Отработанный материал

Подвинув кресло к столу, разведчик быстро набрал на клавиатуре код сектора, код страны и, дождавшись ответа, набрал специальный код своего подразделения. Сидевший на том конце «провода» связист моментально проникся серьёзностью момента, и вскоре Влад снова набирал код, на этот раз отдела службы, с которой хотел связаться. Если кто-то и мог высадиться на закрытую планету, наплевав на все правила и запреты, так это только бойцы спецотряда по борьбе с терроризмом.

Именно такой сигнал и собирался отправить Влад, обосновывая его простыми и вполне понятными доводами. О том, что его могут наказать за такое самоуправство, разведчик не беспокоился. С первых дней службы им внушали, что в подобном деле лучше перебдеть, чем потом кусать локти, считая погибших друзей. Наконец на экране монитора появился человек в знакомой до боли форме и, внимательно посмотрев на собеседника, спросил:

— Слушаю вас, господин капитан. Что случилось и как понимать переданный вами код?

— Буквально. То самое и случилось, — усмехнулся разведчик.

То, что сидевший перед ним особист знает его звание, Влада не удивило. Называя свой личный код, он активизировал программу опознания, и сейчас в правом углу монитора его абонента висело окно, где было выведено его краткое досье вместе с фотографией. Точно так же Влада не беспокоило и то, что их разговор может оказаться записанным. На этот случай в их подразделении существовали специальные меры.

— Ситуация восемь-пять. Требуется проверка. Сообщение с чужого терминала, возможна попытка дешифровки.

Моментально подобравшись, офицер быстро принялся набирать что-то на своей клавиатуре. Что-то проверив, он повернулся к экрану и, задумчиво потерев переносицу, спросил:

— Вы уверены, что это восемь-пять, а не семь-четыре?

— Восемь-пять, — решительно кивнул Влад. Ситуация семь-четыре означала неопределённую точно угрозу жизни мирного населения. Для захолустной планеты это было бы вполне понятно.

— Хорошо. Принято, — кивнул офицер, отключаясь.

Ткнув пальцем в кнопку выхода, Влад поспешно отодвинулся от стола. В следующую минуту блок терминала, компьютер и даже монитор выбросили к потолку клубы серого дыма, после чего доблестно погибли. С трудом пришедший в себя связист смотрел на эту вакханалию круглыми от ужаса глазами, не веря самому себе. Влад мысленно поздравил разработчиков особой программы с тем, что их изобретение работает и безжалостно сжигает любую аппаратуру на любом расстоянии, включая даже ту, что была просто подключена случайно.

Это было сделано специально, чтобы уничтожать записывающую аппаратуру и пресекать попытки шпионажа. Ситуация восемь-пять означала террористическую угрозу, и меры в этом случае принимались соответствующие. Включая уничтожение оборудования, с которого поступил сигнал. Покосившись на лежащего, но уже начавшего приходить в себя парня, от удивления и ужаса потерявшего дар речи, Влад чуть усмехнулся и, поднявшись, проворчал:

— Я ведь тебя предупреждал, приятель. Так что можешь прямо сказать своим хозяевам, что их оборудование сожгла служба государственной безопасности Российской империи. Пусть попробуют им счёт предъявить.

Выйдя на улицу, разведчик уселся за руль и, ни слова не говоря, уверенно погнал машину обратно в посёлок. Настороженно наблюдавшая за ним Лина не удержалась и, тихо прокашлявшись, спросила:

— Получилось поговорить?

— Ага, — весело кивнул Влад.

— Дорого обошлось?

— Бесплатно разрешили. Только сообщите всем, что в ближайшее время этот узел работать не будет.

— Как? Вы кого-то убили? — испугалась Лина.

— Нет. Все живы и даже почти целы. Просто у них с оборудованием какие-то проблемы, — продолжал веселиться разведчик.

— Вы сумасшедший, — помолчав, категорично заявила женщина.

— О как?! Это с чего вдруг? — с интересом спросил Влад.

— Недели не прошло, как вы появились на планете, а уже настроили против себя всю корпорацию.

— Выходит, если человек не хочет становиться рабом, исполнителем чужой воли, то он сразу сумасшедший?

— А разве раньше вы не исполняли чужую волю?

Влад повернулся к женщине и спокойно произнес:

— Я исполнял приказ и знал, что следом за мной пойдут учёные, рабочие команды и простые обыватели, которые должны быть уверены в собственной безопасности. Это была честная служба, направленная на защиту людей, а не слепое подчинение ради наполнения чужого кошелька, — ответил Влад, отвернулся и запустил двигатель.

Почувствовав, что мужчина начал злиться, Лина испуганно притихла. Сообразив, что перегнул палку, разведчик взял себя в руки и, успокоившись, негромко сказал:

— Извините меня. Я не хотел вас пугать. И вообще, я ведь просил вас говорить мне ты.

— Ничего. Вы хоть не дерётесь, — бледно улыбнулась женщина.

— В каком смысле? — опешил Влад, едва не выпустив руль от удивления.

— В прямом. С тех пор как не стало мужа, мне и по физиономии попадало, — ответила она со слезами на глазах.

— От кого? Надеюсь, это не кто-то из поселенцев?

— Нет.

— Тогда кто?

— Теперь это уже неважно, — всхлипнула Лина.

— В фактории? — продолжал допытываться Влад. — Да.

— Это случайно не тот подонок, которому я руку сломал?

— Да, — едва слышно ответила женщина.

— Жаль, что я раньше этого не знал, — зарычал разведчик. — Вообще бы пришиб ублюдка.

— Хватит с него и того, что вы сделали.

— Меня можете не бояться. Я как тот старый пёс, лаю грозно, а кусаться уже зубов нет.

— В каком смысле? — не поняла женщина.

— В том, что я женщин не бью. Наорать могу, это правда. Особенно если настроен в какой-то момент на что-то серьёзное.

— Ну, это нормально, — сквозь слёзы улыбнулась Лина. — Я вообще не знаю ни одного человека, который мог бы удержаться от крика. Особенно если его не понимают.

— Вот и договорились, — рассмеялся Влад.

В посёлок они вернулись поздно ночью. Оставив снегоход у дома Лины, Влад добрался до своего жилья пешком и, подбросив в печку несколько поленьев, отправился отдыхать. Как сказала ему перед отъездом Дженни, в случае появления в космопорту отряда охраны или наёмников разведчика предупредят. В скором ответе куратора Влад не сомневался. Именно поэтому, собрав все добытые станнеры, он принялся готовиться к бою заранее. Оставив себе пару, он извлёк из остальных обоймы и, спрятав разряженное оружие, принялся снаряжать обоймы к карабину.

За этим занятием его и застал один из жителей посёлка, ввалившись в дом и с порога заявив:

— Приготовься. В порту высадилось человек двадцать из службы безопасности корпорации. Все вооружены.

— Станнерами или что-то серьёзное? — быстро спросил Влад, поднимаясь.

— Станнеры и какие-то длинные ружья. Я таких не видел.

— Обоймы у этих ружей длинные? — спросил разведчик, демонстрируя ему названный предмет.

— Да, длинные, — кивнул поселенец.

— Спасибо, сосед. А теперь уходи. Не надо, чтобы тебя здесь видели.

— Я могу чем-то помочь? Их же целых двадцать, — неожиданно спросил мужчина.

— Не так, друг. У нас говорят — их всего двадцать, — улыбнулся в ответ Влад, и от этой улыбки мужчина невольно вздрогнул.

В этот момент кривая из-за шрамов улыбка разведчика больше всего напоминала волчий оскал. Кивнув, он молча развернулся и вышел из дома. Закончив возиться с оружием, Влад немного побродил по дому, внимательно осматривая стены, и, убедившись, что атаковать его могут только с одной стороны, вышел в сени. Пройдя в мастерскую, он взял несколько железок, моток толстой лески, саморезы и, вернувшись обратно, принялся мастерить ловушку.

Ему нужно было любым путём удержать нападавших в дверях, чтобы исключить возможность рукопашной. В тесном пространстве дома его просто задавят массой. Сходив на обед к Лине, он провёл у неё почти весь день, вернувшись обратно только после ужина. Включив свет в сенях, он погасил его во всех комнатах и, разложив на полу, перед дверью, собранное железо, устроился так, чтобы не попасть под выстрел. Вытянув ноги и положив на колени карабин, Влад начал проигрывать варианты развития событий.

В том, что его постараются арестовать, разведчик не сомневался. Но нельзя было упускать из виду и то, что куратор вполне может отдать приказ на уничтожение, в случае его отчаянного сопротивления. Время шло, а события так и не развивались. Разведчик продолжал ждать, изредка вставая и делая несколько упражнений, чтобы размять мышцы. Наконец под утро на крыльце тихо заскрипел снег. Разом стряхнув с себя сонное оцепенение, Влад поднял карабин и, наведя ствол на дверной проём, замер.

Шаги в сенях звучали тихо, но мокрая от снега резина поскрипывала совсем не так, как кожаные подошвы поселенцев. В тишине дома эти звуки раздавались громко. Подобравшись, Влад ещё раз мысленно прикинул расположение мебели в комнате и застыл, словно изваяние. Дверь медленно открылась, и в проёме показались силуэты людей в одинаковой форме. Шедший первым мужчина зацепился за натянутую поперёк проёма леску и, не удержавшись на ногах, рухнул на пол.

В ту же секунду дом огласился пронзительным воплем боли и выстрелом. Недолго думая, Влад спустил курок. Тяжёлая пуля из охотничьего карабина прошила одного и отбросила назад второго нападавшего.

В ответ раздалась длинная очередь, и разведчик, привычным движением передёрнув затвор, ответил. Как и следовало ожидать, в рядах противника началась паника и неразбериха. Эти вояки не ожидали встретить вооружённый отпор от человека, который, как им обещали, должен спать глубоким сном. Да ещё и из такого мощного оружия.

Отстреляв весь боезапас карабина, Влад аккуратно прислонил его к стене и, выхватив из-за пояса оба станнера, шагнул к выходу. Раздававшаяся на улице стрельба его не беспокоила. Охранники палили в белый свет как в копеечку, пытаясь таким образом вселить в себя уверенность в своих силах. Выскользнув в сени, разведчик успел хозяйственно прикрыть двери в комнату и, двигаясь змеистым шагом, постоянно меняя направление движения, вышел на улицу. Он бил по тёмным силуэтам охранников, что выделялись на снегу, словно мишени в тире. Понимая, что, начав, уже не должен останавливаться, Влад принялся отстреливать их одного за другим, привычно фиксируя каждое попадание и не оставляя подранков. Разведчик шёл по тропе, словно заговорённый. Все выпущенные в него пули пролетали рядом, не задевая его.

Внезапно стоявший последним снегоход взревел двигателем и, развернувшись едва ли не на одном месте, рванул в сторону космопорта, подняв целое облако снега. Понимая, что стрелять вслед машине бесполезно, разведчик опустил руки и тут же зашёлся кашлем. Упав на колени, он мысленно проклинал болезнь, пытаясь подавить спазм. Неожиданно рядом заскрипел снег и чей-то голос спросил:

— Чем тебе помочь, сосед?

Вместо ответа Влад неопределённо махнул рукой, в которой всё ещё сжимал станнер. Чьи-то сильные руки подхватили его под локти и, осторожно поставив на ноги, повели к дому. Уже в сенях, справившись с кашлем, Влад успел хрипло произнести:

— Осторожно, в дверях леска натянута.

Один из пришедших ему на помощь поселенцев осторожно вошёл в комнату и, включив свет, растерянно охнул. Споткнувшийся о леску охранник рухнул лицом вниз, с размаху напоровшись глазом на одну из разложенных на полу железок. Пробив глазницу, железка вошла в мозг. Неудачник уже тихо остывал. Подобрав выроненный им автомат, Влад внимательно осмотрел оружие и, показав его соседям, сказал:

— Вот что, друзья. Нужно собрать всё оружие и избавиться от трупов. А ещё убрать из посёлка их снегоходы.

— Сделаем, — кивнул один из мужчин, с интересом разглядывая автомат и пытаясь взять его в руки.

— Осторожно. Они все на боевом взводе. Принесите всё сюда, я их обезврежу, а потом научу пользоваться, — устало пообещал разведчик.

— Ложись отдыхать, — усмехнулся в ответ поселенец. — На сегодня стрельба закончена.

— Откуда ты знаешь? — насторожился Влад.

— А куратор сюда всю охрану согнал, даже космопорт оголить не побоялся.

— Выходит, это он отсюда так рванул? — с интересом спросил разведчик.

— А кто же ещё? Напугал ты его. До мокрых подштанников. Он сам даже из машины не вылез. Приказал тебя арестовать, а сам ждать остался. А когда увидел, как ты их кладёшь, рванул отсюда, словно за ним все черти из преисподней гонятся. Испугался. Не ожидал, что ты их так ласково встречать начнёшь.

— Ничего, скоро я ему в кошмарах сниться буду, — мрачно пообещал Влад. — Но откуда ты всё это знаешь?

— А они своими моторами весь посёлок разбудили, вот я и вышел посмотреть, что из всего этого безобразия получится, — продолжал веселиться сосед.

— А под шальную пулю попасть не боялся?

— Нет. Я ж не дурак, чтобы высовываться. Зарылся в сугроб и сидел, пока всё не кончилось. Эти олухи в трёх шагах от меня свои планы обсуждали, да так и не поняли, что я рядом.

Их беседу прервала Лина, вихрем влетевшая в дом. Увидев разведчика целым и невредимым, она облегчённо улыбнулась и, не обращая внимания на труп, с ходу напустилась на соседа:

— Ты чего тут попусту языком молотишь? Мужчины там делом заняты, а он тут разговоры разговаривает.

Заговорщицки подмигнув Владу, сосед исчез за дверью. Продолжая что-то бубнить себе под нос, Лина быстро разделась до термобелья, нашла в сенях ведро, тряпку и, разбавив ледяную воду водой из чайника, принялась старательно отмывать кровь с пола. Глянув, как она это делает, разведчик только растерянно покачал головой и поспешил ретироваться в свою комнату, не забыв прихватить оружие. Ничего удивительного в его поспешности не было, так как женщина, скинув в сенях свой меховой комбинезон и оставшись только в термобелье, мыла пол старым, дедовским, а точнее, бабкиным способом.

