От 2 до 72 Книжка с картинками

Глава 5. Времена «ВЫМПЕЛКОМА» Начало

С ЧЕГО НАЧИНАЕТСЯ ИСТОРИЯ «ВЫМПЕЛКОМА»?

…А может она начинается 29 ноября 1990 года, когда в ответ на исторические решения партии и правительства о кооперативах и «малых предприятиях», мы в РТИ создаем свою первую частную лавочку «КБ Импульс»? Вскоре эта компания станет одним из учредителей «Вымпелкома».

А в это время в магазинах пустота, фактически введена карточная система, в РТИ начинаются задержки с зарплатой.

Голода нет, но вопрос о том, что мы будем есть завтра, возникает. Обстановка очень способствует мыслительным процессам, поиску вариантов существования. Да и работать на военпредов и в атмосфере засилья режимных служб надоело. Хотим своего дела.

Хорошее советское название – «КБ Импульс» – мы с сотрудником моего отдела Игорем Каплуном подсмотрели где-то в Ленинграде и применили к своей компании как маскировку его частной сущности, враждебной простому и не простому советскому человеку.

Характерный диалог состоялся у меня с одним из сотрудников со второго этажа РТИ, на котором размещались режимные службы и военпреды.

– А какому министерству будет подчиняться ваш «КБ Импульс»?

– Никакому.

– Такого не может быть. Так не бывает.

Одной из первых наших коммерческих разработок был автомобильный радар-детектор «Сигнал», документацию на который мы продали заводу нашего ведомства в Кунцево (КМЗ). Автор этой разработки – Евгений Седенков.

Этот радар-детектор потом довольно успешно продавался в магазинах, но, разумеется, не мог оказать заметного влияния на конверсионную судьбу ни нашу, ни завода.

Другой разработкой были комплекты аппаратуры для спутникового и кабельного телевидения. Фотографий у меня, к сожалению, не сохранилось. Выпуск этой аппаратуры был налажен даже на двух заводах, руководство которых, как и мы, плохо разбиралось в маркетинге. Комплект для спутникового приема продавался одно время в магазине «Эфир» на улице Горького, напротив гостиницы «Минск». Заметного рынка такая продукция тогда не имела.

Деньги за продажу документации заводам нас богатыми не сделали.

…А может, она (история «Вымпелкома») начинается в сентябре 1991 года со знакомства с американской сотовой компанией Cellular inc.? Эта небольшая компания, как стало понятно потом, оказывала услуги операторам по проектированию сетей и приехала в СССР в поисках заказов. Компанию пригласил в объединение «Вымпел», в которое входил РТИ, Василий Бахар – заместитель генерального директора объединения по экономике и одновременно ответственный за конверсию. Это слово было модным тогда на предприятиях ВПК. Я, между прочим, был одно время ответственным за конверсию в РТИ.

В советские времена Центральное научно-производственное объединение (ЦНПО) «Вымпел» было одной из крупнейших структур советского ВПК, занятой созданием средств противоракетной обороны (ПРО).

Привожу в качестве памятника той эпохи приказ по РТИ, который я сам и готовил.

Абсолютно бестолковые переговоры и взаимные презентации (вот, применил слово, которое мы тогда не употребляли) шли почти неделю и закончились ничем. Тем не менее, значение этого эпизода велико:

– на территорию РТИ были допущены иностранцы;

– наша команда заинтересовалась сотовой связью;

– для переговоров было выделено помещение (в приказе - комната № 404) бывшего парткома, которое вскоре стало домом, штаб-квартирой «Вымпелкома».

Партком…Целых три комнаты…Первые годы «Вымпелкома».

В первой комнате-приемной среди всех прочих восседает Валерий Гольдин, за столом с горой бумаг (компьютеров тогда еще у нас, да и не только у нас, практически не было!). Дверь слева – с табличкой «Секретарь парткома», за его столом теперь сидит президент компании «Вымпелком» – ваш покорный слуга. При этом забавная деталь: я уже говорил, что в партии никогда не был, а вот моя жена была не только членом КПСС, но и секретарем парткома Института археологии АН СССР. Узнав это, директор РТИ Виктор Слока как-то сказал, что видит в этой ситуации что-то то ли аморальное, то ли антисоветское. Шутка.

Ветераны «Вымпелкома» говорили (а, может, и сейчас говорят): «Нас принимали на работу в «Вымпелком» через партком».

