Остров сказок

ХВАСТУН БАРАМБА[7]

Жили три приятеля. Звали их одинаково — Са́мба. Только первого звали Самба Бимбири Барамба, второго — Самба Курланкаа́на, а третьего — Самба Дунгуоно́оту.

Пошли они в лес охотиться. Забрались в самую чащу, каждый убил свою дюжину слонов, и всё, что добыли на охоте, в тот же день и съели. Вернулись в деревню, давай хвастаться:

— Самые сильные мы! Никому на свете не победить нас! По двенадцать слонов мы убили и по двенадцать слонов съели!

Громче всех бахвалился Самба Бимбири Барамба:

— Мы самые сильные, а из нас сильнейший — я!

Так они хвастались.

Самба Бимбири Барамба встретил молодую девушку. Её звали Ку́мба. Увидал Барамба ее красоту, что она высокая, большая, что таких больших среди обыкновенных девушек не бывает никогда, и сказал ей:

— Я тебя люблю!

Кумба его тоже полюбила, сразу полюбила.

Вот и поженились.

Однажды пошли они в лес. Жарко было. Кумба говорит:

— Пить хочется.

Нашел Самба Бимбири Барамба ручей, схватил его, словно канарейку, словно простой кувшинчик за горлышко, и давай наливать воду в чашку. Кумба выпьет, а он еще нальет.

Кумба выпьет, а он снова нальёт.

А когда напилась Кумба вволю, закинул Самба ручеёк за спину и как ни в чем не бывало пошёл дальше.

Идёт и перед женой хвастается:

— Я Самба Бимбири Барамба, повелитель леса! Я повелитель гор! Я хозяин вод! Никого нет, кто был бы больше меня, сильнее меня!

А Кумба была умная. Она мужу так сказала:

— Ты силен, хорошо. Только хвалиться, что ты самый сильный, стоит ли? Ты говоришь: «Я, я, я!» И ничего-то ты не знаешь. А чтобы знал, пойдем к моим родителям, своими глазами увидишь и убедишься, кто прав.

— Ладно! — сказал Самба Бимбири Барамба. — Пошли!

И они отправились в путь.

Вышли — только светать начало, а глубокой ночью увидел Барамба впереди гору.

— Смотри, жена, — сказал Самба Бимбири Барамба. — Я вблизи этих мест давно-давно охотился, этой горы не видел.

— Ты вглядись хорошо, долго-долго гляди, — сказала Кумба. — Не гора это: мой отец на спине лежит, ногу в колене согнул. Вот и гора, что тебе померещилась.

Еще долго они шли, до рассвета, пока наконец пришли в ту деревню, где спал отец Кумбы. Увидел Самба Бимбири Барамба, как огромен отец его жены, и стало Самбе страшно. Заметила это Кумба, поняла, что у мужа одно желание — уйти потихоньку. Сказала:

— Там мои братья с охоты возвращаются. Пошёл бы ты их встретил, добычу помог принести.

Обрадовался сильнейший в мире Самба Бимбири Барамба, что уйти может.

— Хорошо, я пойду им навстречу, — говорит.

Кумба объясняет:

— Старшего брата зовут Гамма́ди, второго — Дее́ло, а самого маленького, как тебя, — Самба! Видишь, как хорошо!

Пошел Барамба. Первым Гаммади встретил. Идёт парень — пятьсот слонов убил, в одну связку связал, на спину закинул, тащит.

Барамба обомлел: никогда подобного не видел. От удивления сам не знает, что его язык говорит. А его язык сказал:

— Давай я тебе слонов дотащить помогу!

Гаммади только плечом тряхнул:

— Тут и нести-то нечего! Ты лучше дальше пойди: там средний мой брат, Деело, идёт, он послабее, ему и поможешь.

Встретил Барамба среднего брата, Деело. Этот четыреста слонов убил, в одну связку связал, на плече несёт.

— Нет уж, мне помощи не надо, — говорит, — ты лучше вперед иди: там Самба, наш третий брат, ему помоги. Он маленький.

Пошёл Барамба дальше и видит: идет навстречу совсем молодой парень, этот триста слонов убил, в одну связку связал, на одном плече несёт.

