От инстинкта до разума

1. Что такое наука о поведении

Стремление человека к знанию безгранично. Сотни тысяч видов животных исследованы наукой, а натуралисту кажется всё мало. С сачком для ловли бабонек, с баночками для собирания жуков, с папкой гербария за плечами совершает естествоиспытатель свой путь через леса, луга и горы, изучая новые виды животных и новые формы их поведения.

Особенно богата «добыча» исследователя на берегу моря. С первыми лучами света, отразившимися в зеленоватой морской воде, вся природа оживает и меняет свой облик. Исчезает туманная дымка. В кустах просыпаются птицы. По их внезапно усилившемуся пению и движению вы безошибочно можете определить момент восхода, даже если бы диск солнца был закрыт облаками. В воздухе раздается усиливающееся жужжание насекомых. От холодных снеговых вершин до линии морского прибоя — всё наполняется яркими красками и звуками. Тут наблюдатель природы не должен терять ни минуты: он может записывать, зарисовывать, фотографировать.

Обитатели рек и горных водоёмов не остаются безразличными к солнечному восходу. В ущельях, по едва заметным тропам, идут на водопой олени и косули, прятавшиеся ночью в горных чащах. Оживает каждая пядь земли: выползают змеи и ящерицы, ищущие возможности погреться на солнце. Черепахи, ночующие под мшистыми камнями, протирают неуклюжими передними лапами свои глаза. При первых признаках опасности они прячут голову и конечности под свой панцырь. Так проявляются различные защитные приспособления в мире животных.

Много внимания исследователи уделяют жизни лесов и водоёмов, исследованию морского дна. Они участвуют в больших морских экспедициях, а если надо, становятся и водолазами. Чёрное море по сравнению с Азовским не богато животными. Но и здесь, на Кавказском побережье, под лучами солнца энергично ныряют и играют, вновь выбрасываются на поверхность моря дельфины. Будто сделанные из матового стекла, медузы подплывают к берегу.

В особенности населён верхний слой моря, где живёт, питается и размножается целый мир мельчайших прозрачных существ, служащих пищей для более крупных животных.

Природа представляет нам много возможностей для изучения жизни животных, для знакомства с их повадками и привычками, с различными формами их приспособления к окружающей среде. Животные, живущие в верхних слоях воды, не могут существовать на дне, а глубоководные рыбы не выдерживают понижения давления и погибают, когда их вытаскивают сетями на поверхность.

За исключением некоторых бактерий, все живые существа, где бы они ни жили, имеют общее свойство: они нуждаются в кислороде. Все они защищают свою жизнь, прячутся от врагов, нападают, если они хищники, на других животных. В этой охоте обнаруживаются многие своеобразные приёмы. Особенно интересные повадки проявляются у животных, когда они стремятся произвести на свет или сохранить от врагов своё потомство, для чего они прячут его в укромные уголки, под камнями, в песке и т. д. Совокупность всех приёмов борьбы и взаимной помощи животных носит название поведения.

Основными формами поведения являются рефлексы, инстинкты и разумные действия. Все они тесно связаны между собой, все происходят из простейших реакций организма.

Наибольшее число сомнений и противоречий вызывало понятие инстинкта. Этим словом обозначаются сложные поступки животных, сущность которых долгое время оставалась непонятной, и потому сами инстинкты считались таинственными.

Буржуазные учёные психологи-идеалисты подчёркивают, что инстинкты животных всегда целесообразны, хотя и лишены разумности. Следовательно, «провидение», или бог, направляет эти поступки животных. Это есть попытка не раскрытым ещё явлениям природы приписать божественную целесообразность, преднамеренность.

Другие буржуазные учёные делают противоположную ошибку в толковании инстинкта.

Происхождение инстинкта, — говорят они, — это слепая игра случайности. Эти учёные путают случайность с необходимостью.

Однако с точки зрения диалектического материализма целесообразность инстинктов это не проявление «высшего разума» и не слепая случайность. Целесообразность инстинктов возникает закономерно, когда в природе появляются соответствующие условия.

Вся природа подвержена изменениям. Несколько тысячелетий тому назад и море и берега не были такими, какими они представляются глазу в настоящее время. Здесь росли совсем не такие деревья, кусты, цветы и травы, которые растут сейчас. Было время, когда на утренней заре пели совершенно другие птицы, — не те, которых мы слушаем сегодня. Наконец, появился человек — высшее из живых существ, обладающее разумом и способное своим трудом изменять природу. Человек стал возделывать растения, создавать новые виды съедобных злаков, он стал охотиться на животных, приручать некоторых из них, переделывать природу животных, откармливая одних на «мясо», заставляя других служить в качестве «тягла». В процессе труда человек непрерывно умножал количество изобретений и усовершенствований. Так появились зачатки науки — естествознания, которая тесно связана с человеческой практикой.

