Отморозок 2

Глава 10

Тонкие пальчики, с ярко красными коготками, осторожно гладят огромный синяк на моем левом боку. Они мягко, подушечками пальцев, оббегают опухоль от удара и скользят дальше к животу, но потом, снова упрямо возвращаются обратно, и нежно гладят больное место, принося покой и умиротворение. Обидно, конечно, вот так, по-глупому, слететь с соревнований на второй схватке. Мне, после этого проигрыша, было стыдно смотреть в глаза Степанычу и нашим парням. Да и что скажешь в свое оправдание в таком случае, что мне в тупой драке отбили ребра, и что я в схватке, из-за ослепляющей боли, лишний раз, повернуться не мог? Так сам дурак, зачем пошел за каким то незнакомым пацаном, вот и поделом мне досталось. Хорошо еще, что мне просто и незатейливо не врезали сзади трубой по затылку. С этих ребят сталось бы. Видно горячее желание поквитаться со мной собственными руками, не подсказало им такое, более рациональное решение вопроса мести. Утешает одно, моим оппонентам досталось посильнее моего и я, в итоге, их сделал. Хотя, им-то не выступать было. Единственный среди нападавших, участник соревнований, проиграл мне на ковре еще до драки, и был дисквалифицирован за неспортивное поведение.

Я своим даже говорить ничего не стал про драку и про травму. Что это меняет? Проиграл и проиграл, не хочу искать оправдания. В расстроенных чувствах, я не стал дожидаться конца соревнований, а просто собрал свои вещи, пожелал парням со своего клуба успеха, и не слушая утешения, пошел на выход. Ушибленный бок тянуло при ходьбе, и я старался двигаться осторожно, чтобы тело не дергало лишний раз стреляющей болью. У дороги, поймав частника, я попросил отвезти меня в центральную городскую больницу. Там, изрядно поблукав по огромному больничному двору, я нашел работающий, несмотря на выходной травмпункт. Уже через полчаса я вышел оттуда с рентгеновским снимком, завернутым в старую газету «Правда», сопровождаемый напутствием хирурга, ближайший месяц избегать физических нагрузок из-за трещины в ребре. Хорошо, конечно, что это всего лишь трещина, но с другой стороны, чертовски плохо, потому, что через неделю у меня должен состояться второй бой на тотализаторе, и уже ничего не переиграешь. Тима будет психовать, потому что, все наши планы летят к черту. Надо будет думать, как прийти в себя до следующей субботы. Домой ехать совершенно не хотелось, и не найдя ничего лучшего, я найдя в кармане завалявшуюся там двушку, позвонил из телефона автомата Марине. Уже через двадцать минут, она примчалась к больнице на своей вишневой семерке и радостно кинулась ко мне обниматься. Я так и зашипел от боли, когда она повисла у меня на шее. Пришлось объяснять ей про соревнования и трещину в ребре. Сказал, что неудачно упал после броска в последней схватке. Вот так, я и оказался в кровати у Марины, на ее чистых белоснежных простынях, окруженный заботой, вниманием и лаской.

— Мой красивый мальчик хочет еще чего-нибудь вкусного? — вкрадчиво шепчет мне Марина, нежно покусывая зубками мочку моего уха.

— Мальчик хочет кого-то, очень вкусного и красивого — отвлекаясь от грустных мыслей, отвечаю ей я, сжимая в ладони ее гладкую и упругую ягодицу. — И мне кажется, что этот кто-то, это ты.

— Тебе это только кажется? — голос Марины из вкрадчивого становится угрожающим.

— Я совершенно в этом уверен! — отвечаю ей я, закрывая рот долгим поцелуем.

Через полчаса, мы с ней, в одних халатах, сидим на кухне и дружно едим бутерброды с ветчиной и сыром, запивая их свеже сваренным кофе с молоком из больших кружек. Мои соревнования и травма уже забыты, но я вижу морщинку раздумий на лбу у Марины. Марина обычно не распространяется о своих делах и проблемах, но я делаю попытку разузнать, в чем дело.

— Тебя что-то тревожит моя прелесть?

