От убийства на волосок

Роберт Артур Смертницы

Уже в десятый раз в этот день голосом, который слегка дрожал, Марта Холсей перечитывала вслух заметку, опубликованную в «Еженедельных новостях».

«Фирма по продаже недвижимости «Боггс энд Боггс» извещает о предполагаемой продаже старого особняка, расположенного напротив здания суда. Этот особняк принадлежал сестрам Марте и Луизе Холсей, дочерям покойного судьи Гирэма А. Холсея. О продаже особняка распорядилась племянница сестер миссис Эллен Холсей Голдвин».

На этот раз сидевшая в инвалидном кресле Луиза ничего не сказала. Лишь с выступившими голубыми венами ее руки нервно теребили края пледа, согревавшего колени. Единственным собеседником Марты, казалось, был северный ветер, хлеставший по стеклам окна ветками стонущих под его порывами деревьев.

Еще рано утром, до завтрака, когда Марта вытащила газету из почтового ящика, сестры внимательно изучили и обсудили содержание заметки. Вначале Луиза настаивала, что это какая-то ошибка. Но Марта презрительно отвергла такую возможность. Затем Луиза предложила позвать Эллен, чтобы та все им объяснила. Однако какое-то глубокое внутреннее чувство осторожности побудило Марту отвергнуть и эту идею.

Теперь после долгих размышлений про себя и вслух, когда Марта утомилась и утомила сестру различными предположениями, ответ на мучавшие вопросы пришел к ней внезапно. Единственно возможный ответ. Все стало на свои места. Мгновенно нашлось убедительное объяснение странным событиям, которые происходили в последнее время, включая и смерть кошки Куинни на прошлой неделе.

У Марты от озарения перехватило дыхание. Обретя голос, она тихо и спокойно сказала правду Луизе:

— Я убеждена, что Роджер и Эллен хотят нашей смерти.

— Нашей смерти? — Луиза посмотрела на сестру недоуменно. — О, нет, нет, Марта!

— Другого объяснения нет, — категорично заметила Марта.

Ее черты лица, серого и изрезанного морщинами, были высечены словно из гранита. Несмотря на свои восемьдесят лет, она не утратила сообразительности, и ее голубые глаза сверкали убежденностью.

— Теперь я понимаю, почему Роджер и Эллен так настаивали, чтобы мы переселились из особняка к ним, — продолжала рассуждать Марта. — Ясно также, почему они уговорили нас подписать распоряжение о передаче права на владение особняка Эллен. Под предлогом освобождения нас от утомительных и обременительных обязанностей, как выразился Роджер. Правда всегда проста, если взглянуть фактам в лицо, — говорила Марта. — Сначала Роджер и Эллен изолировали нас от всех наших друзей и соседей. Теперь они осмелели настолько, что объявили о продаже нашего дома. Скоро, очень скоро они рассчитывают стать владельцами наших акций и ценных бумаг.

— Но они не могут получить их, пока мы живы! — воскликнула Луиза.

— Вот именно об этом я тебе И толкую.

Марта встала и проковыляла к окну комнаты с двумя кроватями, где они обитали. Вывих правого бедра мешал ей нормально двигаться. Старая женщина приоткрыла окно и подставила лицо холодному осеннему ветру.

— Тобби, Тобби! — позвала она кота. — Тобби, иди сюда!

Она не услышала привычного ответного «мяу». Ласковое существо, покрытое густой шерстью, не прыгнуло на подоконник. Марта задвинула наглухо раму и похромала обратно к столу с ярким желтым кругом посередине от света небольшой электрической лампы.

— Сначала Куинни, теперь Тобби, — сказала она, обращаясь к сидевшей неподвижно в инвалидном кресле сестре. — Вот что я тебе скажу, Луиза. Завтра или на следующий день Роджер принесет сюда мертвого Тобби и будет разыгрывать крайнее огорчение, как он это делал на прошлой неделе, когда принес Куинни. Отравленную, конечно.

Марта пристально посмотрела на сестру. У той слезы навернулись на глазах.

— Бедная Куинни, — прошептала Луиза. — Роджер сказал, что кошка, возможно, съела отраву, которую разбрасывают фермеры для лисиц на огородах. Фермеры часто так поступают.

— Разве могла Куинни съесть что-нибудь подобное, после того как ты кормила ее восемь лет из собственных рук? — спросила Марта. — Куинни была очень разборчива в еде. Я скажу тебе, кто отравил Куинни. Это сделал Роджер и только он!

Луиза уставилась на сестру. Снаружи ветер еще сильнее затряс деревья.

— Но почему он так поступил?

— Подумай сама немного. Вспомни, как ты себя чувствовала весь прошлый месяц. Приступ слабости, недомогания в один день, и вроде бы нормальное состояние на следующий. И так — целый месяц! Как ты объясняешь такие странные перепады?

— Ну, если тебе уже семьдесят пять…

— Чепуха. У тебя никогда не было таких перепадов самочувствия, когда мы жили в нашем доме.

— Да. Со мной такого там не было.

