Отчаяние. Том 1 - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Say Latto (Глава 24) #24

Глава 24

Прошло около часа. Дверь тихо приоткрылась.

На пороге стоял тот самый военный. Всё такой же – строгий, с прямой осанкой и лицом, как у бетонной стены. На груди – пластина с гравировкой подразделения, имя было скрыто лентой. За спиной – двое младших. Остались ждать снаружи, будто не имели права даже войти.

– Командование просит вас пройти на брифинг, – сказал он.

– Просит? Или приказывает? – спросил я, уже поднимаясь.

– Для вас – просто приглашение. Но я бы не стал откладывать.

Я кивнул. Натянул куртку, перекинул через плечо ножны с мечами. Кинжалы закрепил на пояс. Движения медленные, но чёткие. Тело отзывалось тяжело, но слушалось. Стадия регенерации подходила к концу.

Коридоры, по которым мы шли, были тише, чем должны быть. Пустые. Пахли стерильным страхом и свежей краской. Мы миновали два поста, охрана едва заметно отсалютовала. Без слов.

Брифинг проходил в закрытом блоке госпиталя. Металлическая дверь, двойная аутентификация, сканеры. Внутри – небольшая комната, приглушённый свет, потолок с акустическими панелями. На дальнем конце стола – трое. Все в форме. Один – в погонах командующего сектора. Двое рядом – аналитики, серые, бесцветные, с планшетами и взглядом, будто уже знают, что ты скажешь.

Я сел напротив. Военный остался стоять у стены.

– Сразу к делу, – начал командующий. – Вы пережили то, что не должны были. Мы изучили все записи, синхронизировали с биомониторами, опросили свидетелей. Уровень травм… несовместим с жизнью.

– Бывает, чё, – отозвался я, не меняясь в лице.

– Мы не про просто выживание. Вы не просто очнулись. Вы продолжили бой. Уничтожили три демонических объекта, не дожидаясь поддержки. Один – высшего подтипа. Без стабилизирующих агентов. Без модуля поддержки. Без тактической группы.

– Вы ведь знали, на что я иду, – ответил я. – Угроза была в радиусе, не ждал, пока разрастётся.

– Да. Но всё равно, – аналитик справа заговорил впервые, – это… невозможно. Даже по новым меркам. У вас было более шестидесяти переломов. Разрывы органов. Множественные пробития лёгких. Сердце остановилось трижды. Но вы не только выжили. Вы продолжили бой. Потом регенерация. Спонтанная. Самоподдерживающая. Без внешнего вмешательства. Без капсулы. Без инъекций.

Я молчал.

– Такие, как вы, нам нужны. Очень нужны. Вы – не просто оперативник. Вы прецедент. Вас можно превратить в силу. Системную.

Он положил на стол тонкую папку. Переместил в мою сторону.

– Контракт. Специальная категория. Выбор локации. Ресурсы. Полный доступ к арсеналу. Тактическая группа под командование. Связной. Медобслуживание приоритетного уровня. Хотите – отдельная база. Хотите – личная лаборатория. Только подпишите.

Я посмотрел на папку. Не взял.

– Нет.

Наступила тишина. В комнате стало чуть холоднее, будто отключили систему рециркуляции.

– Причина? – голос стал на полтона ниже.

– У меня маршрут. В Воронеж. Он не обсуждается. Всё, что вне этого — мимо. Это не цель. Это ось. Всё, что я делаю — вокруг неё. Если по пути будут задания — возможны. Но ни на шаг в сторону. Ни влево, ни вправо. Не дёргайте. Я не ваш.

Аналитики переглянулись. Командующий наклонился вперёд.

– Мы можем перенаправить вас. Сделать Воронеж приоритетом. Есть ресурсы, которые...

– Не надо, – перебил я. – Я не прошу. Я просто говорю, как будет.

Он замер. Потом выпрямился. Откинулся на спинку.