— Да так, по делам небольшие проблемы, ничего особо серьезного — как обычно при таких вопросах отмахивается от меня Марина.

— Ну, может, я могу чем-то помочь? — проявляю настойчивость.

— А чем ты можешь мне помочь Юрочка? — Марина пожимает плечами — К нам в город скоро приезжает комиссия из Москвы. Будут копать по делам людей, с которыми я работаю. Что-то в Москве случилось, что привело концы в наш город.

— Ты, надеюсь, никак не фигурируешь, в том, что случилось в Москве?

— Непосредственно в тех событиях я никак не фигурирую. Но там взяли одного человечка, который кое-что знает обо мне. Ничего конкретного, но он видел меня несколько раз в компании с определенными людьми, и если связать через меня этих людей между собой, то могут сами собой напроситься не очень приятные для меня и для них выводы.

— Фигово. А откуда ты знаешь о комиссии, насколько я понимаю, эта информация должна быть секретна?

— У меня есть друзья в разных властных органах. В том числе и в Москве, и меня предупредили заранее. А в общем, не бери в голову, выпутаюсь как-нибудь. Знаешь, сколько всего разного бывало за эти годы. Я девушка свободная, под замком не сижу, с кем хочу с тем и общаюсь. Вот с тобой, например.

Марина ставит кружку с кофе на стол, и бесстыдно глядя мне в глаза, лезет своей ручкой ко мне под халат. Организм немедленно реагирует, и мои мысли принимают совсем другое русло.

…

Вахтанг Отаевич сидел у себя в кабинете и внимательно читал передовицу в свежей газете «Правда». Он по утрам всегда изучал свежую прессу. Хотя советские газеты не отличались большой информативностью, и всегда очень сильно цензурировались, но по некоторым признакам, внимательный взгляд, мог догадаться о закулисных событиях, происходящих на самых верхах. Последние несколько лет, после смерти Брежнева выдались богатыми на события и перемены. Приход к власти Андропова и его недолгое правление, резко всколыхнули застоявшееся болото власти. Работать стало намного труднее, и нужно было гораздо более осторожно выстраивать свои отношения с местной властью. А без отношений с властью, никакой нормальной работы не будет. Точнее будет разная мелочевка, типа хату торгаша обнести, или работягу избавить от кошелька после получки, но Вахо по мелочевке работать уже давно отвык. Он уже много лет ворочал миллионами, и без его слова ничего важное в теневой сфере города и в его окрестностях не решалось. Весь тайный бизнес, от торговли разной ерундой на рынке, до функционирования крупных подпольных цехов по выпуску дефицитного ширпотреба, лежал под ним. Где-то — он был организатором, где-то — покровителем, а где-то — просто партнером. Вахо, был вором новой формации, не замшелым щипачом, который крадет бумажники в трамваях, и кичится тем, что живет строго по старым воровским понятиям. Времена меняются, и понятия тоже должны меняться, подстраиваясь под текущую целесообразность. Это только дураки говорят, что работать с властью западло. Власть нынче не та пошла. Теперь коммунисты тоже хотят жить красиво. Идейных почти не осталось. На этом их и нужно ловить, и использовать, прибирая к своим рукам то, что можно прибрать, не привлекая к себе излишнего внимания. Потому что, в нынешней обстановке, привлекать себе внимание опасно, если летят головы на самом верху, то на более приземленных уровнях, зарвавшихся раздавят походя, и не заметят. Размышления Вахо прервал осторожный стук в дверь. В приоткрывшуюся дверь просунулась голова Виктора.

— Доброе утро Вахтанг Отаевич! Можно?

— Заходи Витя. Заходи, садись дорогой, я тут интересную статейку читаю — Вахо, искоса глянул на посетителя, и приглашающе махнув ему рукой, снова уткнулся в газету.

Виктор бесшумно прикрыл за собой дверь, и мягко пройдя по пушистому ковру, сел на кожаный диван.

— Вахтанг Отаевич, у меня для вас плохие новости.

— Что там у тебя Витя? — хозяин кабинет оторвался от газеты и внимательно посмотрел на гостя.

