Освободитель Джеддов

ГЛАВА 15

Констебль Вильям Хиггинс относился к тем славным лондонским полицейским старой школы, которых оставалось не так уж много. Да и он через шесть месяцев должен был выйти на пенсию, в почетную отставку. Этот рослый здоровяк неважно разбирался в тонкостях современного сыска, но обладал тактом и почти безграничным терпением. Впрочем, за тридцать лет службы можно научиться многому.

Кроме того, констебль, имевший нюх не хуже, чем у старой полицейской ищейки, мог безошибочно распознать джентльмена в любом обличье. Будь то чиновник, офицер в штатском, ученый муж или просто щеголь, джентльмен всегда оставался джентльменом. Если бы Хиггинса попросили сказать, кто же такой джентльмен, он вряд ли ответил бы на этот вопрос, но интуиция, на которую привык полагаться бравый бобби, не подводила его ни разу.

В тот сырой апрельский вечер он нес службу в районе Уайтхолла и направлялся с обычным обходом по левой стороне Бридж-стрит к Вестминстерскому мосту. Биг Бен уже пробил десять часов, и от Темзы потянуло густым вязким туманом. Форменный плащ почти не грел; Хиггинс зябко поежился, нахлобучил шлем поглубже, чтобы не снесло ветром, и остановился оглядеть пустынный мост. Ну и погодка! Хороший хозяин собаку со двора не выгонит!

Вдруг констебля Хиггинса затрясло, как в лихорадке, и он раздраженно просипел:

— Господи, спаси и помилуй! Никак паршивый самоубийца! Что за напасть!

У парапета стоял высокий пожилой человек и, низко наклонись, пристально разглядывал мутный поток, несущий свои воды к Грейвс-энду. Констебль был грузным мужчиной, но постарался приблизиться к старцу как можно осторожнее.

Подкравшись поближе, он услышал, что пожилой джентльмен разговаривает сам с собой. Одного произношения хватало, чтобы Хиггинс сразу сообразил: этот тип принадлежит к высшему обществу. Констебль удвоил усилия, надеясь поймать предполагаемого самоубийцу раньше, чем тот махнет через перила. Эти парни частенько оказывались такими резвыми, словно запродали душу дьяволу.

Еще один осторожный шажок… Лапища констебля легла на плечо пожилого джентльмена. Хиггинс облегченно вздохнул. Успел-таки!

Старик выглядел настоящим франтом. Мягкая фетровая шляпа, слегка сдвинутая на затылок, превосходный серый костюм и теплое пальто, распахнутое на груди, небрежно повязанный галстук… Он медленно повернулся к Хиггинсу, дыхнув на констебля сильным винным перегаром. Виски! Констебль невольно поморщился. Похоже, джентльмен слегка перебрал.

— Одну минуту, сэр, — сурово произнес Хиггинс. — Осмелюсь заметить, что джентльмен вроде вас мог бы найти более подходящее место для прогулок, чем этот чертов мост. Давайте-ка отойдем от перил, вернемся на Бридж-стрит, и я поймаю вам такси.

— Мы спасли Дика, — услышал констебль в ответ. — Понимаешь, парень? Он подхватил там чуму и едва не умер, но мы спасли его! Если бы не эти лекарства из Штатов, Ричарду каюк…

Констебль Хиггинс деликатно подхватил джентльмена под локоток

— Я рад, что все получилось так удачно, сэр. Не совершить ли нам небольшую прогулку? Уже вечер, холодно, сыро… А дома тепло и никуда не надо спешить.

— Я вдоволь нагулялся сегодня, — покачиваясь, возразил незнакомец. — Гуляю и гуляю весь день напролет. Должно быть, обошел половину Лондона. — Он наклонился к Хиггинсу и доверительно сообщил: — Я неплохо приложился!

Констебль Хиггинс согласно кивнул:

— Неплохо? Не то слово, сэр. Под самую завязку, так будет точнее.

— Да, чего скрывать, — согласился джентльмен; он наконец попал в ногу с констеблем, нежно придерживавшим его под локоть. Хиггинс уже успокоился. Похоже, все обойдется. Осталось только поймать это чертово такси, которое и днем-то не отыщешь когда нужно.

Высокий и на удивление тощий незнакомец повернулся к констеблю, распространяя сложную смесь соблазнительных ароматов. Хиггинс осуждающе покачал головой. Сам он никогда не мешал виски с коньяком и очень не одобрял этого.

— Полагаю, вы хотите знать, с кем имеете дело, офицер, — вдруг торжественно заявил незнакомец. — Меня зовут Дж. — Кажется, ему и в голову не пришло предъявить документы.

