Открой свое сердце

3

Умытое небо было того удивительно глубокого синего цвета, что бывает лишь в июне после ночного ливня. Краешек солнца уже коснулся деревьев в парке, утро вступало в свои права. Птицы, обеспокоенные поисками еды для прожорливого потомства, еще не потеряли лирического настроения, но уже завершали утренние партии.

Анабель потянулась, села в кровати и вдруг ясно, как это бывает только солнечным летним утром, поняла, что жизнь прекрасна и восхитительна. Ей захотелось петь и танцевать.

Что это со мной? – удивилась она, изо всех сил пытаясь справиться с глупой улыбкой.

Но утреннее настроение взяло верх, и серьезная мисс Лоуэлл уступила место Бель-колокольчику, как в детстве называла ее мать. Напевая, Анабель отправилась в ванную. Упругие струи прохладной воды ласкали тело. Настроение было превосходным. Приняв душ, Анабель расчесала влажные волосы и оставила их свободно струиться по плечам. Она долго стояла перед шкафом, пытаясь как-то привести в соответствие свое прекрасное настроение и необходимость на работе выглядеть серьезной. Солнце светило так ярко, отражаясь всеми цветами радуги в бриллиантах росинок, что надеть строгий костюм было просто невозможно! Анабель решилась и надела одно из романтических и легкомысленных новых платьев.

Она осталась довольна результатом: из зеркала на нее смотрела совсем юная девушка. Чуть влажные волосы завивались на висках колечками, на щеках играл румянец, глаза сияли. Многослойное платье из легкого, полупрозрачного шифона цвета морской волны подчеркивало изумрудную зелень глаз. Струящийся водопад ткани перехватывал широкий шелковый пояс на по-девичьи тонкой талии. Легкие тряпичные балетки – и Анабель стала похожа не на строгую гувернантку, учительницу с пятнадцатилетним стажем, а на студентку, озабоченную лишь поиском новых развлечений.

Она улыбнулась своему отражению, тряхнула головой и с трудом сдержала рвущийся из груди смех. Как же здорово жить на свете! И почему она так давно не вспоминала об этом?

Анабель вышла из своей комнаты и прислушалась. Дом еще не проснулся. И немудрено: часы показывали без четверти шесть. Дети могут поспать еще два часа. А она пока прогуляется по парку. Анабель хотелось насладиться каждой секундой этого удивительного утра. Кто знает, проснется ли она еще хоть раз с ощущением неминуемого чуда?

На всякий случай она заглянула к детям, выключила ночник и поправила одеяло на Мэри-Энн. Девочка спала явно беспокойно, морщилась и сминала простыню ногами. Анабель осторожно прикоснулась ладонью ко лбу Мэри-Энн и удовлетворенно вздохнула: малышке просто снился какой-то сон, температуры не было. Анабель вышла из детской спальни и плотно притворила за собой дверь.

Стараясь ступать как можно тише, Анабель вышла из дома. Свежий, прохладный воздух остудил лицо и взбодрил тело. Как никогда прежде, Анабель вдруг захотелось рассмеяться, раскинуть руки и бежать, бежать, бежать, впитывая каждой клеточкой этот чудесный новый день.

Но Анабель просто улыбнулась поднимающемуся над деревьями солнцу, чистому небу и сочной зелени на давно не стриженных газонах. Она углубилась в парк, то и дело вздрагивая от упавшей на плечо или затылок капельки росы. В тенистом тупике, сплошь усаженном кленами, Анабель присела на деревянную скамейку и, словно девчонка, принялась болтать ногами в воздухе.

– Вижу, вы уже освоились в моих владениях!

Ноги Анабель замерли в воздухе, от неожиданности она чуть не упала, удержав равновесие чудом.

– Мистер Уилсоу?!

Он появился из-за деревьев. В майке, открывающей руки с рельефно выступающими мускулами, и шортах Тед был так же неотразим, как и в деловом костюме. Анабель почувствовала, как ее бросает в жар, и понадеялась, что в тени деревьев это будет незаметно. О, как хорошо она сейчас понимала Сьюзи!

Тед, судя по всему, совершал пробежку: капельки пота искрились у него на лбу. Он поднял руки, несколько раз глубоко вдохнул и с силой выдохнул, разминая мышцы, и присел на скамейку рядом с Анабель.

– Как прошла первая ночь на новом месте?

– Спасибо, я спала хорошо, – вежливо поблагодарила Анабель и постаралась незаметно отодвинуться от Теда как можно дальше. Этот мужчина слишком сильно волновал ее, особенно сейчас, когда из одежды на нем были только майка и шорты.

– Ну и кто вам снился? – поинтересовался он, как бы невзначай придвигаясь ближе к Анабель. – Знаете, есть примета, что, когда впервые спишь на новом месте, можно увидеть лицо суженого.

Анабель отлично помнила, что ей снилось что-то хорошее, вот только сейчас у нее возникло подозрение, что в этом сне участвовал Тед Уилсоу. Интересно, это игра ее воображения?

– Я не суеверна, – ответила Анабель.

– А зря! – Тед подмигнул ей и наклонился, чтобы завязать шнурок.

К удивлению Анабель, выпрямившись, он оказался к ней гораздо ближе. Анабель передвинулась еще чуть-чуть и почувствовала, что висит уже на самом краешке.

Как глупо! – сердито подумала она. Если все будет и дальше развиваться так же, я скоро просто окажусь на земле.

Анабель посмотрела на Теда и поняла, что он с трудом сдерживает смех. Догадаться, что его рассмешило, было совсем нетрудно. Анабель поняла, что уже устала краснеть. Она с вызовом вскинула подбородок и, для собственного спокойствия решив сменить тему, поинтересовалась:

– Вы всегда встаете так рано?

– Да, люблю пробежаться по парку, пока на улице свежо. Да и в офисе мне нужно быть к восьми… Так что выбора у меня нет. Вы еще не завтракали, мисс Лоуэлл?

– Нет, я буду завтракать с детьми.

– А я очень надеюсь, что вы окажете мне честь и согласитесь позавтракать со мной, – многозначительно сказал Тед.

– Я согласилась с вами поужинать, – заметила Анабель, – хотя для того, чтобы спокойно провести с вами вечер, мне пришлось просить об одолжении мам… Корнелию.

– О, матушка Ко обожает детей, – спокойно сказал Тед. – Ей это будет совсем несложно.

– Вы так просто к этому относитесь…

Тед легко прочитал во взгляде Анабель осуждение.

– Прошу вас, дорогая мисс Лоуэлл, не портите такое прекрасное утро, превращаясь в строгую гувернантку! – Тед усмехнулся и, даже не пытаясь как-то замаскировать это, придвинулся к Анабель вплотную.

Инстинктивно она дернулась и все же упала бы, если бы сильная рука Теда не схватила ее за талию.

– Ну знаете ли, мистер Уилсоу! – Анабель просто кипела от негодования, но сделать ничего не могла.

Тед вновь лишь усмехнулся и прижал ее к себе. Анабель почувствовала головокружение. Как давно она не была в объятиях мужчины! Как давно на нее не смотрели такими глазами! Неужели Лора была права, когда говорила, что Анабель по собственной глупости отказывается от самого естественного удовольствия?

– Что же вы шарахаетесь от меня, мисс Лоуэлл?

– Мистер Уилсоу, немедленно отпустите меня! – потребовала Анабель, взяв себя в руки. – Вы… вы ведете себя неподобающе!

Гневная тирада не возымела действия. Тед все так же продолжал ухмыляться. Анабель даже показалось, что она сделала хуже: в глазах Теда заплясали чертенята. Анабель понимала, что сейчас он стал опасен, как никогда. И так же притягателен.

– Я отпущу вас, только если вы разделите со мной завтрак, дорогая мисс Лоуэлл.

– Не называйте меня так! – потребовала Анабель. – Что вы о себе возомнили?! Думаете, если я до сих пор не замужем, значит, брошусь на любого, кто будет достаточно смел? Скажу вам откровенно, в мужчине я ценю ум, честность и порядочность, а вовсе не фактурность мышц. И потом, мне всегда казалось, что, прежде чем обниматься с женщиной, мужчина должен принять душ. – Анабель понимала, что играет с огнем, но была слишком сердита, чтобы обдумывать свои слова.

– Браво, мисс Лоуэлл! Я еще никогда не видел столь неприступной крепости. Но я азартный человек и готов рискнуть. Так вы позавтракаете со мной?

– Если вы будете себя и дальше так вести, я откажусь и ужинать! – заявила Анабель.

Тед сразу же отодвинулся и в шутливом жесте поднял вверх руки.

– Серьезная угроза. – Он сверкнул сияющей улыбкой.

В нем было столько обаяния, что устоять было совершенно невозможно! Но Анабель все же хотела попытаться.

Она уже успела забыть о том, почему вообще появилась в доме Теда. Ее сейчас гораздо сильнее волновал повышенный интерес со стороны хозяина дома, чем желание Сьюзи отомстить. Анабель чувствовала себя загнанной в угол: Тед проявлял свой интерес совершенно однозначно. Он явно привык к легким победам. И разве могла устоять перед ним Анабель, типичный синий чулок? Тед прекрасно понимал, что для Анабель он, быть может, последний шанс на красивый роман.

Понимала это и Анабель. И оттого сердилась еще сильнее. Она терпеть не могла жалость. Анабель считала себя сильной, а сильных людей жалость унижает. Да, она могла бы влюбиться в Теда Уилсоу, но для этого ей нужно было видеть перед собой не заправского сердцееда, делающего ей одолжение, а мужчину, достойного ее любви.

– Вам виднее, – спокойно сказала Анабель и поднялась со скамейки.

Ей хотелось поскорее вернуться в дом, но она понимала, что в этом доме Тед хозяин, а значит, она не имеет права уйти без его разрешения.

– Честное слово, дорогая мисс Лоуэлл, я не хотел вас обидеть! – поспешил заверить строптивую гувернантку Тед. – Просто я, увидев вас в этом легкомысленном платье, на рассвете, такую свежую и счастливую, я не смог удержаться от соблазна.

– Значит, виновато мое платье? – язвительно поинтересовалась Анабель и пообещала себе, что до конца пребывания в доме Теда ни за что больше не наденет ничего, кроме строгого костюма.

– Было бы глупо обвинять тряпку, пусть даже такую замечательную.

Анабель получила еще одну сияющую улыбку. Сколько же их в запасе у Теда? Почему-то ей не верилось в искренность этих улыбок.

– Конечно, меня смутила ваша улыбка, сияние ваших глаз, дорогая мисс Лоуэлл! – Тед так же встал со скамейки и подошел к Анабель – не слишком близко, на расстояние вытянутой руки. И все равно он был слишком близко!

– Я же просила вас не называть меня так! – возмутилась Анабель и с трудом пересилила желание сделать шаг назад. У Теда и так достаточно поводов, чтобы смеяться над ней.

Тед пропустил ее замечание мимо ушей. Он обладал удивительным качеством: не замечать то, что не хотел замечать.

– Да, все это меня смутило. Вы очень симпатичная девушка, мисс Лоуэлл, – сказал он, пристально глядя в глаза Анабель. – Я просто не смог удержаться от искушения. Вы были так соблазнительны!

– Не думаете ли вы, будто я хотела соблазнить вас? – Анабель гордо вскинула подбородок и посмотрела Теду в глаза.

– Вы? – Он окинул напряженную, хрупкую фигурку Анабель внимательным взглядом и усмехнулся. – Дорогая мисс Лоуэлл, я не знаю ни одного мужчины, который смог бы до конца понять женщину. И я не знаю ни одной женщины, которая бы понимала самое себя.

Он замолчал, вдохнул свежий утренний воздух, потянулся так, что хрустнули суставы, и одарил Анабель еще одной улыбкой, от которой ее тут же бросило в жар.

– В любом случае, дорогая мисс Лоуэлл, я вас обидел и хочу искупить свою вину. Сейчас завтраком, а вечером ужином. И не смейте отказываться, иначе мне придется просто приказать вам.

Анабель не поняла, шутит он или говорит серьезно. Ее так и подмывало отказаться. И откуда только у нее появился этот дух противоречия? Дурное влияния мистера Уилсоу? Или нечто врожденное, но тщательно подавляемое все эти годы? Впрочем, сейчас это не важно. Анабель здесь вовсе не для того, чтобы заниматься самоанализом. Она должна соблазнить Теда, и, кажется, ей это удалось. Но задача была шире: привести его к алтарю. Сама того не ожидая, Анабель нашла единственно верный путь: оказывать сопротивление, заставить Теда почувствовать азарт охоты и, даже когда дичь будет в его руках, дать ему понять, что приручить ее никому не по силам.

– Хорошо, мистер Уилсоу, я позавтракаю с вами.

В этой женщине есть загадка, подумал Тед и улыбнулся своим мыслям. Он любил загадки.

– Тогда через двадцать минут я вас жду в своем кабинете. Я обычно завтракаю там.

Он кивнул Анабель и побежал по дорожке к дому. Анабель еще немного постояла в тени кленов, пытаясь вернуть себе утреннее чувство легкости и счастья. Ничего не получилось. В голове у нее царил сумбур. Не прошло и суток, как Тед заинтересовался ею до такой степени, что готов на многое, Анабель прекрасно это чувствовала. И откуда только появилась обостренная интуиция и умение вести эту сложную игру в любовь? Дремало рядом с духом противоречия?

Анабель вздохнула, покачала головой и медленно пошла к дому. Интересно, что еще она узнает о себе, живя под одной крышей с Тедом?

В дубовую дверь кабинета Анабель постучала ровно через двадцать минут. За это время она успела сменить легкомысленное платье на строгую блузку и юбку на три пальца ниже колена. Волосы Анабель собрала в тугой узел на затылке. Посмотрев на себя в зеркало, она даже немного пожалела, что не носит очки: они бы добавили последний штрих к образу строгой учительницы.

Еще придет время для ярких нарядов, думала Анабель. Лучше мне немного остудить пыл Теда. Не хочу бегать от него по всему кабинету!

Когда Анабель вошла, Тед завязывал галстук. Невольно она отметила, что в деловом костюме мистер Уилсоу смотрится не хуже, чем в шортах и майке. И, что самое ужасное, ее тянет к этому мужчине все сильнее.

Эй, Анабель, кто в кого должен влюбиться? – напомнила она себе, но от лишних мыслей тут же пришлось избавиться.

– Прошу вас, дорогая мисс Лоуэлл.

Анабель тяжело вздохнула и села на предложенный стул. Наверное, со временем она научится не обращать внимания на это вольное обращение!

Кофейный столик у окна был сервирован к завтраку. Анабель принялась разливать по чашкам горячий ароматный кофе. Тед закончил возиться с галстуком и присел напротив нее. Столик, разделяющий их, сразу же показался Анабель совершенно незначительной преградой.

Тед усмехнулся, словно прочитал ее мысли, окинул внимательным взглядом новый костюм Анабель и хмыкнул.

– Ваш рабочий день начнется через полчаса, – заметил он, намазывая маслом булочку.

– Я не люблю опаздывать, – спокойно сказала Анабель.

Она взяла чашку и поднесла к губам. Тед залюбовался ее грацией. Любой красавице Анабель легко дала бы сто очков форы, если бы только захотела. Нет, если бы только поверила в себя.

– И все же то платьице мне нравилось гораздо больше.

Анабель кивнула, давая понять, что приняла к сведению предпочтения мистера Уилсоу, но подстраиваться под его вкус не собирается.

– Скажите, мистер Уилсоу, чем обычно занимаются дети в течение дня?

– Понятия не имею! – Тед развел руками и тут же получил от Анабель хмурый взгляд. – Поймите, я ухожу на работу к восьми утра, возвращаюсь чаще после десяти. Я ушел – дети еще спят, я вернулся – дети уже спят. Да, я не самый лучший отец, с этим трудно спорить. Но что для детей лучше: превосходное образование, высокий уровень жизни, солидное наследство, в конце концов, или книжка, прочитанная на ночь?

– Разумеется, книжка, – спокойно ответила Анабель.

– Кажется, мы с вами друг друга не понимаем.

– Да, не понимаем. Ваши проблемы с детьми кажутся мне смехотворными, – честно призналась Анабель. – Все, что им нужно, – немного внимания. Постоянно устраивая дебоши, хулиганя, они просто пытаются привлечь ваше внимание, мистер Уилсоу. Если бы вы уделяли им хоть чуть-чуть времени, жизнь в вашем доме была бы гораздо спокойнее и безопаснее.

– Мне нравится ваше чувство юмора, мисс Лоуэлл.

– Спасибо, – спокойно ответила она. – И все же я настаиваю на том, чтобы вы чаще бывали с детьми!

Тед раздраженно положил булочку на место и бросил взгляд на часы.

– Простите великодушно, дорогая мисс Лоуэлл, но мне уже нужно спешить. Сегодня вечером мы подробнее обсудим суть ваших претензий. До встречи.

Тед поднялся и кивнул Анабель. Она сразу же почувствовала себя гувернанткой, которой указали ее место и вежливо, пока вежливо, попросили не переходить границы.

Интересно, значит, любовницей мне быть можно, а попытаться влезть в личную жизнь дорогого мистера Уилсоу нельзя! – ядовито подумала Анабель и тут же поняла, что совершенно права.

Если бы там, на скамейке, она дала Теду понять, что совсем не против его ухаживаний, уже сейчас, быть может, мисс Лоуэлл стала бы новой пассией хозяина дома. Любовницей. А любовнице, как и гувернантке, не следует лезть не в свое дело. Тед Уилсоу относился к своим симпатиям так же, как к наемным служащим: есть негласный контракт «тело – деньги», стороны он устраивает. О душевной близости, родственности интересов там нет ни слова.

Анабель нервно дернула плечом и поспешила к двери. Она чувствовала, что Тед если не читает ее мысли, то догадывается о большинстве из них. Анабель вовсе не хотелось, чтобы мистер Уилсоу осознал, насколько глубоко она поняла его взгляды. Не сейчас.

Сейчас мне нужно заняться работой и выбросить глупые мысли из головы, твердо решила Анабель. Детям пора вставать. Матушка Ко говорила, что завтрак летом им подается в половине девятого.

Анабель вдруг почувствовала голод. Еще бы! В кабинете хозяина дома она сделала лишь один глоток кофе. Тед явно звал ее не для того, чтобы накормить. Неужели перед походом в ресторан ей следует плотно поужинать?

Непрошеная улыбка появилась на лице, и Анабель вдруг стало так же легко, как и утром. Будь что будет! Она сыграет свою роль до конца. Да, потом придется отдирать маску вместе с кожей, но она выдержит и это.

– Доброе утро, мисс Лоуэлл! – хором сказали ей дети.

– Доброе утро! – ответила Анабель с теплой улыбкой.

Неужели я привязываюсь к этим детям так же быстро, как и к их отцу? – удивленно подумала она.

Но Фрэнк и Мэри-Энн уже вскочили с кроваток и наперебой принялись рассказывать о своих снах. Времени для размышлений у Анабель не осталось.

– А не сходить ли нам в зоопарк? – неожиданно для самой себя предложила она.

– Ух ты! – обрадовалась Мэри-Энн. – А давайте и папу позовем с собой? Вдруг он…

Девочка не договорила, осеклась под тяжелым взглядом брата. Фрэнк был старше. Фрэнк уже понимал: «вдруг» не будет. Папа найдет массу достойных поводов, чтобы отказаться. Да что там! Ему ведь и поводы не нужны…

Анабель пристально всмотрелась в лицо мальчика и поняла: месть Сьюзи может и не удаться, но она сделает все, чтобы помочь детям обрести отца. Этим вечером Тед Уилсоу не уйдет от неприятного разговора!

– Если вы хотите все успеть, нужно быстрее чистить зубы и завтракать, – распорядилась Анабель. – Мэри-Энн, тебе помочь?

– Я уже взрослая! – возмутилась девочка.

– На этот счет у меня нет и капли сомнений, – поспешила заверить ее Анабель. – Ты знаешь считалочку о том, как правильно чистить зубы?

Мэри-Энн покачала головой.

– Тогда пойдем вместе. Ты будешь чистить зубы, а я расскажу считалочку.

– И я хочу с вами! – заявил Фрэнк.

– А нам хватит места?

Дети переглянулись и хитро улыбнулись. Фрэнк взял Анабель за руку и потащил в общую гостиную.

– Мы пойдем в ту ванную, что возле… большой спальни.

От Анабель не укрылось секундное замешательство мальчика. И все же Фрэнк удивительно хорошо владел собой для ребенка десяти лет. Как жаль, что ему так рано пришлось научиться этому искусству.

Мистеру Уилсоу придется ответить и за это! – сердито подумала Анабель, изо всех сил сохраняя на лице добродушную улыбку.

День пролетел как одно мгновение. Не реже раза в час Анабель удивлялась тому, что Фрэнк и Мэри-Энн считаются трудными детьми. В ее присутствии они вели себя, как два маленьких ангела. Ну, может быть, не совсем ангела, особенно Мэри-Энн с ее всепоглощающим желанием покормить зверей, несмотря на категорически запрещающие это таблички, но поведение было вполне пристойным.

Домой они вернулись к ужину, уставшие, но довольные. В кухне, где обычно дети ели, когда отца не было дома, а это, увы, случалось довольно часто, был накрыт стол. Фрэнк и Мэри-Энн поели с отменным аппетитом, чем растрогали матушку Ко до слез.

– Ты просто волшебница, Анабель! – шепнула она. – Я уже и не помню, когда они в последний раз ели так хорошо. А ведь я стараюсь изо всех сил.

– Твоя кухня великолепна, – поспешила Анабель уверить матушку Ко в ее талантах, тем более что грешить против истины не пришлось. – Просто дети устали и проголодались. Здоровый детский аппетит.

– Это хорошо, что они устали. Ведь сегодня вечером было бы хорошо, если бы дети быстро заснули? – Матушка Ко подмигнула Анабель.

– Ой, как же я могла забыть! Матушка Ко, когда мы с мистером Уилсоу уедем, вы побудете возле детей пару часов? Вдруг они проснутся, а рядом никого.

– Побуду. Но за детей ты не волнуйся. Они привыкли посыпаться одни.

– Мисс Лоуэлл, а вы сегодня почитаете нам? – спросил Мэри-Энн.

– Конечно, милая! – откликнулась Анабель. Она улыбнулась матушке Ко и поспешила наверх за детьми.

– Ой, чуть не забыла! – Матушка Ко всплеснула руками. – Там тебе цветы принесли. Я поставила в гостиной. В букете есть открытка.

Анабель возвела глаза к потолку. От кого цветы, догадаться было несложно.

Роскошный букет из алых роз стоял на столике у камина. К собственному удивлению, Анабель осталась совершенно равнодушной к цветам, а ведь она еще никогда не получала такие букеты! Наверное, потому что для Теда это был стандартный ход. Анабель не сомневалась, что сам он даже не заглянул в цветочный магазин, а отдал соответствующее распоряжение секретарю.

Пока дети приводили себя в порядок после долгой прогулки, Анабель успела несколько раз перечитать записку.

«Спасибо за чудесное утро. Верю, что вечер будет еще чудеснее. Но ведь самым волшебным временем считается ночь?»

Подписи не было. Тед и сам прекрасно понимал: это ни к чему.

Что за намеки?! – мысленно возмутилась Анабель и дала себе слово, что сегодня вечером Тед Уилсоу получит сполна.

Анабель не заметила, как к ней подошла Мэри-Энн и протянула расческу.

– Помоги мне, пожалуйста, – попросила девочка.

Из соседней комнаты вышел Фрэнк, как величайшую ценность неся книгу о приключениях Робинзона Крузо. Радостное предвкушение сразу же исчезло с лица мальчика, когда он увидел сестру с мокрыми волосами и мисс Лоуэлл с расческой. И неудивительно. Чтобы привести в порядок длинные волосы Мэри-Энн, требовалось много времени. Но Анабель прекрасно знала, что делать.

– Давайте договоримся так. Пока я буду расчесывать волосы Мэри-Энн, вслух будет читать Фрэнк.

Через минуту Фрэнк уже сидел с ногами на диване, Мэри-Энн устроилась на небольшом пуфике спиной к Анабель, которая расположилась рядом с мальчиком. Только камина не хватает, подумала Анабель с усмешкой.

Фрэнк принялся читать. Едва он перевернул вторую страницу, Анабель поняла, что у мальчика талант. Читал он спокойно, размеренно, чтобы было понятно каждое слово, и в то же время слегка изменял голос, пытаясь передать оттенки смысла, чувства персонажей. Правда, надолго его не хватило, но это и неудивительно: мальчику всего десять лет.

И об этом нужно будет поговорить с Тедом, сделала себе мысленно пометку Анабель.

Без четверти десять дети без пререканий отправились в свои постели и ровно в десять увидели первые сны. Анабель еще чуть-чуть постояла над их кроватками, убедилась, что в комнате достаточно прохладно, а дети хорошо укрыты, и поспешила в свою комнату. У нее было всего полчаса, чтобы привести себя в порядок.

Если бы не Тед, она никогда в жизни не попала бы в такой ресторан. Платье, еще несколько часов назад казавшееся очень дорогим, на фоне туалетов присутствующих дам выглядело вещью из секонд-хенда. Тед отлично понимал, что сейчас чувствует его спутница в этом царстве мехов и бриллиантов, но так же хорошо он понимал, что нет в этом зале женщины ярче и притягательнее «дорогой мисс Лоуэлл». Пусть на ней простое черное платье и нитка жемчуга, но ее осанка, ее взгляд, ее манеры стоят гораздо дороже соболиной накидки и драгоценного колье.

Их проводили за столик и подали меню. Анабель, естественно, достался экземпляр, где не были указаны цены. Наверное, лишь Тед видел, как Анабель колеблется, пытаясь разобраться в незнакомых названиях. Опасаясь сделать слишком дорогой заказ, боясь, что не поймет, как есть то, что принесут.

– Здесь чудесно готовят зайца с чесночным соусом.

– Что ж, положусь на ваш вкус, – миролюбиво согласилась Анабель.

Тед с трудом сдержал ухмылку. Ему следовало бы гордиться своим чутьем. Для его детей нет лучшей гувернантки.

Официант налил в бокал Теда белое вино. Тед поднес бокал к лицу, сделал глубокий вдох, наслаждаясь чудесным ароматом, и кивнул.

– Как будто в знойный полдень на цветущем лугу, – тихо сказала Анабель, когда официант наполнил и ее бокал. – И в ладони горсть высушенных солнцем виноградин.

Тед удивленно посмотрел на нее. Так точно определить букет элитного вина! И откуда все это в школьной учительнице? Чем еще удивит его Анабель Лоуэлл? Тед поймал себя на мысли, что ему хочется удивляться еще очень долго.

– И как вам в моем доме? – спросил он, сделав первый глоток и покатав вино на языке.

– Ваши дети просто прелесть. Сегодня мы записались в библиотеку, а потом гуляли по зоопарку. Я взяла на себя смелость отвести их на ланч в кафе. Надеюсь, вы ничего не имеете против?

Тед нахмурился, и Анабель затаила дыхание. Неужели сейчас последует выговор? «Мои наследники не должны питаться в дешевых забегаловках!»

– Вы оплатили обед и билеты?

– Конечно.

– Завтра же я выдам вам деньги на карманные расходы. Простите, что не подумал об этом заранее. Прежние гувернантки считали достаточным выводить детей гулять в общественный парк, что за домом. И не смейте спорить со мной!

Тед замолчал и выжидательно посмотрел на Анабель. Кто бы стал спорить с мистером Уилсоу, когда он говорит в таком тоне? Она пожала плечами и сделала крошечный глоточек вина. Как раз столько, чтобы почувствовать вкус, а не крепость.

– Если вы думаете, что я буду осуждать своих предшественниц, вы не ошибаетесь. Но я не собираюсь говорить об этом вслух.

– Браво! – Тед откинулся на спинку стула и похлопал в ладоши. – Как я рад, что вовремя рассмотрел такое чудо, дорогая мисс Лоуэлл.

Анабель даже не стала ничего говорить. Что толку?!

– Мне льстят ваши слова, мистер Уилсоу.

– Матушка Ко рассказала мне, что вы легко нашли общий язык с детьми? Как я понял, они от вас без ума.

– И это льстит мне. У вас отличные дети, мистер Уилсоу, но о том, как они ко мне относятся, вам лучше спросить у них самих. И кстати, что вы собираетесь делать в следующие выходные?

– Вы хотите пригласить меня на свидание? – Тед одарил Анабель еще одной сияющей улыбкой.

– И в мыслях не было, – спокойно ответила она. – Насколько я помню, ежемесячно мне полагается четыре выходных дня. Я должна съездить к родителям – у моего отчима день рождения, поэтому в следующий уик-энд дети будут на вашем попечении. Я хотела предложить вам сходить с ними в кино или в цирк. Выбор за вами.

– Разве им недостаточно культурных походов с вами, мисс Лоуэлл?

– Недостаточно! – отрезала Анабель. – Им нужно общение с отцом.

Она так и не поняла, почему Тед вдруг нахмурился и отвел взгляд.

– Этот вопрос мы обсудим ближе к выходным, – твердо сказал он. – А сегодня я хочу лучше узнать человека, в руки которого доверил своих наследников. Кто ваши родители, где вы учились, чем увлекаетесь?

Анабель широко улыбнулась. Она не сомневалась, Тед выполнит свое обещание. А уж она сделает все, чтобы выходные надолго запомнились детям. И, быть может, это войдет в добрую традицию? Анабель собиралась ввести в доме Теда еще много добрых традиций. Но в общем-то Тед прав, об этом можно поговорить и дома. А ведь ей тоже хочется узнать о нем как можно больше!

– Только договоримся: один вопрос ваш, один мой, – предложила Анабель.

– По рукам! Итак, кто ваши родители?

Анабель и не заметила, как за рассказами о детстве пролетело время. Уже подали десерт с труднопроизносимым названием, оказавшийся мороженым с фруктами, политыми каким-то кисловатым соусом, а она даже не могла вспомнить, что было на закуску! Одно осталось в памяти: Тед прав, готовят в этом ресторане великолепно.

– Боже, как вкусно… – пробормотала Анабель, пробуя мороженое.

– Никогда бы не подумал, что вы любите сладкое.

Анабель казалось, будто сегодня Тед продемонстрировал ей большую часть своего запаса улыбок.

– Я ужасная сладкоежка, – призналась она. – Только не говорите об этом детям.

– А я вот равнодушен к сладкому. Зато я музыку люблю!

– Кто же не любит музыку! Кстати, мне очень нравится, как здесь играет оркестр. Я давно не слышала живого исполнения.

Тед лишь кивнул, то ли соглашаясь с ней, то ли каким-то своим мыслям. Анабель решила не трогать его. Мало ли о чем думает человек? Мороженое сейчас привлекало ее гораздо больше, чем очередная загадка от Теда Уилсоу.

– Дорогая мисс Лоуэлл, я приглашаю вас на вальс, – сказал он.

– Я… я не умею танцевать вальс! – попыталась отказаться Анабель.

– Так уж и не умеете? – хитро прищурившись, переспросил Тед.

Анабель смутилась. Ну почему этот мужчина так легко разгадывает ее? Или просто она не умеет лгать?

– Когда я была маленькой, я три месяца занималась хореографией. Потом умер папа, и было не до танцев, а потом я почему-то не вернулась. В общем, когда-то давно я училась танцевать вальс. А сейчас все забыла.

Тед встал и взял Анабель за руку. Ее изящная кисть утонула в его широкой и крепкой ладони.

– Не бойтесь, мисс Лоуэлл, когда я рядом, не бойтесь ничего, – сказал он.

И Анабель поверила.

– Это навык, дорогая мисс Лоуэлл, а уж вы должны знать, что навык невозможно потерять.

Тед сделал шаг назад, и Анабель ничего не оставалось, как встать из-за стола. Тед вывел ее на танцевальную площадку и притянул к себе.

– Ничего не бойтесь и смотрите мне в глаза, – приказал Тед. – Позвольте мне вести. Тело само вам подскажет.

Анабель подняла голову и встретилась с Тедом взглядами. Именно сейчас она поняла, что пропала. Месть, беспокойство о детях – все отошло на второй план. Были только он и она. И вальс. Сумасшедший, неистовый, заставляющий кровь быстрее течь в жилах, кружащий голову сильнее шампанского.

Она отдалась во власть музыки и партнера. Тело само вспоминало, что ему нужно делать. Анабель не сразу поняла, что музыка закончилась и они просто стоят, плотно прижавшись друг к другу. Она рванулась, но крепкие руки не пустили.

– Не будьте смешной, мисс Лоуэлл, – прошептал Тед, касаясь губами ее уха.

Нет сил терпеть эту муку! И нет сил ослушаться.

Когда придет этот день, или ночь, или утро в парке, подумала Анабель, он так же скажет мне: «Ничего не бойтесь и смотрите мне в глаза. Позвольте мне вести. Тело само вам подскажет».

И она позволит. Это будет сладко, это будет мучительно сладко, а когда все закончится, она вот так же без сил прижмется к нему и не посмеет даже дышать, лишь бы не разрушить, не спугнуть… Что? Анабель не знала. Она была уверена только в одном: этот день настанет, и она не будет сопротивляться, потому что отказывать Теду выше ее сил.

Лишь спустя несколько сладостно-томительных мгновений, полных картин страсти, Анабель поняла, почему Тед не позволил ей сбежать. Им аплодировали.

– Почему все так получилось? – чуть слышно шепнула Анабель.

– Просто мы прекрасная пара, дорогая мисс Лоуэлл.

Как же она была рада, что Тед, наверное, впервые не понял, что она имеет в виду! Но его слова! Это даже не намек. Тед не из тех, кто идет окольными путями.

Анабель заглянула в глаза аплодирующим людям и поняла, Тед прав. Она ведь и сама это чувствовала, но отказывалась понимать.

Почему так бьется сердце? Почему так хочется, чтобы исчезли все эти люди или чтобы оркестр еще раз сыграл вальс?

– Поклонитесь им, – попросил Тед.

Тед разомкнул стальное кольцо рук и сделал шаг назад, показывая на Анабель: скромный партнер, восхищенный своей партнершей. Но она-то знала, кто в их паре главный! Знала и боялась, что когда-нибудь ей не захочется сопротивляться этому. Уже не хочется!

Боже, я должна была влюбить в себя Теда, а не влюбляться в него! – подумала Анабель, изо всех сил пытаясь сохранить на лице доброжелательную улыбку.

Тед вновь оказался рядом с ней.

– Вы что-то бледны, – обеспокоенно сказал он. – Не хотите прогуляться?

Анабель лишь кивнула. Знал ли он о причине ее бледности? Догадывался? Но как приятно слышать беспокойство в его голосе, чувствовать, как он накидывает на ее обнаженные плечи пиджак…

Как хочется отдаться вальсу сумасшедших чувств, и как страшно это сделать.

Нет-нет, я не должна! – подумала Анабель. Я здесь вовсе не для того, чтобы влюбиться в мужчину, который бросил мою сестру у алтаря, которому наплевать на собственных детей. Тед Уилсоу – чудовище. И я не могу в него влюбиться.

Анабель была сильной и целостной натурой, она умела справляться со своими страстями. Справится и сейчас.

– Давайте поедем домой, мистер Уилсоу, я беспокоюсь о детях, – ровным, невыразительным голосом сказала она.

Тед лишь пожал плечами.

По дороге домой Анабель думала лишь об одном: как бы больше с ним не встречаться. Никогда.

Кажется, Тед серьезно ошибся, думая, что победа будет легкой. После первого свидания у него возникли подозрения, что оно же будет и последним. Цветы, что от его имени заказывала секретарша, Анабель отдавала горничным, чтобы украсить кабинет мистера Уилсоу. Конфеты отправлялись на кухню. Везде Анабель появлялась в сопровождении воспитанников, а Теду не очень хотелось, чтобы дети заметили его привязанность к Анабель.

И все же он упорно преследовал «дорогую мисс Лоуэлл». Она больше не гуляла в парке поутру – не беда! Можно столкнуться в темном коридоре, дом большой. Рядом дети? Они всегда с радостью отправятся выполнять поручение отца. Мисс Лоуэлл отказывается его слушать, пытается убежать, а если ей это не удается, замыкается в себе и от ее слов веет таким холодом, что просто чудом на бровях и ресницах не оседает иней? И это не беда. Тем интереснее охота.

Тед был уверен в своих силах. Чем недоступнее была Анабель, тем острее ему хотелось оказаться с ней наедине. Тед не знал, что будет потом, не хотел об этом думать, скорее всего, он охладеет к своей пассии, как это обычно случалось. Но, черт возьми, как же хотелось добиться этой одной ночи!

Однако чем больше он прилагал сил, тем недоступнее становилась мисс Лоуэлл. Однажды, когда он столкнулся с Анабель в коридоре и повел себя фривольно, строптивая красавица не задумываясь влепила ему пощечину, которой позавидовала бы и матушка Ко.

Ошеломленному Теду не оставалось больше ничего, как только потереть щеку и восхищенно посмотреть вслед первой женщине, которая дала ему отпор. А ведь она сейчас рискнула всем. Нет, определенно мисс Лоуэлл восхищала его. И к охотничьему азарту постепенно добавлялось какое-то новое, странное чувство. Пока Тед называл его любопытством.

Две недели прошли в сплошной борьбе. Обе стороны вымотались и совершенно запутались в своих чувствах, но вместо того, чтобы спокойно подумать, попытаться понять, что же все-таки происходит, они с упорством, достойным лучшего применения, продолжали борьбу.

Возвращаясь домой в пятницу вечером, накануне отъезда «дорогой мисс Лоуэлл», Тед вдруг поймал себя на мысли, что нестерпимо хочет увидеть Анабель, поговорить с ней, просто посмотреть на нее.

Что бы это значило? – удивленно подумал Тед. Неужели я влюбился?

Ему стало смешно от этой мысли. Он не мог влюбиться. Просто не мог. После стольких разочарований, стольких потерь вновь отдать кому-то свое сердце казалось невозможным. Просто Анабель Лоуэлл пробудила в нем талант охотника. Делала она это умело, но Тед был уверен, что все дело только в женском чутье, а не в хитроумных планах. Наверное, именно поэтому мисс Лоуэлл так и притягивала его. В ней была загадка, а Тед с детства не привык оставлять у себя за спиной что-то неразгаданное.

Если бы он только знал, что творилось эти неполные две недели в душе Анабель! Она делала все, чтобы избежать общества Теда. Если бы он только знал, чего ей это стоило! Если бы знал, что за сны ей снились, как она боролась с собой, чуть ли не привязывая себя к кровати, чтобы не встать ночью и не отправиться прямиком в спальню Теда.

Если бы он знал…

И если бы она знала, что делать дальше. Ей нужен был тайм-аут, она устала от бесконечной борьбы.

Только ради встречи с Анабель этим вечером Тед вернулся домой к ужину. Когда он вошел в столовую, дети уже сидели за столом: аккуратно причесанные, в праздничной одежде, со счастливыми лицами, они вдруг напомнили Теду ангелочков, какими их любили изображать на старых открытках.

Он надел на лицо одну из подходящих по случаю улыбок и сказал:

– Добрый вечер.

– Добрый вечер, папа! – хором поздоровались дети.

Анабель лишь бросила на него хмурый взгляд. Неужели догадалась, что улыбка – ненастоящая? Только одной женщине это было доступно. И то только потому, что она знала Теда с рождения. Почему вдруг Анабель?

Он сел за стол, пообещав себе подумать об этом после ужина. Матушка Ко быстро накрыла стол, и вся компания принялась за ужин. Тед изо всех сил пытался поддерживать беседу, дети охотно откликались, но только когда он их о чем-то спрашивал. У Теда возникло нехорошее подозрение, что дети просто боятся его. Отчего? Ведь он никогда в жизни не обижал их. Да, наказывал, но всегда знал, что Фрэнк и Мэри-Энн прекрасно понимают, за что наказаны.

Тед встретился глазами с Анабель и вдруг понял: спроси он об этом гувернантку, и она легко ответит на вопрос. Вот только захочет ли он услышать этот ответ?

Когда подали десерт, Анабель вдруг оживилась. Тед позволил себе чуть заметную ухмылку. Что-то должно случиться. И действительно, Анабель собралась с силами и заявила:

– Дети, еще две недели назад мы с вашим отцом договорились, что к пятнице, закончив все свои важные дела, он решит, куда вы все вместе сходите, пока я буду гостить у родителей.

От неожиданности Тед поперхнулся. Прокашлявшись и выпив воды, он понял, что пропал. Его каверза с вальсом была ничем в сравнении с тем, что сделала Анабель. И ведь он не мог спорить!

Тед сердито посмотрел на нее, но наткнулся на полный невинности выжидающий взгляд. А когда он посмотрел на детей, сомнений у него не осталось. Широко открытые карие глаза, совсем как у Луизы, но еще совершенно наивные, безгрешные. Тед прекрасно знал, почему он боится часто видеться со своими детьми: когда они смотрели вот так, он не мог отказать. А тут еще и Анабель… Теперь речь шла о его способности выполнять обещания.

– В воскресенье вечером мы сходим в цирк, – объявил Тед и подумал, что нужно немедленно дать своему секретарю поручение любой ценой достать билеты. Конечно, лучшие.

– А в субботу? – невинно спросила Анабель.

– Папочка, ты был в зоопарке? – спросила Мэри-Энн.

– Уже давно не был, – ответил Тед, с трудом сохраняя спокойствие.

– Тогда давай сходим туда еще раз.

– Отличная идея! – подвела итог Анабель. – Только, мистер Уилсоу, не позволяйте Мэри-Энн кормить животных, как бы она ни просила.

– Спасибо, мисс Лоуэлл, я учту! – ядовито ответил он.

– Ну что ж, дети, раз вы закончили, пора пожелать папе спокойной ночи и готовиться ко сну.

– А мы почитаем?

– Конечно, Фрэнк.

Анабель встала из-за стола и застыла у двери в ожидании.

Мэри-Энн и Фрэнк подошли к Теду, поцеловали его в щеку, пробормотали:

– Спокойной ночи, папочка.

И пошли к двери, совершенно ошалевшие от радости. Целых два дня отец будет с ними! Разве могли они раньше об этом мечтать? Спасибо мисс Лоуэлл! Ни Фрэнк, ни крошка Мэри-Энн не сомневались, кому обязаны неожиданным счастьем.

Пропустив детей, Анабель повернулась к Теду и сказала:

– Я рада, что вы приняли правильное решение, мистер Уилсоу, уверена, время, проведенное вместе, пойдет на пользу и вам, и детям и скрепит вашу семью. А я буду спокойна, что не вернусь к руинам. Спокойной ночи, мистер Уилсоу.

– Спокойной ночи, мисс Лоуэлл.

Анабель улыбнулась и вышла, оглянувшись на прощание. Вот так! И никакой «дорогой»! Ей до ужаса захотелось показать язык растерявшемуся Теду.

Уже давно пора было приняться за воспитание детей. Она ведь пообещала самой себе, что Фрэнк и Мэри-Энн будут счастливы, и она сделает для этого все, даже если ей придется палкой гнать Теда на прогулку с детьми.

Тед еще несколько минут ошеломленно таращился на дверь, понимая, что в лице Анабель получил серьезного соперника.

Ладно, в конце концов, это мои дети. Неужели я с ними не справлюсь? – подумал он.

Теду мерещилось, будто благовоспитанная мисс Лоуэлл показала ему язык.

Собралась Анабель еще вечером. Ровно в шесть часов пятьдесят пять минут она вышла из своей комнаты. Тишина окутывала дом, совсем как в то памятное утро. Анабель улыбнулась своим мыслям: сегодня встречи с Тедом не будет. Матушка Ко говорила, что по выходным мистер Уилсоу предпочитает поспать хотя бы до восьми утра, поэтому завтрак подают не раньше половины десятого, а ей, несчастной матушке Ко, с раннего утра нечем заняться.

Анабель и сама не знала, почему ей вдруг так не хочется встречаться с Тедом. С одной стороны, они провели приятный вечер, который мог бы закончиться чем-то большим, если бы только Анабель дала Теду знак. Да и романтическая встреча в саду утром того же дня была как нельзя кстати, ведь Анабель здесь только для того, чтобы помочь Сьюзи отомстить. И никаких личных переживаний и привязанностей. Но Анабель уже дала название той лихорадочной дрожи, что охватывала ее, едва Тед оказывался рядом. Она не привыкла обманывать себя и прекрасно понимала, что с ней происходит. Этого нельзя допустить. Она не должна влюбляться в человека, предавшего ее сестру. Именно поэтому Анабель и придумала поездку к родителям, хотя день рождения у отчима в ноябре. Ей нужно было время, чтобы убедить себя в невозможности отношений с Тедом Уилсоу. Анабель верила в свой дар убеждения. Если она окажется вдали от Теда хотя бы на двое суток, ей удастся убедить себя в том, что эта дрожь, это замирание сердца – не более чем проснувшаяся вдруг потребность женского организма.

– Дорогая мисс Лоуэлл!

– О нет…

– Хотели сбежать не попрощавшись? – поинтересовался Тед, непринужденно привалившийся к дверному косяку.

– Как вы узнали, что я буду выходить именно через эту дверь? – спросила Анабель.

– Вопрос за вопрос, помните? Почему вы так не хотите встречаться со мной, что даже позволяете себе столь невежливые фразы?

– Уговор был на один вечер. Дайте мне пройти, я опоздаю на автобус. И такси ждет…

– Я отпустил машину, конечно, оплатив неустойку.

От возмущения Анабель задохнулась, но быстро пришла в себя.

– Мистер Уилсоу! Вы переходите всякие границы! – сердито воскликнула она.

– Ради бога, тише! – поморщился Тед. – Вы же не хотите разбудить весь дом.

Сейчас он очень напоминал кота, который прекрасно знает, кто в доме хозяин на самом деле!

– Не отказалась бы, – проворчала Анабель, но уже гораздо тише. – Тогда вам прилюдно пришлось бы объясниться. Вы же понимаете, что, лишая меня выходного, нарушаете контракт?

– Что вы, дорогая мисс Лоуэлл! И в мыслях не было подобной глупости! Я уважаемый бизнесмен и никогда не нарушаю своего слова. Можете спросить об этом кого угодно.

– Значит, вы сейчас же пропустите меня и будете молиться, чтобы я успела на автобус.

– Признаться, я надеялся, что вы со мной позавтракаете…

Анабель тяжело вздохнула и посмотрела на часы. Ну вот! Еще пять минут, и она безнадежно опоздает.

– Мистер Уилсоу, я очень спешу. У дорогого мне человека день рождения. Родители ужасно расстроятся, если я не явлюсь вовремя. Да еще и волноваться будут.

– Я бы ни за что не стал волновать ваших родителей! – поспешил заверить ее Тед.

– Тогда к чему весь этот цирк?! – взорвалась Анабель. – Пропустите меня немедленно или я сейчас же уволюсь!

Тед, прищурившись, посмотрел на нее.

– Мне очень нравится ваш упрямый нрав, мисс Лоуэлл. Вы подарили мне прекрасное утро, замечательный вечер, а потом вдруг стали холодны как лед. И все труды мои пропали втуне: цветы, конфеты, признания. Я уже почти отчаялся! А тут вы еще хотели сбежать не попрощавшись…

Он огорченно покачал головой. Но Анабель не поверила ни единому слову. Все время, проведенное в доме Теда, она чувствовала себя жертвой, а не охотницей. Так что на все намеки Теда, будто инициатива исходила от нее, Анабель предпочла не обращать внимания. Интересно, как Сьюзи понравится эта ситуация?

– Если бы это были ваши труды, я бы, может быть, вам и посочувствовала, – сказала Анабель. – Но я прекрасно знаю, что цветы и конфеты заказывала ваш секретарь.

– Удивительная проницательность, – хмыкнул Тед, даже не думая отпираться. – Вы должны понимать, я занятой человек…

– Цветы, подаренные без души, не радуют, – спокойно заметила Анабель. – Если бы вы потратили пятнадцать минут и лично выбрали для меня букет, хоть из кактусов, я бы сразу же это заметила. А так, мистер Уилсоу, вы лишь потратили деньги. А сейчас тратите мое время!

– Да не переживайте вы так! – Тед продолжал беседу в прежнем легкомысленном тоне, но Анабель почувствовала, что ее слова задели его. – Вы успеете к своим родным вовремя.

– Интересно как? Отращу крылья? Я бы не отказалась…

– Язвительность вам не к лицу. А Марк домчит вас быстрее, чем на крыльях. Он подъедет через полчаса. Видите, у нас еще есть время выпить чашечку кофе.

– Вы мне мстите, мистер Уилсоу? – поинтересовалась Анабель, хотя уже не сомневалась в этом.

– За что, вы плохо ко мне относитесь?! Я просто хочу помочь вам. И потом, я уже говорил вам, что мне не нравится, когда моя гувернантка ездит в общественном транспорте.

– Гувернантка ваших детей, – привычно поправила Анабель, прежде чем вновь негодующе взорваться: – Нет, вы мне мстите! Вы прекрасно знаете, что такое дорога с Марком! Но должна вам сказать, мистер Уилсоу, месть не равноценна: я сделала так, что вы проведете время со своими, подчеркиваю, своими детьми. Им нужно это, а вам, судя по всему, просто необходимо. Вы же не хотите, чтобы через двадцать лет ваши дети думали о вас исключительно как о наследодателе?

– Когда же наш дорогой папочка отправится к почившим родственникам? – усмехнулся Тед.

– Это не смешно! – отрезала Анабель. – Вы на самом деле хотите, чтобы дело зашло так далеко?

– Наверное, с этого же дня начну подмешивать себе в пищу небольшие дозы яда. Нужно выработать иммунитет.

– Мне противно ваше фиглярство.

Анабель смерила Теда презрительным взглядом. Он почувствовал себя так, словно его окатили ледяной водой.

– Дорогая мисс Лоуэлл! Я уже давно не встречал такого чистого и честного человека, как вы. Честно слово, ваше пребывание в моем доме пойдет на пользу всем его обитателям. И в первую очередь мне. И не сердитесь на меня из-за Марка, я вправду хотел как лучше, но у всех остальных водителей выходной.

Тед виновато развел руками и просяще посмотрел в глаза Анабель. Она недовольно покачала головой. И это недовольство было в первую очередь направлено на себя. Что же это такое творится: стоит только Теду посмотреть на нее глазами побитой собаки, и она уже готова простить ему глупые слова и поступки?

– Мистер Уилсоу, я благодарна вам за заботу, но было бы лучше, если бы вы предупредили меня вчера вечером. Или эта роскошная идея пришла к вам с первыми лучами солнца?

– Признаюсь: я еще вчера обо всем договорился с Марком. Просто мне хотелось понаблюдать за вашей реакцией. Не подумайте ничего дурного! – поспешно сказал Тед, заметив, что Анабель открывает рот. – Просто вы совершенно непохожи на тех людей, с которыми я общаюсь каждый день. Вы интересны, свежи, загадочны. Мне кажется, я мог бы изучать вас всю свою жизнь.

– Это что, признание в любви? – поинтересовалась Анабель.

Всего на миг его лицо стало беззащитным, и Анабель даже показалось, будто он сейчас покраснеет, но Тед Уилсоу слишком давно был в крупном бизнесе, чтобы не научиться держать себя в руках.

Сегодня у нее явно был день неудачных высказываний! Странно, обычно она умеет держать язык за зубами и сначала думает, а потом говорит. Привилегия говорить все подряд принадлежала Сьюзи. Что же это получается: Анабель пытается влюбить в себя бывшего жениха сестры, а пока лишь перенимает ее привычки, и не самые лучшие!

Но Тед уже улыбнулся, подмигнул ей и сказал:

– А если и так? Готовы ли вы ответить взаимностью?

– Как-то глупо все получается. Довольно пошлый сюжет: гувернантка и хозяин. Не находите?

– Вы боитесь казаться пошлой?

– Да.

– И правильно делаете, дорогая мисс Лоуэлл. Знаете что, я предлагаю забыть этот разговор и наши глупые, случайные слова. Иногда я перестаю контролировать себя и несу всякую чушь. Но должен заметить, что в последнее время это случается, лишь когда вы рядом!

– Мистер Уилсоу, мы же решили прекратить.

– Хорошо-хорошо! Тогда позвольте попросить у вас пару-тройку профессиональных советов. А то мне предстоит провести два дня с маленькими хулиганами.

– Никакие они не хулиганы. У вас замечательные дети. Мы провели с ними двенадцать дней в мире и спокойствии. Уверяю вас, мистер Уилсоу, это вовсе не моя заслуга.

– Не прибедняйтесь, мисс Лоуэлл.

Тед взял сумку Анабель и предложил ей руку. Они медленно шли по песчаной дорожке к воротам.

– Ваши заслуги неоспоримы, – продолжал Тед.

– Мои заслуги лишь в том, что я ориентируюсь в происходящем. Любой ребенок подсознательно хочет, чтобы взрослые установили для него границы. Но эти границы должны охраняться не страхом или насилием, а любовью и уважением. Детям нужна сильная, но ласковая рука. Я установила границы, и я позволяю себе приласкать детей, обнять их, погладить по голове, поцеловать на ночь. Знаете, что мне больше всего не нравится в ваших детях?

– Интересно было бы узнать, – пробормотал Тед.

– То, что они не привыкли к ласке. Вот это страшно, мистер Уилсоу, а не мелкое хулиганство. О, вот и Марк.

Тед с явным сожалением кивнул:

– Спасибо за содержательную беседу, мисс Лоуэлл.

Анабель сразу же поверила, что Тед совершенно искренен.

– Мистер Уилсоу, мисс Лоуэлл! – поприветствовал их Марк, выходя из машины.

Он взял у Теда сумку и начал возиться в багажнике, будто пристраивал ее, хотя Анабель уже знала, что там у Марка при всей его болтливости царит идеальный порядок. Она усмехнулась. Марк явно решил, что нечаянно стал свидетелем романтического прощания. А иначе зачем бы хозяину дома вставать в такую рань и провожать какую-то гувернантку? Раньше за мистером Уилсоу подобных причуд явно не водилось.

– Поздравляю, теперь о нас пойдут слухи, – тихо заметила Анабель.

– А ну их! – отмахнулся Тед. – Знаете, мисс Лоуэлл, мне грустно прощаться с вами, пусть и на пару дней. Я ничего не имею в виду, просто хочу, чтобы вы это знали. И не переживайте за детей, рука у меня сильная, осталось только укрепить границы любовью.

– Я верю, что у вас все получится, мистер Уилсоу. И, может быть, совсем скоро потребность в моих услугах отпадет сама собой.

– Даже не думайте! – воскликнул Тед.

– До свидания, мистер Уилсоу.

Анабель улыбнулась и протянула ему руку, которую Тед поцеловал. Анабель смутилась, поскольку не ожидала ничего подобного.

Тед открыл дверцу и помог Анабель сесть в машину.

– Если что, звоните мне, номер сотового телефона у вас есть, – сказала она, чувствуя какую-то странную тревогу. Ей вдруг показалось, что нужно немедленно отказаться от поездки.

Тед кивнул и как-то неловко улыбнулся. Неужели ему на самом деле не хочется с ней расставаться? А ей хочется?

Анабель вздохнула, выдавила такую же скомканную улыбку и жестом дала понять, что можно закрыть дверцу. Марк завел мотор, и машина выехала за ворота. Анабель оглянулась, увидела фигуру Теда на фоне дома, который уже привыкла считать своим.

