От Петра I до катастрофы 1917 г.

ГЛАВА 4. Польша, евреи и Богдан Хмельницкий. Евреи в Польше и их отношение к украинским крестьянам.

Во всех книгах и учебниках по этой теме авторы указывают только один пресс, давящий на крестьян и казаков в Польше - беспредел польских магнатов и шляхтичей, в результате которого и произошла трагедия в семье Богдана Хмельницкого, толкнувшая его на бескомпромиссную борьбу. Повторяться не буду, а отмечу ещё один мощный эксплуататорский фактор, слой, вызвавший такой резкий, широкомасштабный и жестокий «ответ» со стороны казаков, о котором в учебниках не пишут.

С принятием Польшей христианства в X веке в эту страну хлынули немецкие и чешские священники, немецкие колонисты и еврейские торговцы-рахданиты (знатоки путей), которые поселялись в польских городах и местечках. Страны западной Европы, ранее принявшие христианство, считались более цивилизованными. Поэтому польские князья поощряли прибытие в страну иностранцев, которые, якобы, должны были нести в страну цивилизованность. В это время почти во всех европейских странах после крестовых походов преследовали евреев и изгоняли их из своих стран. А польские короли решили поступить как истинные христиане и приняли к себе гонимых евреев, основателей христианства. В Польшу хлынули сотни тысяч евреев со всех уголков Европы.

Евреи осуществляли активную торговлю между Польшей и Испанией. В Испанию они везли с востока хлеб и рабов, а оттуда на восток - ткани, краски, посуду и другие продукты тогдашней цивилизации. В 1264 году король Болеслав Калишский (Благочестивый) предоставил евреям существенные льготы, привилегии, и гонимые в Европе евреи потянулись в Польшу.

В 1364 и 1367 годах Казимир Великий подтвердил привилегии евреев в Польше и плюс к этому разрешил им приобретать в собственность земли. На этот раз евреи закрепили своё положение в Польше «классическим» приёмом - польский король Казимир взял в жёны еврейку Естерь, имел от нее двух сыновей - Шмерку и Пелку.

«Благодаря слабости к этой Эстерке, король Казимир был назван польскими поэтами Мардохеем. Эстерка открыто ходатайствовала за своих соплеменников, и при её содействии евреям не только была дана свобода, но они пользовались излишними льготами, даже в ущерб самим полякам. Так, евреи занимали самые высшие места в королевстве Польском. В государственных советах решались дела согласно желаниям заседавших там евреев, они же бывали и министрами. По мнению некоторых историков, этим отчасти и объясняется быстрое как нравственное, так и политическое падение Польши», - отметил в своём исследовании Ипполит Лютостанский.

Польша пока была на подъёме, в 1356 году в Кракове поляки открыли первый университет.

После объединения Польши и Литвы в 1386 году великий князь Витовт также подтвердил привилегии евреев, и им было разрешено покупать земли на литовской территории. И. Лютостанский:

«В Литву евреи явились вместе с поляками. Каждый магнат и чиновник польский имел при себе евреев - факторов, поставщиков, шпионов и разведчиков, которые пользовались преимуществами и особыми правами перед местным населением и исполняли даже должности тайной полиции. Евреи снимали подряды или занимались откупом».

Как мы видим, - евреи были торговцами и считались специалистами в управлении людьми, «менеджерами», специалистами по эффективному добыванию налогов с местного населения.

И. Лютостанский: «В 1386 году Великий литовский князь Ягайло, во св. крещении Яков, исповедовавший Православную веру и рождённый от православной княгини, под условием обращения Литвы в латинство получил престол в Польше вместе с рукой польской королевны Ядвиги. После вторичного крещения своего в Кракове по латинскому обряду, Ягайло дал свободу латинским пасторам крестить Литву. Ягайло издал грамоту, которая сохранилась до настоящего времени в виленском капитуле, на имя виленского епископа:

Теперь каждому понятно, насколько было открыто поле действия для наживы евреев, которые в это время являлись и содействовали этой миссии вроде тайных полицейских агентов. Укоры и преследования обрушились больше всего на главный тогда центр Православия, на ви-ленское братство. Православных преследовали в судах, на улице, в домах; запрещали иметь с ними какие бы то ни было сношения… Наконец король Казимир в 1493 году, на последнем году своего царствования, дал повеление огласить всем православным церквам единение Восточной церкви с Западной, которое будто бы случилось во Флоренском соборе.

Тогда начало твориться страшное насилие над православными церквами и православным народом… В Польше, при короле Сигизмунде, когда были кровавые гонения на Православие, иудеи тоже прилагали все старания, чтобы исполнить закон Талмуда и его враждебные относительно христиан повеления. «Те храмы, прихожане которых никаким насилием не могли быть обращены в унию, отданы были в аренду евреям; ключи храмов и колоколен перешли в еврейские корчмы… Приходилось платить до пяти талеров за каждую литургию, то же самое за крещение или погребение (цитата из «Истории русской церкви» Филарета)», - И. Лютостанский, «Криминальная история иудаизма», М., 2005 г.

При этом польские и литовские князья, короли всячески защищали евреев от нападок католического духовенства во главе с Папой. Поэтому Польша для евреев была тихим и спокойным пристанищем.

В Польше образовались даже чисто еврейские местечки (небольшие городки).

После того, как поляки вместе с русскими и литовцами разбили в сражении крестоносцев (1410 г.), захватили их земли, вышли к морю и овладели портовым городом Данциг (Гданьск), начался бурный рост и расцвет этого объединённого польско-литовского государства. Через порт с востока пошёл огромный поток хлеба, Польша сделалась «хлебным амбаром Европы», и в этом большая заслуга была еврейских торговцев. Евреи в этот период переживали свой расцвет.

Чтобы было понятно, как этот расцвет выглядел, приведу статистику из сборника исследований (1997 г.) еврейских авторов Рутмана и Киммеля, - евреям в Белоруссии принадлежало: 87,5% - трактиров; 96% - корчм; 94,1% - пивоваренных заводов; 98,6% (70 из 71) - оптовых складов спирта; 91,3% - товарооборота спиртных напитков; 100% - все табачные фабрики; 100% - торговля хлебом (монополия) и т. д.

Эта статистика на вторую половину XIX века, когда белорусские земли принадлежали уже России. Но нет ни малейшего сомнения, что именно такая же ситуация была на территории Белоруссии, Литвы, Украины и Польши на протяжении 3 - 4 веков. То есть, почти вся экономика этих стран во многом принадлежала евреям.

