Отдам душу за дракона (СИ)

2. Время истины

На светлой стороне Виверна жили мои родители. Мой отец, Грэг был главным советником Ская и теперь уже Гвинеса. Он не был злодеем, но и добрым не назовешь. Он всегда мечтал о власти, но трезвым умом понимал, что никогда не поднимется на трон, так как не было в его венах королевской крови. И тогда он стал потихоньку править через чужие руки. Были отменены или изменены старые законы. Они разрешили воссоединение смешанных рас, как это сделали Скай и Марта. Если раньше главными были драконы, то сейчас все стали равными. Ведьмам разрешалось без особого контроля торговать своей атрибутикой, но без драконьих частиц. Еще куча всего хорошего было принято, но куда же без вредящих законов? Размер оброка увеличился. И с каждым месяцем становился больше, ведь Гвинес тратил деньги из казны на веселья, а пополнять-то чем-то нужно было. Народ был недоволен, но молчал. А вдруг еще что-то хуже будет? Те, кто занимались торговлей, те же самые ведьмы, каждый месяц преподносили правителю необычайный дар, чтобы он позволял им дальше заниматься своей деятельностью. Жители Виверна становились беднее. Все, кто был близок к трону, жили припеваючи, не зная бед. И даже не замечали, как живут остальные или делали вид, что не замечают.

В один из светлых дней из другого мира пришла к королеве ведьма. Молодая она еще была, но уже лишилась родителей и сестер. И явилась к ней за помощью найти работу и кров. Марта не могла отказать своей соратнице и взяла ее к себе в качестве фрейлины. Девушка, ее звали Эльза, была ловка, быстра и очень старательна. Королева ни разу не пожалела о своем решении. И как-то раз королева отправила служанку к портнихе за новыми нарядами, а сама осталась ожидать в своих покоях. Чтобы скрасить скуку пригласила к себе Эльзу. С ней всегда было легко, вроде бы и ведьма, а такая лучистая, веселая и очень добрая. Девушка примчалась так быстро, как только могла. Ей нравилось быть в обществе королевы, ведь та несказанно умна. А когда Марта рассказывала всяческие истории, мифы, так вообще слушала ее завороженно.

— Чем сегодня займемся, Эльза? — с улыбкой спросила королева.

— Я знаю, что Вам должны привезти новые наряды. Предлагаю дождаться служанку за чашечкой чая с малиновыми булочками, которые сегодня испекли. А после, примерить работу портнихи, что скажете? — весело спросила она.

— Думаю, это хорошая идея.

Фрейлина резко выскочила из покоев королевы и тут же полетела на пол. Над ней стоял мужчина с хищными чертами лица. Глаза его были темны, как и волосы. Получилось так, что в это время Грэг спешил к Гвинесу и случайно услышал радостные возгласы, и сбавил шаг, чтобы послушать, о чем идет речь, вдруг он чего-то не знает. Девушка молниеносно открыла дверь, но так как у дракона реакция лучше, то он просто остановил дверь рукой, отчего она запнулась и оказалась на полу. На этот шум величественно вышла Марта, взглянула на забавную картину и усмехнувшись, произнесла:

— Грэг, я попрошу тебя впредь не подслушивать возле моих покоев. Ты советник моего сына, а не мужа, так что будь добр займись своим делом. И помоги уже девушке подняться! — прикрикнула королева в конце, хлопнув дверью.

Грэг протянул руку и помог Эльзе. Она тут же смутилась от его пристального взгляда, хотела уйти, но он не позволил. Что-то в ней зацепило. Проводив ее до кухни, назначил свидание на вечер в беседке.

Так мои родители и познакомились. Влюбились в друг друга, но женились не сразу. Мама не хотела рано становится женой, все боялась, что у них не получится, ведь он дракон, а она ведьма. После долгих упорств папы, мама согласилась. Они поженились в маленькой церквушке, пригласив на венчание только Ская, Марту и Гвинеса. А когда она забеременела, то вообще боялась, что будет что-то не так, ведь все помнили, что произошло, когда родила королева.

