Отпуск с бывшим мужем

48 глава. Дамир

Меня взволновали слова Милены. Она весь вечер грустная, потерянная и в ресторане ни с кем не общалась. Не хотел давить на нее, думал поговорить, когда приедет, но Лебедева сама вызвала на разговор. И нифига там не все просто. Чует мое сердце.

Сложно усидеть на месте. Хожу по номеру от одной стенки к другой и не знаю, чем себя занять. Падаю на диван, открываю ноутбук, захожу в рабочую почту. Может, хоть так скоротаю время.

Не получается погрузиться в работу, мысли то и дело возвращаются к Милене. Сложно сконцентрироваться, когда на душе неспокойно. Пульс барабанит в ушах, в предчувствии чего-то нехорошего.

Решаю пойти к Лебедевой в номер, тихо зайти и дождаться, пока уснет дочь. Так мне будет определенно спокойнее.

Вскакиваю с дивана, подлетаю к выходу, открываю дверь и натыкаюсь на Милену. На одной руке она держит Яну, а другой сжимает ручку чемодана так сильно, будто от этого зависит ее жизнь. Ни черта не понимаю. Глаза у Лебедевой блестят от слез, ее бросает в дрожь. Чем же она так напугана и расстроена?

Забираю чемодан, закатываю его в номер, беру Яну на руки, приобнимаю свободной рукой Милену и завожу в номер.

Дочь отношу в комнату и включаю мультики. Ее глазки закрываются, она очень устала и хочет спать. Даже не обращает внимания на отсутствие Милены, которая осталась в гостиной.

Возвращаюсь к любимой. В голове миллион мыслей и вопросов.

— Что случилось? — сажусь рядом и протягиваю ей стакан с водой, наблюдая за выражением лица, ища ответы в ее глазах.

Милена молчит. В комнате витает напряженная обстановка, и я постепенно начинаю терять самообладание. Быть в неведении для меня — ужасное чувство. Я привык держать все под контролем, как в бизнесе.

Лебедева делает несколько больших глотков, ставит стакан и поворачивается ко мне. Больно смотреть на нее в таком разбитом состоянии. А еще отвратительное чувство, что я ничего не знаю и не могу пока ничем помочь. Но, как только Милена расскажет, я отдам все, что у меня есть, лишь бы она была счастлива.

Беру ее руку в свою, в этом жесте заложена вся моя любовь и поддержка, готовность пройти через все трудности рядом с ней. Уголки губ Милены приподнимаются, она хоть немного, но успокаивается от моего действия.

— Папа, — разрушает мучительную тишину, — он…он… — она всхлипывает, после делает глубокий вдох и выдох. Спустя несколько секунд продолжает.

Милена рассказывает все. Про встречу в ресторане с отцом, про его шантаж, про то, что хочет забрать Яну, про последнее сообщение и даже признается, что хотела подчиниться Михаилу, потому что боится из-за дочки.

Я не могу поверить в то, как может быть человек настолько жестоким, чтобы пожертвовать счастьем своего ребёнка, ради своих собственных интересов? Как можно быть таким мудаком? Я моментально выхожу из себя. Готов сам прыгнуть в ту тачку, что ждет у отеля, поехать к Михаилу и набить ему рожу. Но не могу оставить Милену, она прижимается ко мне так отчаянно.

— Завтра едем в ЗАГС, — твердо и решительно произношу.

Милена шмыгает носом и смотрит удивленными глазами. Черт, она что думает, что мы расписываться будем? Нет. То есть, да. Но не при таких обстоятельствах. У нее будет лучшее предложение и шикарная свадьба.

— Нужно как можно скорее вписать меня в свидетельство о рождении Яны. Завтра созвонюсь со своим адвокатом. Расскажу ему всю ситуацию и он быстро нам поможет. Не переживай, слышишь? — беру ее лицо в ладони, большим пальцем вытираю слезы, скатывающиеся по щеке.

— Прости меня, Дамир, — она начинает плакать еще сильнее, — я чуть не повторила ошибку прошлого. — Милена дрожит, прижимаю ее к себе.

— За это я тебя еще накажу, — усмехаюсь. Слышу, как у Лебедевой вырывается смешок. — Но если бы ты снова убежала, на этот раз я бы нашел тебя.

Я сейчас полон решимости и надежд. Мы с Миленой прошли через многое вместе, и я хочу, чтобы наша жизнь стала еще краше и счастливее. Я готов делать все, чтобы обеспечить нам стабильное будущее и радостное семейное счастье.

— Иди к Яне. Тебе нужно отдохнуть, — шепчу ей в макушку, гладя мягкие волосы.

— А ты? — она приподнимает голову и смотрит обеспокоенно.

— Я созвонюсь кое с кем и приду, — нежно целую любимую в лоб.

Мне предстоит серьезная борьба, за свободу любимой и дочки. Но я не раз твердил, что готов пожертвовать всем, что у меня есть. Мы обязательно победим и будем жить счастливо.