Остров любви

К а т я — 17 лет, ученица средней художественной школы (СХШ).

С о ф ь я Д м и т р и е в н а — ее мать, 37 лет.

Н и к о л а й С е м е н о в и ч — отец Кати, 50 лет.

Т о л и к — любовник Софьи Дмитриевны, 30 лет.

Р у с л а н — 15 лет.

М а т ь Р у с л а н а — 40 лет.

В с е в о л о д — ученик 11-го класса СХШ.

Р а х а т - Л у к у м — ученик 11-го класса СХШ.

А с а н — брат Рахат-Лукума, студент Академии художеств.

Ж о р а — 30 лет, фарцовщик.

1 - й п е н с и о н е р.

2 - й п е н с и о н е р.

С т а р у х а.

П р о п о в е д н и к.

М и л и ц и о н е р.

С л е д о в а т е л ь.

Г о с т и «Б е р л о г и»:

К о л я, В а с я, Л ю с и к, З и н о к, Л ю л я.

М о л о д ы е м а м ы с к о л я с к а м и.

Д в о е в ш т а т с к о м.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

На сцене темно. В тишине раздается страшный, полный ужаса крик: «А-а-а-а!», и вслед за этим — глухой стук упавшего на землю тела. К рампе, освещенной красным лучом, выбегает Р у с л а н.

Р у с л а н (кричит в зал). Я видел, как она падала! Протянул руки, хотел поймать. Слышал ее крик!

Повторяется крик, полный ужаса: «А-а-а-а!»

Я же знал ее. Она из сорок девятой квартиры. Ее зовут Катя! Катя!..

На сцене высвечивается маленькое тело девушки-самоубийцы. С разных сторон доносятся голоса, возбужденные, встревоженные. К телу медленно, с опаской подходят люди: с т а р у х и, м о л о д ы е м а м ы с к о л я с к а м и, п е н с и о н е р ы.

Р у с л а н. Я видел, как она падала. Протянул к ней руки, но не успел… Как она кричала…

1 - й п е н с и о н е р. Я знал ее.

М а м а с к о л я с к о й. Бедная, зачем она так?

1 - й п е н с и о н е р. Жила безнравственно, вот и итог. Видел, как ночью привозил ее один на своей легковухе.

2 - й п е н с и о н е р. Что же родители смотрели?!

С т а р у х а. А они разошедши… Я ее знала вот какой. (Показывает на полметра от земли.) Хорошая была девочка, уважительная, а потом… шалтай-болтай.

Р у с л а н. Нет-нет, она не была плохой. Это вы зря.

1 - й п е н с и о н е р. Ну ты-то уж помолчал бы. Сам хорош, гусь лапчатый.

Появляется м а т ь Р у с л а н а.

М а т ь Р у с л а н а (смотрит на тело Кати). Боже, какой ужас… Идем, идем, Руслаша. Не гляди на нее…

Р у с л а н. Мама, я видел, как она падала!

М а т ь Р у с л а н а. Идем, идем. (Тянет его за руку.) Тебе это нельзя видеть.

Р у с л а н. Как она кричала, мама… Я хотел ее поймать, но не успел… Я бы удержал ее, она такая стала легкая, но не успел.

2 - й п е н с и о н е р. Надо бы прикрыть ее.

1 - й п е н с и о н е р. Незачем, я уже вызвал милицию. Да и вообще нельзя прикасаться к трупу.

М а т ь Р у с л а н а. Ну, идем же, идем, Руслаша.

Слышна сирена милицейской машины.

1 - й п е н с и о н е р. Вот это оперативно! Молодцы!

Появляется м и л и ц и о н е р и за ним д в о е в ш т а т с к о м.

М и л и ц и о н е р. Посторонних прошу удалиться.

С т а р у х а. А здесь все посторонние.

М и л и ц и о н е р. Тем более.

Р у с л а н. Нет-нет, я не посторонний!

М а т ь Р у с л а н а (тянет его за руку). Ну, идем же, идем!

Р у с л а н (освобождая руку). Я видел, как она падала.

М и л и ц и о н е р. Очень хорошо, парень. Останься. А остальных прошу отойти.

М а т ь Р у с л а н а. Ну что это ты придумал, Руслан…

Один в штатском фотографирует труп Кати.

С л е д о в а т е л ь (к Руслану). Так вы видели, как сна падала?

Р у с л а н. Да… Только я не успел ее поймать…

С л е д о в а т е л ь. Ваша фамилия?

М а т ь Р у с л а н а. Это мой сын, он не очень здоров. Идем, сынок.

Р у с л а н. Она кричала. Как она кричала! (Повторяет, очень похоже, крик: «А-а-а-а!»)

С л е д о в а т е л ь. Не валяй дурака.

М а т ь Р у с л а н а. Я же говорю, он не очень здоров. В детстве болел менингитом. Ну, идем же, сынок. С ним же может припадок приключиться.

М и л и ц и о н е р (к следователю). Можно отпустить?

С л е д о в а т е л ь. Да.

М и л и ц и о н е р. Можете увести его.

Р у с л а н. Я не уйду! Я видел, как она падала… Я знаю эту девушку. Ее зовут Катя. Она из сорок девятой квартиры. Я хотел ее поймать, но не успел.

С л е д о в а т е л ь (нетерпеливо). Ваша фамилия?

М а т ь Р у с л а н а. Да зачем это? Я же сказала, что он нездоров.

Р у с л а н. Это неправда. Я здоров. Только иногда у меня болит голова. А так я здоров.

М и л и ц и о н е р (к матери). Он на учете в психодиспансере?

М а т ь Р у с л а н а. Нет… Но он несовершеннолетний… И потом…

С л е д о в а т е л ь. Ясненько. Уберите посторонних.

М и л и ц и о н е р. Граждане, я же просил отойти, мешаете работать.

Р у с л а н (неожиданно падает на колени, протягивает руки к телу Кати). Прости меня, что я не мог тебя уберечь… Если бы я успел, я бы удержал тебя… Но я не успел, не успел!

М а т ь Р у с л а н а. Горе мое, Руслан, идем же, идем!

Р у с л а н (кричит). Я все знаю! Знаю, с чего у нее началось. Я видел, как однажды она плакала ночью, вот в этой беседке. Это было весной. Она плакала…

Ночь. Двор. Рядом с детской площадкой беседка. Из нее доносится негромкий плач. Появляется Р у с л а н.

Р у с л а н (прислушиваясь). Интересно, почему ночью плачут совсем не так, как днем? (Тихо идет к беседке.) Кто там плачет? Это ты плачешь, девушка из сорок девятой квартиры?.. Почему ты молчишь? (Всхлипы, тише, все тише.) Как хорошо, что ты перестаешь плакать. Кто-то сказал, что каждая горькая слеза уносит час жизни. Не надо плакать. (Идет к беседке как бы на ощупь.) Кто тебя обидел? До сегодняшнего дня ты была счастливая. Что же случилось? (Всхлипы, стали громче.) Ну, успокойся. Не надо.

К а т я (встревоженно). Кто ты? Что тебе нужно?

Р у с л а н. Только чтобы ты не плакала.

К а т я. Что вы все ко мне лезете! Я не хочу знать никаких ваших дел!

Р у с л а н. Я не лезу, нет-нет, я просто хочу, чтобы ты не плакала. Я спал, и вдруг проснулся, и понял, что где-то рядом страдает человек. И вышел во двор. И тут ты…

К а т я. Ну и что? Отстань, никто мне не нужен! Оставьте меня в покое! (Вскакивает, убегает.)

Р у с л а н. Испугалась. Чем же я испугал ее? Нет, я просто ей помешал бороться с горем. Человек всегда борется с горем в одиночку. А у нее горе…

Появляется м а т ь Р у с л а н а.

М а т ь. Ну что это такое, среди ночи уходишь. И что только ты со мной делаешь!

Р у с л а н. Здесь была девушка. Ее зовут Катя. Она плакала.

М а т ь. Ну и что? Мало ли плачет по ночам девушек. Идем домой.

Р у с л а н. Она сказала, что ей никто не нужен. А это ведь плохо, да, мама?

М а т ь. Ничего, она просто так сказала. Поплачет и успокоится.

Р у с л а н. Нет, у нее что-то случилось тяжелое. Мне почему-то кажется, что у нее с сегодняшнего дня кончилась прежняя светлая жизнь и началась очень печальная… Она из сорок девятой квартиры. Там что-то произошло…

Сорок девятая квартира. С о ф ь я Д м и т р и е в н а примеряет жемчуга. Услышав звонок в квартиру, прячет. Идет открывать дверь. Возвращается с Н и к о л а е м С е м е н о в и ч е м.

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Ну, Соня, целуй меня! Целуй! (Но вместо этого целует жену сам. Он маловат ростом, лысый. Женщины таких не любят.) Все! Все! Едем в Москву! Меня перевели в Главк. Где Катя? Пусть и она целует меня!

К а т я выходит из соседней комнаты.

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Катюша, мы едем в Москву! Меня перевели в Главк! Черт возьми, столько усилий, труда, терпения, и вот она — победа! Да-да, только упорством можно добиться успеха. И кому как не тебе это знать, Соня. Ты тоже многого добилась. Целуй, целуй меня, Катя!

К а т я (радостно кидается на шею отцу. Целует). Я рада за тебя, папа! Но как же так неожиданно?

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Молчал, специально молчал, чтобы сюрприз вам, а разговоры давно уже были о переводе. Дают двухкомнатную квартиру. Это пока, в перспективе — трехкомнатная, чтобы тебе, Катюша, была отдельная. Здесь окончишь свою художественную школу, а там в Суриковское училище.

И отец, и дочь возбуждены, радостны, но Софья Дмитриевна особой радости не проявляет. До поры до времени этого Николай Семенович не замечает, но вот обратил внимание.

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Ты что, вроде и не рада?

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Действительно, сюрприз… (Не сразу.) Катя, оставь нас. Мне надо поговорить с папой.

К а т я в недоумении уходит.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Не знаю, как тебе лучше сказать. Я и теперь промолчала бы, но, пожалуй, лучше именно сейчас, когда у тебя такой праздник. Если даже и омрачу, то новое твое назначение поможет тебе легче перенести то, что скажу.

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Что за таинственное вступление? О чем ты говоришь?

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Я в Москву не поеду.

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Не поедешь? Почему?

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Потому что у меня здесь прекрасное место. Я — директор универсама, и к тому же, я тебе давно об этом говорила, и не раз… я ведь не люблю тебя. Ты об этом и сам прекрасно знаешь. Знаешь и то, что замуж я вышла за тебя не по любви. Негде было деревенской девчонке приткнуться. Вот и вышла.

Н и к о л а й С е м е н о в и ч (с болью и горечью). Ну да, это я знаю, знал, но зачем об этом сейчас? Ведь все же хорошо. У нас дочь, которую мы любим, мое назначение перспективно…

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Вот и хорошо, но это мне совершенно не нужно. И когда-то надо было тебе сказать все.

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Ну, пускай так, только зачем об этом говорить? Ведь я же тебя не упрекаю и никогда не упрекал…

С о ф ь я Д м и т р и е в н а (в нетерпении). Но ведь я-то тебя никогда не любила! Неужели ты не можешь понять, что человек так не может жить всю жизнь! Это же не жизнь, а унижение!

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Но я от тебя ничего не требую. Как муж и жена мы с тобой довольно редко встречаемся.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Да, и все потому, что ты мне уже неприятен, прости за откровенность, но ты сам вынуждаешь. И еще, коли уж на то пошло, я люблю другого. С ним живу…

Они не замечают, как в дверях появляется К а т я, слушает.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. И то, что ты уезжаешь в Москву, — этим и решается наша проблема.

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Ты что, ты изменяла мне?

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Не тебе, а ему, которого люблю. Ему изменяла с тобой.

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Странно, это как-то очень странно. И все так внезапно… (Неожиданно со смехом.) Да нет, ты шутишь! Ты ведь любишь другой раз разыграть меня. Помню, с Никитиными…

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Это в другой раз, но не сейчас. Катя останется со мной, пока не окончит школу, теперь уже недолго. А там, как сама решит…

К а т я (медленно подходит к родителям). Что у вас происходит?

