От кого хочет миллиардер (СИ)

Глава 1

— Секретарша Артура прислала фотографии, где она вместе с Толгатовым лежит на постели, — поправляю подол черного платья. — На белье, которое я сама же и подарила жениху. Свадьба через месяц. Поверить не могу!

Подруга, что на пару со мной снимает квартиру, замирает, сидя на диване, и поглядывает слишком жалостливо.

— Может фотошоп?

От ее слов внутри все обрывается. Сердце пронзает ноющей болью.

Беру с журнального столика телефон и открываю переписку с Кариной, той самой секретаршей.

— А сегодня они встречаются в ночном клубе. Мне же Толгатов сказал, что у него совещание с деловыми партнерами, никак не получится поужинать вместе. И даже извинился, — сильно сжимаю телефон в руке. — Как трогательно.

— Но ведь название клуба Карина не уточнила. Вдруг она хочет специально вас рассорить?

— В городе не так много мест, которые Артур посещает и…ты что выгораживаешь его?

Алка вздрагивает и встает с дивана.

— Нет, просто опасаюсь проблем. У Артура столько денег, он может купить любую жизнь, а характер такой жестокий, что Толгатов раздавит всех на своем пути без особого сожаления.

— Значит, его жертвой станет Карина, если соврала! — выпаливаю я. — Помоги лучше застегнуть молнию на платье.

Подруга безропотно останавливается за моей спиной.

— Надо было соглашаться и перебираться жить к Артуру Мансуровичу, пока тот предлагал. Был бы у тебя на виду.

— Сторожить его прикажешь? Зачем мне такой муж? Ты говоришь бред, Алла.

С Артуром мы знакомы несколько лет. Моя мама была помощницей в богатом доме Толгатовых. Я приезжала к ней на работу, так и повстречала будущего мужа.

Он признавался, что страсть ко мне вспыхнула в нем с первого взгляда. Артур говорит, я слишком хороша собой, чтобы спать с кем-то кроме него.

У меня от природы миловидные черты лица, пухлые губы. Густые пшеничные волосы, золотом отливающие на солнце.

А вот я долго не могла решиться на близкие отношения с Артуром и довериться.

Кроме того, друзья и родственники жениха меня не приняли. Я казалась для них слишком простой, потому что не имела неприличного счета на банковской карте, а моя мама убирала особняки.

В прихожей накидываю бежевое пальто, надеваю туфли и беру маленькую сумочку.

Таксист, должно быть, уже нервничает возле подъезда и включил дополнительный счетчик за ожидание.

Мне как воздух необходимо узнать правду и в то же время боюсь, что моя душа разобьется вдребезги, увидев я любимого человека с другой.

— Удачи тебе, — с грустью желает Алла. — Надеюсь, это всего лишь грязные происки Карины. А то обидно будет… свадебное платье уже куплено, ресторан забронирован, приглашения разосланы…

— Перестань вспоминать, иначе я прямо здесь упаду в обморок. Мне и так очень плохо.

В машине говорю адрес единственного клуба, который удостоил чести посещать сам Артур Толгатов — акционер крупнейшего строительного холдинга в нашем городе.

Беззвучно роняю слезы и все пытаюсь стереть их ладонью, но они никак не заканчиваются.

Я получила фотографии еще три дня назад и весь мой мир в ту же секунду рухнул. Сначала до жжения в грудной клетке хотела ответить Карине, написать насколько она ужасная и даже проклясть.

А потом вдруг представила, с каким лицом будет читать девушка мое сообщение? Наверняка самодовольным, может, улыбнется, станет хохотать. Но точно не сгорит от мук совести, раз решилась залезть в кровать к чужому мужчине.

Я сделала вид, что ничего не случилось, и просто стала наблюдать за Толгатовым. Вел себя он как обычно.

Сегодня Карина вновь прислала сообщение, где похвасталась свиданием с Артуром. Этого я уже терпеть не могла.

Возле клуба забываю расплатиться с таксистом — настолько переживаю, лишь его недовольный оклик немного отрезвляет и возвращает в реальность.

Все вокруг кажется размытым. От волнения зрение подводит меня, или город действительно заволокло осенним туманом?

Ощущая необъяснимую тяжесть в животе, которая медленно ползет к горлу, шагаю по мраморным ступеням в клуб.

На входе встречаюсь взглядом с охранниками, безобидными ребятами, честно зарабатывающими на свой хлеб. Бояться нужно не их, а верных телохранителей Артура, что как дикие волки оберегают хозяина. Вот у кого нет сострадания и чести.

— Здравствуйте, Марика, — улыбается мужчина в темном костюме и сразу же снимает оградительную цепочку.

— Доброй ночи, — киваю.

Стараюсь держать лицо, но от привычного выражения там мало что осталось. Наверное, сейчас я выгляжу злой и вместе с тем испуганной.

Внутри клуба ориентируюсь прекрасно, была уже здесь.

Шагаю мимо гардероба прямиком в зал, окунаясь в увеселительную хмельную атмосферу. Только праздновать мне нечего и улыбаться совсем не хочется.

Ночь с пятницы на субботу. Заведение переполнено.

Озираясь по сторонам, неторопливо иду к барной стойке. Неожиданно замечаю двух высоких мужчин в черных кожаных куртках, марширующих через танцпол. Я сразу узнаю в них людей Толгатова, значит, жених где-то поблизости. Отворачиваюсь к стойке и чуть наклоняю голову, боясь оказаться рассекреченной.

К счастью, телохранители проходят мимо.

Неконтролируемая дрожь сковывает мои руки. Может убраться отсюда пока не поздно и не встречаться лицом к лицу с горькой правдой?

Нет…

Если откажусь и брошусь из клуба, больше не смогу нормально дышать рядом с Артуром, накручивая себя и сгорая от ревности.

Осмелившись, пробираюсь в сторону вип-лож.

Повсюду развлекаются гости, а я вдруг замираю в толпе, перестаю ощущать на теле случайные толчки танцующих людей, не слышу громкой музыки, когда нахожу взглядом Артура.

Он вальяжно сидит поодаль на красном диване, обнимая рукой, которой еще утром нежно гладил меня по щеке, Карину…

Его глаза хищно поблескивают под искусственным светом, когда жених смотрит на эту девушку.

Длинноволосая брюнетка в обтягивающем платье улыбается, явно флиртует с Толгатовым. Игриво смеется, размешивая в бокале оливку, едва Артур склоняется к ее лицу и что-то нашептывает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мое сердце перестает биться и словно покрывается коркой льда, при виде, как жених скользит кончиком носа по виску Карины, целует в скулу.

У меня темнеет в глазах, в голове вместо музыки звучит оглушающий гул, будто сейчас Артур собственноручно надел на меня железную бочку и немилосердно бьет по ней молотком.

Кажется, именно этого и добивалась Карина. Мне в жизни не встречалось человека, которого я бы настолько ненавидела, как ее.

И, честное слово, мне хочется поддаться на подковёрные игры девушки, устроить скандал, только если я это сделаю, больше унижусь сама, чем кто-либо из парочки на красном диване.

Кое-как перебарываю гнев и отчаяние. Разворачиваюсь, незаметно выхожу из клуба. Отойдя за угол здания, трясущейся рукой достаю из сумочки телефон и набираю сообщение Артуру.

«Спокойной ночи, любимый. Я ложусь спать, а ты?»

Толгатов не заставляет себя долго ждать.

«И я. Жутко устал, милая. Завтра обязательно встретимся»

Подлец…

Бесцельно плетусь вдоль улицы, мне так плохо, что слез совсем не остается. Я не могу плакать, дышать, жить. Чувствую себя трупом. Вся привычная реальность, планы на будущее, семью рухнули в одночасье.

С неба накрапывает дождь. Холодные капли падают мне на лицо, волосы. Будто все ополчились этой ночью против меня, и даже погода.

Домой возвращаться совершенно не хочется. Алка наверняка станет допытывать, держа наготове солонку, чтобы потом посыпать мои больные раны. Лучше подожду, пока подруга уснет.

Поежившись, замечаю вывеску какого-то бара. Прячась от дождя, захожу внутрь.

Заведение оказывается небольшим и весьма простеньким. Стены здесь из неотделанного красного кирпича, массивная деревянная мебель, обычные черные плафоны на потолке. В зале почти пусто, из колонок звучит тихая мелодия.

Сажусь на стул возле стойки.

Молодой бармен, что за секунду до этого протирал салфеткой бокал, оглядывается на меня.

— С вами все в порядке?

На моем лице все написано.

— Нет, — бормочу я. — Налейте зеленого чая, меня страшно знобит.

Тот, кивнув, быстро организовывает напиток.

Стараюсь отогреть руки об горячую кружку, но желанного тепла не получаю я, вообще, перестала что-либо ощущать.

Входная дверь снова хлопает, но мне на это совершенно наплевать.

— Эй, приятель! — грохочет незнакомый мужской голос. — Продай бутылку воды.

Краем глаза замечаю подошедшую темную фигуру. Человек нетерпеливо кладет руку на стойку и слегка ударяет кулаком, поторапливая бармена.

Я не поворачиваюсь в сторону гостя, вижу лишь белоснежную манжету рубашки из-под черного пиджака и часы бессовестно дорогого бренда, похожие есть у Артура. Толгатов научил меня разбираться в некоторых вещах.

И почему-то этот атрибут вызывает во мне исключительное отторжение, а может, на фоне предательства я стала испытывать необоснованную неприязнь к его обладателю?

— Твой яд все еще течет по моим венам. Я по-прежнему тебя люблю, — шепчу, услышав ноты сладковато-терпкого парфюма.

Мне захотелось отодвинуться, будто этот ни в чем неповинный человек ароматом стал нарушать мое личное пространство.

— Это вы мне? — переспрашивает он.

Глава 2

Вздрогнув, ловлю себя на бестактности.

— Простите, пожалуйста, — отвечаю и все же поворачиваюсь к нему лицом. — Я до сих пор нахожусь под впечатлением от ночи, не принимайте на свой счет.

Таких мужчин я раньше в городе не видела. Он слишком безупречный, чтобы жить здесь.

Его глаза под лампами этого дешевого барчика кажутся цветом янтаря. В них будто целая история, опыт и железная хватка. Он смотрит пристально, словно держит за самую душу.

Ему около тридцати, но энергетика, окутывающая все пространство, где мужчина находится, не дает поводов думать, что он взбалмошный человек. Наоборот, в его компании возникает желание слегка приклонить голову и только кивать.

— Вы здесь одна?

— Совершенно, — вздохнув, перевожу внимание на кружку, хочу прикрыть глаза, но в мыслях опять всплывают образы Карины и Артура.

Бармен приносит незнакомцу воду, но тот не спешит уходить. Отодвигает стул и садится рядом, чем вынуждает снова посмотреть на него. Что-то во взгляде восхитительного мужчины изменилось, появилась какая-то заинтересованность. Он слишком пристально стал изучать мое лицо, волосы, одежду.

— Я могу вас чем-нибудь угостить?

— Закажите вторую порцию чая, но боюсь, я ее уже не осилю, — вымученно улыбаюсь.

Мужчина приосанивается, бегло осматривая интерьер.

— Если честно, я бы хотел с вами поужинать, но не тут. Вы знаете какое-нибудь достойное место?

— Гид из меня сегодня отвратительный. На соседней улице есть круглосуточный ресторан и клуб. Но во второе заведение я больше никогда не войду даже под угрозой смерти.

— Тогда ресторан? — не подозревающий о моей личной трагедии мужчина охотно предлагает.

Первым встает, подает руку, помогая мне подняться с высокого стула.

Осторожно вкладываю руку в его ладонь. Она теплая, сухая, приятная на ощупь.

На улице незнакомец ведет меня к внушительному черному внедорожнику, переливающемуся опасным глянцем. Галантно распахивает дверь, усаживая на переднее сиденье.

Кажется, я сошла с ума, раз согласилась на поездку с первым встречным, но мне так горько после увиденного в клубе, что инстинкт самосохранения напрочь стирается из важных пунктов в моей голове на сегодня.

Ресторан встречает нас поистине царской обстановкой. Здесь все в стиле барокко с хрустальными люстрами, лепниной на стенах, богатой мебелью с резными ножками и подлокотниками.

Мужчина сам выбирает место, внимательно снимает с меня пальто. Подзывает официанта, заказывая слишком много блюд, напитки.

— Я не спросил, как вас зовут, — слегка навалившись на стол, въедается в меня сияющими от любопытства глазами. — Чем занимаетесь в свободное время?

— Это так важно? — хмыкаю я.

Кажется, он не ожидал подобного, рассчитывая на подробный ответ да еще с преувеличением.

— Кхм…вообще нет, — он вдруг улыбается.

Я же до сих пор невозмутима.

— Обойдемся, пожалуйста, без имен.

Он дергает бровью.

— Нырял за жемчугом, а нашел бриллиант.

За ужином он говорит о несущественных вещах, лишь бы заполнить неловкую паузу, которая возникает всякий раз, когда мужчина замолкает. Я не вникаю в суть, в основном киваю, все мои мысли подчинены Артуру, Карине и всей этой грязи.

— А город ваш оказался очень гостеприимным, — отодвигает тарелку на край стола. — Только утром прилетел, но уже встретил невероятно красивую девушку. Вы точно…

— Прошу, — деликатно прерываю его, — не нужно высокопарных слов. Скажите прямо, вы меня клеите?

— Да, — прищуривается он.

— Отлично! — выпаливаю напряженно. — Я согласна, поехали. Только ко мне нельзя… лучше к вам.

— Я понял, — наконец выдыхает. — Сколько?

Мои щеки охватывает жаром.

— Нет, денег я не возьму…

Он откидывается на спинку стула.

— Тогда в чем подвох? С какой стати мне на голову свалилась такая удача?

— Не ищите подводных камней, — сдернув салфетку с колен, кладу ее на стол. — Вы привлекательный мужчина, я хороша собой, что еще нам нужно друг от друга?

— Ладно, — неторопливо кивает. — Я остановился в отеле.

— Чудесное место!

После ресторана меня пробирает мелкая дрожь, когда вновь сажусь в его машину. Но я делаю все, чтобы мужчина этого не заметил.

— Я не рассчитывал на близость, когда заглядывал в бар, — предупреждает. — Нужно будет по пути заехать в аптеку.