Роды прошли хорошо, родилась здоровая девочка, то есть я. Мое имя — Лина. Первые полгода моей жизни были самыми обычными и, наверное, счастливыми для родителей. Потом начали проявляться магические способности. Так как мои родители принадлежат разным расам, мне достались уникальные. Я могу читать мысли и эмоции. У меня драконья ипостась и ведьмовские способности. Но никогда не бывает все идеально, в каждой системе есть какой-то сбой. Мне досталось одно проклятье. Если кто-то, даже не подумав, произнесет вслух свое желание и я услышу его слова, то оно тут же сбывается. Кто-то может сказать, что это чудо, что это ведь так хорошо, уметь исполнять желания. НО… Корыстные люди могут использовать мое проклятье в своих не добрых целях.

Когда Гвинес и Скай узнали о моем проклятье, тут же заволновались. Они скрыли от всех мои способности, чтобы слухи обо мне не дошли до Раэна. Если бы он узнал об этом, ему ничего не стоило бы прийти ко мне ночью и загадать желание, чтобы весь мир был его. Но они понимали, что эту тайну не смогут долго скрывать и решили меня спрятать, при этом заключив договор. Он заключался в том, что с наступлением моего совершеннолетия, мы возвращаемся в Виверн и выхожу замуж за короля Гвинеса. Мой отец был рад такой участи, ведь власть по-прежнему осталась бы в его руках. С помощью телепортации нас отправили в мир людей, где должны были провести несколько лет вдали от дома. Только я была маленькой и еще ничего не понимала, все решения принимались без моего согласия. Мама же вообще не лезла в мужские дела, даже если касалось ее дочери. Нет, она не была ко мне безразлична, просто ее хрупкий характер не позволял перечить своему любимому мужу.

Когда мы оказались среди людей, обустроиться не составило никакого труда. Папа пожелал огромный особняк, машину, много денег и крупную компанию по продаже реклам. Это сейчас легко описывать все, что он хотел иметь, но тогда было очень тяжело разобраться с технологиями людей. То, что мы называли повозками, у них — машины, у нас дворец — у них дом, особняк или вилла, у нас телепорт — у них метро, правда не такое скоростное, как наше. Странностей было много, но понадобилось некоторое время, чтобы со всем этим разобраться. А потом просто влились в эту жизнь. И отцу стало этого мало. Он по-прежнему желал власти. И тогда по своему «хотению» стал главой города. И начал еще больше пропадать на работе. Мама же меня воспитывала дома.

Мое проклятье работало на всех, кроме меня. Если я захотела мороженое, то шиш мне с маслом, а вот, если другие об этом скажут, так пожалуйста. Мы жили в элитном районе, где были дорогие частные дома, в который абы кто не пройдет. Все было огорожено, а на въезде стоял шлагбаум с охраной. И чтобы гости смогли попасть, нужно было отзваниваться охране и сообщать об этом. Но гостей у нас почти не бывало, только папины партнеры или его подчиненные с какими-то делами.

Мама всегда была занята домом. Сколько раз отец предлагал нанять уборщицу, повара, но она отказывалась, говоря, что не потерпит чужих людей в нашем доме. К тому же с моими особенностями лучше лишний раз на глаза никому не попадаться. Мне позволялось играть только во дворе. У меня было все: и горки, и качели, и песочница, вся детская площадка, которая лучше, чем в городском парке. Моим проклятьем особо не пользовались, только папа в каких-то экстренных случаях, например, для победы в выборах. Они боялись, что потом за свои «хотелки» дорого заплатят, но так как папа был главой города, то проблем с деньгами не было и мы ни в чем не нуждались.