Вместе с тем бессилие первобытных людей перед могущественными явлениями природы породило у них ложное представление о существовании неких сверхъестественных сил, о том, что вся природа будто сотворена каким-то божеством. И до настоящего времени религия, в угоду эксплуататорским классам, поддерживает подобные нелепые представления, ничего общего не имеющие с действительностью.

Однако передовая наука решительно опровергает этот религиозный обман и доказывает, что процесс развития живой природы — сложный исторический процесс. Существующие виды животных, с их инстинктами и привычками, развивались постепенно, а усовершенствование способностей человека происходило в процессе труда и борьбы, на что необходимы были сотни тысячелетий.

«…Вся природа, — говорит Энгельс, — начиная от мельчайших частиц ее до величайших тел, начиная от песчинки и кончая солнцем, начиная от протиста (первичная живая клеточка — Ред.) и кончая человеком, находится в вечном возникновении и уничтожении, в непрерывном течении, в неустанном движении и изменении»[1].

Если измерять время масштабами одной человеческой жизни, то многое в природе покажется неизменным, неподвижным, как бы созданным сразу. Снежные вершины Кавказского хребта, которые величаво возвышаются над побережьем Чёрного моря, остались такими же, какими их видели в дни далёкой юности самые древние живущие здесь старцы и прадеды этих старцев. Южное солнце так же щедро посылает на землю свои лучи, как посылало оно тысячу лет тому назад. Ветры в определённые месяцы года дуют с той же самой стороны, с которой дули и в прежние века; вода в море и теперь так же солона, а в реках так же пресна, как и раньше.

Но если вы будете учитывать то, что произошло в течение жизни тысячи поколений людей, живших здесь, если познакомитесь с историей природы, с историей земли (геологией), то окажется, что довольно крупные изменения произошли и за последнюю геологическую эпоху. Даже за каких-нибудь сто лет море значительно надвинулось на сушу и подмыло волной морской берег. Благодаря появлению нового технического вооружения охотников стали попадаться меньше, чем раньше, волки, шакалы и другие хищники. Они отступили в глубину лесов. И леса стали не так густы, как раньше, и птицы стали больше бояться человека. Поэтому охота сделалась сложнее, зато с развитием техники обработка земли стала совершеннее, а это наложило свой отпечаток на весь облик морского побережья.

Эволюция (развитие) животного и растительного мира была впервые показана в исследованиях великого натуралиста XIX века Ч. Дарвина. Попы и буржуазные учёные выступили против его учения об изменчивости животных и растений. Дальнейшее развитие учение Дарвина получило в трудах русских учёных: братьев А. О. и В. О. Ковалевских, И. М. Сеченова, К. А. Тимирязева, И. П. Павлова и их последователей. Учение об эволюции получило новый мощный толчок лишь в наше время в работах советских преобразователей природы И. В. Мичурина, Т. Д. Лысенко и других наших учёных, которые имеют дело с высокой техникой агрономической науки и действуют при поддержке всего советского народа.

Поведение животных, их способы защиты от врагов, их стремление к пище и размножению, к выведению и выращиванию потомства дают возможность исследователю изучать бесконечно изменчивые свойства живой природы.

Изменчивостью отличается как внешняя форма строения животных, так и их поведение, привычки и инстинкты, совокупность всех движений и действий, направленных на сохранение существования индивидуума и на размножение вида. Все эти действия, инстинкты, привычки, сознательные поступки совершаются с помощью специального органа — нервной системы.

Наука о поведении животных даёт богатый материал и для познания законов развития человека, являющегося высшей частью живой природы. Наша нервная система развивалась, как все другие органы тела, из микроскопических зачатков, из мельчайших частиц зародыша, она произошла от нервной системы более просто организованных существ. Особенности человеческого поведения нельзя понять, пока мы не узнали, как формируется нервная деятельность животных, как работает центр всей нервной системы — развивающийся мозг.

Человек — существо общественное, производящее орудия труда. Поэтому понятно, что нервная система человека работает по гораздо более сложным законам, чем нервная система всех других животных. Животные не знают общественной организации. Их скопища — это лишь стада (у млекопитающих), стаи (у птиц), семьи (например у пчёл и муравьёв). Живя даже большими скопищами, они никогда не достигают тех качеств сложного общественного устройства, которые мы наблюдаем только у человека и которое связано с трудом. Иногда сложные проявления жизни животных, наблюдаемые в их скопищах, называют общественными инстинктами. Но это неверно, поскольку поведение — пчёл, муравьёв и т. д. — лишено признаков общественного сознания.

Инстинкты животных нас интересуют потому, что без них невозможно составить полное понятие о жизни, о законах приспособления организмов к условиям внешней среды, а следовательно, и о происхождении разума. Желая познать сложное, мы должны сперва познакомиться с простыми явлениями жизни.