Стоя на выпрямленных, широко расставленных ногах и старательно натирая кровавое пятно мокрой тряпкой, при этом согнувшись пополам. Никакой швабры или тому подобного приспособления. Глянув на её позу, Влад не удержался и, ехидно хмыкнув, подумал: «Теперь я понимаю, почему в местных семьях много детей».

Словно в ответ на его мысли Лина, постучавшись, вошла в его комнату.

— Раз уж взялась полы мыть, так давайте и у вас протру, — с улыбкой предложила женщина и, не дожидаясь ответа, плюхнула тряпку на пол.

Прохрипев что-то нечленораздельное, Влад выскочил из комнаты, торопясь освободить ей место для работы.

— Что-то не так? — удивлённо спросила женщина, выглядывая из-за двери.

— Э-э, нет. Я просто не хочу вам мешать, — взяв себя в руки, через силу улыбнулся Влад.

— Да вы мне и не мешаете. Можно было просто ноги поднять, а я бы протёрла, — пожала плечами Лина, возвращаясь к работе.

— Ничего, мне нетрудно, — пробормотал Влад, украдкой вытирая выступившую испарину.

Несмотря на болезнь, он всё ещё оставался молодым, сильным мужчиной, и вид стройного женского тела не мог оставить его равнодушным. Чтобы хоть немного ослабить напряжение, разведчик старательно напомнил себе обо всех отметинах на собственном теле и, немного успокоившись, вздохнул. Как оказалось, сделал он это очень опрометчиво. Приступ кашля накатил внезапно, словно специально поджидал его неосторожный вздох.

Согнувшись пополам, Влад проклинал свою забывчивость. Ведь склянку с лекарством он оставил в кармане комбинезона. Но Лина оказалась на высоте. Схватив аккуратно развешанную в сенях одежду, она бегом принесла её разведчику, и Влад, с трудом нашарив склянку, попытался открутить крышку. В этот момент очередной взрыв кашля сбросил его с лавки на пол, и склянка, задребезжав, покатилась по полу. Лина одним точным, молниеносным движением подхватила её и, открутив крышку, осторожно перевернула его на спину, старательно придерживая голову.

Усилием воли сдержав очередной приступ, Влад глотнул лекарство и обессиленно откинулся ей на колени. Плотно закупорив склянку, Лина отставила её в сторону и, ласково погладив его по лицу, тихо спросила:

— Совсем плохо?

— Бывало и лучше, — слабо улыбнулся Влад, даже не делая попыток подняться. — Простите. Отвлёк вас от дела, а теперь вот на коленях развалился. Совсем раскис с этой болячкой.

— Ничего. Мне приятно, — неожиданно призналась она.

— Приятно? — растерялся Влад. — Я понимаю, вы очень добрый человек, но зачем же так-то надо мной смеяться?

— Я не смеюсь, — испуганно ответила Лина, и глаза её стремительно наполнились слезами. — Вам не нравится, что я это сказала?

— Наоборот, мне это очень приятно, но посмотрите на моё лицо внимательно. Я же урод. Из четырёх конечностей только одна своя. Неужели такой человек может кому-то нравиться?

— И чего вы, мужики, такие дурные? — вдруг рассмеялась сквозь слёзы Лина. — Ну при чём тут внешность?

— А что тогда при чём? — окончательно растерялся Влад. — Поймите, Лина. Все мои познания в общении с женщинами ограничиваются посещением борделей в перерывах между возвращением из одной командировки и подготовкой к другой. У меня и родных-то нет.

— Господи, да как же это? — охнула Лина, принимаясь баюкать его, словно маленького.

Глядя на её усталое, доброе лицо, Влад вдруг ощутил удивительный покой и умиротворённость. Не думая о том, что делает, мужчина поднял правую, свою, руку и, осторожно погладив её по плечу, приподнялся на локте, нежно коснувшись губами уголка её губ. Чуть слышно вздохнув, Лина с жаром ответила на его поцелуй, а дальше всё пошло так, как и должно идти между двумя ещё молодыми, здоровыми особями разного пола.

Увлёкшись, Влад даже не вспомнил о том, что дверь так и осталась незапертой, а карабин и станнеры разряженными. Единственное, чего он опасался, так это очередного приступа кашля. Но всё обошлось. Когда первое напряжение схлынуло, они перебрались с пола в его кровать, и вскоре всё повторилось. Они довели друг друга до полного опустошения, уснув, когда день был уже в самом разгаре.

Появление грузового корабля не стало для экипажа линкора неожиданностью. Сидевшая на своих местах вахта навигаторов зафиксировала появление грузовика задолго до того момента, когда он вышел на дистанцию визуального контакта. Вестовой разбудил Альказа, бодро и радостно доложив о прибытии судна. Бойцы явно тяготились бездельем и теперь в радостном возбуждении готовились к обмену.

Поднявшись, Альказ длинно, от души потянулся и, быстрым шагом пройдя в рубку управления, приказал связать его с пиратским капером. Едва дождавшись ответа, он, не здороваясь, не терпящим возражения тоном приказал:

— Начинайте выводить рабов из стазиса. Судно на подходе. Свяжитесь со мной, как только будете готовы к передаче груза.

— Дайте нам два часа, — коротко кивнул пират и отключил связь.

Это время вполне устраивало Альказа. Шедший на полном ходу грузовик должен был подойти к точке рандеву часа через полтора. Именно такое время отвели ему навигаторы. Дежурная вахта перекидывалась шутливыми фразами, но веселье закончилось, как только в рубку вошёл верховный техножрец линкора. Высокий, необычайно худой ксенос казался словно измождённым, но любой член экипажа отлично знал, как обманчиво это впечатление. Несмотря на худобу, можно сказать измождённость, этот ксенос был способен поспорить в драке даже с разъярённой боеособью.

Остановившись посреди рубки, верховный техножрец обвёл собравшихся офицеров долгим, мрачным взглядом и, помолчав, прошипел:

— Мне нужно поговорить с тобой, ксеноброн.

— Я слушаю вас, верховный, — заставил себя ответить Альказ, сдерживая рвущееся наружу рычание.

Такое фамильярное обращение, граничащее с презрением, снести было трудно. Но техножрецы ко всем обращались только так, словно подчёркивая свой особый статус. Ходили слухи, что точно так же они обращались и к верховному управляющему.

— Не здесь, — всё так же тихо ответил техножрец, медленно качая головой. — Через стандартный час я жду тебя в зале моления духу генератора. Там нам никто не помешает.

— Я буду там, — кивнул Альказ, запуская когти в подлокотники своего ложемента.

— Не сомневаюсь, — прошипел техножрец, на секунду обнажив мощные клыки в хищной усмешке.

Это был откровенный вызов, и Альказ не задумываясь принял бы его, если бы не одно обстоятельство. Техножрецы никогда не сходились в схватках с другими ксеносами в зале чести. Дождавшись, когда верховный покинет рубку, он стремительно вскочил и, оскалив зубы, прорычал вслед ушедшему:

— Не будь ты техножрецом, я бы вырвал тебе верхние клыки.

— Ксеноброн, не надо, — вскочив со своего места, попытался остановить его дежурный навигатор. — Они со всеми ведут себя так. Не стоит навлекать на себя гнев духа корабля.

— Он бросил мне вызов, отлично зная, что я не могу принять его, — продолжал беситься Альказ.

— Ксеноброн, успокойтесь. Ни у кого из членов экипажа нет и тени сомнений в вашей смелости и умении обращаться с оружием, — продолжал увещевать его навигатор. — Но это верховный техножрец, и трудно ожидать от него хоть малейшего почтения к чужому статусу. Они уважают только самих себя.

— Знаю, — нехотя рыкнул Альказ, усилием воли беря себя в лапы.

Пройдясь по рубке, он несколько раз ударил когтями по пластиковой переборке, оставив на ней следы когтей, и, вспомнив, что в зал молений входить вооружённым запрещено, медленно отстегнул от пояса саблю. Бросив её в свой ложемент, Альказ вопросительно покосился на дежурного навигатора. Правильно расценив его взгляд, навигатор сверился со встроенными в консоль часами и, повернувшись к командиру, молча кивнул.

Круто развернувшись, Альказ решительным шагом вышел из рубки и, пройдя к лифту, спустился на нижний уровень корабля. Пройдя длинными коридорами линкора, он по трапу спустился ещё ниже и, толкнув тяжёлую дверь, оказался в молельном зале — вотчине техножрецов. Стоявший у алтаря верховный, услышав его шаги, медленно обернулся и, глядя Альказу прямо в глаза, прошипел:

— Значит, не будь я техножрецом, ты не задумываясь принял бы мой вызов?

— Я не привык спускать оскорбления, — едва сдерживаясь, ответил тот.

— А что было бы, сойдись мы в схватке и потерпи ты поражение? Что стало бы с заданием? С кораблём? С экипажем, наконец? Об этом ты подумал? Или ты, как глупая боеособь, готов бросаться в любую драку сломя голову, лишь бы доказать всем свою смелость? Смешное поведение для ксеноброна, тебе не кажется?

— Как вас понимать? Вы оскорбляете меня, а теперь говорите, что я веду себя глупо? — растерялся Альказ.

— Ходят слухи, что верховный управляющий ищет смену генералу, командующему штабом орбитальной крепости Ксены. И ты одна из кандидатур, которая предоставлена ему на рассмотрение. Что скажешь?

— А что тут можно сказать, — растерянно встопорщил шейный гребень Альказ. — Даже если это правда, я думаю, у верховного управляющего найдутся более достойные кандидаты.

— Ты не считаешь себя достойным такого поста? — удивлённо вскинулся техножрец.

— У меня слишком мало опыта для такой работы, — с достоинством ответил Альказ, тихо радуясь, что сумел выбить противника из колеи.

— И это единственная причина? — не унимался техножрец.

— Я не берусь оценивать себя самого. В любом случае эта оценка будет необъективна, — решительно ответил Альказ.

— Смел, удачлив, скромен, хороший боец. Да ты прямо ходячий склад целой кучи достоинств, — рассмеялся верховный.

— Зачем вы позвали меня? — насупился Альказ, которого уже начал бесить этот пустой разговор.

— Странно, — всё с теми же насмешливыми нотками протянул верховный.

— Что именно вам странно? — не понял Альказ.

— Странно, что ты не удивляешься, откуда мне известно про твой гнев.

— Не вижу смысла. Правды вы мне всё равно не скажете, а слушать о том, что вы верховный техножрец и дух корабля помогает вам узнавать всё, что здесь творится, я не хочу. Всё это я уже слышал.

— Ты не веришь в дух машин? — спросил техножрец с интересом и лёгким налётом угрозы в голосе.

— Я этого не говорил. Я верю в дух машин, но не верю, что он станет шпионить вам в угоду. Техножрецы служат ему, а не он им.

— Ты действительно умён, ксеноброн. Я рад, что верховный управляющий обратил на тебя свой взор. А теперь слушай меня внимательно. Твой договор с мягкотелыми нас очень устраивает. Чем меньше будут знать остальные члены экипажа, тем лучше.

— О каком договоре вы говорите? — сделал вид, что не понимает, о чём речь, Альказ.

— Все торговые дела ты будешь вести только со мной, — иронично произнёс техножрец на интере. — И твой навигатор задавал тебе хорошие вопросы. Нам надоело платить мягкотелым металлом. Пришло время покупать не только рабов, но и нужную нам технику. Мягкотелые сильны своим оружием, а не умением драться. Ты знаешь, что некоторые из них умеют сражаться не хуже наших боеособей. Но, несмотря на это, мы всё равно станем первыми во всей известной вселенной. И ты один из тех, кто будет приводить план верховного управляющего в жизнь.

— Что я должен делать? — еле слышно спросил Альказ, разом забыв про все свои обиды.

— Приручи этого человека. Заставь его поверить тебе. А потом потребуй привозить нам всё новое оружие и технику, какую он только сможет найти. Там, на Ксене, более пяти тысяч техножрецов уже начали тщательно изучать всё, что когда-либо попадало в наши руки от мягкотелых.

— Но корабли людей двигаются на другом топливе. У них нет духов машин, — протянул Альказ.

— Мы это знаем. Не забивай себе голову ненужными вопросами. Нам нужны образцы их оружия и техники, и твоя задача — достать эти образцы.

— А что потом?

— А потом империя начнёт плавный захват всех близлежащих планет, медленно расширяясь на территорию мягкотелых.

— Это означает большую войну с ними. Но для такой войны у нас слишком мало ресурсов и боеособей, — подумав, ответил Альказ.

— Ты умеешь мыслить глобально. Это тоже хорошо. Но тебе не хватает информации. Всему своё время. Не спеши. Придёт время, и ты будешь знать намного больше. Это позволит тебе понять всю грандиозность плана верховного управляющего. А пока начни с малого. Делай то, что тебе говорят, и не задумывайся над тем, чего не можешь понять.

— Не могу? По-вашему, я настолько глуп? — снова начал свирепеть Альказ.

— Я же сказал, ты неглуп. Ты многого не знаешь.

— Так расскажите. Просветите меня, — зарычал ксеноброн.

— Не зарывайся. Ты узнал ровно столько, сколько должен был узнать офицер твоего ранга. А теперь иди. Ты знаешь, что делать, а значит, твой ум должен быть занят поставленной задачей, — ответил верховный и, развернувшись, исчез в одном из боковых выходов.

Задумчиво оглядевшись, Альказ взял себя в руки и, чуть поклонившись в сторону алтаря, решительно отправился обратно в рубку. Ему было над чем подумать. А ко всему прочему вот-вот должен был подойти грузовик с металлом для обмена.