Я искренне не понимала маму, которая ежедневно убиралась в огромном доме и готовила нам кушать. Она ведь могла только пожелать всегда чистый дом и вкусный ужин, и заниматься чем-то другим, более интересным, но она упорно не принимала от меня помощи. Со временем до меня дошло, ей попросту нечем было заняться, поэтому нагружала себя этой скучной работой. После домашних хлопот занималась моим образованием.

Сколько бы крутых игрушек у меня не было, а все-равно хотелось выйти за территорию дома. Я часто слышала крики и смех детей, которые играли друг с другом на улице, мне же было запрещено выходить за пределы своего двора. И даже запирали ворота. А так как я была маленькая ростом, то едва доставала до ручки и то, только на носочках.

Как-то раз папа срочно уехал на какое-то совещание. На пол пути вспомнил, что забыл папку с документами, которую взял домой на изучение. Я в это время играла на улице и строила замки из песка, как папа неожиданно вернулся домой. Но он так спешил, что даже не заметил меня. Как влетел, так же быстро и вылетел из дома, забыв захлопнуть ворота. Его машина давно уже уехала, а я все косилась на дверь дома, размышляя о том, смогу ли проскочить на улицу.

Мама, видимо, снова была занята своими домашними делами и ничего не заметила. Веселый смех детей так и манил. Мне тоже хотелось с кем-то поиграть и поболтать. Я взяла свою любимую игрушку, а это был плюшевый красный дракон и пошла на звуки.

По дороге бегали мальчишки и девчонки примерно моего возраста. Мне тогда было пять лет и в этом возрасте уже могла читать и писать. А еще каждый вечер перед сном мама рассказывала мне сказки о драконах и ведьмах. Они так мне нравились, что, однажды увидев дракона в витрине истерично выпросила его, хотя раньше за мной такого не наблюдалось. Однажды мама, глядя на моего дракона как-то обмолвилась: «Как же он похож на Раэна, такой же красный». Но я не приняла этим словам никакого значения, ведь подумала о том, что мама вспомнила про дракона из сказки, которую рассказывает каждую ночь.

Все мое детство напичкано запретами. Нельзя ни с кем разговаривать. Нельзя никого слушать. У нас не было радио и телевизора, потому что там разговаривали. Разрешалось только читать. Еще нельзя было снимать сапфировый кулон, который ношу почти с самого рождения. И нельзя выходить за пределы двора, что уже нарушила. Меня будут ругать, ну и пусть.

Какое-то время наблюдала за детьми. Они играли в какую-то странную игру. Один из них за всеми бегал и пытался прикоснуться к кому-нибудь. Но увидев меня, они остановили игру. Я подошла к ним.

— Привет, я Лина.

Одна девочка с темными волосами первая подошла ко мне и представилась:

— Катя.

Двух других девочек звали Даша и Маша, так забавно, почти одинаково. А двух мальчиков Максим и Кирилл. Они позвали поиграть вместе с ними и даже объяснили, как играть в догонялки. Это действительно было весело, наверное, самый счастливый день в моей жизни.

— А почему ты никогда не выходишь гулять? — как-то спросила Катя.

— Мне не разрешают, — грустно ответила я.

Еще я научилась играть в прятки, вышибалы, прыгать на скакалке, в войнушки против мальчишек, в дочки-матери. Я так не хотела, чтобы заканчивался день. Все надеялась, что папа, как и прежде вернется домой поздно, а мама не скоро вспомнит обо мне. В какой-то момент мы немного устали носиться по улице и присели на траву немного отдохнуть. Я невольно заметила, что у всех с собой любимые игрушки и стала рассматривать у кого что. Катя тоже обратила внимания на моего любимчика.

— Лина, а кто это у тебя? — спросила она.

— Это дракон, — с гордостью ответила я.

Мальчишки показали свои машинки, сказали, что у их отцов точно такие же. Это, наверное, очень круто, когда есть что-то такое же, как у папы. У Кати был плюшевый медвежонок, которого звали Тедди. У меня тоже был такой же медвежонок, только он очень большой, ростом выше меня, который занимает часть моей комнаты. И он правда красивый. А вот Маша и Даша скривились, увидев наши игрушки.