— То-то! Я уверена в виновности Роджера. Не забывай, что он фармацевт и имеет свободный доступ ко всяким снадобьям, в том числе и ядам.

— О, Марта! Этого не может быть!

— Роджер — очень умен. Он пользуется ядом малыми дозами с тем, чтобы мы постепенно чувствовали себя хуже и хуже, пока в один прекрасный день, прекрасный, разумеется, для него, мы не умрем… умрем якобы от обычных болезней. — Марта почти прошептала последние слова. — У тебя наблюдаются, Луиза, все признаки постепенного отравления. Мышьяком, по всей вероятности. Куинни ела из твоей тарелки. Будучи очень маленькой, она умерла, а твое состояние ухудшилось. Роджер выдумал всю эту историю относительно разбросанной фермерами отравы.

Марта глубоко задышала. И презрительно продолжила:

— Затем Роджер понял, что то же самое может произойти и с Тобби. Но кот мог умереть на глазах у нас, и мы бы заподозрили неладное. Поэтому он решил избавиться от Тобби навсегда. И бедный, бедный Тобби исчез.

— О, как это ужасно! — поежилась Луиза. — Однако на чем ты делаешь свои выводы?

— На основе веских доказательств. И одно из них — покупка Роджером вчера новой машины.

— Но это вовсе не новая машина, — возразила Луиза. — Он купил подержанный автомобиль, который необходим Роджеру, чтобы ездить по округе зимой.

— В том-то все и дело. Необходим! Роджеру и Эллен очень нужны деньги. Ты же знаешь, как мало зарабатывает Роджер в аптеке мистера Джебвея. Ты должна принять во внимание все факты. Два года назад Роджер появился здесь. Словно с неба упал. Его никто не знал. Он встречает Эллен и тут же женится на ней!

Но почему? Эллен — далеко не красавица. Что привлекло в ней Роджера? Я тогда еще не могла этого понять. Теперь я знаю. Он женился на нашей племяннице только потому, что она наша единственная наследница. У нас — особняк, отец оставил нам акции, ценные бумаги. И Роджер решил воспользоваться случаем. Он задумал прибрать к рукам все наше состояние, отравив нас.

— Возможно, он женился на Эллен не по любви, — заметила Луиза, но тень сомнения легла на ее маленькое морщинистое лицо. — У Эллен действительно весьма заурядная внешность. Но у нее добрый характер, а мужчина не всегда выбирает себе жену по тому, как она выглядит.

Марта прицелилась своим указательным пальцем в сестру.

— Ты знаешь так же хорошо, как и я, что Эллен изменилась. Ты определенно заметила, какой скрытной она стала. Ведь она ничего нам не сказала, что хочет продать особняк. Ты заметила, как она и Роджер тайно переглядываются, когда думают, что мы не наблюдаем за ними? И всегда, стоит нам заговорить о деньгах, они тут же меняют тему разговора.

Марта наклонилась вперед и понизила голос:

— Я совсем забыла. Они могут подслушивать, стоя за дверью. Еще раз тебе повторяю: посмотри на факты. Мы были счастливы в нашем особняке. Прошлым летом Роджер и Эллен пытались убедить нас, что они обеспокоены нашим положением. Обеспокоены тем, что у меня постоянный вывих бедра, и тем, что ты не можешь самостоятельно передвигаться из-за твоего артрита. Они утверждали, что мы уже не в состоянии сами за собой должным образом ухаживать. Какая чепуха! Ведь мы могли бы продать акции и ценные бумаги и нанять служанку и повара.

Но нет. Как старые глупые создания мы позволили себя уговорить. Мы выдали Эллен доверенность и переехали к ним. И теперь мы совершенно одни. Нас никто не посещает. И мы вряд ли сможем когда-нибудь покинуть этот дом. Мы даже не получаем никакой почты. Даже судья Бекк не проведал нас. Три дня назад я написала ему письмо, прося — нет, умоляя — его зайти к нам. Написала, что мы хотим обсудить с ним нечто очень важное.

— Ты написала судье Бекку письмо? — воскликнула Луиза. — И ничего не сказала мне об этом?

— Я поступила так потому, что не хотела тебя волновать своими подозрениями. Но теперь уверена, что нас замыслили отравить. И я намерена поставить судью в известность обо всем. Если, конечно, мы когда-нибудь увидим его. Думаю, Роджер не передал мое письмо по назначению.

Марта плотно сжала губы. И после некоторого молчания процедила сквозь вставные зубы:

— Ничего не поделаешь. Роджер торопится. Ясно, что он замышляет разделаться в первую очередь с тобой. Затем покончить со мной. И никто ничего не заподозрит!

— О, Марта! — Бледно-голубые глаза Луизы тревожно заблестели.

— Я хочу позвать их и послушать, что они скажут. Нет, я не собираюсь предъявлять им обвинения. Но по их ответам мы сможем определить, как много они от нас скрывают.

Марта прохромала к двери, соединявшей комнату с небольшим холлом и остальной частью дома. Открыв ее, позвала:

— Роджер! Эллен!

