Осторожно: снежный человек!

Глава XII ВОТ ЭТО ИНФОРМАЦИЯ!

Жизнь опять пошла своим чередом. Арчил трудился над диссертацией. Мы с Алешкой развлекались как могли. Когда был ветер, гоняли на лодке под парусом. Когда был штиль, ловили рыбу. Купались до посинения. Ныряли, погружались в волшебный подводный мир. Однажды встретили в нем двух акул. Но они в Черном море не опасные. Называются катраны. Людей не едят, только рыбу. И очень красиво плавают. Мы, когда их увидели, прибалдели от восторга – такая красота, стройные, стремительные, с какими-то ровными пятнышками на боку. И только хотели подплыть поближе, как катраны мгновенно исчезли, будто их и не было.

А один раз прямо к нам подплыли дельфины. Целая стая. Они покружили вокруг нас, пофыркали, поулыбались своими веселыми мордами и тоже исчезли – ушли в открытое море на промысел.

Погода стояла отличная. Вообще все было хорошо. Вот только Арчил выглядел каким-то встревоженным. Вернее, не встревоженным, а настороженным. Он часто стоял на крыше сакли и долго вглядывался в море. Все время проверял крышку колодца, а потом даже как-то хитро навалил на нее гору здоровенных камней. А лом, закрепляющий крышку колодца, убрал. На мой удивленный взгляд отозвался:

– Так правильно будет. Который если полезет вверх, станет крышка сдвигать, она наклонится и ему на дурной башка весь камень свалит. Правильно будет. Не лезь к добрым людям через дырка. Гостем в дом входи. Так, да.

В общем, наш снежный человек беспокоился о нашей безопасности, полагая, что бандюки Злобина нас в покое не оставят. К тому же у Арчила были свои с ними счеты. А точнее – у них были к нему претензии. О них он нам как-то рассказал. Как всегда скупо, пробуя слова на вкус.

Это случилось во время его поездки в город, к невесте Тамаре. Арчил пригласил ее в кафе, где намеревался сделать ей предложение своей руки и своего сердца. Все шло прекрасно. Предложение было принято. И в это время заиграла музыка. Посетители стали танцевать. И Арчил с Тамарой тоже. Но тут в кафе вошли какие-то парни. Они вели себя развязно и грубо. В общем, нахально. И стали приставать к посетителям, мирным жителям. А один из них схватил Тамару за руку и потащил за свой столик. Компания захохотала. И какой-то парень сказал Арчилу: «Что, джигит, увели твою красавицу?» Арчил ответил, как всегда медленно, подбирая слова:

– Который у джигита невесту обидит, такой пьяный шакал ни один день жить не будет. Правильно сказал. Так, да.

После этого одного парня он выкинул в дверь, другого – в окно, а третьего, который приставал к Тамаре, посадил в бочку, куда хозяин кафе выбрасывал объедки.

Они его сильно испугались, но все время кричали издалека: «Ну, джигит, время придет, мы тебя достанем!»

На что Арчил, не оборачиваясь, ответил:

– Твое время никогда не придет. А которого увижу на свой путь, башка оторву. И ноги тоже. Так, да.

В общем, мы, почти как черные монахи в своем монастыре, сидели в осаде. Нет, мы себя ни в чем не ограничивали – еще чего не хватало! Но бдительности не теряли. Чтобы вовремя дать противнику достойный отпор. И оторвать им ноги и головы. Чтобы и впредь в монастыре черепа врагов не переводились.

А события между тем, постояв на месте, стали опять развиваться. Уже на другом уровне. Володя теперь частенько заезжал за нами, отвозил в город, к себе в кабинет, и в который раз подробно расспрашивал о наших приключениях. И о наших предположениях, кстати, тоже. Иногда мне казалось, что он просто хочет почаще иметь нас у себя на глазах в целях нашей безопасности. Он даже как-то предложил, чтобы у нас погостили Вадик с Владиком. Тем более, что разбои на дорогах прекратились, и они собирались вернуться в Москву.

