Телепорт переместил нас прямиком в гостиную между нашими спальнями в отеле. Я качнулся, с мрачным видом разглядывая сломанное кольцо. Материал из которого было сделано кольцо не выдержал перехода и треснул в нескольких местах. Не зря на предприятиях Кернов для этой цели использовали специально сконструированные для подобных целей матрицы.
— Мне надо набрать болванок на заводе и наделать кучу телепортов для Ушаковых и Вольфов, — наконец сообщил я, разглядывая покореженное кольцо. — У вас должны быть экстренные пути отхода, или перемещения туда, где может понадобиться помощь.
— Я об этом думал, — признался Ушаков. — Но попросить как-то не решился.
— Егор, признайся, тебя в детстве пороли за каждую конфетку? — я раздражённо бросил обломки кольца на стол.
— Нет. Почему ты так решил? — он даже удивился такому предположению.
— Тогда откуда в таком мужике, как ты, могло образоваться столько комплексов? Может, ты ещё уверен, что женщинам не нравишься? — я усмехнулся. Егор же быстро глянул на меня, и отвернулся.
— Никто меня в детстве не бил. — Ответил он, наконец. — Просто, я не люблю навязываться.
— А зря. Брал бы пример с Юрки. Ему что-то приглючилось, и он приехал со всем семейством ко мне, выселив при этом из дома моего деда. И никакими комплексами по этому поводу не мучился.
— Костя, я тоже живу в последнее время в твоём доме. И никакими угрызениями совести не мучаюсь. — Отмахнулся Егор. — Просто я понимаю разницу между необходимостью и простым бзиком.
— Ну-ну, дай бог, чтобы это именно так и было, — про себя же я подумал, что очень жаль, что его мамаша погибла при взрыве. По-моему, очень много людей искренне жалеют, что не могут её придушить, воспользовавшись случаем. Естественно, Егору я эту теорию не озвучил. Он и так из-за Ольги Ушаковой стал в некоторых вещах слишком неуверенным в себе. Взять хотя бы телепорты. Я просто всё время про них забываю, а ему, видете ли, неудобно мне лишний раз напомнить.
— Мы вонючие маргиналы, — Егор поморщился, рассматривая нашу одежду и стараясь не принюхиваться. — Лично я в душ. Встретимся здесь через пятнадцать минут.
Я мог только кивнуть в знак согласия. Потому что больше всего мне сейчас хотелось снять с себя насквозь пропитанную фантастической мерзостью одежду с сунуть её в какой-нибудь мешок, желательно черный и плотный, чтобы выбросить и больше не вспоминать.
— Третья куртка за неделю, и, по-моему, восьмая или девятая за год, — процедил я сквозь зубы. — Я точно скоро разорюсь. Мы пойдём по миру. Мы вынуждены будем продать свой дом и переселиться жить к деду, чтобы свести концы с концами и я вынужден буду свою кухарку уступить Ушакову. А всё потому, что я не могу сохранить куртку.
Бурча себе под нос, я почти бегом побежал в ванную. Вот сейчас мне точно не хватало черных больших пакетов, которые купил когда-то Ушаков. Но я вышел из положения, вытряхнув все вещи из своей сумки и засунув туда снятую с себя грязь.
Как оказалось, мы не зря с Ушаковым были братьями, мыслили мы иногда очень похоже. Потому что он тоже воспользовался сумкой, в которой привез сюда свои вещи.
— Я уже вызвал начальника охраны, — сообщил он мне. — Мы его машину бросили у кургана, надо бы сказать об этом.
— Да, и от этого избавиться. — Шторы колыхнулись в такт моим словам, потому что Ушаков справился куда быстрее, чем за пятнадцать минут, и уже успел открыть окна, чтобы проветрить номер от назойливого запаха мертвечины.
Начальник охраны зашёл в номер и остановился, задержав взгляд на сумках.
— Машина возле кургана, можешь её забрать, — я бросил ему ключи, которые он ловко поймал. — Вот это выкинуть или сжечь, — я указал на сумки. — И лучше не открывать. — Добавил я, пребывая в полной уверенности, что он их откроет. Но, это были уже его проблемы. — Мечи нужно вычистить как следует и заточить, ты знаешь, где и как это можно сделать? — я их вытер, конечно, но до идеального состояния им было далековато.
