Отсутствие света (Триллер Чарли Фокса, №11)

Он дольше разглядывал труп мужчины, который вытащили Уилсон и Кен, хотя я рискну предположить, что даже его мать не узнала бы его в лицо. Пек был дотошен,

обшарив все карманы, он не нашел никаких документов, снова закрыл сумку и наклонился над женщиной.

«Тебе не следует этого делать!» — запротестовала Хоуп, теперь уже громче.

Её взгляд метнулся к моему. «Чарли, ты не можешь его остановить?»

«Командир, — резко сказал я, — я уверен, что у вас будет возможность провести официальное опознание, как только тела будут доставлены в официальный морг».

Но он уже открыл мешок с телом и, не обращая внимания, запускал руки в карманы женщины. Когда он выпрямился, в руках у него оказался бумажник, который он раскрыл.

«Хм. Кажется, я знаю об этом. Уточню в штаб-квартире».

Он объявил: «Вам сообщат». И он снова закрыл бумажник, прежде чем сунуть его в боковой карман комбинезона.

Хоуп двинулась вперёд и врезалась ему в лицо. Её глаза едва доходили до основания носа Пека, но она вдруг показалась больше.

Возможно, это было связано с тем, что Лемон стояла рядом с ней, рыча от всего сердца. От затылка у неё встала дыбом полоска шерсти, которая сужалась к позвоночнику.

Пек очень внимательно наблюдал за собакой. Лемон оттянула губы и продемонстрировала ему все свои внушительные зубы.

Не отрывая от нее глаз, его правая рука скользнула вверх и выразительно расстегнула застежку, удерживающую кобуру.

К тому времени, как он это сделал, SIG уже был у меня в руке и направлен ему на переносицу.

«Эй», — тихо сказал я. «Она и собака находятся под моей защитой.

Подумайте хорошенько, прежде чем действовать».

Пек перевёл взгляд с дула SIG на моё лицо и дальше. Он оскалился, как Лемон, и сказал: «Я бы настоятельно советовал тебе сделать то же самое, друг мой».

Позади себя я услышал безошибочный металлический щелчок взводимого большим пальцем курка табельного пистолета.

«О, я всегда думаю, прежде чем действовать», — сказал я. «И в любом случае, результат для тебя не выглядит многообещающим, не так ли?»

Он выслушал это в угрюмом молчании, а затем коротко подал знак человеку позади меня. Я услышал звук выпущенного молотка, скрежет кожи, и только тогда позволил руке опуститься.

Хоуп смотрела на нас двоих дикими глазами. Команда раскопок Уилсона выглядела так, будто молилась о новом толчке...

достаточно большой, чтобы образовалась огромная воронка и поглотила всех нас.

Рация, прикреплённая к плечу комбинезона Пека, запищала. Он потянулся к ней, поправил одну из ручек и наклонил её к своему рту, демонстративно повернувшись ко мне спиной. Я воспользовался случаем, чтобы оглянуться и увидеть каменные лица его людей.

Трудно было сказать, кто из них меня привлек. Все выглядели с энтузиазмом принявшимися за дело.

Пек закончил передачу и отдал приказы. Он повернулся и кивнул нам. «Меня нужно в другом месте», — сказал он.

Я уверен, что я был не единственным, кто удержался от желания сказать: «Хорошо».

Его люди уже начали двигаться, но прежде чем он успел сделать это сам, Хоуп шагнула вперёд. Необъяснимым образом я заметил, что она застенчиво улыбнулась ему.

«Прости меня за то, что было раньше», — сказала она чуть хрипло. «Я не хотела быть грубой. И Лемон просто немного чересчур меня опекает, правда, девочка?» Она посмотрела на собаку, которая с обожанием смотрела на неё. «Она просто очень мягкая на самом деле». Хоуп, казалось, слегка дёрнулась, словно пожала плечами.

Лемон подскочил к Пеку и неловко ткнул его в колени, выражая свою ласку. Он неохотно наклонился, чтобы похлопать её по боку, и, по-видимому, воодушевлённая этим, она вскочила и подняла свои обутые в ботинки ноги почти до его плеч. Он отшатнулся назад под неожиданной тяжестью, резко выругавшись.