– Что вы хотите?

– Простое. – Я кивнул. – Деньги. Информация. Материалы. Артефакты. Карты. Доступы. Всё, что имеет ценность. По факту, не по обещаниям. И одно условие.

– Какое?

– Найдите мне рунщика. Не просто татуировщика. Человека, который умеет вплетать смысл в плоть. Глифы, боевые руны, кодовые маркеры. Мне нужно восстановить структуру. У меня половина системы — под шрамами. Не работает. Это надо исправить.

– Уровень?

– Высший. Тот, кто сам несёт на себе конструкцию. Не теоретик. Практик. Желательно живой. Желательно трезвый. И чтобы руки не дрожали.

Командующий кивнул. Один из аналитиков что-то записал в планшет.

– Это можно организовать. Нам известно несколько подходящих специалистов. Мы договоримся с одним из них.

– Сойдёт.

– Тогда мы договорились. Временный статус – внештатный оперативник. Свободный. Приоритетная передача релевантных заданий по вашему маршруту. Вознаграждение – по результату. Всё через личный канал. Маршрутизатор для связи вам занесут позже.

– Отлично. Значит, вы знаете, как меня найти.

Я встал. Тело уже почти не ныло. Жар в груди всё ещё был со мной. Как тихий внутренний факел. Напоминание, что я жив. Что пока не сломался.

– Тогда удачи, – сказал командующий. – И, надеюсь, вы передумаете.

– Надейтесь, – отозвался я и пошёл к двери.

Шёл медленно, но с прямой спиной. Это не было отказом. Это было — соглашением. На моих условиях. И с моим маршрутом. А больше мне пока и не надо.

Вернулся в палату. Открыл окно. За ним – улицы Брешии, полусонной, словно выдохшейся от недавней тревоги. Итальянский юг был жарким даже в это время года, но здесь, в северной Ломбардии, воздух был плотным, влажным и тяжёлым, будто сам мир устал.

Сел на койку. Выдохнул. Чувствовал себя так, будто ещё не до конца вернулся. Ноги работали, руки тоже, но внутри что-то ещё собиралось в кучу. Мозг и тело договаривались, кто из них будет сегодня в главной роли.

Через десять минут в дверь постучали. Зашёл всё тот же молчаливый парень, теперь уже без тележки. В руках – серый кейс.

– Ваш маршрутизатор. Код доступа уже загружен. Канал связи шифрован.

Я кивнул, забрал кейс, он ушёл.

Открыл. Внутри – тонкий прямоугольник с тактильной панелью и встроенным тактическим интерфейсом. На корпусе – герб оперативной коалиции. Тот самый, временный. Перешёл в систему. Интерфейс был прост, но гибок. Каналы для получения заданий, карты, статус, передача отчётов, закрытый чат.

На экране промелькнуло:

«Оперативник внештатный. Активирован. Ожидание маршрута. Связь – постоянная. Задания – по пути.»

Я отключил. Убрал прибор в разгрузку.

Встал. Время собираться.

Всё, что было при мне – разложено аккуратно. Мечи, кинжалы, нож, бинты, жгуты, пайки, фляга. Пространственные карты. Трофеи. Всё проверено, промаркировано и разложено по отделениям. Я работал в тишине. Медленно, как всегда перед дорогой. Это был ритуал. Последний этап — натянуть куртку, застегнуть её, поправить ремни. Сверху разгрузку.

Через пятнадцать минут я был у выхода. Там ждал офицер связи. Протянул ключи.

– Машина на стоянке. Укреплена. Полный привод. Панель управления перенастроена под одиночного водителя. В багажнике – канистра, термоупаковка с пайками, запасной аккумулятор, карта местности, аптечка. Пластины – титановые. Двери, днище, капот, крыша. Тонировка тактическая, не снаружи, а изнутри. Защита на свет и сканеры.

– Бронестекло?

