Отель желаний

Глава 5

Лис

После продажи двух объектов и настоятельной просьбы матери присмотреть за «Дэсэо», тянул время сколько возможно. Своих дел по горло, а тут ещё чёртов отель, как серпом по яйцам. Наконец, заставил себя приехать, чтобы рассмотреть заново детище отца ‒ самый первый и важный для него объект, сюда он вложил неимоверное количество сил и денег.

Лишь войдя в холл, кажется, обратил на себя внимание всех присутствующих, с интересом рассматривающих мою высокую фигуру. Ждали, или просто присматриваются к новым лицам в ожидании подвоха?

Мне нужен управляющий. Точнее, она ‒ "милая Лана", как называл отец эту девушку. Он говорил о ней так часто, что мама иногда ревновала, но не было в его словах сексуального подтекста, выраженного мужским интересом, скорее, мягкость, словно он говорил о дочери.

Мне указывают в направлении её кабинета. Не знаю, как общаться с Ланой. Я ни хрена не знаю о гостиничном бизнесе и что означает «присмотреть» на языке моей матери пока не понял, съедаемый сомнениями ‒ а нужен ли этим людям вообще мой присмотр?

Насколько я понял, у Ланы есть доверенность на ведение основных дел. Вот пусть и ведёт, я же вернусь к привычной жизни, уделяя всё внимание собственному бизнесу. Сегодня приходит партия Порше, а я занят чёрт-те чем в незнакомом для меня месте.

Но как только дохожу до приоткрытой двери с табличкой «Управляющий», резко останавливаюсь в дверях. Вижу её.

Я вспомнил. Всё вспомнил за долю секунды и картинки стремительным потоком понеслись в памяти, словно это было вчера.

‒ Отпусти меня, Кретов. Отпусти и позволь жить, как я того желаю, ‒ шипит Ольга мне на ухо.

‒ Оля, давай дома поговорим. У моей сестры день рождения. Не устраивай представление на глазах у полсотни человек в отеле моего отца. Здесь слишком многолюдно для семейных разборок.

‒ Я желаю связать свою жизни с Алексеем. Я больше тебя не люблю, ‒ не унимается.

И зачем мы только пришли, знал же, что ничем хорошим наше «воссоединение» не закончится, но пока не готов объявить семье о разводе. Да и с Аллой необходимо поговорить, объяснить. Ей хоть и шестнадцать, но ведёт она пока себя, как ребёнок.

‒ Ты уйдёшь, как только я объясню сложившуюся ситуацию нашей дочери. Что бы ты не делала, я хочу, чтобы у нас с ней сохранились близкие отношения.

‒ Делай, что хочешь. Можешь забрать её себе.

‒ Ты прямо-таки мать года, Ольга. Она пожелает остаться с тобой, и её решение я приму.

‒ Когда ты с ней поговоришь? ‒ Дёргает меня за руку, и теперь каждое прикосновение женщины, с которой я прожил семнадцать лет вызывает исключительно отвращение.

Молча поднимаюсь, чтобы найти укромное место в отеле отца. Мне нужна передышка, на пару минут и тогда я смогу снова улыбаться почти бывшей жене в присутствии дочери. Бреду по первому этажу в поисках хоть какого-то укромного закутка, в конце коридора упираясь в дверь с табличкой «Комната отдыха». Что ж, самое подходящее место.

Захожу, попадая в темноту и, пока мои глаза привыкают к полумраку, улавливаю шум воды из-за двери, из-под которой тонкой полоской пробивается свет. Не задумываясь, нажимаю на ручку и, приоткрыв дверь, замираю от картинки, представшей перед глазами.