Желание показать хоть что-то из парткомовской обстановки заставляет меня перенестись через несколько лет. Эта фотография – с церемонии подписания в 1995 году одного из судьбоносных для нас контрактов с фирмой «Эриксон». Так вот, подписание происходит за знаменитом в свое время столом заседаний парткома Радиотехнического института АН СССР. (АН – это для маскировки от иностранных разведок; на самом деле РТИ подчинялся министерству радиопромышленности). Ну а теперь за этим столом ваш покорный слуга после подписания контракта пожимает руку представителю фирмы «Эриксон», фамилию которого я забыл. Справа от меня – Георгий Васильев. Я потом еще скажу пару слов об этом замечательном человеке, да и о других людях на снимке. Стоят, слева направо: Константин Кузовой, Валерий Гольдин и еще один сотрудник фирмы «Эриксон».

На правом краю снимка – Владимир Мухин. Его должность называлась тогда «вице-президент по инженерному обеспечению». Несет подарочный самовар. Все счастливы. Как выходцы из страны тотального дефицита, где проблемой была покупка, а не продажа, мы тогда еще не понимали, что подарки по случаю сделки должен делать скорее продавец, чем покупатель.

Справа на двери из приемной – табличка «Комитет ВЛКСМ». Там сидит наш американец Оги Фабела. Я о нем далее немного еще расскажу.

Эту табличку я, кажется, видел где-то в своих архивах спустя многие годы и не потерял надежды еще найти. Если найду, то попробую приколотить на дверь кабинета Оги в новом головном офисе нашей компании на Краснопролетарской улице. Это один из самых шикарных кабинетов в одном из самых шикарных офисов Москвы. А капитализация «Вымпелкома» на конец ноября 2007 года $45 млрд (!!!). Так что, знай наших!

Вернемся, однако, к ранней истории…

…А может, она (история «Вымпелкома») начинается 18 октября 1991 года, когда был подписан протокол о намерениях между ЦНПО «Вымпел» и еще одной американской фирмой – Plexsys.

В протоколе декларировалось желание создать два совместных предприятия – одно по производству аппаратуры сотовой телефонии, другое – операторское. При этом на «советскую сторону» (так в протоколе) возлагалась задача «…получения лицензии в Москве на …систему, приносящую доход, способную обслуживать до 600 абонентов».

Амбициозная цифра емкости создаваемой сети – 600 абонентов – была того же порядка, что и емкость единственной тогда в стране радиальной (не сотовой) радиотелефонной системы «Алтай», обслуживающей в Москве и ближнем Подмосковье автомобили высшего руководства страны. Хлыст антенны радиотелефона на черном лимузине однозначно говорил о статусе пассажира.

Между прочим, система «Алтай» в ходе приватизации МГТС стала принадлежать известной всем связистам даме – Асе Петровне Оситис, владелице частной компании АСВТ.

Так вот, через пару лет после описываемых событий Ася Петровна оказалась нашим основным конкурентом на московскую лицензию на сотовую телефонию регионального стандарта AMPS. На конкурсной комиссии в Московском правительстве, в кабинете тогдашнего начальника департамента транспорта и связи Корсака, одним из основных аргументов Аси Петровны было наличие у нее оборудованного гаража для установки радиотелефонов в автомобиле. Информация о том, что сотовые телефоны можно будет носить в кармане, была некоторыми встречена с недоверием. (Первые наши телефоны требовали, правда, большого кармана, но все же не части багажника автомобиля.)

Цифра в 600 абонентов соответствовала по порядку величины и возможностям сотовой аппаратуры, производимой фирмой Plexsys.

Да, забыл сказать, что американская фирма производила аппаратуру сотовой телефонии американского стандарта AMPS, а в протоколе мы записали использование в России стандарта NMT-450. И американцы были готовы вместе с нами освоить производство аппаратуры этого стандарта и продавать по всему миру! (Так записано в протоколе. Бред, разумеется.)

Экзотичный для Европы американский стандарт AMPS появился в наших планах чуть позднее.

Пара слов о компаниях, подписавших этот протокол о намерениях.

На момент нашей встречи на государственном предприятии ЦНПО «Вымпел» работало около 100 тысяч человек, в частной компании Plexsys – менее 100 человек. В первых сотовых сетях аналогового стандарта AMPS в России, в том числе и в Москве, использовалась аппаратура Plexsys. Вскоре мы перешли на цифровую разновидность этого стандарта – DAMPS, а поставщиком аппаратуры стал Ericsson. (За одной этой фразой стоит несколько забавных историй и даже драм, рассказывать о которых у меня нет ни сил, ни талантов.)

Владельцами фирмы Plexsys были младший и старший Оги Фабелы – отец и сын с одинаковыми именами.

Через несколько лет Фабелы продали эту компанию, и мы о ней больше не слышали.

От нее остались лишь образцы сувенирной продукции.

Фактически распалось и ЦНПО «Вымпел».

А вот Фабела-младший через несколько лет станет соучредителем «Вымпелкома» и моим другом. Да и со всем семейством Фабелы мы станем почти родными.

