Отравлен тобой. Побег

Глава 8

Глава 8

Марианна

Я не успеваю отреагировать. Всё, что мне удаётся сделать, это упереть ладони в крепкую грудь Севера. Но эффекта от этого действия ноль, потому что мужчина гораздо сильнее меня.

Он крепко сжимает моё тело и резко переворачивает так, что теперь я оказываюсь под ним. Шумный выдох — так как из лёгких выбило весь воздух. Хочу сделать вдох, но не получается, потому что горячие губы Рената накрывают мой рот. Язык скользит внутрь, касается зубов и кончика моего языка.

Это настолько неожиданное ощущение, что я теряюсь в нём. Будто мой разум выключает и остаются только чувства, которых становится слишком много, чтобы с ними справиться.

Я пытаюсь сопротивляться. Брыкаюсь и даже совершаю попытку укусить Рената за язык. Но он только сильнее вжимает меня в песок, ладонь ложится на подбородок и фиксирует. Язык продолжает скользить во рту, губы сминают, а борода царапает. Изо всех сил я стараюсь не отвечать. Но с каждым его движением это становится всё труднее сделать. Напор настолько яростный, что лишает меня возможности к полноценному сопротивлению.

Вкус вина, фруктов и кальяна просачивается в меня. Заполняет внутренности и туманит сознание. Кажется, я задыхаюсь. Кислорода не хватает, мне хочется сделать глубокий вдох. Издав какой-то непонятный хриплый звук, я открываю рот шире, чтобы вобрать в себя побольше воздуха.

Мне удаётся... А Ренату удаётся ещё глубже протолкнуть в меня язык.

Дрожь пробегает по телу словно волна цунами. Из груди вырывается глухой стон, а языка вновь касается кончик его языка.

Шум океана укачивает. Ветер будто отрывает от земли и поднимает ввысь.

Не знаю, когда я начинаю отвечать. Наверное, тогда, когда Ренат обхватывает пальцами мои запястья и вжимает руки в песок по обе стороны от моей головы.

Тяжесть его тела становится мучительно горячей, а поцелуй диким и почти безумным. Он порабощает. Берёт власть. Доминирует.

А я успеваю только делать краткие вдохи и тонуть в зыбучем песке собственных чувств.

Разум проиграл. Эмоции заняли свой пьедестал.

— Хабиби, ты прекрасна как глоток воды в пустыне, — хрипит Север, разорвав поцелуй и чуть приподнявшись.

Его руки всё ещё сжимают мои. Янтарный взгляд потемнел, внутри зрачков сверкает что-то дикое. Первобытное.

Он проводит пальцем по моим губам. Оттягивает нижнюю и сжимает.

Чувства всё ещё бурлят в груди, наверное, поэтому я не оказываю никакого сопротивления. Север пользуется этим. Скользит ладонью между грудей, выгибает меня, затем, наклонившись, целует в шею.

Мурашки расползаются по коже. Огонь в крови становится почти болезненным. Мне кажется, что я сгораю в пламени, и оно настолько сильное, что очередной вдох опаляет лёгкие.

— Отдайся мне, Рин.

— Нет... — моё "нет" слабое, хриплое, глухое, еле слышное.

А ведь я обещала себе быть неприступной. Это он должен сходить по мне с ума, а не я...

— Рано или поздно, хабиби. Рано или поздно.

Неожиданно мне становится холодно, будто у меня забрали огонь, у которого я только что грелась. Ренат прекращает меня целовать, убирает руки и отсаживается.

Как ни в чем не бывало Север возвращается к курению кальяна и распитию вина. Его взгляд устремляется к океану.

Не знаю, почему, но мне хочется на него наорать. Я не встаю и вообще не совершаю никаких резких движений, пока мой разум не вытеснит чувства.

"Ужас, Рин, ты же не собираешься наезжать на него за то, что он перестал целовать тебя?! Ополоумела что ли?!"

Просто меня никто ещё так не целовал. Всё, что было до этого, кажется мне каким-то сырым, вялым и неумелым. Ренат же целуется как настоящий мужчина. Сильно и страстно. Чувственно до болезненного нытья в бёдрах.

— Поешь, хабиби. Мы сегодня ещё должны посетить рынок. Фарида сказала, что ты хочешь купить для них что-то.

Откашлявшись, я приподнимаюсь и занимаю более удобное положение на покрывале. Кровь, которая только что пульсировала где-то внизу моего живота, теперь начинает стучать по вискам и опаляет щёки.

А Север выглядит вполне спокойно. Будто не он только что меня целовал как безумный.

Может, он уже не так и хочет меня?

Даже не смотрит. Упёрся взглядом в океан и не отводит глаз от бушующих волн.

— Хочешь ещё вина? — спрашивает, всё так же не глядя на меня.

— Хочу ещё свободы.

— Ты и так на свободе.

— Ага. Условно-принудительно. И знаешь что, Север? Больше не смей меня так целовать. Мне не понравилось. Ни капли. И для тебя, судя по всему, тоже не было ничего особенного.

Что я несу?

Кто-нибудь, принесите скотч, и я сама себе заклею рот!

Но мои слова срабатывают. Наконец, янтарный взгляд возвращается ко мне. И он всё такой же тёмный, каким был, когда Ренат лежал сверху и вдавливал меня в песок.

— Сомневаешься, что я хочу тебя, хабиби? Не сомневайся больше никогда, — он берёт мою руку и кладёт себе на брюки.

Я широко распахиваю глаза, чувствуя, как дыхание сбивается. Затем отдергиваю ладонь, вскакиваю и несусь к океану, убегая от желания мужчины, которое сама вызвала. В котором засомневалась. Разозлилась на тот факт, что оно может быть не сильным, недостаточным. Будто я стала нуждаться в нём.

И даже холодная вода океана перестала остужать мои стопы. Наверное, потому что огонь горел гораздо глубже.