— Да, выставка ещё неделю будет работать, там можно привести мечи в порядок. — Ответил он, снова покосившись на сумки.
— Да, деньги, — я кивнул на несколько крупных купюр, которые лежали на столике возле клинков. — Здесь хватит на то, чтобы разобраться с мечами. Ну, а то, что останется, твоя премия.
— Не стоит, — он покачал головой. А ведь я так и не поинтересовался, как его зовут.
— Стоит, Саша, — вместо меня ему ответил Егор. — Любой труд должен оплачиваться. К тому же я сомневаюсь, что в твоём контракте прописаны такие моменты, как вынос мусора и забота о мечах. Так что не возражай, считай, что это оплата дополнительных обязанностей.
— Хорошо, — Александр улыбнулся, забрал всё, что ему полагалось забрать, поморщившись, когда брал ножны с мечами. Ну да, не розами пахнет. Ведь не просто же так я его прошу отвезти клинки к мастеру.
Когда начальник охраны отеля вышел из комнаты, к нам заглянул Армен.
— Я погляжу, вы устали, — заявил он, глядя на нас.
— Вообще-то да, мы очень устали, — Егор провел рукой по волосам, а Армен не отрываясь смотрел, как перекатывается волна на его руке, по мере движения мускулов.
— Вы не ужинали, — обвинительным тоном заявил Армен, тряхнув головой, когда Ушаков опустил руку. — Неужели вы не хотите есть?
— А, знаешь, мы бы поели, — я прислушался к себе. — Только не слишком много.
— Ну, конечно, не много, — Армен закивал. — Женщин не предлагаю, видно, что вы устали, зачем позориться? Только лёгкие закуски!
Он быстро убрался, а Егор сел на диван и подтащил к себе сундук.
— Ну что, посмотрим, что мы притащили? — и он активировал свой семейный дар, чтобы аккуратно вскрыть сундук, не повредив внутреннего содержимого.
Я смотрел, в который раз поражаясь, как филигранно Егор работает со своим даром. Но, когда сундук раскрылся, искажение резко сместилось в сторону, Егор одернул руки, убирая дар.
— Гадство какое! — я повернул голову к нему, уже не пытаясь разглядеть, что там находится в сундуке.
Ушаков вытер со лба капельки пота и вытянул руку. Пальцы подрагивали, и он сжал их в кулак, чтобы успокоить дрожь.
— Что с тобой? — я невольно нахмурился.
— Не знаю, слишком большой поток энергии, я с ней практически не справляюсь, — он снова вытер выступивший пот.
— Проверь резерв. Я тебя предупреждал, что он может сейчас увеличиться. — Я покачал головой, черт бы его подрал. Я-то уж начал думать, что что-то серьезное.
— Да, я помню. Просто не привык к такому объёму, — Егор несколько раз вдохнул и медленно выдохнул, словно готовясь к медитации. — Так, ладно, как-нибудь приспособлюсь. Давай уже посмотрим, из-за чего мы жизнью рисковали.
В сундуке оказались в большей степени странного вида монеты, больше похожие на грубо нарезанные кусочки металла, чем отчеканенные монеты. Было и немного драгоценностей. Они были очень грубо обработанны, но, тем не менее, не лишены определенной привлекательности.
Расположились мы прямо на полу, перевернув сундук и быстро скидав монеты обратно. Я сидел, прислонившись спиной к дивану, и лениво перебирал камни и побрякушки.
— Я возьму вот этот гарнитур. — И я потянул на себя массивное трехрядное ожерелье. Оно было из золота с вставленными в оправы массивными драгоценными камнями. К ожерелью шли серьги и кольцо. — Анне должно пойти.
— А мне даже нечего Люсе подарить, — Егор хохотнул. — Всё будет смотреться на ней дико. Хотя, вот это может вполне подойти. — И он зарылся в небольшую кучку драгоценностей, которую мы отобрали и складировали тут же на полу.
Я же дёрнул ожерелье, которое за что-то зацепились, и оно вылетело, ударив меня в грудь. Ушаков только рассеянно покосился на меня и снова принялся перебирать безделушки, мне же прямо в руку упало кольцо, за которое, похоже, и зацепилось ожерелье.