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Вот мама не хочет ехать в Москву.

К а т я. Мама, это ты правду сказала, что ты не любишь папу и у тебя есть другой мужчина?

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. А тебе нечего подслушивать! И вообще это тебя не касается!

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Почему же, она дочь, и это ее касается. И потом… да нет, все это какой-то дурной сон. Не верю я, чтобы ты так могла всерьез. Ну, может, и есть какое-то временное увлечение… Ну что ж, я… я не буду тебя упрекать. Нет-нет, я знаю, конечно, я и не молод, да и когда был молодым, не был красавцем, так что… Я все понимаю, Соня… Но вот у нас дочь.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. В общем, я сказала все.

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. У нас взрослая дочь, Соня. Ты бы постыдилась.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а (зло). А чего мне стыдиться? Того, что повстречала в жизни человека, которого полюбила и ухожу от тебя? Больше я не намерена калечить свою жизнь. Слава богу, еще не старуха и могу пожить, как нормальный человек.

К а т я. Я тоже ничего не понимаю, мама.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Вырастешь — поймешь. Впрочем, ты и сейчас довольно взрослая, чтобы понять, что может испытывать женщина, подчиняясь мужчине, которого не любит. Фактически, твой отец съел мою молодость.

К а т я. Как ты говоришь, мама.

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Действительно, хоть не говорила бы при дочери.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Ты же сам сказал, что она взрослая, так пусть знает. И лучше сейчас, сразу, чтоб потом уже не возвращаться. А сейчас я уйду, а вы можете что угодно говорить обо мне. Только знай, Катя, все не так просто в жизни, как думается. Мое решение непреклонно.

Уходит.

К а т я. Мама!

С о ф ь я Д м и т р и е в н а ушла.

Ночь. Темный двор. Беседка. Р у с л а н стоит поникший. Появляется м а т ь Р у с л а н а.

М а т ь. Идем, идем домой.

Р у с л а н. Она здесь сидела и плакала.

М а т ь. Ну и что? Поплачет — и пройдет. Пойдем, поздно уже.

Во двор выходит встревоженный Н и к о л а й С е м е н о в и ч, оглядывается.

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Вы не видели девушку?

М а т ь. Нет, не видели. Да и кто может быть в такой поздний час?

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Она моя дочь…

Р у с л а н. Я слышал, как она плакала. Сидела вот здесь (показывает на беседку) и плакала.

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. А потом?

Р у с л а н. А потом она убежала. Ее кто-то сильно обидел. Но это не вы, кто-то другой… Тот, кто не ищет ее.

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Да-да, я не обижал ее.

Р у с л а н. Я это вижу. Вас тоже обидели.

М а т ь. Ну что ты лезешь не в свое дело?

Н и к о л а й С е м е н о в и ч (к Руслану). Откуда ты знаешь? Это она тебе сказала?

Р у с л а н. Но это же и так видно.

М а т ь. Не слушайте его, болтает сам не знает чего. Идем домой.

Р у с л а н. Я бы помог вам искать ее, но вот только мама…

М а т ь. Идем, идем. Мне утром на работу, а я еще и не спала.

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. А в какую сторону она убежала?

Р у с л а н. Туда. (Махнул рукой на улицу.)

М а т ь (силой уводит его). Ну, идем же наконец!

Уходят. Н и к о л а й С е м е н о в и ч уходит в указанном направлении, слышен его голос: «Катя! Катя!» Луна то скрывается в облаках, и тогда темно на сцене, то выходит на чистое, и тогда все освещено ею. Доносится голос Николая Семеновича: «Как ты напугала меня…» Выходит на сцену с К а т е й.

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Все наладится. Все будет хорошо.

Садятся в беседке.

К а т я. Нет, папа, как было, так уже никогда не будет. Сразу весь мир обрушился. Так было хорошо и спокойно, и все сломалось. Я даже не могу себе представить, что все это сказала мама. Она, правда, не была к тебе ласковой, она и меня-то не всегда баловала, но я думала, все это от того, что она устает на работе. И верно, она ведь всегда приходила поздно. А оказывается, все не так…

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Да… так неожиданно. Такое ощущение, что выбили почву из-под ног… Но прошу тебя, ради меня, успокойся. Мне тоже тяжело, но нас двое, и мы должны помогать друг другу. Все постепенно сгладится. Время, оно такое, все залечивает… Я и сам еще до конца не могу осознать, что произошло. Ведь я так любил ее и люблю, и не представляю, как сложится у меня дальше жизнь.

К а т я. Ты никогда ничего не замечал?

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Нет… Ведь ты слышала, она сказала, что не любила меня. Поэтому и ласки я от нее не видел и как-то привык к этому. К тому же у нее свой круг, свои знакомства, и, конечно, она от меня далека.

К а т я (прижалась к отцу. Неожиданно вскрикнула). Мама, мама!!! (И заплакала.)

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Как все это бесчеловечно. Не посчитаться ни с чем… Конечно, она молодая, а я что ж, но ведь есть же ты… Жестоко, так жестоко…

К а т я. Зачем она так?.. Зачем?

Открывается окно во втором этаже, в него высовывается голова 1 - г о п е н с и о н е р а, и тут же открывается соседнее окно — в нем 2 - й п е н с и о н е р.

1 - й п е н с и о н е р. Это черт знает что, нет ни днем, ни ночью покоя. Вас тоже разбудили?

2 - й п е н с и о н е р. Нет.

1 - й п е н с и о н е р. А чего ж не спите?

2 - й п е н с и о н е р. Слушал иностранный голос.

1 - й п е н с и о н е р. Что же, вам не хватает нашей информации?

2 - й п е н с и о н е р. Ну, знаете, все же любопытно.

1 - й п е н с и о н е р. У меня обостренно чуткий слух. Даже как недостаток, я бы сказал. Даже слышу, о чем эти в беседке говорят.

2 - й п е н с и о н е р. Похоже, девушка плачет. Все проблемы у молодежи, чего-то шебуршат, шебуршат.

1 - й п е н с и о н е р. Строгость, строгость нужна.

2 - й п е н с и о н е р. Да, бога нет, значит, и греха нет. А коли так, то все и дозволено, как сказал великий Достоевский.

1 - й п е н с и о н е р. А вы что, веруете в бога?

2 - й п е н с и о н е р. Пока еще не знаю, но где-то уже приближается предел, так что приходится позаботиться о будущем. Умирать-то страшно. Тем более страшно, что хочется жить. Это ведь молодые думают, мол, пожил и хватит, а нет, не хватит. Несмотря на мои преклонные годы — все же семьдесят три, — я очень здоровый человек, даже способный на детопроизводство. Жаль только, что моя супруга в этом отношении не соответствует.

1 - й п е н с и о н е р. И не стыдно вам об этом думать?.. Но что там происходит в беседке?

Высвечивается беседка.

К а т я (уже несколько поуспокоившись). В нашем классе есть мальчик, сын известного художника. Когда мы ездили на практику в Душанбе, нам, девчонкам, пришлось тащить свои чемоданы, так он позвал носильщика и заплатил ему.

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. И что?

К а т я. Ну, это я к тому, что у него всегда есть деньги. Он просто швыряет их. И очень любит сладости. Мы его прозвали Рахат-Лукум. Он добрый, но что-то мне в нем не нравится…

1 - й п е н с и о н е р. Конечно, что же может нравиться, если мальчишка швыряет деньгами.

2 - й п е н с и о н е р. Это вы к чему?

1 - й п е н с и о н е р. Да к тому, о чем болтает там девчонка. Да, что-то сместилось в нашей жизни. Что-то незаметно мы утратили. То есть я имею в виду тот смысл жизни, когда наше поколение шло беззаветно вперед, не ожидая никаких поощрений. Я вспоминаю своего отца. Беззаветно преданный был человек делу партии и народа. Вот говорят, были рыцари Революции, так он был одним из них. И его кровь во мне. Я ведь был крупным начальником, но благами, которыми пользуются сегодня некоторые, не пользовался. Ел, что продают в магазинах. Так и жене велел. И вообще, видел нашу жизнь только в чистоте…

Беседка. К а т я спит, прижавшись к отцу. Н и к о л а й С е м е н о в и ч гладит ее по голове.

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Бедная девочка… Что это, удар судьбы? Почему? За что? (Осторожно отстранил от себя Катю. Вышел из беседки, сжимая голову руками, закричал.) Я всю жизнь старался! Я любил ее! Я ей отдавал все! За что? Почему такая жестокость?

2 - й п е н с и о н е р (высунувшись из окна). Чего он там мечется? Чего-то бормочет? У него, наверно, язва желудка. Эй, вы, вам нужна сода? Не слышит. Между прочим, я давно заметил, когда человек говорит сам с собой, то он вроде тетерева на току.

1 - й п е н с и о н е р. А вы что, охотник?

2 - й п е н с и о н е р. Бывало. Поубивал и уток, и гусей, и зайцев. Однажды глухаря убил. Правда, случайно, влет.

1 - й п е н с и о н е р. Вот такие, как вы, и нарушили равновесие в природе. Что, есть, что ли, было нечего?

2 - й п е н с и о н е р. Почему это вы так говорите? При чем здесь есть нечего? Я всегда был сыт.

1 - й п е н с и о н е р. А тогда какого же черта убивали птиц?

2 - й п е н с и о н е р. Так ведь это один из видов спорта. Отсюда и снайперы получались.

1 - й п е н с и о н е р. Снайперы. А вот теперь правительство вынуждено принимать соответствующие постановления об охране природы и, как ее, — экологии.

2 - й п е н с и о н е р. Простите, живем рядом, а как вас по имени-отчеству, не знаю.

1 - й п е н с и о н е р. Иван Игнатьевич.

2 - й п е н с и о н е р. Если не секрет, кем вы работали до заслуженного отдыха?

1 - й п е н с и о н е р. А зачем вам это знать?

2 - й п е н с и о н е р (несколько смутившись). Ну, я так, ради вежливости.

1 - й п е н с и о н е р. А, тогда ладно. В метро я был начальником участка. Там, под землей, не баловались. Другой раз дни и ночи не вылезали. Кроты. Но зато и уважение. У меня два ордена…

2 - й п е н с и о н е р. А почему вы так сердито говорите?

1 - й п е н с и о н е р. Разве? Ну, видимо, потому, что я себя снова увидел в шахте… Кстати, зачем вы родились?

2 - й п е н с и о н е р. Как это?

1 - й п е н с и о н е р. Ну, для чего явились на этот свет?

2 - й п е н с и о н е р. Ну, папа и мама в этом повинны.

1 - й п е н с и о н е р. Всех нас папа и мама, только потом-то мы были уже сами по себе. Вы читали Плутарха?

2 - й п е н с и о н е р. Нет, а кто это?

1 - й п е н с и о н е р. Был один такой болтун. Так вот, он сказал… Стоп, стоп, тут что-то интересное. Этот внизу чего-то пытается мыслить.

Уже почти рассвет. Скоро поднимется солнце и своим утренним светом обрадует детскую площадку, коснется лучом беседки, в которой спит, положив голову на руку, К а т я. Н и к о л а й С е м е н о в и ч ходит, говорит сам с собой.

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Почему так устроен человек? Все кажется в нем хорошим, ты его любишь, уважаешь, но в один прекрасный день он оказывается совсем не таким, каким ты его знал. И что самое страшное, это случается, как правило, с самым близким человеком. Ведь такое злодейство — на грани инфаркта…

На крыше мяукает кот.

1 - й п е н с и о н е р. Вот как прищучит, так и начинает человек просыпаться. А так живет, будто вокруг божья благодать.

2 - й п е н с и о н е р. Вы его знали?

1 - й п е н с и о н е р. Вы бы поменьше слушали «голоса», тогда бы не задавали глупых вопросов.

2 - й п е н с и о н е р. А все же грубый вы человек.

1 - й п е н с и о н е р. Грубый? А вы что, любите лириков? Нежных? Так ведь не они сделали этот мир сильным, который покорил всех и вся!

2 - й п е н с и о н е р. Еще неизвестно, к чему это приведет. Разум стал уже своей противоположностью. Из положительного начала мы уже перешли в отрицательное.