— Да, тетушка? — послышался голос молодой женщины.

Марта вернулась на свое место, и вскоре в комнате появилась Эллен, особа на вид лет тридцати, пучеглазая, со скошенным подбородком и озабоченным выражением на лице. Она вытерла руки о фартук и улыбнулась:

— Через минуту я принесу ужин. Тушеная говядина на этот раз. Неплохо звучит?

— Спасибо, Эллен, — ответила Марта. — Но мы хотели бы поговорить с Роджером.

— Кто-то меня спрашивает? — В холле послышались тяжелые шаги, и за спиной Эллен появился Роджер, приземистый, упитанный субъект с курчавыми волосами, симпатичную внешность которого несколько портили резкие губные складки и очки в массивной роговой оправе.

— А вот и я, тетушка, в целости и сохранности, — Роджер засмеялся, словно ему показалось, что он удачно пошутил. — Чем могу быть полезен?

Он обнял жену за талию и улыбнулся старым женщинам. Но скрытые стеклами очков его глаза, казалось, не улыбались, а старались проникнуть в тайные мысли Марты и Луизы.

— Мои три любимые девочки все вместе под одной крышей, — продолжал острить Роджер. — Мой тайный маленький гарем.

— Он легонько похлопал Луизу по руке.

— Роджер, я несколько удивлена тем, что судья Бекк до сих пор нас не навестил, — сказала Марта — Ты передал ему мое письмо?

— К сожалению, нет, — Роджер немного смутился. — Я оставил письмо его секретарю. Я хотел сегодня сказать вам об этом. Судьи Бекка нет в городе.

— Нет в городе? — словно эхо отозвалась Луиза.

Роджер прокашлялся, и даже Луиза заметила, как он переглянулся с женой.

— Судья Бекк уехал в Бостон по делу. Его секретарь сказал мне, по весьма важному делу.

— Но какие у судьи дела в Бостоне? — сурово спросила Марта.

— Он уехал туда по просьбе местного жителя, — ответил Роджер. Выражение неловкости на его лице усилилось.

— И когда судья вернется? Судья Бекк терпеть не может Бостона.

— Через день или два. Как только он вернется, ему вручат ваше письмо, тетушка.

— Ммммм… — Марта быстро посмотрела на сестру. Та чуть кивнула ей головой, давая ясно понять, что она тоже видит, как Роджер изворачивается.

— Мы прочли в газете заметку, Роджер, — продолжала допрос Марта. — В ней утверждается, что Эллен намерена продать наш особняк при посредничестве фирмы «Боггс». Используя, разумеется, доверенность, которую мы ей дали. В этой заметке все верно?

Опять сестры увидели, как муж и жена переглянулись. От наигранной бодрости Роджера не осталось и следа.

— Да, там все верно напечатано, тетушка Марта, — сказал он. — Дом нуждается в капитальном ремонте. Мы думали, вы будете счастливы с нами, и мы… мы решили, что лучше продать особняк.

— Роджер! — Марта встала и оперлась о свою трость. Она пристально уставилась на мужа племянницы. Тот отвел глаза. — Я хочу напомнить тебе, что мы согласились жить здесь с вами только при том условии, что мы в любой момент можем вернуться к себе обратно, в особняк. Не так ли, Эллен?

— Да, вы правы, тетушка Марта. — Руки Эллен нервно теребили края фартука.

— Это подразумевает, что мы не желаем продавать особняк. Пока мы живы.

— Мы хотим вернуться обратно, — сказала Луиза дрожащим голосом.

— Но, тетушка Луиза, — запротестовала Эллен. — Вы не можете этого сделать!

— Почему же, интересно? — вмешалась Марта.

— Почему? Зима приближается, — пояснил Роджер, обретая уверенность. — В особняке не функционирует отопительная система. Отремонтировать ее — долгое и дорогостоящее занятие. Может быть, следующим летом что-нибудь удастся сделать. Но нет ничего хуже для больного организма, чем старое и холодное помещение. — Он говорил почти умоляющим тоном, хотя складки у его рта, казалось, стали еще заметнее. — Кроме того, как уже сказала Эллен, мы хотим, чтобы вы жили с нами. Мы думали, вам здесь хорошо.

Луиза открыла рот, чтобы спросить еще кое-что, но Марта ее опередила.

— Мы подумаем об этом и обсудим с судьей Бекком, — сказала она.

— Вот и ладно. А теперь, Эллен, давайте поужинаем. Мне сегодня придется подежурить в аптеке. Мистер Джебвей приболел гриппом.

Роджер и Эллен удалились в свои комнаты.

Марта спросила Луизу.

— Ну, что? Теперь-то ты согласна со мной?

— О, да! — вздохнула Луиза. — Ведь, дорогая, он наговорил столько лжи! Отопительная система в нашем особняке всегда была в порядке. У нас никогда не возникало никаких проблем на этот счет с тех пор, как отец проложил трубы тридцать семь лет назад.

