Отменённые историей

НАЧАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ В РОССИИ ЧИНОВ, ЗВАНИЙ И ТИТУЛОВ

До XVIII в. употребление разного рода чинов, званий и титулов не имело в России широкого распространения, и сами они еще не вполне отделились от обозначения должности или родового происхождения лица, находившегося при царском дворе и вообще на государственной службе. При определении места того или другого лица в служебной и общественной иерархии допетровской Руси доминирующее значение принадлежало знатности рода, хотя на смену этому критерию все более выдвигались служебные заслуги. Однако четкой системы пожалования чинов, званий и титулов не было. В XVII в. известны так называемые думные чины: бояре, окольничие, думные дворяне, думные дьяки, а также чины придворные: стольник, ясельничий, кравчий, постельничий и др. С введением в русской армии «полков нового строя» (2-я пол. XVII в.) получают распространение военные чины западноевропейского типа.

Реформаторская деятельность Петра I распространилась и на эту область жизни России. 24 января 1722 г. вступил в силу законодательный акт, легший в основу всей системы государственной службы и чинопроизводства в России — «Табель о рангах всех чинов воинских, статских и придворных, которые в каком классе чины».^{14}Подготовка «Табели» началась еще в 1719 г. Были собраны и переведены на русский язык аналогичные акты, существовавшие в Англии, Дании, Пруссии, Франции, Швеции, в Речи Посполитой и в Венецианской республике. Наиболее подходящими были сочтены законодательства Дании (1699 и 1717 гг.) и Пруссии (1705 и 1713 гг.). Особенностью некоторых из них было то, что они распределяли в единой последовательности по рангам не только военные, морские, гражданские и придворные чины и должности, но также родовые титулы (граф, барон и т. п.), духовные и ученые звания, кавалеров орденов. Вместе с тем при подготовке «Табели» был составлен перечень уже существовавших в России к началу XVIII в. гражданских и придворных чинов-должностей и сословных званий.

Среди историков нет единодушия в толковании сущности «Табели о рангах». Это сложный, еще требующий изучения законодательный акт. В частности, большинство историков полагает (и это получило отражение во многих справочных и специальных изданиях), что «Табелью» были введены собственно чины и система чинопроизводства, просуществовавшие затем в России почти два века. Мы считаем, что такое суждение неверно. Употребляемый в названном законодательном акте термин «чин» не разъяснялся. Но по общему смыслу этого документа следует, что под чином имелись в виду как должности (главным образом), так и разного рода почетные звания, не связанные прямо с должностями: например, тайные советники либо кавалеры единственного тогда ордена святого Андрея Первозванного. Звания (или чины) тайного и действительного тайного советников употреблялись в России еще до «Табели о рангах». Так, после Полтавской победы в эти чины были пожалованы некоторые сподвижники Петра I. Вместе с тем под чином подразумевался постоянно присвоенный ранг, т. е. ранг, пожалованный навечно (во всяком случае — до повышения в следующий ранг). Относительно некоторых значившихся в «Табели» должностей прямо пояснялось, что «оные не суть чины» и их «не надлежит за вечный чин почитать, но за уряд» (т. е. на время исполнения определенных обязанностей).

«Табель о рангах» устанавливала три основных рода, или линии, государственной службы — воинскую, статскую и придворную, номенклатуру чинов по каждой из них и их иерархию — распределение по 14 классам и, вместе с тем, соотношение друг с другом (старшинство чинов в пределах одного рода службы и соответствие с чинами других ее родов). Основным назначением закона 24 января 1722 г. было внести четкую организационную структуру в среду лиц, находящихся на государственной службе, и придать этой службе привлекательность. «Табель о рангах» включила в себя основные уже бытовавшие в России чины и ввела новые, заимствовав их из практики западноевропейских стран; при этом ряд исконно русских наименований чинов был заменен немецкими эквивалентами, чем достигалось некоторое практически полезное единообразие в номенклатуре, а иногда и в рангах отдельных чинов.

В подготовке «Табели» активное участие принимал сам Петр I: сохранились его проекты и замечания на текст этого документа.

