8

– Я понимаю, что Гаремджа – это не Москва, – бормотал Влад, передвигаясь от окна к окну в сторону тамбура. – Но хотя бы столб с указанием станции должен быть!

Щелкнул замок и со звуком катящегося шара в кегельбане отъехала в сторону дверь. Мила вышла в коридор и приблизилась к окну.

– Где это мы? – спросила она, рассматривая свое отражение в стекле, так как ничего другого увидеть не могла.

Мы с Владом промолчали, так как сами еще ничего толком не знали. Впрочем, я заметил, что Влад был мало обеспокоен отсутствием под нами платформы. Цистерны, до которых, казалось, можно было дотянуться рукой, подействовали на него лучше всякого успокоительного. Я думаю, что мой друг даже забыл о своей перебинтованной голове и трупе в умывальнике. Он, словно изнемогая от предстоящей встречи с любимой, маялся перед окнами, прикладывался к стеклам щекой, пытаясь заглянуть подальше и пересчитать цистерны.

Наконец, его вынесло в тамбур. Вдоволь насмотревшись темноты через окна дверей, он пришел к выводу:

– Нет, это не Гаремджа. Наверное, мы остановились, чтобы пропустить встречный.

Мила хотела присоединиться к нам и зайти в тамбур, но, приблизившись к выломанной двери умывальника, передумала и вернулась к своему купе.

– Какие новости, господа? – спросила она, когда мы быстро и в ногу пошли по коридору.

– Все идет по плану, – не задумываясь, ответил Влад. – Все пассажиры под контролем, труп коченеет, поезд запаздывает на несколько минут.

– Исчерпывающий ответ, – недовольно сказала Мила. – А кто может ответить точнее, на сколько мы опаздываем?

Влад на ходу махнул рукой за плечо, показывая на меня, а я пожал плечами.

– Тихо! – вдруг вскрикнул Влад и остановился так резко, что я боднул головой между его лопаток. – Слышите?

Загрузка...