Отделённые. Книга 2

Глава 4. Великий защитник

После не очень долгих споров и обсуждений отряд двинулся к дольмену. Выбрали путь через самого огромного древесника — Мильхэ пообещала завалить его быстро и бесшумно, хотя никто даже не представлял, как она собралась это сделать.

Они шли, и ведьма тихо направляла их. Фар подумал: а не отслеживает ли она лозы-плети? О таких умениях он не слышал, но почему бы и нет? Например, с помощью воды. Должна же быть в древесниках вода.

Наконец отряд оказался на дороге, по которой Фар пробегал пару часов назад. Прямо там, где она поворачивала на восток к уже не существовавшему орочьему селению, и сидел древесник.

— Они даже такие огромные бывают? — прошептал Рейт, вытаращившись на чащобного великана.

— Мы все трупы, — еле выдавил из себя Геррет, глядя на Мильхэ, — если твой план провалится.

И ведь они даже плана её не знали! Всё-таки доверяли ей больше, чем сами это осознавали. Ледяная ведьма пробурчала, что не провалится, но Фару показалось, в ней уже нет прежней уверенности.

— Стоим здесь, — скомандовала Мильхэ, — дальше ни шагу, пока не скажу.

Из ледяной глыбы, которую тащила за ними Ирма, вытянулись водяные плети и вошли прямо в землю. Через четверть часа Мильхэ заговорила снова.

— Геррет, передвинь круг тишины на древесника.

Когда тот выполнил просьбу и кивнул, на лице Мильхэ отразилось напряжение. В этот самый момент чудище вздрогнуло, выдернуло плети, попыталось подняться, но не смогло. Под ним виднелся лёд — кажется, древесника проткнуло копьё из-под земли. Он дёргался, шевелил лапами… И ничего, кроме шелеста деревьев, не было слышно.

Ледяная ведьма невнятно ругнулась, и Тварь задёргалась ещё сильнее.

— Ой-ёй, к нам гости, — прошептал Рейт. — Мильхэ, поторопись…

Парочка жнецов, пробегавших рядом, увидела незваных двуногих. Твари зафыркали, опустили головы и ринулись на отряд. По утрамбованной, сухой земле дороги их копыта стучали оглушительно громко. Близнецы приготовились встретить Тварей мечами, Фар — клыками и когтями, Геррет — огненным шаром. Но это будет так шумно, что проснётся весь лес, и вместе с ним — их смерть. И они ждали…

Древесник взмахнул плетями, тускло блеснула вода — и тело монстра прошило насквозь ледяными лезвиями. Через мгновение они провернулись, Мильхэ с хрипом выдохнула, две лапы древесника беззвучно повалились на землю. А вслед за ними медленно оседал и он сам.

Жнецам сразу стало не до двуногих. Они бросились к древеснику и… Лес словно сошёл с ума. Со всех сторон к свежему источнику целебной смолы сбегались-слетались-сползались Твари и прочая живность. Слышался топот копыт, рычание, шелест крыльев. Жнецы, скорпикошки, мантикоры, змееклювы, откуда-то выползли жгучеиглы и…

— В жизни столько сплюшек не видел, — прошептал Рейт.

Верхнюю часть древесника облепили рогосплюшки. Из-за них никто и не ходит в Тёмные Чащи ночью. Между перьями-рожками похожих на сов пичуг проскакивали крохотные молнии. Увидеть на Тракте сплюшку считалось не к добру. Очень-очень не к добру: где одна, там и целая стая. И вот именно стая означала верную смерть в Чащах. Шутка ли, отбиваться от кровожадных крошек, жаждущих выклевать тебе глаза вместе с лицом, пока твою тушку пытаются покромсать жнецы и расплющить в лепёшку древесники? Да и получать молниями тоже приятного мало. Неудивительно, что ночью в Чащи не суётся даже самый отшибленный чащобный маньяк. Кроме ледяной ведьмы, разумеется.

Мильхэ забрала часть льда и оросила водой древесника с сидящими на нём птицами. Большинство сплюшек попадало. Те, что успели воткнуть клювики в дерево, повисли безжизненными кульками. Это вот так с ними бороться надо?

— Давайте быстрее, — сказала Мильхэ, — пока им не до нас.

Отряд двинулся вперёд. Таиться уже не было смысла, сейчас требовалась скорость.

Где-то скрипели-ревели древесники. Потревоженные толпами животных, собиравшихся к их поверженному собрату, они просыпались и тоже шли к месту чащобной пирушки узнать, в чём дело. Но Мильхэ не зря выбрала самого большого монстра — его тело могло привлечь Тварей, наверное, с расстояния дневного перехода. Обратно хотели идти так же — чуть выждать, закатить лесным жителям званый ужин и проскользнуть к ручью. Только бы опять на полукровок не наткнуться.