Выше в объяснениях И. Лютостанского на примере событий в Литве мы видели важную «подсобную» роль евреев в Польше, и стоит обратить внимание, что евреи в Польше брали в откуп сбор казённых налогов и пошлин. Брали также ещё в аренду и в управление королевские и шляхетские (помещичьи) имения, благодаря чему контролировали всю финансовую вертикаль, непосредственно сами сдирали семь шкур с крестьян и получали себе максимум прибыли. И, более того - евреи с позволения польского короля заведовали чеканкой монет в Польше и имели свой Еврейский Сейм (парламент) с 1623 года до первой ликвидации суверенности Польши - 1761 года. А это было уже «государство в государстве».

Период своей жизни в Польше в 13-17 веках, до 1648 года - до восстания казаков под руководством Богдана Хмельницкого, евреи назвали «Золотым веком». Знаменитый еврейский историк Семён Маркович Дубнов так комментировал этот период доминанты евреев в Польше:

Это только с 1967 и по 2008 г. еврейские политики, журналисты и писатели (книга Т. Гросса «Страх: Антисемитизм в Польше после Освенцима», 2008 г.) всё вдруг «забыли» и злобливо стали говорить о поляках как о злостных антисемитах; вообще, история взаимоотношений этих народов, как и евреев с другими народами, интересна и поучительна.

Можно смело сказать, что Польша со временем стала не только польско-литовским государством, но ещё и еврейским. На территории восточной Польши, сегодняшних областей: Львовской, Ровенской, Житомирской, Гомельской, Брестской, Могилёвской, Гродненской, и в литовских областях - в городках и местечках, евреи составляли большинство населения, а еврейский язык был повседневным языком даже для крестьян, которые вынуждены были его знать.

Основой экономики Польши был крестьянин, а над ним была многоэтажная структура эксплуататоров - пользователей результатами его труда. «Сталкиваясь чаще с арендатором-евреем, чем с польским паном, русский (белорусский, украинский) крестьянин считал первого главным виновником своих бедствий… К этому озлоблению примешивалась религиозная ненависть тёмного русского населения к евреям», - оценил отношение славянских крестьян к евреям в своём исследовании С.М. Дубнов. И если крестьяне восставали, то одновременно восставали и против панов и против евреев.

Первый погром евреев поляками произошёл ещё в 1407 году в Кракове, после было несколько мелких, но и они жестоко пресекались польскими властями. Как правило, зачинщиков казнили, для назидания даже практиковалось сдирание кожи лоскутами. Но в Польше не было еврейских погромов в таком масштабе, в каком мы увидим потом в России.

Почему я так довольно подробно описал ситуацию в Польше в связи с евреями? - Запомните её, потому что во второй половине следующего столетия (18-го века) вышеописанная картина еврейского способа жизни, бизнеса сохранится и будет уже частью российской действительности, российской социальной картины, - когда Россия поучаствует в разделе Польши и поглотит её большую часть; и это логически приведёт к террористической войне 1901-1906 гг. различных Гершуни и Азефов против российского правительства, а затем и к трагическому 1917 году и потере власти русских в России, потере русскими России.

В отличие от крестьян западноевропейских стран польские крестьяне, как и русские, могли бежать подальше от эксплуататоров, то есть - им было куда бежать, у них было только одно «окно» побега - восточное, в низовья Днепра, куда бежали и из России. В течение нескольких веков там скопилось большое количество вольных людей, которые организовались в Запорожскую Сечь. Казаки занимались земледелием и разбойничали. Польское руководство, понимая прекрасно, что географически запорожские казаки находятся между Польшей и Крымским ханством, наладило с ними доброжелательные отношения - часть казаков поставили на службу Польше, занесли их в реестры - поставили на службу в польскую армию, выплачивали им жалование, снабжали продовольствием и оружием. И казаки являлись мощным оплотом для Польши от крымских татар и турецкого султана. Более того, они сами частенько ходили в этот регион за добычей, помним взятие Азова и их походы в Персию. Но «цивилизация» постепенно пришла со стороны Польши и в их земли - пришли крупные землевладельцы, арендаторы, опытные торговцы и коварные трактирщики. Поскольку неереестровых казаков было большинство, то для них наступили тяжёлые времена. Эта ситуация закончилась восстанием казаков в 1648 году под предводительством грамотного бывалого казака Богдана Хмельницкого, который был родом из мелких дворян.

Однажды в довольно откровенном разговоре с одним знакомым евреем к своему удивлению я обнаружил, что у современных евреев второй по ненависти после Гитлера идёт украинский казачий гетман Богдан Хмельницкий. Восставшие казаки устроили погромы, громили синагоги, сжигали Священные книги евреев, а самих евреев безжалостно убивали. Только в городе Немирове в один день погибло 6 тысяч евреев, после того как казаки вошли в хорошо укреплённый город обманным способом - под польскими знамёнами. Исследователи этого периода, особенно еврейские, описывают ужасные картины расправ украинских казаков над евреями. Фактически произошла восьмая национальная Катастрофа в истории еврейского народа. Естественно звучит вопрос: «Откуда и по какой причине такая жестокость украинцев?»

Не все исследователи истории утруждают себя ответом на этот вопрос. А ответ очень важен, ибо аналогичная ситуация будет в России к началу 80-х годов 19 века и закончится вспышкой большого количества еврейских погромов в сельской местности, и ответ на «больной» вопрос будет почти аналогичным. Знаменитый Николай Гоголь в своём произведении «Тарас Бульба» намекнул на эту причину - евреи «сильно означили своё присутствие» среди казаков. А как это выглядело конкретно - описали профессиональные историки. Украинский историк Грушевский писал:

«Евреи-арендаторы заарендовали все шляхи казацкие и заставили их своими шинками - на одной миле по три шинка ставили, вынуждая казаков к покупке у них водки и мёда, и не дозволяя им самим изготовление этих напитков для собственного потребления. Об этом народная «дума» говорит:

(приведены отрывки из исследования нашего испанского земляка - Андрея Дикого).

С современной точки зрения можно отметить после прочтения этой народной думы, что методика получения сверхприбылей благодаря монополизму была популярна у евреев. При этом надо отметить оригинальные методики сбыта-торговли, которые в те времена применялись евреями. Это хозяйское поведение евреев на чужой украинской земле засвидетельствовал и Гоголь, рассказывая о еврее корчмаре (владельце бара) Янкеле - «прибрал понемногу всех окружных панов и шляхтичей в свои руки, высосал понемногу почти все деньги и сильно означил своё жидовское присутствие в той стране».

