Отдых на озере

Глава 3

Признаться, я здесь изрядно поскромничала. На самом деле Севкина речь, несущая в массы информацию о возможностях современной медицины, прозвучала местами непечатно. Однако на этот раз воспитательная работа с сыном по поводу его весьма обогатившейся за несколько дней в лагере лексики была проведена мною весьма слабо, если не сказать рассеянно. И главным образом даже не потому, что, как отметила сквозь смех Наташа, всё это сущая ерунда и большинство родителей через это проходит относительно легко, были бы под рукой ремень и валерьянка.

– Круто ведь, что у Всеволода получилось выразиться и философски и смешно одновременно. Да у тебя в семье настоящий талант растёт! – резюмировала она, обнимая прибежавшую вместе с Севкой и нежно жмущуюся к ней дочку Яну.

Меня же в данной ситуации наличие или отсутствие у сына серьёзных задатков комика волновало, стыдно признаться, меньше всего. Дело в том, что, как пояснил Севка, к нашему коттеджу их проводил Влад, как старший тренер, головой отвечавший за каждого воспитанника и запрещавший на первых порах любое самостоятельное перемещение мелких по территории турбазы. Один бог знает, что Влад мог услышать из нашего с Наташей чисто женского, не предназначенного для нежных мужских ушей, диалога.

Я лихорадочно перебирала в памяти последние фразы из него и тихонько постанывала от накатывающей волнами досады.

– Ой, Люб, да перестань ты уже скулить. – Соседка невозмутимо разливала детям ягодный морс из разноцветной коробки. – До нашей веранды Владик не дошёл. Даже если он из-за угла что-то там и расслышал, в задуманном развлечении, поверь, это будет нам только на руку. Понимаешь, надеюсь, почему?

– Почему? – скорее машинально, чем действительно желая услышать ответ, спросила я.

– Ну ты, детка, и деревня, прости, конечно. Совсем, что ли, марафоны по саморазвитию не посещаешь?

Я хотела было на это честно ответить, что являюсь в некоторых вопросах весьма старомодным человеком, и под саморазвитием, очевидно, мы с Наташей понимаем совершенно разное, ну, по крайней мере, я-то знаю, кто такой муравьед. Но не стала, не желая показаться новой приятельнице безнадёжно душной особой.

Вместо этого я сказала:

– Почти не сталкивалась с таким чтивом, а марафоны – вообще не моё, поэтому объясняй.

– Вот смотри, – с воодушевлением принялась вещать Наташа, – парни же в основном только прикидываются смелыми. А на самом деле разве же они решатся к по-настоящему интересной даме подкатить?

– Нет? – искренне удивилась я, мигом на основании имеющегося у меня жизненного опыта усомнившись в своей «настоящей интересности». – А как же тогда?

– Очень просто! – явно упиваясь случайно доверенной ей ролью гуру по отношениям, торжественно заявила Наташа. – Мужчине нужен знак!

– Круги на кукурузном поле подойдут? – уныло пошутила я.

– Лучше всего подойдут эти, как его, сексуальные призывы. Ну там туфелькой поиграть, волосы на палец накрутить, взгляд томный через плечо бросить. – Приятельница определённо не спешила покидать только что с успехом занятую трибуну.

– Да поняла я уже, что ты пытаешься мне сказать, – криво улыбнулась я. – Только вот, Ната, мне всё же кажется, здесь ситуация несколько иная.

– А я думаю, наоборот, всё путём, и знак прочитан, – загадочно улыбнулась соседка.

– Ты хочешь сказать, тебя совсем не обеспокоит, если вдруг окажется, что твой потенциальный курортный роман сейчас противно хихикает над нами со своими коллегами? – И я с трудом подавила почти детское инстинктивное желание прикрыть ладонями глаза, представив только что самолично описанную картину.

– Не-а, – решительно сказала Наташа и так резко с грохотом поставила на стол свою кружку с чаем, что дети подпрыгнули, сидя на скамье, и даже на мгновение подняли глаза от выданных им на полчаса вожделенных гаджетов. – Кружка ужасно горячая! А вот ты – похоже, нет.

– Тридцать шесть и шесть, – вздохнув, сказала я, демонстративно приложив руку ко лбу. – И другого пока не предвидится.

– А кто мне тут недавно говорил, что курортный роман – это здорово? Не ты ли? – не обращая внимания на мои попытки разрядить обстановку, завела Наташа.

– Всё было несколько не так, – принялась вяло отбиваться я, отчего-то ощущая себя мухой, запутавшейся в паучьей сети.

