Остров сказок

ДАУД И САПИЛАХ

Два сына выросли у славного земледельца. Звали старшего сына Дауд, младшего звали Сапилах. Трудно было поверить, что они — дети одного отца. Вырос Дауд стройным, красивым, добрым, Сапилах же — кривоногим, неуклюжим, злым. Дауд не боялся никакой работы. Сапилах же от работы бежал, как заяц от тигра.

Случилось раз, что велел отец сыновьям вспахать поле. Впряг Дауд буйвола в плуг, выехал в поле, начал работать. Сапилах же развалился на меже, стал стонать, приговаривая:

— Ой, умираю! Помогите мне, добрые боги! Сейчас я умру!

Испугался Дауд:

— Что с тобой, дорогой брат? Чем помочь тебе?

Сильнее застонал Сапилах:

— Никто мне уже не поможет. Всё болит у меня: и грудь, и живот, и спина, и ноги. Не знаю, как встану я за плуг.

Поверил Дауд притворщику, сказал:

— Разве позволю я работать больному брату? Полежи здесь, в тени рамбутана. К вечеру я и один вспашу всё поле.

Весь день без отдыха ходил Дауд за плугом. Рубаха его взмокла от пота, ноги почернели от земли, на ладонях появились кровавые мозоли. Когда же солнце скрылось за дальним лесом, Дауд вспахал последнюю борозду и стал собираться домой. Сапилах посмотрел на брата и сказал:

— От работы ты покрылся грязью. Отец разгневается на тебя, если ты переступишь порог дома, не омыв своего тела. Ступай к морю и вымойся, я же погоню буйволов домой.

Послушался Дауд коварного брата, пошел к морю. Сапилах же, измазав тело своё дорожной грязью, погнал буйволов домой.

Дома отец спросил его:

— Где Дауд, почему не вижу я старшего сына своего?

Сапилах ответил:

— Недостойный брат мой посмеялся над твоим приказанием и не пошёл работать в поле. Я один ходил за плугом от зари до зари. Тело моё покрылось грязью, рубаха взмокла и на ладонях моих кровавые мозоли.

Так сказав, Сапилах вышел из дому и спрятался под раскидистым кепелем[11].

Не ведая беды, Дауд переступил порог родного дома и произнес громко:

— Сапилах, брат мой, где ты? Поди задай буйволу корм, а я отдохну.

— Негодный! — закричал рассерженный отец. — Брат твой работал весь день за двоих, а тебе даже лень задать буйволу корм!

— Что ты говоришь, отец! — удивился Дауд. — Я вспахал сегодня всё наше поле!

— Посмотри на себя! — снова закричал отец. — Разве таким приходят с поля после работы? Руки и ноги твои чисты, глаза блестят. Я не желаю видеть в своём доме лживого сына. Вот тебе сто кепенгов[12] — и убирайся из моего дома, презренный лжец и ленивец!

Несчастный Дауд со слезами на глазах покинул отчий дом и отправился куда глаза глядят. От горя голова его стала седой.

Сапилах в своём укрытии слышал, что отец дал Дауду сто кепенгов, и решил украсть у брата эти деньги.

Он догнал Дауда на дороге, обнял его и стал утешать:

— Я не оставлю тебя в беде, я пойду с тобой.

Они шли всю ночь, а утром повстречали старика нищего. Дауд сжалился над бедняком и положил на его протянутую ладонь блестящий новенький кепенг. Тогда нищий вынул из-за пояса стрелу, протянул её Дауду и сказал:

— Возьми эту стрелу: она пригодится тебе.

Изгнанник принял от нищего стрелу и пошёл дальше. Сапилах же снова поплёлся за ним.

Миновал день, миновала ночь, наступило утро. И скоро братья пришли в большой город. Люди в этом городе бродили грустные, нигде нельзя было услышать ни смеха, ни песен.

Дауд остановил прохожего и спросил:

— Скажи, почтенный человек, почему в этом городе все так печальны? И почему на улицах твоего города мы видим много стариков и совсем не встречаем молодых людей?