— Да, без проблем, — цежу я.

Меня бросает из жара в холод, а воздуха в салоне не хватает. Очень волнуюсь.

Мы оба понимаем, чем закончится эта ночь, а утром я на завтрак не останусь точно. Или сбегу, как только мужчина заснет. Все должно пройти быстро и желательно без поцелуев. Да, я обязательно скажу ему, чтобы не целовал меня в губы. А сама зажмурюсь и потерплю.

Конечно, наслаждения не испытаю, хотя судя по тому как незнакомец изящно скользит ладонью по рулю, когда сворачивает с перекрестка, этой рукой он может ласкать мое тело слишком эротично и довести до грани.

Вторая волна тревоги захлестывает меня с удвоенной силой, когда мужчина возвращается из аптеки и без задней мысли бросает коробку с барьерной контрацепцией в отсек между подлокотниками кресел.

Вновь трогается, а я смотрю на фиолетовую коробку и внезапно понимаю, что не смогу забыть нашу откровенную ночь как страшный сон, если соглашусь поехать в отель.

Как бы подло ни поступил Артур, отомстить ему тем же у меня не получится. Нет, я на это не способна, сколько мысленно ни уговаривала бы себя. Это ужасно и мерзко пусть даже мой любовник — самый красивый мужчина на свете.

— Я тут вспомнила, — тихо говорю, — надо завезти подруге ключи от работы.

Он отчего-то смеется. Открывает приложение с картой города на телефоне. Вбиваю свой адрес.

— Завезем раз так, — дьявольски ухмыльнувшись, резко разворачивает авто и заметно прибавляет скорость.

Настолько летит, что я невольно пристегиваюсь ремнем безопасности, хотя до этого он вез меня будто хрустальную. Но я не капризничаю, мне бы только вернуться домой и попытаться стереть из памяти весь этот кошмарный кошмар.

У подъезда выхожу из авто.

— Я подожду, — вдруг заявляет он и выразительно посмотрев, кивает на дверь многоэтажки. — Только быстрее.

Мое сердце в груди забилось от страха, неужели он не понял? Я ведь больше к нему не вернусь.

Не найдя слов для ответа, шагаю в дом. Едва оказавшись в подъезде, чувствую, как ноги подкашиваются. Сползаю по закрытой двери вниз.

Где-то наверху послышался металлический скрежет — наверное, соседи вышли. Заставляю себя подняться. Придерживаясь за лестничные перила, медленно взбираюсь по ступеням. К счастью, наша съемная квартира на втором этаже.

Отпираю дверь своим ключом. В прихожей горит свет как, впрочем, и в других комнатах. Естественно, Алла не спит.

— Я же говорила, что это все происки Карины! — радостно заявляет, выскочив меня встречать.

Ничего не соображаю из-за пережитых эмоций. Снимаю туфли, бросаю сумку, скидываю пальто прямо на пол и перешагиваю вещь.

— Ты о чем?

— Ни о чем, а о ком! — разворачивается и быстро топает в кухню. — Об Артуре, конечно, же!

Тихо простонав, плетусь за ней. Алла останавливается у окна и внимательно вглядывается через стекло во двор.

— Он что купил себе новую тачку? — открывает створку и высовывается наружу. — Здравствуйте, Артур!

У меня внутри все будто подпрыгивает. Бросаюсь за подругой и грубовато отталкиваю ее от окна.

— Алка, дура, это не Толгатов! — растерянно кричу.

Смотрю на улицу. Черный автомобиль все еще поджидает меня под окнами. Кажется, мужчина тоже меня увидел. Он сразу же моргает фарами.

Острое ощущение простреливает все мое тело и движется по нервам как ток по оголенным проводам. Резкими движениями закрываю окно и задергиваю шторы. Проклятье! Хочется провалиться сквозь землю.

— Постой, — недоумевает Алла, — если он не Артур тогда кто? Марика, я чего-то не знаю?

— Понятия не имею, кто, — прикасаюсь ледяными ладонями к горячим щекам, лбу, хватаюсь за голову. Меня лихорадит настолько, что на коже появилась легкая испарина.

— Но ты же приехала вместе с ним. Я вас видела, — кривится. — Или он из службы какого-нибудь элитного такси?

— Да, ты права, — охотно киваю, тянусь к кухонному шкафчику и достаю успокоительные капли. — Водитель высшей категории!

— А почему он как вкопанный стоит на месте? Деньги ждет или тебя? — не прекращает допытывать.

— Твой хваленый Толгатов оказался редким негодяем и бабником. Он действительно зависал с Кариной в клубе. Я видела собственными глазами. А про этого, — указываю рукой на окно, — даже не смей расспрашивать, если не хочешь лишиться подруги. Между нами ничего не было, я даже не знаю, как его зовут. И сказать мне о нем нечего!

— Ладно-ладно, — осекается любопытная Алла и поднимает ладошки в мирном жесте, — чего взъелась как ведьма? Я просто переживала за тебя, накручивала…

— Вот и уймись, — залпом опустошаю стакан с разведенным успокоительным.

Прошу Аллу зашторить остальные окна, сидя на кухне в это время. Пока подруга суетится, аккуратно подкрадываюсь и, слегка отогнув шторку, выглядываю в крохотную щелку. Мужчина все еще там. Чего он добивается?

— Может, я к нему выйду? — слишком тихо подходит Алла со спины, отчего я вздрагиваю.

— Сиди, Алка, в квартире и молчи, — шепчу.

Взяв ее за предплечье, утягиваю в комнату.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 3

Наутро первым делом подхожу к окну.

Автомобиль исчез вместе с владельцем.

Мне немного совестно за то, что дала ложную надежду мужчине, а потом обманом бросила его. И все же он взрослый человек, переживет. Тем более наша встреча была случайной, без намека на длительные и серьезные отношения.

Отекшая ото сна Алка лениво собирается на работу. У меня тоже были дела, но после предательства Толгатова я никуда выезжать не планирую.

В кухне варю кофе, мои руки и тело двигаются механически. Умом до сих пор остаюсь в прошлой ночи. Выпить бы какую-нибудь таблетку, чтобы все забыть и начать заново.

Меня отвлекает настойчивый звонок в дверь. Шагаю в прихожую, чуть не столкнувшись с подругой. Она, выскочив из ванной, собиралась открыть дверь. Алла, опередив, подсматривает в глазок и тянется к замку.

— Подожди, — голосом задерживаю ее, — кто там?

— Артур.

— Нет, не открывай, — мотаю головой. — Я не хочу его видеть.

— Это плохая идея, — шепчет Алка, то и дело, косясь на дверь и вздрагивая от очередного звонка.

Я же бегу в кухню, схватившись за подоконник, вновь смотрю во двор.

Несколько минут назад темно-синего спорткара Толгатова под окнами не было, а теперь хозяин автомобиля наглым образом припарковался прямо на дороге, загородив проезд остальным жильцам моей многоэтажки. Им приходится делать лишний крюк, чтобы выехать со двора, но возмутиться никто не решается.

Мой телефон ожидаемо гудит от звонка. Когда вижу на экране надпись «Любимый», хочется лишь одного — чтобы Толгатов пошел вон.

— Он уже в дверь кулаком долбит! — залетает на кухню встревоженная Алла.

— Ну и пусть.

Подруга возвращается в прихожую. Опасаясь, что перепуганная Алла может поддаться и открыть Артуру, вынужденно следую за ней. Однако едва мы попадаем к двери, шум по ту сторону прекращается. И вместе с тем видим, как проворачивается вертушка замка.

Через мгновение на пороге появляется невозмутимый Артур — тридцатилетний брюнет, с орлиным профилем и темным взглядом хищника. Толгатов высокий, его фигура больше жилистая, чем спортивная. Но жениху никогда не нужно было тягать железо в зале, его козыри — деньги и власть, переданная от отца по наследству.

— К чему эти удивленные взгляды? — дернув острой бровью, интересуется.

Алка замирает возле стены, где на крючках висят наши куртки.

А вот я невольно скрещиваю руки на груди, выдерживая сверлящий взгляд жениха.

— Откуда у тебя ключи?

Артур прикидывается, будто для всех должно быть нормально, что он вошел без приглашения. Демонстративно поднимает руку, в которой держит связку.

— Очень давно сделал дубликаты, как раз для таких случаев. Вижу, с тобой все в порядке? — на его лице абсолютно нет эмоций. Артур оборачивается к Алке, отчего подруга перестает дышать. — Или я неправ? Неужели у моей любимой Марики воспалились ушки, и она оглохла? — ледяным тоном чеканит он. — Тогда зачем здесь ты? Тоже глухая? С чего ты себе возомнила, что можешь не открывать дверь, когда я за порогом?

— Простите, Артур Мансурович, я ничего не знаю! — несвойственным голосом пропищав в ответ, Алка жмется к стене и, держа дистанцию с Толгатовым, выбегает из квартиры.

Она летит так, что взяла с собой только сумку, даже курточку накинуть не успела.

Толгатов ухмыльнувшись и убедившись в своем превосходстве, переводит взгляд на меня. Не разуваясь, шагает ближе, желая обнять, только я сразу же вытягиваю между нами руку, словно преграду.

— Милая, что с тобой? Разве ты не соскучилась по своему будущему мужу?

— Остановись и не смей подходить, — шиплю. — В офис я с тобой не поеду. Я видела вас ночью с Кариной. Между нами все кончено.

Он и не думает прислушиваться к просьбе, скалой надвигается до тех пор, пока грудью не упирается в мою ладонь.

— У тебя помутнение рассудка Марика? — его голос по-прежнему звучит ровно. Артур слишком уверен в себе. — Ты же умной была, должна понимать, что Карина — просто моя помощница. Она, как частица «не» всегда пишется раздельно от великой фамилии Толгатовых.

Артур обхватывает мое запястье.

— Ты был с ней в клубе, обнимал, целовал! — пытаюсь вырваться, но Артур не отпускает. — Свадьбы не будет, ничего не будет. Спустись уже с небес на землю!

В темно-карих глазах Толгатова будто вспыхивает огонь. Сощурившись, он напрягает челюсть и одновременно сильнее сжимает руку на моем запястье.

— Сиюминутная блажь стала причиной разрыва?

Поняв, что я знаю правду, он и не думает отпираться.

— Блажь? Ты другую ласкал, и я не хочу знать сиюминутно или на постоянной основе. Меня тошнит от тебя, Артур.

Толгатов криво ухмыляется. Склоняется прямо к лицу и рычит в губы:

— Поедешь в офис, никуда не денешься. Ты сама две недели назад подписала контракт с нашей фирмой, где согласилась выступить дизайнером по проекту дома для переселенцев. Отказываешься? Ищи себе замену, и работу нового дизайнера оплачивай за свой счет. Только имей в виду, что я придирчив и соглашусь исключительно на специалиста высшего уровня, схожего по таланту с моей дорогой невестушкой. Не зря же у тебя красный диплом.

Мне становится больно запястье. Теряюсь. Впервые в жизни Артур передо мной в таком настроении.

— Мерзавец…

— Благодарю, — кивает он. — И нашу свадьбу могу отменить только я, чего совершенно не желаю. А сейчас, любимая, иди собираться, мы опаздываем.

Слегка оттолкнув, он прячет кулаки в карманы брюк.

В ожидании отмеряет шагами квадраты на полу в прихожей. Толгатов никогда не заходил дальше в квартиру, ни разу не садился на наши с Алкой стулья или диван. Встречаться со мной Артур предпочитает в других местах, а скромность квартиры его тяготит.

В комнате переодеваюсь в белую рубашку и серый брючный костюм. Волосы наспех зачесываю в хвост.

— Без макияжа ты все равно самая очаровательная, — довольно улыбается Толгатов, когда я возвращаюсь. Тянется, чтобы поцеловать, но я отгораживаюсь от него сумкой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не трогай меня.

— Даже спустя столько лет ты продолжаешь быть неприступной, не даешь расслабиться. Обожаю тебя, — он словно издевается, бесстрастно наблюдая, как я накидываю пальто и обуваюсь.

В машине пристегиваюсь и сразу же отворачиваюсь к окну. Молчу. Артур тоже безмолвен. На парковке главного здания Толгатов открывает для меня дверцу машины и, как обычно, подает руку, но сегодня я уже не отвечаю на любезность. Специально прячу ладони в пальто.

— Марика, — его голос слышится под ухом, — все уже в курсе о свадьбе и грядущей помолвке. Даже не думай позорить меня. Между нами ничего не изменилось.

Он насильно выдергивает мою руку из кармана, берет ее, переплетая наши пальцы.

В холле меня начинает трясти, когда взглядом встречаюсь с Кариной. Девушка, одетая в красную блузку и черную юбку-карандаш при виде босса сразу же встает из-за стола.

— Доброе утро, Артур Мансурович, — щебечет она. — Здравствуйте, Марика. Прекрасный костюм, — лицемерие в ней так и плещет.

Раньше я думала, что Карина — добрая девушка. Она всегда мне улыбалась и наливала кофе.

— А ты выглядишь помято, — не сдерживаюсь, — будто всю ночь не спала.

Карина пытается сдавить улыбку, стреляет глазками в Толгатова и быстро прячет их, потупив в пол.

Артур на Карину совсем не смотрит, наоборот, щедро одаривает вниманием меня, помогая с пальто.

В просторном зале для переговоров за длинным столом собрались все акционеры холдинга «Premium». Во главе почтенно расселся владелец контрольного пакета — Мансур Довлатович Толгатов, полноватый мужчина с крупными чертами лица.

Артур, одернув пиджак, садится по правую руку от отца, я возле жениха на следующем стуле.

— Можем начинать? — бодро спрашивает Артур во всеуслышание.

В этот момент дверь позади нас опять открывается.

Мансур Довлатович тут же бросает взгляд туда и расплывается в улыбке, а затем встает.

— Теперь, да, — говорит он.

Слегка нахмурившись, оборачиваюсь на пришедшего и застываю в немыслимом ступоре, видя того самого мужчину, имени которого я никогда не собиралась знать…

Мансур Довлатович подходит к высокому, крепкому брюнету, первым инициируя рукопожатие.

— Хочу представить вам нового акционера холдинга, выдающегося бизнесмена с опытом строителя — Орхана…

Кровь настолько шумит у меня в голове и вызывает жар, что я перестаю слышать голос отца Артура.

