Отчет 3. Иди туда, сам знаешь куда, получи то, сам знаешь что.

«Это я-то не передаюсь половым путем?!» Кариес

Бутылка, чуть дрогнув, осталась стоять на месте. Бронелист за ней недовольно загудел.

– Промазал что ли? – спросил я себя, опуская пистолет. Пожилой крепыш прапорщик – оружейник, тихонько хихикнул и сказал:

– А ты сходи, посмотри на нее, сынок.

Я пожал плечами, засунул пистолет в кобуру и пошел посмотреть на бутылку, вставленную мной на брус в сотне шагов от огневой линии.

В бутылке зияло сквозное отверстие. Посмотрев на бронелист, я увидел, в нем вмятину, на дне которой зияла дырка.

Я охреневше потянулся за трубочкой и пошел к оружейнику поинтересоваться, что у меня – пистолет или мелкокалиберное противотанковое орудие.

– Ну что, попал? – спросил он, улыбаясь в усы.

– Попал. – все еще охреневше сказал я и вытащив пистолет, положил его на столик, за которым он сидел.

– Это что? – спросил я его.

– Это – командирский магнитный автомат-ликвидатор образца первой конфедерации. Предназначался для расстреливания в упор одетых в бронескафандр пехотинцев. Снят с вооружения в связи с повышенной опасностью. Имеет три режима стрельбы – одиночный, три пули со средним интервалом, непрерывный с высоким интервалом. При высоком интервале стрельбы скорострельность десять выстрелов в секунду. Начальная скорость пули при накачке ускорителей до максимума – шестьсот сорок звуков. Конкретно данный экземпляр снабжен кронштейнами для подсоединения приклада, или наплечно-пружинной кобуры с нательным магазином на тысячи две пуль, верхним кронштейном под термо– или оптический прицел и нижним для лазерного. Оружейник перевел дух и ожидательно посмотрел на меня.

– А где их можно взять и откуда берется энергия.

– Купить можно в этом магазине. – он протянул мне карточку, выхваченную из рукава. – А откуда он берет энергию, – спроси конструкторов.

Я вздохнул, взял пистолет, вынул обойму, выщелкнул шарик, потом выщелкнул другой, из обоймы, прихваченной на складе.

– Разницы? – спросил я, кивнув на черный и серебристый шарики.

Оружейник боязливо покосился на шарики и сообщил:

– Черный – жесткий сплав обогащенный для массы ураном или плутонием, бронебойный стандартный. А серебряный, который запрещен к применению на территориях КВР – микроатомный заряд какого-то хитрого сплава магния со францием с микроактиватором, эквивалент пять килограмм нитроглицерина.

Я посмотрел на шарики, потом на пояс, где висел незаконный ядерный арсенал и мне стало страшноватенько и противно от ощущения, что в моих руках гнусная вредная неуправляемая сила, которая готова сорваться с цепи и утопить окружающее в липком вязком бесконечном безысходном страдании.

Ощущение врезалось в тело, разбежалось по мышцам, взвинчивая из в нежелании причинять страдания, нежелании остаться посреди выжженной пустыни, набитой проклинающими меня вечными полутрупами, нарастающими кусками гниющего мяса, отваливающегося с них и заполняющего мир своим невыносимым тошнотворным блевотным смердом, тем более непереносимым, что блевать уже нечем, потому что внутри уже пусто, и осталось только вывернуться наизнанку, выставив миру обмазанные дерьмом кишки.

– Эй, парень! – окликнул оружейник.

Голос качнул облако ощущений в сторону. Я удержал его там, как отодвинутый вверх маятник, готовый качнуться обратно и снести меня как кеглю. Оружейник поймал взгляд моих расширившихся глаз и сказал:

– Тебя никто не заставляет развязывать ядерную войну. Просто или ты таскаешь это с собой и готов это использовать, и оно под контролем, или ты это кладешь это на склад, и оно лежит там опять же таки под контролем. Просто реши, как ты будешь это контролировать.

Я глянул на зависший маятник и щелкнул по нему пальцем. Он разбился и рассыпался тающими осколками.

– ну, положить его обратно я еще смогу – раздумчиво сказал я, глядя на серебристый шарик. – Так что я пока поиграю в тяжеловооруженный танк.

Оружейник с легкой улыбкой посмотрел, как я сую карточку в карман.

– А деньги у тебя на закупку есть?

Я на секунду замер, а потом чиркнул зажигалкой и прикурил, в облаке дыма вспоминая, что у меня с деньгами.

Выдав мне инструкцию пока сходить куда-нибудь, до тира, например, полковник углубился в обсуждение с кем-то, что со мной делать. Где-то раньше говорили про какие-то карточки.

– Не знаю. – честно сознался я. – А что такое карточки, которых мне пока не дали?

Оружейник хмыкнул в усы.