– Так, так! И не отлынивай. Наоборот, нам обеим радоваться надо, что так удачно всё вышло. Сейчас вот Владик вернётся в своё заскучавшее на природе мужское сообщество и обязательно растреплет всё, что слышал. Мужики – они ведь, знаешь, какие сплетники. А ещё они существа впечатлительные. Глядишь, нам и планов никаких придумывать не придётся. Сами всё придумают коллективно, без нас.

Наташа смотрела на меня горящими глазами, а я на неё – с кислой улыбкой и осознанием безысходности своего положения. Похоже, новая приятельница всерьёз увлеклась и вознамерилась вплотную заняться нашим Владиком. Что ж, насколько я знала из родительского чата нашей группы, Севкин тренер пребывал в настоящее время в состоянии «свободен как ветер», и я не нарушу ни одного из своих принципов, если, из соображений женской солидарности, поспособствую Нате в этом маленьком романтическом приключении.

Вслух же я сказала:

– Ладно, в самом деле, это не трагедия. Может, он ещё ничего и не слышал. Но детей назад в их коттедж ты сама пойдёшь провожать, я не готова пока столкнуться… с ними.

– Не вопрос, – мигом отозвалась Наташа и побежала в номер за пудреницей.

– Тётя Люба, а Севка матерится, – с заискивающей улыбкой обратилась ко мне Яна, отложив телефон и принявшись за мятный пряник.

Я посмотрела на усиленно хлопающую ресницами и аппетитно жующую рыжую «мисс Очевидность», затем перевела взгляд на Севку.

Тот презрительно фыркнул, не отводя глаз от экрана телефона, и одновременно гордо выпятил худенькую грудь колесом. И я подумала, что гендерная разница – это отнюдь не размытое понятие, причём уже с самого раннего детства.

Подтверждение тому, что тренер Влад прекрасно слышал окончание нашей с Натальей беседы, поступило ко мне очень скоро, если не сказать стремительно. Однако события при этом развернулись совсем не так, как я могла предположить.

Хотя в наших номерах и присутствовали новенькие телевизоры, выбор доступных каналов в них был весьма своеобразным. Скандальные ток-шоу, равно как и плаксивые телесериалы, в перечень моих интересов не входили вовсе, а новостной голод в отсутствие интернета не утоляли, понятное дело, ни музыкальные хит-парады, ни обзоры новинок садового инвентаря. Поэтому, отправив соседку провожать детей к их жилому коттеджу, я решила попытать счастья в деле ежевечернего подключения к внешнему миру.

Я взяла свой телефон и бодрым шагом устремилась к лично разведанному накануне новому месту, где ловил вайфай: кривой сосне под окном директорского кабинета. По дороге я грустно размышляла, что человек в целом ко всему привыкает, и скоро я, возможно, перестану чувствовать себя идиоткой, уподобляясь «учёному коту на дубе том» каждый раз, когда хочу пообщаться в Сети или узнать последние мировые новости.

Альбина Игоревна, глава администрации турбазы, как я успела к этому дню заметить, иногда задерживалась на рабочем месте допоздна, и это давало мне возможность продлить бесценные минуты наслаждения интернетом. Мне повезло, директриса, очевидно, была на месте, и я принялась поспешно отвечать на повалившиеся бурным потоком сообщения в мессенджерах. За этим занятием меня и застал Влад.

– Можно, я рядом с тобой посижу? – Командный голос Севкиного тренера, прогремевший над моей головой, оказался такой неожиданностью, что я чуть было не выронила телефон. Маме в мессенджер улетело оборванное на полуслове сообщение.

– Э-э, да, конечно, – сипло пробормотала я.

Вот оно, начинается. Позорная страница моей почти ангельской доселе биографии. Мальчики-тренеры уже успели обсудить услышанные Владом обрывки женской беседы и решили, что с этими весёлыми разведёнками можно не церемониться, а наоборот, резко перейти на «ты», а потом сразу и подкатывать, и мутить напропалую. Ну супер, ещё и два этих расчудесных Наташиных слова прочно обосновались в моём мысленном словаре. И за что это я только Севку ругаю?

– Извини. – Влад уселся совсем близко ко мне, произнося слова отчётливо и как будто с плохо скрытым вызовом. – Но тут, на природе, как-то не получается у меня эти рабочие этикеты соблюдать. Так что давай на «ты».

Он включил свой телефон, заглянул в какой-то диалог, пару раз ткнул в экран и сразу же отложил гаджет. Звуковые сигналы указывали на приходящий ему поток сообщений, по объёму сравнимый с лёгким цунами. Но парень их почему-то не открывал. Он внимательно смотрел на меня.