— В Москве взяли крупную партию нашего товара. Джинсы, жвачку и косметику. Всего, товара было примерно на триста пятьдесят тысяч. Там менты разыграли целую комбинацию и под видом оптовых покупателей подвели своих людей. Хуже всего, что вместе с товаром взяли Томаза. По моим сведениям Томаз раскололся. Он знал не много, но даже того, что знал, достаточно чтобы вывести на наш город и на некоторых конкретных людей, которые работают с нами.

— Решить вопрос с московскими можно?

— Нет, на это раз, решить вопрос не получится. Сведения об этом деле ушли на самый верх. Сами знаете, как при Андропове взялись за милицию и за цеховиков. Андропов умер, но чистки в милиции продолжаются. Там сейчас никто не решится закрыть глаза на такую крупную партию товара. Наоборот, будут всячески раскачивать дело, чтобы увести от себя подозрения подальше в провинцию. Насколько я знаю, сейчас в Москве формируется следственная бригада с большими полномочиями. Они местным ментам не доверяют. Пришлют своих, и будут копать по всем направлениям. Им нужно найти козлов отпущения среди местных ментов, которые проморгали такую партию, и заодно цеховиков поприжать. В общем, будут работать на результат, и договориться, по-тихому не получится.

— Плохо, Витя. Плохо. Значит, у Егора тоже могут быть проблемы. А он нам нужен, очень нужен. Если его снимут, а на его место поставят кого-то более принципиального, наши дела сильно осложнятся. Ведь у нас крупные производственные площади и скрыть поставки сырья в таких объемах, без договоренностей наверху не получится.

— Тут Вахтанг Отаевич, сейчас лучше, прежде всего о себе думать. Нужно концы рубить. Забрать и спрятать оборудование из цехов, распустить на пока людей. Свернуть основную деятельность и залечь на дно. Что-то придется сдать, чтобы они успокоились. Нужно будет подумать, как выпутаться с минимальными потерями. И о людях надо подумать. С кем-то, наверное, придется расстаться.

— Не торопись Витя. Подумаем еще. Определи, что мог знать Томаз. Закрой все проекты, о которых он знал. Людей пока не трогай. Пусть все на кого могут выйти, уедут из города. Скоро лето, пусть отдохнут где-нибудь на юге. А там, посмотрим, куда все вывернет. С Томазом тоже надо разобраться. Узнай где его содержат, и пусти туда маляву. Пусть люди знают, с кем они в одной хате находятся.

— Понял Вахтанг Отаевич. Все сделаю.

— Что там по Абрамычу? — Вахо переключился с неприятной для него темы. Он не любил некоторые аспекты своей деятельности. Но если назвался груздем, полезай в кузов, и иногда приходится принимать жесткие решения. Слава богу, что пока для них время еще не пришло.

— Да все в порядке. Абрамыч проводит свое мероприятие в будущую субботу. Отморозок тоже должен будет выступать, по крайней мере, он заявлен. Он будет биться против Лесоруба. Ставки пока три с половиной к одному. Мало кто верит, что пацан сможет выстоять против опытного Лесоруба. Лесоруб очень неплохой боксер, у него хороший рейтинг. А наш пацан с трудом вытянул свой первый бой, многие думают, что ему тогда просто повезло. Да я и сам, позавчера видел его в деле. Поехал специально посмотреть на его выступление на городских соревнованиях по самбо. Первый круг я пропустил, задержался по делам. А во втором круге, он очень слабенько выступил, и проиграл болевым. Причем, проиграл парню, который в следующем круге тоже вылетел. Так что вряд ли этот Отморозок, сможет показать что-то интересное.

— Ладно, посмотрим. Я по любому хотел заехать на мероприятие Абрамыча, посмотреть на бои, ставочку поставить, отвлечься немного от дел. Выиграет или проиграет этот Отморозок, мне наплевать. Я туда не из-за него собираюсь, слишком много чести для сопливого школьника.

…

— Юрка, ну как так то? Как тебя угораздило? — Тима обеспокоено мерил шагами зал — Ты же понимаешь, что уже поздно снимать тебя с боя?

— Да я понимаю. Чего ты паникуешь? Я вытяну этот бой и в таком состоянии — пытаюсь успокоить приятеля.

