буркнул я.
- Какие у тебя эротические фантазии, - поддел он.
- Эротические? Да я в таком состоянии, что могу возбудить только больного на голову человека.
- Да? Ну, тогда я больной на голову человек, потому что ты меня возбуждаешь и кажешься мне невероятно милым в моём халате.
Краска залила мои щёки. Стало жарко. Ладно, если последнее можно списать на чай, а вот первое? И не стыдно над страдающими людьми издеваться? Но мне было невероятно приятно. Я спешно допил чай, обжигаясь кипятком, а Руслан сидел такой невозмутимый.
- И что? – не выдержал я, его взгляд меня терзал. – Что дальше? Типа если от похмелья избавил и приютил, то я тебе обязан?
- Ты когда нервничаешь, несёшь всякую чушь, - спокойно заметил Руслан. Ну прям Америку открыл. – Мы должны поговорить.
- Поговорить? Надо же. И о чём?
Я украдкой вытер пот со лба от чая. Фух, жарко.
- Есть две темы. Выбирай: мы и твоя мама.
- Мама-то здесь при чём? – при упоминании о ней я почувствовал глухую ярость.
- Значит, будем разговаривать о твоей маме, - по-своему понял Руслан и посмотрел мне прямо в глаза: - Вчера, когда ты уснул, я позвонил ей и сказал, что ты в порядке. Так же сообщил, что ты у меня в гостях, что ты расстроен и немного перебрал, и лучше будет дать тебе немного времени.
- Что ты сделал?! – в ужасе прошептал я. Внутри всё было готово взорваться. На языке висели тысячи вопросов. Начиная от «как ты посмел» и кончая «а что она сказала»?
Руслан подождал, пока я не перестал беспомощно открывать и закрывать рот. Он разрушил всю мою месть. Я же сам, не ведая того, безумно хотел, чтобы она переволновалась, чтобы она поняла, как я дорог ей.
- Мне еле удалось уговорить её не приезжать. Пришлось даже дать ей свой телефон и адрес на всякий случай. А так же обещание позвонить с утра.
- И ты позвонил? – упавшим голосом спросил я.
- Конечно. Даниэль, она в положении. Ей нельзя волноваться. А ты вытворяешь такое.
- Какое? – у меня на глазах были слёзы. – Она же меня предала…
- Малыш, я понимаю твои чувства, но поверь мне, никто тебя не предавал. Она любит тебя, как и раньше. Ты точно так же её сын. Не нужно наказывать её за то, что она встретила достойного человека. Я вот не забыл твоего отца и того, что произошло тогда.
Я отвернулся. Его слова были правильными. Взрослыми. А я так не хотел быть взрослым.
- Я расскажу тебе кое-что. Это не в моих правилах, но я сделаю для тебя исключение. Я почти не помню свою мать. Она всегда была чем-то занята, в каких-то делах. Я заболел, лежал в больнице, долго-долго, а она даже не пришла. После её нашли мёртвой. И, знаешь, я бы многое отдал за то, чтобы просто спросить её – ну за что, мам? Где ты была? Просто увидеть. Хоть минуту. Поэтому, Даниэль, цени то, что у тебя сейчас есть. Цени и не забывай, что всё может поменяться.
Меня удивили его слова. Даже не слова, а искренность. Наверное, ему сложно было рассказать мне это. Хоть история уже пережита, я могу представить, как ему было больно и тяжело.
- Прости, - смутился я, чувствуя себя неразумным ребёнком.
- Просто подумай об этом. Не принимай решения сгоряча. Твоя мама хорошая женщина, раз смогла воспитать так своего сына. Она достойна счастья. Она же счастлива с ним? - Я лишь в бессилии кивнул. – Тогда не мешай её счастью. Даниэль, у тебя будет брат или сестричка, разве это не чудесно?
Я снова кивнул, теперь чувствуя себя полным идиотом. А где Руслан вчера был? Можно было так и не напиваться. Конечно, его слова не поменяли моё мнение на диаметральное, но, безусловно, заставили задуматься. Братик или сестричка – это действительно чудесно. Мама достойна счастья.
- Спасибо, - от души поблагодарил я.
- Не за что, малыш, - он налил мне ещё чаю. Я со вздохом взял чашку. Чай, кстати, был отменный. Крайне приятный. – Продолжим?
Я обречённо кивнул. У нас злободневная тема. Мы. То есть я и он. Что, интересно, я услышу? И хочется ли мне? Я трусил.
- Итак, мы, - он сложил руки перед собой. – Наверное, для начала я должен всё объяснить. Или попытаться объяснить. Скажи, когда ты пришёл в тот клуб, ты и не слышал, что такое Тема? – я опустил голову, стараясь не встречаться с ним взглядом. – Забавно, а я тебе поверил. Ещё удивлялся, как такое юное создание, да ещё и с таким опытом. Почему же ты тогда пришёл ко мне? Неужели так боялся отчисления?
Говорить было трудно. Не хотелось. Но нужно было:
- Боялся. И… Ты так интриговал. Сын директора, такой весь крутой…
- Мне приятно это слышать, - ухмыльнулся он. – Но я всё равно как следует тебя выпорю за то, что ты совершаешь такие глупости. О чём ты только думал, Даниэль? А вдруг я оказался бы каким-нибудь психом?
- А ты не псих? – невинно захлопал глазами я. – Не нужно меня, пожалуйста, лечить. Я осознаю, что делаю.
Весь его облик говорил, что он обо мне думает, однако Руслан продолжил:
- То, что ты вчера говорил… Я и представить не мог. Не пойму почему, но ты казался мне таким искушённым. Тогда, в тот раз между нами… Виноват я. Я не смог сдержаться. Ты дрожал от страха, а я принял это за желание и возбуждение. Мне безумно захотелось тебя. Да ещё эта твоя упёртость… Так заводит. Но почему ты не произнёс стоп-слово?
- Я его забыл.
Мне показалось, что Руслан сейчас кинется на меня или ударит. Но он сдержался. Тихо произнёс:
- И о чём ты только думаешь?
Было стыдно. Очень.
- Ладно, проехали. Мне очень жаль, что твой первый раз получился таким. Я хочу это исправить.
От шеи вниз побежали мурашки.
- Я понимаю. Я дам тебе время. Я научу тебя получать удовольствие от того, что раньше тебя пугало.
Боже. Пусть он приступит прямо сейчас. Мне стало нереально жарко от его слов.
- Но, Даниэль, мало что поменялось в плане моей жизни. Я уезжаю летом. Далеко. И с этим ничего не поделаешь. Всё, что я могу тебе предложить – это время до июля.
Много это или мало? Я уже попал в паутину. Я не мог отказаться. Моё молчаливое согласие было воспринято верно.
- Может, скрепим сделку поцелуем? – поддразнил он, широко улыбаясь.
Я был весь мокрый от выступившего после чая пота, и даже почистив зубы мне казалось, что их нужно почистить ещё раз пять. Смешно, да.
- Иди в душ, глупый, я принесу одежду.
В душе я не задержался. Рука Руслана деликатно положила на стиральную машинку футболку и спортивные брюки. Я переоделся. Одежда была мне великовата. Сойдёт для домашнего пользования.
Хозяин квартиры сидел на полу за ноутбуком, предоставив мне диван. Руслан извинился, что ему нужно поработать. Пока он там щёлкал клавишами, я уснул. Всё-таки охрененно классно всё получилось. Хоть он и не сказал таких приятных сердцу слов, я всё равно понял, что не безразличен ему. Далеко не безразличен.
***
- Ты улыбался во сне, - сообщил Руслан, когда я проснулся во второй раз, бодрый и свежий.
Конечно, кто б не улыбался, если бы у него был такой классный парень. Вообще, я задумался, имею ли я право его так называть? Или ему больше нравится хозяин? Я снова заулыбался как дурак. Наверное, это было не далеко от истины.
- Ты голоден?
- Да, я бы сейчас жирафа съел. Два жирафа, - прибавил я для убедительности.