— А как тебе нравится сказка о каком-то жителе Бостона, по делу которого уехал судья Бекк? — спросила с явным презрением Марта, смотря сестре прямо в глаза. — И ты заметила, как вдруг Роджер решил, что ему надо срочно идти в аптеку? Он явно не хотел, чтобы мы его расспрашивали дальше. Похоже на то, что он намерен взять еще больше яда из запасов мистера Джебвея.

— Тише, Марта, — Луиза приложила палец к своим трясущимся губам.

В эту ночь сестры спали плохо. Марта несколько раз вставала, надевала халат, ковыляла к окну, чтобы позвать Тобби. Но так и не услышала знакомого «мяу».

— Тобби мертв, — сказала Марта сестре на следующее утро. — Мы никогда больше его не увидим.

— Бедный Тобби! — Слезы покатились из глаз Луизы. — Племянница и ее муж — ужасные люди. Раньше я думала, что Эллен такая добрая.

— Она такой и была, — заметила Марта. — Однако под влиянием Роджера ее характер совершенно изменился. Жена обычно следует за мужем.

— Но неужели она готова помочь ему убить нас?

— Пока что они довольствовались тем, что убили наших кошек. Мы должны каким-то образом помешать им убить нас. У меня есть план. — Голос Марты посуровел. — Мне не хочется осуществлять его, но, если возникнет необходимость…

В холле послышались шаги, и в комнату вошла Эллен с подносом в руках.

— Доброе утро, — сказала она и поставила тарелки с едой на стол. Эллен выглядела так, словно тоже не выспалась. — Вареные яйца, горячие пирожки и чай. Вкусно и питательно. Между прочим, ночью были заморозки, и вода в ведре, которое я выставила наружу, покрылась льдом.

— Мы почти не спали, — заметила Марта. — Нас беспокоило отсутствие Тобби.

— О, тетушка, разве он не вернулся? — Эллен, казалось, была искренне огорчена. — Надеюсь, с ним ничего не произошло. Возможно, кот где-то бродит по округе. Но я уверена, он объявится.

— Я не могу есть. Правда, не могу, — жалобно пробормотала Луиза, когда Эллен ушла. Она едва надкусила покрытый золотистой корочкой пирожок.

— Мы должны сохранить наши силы, — сказала Марта. — Поешь вареных яиц. Они в скорлупе, поэтому совершенно безвредны. И выпей немного чаю.

— Я попытаюсь. — Луиза справилась с одним яйцом и чашкой чая. Марта съела все яйца и пирожки, лежавшие на ее тарелке. Но чай показался ей слишком крепким.

— Как ты думаешь, ты сможешь добраться до телефона и позвонить судье Бекку? — спросила Луиза, когда они покончили с едой.

— Ты забыла! — Марта выразительно посмотрела на сестру. — Прошлым месяцем Роджер убрал из дома телефонный аппарат.

— О, господи, я действительно забыла, — воскликнула Луиза. — Он сказал, что пользование телефоном слишком дорого.

— А мы ведь предложили ему оплачивать счета. Таким образом он изолировал нас.

— И теперь мы лишились всякой возможности позвать на помощь! — в голосе Луизы прозвучала паника.

— Да, лишились. Я уже говорила тебе вчера вечером: у меня есть план. Мне крайне не хочется приводить его в жизнь, но, если это будет абсолютно необходимо, я сделаю то, что задумала. А сейчас почитаем газету. Сделаем вид, что мы чем-то заняты. Что тебя интересует?

— Почитай мне траурные извещения. Может быть, кто-то из наших знакомых умер. — Лицо Луизы помрачнело. — Мы уже не в курсе последних событий. Раньше Мэри Томпсон рассказывала нам обо всем. Но с тех пор, как она перестала к нам ездить.. — Луиза услышала, как Марта ахнула. — В чем дело?

— Здесь напечатано о Мэри Томпсон!

— Она, надеюсь, не умерла? — встревожилась Луиза.

— Нет. — Марта поджала губы. — Но лучше бы она умерла. В газете пишут, что ее поместили в дом для престарелых.

— Нет, не может быть!

— По ее собственной просьбе. Бедняжка! — Марта грустно покачала головой. — Только представь: женщина ее возраста вынуждена доживать свои дни в этом ужасном месте! В холоде, в грязи, в обществе крыс. Этот интернат называется «Райская обитель». Но прекрасные названия не делают жизнь прекрасной. Все знают, что это приют для нищих, позор для всей округи. Лучше бы Мэри умерла!

Бедная Мэри! — скорбно сказала Луиза. — О, я никогда не забуду те счастливые вечера, когда она приезжала к нам на чай. Мы сидели у камина, в тепле. Кошки дремали у наших ног, и Мэри рассказывала нам всякие интересные истории.

На лице Луизы появилось выражение ребячьего азарта:

— Если бы нам удалось вернуться в наш особняк, мы бы пригласили Мэри жить с нами! Мы бы наняли людей, готовых нам помочь, и все было бы так прекрасно!