Но мы откровенно сказали капитану Володе, что охрана нам не нужна. Мы даже это хвастливо сказали. И добавили, что если придется, мы со всеми врагами сами справимся. Володя взглянул на нас с подозрением и спросил:

– Чем справитесь? Сковородками отобьетесь?

– Найдем – чем, – неосторожно вырвалось у Алешки.

О разговоре мы вскоре забыли, а вот Володя его без последствий не оставил.

Городок, хоть и назывался Майский, был довольно скучным. Мы пошлялись по нему немного, начали уже привыкать к тому, что ничего интересного в нем нет. Но через несколько дней обратили внимание – городок как-то повеселел. Что-то в нем появилось праздничное. Сначала мы никак не могли понять, что. А потом вдруг сообразили: всюду – на стенах домов, на стендах, на заборах – мелькает название городка, напечатанные какими-то праздничными буквами. Правда, в несколько измененном виде. Алешка вдруг остановился возле одной такой рекламной афиши и сказал:

– Дим, тебе эта тетка никого не напоминает?

– Немного на нашу маму похожа. Но портреты нашей мамы на заборах не клеют.

А с афишного плаката нам щедро улыбалась всеми своими белыми зубами чем-то знакомая красотка, под которой было написано: «Майя Майская» и нарисованы нотные линейки с разными нотами.

– Дим, – Алешка дернул меня за руку. – Дим, я тоже по маме скучаю. Но посмотри внимательно. Мы где-то эту красотку недавно видели.

– На вокзале, в Москве. Когда она нас провожала. Вместе с папой.

– Дим! – Алешка аж подпрыгнул. – Проснись!

Ну, проснулся… И тут же врубился в действительность. И сразу вспомнил. Эта Майя Майская висела в палатке у Злобина. Вернее, не сама, конечно, висела, а ее портрет.

– Ну и что? – спросил я Алешку. – У тебя в комнате тоже над тахтой всякие монстры висят.

– Монстры, Дим, – назидательно сказал Алешка, – это просто. А здесь – разгадка одной тайны.

Господи! Везде у него тайны! И на каждом шагу разгадки!

Мимо нас проехал бородатый горец на двухколесной тележке с осликом. Поравнявшись с нами, он что-то ему закричал, а ослик ему ответил по-своему и помчался резвой рысью, постукивая копытцами по асфальту. Кажется, это был тот самый старец, который тащил нас по трассе на буксире.

– Дим! – Алешка приплясывал от нетерпения на месте. – Я что-то начал понимать!

Я тоже. Пора нам в свой спокойный монастырь. Под надежную охрану Арчила, с карабином, шашкой и с автоматами.

– Пошли в гостиницу! – сказал Алешка.

– Зачем?

– На разведку. Слушай, ты какой-то нелюбопытный… А один ученый сказал: любознательность – двигатель прогресса.

Да не хочу я никуда этот самый прогресс двигать! Он, по-моему, и так здорово продвинулся. Пора притормозить.

– Пошли в гостиницу, – упрямо повторил Алешка. И заинтриговал: – Не пожалеешь.

Может быть. Особенно, если он ее взорвет.

Тот самый адмирал, за которым мы уже однажды наблюдали и который оказался просто швейцаром, заступил нам путь.

– Куда, молодые люди?

– Туда, – я махнул рукой за его спину. Так убедительно махнул, что он даже обернулся.

– А зачем? – туповато спросил он.

– Я к маме хочу, – Алешка состроил плаксивую рожицу.

– Ну и иди к маме.

– Я и иду, а вы не пускаете.

– Она что, здесь остановилась?

– Конечно. Моя мама – Маечка Майская. – Это Алешка сказал уже не кисло, а с гордостью.

Адмирал входных дверей подтянулся и чуть было не отдал ему честь. Повернулся ко мне:

– А вы, юноша, кем госпоже Майской приходитесь? Для сыночка вроде бы староваты будете.

– Он племянник, – поспешил сообщить Алешка.

– Ваш? – удивился Адмирал.

– Госпожи Майской.