— Со сломанным ребром? Ты серьезно? Стоит Лесорубу просечь, что у тебя проблемы, он тебе всадит туда пару раз и все, ты готов.

— Ну, во первых, ребро у меня не сломано, а всего лишь трещина, во вторых, еще есть время до субботы Глядишь, я и приду в себя. Ну, и в третьих, я не дам ему в себя попасть, буду бегать, а потом подловлю его, и переведу в партер. Все будет так, как мы с тобой и планировали.

— Думаешь, до субботы трещина зарастет? Да там, как минимум, месяц, а то и два нужно.

— Мне уже полегче, до субботы еще четыре дня, отлежусь и все будет нормально. Все равно, уже другого выхода нет, надо вытаскивать ситуацию — я пытаюсь ободрить загрустившего Тиму — Надо будет достать новокаин, я сам потихоньку сделаю себе укол за полчаса до боя, и как минимум на час, я там себе все заморожу. Конечно, приятного мало, но я побегаю и перетерплю.

Тима задумался, а потом одобрительно кивнул.

— Насчет новокаина, это ты хорошо придумал. У меня есть лисичка — медсестричка знакомая, она все достанет и в нужной пропорции разведет, останется только сделать укол.

— Ну вот и договорились — я весело подмигиваю Тиме — Не переживай, я же сам кровно заинтересован выиграть этот бой, я все свои деньги на себя поставлю.

— Легко тебе говорить не переживай — бормочет себе под нос Тима — Я на этот бой тоже все свои деньги поставлю, и хотелось бы быть уверенным, что они не растают как дым. Вот надо было тебе на этих соревнованиях по самбо задаром выступать. Перед призовым боем бойца нужно беречь как хрустальную вазу, не дай бог что случится. Твое здоровье — это наши деньги. Ты сейчас должен даже дорогу по правилам переходить, и быть вежливым со всеми до тошноты, чтобы ни одна падла не нашла повода до тебя докопаться.

Я невежливо прерываю его брюзжание

— Ладно тебе, ворчишь как старый пердун. Давай поработаем эти дни на движение, ты атакуешь, а я бегаю по залу и время от времени тебя торможу ногами.

— Хорошо начали — покладисто соглашается со мной Тима.

Он начинает преследование, осторожно атакуя меня двоечками и троечками руками. По корпусу не работает, памятуя о моем ребре. Я легко двигаюсь на ногах, постоянно закручивая и уходя в бок, чтобы не дать ему загнать себя в угол. Тима делает рывок, чтобы быстро сократить дистанцию, встречаю его фронт-киком в живот, тормозя атакующий напор. Тима на мгновение останавливается, но тут же продолжает атаку, вынуждая меня снова отступать. Ему удается запереть меня в углу. Я перекрываюсь в глухой защите, и Тима аккуратно обрабатывает мне корпус и голову серией быстрых, но легких ударов. Я особенно берегу больной бок. Хоть Тима и щадит меня, но я подсознательно боюсь открыть корпус и держу локоть внизу. Мне прилетает четкий удар в челюсть сбоку.

— Ну вот, это то, о чем я и говорил тебе. — Тима останавливается — Если ты раньше был хорош в защите на ближней дистанции, то теперь ты, из-за боязни пропустить в больной бок, перестал беречь голову. Лесоруб тебя сразу же накажет за такую манеру ведения боя. У него боковой слева, вылетает просто мгновенно, он этим ударом немало хороших бойцов положил.

— Значит, я не дам ему загнать себя в угол — я выхожу из угла, и прыгаю на месте, разбрасывая руки — А если все же так получится, сразу буду клинчевать и тянуть его в партер. У меня по любому арсенал богаче, я его, так или иначе, положу.

— Хорошо бы мне твою уверенность — бормочет себе под нос Тима, и уже громче — Ну что встал как столб? Давай работаем дальше.

— Есть товарищ командир — я шутливо отдаю честь, и снова начинаю движение по залу, уходя от Тимы.