Ну, это я, однако, забежал вперед. Вернемся в начало 90-х годов. Что же было далее?

Далее я попытался установить контакты с компанией МСС – Московская сотовая связь – которая то ли готовилась к операторской деятельности в стандарте NMT-450, то ли уже начала ее и первые год-два своей деятельности представляла клиентам телефоны, размером с небольшой чемодан.

Я, наивный тогда человек, хотел договориться о нашем участии в «освоении диапазона» (это такая у меня было терминология в то время).

До директора, Вероники Бломстед, меня не допустили, пояснив, что это важная персона представляет одного из учредителей компании – всемирно известную фирму «Милликом» и со случайными посетителями разговаривать не будет. Все это высказал мне технический директор – Хромов. Он же на мои предложения о возможных контактах вежливо, но твердо меня послал…

Абсолютно недоступен нам был и новый стандарт GSM-900, на который уже была выдана лицензия новой компании, будущей МТС, образованной авторитетными учредителями, среди которых – МГТС.

Вскоре стало ясно, что единственной возможностью для нас, новичков, войти в сотовый бизнес, является использование какого-то стандарта, который в России еще никто не использует и его рабочий диапазон частот никем не занят. Так мы пришли к необходимости пробивания разрешения на использование американского стандарта AMPS в диапазоне 800 МГц.

Историю этого пробивания, занявшего весь 1992 год, я для краткости опущу.

Воздам лишь хвалу мудрости и смелости тогдашнего министра связи Владимира Борисовича Булгака, который согласился с тем, что в то голодное и переломное время надо использовать все возможности для становления бизнеса, в том числе даже экзотические для Европы и России стандарты сотовой связи.

Вернемся в начало этого переломного для нашей истории 1992 года.

В январе американские сотоварищи будущего предприятия пригласили делегацию ЦНПО посетить США, фирму Plexsys. Первоначальный список делегации, отправленный в США на согласование и визовую поддержку, содержал только высших руководителей штаб-квартиры объединения и входящих в него предприятий. В ответном факсе Фабела (а он оплачивал всю поездку) просил Василия Бахара включить в список «лысоватого джентльмена, который активно жестикулировал на последнем совещании». Так в состав делегации попал я, а затем и один мой сотрудник – Валерий Трепаков. Я этого факса не видел, но мне о нем неоднократно говорили и Бахар, и оба Оги Фабелы (отец и сын).

В те годы поездка в США нам, ранее абсолютно «не выездным», из не слишком ухоженной и темноватой Москвы с пугающе пустыми полками магазинов, казалась и оказалась чудом.

От той поездки у меня сохранилось мало фотографий, и они плохого качества.

На левом снимке, на фоне флагов США и только что образованной РФ слева направо – Василий Бахар с Оги Фабелой-младшим и Владимир Виноградов (главный инженер гиганта ЦНПО «Вымпел») с Оги Фабелой-старшим, владельцем фирмы Plexsys.

Василии Бахар был, по-видимому, одним из очень немногих в руководстве «Вымпела», кто свободно владел английским языком. Его позитивная роль в зарождении «Вымпелкома» значительна.

На правом снимке – в одной из лабораторий фирмы Plexsys – Оги Фабела-старший, ваш покорный слуга, а с телефоном – Рафалович, главный инженер одного из крупнейших московских НИИ, входящих в «Вымпел» – НИИ дальней радиолокации (НИИДАР). Корпуса этого НИИ и его завода – рядом с метро «Преображенская». В настоящее время НИИДАР, как и родной РТИ, входят в империю Владимира Евтушенкова – АФК «Система». А судьба Рафаловича мне не известна; говорят, уехал. Толковый мужик был, между прочим.

До этого визита в США я долларов никогда в руках не держал; более того, и не видел вживую. Перед поездкой пытался достать в Москве, но безуспешно. Все финансовые проблемы нашей делегации решались Василием Бахаром, а в США мы были на полном обеспечении семьи Фабел. Так вот, в один из первых дней нашего недельного пребывания в США, Фабела-старший попросил каждого члена нашей делегации (а было нас восемь человек) оказать ему честь, приняв подарок – конверт. А в конверте $50 на мелкие расходы. Делегация ему эту честь оказала. Что касается меня, то это были первые в моей жизни доллары, которые я держал в руках. Потратил я их, между прочим, удивительно бездарно.

…Прошло уж не так много лет. Году, кажется, 1998-м, Фабела-старший был в Москве, и мы большой компанией ужинали в ресторане «Империал», что в Гагаринском переулке, около «Кропоткинской». Я, напомнив собравшимся вышеупомянутый эпизод шестилетней давности, попросил Фабелу оказать мне честь, позволив вернуть ему тот старый долг с процентам и принять от меня конверт в котором было $5000. Он конверт, разумеется, не взял, но, кажется, прослезился от умиления.