Ближе к дольмену пришлось замедлиться. Через минуту отряд и вовсе остановился — все увидели странных Тварей. Мильхэ о таких ничего не знала. Фаргрен не стал говорить, кто это на самом деле. Разве такое вообще возможно?

Изуродованные волки поднялись, увидев двуногих. Раздалось рычание.

— Как поступим? — прошептал Рейт. — Они же не пропустят нас.

Фар ненадолго стал человеком.

— Я попробую поговорить, — произнёс он, превратился в зверя и вышел вперёд.

Трудно было сказать, как отреагируют на него эти увечные. Обычные волки оборотней не любили. Чуяли человеческую половину. Могли потерпеть рядом, но в стаю не пускали. Но сейчас перед ним не волки. Фаргрен надеялся на родство, хотя боялся даже подумать, что это означает.

Безобразные создания дёрнули ушами, потянули воздух носом и попятились назад. Боятся? Фар подошёл ещё ближе. Волки заскулили. Половина их споткнулись и уселись на хвосты. Но один, судя по размерам и запаху самый старший, тявкая, приблизился.

Фаргрен почти не понимал его. Если это оборотень, то ему должно быть не меньше пятнадцати лет, но речь у него невнятная, как у двухлетки.

— Брат.

Из всего бормотания Фар смог разобрать только это. Всё остальное было сигналами-звуками о боли. А от того, что произнёс другой волк помладше, у него чуть не остановилось сердце:

— Мама.

Фаргрен сам почти сел себе на хвост, вмиг забыв и о напарниках, и о том, что им нужно попасть в дольмен. Что хотят сказать ему эти несчастные? Где мама? Кто мама? Чья мама?

Но поговорить им не дали.

За спиной громко проревел древесник. Ему тут же начал вторить ещё один. Резкий свист — и позади дрогнула земля от вмазавшей по ней плети.

Оборотни оскалились, готовясь атаковать. Фаргрен прыжком развернулся и увидел, как приближаются его напарники. Оставаться на месте они больше не могли — с той стороны к дольмену шёл древесник, раздирая воздух скрипом.

Волки прижали уши, показали острые клыки, лапы их напряглись. Осталось прыгнуть и…

Короткий рык Фаргрена остановил их. Но только на мгновение. Фару пришлось рыкнуть ещё раз. Оборотни недоумённо заскулили и завыли.

— Защищать, — просигналил ему самый старший.

В следующее мгновение земля опять содрогнулась. Где-то на востоке раздался новый треск, а потом ещё и ещё.

— Надо быстрее уходить внутрь, — сказала Мильхэ.

Оборотни рычали и рвали землю когтями.

— Защищать, — в исступлении хрипел старший.

— Защищать, — поддакивал ему волк у входа в дольмен.

— Зяс-сять, — пропищал совсем тоненький голосок, и Фар вздрогнул: сколько лет этой девчонке?

Снова просвистели плети — древесник не изволил ждать, пока господа наёмники примут решение. Бежать было некуда, только внутрь дольмена. Но путь туда преграждали волки.

Фаргрен рявкнул, вкладывая в голос приказ, — по праву самого старшего, самого сильного. Он отчаянно надеялся, что волки послушаются: не время выяснять, кто действительно самый сильный. Да и не хотелось выяснять. Не в этот раз.

Плети впечатались в землю, выдирая из неё чёрные комья. Камни дольмена затряслись и заскрежетали. Волки разом обернулись.

— Мама, — проскулил один из младших оборотней.

Фаргрен рявкнул снова, приказывая не трогать своих напарников. Потом, по какому-то наитию добавил, что тоже будет защищать. И оборотни отступились. Взгляды их дружелюбными не были, но нападать на двуногих они не стали.

По знаку Фара все поспешили к дольмену. Когда на землю одновременно обрушились четыре плети, камни сильно затряслись.

— Нельзя внутрь, — крикнул Геррет останавливаясь. — Рухнет же. Надо разобраться с Тварями.

Наконец показался древесник. Он хлестнул несколькими плетями сразу: по дольмену, по земле, по волкам и двуногим. Все бросились врассыпную. Но следом тут же ударили другие плети, и один из волков попал под них. Во все стороны брызнули ошмётки шкуры и кровь.

Загрохотали гранаты, распуская чёрный дым.

— Только не слепящие, — крикнула Мильхэ, оглянувшись на волков. — Скажи им, пусть не суются в дым.

Фаргрен прорычал команду, но засомневался, что её поймут.

«Лучше держать их подальше от всех», — подумал он и позвал оборотней за собой к древесникам, приближавшимся с южной стороны.

Пошли не все. Трое волков осталось у входа в дольмен, отказавшись оставлять свой пост.