Стройное, обнажённое тело за стеклянной дверью душа, и стекающие по коже капельки прозрачной воды, огибающие небольшую грудь, опускающиеся по животу и пропадающие между ножек девушки. Длинные тёмные волосы полотном закрывают всю спину. Она подставляет лицо под струи воды, прикрыв глаза и то и дело сгоняя воду по волосам. Водит по телу ладонями, разгоняя пену. Касается сосков, а мне на секунду кажется, что я сам прикасаюсь к светлой влажной коже и даже чувствую, насколько она мягкая и податливая. Ведёт ладошкой вниз, лишь на секунду скользнув по животу и остановившись на своей киске.

Чёрт возьми.

И мне бы закрыть дверь и уйти, но меня, словно сам чёрт подстёгивает смотреть, наслаждаясь возбуждающей картинкой прекрасной женщины. Стою, словно заворожённый каждым её движением и изгибом тонкого тела, пронизываемый до самого нутра каким-то необузданным желанием прикоснуться.

Что со мной? Встряхиваю головой и пытаюсь сбросить болезненное наваждение незнакомой девушкой. Видел много красавиц, но ни одна не вызывала такой реакции.

Неожиданно вода выключается и я, словно воришка спешу покинуть комнату, чтобы не быть пойманным за грязным подглядыванием. И пока иду по коридору, возвращаясь в ресторан, перед глазами стоит она ‒ девушка в душе с невероятным телом и длинными волосами. Несколько раз глубоко вдыхаю, всеми силами пытаясь избавиться от прилипшей картинки, но не сразу понимаю ‒ я не желаю избавляться, снова и снова прокручивая в памяти это минутное помутнение.

Странное чувство необузданной эйфории, словно я принял сильнодействующий наркотик, который бьёт по нервной системе многочисленными острыми вспышками, заставляя меня почти пищать.

Выхожу на улицу, чтобы глотнуть ещё холодного весеннего воздуха столицы и протрезветь, избавившись от навязчивой картинки. Я сегодня не пил, а ощущение будто пьян в стельку, не контролируя собственные движения.

Наконец, понимаю: долгий месяц я отказывал Ольге, всё ещё надеясь на воссоединение семьи, но невозможно собрать разрушенное, если один из нас этого не желает. Всё это время не желала она, теперь же не желаю и я. Возвращаюсь в ресторан, опускаясь рядом с женой.

‒ Завтра я поговорю с Аллой, и ты уйдёшь.

Смотрит ошарашенно, не понимая кардинальных изменений в моём поведении, а я лишь отвожу взгляд, мысленно возвращаясь к девушке в душе.

Не могу выдавить ни звука, всматриваясь в тонкую фигурку. Она поднимается, а меня словно насквозь прошибает грёбаными воспоминаниями её тела в том самом душе комнаты отдыха год назад. Облизываю её взглядом не в силах совладать с собственной памятью и не в состоянии заставить взбесившийся разум прогнать въевшиеся под кожу порочные образы.

Приятные покалывания спускаются в пах, распаляя фантазию и я спешу опуститься в кресло, чтобы Лана не увидела моего возбуждения.

Нервничает, выпускает иголки, словно я враг на её территории, пришедший с войной и не готовый к перемирию. Готов. Она ведёт, а я лишь топаю за ней, откровенно признаваясь в своей несостоятельности ведения дел отеля.

Я никогда не интересовался делами отца, как бы он не желал приобщить к гостиничному бизнесу меня и Ларису. Мама слушала и делала вид, что ей интересны нюансы, связанные с его сферой деятельности, но на самом деле, буквально через четыре дня после смерти отца, я узнал, что она подыскивает покупателей для продажи двух отелей. Быстро и просто ‒ кто больше предложил.

Принимаю прилетевшую претензию Ланы насчёт «Сентименто» и новой хозяйки, прекрасно понимая, что девочка, сидевшая передо мной, чуть старше моей дочери, заработала этот подарок шикарным рабочим ртом, которым ещё не раз отблагодарит любимого папика за подаренный отель. Но мать меня слушать не желала, не задумываясь подписала договор, получив намеченную сумму.

Она и бы «Дэсэо» продала с такой же лёгкостью, вот только любимый отель отца был оформлен на него самого и теперь необходимо продержаться полгода, чтобы, сохранив бизнес, продать его по выгодной цене.