— Совсем о нем забыл, — слова Артура звучат очень близко от моего лица.

Я будто выныриваю из поглотившего меня океана эмоций, хватаю ртом воздух и отворачиваюсь от нового акционера.

Сейчас я очень жалею, что не старалась, когда собиралась в офис, нужно было воспользоваться хотя бы тональным кремом, возможно, он помог бы скрыть красноту, вспыхнувшую на моем лице. Мне не нужно зеркала, чтобы почувствовать это.

Орхан, фамилию, которого я не смогла расслышать, невозмутимо обходит стол и садится на противоположной стороне от меня.

На мгновение наши взгляды встречаются, после чего мне хочется закрыть глаза и больше никогда их не открывать, а еще спрятаться под стол от стыда.

Орхан же делает вид, что не узнает меня.

Можно ли надеяться на чудо?

Все присутствующие смотрят на Орхана, со здоровым любопытством задают вопросы, чего Артур, привыкший блистать в лучах славы и постоянно тянуть одеяло на себя, вынести не может.

Он встает, опять присваивая все внимание акционеров. Пальцами, постучав мне по плечу, намекает, чтобы тоже поднялась.

— Раз уж все в сборе, — громко объявляет он, — скажу еще одну важную новость! С этого дня моя горячо любимая невеста Марика Усольцева назначается дизайнером благотворительного проекта. Я не сомневаюсь, она лучшая в своем деле! — обнимает за талию, публично выражая чувства, от которых у меня появляется неприятная горечь во рту.

Не знаю, куда себя деть, когда Орхан услышав повелительную речь Артура, откидывается на спинку стула и скользит по мне взглядом.

— А у вашей невесты нет сестры-близнеца? — неожиданно спрашивает он.

Отчего я начинаю невольно дрожать, и Толгатов это ощущает, все еще держа меня в объятьях.

— Нет, — хмыкает он. — А к чему такой странный вопрос?

— Мне кажется, где-то мы с Марикой уже встречались, — выгнув бровь, он приподнимает уголки губ, выбивая почву у меня из-под ног.

— Исключено, — совершенно спокойно отвечает Артур, обнимая крепче. — Но вы могли перепутать мою невесту с моделью на глянцевой обложке журнала. Марика — великолепная девушка. Мне очень повезло.

Интересно роди меня мама с другим лицом, Толгатов бы стал хвастаться мной при любом удобном случае? Меня вообще раздражает чрезмерное бахвальство Артура, тем более сейчас.

Выпутываюсь из его захвата, рухнув на стул, склоняю голову не в силах выносить прожигающего насквозь взгляда Орхана.

— С вами не поспоришь, — сдержанно кивает Орхан.

После совета акционеров вылетаю из кабинета первой. Во мне кипит одно-единственное желание — убраться подальше от этого здания.

— Марика! — строго окрикивает Артур на парковке.

Не реагирую, ускоряя шаг. Толгатов догоняет и хватает меня за спину, сильно сжав в кулаке плотную ткань пальто.

— Что за показательные выступления ты устраиваешь? — сердится он. — Даже с отцом не попрощалась. Он хотел поговорить насчет помолвки.

Дергаюсь, но Артур продолжает удерживать.

— Ты шантажом вынудил меня работать на холдинг, на большее можешь не рассчитывать. Свадьбы не будет! — кричу ему в лицо.

На что он высокомерно вздергивает подбородок.

— Ты очень огорчаешь меня Марика. Лучше перестань, иначе я тебе жизни не дам.

— И ты даже не спросишь, откуда я узнала правду?

Толгатов кривит ухмылку.

— Кар-р-рина, — прорычав, сдавливает меня, взяв второй рукой за плечо, — глупая пустышка. Это доказывают все ее поступки.

Черный внедорожник, на который я сразу не обратила внимания, издает характерный звук, предупреждая, что владелец дистанционно снял авто с сигнализации. У меня по коже ползет холодок, как только я вспоминаю, кому принадлежит машина.

А в следующую секунду за нашими плечами отчетливо слышится голос Орхана:

— Зацепился как блоха за вкусную!

Артур, обомлев от хамства, замирает, разжимает кулак и отпускает меня. Никто прежде не смел обращаться к наследнику строительной империи в таком тоне. Толгатов за один только косой взгляд может наказать, натравив своих людей, а здесь целое…

— Это вы мне? — оборачивается он на Орхана.

Тот демонстративно отводит руку от лица, в которой держит телефон.

— Что?

— Сегодня вам чертовски везет, — оставляет последнее слово за собой Артур.

Он ни на грамм не поверил в телефонный разговор Орхана, но поскольку прямых доказательств в издевке нет, Толгатов лишь недобро прицыкивает. Сгребает меня как самую желанную прелесть и насильно тащит в свой спорткар. Я перестала сопротивляться, не хочется опозориться перед Орханом еще раз. Вижу, как он остановился рядом с внедорожником, не спешит садиться, наблюдая за нами.

— Импортный плебей! — бесится Артур, по пути к моему дому.

— И откуда он вообще взялся? — забыв о ссоре с Толгатовым, осторожно выясняю. Говорю мягко, чтобы не вызывать подозрений.

Похоже, Артур страшно зол, раз охотно подкупается на мое любопытство.

— Отец познакомился с ним, когда был на отдыхе у океана. Мансура Довлатовича вдохновила история жизни Байрамова, как Орхан за считаные годы, начиная строить дворец шейху, своим умом смог сколотить состояние почти как у отца за всю его жизнь.

— Бывает же?

— Пусть он за бугром имел успех, здесь возглавить лидирующие проекты я ему не позволю, — Толгатов притормаживает возле моего подъезда и слегка склонившись, рассматривает многоэтажку через лобовое стекло. — Благотворительное жилье для нищих, — вдруг рассуждает, — вот чем будет довольствоваться Байрамов. Это я гарантирую.

Растерявшись, чувствую, как в груди забилось сердце.

— О чем ты?

— Ту новостройку переселенцев, для которой ты назначена дизайнером, будет курировать Орхан. На большее он может не рассчитывать. — Артур тянется ко мне за поцелуем, — жду тебя завтра на помолвке в нормальном настроении, и только попробуй выкинуть очередной финт.

Увильнув от его ласк, как ошпаренная выхожу из авто и почти бегу в подъезд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4

В фамильном особняке Толгатовых несколько суток шло приготовление к торжеству.

Мать Артура, Лейла, слишком зависимая от общественного мнения контролировала каждый шаг организаторов и разве что с лупой не проверяла качество белых орхидей охапками, которых украшали столы и фотозону. Устраивала прослушивание с пристрастием музыкантам, что будут играть для гостей.

Предложение выйти за Артура замуж я приняла давно. Сегодня официальная помолвка для журналистов. Еще пару месяцев назад я и подумать не могла, насколько гнилой окажется душа у моего жениха.

— Марика, не сутулься, — придирается Лейла, облаченная в безупречное шелковое платье цвета горького шоколада, и осматривает мое нежно-фисташковое, длиной до колен, слегка расклешенное книзу. — Держи себя достойно, ты больше не уличная девчонка. Совсем скоро станешь частью нашей семьи.

При этом Лейла мило улыбается, чтобы кто-нибудь из журналистов случайно не сфотографировал ее настоящую стервозную физиономию.

Стиснув незаметно зубы, выполняю приказ. Родители Толгатова не в курсе о нашей ссоре.

Согревая в ладонях бокал с минеральной водой, наблюдаю за гостями.

Алла в ярко-оранжевом костюме выделяется на фоне буржуазной толпы. Налегает на изысканный десерт из вымоченных в ямайском роме абрикосов, груш и айвы, щедро политый карамелью. В обычной жизни таких яств подруга позволить не может.

Нахожу взглядом маму, вроде бы худую неприметную женщину в простом сером платье, но для меня самую любимую. Что-то она совсем потерялась, замерев в углу, осунулась.

Срываюсь к ней, однако Лейла молниеносно хватает меня за руку.

— Ты должна быть здесь, — цедит, едва сдерживая раздражение.

— Подойду на секунду к маме и вернусь.

Она поджимает губы.

— Угораздило же нас связаться с невеждами, — убирает свои скользкие пальцы, будто щупальца земноводного.

Прошагав огромный зал, останавливаюсь возле мамы и замечаю, что ее глаза раскраснелись от накативших слез.

— Что с тобой? Почему не кушаешь, не пьешь? — искренне переживаю за родную.

— Плохо мне тут, дочка, — жалобно посматривает на меня. — Еще недавно окна в этом доме мыла, а теперь вроде гостья только нежеланная. Господа привыкли отдыхать в роскоши и не сидеть за одним столом с такими, как я.

— Мам, перестань, ну? — обняв, стараюсь подбодрить ее. — Мероприятие и в мою честь.

Она лишь тяжело вздыхает.

— Так волновалась, пока собиралась в особняк, что даже ногти забыла накрасить, — отстранившись, украдкой показывает руки, которые трясутся. — Вон, какие страшные, стыдно доставать.

А у меня сердце сжимается в комок. Перехватываю ее сухие, мозолистые ладони и целую, целую.

— Ах, мамочка, если бы не твои руки я не выросла, не получила образование, профессию…

— Марика! — грохочет за спиной командирский бас Мансура Довлатовича. — Где Артур? Пора давать интервью!

— Сейчас позову.

Вынужденно отлучившись от мамы, прикидываю, куда Толгатов мог запропаститься. Поднимаюсь по лестнице из белого мрамора. Скорее всего, Артур завис у себя в кабинете за ноутбуком. Работа — вторая страсть Толгатова после меня.

Шагая по тихому коридору, вдруг слышу странные шорохи, доносящиеся из комнаты, где хранится бытовой инвентарь. Должно быть слуги, но я все равно решаю заглянуть.

Распахнув дверь, я вспыхиваю, кажется, от пяток до кончиков волос на голове и закрываю ее обратно. Застываю в страшном ступоре. До меня не сразу доходит смысл увиденного, я помешала…помешала Артуру и Карине изменять мне прямо на помолвке!

Когда первостепенный шок спадает, я, сомневаясь в собственном зрении, снова открываю дверь. К этому моменту Толгатов застегивает ширинку, а секретарша торопливо поправляет узкое платье на бедрах.

— Артур! — вскрикиваю я.

— Не ори, — хрипло предупреждает он.

Между тем Карина, еле скрывая ехидную улыбку, замирает возле Толгатова, на что Артур хватает ее за шею и грубовато выпихивает из комнаты. Мне остается только шагнуть в сторонку и проводить семенящую каблуками по полу девицу взглядом.

— Ты…ты! — вновь оборачиваюсь к Толгатову и не найдя слов, со всей силы обжигаю его наглое лицо пощечиной.

— Зачем ты лезешь, куда тебя не просят, Марика? — рычит он. — Твое любопытство портит наши отношения, а капризы стали раздражать.

Меня всю колотит, глаза застилает настоящая ярость.

— Капризы? То есть иметь Карину прямо во время нашего торжества для тебя норма? А сколько раз у вас было, пока я не знала? Какой же ты урод!

Замахиваюсь еще, но Толгатов перехватывает мою руку.

— Достаточно. Карина тебе и в подметки не годится. Она всего лишь резервуар для слива, потому что мне хочется гораздо чаще, чем ты позволяешь мне. А сейчас умывайся и спускайся к гостям.

Когда Артур величественно уходит, прикасаюсь к своим горячим щекам. Пальцы становятся влажными и на них видны частички туши. Я расплакалась, даже не заметив. Артур и Карина унизили меня, так что я не представляю, как изображать счастье на этом торжестве лицемерия.

Постояв одна в коридоре, я не могу найти ни малейшего аргумента, чтобы заставить себя вернуться на первый этаж.

Иду в комнату Артура, где мы с ним ночуем, когда я остаюсь в особняке. Там забираю свою сумку.

Чтобы надеть пальто, мне нужно отправиться вниз в гардеробную, а это риск повстречаться с гостями и страшнее всего с женихом. Сегодня я на такие подвиги уже не способна.

Спускаюсь к черному выходу на улицу. Осенняя ночь прохладная, но я будто горю изнутри, оттого и не чувствую промозглого ветра. Обогнув дом, быстро шагаю к парадным воротам. Охранники, что стерегут покой великой семьи Толгатовых, меня выпускают без лишних вопросов. Здесь я всегда была в роли невесты, но никак не пленницы.

Обняв себя руками, иду по дороге, мне почему-то мерещится, что в любую минуту Артур может послать за мной погоню и насильно заставить его любить на празднике. Ускоряюсь, едва не бегу. В частной зоне, где живет Толгатов тихо, движения почти нет. Отойдя уже метров на триста, оглядываюсь, вроде пусто.

Неожиданно из-за поворота мне навстречу вылетает автомобиль так стремительно, что я теряюсь, застыв посреди дороги. Яркие фары машины слепят, в нос бьет запах горелой резины, оттого что водитель резко тормозит. Машина останавливается в нескольких сантиметрах от меня. Успеваю только схватиться за капот.

Следом раздается звук хлопнувшей двери. Щурюсь, пытаясь разглядеть человека, вышедшего из салона, но у меня не получается. Да это, впрочем, и не нужно, ведь голос, который грохочет, словно раскат грома я вряд ли когда-нибудь уже забуду…

— Так и подмывает сказать стандартную фразу: вам что, жить надоело? — ругается Орхан.

— Я слишком люблю жизнь, чтобы прощаться с ней настолько нелепо.

Он приближается ко мне, осматривает с ног до головы, убеждаясь, что я не пострадала. А у меня перед глазами все словно в тумане смутно понимаю, что происходит. Лишь когда Орхан усаживает меня в салон на переднее кресло и снова заводит мотор, морок в голове немного рассеивается.

— Куда вы меня везете? — уточняю, наблюдая через лобовое стекло автомобиля знакомый маршрут.

— На помолвку.

Внутренний протест удушающим кольцом сковывает мое горло, а в грудной клетке появляется жжение.

— А вы? — вдруг спрашиваю, чем вызываю у Орхана легкое изумление.

— Я тоже приглашен на праздник. Мансур Довлатович сочтет за честь видеть меня в своем доме.

— Нет, пожалуйста, — дотрагиваюсь до его руки. — Только не в особняк.

— У вас что-то случилось? — притормаживает он, не доезжая до ворот.