…

На скудно обставленной оперативной квартире, с затертыми бумажными обоями, на старом продавленном диване сидит Марина, обхватив прижатые к груди ноги обеими руками. Она одета в дорогой брючный костюм, но ей холодно, несмотря на теплый майский день за окном. Девушка отстраненно смотрит на меряющего шагами комнату высокого импозантного мужчину с благородной сединой в когда-то черных как смоль волосах. Мужчина одет в черные брюки с выглаженными ровными стрелками и идеально белую рубашку с коротким рукавом. Его начищенные до блеска модные импортные туфли, мерно стучат каблуками по старому рассохшемуся паркету с облезшим местами лаком.

— Ты меня поняла? — Мужчина останавливается напротив сидящей девушки, и смотрит на нее, повторяя вопрос, прозвучавший несколько секунд назад.

Марина как будто очнулась, и посмотрев на мужчину, поспешно кивнула головой.

— Да, да Егор, я все поняла.

— Хорошо, а то мне показалось, что твои мысли сейчас где угодно, только не здесь — мужчина начинает снова ходить по комнате — Это очень важно. Пусть Вахо подготовит к сдаче один из своих цехов. Это должен быть реальный цех, с оборудованием и людьми, а не его пустой муляж. Сейчас нельзя жадничать. После его провала в Москве, там, наверху, обратили на наш город особое внимание. Такая крупная партия ширпотреба заинтересовала самого министра. Получается, что тут, у меня под носом, во всю процветает теневой бизнес, цеховики тысячами штук производятся паленые джинсы, а я ни сном не духом об этом. И тут всего два вывода. Либо я дурак, который не может нормально организовать работу у себя в городе, либо, что еще хуже, я в доле. Ни один из этих выводов, мне ничего хорошего не сулит, мне даже мои связи не помогут. Если полетит моя голова, Вахо тоже не поздоровится, мы с ним слишком тесно связаны чтобы это на нем никак не отразилось. Потяни за одну ниточку, и весь клубочек можно будет размотать. Нам сейчас надо опередить Москву и дать громкое раскрытие. Если сюда приедет комиссия и начнет копать по настоящему, они смогут накопать много такого, что не понравится никому. Лучше сейчас отдать часть, чтобы не потерять все и не оказаться на нарах.

— Да, я понимаю, Егор. Я все передам Вахо — покорно кивает Марина. — Сегодня же буду у него и все передам, как ты сказал.

— Ладно, иди сюда — мужчина останавливается, и тянет Марину с дивана к себе — Мне надо сейчас сбросить напряжение.

Марина покорно встает и идет к старому письменному столу, вслед за мужчиной. Тот расстегивает тонкий дорогой ремешок из крокодиловой кожи на ее брючках, и расстегнув пуговицу, позволяет брючкам упасть вдоль красивых стройных ножек девушки. Мужчина толкает девушку вперед, она берется двумя руками за стол и выпячивает свою красивую белую попку, прикрытую только тоненькой полоской кружевных черных трусиков. Мужчина расстегивает ширинку, и отодвинув тонкую ткань трусиков в сторону, без подготовки входит в девушку, начиная мерно раскачиваться вперед назад. Марина начинает тихонько постанывать, но на ее лице скука, она просто привычно дает мужчине расслабиться и получить разрядку, не получая сама от этого ни малейшего удовольствия. Мужчина быстро заканчивает, и удовлетворенно застегивая ширинку своих брюк, звонко хлопает Марину по упругой попке.

— Хороша ты Маринка. Кожа бархатная и попка у тебя, просто спелый персик. Так бы и впился зубами.

…

— Здравствуй Мариночка душа моя! С чем ты сегодня пожаловала к старику? — Вахтанг Отаевич, с добродушной улыбкой идет по длинному коридору навстречу Марине, широко разводя руки для объятий — Совсем меня забыла негодница, сколько мы с тобой уже не виделись?

Марина подходит к хозяину дома, привстает на носочки и чмокает его в щечку, а тот, как добрый дядюшка обнимает ее.

— Ну что ты Вахо, как же я могу тебя забыть, я же была у тебя на прошлой неделе — лукаво улыбается девушка.

— Вай, а как будто целый год пришел, так я сильно по тебе соскучился.

