Отряд Неудачников

Глава 12. Новые подозреваемые

Я изучал фотографии, а куратор тем временем бегло листала отчеты о вскрытии и результаты экспертизы.

– Н-нет, ничего странного не обнаружено ни в крови, ни в желудке. Причины смерти вот они – все на фотографии. Есть несколько гематом и ссадин, но в пределах обычного для рукопашника, – наконец, озвучила она результат.

– Слушай, ну это уже какая-то мистика сплошная или магия. Ну не мог же Ломова в забитой людьми столовой разорвать табун лошадей? Да еще и невидимых?

– Не мог, – согласилась Сирена.

– Вот и я о том же!

– И в крошечных человечков-гномов ты тоже не веришь?

– Нет конечно!

– Только при Мини-Мы такое не ляпни. А человек-невидимка свой даже у Конторы есть. Кстати, ты когда по лабиринтам Базы гуляешь – за языком следи и начальство всуе не поминай.

– Ладно, с удовольствием выслушаю твою версию.

– Когда она у меня появится – обязательно с тобой поделюсь, – улыбнулась девушка, – Вот мы и пришли. Кстати, хорошие скидки!

Увешанная ярко-красными заманухами «-50 %» и «-70 %» дверь магазина «Одежда для всей семьи» распахнулась, и на улицу вывалилась смеющаяся парочка.

– Ой, простите, – промямлил парнишка, который едва не сбил с ног Сирену.

– Ничего страшного, – улыбнулась та.

– Ты чего это – клеиться к парню моему вздумала, сучка крашеная? – взвизгнула спутница молодого человека, отодвигая того в сторону.

– И в мыслях такого не было.

– Смотри у меня! А не то волосенки-то твои пергидрольные все до единого выдеру!

Мы, от греха подальше, поскорее зашли в магазин.

– Странная какая-то. ПМС у нее, что ли? – предположил я.

– Возможно.

Мне вдруг пришла в голову мысль:

– Необычная пара, тебе так не показалось?

– Чем?

– Ну, она красивая, даже очень – прямо фотомодель, а он… ну такой… невзрачный, я бы даже сказал плюгавенький.

– И что? Любовь зла, полюбишь и олигарха.

– Э нет, как выглядят местные олигархи, я точно знаю. И в каких районах живут, и по каким магазинам ходят. И чем собак своих кормят.

– Странные у тебя увлечения.

– Вообще-то это моя работа. Была…

– Ну а теперь твоя работа – выбрать себе пару приличных костюмов и при этом не опоздать на пары. Когда у тебя первое занятие?

– Через сорок минут.

Мда, теперь даже в кафе посидеть не успеем, как я собирался предложить после нашего «шопинга» – и все из-за этого гребанного байкера, чтоб он лопнул! Хотя да, запоздалое проклятье…

– Ты там это… Если помощь нужна какая будет, платье выбрать, или застегнуть чего – ты не стесняйся, зови, – бросил я в спину удаляющейся в женскую половину магазина Сирене.

Не позвала.

Более того, минут через двадцать прислала СМС:

«Меня срочно вызвали в деканат. Не опоздай на свой урок».

– Простите, молодой человек, – раздался голос снаружи примерочной.

– Да?

– Вот, ваша девушка просила вам передать. Визитка и банковская карта.

Точно! Деньги-то все были у Сирены, не считая пары сотен «карманных», выданных ей каждому Неудачнику утром. И ведь не побоялась оставить карточку здешним консультантам! А ну как «потеряют» и тоже устроят себе шопинг за счет Конторы?

Я взял пару понравившихся костюмов и вышел из примерочной.

Ага. Хитро придумано!

Вместе с карточкой Сирена оставила визитку полковника УМВД Смирновой Татьяны Николаевной, отдел по борьбе с мошенничеством.

На свой урок я успел как раз к звонку и… к трогательному и страстному моменту прощания влюбленной парочки, с языком и слюнями, все как положено. Они меня не узнали, а вот я… «Плюгавенький» студент проскользнул в аудиторию прямое передо мной, извинившись, а его истеричная подружка еще какое-то время смотрела ему в след влюбленным взглядом. Ей для полноты образа разве что для платочка «для теребения» в руках не хватало.

– Девушка, ну ведь не в армию его провожаете, – улыбнулся я, – После пары обещаю вернуть вашего жениха в целости и сохранности.

Та лишь фыркнула, задрала свой идеальный носик вверх и зашагала прочь, виляя круглой и весьма соблазнительной попкой. Хор-р-роша, чертовка – с какой стороны не посмотри!