Изучение инстинктов животных в зависимости от характера мировоззрения играло не только положительную, но и отрицательную роль в истории науки. Дело в том, что люди на известной стадии исторического развития были весьма склонны переносить на животных то, что испытывали сами, готовы были наделять их умом, во всём подобном человеческому. Тех животных, которые производят сложные поступки — собак, лошадей, — и сейчас называют умными животными. Говорят о самоотверженности животных, об их уважении друг к другу. Часто при этом люди приписывают свои мысли зверям, птицам и более низко организованным существам, фантазируя даже о «душевной» деятельности рыб. Такое перенесение человеческих свойств на животных носит название антропоморфизма и несовместимо с задачами науки.

В качестве примера того, что подобные «невинные» рассуждения приносят большой вред, приведём рассказ из средневековой книги о животных, имевшей хождение вплоть до XVIII века. Автор этой книги касается инстинктов довольно распространённого на юге животного — барса. Обитатели средневековых городов верили россказням, будто природа снабдила барса необыкновенной способностью — испускать какой-то особый запах, который будто бы привлекает к нему добычу. Зачем понадобился такой вымысел?

Неизвестный автор прибавляет к этому рассказу и «нравоучение», которое выдаёт с головой его религиозный умысел; «Так, — говорит он, — и диавол привлекает к себе человека греховными мыслями, а затем хватает и тащит соблазнённого человека в преисподнюю».

Религия в течение многих веков использовала трудности изучения инстинктов для затемнения сознания трудящихся, утверждая, будто животные, не обладая умом, производят сложные действия по указке бога, по «промыслу божию».

Среди буржуазных естествоиспытателей и сейчас ещё немало людей, использующих подобные сказки для того, чтобы при изучении инстинктов показать, что наука якобы бессильна проникнуть в «тайны» природы.

Таким образом, учение об инстинктах, неправильно понимаемое, служило в течение долгого времени убежищем тёмных людей, хотя и одетых в мантию учёности.

Мы постараемся показать, что сложные поступки животных не содержат в себе ничего таинственного, никакого божественного промысла. Чем больше развивается наука, тем меньше остаётся непонятных явлений в этой области изучения природы. Наука о поведении развивается у нас на основе материализма, т. е. учения, которое признаёт первичной движущуюся материю, а сознание, разум, считает вторичным, появившимся в процессе развития материи, природы.

При правильном материалистическом подходе к изучению инстинктов размножения, питания, защиты от врагов, наблюдаемых у животных, можно многое объяснить в происхождении высших способностей человека, который, чем дальше, тем больше, по мере развития мозга и высших разумных проявлений, подчиняет себе природу, и в этой борьбе переделывается сам. Таким образом, знакомство с подлинными причинами усложнения поведения животных приносит науке большую пользу и помогает изживать остатки суеверий в сознании людей, бороться с вымыслами мракобесов, противников науки.

Правильное понимание задач, стоящих перед наукой о поведении, было достигнуто не сразу. Оно далось лишь в результате длительной борьбы против идеализма, т. е. учения, которое считает первичным дух, душу, а вторичным — материю.

Например, в древнем Египте животных считали обладателями бессмертной души, равными человеку и даже высшими по сравнению с ним. Таких животных, как львы, крокодилы и даже кошки, считали священными и верили в «переселение их душ» в тело человека. В одном древнем папирусе мы читаем: «Так был я девочкой, был я мальчиком, был я рыбой в морской пучине».

На протяжении развития науки о поведении история отмечает и другой период, когда животных считали машинами, наподобие детских заводных игрушек. Этим утверждением французский философ Рене Декарт хотел подчеркнуть, что лишь человек обладает духовной сущностью. Церковное учение того времени внушало верующим, что человек является подобием божества. Утверждение, будто животные суть машины, столь же неверно, как и стремление наделить их человеческим сознанием: мы знаем, что машины изготовляются в мастерских и на заводах руками человека, его трудом. Животный же мир никем не создан, он возникает и развивается, как и вся природа, постепенно в течение миллионов лет, по законам развития материи.

У человека в строении его тела и в действии нервной системы есть много общих черт с животными, но имеются и качественные отличия.

Все высшие способности и склонности человека происходят из низших, путём непрерывного развития. Многие особенности, многие стороны поведения, выражающиеся в сложном приспособлении к внешнему миру, то, что мы называем сообразительностью и хитростью, общи для человека и высших животных. Их называют рассудочными. Но рассудок ещё не есть разум. Ф. Энгельс указывает, что лишь на высших ступенях развития — в процессе труда и переделки природы в соответствии с теми потребностями и задачами, которые ставит перед собой общественный человек, возникает разум.