- Какие странные вкусовые предпочтения… А овсянку ты не хочешь? – когда улыбка медленно, но верно сползла у меня с лица, он поспешил сказать: - Ладно, ладно. Что хочешь? Бутерброды будешь? Можем суши заказать.
Я согласился на бутерброды. Пока он их делал, я умылся и почистил зубы.
- Чай, кофе? Я уже боюсь тебе что-то предлагать, - улыбнулся он.
- Чай.
Тихо и по-семейному мы перекусили. Я вот не знал, что можно так есть бутерброды, словно ты на приёме у королевы. Круто. Руслан полон талантов. Как же хочется знать о нём всё. Со временем, со временем. Неожиданно в дверь позвонили. Я поднял глаза на Руслана, а он, гад, ответил:
- Это тебя.
- Ты… Мама? – осенило меня.
- Мама, мама. И, наверное, Валерий Иванович.
- Руслан! – взвыл я и подскочил. Не хочу я с ними общаться. Мне и так хорошо. Очень.
Неожиданно Руслан притянул меня к себе и чмокнул в нос:
- Малыш, будь хорошим мальчиком. Ты же знаешь, что я награжу тебя потом.
Его руки поползли ниже, погладили меня чуть ниже поясницы. Собственнически так погладили. Этот жест он объяснил так:
- Не могу больше сдерживаться.
Маме пришлось открыть. Она действительно была не одна. С этим Валерием Ивановичем. Которого мне было велено называть просто Валерой. Что я, конечно, не делал, демонстративно обращался к нему по имени-отчеству. Мама честно мне всё рассказала. Что они стали встречаться с осени и давно пытались мне рассказать. Она сказала, что любит меня, как и прежде и никогда не перестанет любить. Валерий Иванович прибавил, что надеется стать мне хорошим отцом. Это было всё так приторно-мило, что я выждал момент и сбежал на кухню к Руслану под предлогом попить водички.
- Не оставляй меня с ними, - зашептал я. – Это зомби. Они съели маму и Валеру и теперь прикидываются ими!
- У кого-то бурное воображение, - хмыкнул Руслан из-за ноутбука. – Мне нравится.
- Я серьёзно, - обиделся я.
- Серьёзно? Криков я не слышал, так что возвращайся в лоно семьи.
И я вернулся. Ну а что ещё было делать? Мама рассказывала мне, как здорово будет, когда у меня появится братик или сестричка. Что они решили жить отдельно, чтобы я мог спокойно окончить школу. В итоге она расплакалась, я принялся её обнимать, пряча свои слёзы, мужик же. Всё-таки моя мама самая лучшая в мире. А с этим Валерием я ещё поговорю.
Руслан с умилительной улыбкой наблюдал, как мы покидали его небольшую квартиру. Мама раз десять сказала ему спасибо, Валерий Иванович без конца жал руку, лишь я буркнул «пока» и получил незаметный шлёпок по пятой точке.
Жизнь обещает стать очень весёлой.
Глава 12
Со следующей недели я приступил к заданию директора. Оказалось, что Таню не так-то просто найти. В школе её не видели несколько дней, а где она ещё проводит свободное время - я не знал. Не домой же к ней заявиться? Я прямо-таки жаждал общения с ней. Безумно хотелось узнать что-нибудь про Руслана, да и вообще всю подноготную их странной семейки.
Таня оказалась нелюдимой и странной. Даже староста её класса сказал, что у него нет её телефона. Девушка-загадка, блин. А ведь она мне звонила, когда изменялось время репетиции, и я, дурья башка, даже не записал её номер. В голову пришла мысль посмотреть в социальных сетях. Всю геометрию я и занимался этим, получив два замечания от учителя. Таня была в «Facebook», но месяца два на страничке не было изменений.
В общем, к обеду я понял, что без помощи Руслана, её братца, мне не обойтись. Сидя в столовой, я набрал ему смс: «Привет. У тебя есть телефон Тани?». Тот факт, что он сам сидел от меня в пяти метрах, меня не смутил. Не будем же мы разговаривать при всех. Мне доставляло особое удовольствие, видеть, как он отвлекается от своих мыслей, как берёт сотовый, читает моё смс, как пишет ответ.
«Привет. Какой Тани?».
«Твоей сестры».
«Откуда ты знаешь, что она моя сестра?».
Чёрт. Чёрт! Нужно было думать, прежде чем писать. Почему я просто не написал фамилию? И как мне теперь отмазываться?
«Она сама сказала».
«Врёшь», - тут же последовал равнодушный ответ. Прям они друг друга так хорошо знают.
«Нет», - моё такое неуверенное.
«Зачем она тебе?».
«Она свернула наш школьный спектакль. Несправедливость!».
«И снова врёшь. Чёрт, малыш, ты же понимаешь, чем это грозит?».
У меня вспотели ладони от предвкушения.
«Да».
В последнем смс от него были цифры. Я даже не сразу понял, что это, а потом дошло – номер телефона Тани. Я вприпрыжку выбежал из столовой, многие смотрели мне вслед с недоумением. Особенно Диня и Витас, с которыми я так и не помирился. Не то, чтобы они не делали попыток, правда, как-то без энтузиазма. Теперь я отсел от них за первую парту (там кто-то заболел, вот и местечко освободилось) и делал вид, что незнаком с ними.
Таня взяла трубку на последнем гудке. Её голос был какой-то потухший:
- Алло.
- Привет. Это Даниэль. Мне очень нужно встретиться с тобой.
- Даниэль… - повторила она, вроде как вспоминая, словно знала человек десять с таким именем. – Что ты хочешь?
- Встретиться.
- Зачем?
- Очень нужно.
- Даниэль, я это, как бы занята. Не могу.
- Тань, это вопрос жизни или смерти. Правда.
Она сдалась.
- Ладно, я буду в центре через час, - и она назвала адрес популярной сети суши-баров.
- Отлично, - ликовал я, а девушка уже положила трубку.
Время терять нечего, я сразу кинулся в путь. Доехал быстро, сел в баре и заказал себе сок. Таня была бы не девушкой, если бы не опоздала. Я поразился её виду. Каждую нашу встречу она была такой стильной штучкой. То коротенькая юбочка с рубашкой, то мужской приталенный фрак. С её короткими волосами трудно было что-то сделать, но она умудрялась как-то закалывать их, надевать разные забавные ободки, что выглядело каждый раз ново и стильно. Таня была девушкой яркой и выдающейся. А эта девушка передо мной была серой, почти бесцветной. Дело даже было не в бесформенном платье чёрного цвета. Что-то в ней неуловимо поменялось.
- Что, - усмехнулась она, - я так паршиво выгляжу?
- Нет, - поспешил я, чтобы скрыть свою неделикатность, но Таня была сообразительной и всё поняла. А затем неожиданно разозлилась:
- Посмотрела бы я, как ты выглядел в моей ситуации.
- В твоей ситуации?
- Да! – и совершенно неожиданно девушка вдруг стала рыдать.
Громко, протяжно. На нас стали все оборачиваться.
- Э, Тань, ты это, прости, - я абсолютно не знал, что сказать.
А девушка безутешно рыдала. Я засунул ей в руки свой сок, икая, она выпила его и немного успокоилась. Хорошо беседа началась, ничего не скажешь. Таню я не узнавал абсолютно. Она была яркой, бойкой, даже наглой. Что же могло такого произойти? Не зная причин, я уже её жалел. Как мне подступиться к разговору? Как же её не обидеть?
- Что ты хотел, Даниэль? – она немного пришла в себя и вытирала салфетками потёкшую тушь.
- Что с тобой такое, Тань?
Да, молодец, не придумал ничего лучше, чем спросить в лоб. Только ещё одной истерики не хватало. Таня вздохнула, а потом прикусила губу, словно вела с собой внутренний монолог:
- Почему я должна тебе что-то рассказывать?
- Я хочу помочь.
- Ты ничего не сможешь сделать.
- Может, попробуем?
- Ладно, хоть легче станет, не могу держать это в себе, - сдалась девушка. – Я беременна.
- И ты тоже?! – вырвалось у меня. Патология какая-то! Что они все беременеют? Для меня вообще это казалось каким-то противоестественным процессом.