А на этом снимке, сделанном в комнате переговоров фирмы Plexsys, единственная женщина в нашей делегации – очаровательная Анечка Белова. В то время она работала в аппарате Бахара и принимала деятельное участие в бесконечных встречах и подготовках документов о создании совместных предприятий. И на фотографии она вместе со мной готовит очередной протокол о создании очередного совместного предприятия.

Ниже – еще один, чуть более поздний, снимок с ее участием. Посмотрите на эти веселые и молодые лица. Посмотрите, как наша команда умела радоваться, посмотрите на эти улыбки, из-за которых я и помещаю эту фотографию.

Это конец 1992 года, какая-то встреча по поводу создания детища Оги Фабелы под названием «Евронет». По первоначальному плану именно «Евронет» должен был быть оператором, а компания «Вымпелком» – один из учредителей «Евронета» – планировалась как инженерная. Это уж потом дело повернулось так, что «Евронет» почил в бозе, Фабела купил пакет акций «Вымпелкома» и стал одним из его создателей. Я еще, может быть, расскажу и эту историю.

Итак, на этом фото справа налево: Оги Фабела-младший, Анна Белова (стоит), Лиз Хамбург – будущий маркетолог «Вымпелкома», Василий Бахар. В левом углу снимка виден Артур Малютин, в то время – глава фирмы «Коминком», представляющей услуги международной связи. Тоже один из учредителей «Евронета».

И наконец, на этом снимке, сделанном спустя без малого 15 лет, Анна Георгиевна Белова, заместитель министра путей сообщения (пардон, может быть, уже вице-президент компании РЖД) нашла возможность посетить РСПП. Она не слишком изменилась, не правда ли?

…После поездки в США сотовая телефония стала занимать основное место в наших бизнес-метаниях. Правда, когда я после возвращения из США зимой 1992 года искал среди своих коллег в РТИ желающих поработать над проектированием сотовых систем, реакция одного из научных сотрудников – Юрия Т. была такова: «Ты, Зимин, совсем охренел. Тут жрать нечего, а ты о какой-то сотовой телефонии говоришь». Фразу (чуть более грубоватую) многие слышали, и она вошла в устную историю «Вымпелкома». Сейчас Юрий Т. один из ведущих сотрудников технической дирекции, ветеран компании.

…Еще нет ни «Вымпелкома», ни «Евронета», ни лицензии, а мы договариваемся с Фабелой и множеством российских инстанций о поставке в Россию комплекта аппаратуры Plexsys, размещении ее в здании МИД на Смоленской площади, подключении ее к АТС-244, международной АТС S12 компании «Камбелга» и создании демонстрационного опытного участка сотовой связи. Так что знайте, что номера телефонов нашей сети, начинающиеся на 244… – древнейшие.

Вот один из немногих сохранившихся документов той поры – разрешение ГИЭ (государственной инспекции электросвязи) на ввоз аппаратуры – одной базовой станции и сотни телефонов. С какого бодуна в документе говорится о несуществующей в природе «аппаратуре… «Селлюлар», я сейчас уже и не вспомню. Какой-то метастаз нашей первой встречи с первой американской сотовой компанией. Еще обращает на себя внимание бланк с названием и гербом уже не существующего тогда государства – СССР.

12 июля 1992 года. Первый звонок!!!

Начало работы первой в России и Европе экспериментальной сети стандарта AMPS.

У меня есть воспоминания одного из участников этих событий – Валерия Трепакова. Он в те годы сравнительно недолго работал сперва в моем отделе РТИ, а потом в компании «Евронет». Приведу несколько выдержек из его воспоминаний.

«...Как уже было сказано ранее, первая базовая станция сотовой сети «Евронет» (ныне – «Билайн») была установлена в здании Министерства иностранных дел (MOFA по терминологии американцев). Коммутатор мобильной системы базовой станции производства фирмы Plexsys был подключен к коммутатору 244 АТС МИДа (для звонков по СССР) и к международной АТС типа S12 компании «Комбелга».

В течение примерно двух недель после монтажа станции мы не могли решить проблему сопрягаемости цифрового коммутатора сотовой системы с городскими АТС, которые в то время были в лучшем случае координатно-шаговыми или «квазицифровыми» (был такой термин!). Помню, когда в конце 1991 года американские специалисты из компании «Cellular inс.» посетили ряд наших АТС, они впали в состояние шока: «Как это может работать?..».