Пока мы выясняли степень нашего родства с эстрадной звездой Майской, в холле появилась она сама. Мы ее сразу узнали. Во-первых, на маму похожа, во-вторых, тыщи плакатов с ее изображением нам все глаза намозолили.

Однако, фишка! Пора удирать. И я попятился к выходу. А Лешка ситуацией овладел мгновенно. Он не стал пятиться. Наоборот: он завизжал во все горло «Мамочка» и бросился навстречу актрисе. Из-за ее спины мгновенно выросли два амбала-охранника, но актрисе ничего не оставалось, как раскинуть руки для объятий. Машинально.

Получилось классно. Алешка уперся головой ей в живот и что-то шепнул. Актриса легко отстранила его, взглянула в лицо и подыграла – улыбнулась, потрепала по щеке и озабоченно спросила:

– Как ты, малыш?

Алешка не ответил, повернулся ко мне и помахал рукой: иди, мол, поцелуй любимую тетю.

– Узнаешь, мамочка? – спросил он, когда я скромно подошел. – Это Дима, твой племянник.

– Ни за что бы не узнала, – подхватила Майская. В уме и сообразительности ей не откажешь. – Как вырос! Ну, пойдемте ко мне в номер.

Я искренне восхищался Алешкой и его «мамочкой». Так искренне, что даже потерял дар речи. Алешка это заметил и, когда мы поднимались на второй этаж, дал мне пинка. Незаметно для других, но очень чувствительно для меня.

В номере актриса отдала какие-то распоряжения охране, усадила нас в кресла возле журнального столика, на котором стояли минералка и ваза с виноградом. Сама уселась на подлокотник Алешкиного кресла, взлохматила его волосы и спросила, без тени недовольства:

– Ну, и что все это значит?

Интересно, что он ответит? Как славно, что этот вопрос адресован не мне.

– Вам угрожает опасность! – брякнул Алешка.

– Это ты уже говорил. При нашей трогательной встрече.

– Госпожа Майская… – неторопливо начал Алешка.

– Что же ты меня больше мамочкой не называешь?

– У меня своя есть, – серьезно ответил Алешка. – Не хуже.

– Не сомневаюсь, – улыбнулась актриса. – Называй меня по имени: Майя Петровна. А Майская – это мой сценический псевдоним. По паспорту фамилия у меня Седова.

– Какая? – разом переспросили мы.

– А что вас удивило? Седова. Это фамилия моего мужа.

– «Квант-2»! – вырвалось у меня вместо «Ни фига себе!»

Актриса внимательно на нас посмотрела и кивнула, соглашаясь.

Так, значит актриса Майская – жена того самого неудачливого коммерсанта Седова, которого грабят на дороге. А ее портрет мы видели в палатке Злобина. Конечно, может быть, в этом и нет ничего особенного – ну поклонник он ее таланта, фанат. Вот и повесил ее портрет. Так часто бывает. Но все равно, что-то здесь не то. Что-то здесь есть другое.

Но тут Алешка снова взял расследование в свои руки.

– Вам, Майя Петровна, угрожает опасность. У одного нехорошего человека мы видели ваш портрет.

Она весело рассмеялась.

– Детка! У миллионов людей есть мои портреты. – А вот скромности ей явно не хватает. – И среди этих людей наверняка есть и не очень хорошие.

– Он жулик и бандит! Он нас уже один раз похитил. Он и вас может похитить.

– Да что вы говорите! – актриса всплеснула руками. С явной иронией.

Я даже подумал, что она бы от похищения (разумеется, безопасного для нее) не отказалась бы. Такая реклама!

– У него есть подвал, – продолжал Алешка запугивать. – А в подвале…

– Орудия пыток? – опять иронический смешок.

– Можно сказать и так, – вставил я. – Голодные крысы с длинными голыми хвостами. И с красными глазами.

Вот тут-то ее прохватило! Она даже вскочила в кресле и оглядела комнату – не ворвались ли уже сюда эти красноглазые и голохвостые звери.

– Фу! Как вы меня напугали! И кто такой этот крысиный главарь, мой поклонник?

– Его фамилия Злобин.

– Что? Злобин? Какой Злобин? Вовка?