1 - й п е н с и о н е р. Чушь! Мы уже Марс оседлали. Мы еще не такое можем.

2 - й п е н с и о н е р. А зачем?

1 - й п е н с и о н е р. Как зачем?

2 - й п е н с и о н е р. Да, зачем?

1 - й п е н с и о н е р. Ну, вообще, чтоб завоевать.

2 - й п е н с и о н е р. Что завоевать? Космос? Мертвые планеты? Зачем они нам? Зачем? Ради любопытства? А вы знаете, в какую копеечку это влетает?

1 - й п е н с и о н е р (помолчав). Вы отсталый человек. Наше назначение — только вперед. Прогресс!

2 - й п е н с и о н е р. Примеры такого прогресса мы уже знаем — Хиросима и Нагасаки. Это было только начало. Конец — весь наш голубой земной шарик.

1 - й п е н с и о н е р. Еще и еще раз, вы отсталый человек.

В своем окне показался Р у с л а н.

1 - й п е н с и о н е р. О, уже и этот придурок проснулся.

2 - й п е н с и о н е р. Несчастный юноша. Он, оказывается, болел менингитом, а не скажешь, добрый мальчишка…

1 - й п е н с и о н е р. Какой-то мудрец сказал: «Если меня убьют, то убьют все мое потомство умных людей». Что касается этого парня, то избави бог от его потомства.

2 - й п е н с и о н е р. Никто ничего не знает. Все дело в том, что и от великих людей рождаются идиоты.

1 - й п е н с и о н е р. А чтобы этого не было, надо заниматься селекцией. Ведь занимаются же в животноводстве отбором. Надо то же делать и с людьми. Жаль, что я не обладаю необходимой властью.

Р у с л а н. Если бы это случилось, вы, наверное, уничтожили бы меня? (Усмехается.)

1 - й п е н с и о н е р (вполголоса). Оказывается, у него тоже неплохой слух. (Руслану.) А зачем ты нужен? Только для угрызений совести твоей мамы. Не надо было ей связываться с алкашом.

Р у с л а н. Не смейте трогать мою маму!

2 - й п е н с и о н е р. Оставьте его в покое.

1 - й п е н с и о н е р. Да мне-то что, мне плевать… Слушайте, этот внизу все чего-то бормочет.

2 - й п е н с и о н е р. Мне кажется, у него что-то произошло с дочкой. А может, это его жена? Теперь так принято жениться на молодых.

Р у с л а н. Не смейте говорить гадости. Это его дочь!

1 - й п е н с и о н е р. Чего орешь-то? На лбу у нее не написано. У меня двоюродный брат женился вот на такой. Ему пятьдесят два, а ей двадцать.

2 - й п е н с и о н е р. И как, живут?

1 - й п е н с и о н е р. Она живет.

2 - й п е н с и о н е р. А он?

1 - й п е н с и о н е р. Он? В космосе. В безвоздушном пространстве. В черной дыре. То же самое и с вашей прытью может произойти.

2 - й п е н с и о н е р. Откуда вы знаете о моей прыти?

1 - й п е н с и о н е р. Так вы же сами сказали насчет своей способности к детопроизводству.

2 - й п е н с и о н е р. Разве?

1 - й п е н с и о н е р. А вы что, уже забыли? Значит, определенно, у вас склероз мозга… Ага, девица зашевелилась…

Беседка. Уже утро. Солнце освещает край двора.

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Ну вот, ты и проснулась. Я не хотел тебя будить. Ночь такая теплая.

К а т я. Мне приснились мама и ты, и мы все вместе шли по берегу какой-то большой реки, и ты рассказывал что-то смешное. И мы с мамой смеялись. Нам так было смешно… (Только сейчас осознает, что произошло вчера, — встревоженно оглядывается, смотрит на отца.) Мы здесь с тобой провели всю ночь? А где мама?

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Она же ушла еще вечером.

К а т я. И не вернулась? Да нет, она, наверно, дома. Пришла, а мы и не заметили. Идем домой. И мне надо в школу, у нас сегодня рисунок. А ты разве не идешь на работу?

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Нет. У меня три дня на сборы. Билеты уже заказаны.

К а т я. Так мама все же едет?

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. Нет. Это я купил для нее, чтобы она посмотрела квартиру. А почему ты подумала, что мама поедет?

К а т я. Ты же сказал: «Билеты заказаны».

Н и к о л а й С е м е н о в и ч. А, ну да… Но это было до вчерашнего дня. Черт, как все переменилось! Но идем, идем. Надо позавтракать и приниматься каждому за свои дела… Только это и может нам помочь.

Уходят.

1 - й п е н с и о н е р. Ночи как не бывало. Удивительно, раньше я спал… Вот лягу на спину вечером и утром просыпаюсь на спине. А теперь верчусь, как шашлык на вертеле, всю ночь, и сна ни в одном глазу. А как вы?

2 - й п е н с и о н е р. На сон не могу жаловаться. Вчера как завалился в восемь вечера и до пяти спал без сновидений.

1 - й п е н с и о н е р. Завидую вам, черт возьми. Говорят, надо пить мед на ночь, столовую ложку на стакан воды. Укрепляет сон. Не пробовали?

2 - й п е н с и о н е р. А зачем, я и так прекрасно сплю.

1 - й п е н с и о н е р. Да, завидую вам, черт возьми, самой черной завистью.

2 - й п е н с и о н е р. Сейчас еще прихвачу часок.

Закрывает окно.

1 - й п е н с и о н е р. И мне, что ли, прижать подушку ухом? (Глядит на Руслана.) А ты чего не спишь?

Р у с л а н. Так ведь уже утро. Скоро в школу.

1 - й п е н с и о н е р. Спортом занимаешься?

Р у с л а н. Хотел поступить в кружок фехтования, но меня не допустили по состоянию здоровья. И в поход «По местам боевой славы» не взяли. А мне так хотелось…

1 - й п е н с и о н е р. Мало ли чего тебе захочется. Нельзя — значит, нельзя. Во всем должен быть порядок. А так ведь черт знает до чего может дойти!

К а т я с портфелем проходит через двор.

Р у с л а н (провожает ее взглядом). Ну, вот теперь и я пойду. (Закрывает окно.)

Большой, во всю сцену, класс рисования. У стен стоят гипсовые бюсты, на столе из папье-маше натюрморты: фрукты, вазы, графины. В классе К а т я и В с е в о л о д.

В с е в о л о д. Я тебя попросил задержаться, чтобы сказать тебе, что я тебя люблю.

К а т я (с некоторым раздражением). Это я знаю, мог бы и не объявлять. Не так уж трудно было заметить твои влюбленные взгляды и улыбочки. Только что из того?

В с е в о л о д. Только то, что я готов на все. Если бы ты захотела, то я готов и жениться.

К а т я. Да?

В с е в о л о д. Ну да, если ты захочешь… Мне важно было об этом тебе сказать.

К а т я. Застолбить?

В с е в о л о д. Почему ты так зло?

К а т я. Да только потому, что я с некоторых пор не особенно верю в искренность чувств.

В с е в о л о д. Ну, в моих-то можешь не сомневаться!

К а т я. А мне они ни к чему.

В с е в о л о д. Это я вижу. За тобой многие ухаживают, только тебе, не знаю, нравится ли кто.

К а т я. На этот счет можешь быть спокоен, пока никто.

В с е в о л о д (повеселев). Я так и думал… Я сказал тебе для того, чтобы ты знала, — если потребуется, мало ли, то знай, я всегда буду рядом.

К а т я (иронически). Это так важно — быть рядом?

В с е в о л о д. Я для тебя готов все сделать.

К а т я. Но это не значит, что ты можешь все сделать.

В с е в о л о д. Но ты скажи — что, и я попытаюсь.

К а т я. Видишь, уже «попытаюсь». Ничего мне не надо, и любви твоей не надо.

В с е в о л о д. Ну зачем ты так…

К а т я. Хочешь, я расскажу тебе одну историю? Она тебе может пригодиться… Вот жил-был хороший человек, полюбил он молоденькую девушку. Она его не любила, но вышла замуж, потому что ей некуда было деваться, жить было негде. Появился у них ребенок. И вроде бы все хорошо. Но вот повстречала она человека и полюбила его. Стала с ним встречаться, конечно, тайком от мужа. И кончилось тем, что ушла к нему… Поэтому, Сева, женись только на той, которая тебя полюбит.

В с е в о л о д. Тут по заказу не сделаешь. А что это за историю ты рассказала? Вычитала где-нибудь?

К а т я. Да, вычитала, из жизни.

В с е в о л о д. И все же я тебя буду любить.

К а т я. Ты ничего не понял.

В с е в о л о д. Почему не понял? Все понял. Она не любила его и ушла к другому, которого полюбила. И я должен жениться только на такой, которая меня полюбит.

К а т я. В этой банальной истории ты не заметил ребенка, которому очень было тяжело.

Входит размашисто, уверенно Р а х а т - Л у к у м.

Р а х а т - Л у к у м (говорит с акцентом). О чем разговор, Сева, не о любви ли? Так о ней не говорят. Помнишь, что сказал Сережа Есенин? «О любви не говорят украдкой», и еще — «Ты моя, сказать лишь могут руки…» Ха! (Протягивает руки к Кате.) Но я знаю, она меня не любит. Зато полюбит моего брата Асана. Это я тебе, Катя, говорю с точностью до одной миллионной. Ему в ближайшее воскресенье исполняется двадцать пять лет. Ровно четверть века. Такую дату необходимо отмечать широко и престижно. А для этого тебе необходимо выйти из тесного круга нашей школы и приехать на дачу самого лучшего друга Асана, на дачу Жоры в это воскресенье к трем часам дня. Он заедет к тебе на своей «Волге» и отвезет в сказочный рай.

К а т я. Зачем так много слов, Рахат-Лукум? Я буду.

Р а х а т - Л у к у м. Ха! Я никогда не сомневался в твоем здравомыслии.

К а т я. Это не от здравомыслия. Это просто так…

В с е в о л о д. Ты только ее приглашаешь?

Р а х а т - Л у к у м. Это не я приглашаю ее, а брат мой Асан приглашает.

В с е в о л о д. Зачем тебе туда?

К а т я. Не знаю, может, и не надо… Но только ты не лезь в мои дела. Не лезь!

Р а х а т - Л у к у м. Ответ, достойный звезды мира! Ха!

В с е в о л о д. Ты бы поменьше разыгрывал из себя страстного горца. Да и с акцентом пора бы распрощаться.

Р а х а т - Л у к у м (нарочно усиливая акцент). Памалчи, дарагой. Кроме акцента, у меня есть еще и кровная обида.

К а т я. Дальнейшее между вами меня уже не интересует. А брату скажи, буду, только пусть предварительно позвонит.

Сорок девятая квартира. Т о л и к и К а т я.

Т о л и к. Я, конечно, понимаю, никакой я тебе не отец, хотя и являюсь мужем твоей матери, но я и не требую, чтобы ты называла меня папочкой. Тебе сколько? Семнадцать. Ну, а мне — тридцать. Так спрашивается, когда же это я тебя успел? (Смеется.) Так что зови меня Толик. Я тебе даже и не дядя Толик.

К а т я. Я вообще вас никак называть не стану.

Т о л и к. Ну как же, а если другой раз спросить чего надо? Как без обращения?

К а т я. Ничего, переживу.

Т о л и к. Зря ты так сердито. Я мужик не плохой, даже радостный. А то, что мы с твоей матерью слюбились, так это…

К а т я. А вот как раз это меня совершенно и не интересует!

Т о л и к. Зря. Только ведь я тебе по-хорошему. Жить-то вместе придется, так чтоб уж знала, что к чему. Я специально сейчас пораньше пришел, чтоб все тебе обсказать. Ну и свои планы на будущее. Надумали мы с Соней обзавестись легковухой…

К а т я. С какой Соней?

Т о л и к. С твоей матерью, с какой же еще. Так что будет способнее нам жить.

К а т я. Вы что, из деревни, что ли?

Т о л и к. А что?

К а т я. Да так говорите.

Т о л и к. Это точно. Из скобарей. Конечно, учиться особо не довелось, но вот в армии стал водителем, а теперь уж профессионал. В общем, я к тебе по-хорошему. Давай жить, как говорится, в мире.