— Я Самба Бимбири Барамба! А ты Самба, брат Кумбы?

— Я и есть Самба — самый маленький брат Кумбы! — сказал парень и на Барамбу сверху вниз посмотрел.

— Я иду тебя встречать, — сказал Барамба, — помочь тебе ношу донести.

— А тут и нести-то нечего, — сказал Самба и повёл плечом, на котором триста слонов в одной связке лежали. — На вот лучше возьми мою сандалию, ремень у нее порвался, с ноги валится.

И он сбросил сандалию на плечи великому Самбе Бимбири Барамбе, и она накрыла его целиком, так что он выбраться из-под неё не мог, не мог, не мог!

А Самба, младший брат Кумбы, того и не заметил, пошёл как ни в чем не бывало дальше, своих слонов на плече понёс.

Поглядел отец на слонов, которых братья принесли, кричит:

— Как! К нам гость пришёл, муж моей дочери, из чужих земель пришёл. И это всё мясо, что вы мне принесли? Тут и есть-то нечего! Хорошо, если на похлёбку хватит! — Огляделся вокруг. — А где же мой зять? — говорит.

— Повстречался мне, — сказал Гаммади, — да я его навстречу Деело послал.

— И мне повстречался, — сказал Деело, — да я его навстречу Самбе послал.

— А я его попросил мою сандалию донести.

Посмотрела Кумба на йогу своего маленького брата — и-и-и какую огромную ногу! Всё поняла.

— Пойду погляжу, — сказала она.

И пошла.

Искала, искала, смотрит — два парня на одном месте суетятся, кричат. Подошла, видит — лежит сандалия, а под ней самый сильный в мире — Самба Бимбири Барамба. Никак не выкарабкается. А его приятели, те, что вместе с ним хвастались, — Самба Курланкаана и Самба Дунгуонооту — ухватились за сандалию, на месте топчутся, не то что приподнять, сдвинуть вдвоем её не могут.

— Вы что тут делаете? — спросила Кумба.

— Охотились близко-близко, увидели Барамбу, никак выручить не можем.

Усмехнулась Кумба. Взяла сандалию, за свой передник заткнула, говорит:

— Пошли!

— Ну, пошли! — говорит Самба Бимбири Барамба. А сам идёт, на жену оглядывается. Вот она какая, Кумба: сандалию, под которой он, сильнейший в мире, барахтался, запросто несёт.

Ну хорошо. Самба и Кумба пошли. А что с его приятелями сталось? С Самбой Курланкаана и Самбой Дунгуонооту? Да ничего с ними не произошло. Они ведь пошли на охоту, ну и пускай охотятся. Мы вместе с Барамбой пойдем. Посмотрим, что было, когда он с женой своей Кумбой в деревню к её отцу вернулся.

А было вот что: сварилась похлёбка. Позвали Самбу, сильнейшего в мире Самбу Бимбири Барамбу, к угощению. Большой горшок стоит возле отца Кумбы, её братья сидят. А Самба Бимбири Барамба с этого боку подойдет — не достанет, с другого — до края не дотянется: высока посуда. Велика.

Увидел тесть, пожалел зятя. Поднял, посадил на колено.

Ухватился Самба Бимбири Барамба за ложку, но она перетянула сильнейшего в мире, и он свалился прямо в посудину, прямо в глиняный горшок, прямо в похлёбку.

Старший брат Кумбы, Гаммади, его и не заметил, вместе с куском мяса в рот отправил.

Барамба полетел к нему в желудок.

Второй брат, Деело, спрашивает:

— Где же наш гость Самба Бимбири Барамба? Ведь только что похлёбку вместе ели, а его нет.

А в это время Самба Бимбири Барамба в желудке у Гаммади огляделся: куда попал, не понимает, Только видит — кругом стены огромные, над головой крыша высокая, как во дворце… На колени Барамба упал и давай молиться!

Услышал Гаммади голос Барамбы, сказал:

— Эй, ты, чего раскричался! Не хижина это, не дом, а мой желудок. Выходи оттуда, да поживее!