Основная проблема заключалась в том, что временные характеристики (длительность импульса вызова и набора номера) тогдашних наших АТС не соответствовали международным стандартам. Алексанр Башмаков, начальник АТС МИДа, в конце июня 1992 года передал всю информацию по сигнализации Миусского телефонного узла, к которому была подключена МИДовская 244 АТС главному инженеру фирмы Plexsys Джиму Дэвису (этот талантливый инженер впоследствии ушел из Plexsys со всей инженерной командой и основал компанию CellCore) и Володе Волынскому (по моему мнению, одному из лучших хакеров того времени), сотруднику отдела Зимина в РТИ.

Через две недели американская команда вновь прибыла в Москву, а Володя Волынский, «расколов» американскую программу общения мобильного коммутатора с «внешним миром», записал необходимую, по его мнению, программу в «чип памяти» (пользуюсь терминологией современных компьютерщиков) и завернул эту микросхему в фольгу, как конфету.

И вот, наступило 12 июля 1992 года…»

..................................................................

«…10.00.

В Машинном зале 244 АТС, в здании МИД СССР на Смоленской площади, встречаются руководители Проекта и технические команды обеих сторон, а также другие лица:

- Дмитрий Зимин (РТИ, СССР)

- Эдвард Саад (Free World Corporation, USA)

- Джим Дэвис (гл. инженер PLEXSYS, USA)

- Маша Дэвис (жена Джима Дэвиса)

- Владимир Волынский (РТИ, СССР)

- Валерий Новоженин (РТИ, СССР)

- Виктор Манешин (РТИ, СССР)

- Валерий Трепаков (РТИ, СССР)

- Александр Башмаков (244 АТС, МИД, СССР)

- Александр Виноградов (МИД, СССР)»

«…Примерно 11.00.

Володя Волынский подходит к Джиму и, протягивая свою «конфетку», говорит: «Попробуй это, может быть, ЭТО поможет?»

Джим (спрашивает у меня): «Это кто и что он мне хочет дать?»

Отвечаю: «Это лучший компьютерщик РТИ, и он «расколол» твою программу для коммутатора. Здесь его вариант решения нашей проблемы».

Джим: «Я уважаю русских специалистов, но не считай и меня мудаком» (пардон, это очень мягкий перевод того, что сказал южанин из США). Повертев в руках «конфетку», Джим сел за компьютер, положив ее, однако, рядом на столе и сказав «Let all of them fuck away. All of them. Keep your mobile on. I will call you…»

Мы все вышли из машинного зала, не совсем четко выполнив команду «fuck away». Многие хотели остаться. В коридоре АТС, где в уголке на короткой кушетке притулилась жена Джима, несмотря на запрет, мы курили, практически не прекращая, пока Джим в течение примерно полутора часов «колдовал» за компьютером. Дмитрий Борисович Зимин через каждые пять минут спрашивал, где можно глотнуть кофейку, но тут же махал рукой и, говоря «хрен с ним, с этим кофеем», подрагивающими от волнения руками прикуривал новую сигарету от едва наполовину истлевшей старой.»

«…Примерно 14.00.

…Вдруг зазвонил сотовый телефон, который я держал в руке, ибо это был Motorola-Classic, который в США назывался «кирпичом», и его невозможно было запихнуть в карман пиджака (кстати, жутко надежный – им можно забивать гвозди). Нажав “send” и услышав голос Джима Дэвиса, спросил, как идут дела… Он ответил, что звонит не с сотового телефона, а с городского, который стоит рядом с компьютером. «И что, я тоже могу позвонить кому-нибудь в город?» – спросил я. «Попробуй», – ответил Джим. Я набрал номер телефона моей мамы…

…Может быть, мне именно потому памятен до мелочей этот день и час, что в этот день и час умер мой отец… И в этот день и час родилась компания «Билайн». А Motorola с номером 244-4008 отныне занимает почетное место в моем кабинете…»

Одна базовая станция на здании МИДа с радиусом покрытия в несколько километров – это еще не сеть. Продавать телефоны и услуги мы не можем. Да и лицензии у нас нет.

Идет технический эксперимент. Появление на улицах Москвы человека (нашего человека, нашего сотрудника, заметьте!) со звонящим карманным телефоном собирало толпу. «Где достал? Где купить?» Это были, кажется, первые карманные сотовые телефоны в России.

Даем телефоны бесплатно, под расписку, некоторым достойным людям в московской и российской администрации, которые оказали нам честь, согласившись участвовать в техническом эксперименте.

Среди участников эксперимента – Лужков, Евтушенков.

С Владимиром Петровичем Евтушенковым (далее – В.П.), не слишком заметным тогда московским чиновником – председателем Московского городского комитета по науке и технике (МГКНТ), – меня, кажется, познакомил Николай Васильевич Михайлов, глава ЦНПО «Вымпел».

Авторитет В.П. стал расти на глазах по мере роста случайности в сроках выдачи зарплат в родном РТИ и появления в его руках крана управления ручейком московского бюджета. Этот ручеек предназначался для развития московской науки, техники и конверсии предприятий ВПК. Тогда же стали заметны его первые шаги по созданию АФК «Система».