Катя молчит, перебирает тетради.

Чего молчишь-то?

К а т я. Знаете что, это моя комната. И вы сюда не ходите, а я не буду в вашу.

Т о л и к. Вот ты как, зря, конечно… Матка твоя человек, как говорится, с большой буквы. Такие в сегодняшней жизни хозяева, а что твой отец? Тьфу, можно сказать. Колбасы копченой — и то не достанет. А матка твоя, ого! Я-то уж ее знаю, видал в делах. Таких, как она, поискать. А отец твой…

К а т я. Замолчи! Ты папиного ногтя не стоишь!

Т о л и к. Фу-ты, ну-ты, как раздуты. Если б понимала в жизни, по-другому бы себя вела. Надо жить, а не мотыльком порхать!

Слышен звук открываемой двери.

О, Соня пришла!

Уходит от Кати в другую комнату. Туда же входит из прихожей С о ф ь я Д м и т р и е в н а.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а (подозрительно). Ты чего дома? Чего ты тут?

Т о л и к. Машина в ремонте. А вот тут побеседовал с Катюхой, чтоб понимала, зачем я здеся.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Это совершенно необязательно. Она человек взрослый и все сама понимает. Тем более что она не очень-то хочет и жить с нами. Как окончит свою художественную, так и уедет к отцу… Все художники да музыканты, а работать некому. Хлеб взращивать!

Т о л и к (смеется). Это точно! Ты скажешь, как врежешь.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. А что, неправда, что ли? Через один мой универсам пройдут за день тысячи, и всех накормить надо. Все колбасы хотят да сыру. Откуда столько еды набраться всякой?

Т о л и к. И то верно. Как ты управляешься только?

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Приходится. Сегодня идем к Самосовым.

Т о л и к. А чего у них?

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Ревизия прошла благополучно, так по этому поводу.

Т о л и к. Ну, это такой случай, тогда, конечно.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Еще бы, сплошные нервы. Когда все честно, и то стрессы. А чего ты с ней говорил? (Показывает кивком на Катину комнату.)

Т о л и к. Не принимает она меня. Даже по имени не желает называть.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Катя!

Выходит К а т я.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Катя, я тебя очень прошу, не мешай моему счастью.

К а т я. Что мне для этого нужно сделать? Уйти из дому?

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Только одно — не отравляй мне жизнь. Я все вижу. Знаю, Толик тебе не нравится, но когда нравились отчимы?

К а т я. Неужели ты меня не любишь?

С о ф ь я Д м и т р и е в н а (взяла ее за плечи, совершенно равнодушно). Люблю. Но это не значит, что ты можешь плохо относиться к Анатолию. Я понимаю, ты меня осуждаешь и за то, что я разошлась с твоим отцом, и за то, что Анатолий моложе меня…

К а т я. Как ты могла после папы выбрать себе такого человека?

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Какого? Что он не ученый? Так и я не ученая. И мне плевать на это! Мне человек нужен! Я всегда, когда приходили товарищи твоего отца, молчала, боялась рот раскрыть, чтоб не высмеяли меня. А теперь говорю все, что думаю. И ничего, неплохо говорю. Смеются, когда в компании, в обществе.

Звонит телефон. Софья Дмитриевна решительно подходит к аппарату.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Да! Катю?.. Катя, тебя (иронически) какой-то восточный человек с гортанным голосом и приятным акцентом.

К а т я (берет трубку). Да… Какой Асан? А… (Смотрит с глубокой обидой на мать.) Да. Хорошо. В три часа.

Двор. Беседка. В ней забивают «козла» п е н с и о н е р ы. Рядом стоит Р у с л а н.

Р у с л а н (с горечью). Зачем она с ним поехала?

1 - й п е н с и о н е р. Тебя не спросила.

Р у с л а н. Не надо бы ей ехать.

1 - й п е н с и о н е р. Ну да, конечно, она же не знает, что делает. Это только ты знаешь… Рыба!

2 - й п е н с и о н е р. Ну что это, не идет кость, и все!

1 - й п е н с и о н е р. Считать надо, а ты не считаешь. Я вот и в карты когда играю, знаю, какая вышла, какая у кого на руках. А иначе всегда в дураках будешь или козлом. Давай мешай кость.

2 - й п е н с и о н е р (мешает кости). Но что возмутительно — по какому такому праву он разъезжает на машине? Кто он такой, чтобы пользоваться ею?

1 - й п е н с и о н е р. Значит, у него есть права.

2 - й п е н с и о н е р. Я не про гаишные права, а про гражданские. Кто он таков, чтоб пользоваться машиной, да не каким-нибудь «Запорожцем», а «Волгой»?

1 - й п е н с и о н е р. Какое право, какое право… Отец, видно, человек видный, — вот и все право. Были бы у тебя такие деньги, и ты бы такое право получил.

2 - й п е н с и о н е р. Я-то да, но он-то какое имеет право? Он-то еще ничего не дал государству, а уже пользуется благами. А другой…

1 - й п е н с и о н е р. А другой, хочешь сказать, все дает, а не пользуется? Прогресс! Приехал и увез, вот и весь разговор. Молодость, она тоже имеет свои права. Хотя ее и надо порой приструнивать, чтоб от рук не отбивалась. Молодежи только дай палец, сразу всю руку отхватит.

Р у с л а н. Не надо бы ей ехать.

1 - й п е н с и о н е р. А тебе-то какое дело? Иди-ка отсюда, не мешай сосредоточиваться.

Р у с л а н. Грубый вы. Вас подчиненные не любили.

1 - й п е н с и о н е р. А чего им любить, я не баба.

2 - й п е н с и о н е р. А у меня подчиненные были только на войне, когда командовал взводом. А паренек-то прав…

1 - й п е н с и о н е р. А я и на войне, и после. Метро-то пользуешься, а знаешь, кто строил? Мой участок был передовым, тысячи работали.

Р у с л а н. Зачем она поехала?

1 - й п е н с и о н е р. Фу ты черт, надоел! Иди на детскую площадку, играй там с ребятишками, что ли! У меня был один инженер, вот, бестия, силен был играть в «козла». Так мы с ним на пару, сильней нас не было.

2 - й п е н с и о н е р. В рабочее время?

1 - й п е н с и о н е р. Только попробуй, в три шеи выгоню. По вечерам у меня дома собирались. Теперь вот не дозовешься. Как ушел с поста, так и забыли. А вернись на работу, снова полезут. Ну да чего обижаться… Уж так устроен человек.

2 - й п е н с и о н е р. Не каждый… Как бы с девчонкой чего не случилось…

1 - й п е н с и о н е р. Само собой, кроме умных есть и дураки. Вот вроде этого (кивает на Руслана), вишь — стоит, все молчит, будто вернется девчонка. А она уж — ау!

Р у с л а н. Как я за нее боюсь, как боюсь…

Дача в лесу. На веранде молодежь: т р и п а р н я и т р и д е в у ш к и. Из магнитофона гремит поп-музыка. Молодежь темпераментно танцует. Танцующие постепенно входят в экстаз. Особенно нехорош Ж о р а. Он в кожаной куртке на голое тело, в джинсах, в мокасинах. У всех парней — бороды, усы, волосы до плеч. Девчонки им под стать — в кожаных брюках, в сапогах на высоких каблуках, тонкие, издерганные. Музыка прерывается. Все изнеможенно валятся на диваны, курят.

К о л я. А что, он точно приедет?

Ж о р а. Асан всегда точно приезжает. Еще не было случая, чтобы у него сорвалось. Верно, Люсик?

Л ю с и к. Точно.

Ж о р а. В свое время он и тебя сюда доставил. Ты довольна?

Л ю с и к. Вполне нормуль.

Ж о р а. Что ж, мы настоящие мажоры… Мы любим жизнь и умеем делать ее покладистой. Сколько отпущено человеку активной молодости? От силы пять лет. Это я говорю о вас, девчонки. У нас, мужиков, вся жизнь — молодость. Или не так, Люсик?

Л ю с и к. Так, Жора. Мне еще два годика, а там…

Ж о р а. А там, Люсик, все. Там ты из нормальных психов мало кому будешь нужна. Поэтому, как сказал Пушкин: «Ловите миг удачи». Чтоб было что вспомнить. А то, как говорил товарищ Максим: «И сказок о вас не расскажут, и песен про вас не споют».

З и н о к. А может, и не надо, чтоб про нас сказки и песни? Просто нас не было, и все.

Ж о р а. Ты нормальная псишка, Зинок. Вас не было, и все. И больше не будет, да?

З и н о к. И не будет… никогда больше нас не будет. Поэтому будем жить!

Слышен сигнальный гудок «Волги».

Ж о р а (вскакивает, приосанивается). Асан приехал. Он не один. Поэтому псишку надо встретить культурненько, чтоб не вспугнуть. Куся (третьей девушке), кончай курить! Все вежливые, все воспитанные!

Входят А с а н и К а т я.

Ж о р а (радостно, светло). Заждались тебя, Асан! О, да ты не один! Наконец-то и у тебя появилась девушка. К тому же красавица! Девочки, окажите внимание подружке Асана! Мальчики, шаркните ножкой! (Подходит к Кате.) Меня зовут Георгий, но можно потеплее — Жора.

К а т я. Очень приятно. Меня зовут Катя.

Ж о р а. Катя? Прекрасное имя, но еще лучше — Кэтрин. А теперь — к столу. Мы все голодные, как пещерные львы, а они годами не кушают. А потом будем танцевать и слушать самую модную музыку мира.

Всех уводит за собой в соседнюю комнату.

Ночь. Двор. Беседка. Р у с л а н, мучаясь, ходит возле нее.

Р у с л а н. Почему ее до сих пор нет? Еще ни разу не было, чтобы она не приходила к ночи. А сейчас уже ночь…

1 - й п е н с и о н е р (открывает окно). Черт, духота… И не спится. Лезет в голову какая-то чертовщина. Ну чего мне вспоминать Каргополова? Ну, уволил его, выгнал в три шеи. А потом оказалось — он не виноват. Так мало ли чего не бывает на работе. Взял бы его обратно, а он, дурак, стал пить. Впрочем, кто теперь не пьет. (Смотрит на Руслана.) Вот только если этот дурачок. (Кричит Руслану.) Чего не спишь? Люди добрые в это время дрыхнут без задних ног!

Р у с л а н. Значит, вы злой.

1 - й п е н с и о н е р. С чего ты взял, что я злой?

Р у с л а н. Так вы же сами сказали, что добрые люди в это время спят.

1 - й п е н с и о н е р. А-а, на слове поймал. Дурак-дурак, а умный. Чего не спишь-то?

Р у с л а н. Я Катю жду.

1 - й п е н с и о н е р. Жди — дождешься, как же. Если уж на машине уехала, так, считай, все, надо было раньше думать. Ты бы ейной матке сказал. А теперь все…

Р у с л а н. Что все?

1 - й п е н с и о н е р. А то и все, что все. Ау, брат. Тут уж хорошего ждать нечего. Куда он ее увез-то?

Руслан молчит, начинает ходить по двору, сжимая виски кулаками.

Чего молчишь-то? Ведь я разговариваю с тобой. Куда он увез-то?

Руслан все более беспокойно начинает ходить.

Ну не хошь говорить, черт с тобой! Только бы матке сказал все ж… (Закрывает окно.)

Входит встревоженный В с е в о л о д.

В с е в о л о д (подходит к Руслану). Где здесь сорок девятая квартира?

Р у с л а н. Она в том подъезде. Только Кати нет.

В с е в о л о д. Нет? А ты откуда знаешь, что мне она нужна?

Р у с л а н. Не знаю… Я так подумал.

В с е в о л о д. А где она?

Р у с л а н. Уехала с каким-то парнем на машине.

В с е в о л о д. Это она с Асаном…

Дача. Веранда. На диване К а т я и А с а н. Асан настойчиво угощает Катю шампанским. Катя уже хмельна.

К а т я (смеясь). Ой, я и не знала, что когда пьяная, то все становится чепухой. А я пьяная… Ой, все кружится, как на карусели.