– Здравствуйте, студенты. Я ваш новый преподаватель по истории искусств…

Мой взгляд упал на очень странного «студента», который стоял возле шкафа с гипсовыми головами, что-то бормоча себе под нос. Но странным в нем было вовсе не это, и даже не то, что он проигнорировал и звонок, и появление учителя, а его возраст.

Навскидку – лет шестьдесят, а то и больше. Этакий благообразный сухонький старичок в изрядно потертом коричневом костюме и с тростью в руке.

– Простите, а мы вам, случайно, не мешаем? – обратился я к нему.

– Это же у вас Цезарь, да? – указал старикан на одну из голов.

– Судя по профилю и подписи на подставке – именно он, верно.

– Да-да, действительно. Скажите, а у вас есть такой же, только в цветном варианте?

– Боюсь, что нет.

– А могли бы вы его раскрасить?

– Зачем?

– Мне нужно наглядное пособие для занятий, но почему-то везде они только такие.

– Извиняюсь, а вы вообще кто такой?

– Жаль, очень жаль, – он снова повернулся к шкафу, – А вон там – Сенека стоит?

– Кто бы вы ни были и что бы вы не искали, но вы мешаете мне вести урок. Покиньте аудиторию немедленно! – прикрикнул я, но потом добавил, – Пожалуйста.

– Да-да, конечно, простите…

Странный дедок вышел, постукивая тросточкой и что-то недовольно бормоча себе под нос. И даже дверь за собой не закрыл.

– Это наш препод по истории, – подал голос один из студентов, – Он хоть и странный, но безобидный. Просто уже не всегда соображает, где находится…

– Ага, безобидный! – фыркнул кто-то с другого конца аудитории, – У него в кабинете стоит настоящая железная баба! С шипами!

Теперь уже и я перестал понимать, где нахожусь, и о чем идет речь.

– Не баба, а дева. Пыточное устройство такое. Рашид Гасанович увлекается всеми этими старинными пытками и казнями. Может часами о них рассказывать…

Стоп!

– Что-что ты сказала? – я повернулся к умолкнувшей девушке.

– Историк наш, Рашид Гасанович – он уже много лет научную работу пишет по древним казням. Очень много путешествует по разным странам, собирает материалы по музеям, библиотекам. Иногда ему студенты помогают – за зачеты, разумеется.

А вот тебе и мудрец. Да еще и спец по «железным девам» и разрыванию людей лошадьми на части, если я ничего не путаю. Плюс один подозреваемый.

Урок прошел довольно скомкано. Этот шамкающий дедок, требующий выдать реалистично раскрашенную голову Цезаря, все не выходил у меня из мыслей. Под конец занятия, выделив лучшие работы и отпустив студентов, я решил оставшееся свободное время потратить на книгу, которую мне передала Шиза.

Уселся поудобнее, взвалил ноги на стол и сорвал упаковочную бумагу:

«Биохимия гормонов. Учебное пособие по медицинской биохимии». Кстати, не такая уж и толстая, как мне сперва показалось – скорее, она просто «опухла» из-за десятков пестрых закладок, торчащих со всех сторон. Открыл наугад и быстро пробежался глазами:

«Одновременно активированная циклическим АМФ протеинкиназа активирует эстеразы, разрушающие эфиры холестерина, активирует фосфорилазу „а“ и накопление НАДФН2 через стимуляцию окисления глюкозо-6-фосфата в пентозном цикле»…

Да твою ж мать! Это что – для марсиан написано?

– Твою ж мать! – ввалилась в аудиторию Сирена, отряхиваясь.

Нет, определенно, общение с Мистик как-то влияет на мой пророческий дар.

– Что случилось, э-э-э, – я напрягся, вспоминая ее легенду, – Татьяна Николаевна?

– Да эта сучка меня облила! Представляешь?

– Какая?

– Да красотка та ревнивая, из магазина. Вот только что под дверью с ней столкнулись. Узнала меня и опять шипит: не лезь к моему парню, а не то волосы выдеру. Хорошо хоть, что у нее просто минералка была… Кто эту бешеную вообще с цепи спустил?

– Это Масяня, – раздался из дальнего угла аудитории голос, – Они как с Ломом разбежались, так у нее реально крыша поехала.

Я обернулся и увидел одного из студентов, который что-то записывал в тетрадь.

– Смекалин, а ты чего тут забыл? Я же вас отпустил уже?

– Так я это… Конспект переписываю. Все равно следующая пара на этом этаже, так чего я буду слоняться и вас подставлять, Бонифаций Петрович?

– Погоди-ка. Лом – это Ломов что ли? Который погиб на днях? – зацепилась за знакомую фамилию Сирена.