Впервые за долгие годы службы Влад спал так, что даже не услышал, как Лина вышла из комнаты и, одевшись, отправилась к себе. Не слышал он, и как она вернулась, проснувшись от нежного поцелуя и витавших в комнате упоительных запахов свежей выпечки. Выбравшись из постели и умывшись, он с удивлением увидел на столе знакомую корзинку, полную роскошных свежих булочек.

— Когда ты это успела, — спросил разведчик, поднося к лицу булочку и с упоением вдыхая её аромат.

— Тесто ещё вчера поставила, так что сегодня только в печку сунуть осталось.

— Похоже, у вас это стало национальным блюдом, — улыбнулся Влад, откусывая сразу половину булочки.

— Здесь холодно, поэтому нужна сытная, плотная пища. Организму нужно что-то сжигать, чтобы обогреваться, — наставительно ответила женщина.

— Ты это мне рассказываешь? — иронично усмехнулся Влад. — Правила выживания в любых условиях — это первое, чему нас учат.

— Прости, — смутилась Лина.

— Ничего. Иногда полезно повторить пройденный материал, — рассмеялся он в ответ.

— Можно тебя спросить? — осторожно поинтересовалась женщина.

— Конечно.

— Что с тобой случилось? Отчего этот кашель?

— Террористы взорвали химическую бомбу на орбитальном переходе, уничтожив много ни в чём не повинных людей. Из пассажиров трёх шаттлов выжил я один. Да и то случайно. Рефлексы сработали.

— Как это?

— Вспомнил, что система вентиляции будет старательно всасывать ту дрянь, что они распылили, и она будет подниматься вверх. Значит, нужно упасть на пол и, прикрыв лицо какой-нибудь тканью, постараться задержать дыхание. Что я и сделал. Не учёл только, что газ, оказавшись в вентиляции, выведет из строя систему регенерации воздуха. Точнее, вспомнил — слишком громко сказано. На рефлексах всё было. Остальных пассажиров спасло только то, что её сразу отключили, подсоединившись к системам пристыкованных в шлюзах кораблей. Сработала автоматика, отсек оказался заблокирован до тех пор, пока спасатели не разобрались, что происходит и что делать. В итоге все, кто оказался отрезанным в заблокированном отсеке, погибли. Кроме меня. Да и я, когда отсек открыли, почти не отличался от трупа. Потом дорога до госпиталя, видимость лечения, драка с жандармом и, наконец, ссылка сюда. Бесславный конец славной службы на благо империи. Хотя, с другой стороны, наверно, это и правильно. Я теперь действительно бесполезен. Отработанный материал, как сказал ваш куратор.

— Дурак он, этот куратор, — огрызнулась Лина. — Жил дураком, дураком и подохнет.

— Чёрт с ним, с куратором. Лучше скажи, почему ваши мужики себя так странно ведут?

— В каком смысле — странно?

— В прямом. Этот вон, сосед, сказал, что в двух шагах от охранников сидел, и даже не попытался вмешаться. Почему?

— Они не знают тебя. Не понимают, чего ты добиваешься, — помолчав, ответила Лина. — А ещё никто из них не хочет, глупо погибнув, оставить свою семью на произвол корпорации. Поверь, быть вдовой с маленьким ребёнком на руках — незавидная участь. А самое главное, они не верят тебе.

— Очень интересно?! А почему тогда помогают избавиться от трупов и спрятать трофейные снегоходы? Что-то у тебя концы с концами не вяжутся.

— Всё просто. Сейчас ты дерёшься с охранниками за свою свободу, а это значит, что это только твоя драка. А снегоходы ты всегда сможешь получить обратно, если захочешь. Причём все сразу. Тебе ещё и заплатят за их использование. Охотникам нужно на чём-то в лес уходить.

— Хочешь сказать, они их спрячут, перекрасят и пригонят мне обратно по первому моему требованию, да ещё и приплатят за всё это? — не понял Влад.

— Конечно. У нас такой техники почти нет. Все наши машины обычного, гражданского назначения, а тем вездеходам в лесу цены нет. Так что чем дольше охотники ими пользуются, тем ты богаче.

— Как это богаче? — окончательно запутался разведчик.

— Охотники будут откладывать за каждую поездку по три шкурки лично для тебя и, вернувшись с промысла, просто принесут их тебе в дом. Обманывать и хитрить никто не станет.

— Весело! А то, что я эти машины у корпорации отбил, можно сказать, украл, не считается?

— Твои разногласия с корпорацией — это только твои дела, — пожала плечами Лина. — Пойми, ты новый здесь человек, и все жители посёлка, да чего там посёлка, всего континента, внимательно наблюдают за тобой. Каждое твоё дело, каждый поступок, даже каждое слово, выслушивается и обсуждается. За те несколько дней, что ты провёл здесь, ты успел много раз удивить всех.

— Это чем?

— Ты начал с того, что не сел в машину к Рику. Не отказался от услуги девчонки, чтобы добраться до посёлка в более комфортных условиях. Ты спас Санни. Осадил Рика. Не побоялся выступить против куратора, а под конец выплатил в фактории мой долг, хотя совсем не обязан был этого делать. Деньги тебе и самому пригодятся.

— Откуда они про долг-то узнали? — растерянно проворчал Влад.

— Я сама рассказала. Люди должны знать, кто поселился рядом с ними.

— Не знаю, — помолчав, вздохнул разведчик. — Как-то у вас тут всё запутано. Вместо того чтобы прийти, познакомиться, поговорить, вы молчите и слухи собираете. А потом на основе этих слухов выводы делаете. Но ведь человек может сделать что-то с одной целью, а потом вдруг что-то пошло не так и результат получился совсем не тем, которого он добивался. Как тогда?

— Потому Дженни и задаёт тебе вопросы.

— Хочешь сказать, что она обсуждает меня с соседями за моей спиной?

— Тебя весь посёлок обсуждает, — рассмеялась в ответ Лина.

— И что говорят?

— Пока только хорошее. Потерпи. Скоро люди поймут, что ты не провокатор корпорации, и придут знакомиться. Вот тогда разговоров будет больше, чем нужно.

— Боюсь, пока они поймут, что я не провокатор, не с кем знакомиться будет.

— Почему ты всё время говоришь о смерти? Зачем зовёшь её? — неожиданно возмутилась женщина.

— Да никого я не зову, — отмахнулся Влад. — Я только говорю то, что мне сказал ваш доктор, и пытаюсь таким образом предупредить всех вокруг, что ко мне не надо привязываться. А ещё, наверное, пытаюсь себя к этой мысли приучить, — тихо добавил он. — Знаешь, я ведь всегда знал, что однажды умру. Но надеялся, что это будет как у других разведчиков. Что я успею охнуть: «твою мать» и уйти в драке, как положено мужчине. А теперь я вынужден сидеть и тупо ждать, когда это случится.

— Значит, ты, как и все, боишься смерти?

— Смерти только дураки не боятся и клинические идиоты. Как говорил наш доктор, смерть — это болезнь, которую невозможно излечить и от которой не существует лекарства.

— Значит, ты не хочешь умирать? — продолжала допытываться женщина.

— Конечно, нет. Я жить хочу. Только это не мне решать, — едва слышно ответил Влад.

— Тогда перестань постоянно вспоминать о ней и просто живи. Поверь, уже вся планета знает о твоей болезни, так что тебе нет необходимости напоминать нам об этом.

— Ладно. Не буду, — чуть заметно улыбнулся разведчик.

— Может, хочешь на охоту съездить? — сменила тему Лина.

— Не сейчас. В ближайшие три дня ко мне должны наведаться гости.

— Хочешь сказать, что твои друзья смогут получить у корпорации разрешение на посещение планеты?

— Эти ребята идут туда, куда им надо, ни у кого не спрашивая разрешения. А у того, кто пытается им помешать, обычно возникают серьёзные проблемы. Бывает, что и со здоровьем, — загадочно усмехнулся Влад.

— Это из-за того, то ты им сказал?

— Ага.

— Тогда корпорация тебя точно со свету сживёт.

— Всё может быть. Но сначала я им много крови попорчу.

— Зачем тебе это?

— Терпеть не могу, когда кто-то относится ко мне как к существу второго сорта. Всегда ненавидел. Хотят, чтобы я уважал их, пусть научатся уважать меня.

— А что в твоём понятии уважение? — зашла Лина на новый виток допроса.

— Смотря о ком идёт речь. Если это отдельный человек, значит, он должен обращаться ко мне вежливо, спокойно, а не по-хамски отдавая приказы. Если это фирма, значит, за мою работу мне должны платить достойное жалованье. А если меня ставят в рабские условия, заявляя, что я либо добываю много шкур, либо подыхаю с голоду, то такая контора может отправляться куда подальше.

— А разве на твоей службе ты не получал приказы?

— Конечно, получал. Только всё дело в том, что, каждый раз уходя в поиск, мы шли на смерть. И наши командиры об этом знали, и говорить старались соответственно. Знаешь, в нашей службе упорно ходят рассказы, как в самом начале, когда наша служба только создавалась, некоторые разведчики перед самой выброской просто расстреливали тех, кто осмеливался их оскорбить, и добровольно не возвращались с поверхности.

— Ты в это веришь?

— Не знаю. Точно я знаю только одно. За всю мою службу, даже в кадетском корпусе, на группу подготовки разведчиков ни один инструктор, ни один начальник, ни один командир не повысил голос и не попытался оскорбить.

— Как это может быть? — не поверила Лина.

— Нас с детства приучали к оружию. Настоящему, боевому. Мы с ним спали, ели, учились, гуляли. Так, постепенно, оружие становилось частью нашего тела. Ещё одним органом, которым мы учились пользоваться виртуозно. У кого-то это получалось, у кого-то не очень. Но оно всегда было обслужено, заряжено и готово к использованию. Именно поэтому я первым делом вцепился в карабин, как только получил разрешение от Дженни.

— Дети с боевым оружием? Это же садизм какой-то. Вы же могли друг друга перестрелять.

— Могли. Но прежде чем выдать нам оружие, инструкторы подробно объясняли, что будет с тем, кто использует ствол против сокурсника. А во-вторых, оружие мы получали только после того, как проходили полный курс обращения с ним. Это значит, что любой курсант всегда готов в ответ на агрессию взяться за оружие. А там, кто знает, кто окажется быстрее? Правый или виноватый? Поэтому мы обычно решали наши разногласия кулаками. В спортзале.

— И вам разрешали драться?

— Конечно. В накладках, по правилам рукопашного боя. Хочешь доказать что-то, докажи в деле.

— Но сюда же ты прилетел без оружия.

— Ты так думаешь? — хитро прищурился Влад.

— Хочешь сказать, что умудрился протащить сюда контрабандой что-то стреляющее?

— Нет, ствол провезти мне бы не удалось. Охрана космопортов за этим следит строго. А вот перо…

С этими словами Влад достал из-за спины нож и, продемонстрировав его женщине, убрал обратно.

— И чем эта железка отличается от всех остальных?

— Тем, что у него особая сталь, специальное покрытие и мономолекулярная заточка. Это не просто нож. Это настоящее оружие, способное резать дерево, железо и даже легированную сталь. Такие кинжалы входят в комплект нашего вооружения, а из остатков наши оружейники делают на заказ ножи. Начальство знает, но старательно закрывает на это глаза.

— Почему? — с жадным интересом спросила женщина.

— Потому что ещё ни один такой нож не оказался в руках у стороннего человека. Это только наше. То, что нельзя отнять у разведчика, даже если он умер.

— Как это?

— Есть способы, — ушёл от ответа Влад.

— А ты не врёшь? — неожиданно спросила Лина.

— А какой мне смысл врать? Пойми наконец, я тебе не страшную сказку рассказываю. Это моя жизнь. То, чем я жил все эти годы.

— И ты совсем не помнишь своих родителей?

— Нет. Я был маленьким, когда меня отправили в специнтернат. Потом училище, служба.

— Но почему они согласились? Почему пошли на это? — не унималась Лина.

— Всё просто. Крепкий, шустрый мальчишка с огромным лиловым пятном наполовину лица, что является генетическим дефектом кожи. Рано или поздно таких начинают дразнить, и они становятся или социопатами, или закомплексованными тихонями, от которых неизвестно чего можно ожидать. Дети жестоки. А так я оказался в компании таких же, как и сам, маленьких изгоев, которых старательно готовили к самой опасной, но очень нужной империи службе.

— А где оно сейчас? — осторожно поинтересовалась Лина.

— Кто? Пятно, дефект? Содрано вместе со шкурой, рукой и половиной лица. Раны залечили, проверив заодно несколько экспериментальных методик.

— Но ведь, избавившись от него, ты мог бы вернуться обратно.

— Куда? Родителей я не помню, дома не имею, семьи, естественно, тоже. Да и не представляю я себя без своей работы. Даже сейчас. Я, наверное, потому и ввязался в эту авантюру, что она создаёт хоть какую-то иллюзию поиска. Разведчик на неизведанной планете, получивший приказ выяснить и доложить, что тут происходит и можно ли вообще на эту планету высаживаться.

— И как? — с интересом спросила женщина.

— Пока не знаю. Поиск ещё идёт, — улыбнулся Влад.

— Какие-то вы там, в империи, на голову скособоченные, — подумав, изрекла женщина. — Нет чтобы жить как все люди, детей растить. Так нет, им обязательно надо куда-то в глушь, в самое пекло забраться. Ох, мужики… Как дети, честное слово.

— Ты торопишься с выводами. Новые планеты — это возможность для людей жить вольготно, широко, не сидя друг у друга на головах. Не возникает опасности перенаселения, экологических катастроф. Есть возможность заниматься тем, что тебе больше нравится. Хочешь землю пахать, поезжай на Новгород, хочешь металл добывать — на Новосибирск. Если ты мастер в компьютерных технологиях, тебе прямая дорога на Ново-Московск. Но, прежде чем так жить, планету нужно исследовать. Узнать, какие на ней есть опасности и чего от местной флоры и фауны можно ожидать.

— Хочешь сказать, что бывают опасные растения?