– Трёхслойка. С выдержкой до 7,62 бронебойного.

– Щедро.

– Удачи.

Он развернулся и ушёл.

Я прошёл по дорожке. Парковка скрывалась за фасадом госпиталя, под навесом. Тень падала косо. Машина стояла у края – серый Land Rover Defender 110, старый дизель, явно повидавший огонь, воду и пару порталов. Бампера усиленные. Стёкла с оттенком угля. На крыше – кейс под снаряжение и два пусковых крепления. Борт без опознавательных знаков. Только на боковине – следы от когтей. Кто-то пытался влезть и не успел.

Сел внутрь. Запах металла, пластика и масла. Всё знакомо. Панель переделана – встроен тактический блок, навигация, маршрут уже загружен. Первый пункт – Верона. Час езды. Потом — дальше, юго-восточнее. По направлениям маршрута, отмеченным системой. Воронеж — далеко. Но туда я и шёл. А всё, что между — просто шаги.

Завёл двигатель. Ровный гул, старый дизель обрадовался свободе. Педаль пошла легко. Машина качнулась и послушно поехала.

Я выехал на улицу. Город жил. Люди на улицах. Кто-то чистил витрины. Кто-то грузил товар. Мир ещё не рухнул. Просто менялся.

Проехал мимо здания штаба. На крыше — антенны, камеры, дежурный с винтовкой.

На окраине Брешии трасса шла к Вероне. Старое шоссе, бетон пошёл трещинами, но держался. Вокруг — зелень, жухлая трава, клочья застывшего времени. Мир изменился, но ещё держался за прошлое. Где-то вдали виднелся шпиль полуразрушенной церкви. Где-то — застывшая цистерна, вросшая в землю.

Я держал скорость ровную. Не спешил. Двигался. Машина жила. Я — тоже.

На экране маршрутизатора загорелась иконка:

«Маршрут подтверждён. Связь установлена. Следующий контакт – точка 2, через 6 часов. Возможное задание — в зоне Вероны. Уточнение ожидается.»

Я хмыкнул.

– Верона, значит…

Быстро они. Ну вообще да. Слишком сильно мир изменился...

Проехал около сорока минут. Пейзаж менялся. Разбитые фермы, заколоченные магазины, следы костров. Мир будто выдыхался. Дорога держалась, но обочины уже начали обрастать мусором, старыми вещами и пустыми гильзами.

На повороте — перекрытие. Прямо посреди трассы: перевёрнутый фургон, пара бетонных блоков, колючка и шинный барьер. На табличке, торчащей в асфальте: TASSA DI PASSAGGIO. Под ней — нарисованный череп с автоматом. Грубо, по-пацански.

Справа — люди. Шестеро. Один вышел на дорогу, держа автомат на груди. Пятеро по склону. Один из них с ПП, другие с дробовиками и какой-то старой винтовкой. Все — в грязных жилетках, с самодельными нашивками и банданами. Язык — итальянский. Местные. Внешне — сельская шпана. Только с оружием.

Я притормозил. Окно было приоткрыто.

Один подошёл ближе. Кричал. Что-то быстрое, с угрозами. Смысл ловился только по интонации. Потом — жест рукой: вылезай, руки вверх.

Обычные оборзевшие деревенские ушлёпки, повылазившие на фоне распада власти.

Я выдохнул.

– Не говорю по-итальянски, – сказал по-английски. – Но, думаю, вы предлагаете полную хуйню.

Он нахмурился. Начал перезаряжать автомат. Другой на склоне навёлся. Всё стало понятно.

Открыл дверь. Два щупальца рванули наружу — резко, как понос. Один — под днище, второй — на крышу. Выталкивая меня из машины.

Я выскочил. Точнее вылетел.

Рука пошла вперёд. Энергетический заряд — сжатый, багровый — вырвался, пробил воздух, угодил в баррикаду, под ноги тому, кто шёл ко мне. Взрыв. Его отбросило, фрагменты вонзились в остальных.