Прохожий ответил:

— Страшная беда обрушилась на наш город. Злобный ракшас[13] похитил у нашего раджи красавицу дочь — принцессу Сапарвати. Тысячи храбрых юношей пытались освободить несчастную Сапарвати, но никто из них не вернулся живым…

Услышав такие слова, Дауд подумал: «К чему мне жизнь, если от меня отвернулся родной отец?»

И он сказал прохожему:

— Передай властителю, что я хочу драться с ракшасом. Пусть он только даст мне оружие.

Когда раджа узнал о словах Дауда, он немедленно приказал привести его во дворец. Вслед за Даудом потащился и Сапилах.

Сказал раджа Дауду:

— Если ты спасёшь мою дочь, я отдам тебе её в жёны.

Тогда Сапилах воскликнул:

— Если брат не победит ракшаса, я сам спасу красавицу Сапарвати. Я не испугаюсь и десяти ракшасов!

Слуги разложили перед братьями оружие, и Сапилах схватил клеванг[14] с золотой рукояткой. Дауд же выбрал легкий лук с тугой тетивой.

И вот братья отправились в джунгли, где жили ракшас и его жена — ракшаска.

Сапилах решил выкрасть ночью у спящего брата деньги и вернуться домой.

Едва братья вошли в лес, как увидели охотника за слонами. Охотник тащил на верёвке маленького слонёнка. Слонёнок упирался изо всех сил, но он был очень мал и не мог разорвать толстую верёвку.

— Прошу тебя, отпусти несчастного слонёнка, — сказал Дауд охотнику.

— Вот ещё! — ответил сердито охотник. — Я гонялся за ним всю ночь, а теперь должен лишиться своей добычи!

— Тогда продай мне его, — попросил Дауд и протянул охотнику все свои деньги.

Охотник схватил кепенги и поспешил в город. Слонёнок же радостно затрубил и бросился в чащу.

— Ну и глуп ты, брат! — проскрипел Сапилах. — Теперь у тебя не осталось ни одного кепенга.

— Зато я вернул свободу слонёнку, — ответил Дауд и пошёл дальше. Следом пошёл и Сапилах.

И вдруг они услыхали в отдалении страшный вой. Сапилах схватил брата за руку и спросил, дрожа от страха:

— Кто это воет?

— Это воет ракшас, — сказал Дауд.

Сапилах упал на землю и закричал:

— Я не пойду дальше, я боюсь!

Сказал Дауд:

— Страх твой недостоин мужчины. Можешь оставаться здесь, я же отправлюсь дальше.

— Я не останусь один в лесу! — завопил Сапилах. — Я боюсь! Я боюсь!

— Тогда вставай с земли и пойдём искать ракшаса, — сказал Дауд.

И они снова отправились в путь: впереди Дауд, позади перепуганный Сапилах. Так они шли ещё много часов.

И вдруг земля под их ногами вздрогнула, и они опять услышали страшный вой. От ужаса Сапилах взобрался на пальму и стал смотреть, что будет дальше.

А дальше было вот что.

Дауд сделал несколько шагов и оказался у входа в глубокое подземелье. Тысяча ступеней вели в подземелье. Там ожидала ужасной смерти дочь раджи.

— Подлый ракшас, выходи из своей норы, и мы будем драться! — крикнул Дауд.

— Не зови его, не зови! — завизжал с пальмы Сапилах.

Но ракшас уже услышал вызов отважного Дауда. Одним прыжком миновал он тысячу ступеней и оказался перед изгнанником.

— Жалкий кусок человечьего мяса! Как смел ты нарушить мой покой? — прорычал людоед.

Дауд мгновенно сорвал с себя лук, но ракшас не испугался и сказал со злобным смехом:

— Только одна стрела может меня поразить. Но этой стрелой владеет нищий на острове Мадагаскаре. Стреляй! Твоя стрела отскочит от меня, как от утёса, и я разорву тебя на части!

Тогда Дауд выстрелил — и вдруг великан-людоед зашатался, взмахнул волосатыми лапами и рухнул на землю. Понял Дауд, что стрела, подаренная ему благодарным нищим, и была той смертельной стрелой, о которой говорил ракшас.