— Ещё какие. Например, на Веге-шесть, в туманности Тау Кита, почти все растения — хищники. Не поверишь, сплошные заросли, и все жрут друг друга и всё, что попадается под листья, цветы и корни. Жрут, гибнут и тут же начинают расти снова. Настоящий кошмар наркомана. А самое паршивое, эту гадость ничего не берёт, зато сок любого из них способен растворять легированную сталь.

— Разве такое возможно?

— Я, когда увидел, собственным глазам не поверил. Думал всё, окончательно мозгами подвинулся. А наши головастики из научного отдела в экстазе только что кипятком не писали. Аж визжали, чтобы мы им как можно больше живых образцов доставили.

— И как? Получилось?

— Намучились, трёх парней потеряли, но привезли.

Рассказы о неизведанных планетах так захватили Лину, что она принялась требовать продолжения, глядя на разведчика горящими глазами. Это продолжалось до самого вечера, пока Влад не взмолился об отдыхе. Непривычный к долгой болтовне мужчина даже охрип, рассказывая о своих приключениях. Наконец Лина вспомнила о своих обязанностях и, подскочив, понеслась к себе, готовить ужин. Собрав всё своё оружие, Влад не спеша оделся и, подперев дверь поленом, последовал за ней.

Обмен металла на живой товар прошёл без проблем. Тщательно пересчитав рабов, Альказ честь по чести рассчитался с пиратом и, добавив ему от щедрот ещё четверть слитка, словно невзначай спросил:

— Вы захватили пассажиров с кораблей-перевозчиков?

— Ага, — весело отозвался пират, подкидывая на ладони кусок металла.

— А разве не выгоднее захватывать грузовики?

— Когда как. Груз тоже разный бывает. В одном какие-то химические составляющие для пластиков, а в другом руда для сталелитейного завода. Поди угадай. Для захвата грузовиков нужна точная информация. А это время и деньги.

— Ну, руда для выплавки стали нам тоже может пригодиться, — подумав, осторожно протянул Альказ.

— А что ещё? — с ходу влетел в расставленную ловушку пират.

— Нас многое может заинтересовать.

— И вы готовы платить так же? Сверхтрансуранидами? — продолжал допытываться пират.

— Этот металл для нас не так ценен, как для существ вашей расы. И если ты желаешь, то мы продолжим платить именно им.

— Желаю. И даже очень, — быстро ответил пират, кивнув так, что хрустнули шейные позвонки.

— Прекрасно. В таком случае запомни. Всё, что ты захватишь, должно сначала побывать здесь. Я отберу всё, что заинтересует наших правителей, а с остальным ты сможешь поступить по своему усмотрению. Но прежде всего меня заинтересует оружие и техника. Военная техника. Эти товары будут оплачиваться по другой, особой цене.

— А зачем вам оружие? — насторожился пират, которому жадность ещё не до конца застила мозги.

— Не для того, чтобы воевать, — пожал плечами Альказ. — Нас интересуют технологии. Оружие людей не приспособлено для наших конечностей, — добавил он, демонстрируя пирату огромные когти.

— Ну да. Это верно, — с заметным облегчением кивнул пират, внимательно рассматривая предъявленный ему набор холодного оружия.

— Чего ты боишься? — небрежно поинтересовался Альказ.

— Боюсь? — растерянно переспросил пират. — Нет. Тут дело не в страхе. Просто раньше вас не интересовало ничего, кроме рабов. А теперь вдруг технологии.

— Всё когда-нибудь меняется, — пожал плечами Альказ. — Так ты согласен, или мне поискать кого-нибудь другого?

— Как это другого? — возмутился пират. — У нас сделка. Я привожу всё, что добываю, а вы платите металлом.

— Верно. Но это не должен быть какой-нибудь хлам. Помни, прежде всего нас интересуют технологии. Оружие и техника. Военная техника. Всё остальное второстепенно.

— А если я пригоню военный корабль с оружием?

— Это было бы отлично.

— Даже если он будет не очень исправен?

— Главное, чтобы действовали его основные узлы и агрегаты. А также функционировало оружие. Ты понял меня?

— Понял, понял. И даже знаю, чем вас порадовать.

— Да? И чем же? — насторожился Альказ.

— Через пару недель я пригоню вам торпедный катер. Его подбили во время атаки на пояс Стального Льва, и военные бросили судно. Слишком затратно тащить через всю галактику на ремонт. Так что жди первую ласточку.

— Прости, я не понял твоего последнего выражения, — ответил Альказ как можно более небрежно.

— Это просто такой словооборот. В общем, скоро жди хороших вестей, — быстро пояснил пират.

— Посмотрим, — неопределённо ответил Альказ и, развернувшись, отправился на линкор.

Едва только суда отстыковались, как в рубке снова появился верховный техножрец и, жестом позвав за собой ксеноброна, вышел в коридор. Понимая, что это не просто вызов, Альказ молча последовал за жрецом. На этот раз, словно для разнообразия, их разговор состоялся в каюте самого Альказа. Дверь, которую он сам лично запер, покорно распахнулась перед техножрецом, и тот, войдя в помещение, круто развернулся, остановившись прямо посредине.

— Я знаю, что тебе удалось уговорить мягкотелого. Ты сделал всё правильно. Но зачем ты велел ему привозить сюда всё добытое?

— На это у меня было несколько причин. Первая. Я не хотел, чтобы он что-то заподозрил. Вторая. Я точно знаю, что многие корабли мягкотелых, даже грузовые, оборудованы различными видами оружия. Техножрецы могут использовать его в наших целях. Третье. У нас в империи давно уже ощущается нехватка железа, никеля, меди и тому подобных металлов. Я решил, что это будет хорошая возможность пополнить наши запасы.

— Хорошо, — подумав, кивнул верховный техножрец. — Ты повёл себя мудро. Я рад, что не ошибся в тебе.

— Есть ещё одна причина, — помолчав, добавил Альказ.

— Вот как? Расскажи.

— Выкупив у этого глупца добытые им корабли, мы избавимся от необходимости строить новые. Достаточно будет просто переоборудовать их под наши нужды. Думаю, это будет проще, чем начинать всё с нуля. Особенно когда это коснётся ещё неизученных силовых агрегатов.

— Считаешь, что они могут быть опасными для нас? — с интересом спросил техножрец.

— Вам не хуже меня известно, что в основу их двигателей заложена реакция, от которой возникают различные виды излучений. И воздействие этих излучений на ксеносов толком не изучено. Во всяком случае, насколько мне известно.

— Ты прав. Кое-что нам уже известно, но мы ещё не всё изучили. Но это не проблема. Твоё решение было совершенно правильным, и теперь у нас будет достаточно материала для работы. Мне нравится твоё рвение и желание укрепить империю. А теперь я расскажу тебе ещё кое-что.

— Я получаю очередное задание? — насторожился Альказ.

— Не совсем. Это будет дополнение к тому, что ты уже делаешь. После возвращения на базу не распускай свой экипаж. Вам дадут время для отдыха, после чего ты снова отправишься в поход.

— Куда?

— Это будет свободный поиск. Твоя задача будет отыскать для империи средства дальней связи. Те, что есть у нас сейчас, едва дотягиваются до границ нашей звёздной системы. Думаю, тебе не нужно объяснять, что вовремя полученная информация иногда бывает важнее сотни боеособей в драке.

— Знаю. Но как я должен добыть такие средства?

— Это решать тебе. Я вполне допускаю мысль, что тебе и твоим людям придётся применить силу.

— А разве это не будет означать, что мы раскроем наши планы перед противником раньше времени? Да ещё и объявим всем о своём существовании.

— Значит, тебе придётся сделать так, чтобы они этого не поняли. Ведь на космических трассах орудуют не только пираты. Там можно найти и тех, кто захватывает мягкотелых ради торговли органами. Подумай об этом.

— Но ведь роспуск экипажа — стандартная процедура после возвращения из похода. Каждый раз в полёт набирают новый состав.

— Я знаю. Но ты уже нарушил это правило, оказавшись здесь со своим старым экипажем. Как ты сам недавно сказал, со временем всё меняется. Не беспокойся. Тебя никто не станет наказывать за это. Больше того, для твоего экипажа уже отведено отдельное крыло в крепости. После отдыха вы все снова отправитесь в поход.

— Мы? А вы? Разве техножрецы не отправятся с нами в этот поход?

— Больше того. Я лично отправлюсь вместе с тобой, — иронично усмехнулся жрец. — А теперь командуй возвращение.

Кивнув, Альказ вышел, оставив техножреца в собственной каюте, и, пройдя в рубку, громко приказал:

— Курс на Ксену. И да хранит нас дух корабля.

— Да хранит, — прогремело в ответ, и огромный линкор начал плавно набирать скорость.

В таком режиме они прожили три дня. Вечером в дом Лины зашла одна из многочисленных соседок и, лукаво поглядывая на женщину, тихо сообщила, что в космопорту снова появилась большая группа охранников. Разом помрачнев, Лина поблагодарила женщину и, проводив её до двери, бегом вернулась. Сообщив Владу не самые радостные новости, она тихо спросила:

— Ты уверен, что твои друзья прилетят?

— Обязательно прилетят, — уверенно кивнул Влад, уже совсем не чувствуя такой уверенности.

Отлично зная, что тянуть резину куратор не станет и нынешней же ночью снова попытается арестовать его, Влад оделся и отправился в дом Дженни готовиться к встрече. Он уже почти дошёл до знакомого двора, когда высоко в сумеречном небе полыхнула знакомая до боли вспышка. Это мог быть только выходящий из гиперпространства корабль. В душе разведчика шевельнулась надежда, когда огненная вспышка превратилась в длинный росчерк, протянувшийся от дальней орбиты к планете.

Так, не запрашивая разрешения и даже не делая оборот вокруг планеты, чтобы уровнять скорость, могли заходить на посадку только специальные корабли, оборудованные маневровыми двигателями, не уступавшими по мощности маршевым. И использовались такие кораблики только особыми подразделениями, которым приходилось с ходу высаживаться на поверхность любой планеты.

Недолго думая, Влад выхватил из кармана склянку с лекарством и, сделав глоток, широким шагом направился к оставленному ему снегоходу. Запустив двигатель, он привычным жестом проверил оружие и, вздохнув, врубил передачу. Уже подъезжая к космопорту, разведчик успел разглядеть, как на взлётное поле плюхнулся десантный бот, из которого горохом посыпались бойцы в знакомой форме.

Войдя в здание, Влад с удовольствием полюбовался десятком тел, разбросанных по всему полу, и, оглядевшись, увидел четырёх офицеров, которые со зверскими рожами выбивали информацию из свернувшегося в позе эмбриона куратора. Поза его была вполне понятна, потому что выбивали господа офицеры показания самым простым и доступным способом — сапогами. Полюбовавшись работой профессионалов, Влад старательно прокашлялся, привлекая к себе внимание, и, улыбнувшись, громко сказал:

— Парни, пристрелите эту сволочь, и давайте делом займёмся.

— Капитан Лисовский? — настороженно уточнил один из офицеров, нанеся последний удар, отбросивший куратора в угол зала.

— А по-вашему, на этой планете есть кто-то ещё с такой рожей? — ответил Влад вопросом на вопрос.

— Да уж, вашу физиономию трудно перепутать с чьей-то ещё, — не удержался офицер.

— Вы решились на очень ответственный поступок, капитан, — вступил в разговор второй офицер.

На форме не было знаков отличия и различия, а представиться господа офицеры не сочли необходимым. Учитывая все эти обстоятельства, Влад решил ограничиться кивком.

— Может, вы соизволите объясниться? Таких сообщений не было уже давно. Эта планета освоена более четырёхсот лет назад и давно уже считается совершенно безопасной из-за своей отсталости. Так в чём дело?

— Отсталости? — с интересом переспросил Влад.

— Вы плохо слышите? — насторожился офицер. — В вашем деле ничего об этом не сказано.

— Нет, слышу я прекрасно. Я просто удивился вашему определению. Вся шутка в том, что отсталость этой планеты обусловлена политикой корпорации, считающей себя здесь полным и безраздельным хозяином. Прошу вас запомнить мои слова, потому что они непосредственно связаны с тем, из-за чего я осмелился воспользоваться особым кодом.

— Может, вы всё-таки расскажете нам, из-за чего вся эта суматоха? — спросил офицер, явно начиная терять терпение.

— Давайте выйдем на улицу. Корпорация старается делать всё, чтобы быть в курсе каждого чиха, звучащего на этой планете, — ответил Влад, направляясь к выходу. — Даже если это нарушает права поселенцев и является вмешательством в личные дела сторонних людей.

— Вот как? Это уже становится интересным, — проворчал офицер себе под нос, с интересом оглядываясь на здание космопорта.

— Вот и я про то же, — ответил ему Влад, доставая из кармана склянку с лекарством и делая очередной глоток. В горле давно уже начало першить. Первый признак надвигающегося приступа.

— Лекарство, — коротко пояснил он, заметив настороженные взгляды офицеров. — Его сделал для меня местный врач, и, как это ни удивительно, оно отлично помогает. А корпорация пытается любым путём вывезти единственного врача с планеты, тем самым лишив поселенцев последней надежды на медицинскую помощь.

— Как такое может быть? — спросили офицеры чуть ли не хором.

— Политика корпорации. Здесь вообще очень много странного. Но начну по порядку. Прежде всего, на всю планету только два пункта дальней связи. Все контакты с внешним миром фильтруются и отслеживаются. Завоз на планету любого оборудования, оружия, средств связи запрещен. Как запрещены и выезды с планеты для большинства поселенцев. А теперь давайте попробуем вместе понять, для чего нужна такая изоляция? К чему все эти секреты?

— Боязнь нарушить экологический баланс? — выдвинул версию один из офицеров.

— Растительность этой планеты обладает такой живучестью, что умудряется расти даже зимой, в морозы. Крупных хищников, насколько я успел понять, здесь не водится. Из мелких только те, которых разводят в лаборатории корпорации для охоты. Точно так же, как и копытных. Так что экология отпадает, — покачал головой Влад.

— Хватит говорить загадками, капитан, — помолчав, ответил офицер. — Ваше мнение?