«Нет, нет, – пронеслось в моей голове, – только не это». Так хорошо всё раньше было. Мы наконец нашли с Севкой сухопутную секцию, из которой его пока что не выгоняют взашей, и сама я, о счастье, не тяну его туда на аркане. А теперь, судя по всему, из-за подслушанной глупой и ничего не значащей бабской болтовни Влад для начала быстро создаст все условия для получения от меня по морде, а следом – конечно же, я заберу сына из его группы.

Но Севкин тренер меня удивил.

– Что конкретно тебя не устраивает в моей работе? – услышала я от него вместо ожидаемого неуклюжего флирта.

Я растерянно заморгала глазами.

Увидев это, Влад пояснил:

– Так вышло, что я случайно услышал твой разговор с подругой. Ты сказала, что за мной надо последить. А я не люблю этих родительских заговоров за моей спиной. Насмотрятся страшилок про тренеров-извращенцев, и давай примерять эти истории на всех. А я профессионал, между прочим. У меня уже в карьере полно чемпионов воспитано. И ни одной серьёзной жалобы. Так что давай начистоту. Что не так? Если тебя отсутствие у Севы успехов беспокоит, так не у всех способности от природы есть. Это я честно. Твоему пока просто физуху надо подразвить, а там видно будет.

Тут я перестала недоумевать по поводу неожиданного поворота беседы и окончательно всё поняла. Фразы, брошенные нами с приятельницей в конце злополучного диалога, действительно звучали двусмысленно, и Влад, услышав их, подумал бог весть что.

– Что ты! Нет! – в ужасе воскликнула я и попыталась встать, пребольно ударившись при этом спиной о толстый сучок.

– Лучше сразу говори, – спокойно сказал Влад и, потянув меня за руку, мягко усадил на место.

– Дело в другом совсем, – нехотя призналась я, потирая ушибленное место.

– Просвети тогда. – Влад больше не смотрел на меня. Он поднял с земли сосновую шишку и принялся сосредоточенно крутить её между пальцами.

Так мне, впрочем, было гораздо проще.

Я помолчала полминуты, собираясь с духом, а затем выпалила:

– Нам с Наташей просто здесь скучно.

– В смысле? При чём тут это? – не понял парень. Сосновая шишка остановилась где-то между его средним и безымянным пальцами.

Он посмотрел на меня в упор. Глаза его выражали откровенное недоумение.

Я внезапно расхрабрилась и выдала ему почти идеальную полуправду:

– Понимаешь, тоскливо тут, в «Сартовых озёрах», слишком сонно, что ли. А вы с коллективом наверняка свободное время как-то весело проводите. Ну вот мы с Наташей и подумали, что можно за вами в этом ключе понаблюдать, и если что – напроситься хотя бы разок с вами. Если не выгоните, конечно.

Сказав это на удивление ровным и уверенным тоном, я испытала огромное облегчение. Недаром считается, что в критических ситуациях наш мозг начинает действовать в несколько раз эффективнее. Вот и сейчас, как будто это не я сама сообразила, как выйти из щекотливого положения, а кто-то более мудрый и опытный внутри меня поспешно выдал соответствующие инструкции.

Кроме того, признаюсь, Наташины романтические прожекты именно своей прямотой и недвусмысленностью доставляли мне колоссальный дискомфорт. Точнее, её ожидания от моего в них живого участия.

Флиртовать я не умела совершенно, предпочитая разговаривать с людьми просто, по-человечески, не изобретая велосипедов там, где справится и пешеход. На количестве моих поклонников никогда, к слову, это свойство негативным образом не отражалось. Так вот, в роли активно подающей сигналы тигрицы (как мне представлялось, Наташа хотела от меня именно этого) я себя вообразить никак не могла. В общем, неожиданно для меня неудобная на первый взгляд ситуация с Владом обернулась абсолютной удачей, и я вышла из неё со всех сторон достойно.

Однако Влад выглядел весьма озадаченным. Казалось, он ещё не до конца расстался со своей первоначальной версией.

– Точно не врёшь? – осторожно осведомился он.

– Зуб даю, – заверила его я, на всякий случай свернув фигу в кармане толстовки и мысленно утешая себя, что вторую пару «мудрых» всё равно не помешало бы удалить.

Влад потёр ладонью лоб и рассмеялся:

– Ладно, похоже, я и правда неправильно тебя понял. Как уж это называется? Профессиональная деформация у меня, вот как.