Но на алкогольном беспределе весь беспредел не исчерпывался. Послушаем ещё - о каком горе пели нам народные украинские думы:

Да, делать бизнес - брать в аренду чужие святыни - храмы, это что-то небывалое и не сразу укладывающееся в сознании. Батюшка без одобрения еврея не мог вообще войти в церковь. Вот что свидетельствовал польский священник львовский ксёндз Юзефович, видимо переживая за своего коллегу по ремеслу, и искренне потрясённый всеобщей возмутительной практикой: «Священник казацкий, попросту называемый поп, не мог в своей церкви совершить таинства крещения, венчания и других, если наперёд не заплатит жиду за ключи установленной паном платы и должен был каждый раз от дверей церковных относить их и отдавать жиду».

Что уж после этого говорить о других элементах жизни украинского народа, сданного в аренду евреям.

Как свидетельствует эта народная украинская дума - казак не мог даже порыбачить без разрешения евреев. Потому что в аренду сдавалась целая жизненная территория, а народ, на ней живший, был как прилагающийся. Причём страдали больше люди православного вероисповедания, во-первых, по причине допущения ордена иезуитов в Польшу, якобы чтобы препятствовать «заражению» Польши лютеранством из соседней Германии. Во-вторых, несмотря на союз-унию в Польше католической церкви с православной в 1596 году (Брестская уния), по которой православная церковь в Польше стала подчиняться Папе Римскому, хотя сохраняла свою обрядность, но давление на православных оказывалось, особенно королём Сигизмундом Третьим. Когда в 1585 году в результате брака на польский престол взошёл шведский король Зигмунд (Сигиз-мунд), то он применил старую уловку «разделяй и властвуй» и внёс вражду между христианами - православными и католиками вначале внутри Польши, отдавая предпочтения и преимущества католикам, а затем и во вне - это при нём возникли Лжедмитрии. И. Лютостанский в своей работе «Талмуд и евреи» (1879 г.) отметил:

«В Польше, при короле Сигизмунде, когда были кровавые гонения на Православие, иудеи тоже прилагали все старания, чтобы исполнить закон Талмуда и его враждебные относительно христиан повеления. «Те храмы, прихожане которых никаким насилием не могли быть обращены в унию, отданы были в аренду евреям; ключи храмов и колоколен перешли в еврейские корчмы… Приходилось платить до пяти талеров за каждую литургию, то же самое за крещение или погребение» (цитата из «Истории русской церкви» Филарета)».

Таким образом швед Зигмунд (Сигизмунд) внёс большой вклад в раздрай между двумя славянскими христианскими народами - русскими и поляками.

«В 5345 году сотворения мира (1585 г. н.э.) на польский престол взошёл король шведский Зигмунд… Был же он государь милостивый, благочестивый, правосудный и юдофил. В его время усилилась папская религия (католицизм) в польском королевстве, потому что до него большинство магнатов и знатных чиновников не было враждебно греческой вере (христианскому православию) и смотрело на обе религии безразлично; он же всячески старался возвышать магнатов и сановников, исповедовавших католичество, и унижал тех, которые держались греческой веры. Вследствие этого… православный народ стал беднеть всё более и более…». Так было положено начало враждебности между христианскими народами, которое со временем расширилось и приняло внушительные масштабы.

Не исключено, что рукой шведа Сигизмунда двигали интересы бурно развивающейся в тот период Европы и болезненно-ущемлённого Ватикана, который жаждал компенсации и побед после проигранной истории с Лютером и потери части Европы. И вместо очередного крестового похода на Восток в Ватикане додумались до технологического метода с Лжедмитриями. И в этой истории не обошлось без активного участия евреев.

До истории с Лжедмитрием евреев в России не было. В этом была «заслуга» Ивана Грозного, который жестоко боролся с «жидовской ересью» раввина Схария и его единомышленников, а затем жестоко расправлялся с евреями во время Ливонской войны, в частности в захваченном им Полоцке. Поэтому евреи боялись заходить на российскую территорию.

Ссылаясь на исследования еврейского историка Ю.И. Гессена, Солженицын утверждает, что при Лжедмитрии Первом (1605-1606 гг.) евреи появились в Москве в большом количестве, а в конце Смуты было объявлено, что Лжедмитрий Второй («Тушинский Вор») - «родом Жи-довин». Карамзин писал: «Сигизмунд послал Жида, который назвался Дмитрием Царевичем», который «разумел, если верить одному чужеземному историку, и язык Еврейский, читал талмуд, книги раввинов».

Это подтверждают и еврейские историки - КЕЭ:

После освобождения Москвы в 1711 году и перемирия, в договоре между русскими и поляками было такое условие:

Но на пограничных с Россией территориях положение было совсем другое; вернёмся на Украину, которая тогда ещё Украиной не называлась.

Вот о чём свидетельствовал московский купец Кунаков после своего путешествия по Украине в 1648-1649 гг.:

Откуда такая человеконенавистническая позиция евреев? А многие наши современники сегодня с удивлением задают вопрос: «Почему восставшие казаки Б. Хмельницкого проявили такую ненависть и жестокость к евреям?»…

Если на второй вопрос ответ очевиден, то на первый можно, конечно, сказать, что те времена были такие жестокие; также можно глянуть назад в историю и увидеть, - что лучшими и основными работорговцами в Средиземном море в раннем историческом периоде человечества, как и позже - в работорговле с Африки в Америку - были евреи; а можно ещё дальше углубиться в историю, в Библию и в Ветхом Завете обнаружить, - что есть базовая религиозная установка: евреи объявили себя «природными» управленцами-властителями, что их Бог им завещал, что они должны и будут властвовать над всеми народами. С раннего детства сознание евреев было пропитано этой религиозной установкой, и они выбирали себе соответственно «интеллигентные» «высокие» ремесла: управленческие, финансовые, торговые, хотя и попадались среди них портные и скрипачи.