— Да, кажется, нашей свадьбы с Артуром не будет, но я не могу об этом говорить, — тянусь к дверце. — Я выйду здесь, а вы, если хотите, проезжайте во двор.

Я была готова выпрыгнуть из машины, однако Орхан не двигается с места, задумчиво прожигая взглядом ворота. После чего он включает заднюю передачу и отъезжает от особняка, развернувшись, мчит совершенно в другом направлении.

— Теперь предложение Мансура неактуально, — рассуждает он. — Та, на кого я хотел смотреть сегодня, сидит в салоне моего авто, — еле заметно улыбается, не сводя взгляд с дороги. — И по какому пути прикажешь ехать, несостоявшаяся невестка Толгатовых?

— Мне хоть куда, пожалуйста, только подальше от этого чертового дома.

Телефон в сумочке предсказуемо вибрирует. Сначала долбит Артур, потом Алка. Лишь когда на экране появляется надпись «Мама», решаюсь ответить на звонок.

— Доченька, ты где? — встревоженно спрашивает она.

— Я…эм… — от волнения закусываю большой палец на свободной руке, — со мной все хорошо мама, но в особняк я не вернусь. Ты тоже поезжай домой и не переживай за меня. Завтра все объясню.

Фоном доносятся недовольные выкрики Артура, вроде бы он понял, что мама разговаривает со мной. Толгатов перехватывает у нее трубку и что-то возмущенно рычит в динамик, но я это уже не слушаю, отключив звонок и полностью вырубив телефон.

— С такими женихами и врагов не надо? — спрашивает Орхан, когда я прячу телефон обратно в сумочку.

— Ой, и не говорите, — шепчу. Замечаю, что мы постепенно приближаемся к большому красивому мосту, соединяющему две части города. — Мы можем постоять где-нибудь здесь?

— Да без проблем, — хмыкает он и паркует машину на специальной площадке возле моста.

Покидаю авто первой и медленно шагаю к ограждению разделяющему крутой берег от реки. Смотрю, как тихая вода поблескивает в лунном свете, а там, на противоположном берегу горят огни ночного города. За спиной слышатся шаги Орхана.

— Простите, что доставила вам хлопот.

На мои плечи ложится что-то тяжелое и невероятно теплое. Слегка наклонившись, понимаю — Орхан укрыл меня своей курткой. Она оказывается очень приятной на ощупь — подкладка бархатистая, вкусно пахнет его одеколоном.

До этого момента я и помыслить не могла, что когда-нибудь согреюсь под вещью другого мужчины, кого-то, кроме Артура, буду вдыхать чужой аромат.

Когда Орхан замирает позади и обнимает со спины в попытках согреть, меня вдруг охватывает необъяснимой дрожью, но не от холода или волнения. Рядом с ним меняется химия моего тела.

— Давайте побудем возле моста, возможно, я немного успокоюсь? — предлагаю я, все еще рассматривая водную гладь.

— Как скажите, я даже не пошевельнусь.

Мне настолько хорошо и страшно, что дышу не полной грудью, а набираю воздух маленькими глотками. Кажется, в это мгновенье весь мир, будто замер вместе с нами.

Где-то вдалеке собачий лай заставляет вздрогнуть, мне даже почудилось, что это Артур натравил ищеек. Обернувшись в сторону шума, замечаю мужчину, бросающего лабрадору палку — еще одни полуночники вроде нас, должно быть, жители близстоящих домов.

Я бы тоже хотела жить у реки, а еще лучше далеко за городом подальше от суеты.

Аккуратно отстраняюсь от Орхана, снимаю с себя куртку, чтобы вернуть, но он не дает, уверенным жестом возвращая на мои плечи.

— Все хорошо? — спрашивает, вглядываясь в мое лицо как в темную воду.

— Гораздо лучше, — признаюсь. — Уже прохладно, а вы в одной рубашке. Идемте в машину, не хочу, чтобы простудились из-за меня.

— Возлюбленная самого Толгатова проявляет заботу? — широко улыбается он. На что я невольно морщусь и делаю шаг в сторону. Орхан деликатно перехватывает меня за руку, — ладно, прости, не удержался.

— Юмор у вас несмешной.

Отвожу взгляд в сторону, как вдруг Орхан дотрагивается ладонью до моего подбородка, приподнимая лицо.

— Каким цветом у тебя глаза не пойму? — и тут же осекается, смягчая тон. — Ничего что я на «ты» обращаюсь?

— Нет, — мотаю головой. — А глаза у меня васильковые. Меня еще хотели назвать Василисой, но мама, будучи скромной и ведомой женщиной поддалась на уговоры своей старшей сестры и согласилась на имя Марина. А в загсе вообще попалась сотрудница глуховатая и обозначила меня в документах как Марика. Мама спорить не стала…

Не знаю, зачем я все это ему рассказываю. О таких подробностях был не в курсе даже Артур, да и сам он мало интересовался.

— Я почти потонул в них, Марика.

Прикасаюсь кончиками пальцев поверх его руки, которой Орхан держит мое лицо, а она ледяная.

— Я же говорила, что вы замерзли!

— Странно, почему я этого не чувствую?

— Я тоже рядом с вами не ощущаю ни холода, ни ветра, но нам просто необходимо в тепло.

Взяв его под локоть, прилагаю немалые усилия, чтобы заставить мужчину пойти за мной в салон.

Потом Орхан заводит машину и решает еще прокатить меня по городу.

Время близится к утру, а у меня сердце в груди будто перестает биться и заполняется ноющей тоской, от одной только мысли, что скоро все закончится. На горизонте виднеется моя многоэтажка.

— Простите, пожалуйста, что той ночью обманула вас и не вышла, хотя обещала, — вздыхаю и виновато кошусь в сторону Орхана.

— Да я сразу понял, что ты сольешься, — улыбается он, замедляя скорость, словно ему самому жаль расставаться.

— Тогда почему же вы не уехали?

— Хотел посмотреть, в каком окне загорится свет. А после очень увлекся вашей борьбой с девушкой. Ты так рьяно отпихнула ее, чтобы закрыть шторы.

Вспыхиваю от стыда…ужасной стыдобищи.

Орхан притормаживает возле подъезда.

— Это Алка, моя подруга. Мы с ней на пару снимаем квартиру еще со времен студенчества.

— Да? — приподнимает бровь, в полкорпуса поворачиваясь ко мне. — Я думал, ты живешь с Артуром.

— Нет уж, — опускаю взгляд на свои руки. — Артур живет с родителями, а там всем заправляет Лейла. Ни один психически нормальный человек не выдержит эту женщину.

— Хм, вроде Толгатов уже вышел из того возраста, чтобы жить с мамой. Что за бред?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Смерти, наверное, их ждет, жаждет заграбастать имущество.

В следующую секунду Орхан становится слишком серьезным, восприняв близко мои слова. Не могу сдержать смех, заливаясь на весь салон.

— С шутками у меня еще хуже, чем у вас!

Орхан выдыхает, покачивая головой и поддаваясь на мою улыбку. Неожиданно он берет меня за руки и подносит к своим губам, слегка задевая их поцелуем. Мое дыхание учащается, сердце колотится на разрыв, я даже шевелиться не могу и не хочу, а лишь смотрю, как этот мужчина ласкает мои пальцы, тыльную сторону ладоней.

— Ты попросишь, чтобы я ничего не говорил Артуру?

— Я бы умоляла молчать, если почувствовала хотя бы тень разочарования в вас. Но я ни о чем не жалею, — прошептав, отстраняю от Орхана руки.

Выхожу из автомобиля и быстро шагаю в дом.

Хорошо, что Алка спит как убитая и не мешает мне спокойно переодеться и рухнуть на диван. Правда, отдохнуть, толком не получается. Через три часа раздражающей трелью звучит будильник подруги — мы встаем в одно время. Первые минуты пробуждения чувствую себя разбито, но мысли об Орхане вызывают во мне непостижимый прилив энергии.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5

— Куда ты вчера исчезла? — растирая сонные глаза, спрашивает Алла. — Толгатов рвал и метал от ярости.

— В прекрасное место, где была по-настоящему счастлива, — уклончиво ответив, тут же иду в ванную.

Подруга подскакивает и бежит за мной, но я закрываю дверь прямо перед любопытным носом Алки и запираюсь на щеколду.

Подойдя к зеркалу, замечаю свои влюбленные, сияющие глаза. Боже, Усольцева, ты реально сошла с ума! Я такого раньше в жизни не чувствовала, чтобы до порхающих бабочек в животе. Мои руки приятно дрожат, на них будто до сих пор остались поцелуи Орхана. Когда я умываюсь, прищурив веки, передо мной снова появляется этот мужчина, я помню каждую черточку его лица.

Освежившись, выхожу из ванной и замечаю удивленную Алку в коридоре. Она держит большую охапку васильков.

— Для тебя, Марика, курьер привез, — сообщает подруга. — Неужели Артур решил соригинальничать? Обычно розы дарил или орхидеи. Поссорились опять, да?

«Это не Артур» — эхом отзывается мое сердце.

Выхватываю у Алки букет и, вскружившись как в танце, глубоко вдыхаю совсем легкий, сладковатый аромат с капелькой горчинки. И словно возвращаюсь в лето.

— Да что с тобой? — недоумевает подруга, следуя по пятам.

— Мне хо-ро-шо…разве не понятно?

— Я думаю, что ты сбрендила, Марика.

Когда собираюсь на работу, отрываю цветочек из букета и помещаю его в нагрудный карман пиджака. В офис мне ехать совсем не хочется, но Артур выбора не оставил.

В холле здания привычно слышу щебечущий голос Карины, секретарша здоровается, но сегодня я не обращаю на нее ни малейшего внимания, сразу шагая в кабинет, который выделил для меня Толгатов.

Остановившись возле белоснежной двери, обхватываю ладонью ручку и почти вхожу, только меня останавливают грубоватые голоса, доносящиеся изнутри. Вся обратившись в слух, замираю, узнавая тех, кто сейчас занял кабинет.

— Господин Байрамов, охранники доложили, что вчера вас видели возле ворот нашего дома, — выясняет Артур, — и кажется, вы были не один. С кем же? И почему в последний момент передумали ехать на праздник?

— Приношу искренние извинения вашей семье, Артур Мансурович, — холодно отвечает Орхан, — но у меня появились срочные дела.

Страх жаром отпечатывается на коже, в это мгновенье я будто возвращаюсь из мира грез в суровую реальность, где все находится под всевластным оком Толгатова.

— Девушка издали была похожа на Марику. Не поймите меня превратно, но у моей невесты иногда случаются нервные срывы. Она слишком эмоционально реагирует на внешние обстоятельства, цепляется к людям, порой выдумывает, то чего нет и…

— Я не намерен слушать ваш параноидный бред! — жестко осекает Орхан.

Байрамов промолчал о нашей встрече, чтобы не ставить меня в неловкое положение.

— Не заставляйте меня сожалеть, что я позволил вам занять должность рядом с Марикой.

— Вы, уважаемый, на офисных клерков своих жути нагоняйте. А я здесь занимаюсь ровно тем, чем хочу заниматься без вашего благословения.

Между мужчинами возникает затяжная пауза, которая грозит вызвать у меня инфаркт раньше срока. Не выдержав, толкаю дверь и вхожу в кабинет, делая вид, что только что появилась.

Они стояли друг напротив друга, но заметив меня синхронно оборачиваются.

— Доброе утро! — как ни в чем не бывало приветствую я, шагаю дальше и бросаю сумку на свое кресло.

Через расстегнутое пальто Орхан замечает василек и улыбается одним лишь уголком губ.

— Оу, дорогая, — сразу же оживляется Толгатов, — мне нужно с тобой поговорить.

Он напрягает челюсть и марширует, будто скала к моему столу.

— Сейчас много работы, — шепчу, только бы не оставаться с Артуром наедине.

— Личная жизнь не терпит промедлений, — лживо скалится и по-хозяйски обнимает меня, при этом сильно сжимает мою кожу на спине.

Я невольно шикаю и стискиваю зубы, чтобы Орхан не заметил насколько мне больно. Резко отстранившись от Толгатова, швыряю пальто на кресло, потом иду вместе с Артуром, а Орхан остается внутри. Толгатов немилосердно тащит меня в свой кабинет.

Там подталкивает к стене и напирает всем весом, близко склонившись, рычит прямо в губы:

— Где ты была прошлой ночью?

— Какая разница?

— Я все равно выясню.

— В кафе, — выпаливаю я.

— Да? — удивленно приподнимает бровь. — Каком именно?

— А не скажу. Запрашивай записи из всех заведений. Год вынюхивать будешь!

— Благодари бога, что мама решила недоразумение с журналистами на помолвке, соврав, что у тебя началась мигрень. Они опубликуют наши фотографии по раздельности, а совместный снимок возьмут из архива.

— А ты ждал чего-то другого? Я же сказала, что свадьбы не будет, но ты отказываешься это понимать!

В его карих глазах вспыхивает бесноватый огонь.

— Потому что люблю тебя до смерти! — орет в лицо.

Он вынимает из моего нагрудного кармашка василек, бросает на пол и топчет цветок ногой.

— Твоя любовь грязная, — шиплю я. — Ты говоришь о чувствах и при этом ласкаешь другую женщину, — бью его в грудь в надежде оттолкнуть.

— Ты ревнуешь меня к Карине, детка? Я порву с ней сейчас же.

Артур отстраняется и я, наконец, могу нормально вдохнуть. Толгатов крепко берет меня за руку и насильно вытягивает из кабинета. Ведет к холлу.

— Только и ты, Марика, должна проявить снисхождение. Ты постоянно холодная, зажатая. А я хочу близости с тобой два раза в день, три…м…постоянно. Сегодня после работы поедем ко мне. Ты докажешь, как я ошибался, когда спутался с Кариной.

Упираюсь носками туфель в пол в попытках освободиться.

— Ты мне противен!

На людях бы Артур ни за что не позволил себе такого жуткого поведения. Но в этот промежуток времени коридор пуст, каждый работник занял свое место, Толгатов прекрасно все учел и спланировал.

— Противен? — вдруг замирает он, на полпути заглядывая мне в глаза. — С каких пор мои прикосновения и слова, стали тебе мерзки? У тебя кто-то появился? — даже старается скорчить грустную физиономию.