— У вас самые уродские, — заявила Маша.

— Почему это? — насупилась я.

Я и правда не понимала, почему они так говорят, ведь все игрушки красивые. Мальчики понятное дело любят машинки, ведь хотят быть, как папы. Катя очень добрая девочка и очень похожа на улыбчивого мишку. А они такие гадости говорят. Нехорошие девочки.

— Да, — поддержала Даша, — смотрите какие у нас красивые куклы! У вас таких нет, нам их мама с моря привезла!

Я взглянула на них. Обычные куклы, у меня таких целая коробка, только я с ними мало играла. Не люблю дома сидеть, лучше подольше на улице погулять.

— У меня тоже такие есть, — пробурчала я, — все они одинаковые.

Я резко почувствовала волну злости, хотя раньше ничего подобного не ощущала. И это немного напугало меня. Что со мной произошло? И почему они ведут себя так?

— Нет! Моя кукла самая лучшая, самая красивая! — категорически заявила Маша.

— Вообще-то у меня кукла лучше всех! — стала ссориться Даша с Машей.

Мы с Катей молча наблюдали за этой картиной. По ее грустным глазам поняла, что ее тоже обидели высказывания о наших игрушках. Жалко было ее, ведь она такая хорошая, не то что Даша и Маша. И у них начался спор на высоких тонах. Оказалось, что они родные сестры с разницей в один год. Как я сразу этого не поняла? Они же похожи, обе рыженькие.

Мальчишки не стали слушать чужую ссору, а сели в песочнице и стали строить дороги и играть с машинками. Мне тоже хотелось присоединиться к ним, но не могла оставить Катю. Она не хотела никуда уходить, говоря, что они ее подружки.

Ссора стала разрастаться еще больше. Даша, как младшая сестра, стала дразнить старшую, обзывая ее козой, уродиной и жирной коровой, хотя они и не были толстыми. Старшая тоже не молчала и отвечала взаимными оскорблениями. И тут Даша наступила на больную мозоль, сказав Маше, что мама любит ее больше, потому что маленькая. Старшая, видимо и без того ревновала, а это еще больше добило ее терпение.

— Ты меня бесишь, Даша! Всегда тебе все покупают! Все тебя больше любят! Почему всё, что покупают мне, покупают и тебе?! Я не хочу, чтобы у нас с тобой были одинаковые игрушки, не хочу, чтобы нас с тобой одинаково одевали! Я лучше всех! Я самая красивая, а ты уродина! Я хочу, чтобы ты умерла, тогда мама станет любить только меня! — выкрикнула Маша.

Не прошло и минуты, как Даша упала на землю. Катя бросилась тормошить ее, но она никак не реагировала. В то время, как мы с Машей столбом замерли, Катя побежала звать их маму. Я ошибалась. Это был самый худший день. Даша умерла от остановки сердца. Приезжали врачи и полицейские. Их мама сильно плакала, а папа спрашивал у нас, что произошло. Мы все в один голос рассказали об их ссоре. На шум прибежала моя мама и очень сильно испугалась, увидев всю эту картину. Она схватила меня за руку и потащила за собой к машине скорой помощи, на которой собирались увезти Дашу. Моя мама коснулась ее рукой и сказала: «Я хочу, чтобы она жила». Но к сожалению, ситуация была неисправна.

Взрослые сделали вывод, что старшая сестра накричала на младшую, сильно ее расстроила своими словами и у той остановилось сердце. Мне искренне было жаль Машу, ведь ее мать кричала, что из-за нее погибла Даша. Прежде чем меня увели домой, ко мне подошла Маша и отдала куклу Даши, сказав, что ей не нужна игрушка сестренки. А мне ничего не оставалось, как взять ее себе.