— Ты же человек занятой, у тебя всегда много дел, зачем тебе докучать пустыми бабскими сплетнями.

— Что ты говоришь моя красавица. Твои разговоры никак пустыми бабскими сплетнями не назовешь, и для тебя, моя дорогая, у меня всегда есть время.

— Да, разговор у меня, честно говоря, не очень приятный, но необходимый — потупилась Марина.

— Ну, тогда давай пройдем ко мне в кабинет, там, в спокойной обстановке, расскажешь, о чем ты хотела со мной поговорить.

Вахо берет Марину за руку, и открывая массивную резную деревянную дверь, приглашает ее зайти внутрь просторного помещения. Войдя вслед за ней, он подводит девушку к большому кожаному дивану, предлагая ей сесть, а сам садится рядом и требовательно смотрит на нее.

— Давай начинай свой неприятный разговор. Лучше покончить со всеми неприятными разговорами сразу, чтобы между нами не было недомолвок.

— Вахо, Егор в курсе про твои проблемы в Москве, и про то, что там взяли твоего человека с товаром. Он сильно волнуется. Потому, что твои проблемы, это и его проблемы. Его высокий покровитель в Москве намекнул ему, что им там сильно недовольны. В наш город скоро приедет комиссия и начнет ставить здесь все с ног на голову. Егор просит твоей помощи, хотя это не только для него, тебе самому, это тоже нужно.

— Ну и о чем меня просит Егор? — хрустя своими толстыми волосатыми пальцами рук, спрашивает Вахо.

— Егору нужно сейчас громкое раскрытие. Такое, чтобы закрыть рты своим недоброжелателям и дать ему козыри перед начальством. Он просит тебя сдать ему цех по пошиву джинсов. Но сдать не пустой цех, а со всем оборудованием, и с людьми.

— А не много ли он просит? — Вахо нахмурился — Сдать ему и цех, и своих людей. Ты же знаешь Марина, что у нас так не принято. Даже, если бы я и захотел ему помочь, меня бы не поняли мои же люди. Скажут, ссучился Вахо, ментам честных бродяг сдает. А там и до сходняка дело дойти может. Сейчас я смотрящий, а кем я тогда останусь? Может мне лучше отойти в сторону и посмотреть, чем это закончится?

— Вахо пойми, вы с Егором очень прочно связаны. Если его уберут, а на его место поставят кого-то другого, то ты не сможешь так свободно работать. К тому же, из-за сложившейся ситуации, ты все равно не сможешь сейчас работать, и есть вероятность, что приехавшая следственная комиссия, тебе вообще перекроет кислород. А Егор, если он будет на коне, всегда сможет тебя прикрыть, у него очень хорошие связи и в Москве, и в местном КГБ. Ему сейчас очень нужно раскрытое большое дело. Поддержи его, и он в долгу не останется. К тому же зачем тебе сдавать бродяг? Разве бродяга сможет организовать производство? Тут нужен какой-нибудь замазанный делец, на которого можно все повесить, и который не знает слишком много, чтобы следователи не размотали клубочек дальше. Ну ты то лучше знаешь, кто может подойти на эту роль

— Я подумаю над твоим предложением. — выдержав паузу кивнул Вахо — Отдать своих людей Егору, я не смогу, тут даже разговора не будет. По цеху попроще. Один цех я могу слить, но запасы ткани и фурнитуры будут минимальные, и все самое ценное оборудование я вывезу. И насчет дельца, я тоже подумаю.

— Ну, хотя бы так — Марина потянулась и поцеловала собеседника в щеку — Спасибо Вахо. Я передам твое предложение Егору.

— Мариночка, ты, по-моему, начала воспринимать этого Егора слишком серьезно. Не будет его, будет другой начальник БХСС, мы и к нему найдем ключики и протопчем дорожку. Сдавать своих, это всегда западло. Запомни это, девочка моя. Чтобы не случилось, свои — это свои, а чужие приходят и уходят. А эту комиссию мы переживем. Притихнем на время. Прикроем всякую деятельность, а потом, когда шумиха уляжется, снова начнем работать.

— Да Вахо, я все поняла. — Марина благодарно кивнула — Ты так многое сделал для меня. Я это никогда не забуду.