- А кто ещё? – удивилась Таня в ответ.
- Моя мама.
- Ну, поздравляю, - девушка улыбнулась, на мгновенье превращаясь в яркую штучку.
- Да не с чем. А ты… О.
Тут до меня дошёл весь трагизм Таниной ситуации. Она же школьница. Ей шестнадцать. А отец директор. Ужас. Таня долго ломалась, не хотела рассказывать, как такое произошло. Нет, я в курсе, что дети появляются, когда мужчина и женщина занимаются сексом. Меня волновало, кто именно мужчина в данном контексте.
Таня познакомилась с ним в ноябре. Он был студентом и лидером рок-группы. Пока малоизвестной, но подающей надежды и даже уже выступающей в клубах. Голову у девушки снесло, как никогда. Он был такой брутальный, крутой, взрослый. Она честно соврала о возрасте, прибавив себе пару лет агрессивным макияжем. Он пригласил её на репетицию, затем к себе. Получилось всё быстро и почти не запомнилось. После парень перестал интересоваться девушкой, не отвечал на звонки и смс. А перед новым годом Таня узнала, что беременна.
- Ты ему сказала?
Девушка вздохнула:
- Он не отвечает.
Это не препятствие для такой девушки. Она просто боится.
- Что ты будешь делать?
Она секунд десять молчала, а потом произнесла:
- Аборт, - и её глаза наполнились слезами.
Не мне судить. Я ей даже не друг. Возможно, для старшеклассницы – это лучший вариант. Меня убивало то, что Таня оказалась такой же, как и остальные девчонки. Падкой на подонков. Она казалась мне другой. Но сейчас ей нужна была помощь, и я был единственным, кому она доверилась. Всё осложнялось тем, что у Тани не было денег на аборт. Цена вопроса в нормальной клинике около десяти тысяч рублей. Много. Родителям, понятное дело, она рассказать не могла. У неё самой таких денег не было. У меня тоже.
- Стой. Руслан же твой брат, он даст тебе денег! – придумал я, но девушка посмотрела на меня с ужасом:
- Если он узнает, то не будет со мной разговаривать. Ты его плохо знаешь. Может, и поможет, но из жизни вычеркнет. Один раз ошибёшься и всё.
Руслан такой? Нет. Я вот не верю. Он прекрасный и понимающий. И жутко классный.
- Слушай, тогда только папаша. Этот твой рокер. Где он?
- Я не зна-аю, - снова зарыдала девушка. Чёрт. Беременные просто невыносимы. Минут через десять мне удалось выведать у неё институт, где учился этот козёл и даже адрес гаража, где они репетировали. Пообещав как можно быстрей с ним переговорить, я скорей распрощался с девушкой. Толком ничего не узнав про Руслана.
***
Вечером я решил посмотреть на эту рок-группу, особенно на их лидера. Которого, кстати, звали Димой. Проехав несколько остановок, я запутался среди многоэтажек и раз десять проходил мимо нужного места. И даже доносящееся откуда-то унылое бренчание не навело меня на догадку, потому что музыкой это не было. Для меня рок-группа – это толпа длинноволосых брутальных мужиков, крушащих всё вокруг. Эта группа такой не была. Выглядели они не грозно. Трое человек в чёрном, которые долбили по несчастным инструментам, добиваясь жуткой какофонии звуков. И они ещё в клубе выступали?
Лидера я узнал сразу. Отличали его от остальных татуировки на руках.
- Привет, - поздоровался я как культурный и вежливый мальчик, когда вошёл в гараж.
- Привет-привет, - Дима присмотрелся ко мне. – Что надо?
- Ты Дима?
- Ну я.
- Тогда мне нужно поговорить с тобой.
- Говори, - он потянулся.
- Это личное.
- Личное? – Дима хмыкнул. – У меня от братьев нет секретов.
- Да? – ну получай. – Таня беременна.
- Чё за Таня?
Вот это меня обидело. Я не понимал, как Таня могла дать такому мудаку. Он у меня только отвращение вызывал своей показной крутостью.
- Таня! Школьница, которую ты трахнул. Несовершеннолетняя.
«Братья» переглянулись, а Дима заметно подобрался:
- Ничего не было.
- Конечно, - кивнул я, - в полиции расскажешь.
- В полиции? – переспросил один из «братьев».
- А ты кто такой? – Дима поднялся и стал лениво подходить ко мне. – Блюститель морали?
Меня так просто не напугаешь. Я выдержал его взгляд, позволил ему подойти ко мне почти вплотную. Мы были одного роста и смотрели друг другу прямо в глаза. Единственное, я не учёл, что поведут они себя нечестно – «братья» просто схватили меня за руки. Он ударил первый. Прямо в солнечное сплетение. Я согнулся пополам и пытался отдышаться. Да, немного не по плану пошло, но…
- Трое на одного? – слышу я фразу, произнесённую с лёгкой иронией таким хорошо знакомым голосом. У меня сердце за мгновение ускоряет свой ритм раза в два, от этого сразу шумит в голове. Кажется, мне достанется, потому, как я опять влип в неприятности.
- А ты кто ещё такой? – кидается этот Дима на Руслана.
Руслан не стал тратить время на объяснения. Он раскидал двух «братьев», заехал Диме по челюсти. Всё это не заняло и минуты. Когда Руслан заносил кулак для очередного удара, вдруг раздался пронзительный визг:
- Не трогай его!
Таня. Все мы обернулись к застывшей в дверях бледной девушке. Дима скривился, припоминая её, и прошипел:
- Ах это ты, сука… - и Руслан вырубил его.
Я поспешил к Тане, хоть и дышать было трудно, взял её за руку, вывел из гаража на свежий воздух. Конечно, он был мне нужней, но и девушке там делать нечего. Она и так убедилась, что этот её Дима мразь. Интересно, как Руслан нашёл меня? Я же, не будь дураком, отключил возможность найти меня в той программке. Есть ещё одна?
Руслан появился спустя минуту. Обвёл нас тяжёлым взглядом:
- Ну?
Мы молчали. Таня не могла признаться, получается, я тоже. От пристального взгляда у меня буквально закружилась голова, но я упрямо делал вид, что просто стою тут, дышу воздухом.
- Ладно, - ласково улыбнулся он. Мне стало совсем нехорошо. – Попробуем иначе.
Попробовать не дал телефонный звонок. Боже, я никогда так не был рад маминому звонку. Она звонила спросить, когда я приду и не мог бы я купить маринованных огурцов, мороженого и шоколада. Конечно, вот сейчас уже бегу в магазин. Всё для любимой мамочки. Бросив Таню с Русланом, я рванул к остановке. Ну а что? Он же брат её. Через минуту мне пришло от него смс: «Ещё поговорим».
***
К счастью для меня, поговорить не удалось. Я заболел. Это было замечательно. Я просто не мог говорить – жуткая ангина. Называется, поели с мамой мороженного… Меня оставили дома, наказали полоскать горло и пить лекарство по часам. Чувствовал я себя прекрасно. Температуры и прочих неприятных ощущений не было. Я бегал как конь, только говорить не мог. Весь день я смотрел телевизор, даже не переодев пижаму, и балдел. Вот сейчас урок истории. А я дома. Вот сейчас обществознание. А я не буду отвечать. Денис прислал смс с вопросом, где я. Я проигнорировал. Через час смс прислал Витас с тем же вопросом. Его я тоже проигнорировал. Руслана проигнорировать не удалось. Он позвонил. В дверь. Может, не открывать?.. Устыдившись собственной трусости, я распахнул дверь, сделав лицо потрагичней, типа я балансирую на грани жизни и смерти. Руслан окинул меня насмешливым взглядом:
- Не говори, что болеешь.
Я закивал, указывая на горло.
- Совсем говорить не можешь?
Я снова закивал.
- Это хорошо, - и, бесцеремонно отодвинув меня, он вошёл.
В мои планы не входило принимать в гостях Руслана. И хоть я был безумно рад просто его видеть, но понимал, что рано или поздно разговор повернёт к Тане. А Руслан может быть очень убедительным. Чего не скажешь обо мне. Особенно в его присутствии.