Хиггинс не возражал; Дж. так Дж. Произношение и внешний вид клиента внушали ему доверие. Кроме того, констебль, обладавший превосходным нюхом, сразу понял, что джентльмен употреблял спиртное самого высокого качества.

— Я пил весь вечер, — продолжал человек со странным именем Дж., — пил непрерывно. Хотел напиться до чертиков. Не стоит беспокойства, констебль… я в полном порядке… Мы спасли его. Спасли Дика!

Хиггинс кивнул:

— Да, сэр, вы это уже говорили. Может быть, мы пойдем чуть быстрее? Мне нужно закончить обход.

— Он вернулся в бреду, при смерти, — пробормотал незнакомец. — Пригласили дюжину баранов-докторов… Те посмотрели… Чума! Может, бубонная… Может, нет… Бациллоноситель неизвестен, видите ли…

Хиггинс поддакнул и возвел очи к небу. Бог милостив! Он подумал об уютном коттедже, в который вложил все свои сбережения. Еще полгода, и он сможет выращивать розы. Только шесть месяцев!

Они спустились с моста, и констебль попытался разыскать такси. Ну конечно же, пусто. Продолжая твердо сжимать локоть пожилого джентльмена, он повел его по Бридж-стрит.

— Он был совсем желтым, — снова заговорил незнакомец, вырвав свою руку у констебля и указывая на влажную мостовую, желтевшую при свете фонаря. — Такого вот цвета. Точь-в-точь!

Констебль успокоительно хмыкнул:

— Не волнуйтесь, сэр. Уверен, что с Диком теперь все будет в порядке.

— Да, он выкарабкается. Но проклятые доктора чуть не добили его! Бар… бар-раны! Они, видите ли, сначала подумали, что у него простая желтуха! Тогда пришлось вмешаться мне. Я настоял, чтобы все было сделано как положено. Подробнейшие анализы! А его светлость, гори его душа в аду, его светлость… Это я все организовал! И я добыл лекарство из Штатов! Если бы не я…

Констебль Хиггинс отвернулся. Ну и запах! Можно захмелеть, просто стоя рядом!

— Я очень пьян, — радостно сообщил незнакомец.

Констебль согласно кивнул:

— Совершенно с вами согласен, сэр. Вам бы в постель, и как можно скорее. Погодите, сейчас мы поймаем такси.

— Да, я пьян, пьян, пьян, — забубнил незнакомец. Неожиданно он неуклюже подпрыгнул и закружился, выделывая невообразимые антраша на мокром асфальте, затем остановился и внимательно поглядел на констебля. — Разве нельзя напиться раз в сорок лет? Я только что из госпиталя… Я уже говорил, что меня зовут Дж.? Чего ты от меня хочешь, парень? Откуда ты взялся?

Констебль крякнул, сдвинул шлем на затылок и с досадой потер квадратный подбородок. Похоже, джентльмен нарывается на неприятности… Где же такси, дьявол его побери? Стоянка, до которой они с большим трудом добрались, оказалась пуста.

— Не надо буянить, сэр. Такой джентльмен, как вы…

Незнакомец, называвший себя Дж., обнял фонарный столб и наклонился к констеблю; взгляд его остекленел и стал совершенно бессмысленным.

— Такой джентльмен, как я, натворил сегодня немало… Тебе и не приснится, парень…

Несмотря на холодный ветер, констеблю Хиггинсу стало жарко; он снял шлем и вытер лоб большим клетчатым платком.

— Возможно, и так, сэр. Но все же… А, вот и такси! Сейчас мы его…

Констебль сунул свисток в рот и с остервенением выдохнул воздух. Машина развернулась и с визгом затормозила рядом. Хиггинс засунул своего подопечного на заднее сиденье.

— Устраивайтесь, сэр, поудобнее. Все будет отлично, вот увидите. А теперь домой, и хороших вам снов.

Незнакомец высунулся из окна. На мгновение в глазах его появился проблеск мысли, лицо стало серьезным.

— Спасибо, констебль. Был бы очень признателен, если бы вы постарались забыть мои слова и вообще сегодняшний вечер.

Он уселся поудобнее и назвал шоферу адрес.

Хиггинс усмехнулся вдогонку набиравшей скорость машине:

— Забуду, сэр, забуду. И с превеликим удовольствием!

Он повернулся, направляясь обратно к Вестминстерскому мосту. До пенсии оставалось всего шесть месяцев. Констебль Хиггинс потер ладонями озябшие щеки. Какие-то полгода… Пролетят — заметить не успеешь. И никаких пьяных джентльменов!

О Боже, как восхитительно цветут розы…