— База для разработки и изготовления оружия или подготовки террористов. Оружие, вполне возможно, химическое. Из той же серии, что испробовали на Ново-Московске. Местные растения — просто кладезь самых разнообразных ядов и токсинов. Согласитесь, всё очень логично. Закрытая планета, очень мало свидетелей, режим постоянной изоляции, так что даже случайный свидетель ничего никому не сможет рассказать. Или вы всё ещё считаете, что я напрасно поднимаю панику? Тогда имейте в виду, что меня уже дважды пытались изолировать. И это не шутка. Тому есть множество свидетелей. Может, кто-то считает, что у меня паранойя разыгралась? — жёстко спросил Влад.

— Да нет. Паранойей тут явно не пахнет. Всё действительно очень стройно укладывается в вашу версию, — помолчав, ответил офицер.

Для себя разведчик давно уже определил его как офицера службы внутренней безопасности. Двое других, до этого молча слушавших их разговор, явно были из имперской безопасности. Третий командовал ротой десанта, захватившей космопорт. Очевидно, командование решило не привлекать к делу флот или армию, решив обойтись силами спецподразделений. В конце концов, это дело и вправду касалось только разведки и имперской безопасности.

— Но ваших слов мало, капитан. Чтобы всерьёз заняться этим шариком, нам требуются более веские основания. И добыть эти факты можете только вы.

— Знаю, — скривился Влад. — Но мне потребуется связь, оборудование и возможность исчезнуть. А ещё подкрепление. Отряд, который я смогу высвистать на помощь в любой момент. Это, пожалуй, самое главное, потому что после сегодняшней выходки на меня откроется сезон охоты, и я должен иметь возможность навести охотников на того, кто сможет как следует надавать им по зубам. Точнее, сезон уже давно открыт, и все лежащие там тела прибыли сюда по мою душу.

— Рота спецназа будет находиться в двух часах полёта от орбиты. Что ещё? — кивнув, ответил офицер из СВБ.

— Хотелось бы знать, когда и кто точно там будет.

— Эти вас устроят? — нетерпеливо ответил офицер, ткнув пальцем себе за спину.

— Эти? Вполне, — кивнул Влад.

— Вы не назвали оружие, капитан. Почему?

— Обойдусь трофейными стволами. Благо, этого добра теперь больше чем достаточно. Вот, кстати, и ещё один штрих в пользу моей версии. Служба охраны корпорации высаживается на планету только с боевым оружием. Никаких облегчённых вариантов. И это на планету, где почти у всех поселенцев доисторическое, малокалиберное оружие, рассчитанное на мелкого зверя. А теперь попробуйте мне сказать, что подобное вооружение требуется им для усмирения поселенцев.

— Я уже сказал, что верю вам, капитан. И судя по молчанию этих господ, они тоже согласны с вашими выводами. Так что не напрягайтесь и просто поясните, что собираетесь делать.

— У меня есть кое-какие мысли, — задумчиво протянул Влад. — Врач, который изготовил мне лекарство, живёт здесь практически на нелегальном положении. Но его знает почти всё население планеты. Так что без проводника я не останусь. Если кто-то и знает о возможностях этой планеты буквально всё, то это он. Отсюда и буду плясать.

— Хорошо. Всем необходимым мы вас обеспечим прямо сейчас. Вы готовы начать? — спросил офицер.

— А для чего я вас тогда вызывал? — усмехнулся в ответ Влад.

— Отлично, — вступил в разговор до сих пор молчавший офицер из имперской безопасности. — С этой минуты вы снова являетесь офицером имперской службы глубокой разведки. С сохранением всех наград и учётом выслуги лет. В дополнение к этому вы становитесь полевым агентом в звании капитана имперской службы безопасности с выплатой вам всех соответствующих званию и должности финансов.

— О как?! — удивлённо фыркнул Влад. — Ну и полномочия у вас?! Вот уж чего не ожидал, так это золотого дождя.

— Все выплаты будут переводиться на ваш счёт, — кивнул особист.

— Надеюсь, после моей смерти его не заблокируют? — с интересом осведомился Влад.

— Нет. Вы вправе передать свою карту любому человеку, по вашему желанию. Процедура вам известна, — решительно ответил офицер.

— А если всё-таки пустышку тянем? — задумчиво спросил Влад. — Придётся вернуть всё обратно? Вопрос не праздный, здесь каждый чих бешеных бабок стоит.

— Не придётся, — улыбнулся особист. — Такие операции финансируются из отдельного фонда. Расходы контролируются только нашей службой. Так что смело можете тратить. Ну а если вдруг и вправду пустышка, что ж, в нашем деле и такое бывает. Зато точно будем знать, что здесь чисто. Открою вам маленький секрет: эта корпорация давно уже у всех наших контор в печёнках сидит, так что пора напомнить, кто в доме хозяин. В общем, ваш вызов для нашей конторы словно манна небесная.

— Ну и слава аллаху, — усмехнулся разведчик. — Значит, пора приниматься за дело.

Быстро обговорив сигналы и коды, а также порядок взаимодействия и подчинения, офицеры снабдили его несколькими ящиками со спецоборудованием и, дождавшись, когда раритетный снегоход покинет территорию космопорта, исчезли с лица планеты, словно их и не было. Добравшись до посёлка, Влад первым делом сообщил своей подруге, что нападение службы охраны отменяется в связи с неожиданными осложнениями здоровья всех присланных бойцов, и начал подготовку к отъезду.

Услышав, что он собирается переходить на нелегальное положение, Лина чисто по-женски для начала всплакнула, после чего умудрилась наготовить ему столько продуктов в дорогу, словно отправляла не в соседний лес, а в перелёт в другую галактику. Посвящать её в свои планы Влад не стал, исходя из простого принципа: чего не знаешь, не расскажешь. Спустя несколько часов он уверенно гнал снегоход в сторону скал. Заблудиться разведчик не боялся. Тренированная память зафиксировала дорогу ещё в прошлую поездку.

После триумфального возвращения ксеноброн Альказ, подчиняясь полученному приказу, велел всему экипажу собраться на нижней палубе линкора и, коротко обрисовав ситуацию, сообщил, что скоро им всем предстоит очередной опасный полёт. Внимательно слушавшие его ксеносы восприняли эту новость с неожиданным для самого ксеноброна энтузиазмом. Не понимая, что происходит, Альказ не нашёл ничего лучше, как обратиться за разъяснениями к своему помощнику.

Молодой ксенос из линии потомственных капитанов кораблей, внимательно выслушав вопрос, почтительно склонил голову и, не разгибаясь, ответил:

— Всё просто, ксеноброн. Они рады снова отправиться в поход именно с вами.

— Это я и так понимаю. Я не понимаю их радости, — рыкнул в ответ Альказ.

— Вы оказались очень удачливы, ксеноброн. Мы все побывали с вами уже в двух походах, и каждый раз возвращаемся с добычей, славой и честью. А главное, возвращаемся все. Поверьте, для простых боеособей это очень важно. Впрочем, для офицеров тоже.

Не зная, что ответить, Альказ молча кивнул и, развернувшись, отправился следом за экипажем. Встречавшие их распорядители орбитальной крепости с порога заявили, что ксеноброна ждут в зале совета штаба. Ожидавший чего-то подобного Альказ кивнул и покорно последовал за посыльным. Войдя в зал совета штаба, он подошёл к креслу генерала и, почтительно склонив голову, начал было свой доклад, но генерал перебил его, прошипев:

— Мы уже всё знаем. Совет штаба очень доволен твоими действиями, ксеноброн. Ты сделал всё, чего совет ожидал от тебя, и снова доказал свою состоятельность как капитан боевого судна и один из лучших командиров. Отдыхай. Надеюсь, ты не забыл, чего ждут от тебя в будущем?

— Нет, генерал. Верховный техножрец линкора уже поставил меня в известность о дальнейшей судьбе моего корабля. И добавил, что отправится вместе с моим экипажем.

— Всё верно. Он отправится с тобой и будет следить, чтоб и ты, и твой экипаж не впали в боевую ярость, оказавшись в окружении мягкотелых. Мы все понимаем, что бойцам сложно удержаться от крови, когда рядом столько свежего мяса, но такой вариант развития событий разрушит планы верховного управляющего. А это недопустимо. Ты понимаешь меня?

— Да, генерал. Я всё понимаю.

— И ты готов отправиться в такой долгий поход?

— Готов, — коротко кивнул Альказ, сам не понимая, зачем ему всё это вообще нужно.

Свалившиеся ему на голову новости выбили Альказа из колеи, вдруг заставив задуматься над смыслом собственной жизни. Воюя на границах империи, он отлично понимал, что защищает свою звёздную систему. Свою родину. Но теперь, когда ему предстояло вести корабль за её пределы, в места, населённые людьми, ему вдруг стало страшно. Ведь люди, точно так же, как и он сам, будут защищать свою родину, свою систему от нападения ксеносов. А значит, грядёт большая война, в которой он и ему подобные станут агрессорами. Теми, кто развяжет кровавую вакханалию и поставит под угрозу уничтожения одну из воюющих рас. И почему-то ему вдруг стало очевидно, что под этой самой угрозой окажется не их противник. Ведь достаточно вспомнить, как много людей проживает там, за границами их вселенной, и какое у них оружие. К тому же далеко не все люди слабы, несмотря на свою мягкотелость.

Это Альказ знал точно, столкнувшись с представителями человеческой расы в одном из своих походов. Шрам на его теле стал тому вещественным доказательством. Тем временем генерал, закончив вещать о великой цели их похода, едва заметным движением когтистой конечности сделал знак, что приём окончен и Альказ может вернуться в отведённые ему покои. Почтительно склонив голову, ксеноброн покинул зал совета.

Шагая гулкими коридорами орбитальной крепости, он снова погрузился в прерванные размышления. Из всего узнанного выходило, что будущий поход вполне может оказаться не просто опасным, а по-настоящему смертельным. Ведь теперь, когда некоторые представители расы мягкотелых знают о возможном появлении в местах их обитания ксеносов, они будут готовы не просто к сопротивлению, а к настоящему уничтожению такого противника.

Впрочем, несмотря на всю свою свирепость и пристрастие к свежему мясу, ксеносы регулярно торговали с теми же пиратами и старались не трогать заходившие в их границы экипажи. Любая самая бестолковая боеособь отлично понимала, что подобное нападение может привести к исчезновению торговли и, как следствие, к исчезновению нужных товаров и материалов. Именно поэтому все переговоры с пиратами проводили только высшие офицеры, и они же тщательно контролировали весь процесс обмена.

Добравшись до своих покоев, Альказ первым делом принял душ, после чего занялся уходом за собственной шкурой. Смазывая каждую часть собственного тела смягчающим гелем, он чувствовал, как дышать становится легче, а кровь начинает веселее бежать по жилам. Продолжительность жизни ксеносов составляла в среднем тридцать пять — сорок оборотов планеты вокруг светила.

Но начиная с тридцатого оборота шкура каждой особи, независимо от пола, начинала быстро превращаться в плотный панцирь, способный по прочности поспорить со стальными доспехами мягкотелых. Специальный гель немного уменьшал столь быстрое старение, но полностью избавить их от этой особенности не мог. Глянув в стальную полированную пластину, заменявшую ему зеркало, Альказ несколько мгновений любовался игрой света на собственной шкуре, после чего, отбросив размышления, устроился отдыхать.

Плотное первое веко прикрыло вертикальные зрачки, и ксеноброн медленно погрузился в сонное оцепенение. Сейчас ему нужно было отдохнуть и привести мысли в порядок. Всё остальное, включая опасности, поджидавшие его в будущем походе, может подождать.

Такого поражения начальник службы безопасности корпорации «Созидание» не испытывал ещё ни разу. За тридцать пять лет своей службы Старый Лис, как прозвали его в компании, всегда умел просчитать действия противника на четыре шага вперёд. Но с того момента, как правление корпорации дало разрешение на ссылку одного из имперских разведчиков, всё пошло не так. Куратор, которого Старый Лис выделил из множества кандидатов, как человека, не имеющего связи с криминальным миром и силовыми структурами, не сумел уговорить ссыльного на сотрудничество.

Как оказалось, чувства долга и патриотизма у этого парня были слишком гипертрофированными. Потом этот болван куратор не придумал ничего умнее, как натравить на ссыльного одного из своих громил, даже не удосужившись как следует изучить пересланное ему досье. В итоге громила оказался искалеченным, а корпорация понесла первые убытки в виде снегохода. Но, не остановившись на достигнутом, этот кретин решил взять реванш и, собрав всех имевшихся в наличии бойцов из службы охраны, попытался арестовать парня.

Как следствие, потеря шести единиц боевого оружия и двух снегоходов. Но и этого ему показалось мало. Вызвав два десятка бойцов с полной экипировкой, куратор решил пойти ва-банк. Или арестовать, или уничтожить ссыльного. Итог — уничтожение всего отряда, потеря оружия, экипировки, снегоходов и ещё много чего по мелочи. И благо, если бы этим всё кончилось. Так нет, этот клинический идиот, не ставя в известность своё прямое руководство, затеял настоящую армейскую операцию.

Но как оказалось, ссыльный разведчик был далеко не так прост, как куратор решил поначалу. Умудрившись связаться со своей службой, он каким-то образом вызвал на планету отряд спецназа. Свалившись на планету словно снег на голову, эти психи, недолго думая, размазали по стенам всех вызванных охранников, а самого куратора просто по уши вколотили в пол здания космопорта. Но самое неприятное, что ни одна из камер наблюдения, ни один жучок не смогли зафиксировать, о чём они говорили со ссыльным разведчиком.

Очевидно, что прибывшие блокировали их работу при помощи специальной аппаратуры. И вот теперь Старый Лис задумчиво бродил из угла в угол своего кабинета, мрачно решая, что делать с куратором и куда подевался ссыльный. На решение первого вопроса время было. Дурака вовремя доставили на орбитальный спутник, где базировалась служба охраны и были реанимационные танки. Теперь оставалось только дождаться, когда он вылезет наружу, и, не тратя времени на эмоции, расстрелять.