Составление «Табели о рангах» было завершено в начале 1721 г. 1 февраля Петр подписал этот акт. Вместе с тем, придавая ему важное значение, царь распорядился: «Сие не публиковать и не печатать до сентября месяца, дабы еще осмотреться, ежели что переменить, прибавить или убавить, о чем надлежит в Сенате во время сей отсрочки думать: так ли быть всем чинам или которые переменить и как? И свое мнение к сентябрю изготовить, а особливо о тех чинах, статских и дворовых, которые от ранга генерал-майора и ниже, также и о их жалованье, кому какое надлежит, против ли ранга служивых, которые с кем в одном классе, или меньше, или иным больше, также свое мнение на письме изготовить». Мнения о «Табели» были затребованы не только от Сената, но и от Военной и Адмиралтейской коллегий.

Свое мнение Сенат представил 20 сентября 1721 г. Военные и морские чины не вызвали замечаний. По этому поводу говорилось: «Понеже о воинских сухопутных и морских чинах сочиненный порядок в рангах сходен против рангов других государей, особливо же французского, яко древнего и самодержавного короля, того ради об оных ничего к перемене потребного не рассуждаем показать во мнении своем…». Замечания по другим категориям чинов сводились главным образом к уточнению классов (рангов) некоторых из них, применительно к тому, как это было в других странах. В заключение предлагалось приравнять к рангам табели ряд исконно существовавших в России чинов, которыми ко времени составления «Табели» обладали некоторые лица: «Притом же всеподданнейше доносим, понеже еще остались в древних чинах некоторые персоны, а именно: бояре, кравчие, окольничьи, думные дворяне, спальники, стольники и прочие чины; того ради предлагается, не изволит ли его царское величество оных по их живот определить против других рангами, ибо в России из тех чинов ныне определены и впредь определяемы быть имеют в губернаторы, в вице-губернаторы, в воеводы и ежели ранги им будут не определены, то от подчиненных им будет не без противности». Однако эта рекомендация не была принята.

Закон 24 января 1722 г. состоял из пространной собственно табели рангов[1] и разъяснительного текста («пунктов»), «каким образом с оными рангами каждому поступать надлежит».

Прежде всего отметим, что предусматривалась возможность присвоения одному лицу нескольких чинов и исполнения обладателем чина обязанностей должности другого (нежели его чин) ранга. По этому поводу разъяснялось: «Когда кто из наших высоких и нижних служителей два чина и более действительно имеет или выше ранг получил, нежели по чину, который он действительно управляет, то имеет он при всяких случаях ранг вышнего его чина. Но когда он в нижнем чине свое дело отправляет, то не может он тогда на том месте своего вышнего ранга или титула иметь, но по оному чину, который он действительно отправляет».

Помимо старшинства рангов, устанавливалось и старшинство среди обладателей одного ранга — по времени пожалования в него. В дальнейшем старшинству чинов и выслуги придавалось очень большое значение во всех случаях, когда реализовывались права, проистекающие из государственной службы. Именно в такой последовательности (по старшинству чинов и выслуги) сообщались сведения о государственных служащих в официальных справочных изданиях. При равенстве классов чинов (например, полковник — коллежский советник) военные считались «старше» гражданских и придворных (позднее они утратили право на старшинство в I и II классах). В «пунктах» же предусматривалось, что если «кто выше своего ранга будет себе почести требовать, или сам место возьмет выше данного ему ранга», тот должен быть подвергнут за каждый случай штрафу — вычету двухмесячного жалования; равный же штраф следовал и тому, «кто кому ниже своего ранга место уступит», «чего надлежало фискалам прилежно смотреть, дабы тем охоту подать к службе и оным честь, а не нахалам и тунеядцам получать». Чинопочитание считалось обязательным при всех официальных и торжественных церемониях: при дворе, во время парадных обедов, при бракосочетаниях, крещениях, погребениях и даже при церковной службе. Почитание лиц по рангам не касалось лишь некоторых «оказий, когда некоторые, яко добрые друзья и соседи, съедутся или в публичных ассамблеях». Среди проявлений чинопочитания важное значение приобрела форма обращения — титулование, или, точнее говоря, общий титул. Когда и при каких обстоятельствах она появилась, точно неизвестно. Но уже в XVIII в. вошли в обычай следующие общие титулы:^{15}

С появлением в течение XVIII в. особых мундиров и знаков отличия, присваиваемых чинам, эти мундиры и знаки стали самым явным выражением принадлежности к роду службы и обладания рангом (чином).