— Слезай, брат, и поспешим в подземелье! — крикнул он Сапилаху. Когда Сапилах спустился с высокой пальмы, Дауд был уже в подземелье. Ещё издали увидел он прекрасную дочь раджи.

— Ты свободна, о Сапарвати! Ракшас мёртв! — сказал Дауд.

— Как благодарить мне тебя? — воскликнула Сапарвати. — Прими от меня в дар вот это кольцо! — И она протянула своему спасителю кольцо с чёрной жемчужиной.

Когда Дауд вывел принцессу из подземелья, к ней бросился Сапилах.

— Радуйся, ликуй, дочь раджи! — закричал он. — Я и мой брат спасли тебе жизнь!

И хотя кривоногий, неуклюжий Сапилах совсем не понравился принцессе, она сказала:

— Боги вознаграждают добрых и смелых людей. А теперь поспешим, пока не вернулась сюда жена людоеда — ракшаска.

Вскоре Сапарвати, Дауд и Сапилах были уже далеко от подземелья. Но они шли, шли, шли, пока не наступила ночь.

Когда же на лес опустилась тьма, вокруг завыли дикие звери.

Снова испугался Сапилах:

— Не пойду я дальше. За каждым кустом здесь таится тигр, на каждом дереве подстерегает удав.

— Хорошо, — согласился Дауд. — Останемся до рассвета на этой опушке.

Он быстро построил для Сапарвати шалаш, и счастливая дочь раджи сразу же уснула.

— Усни и ты, брат, — сказал Сапилах. — Я же буду охранять ваш сон и до утра не сомкну глаз.

Едва Дауд заснул, как трусливому Сапилаху почудилось, что за ближним кустом прячется тигр. И тогда он решил погубить родного брата, чтобы самому жениться на дочери раджи. Он вытащил из-за пазухи кусок мяса, положил его у входа в шалаш и спрятался.

«Тигр почует запах мяса, бросится к шалашу и наткнётся на брата, — решил Сапилах. — Ну, а дальше понятно, что случится. Тигр растерзает Дауда».

Так решил Сапилах, но вышло совсем по-иному.

В полночь на опушке показалась жена ракшаса. Она учуяла запах сырого мяса и бросилась к шалашу. Ракшаска увидела в шалаше спящую Сапарвати, схватила её и потащила в своё подземелье. Но дочь раджи, незаметно от ракшаски, отрывала от своего шёлкового платка маленькие лоскутки и бросала их на землю…

На рассвете Дауд проснулся.

— О Сапарвати! — позвал он. — Поспешим в путь, чтобы скорее обрадовать твоего благородного отца.

Но никто не ответил Дауду.

Тогда он вошёл в шалаш и увидел, что дочь раджи исчезла.

— Несчастный! Ответь мне: где Сапарвати? — закричал он брату.

— Не знаю, — солгал Сапилах. — Всю ночь не смыкал я глаз, но не видел, чтобы дочь раджи выходила из своего шалаша.

Понурив голову, изгнанник снова побрёл в глубь леса. Ему было стыдно показаться на глаза радже, признаться, что он не сумел уберечь Сапарвати.

И случилось так, что Дауд заметил в траве сначала один шёлковый лоскутик, потом другой, потом третий. И он догадался, кто оставил в лесу такие следы.

Шаг за шагом шёл Дауд по этим следам, пока снова не оказался у страшного подземелья.

— Подлая ракшаска, выходи, и давай драться! — крикнул громовым голосом Дауд.

Но никто не ответил ему. Тогда Дауд кинулся к ступеням и вдруг увидел, что ступени исчезли. Их уничтожила ракшаска, чтобы никто больше не смог проникнуть в подземелье.

— Пойдём отсюда, пойдём скорее! — начал просить Сапилах. — Как попадёшь ты в подземелье без ступеней?

— Не желаю слушать трусливые слова твои! — рассердился Дауд. — Помоги мне сплести из лиан канат!

Когда канат был готов, Дауд привязал его к дереву и спустился по канату в подземелье.