Хоуп безуспешно крикнула: «Лемон!», и бросилась хватать собаку за ошейник, но не смогла оттащить её. Затем она начала лихорадочно смахивать с его одежды грязь и пыль, оставленные собачьими лапами. Она не слишком осторожно клала руки, и через мгновение он отшвырнул её прочь, раскрасневшись. И всё это время Лемон прыгал вокруг них и лаял.

«Пожалуйста!» — сухо сказал Пек. «Пожалуйста, это неважно. Я одет для работы».

Всё было сделано аккуратно. Шум, пляшущая собака, многочисленные извинения и преувеличенные взмахи рук, которые служили

Полное отвлечение. Так что, пожалуй, я был единственным, кто заметил, как проворные пальцы Хоуп скользнули в карман комбинезона полицейского. Когда они вытащили его обратно, бумажник погибшей женщины оказался зажат между ними. Но к тому времени, как девушка оттащила Лемон на несколько шагов и успокоила её, руки её были пусты, а лицо лишено всякого лукавства.

В наступившей тишине раздался всплеск помех. На этот раз не из полицейской сети Пека, а из одной из трубок, выданных раскопочной группе. И тут я услышал громкий и отчётливый голос Уилсона в эфире:

«Эй! Тут кто-то есть. Тут кто-то есть. И он всё ещё жив!»

Пятнадцать

Я сидел в больничном коридоре, ожидая разговора с мужчиной, который мог прийти в сознание, а мог и не прийти. Я уже это проходил. В прошлый раз мне не очень понравилось.

Был только полдень, но день уже выдался очень длинным и едва перевалил за середину.

Атмосфера там изменилась с осознанием того, что найден живой. Внезапно все почувствовали прилив энергии и целеустремлённости, когда начали воплощать свои планы в жизнь. Мне сказали, что нет ничего хуже, чем найти кого-то живым, но вытащить его мёртвым.

Я мог бы придумать несколько вещей, которые были бы гораздо хуже, но я держал их при себе.

Командир Пек и его люди скрылись, прежде чем их успели вызвать на раскопки. И как только они скрылись из виду, Хоуп воспользовалась возросшей активностью, чтобы прикрыть возвращение кошелька в мешок с телом погибшей. На секунду я задумался, стоит ли ей задавать вопросы о её ловкости рук, но передумал. Её способности были любопытны, но пока я не узнал, имеют ли они какое-либо значение для смерти Кайла Стивенса, лучше было сделать вид, что я ничего не видел.

В этом и заключалась проблема раскрытия секретов — нельзя выбирать.

Извлечение раненого из земли было кропотливой задачей, потребовавшей множества различных навыков. Сохранение его жизни

Пока его не освободят, и не обрушить на него оставшуюся часть здания – вот две главные трудности. Уилсон вызвал по рации подкрепление, и меня не удивило, что следующими на место происшествия прибыли Джо Маркус и доктор Бертран на «Белле» цвета хаки, а Райли управлял полётом. Он с непринуждённой элегантностью приземлился на неровные груды кирпичей в конце улицы.

Доктор Бертран промчался мимо нас и тут же начал расспрашивать команду о состоянии пострадавшего. Но Джо Маркус на мгновение остановился, чтобы поговорить с Хоуп. Казалось, она жаждала что-то ему сказать, но он положил ей руку на плечо, чтобы остановить. Даже издалека я видел, как его губы сложились в одно слово: «Позже».

Когда он отвернулся и увидел, что я наблюдаю за ними, в его взгляде читался прямой вызов:

Вы можете подумать, что только что что-то увидели, но это не так, и если Вы мудры и не станете затягивать с этим дальше.

Почему ты считаешь меня мудрым?

Но самым интересным в этой встрече, на мой взгляд, был тот факт, что когда Джо Маркус прикоснулся к ней, Хоуп даже не вздрогнула.