А с а н. Это хорошо. Для этого и создано вино. Надо все забыть. У меня на родине каждая уважающая себя девушка пьет. А потом танцует.

К а т я. Я тоже хочу танцевать.

А с а н. За чем дело стало! (Включает магнитофон.)

Катя танцует, смеется. Перед ней Асан, смеется, хватает ее за плечи.

К а т я. А где остальные?

А с а н. Отдыхают. Они нам не нужны. (Увлекает ее на диван, опрокидывает.)

К а т я (сопротивляется). Зачем ты это? Не надо!

А с а н. Чего ты? Я тебе не нравлюсь? Почему? Ты мне нравишься. Мне нравится твоя тонкая шея. В ней изящество, нежность и беззащитность. Хочешь, я напишу твой портрет! Я бы его сделал пером, тонкими-тонкими линиями. Передал бы всю нежность твоей души. Вот эта линия. (Ведет пальцем по шее к груди Кати. Катя отстраняется.) Ну подожди, чего ты плохо обо мне думаешь! Художник — как врач, для него женщина — как святая мать, как сестра. Ты для меня сестра. (Отстраняется, щурит глаза, руками обводит шею, грудь Кати.)

К а т я (смеется). Мне щекотно!

А с а н. Какие изящные формы! Почему я не скульптор? Я бы тебя изваял, но и живописец может сделать не меньше. Я тебя увековечу! Твой портрет будет висеть в Русском музее! Только для моего вдохновения ты должна хоть немного полюбить меня… А для этого надо немножко выпить. (Насильно вливает в рот Кате вино.)

Катя вырывается, смеется, обессиленно падает головой на грудь Асану.

Двор. Светает. Руслан по-прежнему беспокойно ходит возле беседки. Открывается окно. В нем показывается м а т ь Р у с л а н а.

М а т ь. Ну за что мне такое наказание! Руслан, Руслан!

Р у с л а н (не сразу). Что?

М а т ь. Ну что ты со мной делаешь? Ну что ты там?

Р у с л а н. Не волнуйся, все хорошо.

М а т ь. Иди домой!

Р у с л а н. Я еще побуду немного. Я никуда не уйду, ты не бойся.

М а т ь. У тебя болит голова?

Р у с л а н. Нет, мама, нет… Только я побуду здесь.

Открывается окно 1 - г о п е н с и о н е р а.

1 - й п е н с и о н е р. Это же черт знает что! Ну чего вы орете среди ночи? Не даете людям покоя!

М а т ь. Извините, я с сыном.

1 - й п е н с и о н е р. Распускаете своего сына! Чего он по ночам шляется? Люди спят, а он чего-то высматривает, что ли?

М а т ь. Не смейте плохо думать про моего сына. Руслан, иди домой!

Р у с л а н. Нет, я буду ждать ее.

М а т ь. Кого еще?

1 - й п е н с и о н е р. Девчонку, вот кого! Как всегда, родители всех позже узнают, а потом локти кусают… (С силой захлопывает окно.)

Тихо закрывает окно мать. Руслан продолжает безмолвно ходить возле беседки, сжимая виски кулаками.

Р у с л а н (неожиданно кричит). Зачем она уехала? Зачем?

Дача. Та же веранда. Утро. А с а н и К а т я.

К а т я (плачет). Зачем ты это сделал?

А с а н. Это все делают, иначе бы и нас с тобой не было.

К а т я (безутешно). Зачем ты это сделал?..

А с а н. Чтобы ты была моя. Не расстраивайся, все хорошо. А дальше будет еще лучше.

К а т я. Как у меня все пошло плохо…

А с а н. Почему плохо? Хорошо! Все как надо. Только ты никому не говори, что было, и все будет хорошо.

К а т я. А ты что, боишься?

А с а н (смеется). Я? А чего мне бояться? Я на тебе хоть сейчас женюсь, только еще не время. Мне надо кончить академию, а тебе школу.

К а т я. Да нет, замуж я не собираюсь… Только зачем ты это сделал?

А с а н. Каждый уважающий себя мужчина так бы сделал.

К а т я (удрученно). Как все у меня изменилось…

А с а н. А! «Не надо печалиться, вся жизнь впереди!» Знаешь такую песню? Песни созданы, чтобы нас утешать, когда мы ошибаемся. Раньше были молитвы, теперь песни. Мы будем любить друг друга. Будем встречаться. Будем тихо радоваться.

Входит Ж о р а, за ним остальные, помятые, невыспавшиеся.

Ж о р а. Ты, Асан, эгоистик. Завладел Кэтрин и думаешь, так тебе это и пройдет? Нет, дорогой мой, с тебя за индивидуализм ящик шампанского и полдюжины коньяку!

А с а н. За чем дело стало? Это все есть в багажнике. Принесите, ребята.

К о л я и В а с я уходят.

Ж о р а. Итак, пир продолжается! Девочки приводят стол в порядок. Кэтрин, надеюсь, поможет им? (Пристально смотрит на Катю. Обращается к Асану.) А ты знаешь, мне она вполне подходит.

А с а н (обнимая Катю). Мне тоже.

Ж о р а. Да-да, но это не имеет значения.

К о л я и В а с я проносят через веранду в соседнюю комнату ящик с вином.

К о л я. Коньяк-то, оказывается, самый высший — «КВ»!

Ж о р а. Ого, Коля уже стал разбираться в марках коньяка. Это говорит о том, что из него выйдет хороший комиссионщик. Ну, пошли за стол.

Все, один за другим, уходят в соседнюю комнату. Замыкает шествие А с а н. Перед ним покорно идет К а т я.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Сорок девятая квартира. В столовой Т о л и к и К а т я. Вечер.

К а т я. Дай сигарету.

Т о л и к. Чего это ты стала курить? (Протягивает пачку.)

К а т я. По маминой характеристике, я теперь взрослая. Значит, могу делать то, что хочу. (Закуривает.)

Т о л и к. Соня узнает — задаст тебе.

К а т я. Соня — как странно звучит мамино имя… Но я была бы рада, если бы она наказала меня.

Т о л и к. Чего ж тут радостного?

К а т я. Значит, заметила меня. Все же я ее дочь.

Т о л и к. А, ты вот про что… А чего ты, верно, стала как-то не так жить, домой не приходишь, где-то пропадаешь по ночам?

К а т я. А тебе-то что? Хочу и пропадаю.

Т о л и к. Это, конечно, твое дело, но не советовал бы. Погубить себя можешь.

К а т я. Ой, какая отеческая забота! Прямо потрясно. (Подошла к Толику, пристально посмотрела на него.) Скажи мне, за что ты полюбил мою маму? Ведь ей под сорок, а тебе всего тридцать.

Т о л и к. А вот это уж не твое дело.

К а т я. Как это не мое, если она моя мама? Так за что же ты полюбил ее?

Т о л и к. Значит, есть за что, и тебе об этом знать необязательно.

К а т я. Коли так, пусть так. Только тоже не советовала бы, погубить себя можешь.

Т о л и к. С чего это я себя погублю?

К а т я. Пить стал много. Конечно, в серванте всего хватает, к тому же холодильник набит всякой всячиной. Бар завели. Трудно удержаться от соблазна, верно?

Т о л и к. Я много не пью. Так, для настроя. А вот ты чего-то изменилась. Была такая девочка, а тут не того…

К а т я. А тебе нечего на меня глаза пялить. Соня узнает — задаст тебе. (Подошла к зеркалу.) Не ври-ка, ничуть не изменилась.

Т о л и к. Смотря на чей взгляд. Я так очень примечаю. Вон и подглазины.

К а т я. Ну и примечай, плевать мне! Но ты так и не ответил, за что же ты полюбил мою маму?

Т о л и к. О таких делах не спрашивают.

К а т я. Ой-ля-ля! Почему же это? Вот если меня спросят, за что я полюбила одного парня, так я отвечу.

Т о л и к. А за что ты полюбила его?

К а т я. Да нет, я так, к примеру. Но если полюблю, то не постесняюсь сказать. Так за что ты полюбил мою маму?

Т о л и к. Вот пристала. Ну, полюбил и полюбил. Веселая она, добрая.

К а т я. Да? Вот не знала. Сколько помню ее, никогда не была она веселой. Доброй? Тоже не знаю. Вот папа добрый.

Т о л и к. Может, и добрый, да скучный. К тому же старик, а она молодая.

К а т я. Тогда и тебе, должно быть, невесело с моей мамой. Она же против тебя старая.

Т о л и к. Ох, и язык у тебя!..

К а т я. А чего, я правду сказала.

Т о л и к. Правду. А она мне не нужна, твоя правда. На ней не поедешь и в комиссионку не сдашь.

К а т я. Не уходи в сторону. Значит, ты полюбил мою маму за то, что она веселая и добрая. Интересно, в чем же заключается для тебя ее доброта?

Т о л и к. Слушай, хватит! Я ведь тоже, понимаешь, могу.

К а т я (нервно смеется). Тогда в чем же дело? Моги. Только мне очень хочется узнать, — ну, интересно, понимаешь, — что мама для тебя сделала доброго? По большому счету?

Т о л и к. Хватит, говорю!

К а т я. Ну ладно, с добротой покончили. А как насчет веселья? Она что, танцует перед тобой, песни поет?

Т о л и к. А что? И пела, и танцевала. Она знаешь какая заводная в компании! Как начнет плясать, да руками выбрасывать, да плечами трясти. (Начинает выделывать перед Катей разные па. Это должно быть смешно, но Катя только презрительно усмехается.)

К а т я. Совсем не знала ее с этой стороны.

Звонок в квартиру. Толик бежит открывать. Входит с С о ф ь е й Д м и т р и е в н о й.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Чего это ты такой запыхавшийся? (Подозрительно глядит на него.)

Т о л и к. Да вот, показывал ей, как ты пляшешь.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Это зачем же еще?

Т о л и к. Да Катюха не верила, что ты бываешь веселая. Вот я и показал.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а (зло к Кате). Зачем тебе нужно знать про меня?

К а т я. Ну ты же моя мама.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Тут он ее ублажает моими танцами, а меня вызывают в сэхеша, допытываются, почему моя дочь стала плохо учиться. Я целыми днями на работе, стараюсь, горю, можно сказать…

Т о л и к. Она курить стала.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Что?

Т о л и к. Курить, говорю, стала.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Только еще этого мне не хватало. Этак скоро и пить начнешь. Где по ночам шляешься?

К а т я (спокойно, враждебно). Не шляюсь.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а (кричит). Шляешься!

К а т я. Не кричи!

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Да я не то что кричать — орать буду на тебя, дрянь ты этакая! Где шляешься по ночам? (Подходит к Кате, готова ее ударить.)

К а т я. Не смей меня бить! Если только тронешь, я не знаю, что со мной будет!

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Где шляешься по ночам?

К а т я (пятится от нее, в ужасе). Ночую у подруги… ночую у подруги…

С о ф ь я Д м и т р и е в н а (успокаиваясь). Чтоб больше этого не было! Кончишь свою сэхеша, уедешь к отцу, там сколько угодно можешь пропадать.

К а т я. Хорошо, хорошо, только, пожалуйста, не кричи. (Уходит в свою комнату.)

Т о л и к. Уж больно ты крутовато.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а (подходит к Толику, достает из сумки небольшой пакет, разворачивает. В нем галстук, примеряет Толику). Французский… На, носи.

Т о л и к (смотрит в зеркало). Мерси.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а (уже ласково). Зачем ты с ней играешься?

Т о л и к. Да и не думал, пристала ко мне, за что я тебя полюбил. Ну вот и стал объяснять.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Не надо тебе ничего объяснять. И жалеть ее тебе не надо. «Крутовато»… Если б она пошла в меня, все понимала бы, а то пошла в отца, так что и нечего!

Т о л и к. Ладно, не серчай.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Да я на тебя и не сержусь. (Игриво поталкивает Толика плечом. Толик смеется. Смеется и Софья Дмитриевна.)

Двор. Беседка. К беседке из своего подъезда выбегает Р у с л а н.

Р у с л а н. Она опять уехала! Зачем, зачем это она делает? Ей же это совсем не нужно.

Во двор вбегает В с е в о л о д.

В с е в о л о д. Где Катя?