— Мы это сделаем! — пообещала Марта. — Наша подруга Мэри Томпсон не умрет в приюте. Мы найдем средства, чтобы помочь ей.

Перспектива вновь оказаться в родном доме, да еще и в обществе словоохотливой Мэри Томпсон, на несколько минут улучшила настроение Луизы. Она принялась распускать свое лучшее шерстяное платье, которое носила двадцать лет назад. Внезапно Луиза прервала свое занятие.

— Я … я плохо себя чувствую. — Секунды две она помолчала, затем испуганно посмотрела на сестру. — Мне плохо. Я лучше прилягу.

Марта помогла ей улечься в постель, помассировала запястья.

— Тебе лучше? — спросила она через некоторое время.

— Я странно себя чувствую, — прошептала Луиза. — Ощущение слабости, беспомощности… И странная сухость во рту. Словно… словно меня отравили! — Последние слова вырвались из ее рта свистящим шепотом. Сестры посмотрели друг на друга, словно одна и та же мысль пришла одновременно им в головы.

— Чай! — сказала Марта. — О, он очень умен. Роджер. Я чай не пила. Ты ограничилась чашкой. Это тоже немного. — Она схватила сестру за руки. — Я уверена, что этого недостаточно, чтобы отравить тебя. Я убеждена, что Роджер намеревается покончить с нами постепенно, чтобы все выглядело естественно. Но мы должны потребовать, чтобы к нам пригласили доктора Робертса. Доктор передаст судье Бекку нашу просьбу явиться сюда.

— Ты такая проницательная, Марта! — восхищенно прошептала Луиза.

— Пока мы не встретимся с судьей, мы никому не должны говорить, что подозреваем Роджера и Эллен, — предупредила Марта. — Если Роджер догадывается, что нам известно о его замыслах, он не будет медлить.

— Не будет, конечно, не будет…

Однако Эллен, зайдя к старым женщинам, не изъявила желания вызвать врача. Племянница посуетилась вокруг Луизы, предложила ей выпить аспирин и бикарбонат, положила в постель бутылку с горячей водой. Марта продолжала настаивать на вызове врача, и в конце концов Эллен неохотно согласилась. Она одела пальто и отправилась к соседям, которые проживали в четверти мили и у которых был телефон. Вернувшись, она сообщила своим родственникам, что доктор Робертс занят приемом родов и, как только освободится, прибудет.

Часы тянулись медленно. Луизе не стало хуже. Но она оставалась в постели, издавая время от времени стоны. Марта массировала ей запястья и растирала виски одеколоном. Обе они отказались от ланча к видимому огорчению Эллен.

— Но вы должны есть, — настаивала племянница. — Это необходимо для поддержания ваших сил.

— Я хорошо позавтракала, — заявила Марта. — И я уверена, что Луиза почувствует себя хуже, если она съест что-нибудь при ее теперешнем состоянии. Если желудок расстроен, лучше поголодать.

С обиженным и обеспокоенным видом Эллен унесла поднос с едой.

Доктор Робертс явился после полудня. Низкорослый, тучный, с остатками седых волос на черепе он страдал отдышкой и был немного моложе двух сестер.

— Так в чем дело? В чем же дело? — спросил он, усаживаясь и нащупывая пульс Луизы. — Ммммм… Пульс учащенный. Покажите мне ваш язык, молодая леди.

Марта с озабоченным видом находилась рядом и наблюдала, как доктор Робертс потянулся за своим стетоскопом и послушал биение сердца Луизы.

— Вы чем-то расстроены, Луиза? — спросил врач, поглаживая свой подбородок. — Эллен сказала мне, что ваш кот потерялся.

— Кошку отравили, — вмешалась Марта. — А теперь Тобби исчез. Мы опасаемся, что он тоже отравлен.

— Мммм… Это весьма прискорбно. Боюсь, вы придаете слишком большое значение домашним животным. Я выпишу вам лекарство, которое приготовит Роджер в аптеке. Вам очень повезло, что в доме фармацевт. Это резко снижает расходы на лечение. Лекарства в наши дни очень дороги.

— Слишком большое значение! — протестуя, воскликнула Луиза. — Да знаете ли вы, доктор…

Марта жестом призвала сестру к молчанию. Врач, занятый составлением рецепта, ничего не заметил.

— Доктор, — сказала Марта, когда Робертс собрался уходить. — Вы не передадите судье Бекку на словах кое-что от нас?

— Конечно, конечно, Марта. Но что именно? — Врач встал и провел ладонью по лысине.

— Попросите его, чтобы он зашел к нам сегодня. Скажите ему — это очень важно!

— Важно? Мммм… Но мне крайне не хочется заставлять судью выходить из дома в такую погоду. Несколько дней назад он простудился.

— Так, значит, он не в Бостоне? — взволнованно спросила Луиза.

— В Бостоне? Откуда вы это взяли? Он был нездоров, когда я видел его в последний раз.

— Пожалуйста, попросите его прийти, — взмолилась Марта. — Передайте ему: речь идет о жизни и смерти!