Лемон ещё дважды посылали туда по указанию Хоуп, чтобы точнее определить местонахождение застрявшего человека. Я слышал её лай, словно говорящий: «Это же так очевидно. Что с вами, ребята?»

Я помогал погрузить три тела в «Колокол». Каждому из них был присвоен уникальный номер, и те же урны были добавлены к сумкам с личными вещами, собранными неподалёку.

Мне не в первый раз приходилось иметь дело с мешками для трупов, но не могу сказать, что мне когда-либо нравился этот опыт, да и привыкать к нему не хочется. Тела внутри сжимались и сминались в местах, где им не полагалось сгибаться в целости и сохранности.

«Я отвезу их в морг, когда мы отвезём этого парня в больницу», — сказал Райли. Но он оглянулся, нахмурившись, на куски кладки, которые убирали с места, где лежал мужчина. «Или, может быть, мне придётся сделать только одну остановку, как думаешь?»

Но, вопреки всем обстоятельствам, они вытащили погребённого живым. Он истекал кровью из ужасной раны головы, обезвоженный, обезвоженный, едва державшийся на ногах.

Он был в сознании, и кости его левого предплечья были видны всему миру, но, судя по всему, ему удалось избежать худшего из того, что могло бы произойти.

Доктор Бертран ввела ему обезболивающее через быстро введённую канюлю в тыльную сторону правой кисти, зафиксировала левую руку, надела шейный воротник и установила пакет с жидкостью. Она действовала быстро и эффективно, и через пару минут его уже несли на носилках к больнице «Колокол».

«Чарли, иди с ним и установи его личность», — приказал доктор Бертран. «И ещё, узнай, знакома ли ему женщина, найденная неподалёку».

Возможно, именно отсутствие «пожалуйста» и «спасибо» заставило меня упереться в землю и начать спорить. «Моё место здесь, с Хоуп», — сказал я. «Я обещал, что никуда не пойду без неё».

Доктор уже отворачивался, и она остановилась, словно удивлённая вопросом. Вмешался Джо Маркус.

«На сегодня Хоуп уже достаточно наигралась. Она вернётся с нами, так что тебе здесь делать нечего», — тихо сказал он, и за его размеренным тоном скрывалось множество смыслов. «Но этого парня будет ждать семья. Если я поеду с ним — возможно, узнаю его историю — это успокоит кого-то ещё».

Честно говоря, я мало что мог на это ответить, и вот так я оказался в полночь, сидя на неудобном пластиковом стуле в больничном коридоре и ожидая.

Мне сказали, что он на операции из-за перелома черепа. Мне сообщат, как только он пойдёт на поправку.

Случайно я увидел одну из тех медсестёр, что накануне подобрали мальчика у дороги. Я остановил её, когда она спешила мимо, и спросил о нём.

«Мне очень жаль. Он… не выжил», — сказала она. «Мы сделали всё, что могли, но в конце концов потеряли его». Она нахмурилась, глядя на меня. На её лице, в голосе и во всём теле чувствовалась усталость. «Я звонила доктору Бертрану вчера вечером.

Разве она не передала новость?

«Нет», — я покачал головой. Медсестра, казалось, была настолько взволнована, что я добавил безобидную басню: «Уверена, она так и хотела — когда у неё появилась минутка».

Медсестра кивнула и поспешила прочь.

Я откинулся на спинку кресла. Казалось, только вчера я просидел в таких креслах почти четыре месяца, с перерывами. Ждал, когда Шон Мейер вернётся ко мне.

И ему это почти удалось.

OceanofPDF.com

Шестнадцать

Даже несмотря на то, что Шон Мейер, которого я вернул, уже не был тем человеком, который оставил меня позади в ту долю секунды между нажатием пальца на курок и вылетом пули из пистолета, я все равно думал, что у нас может быть шанс.

Вплоть до Мехико.

Не то чтобы Шон поехал в Мехико, и, возможно, именно это упущение и было главной причиной. Его первый выход в поле после выздоровления закончился неудачно, и он сомневался в своём будущем в сфере личной охраны.