Я поднял тяжёлый перстень. Массивный явно мужской, с кроваво-красным рубином на печатке, выполненный из черненого серебра. Я уже видел нечто подобное, точнее, носил. Не точно такой же перстень, тот был из золота и в оправе присутстволи четыре филигранно вырезанные черепа, но очень пожий.
Внезапно, камень подмигнул мне красной искоркой, и я замер, проваливаясь всё глубже и глубже в воспоминания, которые, словно болото, затягивали меня, заставляя захлебываться сценами прошлой жизни, которую я так сильно мечтал забыть.
— Повелитель, к тебе прибыл лорд Вайолет, с посланием от короля Инушера. — Передо мной склонился Скварон, ожидая ответа, не поднимая при этом головы.
— И что же хочет передать мне Инушер? — я холодно смотрел на бывшего друга, не чувствуя при этом ничего: ни сожалений, ни злости, ни удовлетворения от того, что уже две трети Светлых королевств находится под моим контролем и постепенно включаются в жизнь Темной империи.
— Мне не ведомо, Повелитель, — Скварон не поднимал головы, продолжая стоять, склонившись передо мной. — Возможно, ты захочешь принять посланника, чтобы он сам сумел рассказать тебе про то, что же хочет сказать король Инушер.
— Ну что же, давай послушаем, что же мне скажет посланник. — Я движением кисти отпустил его. Скварон так и не поднял на меня взгляда, ну и хрен с ним, уж мнение этого принципиального ублюдка меня точно не волнует.
Лорд Вайолет зашёл в тронный зал, где я восседал на троне, принимая немногочисленных посетителей, гордо задрав подбородок. Когда он приблизился, то не поклонился, как ему предписывал этикет, а выпрямился ещё сильнее.
— Его величество король Инушер велел передать…
— И почему же король прислал мне абсолютного неуча, который не в состоянии выучить, как нужно приветствовать августейшую особу, которая гораздо выше по положению, чем посланник? — перебил я его, не отрывая вымораживающего взгляда от этой высокородной эльфийской падали. Но выражение лица было абсолютно безучастным. Этому я тоже долго учился, не доставлять врагу удовольствия, показывая, насколько сильно я его ненавижу.
— Король Инушер велел передать, что никогда не склонится перед выскочкой…
— Поклонись властителю, — снова перебил я его. — Я же сказал, что не буду разговаривать с невеждой, который не понимает, что пришёл не в свинарник, а в императорский дворец.
— Я не собираюсь…
— Поклонись, — прошипел я, и в зале заметно похолодало. Гвардейцы, стоящие у стены, вытянулись, хотя до этого момента позволили себе расслабиться. Лорд Вайолет вздрогнул и принялся озираться по сторонам. Я же шевельнул пальцами и сила смерти обрушилась на эльфа, заставляя его согнуться в глубоком поклоне. — Ну вот, другое дело. А королю Инушеру нужно сказать мне спасибо за то, что я оставшихся у него подданных учу вежливости. Я так понимаю, что ты уже озвучил то, что просил передать мне этот, потерявший берега, королёк? Или я сейчас не в бывшей его столице нахожусь и не на его троне сижу?
Посланник молчал, ничего не отвечая, я же не спешил его отпускать.
— Повелитель, ты убьёшь его, если не отпустишь, — равнодушно заметил Скварон.
— Действительно, — я слегка наклонил голову на бок, пристально разглядывая эльфа. — Ну, что же, я услышал всё, что он хотел до меня донести. Собственно, ничего другого я и не думал услышать. Этих полудурков ничему жизнь не учит, они необучаемые.
Я встал с трона и подошёл к Вайолету.
— Будь ты проклят, — прошептал он, с трудом преодолевая невероятное сопротивление, приподнял голову, чтобы видеть меня. Для этого ему пришлось задрать голову, потому что я стоял к нему вплотную.
— Я уже проклят, ты мне ничего нового не сказал, — и я одним резким движением свернул ему шею. После чего отпустил, позволяя телу упасть ничком. Повернувшись к Скварону, я приказал. — Отправь голову его королю. Думаю, что этого будет достаточно для ответа. Тело сжечь.
— Слушаюсь, Повелитель, — он снова опустил голову, я же увидел на полу какой-то 6леск.