Пока Руслан снимал верхнюю одежду, я кинулся в свою комнату, пытаясь за три секунды навести там порядок. По-моему, я только хуже сделал. Всё, что я пытался похватать и положить на нужные места, валилось из рук на пол.
- Не суетись, - хмыкнул Руслан, застав меня застывшего посреди комнаты с кучей барахла в руках.
Я зашвырнул вещи на стул. Руслан сел на кровать и мило так улыбнулся:
- Что делаешь? – показываю на телевизор. – Лечишься? – его взгляд перескакивает на лекарства, лежащие на тумбочке. Охотно киваю. Правда, я с утра так ничего и не сделал, но ничего, пусть организм сам себя лечит. – Знаешь, свои плюсы в твоём состоянии присутствуют.
Да ладно. И какие же? Мне пришла в голову замечательная идея. Покопавшись у себя на столе, я выудил карандаш и мятый лист бумаги. На нём я написал: «Круто, что ты пришёл, но я очень заразный». Руслан, прочитав, кивнул. И стал писать мне ответ, отчего я почувствовал себя придурком – он-то говорить может. На листе было всего одно слово: «Ничего». Я вздохнул. Уходить он не собирается. Так. И что? По-прежнему буду стоять перед ним в пижаме со Спанч-Бобом? А, по фигу. Стоп. Он же у меня в гостях типа. Нужно показать, какой я радушный хозяин. Я написал: «Чай будешь?». Он кивнул. Я ринулся на кухню, однако Руслан успел ухватить меня за руку, дёрнуть, усадить к себе на колени и легко поцеловать в губы. Похоже, его не волновало, что я болею. Новый, более уверенный поцелуй убедил меня в правильности моих догадок.
- Маленький, - промурлыкал он, гладя меня по спине, - давай ты сам расскажешь, что у тебя за дела с Таней.
Приплыли. И чего Таня сама ему ничего не рассказала, оставив меня отдуваться? Я попытался изобразить возмущение. Руслан спокойно наблюдал за моими попытками.
- Я же узнаю рано или поздно. Так лучше от тебя.
Ладно. Рядом лежал сотовый, я взял его и написал: «Таня дура».
- Это я давно знаю, - засмеялся он, его рука замерла у меня на ягодицах.
«Она втюрилась в этого идиота».
- А ты здесь при чём?
«Она попросила поговорить с ним».
- Тебя?
«А чем я плох?» - обиделся я.
- Тем, что врёшь.
Пока до меня доходил смысл этой опасной фразы, Руслан развернул меня к себе спиной и стал целенаправленно гладить сквозь пижаму всё, что находилось у меня ниже пупка. А это была весьма чувствительная, и без того напряжённая, паховая область. Когда пальцы пробегали по всей длине моего члена, я своего имени не смог бы вспомнить, не то, что Таню. Плюс от Руслана исходил невероятный жар, и я явно ощущал его эрекцию. Попав в его власть, как муха попадает в паучью сеть, я уже не мог выбраться. И не хотел. По венам текла горячая кровь, Руслан, чьи руки всё так же поглаживали меня, сводил с ума. Я уже сам тёрся об него, теряя голову, слушал в ответ его быстрое дыхание, чувствовал губы на шее и щеках.
- Дани! Я дома!
За одну секунду я соскочил с колен Руслана, пригладил волосы, одёрнул пижаму и зачем-то схватил в руки книжку. Мама вошла ко мне и обрадовалась гостю, как родному:
- Здравствуй, Руслан! Очень рада тебя видеть. Какой ты молодец, что пришёл навестить моего Даниэля. Он что-то приболел. Чай будете?
Пока галантный Руслан вызвался помочь маме, я распахнул окно, зачерпнул с подоконника снег и вытер им пылающее лицо. Мама очень «вовремя». А если бы она не имела привычки кричать с порога о своём возвращении? Если бы увидела нас в таком виде. Меня затопил жгучий стыд. Нужно быть осторожней.
Не поверите, но когда я зашёл на кухню, они разговаривали на компьютерные темы. Половины слов я вообще не понимал, поэтому сидел с таким вежливо-недоумённым выражением, так, когда при тебе разговаривают на иностранном языке. Кушать я не мог – было больно, только пил чай с мёдом, откровенно скучая. Пользуясь тем, что на меня не обращают внимания, я написал Руслану смс: «Таня просила ей помочь с этим уродом. Она влюблена в него, а он её динамит. Тут всё просто». Буду надеяться, что он поверит. Прочитав, он кивнул. Надеюсь, поверил.
В дверь позвонили. Мама, бросив, что это, наверное, почтальон, пошла открывать. Это был не почтальон. Это были Диня и Витас. И нужно было видеть их лица, когда они узнали Руслана. Я был готов провалиться сквозь землю.
- Ребята, ну что же вы застыли? Проходите, садитесь пить чай, - мама подтолкнула друзей к столу.
Диня сел на стул с таким видом, будто под ним была мина. Витас не отводил от меня взгляда, словно пытаясь на моём лице прочитать ответ в виде бегущей строки. Руслан демонстративно смотрел в сторону. А я разрывался. Объяснить или нет? И как? Потными ладонями я сжимаю телефон и пишу: «У меня ангина, я не могу разговаривать». Диня показывает смс Витасу. Оба кивают. Через минуту получаю сообщение: «Что ОН здесь делает?» и не придумываю ничего лучше, как ответить: «Кто?».
Тут снова звонят в дверь. Мама идёт отвечать, надеясь, что на этот раз это точно почтальон, а мы буравим друг друга взглядом. Это был не почтальон, а Валерий Иванович. С кучей гостинцев. Он очень бодренько с нами поздоровался:
- Привет, молодёжь! Как ваши дела? Как ты, Даниэль, себя чувствуешь?
Я закивал, типа заебись как хорошо. Особенно в такой приятнейшей компании. У меня вообще сложилось впечатление, что друзья были готовы кинуться на Руслана, а в карманах у них были ножи и кастеты.
Пока меня пичкали малиной, которую принёс Валерий Иванович, друзья шушукались, а Руслан разговаривал с мамой о компьютерах. Неожиданно меня осенило. Тане нужны деньги и как можно скорей. А мамин ухажёр очень состоятельный мужчина. И хоть я относился к нему настороженно, ничего плохого он мне не сделал. Ну, кроме того, что сбил тогда. Он даст денег. Наверное, для него десять тысяч – это не деньги. Особенно, если попрошу я. Он же хочет добиться моего расположения.
Когда чаепитие кончилось, я притворился усталым, и друзьям вместе с Русланом ничего не оставалось, как уйти. Руслан и Диня одарили меня такими взглядами, что внутри что-то перевернулось, один Витас, уходя, пожелал мне скорейшего выздоровления. Настоящий друг.
Вечером, улучив момент, когда маме позвонили, я позвал к себе Валерия Ивановича. Говорить было трудно, голос был сиплый, но я всё равно сказал:
- Мне очень нужны деньги. Точнее не мне, а моей подруге.
Он обдумывал секунду:
- Сколько?
- Десять тысяч.
Наверное, он не ожидал такой суммы, потому что переспросил удивлённо:
- Сколько?
- Десять. Очень нужно.
- Но, зачем, Даниэль?
Валерий Иванович так искренне недоумевал и уже стал переживать, что я куда-то вляпался, поэтому я поспешил его заверить:
- Это Тане. Дело в том, что она беременна и хочет сделать аборт.
После этих слов у мужчины вытянулось лицо. Он почти сразу сказал:
- Ребёнок твой?
- Что?! – задохнулся от возмущения я. – Нет!
Было видно, что моя непричастность к ребёнку порадовала Валерия Ивановича, однако он неожиданно заявил:
- Даниэль, я не могу дать денег на аборт. Это грех. Очень большой грех.
Дальнейшие мои слова о том, что ей всего шестнадцать лет, что она планировала хотя бы школу закончить, поступить в институт, а лишь потом детей - уходили в пустоту. Валерия Ивановича было не переубедить. Я ругал себя за то, что рассказал ему всё. Нужно было молчать.