Паркер отказался принять его отставку и вместо этого убедил его позаботиться о благосклонных клиентах в офисе в Нью-Йорке, в то время как сам Паркер возвращался на острую позицию по мере необходимости.

По этой причине, когда нам предстояло важное задание к югу от границы, Шон остался координировать дела дома, а я вылетел туда в составе команды, в которую входил и Паркер.

Работа в Мехико была опасной, но успешной — один из тех редких случаев, когда всё идёт как по маслу. Не обошлось и без инцидентов, но даже когда мы попали под обстрел, наши планы, запасные планы и меры предосторожности сработали как по маслу, и клиенты всерьез расхваливали нас.

В армии нам вдалбливали, что ни один план сражения не выдерживает первого контакта с противником. Полагаю, должно же быть исключение, подтверждающее каждое правило.

На обратном пути мы приземлились в Ла-Гуардиа, и Паркер отвёз нас в город. Он всё ещё был в состоянии послебоевой эйфории. Я никогда не видел своего обычно спокойного и сдержанного начальника таким взволнованным, но его энтузиазм был заразителен.

К тому времени, как он подъехал к тротуару возле моего дома, шум не утих. Я жил ближе всего к офису, поэтому меня высадили последним, так что нас было только двое.

Мы немного посидели в одном из служебных «Навигаторов» с тихо работающим двигателем, продолжая разбираться в деталях и пытаясь понять, как что-то хорошее можно сделать ещё лучше. В конце концов, с…

Признаюсь, неохотно, но я вылез из машины, чтобы достать свою сумку.

Когда я захлопнул заднюю дверь «Навигатора» и обернулся, то увидел Паркера, ожидающего меня на обочине.

«Еще раз спасибо, Чарли», — сказал он, и в уголках его глаз появились морщинки от улыбки.

"Зачем?"

«За то, что ты суперзвезда, — сказал он. — За деньги не купишь такую отличную рекламу, которую мы получим благодаря этой работе».

Он улыбался, как ребёнок. Повинуясь порыву, я шагнул вперёд и обнял его.

Ошибка .

Прежде чем я успел опомниться, он поднял меня и покружил в воздухе.

«Паркер! Ты идиот, отпусти меня».

Он так и сделал, все еще ухмыляясь, но я заметила, как изменилось выражение его лица, увидела, как эти холодные серые глаза скользнули по моим губам, и почувствовала, как его руки крепче обняли меня.

«Паркер…» — повторил я. На этот раз это было предупреждение, но было уже слишком поздно.

Он опустил голову. Его поцелуй был вкусом, лёгким покусыванием, переросшим в стремительный прыжок. Его руки обхватили моё лицо, большие пальцы погладили линию подбородка, впадину под скулой, остальные пальцы – основание черепа.

В тот момент было бы так легко позволить себе упасть в него, невесомой. Всё накопившееся разочарование, чувство полного отвержения, тоска внезапно вырвались наружу, и я начала падать. На мгновение я почти рефлекторно ответила на поцелуй.

Затем реальность дала о себе знать.

Я подняла руки, чтобы схватить его за запястья, но он уже разорвал поцелуй. Он, словно защищая, обнял меня и прижался лбами, всё ещё прижимая меня к себе.

«Знаю, знаю, прости. Я обещал себе, что не буду этого делать», — пробормотал он. «Но…»

Его голос затих. Я сглотнул и обнаружил, что мне требуется усилие, чтобы заговорить.

«Мне тоже жаль», — сказал я. «Мне нужно научиться держать дистанцию».

Он тихонько рассмеялся. «Ну, иногда я рад, что ты не…», — сказал он. «Если бы только это могло быть „сейчас“. И „снова“…»

Я издала гортанный звук протеста и пошевелила руками. Он тут же отпустил меня.

«Увидимся завтра утром в офисе», — сказал он, отступая назад и стараясь вести себя как обычно. Он откашлялся. «Отчёт в девять тридцать».

«Да, сэр», — сказал я, улыбаясь. «Девять тридцать? Ты нас балуешь, босс?»