Целый ураган чувств рвется наружу, душа кричит, что нужно признаться во всем Толгатову, но интуиция внутри нашептывает не делать этого.

— Нет.

— Вот и славно, потому что я убью любого, кто посмеет к тебе притронуться. Ты знаешь, я на это способен, — гладит меня по голове. — Тише, милая. Веди себя пристойно, как подобает будущей жене Артура Толгатова, — железно чеканит он.

Дергаюсь от него словно от пожара, но Артур вновь хватает меня.

— Ты ненормальный?!

— Со мной нужно быть послушной девочкой, тогда у нас все будет хорошо. Как раньше.

Артур снова делает шаг, утягивая за собой, только сегодня в жажде упиться своей безнаказанностью он совершенно позабыл еще об одном человеке. Из-за угла нам навстречу выходит Орхан, держа при себе черную папку с документами. Он замечает нашу склоку с Толгатовым, а вот Артур, ослепленный мнимым всесилием, видит Байрамова не сразу.

— Отпусти Марику, — голосом Орхан заставляет Артура вздрогнуть.

— Что? — от неожиданности он теряется.

Байрамов стремительно приближается и, отпихнув Толгатова, освобождает меня.

— Не распускай руки, если не хочешь, чтобы я организовал тебе встречу с архангелом Гавриилом. И сделаю я это без тени сомнения.

Артур горделиво приподнимает лицо, смотря на Орхана слишком пафосно и надменно, но руки все же за спину прячет.

— Не припомню, чтобы в твоем контракте был указан пункт о совании носа в мою личную жизнь.

— Ты причиняешь девушке боль.

— Разве? — прикинувшись, он смотрит на меня, отчего по моим рукам поползли колючие мурашки. — Где ты видишь, чтобы Марика страдала? Совершенно спокойно стоит, а разлад…он бывает у всех. Такова жизнь. И мой тебе совет, занимайся исключительно работой, если не хочешь проблем.

— Твои советы, Артур Мансурович, нужны мне как космонавту кастаньеты, — он демонстративно поднимает руку, в которой держит папку. — Работа! Я устал ждать в кабинете. Нам с Марикой нужно ехать на стройку и показать прорабу чертежи. Скоро стены у дома будут воздвигать.

Напряжение между мужчинами достигает пиковой точки, мне кажется, если сейчас кто-нибудь случайно чиркнет зажигалкой, то офис может взорваться — настолько тяжелая энергетика.

— Орхан, — осторожно подключаюсь я, — поедем на стройку. Только сумочку и пальто захвачу.

Он кивает. Быстро прохожу мимо Артура. Орхан следует за мной.

— Разумеется! — орет нам в спину Толгатов. — Интересы бизнеса всегда должны стоять на первой ступени!

Меня всю лихорадит, а перспективы на будущее повергают в ужас.

Мало того что я вынуждена работать на холдинг пока идет строительство дома, так еще Артур с каждым днем все откровеннее передо мной раскрывается. В прошлом я и подумать не могла, кем Толгатов окажется на самом деле, ведь раньше мое поведение было удобным для жениха. Мы даже не ссорились. Конечно, люди говорили об Артуре страшные вещи, но в них я верить отказывалась. Потому что он вел себя идеально, как подобает нормальному мужчине.

В автомобиле Орхана пристегиваюсь ремнем безопасности, жадно вдыхаю свежий кислород, а выдыхаю грязь, которой нахваталась в офисе.

— Что у вас вообще творится? — недоумевает Байрамов, выруливая с парковки. — Замуж ты за Толгатова не хочешь. Хм…он с этим не согласен? Он тебя бьет?

— Нет, — мотаю головой. — Это было дебютное выступление от Артура.

Признавшись, в ту же секунду жалею, едва посмотрев на Орхана.

Мое сердце замирает всякий раз, когда наши взгляды встречаются. Сейчас по пути на стройку я ценю каждый вдох, проведенный рядом и если Толгатов ради мести, что-нибудь сделает с Орханом, мне будет трудно жить. Я влюбилась, но умом понимаю — это запретные чувства.

— Так отшей его жестко, — хмурится он, крепче сжимая руль. — Или боишься?

— Если бы это было так просто, — горько вздыхаю. — Толгатов как сорняк разросся корнями во все сферы моей жизни. Он подчинил себе работу, моих родных, друзей. Знала бы я раньше, что так будет.

Орхан задумчиво бросает взгляд в боковое зеркало.

— Серая машина…она движется за нами от самого офиса.

Вздрогнув, оборачиваюсь назад.

— Артур отправил за нами слежку. Очень на него похоже.

Орхан мрачнеет, прибавляя скорость.

— Марика, как насчет обменяться номерами телефонов? Звони мне в любое время, мало ли…

Я и мечтать не могла о его цифрах. Наверное, выходка Артура подвигла Орхана на такое действие. Неужели Байрамову не все равно? Теряюсь, не сразу нахожусь с ответом.

— Так что? — повторяет Орхан.

— Да, хорошо, — расстегиваю сумочку. — Обещаю не беспокоить вас по пустякам.

— Иногда можно без повода. И, пожалуйста, обойдемся без формальностей, пока мы вдвоем обращайся на «ты».

Он диктует номер. Дрожащим пальцем набираю его и делаю дозвон.

В эти минуты я даже забываю слежке, о Толгатове, да и вообще обо всем на свете, размышляю только, как бы записать Орхана в телефонной книжке. Мистер сногсшибательный взгляд? Обладатель стальных бицепсов, которые так и хочется потрогать? Мужчина-пушка?

— Приехали, — сообщает Орхан.

Незаметно закусив нижнюю губу, прячу телефон обратно в сумку.

На стройке встречаемся с прорабом, обговаривая дальнейший план работы.

Для облицовки будущего дома я выбрала керамогранит в нескольких оттенках зеленого. Балконы повелела сделать панорамными, так в квартирах будет много света.

Прораб протягивает мне акт для подписи.

Собираюсь заверить бумагу, как вдруг замечаю за спиной начальника стройки щупленького мужчину низкого роста, одетого в грязноватую робу. Он скромно переминается с ноги на ногу и смотрит неотрывно на нас с Орханом, но заговорить не решается.

— Что у вас? — конечно, обращаю внимание.

Тот, дернувшись, пружинистой походкой направляется к нам.

— Марика, здравствуйте, я хотел сказать…

Прораб, побагровев, злобно оборачивается на строителя.

— Миськов, скройся отсюда и не встревай! — запыхтев, недовольно басит.

Я уверенно шагаю ближе к мужчине и останавливаюсь между ним и прорабом.

— Ну, уж нет Миськов. Говорите, что случилось и не бойтесь.

— Спасибо, Марика, за визит. Не каждый день к нам приезжает начальство из головного офиса, — от волнения потирает ладони друг об друга, — мы тоже, простые работяги, не напрашиваемся на встречу, но и молчать больше нет сил. Мы работаем в две смены — день и ночь, чтобы успеть завершить строительство к сроку. А зарплату нам несколько месяцев задерживают, еще за прошлый объект не рассчитались, а уже перевели на новый. — Снимает с лысоватой головы оранжевую каску и стучит по ней костяшками пальцев. — Тонкий пластик. На такую защиту не то, что кирпич упадет, камешек и то пробьет. Простите, но Артур Мансурович на всем экономит, а мы уже не можем это терпеть. Мы будем устраивать забастовку!

Обомлев, ловлю себя на грызущем чувстве стыда за махинации Толгатова с людьми.

— Благодарю за честность, Миськов, — собравшись с духом, киваю, — обещаю все исправить в ближайшие дни. Помимо того, строительство дома теперь полностью контролирует господин Байрамов, а значит, ситуация изменится.

— Хорошо Марика, — он слегка склоняет неприкрытую голову, а руку кладет себе на грудь. — Я вам верю, поэтому попрошу коллег еще подождать.

Со стройки иду к машине в грозовом настроении. Вот бы запустить молнию прямо в сердце непорядочному Артуру.

— Сильно расстроилась? — спрашивает Орхан, открывая для меня дверцу машины.

— Чем ближе узнаю Толгатова, тем больше я люблю собак! — ворчу, занимая переднее сиденье.

— Успокойся, мы во всем обязательно разберемся, — заводит мотор и смотрит на горящую панель в салоне, на которой обозначено время. — У нас законный обедненный час. Как насчет где-нибудь перекусить?

Схватившись за подголовник опять оборачиваюсь.

— Я бы с радостью, но это невозможно. Люди Артура все еще едут за нами. Толгатов с ума сойдет, если узнает. Сразу же прилетит в кафе и все испортит.

— Пусть для начала найдет нас, — усмехнувшись, Орхан топит педаль газа в пол.

Ловко маневрирует в потоке машин, резко въезжает в какой-то двор и отрывается от погони. Орхан действует интуитивно, так как еще недостаточно свободно ориентируется в городе. Я помогаю ему добраться до небольшого уютного кафе, славящегося всегда свежей и воздушной выпечкой.

Оставив в дураках ищеек Толгатова, чувствую заряд позитива, невольно улыбаюсь, когда Орхан подает мне руку на выходе из автомобиля. Занимаем тихое местечко подальше от окна. Листаю меню. Обычно я ем немного, но сейчас находясь рядом с Орханом, хочется попробовать все.

— Дай угадаю, — он облокачивается на стол и неотрывно смотрит, будто пытается прочитать меня как открытую книгу. — Кофе с двойной порцией сливок, салат с тунцом и овощами и…обязательный десерт. Хороший кусок вишневого пирога, чтобы вознаградить себя за белок и клетчатку из невкусного, но правильного салата.

Удивившись, не могу сдержать смешок.

— Откуда ты это знаешь? Ты точно недавно прилетел в наш город или много лет здесь живешь и следишь за мной? Или ты экстрасенс?

— Сам поражаюсь. Мне иногда кажется, что мы знакомы не один год.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 6

Неделю спустя.

— Посмотри, как вы хорошо получились, просто улет! — подсовывает глянцевый журнал Алка, где на обложке напечатан коллаж из наших с Толгатовым фото. — Счастливый наследник строительной империи и его избранница Марика Усольцева, — цитирует заголовок.

У меня внутри появляется неприятный осадок.

— Убери, — сидя за столом в кухне, отмахиваюсь.

— Почему? — корчит удивленную гримасу. — Артур на снимках выглядит как искушающий дьявол! — заметив мое помрачневшее лицо, справедливости ради добавляет, — ты тоже вышла симпатично.

— Я слышать ничего не хочу о Толгатове не то, что смотреть на его напыщенный лик!

Алка, вздохнув, падает на стул возле стола.

— Зря ты так, Артур ведь на работу тебя устроил с официальным контрактом. Ты стала получать приличные деньги, чтобы обеспечивать себя и маму. Толгатов любит тебя, замуж позвал, а ты принимаешь цветы от другого мужчины, переписываешься с кем-то по ночам, телефон прячешь.

— Любит? — ударяю кулаком по столу и резко встаю. — Да в гробу я видела такую любовь! Если тебе настолько жаль Толгатова, забирай его себе.

Алла сразу же затихает, потупив глаза в пол. Все настроение с утра испортила глупышка. Но мысли о холдинге и о том, что я снова встречусь с Орханом, бодрят гораздо сильнее, чем недопитый кофе.

Всю неделю мы занимались проблемами на стройке, мотались из офиса до площадки. Байрамов топил за справедливость и комфортные условия для работы людей, а я ждала каждого его слова. Порой, не понимая смысла, таяла от его волевого, четкого голоса.

Орхан не позволяет себе лишнего, кроме вежливого флирта или заботы, а мне бы прижаться к нему крепко-крепко и никогда больше не отпускать. Жаль, что по-настоящему я себе этого позволить не могу.

Сегодня я дольше обычного укладывала волосы плойкой и немного задержалась с утра, так что в офис влетаю бешено, минута в минуту успеваю провести карточкой по специальному сканеру, который фиксирует прибытие сотрудников. Толгатов ведь отследить может и из вредности оштрафовать. У него вообще дней пять уже не все в порядке с настроением, наверное, потому что моя позиция, насчет свадьбы остается прежней.

Возле лифтов случайно встречаюсь с Мансуром Довлатовичем.

— Марика, — возмущенно окрикивает, — почему не приехала вчера на ужин? Артур сказал, что у тебя дела. Какие могут быть дела, если мы позвали?

Не признался все-таки Артур. Вот настырный.

Вероятно, сама судьба подталкивает меня на то, чтобы, наконец, раскрыть глаза Толгатову-старшему на его драгоценного сыночка.

— А не будет больше никаких обедов и ужинов, Мансур Довлатович, — сохраняя спокойствие, отвечаю. — Ничего не будет, потому что мы с Артуром расстались.

Вот бы и свекру хоть капельку моего терпения. Мансур дергает густыми бровями и таращит черные глаза.

— Что за дурость?

— Нет, объективность, — крепче сжимаю сумку на плече, выдерживая тяжелый взгляд отца. — Артур изменяет мне с Кариной, давит морально, физически и запугивает. Он шантажирует меня работой в холдинге, лишь бы я оставалась рядом с ним. Это та правда, о которой я не могу молчать!

Его глаза наливаются кровью, а лицо перенимает цвет галстука — алый. На лбу выступаю капельки пота.

— Заткнись, заткнись, Марика! Неблагодарная нищенка, ничего не ценишь, что дала наша семья. Сын изменяет? Да кто ты такая, чтобы судить? Ты своими глазами видела измену?

— Видела, — говорю ему прямо в лицо.

Тот отворачивается, чертыхается, смахивает широкой ладонью со лба пот и опять возвращает гневный взгляд на меня.

— В изменах всегда виновата женщина, заруби себе на носу, — сжимает кулак. — Значит, ты все делаешь не так. А должность в моем холдинге? Каторга для тебя или я ослышался?

— Что ни на есть, — скрещиваю руки на груди.

Отец, задышав, словно разъяренный бык от одной только мысли, что его успешный бизнес может кого-то не устраивать, впадает в ярость, а у меня вопреки ссоре на лице непроизвольно ползет улыбка. Разве может быть мое положение хуже, чем сейчас?

— Пошла отсюда вон! И не появляйся больше.

— Значит, вы разрываете контракт? — не верю своим ушам.

— Я его сожгу и брошу в бокал с виски, стерва, — хрипит Мансур. — Работать она здесь не хочет!