Советский учёный С.Я. Боровой в своём исследовании под названием «Национально-освободительная война украинского народа против польского владычества и еврейское население Украины» («Исторические записки», 1940 г., № 9) убедительно показал гнёт украинского народа еврейской арендаторской пирамидой, когда богатый еврей брал в аренду у польского магната целый район с деревнями или даже города и отдавал его в субаренду своим сородичам из кагала:

Удивительно, что украинское восстание Богдана Хмельницкого стало возможным, ибо евреи жёстко контролировали ситуацию на подчинённой территории, быстро фиксировали появление недовольных бунтарей, и скоро с ними расправлялись. Свидетельствует Натан-Нот Ганновер:

На этом этапе исследования стоит отметить, что если еврейское сообщество в период 1998-2000 годы выдвинуло требования к России о материальной компенсации евреям за притеснения в период СССР, то украинцы могут предъявить подобное требование к евреям на более солидных, впечатляющих основаниях и на гораздо большие суммы. Разве можно сравнить жизнь евреев в СССР в 60-80-е годы прошлого столетия с жизнью украинцев в рассмотренный исторический период…

Боровой замечает, что даже автор «еврейской хроники» очевидец тех событий Натан-Нот Ганновер, отражая действительность, писал о своём сородиче -

Для евреев, в самом деле, с началом восстания Б. Хмельницкого наступило страшное бедствие, даже вернее - ужасное бедствие: тотальные грабежи казаками на всей их территории, а их территория была везде - «где была казацкая сабля», тот же Натан Ганновер описывает изощрённые методы умерщвления, используемые казаками: сдирание кожи лоскутами с живых и другие способы мучительной смерти, которые нет никакого желания описывать и которые так подробно описывал Ганновер. Много тысяч евреев было убито казаками Хмельницкого, полностью было уничтожено более 300 еврейских общин в различных городках и много тысяч продано в рабство; рынки рабов в Стамбуле были заполнены рабами-евреями, которых выкупали еврейские сообщества из различных регионов Европы. Это была необыкновенная, редкая ситуация на рабовладельческих рынках.

Стоит обратить внимание ещё на один современный феномен - недавно в СССР о еврейском факторе в истории Польши и России ни одного слова правды не писали, вероятно, по причине интернациональной солидарности революционеров-коммунистов. Но сегодня в период гласности и свободы слова в огромном количестве учебников для школьников и студентов отсутствует напрочь всякое упоминание о еврейском факторе в этот период истории, в том числе и о восстании под предводительством Богдана Хмельницкого, - все то, что мы только что в этой книге наблюдали.

Ни в одном учебнике вы не встретите Правду, везде - Ложь. Зачем эта Ложь нужна многочисленным русским авторам этих учебников, непонятно? - Страх и трусость перед всемогущим еврейским обществом толкает их на враньё? Или космополитическая «толерантность» или подкуп толкает их на сокрытие Истины? Не то что в учебниках, даже в специальной исторической литературе истины не встретите, кроме «Двести лет вместе» А.И. Солженицына.

Вернёмся к фактам того далёкого периода, к истории, продолжим наше исследование и теперь глянем на личность Б. Хмельницкого и его дела.

Как мы наблюдали выше, «классовая» ситуация в Польше была крайне напряжённой, даже некой точкой перелома: или крестьяне и казаки навсегда согласятся со своим ужасным рабским положением, или взорвутся восстанием. Ситуация склонялась ко второму варианту, ибо уже в 1637-1638 гг. вспыхнуло восстание казаков, это была «первая ласточка». Ситуация была взрывоопасной, но обиженным и угнетенным «вождя не доставало, настоящих буйных мало». И он всё-таки появился в результате личных обстоятельств, личной трагедии и личного негодования.

Точно не установлено, когда родился Богдан Хмельницкий, принято считать - примерно в 1595 году. Родился он в семье мелкого польского дворянина православной веры, обучался грамоте, поэтому его назначили писарем, когда он попал к казакам. К казакам он попал рано, ибо его отец бывал у них сотником. Как такового эксплуататорского гнёта, описанного выше, Хмельницкий на себе не ощущал.

В начале 20-х годов он участвовал в составе польской армии в походе на Турцию, в двухлетней войне, и попал в плен к туркам, пробыл там два года, и затем по обмену пленниками вернулся на родину. Злость на турках сорвал, организовав казачий разбойничий поход в Турцию, - водными путями добрался почти до Константинополя, повторив некогда знаменитые походы дохристианских русских князей, и с большой добычей успешно вернулся обратно. Запорожские казаки были в то время для крымского хана и турецкого султана, как некогда для Руси после крещения печенеги и половцы.

Затем, в начале 30-х, Богдан Хмельницкий участвовал в составе польской армии в победных боях со шведами и под Смоленском в войне с Россией, с армией Михаила Романова и Шеина. За героические заслуги в сражениях с русскими был награждён самим королём Владиславом именным оружием - золотой саблей. С тех пор у него было личное знакомство с польским королём, который доверял ему различные поручения. То есть, к моменту восстания в 1648 году Богдан Хмельницкий был успешным и славным воином, бывалым и обеспеченным 53-летним человеком, сделавшим неплохую карьеру.

В 1646 году воинственный и задиристый король Владислав, играя в Европе в свои политические игры, задумал очередной раз повоевать с Османской империей, с турками, и пригласил к себе на разговор Хмельницкого и ещё несколько казацких атаманов. Нападение на Турцию он решил организовать в виде очередного большого разбойничьего похода казаков. Атаманы с королём поторговались, как было тогда принято, выторговали для себя большие привилегии, зафиксированные в королевской Грамоте, и согласились на поход. Но в тогдашней демократической Польше Сейм (Дума) посчитал войну нецелесообразной и запретил королю начинать войну, посылать казаков. В результате казаки воевать не пошли, а льготная Грамота у них осталась.

В период этой истории Хмельницкий долго отсутствовал в своём поместье. К этому времени у него умерла жена, и вдовец жил «гражданским браком» с сожительницей, которая присматривала за его младшими сыновьями. Во время длительного отсутствия Хмельницкого его сосед - шляхтич Чаплинский увёл его сожительницу и женился на ней, повенчался в католическом храме. А одного из сыновей, который в отсутствие отца, видимо, занял активную протестную позицию в этой истории, - высек розгами так сильно, что он так и не оправился, не выздоровел, и через некоторое время умер.

Вернувшийся домой осенью 1646 года Хмельницкий устроил разбирательство, и обратился с жалобой на соседа в суд. Но суд ссору соседей не захотел рассматривать. Возмущённый Хмельницкий дошёл до самого короля, который ему посоветовал самому судить своей саблей, что было весьма не безопасно, ибо у соседа в покровителях-друзьях был мощный магнат. Король после этого, вероятно, не раз жалел о том, что в этот момент не воспользовался Конституцией.

Обиженный на всех Хмельницкий решил отомстить за несправедливость и обиду глобально всей Польше. И вместе с сыном Тимошем в декабре 1646 года поехал в Запорожскую Сечь поднимать казаков на восстание. Но казаки не захотели идти против короля. Этот момент обычно «забывают» отметить современные авторы многочисленных книг и учебников.

Тогда Хмельницкий в начале 1647 года поехал в Константинополь подбивать на войну с Польшей турецкого султана Ислама Третьего Гирея. Султан не желал войны с Польшей. Более года Хмельницкий провёл в Константинополе и Стамбуле, уговаривая султана. В результате султан пошёл на частичную авантюру, осторожную, - дал Хмельницкому армию перекопского мурзы Тугай-бека и стал наблюдать - что у Хмельницкого получится.