Таня позвонила вечером. Спросила, как дела. Я прохрипел ей про Руслана. Она лишь вздохнула, рассказала, что он не успокоится, пока не узнает, и не нужно было ей доверяться мне. Было обидно это слышать. Она просто бросила трубку, а я зашвырнул телефон на кровать. Он подпрыгнул на ней и замер посередине. А до меня дошло – телефон дорогой, его легко можно продать и добыть нужную сумму.
***
Стоило маме уйти на работу, я быстро собрался и, несмотря на все увещевания оставаться дома и спокойно болеть, кинулся в центр, где между невысоких, старинных домов, притаился небольшой ларёк по скупке сотовых. Новенькому айфону они обрадовались как золотому слитку. Стали разглядывать со всех сторон, ругать несуществующие царапины. Предложили мне на руки двенадцать тысяч. Очень дёшево, конечно. Ещё жальче было потому, что это подарок Руслана. Только выбора у меня не было.
Я сразу же позвонил Тане со своего старого телефона, она в свою очередь тут же позвонила в клинику и записалась. Встретиться мы договорились там через три часа. Делать было нечего, не ехать же домой? Одна дорога туда-обратно займёт два часа. Я бесцельно бродил по улицам, замёрз жутко, потом немного отогрелся в автобусе.
Таня ревела на лавочке у входа в медицинский центр.
- Ну что ты? – я опустился рядом и обнял несчастную девушку.
- Я его убиваю, убиваю! – захлёбывалась рыданиями она.
Мне нечего было на это сказать. Да, с одной стороны это грех, убийство. А с другой? Как школьница будет воспитывать одна ребёнка? Даже если ей помогут родственники, ребёнок будет расти без отца, а это уже неполноценная семья. И из неполноценных семей вырастают достойные личности, скажете вы и будете правы. Только всё познаётся в сравнении. Сейчас этот не рождённый ребёнок казался концом всей жизни и крахом надежд.
- Я должна, - Таня вытерла слёзы варежкой. – Должна.
- Тань, - только и ответил я.
- Должна, - эхом повторила она и вцепилась в мою руку: - Не оставляй меня одну.
- Не буду, - пообещал я.
- Сказали, это быстро, потом полежать немного и можно будет домой, - её лицо было бледным-бледным. Она говорила и говорила, словно оттягивая момент.
- Я не уйду, я буду с тобой, не переживай!
Говорить было больно, а я продолжал. Как же мне хотелось облегчить происходящее для девушки. Хотелось схватить её, уйти… Вместо этого я стал говорить какую-то чушь:
- Не переживай, Тань. Потом проснёшься и всё. Всё будет как раньше. Будешь грозным режиссёром нашего доморощенного спектакля. Будешь с парнями встречаться.
- Да кому же я буду нужна? – немного кокетливо вышло.
- Да хоть Витасу! – почему-то он первый пришёл мне на ум.
- Витасу? Тому толстяку?
- Он не толстяк, - обиделся я за друга, хотя его вес давно приближался к круглой, стокилограммовой отметке. Чтобы прибавить ему плюсов, я напомнил: - Он тебе конфеты таскал.
- У меня аллергия на шоколад.
Неожиданно меня это так рассмешило, что несколько минут хохотал, как больной. Прохожие на меня даже стали оглядываться. Витас как дурак выбирал конфеты, таскал, а всё зря?
- Дай ему шанс, - попросил я.
- Хорошо, - прошелестела Таня и глянула на часы.
Как бы мы не оттягивали время, это было необратимо. Мы беспомощно смотрели друг на друга. Мы казались друг другу в данный момент младшеклашками, сущими детьми. Напуганными, дрожащими, которым так хотелось, чтобы кто-то решил за них.
И, к сожалению, этот кто-то появился.
Правда, уже когда мы были внутри центра, оплатили процедуру, заполнили все бланки, подписали своё согласие с тем, что если Таня умрёт на операционном столе, то никто не будет виноват. Мы сидели в фойе, держались за руки. Вокруг нас сновали медсёстры, доктора и другие люди. Подростковая беременность не была для них новостью.
А вот для Руслана была.
Он сразу понял, что мы тут делаем. Посмотрел на меня с такой лютой яростью, что у меня душа ушла в пятки. Таня испуганно смотрела на брата и не могла ничего сказать.
- Убирайся, - тихо произнёс он, обращаясь ко мне, - это дело семьи.
Он вычеркнул меня. Легко и просто. На меня он больше и не смотрел, всё его внимание было обращено к Тане. Я понял, что действительно лишний тут. Девушка легко отпустила мою руку, даже не вспомнив, что минуту назад я был готов на всё ради неё. Она почувствовала в брате силу, которой не было у меня. С ним было спокойно и уверенно. Не то, что со мной. Я неудачник. Снова разрушил наши отношения. Паршиво.
Я не оглядывался. Теперь я мог быть спокоен, с Таней всё будет хорошо. Горло жутко болело. Я кое-как добрался домой, потупил перед телевизором и заснул перед ним же. Разбудила меня мама, зашедшая проверить температуру. Каково же было её удивление, когда градусник показал тридцать девять и шесть. Погулял по городу… В панике она кинулась звонить Валерию Ивановичу, который сказал немедленно вызывать скорую. Пока ехали врачи, она обмазала меня уксусом, сделала компресс на голову.
- Всё хорошо, мам, - я поймал её руку и сквозь силу улыбнулся. – Ты только не волнуйся.
Кажется, она не разобрала ни слова из моего сиплого бормотания. Горло так саднило, будто туда засунули кактус и к тому же он там вибрировал.
Приехали врачи. Затем влетел Валерий Иванович. Вердикт был неутешительный – в больницу. В инфекционное. Туда я не хотел, но меня не спрашивали. Голова шла кругом, но я притянул к себе Валерия Ивановича и умолял его позвонить Руслану. Почему-то в тот момент мне казалось, что я умру. Умру, так и не сказав ему самого главного.
***
Я провалялся в бреду несколько дней. Огромными дозами антибиотиков удалось сбить температуру. Когда я пришёл в себя, то очумел от обилия белого вокруг. Глаза сразу стали слезиться. Белый потолок, белые стены, белый снег за окном. Второй раз меня разбудила медсестра, которая меняла капельницу. Я попытался спросить о маме, но она заявила, что мне нельзя разговаривать. Правда, поняла суть вопроса, объяснила, что беременным в инфекционное отделение вход заказан. Хотя она очень рвалась. Третий раз я открыл глаза, совершенно не ожидая, что увижу перед собой Руслана. Я даже закрыл их, крепко зажмурился и открыл снова. Руслан взял меня за руку. Только я распахнул рот, чтобы сказать ему, как я рад его видеть, он приложил палец к моим губам:
- Тебе нельзя разговаривать, малыш.
Это «малыш» растопило весь оставшийся лёд между нами. Повернув голову, я увидел на прикроватной тумбочке айфон и жестом попросил мне его дать.
«Это мой телефон?».
- Да, - кивнул Руслан. – Я выкупил его.
«Ты не сердишься?».
- Нет.
«Совсем?».
- Совсем, - парень улыбнулся мне. – Как я могу на тебя сердиться?
«Ты не уйдёшь?».
- Теперь уже нет, - вздохнул он.
Эти слова прозвучали для меня как признание. Глаза снова заслезились.
«Опусти жалюзи».
Руслан тут же исполнил мою просьбу.
«Как Таня? Как мама? Расскажи мне всё!».
- Хорошо, обе хорошо. Твою маму не пускают сюда, но, я думаю, это к лучшему. Валерий Иванович обеспечил тебе отдельную палату, врачи от тебя не отходят, а меня пускают в любое время. Хотя меня и так бы пускали в любое время… Если бы не пускали, то я бы забрался по водосточной трубе.
Я не выдержал и засмеялся. Смех был больше похож на карканье. Блин! Больно.
- Даниэль, что мне с тобой делать?
Я разумно промолчал. Хотя варианты были.