Высшим проявлением человеческого разума является наука как форма общественного сознания, как результат обобщения практического опыта многих предшествующих поколений, многих исторических эпох. Наука постепенно вскрывает законы поведения животных, как она вскрыла уже многие тайны неживой природы, и обращается к изучению того, что составляет особенность общественного человека — нашего сознания, к различным проявлениям высших его форм, к науке, к искусству, к технике.

Изучая инстинкты и всё поведение животных с точки зрения советского, творческого дарвинизма, мы стремимся к тому, чтобы понять, как человек, переделывая природу, переделывает и самого себя. В период индивидуального развития в каждом из нас, начиная с детства идо наступления зрелости, в процессе борьбы и труда формируется разум.

По мере развития науки и техники общественный человек всё активнее заставляет природу служить своим интересам.

Советские биологи-мичуринцы, своим вдохновенным трудом переделывая природу растений, способствуют созданию невиданных условий изобильной и счастливой жизни в нашей стране.

Охотники настойчиво преследуют вредные виды животных, животноводы разводят многие породы ценных пушных зверей в особых заповедниках, вроде Тебердинского, Краснополянского, Аскания-Нова и др. Здесь животноводы добиваются размножения редких пород зверей, что требует всестороннего изучения поведения этих животных и способствует изменению их инстинктов, одомашнению некоторых ценных пород пушных зверей.

Советские физики мобилизуют с помощью новой высокой техники огромные резервы, заключающиеся внутри атомного ядра, создают новые источники энергии, ещё более расширяющие власть человека над природой и способствующие невиданным ранее перспективам социалистического строительства.

Инженеры возводят новые плотины, преграждая стремительные потоки горных рек, заставляя вращаться лопасти турбин на великих стройках коммунизма. Создаются новые железные дороги, виадуки и телеграфные линии, которые связывают столичные центры с отдалёнными селениями и аулами; гидрогеологи укрепляют морской берег, предохраняя его от размыва волнами; мелиораторы осушают Колхиду, засаживая эвкалиптовыми деревьями большие пространства, создавая на месте болот плантации цитрусовых, изгоняют малярию.

Однако не везде на земном шаре техника служит делу прогресса и мира между народами. В то время как у нас, в Советском Союзе, каждое новое открытие биологии, как науки о жизни, служит делу развития благосостояния народа, в странах капитала успехи науки обращаются во вред для большинства трудящихся, используются капиталистами для их порабощения.

Итак, работа над изучением нервной системы животных представляет огромный интерес не только для биолога и животновода. Изучение законов поведения, законов деятельности мозга человека имеет огромное значение также для медицины и других практических дисциплин. Оно чрезвычайно важно при решении вопросов организации как физического, так и умственного труда.

Наконец, изучение развития способностей от инстинкта до разума даёт возможность установить правильный материалистический взгляд на происхождение сознания человека и тем самым ещё раз в свете достижений науки доказать всю глубину и неопровержимость материалистического мировоззрения.

Диалектический материализм учит, что вся природа познаваема, что препятствия и трудности в изучении животного мира можно преодолеть на основе практики, переделки природы, изучая её такой, как она есть на самом деле, без идеалистических, религиозных измышлений. Мичуринская биология сильна тем, что она основывается на методе диалектического материализма, что она руководствуется замечательными словами Мичурина:

«Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у неё — наша задача».

Изучение происхождения инстинктов из более элементарных форм тесно связано с учением о работе органов чувств.

С помощью органов чувств наш мозг улавливает все изменения природы. Эти явления изучает физиология мозга и органов чувств.

«Ещё не было живых существ, но уже существовала так называемая внешняя, „неживая“ природа, — говорит товарищ Сталин. — Первое живое существо не обладало никаким сознанием, оно обладало лишь свойством раздражимости и первыми зачатками ощущения. Затем у животных постепенно развивалась способность ощущения, медленно переходя в сознание, в соответствии с развитием строения их организма и нервной системы. Если бы обезьяна всегда ходила на четвереньках, если бы она не разогнула спины, то потомок её — человек — не мог бы свободно пользоваться своими лёгкими и голосовыми связками и, таким образом, не мог бы пользоваться речью, что в корне задержало бы развитие его сознания. Или ещё: если бы обезьяна не стала на задние ноги, то потомок её — человек — был бы вынужден всегда ходить на четвереньках, смотреть вниз и оттуда черпать свои впечатления; он не имел бы возможности смотреть вверх и вокруг себя и, следовательно, не имел бы возможности доставить своему мозгу больше впечатлений, чем их имеет четвероногое животное. Всё это коренным образом задержало бы развитие человеческого сознания.

Выходит, что для развития сознания необходимо то или иное строение организма и развитие его нервной системы»[2].

Поэтому изучение происхождения инстинктов мы начинаем со знакомства с устройством и действием нервной системы, чтобы перейти затем к изучению происхождения высших разумных способностей человека.