Р у с л а н. Ты опять опоздал. Почему ты опаздываешь? Ты когда-нибудь совсем опоздаешь.

В с е в о л о д. Она с тем же уехала?

Р у с л а н. Да, с Асаном.

В с е в о л о д. Ты знаешь его?

Р у с л а н. Нет, это я от тебя узнал его имя.

В с е в о л о д. Что же мне делать?

Р у с л а н. Надо ее спасать. Она сейчас живет, не думая.

В с е в о л о д. Спасать, но как?

Дача. Поздний вечер. Веранда, освещенная луной. На диване К а т я, курит. Где-то далеко лает собака. Шумно, энергично входит Ж о р а.

Ж о р а. А, ты вот где! Ну и правильно, псишка, чтоб нам никто не мешал! (Валится на диван, обнимает Катю, Катя отстраняется.) Ты что? Или оскорбилась, что я назвал тебя «псишкой»? Так мы все псишки. С псишки спрос маленький, а вместе с тем — звучит. (Прислоняется ухом к груди Кати.) Точно, звучит!

К а т я. Не надо.

Ж о р а. Ну, надо или не надо, это только я знаю. А ты не очень фирменная, Кэтрин. Асан — тупак, его папа снабжает купюрой, а так он пузырь. Фу — и нет. А ты должна быть сама по себе фирменной. Хочешь, я тебе достану вельветы с лейблом: «Наши седла — лучшие в мире»? (Пытается ее обнять, Катя сбрасывает его руку.) Тогда зачем мы в этой берлоге, псишка? Или ты хочешь хранить верность Асану? Так он сейчас занимается Люсиком. Кстати, она фирменная псишка. Но это я ее такой сделал. А так ведь что же, и сказок про нас не расскажут, и песен про нас не споют.

К а т я (чтобы уйти от этого разговора). Скажи, чем ты занимаешься?

Ж о р а. Скажу, а что мне за это будет? Мне будет то, чего Жора хочет?

К а т я. Ничего тебе не будет. Можешь не говорить.

Ж о р а. Ты что-то не очень нормальная псишка. Чего-то тебе не хватает, чтоб стать мажоркой.

К а т я. А я не хочу быть ни нормальной псишкой, ни мажоркой!

Ж о р а. Тю-тю! В моей берлоге должны быть только нормальные псишки. Только нормальные. (Пытается обнять Катю.) Хлопот мне и по ту сторону берлоги хватает.

К а т я (мягко отстраняясь). Но ты мне так и не сказал, чем ты занимаешься. Вот у моей мамы любовник, так он — водитель такси. А ты кто?

Ж о р а. Твоя мама нормальная псишка. Жаль, старовата для меня. Я? У меня сегодня самый модный промысел, переписываю на рентгеновские ребра американский джаз.

К а т я. На рентгеновские ребра?

Ж о р а. Достаю по дешевке у одного малявки отработанные рентгеновские снимки. Ну, кроме того, покупаю у интуриков кассеты с записями и сбываю с прибылью.

К а т я. Таких называют «фарцовщики»?

Ж о р а. А это неважно, псишка, как называют, важно, как они живут. Так достать тебе вельветы с лейблом?

К а т я. Нет, мне не надо! (Порывисто встала.)

Ж о р а. Ты чего?

К а т я. Пойду домой.

Ж о р а. А я тебя не пущу, и запомни, псишка по имени Кэтрин: если Жора чего хочет, то он любой ценой своего добьется.

К а т я. Я сейчас позову Асана.

Ж о р а. Зови, он же и послал меня к тебе. (Хватает ее за руки.)

К а т я (вырывается). Отстань!.. Ненавижу!

Жора молча выламывает ей руки.

К а т я (что есть силы кричит). Пусти!

В дверях появляется А с а н.

А с а н. Жора, я проснулся. Спал и проснулся. Ты зачем трогаешь Кэтрин? Тебе мало того, что ты взял от меня Люсика и Зинка? Ты хочешь еще взять и Кэтрин? Но она нужна мне.

Ж о р а (встал). А ну, сыпь отсюда!

А с а н. Только с ней.

Катя в растерянности переводит взгляд с одного на другого и вдруг с криком бежит в сад.

А с а н. Зачем ты, Жора, ее трогал?

Ж о р а. Ты что, из-за псишки хочешь друга потерять?

А с а н. Жора!

Ж о р а. Асан!

Вбегает В с е в о л о д.

В с е в о л о д. Где Катя?

Ж о р а. Ты кто? Как ты попал сюда?

В с е в о л о д. Где Катя?

А с а н (оглядывается). Верно, где Кэтрин?

Двор, освещенный фонарем. Как маятник, мечется возле беседки Р у с л а н.

Р у с л а н. До сих пор ее нет… И опять ее будут ругать. Прошлый раз мать колотила ее. Хорошо, я догадался позвонить им в квартиру, и она перестала… Ах, если бы она послушала меня. Я подошел бы к ней и сказал: «Ты слабеешь, Катя. А слабые гибнут». Но она вряд ли послушает… Как жаль, как бесконечно мне ее жаль! На глазах у всех людей гибнет человек, и никто этого не замечает. А потом будут жалеть, казнить себя, винить… Откуда у людей столько черствости и равнодушия?

Появляется К а т я.

Р у с л а н. Ты вернулась! Как хорошо, что ты вернулась!

К а т я. Кто ты?

Р у с л а н. Меня зовут Руслан. Это так меня мама назвала. Она хотела, чтобы я был сильным, но я в детстве болел менингитом, и из меня богатырь не вышел.

К а т я (растерянно, смотрит на окна своей квартиры). Ты об этом жалеешь?

Р у с л а н (радуясь, что видит Катю). Конечно, маме было бы приятно, если бы я был здоровый. Но как хорошо, что ты вернулась. Я почему-то боялся за тебя.

К а т я. Боялся? Но я тебя даже не знаю.

Р у с л а н. Что ж, зато я знаю тебя. Вот говорю с тобой, гляжу на тебя — и я счастлив!

К а т я. Счастлив? Неужели так нужно немного, чтобы быть счастливым?

Р у с л а н. Это немного? Да я готов кричать от радости. И закричал бы, только боюсь одного пенсионера. Он всегда плохо спит, и от этого злой. Но я не сержусь на него. Он уже прожил свою жизнь, много обидел людей, и теперь ему тяжело.

К а т я. Как ты интересно говоришь… А у меня сегодня нехороший день. И не только сегодня…

Р у с л а н. Я знаю, это у тебя с той ночи, когда ты плакала в беседке.

К а т я. Так это тогда был ты? Я испугалась тебя.

Р у с л а н. Да, но я не хотел тебя пугать. Мне тебя было жалко.

К а т я. Почему же ты ко мне больше не подходил?

Р у с л а н. Тогда ты не была еще в таком положении, как сейчас.

К а т я. Откуда ты знаешь о моем теперешнем состоянии?

Р у с л а н. Потому что скоро рассвет, а ты стоишь во дворе и боишься идти домой.

К а т я. Это верно… Но откуда ты знаешь?

Р у с л а н. Мне было бы легче, если бы я ничего не знал. Ты не ходи больше туда.

К а т я. Куда?

Р у с л а н. Откуда пришла.

К а т я. Да, я туда больше не пойду.

Р у с л а н. Ну вот, разве у меня не счастливый день сегодня! (Неожиданно начинает петь по-тирольски и танцевать.)

Открывается окно 1-го пенсионера.

1 - й п е н с и о н е р. Нет, это черт знает что! Эй вы, черт бы вас побрал! Убирайтесь отсюда в другое место любезничать. А тебе, девка, мало того, что разъезжаешь с парнями на машине, так еще решила и с пацаном связаться?

Р у с л а н (мгновенно вспыхивая). Что ты сказал? Как ты назвал Катю? (Хватает с земли камень и запускает им в окно.)

1 - й п е н с и о н е р (тут же исчезает. Во двор из открытого окна доносится его голос). Милиция! Милиция! С вами говорит Осетров Иван Игнатьевич. Прошу немедленно приехать и забрать хулигана с девицей легкого поведения…

Р у с л а н. Опять, опять он. (Мечется по двору, ищет камень и запускает им в окно.)

1 - й п е н с и о н е р. Скорее, скорее, он убьет меня! Адрес? Улица Тихая, дом пять! (Как эхо разносится: «Дом пять! Дом пять! Дом пять!»)

К а т я. Уходи скорей, а то тебя заберут.

Р у с л а н. Ах как жаль, что я не попал в него!

К а т я. Уходи же, сейчас приедет милиция!

Р у с л а н. А я не боюсь!

К а т я. Да-да, ты молодец, только уходи.

Слышны звуки сирены.

Вон уже едет милиция. Беги!

Р у с л а н. Пусть, не побегу! Я поступил правильно. Как же мне еще за тебя заступиться?

Во двор входит м и л и ц и о н е р. В разбитом окне появляется 1 - й п е н с и о н е р. И тут же во двор выбегает м а т ь Р у с л а н а.

1 - й п е н с и о н е р. Это он, это он, тот самый. Берите его! Тащите в милицию. Таким не место…

М а т ь (подбегает к милиционеру). Прошу вас, не трогайте его. Он не совсем здоров.

М и л и ц и о н е р. В милиции выясним.

1 - й п е н с и о н е р. Здоров он, здоров! Окно не выбьет больной. Больной в постели лежит, а не шляется по ночам с девками. Тащите его! Пятнадцать суток, самое, самое малое, припаять надо!

В своем окне появляется 2 - й п е н с и о н е р.

2 - й п е н с и о н е р. Что здесь происходит?

1 - й п е н с и о н е р. Я же говорил, Что этот кретин опасен! Таким не место в советском общежитии!

Милиционер ведет за руку Руслана. Мать бежит за ним. Идет и Катя.

М а т ь. Я очень прошу, оставьте его. Он несовершеннолетний… разбитое стекло я вставлю… Вставлю сегодня же…

М и л и ц и о н е р (останавливаясь). Чего же не следите за ним? Или хотите, чтобы он попал в колонию?

1 - й п е н с и о н е р. Во-во, непременно в колонию…

К а т я. Отпустите его…

М и л и ц и о н е р. А ты чего по ночам разгуливаешь? Ну-ка, идем и ты в милицию.

К а т я. Хорошо, я пойду, только отпустите Руслана.

М и л и ц и о н е р. Руслана? Чего это — кличка, что ли?

М а т ь. Ну что вы, это имя. Помните, у Пушкина?

М и л и ц и о н е р. Ладно, в милиции разберемся. Пошли.

Все уходят. По бокам от милиционера Р у с л а н и К а т я. Позади м а т ь Р у с л а н а.

Р у с л а н. Девушку вы зря ведете. Она ни в чем не виновата. Старик оскорбил ее. За это я бросил в него камнем.

М и л и ц и о н е р. А вот за это тебе и попадет, чтоб не бросал камнями.

1 - й п е н с и о н е р (довольно хохочет). Вот получат голубчики по пятнадцать суток, тогда будут знать… Да! А чего же милиционер не позвал меня в милицию? Ведь я же пострадавшая сторона! (Захлопывает окно.)

2 - й п е н с и о н е р. Вот злорадный старик. И чего не спится людям? Чего-то все шуршат, шуршат… (Закрывает свое окно.)

Сорок девятая квартира. Из прихожей в комнату вместе с С о ф ь е й Д м и т р и е в н о й входит с т а р у х а.

С т а р у х а. Я ведь чего к тебе, соседка. Меня не видють, а я по-деревенски, все вижу. Все! Неладно у тебя в доме, не ладно. И ты на меня не серчай, что-де, мол, не в свое дело лезу. В свое, а проще сказать, в наше общее. А то как же, однем воздухом дышим.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а (настороженно). Слушаю. В чем дело?

С т а р у х а (садится, предварительно смахнув подолом юбки невидимую пыль). А дело в том, моя хорошая, что тревожит меня твоя дочка. Я ведь ее с эстольких лет знаю. (Показывает на полметра от пола.)

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Чем же тебя она тревожит?

С т а р у х а. А тем же, чем и тебя. Ну-ко, до милиции дело дошло. Куда такое годится? Курить стала, по ночам бродяжит.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Я уже говорила с ней, ругала.