Существенное значение имело старшинство (ранга и в ранге) для определения права на участие в придворных церемониях и на близость ко двору вообще.

Но, конечно, наиболее важным правом, которое, согласно «Табели о рангах», давал чин, было право на переход в высшее — дворянское сословие. И здесь «Табель» снова отдавала предпочтение военным чинам: уже XIV класс предоставлял право на потомственное дворянство. В гражданской и даже придворной службе низшие чины (вплоть до 1845 г.) давали право лишь на личное дворянство, а потомственное приобреталось только чином VIII класса. В «пунктах» к «Табели» пояснялось: «Все служители российские и чужестранные, которые восьми первых рангов находятся или действительно были, имеют оных законные дети и потомки в вечные времена лучшему старшему дворянству во всех достоинствах и авантажах равно почтены быть, хотя бы они и низкой породы были…». В XIX в. условия получения дворянства по чинам стали менее льготными.

Притягательность дворянского звания до 1860-х гг. определялась тем, что принадлежность к высшему сословию освобождала от прямых налогов, рекрутской повинности, телесных наказаний и, наконец, давала право владения населенными имениями.

В течение XVIII в. происходит важная метаморфоза: четко выраженное отделение чина от должности. Предусмотренные «Табелью» ранги (главным образом гражданские и придворные) все чаще стали даваться вне зависимости от действительно занимаемой должности (и исполняемых обязанностей вообще) как особого рода награда, давая награждаемому (помимо всех других присущих чинам преимуществ) право на занятие должностей того же класса. Награда эта могла даваться за особые заслуги, но гораздо чаще просто за известное число лет беспорочной службы в предыдущем чине, причем с учетом старшинства службы. Закон 15 февраля 1742 г. подтверждал это с полной определенностью: «как в военной сухопутной и морской, так и в штатских службах обретающихся, впредь производить в чины по старшинству и заслугам, а не по старшинству никого не производить». 13 января 1753 г. этот порядок был вновь подтвержден, но при этом делалось одно исключение для поощрения лиц, оказавших «знатные» заслуги по службе: последние могли получать следующий чин в обход старших их по службе, но лишь по «высочайшему» усмотрению. С появлением многих новых должностей возникла необходимость установления их рангов в соответствии с «Табелью». Делалось это обычно через Сенат и получало отражение в штатных расписаниях учреждений. Назначение на должность более высокого класса, чем чин (такое случалось, имея основание в приведенном уже нами отрывке из пояснений к «Табели о рангах»), ускоряло получение следующего чина и давало право на «почести» в соответствии с классом должности, но само по себе не давало, как чин, права на переход в потомственное дворянство.^{16}

Собственно чины непосредственно почти не давали материальных выгод их обладателям, за исключением того, что в XIX в. по чинам назначались прогонные, суточные и квартирные деньги и лишь в весьма редких случаях — жалование. По чинам же назначались подарки по службе, причем обладатели чинов и должностей V класса и выше получали такие подарки с изображением вензеля императора.

Исходя из всего сказанного выше под чином мы будем иметь в виду имевшее почетный характер обозначение положения лица, которому чин этот был присвоен, в строго соблюдаемой служебной иерархии, конкретно говоря — по «Табели о рангах», связанное с приобретением определенных прав, в особенности права на замещение соответствующих чину должностей.

От чинов следует отличать звания (генерал-адъютант, статс-секретарь и т. п.). Звание являлось почетным наименованием, обычно связанным с предоставлением данному лицу особых прав и преимуществ (в частности, прав на мундир и участие в придворных церемониях). Как правило, звания в общем согласовались с рангами чинов и должностей, но непосредственно и точно с ними не были связаны. Существовали также родовые титулы (иначе — титулы по происхождению, или по достоинству): дворянин, барон и т. д. Наконец, необходимо иметь в виду предикатный титул — обычную и общепринятую формулу обращения и наименования (например, «господин», «сударь»). Но термин «титул» имел в России и еще один, более общий смысл, а именно представлял собою словесное обозначение должности, чина, звания и знатности происхождения {частный титул) или официально присвоенную носящим их лицам почетную форму обращения (общий титул).