Когда в апреле 1648 года Б. Хмельницкий с татарской 25-тысячной армией вернулся к казакам в Сечь, то впечатленные казаки избрали его своим гетманом Хмельницкого. Это уже было началом восстания, ибо гетмана с середины 16 века по обоюдной договорённости назначал своей грамотой польский король. Недовольных этим решением атаманов, в том числе и знаменитого М. Кривоноса, Хмельницкий арестовал. Теперь ему ничего не мешало начать боевые действия против правительственных войск.

Поляки, прослышав о случившемся в Сечи, решили, что это временный бунт, и послали к казакам с небольшим отрядом молоденького Степана Потоцкого, сына знаменитого магната. Хмельницкий с армией казаков и армией татар встретил его у речки Желтые Воды. Начались переговоры. Потоцкий потребовал отпустить арестантов и восстановить порядок в Сечи, а Хмельницкий потребовал отдать в обмен пушки, артиллерию. Потоцкий согласился, а Хмельницкий коварно обманул его - пушки взял и напал на отряд Потоцкого при его отходе после соглашения и разгромил.

После этого король понял, что недооценил масштаб события, и послал против Хмельницкого 30-тысячную армию. Но Хмельницкий опять коварно перехитрил - послал в стан поляков «лжепредателя», «засланного казачка» Микиту Галагана. Этот «Сусанин» под Корсунем завел польскую армию в лес в засаду, где казаки с татарами легко расправились с застигнутыми врасплох поляками.

Ситуация для Польши резко ухудшалась, - после побед Хмельницкого в его армию массово потянулись обиженные крестьяне и казаки со всей Польши, и даже сами шляхтичи стали поднимать восстания: поднял восстание шляхтич В. Колаковский, затем другой поляк А. Костка Наперский, восстание быстро распространилось по всей территории Польши. До этого мощная и сравнительно спокойная Польша задрожала от «внутренней лихорадки». В Польше с восстанием Богдана Хмельницкого началась гражданская война, а с учётом того, что Хмельницкий привёл с собой большую армию крымского хана - эта гражданская война была ещё сопряжена с внешней интервенцией.

Эту ситуацию усугубила смерть польского короля Владислава, и полякам необходимо было избирать нового короля. Они ещё не знали, что узнав о смерти польского короля и о военных успехах Хмельницкого, сам турецкий султан Исмаил Герей решил двинуться с огромной армией на помощь Хмельницкому.

А пока, в ближайшее время, Хмельницкий ожидал опять своего друга и помощника крымского хана с армией и продолжал беспрепятственно продвигаться по территории Польши. Под Пилявицами он встретил примерно равную себе армию поляков, и обе стороны стали готовиться к сражению. В этом случае Хмельницкий применил другую хитрость - в лагерь поляков якобы случайно забрёл добродушный православный священник, который, между прочим, сообщил, что на помощь Хмельницкому прибыла 40-тысячная армия басурман крымского хана, хотя на самом деле татары так и не подошли, опоздали, это было запугивание. Поляки поверили священнику и сильно приуныли - был явный перевес на стороне врага и исход битвы был предрешён, и поляки ночью покинули лагерь. На следующий день Хмельницкий с казаками стал поляков преследовать. Преследование было удачным, судя по тому, что подошедшим татарам Хмельницкий продал в рабство много пленных поляков.

Затем Хмельницкий перешел на правый берег Днепра и подошёл к хорошо укреплённому Львову и потребовал выдачи всех львовских евреев. В этом ему было отказано. Тогда Хмельницкий взял Львов в осаду, и после длительной подготовки начал штурм. После нескольких ожесточенных боёв евреи Львова и шляхтичи предложили Хмельницкому огромный выкуп. Хмельницкий согласился.

И лихая армия пошла дальше, и в декабре 1649 года подошла к городу Замостье, и взяла город в осаду.

В это самое время в Польше был избран новый польский король Ян Казимир. Узнав об этом, Хмельницкий распорядился убрать осаду и отступить. Своим лихим разочарованным и удивлённым казакам он объявил, что он, Богдан Хмельницкий, является подданным и слугой польского короля, как и они, и должен повиноваться его приказам.

Во-первых, это явно был жест примирения с новым королём, ему подарок. А нового польского короля Яна Казимира Хмельницкий знал лично ещё со времен победных сражений под Смоленском. А, во-вторых, проясняется важная истина - ситуация выглядела таким образом, что Хмельницкий поругался с королём Владиславом, был на него обижен, а вот после его смерти, с новым «правильным» королём он готов служить и дальше «честью и отвагой» польской короне, своей Польше.

Стало понятно, что король и шляхта до этого случая и после совершали грубую ошибку по причине своей гонористости, неуступчивости и неуемного желания поймать и образцово-показательно наказать бунтаря-предателя, чтобы впредь не было ни у кого желания восставать и приводить на Родину иностранные армии. Кстати, до этого момента в Запорожской Сечи не было подобных восстаний против польского короля, претендент был крайне опасен.

После случая с осадой Замостья стало понятно, что вся огромная затянувшаяся болезненная проблема решалась очень просто, - стоило полякам проявить мудрость-гибкость и дать Хмельницкому высокий пост при короле или в дипломатии, или ввести его в состав Сейма, то есть удовлетворить его раненое самолюбие и честь и сохранить привилегии его приближённым казакам, и восстание давно бы уже закончилось, и многие тысячи польских драгун, улан и казаков были бы живы. Ведь всё восстание держалось на одной личности Хмельницкого. Кстати, к такому же мудрому, гибкому выводу позже в подобной ситуации пришли в России в войне с Шамилём на Кавказе, правда - после 60-летней войны…

Историю с осадой Замостья, как и факт этой осады, как правило, «забывают» отметить авторы многочисленных книг и учебников по понятным причинам. Затем им приходится прятать всю причинно-следственную цепочку вплоть до войны России и Малороссии уже после воссоединения, трагическую Конотопскую битву двух армий, тяжёлое поражение русской армии и её огромные потери. И затем вся эта цепочка спрятанной правды, вернее - лжи, упирается в удивительные открытия - в современные инициативы президента Украины Ющенко, которые скоро рассмотрим подробнее. Вернемся к истории.

После Замостья навоевавшиеся и запутанные казаки решили передохнуть. Покутить решили в Киеве. Наступил долгожданный мир и к большой радости казаков славный атаман решил справить большую свадьбу со своей любимой женщиной - бывшей сожительницей, которая к этому времени была уже вдовой Чаплинской, ибо Хмельницкий жестоко расправился со своим обидчиком соседом. На этот раз Хмельницкий решил скрепить узы венчанием в храме.