— О жизни и смерти? Мммм… — Седые пышные брови врача поползли вверх. — Хорошо, хорошо… Если он будет чувствовать себя нормально… Но вы не очень-то переживайте по поводу Куинни и Тобби. Найдите себя парочку милых котят, заботьтесь о них, и ваше настроение улучшится.

— Когда мы вернемся в наш особняк, мы, разумеется, так и поступим, — твердо сказала Марта. — Очень приятно наблюдать за играющими у огня камина котятами.

— Вы хотите вернуться в особняк? — врач искоса посмотрел на Марту. — Но зачем вам это нужно? Для вас — это слишком большое сооружение. Слишком большое. Вы не можете поддерживать порядок в особняке. Я советую вам оставаться здесь, где о вас заботятся.

Доктор Робертс удалился. Сестры услышали, как Эллен задержала врача в холле. Марта прохромала к двери и прислушалась. Через минуту она вернулась к постели Луизы.

— Он сказал ей, что у нас плохое настроение. Что мы чем-то обеспокоены, — сообщила Марта. — И прописал успокаивающее.

— Успокаивающее! Мы должны были ему сказать, что нас хотят отравить!

— Он бы не стал слушать. Разве, ты не видишь? Роджер и Эллен одурачили всех. Все думают, что они добрые, заботливые, сердечные люди, которые искренне ухаживают за двумя беспомощными женщинами.

Марта в отчаянии заломила руки.

— Луиза, даже если судья. Бекк придет сегодня сюда, он нам не поверит. Мне это ясно теперь. Через месяц мы обе будем лежать в могилах, и все будут сочувствовать Роджеру и Эллен.

— Может быть, нам следует отдать наши акции и ценные бумаги Роджеру и Эллен? — прошептала Луиза. — У них тогда не будет причины убивать нас.

— Определенно не будет, — отрезала Марта. — Тогда они просто отправят нас в приют. Ты хочешь умереть в этом ужасном заведении?

— Лучше я умру здесь. Но никто не захочет поверить нам…

— Нам остается только одно. Бежать!

Порывы ветра сотрясали стекла окна.

— Но, Марта! — Луиза даже приняла сидячее положение. — Ты же знаешь, мы не можем бежать. Ты даже не сможешь дойти до дома соседей, что в четверти мили отсюда. Тем более ты не сможешь откатить меня туда в коляске. Мы замерзнем до смерти. Послушай, какой ветер!

Однако Марта лишь загадочно улыбнулась.

— Я же тебе говорила: у меня есть план. Мы спасемся, и ты не бойся!

— Предположим, твой план удастся. Они заявят, что мы выжили из ума и заберут нас обратно.

— Я это тоже принимаю во внимание. Нам необходимо бежать. Они будут вынуждены позволить нам жить в нашем старом доме. Но следует дождаться, когда Роджер вернется.

Несмотря на проявленное Луизой любопытство, Марта не стала раскрывать перед ней детали своего плана.

К вечеру погода ухудшилась. Температура воздуха понизилась. И, когда наступили ранние сумерки, сестры почувствовали, как холод проникает снаружи в комнату сквозь щели оконной рамы. Марта начала собирать их личные вещи и бижутерию, затем завернула жалкие пожитки в старую шаль.

— Многого мы не сможем взять с собой, — заметила она. Нам придется оставить большую часть нашей одежды здесь. Но мы можем продать несколько акций и купить себе новые вещи.

Луиза почувствовала себя лучше и уже сидела в кровати.

— Мне хотелось бы побольше узнать о твоем плане. Ведь ты не сможешь везти меня в инвалидной коляске так далеко. Мы наверняка замерзнем.

— Помощь придет вовремя, — пообещала Марта. — А теперь запомни: Роджер и Эллен не должны ничего заподозрить. Они — убийцы. Они уже убили Куинни и Тобби и хотят убить нас. Молчи. Я сама буду с ними разговаривать.

— Пусть будет по-твоему, — неохотно согласилась Луиза. — Но при всех обстоятельствах нам не следует есть обед.

— Разумеется. А теперь … тссс… Роджер пришел. Я слышу, как Элен направляется сюда.

Раздалось позвякивание посуды, и в комнату вошла Эллен, неся поднос с тарелками и столовыми приборами. За ней появился Роджер. Его глаза поблескивали сквозь толстые стекла очков.

— Доктор Робертс заказал мне изготовить для вас специальное лекарство, тетушка Луиза, — сказал Роджер. Он широко обнажил зубы в улыбке и достал из кармана пузырек, подбросил и поймал его. — Чистый золотой песок будет дешевле этого лекарства. Но через неделю вы себя почувствуете как молодая кобылка.

— Благодарю вас, Роджер. Я приму лекарство позже.

— Его нужно пить перед едой. Таково указание врача. Вот лекарство. Проглотите.

Он протянул ей на ладони розовую малюсенькую капсулу и другой рукой подал стакан воды. Луиза умоляюще посмотрела на Марту, затем проглотила пилюлю.