Дома меня впервые очень сильно отругали. Даже папа приехал с работы раньше времени. Меня наказали тем, что на две недели осталась без сладкого и прогулок во дворе. В то время я еще не понимала за что так сильно наказали, ведь я всего лишь захотела поиграть с детишками. С этого дня было решено, что в школу ходить вообще не буду, для этого наняли частного учителя.

Моя жизнь проходила словно на зоне строгого режима. У меня не было того, что хотелось. Телевизор был только в спальне родителей, который запрещалось включать, а мне так хотелось. Иногда вечером мне приходилось проходить мимо их спальни, когда хотелось пить. И временами дверь не плотно закрывалась, тогда я останавливалась и подглядывала в щель. Папа часто нажимал на пульт, а на экране сменялись картинки и мне тоже хотелось их смотреть. У меня не было телефона, как у мамы с папой. Они по нему разговаривали, еще находили кучу полезной информации, например, мама смотрела новые рецепты. Не было ноутбука, как у папы. Он не всегда за ним работал, иногда чтобы расслабиться играл в карты, а ведь я понимала, что там можно найти и другие, более интересные игры. В парки, как раньше со мной не ходили.

После того случая с Дашей у меня многое поменялось. Даже партнеры отца и его коллеги приходить стали редко и то, меня закрывали в комнате. Кукла Даши стояла на полке и каждый раз напоминала мне о ней. О том, что если бы она не умерла, то мы бы как раньше ходили бы в парки, в детские кафешки, в игровые центры. Но от меня скрывали весь мир, или мир скрывали от меня, непонятно.

Мне купили фортепиано и наняли учителя. Хоть что-то новое. Меня завалили учебой. Выучила несколько языков. Хорошо понимала физику и математику, любила читать литературу. И даже обучили танцам, которые вообще существуют в мире. А еще самым важным уроком был — этикет и не просто знать, какой вилкой есть десерт, а как делать реверанс. На вопрос: зачем? Отвечали: вдруг, где пригодится. Да где? Если я даже из дома носа не высовываю. Только я становилась старше и не понимала, почему мне нельзя никуда выходить, в то время, как мои одногодки, которых я видела из окна, гуляли во всю без какого-либо присмотра. И те детишки, с которыми мне удалось однажды поиграть, очень сильно изменились. Они жили своей жизнью, а я могла лишь наблюдать из окна. Бывало так, что они собирались возле дома Кати, ели чипсы, пили колу и о чем-то болтали. Мне хотелось свободы.

Когда мне исполнилось шестнадцать лет, вся моя привычная жизнь изменилась на корню. Помню, тогда мама много всего вкусного наготовила, а папа вернулся с работы пораньше. Каково было мое удивление, когда они подарили мне телефон, да еще и с интернетом, радости было, как говорится, полные штаны, но была она мимолетной потому, что сразу же за этим подкралось чувство настороженности. Не могли они подарить его просто так, после многолетних запретов. Что-то здесь не так.

За привычным ужином состоялся серьезный разговор с родителями, хотя я в-принципе не планировала портить себе настроение, но за меня все было решено. Однозначно ничего хорошего не скажут, не припомню, чтобы вся семья в сборе обсуждала хорошие вести.

Беседу начала мама и в ее манере подходить к сути разговора издалека, вот бы ей папина прямолинейность, было бы намного проще. Она стала говорить, что я взрослая и мне пора узнать всю правду. В голове промелькнула мысль: я что приемная? Ни с того ни с сего затронули мои любимые сказки про драконов. Она бормотала о том, что все сказки — это правда, не выдумка и даже целая история другого мира. Я хлопала глазами, а в голове разбежались все тараканы от такой бредятины. Я не могла сопоставить ее слова с фактами, ведь по закону физики существование другого мира невозможно, если только на мифическом уровне, но это уже больше относится к истории и то нет каких-либо доказательств. Если, чисто гипотетически допустить существование других миров то, как наши ученые при хорошем финансировании и новом оборудовании до сих пор не обнаружили их? Нет, это бред. Это то же самое с инопланетянами, в них верят, но никто ни разу не видел. А когда она сказала, что мы сами из того мира, из Виверна, то вообще поперхнулась соком. У мамы какие-то проблемы с головой? Ей явно нужно выбираться из дома, чтоб немного развеяться, а то так и до психушки недалеко.