В начале 1649 года Киев восторженно встречал славного гетмана. И в этот прекрасный для Б. Хмельницкого момент, обращаю внимание - он мог объявить о выходе территорий, находящихся под его контролем из состава Польши, и о создании суверенного государства, или о желании присоединиться к России. Но ничего подобного тогда на ум радостного Хмельницкого не приходило, не было у него той красивой идеи, которая нам так нравится и сегодня, и которая у него возникла только в тяжелый для него период опасности.

В Киев к Хмельницкому стали прибывать различные делегации: из Молдавии, из Трансильвании; делегация из Константинополя привезла предложение патриарха Паисия создать «Православное Русское княжество» - Хмельницкий эту идею отбросил. Приехала к нему делегация из России с многозначительными приветствиями от царя, и Хмельницкий передал ему дружеские приветствия.

И в это же время прибыл посланник вновь избранного нового польского короля Яна Казимира атаман Кисель, который привёз грамоту от польского короля, в которой было официальное назначение Хмельницкого гетманом Запорожской Сечи. Это был положительный ответ на протянутую примирительную руку Хмельницкого под Замостьем, и склонением им головы перед новым королём.

Хмельницкий, к удивлению своих соратников и многочисленных делегаций, очень обрадовался этой грамоте и просил передать благодарность королю за признание его «достоинства», это было подтверждением протянутой руки к перемирию. Но процесс перемирия испортил польский Сейм, на который шляхтичи собрались в Кракове в этом же январе, и постановили очистить Польшу от зарвавшегося предателя и его бунтарей.

После посевной поляки стали собирать новую армию. Пока шёл процесс собирания армии из многочисленных шляхетских отрядов и армий магнатов, Хмельницкий не стал ждать, и, как и раньше, решил завладеть инициативой и атаковать первым. Он собрал 70-тысячную армию и двинулся в поход.

Но, как это было всегда прежде, сам он атаковать боялся, послал гонцов к турецкому султану и с нетерпением ожидал своего давнего друга с армией уже в походе на «Черном шляху».

Ждать пришлось долго. Хмельницкий понимал важность фактора времени, он хотел застигнуть поляков врасплох и не дать им закончить собирать армию. Не дождавшись султана, он осадил лагерь формирования польской армии в городке Збараж, и месяц держал осаду, отрезав поляков от воды и продовольствия. Подошёл на выручку польский король с армией, и 5 августа 1649 года началась битва, большая сеча. Первый день не выявил явного перевеса, а на второй подошёл султан Ислам Гирей с 90-тысячной армией. В этой тяжёлой для поляков ситуации поляки предложили начать переговоры, и Хмельницкий, к удивлению многих, согласился, - сражение было приостановлено.

Удивляются и многие исследователи этого периода истории, «пропустившие» странную осаду Замостья, напичканные до краёв советской и досоветской трактовкой, они упорно не хотят понять, что Хмельницкий не хотел погубить польского короля и Польшу, не хотел создать своё независимое суверенное государство, - он желал добиться более хороших условий жизни в рамках Польши: очередного официального признания его польскими властями, и получить от польских властей максимум выгоды своим казакам. Он даже не ставил себе целей, которые ставили Степан Разин и Емельян Пугачёв в России.

Начались интересные дипломатические торги. Казаки под нажимом превосходящей силы стали выторговывать себе максимум привилегий у польского короля. Султан же в сражении не участвовал, но присутствовал и молча пугал своей силой, и он ведь не мог с пустыми руками вернуться к себе в Османскую империю, уже за сам «напряг» - всё-таки дошёл до Збаража, ему что-то полагалось дать. Хмельницкий мог дать ему только пленных поляков и евреев и немного награбленного золота и денег. Это понимали поляки, и пошли на хитрость - ведя уступчивые переговоры с Хмельницким, одновременно стали вести переговоры с султаном, который воспринимал текущие события как элемент временных внутренних польских передряг. И польский король, чтобы султан не вступал в сражение и не вмешивался во внутренние дела Польши, сделал широкий щедрый жест - отдал на разграбление («возьми всё - что сам возьмёшь») всю территорию, занятую казаками Хмельницкого.

Польский король и Хмельницкий подписали в Зборове мирное соглашение - «Зборовский трактат», по которому оставшиеся в живых евреи выселялись-изгонялись с казацкой территории Украины, и впредь им было запрещено там поселяться; и польский король Ян Казимир вынужден был пойти на различные большие уступки казакам, в том числе поставил на денежное довольствие - в реестр польского войска вместо 6 тысяч - 40 тысяч казаков.

Хмельницкий и казаки были очень довольны, а султан со своей огромной армией стал тотально грабить Украину и уводить в рабство тысячи крестьян и казаков. Крестьяне и казаки, спасаясь, тысячами стали убегать со своими семьями от этого кошмара и ужаса в южные области России - курскую, брянскую и т.д. Украина стала выжженной, вытоптанной и безлюдной… с Хмельницким и его армией…

Во всех сражениях с правительственными войсками сражались вместе казаки Хмельницкого и много тысяч крестьян («чернь»), а получился неприятный контраст, диссонанс: 40 тысяч казаков Хмельницкого получили деньги, привилегии и славу, а сотни тысяч крестьян, кроме облегчения вследствие ухода евреев, получили страшное насилие от турок, разорение, нищету и даже угон с родных деревень в рабство.

Хмельницкий со своими политическими, политесными играми попал в тяжелейшее положение - он видел, что творит его союзник и друг с его народом и территорией, - и ничего не мог сделать. Во-первых, он не хотел на будущее портить отношение с султаном, во-вторых, если бы он и захотел с ним воевать, то успех был бы маловероятным, ибо у султана была очень большая армия, и, в-третьих, он отчётливо понимал: если он вступил бы в конфликт с турецким султаном, то тут же вмешался бы со своей армией польский король… - и все последствия для казаков Хмельницкого трудно было вообразить даже в кошмарном сне.

Народ стал недовольно роптать против Хмельницкого и даже выражать открыто свой гнев. Об этом периоде истории по понятным причинам опять «забывают» поведать в многочисленных книгах и учебниках в России и Украине, его прячут, тот есть - врут, лгут. Кстати, наличие почти во всех сражениях огромных татарских и турецких армий многими авторами также как-то «непринято замечать», в лучшем случае честные скромно пишут - «принимала участие татарская конница».

Власти Польши даже ожидали, что украинский народ сам свергнет Хмельницкого, поэтому почти целый год выжидали и ничего не предпринимали. Но это не могло произойти на сильно разорённых землях и станицах хотя бы потому, что в распоряжении Хмельницкого была большая армия благодарных ему казаков.