Он ухмыльнулся, отвернулся, сделал жест рукой, показывая: «Не ходи туда», и бросил через плечо: «Отдохни немного, Чарли. Ты это заслужил».

Я всё ещё улыбалась, поднимая сумку и перекидывая её через плечо, наблюдая, как «Навигатор» выезжает на дорогу. Я взглянула на жилой дом. Я знала, какие окна принадлежат нашей с Шоном квартире, но за стеклом не было никаких признаков жизни.

Я поднялась на лифте на наш этаж, и на моих губах всё ещё оставался отпечаток губ Паркера. Я потёрла лицо руками, не беспокоясь, что размажу макияж. Я и так почти не носила одежду, и первым делом мне предстоял очень долгий и очень горячий душ.

Открыв входную дверь и пройдя по коридору, я позвал, но ответа не было. Было тихо и пусто. Я почувствовал, как мои плечи опустились, и подумал, что это – разочарование или облегчение.

На краю гостиной я снял с плеча лямку сумки, расстегнул молнию и полез в неё за оружейным чехлом. Я почистил и разобрал SIG для перевозки в сдаваемом багаже, и собирался почистить его ещё раз, прежде чем собрать утром. Но сейчас меня манил душ.

Я засунул оружие и коробки с запасными патронами в оружейный сейф, вмонтированный в пол главной спальни, и, находясь там, быстро огляделся. Шон поддерживал такой порядок, что это граничило с безразличием. Я подумал, не является ли это показателем его душевного состояния.

Я бросила дорожную сумку и направилась прямиком в ванную, раздеваясь на ходу и оставляя одежду, испачканную в дороге, где она упала. Затем я стояла под струями смертельно горячей воды, закрыв глаза и уперевшись руками в кафель.

Не знаю, как долго я там находился, но стеклянные стены душевой кабины запотели и стали матовыми, когда сквозь шум ливня раздался голос Шона Мейера.

«Ты пытаешься смыть с себя вину вместе с его запахом, Чарли?»

Я слепо повернулась в сторону звука, жадно хватая ртом влажный воздух, но мокрые волосы и вода в глазах означали, что я слышала, но не видела его. Я знала только, что он где-то рядом.

Казалось, прошло уже много времени с тех пор, как Шон так хотел увидеть меня голой, что намеренно вторгался в моё личное пространство. Мы всё ещё жили в одной квартире, но очень порознь. Мы уже несколько месяцев не делили спальню, не говоря уже о кровати. Мне и в голову не приходило запереть дверь ванной, потому что он не проявлял ни малейшего желания зайти ко мне.

После шока от его появления мне потребовалось больше времени, чтобы донести до меня сами слова.

«Пытаюсь смыть вину вместе с его запахом…»

Что за -?

В ярости я провёл рукой по стеклу на уровне головы и выглянул наружу. Шон стоял, прислонившись к дверному проёму, всё ещё одетый для работы. В знак того, что он не на службе, он снял галстук и пиджак своего тёмно-серого костюма и закатал рукава рубашки. Скрестив руки на груди, он демонстрировал мышечную массу, которую так упорно восстанавливал после комы.

Он не смог бы заставить меня почувствовать себя в большей ловушке, даже если бы поставил себе такую цель.

Я молился, чтобы это было не так.

«Я и не знала, что вы здесь», — сказала я, стараясь говорить нейтрально, как будто ничего необычного или тревожного не происходило. Мне совершенно не хотелось начинать спор, находясь в столь невыгодном положении. «Я скоро выйду. Не могли бы вы уделить мне несколько минут?»

Вместо этого он оттолкнулся от дверного косяка и, опустив руки, двинулся вперёд. Я подавила желание прикрыть тело от его взгляда. Даже со всеми ранами и шрамами, он уже видел всё это раньше.

Но не так.

Тем не менее, я не ожидал, что он рванет дверь кабинки, не обращая внимания на бьющие брызги. Пар вырвался наружу, обдав меня потоком холодного воздуха, от которого у меня мгновенно побежали мурашки.