– Карточки – это бабки. Любому конфедеративному сотруднику для работы на планете выдаются две карточки – личную, где его собственные деньги, которые он может тратить, как захочет. Она имеет плюсовой баланс. И вторую – для работы, которая подключена к счету КВР теоретически неисчерпаемому. С нее можно снимать на такси, автобус, пожрать в дороге и так далее. В общем-то, система кредитования сотрудников не отслеживает все выплаты, но сильно большие суммы типа купить машину, лучше согласовывать с департаментом, чтобы карточка вдруг не заблокировалась.

– А сколько стоит машина? – спросил я. Задумываясь, на какие деньги дооборудовать стволы.

– Кредитов пятьсот – тысячу, если не самую-самую.

– Угу. Спасибо. – буркнул я, углубляясь в раздумья, что же здесь почем, занимаясь этим занятием уже на ходу к выходу из шестого подвального яруса башни, на который затолкали тир.

Из задумчивости меня вывел врезавшийся в лоб сердитый взгляд полковника.

Обнаружив, что я в глубокой задумчивости влетел к нему в кабинет, и на стуле сидит крепкое крупное тело, голова и задранная правая рука которого облеплены белым, я нечленораздельно мнякнул и начал, прикрываясь испуганной рожей, отходить к двери.

– Заходи, раз уж ворвался, штурмовик хренов. – буркнул полковник. – присаживайся.

Я открыл рот чтобы спросить, на что, но не успел. Под потолком щелкнуло, и на пол со свистом грохнулся табурет. Пару раз резиново подпрыгнув он завершил свои передвижения в стоящем положении у стола.

Задрав голову на далекий потолок, я обнаружил там богатый запас табуреток, готовых обрушится мне на голову. Прикрыв голову руками, я переместился на табурет, морщась, покосился на потолок и убрал руки.

Фигура рядом, от лица которой наружу торчали только правый красный с прожилками глаз, тихонько рассмеялась.

– Ты что, системы экспресс-конференц-зал ни разу ни видал? – удивленно спросил полковник. Потом, ответив сам себе, махнул рукой.

Крышка стола откинулась, и из стола с жужжанием пополз поднос с бутылками. Отметив, что уровень жидкости в них вернулся на прежний уровень, я выжидательно посмотрел на полковника ми на фигуру с глазом.

– Каждый раз, когда вижу его, рука тянется к бутылке – объяснил полковник фигуре. – Если он в ближайшее время не освоится и не перестанет заходить сюда, или не исчезнет с планеты вообще, я сопьюсь. – грустно сказал он, разливая в стаканы.

– А что? – спросила фигура голосом, который заставлял предположить, что легких у нее нет, и воздух для толкания через голосовые связки она запасает в желудке.

– Все действительно так плохо, сэр, или меня пора засунуть куда-нибудь, чтобы не пах? – присоединился я.

– Случилось. – подтвердил полковник, поднял стакан и опрокинул его внутрь. Мы последовали его примеру.

Посмотрев, как у фигуры захлопываешься рот, изнутри тоже выложенный белым, я спрятал трубку в карман и сделал внимательное лицо. Изучив его, полковник буркнул:

– Я уже решил и договорился, что пока то да се, тебя поставят вторым резервным. Но тут как раз зашел Тривкин. – он кивнул на фигуру. – Показать, что после того, как его перехватили с грузом, он временно не работает, и это временно надолго. Так что первый резервный ушел на его место, а из тебя придется делать аварийную затычку.

– А что, сэр, это очень страшно? – испуганно спросил я, думая, что затеряться в незнакомом городе на незнакомой планете будет очень неприятно.

– Да не то, чтобы страшно. После того, что ты учинил с первым грузом, это страшно скорее не для тебя. Просто, знаешь ли, резерв-1 – это такой туды-сюдык, который на базе появляется только чтобы запихнуть груз, а остальное время, он болтается в ожидании вызова где приспичит. И что-то боязно выпускать тебя на беззащитную планету, которая хоть условно, но все-таки пригодна для жизни.

Полковник сделал паузу, давая мне вставить убеждения и заверения, в том, что после моего посещения на планете все-таки можно будет жить.

– Что вы, сэр, мне, знаете ли, еще отчеты писать надо. Вы мне только покажите, где переодеться, чтобы не очень выделяться среди местных.

Полковник и Тривкин захохотали. Просмеявшись, полковник сказал:

– Убедил. Если ты замаскируешься под местных, то планете точно ничего уж не грозит, кроме как разве что безработицы из-за того, что ты распугаешь клиентов. Значит, счас спускаешься на первый, получаешь карточки. И выходишь на стоянку такси у главного выхода. Там найдешь 146 с Ханероном или 159 с Брямзом. Скажешь, что от меня и надо сориентироваться на местности. После того, как сориентируешься… ПОСЛЕ ТОГО, КАК… доложишься диспетчеру как курьер-резерв Базы-2. Вопросы?

– А почему после?

– Потому что до рискуешь запутаться.