Впрочем, это сделать Старый Лис всегда успеет. Важнее было понять, куда отправился этот чёртов умирающий. Согласно его медицинской карте, сдохнуть этот ссыльный может в любой момент, но пока что он умудряется отправлять на тот свет других. В том, что парень на грани, начальник охраны не сомневался. Краткое досье на этого человека он получил по своим каналам, и в его достоверности сомнений не возникало. Как не возникало сомнений и в том, что этот парень — настоящий профи. Достаточно было вспомнить, как он разобрался с двумя десятками охранников. Устроенная им по всем правилам военной науки засада говорила сама за себя. Успевший вовремя удрать куратор вынужден был доложить ему о результатах своей деятельности.

Но больше всего Старого Лиса напрягало то, что бывший разведчик исчез в неизвестном направлении и о его дальнейших действиях никому ничего не известно. Как неизвестно и то, что он получил от своих сослуживцев. В том, что ссыльного обеспечили каким-то оборудованием, начальник охраны не сомневался, и это начинало здорово его нервировать. Про чутьё имперских разведчиков давно уже ходили самые невероятные слухи, и теперь Старый Лис вполне обоснованно опасался, что этот ссыльный может узнать самую большую тайну этой закрытой планеты.

Но найти одного человека на планете далеко не так просто. Это Старый Лис усвоил ещё с тех пор, когда по его приказу все бойцы службы в течение семи месяцев искали мятежного врача, умудрившегося разгадать один из главных секретов корпорации. Произрастающие на планете растения являлись неиссякаемым источником сырья для фармацевтической компании фирмы. И вот теперь всё повторяется. А если учесть, что на этот раз им противостоит не пусть гениальный, но врач, а настоящий профессионал, то результат был известен заранее.

Почувствовав, что зашёл в своих размышлениях в тупик, Старый Лис открыл дверцу бара и, плеснув себе в стакан солидную порцию бренди, залпом выпил. В желудке потеплело, мозги немного прояснились, и жить стало чуть проще. Задумчиво покосившись на бутылку, он плеснул себе ещё порцию и, закрыв бар, снова принялся вышагивать по кабинету. По всему выходило, что пришло время перевести секретную лабораторию и базу на режим полной автономности. Но сделать это без согласования с советом директоров он не мог.

Такой режим подразумевал полное исключение любых контактов лаборатории с внешним миром, что влекло за собой прекращение поставок её продукции. А на это совет не пойдёт даже под страхом разоблачения. Потеря солидной части доходов, не облагаемых налогами, для них была равносильна смерти. Но и промолчать Старый Лис просто не мог. Сокрытие опасности могло стать серьёзным поводом для увольнения со службы, а терять своё место он не хотел. Наконец после долгих и тяжёлых размышлений выход был найден.

Сев за стол, Старый Лис быстро набрал на своём коммуникаторе текст доклада совету директоров и, закончив его предложением о введении режима чрезвычайной ситуации, включил кодировщик. Через несколько секунд пакетный сигнал был готов, и начальник службы охраны нажал на кнопку ввода. Монитор мигнул, высветив сообщение о доставке, и Старый Лис, довольно кивнув, выключил компьютер. Вызвав своего помощника, он приказал приготовить к перелёту яхту и, пройдя в гардеробную, принялся экипироваться.

Пребывание на Спокойствии было делом нелёгким. Климат планеты мог довести до нервного срыва человека и с более слабой психикой. Старый Лис никак не мог понять, каким образом поселенцы умудряются всю жизнь прожить в этом белом безмолвии и не сойти с ума. Будучи откровенным с самим собой, он давно уже считал, что введённый корпорацией режим себя не оправдывает. Нельзя полностью закрыть целую планету и не привлечь к этому внимание.

Старый Лис всегда старался помнить слова своего деда, фермера, частенько повторявшего:

— Живёшь сам, дай жить другим.

Поэтому политика выжимания из поселенцев всех соков ему претила. Но исправить он ничего не мог. Оставалось только послушно исполнять требования совета. Как ни крути, а своя шкура ближе. Добившись многого, Старый Лис не хотел снова оказаться в исходной точке. Выбравшись с самых низов, он всего добился собственными силами, и вот теперь его благополучие оказалось под угрозой. Именно поэтому он решил свалить решение возникшей проблемы на совет, отправив доклад в центральный офис пакетным сигналом.

Теперь, даже скрыв этот доклад от совета, секретарь не сможет свалить всю вину на него. В компьютере остался отчёт об отправленном пакетном сигнале, а, зная определённый код, послание можно восстановить и расшифровать. Обезопасив себя таким образом, Старый Лис решил лично отправиться на планету, чтобы самостоятельно выяснить все обстоятельства дела. Это значит, что в бездействии его тоже никто не сможет обвинить.

В том, что секретарь совета попытается подложить ему такую свинью, Старый Лис не сомневался. Вот уже пять лет он пытался освободить это кресло для одного из своих многочисленных родственников. То ли для троюродного племянника двоюродной тётки, то ли внучатого дяди бабушкиного племянника. Старый Лис даже не пытался разобраться в его генеалогии. Благо других забот хватало. Но и отдавать насиженное место баз драки он тоже не собирался.

Прозвище Старый Лис взялось не с потолка. Оттрубив в службе безопасности планет содружества британского флага десять лет, он был отправлен в отставку по сокращению штатов. Такие чистки периодически проводились в рядах этой организации под видом борьбы с коррупцией. Благо уволили его с записью — по состоянию здоровья. Не дослужившись до серьёзных чинов и званий, Старый Лис, а тогда ещё просто Дик Олири, медленно спивался, сидя в одном из многочисленных баров на новой Терре. Именно там его нашёл бывший начальник службы безопасности корпорации и сделал своим заместителем.

Содружество британского флага, а иначе Британская империя, являло собой одну из древнейших монархий, сохранившихся ещё со времён выхода человечества в пространство. Будучи по природе своей консерваторами, подданные империи сумели сохранить подобный способ правления, не особо напрягаясь. А вот чего сохранить им не удалось, так это наглости и воинственности своих предков, сумевших в своё время колонизировать почти половину старой Терры. Впрочем, большой выгоды им это не принесло.

Вывезенные ценности оказались растраченными, а сумевшие добиться освобождения колонии потребовали компенсации за все причинённые неудобства. В итоге, после выхода человечества в космос, все принадлежащие Британской империи пять планет оказались заселены выходцами из всех бывших колоний, что отнюдь не добавляло властям радости. Ведь все эти люди не пытались ассимилироваться в империю, а продолжали жить в ней по своим законам.

Через несколько лет, уходя со службы, бывший босс рекомендовал Дика на своё место, присовокупив вместе с рекомендацией и прозвище — Лис. Оно пристало, со временем превратившись в теперешнее. Но Старый Лис не возражал. Более того, оно ему нравилось. Ведь в природе до старости доживали только очень чуткие, хитрые лисы, умевшие чуять опасность задолго до её появления. Вот и теперь все инстинкты Старого Лиса упорно сигнализировали о появлении опасности. Недаром он то и дело предлагал изменить режим строгой изоляции планеты на просто изоляцию.

Приехав на космодром, он не поленился зайти в кабину пилотов и, поздоровавшись, поинтересовался, готовы ли они провести пару недель вдали от дома. Это была не просто проверка. Старый Лис старался лично общаться с людьми, от которых вынужден был зависеть. Случись так, что одному из пилотов требовалось остаться рядом с домом, он бы не возражал. Более того, он лично бы проследил, чтобы к честному лётчику никто не вздумал применить какие-либо санкции. Ведь качество работы частенько зависит от проблем, которые одолевают исполнителя. Вопросы начальство задаёт для того, чтобы получить на них откровенный ответ.

Эту поговорку он унаследовал от своего благодетеля и учителя и старался применять её на практике.

— Живёшь сам, дай жить другим, — проворчал он себе под нос, выходя их кабины пилотов.

Устроившись в разгрузочном гамаке, он дождался, когда яхта выйдет в гиперпространство, и, поднявшись, отправился к компьютеру размышлять. Старому Лису предстояло провести три дня в бездействии. Но за это время он должен был придумать, как обезопасить секреты корпорации.

Вбитые за годы службы навыки не подвели. Влад легко нашёл пещеру, где обосновался Мишель. Не обошлось, конечно, без маленького эксцесса. Войдя в пещеру, Влад едва успел убрать голову от удара дубины, за которую старательно держалась Дженни. Спас разведчика едва слышный шорох одежды и скрип мелких камней под ногами. Отскочив в сторону, Влад выставил перед собой открытые ладони, в полный голос сказав:

— Спокойно, беглецы. Свои.

— Влад?! — растерянно охнула женщина.

— Нет, блин, тень отца Гамлета. Бросьте дубину, я сюда не за шишками приехал, — весело фыркнул разведчик.

— Что случилось? — спросил Мишель, выходя из какого-то сумрачного закутка. В голосе врача слышался скорее интерес, чем страх за свою жизнь.

— Многое. Мне удалось вызвать сюда своих друзей, так что теперь у нас есть своя связь. А ещё в трёх часах лёта от планеты болтается симпатичный кораблик, на котором мается бездельем рота спецназа. Так что нас старательно прикрывают от всяческих военизированных хамов. Ну а теперь самое главное. Нам нужно выяснить, чем именно здесь промышляет ваша корпорация.

— Как это чем? Пушниной и ценными породами рыбы, — возмущённо фыркнула Дженни.

— Ага, и для этого старательно изолирует целую планету. Бред сивой кобылы. Нет. Здесь есть что-то, что они очень хотят спрятать от посторонних глаз. И вот это что-то мы просто обязаны обнаружить.

— И что нам это даст?

— Свободу, — вместо разведчика ответил Мишель. — Это даст нам свободу. Если корпорация производит здесь что-то незаконное и мы сможем это что-то обнаружить, то поселенцы вполне могут потребовать статуса свободной планеты. Ведь все незаконные действия корпорации проводились без нашего участия, но на нашей планете. И тогда мы будем всё делать сами. Сами будем решать, за сколько и кому продавать пушнину, с кем иметь дело, а кого гнать с планеты поганой метлой. Это будет только наш мир.

— Верно, приятель. Только ваш, — кивнул в ответ Влад. — А теперь подумай. Где, как и что здесь можно спрятать. Ты лучше всех знаешь эту глыбу льда, так что тебе и голову ломать.

— Вообще-то, это ты у нас разведчик, — вступилась за родственника Дженни.

— А я своё дело уже сделал. Теперь ваша очередь. Нет, я, конечно, могу начать целенаправленный поиск, но мне одному придётся потратить на это дело лет сто, а у меня и года в запасе нет. Так что давайте думать, время дорого. А главное, не надо забывать, что все мы теперь вне закона.

— Умеешь ты порадовать, — покачала головой Дженни.

— Я стараюсь, — в тон ей ответил Влад.

— На этом континенте есть несколько мест, где можно было бы спрятать нужное оборудование, но все они пусты. Можно переехать на соседний континент, но это будет напрасной тратой времени. Поселенцы давно уже обследовали всю поверхность суши. Гораздо проще использовать естественные пещеры, чем строить жилище в лесу.

— Хочешь сказать, что я ошибся и ничего подобного здесь быть просто не может? — насторожился Влад.

— Нет. Просто история этой планеты — это не только охота и торговля, а ещё и пара десятков лет борьбы за свою свободу. И именно во время этой борьбы поселенцы были вынуждены как следует изучить весь ландшафт. Так что придётся рассуждать логически. Если взять за основу, что изготовление незаконного товара имеет закрытый цикл, то самый удобный способ спрятать его от посторонних глаз — основать базу в открытом океане. Всегда есть возможность незаметно подобраться к объекту, выгрузить всё необходимое, загрузить результат работы и так же незаметно исчезнуть. Рыбаки далеко в море не уходят.

— Хорошая мысль, — помолчав, одобрил разведчик. — Только нашу задачу она ни разу не облегчает. На чём тут вообще по воде ходят?

— Ты имеешь представление об исторических кораблях, на которых бороздили моря на старой Терре наши предки, ещё до выхода человека в космос? — загадочно усмехнулся Мишель.

— Хочешь сказать, что они используют деревянные корабли? — растерялся Влад.

— Именно. Завозить сюда современные суда или даже стальные корабли корпорация посчитала слишком накладным. Как и простые гравиплатформы, которые здорово могли бы облегчить нам жизнь. Даже с континента на континент моряки добираются с огромным трудом. Многие не возвращаются из таких походов. Так что, если у твоих друзей есть что-то, что способно передвигаться по воде, то эта штука нам очень поможет.

— Вряд ли, — покачал Влад головой. — Мы на это не рассчитывали. Мне нужно связаться с кораблём. Там командует толковый офицер, может, что-нибудь и придумаем.

— И где ты прячешь своё железо? — с интересом спросила Дженни.

— В снегоходе лежит, — ответил разведчик, направляясь к выходу.

Обитатели пещеры дружно отправились следом за ним. Забравшись в кузов снегохода, Влад откинул крышку комплекса связи и, быстро набрав код активации, тут же вбил свой личный код. Задержка более десяти секунд привела бы к самоуничтожению комплекса. Обычные меры безопасности, применяемые на неизученных планетах. Нельзя допускать, чтобы специальное оборудование попало в руки, лапы, щупальца или что-нибудь подобное возможного противника.

Всё это разведчик пояснял своим соратникам по ходу дела, сразу ставя их в известность о том, что использовать данное оборудование может только он.

— Мог бы и нам эти свои коды сообщить, — не удержалась от комментария Санни.

— А палец свой я тебе как приделаю? — фыркнул в ответ разведчик. — Аппаратура кодировалась на меня, просто потому, что никого из вас рядом не было. Да и не стали бы имперские военные доверять вам такое оборудование. Пользоваться им просто, но без специальных допусков к нему никого постороннего не подпустят.

— Ещё бы. Мы же просто дикари, — продолжала язвить девочка, непонятно с чего.