— Грэг, скажи ей! Она не верит! — возмутилась мама.

— Грэг…? — скептически повторила шепотом я.

Ничего не понимаю. Это новый вариант сокращения имени Григорий? Впервые слышу. Хотя, чему я удивляюсь? В этом мире все меняется со стремительной скоростью. Но почему Грэг, а не Гриша?

— Лина, прекрати смотреть на мать, как на умалишенную. Она правду говорит, — произнес папа.

Теперь я уставилась на него ошарашенными глазами. В городе какая-то лихорадка? Это заразно? Не успела продолжить свои размышления, как папа вдруг протягивает свою развернутую ладонь, а затем на ней внезапно появляется огонь. Я в ужасе вскакиваю с места и пытаюсь потушить водой из графина, но не помогает. Паника начинает возрастать. А папа почему-то только улыбается. И тут до меня доходит.

— Это какие-то новые разработки ученых? — спрашиваю я.

— Нет. Дотронься.

Сначала оглядела руку, ничего такого не было, откуда мог появиться огонь. Протянула руку и нерешительно коснулась. Я ожидала того, что обожгусь, но нет. Лишь приятное тепло.

— Как такое возможно… — прошептала я.

— Магия, — хмыкнул он и огонь исчез.

После такого представления скептизм поубавился. Другой мир и магия действительно существуют. Оказалось, что вся моя жизнь сплошная ложь, даже родителей зовут иначе: не Елизавета и Григорий, а Эльза и Грэг. Хорошо, что мое имя настоящее.

— Но это еще не все. До твоего совершеннолетия тебе нужно будет хорошо выучить историю своего мира, изучить все существующие расы, обучиться магии и ведьмовским штучкам, всему этому мать тебя научит, после этого мы вернемся в Виверн. А там сыграем свадьбу.

Улыбка с лица упала. Замуж? Нет, я еще не готова.

— Но я не хочу, пап, мне еще рано, — тихо сказала я.

За столом наступила тишина.

— Я же тебе говорила, Грэг, что ты поспешил с договором, — буркнула мама, опуская взгляд на стол.

— Какой еще договор? Я ничего не понимаю и хочу знать все, что здесь происходит, — вспыхнула от злости я.

И мне поведали еще печальнее историю. Когда я родилась, то получила то ли дар, то ли проклятье — исполняла любое желание. И тут Верховный со своим отцом побоялись, что мной могут воспользоваться против них, тот же самый Раэн и решили спрятать. На шею повесили блокирующий магию камушек и сослали к людям. Да не просто сослали, а вынудили отца подписать договор, что, когда я становлюсь совершеннолетней выхожу замуж за Верховного Гвинеса, ведь это очень выгодно. Во-первых, я всегда буду под присмотром, во-вторых, мое проклятье смогут использовать в свою пользу.

— Пап, но я даже не знаю его. Неужели у меня нет выбора? Вы ведь приняли решение без моего согласия.

— Почему же нет… Выйдешь замуж — станешь королевой, не выйдешь — нас с мамой убьют, да и тебя в живых не оставят, — хмыкнул папа.

— Но это ведь не выбор… Ты же знаешь, что я не допущу вашей смерти… — прошептала я, смахивая непрошенные слезы.

— Грэг, почему ты согласился на договор? Неужели не могли бы обойтись без него? — воскликнула мама.

— Ее бы убили. Им не нужна лишняя угроза. Я спасал свою дочь и мне было плевать на какой-то договор, — мрачно ответил папа, вышел изо стола и ушел к себе в кабинет на второй этаж. Н-да, вот это новости. Ну-с, с днем рождения меня!