С т а р у х а. А, что проку ругать. Ныне ругать не помогает. Да и не так виноватая она. Тяжко ей из-за вас, родителев. Вот и надломилась. А тут ты еще нового привела…

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. А тебе-то какое дело?

С т а р у х а. А я еще вначале сказала, чтоб ты не серчала, что я не в свое дело лезу. Ты слухай, не серчай, я дело говорю. Так вот, руганью тут не поможешь. Она, как бы тебе ловчее сказать, запрограммирована на другое. Ей надо чистое слово, которое от бога идет. Таким словом владеет Проповедник. Молодой еще, а уже многих на путь истинный наставил.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Ну так что?

С т а р у х а. А то, что когда Проповедник будет с ней встречаться, не вздумай заподозрить его в плотском грехе. Он чужд всему мирскому. И только одного жаждет: принести успокоение заблудшей овце.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Это дочери, что ли, моей?

С т а р у х а. Ей самой, ей самой. Душу-то забыли сегодня. А она есть, и у многих томится. Вот Проповедник-то и вызволяет ее…

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. И сколько же он берет? Чем?

С т а р у х а. А ничем, матушка. И не греши. От бескорыстия он ажник светится, только не всякому это дано видеть.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Тогда чего от меня-то нужно?

С т а р у х а. А ничего, чтоб ты была в курсе, и все. С тем и до свиданьица.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Ну ладно, тогда спасибо.

С т а р у х а (уходя). А ты за своим поглядывай, молодой, всяко может. (Погрозила пальцем.) Шалун…

Беседка. К а т я и П р о п о в е д н и к. Он высокий, очень тонкий, весь в черном, с черной бородой и усами и густыми, до плеч, черными волосами.

П р о п о в е д н и к (держит Катю за руку). Ты больше не будешь страдать. И никогда не будешь одна. С тобой всегда будет бог. И в душе твоей будет мир и вечное солнцестояние. Ты не знала бога, но ты узнаешь его. Ты дала своей воле ослабнуть, и этим воспользовались злые силы. Но в тебе не угасла божья искра, страданием своим ты призвала меня. И я помогу тебе обрести покой и радость. Но для этого надо тебе очиститься от всего, что осквернило тебя. Только чистый душой и телом может приблизиться к богу, чтобы обрести новый мир, о котором доселе и не помышлялось.

К а т я. Что для этого надо сделать?

П р о п о в е д н и к. Уйти ото всех. Заглянуть в себя. И ужаснешься, но потом возрадуешься, по мере того как будешь становиться светлее духом. Пила вино?

К а т я. Да.

П р о п о в е д н и к. Курила?

К а т я. Да.

П р о п о в е д н и к. Распутствовала?

К а т я. Да.

П р о п о в е д н и к. Отныне откажись от этой скверны. Голодом чисти себя. Двадцать дней и двадцать ночей не ешь ничего. Только пей воду. Через двадцать дней приду к тебе.

К а т я. Кто вы? Как мне вас звать?

П р о п о в е д н и к. Имя мое такое же, как и у тысячи тысяч. Оно не дает ни силы, ни слабости. Если надо, зови меня Проповедник.

К а т я. Я не знаю ни одной молитвы.

П р о п о в е д н и к. И не надобно тебе знать. Душой надо говорить с богом, а не суетными словами.

К а т я. А в церковь ходить?

П р о п о в е д н и к. Божий храм у тебя должен быть в самой себе. Прощай!

К а т я. Прощайте.

П р о п о в е д н и к. Не отчаивайся, И я не святой, а еще, может, более грешник, чем ты, перед богом.

Ушел. Катя сидит, задумавшись. Крадучись к ней подходит А с а н.

А с а н. Кэтрин!

Катя вздрагивает, смотрит испуганно на него.

А с а н. Кэтрин, машина ждет тебя.

К а т я. Я никуда не пойду! И ты уходи!

А с а н. Только с тобой. Так сказал Жора.

К а т я. Никуда не пойду!

А с а н. Когда Жора говорит, его надо слушаться.

К а т я. Я сказала, не пойду — и не пойду! Мне надоело все это! Противно!

А с а н. Тебе надоело? Тебе надоела моя любовь? Это мне может надоесть чья-то любовь, но не любовь ко мне!

К а т я. Отстань!

А с а н. А вот это зря. Мне даже тебя уже становится жалко. Такая молодая, красивая и сама себя толкаешь в землю. Зачем? Со мной ссориться не надо. Иначе могут быть большие неприятности.

К а т я. Не запугивай!

А с а н. А я тебя не запугиваю. Я тебя своевременно информирую, нормальная псишка. Мы так просто не расстаемся с любимыми. Мы бережем любимых. Помнишь, «берегите любимых…» Пойдем!..

К а т я. Не пойду! (Неожиданно доверительно.) Асан, милый, я больше этого не хочу. Мне этого не надо. Ты найдешь другую девушку, а я не могу. Не могу, понимаешь?

А с а н. Ты разочаровалась во мне? Скажи, чем я тебе не нравлюсь?

К а т я. Ты хороший, хороший, ты найдешь еще других, а меня оставь… Я не могу. Не могу быть нормальной псишкой. До тебя со мной говорил Проповедник.

А с а н. Кто?

К а т я. Проповедник.

А с а н. Какой еще проповедник? На черта он тебе сдался?

К а т я. Он говорил о боге.

А с а н. О боге? Но его нет, Кэтрин, и не будет. Впрочем, о проповеднике ты мне в машине расскажешь. Пошли!

К а т я. Нет. Нет!

А с а н. Жалеть будешь. Ох, жалеть будешь! Не дай бог, сам Жора пожалует.

Появляется Р у с л а н. Стоит, слушает, его не замечают.

К а т я. Я прошу тебя, оставь меня… Не надо… Я не хочу больше.

А с а н. Ты не хочешь, но я хочу. Ну!

К а т я (плачет). Не хочу я… не надо…

А с а н. Но так у нас не бывает, Кэтрин. Тут даже я ничего не могу сделать, если Жора сказал. Если ты не поедешь, он будет недоволен. А это плохо, когда он бывает недоволен. Ну!

К а т я. Я не поеду…

А с а н. Ладно, в последний раз. Ну!

Катя, словно больная, тяжело подымается и, как слепая, идет впереди Асана. Навстречу ей выходит Руслан.

Р у с л а н. Не ходи, Катя.

А с а н. Уйди, мальчик.

Р у с л а н. Она плачет, она не хочет идти с тобой. Оставь ее!

А с а н. Я сказал: уйди, мальчик.

Р у с л а н. Не ходи, Катя! Ты же говорила, что больше туда не пойдешь.

Катя плачет громче. Руслан берет ее за руку, загораживает от Асана.

А с а н (удивленно). Ты что, мальчик? Ты хочешь, чтобы я тебя ударил? Но мне тебя жалко. Я могу нечаянно сломать тебе нос. (Берет Катю за руку, ведет со двора.)

Руслан нападает на Асана. Во двор с авоськой молочных пакетов входит 1 - й п е н с и о н е р.

1 - й п е н с и о н е р. Во, замечательно! Он опять хулиганит. Надо сигнализировать! (Трусит к ближайшему автомату. Из подъезда доносится его голос.) Милиция? Дежурный? Скорее выезжайте сюда! Тут во дворе кровопролитие. Адрес? Улица Тихая. Дом пять. (Как эхо: «Дом пять, дом пять, дом пять!»)

В это время во дворе драка. Асан приемом каратэ сбивает с ног Руслана, хватает за руку Катю, тащит ее на улицу. 1-й пенсионер выходит из подъезда. Видит лежащего на земле Руслана.

Ага, убит! (Кричит.) Сюда! Сюда!

Из своего подъезда выбегает 2 - й п е н с и о н е р.

2 - й п е н с и о н е р. Что случилось?

1 - й п е н с и о н е р. Смотрите, в драке убили! Сейчас была здесь драка из-за девки. С тем самым, который приезжал за девкой на машине. Сейчас милиция приедет. Я вызвал. Нет, надо кончать с распущенностью. Народ разболтался. Необходимо подкрутить гаечки. Не понимают люди доброго отношения, значит, надо покруче. Только так, только так!

2 - й п е н с и о н е р (с опаской глядя на Руслана). Но ведь не все же нуждаются в подкручивании гаечек. Есть же немало людей высокосознательных. (Нагибается к Руслану, приподымает его.) Вот ведь как…

Руслан с трудом встает.

1 - й п е н с и о н е р. Ничего, и высокосознательным не помешает. Лучше перекрутить, чем недокрутить.

2 - й п е н с и о н е р. Прекратите вы, демагог… (к Руслану). Тебе плохо?

Р у с л а н (оглядывается). Он все-таки увел ее…

1 - й п е н с и о н е р. И чего ты к ней лезешь? У него машина, а у тебя что?

Р у с л а н. Зачем она уехала? Кричать бы надо.

Входит м и л и ц и о н е р вместе с К а т е й.

М и л и ц и о н е р. Что тут происходит?

1 - й п е н с и о н е р. Вот он, все он заводила. (Показывает на Руслана.) Собственными глазами видел, как он напал вот на ейного кавалера. (Показывает на Катю.)

Р у с л а н (увидя Катю, улыбается). Как хорошо, что он тебя не увез.

1 - й п е н с и о н е р. Тут надо, товарищ милиционер, с ними потверже.

М и л и ц и о н е р. Из-за чего драка произошла?

1 - й п е н с и о н е р. Да вот из-за нее. Не поделили, надо полагать. Хорошо бы и того, ее кавалера, приобщить к делу. Но главный виновник вот он. (Показывает на Руслана.)

К а т я. Он не виноват. Он вступился за меня.

М и л и ц и о н е р (к Руслану). Это верно?

Р у с л а н. Да. Он хотел насильно увезти Катю, вот я и толкнул его, чтобы он отпустил Катю. Тогда он ударил меня.

2 - й п е н с и о н е р. Он чуть не убил его. Когда я подошел к нему, он был без сознания.

1 - й п е н с и о н е р. Всего скорее, притворялся.

2 - й п е н с и о н е р. Глупости, он был без сознания, шли бы вы домой…

М и л и ц и о н е р. Жалею, что упустил того. (К Кате.) Ты знаешь его адрес?

К а т я. Нет.

М и л и ц и о н е р. А номер машины?

К а т я. Нет.

М и л и ц и о н е р. Ну ладно, все равно найдем. (К Руслану.) А ты молодец! Оправдываешь свое имя. Руслан! Молодец Руслан!

1 - й п е н с и о н е р. Это что же, вы вместо того, чтобы осудить хулигана, поощряете его?

М и л и ц и о н е р. Он не хулиган. (Козыряет, уходит.)

1 - й п е н с и о н е р. Черт знает что! Поощряют хулиганство! Скоро невозможно будет выйти во двор.

2 - й п е н с и о н е р. Но в данном случае было не хулиганство, а защита слабого перед грубой силой. Если бы каждый так поступал, то давно бы не было у нас никаких безобразий, а вы злой человек…

Во двор с улицы входит м а т ь Р у с л а н а. Встревоженно смотрит на сына.

М а т ь. Что такое? Руслан, ты опять что-то натворил?

1 - й п е н с и о н е р. Дрался, вот что он натворил.

2 - й п е н с и о н е р. Да, но из-за чего? Он защищал честь девушки, а это уже большая разница.

1 - й п е н с и о н е р. А мне стекло разбил, это что — тоже большая разница?

М а т ь. Идем домой, Руслаша. А тебе, девушка, пора бы оставить его в покое.

Р у с л а н. Мама, ты это зря, — она хорошая. До свиданья, Катя!

Уходит с матерью. К а т я, постояв немного, уходит к своему подъезду.

1 - й п е н с и о н е р. Напрасно вы так, это вам еще аукнется. И милиционер совершенно не прав. Надо было забрать, записать второй привод, а там и выслать к чертям собачьим из города. Нет, каково распустили, это же черт знает что!

2 - й п е н с и о н е р. Преувеличиваете. К тому же надо быть гуманнее, что вы в самом-то деле прикидываетесь или…

1 - й п е н с и о н е р. Это в вас старческое говорит. Всепрощение. Наверно, о боге подумываете?