Я наверное, достигал тогда вершин своего красноречия, убеждая руководство РТИ, «Вымпела» и В.П., что использование «конверсионных» денег помимо «КБ Импульс» и сотовой телефонии – грех и глупость. С этим все согласились при некоторых простых условиях… Можно сказать, что наши первые шаги в сотовой телефонии делались с помощью аппаратуры Оги Фабелы, использования возможностей РТИ – его иррегулярных зарплат и рабочих помещений, ручейка договорных денег из МГКНТ в «КБ Импульс», а потом младенцу «Вымпелкому». Между прочим, большая часть этих денег оформлялись как кредиты, которые мы, в полном соответствии с договорами, через несколько лет отдали с оговоренными процентами. Потом один из сотрудников В.П. сказал нам, что мы были чуть ли не единственными со своими возвратами и нелестно отозвался о наших умственных способностях.

В расписках, образец одной из которых я привел, говорилось о выдаче телефонов от имени компании «Евронет», которой тогда еще не существовало. Аппаратура ввозилась в РТИ, а затем должна была быть передана в уставной капитал «Евронета». Потом Фабела передумал и вместе с аппаратурой оказался в «Вымпелкоме».

15 сентября 1992 года – регистрация ЗАО «Вымпелком». День рождения Компании.

15 октября 1992 года – приказ Минсвязи (№ 376), реализующий гениальное изобретение министра В.Б. Булгака о так называемом «региональном стандарте». Не отменяя ранее принятых решений о том, что в России используются только два «федеральных» стандарта сотовой связи NMT и GSM, приказ разрешает и еще один «региональный» стандарт AMPS. Его отличие от федеральных – подключение к телефонным сетям общего пользования на местном уровне. Для Москвы это означает необходимость использования только прямых московских номеров, что вскоре стало безусловным преимуществом нашей сети. Второе отличие – выдача лицензии осуществляется на регион и по рекомендации региональных властей.

Юрий Михайлович Лужков, не без советов МГКНТ (В.П. Евтушенкова), принимает вскоре правильное решение.

Это письмо – совсем не завершение борьбы за лицензию. Дело в том, что почти одновременно с письмом Лужкова Минсвязи получает аналогичное письмо губернатора Московской области Тяжлова с просьбой выдать лицензию областной администрации связи – ГПСИ. (Уже и забыл, как расшифровывается эта абракадабра; да это и не важно.) Двигателем планируемого областного бизнеса была компания «Милликом», которая контролировала только что созданную областную операторскую компанию «Региональные сотовые сети» (РСС). Ее учредителями, кроме ГПСИ и «Милликома» был еще почему-то Институт микрохирургии глаза Федорова. Этот институт и «Милликом» ранее уже выступили учредителями сотовой компании МСС.

Выдавать отдельные лицензии на Москву и область Минсвязи отказалось, предложив нам («Вымпелкому» и ГПСИ) создать единую операторскую компанию. Резон в такой позиции был: границы Москвы и области пролегали не только по кольцевой автодороге, но и вокруг таких мест, как аэропорты Шереметьево, Внуково, город Зеленоград и другие. При этом Минсвязи опасалось, что размежевание в радиоэфире по столь причудливым границам будет связано с непрерывным конфликтом.

Ставится условие: или создавайте совместное предприятие, на которое получите единую лицензию на Москву и область, или вообще ничего не получите. Опасение того, что конфликтность объединения столь разных компаний может оказаться серьезнее чисто технических конфликтов согласования частотных планов, во внимание не принимается. Мы вынуждены согласиться и подписываем «Предварительное соглашение о создании совместного предприятия», после чего мгновенно получаем уникальную лицензию на Москву и область на два (!) юридических лица – ГПСИ и «Вымпелком».

Указанные в лицензии телефон и телекс «Вымпелкома» – это телефон и телекс бывшего парткома РТИ.

Одна лицензия на два юридических лица может легко превратиться в мемориальную доску на братской могиле. К этому и шло.

Многомесячные переговоры о реальном создании совместного предприятия ни к чему не приводили. «Милликом» предлагал нам, в частности, не рассматривать в качестве соучредителя будущего предприятия Фабелу, забыть о нем и аппаратуре его фирмы Plexsys, заключить договор на поставку аппаратуры для Москвы и области с «нормальным и всемирно известным поставщиком типа AT&T или Motorola». «Милликом» предлагал оплатить этот договор и дать денег на текущую деятельность «Вымпелкома», что должно было быть учтено при оценке его доли в совместном предприятии. При этом «Милликом», разумеется, становился контролирующим акционером. Был краткий период, когда мы были очень близки к такому соглашению.