Несчастная Сапарвати не надеялась больше на спасение. И вдруг перед ней неожиданно появился Дауд. Она бросилась к нему со словами:

— Ракшаска отправилась хоронить своего мужа. Бежим скорее, пока она не вернулась!

Дауд быстро обмотал канат вокруг стана Сапарвати и крикнул брату:

— Тяни, Сапилах, тяни быстрее!

Как только Сапарвати оказалась на свободе, она сказала:

— Теперь поможем выбраться из подземелья твоему храброму брату.

— И не подумаю! — злобно провизжал Сапилах. — Дауд ловкий и сильный. Пусть выбирается сам!

Напрасно плакала и умоляла Сапарвати жестокого человека. Коварный Сапилах схватил её за руку и поволок прочь от подземелья ракшаски.

Солнце не успело опуститься за море, а Сапилах уже стоял перед воротами дворца раджи. У ног его лежала без чувств Сапарвати.

При виде раджи Сапилах закричал:

— Выслушай меня, о повелитель! Ракшас убил моего славного брата. Но я убил ракшаса и спас твою дочь!

— Слово моё неизменно, — сказал счастливый раджа. — Сапарвати будет женой того, кто её спас!

— О владыка, — начал снова бессовестный Сапилах. — Дочь твоя спасена, но рассудок её помутился от страха. Вот почему она всё время твердит, что Дауд остался в подземелье ракшаса. А ведь я собственными глазами видел, как ракшас убил моего брата.

— Бедная дочь моя, бедная моя Сапарвати! — воскликнул в горести раджа.

В этот момент Сапарвати пришла в себя и закричала:

— Скорее спасите благородного Дауда! Он остался в подземелье людоеда!

— Несчастная дочь моя! — простонал раджа и приказал служанкам отвести Сапарвати в её покои.

— Ты женишься на моей дочери через шесть недель, когда звёзды в небе займут благоприятное положение, — сказал Сапилаху раджа. — Пока же будь моим первым советником и начальником над моими воинами.

И Сапилах остался жить во дворце.

А что же стало с благородным Даудом?

Напрасно старался он выбраться из подземелья. Одежда его превратилась в лохмотья, из-под ногтей сочилась кровь, с каждой минутой силы покидали Дауда. И он знал, что к закату солнца ракшаска возвратится в своё подземелье.

И вот, когда он уже потерял надежду на спасение, над его головой раздался трубный рёв слона. Дауд поднял голову и увидел наверху слона и маленького слонёнка, того самого слонёнка, которого он выкупил у охотника.

Старый слон вырвал с корнем длинное бамбуковое дерево и опустил его на дно подземелья.

Но несчастный Дауд так ослабел, что не смог добраться и до середины дерева.

И вдруг вдалеке раздался ужасный рёв ракшаски: жена людоеда возвращалась.

«Идет моя смерть», — подумал Дауд. И он с силой ухватился за ствол бамбука. В ту же минуту он почувствовал, что бамбук пополз вверх. Подняв голову, Дауд увидел, что слон и слонёнок обвили своими хоботами бамбук и тащат его.

Дауд оказался на земле прежде, чем вернулась ракшаска.

На рассвете, измученный и голодный, Дауд остановился у ворот дворца.

— Ступай прочь, грязный оборванец! — закричала на него стража.

Дауд сказал:

— Я уйду. Только скажите мне: жива ли несравненная дочь раджи Сапарвати?

— Слава богам, дочь милостивейшего раджи жива. Ее спас храбрый Сапилах. Он убил страшного ракшаса и освободил из плена божественную Сапарвати.

— Тогда прошу вас сказать мне: что стало с Сапилахом?

— И это известно нам, — отвечала стража. — Наш справедливый раджа назначил Сапилаха своим полководцем и советником.

Дауд воскликнул:

— Сапилах — мой брат! Подите и скажите, что я хочу его видеть.

Главный страж поспешил к первому советнику и сказал:

— Там, у ворот, стоит человек в жалких лохмотьях, и он осмеливается называть себя твоим братом.

Сапилах подбежал к окну и увидел у ворот Дауда.