– Может, и Вовка. Он нам не представлялся. Красивый такой, на попугая похож.

– В профиль? – деловито так уточнила Майя Петровна. А на губах ее… играла улыбка. – Так это, детки, мой первый муж.

– А второй «Квант-2»?

Она вздохнула.

– Да. Я была замужем за Злобиным. А потом – так бывает в жизни – встретила Колю и полюбила его.

– И ушла к любимому, – с ложным пафосом сказал Алешка.

– Да! И счастлива! А если вы беспокоитесь за меня, то напрасно. Вовка Злобин не сделает мне плохого. Он до сих пор влюблен в меня. Даже письма пишет.

Счастливые женщины – эгоистичны, подумал я. Ей Злобин, может, и не сделает ничего плохого. А вот Кванту Седову – наверняка. Впрочем, это уже похоже на версию.

Мы встали. Мы свое дело сделали – предупредили ее об опасности. Можем уходить.

– И кстати, чтобы вы не волновались, – сказала актриса, будто прочитав мои мысли, – оба моих мужа – прежний и нынешний – остались большими друзьями. И вот даже сегодня они встречаются в ресторане, за дружеским ужином. А вам спасибо. Вы славные ребята. Как вас отблагодарить за вашу заботу?

И тут вдруг ко мне пришла неожиданная мысль.

– У нас деньги кончаются, – прямо сказал я.

– В чем же дело? – она сразу же потянулась к своей сумочке. – Я вам помогу.

Алешка вспыхнул.

– Мы к вам не за деньгами пришли!

– Ну извини… – Она даже смутилась. – Чем же я могу вам помочь?

– Устройте меня на работу. Вас послушают. – Я очень надеялся на ее авторитет. – Хотя бы на один вечер. В тот ресторан. Ну там, посуду помыть, что-нибудь куда-нибудь отнести… Нам много не нужно.

– Знаете что, ребята, – она опять очень внимательно на нас посмотрела. И во взгляде ее мелькнуло беспокойство. – Мне кажется, вам известно немного больше, чем вы сказали.

А она не глупая. Но и мы не дураки. Промолчали, честно глядя ей в глаза. Певица вздохнула. Тяжелая все-таки у известных артисток жизнь. А у неизвестных, наверное, еще тяжелее.

– Ладно, – пообещала она. – Я поговорю с метрдотелем.

– А это кто такой? – спросил Алешка.

– Ну, он вроде главного официанта.

– Годится.

Майская тут же на какой-то панели нажала кнопку. Через десять секунд в дверь номера вежливо постучали и вошел молодой человек в форме, тоже похожей на адмиральскую.

– Пригласите метра, – строго сказала она.

Молодой человек наклонил голову и, не сказав ни слова, вышел. И почти тут же появился полный седой джентльмен в черном пиджаке и в белых брюках.

– Слушаю вас, мадам, – склонил он голову набок.

– Вот этому мальчугану, – жест в мою сторону, – нужно немножко подработать. Вечерок в вашем ресторане. Присмотрите что-нибудь для него. Это мой племянник. И не обижайте.

– Как можно, мадам. – Он повернулся ко мне. – К семи часам приходите, юноша. Десять долларов вас устроят?

– Вполне. Спасибо.

Мы поблагодарили красавицу Майскую и вышли на улицу.

– Чего ты задумал? – спросил Алешка.

– Я тебе потом скажу, – отрезал я. Это была любимая фраза брата в подобных ситуациях. Вот я и отомстил, значит.

– Ну и не надо, – Алешка не обиделся. – Хочешь подслушать, о чем верные друзья и мужья будут разговаривать. Так, да? Правильно сказал?

До семи вечера оставалось еще время, мы зашли к Володе. Он почему-то обрадовался нам.

– Вот кстати. Я к вам в гости собрался. Вечерком. Примете?

– А мы вечерком заняты. В ресторан идем, – сказал Алешка.

– Разбогатели?

– Мечтаем, – сказал я.

– И когда вы освободитесь?

– Часов в девять.

– Вот и ладно. Я за вами заеду.

Что-то он задумал.