Первый древесник прошёл сквозь ядовитый дым и чуть замедлился, но рядом было уже двое других.

Близнецы отошли ближе к дольмену и принялись шпиговать Тварей параличками. Пусть действует плохо, но даст лишние секунды. Геррет смог оторвать одному древеснику нижние конечности, и тот с треском повалился на землю.

Фаргрен попытался на слух определить, сколько древесников собирается к дольмену.

Много.

Их пришлёпнут за несколько вздохов, даже с учётом неожиданного подкрепления. И управлять подкреплением Фар не мог. Волки отказывались уходить от дольмена — не понимали, что надо отойти, чтобы защитить, кого бы там они ни защищали. А древесники били издалека.

«Нас же просто размажут по камням», — подумал Фаргрен, принимая отчаянное решение.

Он метнулся к напарникам, обращаясь человеком.

— Все внутрь. Укрепи стены льдом, — прорычал Фар ледяной ведьме. — Гер, поставь щит на вход. Самый сильный. Быстрее.

Они не поняли, почему так надо, но послушались.

— Что бы ни случилось, никто не должен выходить, — сказал он, глядя в глаза Мильхэ.

Всезнающая ведьма должна понять.

Когда на входе в дольмен замерцал щит, Фаргрен перекинулся и прыжком отскочил подальше. От очередного удара плетей каменные стены затряслись, но устояли.

Убедившись, что напарники и сестра в безопасности, Фар перестал сдерживать зверя внутри, и взгляд его заволокла кроваво-красная пелена.

— Предки… — выдохнула Мильхэ, глядя, как и без того большой волк стремительно растёт, превращаясь в огромное чудовище.

Чёрная шерсть осталась только на спине и лбу, уступив место белой. Лапы стали мощнее и толще, на суставах появились острые костяные наросты, будто огромных когтей было недостаточно. Встав на задние лапы, преобразившийся оборотень разодрал древесника так легко, будто это был маленький кролик, а не дерево.

Они смотрели во все глаза, и никто не заметил, как Ирма охнула и мешком повалилась на пол.

— Что он… такое? — прошептал Лорин.

— Гэн-аннадайр, — сказала Мильхэ тихо и медленно, ещё не опомнившись от удивления. — «Великий защитник» на языке оборотней. Такие рождаются редко. И в племени не может быть больше одного одновременно.

Некоторое время они заворожённо смотрели, как чудище-оборотень разрывает зубами и когтями Тварей, облепивших его со всех сторон.

— Сраный пепел, — ругнулся Геррет, — и он ходил с нами всё это время? Вот этот вот…

— Он не опасен, пока не превратится. А в этой форме безумен и убивает всех, кто попадётся на глаза или кого почует, кроме собственного племени. Поэтому и заставил нас спрятаться.

— Разве Фар не ар-вахану? — спросил Рейт. — Как у него может быть племя?

Странные волки-Твари тоже атаковали древесников, следуя примеру чудовища. Мильхэ посмотрела на них и…

— Предки, это… Если он принимает их за своих, то…

— Сраный пепел…

Геррет тоже понял: волки-Твари вовсе не Твари. И не волки. А оборотни. Родственники Фаргрена. Насколько близкие? Кто сотворил такое с разумными существами?

Раздался стон, и все наконец обратили внимание, что Ирма лежит на холодных каменных плитах. Она пришла в себя, села, и её взгляд упал на мохнатое чудище, как раз вырвавшее лапу древеснику.

— Это оно, я… Я помню… — Ирма будто не могла вдохнуть. — Это оно… Маму…

Она всхлипывала, но продолжала смотреть не в силах отвести глаз.

— Теперь всё понятно, — пробормотала Мильхэ, садясь рядом.

Одной рукой она приобняла Ирму, другой — сняла мешок с плеча и начала копаться в нём.

— О чём ты? — спросил Геррет.

— А ты не думал? Маленькие оборотни способны убить одного, максимум двух человек, но чтобы всю семью… — Мильхэ покачала головой.

Достав какую-то склянку, она открыла её, и шарик снадобья влетел в рот Ирме, бившейся в истерике.

— Не совсем маленький ведь он был… — пробормотал Геррет.

— Мне кажется, их завалят, — сказал Лорин, внимательно наблюдавший за боем. — Тварей слишком много. Или он неуязвим?

— Уязвим, — Мильхэ прищурилась, оценивая происходящее. — Надо помочь.

— А потом попасть ему в когти? — хмыкнул Геррет.

— Не будем вылазить отсюда. Бить только издалека, — предложил Рейт. — Может, отвлечём часть Тварей.

— Ну ладно, — Геррет вскинул кулак, создавая огненный шар, — издалека так издалека. Но только он в нашу сторону посмотрит, я пущу в него весь огонь, какой найду в себе.