Но, улавливая яростные взгляды Ланы, то и дело прилетающие в меня с колкостями, которых она не может сдержать, я начинаю сомневаться в собственном решении. Отель достанется мне, и мне же решать его дальнейшую судьбу, а она будет зависеть от кареглазой пираньи, которая прямо сейчас всячески желает оттяпать от меня кусочек мягкой плоти.

В какой-то момент не могу сдержаться, и после очередного выпада Ланы, расплываюсь в улыбке, совершенно сражённый маленькой воительницей, которая отбивается что есть силы от взрослого мужика, по факту являющегося владельцем.

Отель, где исполняют желания… Чего вы желаете?

С трудом сдерживаюсь, чтобы не объявить кого желаю, лишь интонационно выделив, что желания имеются, но пока от Ланы скрыты до определённого времени. Не собирался оставаться в отеле, предполагая «присматривать» редкими набегами и решением вопросов по телефону, но мои планы летят к херам, когда перед глазами то и дело встаёт картинка обнажённой девушки в душе.

Ничего не знаю о ней, а главное ‒ свободна ли, но что-то жгучее подстёгивает изнутри, заставляя остаться для проживания в номере отца. Пока не понял, чего я собственно хочу от Ланы, не смея даже прикоснуться, но тумблер под названием «логика» сгорел и меня несёт в непонятном направлении к неизвестной цели.

Карий взгляд то и дело вспыхивает золотистой россыпью негодования, а губы поджимаются, недовольно реагируя на мои слова, но тем самым Лана подогревает мой интерес, который возник давно и лишь спал, затаившись под десятком слоёв «нельзя».

Срывая чёртов пластырь внутренних запретов, всё же решаюсь остаться, чтобы, якобы углубить собственные знания о гостиничном бизнесе, на самом деле, мне просто до чёртиков тоскливо в собственной пустой квартире. А теперь, когда на горизонте появилась Лана, этот отель притягивает меня, словно магнит, привлекая единственной девушкой.

Выходим в коридор, чтобы через пару минут оказаться в той самой комнате отдыхе, где я впервые увидел Лану. Только сейчас здесь выстроен весь персонал в ожидании её разъяснений.

‒ Прошу любить и жаловать, сын Марка Захаровича ‒ Лис Маркович, ‒ выдаёт почти торжественно, делая шаг назад и выдвигая меня чуть вперёд. ‒ Не нужно так смотреть, Таня, насчёт имени я не пошутила. Он у нас человек новый и плохо разбирающийся в нашей работе, поэтому, будьте добры, в случае просьбы разъяснить некоторые вопросы ваших обязанностей, отвечайте прямо. Жить будет в номере Марка Захаровича.

‒ А на ком уборка? ‒ задаёт вопрос рыжая девушка, лицо которой усыпано веснушками.

‒ А на ком она всегда была?

‒ Триста первый остаётся за вами, Лана Сергеевна?

‒ Да, ‒ говорит, запнувшись, и я понимаю ‒ её не радует такая перспектива. Что ж, хотя бы раз в три дня Лана будет задерживаться у меня в номере, не сразу убегая домой. ‒ Любые запросы нового директора исполняем, впрочем, как и всех остальных гостей. Вопросы?

‒ Лис Маркович, а вы к нам надолго? ‒ вопрос прилетает от пухленькой брюнетки в униформе горничной и мне становится понятно, что к тотальному контролю здесь не привыкли. Отец не находился в своих отелях постоянно, лишь наведывался время от времени и читал короткие вечерние отчёты.

‒ Пока не определился. На пару недель точно, ‒ замечаю, как Лана прикрывает глаза, вероятно, мысленно подсчитывая, сколько раз ей придётся прийти в мой номер для уборки. ‒ Какие-то проблемы? ‒ Перехожу в наступление, даю понять ‒ сам решаю, что и как делать, заодно, показывая персоналу, что я, хоть и соображаю в их работе, но прогибаться не намерен.