***
К концу недели меня выписали. Хоть я и чувствовал лёгкую слабость при резких движениях и говорил лишь шёпотом, я предпочёл отлежаться дома. Руслан каждый день меня навещал. Друзья тоже приходили, мы общались сквозь окошко в коридоре. Они притаскивали разные игры, фрукты и сладости, которые я всё равно не мог съедать. Своим долгом позвонить мне считал каждый мой одноклассник, узнав про то, что я в больнице. Так как в основном это выглядело как монолог с их стороны и угуканье с моей, то быстро кончалось. Но всё равно было приятно. Всё-таки иногда поболеть очень даже классно.
Глава 13
В школе меня встретили как героя. К тому же я победно положил перед Аллочкой справку, и ей нечем было крыть. Наших отношений это не улучшило, конечно же, но мне было всё равно. Все мои мысли были заняты Русланом, особенно пришедшим пару минут назад сообщением: «Сегодня в семь». Меня будто охватил озноб и одновременно стало жарко от предвкушения.
Я был рассеянным на всех оставшихся уроках. Пропустил момент, когда меня спросили на алгебре и вызвали к доске по физике. Отвечал, а сам витал где-то очень далеко.
Когда после уроков мы шли на остановку с друзьями, Витас спросил:
- Ты не влюбился, дружок?
И тогда до меня дошло, как называется это состояние. Я усиленно замотал головой, типа нет, конечно, что за глупость. На что Витас с Денисом переглянулись.
- Чем займётесь вечером? Может, погуляем? – поинтересовался Денис, отпинывая ледышку перед собой.
- Эм, ну, знаешь, я занят, - Витас.
- Ой, ну, конечно, - всплеснул руками Диня, - и как я мог забыть?
Дело в том, что Таня вняла моему совету и обратила внимание на Витаса. За то время, что я провёл в больнице, они заметно сблизились. Витаса даже не смущала беременность девушки. Они как-то проскочили конфетно-букетный период и теперь выглядели ужившейся супружеской парой. Ходили вместе на обед, не стеснялись чмокать друг друга в щёку при всех. Диня ревновал. К сожалению, тут я ему ничем не мог помочь. И, признаюсь, меня это не так волновало, как предстоящая встреча с Русланом.
Мама была дома в компании с Валерием Ивановичем. Когда я пришёл, они чинно смотрели сериал по первому. Меня накормили и усадили за уроки, будто мне исполнилось лет десять. Ожидание – вот самое сложное. Оно почти невыносимо. Медленно, тягуче, жестоко.
Я не опоздал. Был на две минуты раньше. Когда Руслан открыл дверь, я надеялся получить похвалу, но столкнулся с прохладой в его глазах.
- Что? – огорчился я.
- Ты получил тройку за домашнее задание.
- Правда? – это совершенно вылетело у меня из головы.
- Правда, - он пропустил меня в квартиру и повесил мою куртку в шкаф.
- Ну прости.
Он ничего не ответил и взглядом указал на комнату. Когда я вошёл туда, то поспешил сглотнуть вязкую слюну. Наглухо зашторенные окна, тусклый, рассеянный свет ночника, стоящего в углу. И разобранный диван. Еле сдерживаюсь, чтобы не рвануть к выходу. Руслан насмешливо наблюдает за моей реакцией. Выдавливаю улыбку, пытаюсь показать ему, что всё просто заебись и мне ни капельки не страшно.
- Что застыл? – полушёпотом спрашивает он. – Раздевайся.
- Так сразу? – пролепетал я.
- А чего тянуть?
- Ну… Может, мы поговорим?
- Поговорим?
- Да, - я лихорадочно пытался придумать тему разговора. – Например, ты мне больше расскажешь о Теме.
- Рассказать тебе о Теме? – он обошёл меня и встал у меня за спиной. – А читать ты так и не научился?
- Просто… Просто…
- Просто тебе страшно, малыш, - ответил Руслан за меня. Его руки мягко опустились мне на плечи, и я не мог не вздрогнуть. – Это нормально. Мне легче показать тебе, чем рассказать. Тема – это удовольствие. Тема – это жизнь. Тема – это за гранью понимания многих людей. Тема – это сладкая боль. Тема – это подчинение. Тема – это свобода.
Кажется, я перестал дышать. Он говорил так страстно, что у меня живо закружилась голова.
- Ты должен доверять мне, Даниэль. Я - твой хозяин и не обижу тебя. Я не сделаю тебе неприятно. И не накинусь на тебя, пока ты сам не захочешь. Ты веришь мне?
Я кивнул.
- Тогда снимай всю одежду, кроме нижнего белья, и ложись на живот.
Щёки горели, я ощущал робость, но не мог показать Руслану это. Я выполнил то, что он сказал. Поскидывал вещи и лёг на живот, уткнувшись лицом в подушку.
- Умница, - раздалось надо мной. – А теперь вытяни руки над головой.
Подчиняюсь. Прохладный шёлк окутывает запястья, прижимает их спинке дивана, обитой мягким плюшем. Теперь я обездвижен. Сердце так колотится, что вот-вот выпрыгнет из груди. Я ощущаю живой трепет, который отдаётся напряжением внизу живота.
Подушечки его пальцев пробегают по моей спине. Эта простая ласка заставляет меня прикусить губу.
- Тс-с, маленький, ты так напряжён…
Он дарит мне почти неощутимый поцелуй, лёгкое касание губ к моей шее.
- Наслаждение бывает разным. Я покажу тебе несколько граней сегодня. Температурное воздействие.
Без предупреждения моей спины коснулся кубик льда. Рефлекторно я дёрнулся, но шёлк без усилий удержал мои руки.
- Холод и разгорячённая кожа. Идеальное сочетание.
Он водил кубиком по моей спине туда-сюда.
- Ты, наверное, думаешь, и что здесь от Темы? Сейчас поймёшь… А пока насладись ещё одной гранью темы – напряжение.
Мои щиколотки стягивают ещё одни шёлковые шнуры, разводят в стороны, и держат ногу ровно, заставляя чуть приподнять её. Пока я думал, как, должно быть, глупо выгляжу, Руслан неожиданно пропихнул кубик льда под резинку моих трусов. Я выдохнул в подушку, но он не собирался там задерживаться. Он снова вернулся к ногам, и я почувствовал, как что-то мягкое зажимает кожу на внутренней стороне бёдер. Похоже на прищепки, только какие-то очень деликатные. Однако через некоторое время ощущения стали приносить больше боли. Сжатая кожа стала покалывать, мышцы ног устали быть в напряжении, а кубик льда, тая, растекался прохладными каплями, щекоча нежную кожу. Я тяжело дышал, но не смел прекратить пытку. Я должен вытерпеть. Словно в подтверждение моих мыслей, Руслан произнёс:
- Ты всегда можешь остановить происходящее стоп-словом.
Я кивнул. Могу. Конечно.
Он погладил меня по заднице. Собственнически так. Затем стал снимать одну за одной «прищепки». Кровь, стремительно возвращаясь на положенное место, вызывала покалывание. Руслан развязал мои ноги. По онемевшим ногам пробежала лёгкая судорога. Как-то я вообще не понимал, что тут было приятного? Хотелось размять ноги, чтобы кровь скорей бежала, и прекратить эти неприятные ощущения. Вдруг я почувствовал что-то бархатное на том месте, где ещё недавно были «прищепки». Это что-то было губами Руслана. Он покрывал поцелуями измученную внутреннюю сторону бедер, и от его движений по коже расходились электрические импульсы, рождающие возбуждение. Никогда ещё моё состояние не менялось так быстро. За пару секунд температура моего тела подскочила. Я ловил откровенный кайф, когда его руки уверенными движениями стали мягко массировать мои икры. Это было потрясающе. Нирвана на краю разверзающегося вулкана. Я в бессилии открыл рот, когда он, приподняв меня, потянул на себя (насколько позволяли связанные руки) и нащупал мой возбуждённый член сквозь ткань трусов. Его губы, скользящие по моей шее, были ледяными. И до меня не сразу дошло, что он зажал кубик льда между зубов. Руслан никуда не торопился. Он просто поглаживал мой член, сжимал его, а я едва не рыдал от невозможности кончить. Я чувствовал его возбуждение, и оно рассыпалось мурашками по всему телу. Как он может сдерживаться? Я больше не мог. У меня само вырвалось:
- Пожалуйста…
- Пожалуйста? – отозвался он, покусывая моё ухо и обдавая его морозно-жарким дыханием.