– Ну да. Это ж его бывшая. Они почти год встречались, а как расстались – весь универ на ушах стоял. Думали, что Лом прибьет этого Лелика, но нет, каким-то чудом обошлось.

– Лелик, это…

– Да тот доходяга со второй парты, к которому Масяня от Лома ушла. Наверное, она с пары его ждала. Леха Скворец, который во-он там сидел.

– Скворцов, – поправил его я, наконец-то вспомнив фамилию «невзрачного» студента.

– Ага. Прикиньте только: мисс Универа уходит от чемпиона-кикбоксера – и кому? К Лелику! – и Смекалин уставился на нас с улыбкой.

– Ну-у-у, такой себе размен, – осторожно высказался я, – Мажор? Сын генерала!

– Точно, вы же новенький, и не в теме. Тогда наберите побольше воздуха, сейчас самая бомба будет!

Мне почему-то сразу вспомнились и Задорнов, и «взорвавшийся» с утра байкер.

– Он же пидор!

– В смысле?

– Свечку, конечно, никто не держал, но они с Марченко как съехались, так всегда и всюду вместе были. Чуть ли не за ручку ходили. Ну и что про таких подумать? Гомосеки же, однозначно!

– То есть ваша местная красотка ушла от чемпиона… к нему?

– Ага! – радостно закивал студент, – И теперь ни на шаг от него не отходит, еще и ревнует к каждому столбу. Они даже хату сняли, чтобы из общаги съехать и жить вместе.

– Точно у него папа не олигарх?

– Так может он действительно натурал? А Марченко этот – не завел себе тоже девушку? – спросила Сирена.

– Хмурый-то? – Смекалин коротко хохотнул, – Неа. Он же кроме Лелика мало с кем общался. А как тот с Масяней спутался, так вообще «испортился»: и на пары забивать стал, и даже в ментовку пару раз попадал. Хотя раньше был вообще тише воды и ниже травы… Они, пидоры, стараются особо не светиться – городок у нас не шибко толерантный.

Хмурый, Хмурый… Что-то знакомое… А уж не тот ли это паренек, на которого…

– Слушай, а этот Хмурый – это не у него ли ваш чемпион сосиску отобрал, перед тем как… Ну ты понял? – опередила меня с вопросом Сирена.

– Ага. И, тот, видать, наслал на него смертельное гейское проклятье.

– Такое бывает разве? – удивился я.

– Всякое говорят, – пожал тот плечами, – Но люди ведь не каждый день на куски разлетаются?

– Спасибо за познавательную беседу, Смекалин, но мне кажется, тебе уже пора, – кивнул я в сторону двери.

– Да я уже и закончил, – он ухмыльнулся, подмигнул мне и начал собираться.

Когда студент уже выходил из аудитории, я окликнул его:

– Погоди! Последний вопрос: а почему Масяня-то?

– Так ведь она Масленникова Анька – потому и Масяня.

– Ясно. Вот теперь точно все, свободен.

Сирена уселась прямиком на парту, не обращая никакого внимания на то, что ее юбка сильно задралась, открывая захватывающий дух вид на округлые бедра.

– Забавно, да? – улыбнулась она.

– Что именно?

– Да все вот это. Еще немного, и я сама поверю в древние гейские проклятья, от которых люди насмерть лопаются!

– Думаешь, тот байкер тоже дорогу Хмурому перешел?

– Вряд ли. А вот у какой парочки они вчера пиво отобрали, получив это самое проклятье вдогонку – я догадываюсь.

Звучит вполне логично. По крайней мере, на фоне всего творящегося здесь бреда. Я попытался логически обосновать любовную драму Масяни и Лома:

– Как думаешь, а могла эта красотка бросить своего чемпиона не от большой и внезапно вспыхнувшей любви к Лелику, а от большого и весьма обоснованного страха?

– Что ее тоже настигнет гейское проклятье?

– Был бы он действительно из альтернативно ориентированных, тогда к нему бы сам Ломов ушел, а не девка его.

Сирена рассмеялась, а я залюбовался ее длинными стройными ножками, улучив момент, пока она не видит, куда направлен мой взгляд.

– Значит, у нас есть новый подозреваемый?

– Даже два.

– Ого! Пытаешься реабилитироваться за свой вчерашний провал?

– Вроде того. В общем, есть у них тут один странный дед…

– Погоди, – прервала меня девушка, вытаскивая вибрирующий смартфон, – Да? Когда?! Где? Руки-ноги на месте? Хорошо, сейчас будем.

Она убрала телефон и повернулась ко мне:

– Только что кто-то пытался убить Физика…