«Шон!» — тихо и дрожащим голосом запротестовал я. «Убирайся!»

Но он просто стоял там, подвергая меня долгому изучающему взгляду, пока его волосы и одежда впитывали влагу и жар.

Я почувствовала, как мой подбородок поднялся, плечи расправились. Я с вызовом встретила его взгляд, несмотря на румянец, пылающий на моих щеках.

«Я спросил», — повторил он с убийственной точностью, — «это...»

«Я прекрасно знаю, о чём ты, чёрт возьми, спрашивал», — бросил я, не тратя время на вопросы, когда и так было совершенно очевидно, о чём он спрашивал. «Но если ты думаешь, что я буду обсуждать здесь такое дикое обвинение…»

«Какое лучшее время?» — спросил он. «И где лучшее место?»

И прежде чем я успела что-либо понять, он уже распахнул дверь и, полностью одетый, вошел вместе со мной в душ.

Вода прижимала его волосы к голове и стекала со лба, скрывая глаза в тени. Рубашка мгновенно стала прозрачной, а брюки, предназначенные только для химчистки, были испорчены.

Душевая кабина была просторной. Раньше мы делили её, но тогда нам было более чем приятно находиться в одном пространстве, в одном сердцебиении. Теперь же, когда я пыталась удержать его от прикосновений, она казалась невероятно маленькой.

Шон прижал меня спиной к кафельной стене, схватил за запястья и вывернул мне руки над головой, зажав их левой рукой. Он был правшой, но огнестрельное ранение в левый висок затронуло и правую сторону, и он всё ещё восстанавливал силу хватки. Тот факт, что он намеренно выбрал более сильную руку, вопреки естественному доминированию, заставил меня тревожно зазвенеть.

«Меня не было „здесь“, когда вы приехали, но я был рядом, — сказал он затем диким шёпотом. — Достаточно близко, чтобы увидеть ваше тёплое прощание с Паркером. Человеком, на которого вы работаете. Человеком, с которым я сотрудничаю. Человеком, которому я должен доверять».

Я дёрнула руками, но он усилил хватку, вытянув мои руки над головой ещё сильнее, пока мои мышцы не начали дрожать. Он наклонился ко мне, упершись правой рукой в стену рядом со мной для равновесия.

И все это время вода обрушивалась на нас обоих, словно тропический тайфун.

«И как долго это продолжается между вами, Чарли?

Ты использовала его как замену мне все те месяцы, когда меня не было рядом, чтобы… удовлетворить тебя? Сколько же ты ждала, прежде чем вы с ним…

«Хватит!» — рявкнула я, и мой голос дрожал от гнева. «Думай обо мне самое худшее, если хочешь, Шон. Почему бы и нет? Ты всегда так делал. Но не вмешивай в это Паркера!»

«Как я могу это сделать?» — спросил он, — «когда я видел, как ты подошла к нему, и как он тебя поцеловал. Ему, наверное, очень плохо, да?»

Он наклонился ещё ближе, так что вода с его лица плеснула мне на лицо. Я сказала себе, что именно поэтому закрыла глаза. «Поэтому, думаю, я имею право знать: он прикасается к тебе вот так?»

Я начал: «У тебя нет никаких прав...»

Свободной рукой Шон скользнул по моим рёбрам, обхватив грудь, и терзая пальцами, которые умели причинять как интимное удовольствие, так и боль. Слишком долго меня отталкивали, и я невольно ответила.

Тепло разлилось внизу моего живота, заливая кожу.

Шон почувствовал это и невесело рассмеялся.

«Или это?»

В наказание он завладел моим ртом, а его руки удерживали меня на грани между сдержанностью и лаской.

Я ахнула ему на язык, и он проглотил этот тихий стон, словно украв мой голос и душу. С самого начала Шон, казалось, знал все секреты моего тела. Чёрт возьми, он создал большинство из них. Я высвободила рот.

«Я никогда не спала с Паркером!» — кричала я в ярости. «Да, я знаю, что он ко мне чувствует. Но он знает, что я не могу дать ему то, чего он действительно хочет, и он никогда не станет заставлять меня пытаться».