Тот, что стоял рядом, направил на меня автомат. Щупальце схватило за цевье и просто вырвало его из рук. Второе вонзилось в шею.

Парень захрипел и упал на колени зажимая руками горло. Через пальцы толчками стала вытекать кровь.

Я двинулся вперёд. Пистолет в руке. Стрелял коротко. По целям. Без лишнего. Только в тех, кто был опасен для меня. От пули то я не увернусь. Один в грудь — упал. Второму — в лицо. Щупальце подхватило камень и бросило его по склону, сбивая того, кто пытался залечь. Он завизжал.

Один выскочил сбоку с мачете. Бросился. Я отбил удар щупальцем — прямой хлыст по колену. Сустав лопнул. Вторым скрутил кончик в тонкий штырь и воткнул в глаз. Тело повалилось.

Кто-то кричал. По-итальянски. Не разобрал. Но интонация — паника. Кто-то уже бежал. Я не гнался. Дал заряд вверх — второй энергетический шар. Он взорвался над дорогой, как громовая вспышка, и заглушил всё.

Остались двое. Один прижимал ухо, второй пытался целиться. Я прыгнул, скользнул за фургон. Подсек щупальцем второй угол. Металлический край обрушился, как гильотина. Один остался без ноги. Добил щупальцем. Второму — выстрелил в плечо. Потом во второе. Автомат упал. Добил щупальцем.

Тишина.

Опыт: 186

На остальные сообщения даже не смотрел.

Склон дымился. Баррикада — проломлена. Я отдышался. Щупальца втянулись. Болью. По привычке.

Я прошёлся по телам. Осмотрел, вытащил пару карт, взял магазины. Один труп оказался старше остальных. В его разгрузке — нашивка местного добровольческого формирования. Похоже, бывший охранник, ушедший в банду.

– Вылезли, как крысы, – пробормотал я.

Подошёл к машине. Сел. Завёл. Двигатель ответил сразу. Проехал через пролом. Маршрутизатор пикнул:

«Задание отклонено: нестабильный сектор. Обход рекомендован. Новая точка — юго-восточнее Вероны. Приблизительное время: 4 часа.»

Я взглянул в зеркало. За спиной — дым, мёртвые тела, и снова тишина.

– Погнали, – сказал я.

До Вероны оставалось чуть больше шестидесяти километров. С учётом объезда и зачистки — вышло около полутора часов. Город начал проявляться медленно: сперва — разрушенные указатели, потом — обугленные здания на горизонте, свежие доты из мешков с цементом, колючка, бронемашина у въезда.

Когда я подъехал ближе, из временной палатки у шлагбаума сразу вышел один. Форма не местная — коалиционная. Статус – капитан. Командующий блокпостом.

Он вышел быстро, будто знал, кого ждал.

– Вы с севера? Из Брешии? – спросил он по-английски.

Я кивнул.

– Да. Сорок минут назад зачистил засаду. Дорога до города проходима. Блокировка была кустарной. Шесть человек. Ликвидированы.

– На чём были?

– Один пистолет-пулемёт. Два дробовика. Старая винтовка. Остальное — мачете и самодельное. По виду – местные. Свалка с эмблемой добровольческого объединения. Вышедшее из-под контроля.

Он кивнул и достал планшет, что-то отметил.

– Спасибо. Это важно. В этом секторе у нас почти нет связи, радиомолчание от штаба. Идёт перегруппировка. До центра города ещё десять километров. Там вас ждут.

– Знают, что я приеду?

– Да. Но деталей пока нет. Мне передали только отметить, если появитесь. Вас просили заехать в город. Примерно через час будет информация по вашему назначению.

Я молча смотрел на него.

– Не могу сказать больше, – добавил он. – Но, если нужно, мы можем предоставить вам номер в отеле для ожидания. Или временную зону отдыха. Снабжение, зарядка, вода.