С рангами (по «Табели о рангах» — классами) чинов и должностей в России была тесно связана система награждения орденами, которые в свою очередь сообщали награждаемым некоторые важные права и в особенности то же право на переход в высшее сословие, установленное Жалованной грамотой Екатерины II дворянству (1785 г.).^{17}

Прежде всего обратим внимание на то, что в соответствии с «Табелью» и статутом высшего в России ордена Андрея Первозванного все кавалеры этого ордена считались «в третьем классе государственных чинов, т. е. наравне с генерал-лейтенантами, хотя бы по службе находились и ниже сей степени».[2] III класс всегда давал право на потомственное дворянство, но в данном случае право это не имело значения, поскольку сам орден Андрея Первозванного давался лишь в исключительных случаях и притом лицам, которые заведомо принадлежали к дворянству.

Более важное значение (в связи с существовавшей в России системой чинопроизводства) имели другие особенности награждения орденами. Как и чины, ордена давались не только за конкретные отличия, но и (причем гораздо чаще) за выслугу известного числа лет, а для военных— за участие в военных кампаниях. При этом в большинстве случаев ордена давались в порядке постепенности (по очереди) — от младших к старшим (при получении одноименного ордена старшей степени он как бы заменял ранее полученный младший). Особенно важное значение в связи с проблемой чинов имело то обстоятельство, что сама возможность награждения определенным орденом обусловливалась наличием у награждаемого того или другого чина (более высокие ордена давались лишь лицам, имевшим соответствующие высокие же чипы). Вместе с тем награждение орденом в некоторых случаях ускоряло чинопроизводство.

К концу XIX в. существовали следующие (в порядке убывания их старшинства) «императорские и царские» ордена (которые, за исключением ордена Белого Орла, назывались по именам святых): Андрея Первозванного, Екатерины (1 и 2 степени), Владимира 1 ст., Александра Невского (с бриллиантами и без них), Белого Орла, Владимира 2 ст., Анны 1 ст., Станислава 1 ст., Владимира 3 ст., Владимира 4 ст., Анны 2 ст., Станислава 2 ст., Анны 3 ст., Станислава 3 ст., Анны 4 ст. Кроме того, на особых правах существовал орден Георгия 4-х степеней.

Орденскими знаками были кресты, звезды и ленты. Существовали сложные правила ношения орденов. Кресты носили на шее, в петлице и на боку — на ленте через плечо или на эфесе шашки. Звезды и ленты были знаками лишь первых степеней орденов (две звезды, о которых упоминает чеховский Толстый,[3] были знаками орденов Станислава и Анны первых степеней).

Орден Анны 4 ст. давался обер-офицерам только за участие в военных кампаниях; носился он на эфесе шашки. Все остальные ордена (кроме Георгия), если они жаловались за военные заслуги, имели в середине креста перекрещенные мечи.

Орден Георгия давался исключительно за боевые подвиги. В статуте этого ордена указывалось: «Ни высокий род, ни прежние заслуги, ни полученные в сражениях раны не принимаются в уважение при удостоении к ордену св. Георгия за воинские подвиги; удостаивается же оного единственно тот, кто не только обязанность свою исполняет во всем по присяге, чести и долгу, но сверх сего ознаменовал себя в пользу и славу Российского оружия особенным отличием…». Орден Георгия очень ценился. Третья степень этого ордена давалась только генералам и штаб-офицерам, уже награжденным четвертой степенью ордена. Первую степень Георгия за все время существования этого ордена имело всего несколько человек.