Стал Барамба карабкаться. Лез, лез, и всё вверх, пока за зубами, как за высоким частоколом, не оказался. Тогда и остановился. Тут во рту у Гаммади защекотало, он чихнул — Самба Бимбири Барамба, сильнейший в мире, стрелой вылетел.

Кумба его водой обмыла — муж всё-таки, стала на ум наставлять, приговаривать:

— А ещё хвастался, что сильнее всех на свете, выше всех на земле! Видишь, как плохо ты говорил. Поживёшь, еще почище чудеса увидишь.

У Кумбы, кроме братьев, младшая сестра была. Сира её звали. Ещё красивее, ещё выше, ещё больше Кумбы. Вот какая. Если ей воды пить захочется, так она в понедельник начинала и до следующего понедельника пила, вот какая она была большая!

Решили два парня из другой деревни к ней свататься. Идут, кричат.

— Я хозяин вод! — один кричит.

— Я хозяин лесов! — другой кричит.

Один реку оседлал: идёт одной ногой по одному берегу, другой ногой по другому берегу, река под ним, как верёвка, извивается.

Парень нагнётся, руки в воду запустит, всё, что в горсть попадёт, — и рыб, и крокодилов, и бегемотов, — всё заграбастает, потом выпрямится, руки кверху поднимет и прямо в небе, на солнце, словно на костре, добычу жарит.

Пожарит и съест.

Другой парень по джунглям идёт, деревья ему пятки щекочут, вот какой он.

Шагает, не глядя, руками между деревьями, как по траве, шарит, всё, что сгребёт, — и птицу, и зайцев, и шакалов, и леопардов, и слонов — прямо в руках до неба поднимет, на солнце, как на костре, жарит и ест.

Пришли женихи в деревню, спорить стали, кому Сира, сестра Кумбы, достанется.

Молчит Самба, молчит Деело, молчит Гаммади, и отец их старый молчит… Что скажешь? Парни велики, таких даже и они не видели!

Стали парни, спорить, шум подняли. Разбудили старика в другой деревне. Старик-то сидел, поле своё караулил, чтоб птицы посев не поклевали.

Ну, этот старик тоже большой был. Ещё больше. Он спросонья-то не разобрался как следует. Парни кричали, а он думал, птицы или обезьяны в его поле шумят. Взял старик хорошую палку да и швырнул её в парней.

Что со старика спрашивать? Старый он, подслеповатый, ну не попал, промахнулся немного — не в парней угодил, а в край деревни.

Зацепил палкой деревню, взлетела она вся, вместе с Барамбой, Кумбой, Сирой, с тремя ее братьями, со стариком отцом, с соседями и теми двумя парнями.

Летит деревня: костры горят, кто ужинает, кто зерно толчёт, кто на охоту собирается, кто сказки рассказывает, а парни те вместе с деревней летят и всё спорят, кому в жёны Сира достанется.

Летела, летела деревня, а там, куда она прилетела, одна молодая мать свое дитя на руках держала, кормить собиралась.

Вот и влетела эта деревня прямо в глаз её дочке.

Заплакала маленькая. Стала пальчиком глаза тереть.

Сказала мать дочке:

— Не плачь, малышка, дай-ка я посмотрю!

А дочка плачет, она ещё совсем-совсем маленькая — говорить не умеет.

Утерла ей мать глаза, а деревня-то и выпала.

— Ну вот и все! — мать сказала. — Ты не плачь, доченька, это соринка была!

И пошла с дочкой.

А деревня опять на земле очутилась, никто и не заметил, что она соринкой в глаз малышке попала.

Парни, те, что из-за Сиры спорили, по-прежнему бранятся, дерутся. Один на другого наступает. И не заметили, как, споря, за горы и убрались. Навсегда.

Тогда-то Кумба и сказала Барамбе.

— Ну вот и всё, — сказала Кумба. — А вернее, что и это не всё. Мир велик… Кто знает как?

— Давай уйдем отсюда домой, в деревню нашу, — сказал Самба Бимбири Барамба.

Сказал, потому что понял: никто не должен говорить, что нет на земле никого сильнее, чем он сам. Потому что в жизни на всякую силу большая найдётся. Потому что мир велик, велик… Кто знает как?