– Не надо, – отозвался я. – Погуляю по городу. Буду на связи.

Он кивнул.

– Тогда проезжайте. КПП откроется. Только держите устройство включённым. Как только будут координаты — вы получите.

– Принято.

Я поехал дальше. Медленно, через шлагбаум. За спиной — колючка, воронки, и взгляд капитана, провожающий меня до поворота.

Город встретил тишиной.

Улицы Вероны. Я ехал медленно, фарами скользя по брусчатке, по вывескам, по пустым окнам. Асфальт местами цел, местами — в заплатках из гравия. Домашние вывески — сбиты, разбиты, или закрашены грязью. Машины — наполовину сгоревшие, наполовину вкопанные в землю. Некоторые стоят как блоки, с прикреплёнными досками: QUI NON SI TOCCA. «Не трогать». За ними, вероятно, кто-то ещё жил.

Верона выжила. Но стала другой.

На перекрёстках — бетонные зубцы. Контрольные пункты. Люди в серой униформе и чёрной. Полицейские и добровольцы. Бронежилеты сшиты вручную. Часто поверх формы — плащи, чтобы скрыть ржавчину, грязь, или кровь. У некоторых на плечах повязки со старым гербом города, перечёркнутым двумя белыми линиями. Новый знак: блок самоуправления.

Где-то пахнет дымом. Где-то — мясом.

Проехал мимо здания с выбитыми окнами. Внутри — пожар. Кто-то что-то пытался жечь. Книги? Людей? Не остановился. Мимо ещё один разворот. Там — магазин, баррикада из стеллажей и холодильников. Стоят трое. Автоматы. Псы у ног. Псы в намордниках. Люди — нет.

Сигналы — в небе. Синие всполохи. Сирены. Полицейская машина промчалась, за ней пикап с криками. Из динамиков — голос на двух языках: Ограничение передвижения! Комендантский час активен! Всем разойтись по зонам!

Слева, в подворотне — вспышка.

Крыса. Нет. Не крыса.

Тварь. Плотная, с мехом как гудрон. Четыре лапы, торчащие из живота. Глаза светятся. Она выскочила из тени и набросилась на прохожего. Тот упал. Заорал. Миг — и выстрел. Полицейский с балкона. Очередь. Голова твари взорвалась.

Человек лежал, корчась. Другой — уже рядом, жгут на шею, шприц в руку. Была ли заражена — не знаю. Могут ли такие куски мяса передавать что-то — тоже не знаю.

Проехал мимо площади. Камни все в следах. Кровь. Гильзы. Воронки. Здесь недавно было месиво.

На другой стороне — танк. Настоящий. Старый «Ариете», покрытый сеткой и мешками. Дуло направлено в переулок. На башне — снайпер. Ни разу не пошевелился, когда я проехал мимо.

Дальше — ещё хуже.

Местный рынок. Всё перекрыто. Запах невыносим. Что-то гниёт. Что-то продолжает ползти. У входа — четыре тела. Не прикрытые. Из одного вытянуты органы. Кто-то пытался их есть. Или вытащить. Или сожрать изнутри. Внутренности почернели.

Добровольцы на месте. Рулоны колючки. Прожектор, включённый вручную. Мужик с дробовиком — не смотрит, просто стоит. Глаза, как у стеклянной рыбы.

По рации — голос. Кто-то зовёт, кто-то отчитывается. По-итальянски. На третьем повороте — снова вспышка. Там уже птица. Но не птица. Крылья — обугленные, как от пожара. Лапы, как у козла. Клюв — рваный. Унесла ребёнка прямо с улицы. Полицейский кричал в рацию. Потом выстрелил. Потом второй. Птица упала. Ребёнок — нет.

Люди — прячутся. Привыкли. Не бегут. Смотрят. Скукоженные, как из другого времени. Даже не удивлены.