— И этот проходимец посмел назвать себя моим братом! За эту дерзость он достоин самой лютой казни. Приказываю сейчас же утопить его.

И вот что случилось дальше с Даудом.

Стража посадила его в большую бочку и бросила в море. Долго носил ветер заточённого в бочку Дауда. Но однажды ветер подул к берегу и волны выбросили бочку на прибрежный песок.

Невдалеке от этого места на берегу жил бедный рыбак с женой. И он увидел, что волны прибили к берегу большую бочку.

— Бочка в хозяйстве пригодится, — сказал рыбак и поспешил к берегу.

Он выбил из бочки дно и увидел умирающего Дауда.

Много дней и ночей ухаживала жена рыбака за несчастным человеком. Наконец пришло время, и Дауд снова стал красивым, ловким, сильным. Он ходил с рыбаком на лов, помогал ему чинить паруса, конопатить лодку. Но больше всего Дауд любил работать в саду, где росло множества красивых цветов.

Однажды, когда Дауд поливал цветы, в сад вошла девушка и сказала:

— Я служанка дочери нашего раджи. Нарви для моей госпожи букет самых душистых цветов.

Дауд так и сделал. Он подал служанке букет прекрасных цветов и незаметно спрятал в него кольцо с черной жемчужиной. Случилось так, как хотел Дауд. Сапарвати в тот же день обнаружила в букете кольцо с чёрной жемчужиной. Увидев его, дочь раджи спросила служанку:

— Скажи мне, каков с виду человек, продавший тебе эти цветы?

Служанка сказала:

— Никогда не встречала я более красивого юношу. Только одно меня удивило: почему у такого молодого человека седые волосы.

— Это он, это он! — закричала, не помня себя от радости, Сапарвати и бросилась к радже.

— Отец, — сказала она, — прошу тебя, устрой накануне моей свадьбы военную игру. И пусть одним отрядом воинов командует Сапилах, а вторым — юноша, выращивающий цветы у рыбака.

— Пусть будет так, — согласился раджа.

И вот накануне дня свадьбы началась военная игра. Посмотреть на неё собрались все жители города.

Отряд Сапилаха расположился на одной стороне площади, Дауда — на другой. Раджа подал знак — и оба отряда бросились друг на друга. Дауд бежал впереди отряда, а Сапилах — позади. Когда же воины столкнулись друг с другом, трусливый Сапилах спрятался за дворцовую колонну и оттуда подавал команду своим воинам.

Выхватив клеванг, Дауд бросился к Сапилаху и одним ударом повалил злодея на землю. Поверженный Сапилах трусливо завизжал:

— Не убивай меня, дорогой брат, не убивай! Оставь мне жизнь, я во всём признаюсь!

— Хорошо, я пощажу тебя, презренный. Но расскажи при всём народе, кто спас дочь раджи и почему ты оставил меня на съедение ракшаске.

Дрожащий от страха Сапилах признался в своём вероломстве.

Тогда раджа посадил Дауда рядом с собой, а Сапилаху сказал так:

— Бешеному шакалу надо рубить хвост по самые уши!

И он подал знак палачу. Но Дауд сказал почтительно радже:

— Гнев твой справедлив, мудрый повелитель. Но сегодня самый счастливый день в моей жизни. И я не хочу омрачать его смертью своего брата.

— Хорошо, пусть будет по-твоему, — смилостивился повелитель. — Однако злодей этот не должен больше осквернять наши взоры. Эй, стража! Гоните его палками за стены города!

Услыхав такое приказание, трусливый Сапилах бросился бежать с такой скоростью, что его не догнала бы и быстроногая лань.

В тот же день состоялась свадьба Дауда и Сапарвати. Тысячу человек позвал раджа на свадьбу своей дочери. Сто флейтистов играли на этой свадьбе.

Дауд не забыл рыбака, что спас ему жизнь. Он приказал построить рыбаку новую хижину, подарил ему самые крепкие сети и самую большую лодку.

А о подлом Сапилахе никто больше не слышал. И никто не знает, где он нашёл себе пристанище.