Одновременно Фабела напоминает о наших обязательствах сосредоточить операторскую деятельность в контролируемой им фирме «Евронет».

Совет директоров «Евронета» легко принимает соответствующие решения, однако передать права операторской деятельности от «Вымпелкома» «Евронету» невозможно юридически, по крайней мере, до тех пор, пока мы завязаны на область совместной лицензией.

Короче – мрак. Смутное время. Деятельность почти прекратилась. Если в Москве она в эфире хоть как-то проявлена, то в области вообще ничего нет и ничего не делается. Условия лицензии не выполняются. «Вымпелком» не имеет ни аппаратуры для развития сети, ни денег.

Описать все события последующих нескольких лет – эти бесконечные встречи и протоколы о намерениях, поиски компромиссов, поиски денег – я не берусь. Для этого надо обладать талантом Шекспира. А лучше – Эдварда Радзинского.

Ограничусь лишь несколькими эпизодами.

В 1993 году, когда мы были еще повязаны с областью и «Милликомом» общей лицензией, Фабела все же решается заключить с «Вымпелкомом» договор о продолжении кредитной поставки аппаратуры Plexsys и декларирует желание стать его акционером. (Все же Фабела молодец!) На этой знакомой нам аппаратуре «Вымпелком» начинает строить уже более или менее серьезную сеть. По тем временам.

В кафе «Тайга» отеля «Аэростар» раз в неделю проводим рабочие завтраки «единой команды двух компаний – «Вымпелкома» и «Евронета», как было сказано в одном из наших протоколов. Платит за них, разумеется, Оги – «Евронет». У нас денег на такое кафе нет, а «Евронет» начинает торговать телефонами (по которым звонить пока нельзя), с обязательствами в сентябре уже представлять услуги связи. Все это не слишком законно, но сперва на это не обращали внимания.

К каждому такому завтраку выпускается боевой листок – «Командный дух».

С левой стороны на этих листовках изображен градусник, красная ртуть которого показывает состояние дел по монтажу системы, а сверху изображены падающие доллары, которые начнут сыпаться на нас после окончания монтажа последней, шестой, базовой станции. Это возбуждало.

14 августа 1993 года, на одном из таких завтраков, принята торговая марка Bee Line (с пчелкой).

Ее день рождения.

Вообще-то этот знак сперва назывался не «торговой маркой», а «эмблемой компании». Он был придуман Васильевым, директором небольшой дизайнерской фирмы, которой мы заказали разработку фирменного стиля – бланков нашей компании, визиток и т.п. (Стыдно сказать, но не только название этой дизайнерской фирмы, но и имя-отчество Васильева я не могу вспомнить.)

Визитки были новинкой. Заиметь собственную – это было, как сказали бы сейчас, круто. Да и понятие «торговая марка» было тогда новым в России. Думаю, что наша компания оказалась одной из первых, если не первой, начавшая выводить на рынок свои услуги с использованием торговой марки. Это все благотворное влияние Оги. Сейчас (2008 год) стоимость этой марки – миллиарды долларов.

В англоязычном мире «bee line» – линия пчелы, но также означает и прямую линию, самый короткий путь к цели. Выбор понятного иностранцам словосочетания в торговой марке диктовался предположением, что основными потребителями наших телефонов будут посольства и представители зарубежных фирм. Так оно вскоре и оказалось. Но затем наши продавцы заметили, что среди покупателей телефонов начинает доминировать отечественный потребитель…

Ну, это я в своем рассказе забежал немного вперед.

22 сентября 1993 года – публичная презентация сети Bee Line и прием в здании Торгово-промышленной палаты. На Ильинке – первая растяжка Bee Line.

Во время приема проводится конкурс тостов. Победил стихотворный тост хорошего человека Льва Глинкина – заместителя директора РТИ по науке.

Ко времени этой презентации компания МСС уже продавала в Москве телефоны своей сети NMT-450. Как я уже говорил, они были размером с небольшой чемодан и стоили $5000. Такие же цены установили тогда и мы.

…А лицензия у нас по-прежнему одна на двоих с областью…

…А 16 августа 1994 года у нас украли базовую станцию. Базовая станция – это такой шкафчик, набитый радиоаппаратурой. Одному не поднять. Украли вместе с аккумуляторами и антенной. Ночью. Событие имело прессу, но я помещаю пару документов, которые в газеты не попали, хотя один из них называется пресс-релиз.

Обратите внимание на эмблему на бланке компании. Хотя у нас уже год существует изображение торговой марки, выполненное профессионалами, мы продолжаем временами использовать бланки со старой эмблемой, которую когда-то за несколько минут нарисовал Виктор Манешин. Он, как и Гольдин, написавший этот пресс-релиз (никакой пресс-службы у нас тогда еще не существовало), – один из первых сотрудников РТИ, перешедших работать в «Вымпелком».