– Угу, – промычала я, начиная понемногу расслабляться.

– Ну хоть не обидел?

– Нормально всё, – я окончательно успокоилась.

– Да нет, получается, всё равно виноват.

Я решила выдержать паузу, взяла телефон и принялась набирать маме остаток оборванного сообщения.

Влад сосредоточенно посопел, а затем сказал:

– Что ты там говорила, скучно? Ну не знаю, ночных клубов тут нет, кино тоже. Разве что с флешки фильм запустить. У Серёги вроде было что-то. У нас ведь, если честно, развлечения не для девочек. Лилька, например, не оценила, хотя мы её звали по-братски. Тут вон озёра, лес. Грибы, рыбалка, – что-то из этого осилите?

Я задумалась. В принципе за грибами я ходить люблю. Правда, только в знакомом месте и не особенно удаляясь от машины. Папа с детства брал меня в лес и научил уверенно различать основные съедобные виды. На рыбалку тоже брал, но в этом деле ограничился всего лишь парой попыток. То ли я издавала тогда количество разговорного шума, несовместимое с требующим тишины процессом, то ли взбунтовалась мама, не желавшая приобщать дочку к походной жизни (папины поездки на рыбалку, как правило, не ограничивались одним днём).

Другими словами, теоретически я могла поддержать обе предложенные активности, но в походе за грибами вокруг турбазы чувствовала бы себя однозначно увереннее. Оставалось уточнить у Наташи, захочет ли она посещать подобные мероприятия ради желанной компании Влада.

Не будучи готова ответить на его вопрос сразу, я честно сказала:

– Я спрошу сегодня же у Натальи. Если вы, конечно, реально согласитесь нас взять.

– Возьмём! Парни будут не против, – не совсем, впрочем, уверенно сказал Влад.

– Договорились, – не оставляя ему шансов на отказ, улыбнулась я.

– А! – внезапно воскликнул Севкин тренер. – Давайте, может, для начала мы вас с Артемоном на лодке завтра покатаем. Альбина, директриса, сказала, обе лодки мы можем брать свободно.

Поспешно договорившись с Владом о времени предстоящей водной прогулки, я попрощалась с ним и помчалась в свой коттедж с благой вестью для Наташи.

– Видела-видела вас, – не дав мне раскрыть рта, ворчливым шёпотом припечатала ожидавшая на веранде соседка, – сидят, голубки, рядышком, воркуют.

– Ой, Ната, не ревнуй! – выпалила я и, опомнившись, тоже понизила голос: – Я тут неожиданно всё тебе организовала.

И я принялась сбивчиво, но максимально подробно рассказывать приятельнице о произошедшем диалоге.

Наташа слушала очень внимательно, и по её радостно заблестевшим глазам и вырывавшимся периодически одобрительным междометиям я поняла, что в компании Влада она согласна и на грибы, и на рыбу, и на пикник на вершине огнедышащего вулкана, будь такой в окрестностях «Сартовых озёр».

Когда я закончила рассказ сообщением о завтрашней прогулке на лодке с Владом и Артёмом, Наташа взвизгнула и, подскочив, умчалась в свой номер. Оттуда послышался неясный звон, грохот и звук закрываемой дверцы холодильника. Вернулась она с бутылкой холодного игристого, чёрным фломастером и двумя бокалами.

– Сейчас! – пообещала она.

Затем отковыряла ногтем уголок этикетки на винной бутылке, оторвала, потянув за него, то, что поддалось, и на образовавшемся прерывистом бело-клеевом фоне написала фломастером «За удачное начало игры». Так Наташа делала регулярно, подсмотрела в одном итальянском фильме, пояснила мне она. В «Сартовых озёрах» мы уже отнесли в мусорный контейнер пустые бутылки «За знакомство и новую дружбу» и, оказавшуюся явно лишней в тот вечер, «За чёрт с ними».

Ночь упала на турбазу чёрным пуховым платком. Детские голоса, звучно доносившиеся ещё недавно со спортивной площадки, стихли. Неутомимый дятел, долбивший весь день сосновую кору на территории вокруг гостевых коттеджей, тоже отложил свои труды до завтра.

Стояла невероятная, звенящая тишина. Мы с Наташей, не желая нарушать её, сидели молча на полюбившейся веранде, пили чудесное вино с пузырьками и думали каждая о своём.

Я была уверена, что мысли соседки целиком посвящены красавчику Владу. Мои же, казалось, были растворены где-то в ночном воздухе, высоко над кронами сосен.