- Да, пожалуйста…
Я уже ничего не видел. Перед глазами была чёрная пелена. Если бы Руслан не держал меня, то я бы давно упал.
- «Пожалуйста» что, малыш?
Господи, когда он так называет меня, от одного этого что-то замирает в груди.
- Я не могу больше...
- Не можешь?
- Пожалуйста, пожалуйста…
- Мне нравится, когда ты просишь, - хмыкнул он. Только ничего не изменилось. Он всё так же никуда не спешил. Что мне сделать? Я едва держался, внутри бушевал огонь. Это как безумие. Охватило и уже не отпускало.
- Руслан! – в бессилии позвал я и шумно выдохнул.
- Ты такой нетерпеливый, котёнок…
- Прошу тебя…
- Хорошо, малыш, - наконец сдался он.
Несколько быстрых движений, и тело охватывает дрожь. В трусах вязкая сперма, в голове пустота, в сердце счастье.
Руслан отвязывает мои руки, переворачивает меня на спину и с улыбкой Чеширского кота наблюдает, как я прихожу в себя. Мне немного неуютно от этого его пронизывающего взгляда. А ещё я понимаю, что он не кончил и это как-то не кажется мне нормальным. Но не говорить же с ним об этом? Типа, эй, Руслан, ты не кончил, давай помогу? Чёрт, да и как я помогать собрался? От одной мысли об этом меня бросило в жар. Нет, Даниэль, не думай об этом, просто не думай. Как я теперь могу об этом не думать?!
- Хотелось бы мне знать, что у тебя в голове, - пробормотал Руслан, потягиваясь. Я пришёл в ужас. – Малыш, ты не обижайся, но мне нужно работать.
- Тонкий намёк? – приподнял бровь я. И тут же поразился своей смелости.
- Ты можешь остаться, - спокойно ответил он, игнорируя мой выпад.
- И быть мебелью?
- М-м, Даниэль, - Руслан посмотрел мне прямо в глаза: - У меня впечатление, будто ты думаешь, что имеешь право на нечто большее, после таких «развлечений». Да?
Меня поразило употреблённое им слово «развлечения». Вот что это. Вот кто я для него. Хотя он предупреждал. А я как дебил влюбился.
- Прости, - «отмотал» я обратно. – Ты прав. Я зарвался.
- Бывает, - будто бы безразлично пожал плечами он, но я ощутил возникший холодок между нами. Ощутил, но не знал, как теперь это исправить. Выбор, он есть всегда. А я был согласен и на малое, лишь бы быть с ним.
- Над чем ты работаешь? – перевёл тему я, одеваясь.
- Над работой, - он одарил меня выразительным взглядом. Не знаю, что он хотел до меня донести. Или то, что я туп и не пойму этого, или то, что он не собирается делиться со мной чем-либо личным. А, может, и то, и другое. В общем, чувствую себя как обычно полным идиотом.
- Понятно, - я застёгивал джинсы. – А ты вообще спишь?
- Иногда.
- В смысле?
- Я отвечу тебе, Даниэль, и ты уйдёшь, - его голос был раздражённым. Моё настроение сразу упало до отметки «ноль». – Особенностью моего организма является малое количество сна. Я сплю несколько часов в сутки. И так с самого детства. Понятно?
- Понятно, - кивнул я из прихожей, ещё раз убеждаясь, что он необыкновенный. – Пока.
Руслан не ответил. Даже не поднял голову от компьютера. Он работал.
***
Всю ночь я ворочался и думал о несправедливости этой жизни. Почему я не мог влюбиться в нормального парня? Или в девушку? Обязательно нужно было выбрать самого козлатого козла из всех.
В школе, когда я увидел, как Витас тащит Тане кусок торта, до меня дошло. Не всегда же Руслан был таким. Вот пусть Таня мне и расскажет. Вот только Таня почему-то не спешила. Стоило мне подойти к ней, как у девушки или появлялись срочные дела и ей срочно требовался туалет. Конечно, она беременна, но не каждые же двадцать минут бегать?
В общем-то, я не дурак, и сразу всё понял. К счастью, у меня было безотказно действующее средство – я просто не пришёл на возобновившиеся репетиции. Сначала мне позвонил Витас. Три раза. Потом Таня. Пять раз. Потом она прислала гневную смс. Я всё это проигнорировал, почитывая новости с любимого сайта.
Вечером написал Диня и предложил погулять. Подвоха я не почувствовал, да его и не было. Маленького монстра Денис взял с собой. Тина визжала и носилась кругами по детской площадке, пока мы с другом сидели на качелях и болтали.
- Ты считаешь, это нормально? Это не его ребёнок. Эта Таня просто использует его.
- Я не знаю, Динь. Правда, не знаю. Это их дело.
- Он наш друг, - Денис произнёс это так пафосно, словно мы были рыцарями круглого стола и поклялись отдать жизнь друг за друга в случае чего.
- Она не такая уж и плохая, - почему-то я стал защищать Таню. – Она просто девчонка.
- Просто девчонка? Да она выскочка, язва и…
- Диня, - вдруг осенило меня, - она тебе тоже нравится?!
- Нет! – поспешно сказал он, и я заулыбался. Вот идиоты. Все вокруг. Пока Диня смущался, Тину чуть было не стукнуло качелью, под которой она пробегала. Я незаметно не дал этому случиться, легко пошевелив рукой.
- И давно?
- Давно, - вздохнул Диня, изображая на лице вселенскую печаль.
- А чего ты ждал? – усмехнулся я, наблюдая, как Тина с визгом скатывается с горки прямо в сугроб.
- Сам не знаю, просто она такая клёвая, такая необычная… Как к ней было подкатить?
- Она тебе даже беременная нравится?
- Да, - Диня вздохнул.
- Ты идиот, - резюмировал я и подхватил на руки подбежавшую девочку. Она звонко рассмеялась. Интересно, у меня будет сестрёнка или братик? Тоже буду гулять с ними. Мальчика буду учить играть в футбол. А девочке отдавать все конфеты.
- Кстати, - Диня наблюдал за нами, - не посидишь с ней через недельку?
- Посижу, без проблем.
- Может, посоветуешь мне что-нибудь?
- Не заморачивайся.
***
В субботу Витас позвонил мне раз, а после Таня два. На третий я взял трубку:
- Алло.
- И что ты хочешь? – устало вздохнула Таня.
- Сама знаешь.
- Руслан меня убьёт. И что ты так им интересуешься?
- Скучно, а твой брат интригует меня.
- Ладно. Оставь свой телефон дома, встретимся в кафе через час. И… Витасу не говори.
Я заглянул на кухню. Мама готовила Валерию Ивановичу блины. Он так трогательно ей помогал, вырывал чугунную сковородку из рук, не давал поднимать полукилограммовый пакет с мукой, что меня секунд через десять наблюдения за этой парочкой чуть не стошнило. Одно я знал наверняка – мама в хороших руках.
Как истинная девушка, Таня опоздала. Забежала минут через тридцать, вся обвешанная пакетами, махнула мне рукой и плюхнулась передо мной. Сразу заказала чайничек зелёного чая, кусочек торта.
- Даниэль, Руслан настойчиво просил ничего тебе не рассказывать, - начала девушка, но я её тут же перебил:
- Но ты не можешь потерять своего Ромео, да?
- Это шантаж.
- Это лишь предложение. Ты же понимаешь, что я добьюсь своего.
- Да, понимаю. Не понимаю только твою одержимость Русланом, - она хитро прищурилась.
- Тебе и не нужно понимать, - отрезал я, чувствуя неловкость. Я не был готов признаться всему миру в своей ориентации.