Польский Сейм сделал очередной сюрприз - после длительной волокиты и проволочек не утвердил Зборовский договор. Это означало, что поляки не смирились с новой ситуацией, и будут дальше бороться с «внутренней болезнью», что вскоре опять соберут новую шляхетскую армию и пойдут на Хмельницкого. Что оставалось делать Хмельницкому? Опять обращаться за помощью к султану не мог, ибо на этот раз это вызвало бы шквал недовольства со стороны народа. А следящий за ситуацией султан Исмаил Гирей в середине 1650 года вовремя прислал посольство с грамотой и дарственным кафтаном. В грамоте султан признавал Хмельницкого и Украину вассалом Османской империи и брал её под свою защиту, уже как свою территорию, а кафтан был символом-знаком покровительства султана.

Хмельницкий попал в неудобное положение. Народ точно не понял бы его переход «под султана» после того, что турки натворили. И Хмельницкий в мягкой форме выскользнул из-под кафтана. Что дальше?

После этого Хмельницкий пригласил трансильванского князя стать королём Украины. Несмотря на звучный титул, трансильванец не захотел попасть под удар между Польшей и Османской империей.

Что дальше? Дальше Хмельницкий продолжал активно заниматься дипломатическими манёврами и глянул на юго-запад. Соседний молдавский князёк Лупул был слишком слаб, но в какой-то мере мог усилить Хмельницкого. И Хмельницкий предложил Лупулу поженить своего сына Тимошу на его дочери-красавице, и таким образом слиться, объединиться на семейной основе. Лупул не захотел. Тогда обиженный Хмельницкий со своей казачьей армией прошёлся по Молдавии как Чингисхан, позжигал, награбил и захватил столицу Яссы. Бежавший Лупул откупился от постоянной оккупации своей страны огромными деньгами и обещанием всё-таки выдать свою дочь за сына Хмельницкого.

Что дальше? Что оставалось мечущемуся Хмельницкому? Оставалось только одно направление - глянуть на север. Ничего иного Хмельницкому не оставалось, как обратиться за помощью к Москве, к российскому царю. При этом мудрый гетман понимал, что уговорить царя просто так, ради добычи идти войной на Польшу, как он уговорил в своё время султана, не получится, ибо за последние 200 лет Россия навоевалась с Польшей «по горло», еле выгнали из Кремля, и до сих пор Смоленск был польским городом; и если уж Россия будет воевать с Польшей, то в первую очередь за Смоленск, а не за Запорожскую Сечь Хмельницкого. Поэтому Хмельницкий в конце 1650 года предложил А.М. Романову максимум, что мог - отдаться полностью, перейти «под московского царя» со своей территорией.

Он был уверен, что соблазнённый «прибавлением земель и народа» царь согласится и пришлёт ему в защиту свою армию, в защиту уже своей территории. В Москве это предложение обсудили, поспорили, и поскольку вопрос очень важный, в том числе и очередной войны с Польшей, то решили весьма разумно - посоветоваться с народом. И 19 февраля 1651 года по этому вопросу созвали Земский собор. Обсудили и пришли к выводу - не стоит, авантюрно, опасно, да и слишком хорошо знали хитрого Хмельницкого. Но, чтобы соблюсти приличия политеса, по совету церкви в защиту прав православных верующих отправили к польскому королю посольство во главе с боярином Репиным-Оболенским, который безуспешно пытался уговорить польского короля и магнатов соблюсти, «ратифицировать» Зборовский договор в обмен на дальнейшие миролюбивые отношения, несмотря на многочисленные пограничные конфликты с польской стороны.

Таким образом маневр, у Хмельницкого не прошёл - московский царь войско не прислал, польские власти Зборовский договор законодательно утвердить отказались. И Хмельницкий оказался один, зажатый со всех сторон в глобальном мире наедине с польской властью.

Но Хмельницкому повезло, - со стороны Польши продолжалось затишье, ибо поляки занимались внутренними разборками - тягали друг друга за чубы, между собой воевали, ибо не все признали польским королём Яна Казимира, часть магнатов и шляхты желала по династической линии от Сигизмунда присягнуть шведскому королю. Вопрос был важный, - и распри жестокие, но ни одна из сторон в эти разборки не впутывала Хмельницкого.

Это был удобный момент самому напасть, и Хмельницкий даже грозился захватить Варшаву и Краков, но идти не решался, не был уверен, что без русских, крымских татар и турок хватит сил одолеть.

В этой ситуации проявили инициативу другие европейские силы. Из Греции в Киев к Хмельницкому прибыл митрополит Иосаф. Этот милосердный христианин, иерарх, к удивлению многих, привёз со своей свитой «святой» меч - освящённый в Иерусалиме на Гробе Господнем, в торжественной обстановке опоясал им Хмельницкого и призвал его идти войной на польского короля. А патриарх из Константинополя прислал с послом свою грамоту, в которой также поддерживал идею «крестового похода» против других христиан. Таким образом в глобальной мировой политике тех времен решили использовать Хмельницкого в своих целях. Ибо тогда в Европе католичество потрясала волна реформации, протестантства, а Польша оставалась одним из немногих оплотов католичества, хотя в районах Польши, граничащей с Пруссией и Лифляндией, некоторые шляхтичи уже стали переходить в лютеранство. Вот и решили милосердные православные «братья во Христе» нанести удар по Польше, то ли помочь протестантам, то ли планировали сделать всю Польшу православной.

Хмельницкий сомневался, колебался. К тому же выходец из польской шляхты православный митрополит Киева Сильвестр Коссов был категорически против войны, и ратовал за мирные переговоры. Хмельницкий колебался, ему «и хотелося и кололося» - боялся, что один не справится, да и усталый и измученный предыдущими войнами и грабежами сильно поредевший народ мог не поддержать. И тут вышеназванные православные иерархи решили поддержать Хмельницкого практически: одни «по своей линии» наладили переговоры с обиженным на Хмельницкого турецким султаном, чтобы уговорить его помочь. Другие прислали на Украину большую группу монахов-пропагандистов из знаменитого Афонского монастыря. Монахи разбрелись по хуторам и станицам, чтобы агитировать за войну, толкать крестьян против польского короля, в армию Хмельницкого.

Несмотря на убедительность этих религиозных политработников - «за веру и Бога!», крестьяне и казаки проявили упорное нежелание связываться с Хмельницким, ибо знали, что он без татар и турок не воюет, а их боялись, были научены слишком трагическим опытом, да и просто были измотаны многолетней войной.

В этой ситуации Хмельницкий прослышал, что польский король и Сейм стали собирать против него армию, и события ускорились. Хмельницкий сам стал собирать армию и агитировать казаков, а к турецкому султану с извинениями и многочисленными обещаниями срочно послал посольство во главе с полковником Ждановичем. Узнав, что Жданович уговорил частично султана, который сам решил не идти на Польшу, но дал в помощь Хмельницкому опять крымского хана с армией, Хмельницкий стал срочно собираться в поход. Он решил повторить свой прежний удачный манёвр под Збаражем - не ждать, пока сформируется польская армия, пока прибудут с разных мест Польши отряды шляхты, а сыграть на опережение: узнав, где находится место сбора, лагерь формирования армии, напасть на него и уничтожить. Хмельницкий узнал, что на этот раз базовый лагерь поляки расположили у городка Берестечко, и двинулся в военный поход.

Но в истории идеальные повторы бывают редко, река времени и событий течёт… Получилось трудное начало похода - пришлось неприятно долго ждать подхода крымского хана. Это имело важные последствия, ибо поляки извлекли выводы из прошлых ошибок и неудач, и у них появилось больше времени хорошо приготовиться к встрече казаков Хмельницкого с татарами.

Другая неприятность вылезла с неожиданной стороны - вдруг стало известно об измене его любимой жены, бывшей Чаплинской с его соратником. Разъяренный Хмельницкий повесил обоих. Одни казаки осуждали его за излишнюю жестокость, а другие посмеивались над «рогатым» гетманом, свободные казаки смеялись не только над письмом к султану… Как засвидетельствовали его современники, после этого случая Хмельницкий резко поник, сильно приуныл, сегодня сказали бы - впал в сильную депрессию. Его понять можно - боль от измены любимого человека, к тому же сильно ранено мужское самолюбие, да и перед казаками неудобно, а главное - произошла потеря некоторого смысла жизни - ведь именно в том числе и из-за этой женщины Хмельницкий начал всю эту глобальную заваруху.

Под Берестечко 19 июня 1651 года началось грандиозное сражение, три дня шла жестокая сеча. После двух дней кровопролитного сражения начал проявляться перевес польской стороны. Особенно большие потери понесли татары, был даже убит друг и старый соратник Хмельницкого мурза Тугай-бек.

Татары приуныли. Как раз в эти дни проходил мусульманский праздник Курбан-Байрам, и татары решили, что это Бог их покарал за войнушку в священный праздник. На третий день в самый разгар сражения татарский фланг дрогнул, и татары не выдержали натиска поляков и бросились бежать с поля боя, внеся заметное расстройство в рядах казаков. Но самое неожиданное было то, что с поля боя вместе с татарами убежал Хмельницкий.

Казаки же без татар и Хмельницкого не запаниковали и достойно отступили в свой лагерь, воспользовались паузой и быстро окопались - вырыли заградительный ров против польской конницы, заняли оборону и стали гадать - что случилось с их гетманом. Сопровождающий казаков коринфский православный митрополит Иоасаф, благословивший их на бой, стал поддерживать воинский дух казаков, оправдывая Хмельницкого, что он якобы не сбежал с поля боя, а ускакал с поля боя для их же пользы - погнался догонять крымского хана, чтобы тот вернулся на поле боя. Он, правда, умолчал или не знал, что Тугай-бек был убит, и не с кем было вести, убегая, переговоры.

Предположение было более чем странным, ибо в истории очень редки случаи, когда можно было догнать убегающего в панике от вражеских всадников и после этого уговорить вернуться в бой. Казаки стали ждать возвращения Хмельницкого, одного или с татарами. Они несколько дней держали осаду лагеря, отбивая атаки поляков. Хмельницкий так и не появился. Казаки потеряли надежду, что он к ним вернётся, и решили выбрать нового атамана с интересной фамилией - Джеджалия, который попробовал договориться с поляками о мире. Но поляки жаждали полной победы, полного разгрома, решить проблему навсегда и прекрасно понимали, что они казаков дожмут и добьют, отступать казакам было некуда - сзади было непроходимое болото. Когда Хмельницкий с казаками выбирали место для базового лагеря, они не предполагали, что им придётся отступать и обороняться в лагере, и специально выбрали место на берегу реки Плешовой, с болотом, чтобы обезопасить себя от неожиданного нападения сзади.

Теперь болото было против них, отступать было некуда.

После неудачных переговоров с поляками, которые красочно описали, что они сделают в конце с казаками, Джеджалий отказался быть гетманом, снял с себя полномочия и ответственность. Казаки опять покляли Хмельницкого за измену и предательство и выбрали атаманом Ивана Богуна. Новый гетман поступил не лучше старого. По приказу Богуна казаки стали строить настил через болото, якобы чтобы можно было покормить лошадей на другом берегу. Когда хлипкий настил был готов, Богун с другими казацкими военачальниками и ближайшим окружением ночью 29 июня 1651 года тайком переправились через болото и сбежали от своего войска и от поляков.

С рассветом казацкая армия обнаружила отсутствие всего начальства. Все всё поняли, и началась паника, тысячи ринулись удирать на переправу, которая не выдержала, и большое количество казаков оказались в топком болоте. Ужасную трагедию казаков завершили ворвавшиеся в лагерь польские войска. После чего польская армия провела жестокую «чистку» «с пристрастием» всей бывшей казацкой территории. Всё - восстание Хмельницкого было подавлено.

Через месяц Хмельницкий обнаружил себя в городке Паволочь и стал созывать уцелевших соратников. Те прибыли и навалились с обвинениями в измене и трусости на Хмельницкого. Хмельницкий выдвинул «легенду» - когда он догнал татар, они его взяли в плен, месяц продержали и затем по доброте душевной отпустили. В это трудно было поверить. Но Богун и другие военачальники решили поверить, - у них самих совесть была вымарана, они сами предали армию казаков. Договорились. Но необходимо было обелить Хмельницкого и других перед «массами». С этой целью на реке Русаве собрали народную Раду, на которой Хмельницкий, выслушав массу неприятных слов, попытался с помощью окружения оправдаться. Но не столько слова, сколько уверенное, весёлое и даже шутливое настроение и поведение Хмельницкого и его окружения убедили казаков и крестьян. Впрочем, они сами желали, чтобы всё закончилось мирно, ведь у них не было других лидеров, не было другого выбора. И Хмельницкий остался выборным гетманом.

В сентябре 1651 года под Белой Церковью Запорожская Сечь подписала новый договор с польским королём на ущербных для себя условиях, но отчасти и компромиссных со стороны короля - в правительственный реестр Польши было занесено 20 тысяч казаков. Больше с польским правительством казаки не воевали в составе Польши.