Я свернул на боковую улицу. Там — немного тише. Стены исписаны. Не граффити. Предупреждения. «ВЗРЫВЫ», «ЗОНА», «ВЕРНУТСЯ», «НЕ ОТКРЫВАТЬ». На одной двери — просто отпечатки ладоней. В крови. Детские.

На углу — костёр. Горит что-то пластиковое. Дым — зелёный. Пахнет хлоркой и жиром. Рядом — три подростка. В броне. С автоматами. Один — с нашивкой добровольцев. Остальные — вообще без маркировки. Просто стоят. Курят. Плюют в огонь.

Где-то за ними — сирена. Снова взрыв. Стрельба. Потом тишина. Потом снова звук.

Так дышит город. Рвано. Судорожно. Без надежды.

И я дышу вместе с ним.

Проехал через главную улицу. Маршрутизатор коротко пикнул.«Ожидание. 00:39:12»

Остался час. Значит, есть время посмотреть, как умирает старая Европа.

Верона. Шестой день.

Я ехал дальше.

В одном из районов — странная тишина. Ни выстрелов, ни сирен. Только серый свет и улицы, будто вымершие. Я остановился у старой автобусной остановки. Вдалеке — что-то горело. Дым — плотный, сине-оранжевый, будто там жгли пластик и плоть одновременно.

Подъехал ближе. Оставил машину за бетонным столбом. Подошёл пешком.

Внутри двора — ограда. Старые покосившиеся заборы. И костёр. Уложен из шин. Внутри — тела. Человеческие. Связанные. Некоторые — ещё шевелились.

Добровольцы. Пятеро. Один в броне, с нашивкой старого местного отряда. Остальные — с армейскими винтовками, грязные, потные. Один с кувалдой, у костра.

– Они заражённые, – услышал я. Голос ровный. Мужчина лет сорока. Командир, судя по тону.

– Кто сказал? – спросил я, не приближаясь.

– Тест показал. Мутогены. Мы не рискуем.

Я всмотрелся. У костра — женщина. Молодая. Заплаканная. Кричала на ломаном английском:

– Мы не больны! Мы не мутанты! Он… он просто кашлял! Это пыль! Это всё пыль!

Командир кивнул одному из бойцов. Тот поднял канистру.

– Не вмешивайся, – сказал командир, не глядя на меня. – Протокол зачистки. Тебя это не касается.

Один из добровольцев облил бензином мужчину в центре. Тот заорал. Женщина завизжала. Я стоял. Рука дрогнула.

И тут всё изменилось.

Женщина, связанная возле центра, выгнулась. Завизжала, не по-человечески. Руки дёрнулись. Сломала себе запястья. Глаза налились кровью. Кожа пошла пятнами. Грудная клетка начала раздуваться, как под давлением.

– Назад! – рявкнул я.

Поздно.

Грудная клетка лопнула. Изнутри — костяные выросты, как копья. Один доброволец упал с пробитым горлом. Второй отлетел, скользя по асфальту.

Я уже шёл вперёд. Пистолет в руке. Женщина — уже не женщина. Череп вывернут, ногти — как лезвия. Она прыгнула. Сломала ноги в прыжке. Не остановилась. Приземлилась на одного из бойцов. Разорвала.

Щупальца рванулись наружу. Одним ударом — по её плечу. Вторым — по ногам. Повалил. Она заорала.

Смотал ее щупальцами как смог.

Вынул меч и воткнул в голову.

Убито человекоподобное. Ранг Е. Уровень 1. Получено опыта: 12

Опыт: 198

Тишина.

Теперь понятно, что за тварь я тогда встретил ночью. Правда та тварь выглядела по другому.

Остальные тела — просто люди. Кричали. Плакали. Горели.

Я стоял. Дышал тяжело.

Командир упал на колени. Смотрел на мёртвую женщину. Потом — на меня.

– Ты видел. Она…

– Одна. Только одна. Остальные были чистыми.