— Не старайся показаться глупее, чем ты есть, — осадил её Влад. — Есть вещи, которым нужно учиться. Я ведь не лезу пушных зверей ловить. Не умею. Вот и сюда лезть не надо. Не умеешь. Нажмёшь не ту кнопку, и останемся без связи. А теперь помолчи, — добавил он, заметив сигнал ответа.

На экране появилось лицо командира роты. Моментально узнав разведчика, тот удивлённо выгнул бровь и, не удержавшись, язвительно спросил:

— Неужели стреляют? Быстро.

— Подожди. Дело серьёзное, — огрызнулся Влад. — У тебя на борту есть что-нибудь, что можно было бы использовать под водой?

— Тебе чего, на земле места мало? — удивился офицер.

— Я поговорил с местными. Как выяснилось, спрятать то, что мы ищем, можно только под водой. Сушу поселенцы уже всю облазили. Так что, можешь помочь?

— Подводного оборудования у нас нет. Но есть одна идея, — помолчав, ответил офицер.

— Озвучь, — попросил Влад.

— Нам тут на всякий случай загрузили опытный образец нового многофункционального сканера, с просьбой на чём-нибудь опробовать. Можно будет присобачить эту штуку к десантному боту и на нём покататься над морем. Частота у этой штуки пять герц в секунду, консервную банку на глубине в триста метров засечёт. Во всяком случае, так нам сказали. Пробивает сталь, бетон, камень. Короче говоря, защититься от этого шпиона можно только при помощи специального покрытия. Что скажешь?

— А свинцовые трусы к ней в комплекте идут? — не удержался от шпильки Влад.

— Нет, только кремневые презервативы, — не остался в долгу офицер. — Ну так что? Будем кастрюлю пробовать?

— Придётся. Всё равно другого выхода нет, раз уж вы подходящим оборудованием не запаслись, — помолчав, вздохнул разведчик.

— И что бы ты без нас делал?

— Ел, спал и на охоту ходил. Работай, — рассмеялся Влад и, подмигнув собеседнику, отключился.

Захлопнув крышку комплекса, он выбрался из машины и, улыбнувшись, решительно сказал:

— Мне нужно попасть на побережье. Десантный бот — штука манёвренная, но в этих зарослях ему будет не сесть. Точнее, сесть-то он сядет, только от леса один бурелом останется. Не будем так откровенно о своём присутствии сообщать. Короче говоря, мне нужен проводник, хорошо знающий планету. Кто из вас поедет, мне, в общем-то, всё равно.

— Правильно. Я знаю подходящее место. Мне всё равно туда надо было, — азартно кивнул Мишель.

— А твоя лаборатория? — возмутилась Дженни.

— А здесь ты командовать останешься.

— А если кому-то твоя помощь потребуется? — не унималась женщина.

— Дженни, ты же знаешь, я единственный врач на этой планете. Так что ко мне идут или в самом крайнем случае, или за чем-то таким, чего сами сделать не могут. Все лекарства стоят на полке подписанные. Если кому-то что-то потребуется, просто отдашь одну склянку, и всё, — вздохнув, ответил Мишель.

— Но как же…

— Дженни, я при всём своём желании не могу помочь всем на планете. Это не в моих силах, — грустно улыбнулся врач. — Так что давай останемся реалистами.

— Как скажешь, — нехотя сдалась женщина. — Когда поедете?

— Прямо сейчас. До побережья три дня пути, — решительно ответил Мишель.

— Учти, надвигается буран, — буркнула Дженни, кивая куда-то в сторону.

— Видел, — улыбнулся врач.

Подумав, Влад на всякий случай покосился в указанную сторону, но, так ничего необычного и не разглядев, удивлённо спросил:

— Как вы угадываете, что погода изменится?

— Я тебе по дороге объясню, — отмахнулся Мишель и, развернувшись, скрылся в пещере.

Вернулся он минут через пятнадцать, неся в каждой руке по увесистому мешку и ружьё на плече. Заметив у него на поясе патронташ и нож, Влад одобрительно кивнул. Судя по скорости сборов, переезжать ему было не в новинку. Подумав, разведчик достал из-за пояса один из трофейных станнеров и молча протянул его врачу.

— Что это? — не понял Мишель.

— По дороге объясню, — усмехнулся в ответ Влад. — Кстати, а как вы тут без оружия останетесь? — повернулся он к женщине.

— Не волнуйся. У нас теперь целый арсенал хранится, — рассмеялась Дженни.

— Тогда старайтесь не выходить на улицу с пустыми руками, — не принял её тона разведчик. — Забыли уже, как мне пришлось прямо у пещеры секача валить? Не надо понапрасну рисковать.

— Дожила. Чечако без году неделя на планете, а уже меня тут выживать учит, — фыркнула в ответ женщина.

— Я вас не выживать учу, а от глупого риска предупреждаю, — огрызнулся Влад и, не прощаясь, залез в кабину снегохода.

— Он прав, Дженни. Не выходите на улицу без оружия, — добавил Мишель и, усевшись за руль, запустил двигатель.

Несмотря на темноту, врач уверенно вёл машину через лес, ориентируясь по только ему понятным приметам. Сидевший рядом с ним Влад сосредоточился, пытаясь уловить направление их движения и запоминая дорогу по неизменяемым ориентирам. Камни, крупные деревья, необычные кусты — всё это могло помочь ему найти дорогу обратно.

— Объясни, с чего имперская безопасность вдруг заинтересовалась нашим захолустьем, — спросил Мишель, не отрывая взгляда от дороги.

— Я долго голову ломал, зачем корпорация так старательно закрывает эту планету, при этом делая всё, чтобы она не получила статус тюрьмы, — ответил Влад. — Экология, пищевой баланс, добыча ценных мехов — это всё для официальных властей. Должна быть и другая причина. И как ни старайся, но ничего кроме запрещённого производства мне на ум не пришло. Можешь назвать меня параноиком, но я печёнкой чую, что угадал.

— А если это наркотики? — обдумав его слова, спросил врач. — Здесь есть десяток растений, сок которых после определённой обработки можно использовать как тяжёлые наркотики. Похлеще кокаина и опиума будут.

— Ничего себе. Вот уж не подумал бы, что в таком холоде такие звери могут появиться, — удивился Влад. — Но даже если это наркота, всё равно польза будет. Но лично я считаю, что здесь что-то пострашнее дури производят.

— И что же это?

— Химическое оружие. Ты сам говорил, что местная флора — это кладезь самых разных неизученных ядов и кислот. Как считаешь, может такое быть?

— Не знаю. Эта сторону проблемы я как-то не рассматривал, — растерянно проворчал врач. — Оружие. Не знаю. Не уверен. Для производства достаточного количества химического соединения требуется добыча определённых растений в промышленных масштабах, а ничего подобного мы здесь не замечали. Для фармакологической компании здесь сырьё добывали, это да. Но всё, что отсюда вывозилось, само по себе безвредно.

— А если природный яд взяли только за основу, а для производства просто синтезировали подходящий вариант?

— Сложно, но реально. Особенно, если учесть, что доставка всего необходимого производится в полной тайне.

— Значит, будем плясать от этого постулата. В любом случае мы просто обязаны найти хоть что-нибудь. Это единственная ваша возможность выдавить отсюда корпорацию и зажить своим умом. Просто драка вам ничего не даст. Даже если вы сумеете избавиться от блокады, вас попросту объявят мятежниками и введут карантин. А с учётом того, что планета не принадлежит ни к одному из государств, то все эти тяжбы затянутся на долгие годы, если не десятилетия.

— Знаю, — мрачно скривился Мишель. — Только никак не могу понять, почему ты всё время повторяешь: вам, вас? Не относишь себя к жителям этой планеты?

— Не пори ерунды, — поморщился Влад. — Сам же сказал, в моём распоряжении не больше года. Так что к моменту начала всех этих разборок меня уже просто не станет. Потому и тороплюсь закончить всё до собственного конца. Может, появится в стане противника хоть один нормальный мужик, который рискнёт нажать на курок.

— Хочешь поторопить судьбу? — мрачно спросил врач.

— Нет. Просто хочу закончить жизнь как положено солдату. В бою, с оружием в руках, а не медленно задыхаясь, не имея возможности даже нужду самостоятельно справить.

— Думаю, это тебе не грозит.

— И то ладно. Сменить тебя?

— Не надо. Ты дороги не знаешь.

— Сам сказал, нам три дня ехать, — продолжал настаивать разведчик.

— Вот выберемся из леса, покажу тебе направление и отдохну, — улыбнулся врач, продолжая уверенно орудовать рулём.

Понимая, что мужчина совершенно прав, Влад в очередной раз обложил про себя по матушке отсутствие на планете нормальных навигаторов, карт и тому подобных пособий и, автоматически проверив оружие, откинулся на спинку сиденья.

— И всё-таки мне не очень верится, что корпорация производит здесь химическое оружие. Слишком всё сложно.

— Что именно?

— Доставка составляющих, вывоз готовой продукции. Затратно.

— Ну, если вспомнить, сколько за одну бомбу готовы заплатить те же террористы, то оно того стоит. К тому же товары сюда всё равно завозятся. Сам подумай, чего проще, сунул в трюм с обычным товаром десяток ящиков или бочек с химикатами, и всё. Корпорация ввозит на собственную планету нужные ей материалы. Ни одна таможня и ни одна спецслужба не обратит внимания без особой надобности. Грузовой шаттл приземляется, а небольшой челнок отправляется к маяку в открытом море. Кто из вас способен отличить метеорит от садящегося челнока?

— Это верно, таких не много, — помолчав, кивнул врач.

— Вот именно. А если учесть, что челнок садится в открытом море, то, кроме рыб, других свидетелей этому не будет. То, что нужно, чтобы развернуть нелегальное производство.

— Не знаю. На мой взгляд, таким делом лучше всего заниматься где-нибудь в центре обитаемой вселенной. Как говорится, темнее всего под свечой. Да и продать готовое оружие проще, — не сдавался врач.

— А если произойдёт утечка? Авария? Гибель большого количества людей сразу привлечёт к лаборатории ненужное внимание.

— Для этого авария должна случиться, — упирался Мишель.

— Нет. Слишком много случайных факторов. Воры, нищие и прочие клошары обязательно попытаются сунуть туда нос на предмет поживиться тем, что плохо лежит. Несмотря на все ухищрения службы безопасности. Как говорится, на каждую хитрую гайку…

— Может, и так. Может, ты и прав, и я впустую сотрясаю воздух, — ответил Мишель, заметно волнуясь. — Но ты только представь, что будет, если всё это окажется правдой и корпорация изготавливает оружие из местной флоры. Всю планету тут же объявят запретной зоной и выкосят всю растительность под корень.

— Ерунда. Это будет далеко не первая планета, где обнаруживаются растения с подобными свойствами. Я бывал на таких, и можешь поверить мне на слово, растительности там больше, чем нужно, — усмехнулся в ответ Влад.

— Чем больше думаю об этом деле, тем больше склоняюсь к тому, что ты прав. Но почему тогда никто из новых поселенцев не обратил на это внимания раньше? Ведь многие из них оказались здесь после службы в самых разных армейских частях.

— Многие были отправлены сюда за незначительные преступления, некоторые приехали в поисках заработков, узнав, что пушнина высоко ценится. В любом случае все эти люди, так или иначе, были обозлены на власть и озабочены собственными проблемами.

— А ты?

— Что я?

— Ты не озабочен своими проблемами?

— Я знал, что скоро умру. Ты моё знание подтвердил, в итоге я отвлёкся от себя, любимого, и посмотрел вокруг. А если честно, то не начни куратор охоту на меня, мне бы и в голову не пришло задуматься о подобной проблеме. Но уж очень старательно он пытался меня арестовать. Сразу возник вопрос: зачем? Что во мне такого, что их так сильно интересует? Зачем устраивать целую армейскую операцию ради поимки одного инвалида, который и так не сегодня завтра окочурится? И тут я вспомнил, что токсин, которым убили больше двухсот человек, так и не смогли идентифицировать. Назвали какой-то опытной разработкой и быстренько закрыли тему. Точнее, засекретили.

А самое главное, что эта гадость отлично нейтрализуется водой, при этом убивая в ней всё живое. То есть, попадая в воду, токсин начинает быстро разлагаться. Узнал я это случайно и потом благополучно забыл. Но когда всё это началось, вспомнил. Точнее, меня заставили всё это вспомнить. Хоть и не очень весело было. Ну да ладно, разговор не об этом. Как тебе, наверное, известно, на пересечении космолиний используется закрытая система рециркуляции воздуха. А для обогащения его кислородом воздух прогоняют через систему биологических фильтров.

— Знаю. Гигантские бассейны с простейшими водорослями, поглощающими углекислоту и вырабатывающими кислород, — кивнул Мишель, слушая разведчика с огромным интересом.

— Совершенно верно. Так вот, попав в эти фильтры, токсин уничтожил практически все водоросли. А когда воду стали исследовать, оказалось, что токсина в ней почти не осталось. Разложился.

— Откуда ты всё это узнал?

— Случайно. После того как я чуть было не задушил жандарма, заявившего, что в гибели людей, возможно, виноват я, сослуживцы блокировали госпиталь. Вот друзья и поделились интересной информацией.

— А ты, оказавшись здесь, сложил два и два, — продолжил за него врач.

— Вот именно. Но, как я уже говорил, к размышлениям на эту тему меня подтолкнуло преследование куратора. Вроде бы чего проще и понятнее? Попытался завербовать осведомителя, получил отказ, приказал наказать, исполнителю набили морду. Ну и успокойся на этом. Зачем усугублять?

— Он решил через тебя выяснить место, где я скрываюсь, — напомнил Мишель.

— Получили доступ к сыворотке правды? Возможно, — подумав, кивнул Влад.

— Именно поэтому я и решил уехать из своей пещеры. Дженни рассказала мне о твоих выкладках, и я решил не рисковать.

— И много у тебя таких схронов?

— Хватает. Жизнь преследуемого изгоя не сахар. Вот и приходится постоянно быть начеку и иметь запасную нору.

— Откровенно говоря, я так и не понял, почему корпорация тебя так усиленно преследует, — признался Влад.