- Ладно, Витас будет ждать меня через час, поэтому слушай, рассказываю, всё, что знаю. Виталий Анатольевич не наш родной отец. И Руслан мне не родной брат. Нас усыновили, когда Руслану было восемь лет, а мне пять. Это долгая история, к делу не относится, если коротко, то у Виталия Анатольевича разбилась жена с дочерью. Пьяный водитель на самосвале врезался в автобус. Он не мог жить один и взял нас. Руслан с детства был самостоятельным. И очень обижен на женщин из-за матери.
- Из-за матери?
Таня тяжело вздохнула:
- Мне мало что известно. Когда Руслану было шесть лет, он очень сильно заболел.
- Заболел?
- Рак, - вздохнула Таня. – Он два года провёл в больницах.
- Поэтому ему девятнадцать, и он учится в школе! – дошло до меня.
- Ну, не только. Руслану так удобней, вроде как прикрытие. На самом деле он давно мог сдать экзамены и закончить экстерном. Мне кажется, он вроде как не хочет начала взрослой жизни, хотя давно живёт сам. Но вернёмся назад. Пока он болел, за эти два года почти не видел свою мать. Он не мог понять, почему она не приходит, к другим же приходили, чем он хуже? Знаешь, это навсегда изменило его. Он никому не доверяет. Никого не подпускает к себе. Выздоровел он неожиданно. Там вообще странная ситуация в больнице произошла – несколько неизлечимых детей в миг избавились от своих болезней, а один мальчик даже вышел из комы, в которой был полгода.
Что-то странное шевельнулось у меня в душе, но я не обратил на это внимания, жадно вслушиваясь в слова Тани:
- Когда он выздоровел, пришли из милиции и сказали, что его мать мертва. Отца у него не было, поэтому Руслана забрали в детдом, где мы и познакомились. Я была единственная, с кем он общался. Он и тогда был нелюдимый. Потом нас усыновил Виталий Анатольевич, ещё через пару лет появился крёстный Руслана. Руслан к тому времени вовсю интересовался компьютерами, стал хакером. Он впитывал информацию, как губка. Конечно, вляпался в некрасивое дело, в криминал. Вот тогда-то и познакомился со своим крёстным. Точнее, он вышел на Руслана, прижал его, а потом как-то они подружились, всё замялось… Давняя история, в общем. Руслан с помощью крёстного купил себе квартиру, переехал от нас с отцом… Ему было лет четырнадцать.
Я обдумывал услышанное, пока Таня занялась тортом. Вот какая у Руслана жизнь, оказывается, была. Интересная. Он необыкновенный.
- А куда он собрался уехать летом?
- Искать убийцу матери. Он собрался поступать куда-то, где готовят крутых ментов. В Питере вроде. Он шёл к этому несколько лет. Там многое нужно уметь. Даже крёстный с его связями не сможет ему помочь.
- Руслан хочет посвятить свою жизнь расследованию убийства матери? – дошло до меня.
Да уж. Мне с этим не тягаться. Чёрт.
- Угу, - девушка глотнула чаю. – Такой вот Руслан. Он не пустит тебя в своё сердце, Даниэль, что бы ты ни делал.
- Мне и не надо, - фыркнул я, ощущая дикую тоску и безысходность.
- Я же вижу, как ты на него смотришь. Ещё тогда заметила, на первой репетиции. Ты ему тоже интересен, но не более. Он не откажется от своей мечты. Он вбил себе в голову, что должен найти убийцу матери и не отступится.
- А менты не нашли? – скучно спросил я.
- Нет. Ни зацепки.
- А его крёстный?
- И он не смог помочь.
- А она всегда такая у него была? Почему она не приходила к нему? – пытался узнать я хоть что-нибудь ещё.
- Своё детство он почти не помнит. Так бывает. Психологическая травма. У него осталась лишь фотография его матери со странной надписью, - Таня выдержала драматическую паузу. – На ней написано: «Все ответы «У Ёжика».
- У Ёжика? Что за бред?
- Не знаю, что его мать хотела сказать. Такое вот послание. Мы ещё детьми перебрали всё, что можно. Но ничего подобного не нашли.
В общем, ситуэйшн. Чем дальше в лес, тем страшней. Пока я размышлял, Таня выпила весь чай, съела и моё пирожное, затем заявила, что ей нужно идти и убежала, размахивая пакетами. Хоть и рассказ девушки многое объяснил, но ещё больше он меня расстроил. Никогда мне не стать ближе к Руслану. Наступит лето, он уедет, будет искать неведомого убийцу… А я останусь со своим разбитым сердцем.
А, ни хрена. Я сам должен докопаться до истины. Точно! Я прямо-таки воспрял духом. Я пойму, что его мать хотела сказать с этим ёжиком, найду её убийцу. Руслан поймёт, какой я молодец и что меня нельзя отпускать. То, что они уже искали, и ни у кого ничего не получилось, меня не волновало. Это же одна из моих способностей – притягивать приключения.
***
Я потёр глаза и потянулся. Глаза из-за долгого пребывания за компьютером покраснели и слезились. Вот уже несколько дней я не отлипал от монитора, всё искал и искал… Как я только не пробовал найти этого грёбаного «Ёжика». Были и кафе, и детские магазины, и парки, и аттракционы, и студии творчества. Всё было не то. Или закрыто, или далеко. Я записал пару адресов, головой понимая, что это не то. Однако проверить стоило.
Руслан не писал, в школе проходил мимо, будто бы я был пустым местом. Витас был занят Таней, которая с ярым вдохновением кинулась заниматься нашим доморощенным спектаклем, и сводила меня с ума. Диня некоторое время погрустил, а затем увлёкся новой девочкой, давней конкуренткой Тани. Мама всё чаще стала задерживаться на работе, хотя я понимал, что она проводит время с Валерием Ивановичем. Чувствовал я себя одиноко и никак не мог отделаться от грусти. К тому же меня начали мучать какие-то странные сны, после которых я весь день не мог избавиться от беспокойства.
Всю неделю после школы я ездил по записанным адресам. Первый был магазином детской одежды. Я покрутился там, не мог решиться, купить маме что-нибудь или нет? Нет, наверное, рано. Продавщица оказалась молоденькой, хорошенькой девушкой. Охотно рассказала мне, что магазин новый, открылся год назад. Из-за этого он мне никак не подходил. Я спросил, почему название «Ёжик». Оказалось, что дочь хозяйки обожает ёжиков. Мимо.
Второй адрес тоже мне не подошёл. Студия детского творчества. Она работала всего три года, а до этого по этому адресу был супермаркет. Я злился, что моя способность не помогает. Должна же.
С третьим тоже не повезло, как и с четвёртым. Оставался ещё один. Но в пятницу Денис привёл маленького монстра. Мама с Валерием Ивановичем решили поехать в соседний город, знакомиться с родителями Валерия Ивановича. Очень вовремя. Пришлось нянчиться с Тиной. Правда, я зря вредничаю. Девочка она чудесная, заводная, задорная, весёлая. Она немного отвлекла меня от невесёлых мыслей.
Мы с ней решили построить свой город. Притащили в мою комнату все имеющиеся стулья и подушки, собрали их в кучу, накрыли одеялами и пледами. Получился такой своеобразный лабиринт. Пара фонариков и светильников внутри добавили уюта. Мы там копошились, придумывали себе врагов, воевали с ними. Время пролетало незаметно. Звонок в дверь заставил меня подскочить. Кто бы это мог быть? Я распахнул дверь и с удивлением увидел Руслана. В груди сразу стало тепло. Я несмело улыбнулся:
- Привет.
- Привет, - Руслан улыбнулся в ответ.
- Что ты здесь делаешь?
- Твоя мама позвонила, попросила приглядеть за тобой.
- Понятно, - улыбка сползла с моего лица. Сам бы он не пришёл. Мама позвонила.
Секунд тридцать мы стояли в полной тишине. Я смотрел на грязный пол подъезда, Руслан смотрел на меня.
- Не пригласишь войти?
Я посторонился, закрыл за ним дверь, бросил: