3

Я возвращался домой. За стеклом – облака. Сколько ни летаю, никак не могу насмотреться на эти пушистые, бескрайние поля. С самого детства хочется выпрыгнуть из самолета и бегать, кувыркаться…

«Все хорошо? Ты устроился? Летишь? – Мама беспокоится и безвылазно сидит в голове. – Опять на облака смотришь?»

«Да, мам, пап, все хорошо. Уже над океаном лечу…»

Стюардесса принесла пахучую жареную картошку в масле и с богатым овощным гарниром. Есть не хотелось. Я думал о родителях, легко переговариваясь с ними мысленно…

Вместо планируемых пяти дней, я пробыл у них две недели. Теперь примерно год смогу чувствовать себя в семье, а не одиночкой. Сначала матрица будет слагаться по несколько раз на дню, потом реже, а через полгода останутся только неясные образы. К концу года исчезнут и они.

Надо чаще бывать у родителей, несмотря на расходы. Хотя бы раз в год, чтобы связь не прерывалась. Я вспоминаю, что думаю об этом каждый раз после встречи с семьей, но у себя быстро вовлекаюсь в разные дела. Не такие уж важные, если смотреть на них сейчас, с борта самолета, уносящего меня от настоящей ценности моей жизни – родителей… Но через месяц… Почему мы так склонны становиться зверушками, которые крутятся в своем собственном, выдуманном колесе, перекладины которого вдруг становятся важнее всего на свете? А есть ли смысл в этом бесконечном вращении рутинных дел и забот?

«Мальчик мой, ты чего думаешь опять? – Мама всегда улавливает, когда я впадаю в излишне меланхоличное настроение. – Кушай картошечку и думай о предстоящем разговоре с Тарой…»

Да, мама права. Не про картошку, которую я пока не хочу, а про мою текущую почти-жену. Надо обдумать, что я ей скажу.

Кстати, она даже не позвонила за все это время ни разу. Хотя могла бы и побеспокоиться, куда почти-муж девался. Только вот ей нет до меня никакого дела… Наверняка, резвится там со своими серфингистами!

Я вдруг почувствовал резкое раздражение. Отчетливо вспомнил Тару. Высокая, очень красивая брюнетка. Гордая, с резким характером, а иногда даже отталкивающим поведением. Отталкивающим, когда что-то не по ней. Как мы прожили восемь лет? Я не мешал ей, она – мне… Вот и весь секрет.

Думать о ней не хотелось. Я почему-то был уверен, что Тара успела за эту неделю закрутить очередной роман и уже сменила меня на другого почти-мужа. И при этой мысли мои дикие предки внутри начинали бушевать. «Вот, если бы мы были женаты, то попробовала бы ты даже подумать…» – прошептал я про себя, сделал несколько глубоких вдохов и без аппетита стал есть картошку. Несмотря на прекрасный запах, вкус был на троечку.

Я пообедал и откинулся назад, намереваясь подремать. А вместо этого стал вспоминать Кану. Я всегда о ней думал, когда внутри было плохо и непонятно. Может, позвонить? Мы часто перезванивались. Но что-то остановило. Мелькнул образ предстоящего разговора с Тарой, и я почувствовал, что звонок сейчас будет неуместен. Тогда я стал просто вспоминать о ней, о моей первой любви…

Загрузка...