2 - й п е н с и о н е р. А раньше говорили: без бога — ни до порога.

1 - й п е н с и о н е р. Во-во! А то, что «религия — опиум для народа», — с этим как? Или уже и завоевание революции побоку? Не-ет, надо гаечки подкручивать, иначе черт знает до чего дойдем!

2 - й п е н с и о н е р. Страхом мало чего можно добиться.

Сорок девятая квартира. С о ф ь я Д м и т р и е в н а и Т о л и к.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Вот купила тебе японские часы (достает из коробочки). Это тебе мой свадебный подарок.

Т о л и к (надевает часы на руку). Как влито! Ничего, подходящие часики. Поеду в деревню, покажу — ахнут! А дорогие, наверно?

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. За деньги не купишь, а за большие деньги все можно.

Т о л и к. Да такие не враз купишь.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Конечно, не каждому под силу. Ну да ведь у нас в торговом мире свои связи. Я ему одно, он мне другое. Много ты видишь, чтоб в магазине продавали телячью печенку? Или уж телята стали без печенок жить? А вот кушаем мы с тобой такую печенку, и другие, нужные мне люди, кушают. Так и идет жизнь. Эти часы в комиссионке и минуты не лежали на прилавке — сразу в стол, и мне звонок. И вот они у тебя на руке.

Т о л и к. Ловко!

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Ну чего тут ловкого. Обыкновенная операция. (Задумалась, пытливо глядит на Толика.)

Т о л и к. Чего ты?

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Да вот думаю, после слов моей милой доченьки, за что ты, верно, меня полюбил?

Т о л и к. Хо! Да за все! Вон какие часы подарила, как не любить-то?

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. А если б не подарила?

Т о л и к (обнимает ее). А я и без часов тебя полюбил.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Ох, Толик, Толик, привязалась я к тебе, пуще жизни. Смотри не обмани.

Т о л и к. Да зачем я буду тебя обманывать? Мне с тобой такая лафа, что и во сне не приснится. Придумаешь тоже, обману. Это ты можешь быть спокойна. Парень я молодой, силы во мне на пятерых, как ты, хватит. (Поднимает ее, кружит по комнате.)

С о ф ь я Д м и т р и е в н а (смеется). Вот этого-то и боюсь, что на пятерых хватит. А я хочу, чтоб только на меня одну все свои силы расходовал.

Т о л и к. Так я ж на тебя и расходую. На кого же еще-то?

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. А там, в таксопарке, никого нет?

Т о л и к. Да кто ж там может быть в сравнении с тобой? (Несет к дивану, кладет.)

Звонок в дверь.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Вот не вовремя-то! То ночи пропадает, а то среди дня припрется. Открой, Толик. (Поправляет платье, прическу.)

Входит К а т я. За ней Т о л и к. Катя изменилась, исхудала, побледнела.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а (придирчиво оглядывает ее). Что с тобой? Тощая стала, как мокрая кошка. Глядеть не на что.

Т о л и к. Да уж красавицей не назовешь.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Что верно, то верно. Здорова ли? Может, какая болезнь в тебе?

К а т я. Здорова.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Чего же тогда такая?

К а т я. Потому что не ем ничего.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Почему ж ты не ешь? Или в холодильнике пусто?

К а т я. А я не заглядываю туда.

Т о л и к. А ныне стало модно голодать. Другие по три месяца не жрут.

Катя хочет пройти в свою комнату.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Да ты постой. В кои веки мать хочет поговорить с тобой, а ты нос воротишь.

Т о л и к. Это все из-за меня она.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Еще чего? Ты — мой муж, скоро распишемся, сыграем свадьбу.

К а т я. Мама, я хочу съездить к папе.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Это зачем еще?

К а т я. Хочу его повидать.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Вот будут летние каникулы — можешь на все лето к нему. А сейчас нечего разъезжать.

К а т я (подходит к матери, жалостно глядит на нее). Мне тяжело, мама… Мне очень тяжело. (Плачет, прижимается к ней.)

С о ф ь я Д м и т р и е в н а (отстраняет ее). Чего тебе тяжело? На всем готовом — и тяжело. Что я тебя за ночные твои прогулки ругала, так правильно. Мать я тебе. А больше чего? И не разводи зря мокрять. Не люблю!

Т о л и к. Это чего-то новое у нее. То дерзила, а теперь слезы.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. И то верно. (К Кате.) Иди-ка да занимайся получше. Тебе впереди жить. Художники… они все какие-то с приветом. Мнят о себе больно много. Еще ничего не сделали, а туда же. Говорила я с директоршей, полностью с ней согласная.

К а т я. Мама, я поеду к папе.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Не поедешь! Сказала — и точка! А если поедешь, не пущу в дом!

К а т я (глядит с укором на мать). Мама, мама…

С о ф ь я Д м и т р и е в н а. Уже семнадцать лет твоя мама. Иди в свою комнату и займись делом.

Т о л и к. Да хоть поела бы чего, а то уж совсем не того.

С о ф ь я Д м и т р и е в н а (ревниво). А ты чего заботишься? Не маленькая. Захочет — в холодильнике все есть.

Двор. В беседке играют в домино п е н с и о н е р ы.

1 - й п е н с и о н е р. Должен вам сказать, что многое мне не нравится в сегодняшней международной обстановке. Силы капитализма объединяются против лагеря социализма. И это естественно. Чуют надвигающуюся свою гибель. Самосознание даже отсталых народов становится все выше. (Бьет костью по столу.) По два!

2-й пенсионер начинает прикупать, берет одну за другой кости.

1 - й п е н с и о н е р (торжествующе). И таскает мой соколик из корзинки пирожки!

2 - й п е н с и о н е р. Вот какая-то у вас нехорошая черта, Иван Игнатьевич, — злорадствовать при неудаче товарища.

1 - й п е н с и о н е р. В данный момент вы мне не товарищ, а самый настоящий противник. И у меня к вам нет никаких чувств, кроме желания победить.

2 - й п е н с и о н е р. Жестокий вы, жестокий.

1 - й п е н с и о н е р. Жестокий? Отчего же… Какая ж это, к лешему, жестокость — азарт, и только. Что ж, вы мне по морде дуплетом, а я лыбся в ответ? Нет уж, батенька. Мы в ответ вынуждены, чтобы не быть слабее (громко бьет костью по столу). Мы в ответ…

2 - й п е н с и о н е р. Да, но и мы ж не от жестокости.

1 - й п е н с и о н е р (ликующе). Рыба! Считаем. У меня три, у вас?

2 - й п е н с и о н е р. Пятьдесят четыре.

1 - й п е н с и о н е р. Все! Козел! Бэ-э-э-э! (Смахивает со стола в коробку кости.)

2 - й п е н с и о н е р. Что, больше не будете?

1 - й п е н с и о н е р. Больше мама не велит. Мне ведь что, мне важно на весь день создать положительную эмоцию. Вот, казалось бы, пустяк — вас оставить козлом, ан нет, не пустяк, а положительный заряд на много часов.

2 - й п е н с и о н е р. Тем самым вы дали мне пониженное настроение?

1 - й п е н с и о н е р. А что поделаешь? У победителя всегда положительная эмоция.

2 - й п е н с и о н е р. При чем тут такие высокие категории?

1 - й п е н с и о н е р. Все равно, все равно. И там и тут одинаково.

2 - й п е н с и о н е р. У вас даже голос стал какой-то неприятный.

1 - й п е н с и о н е р. Голос победителя! (Хохочет.)

2 - й п е н с и о н е р. Я больше с вами играть не буду. Это уже вы не первый раз меня обыгрываете. Я и не подозревал, какая у вас цель, но теперь знаю, так что уж хватит.

1 - й п е н с и о н е р. А с кем играть-то будешь? Ведь, кроме меня, здесь партнеров нет. Так что уж вынужден будешь.

2 - й п е н с и о н е р. Нет, не буду вынужден. И вообще не стану больше играть в этого дурацкого «козла». Это же вы меня к нему пристрастили. Я никогда не увлекался подобными играми. И вообще должен вам сказать: мне трудно с вами. И мне не нравится ваша философия!

1 - й п е н с и о н е р. Ну, поехал. При чем тут философия? Остался козлом, так и нечего валить с больной головы на здоровую. Я и сам с тобой не желаю разговаривать. Причем об этом первый заявляю! (Сует под мышку коробку с домино и с гордо поднятой головой уходит.)

2 - й п е н с и о н е р. И я вам не давал разрешения ко мне обращаться на «ты»!

1 - й п е н с и о н е р (обернулся). Бэ-э-э-э-э-э!

2 - й п е н с и о н е р. Какой-то кошмар! (Быстро уходит на улицу.)

Некоторое время двор пуст. Но вот с улицы входит К а т я. Она еле передвигает ноги, садится возле беседки на скамейку. Из своего подъезда выбегает встревоженный Р у с л а н.

Р у с л а н. Где ты была? Неужели опять там?

К а т я. Нет. Я ездила к отцу.

Р у с л а н. Тогда хорошо. А то я подумал, что все-таки они тебя заставили. Знаешь, а я в школе научился двум приемам каратэ. Теперь, если он на меня нападет, я смогу ему ответить. А что отец тебе сказал?

К а т я. Я не видела его. Он был в командировке.

Р у с л а н. Как же ты поехала? Надо было узнать.

К а т я. Думала, он дома… Ну да тут уж все одно к одному.

Р у с л а н. Что одно к одному?

К а т я. Да так…

Р у с л а н. Тебе надо отдохнуть. Иди домой.

К а т я. Меня мама не пустит. Сказала, если я поеду к отцу, то не пустит.

Р у с л а н. Ну это она тебе сказала так, попугать. Меня мама тоже другой раз пугает, если я не слушаюсь. Знаешь что, я сейчас сбегаю домой, спрошу у мамы, чтобы она разрешила тебе отдохнуть у нас.

К а т я. Нет-нет, не надо.

Р у с л а н. Я сейчас! (Убегает.)

С улицы входит Ж о р а. Не замечая Катю, смотрит на перечень номеров квартир первого подъезда. Катя, увидя его, быстро проходит к своему подъезду. Жора замечает ее. Идет к ней. На задней стене сцены — лестница с маршами на этажи. Катя бежит по лестнице. Подбегает к своей квартире. Звонит. Над ее головой вспыхивает цифра «49». Никто не открывает. Жора снизу заглядывает вверх. Прислушивается. Катя отчаянно звонит. Никто не открывает.

Ж о р а. Похоже, псишка, никого нет дома или тебя не пускают? (Идет по лестнице.)

К а т я. Не смей! Не надо! Не ходи!

Ж о р а. Ну что ты, Кэтрин! Я же обещал тебе вельветы с лейблом, Я достал тебе самые фирменные. «Наши седла — лучшие в мире»…

К а т я (подымается по лестнице выше). Не ходи!

Жора подымается.

Не смей, или я закричу!

Ж о р а. Это тебе не поможет, псишка.

Во дворе появляется Р у с л а н. Недоуменно оглядывается. Направляется к Катиному подъезду. Входит туда. И в эту минуту раздается страшный, полный ужаса крик: «А-а-а-а-а!» Руслан выбегает из подъезда, протягивает руки вверх. Бежит и не успевает. Слышен глухой стук упавшего тела.

Тишина. На сцене высвечивается маленькое тело Кати. Черной тенью проходит по двору Ж о р а.

С разных сторон раздаются возбужденные, встревоженные голоса.

Вбегает В с е в о л о д, замирает перед мертвой Катей. К рампе, освещенный красным лучом, выбегает Руслан.

Р у с л а н (кричит в зал). Я видел, как она падала! Я протянул к ней руки, хотел поймать и не успел… Я же знал ее. Она из сорок девятой квартиры. Ее зовут Катя… Катя, прости меня, что я не мог тебя уберечь. Прости… прости…

С разных сторон к телу Кати подходят люди: о б а п е н с и о н е р а, с т а р у х а, м а т ь Р у с л а н а, В с е в о л о д, м а т ь К а т и, Т о л и к, П р о п о в е д н и к. Все безмолвно глядят на Катю.

Руслан падает на землю, рыдает.

З а н а в е с.