‒ Нет никаких проблем, Лис, ‒ останавливает Лана. ‒ Персонал интересуется. Это просто вопрос. ‒ А вот и переговорщик, который, видимо, заслонит грудью подчинённых от кого угодно, а в первую очередь от меня. Что ж, чую задним нижним сердцем, что меня ждёт ни одно столкновение с управляющим. ‒ Я могу все отправить по рабочим местам, если вы не против?

‒ Не против. ‒ Киваю, пропуская к выходу сотрудников. Через голову не прыгает, позиционируя меня, как хозяина, что уже радует, и всё же относится предвзято, не зная, чего ожидать. Мы сейчас, как два бойца на ринге ‒ встали в стойку, но нападать не спешим, выискивая слабые места противника. ‒ До которого часу вы обычно в отеле?

‒ До восьми. Иногда задерживаюсь, если отель полный или возникают проблемы.

‒ А какие проблемы возникают? Ну, обычно?

‒ Да разные, ‒ пожимает плечиками. ‒ Кто-то перепил, скандалит, учиняет разборки, недоволен обслуживанием, или очень доволен обслуживанием, ‒ закатывает глаза, ‒ проблемы с животными, транспортом, техникой, ‒ выдыхает, ‒ перечислять можно бесконечно.

‒ И вы со всем этим справляетесь? ‒ Выходим в коридор, медленно движемся, разговаривая.

‒ Приходится. Ситуации иногда бывают… специфическими и каверзными, но всё можно разрешить. Разве отец никогда не рассказывал? ‒ Останавливается, заглядывая в глаза.

‒ Я не спрашивал. ‒ И сейчас мне неловко. В её глазах я паршивый сын, которому было плевать на дело всей жизни собственного отца, но всё немного не так, как может показаться Лане на первый взгляд.

‒ Да, ‒ поджимает губы, смотрит с осуждением, ‒ я и забыла, что семья не особо интересовалась, чем он занимается.

‒ Всё не совсем так.

‒ А как? ‒ Пытливый золотистый взгляд впивается, кажется, в самое горло.

‒ Лана, всё глубже, чем вы предполагаете, и у меня есть свои причины, по которым я не пожелал заниматься гостиничным бизнесом. Как-нибудь я расскажу, если пожелаете. ‒ А я не вспоминал об этом лет пятнадцать, но сейчас, когда маленькая пиранья выворачивает меня наизнанку одним только взглядом, готов поделиться, только бы Лана перестала считать меня дерьмовым сыном.

‒ Вы удивитесь ‒ пожелаю. ‒ Победная улыбка озаряет лицо, а женское любопытство берёт верх. Что ж, теперь я хотя бы знаю, что её можно завлечь интригующей историей.

‒ А теперь куда? ‒ Кручу головой, не зная, что делать дальше.

‒ Я домой, а вы в свой номер. Лифт там, ‒ указывает пальчиком, ‒ ключ-карта у вас.

‒ Сегодня не останусь. Возьму некоторые вещи из квартиры, чтобы каждый вечер не возвращаться. Могу предложить вас отвезти?

Девушка оценивающе смотрит на меня, скользит взглядом, словно прямо сейчас решая, стоит ли мне верить настолько, чтобы без опасений оказаться в одной машине, но сдаётся и заявляет:

‒ Можно. Поехали, ‒ произносит с таким тоном, будто я не хозяин, а личный водитель особы с непростым характером.

Заскакивает в кабинет, чтобы захватить вещи, и мы идём на выход, собирая заинтересованные взгляды персонала и некоторых гостей.

Мой первоначальный план «присмотреть» полностью провален по причине завораживающих воспоминаний и мужской заинтересованности, а, значит, придётся приложить усилия, чтобы стать в глазах персонала отеля и особенно Ланы полноценным хозяином. И тогда, возможно, в этом отеле исполнятся и мои желания.