— Пустое, моя красавица, пустое. Я тебя в эту субботу, на одно очень интересное мероприятие хочу пригласить.

— А что за мероприятие? — кокетливо подняла бровь девушка.

— О, это достаточно нечастое зрелище, но тебе должно понравится. Я пока ничего говорить тебе не стану. Пусть для тебя сюрпризом будет.

…

Харитоша сегодня снова оставила наш класс на классный час после уроков, благо последним уроком был ее урок химии, и нам никуда не нужно было перебираться. Если бы нам нужно было переходить из класса в класс, то половина моих одноклассников рассосалась бы по пути, и я тут отнюдь не исключение. Тема нашего сегодняшнего классного часа — это последний звонок и предстоящие выпускные экзамены, которые должны начаться уже через пару недель. Лена сидит рядом с Тимуром Бероевым. После нашей ссоры, она вернулась в компанию мажоров и теперь на всех переменах, они с Тимуром неразлучны. Он даже провожает ее из школы домой, но это не точно. Я за ними не слежу, мне это Славка Завадский сказал, зная, что раньше мы с Ленкой дружили. Никто в классе не знает причин нашего расставания. Ни я, ни Лена о них не распространяемся, а остальные, только строят догадки. Я уже давно прекратил попытки примирения. Если Лена решила таким образом расстаться, это ее право, да и не до того мне сейчас. Слишком много всего на меня за последнее время навалилось. Харитоша закончила нам рассказывать, о том, что и кто должен будет делать на последнем звонке, и вышла на несколько минут из класса, строго предупредив всех о том, что будет, если кто-то решит смыться, пока она сходит в учительскую. В классе сразу же начался шум, и все разбились на кучки по интересам. Я с Кимом и Завадским обсуждал предстоящую тренировку, когда услышал смех девчонок и слова Лены.

— Нет, Оля, я ему совсем не подхожу. Юра предпочитает девочек постарше, я бы даже сказала, что ему больше интересны старушки.

— Надо же, так значит Костылев у нас еще тот ходок — с иронией протянула Оля Карнаева. — а я-то думала, что он тихоня.

— Да, он ходок по пенсионеркам — поддакнула ей Лена. — по таким страшненьким, вульгарным дамам предпенсионного возраста.

Девчонки снова противно захихикали. До меня, наконец, дошло, что Лена так демонстративно обсуждает с подругами именно меня. Конечно, Марина лет на семнадцать постарше Лены будет, то есть, ровно в два раза. Но, назвать ее пенсионеркой, это было совсем против истины. Маринка по своим формам даст фору большинству девочек из нашего класса, кроме, наверное, Лены. Да и Ленка, на мой взрослый взгляд, Маринке сильно уступает. Марина уже сформировалась как женщина и телом и умом, а Лена еще только нераспустившийся бутон. Да красивый, да притягательный, но больше для пацана Юрки, а не для мужика Сергея Королева. Не могу удержаться от ехидства, хоть и понимаю, что делаю это зря.

— Ну да, до таких пенсионерок, нашим молодым красавицам и сейчас как до Китая. А как они дорастут до возраста пенсионерки, посмотрим, что с ними станется.

— Ты хочешь сказать, что та вульгарная женщина в ресторане, выглядит лучше, чем я?

Ленка подскочила ко мне и буквально шипит как взбешенная кошка. Ее глаза мечут молнии, а волосы развеваются прямо как змеи у Медузы Горгоны. Я и не знал, что она может быть такой злющей. Видать сегодня ее, наконец таки, прорвало. Блин хреново-то как, а вроде ничего не предвещало.

— Вопрос красоты является дискуссионным — Я пытаюсь увильнуть от прямого вопроса — Кому то нравится говядинка, а кому то телятина, и кто более прав, я не знаю.

— Так значит, ты у нас любитель говядины? — Ленка подбирается еще ближе.

— Ну, я бы не проводил, такие параллели, я же фигурально выразился, никого лично не имея в виду.

— А я значит, телятина. Телка то есть, так ты хочешь сказать?