Все так быстро! – подумала Анабель. Впрочем, как же иначе? Ведь у меня один месяц, чтобы выполнить просьбу Сьюзи.

Анабель уже раскаивалась в том, что согласилась на эту аферу. Уже лучше бы она сидела в своем городке и читала вечерами хорошие книги. Долгими одинокими вечерами.

Я успела крепко привязаться к Фрэнку и Мэри-Энн, подумала она. Мне на самом деле непонятно, почему их называют сложными. Милые доверчивые дети, за поцелуй перед сном готовы отдать все. И почему им достались такие родители? Ну ладно Тед, он все-таки мужчина. А их мать? Как можно было бросить своих детей? Наверное, я что-то не понимаю в жизни…

Анабель сосредоточилась на мыслях о детях, сердилась на Теда за невнимание к ним и старалась своей злостью прогнать из сердца когда-то робкое, а сейчас все более уверенное чувство.

Я не должна! – сказала себе Анабель и прижалась лбом к стеклу.

Может быть, и хорошо, что я еду с Марком? – вдруг подумала она. По крайней мере, можно занять себя разговором. Может быть, мне удастся разобраться в хитросплетениях его семейного древа?

– Как ваши дела, Марк? – спросила Анабель.

– О, просто отлично! Моя кузина Вики все же передумала!

– Да что вы?

– Она застукала этого Эда с какой-то блондинкой. Шуму было! Эд теперь еще долго будет ходить с расцарапанной физиономией!

– Какие страсти у вас творятся, – пробормотала Анабель, чувствуя, что ее терзания смотрятся как-то блекло на этом фоне.

– И не говорите! – поддакнул Марк. – Все же хорошо, что Вики до свадьбы поняла, какой подлец и мерзавец этот Эд. А ведь мы ей твердили об этом каждый день!

– Есть вещи, до которых человек должен дойти сам.

– Вы прямо в точку попадаете каждый раз, мисс Лоуэлл!

Марк восхищенно улыбнулся и обернулся, чтобы посмотреть на нее. Сердце Анабель чуть не остановилось, когда она заметила, как на них с бешеной скоростью мчится огромный трейлер. Но Марк уже сел прямо и как ни в чем не бывало продолжил разговор:

– Вот, помню, мама рассказывала, когда тетя Эйприл, двоюродная сестра моего кузена по отцовской линии…

Анабель отключилась, понимая, что, даже изо всех сил вникая в разговор, она все равно запутается в бесчисленных родственниках Марка.

Машина мерно отсчитывала мили. За окном мелькали небольшие ухоженные городки, все на одно лицо, и лишь щиты с названием городка оживляли дорогу. Анабель почувствовала, что ее клонит в сон. И даже разговорчивый Марк, казалось, утомился и замолчал.

Глаза сами слипались, и Анабель не заметила, как уснула. Во сне чувство опасности стало сильнее. Анабель в легкой ночной рубашке стояла на пустынной равнине, а над ней медленно сгущались тучи. Первые капли дождя упали на голову и ледяными щупальцами поползли по затылку и щекам. Ей стало так холодно, так одиноко и страшно! Испуганная, Анабель огляделась вокруг и заметила вдали дом. Тот самый дом, с которым только что попрощалась.

Она поспешила к жилью. В босые ноги больно впивались острые камешки, дождь уже лил как из ведра, рубашка промокла и неприятно липла к телу. Анабель уже бежала. Она задыхалась, легкие горели огнем, в боку кололо, ноги отяжелели, будто в них налили свинца, а дом все не приближался. Тогда появилась злость и упрямство. Анабель остановилась, перевела дыхание и сделала шаг. Идти было гораздо тяжелее, но она должна была дойти. Косые струи дождя были вязкими, но Анабель пробиралась вперед, и дом стал уже заметно ближе. Еще тридцать шагов, и она будет под надежной крышей. Двадцать девять…

И тут страх объял ее с новой силой. Только сейчас она заметила, что дом горит.

Из окна второго этажа на нее смотрели Фрэнк и Мэри-Энн. Дети не кричали, не тянули рук, словно не могли пошевелиться. Но в их глазах была такая тоска, что Анабель не раздумывая бросилась вперед. Больше она не чувствовала сопротивления дождевой завесы, не болели кровоточащие порезы на ногах. У нее теперь была одна цель: спасти детей.

Анабель ворвалась в пылающий дом. Лестница уже занялась огнем, но по ней еще можно было пройти. И она бросилась наверх. Дверь открылась от одного удара. Анабель протянула руки, и дети сделали первый шаг к ней. Оставалось выйти из дома…

– Мисс Лоуэлл! – окликнул ее знакомый голос.

Анабель резко выпрямилась и удивленно огляделась. Вокруг были уже знакомые места. Минут через десять они будут у дома ее родителей. Неужели она так долго спала?

– Мисс Лоуэлл, ваш телефон звонит, – сообщил ей Марк.

Наверное, звонок телефона и разбудил ее. Анабель достала аппарат. Почему-то он казался ей насекомым, ядовитым насекомым, готовым ужалить. Остатки кошмара?

Анабель нажала на кнопку и поднесла телефон к уху.

– Алло.

– Мисс Лоуэлл, вы должны немедленно вернуться, у нас беда.

Она не сразу узнала голос Теда.

– Что… что случилось?

– Дети пропали.

– Как пропали? – выдохнула Анабель.

Машина резко затормозила, и Анабель чуть не ударилась о переднее сиденье.

– Марк, возвращаемся!

Не задавая лишних вопросов, он кивнул.

– Как пропали? – еще раз спросила она.

– Мне пришлось поехать в офис. Я договорился с детьми, что за ними придет машина, они зайдут ко мне, и мы все вместе отправимся гулять. В десять я послал водителя, и через двадцать минут мне позвонила перепуганная Корнелия и сказала, что детей уже забрали. Анабель, их похитили. Вы понимаете?

– Мы уже повернули, будем через…

– Два часа, – подсказал Марк.

– Через два часа, – повторила Анабель. – Вы уже сообщили в полицию?

– Да, они работают. Господи, Анабель, я сейчас жду звонка, жду и боюсь…

Только сейчас она осознала, что Тед называет ее по имени. Анабель даже боялась представить, в каком состоянии он находится. Тед явно был на грани.

– Вы мне очень нужны сейчас, Анабель.

Это была просьба. Просьба человека, привыкшего все делать самостоятельно.

– Да, мистер… Тед, мы вернемся как можно быстрее.

– Хорошо.

Анабель положила телефон в сумочку и уставилась в окно. Она была искренне признательна Марку за то, что он молчит.

Как? Как такое могло случиться? – спрашивала себя Анабель. И понимала, что знает ответ.

Дети так хотели быть рядом с отцом, провести с ним весь день, что готовы были поехать даже с незнакомым человеком, лишь бы поскорее оказаться рядом с отцом. Это вина Теда, и только его. Если бы он уделял детям больше внимания, если бы выходные с отцом были для них обыденной вещью, они ни за что не попались бы в эту ловушку. Анабель знала, что это правда, ведь она все эти дни вдалбливала детям в головы, что нельзя никуда ходить с незнакомыми людьми. Но Фрэнку всего десять лет, а Мэри-Энн семь! Да и приманка, которую им предложили, была слишком притягательной…

Во всем виноват Тед! – решила Анабель.

Может быть, это было не совсем справедливо, но ей нужен был хоть кто-то виноватый, ведь она ощущала и часть своей вины. Если бы не ее желание спрятаться, не этот глупый побег, с детьми ничего не случилось бы. Уж она-то точно не села бы в машину без предварительного звонка Теду!

Да, он виноват. Ведь он должен был позвонить матушке Ко, сказать, какую машину пришлет, если бы Тед это сделал, беды можно было бы избежать.

Да, Анабель была пристрастна, она уже забыла половину того, что ей рассказывал Тед. Все было не важно, ведь она нашла виновника, нашла человека, на голову которого можно будет выплеснуть свой гнев, свою растерянность, беспомощность. А еще – теперь она могла ненавидеть Теда Уилсоу!