— Вот и хорошо, моя дорогая. Лекарство нужно принять еще один раз сегодня. Перед сном.

— Вы не видели Тобби? — спросила Марта. — Его все еще нет.

Роджер облизал губы. Эллен быстро сказала:

— Тобби? Нет, мы его не видели. Но я уверена, он объявится. Ему, очевидно, захотелось побродяжничать.

— Я, кажется, слышала, как он мяучит в подвале. Так жалобно. — Марта с беспокойством посмотрела на племянницу и ее мужа. — Пожалуйста, Роджер, спуститесь сейчас в подвал и посмотрите, там ли Тобби.

— В подвал? — Эллен и Роджер недоуменно переглянулись.

— Я не могу понять, как он может там оказаться? — спросил Роджер, обращаясь к жене.

— Ну, пожалуйста, Роджер. Спустись и посмотри, — ответила Эллен и добавила: — Вы тоже слышали, как он мяукал. Луиза?

— О. да. Я почти уверена, что он в подвале.

— Особого труда не составит убедиться, там он или нет, не правда ли, Роджер, — заметила Эллен. — Возможно, кот забрался туда два дня назад, когда я доставала консервы.

— Хорошо. Я пойду и посмотрю. — Роджер приподнял и опустил плечи, словно ему не оставалось ничего другого делать.

— Итак, в подвал на поиски старины Тобби!

Он вышел в холл, и они услышали, как он стал спускаться по лестнице в подвал. Немного погодя до них донесся его приглушенный голос:

— Кота вроде бы здесь нет.

— Эллен, пожалуйста, спустись тоже и помоги Роджеру. У него такое слабое зрение, — настойчиво попросила племянницу Марта. — Тобби может прятаться за кучей угля.

— Хорошо, тетушка, — ответила Эллен и спустилась в подвал, где находился ее муж. — Тобби, Тобби, — послышалось, как она зовет кота. — Иди сюда, Тобби!

Марта быстро проковыляла в холл, тихо опустила дверь, ведущую в подвал и задвинула тяжелый засов.

— Вот и все! — воскликнула она торжествующе. — Теперь мы спасены!

— Но мы замерзнем! — заныла Луиза, когда Марта почти выволокла ее из постели и одела в теплое пальто. — Они заберут нас обратно!

— Нет, этого они не сделают.

Марта надела свое пальто, натянула на голову шаль и посадила Луизу в инвалидную коляску. Роджер и Эллен, обнаружив, что их закрыли в подвале, громко стучали в дверь, закрытую на засов.

— Тетушка Марта, — кричала Эллен. — Выпустите нас. Зачем вы так поступили?!

— Эй, тетушка! — вторил жене Роджер. — Шутка вам удалась. Но выпустите нас. Тобби здесь нет. Мы все осмотрели.

— Его там нет, потому что они убили его, — Марта убежденно сказала Луизе.

Она вытолкнула инвалидную коляску в холл, а затем через входную дверь по нескольким ступенькам во двор. В почти непроницаемой темноте осеннего вечера выл ветер. Шуршали и скрежетали голые ветки деревьев.

Луиза испуганно заохала, но Марта, не обращая на это внимания, откатила сидевшую в коляске сестру по тропинке примерно футов на сто от дома. Затем она развернула коляску и поставила тормоза на колеса.

— Жди меня здесь. Я сейчас вернусь.

Марта похромала обратно к дому, не обращая внимание на доносившиеся из подвала умоляющие вопли. Закутавшись в пальто, Луиза ждала ее в темноте. Холодный ветер трепал платок на ее голове, словно иголками колол кожу лица. Вскоре Марта появилась, держа в руке узелок с пожитками.

— Марта! — закричала Луиза. — Я замерзаю. Что ты намерена делать?!

— Сейчас ты увидишь. — Марта, тяжело дыша, остановилась у нее за спиной и оперлась на свою трость. — Сейчас ты увидишь, Луиза. Внимательно посмотри на дом.

Луиза посмотрела. Сначала она заметила в боковом окне, где располагалась их комната, желтый язычок пламени. Несколько мгновений язычок колебался в нерешительности, затем взметнулся к потолку. Разрастаясь, он превратился в чудовище из огня, которое с каждой секундой продолжало увеличиваться, становясь все ярче и сильнее. Ветер своими порывами подгонял огонь и очень скоро все строение воспламенилось.

— Пожар! — крикнула Луиза. — Дом горит!

— Я разлила керосин из бидона, что стоял в холле, по полу нашей комнаты и подожгла его, — сказала Марта. — Не забывай: Эллен и Роджер намеревались убить нас. Они убили наших любимцев. Мы должны были как-то защитить себя. У нас не было другого выхода.

Голос Марты задрожал от напряжения.

— И запомни. Мы никому не скажем о том, что они замышляли и что произошло. Они наши родственники. Никто нам не поверит. Пусть все думают, что произошел трагический несчастный случай. Ты меня понимаешь?

— О, да, да! — ответила взволнованно Луиза. — Ты такая умная. Кто-нибудь увидит огонь и вызовет пожарную команду. Не так ли?