Торопливо разворачиваюсь и быстро шагаю из офиса.

Боже… у меня сейчас за спиной будто вырастают крылья, вот-вот взлечу. Просто нега какая-то! Меня даже не задевает, что Мансур Довлатович при всех словестно облил помоями с ног до головы.

Сажусь в такси и еду на точку, где разливают кофе навынос, там работает Алка. Мне необходимо отметить этот восхитительный день. Я рада настолько, что запомню эту дату, и буду маркером подчеркивать ее в календаре!

Единственное, что по пути к подруге заставляет меня пожалеть — сообщение от Орхана.

«Где ты, девочка с васильковыми глазами?»

Я сразу вспоминаю его лицо, образ. Наше общее дело по строительству жилья. Только по Орхану я буду искреннее скучать. Но, с другой стороны, мы знаем номера друг друга и можем иногда встречаться.

«А меня уволили. Так что теперь за все отдуваешься сам»

Он отвечает быстро, будто держал телефон в руке.

«Почему уволили?»

«Семейная грязь…я бы не хотела тебя во все это впутывать»

«Марика, что ты со мной делаешь? Я только ради тебя вставал на полчаса раньше, чтобы идеально отгладить рубашку.»

Завтра поедешь в мятой.

Улыбнувшись, отправляю телефон в сумку. Байрамову некому погладить одежду? Прекрасная новость.

— Я дам тебе желтый флажок и отправлю возглавлять шествие дураков! — ворчит Алка, наливая мне порцию латте. — Это ж надо родство с таким семейством упустить! Артур на тебя как манная небесная свалился, Мансур должность подарил, а ты от всего отказалась.

— А ты бы стала терпеть недостойное отношение ради денег? — наваливаюсь на стойку, отпиваю из картонного стаканчика.

— Чтобы никогда не торчать здесь, — жестом обводит крохотный павильончик, — и черную икру на нос мазать? Пф-ф! Да!

— Наивная ты, Ал…

Вечером с подругой остаемся дома и смотрим сериал.

Попутно переписываюсь с Орханом и рассматриваю фото, которые он прислал мне со стройки. Ночью я засыпаю с легкой грустинкой, оттого что мне мало одних только сообщений от Байрамова, но и навязываться первой я не могу.

Зато все искупает сон, приятный мираж, где Орхан стоит рядом и нежно гладит меня по щеке. Сон настолько реалистичный, что я телом чувствую это, теряя границы между сном и явью шепчу:

— Орхан…

— Нет, милая не надейся, — ответ голосом Толгатова слышится так четко и взаправду, что я дергаюсь. — Какие на тебе красивые белые трусики и полупрозрачный топ.

Резко открываю глаза. В темной комнате под лунным светом вижу очертание черной фигуры, сидящей на краю дивана. Вскрикнув от этого кошмара, замахиваюсь в попытках развеять страшный мираж, однако моя рука впечатывается в твердое плечо.

От визга подскакивает Алка на диване, что стоит у противоположной стены, и включает бра.

Сильно задрожав, вижу реального Артура, ухмыляющегося мне и Алле.

— Перестаньте трястись как мыши, глядя на кота, — невозмутимо говорит он.

— Как ты сюда вошел? — присаживаюсь, отползая подальше от Толгатова.

— Открыл дверь своими ключами. Забыла, что они у меня есть? — тянет руку, но я, схватив подушку, отгораживаюсь от него.

— Зачем приехал?

— Не спалось, все волновался, как там моя любимая поживает после увольнения, — издевается он. — А ты, оказывается, спишь преспокойно, о другом грезишь. Я же чувствую себя разбито и хочу только две вещи — нормального кофе и твоей ласки. А поскольку лаской ты меня не осчастливишь… — Оборачивается к застывшей Алле, — эй, провинциалка, организуй мне кофе!

Она, безропотно кивнув, встает с дивана и бежит на кухню.

Я же испытываю злость такой силы, что все сейчас воспринимаю, словно через красную призму.

— Убирайся! — запускаю в него подушку.

Толгатов театрально смеется и отшвыривает ее на пол.

— Совсем неуважительно встречаешь своего любимого, Марика. Кстати, я поговорил с отцом и тебя вернули на должность. Об увольнении можешь не мечтать.

— Ненавижу тебя, — прошипев, подскакиваю с дивана, только бы не сидеть рядом с этим человеком.

Он тоже поднимается и держится горделиво словно король.

В этот момент возвращается Алка, и слегка склонив голову перед Толгатовым, отдает ему кружку.

— Пожалуйста, Артур Мансурович.

Тот величественно подносит напиток к губам и вдруг морщится.

— Растворимая дрянь еще и холодная, — демонстративно струйкой выливает кофе на ковер. — Переделывай.

Я просто взрываюсь от этого хамства.

— Что ты себе позволяешь?

— Жалко труды подружки стало? Можно с легкостью отгородить Аллу от моего присутствия, если ты согласишься переехать ко мне жить. Но ты не хочешь, специально мучая девицу. Так что, провинциалка, иди опять на кухню!

Алка быстро закивав, семенит из комнаты.

— Я вызову полицию Толгатов, — предупреждаю, взяв телефон.

— Думаешь, напугала? Ни один полицейский не заставит меня отказаться от любви к тебе. — Вдохнув поглубже, орет, — я дурею без тебя Марика!

У меня задвоилось в глазах.

— Маньяк! — выкрикиваю ему ответно.

Кидаюсь от Артура в прихожую, спешно надеваю пальто, запрыгиваю в Алкины кроссовки и выбегаю в подъезд. Потом вылетаю на улицу. Заплакав, от щемящей душу безысходности, плетусь в соседний двор. Приземляюсь в беседку, пытаясь успокоиться.

Когда жар и стресс немного отпускают, я начинаю ощущать холод осени. На мне нет шапки, шарфа, а ноги вообще голые.

Пишу сообщение Алле.

«Толгатов ушел?»

Она отвечает через несколько минут.

«Здесь. Сказал, не двинется с места и будет ждать тебя.»

«Сможешь вынести мне банковскую карту или наличку?»

«Вряд ли Артур меня выпустит»

Взвыв, кусаю нижнюю губу. Я не взяла с собой даже денег, чтобы переночевать в отеле. К маме поехать тоже не получится, у нее в последние годы ослабло здоровье. Любое волнение может оказаться фатальным.

Досидев до момента, когда начали стучать зубы, решаюсь набрать Орхану. Господи, до чего я докатилась? Звоню мужчине во втором часу ночи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7

— Марика? — его голос кажется хрипловатым и слегка удивленным.

— П-привет, — шепчу, еле справляясь с дрожью. — Прости, я обещала не тревожить, но у меня возникла проблема и я не знаю к кому еще обратиться за помощью. Сможешь меня забрать?

— Вообще, да. А ты где?

— Вышлю сейчас геолокацию.

Встаю с лавки и, пританцовывая в попытках согреть себя, отправляю Орхану данные.

После мне несколько раз звонит Артур, но я сбрасываю его требования.

Байрамов подъезжает спустя минут тридцать, еще издали по фарам узнаю его машину и иду навстречу.

Затормозив на дороге, он выходит из авто.

— Ты бродишь ночью по улице одна? Быстро в салон.

Сажусь на переднее кресло. Орхан включает подогрев на полную мощность и корпусом поворачивается ко мне с явным желанием услышать объяснения.

— Лучше не спрашивай, Орхан, — мотаю головой. — Мне так стыдно словами не описать, — прикрываю ладонями лицо.

— Понял, в душу не полезу, — серьезно говорит, выруливая со двора на улицу. — Куда тебя нужно отвезти?

— Подальше отсюда, пожалуйста, — опустив руки, озираюсь по сторонам. — Только ехать мне не к кому.

— Хм… я бы с удовольствием катал тебя по городу всю ночь Марика, но меня пока что никто не увольнял. Утром нужно в офис. Давай переночуешь у меня?

От его слов сердце в груди забилось чаще.

— А я тебя не стесню?

— Нет.

Сейчас я и впрямь не знаю спокойнее места, чем рядом с Орханом. Мне кажется, в любом другом доме Толгатов может меня достать.

— Хорошо, поехали к тебе, — кивнув, не моргая, смотрю в лобовое стекло. — А ты живешь в отеле?

— Нет, выкупил особняк старшего брата, правда, там еще ремонт. Надеюсь, тебя не смутит бетонная крошка и легкая разруха?

— Нисколечко. Спасибо, что приехал за мной в неудобный час.

Орхан берет меня за руку, согревая ее в теплой мягкой ладони. Я забываю как дышать, когда он едва уловимо поглаживает тыльную сторону руки большим пальцем.

По пустой дороге мы мчимся на край города. Во мне вспыхивает здоровый интерес посмотреть, как же устроился Байрамов. Мне хочется узнать о нем все.

Орхан притормаживает возле каменного забора, настолько высокого, что снаружи невозможно подглядеть за двором.

— Подожди, Марика.

Затем он выходит из авто и, остановившись возле ворот, взмахивает рукой, после чего стальные створки плавно ползут в стороны.

— У тебя там постовой? — удивляюсь я, когда Орхан возвращается за руль и медленно въезжает внутрь.

— Автоматика, — ухмыляется.

Во дворе Орхан паркуется на бетонной площадке. Я во все глаза гляжу, но не замечаю ничего кроме густо насаженных елей и дорожки, что коричневой лентой вьется вглубь между деревьев.

— Это что за хвойный лес, Орхан? Я таких дворов в жизни не видела.

— Место на самом деле красивое, только рассматривать его нужно днем. Идти до дома нам придется прилично.

Самостоятельно открываю дверцу машины и покидаю салон.

Байрамов на правах хозяина первым шагает, весьма быстро, а я, кутаясь в пальто, чуть ли не трусцой следую за Орханом. Одета я конечно не для экскурсий, тем более мы все идем и идем, а двор никак не заканчивается.

Я уже волнуюсь, будет ли здесь дом и куда вообще Байрамов меня привез. Дальше на нашем пути встречаются резные скамейки, внушительные фонтаны в форме различных хищных животных, наверное, при солнечном свете территория не будет выглядеть столь устрашающей, потому что сейчас здесь много тени, а моя разбушевавшаяся фантазия рисует в каждом темном участке по монстру.

Мы идем уже минут десять, масштабы владений впечатляют. Приведи сюда семейку Толгатовых они бы, скорее всего, сгорели в угли от черной зависти.

Когда ели, немного редеют и сменяются голыми лиственными деревьями, вдалеке я замечаю большой трехэтажный дом со светло-лимонными фасадами, колоннами по периметру, витражными окнами. Особняк подсвечен фонарями, тут легко можно ориентироваться.

— Ого, — вылетает у меня. — Прямо дворец.

Если сейчас представить рядом коттедж Артура, он по сравнению с этим строением выглядел бы как будка для Тузика. Я даже не представляла, что в нашем городе могут быть такие дома, как у Орхана.

— Нравится? — оглядывается Байрамов и, развернувшись, уверенно идет задом наперед, не сводя с меня глаз.

— Я немного в шоке…

В чужой карман никогда не было привычки лезть, но мне и подумать страшно, сколько денег заплатил Орхан за все это великолепие. Меня начинают терзать сомнения, а такой ли добродушный Байрамов и легкий на подъем, каким казался все это время? Может быть, у меня искаженное восприятие мира, но я не знаю ни одного милого рубахи-парня, который позволил бы себе жить в таком месте.

— Добро пожаловать, госпожа Усольцева, — взмыв по мраморному крыльцу толкает дверь, пропуская меня.

Попадаю внутрь пустынного помещения. Тут не горят лампы, но из-за больших окон можно осмотреться. Под ногами хрустит строительная крошка, кое-где разломаны стены, лежат груды кирпичей.

— Мой брат, — поясняет Орхан, — убивается по всему винтажному. Мне иногда кажется, что он занимается не антиквариатом, а грабит старух. В общем, дом был похож на дачу зажиточной пенсионерки, а я сторонник современного искусства.

Хихикнув, следую за Байрамовым наверх. Здесь уже теплее и гораздо чище. Второй этаж жилой. Стиль очень напоминает барокко.

— У-у-у какие золотистые вензеля на стенах, — не сдерживаюсь.

— Я же говорю, — хмыкает Орхан. — А тут временная кухня. Хочешь чего-нибудь выпить?

— Чай, если можно, — киваю.

Похоже, сон у Байрамова, как и у меня окончательно развеялся.

На фоне настенных обоев ретро и лепнины экстрамодный матовый гарнитур цвета графит выглядит весьма дерзко.

Конечно, вскоре общая атмосфера в особняке изменится, чему я несказанно рада, ведь судя по ремонтным работам, Байрамов основательно решил остановиться в нашем городе. А я так боялась, что Орхан может вернуться за границу, и больше я его никогда не увижу.

— Ты живешь один? — осторожно приземляюсь на мягкий кожаный стул.

— Пока да, — не оборачиваясь, отвечает, хозяйничая возле тумб, щелкает кнопкой чайника. — Марика, ты можешь снять пальто. В доме тепло.

Беззвучно ахнув, поджимаю ноги. Пальто у меня длинное, ниже колен, но я не уверена будет ли уместным мой образ без него.

— Не могу.

— Боишься, что замарается? — оглядывается он, поднося вскипевший чайник к бокалу. — Здесь нет пыли, с утра вызывал клининг.

— Не в этом дело, у тебя чудесный дом! — спешу оправдаться. — Это я под пальто немножечко голая.

— Голая? — застывает Орхан, округлив глаза. — Ты поехала со мной голая?

— Не совсем, а немного, — вспыхиваю и подскакиваю со стула. — Ах, Орхан, у тебя кипяток через край кружки полился!

— Черт, — прошипев, Байрамов убирает чайник.

Горячая лужа растекается по столешнице и струйкой бежит на пол.

Подхожу к тумбам, замечаю рулон бумажных полотенец, отмотав, стираю потоп.

— Я была вынуждена сбежать в таком виде из квартиры, потому что Толгатов приперся к нам посреди ночи. Ничего серьезного, но меня воротит от Артура.

Присев на корточки, промачиваю салфетками паркет.

— А я уже начал поддаваться фантазиям.

— Каким? — смотрю на него снизу вверх.

Байрамов мечтательно прикрывает глаза, а потом снова въедается в меня взглядом.