Шагнув в ту сторону, поднял с пола золотой перстень с крупным рубином. Я как раз искал подходящий камень для ритуала привязки души, думаю, что этот подойдёт.
— Костя, ты уснул? — я вздрогнул и распахнул глаза. На какое-то мгновение мне показалось, что я всё ещё стою в тронном зале, и что всё, что произошло со мной в этот год, мне приснилось. — Костя, — в голове Егора прозвучало беспокойство.
— Да, что-то устал. Наверное, много энергии потратил в кургане. — Я протер лицо. — Ты хочешь мне показать что-то?
— Хотел, но увидел, что ты озяб, и даже забыл, что именно хотел показать, — он посмотрел на свои руки. — Вот, я Люсинде отобрал, — и он показал мне пару браслетов, которые точно не будут выглядеть слишком громоздко на его миниатюрной жене.
— Да, это вполне приемлемо, — я кивнул, соглашаясь с выбором Ушакова. — А остальное можно с аукциона пустить. Ну и монеты через Вольфа реализовать, есть у них в банках специальные люди, которые отвечают за реализацию разных ценностей.
— Собственно, почему бы и нет? — Егор пожал плечами.
Мы убрали сундук, и перенесли оставшиеся драгоценности на стол, когда в дверь постучали и вошёл Армен, толкая впереди себя тележку с поздним ужином. Время, кстати, было не слишком позднее. Часы показывали два часа ночи. То есть, с того момента, как мы зашли в гробницу и до этой минуты прошло всего два часа.
— А вот и лёгкий ужин, — провозгласил Армен.
— Лёгкий? — я покосился на тележку. Судя по тому, что Армен катил её с трудом, лёгкой закуской там и не пахло. Пахло, кстати, восхитительно. Я сразу почувствовал, как рот заполняется слюной.
— Конечно, лёгкий. Что тут есть-то? Особенно двум здоровым мужчинам!
Он ловко расставил тарелки и достал своего вина, которое тут же заполнило бокалы.
— Армен Абаджанович, а ты почему не спишь? Ночь уже на дворе, и мы вполне бы до завтрака потерпели, — Егор наложил в тарелку каких-то вкусняшек и поднял бокал.
— Действительно, я не такой уж требовательный к своей персоне хозяин, — я смотрел на вино. Хотелось опрокинуть бокал и забыться, и самое главное, не вспоминать больше Зелона!
— Так ведь племянница моя Аринэ сегодня замуж вышла. Свадьба до сих пор в нашем ресторане празднуется. Такой праздник. Её отец плакал как ребёнок, и всё сам оплатил, когда Юрике сказал, что хочет Аринэ в жены взять.
— Это же надо так сильно радоваться. — Протянул Егор. — Я-то думал, что только Стоянов так жаждет от Аннушки избавиться, что даже не скрывает своего восторга. А тут, как оказалось, все гораздо запущенней. Но, раз такая радость в твоём доме, то грех за это не выпить.
Егор плеснул вина в пустой бокал, который взял в баре и протянул его Армену. Я же решительно взял бокал. Один глоток сильно на меня не повлияет, а выпить хотелось до звёздочек в глазах — я никак не мог отойти от того сна или видения, в который погрузился совсем недавно. Отсалютовав Армену и Ушакову я произнёс.
— Счастья молодым, долголетия и, чтобы брак был плодородный, — и тут я опустил другую руку и коснулся кармана домашних брюк.
Меня словно током прошибло, когда я почувствовал через тонкую ткань проклятое кольцо. Самое главное, я совершенно не помню, когда положил его туда. Совершенно машинально я поднёс бокал с вином ко рту и несколькими глотками осушил его полностью.
Опустив руку с бокалом, я почти минуту смотрел на него, потом посмотрел на Егора, черты лица которого начали расплываться.
— Ушаков, ответь мне, только честно, ты какого хрена меня не остановил? — спросил я, и уже без особых внутренних ограничений плеснул себе ещё вина и тут же выпил.
Это было последнее, что я помнил отчётливо, потому что потом всё отступило в туман. Единственное, что отложилось в памяти, это нудеж Егора на тему: «Почему мы поперлись на свадьбу, даже не переодевшись, а как были, в домашних брюках, майках и босиком?» А ещё запомнилось, что было весело.