— Так. На пожар кто-то обязательно должен поспешить. Это был единственный способ позвать кого-нибудь нам на помощь. Единственный, учитывая нашу беспомощность. Теперь никто не помешает нам вернуться в наш особняк.

Старухи замолчали, наблюдая за пожаром. Они молча смотрели, как занялась огнем и рухнула крыша, а за ней и стены. Где-то вдалеке послышалась пожарная сирена.

— Мне так тепло от этого огня, — пробормотала Луиза, выставив вперед ладони с растопыренными пальцами навстречу пышущему смертью жару. — Мне так хорошо…

Когда, наконец, взвизгнули тормоза пожарной машины, и выскочившие из нее люди развернули шланги и другое оборудование, в сущности, им уже нечего было делать.

Горевшие в камине поленья уютно потрескивали. Марта и Луиза сидели в гостиной дома судьи Бекка, наблюдая за маленьким огнем и видя в нем счастливые картинки своего ближайшего будущего.

— Скоро мы снова будем дома, — тихо сказала Луиза. — Котята будут играть на ковре, и Мэри Томпсон украсит нашу компанию. Миссис Роджерс обещала прислать молодую женщину, которая за двадцать пять долларов в неделю будет работать у нас служанкой. Мы вполне можем себе это позволить.

— Нам определенно хватит денег, чтобы безбедно прожить до конца наших дней, — охотно согласилась Марта. — Кажется, судья идет.

Дверь открылась, но вместо человека в гостиную прокрался большой сиамский кот. Он прыгнул к Марте на колени и удовлетворенно замяукал.

— Тобби! — воскликнула Луиза.

— Тобби! — отозвалась эхом Марта.

— Я подумал, что кот станет для вас приятным сюрпризом, — сказал судья Бекк довольно сухим тоном, входя в гостиную. В свои шестьдесят лет он сохранил величественную осанку и держал себя очень прямо. — Что-то должно сглаживать даже самые тягостные минуты жизни. Один из пожарников подобрал кота недалеко от пепелища.

Судья пожал формально руки старухам и затем шумно просморкался в носовой платок.

— Извините, — сказал он. — Простудился еще до поездки в Бостон. Ужасный город. Шум. Суета.

— Как — вы были в Бостоне? — изумилась Марта. Ее рот внезапно побелел.

— Я там провел три дня. Зря потратил время, должен вам сказать.

Судья уселся в кресло и покачал головой.

— Какая трагедия! Деревянные дома — часто огненные ловушки. Но лучше уже не говорить об этом. Лучше не копаться в пепле, насколько я понимаю. Теперь, когда Роджера и Эллен не стало, я хочу поговорить с вами… о вас.

— О, с нами все в порядке, — заметила поспешно Луиза. Мы поселимся снова в нашем особняке. И мы хотим, чтобы Мэри Томпсон жила с нами. Она не должна оставаться больше ни одного дня в таком кошмарном месте, как интернат для престарелых.

Судья снова просморкался. Затем мрачно уставился на золотую цепь от своих карманных часов.

— Марта… Луиза… — Он сделал паузу. — Мне нелегко вам это сказать, но моя поездка в Бостон имела прямое отношение к вам.

Две пары блестящих от напряжения старческих глаз уставились на судью.

— Прямое отношение к нам? — переспросила одна из сестер.

— Да. Дело касалось того наследства, которое оставил ваш отец. Как известно, оно состояло из определенной суммы денег, которую вы давно потратили, и из акций и ценных бумаг одной из железнодорожных компаний в Торонто.

— И что же? — спросила Марта.

— В наши дни многие компании, особенно железнодорожные, переживают серьезные трудности. Та компания, чьими акциями вы владели, разорилась прошлым летом. Вот почему Эллен и Роджер забрали вас к себе. Они хотели заботиться о вас, учитывая, что вы остались без средств к существованию. Эллен взяла у вас доверенность на право распоряжения особняком и другим оставшимся имуществом для того, чтобы скрыть от вас, что вы разорены. Я давно хотел сказать вам правду, но ваша племянница отговорила меня, убедив, что это может вредно отразиться на вашем здоровье. Вот почему мы держали все в секрете.

Судья помолчал и сурово посмотрел на старух.

— Вы должны знать, Марта и Луиза. К несчастью для вас старый особняк непригоден для жилья. Признаться, мы даже не можем найти для него покупателя. У вас нет денег, чтобы привести особняк в порядок. У вас вообще нет никаких денег.

Судья опять умолк и затем вкрадчиво продолжил:

— Вы, очевидно, не раз удивлялись, почему Роджер и Эллен иногда что-то от вас утаивали, выглядели смущенными… Почти виноватыми. Не так ли? Теперь вы знаете. Они ничего не имели против вас. Они хотели вам только добра. Они любили вас…

Старухи переглянулись. Их охватил немой ужас. Ужас перед будущим.

— Нас ждет приют… — еле слышно пробормотала Луиза.

Другая смертница вообще не сказала ничего.