Ответ «Милликома» не заставил себя ждать:

Вероника пишет правду. Кража станции произошла по инициативе директора РСС, без ведома «Милликома». Тогда внутри компании «Милликом», среди учредителей РСС и, следовательно, внутри компании стали нарастать кризисные явления. Еще до этого эпизода несколько ведущих сотрудников РСС перешли работать в «Вымпелком». Вскоре компания РСС распалась.

А для «Вымпелкома» в конечном итоге все сложилось более или менее удачно: он стал обладателем лицензии на Москву и область, запустил сеть и даже добился лидерства на молодом сотовом рынке Москвы. Заметно изменился и состав акционеров. И, что не менее важно, все участники событий более или менее счастливы. (Может быть, кроме «Милликома».) Каждый получил то, к чему стремился. А у меня со всеми названными и неназванными участниками тех событий остались либо дружеские, либо доброжелательно-нейтральные отношения. В том числе и с сотрудниками московского офиса «Милликома».

…Многие страницы истории «Вымпелкома» еще ждут своего летописца. Я же вспоминаю и описываю только некоторые эпизоды, выбор которых определяется, главным образом, наличием в моем архиве соответствующих фотографий или ярких документов.

Однако, прежде чем перейти к этим некоторым эпизодам, хочу очень грубыми мазками нарисовать очень упрощенную картину становления нашей сотовой связи.

1992–1996.

Начальный этап. Конкуренция стандартов. На рынке Москвы (а других рынков, кроме Москвы и Питера, тогда практически и не было) три компании – МСС, МТС, «Вымпелком». Решениями Минсвязи они жестко привязаны к трем разным стандартам – NMT-450, GSM-900, AMPS/DAMPS-800. На узком начальном рынке идет конкуренция не только операторских бизнесов, но и технологий. Сперва лидер МСС, а к 1996 году безусловным лидером становится «Вымпелком», который первый в истории бизнеса РФ выходит на Нью-йоркскую фондовую биржу (!).

1996–1998.

Становится очевидным доминирование GSM в мире. «Вымпелком» начинает борьбу за равный доступ всех операторов к любым технологиям, в первую очередь – к GSM. МСС в этой борьбе не участвует и постепенно уходит со сцены. К концу этого периода удается сблизить лицензионный актив «Вымпелкома» и МТС в части доступа к GSM в Москве. К этому времени «Вымпелком» отстал от МТС в части создания сетей и сервиса GSM примерно на пять лет. За лицензию на Москву «Вымпелком» заставили уплатить $30 млн. Ни одна компания таким поборам не облагалась. Для справки: «Мегафон» получил бесплатные лицензии на всю страну. Превращение со временем «Вымпелкома» в равноправного конкурента приведет к рекордным темпам развития сотового бизнеса в стране.

Посмотрите на некоторые разрешительные документы, которые требовалось в те времена получать на каждый телефон. «Позывной сигнал» в одном из документов – это обычный городской телефонный номер…

Подобные разрешения должен был иметь при себе каждый абонент и предъявлять по требованию милиции. Она и требовала неустанно…

1998–2000.

Лидер рынка – МТС. «Вымпелком», поддерживая сеть и сервис AMPS (основной источник денег), бешеными темпами строит на той же территории (!) вторую сеть – GSM. Гигантские расходы, отягощенные дефолтом 98-го года и платой за лицензию, приводят нас к неизбежному финансовому кризису. «Вымпелком» становится убыточным. Для получения кредитов банков я закладываю свои акции. Кризис отягощается попытками Минсвязи отнять частоты для нового питерского оператора в Москве – «Мегафона» ("частотный скандал"). Борьба за выживание «Вымпелкома». Одним из важных эпизодов этой борьбы стало появление у нас крупного акционера – компании «Теленор».

Весна 2001 года.

Со стороны – чудо. «Вымпелком» выжил. Результат I квартала 2001 года – вернулись к прибыльности. Почти удалось отбить атаку Минсвязи на наши частоты. Завершена сделка по продаже крупного пакета акций компании второму стратегическому инвестору – «Альфе». Окончание «партизанского», начального периода становления бизнеса. Для руководства регулярным большим бизнесом большой компании приглашен профессиональный и молодой менеджер Джо Лундер (май 2001 года), который уже около полугода тренируется как мой заместитель. Я ухожу в отставку.

На этом новом этапе руководить компанией должны другие, новые люди. Начиная с этого этапа люди типа Лундера, а в особенности типа Изосимова (следующий после Лундера, третий генеральный директор компании), безусловно, эффективнее меня. Это даже без ссылок на возраст...

Ну, а теперь некоторые эпизоды…