Представление к награждению орденами обычно производилось ведомствами (в XIX в. — министрами). Заведование же всем орденским «хозяйством», в частности — выдача их, возлагалось на специальный орган — Капитул российских императорских и царских орденов. Капитул возглавлялся канцлером российских императорских и царских орденов, а этот пост с 1882 г. занимал, как правило, министр императорского двора. В состав Капитула входили обер-церемониймейстер и церемониймейстеры отдельных орденов. Кавалеры каждого из орденов возглавлялись особыми орденскими думами. Заметим, наконец, что получение высших орденов обязывало награжденных к исполнению некоторых обязанностей благотворительного характера.

Необходимое соответствие между классом должности, классом чина и служебным стажем, с одной стороны, и старшинством ордена — с другой, во второй половине XIX в. должно было быть таким:

До 30 октября 1826 г. все ордена во всех случаях давали право на потомственное дворянство. Но затем были ограничены права награждаемых орденами купцов: до 1832 г. им предоставлялось лишь личное дворянство, а с этого года — потомственное почетное гражданство (правда, число самих награждений купцов орденами увеличилось). 22 июля 1845 г. был изменен статут ордена Анны, после чего лишь первая его степень стала давать потомственное дворянство, а прочие степени — личное; 28 июня 1855 г. то же произошло с орденом Станислава. С 31 июля 1858 г. орден Владимира, подобно ордену Георгия, стал даваться не в порядке постепенности, а исключительно по особому пожалованию (с 1890-х гг., однако, от этого порядка пришлось отказаться).^{18}

В середине 1880-х гг. в правительственных сферах была высказана мысль о необходимости сократить число лиц, получавших потомственное дворянство за службу, и повысить с этой целью соответствующие критерии. В частности, намечалось предоставить право на потомственное дворянство лишь кавалерам самых высших орденов, начиная с Владимира 2 ст. (и трех высших степеней ордена Георгия). Однако предложение это не получило осуществления, и до начала XX в. потомственное дворянство легче (а потому и чаще) получалось по ордену, нежели по чину: в 1875–1884 гг. в правах потомственного дворянства 40 % лиц было утверждено по чину и 60 % по ордену; в 1882–1896 гг. соответственно 28 и 72 %. Для получения дававшего на это право ордена Владимира 4 ст. достаточно было, как указывалось, занимать должность не ниже VII класса, находиться в чине этого же класса (надворного советника или выше) и иметь 35 лет службы. Чин же действительного статского советника (IV класс), дававший потомственное дворянство гражданским чиновникам, могли иметь только те, кто занимал должность V кл. и выше. Поэтому с 1900 г. потомственное дворянство стало даваться лишь с ордена Владимира 3 ст.^{19}

Присвоение чинов и почетных званий (равно как и назначение на должности, награждение орденами и пр.) оформлялось приказами царя по военному, морскому, гражданскому и придворному ведомствам и отмечалось в формулярных (послужных) списках. Последние были введены еще в 1771 г., но получили окончательную форму и стали вестись систематически с 1798 г. для каждого из лиц, находившихся на государственной службе, в качестве обязательного документа. Остававшаяся почти неизменной до 1917 г. форма послужных списков предусматривала фиксацию следующих важных сведений о государственном служащем: 1. Чин, имя, отчество и фамилия, должность, дата рождения, вероисповедание, знаки отличия и получаемое содержание. 2. Происхождение («Из какого звания происходит?»). 3. Наличие родового или приобретенного имения (в том числе у жены). 4. Образование и дата окончания учебного заведения; здесь же, что особенно важно, сообщались в хронологической последовательности данные о прохождении службы: назначение на должности, производство в чины, награждение орденами. 5. Участие в войнах. 6. Нахождение под следствием и судом. 7. Пребывание в отпусках. 8. Сведения о нахождении в отставке. 9. Семейное положение и основные данные о членах семьи. При повышении по службе и награждении орденами составлялись также краткие формулярные списки. Их можно встретить в архивных фондах почти всех государственных учреждений, а также в фондах личного происхождения. Списки являются основным источником для изучения служебных биографий этих лиц. С 1840-х гг. основные сведения формулярных списков стали публиковаться в ежегодно выходивших еще с 1773 г. списках гражданских чинов (в том числе и придворных) первых восьми классов. Существовали также списки чиновников по отдельным ведомствам. Аналогичные справочники издавались по военному и морскому ведомствам.^{20}