— Сказал бы, но твоя тонкая душевная организация не выдержит. Я помню нашу первую встречу, и как ты тряслась у меня в машине, пока думала, что я все-таки увезу тебя в отель.

— В смысле?

Он прерывает зрительный контакт первым.

— Ладно, не суть.

За столом отпаиваюсь чаем. Орхан сидит напротив, не притронувшись к своей чашке.

— Раз уж ты здесь, Марика, давай начистоту. Что такого ужасного делает Толгатов, раз ты сбежала, в чем есть на улицу?

Вздрогнув, опускаю взгляд на кружку, от волнения постукивая по ней пальцем. Орхан добивается от меня искренности, но я не уверена, стоит ли его во все посвящать. Однако отшутиться у меня не получится, ведь я выдернула Байрамова посреди ночи.

— Артур хочет, чтобы я с ним жила, — выпаливаю, — а я нет. Из-за этого он плохо обращается с моей подругой, рассчитывая, что мне станет жалко Аллу и я сдамся.

— Вот же уродец…

Поникнув, осторожно добавляю:

— Я утром уеду, чтобы не напрягать тебя.

Орхан же будто загорается азартом.

— Нет, оставайся. Ты будешь жить со мной, сколько потребуется. За стенами моего дома Толгатов тебя не достанет.

— Я не хочу проблем, тем более ты не похож за заступника всех угнетенных женщин.

— Я вообще не заступник, Марика, но ради тебя сделаю исключение. Или ты дальше будешь терпеть Артура?

Уверенно мотнув головой, слегка отодвигаю кружку, закончив с чаем.

— Ни за что. Пусть и на работе Артур меня завтра не ждет.

Позже Орхан показывает мне комнату, где я могу поспать, а сам удаляется.

Рухнув на постель, включаю телефон и звоню Алке.

— Толгатов ушел?

— Минут пятнадцать назад уехал.

— Все нормально?

— Да, а ты где?

— Неважно, главное ты в порядке.

Отключившись, кладу телефон на прикроватную тумбу. Около часа ворочаюсь все в доме ново для меня. Постель слишком мягкая и большая. Комната слишком просторная, а потолок высокий. Здесь все слишком.

Такими темпами мне не уснуть до самого утра, нужно успокоиться, умыться горячей водой и найти уже свою точку сборки.

Встаю и на цыпочках крадусь из комнаты.

Особняк настолько тих, что слышно отдаленное завывание ветра за окном. Свет почти погашен, но кое-где горят бра, разбавляя тьму.

В поисках ванной иду по коридору, приоткрывая двери, встречающиеся на пути. Они все одинаковые без каких-либо обозначений. Я нахожу библиотеку и комнату отдыха. Придерживая ручку, чтобы избежать щелчка, открываю третью дверь и попадаю в спальню Байрамова.

Здесь полностью темно, задернуты шторы, лишь желтая полоска света, упавшая из коридора, дает возможность увидеть Орхана. Он лежит на животе, подмяв подушку. Черное шелковое одеяло прикрывает его тело ниже пояса, верх полностью обнажен, и я могу видеть налитые каменные мышцы, идеальную широкую спину с красочной татуировкой оскалившегося тигра на лопатке. Теплый загар на коже.

И я смотрю не в силах моргнуть и пошевелиться, кажется, что в этот момент даже сердце перестает биться. Мне нравится видеть Орхана таким, погружаться с ним в это состояние размеренности, мечтать, что когда-нибудь он обнимет меня своей сильной рукой и согреет…

— Дверью ошиблась Марика? — он неожиданно открывает глаза, тяжело выдохнув, отталкивается от постели присаживаясь.

Меня вмиг словно сам боженька обдает кипятком, вылив горячую воду сверху. Жар охватывает все тело.

— Я…я…нет, — задохнувшись, бормочу, а потом на рефлексах откидываюсь назад, попятившись от двери.

Уу-ф, уу-ф Марика, что же ты творишь? Неужели так сложно, просто держать себя в руках и вести себя прилично?

Когда заспанный Орхан появляется в дверном проеме, щурясь от света и замечая мой облик без пальто, я вообще готова провалиться сквозь землю.

— Что случилось? — спрашивает Байрамов, проводя ладонью по своему лицу.

Прислонившись к противоположной стене, растерянно моргаю, глядя на Орхана. Он спит в удобных пижамных штанах темно-синего цвета, ах, зачем я пялюсь на его штаны, если нужно смотреть в глаза!

— Прости, я искала ванную.

— Хм, вот же она, — взмахнув рукой, указывает на дверь, которая располагается почти напротив его спальни.

— Спасибо, — напряженно киваю, — и сладких снов!

— Разве уснешь теперь?

Вопрос оставляю без ответа, юркнув за дверь. Подбегаю к белоснежной раковине, придерживаюсь за нее.

Сладких снов! Зашибись просто, ничего лучше придумать не могла? Этот мужчина не похож на того, кому нужно желать сладких снов, было бы лучше сказать, доброй ночи или попросить прощение за беспокойство.

А вдруг Орхан теперь подумает, что я с приветом, раз подглядываю за ним спящим? Еще эти сладкие сны… Ух, Марика!

Загребаю ладонями теплую воду, умываю лицо.

Вот надо же было открыть именно дверь Орхана? Мне так неловко, хотела успокоиться, а теперь вообще спать не буду.

Выйдя из ванной, шагаю обратно в свою комнату, но мои ноги опять, будто сами собой останавливаются напротив спальни Байрамова. Подкравшись и осторожно прильнув к двери, прислушиваюсь.

— Я тоже не сплю, Марика! — звучит его голос.

И в это мгновение мне кажется, что дверь находится под напряжением и бьет меня зарядом тока. Как Байрамов понял, что я вернулась? Да какая разница! Это мне пора заканчивать с выкрутасами, я же не пчела, а в спальне нет чудесного нектара.

Суетливо бегу в свою комнату, будто за мной маньяк гонится. Громко хлопнув дверью, запрыгиваю на кровать и с головой прячусь под воздушное одеяло, оставив только небольшой зазор для дыхания.

Я пробуждаюсь от странного чувства, будто кто-то наблюдает за мной со стороны. Тихонько простонав, открываю глаза и замечаю Орхана. Он стоит перед моей кроватью. Сначала дезориентируюсь, моргаю, пытаясь смахнуть остатки сна.

— Орхан, который час?

— Страшно поздно, уже семь утра, — бодро говорит и бренчит связкой ключей. — Дополнительный комплект занес и наличку. Постараюсь вернуться пораньше, не скучай.

— М…ага, — киваю, все еще не придя в себя.

Орхан кладет предметы мне на тумбочку, сказав, что отправляется в офис, выходит из комнаты.

Пару минут я лежу, смотря в потолок, но после меня осеняет. Я ведь не сказала спасибо Орхану! Мужчина оставил ключи от своего дома, это какой уровень доверия нужно иметь, а я только поворчала на него как старая супруга.

Соскакиваю с кровати, но у порога задерживаюсь, вспомнив о внешнем виде. Взяв одеяло, накидываю его на плечи и бегу из комнаты.

— Орхан!

Оказавшись возле лестницы, вижу, как захлопывается дверь. Не успела, вот же. Ладно, я обязательно исправлюсь вечером.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8

Придя обратно, окидываю взглядом комнату уже под утренним светом.

Нужно бы умыться и поискать кофе, только мне будет некомфортно бродить по дому в топе и трусах даже в отсутствие хозяина, а в пальто жарко. Подумав над проблемой, решительно сдергиваю простынь, она легкая и вполне сгодится, чтобы намотать ее тело.

Позаимствовав у Орхана мятную пасту, пальцем чищу зубы.

Мне срочно нужно заехать в квартиру к Алке и забрать необходимые вещи.

Телефон вибрирует, на экране высвечивается незнакомый номер, решаю ответить, однако с первой же секунды разговора у меня резко портится настроение.

— Ты где мой ангел? Опаздываешь.

— Не называй меня так, Артур.

— Да, вернее будет сказать бунтарка, — вальяжным тоном общается. — Еще десять минут и я, как твой босс, буду вынужден тебя оштрафовать, чтобы другие не подумали, что сам Артур Мансурович дает тебе привилегии только за то, что любит.

— Делай что хочешь, но сегодня я не приеду, просто не смогу видеть твое лицо.

Он хохочет.

— С глазками проблема или приболела?

— На тебя аллергия. Знаешь, сердце корками покрывается от одного твоего голоса, Толгатов!

— Злишься? Хорошо, злость пробуждает больше страсти, главное, что тебе не все равно.

— Иди к черту.

Сбрасываю звонок и сразу же блокирую номер. Мне начинает казаться, что даже если я умру, Толгатов и на том свете достанет.

Крепко сжимаю телефон, стоя посреди коридора. Внезапно слышу непонятный шум, доносящийся с первого этажа. Орхан вернулся? Должно быть что-то забыл.

Уверенно иду к лестнице, но в последний момент притормаживаю, заметив промелькнувшую белую макушку. Прячусь за угол.

Это не Байрамов, а чужак. Он расхаживает по комнате, распинывая мелкий строительный мусор, озирается по сторонам. Ищет что-то или кого?..

Вздрогнув от прожегшего насквозь ужаса, звоню Орхану.

— Говори быстрее, Марика, я на совещании, — вполголоса отвечает он.

— В дом вломился какой-то мужчина, — шепчу.

— Хм…кто? Опиши его, очень на меня похож? Я знаю только одного человека, кто посмеет это сделать.

— Да черта с два, — шиплю. — Он альбинос, точнее, не альбинос, а…эй, алло?

Из динамика раздаются прерывистые гудки, оборвалась связь. Набираю повторно, но абонент недоступен.

Тем временем мужчина, будто что-то почувствовав, поднимает лицо, на что я опять скрываюсь за углом, перестав смотреть.

— Я не альбинос! — чужак громко произносит, его холодный голос подхватывает эхо.

Он все-таки увидел…

Оттолкнувшись от стены, бегу прочь.

Неужели Артур добрался даже в неприступную крепость Байрамова? Хотя пришлый человек совсем не похож на упыря, а других в услужении Толгатова не водится.

Нужно спрятаться, благо комнат много, мужчина будет искать меня целую вечность. Но, с другой стороны, так я не смогу контролировать обстановку.

Бегу в кухню, однако по пути мне попадется на глаза открытая дверь в комнату отдыха. Там черный кожаный диван и камин у стены. Чудесный камин из серого камня. Рядом с ним аккуратной стопочкой сложены березовые поленья. На кованой подставке висит совок, щетка и острая железная кочерга!

Заскочив в комнату, хватаю эту подругу. Крепко сжимаю рукоять, пытаясь унять дрожь. Крадущимися шагами направлюсь обратно.

Незнакомец продолжает быть на первом этаже.

— Уничтожил, — бубнит он. — И арку разбомбил. — Стоя ко мне спиной, он вдруг замирает, а потом четко говорит, — выходи уже, я давно тебя заметил!

Дернувшись только от его голоса, все-таки показываюсь из-за угла, стараясь, не дать незнакомцу понять, что я испугалась. Я нахожусь наверху лестницы, а вот мужчина внизу.

— Кто вы? — спрашиваю, держа наготове кочергу.

Он медленно оборачивается, оглядев меня, хмурится.

— Я брат Орхана и бывший владелец дома, а ты кто?

Во мне откуда-то появляется ироничный смешок, наверное, от нервов. Какой он родственник? Я же не слепая.

— Если вы брат, то я Медуза-Горгона!

Он разворачивается лицом ко мне.

— В камень взглядом ты еще не научилась превращать, но судя по твоей прическе, купиться на Горгону можно.

Невольно встряхнув головой и вспомнив, что не успела расчесаться, а вчерашние залакированные локоны устроили бунт, все равно горделиво приподнимаю подбородок.

— Не пытайтесь меня запутать. Я спрашиваю, кто вы и зачем здесь ходите без разрешения. — Покашляв, добавляю, — разрешения Орхана, разумеется.

Мужчина делает шаг, на что я тут же приподнимаю кочергу и кричу:

— Ради бога, не приближайтесь, если не хотите крови и проблем!

Он ухмыляется и останавливается.

Я выдыхаю ртом.

Незнакомец точно не из рати Толгатова в противном случае, наплевал бы на мои предупреждения и набросился, забычив глаза.

Мужчина достает из кармана брюк телефон, звонит, поставив режим громкой связи.

— Рафаэль? — по ту сторону слышится голос Орхана.

— Доброе утро, брат, — спокойно отвечает он, зацепив меня взглядом, — я заехал забрать договор на поставки украшений для антикварной лавки. Без предупреждения, правда, потому что не знал о твоей гостье.

— Марика. — Мое имя Байрамов произносит гораздо мягче, — она рядом?

Краснею и мысленно ругаю себя за страх, бегущий впереди холодного разума. Толгатов настолько вымотал меня за эти дни, что я стала видеть врагов в каждом.

— Да, грозится наколоть меня на кочергу, милая девушка. Кто она?

Набираю воздухом легкие и быстро начинаю отвечать:

— Ква… — я хотела сказать квартирантка, чтобы дать внятное объяснение Рафаэлю, откуда я тут появилась.

Но договорить не получается, в это же мгновенье со мной звучит голос Орхана:

— Она моя любимая.

Его слова почти отшвыривают меня назад, покачнувшись, с трудом сохраняю равновесие. Как Байрамов меня назвал? Мне не послышалось?

Рафаэль опять на меня смотрит.

— Девушка в простыне, что ты хотела сказать?

— Ничего, — прячу кочергу за спину.

Рафаэль удивленно дергает бровью.

— Брат, — снова раздается голос Орхана, — документы наверху в кабинете.

— Хорошо, до встречи.

Рафаэль уверенно шагает к лестнице и взмывает по ступеням.

— Простите, пожалуйста, за такой прием, — каюсь.

— Брось, Марика, ты отлично повеселила меня, а твой странный облик и поведение — высший пилотаж. Впрочем, я никого другого не ждал в качестве возлюбленной Орхана.

Поравнявшись, кивает мне, а затем шагает по коридору. Выронив кочергу, следую за Рафаэлем.

— Я провожу, чтобы хоть как-то искупить недоразумение! Может, кофе предложить или чай?