— Всё просто. Им покоя не дают мои разработки в области медицины. Препараты омоложения организма стоят огромных денег и очень сложны в применении, а я разработал средство, которое имеет тот же эффект, при этом не только останавливает старение, но и омолаживает организм. При этом практически не нанося ущерба иммунной системе человека. Ты, наверное, слышал, что первые полгода человек, принимавший подобные препараты, вынужден жить практически в стерильных условиях, и любой вирус для него может стать смертельным. Так вот в моей микстуре этого нет. Приём её проводится в несколько циклов, но человек продолжает жить своей обычной жизнью. Проверено на себе и близких родственниках. И это далеко не всё, что мне удалось создать.

— Ну, если я правильно помню курс медицины, то в холод все болезнетворные микроорганизмы очень быстро отбрасывают копыта, — усмехнулся Влад.

— Правильно помнишь. Именно поэтому я испытывал микстуру летом, — рассмеялся в ответ Мишель. — Согласен, это не совсем чистый эксперимент, но результат на лицо. Мне сто двадцать три года, а выгляжу я на сорок. И чувствую себя так же. А самое главное, я не заплатил за это ни гроша. Вот они и бесятся. Ведь я использовал свою микстуру, чтобы продлить жизнь доброй сотне поселенцев, переживших последний бунт.

— Понимаю. Чем меньше народу помнит о тех событиях, тем корпорации проще ими управлять. Можно смело повышать цены на товары.

— Именно. Но это ещё не всё. Не буду перечислять все свои разработки, но лечение многих болезней стало возможным. В том числе и неврологических.

— Но ведь это не всё? Есть что-то такое, что является главным стимулом для твоей поимки? — продолжил допрос разведчик.

— Есть. Председатель совета директоров поклялся, что лично будет наблюдать, как его охранники сдерут с меня шкуру. С живого.

— Ого! Это за что же?

— Я отказался лечить его внука.

— От чего?

— Это долгая история, — попытался уйти от ответа Мишель.

— А куда нам торопиться? Дорога ещё длиннее, — не отступил Влад.

— Ладно. Расскажу. Это случилось сразу после моего возвращения на планету. Я открыл официальную амбулаторию и принялся ставить на ноги всех, кто в этом нуждался. Благо народ здесь крепкий, и работой я был не особо загружен, и я ударился в разработку новых препаратов. Однажды ко мне привезли девочку с церебральным параличом. Очаровательное создание, обречённое на вечную зависимость от других. Мне стало жаль её, и я рискнул воспользоваться одной из своих разработок.

Поговорил с родителями, объяснил им последствия и приступил к работе. Три месяца я занимался только этим ребёнком. В ход пошло всё. Массаж, купание и, конечно, мои препараты. Через полгода девочка пошла, а ещё через год начала говорить. Слух об этой истории дошёл до совета директоров, и они потребовали привезти девочку к ним. Вся беда в том, что мои микстуры требовали регулярного применения, а я этого не знал. Девочку вывезли с планеты и подвергли тщательному изучению.

Но время шло, препараты, которые я дал ей с собой, закончились, и у неё начался регресс. Как потом выяснилось, в лаборатории у неё отобрали почти всё, что было. Ребёнок умер. Чтобы замять эту историю, совет выплатил родителям отступные и быстренько спровадил обратно сюда, а меня объявили чуть ли не мошенником. Но поселенцы отлично знали правду. Что называется, из первых уст. Сами родители рассказали мне, как всё происходило. Они думали, что девочке просто не хватило лекарства. Но я понял, в чём дело. Разработанный мной препарат нужно применять постоянно, всю жизнь.

Есть и ещё одна проблема. Все мои разработки действенны, но очень нестабильны. Точнее, у них очень короткий срок активного воздействия. Короче говоря, использовать их нужно практически сразу после изготовления. Для длительного хранения они не годятся. Впрочем, откровенно говоря, я и не пытался стабилизировать их. Ведь лечить мне приходится только поселенцев. К тому же свежий препарат немного эффективнее.

Я не собирался уезжать с планеты, поэтому слухи, распускаемые корпорацией, меня не волновали. Но однажды на планету прилетел председатель совета и потребовал от меня заняться лечением его внука. Отлично зная, что основным виновником гибели девочки был именно он, я отказался. Как потом выяснилось, официальная медицина не могла помочь мальчику. Мои препараты были их последней надеждой. Но я сказал нет. Он разозлился, принялся угрожать, я упёрся, в общем, дело чуть до драки не дошло.

Пока мы спорили, ребёнок умер. Я врач, но я ещё и человек, подверженный страстям и эмоциям. В своё время, проходя ординатуру, я был лучшим диагностом в госпитале. Скажу откровенно, я видел, что мальчик уже на грани, и боялся. Боялся, что его привезли слишком поздно. Так и случилось. Но старик не желал меня слышать. Он приказал вылечить, а какой-то зарвавшийся лекаришка осмеливается отказаться. В общем, я стал личным врагом председателя совета, которого он поклялся казнить самой жестокой казнью. С тех пор на меня и охотятся. Мой скальп стоит ровно триста тысяч кредитов. А тот, кто сумеет притащить меня живым, получит полмиллиона.

— Погоди, хочешь сказать, что он готов заплатить твоему убийце?

— Я же сказал — мой скальп.

— Однако?! — удивлённо протянул Влад. — И даже зная это, ты не покинул планету?

— Там я более уязвим, чем здесь. Это моя родина. Планета, на которой я знаю почти каждый уголок и где могу найти помощь в любом посёлке. К чужакам здесь относятся настороженно, а любого охотника за головами заведут в такие дебри, что с полком солдат не найдут. Все поселенцы знают, что лечить их корпорация точно не станет. Им это просто не нужно. Моя профессия меня спасает. Пока.

— Вот именно пока, — мрачно буркнул разведчик. — Твоё счастье, что подобные заявления являются прямым призывом к тяжкому преступлению и что корпорация тщательно блокирует приезд посторонних на планету.

— Об этой истории вообще мало кто знает.

— Лучше было бы предупредить. Хотя бы тех, кому доверяешь.

— Я стыжусь этой истории. Ведь мальчик умер, а я, врач, отказался ему помочь.

— Погоди. Ты же сам сказал, что его привезли слишком поздно.

— Я даже не попытался, — вздохнул Мишель.

— Думаю, даже если бы ты попытался, ничего бы не изменилось. Мальчику суждено было умереть. Как говорится, кому суждено быть повешенным, тот не утонет.

— Ты веришь в судьбу? — с интересом спросил Мишель.

— А хрен его знает, во что я верю, — пожал плечами Влад. — В моей жизни столько всего было, что поневоле начнёшь в мистику верить. Каждый выход сам по себе мистика.

— Почему?

— Да потому, что десантный бот плюхается туда, где ещё не бывало ни одного человека. Каждый выход — это испытание. На прочность, на выносливость, на смелость, на удачу, наконец. Чёрт, даже не знаю, как правильно это объяснить.

— Не надо. Кажется, я тебя понял, — помолчав, кивнул Мишель. — Да уж, при такой жизни и вправду начнёшь верить во что угодно. Но ведь в имперских войсках служат капелланы.

— Служат. Но в церковь ходят только желающие. Как, впрочем, и в мечеть, и в синагогу, и в дацан. Священнослужители в войсках не показатель набожности всего личного состава. К этому каждый должен прийти сам.

— Ты, похоже, так и не пришёл.

— Не знаю, не моё это. Привык только на себя да на оружие рассчитывать. Да ещё на тех, кто рядом идёт. Наверное, поэтому, погибая, мы не кричим: «О боже!» — а выдыхаем: «Твою мать». У нас так и говорят, ушли в «твою мать».

— Безбожники, — улыбнулся Мишель.

— Мать, она как-то ближе, — улыбнулся в ответ Влад.

Мужчины замолчали, думая каждый о своём. Утром, когда казавшийся бесконечным лес вдруг закончился, Мишель остановил снегоход и, указав разведчику ориентир, едва заметный в утренней дымке, устроился отдыхать. Они так и ехали все три дня, сменяя друг друга и останавливаясь, только чтобы справить нужду. Днём снегоход вёл Влад, а ночью за руль садился лучше знающий дорогу врач.

Пыхтя и проклиная свои неловкие после ранений руки, Рик старательно пытался зарядить свой любимый кольт. Раритетный автоматический пистолет, найденный им на старой Терре во время зачистки рабочих кварталов. Вспыхнувшие восстания горнорабочих заставили правительство планеты в срочном порядке вызывать дивизию рейнджеров, после чего горнодобывающей компании пришлось заново набирать себе работников.

Несмотря на статус планеты-заповедника, некоторые производства продолжали работать, поддерживая существующую инфраструктуру в действующем состоянии. Ведь даже отелям и туристическим кемпингам требуется отопление, энергия и горячая вода. И пусть всё это давно уже добывается не на планете, а только перегоняется по существующим трубам, рабочие и обслуживающий персонал всё равно были нужны. И именно эти рабочие осмелились поднять бунт, требуя улучшения условий труда.

Патроны к этому карманному орудию достать было сложно, но оно того стоило. С расстояния в сорок метров этот зверь запросто прошибал человека насквозь. Именно такое оружие ему сейчас и требовалось. Больше рисковать собственным здоровьем Рик не собирался. Этот проклятый инвалид оказался ловчее, чем можно было предположить. И с оружием обращался так, словно оно было продолжением его собственных рук. Вспомнив об этом, Рик невольно скривился.

Пробитая ножом рука всё ещё ныла, даже несмотря на экстренное заживление в реанимационном танке. Неловко дослав патрон в патронник, Рик сунул пистолет за пояс и, застегнув куртку, вышел на улицу. Больше вступать в переговоры с разведчиком он не собирался. Один выстрел, и проблема будет решена простым и вполне приемлемым способом. Ну а если в доме окажутся свидетели, то Рик поможет исчезнуть и им. В конце концов, всё это семейство давно уже сидело у бывшего рейнджера в печёнках.

Куратор то и дело требовал разобраться с ними, чтобы заставить поселенцев прекратить пассивное сопротивление. Хотя о каком сопротивлении идёт речь, Рик так и не понял, а спрашивать не решился. Вообще, все хитросплетения любой политики всегда были для него чем-то из ряда вон выходящим. Его стихией всегда было действие. Бой, драка, где всё просто и ясно и где противника видно невооружённым взглядом.

И вот теперь Рик решил действовать самостоятельно. Так, как привык делать всегда. Уничтожив ссыльного разведчика и приютивших его баб, он тем самым заставит проклятого доктора вылезти из своей норы и прийти в посёлок. Тут он с ним и покончит. Раз и навсегда. Хитрости куратора, на которые тот пускался, чтобы захватить доктора живьём, Рику давно уже надоели. За скальп мёртвого врача плата была чуть меньше, но ему одному хватит.

Добыв голову Мишеля, он воспользуется возможностью свободного выезда с планеты и, привезя её председателю совета директоров, получит свою награду. Делить награду с куратором Рик не собирался. Именно поэтому он всегда настаивал, что сопровождать пленника отправится вместе с ним. Куратор кривился, но, отлично понимая, что сам справиться с пленным врачом не сможет, вынужден был соглашаться. Что ни говори, а в деле ареста и сопровождения арестованного он ничего не смыслил. Но результата от его хитростей не наступало, и Рик решил поступить по-своему.

Добравшись до дома Дженни, Рик озадаченно посмотрел на подпиравшее дверь полено и удивлённо принялся чесать в затылке. Судя по количеству снега на тропинке и закрытой двери, дома никого не было уже несколько дней подряд. Соседи протапливают печь, это понятно, но самих хозяев нет уже давно. Остаётся только понять, кто именно следит за оставленным хозяйством, и попытаться выбить из него нужную информацию. Рик больше не хотел оставаться на этой планете и решил идти напролом.

Словно в ответ на его рассуждения на дороге появилась вдова Лина и, не спеша свернув к дому Дженни, испуганно замерла. Отлично зная, кто перед ней, она явно боялась. Это чувство так ясно отразилось на лице женщины, что Рик, мрачно усмехнувшись, сделал то, чего не осмелился бы сделать при других обстоятельствах. Вскинув руку, он повелительным жестом позвал женщину к себе, громко приказав:

— А ну иди сюда, корова тупая.

Вздрогнув, вдова невольно шагнула к нему, но, взяв себя в руки, остановилась.

— Что ты здесь делаешь, Рик?

— Где эта старая сука и её тварь? — не скрывая ненависти, зарычал Рик.

— Не знаю. Дженни попросила присмотреть за домом, сказав, что уезжает на несколько дней, — ответила женщина с явным удивлением в голосе. Одновременно с удивлением в голосе её звучал испуг.

— Куда именно она поехала? — снова зарычал Рик, начиная терять терпение.

— Она никогда не говорит, куда именно едет, — пожала Лина плечами.

— Я спрашиваю в последний раз, куда она уехала? — рявкнул Рик, делая несколько быстрых шагов к женщине и хватая её за плечо.

— Мне больно! — вскрикнула Лина. — Я не знаю, куда они уехали, Дженни никогда этого не говорит.

Голос женщины сорвался. В нём отчётливо слышались слёзы боли и обиды. Понимая, что она говорит правду, Рик отшвырнул женщину в сугроб и широким шагом вышел на дорогу. Дженни и её внучка всегда умели скрывать свои планы от всех живших в посёлке. Только они всегда точно знали, где находится их родственник, и умели путать следы так, что разобраться в них не смог бы ни один следопыт.

Как, когда и где они постигли эту науку, Рик не знал, да и не хотел знать. Ему нужно было найти врача и поквитаться со ссыльным. Рисковать собственной шкурой и тратить лучшие годы своей жизни на этой богом забытой планете он больше не собирался. Хватит с него и того, что уже было. Усевшись в выпрошенный у куратора снегоход, бывший рейнджер задумался. Теперь ему предстояло решить, куда именно ехать. Не зная направления, можно было бесконечно колесить по всему континенту. Но додумать свою мысль он не успел.