Раз и Ленка как кошка лапой врезала мне звонкую пощечину по щеке. У меня аж в ухе зазвенело. Ах, как хорошо то! Вот это сцена, да на глазах у всего класса. Просто супер!!! Ленка попыталась ударить меня еще раз, но на этот раз я перехватил ее руку.

— Все хватит! — говорю ей спокойно, глядя прямо в глаза.

— А чего ты ее трогаешь?

Меня толкнул сбоку Тимур. Его ноздри раздуваются от гнева. Я отпускаю руку Лены и поворачиваюсь к нему.

— Тебе еще что нужно?

— Что ты свои грабли к девчонке тянешь? — Тимур явно взбешен и настроен серьезно.

— Ты, наверное, что-то пропустил — мне не хочется ссориться с одноклассником на пустом месте — Она меня ударила по щеке, и я схватил ее за руку, чтобы не дать ударить второй раз.

Вокруг нас сразу возникла суета. Меня придерживают Славка и Игорь, а рядом с Тимуром возникли его приятели Сергей Тиняков и Иван Ходаев. Ленку подруги оттянули в сторону, и я слышу ее возбужденные крики

— Какая я ему телка! Тоже мне пастух хренов выискался.

В этот момент в кабинет входит Харитоша и с изумлением смотрит на нас.

— Та-ак! Костылев! Бероев! Что тут у вас произошло?

— Ничего, Валентина Харитоновна — Тимур взглядом мечет в меня молнию и идет на свое место — мы тут насчет последнего звонка не сошлись во мнениях.

— Все в порядке, Валентина Харитоновна — это уже говорю я — Давайте побыстрее заканчивать, а то давно кушать хочется.

— Костылев тебе бы только жрать — машет рукой Харитоша — Рассаживаемся все по своим местам, еще полчаса и я вас отпущу.

После классного часа Тимур перехватывает меня в коридоре. Я не хочу продолжать конфликт. У меня нет к нему злости и я понимаю, что ему нравится Лена и он, таким образом, хочет завоевать ее благосклонность.

— Пойдем, поговорим — Тимур тянет меня в сторону.

— Чего хочешь? — спрашиваю его я

— Мы с тобой не договорили в классе.

— Я все сказал, и не хочу продолжать — делаю попытку погасить конфликт.

— А я не все, и мне есть что добавить.

— Я слушаю.

— Не здесь.

— Хорошо — покорно соглашаюсь я, понимая, что он не отвяжется.

Мы оба идем за школу, и нас сопровождают мальчишки из класса, взбудораженные ожидаемой дракой. Андрюха Козлов смотрит на меня и пожимает плечами. Он здесь не при делах. Тимур конечно хороший дзюдоист и чемпион города, но ему против меня ловить нечего. Даже с моей трещиной в ребре. Козлов это понимает, я это понимаю. Но не Тимур. Он сейчас уверен, что легко размажет меня, он ведь чемпион по дзюдо, такой большой, сильный и красивый. Как же мне не хочется, ввязываться сейчас в эту ненужную драку. Но делать нечего придется его огорчить.

Мы всей толпой подошли на спортивную площадку за школой и парни из класса образовали большой круг, давая нам пространство в центре. Бероев без ненужных слов пошел ко мне, расставляя руки чтобы взять захват. Я тут же пробил левой джеб ему в нос. Тимур остановился. На глазах у него появились слезы, а на белую рубашку хлынула кровь.

— Ну что хватит? — миролюбиво спрашиваю у него.

Тимур промакивает кровь платочком, который достал из кармана и через несколько секунд снова кидается на меня. Я снова встречаю его джебом в нос. Бью не очень сильно, чтобы не поломать нос, но так, чтобы было больно. Тимур снова промакивает кровь, и опять пытается атаковать. Еще один джеб и снова остановка. Я специально не добиваю Бероева. Мне не нужен скандал в конце года. Мне нужно закончить школу, и получить нормальный аттестат. К нам кидается Андрюха

— Ну все парни хватит, немного пободались и будет.

Я не возражаю. Тимур тоже. Его бойцовский пыл остуженный тремя моими джебами уже значительно поугас. Ну, а как он думал, это не татами, здесь с ним никто бороться и не собирался.