— Откажусь, — в его голосе звучат ноты сомнения. — И давно вы вместе?

От прямолинейности Рафаэля у меня вспыхивают щеки. Раз Байрамов посчитал нужным сказать, что я любимая, значит, так будет лучше. Рискнув, решаю поддержать его идею.

— Не очень давно.

— А Вера как обрадуется, — размышляет вслух.

У меня же от звучания женского имени, да еще и в неопределенной интонации сильно забилось сердце, настолько заныло, что я не сдерживаю, спрашивая Рафаэля:

— Кто такая Вера, девушка Орхана?

Он, безошибочно остановившись у нужной двери, слегка улыбается.

— Моя жена.

У-ф…

— Думаю, она прекрасная женщина.

— Да.

Рафаэль забирает документы, вежливо попрощавшись, уезжает из особняка.

Ближе к двенадцати вызываю такси и направляюсь в квартиру за вещами. По пути звоню Алке, сегодня она должна быть на выходном. Ключи я не взяла, когда убегала.

— Ты дома?

— Легка как на помине, — сообщает Алла. — Твоя мама пришла, на пороге уже разувается.

— Зачем? — ахаю. — Она всегда предупреждает заранее.

— Не знаю.

— Я тоже еду, — отключаю звонок и невольно прижимаю телефон к груди, заволновавшись за маму.

Возле дома проверяю, все ли пуговицы застегнуты на пальто. Как же не вовремя мамочка решила пожаловать.

Дверь в квартиру Алка открывает быстро, посмотрев на меня с укоризной, отступает в сторону, пропуская внутрь.

— Я переживала, подружка, — шепчет она.

— Со мной все нормально, — снимаю ее кроссовки и становлюсь босыми ногами на коврик.

Алла осуждающе покачивает головой. В проеме между кухней коридором появляется серая тень мамы.

— Доченька что за вид? — ошарашенно смотрит на мои голые ноги. — Где ты была?

Алка скрещивает руки на груди.

— Нам всем интересно, Анна Ивановна.

Прохожу дальше по коридору.

— Подождите здесь, я сейчас переоденусь, и мы обо всем поговорим.

Проклятье. Моя впечатлительная мама может надумать невесть что.

В комнате быстро скидываю пальто, распахиваю дверку шкафа и достаю халат. В этот момент входит мама.

— Марика, это что такое? Почему ты приезжаешь домой в одном нижнем белье?

Опустив глаза, спешно накидываю халат и завязываю потуже пояс. Собравшись, шагаю к маме, но она шарахается от меня, жмется к стене. Я все равно беру ее за руки и подвожу к дивану.

— Присядь, пожалуйста.

Она, рухнув, не отрывает от меня взгляд. Опускаюсь подле нее на пол.

— Только не нервничай, но мы поругались с Артуром прошлой ночью. Я разозлилась и выскочила в чем есть. И свадьбы не будет, это конец, мам.

— Что ты говоришь детка? — подносит ладони к своим щекам. — Такого быть не может. Это все влияние ретроградного Меркурия.

— Нет мам, никто, кроме меня и Артура не виноват в расставании. Мне помог хороший мужчина, друг. Он забрал меня с улицы и увез переночевать.

— Друг? — бледнеет мама. — Что ж это за дружба такая, если ты возвращаешься в трусах?

Проглатываю ее слова. Мама — женщина консервативных взглядов.

— Замечательный человек, его зовут Орхан, — шепчу, прислонившись лицом к ее коленям.

Но мама меня отталкивает. Краем глаза замечаю Аллу.

— Правильно, Анна Ивановна, — принимает сторону матери. — Хороший мужчина должен сначала одеть, а уже потом раздевать!

Маму трясет.

— Алка! — злюсь. — Не грей уши, лучше иди и завари маме пустырник!

Та, закатив глаза, недовольно уходит.

— Марика, — зашипев, мама одергивает меня за плечо, — выкинь из головы дурь. Не дай господь, Артур узнает об этом накануне свадьбы.

— Ты что меня не слышишь?

— Лучше бы я оглохла, чем выслушивать о чёрте с рогами, который запудрил твои мозги. Об этом Орхане. Я много лет убирала особняк Толгатовых и знала эту семью. Лейла, да, коварная женщина, но Артур — порядочный мальчик. Он всегда был вежлив, к тебе хорошо относился, не замечал что его родители богатые, а у тебя одна мать. Все люди ссорятся и мирятся. Нужно терпеть. Бог терпел и нам велел Марика.

— Не та ситуация мам. Артур вовсе не ангел, каким хочет казаться. Он обидел меня.

На такие щепетильные темы мы ни разу не разговаривали. Ей тоже неловко.

Поджав губы, еще дальше отстраняется от меня.

— А что делаешь ты дочь? Мстишь? Уезжаешь с чужим мужчиной и возвращаешься голой. Это я еще нагрянула, не сказав, а что здесь творится, пока меня нет? Не так я воспитывала тебя. Как же мне стыдно Марика, тебе всего двадцать два года, а ты уже такую чушь делаешь. Пусть господь покарает меня как мать за то, что не сумела привить своему ребенку моральных ценностей… — из ее глаз хлынули слезы.

— Нет, не мщу, я, кажется, люблю.

Не выдержав, встаю и пытаюсь обнять маму. Она отталкивает меня.

— Позор, Марика. Слышать не хочу об этом мерзавце. Молись, дочь, чтобы Артур ничего не узнал. Как мне теперь смотреть людям в глаза?

— Орхан — замечательный человек и…

— Заладила! — строго перебивает. — Орхан, Орхан. Я дольше тебя живу и знаю, что ничем добрым ваша связь не закончится. Если ты действительно дочь своей матери, то выкинешь из головы Орхана, наберешься мудрости и наладишь отношения с Артуром. А об этой ночи будешь молчать, — грозит плацем.

Впервые мне мерещится в ее светлых глазах огонь. Мама недолюбливает богачей, побаивается денег, но больше всего ненавидит перемены в жизни. Для нее все новое — опасно. Гораздо привычнее, чтобы дни тянулись по одному сценарию.

Алла демонстративно бренчит ложкой по бокалу, намекая на свое возвращение в комнату.

— Ваш пустырник, Анна Ивановна, — любезно протягивает отвар.

— Ничего не хочу, девочка, спасибо, — мрачно говорит и, взявшись за сердце, тяжело поднимается с дивана, направляется к выходу из квартиры.

Иду за мамой, а подруга остается в комнате, приземлившись на свой диван, сама пьет пустырник.

— Мамочка, — уговариваю ее, — Артур не тот, кем представляется.

— А кто моя дочь? — снимает куртку с крючка. — Сколько вы знакомы с тем Орханом?

— Около двух недель.

— Вот именно. И ты уже бежишь к нему, а Артур тебя четыре года добивался и ни разу не подвел нашу семью. За один стол приглашает как ровню. Звонит мне, интересуется о здоровье, не нужно ли чего-нибудь. Тебя одел, обул, — качает головой. — Стыд, какой стыд Марика.

У меня внутри закручивается вихрь отчаянья, такое чувство, словно вся вселенная вертится возле одного Толгатова. Он умеет держать марку перед людьми, которые плохо его знают.

— Если я скажу правду, твое сердце не выдержит, мамочка.

— А нужно ли мне жить, если моя единственная дочь гробит себя такими низменными поступками? Ты всегда была умницей, отличницей, скромной девушкой. Хранила себя для хорошего мужа и что теперь?

— Перестань!

— Сердись. Кричи на мать, которая тебя в муках рожала, с ложки кормила, носила на руках. Кричи!

— Ладно, прости, — сбавляю тон. — Я вызову тебе такси и провожу.

— Ничего мне не нужно, — гордо подняв голову и пристально посмотрев мне в глаза, мама выходит из квартиры.

— Значит, того загадочного незнакомца зовут Орхан? — подкрадывается Алла, едва я запираю дверь.

— Ты ведь не отвяжешься?

— Не-а.

— Да, шикарный мужчина с большим сердцем, — иду обратно в комнату.

Подруга продолжает допрос:

— Только сердце у него большое… или?

— Между нами ничего не было, поэтому ночью можешь спать спокойно. Орхан работает в нашем холдинге, мы отлично поладили.

Достаю из шкафа чемодан и принимаюсь закидывать в него шмотки.

— Стоп, подруга, а ты куда собралась?

— Поживу у Орхана. Ты же видела, что здесь устроил Толгатов. Я не хочу, чтобы из-за нашей ссоры ты пострадала.

— Насовсем уходишь?

— Подожду, когда синапсы в голове Артура смирятся с нашим расставанием. И больше не смей за меня волноваться, будем оставаться на связи, Ал.

— Хорошо, дорогая. В любом случае я за тебя порадуюсь, жаль, что ты почти ничего не рассказываешь, все клещами вытягивать надо.

— О важных событиях ты все равно в курсе.

Алка помогает собрать мелочевку. Уже через пару часов мчу на такси в особняк.

— Орхан, я собрала чемодан и возвращаюсь, — по пути звоню Байрамову.

— Я тоже все важные дела решил, не стану отсиживаться в офисе напрасно.

От его новости у меня на душе становится чуточку теплее. Я так хочу вновь оказаться рядом с Орханом, что сама судьба благоволит, подкидывая на светофорах зеленый свет.

Высадив меня возле особняка, таксист прощается, но уезжать не спешит, заказ следующий ждет, бензин жалеет.

А я, крепко сжав рукоять чемодана, подхожу к высоченным воротам. Достаю из кармана пальто ключи и осматриваюсь, ища скважину или магнитное отверстие, только железная створка полностью гладкая. Пытаюсь толкнуть ее, но она не поддается. «Повернитесь лицом в камеру» — вдруг слышится голос.

Голос повторяется, а я все не могу взять в толк.

Вспоминаю, как Орхан взмахивал рукой и делаю то же самое, но эта Алиса будто издевается.

Растерявшись, оглядываюсь на желтую машину с шашечками на крыше. Мужчина за рулем улыбается, я его забавляю.

— Не открывает? — насмешливо интересуется, высунувшись из окошка. — Может обратно отвезти пока я здесь?

Бросаю чемодан на землю и сажусь на него сверху. Никуда не уйду.

Вдалеке виднеются коттеджи, а тут на улице всего один дом, принадлежащий Орхану. Нет соседей.

Когда из-за поворота появляется черный внедорожник, незамедлительно поднимаюсь на ноги, стряхивая с пальто несуществующие соринки, прикидываясь, словно только что подъехала.

— Почему не заходишь? — спрашивает Орхан, притормозив возле меня.

— Еще не успела, — улыбаюсь.

Таксист, которому будто бы больше всех нужно, сигналит, привлекая внимание Байрамова.

— Шеф, она почти час тут сидит!

Орхан выходит из внедорожника, мягко взяв меня за руку, подводит к воротам.

— В правый угол нужно посмотреть. Там установлена камера для распознавания личности. Искусственный интеллект сканирует внешность пришедшего, и если она совпадает с базой данных, отпирает ворота.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А я есть в той базе?

— Разумеется.

Пока идем в особняк, его телефон не умолкает.

— У тебя что-то случилось? — кошусь на Байрамова, катящего мой чемодан по дорожке.

— Невестка, — хмурится, — она дизайнер, работает на дому. У нее слишком много свободного времени. — Стискивает челюсть, когда на смену звонку раздается сигнал из мессенджера, — Рафаэль рассказал Вере о тебе. Ей не терпится познакомиться.

Глава 9

— Со мной? Зачем? — приподняв брови, во все глаза гляжу на Орхана.

— Потому что я представил тебя как свою девушку, — закашляв, берет паузу, а у меня в этот момент все внутри замирает. Те бабочки в животе будто трепещут и щекочут своими крыльями. Но все обрывается, когда Байрамов добавляет, — не оскорбись только. Я так сказал, чтобы не посвящать брата во все подробности с Толгатовым. Незачем его вовлекать в эту грязь.

Светлый особняк с лимонными фасадами сейчас будто стал серым. Легкий осенний ветер, раздувающий мои волосы, кажется теперь холодным и мерзким. Мне отчего-то захотелось укрыться от него, залезть с головой под одеяло.

— Да, ты прав, — шепчу. — Ты все сделал правильно Орхан. Но если Вера хочет познакомиться, без проблем… я подыграю.

— Но я не собираюсь тебя напрягать, подбивать к притворству.

— Все нормально, Орхан! — мои чувства, словно птицы рвутся наружу, я повышаю тон, хотя причин кричать нет.

Почему я расстроилась? Из-за неуемного сердца, что отказывается подчиняться реальности и тихо молит о взаимных чувствах Байрамова или разума, который рисует в моей голове не соответствующие обстоятельствам картинки каждого взгляда Орхана, его прикосновения. Разум обманывает меня, давая ложную надежду на любовь Байрамова, и оправдывает его излишней тактичностью. Якобы Орхан не предпринимает прямых действий, чтобы меня не смутить и не отпугнуть.

Своим ключом отпираю дверь в особняк.

— Марика, если ты согласна, скажи удобное время, тогда я приглашу гостей, — Байрамов культурно не заостряется на моем крике.

— Если долго ждать удобного времени, оно так никогда не наступит, — вымученно улыбаюсь, шагнув в сторону, пропускаю Орхана. — Давай сегодня к вечеру. Я успею приготовить на стол, не переживай.

— Нет, ты не будешь стоять у плиты ради этого фарса.

— Мне несложно Орхан. Я отлично умею готовить первое и второе. Только с десертами у меня беда.

Орхан отпускает ручку чемодана, тот падает на пол громыхнув.

— Марика, — подходит близко ко мне и кладет сразу две ладони на мои плечи, — я все закажу из ресторана. От тебя требуется только хорошее настроение. Но если ты не хочешь видеть родственников, скажи, я отменю приглашение, это необязательно.

***

Как здорово, что я перевезла вещи и мне теперь не придется встречать родных Орхана в простыне. Надеваю бежевое платье с запа́хом. Оно из струящейся ткани, длинной до колена. Выглядит достойно. Особенно для девушки, которой предстоит притворяться невестой.

К восьми часам заканчиваю с сервировкой стола, сворачивая аккуратной трубочкой хлопковые салфетки. Проверяю чистоту бокалов. Мне хочется, чтобы все прошло безупречно, пусть умом понимаю, что наше знакомство всего лишь имитация отношений.