Не знаю, что его в итоге зацепило. Может, слово «сила».

Это и тот факт, что Паркер — его друг, даже его наставник —

не опустился бы так низко.

Шон поднял голову. Я почувствовал, как он потерял равновесие, уперся правой рукой и резко дернул левой вниз, вращая кулаком сустав между его указательным и большим пальцами — самую слабую часть его хватки.

Его руку потянули в разные стороны, и она раскрылась.

Я согнула колени, почти присев на корточки в душевом поддоне, затем опустила пятки вниз и резко поднялась. Я держала руки согнутыми у груди, используя силу ног. Оба сжатых кулака, резко направленные вверх, угодили в мясистую V-образную впадину под рёбрами Шона с такой силой, что даже в ограниченном пространстве парализовало его диафрагму.

Он упал назад, его грудь тяжело вздымалась, когда он пытался набрать в легкие воздуха.

Не выключая воду, я взяла его под руку спереди и потащила. Прежде чем он успел опомниться, я вытащила его задом наперёд из душевой кабины, проковыляла через ванную в коридор.

Этот приём был импровизированным приёмом ближнего боя, возникшим из-за необходимости боя в замкнутом пространстве. Болевой приём на руку был стандартным для нейтрализации и устранения нарушителей порядка из толпы. Мне было интересно, не покажется ли Шону ироничным, что именно он научил меня этому приёму.

В гостиной я обвела его вокруг открытой дорожной сумки и швырнула на подлокотник дивана. Он тяжело приземлился на подушки, всё ещё хватая ртом воздух, а теперь ещё и дрожал в промокшей одежде.

Костюм всё равно уже не подлежал ремонту, поэтому я не был осторожен, снимая с него штаны и всё, что было под ними. Почему я должен быть один голый?

Он не помог, но мне это и не требовалось. Примерно половина пуговиц на рубашке осталась на месте. Остальные разлетелись по четырём углам.

По крайней мере, его наручные часы Breitling были водонепроницаемы на большей глубине, чем та, на которой мы только что побывали. К тому времени, как он наконец смог заговорить, я уже расстегивал ремешок.

«Чарли, — прохрипел он. — Какого чёрта ты творишь?»

Он попытался отбить мои руки, но у него всё ещё было достаточно проблем с дыханием, чтобы попытка была неудачной. Я снова скрутил его запястье, удерживая его только двумя пальцами и большим.

Свободной рукой я потянулась к нему, позволяя ему почувствовать, как мои ногти скользят по самому чувствительному участку его кожи.

Он замер. Я почти видел, как капли пота проступают среди воды на его лбу.

«Что я делаю?» — напряжённо повторил я. «А ты что, чёрт возьми, думаешь? Я делаю с тобой то же самое, что ты собирался сделать со мной».

Я смотрела на его глаза, пока говорила это, видела, как они вспыхнули, как расширились его зрачки. Возможно, это была скорее похоть, чем любовь, но я сказала себе, что на данном этапе меня устроит то, что я получу.

Я сжала его ещё крепче, неумолимо. Он, возможно, и забыл последние четыре года, что мы провели вместе, но я – нет. Каждое место, где я его касалась, каждый раз, когда я его сжигала, я помнила в мельчайших подробностях.

И теперь я хладнокровно и безжалостно использовала это знание, чтобы вытеснить из его головы любые мысли о ревности к Паркеру, презрении ко мне или отвращении к себе. К тому времени, как я ослабила хватку на его запястье, он уже не мог ничего сделать, кроме как держать меня.

Но утром его не стало.

Семнадцать

«Я мог думать только о том, как бы убраться оттуда».

Человек на больничной койке не сводил с меня глаз, но я знал, что он меня не видит. Его голос был хриплым от крика и едкого на вкус бетонного порошка, застрявшего в горле.

Насколько много вы помните?» — спросил я, но он опустил голову, и я понял, что мне следовало переформулировать вопрос. Вы готовы вспомнить?

«В смысле, было бы неплохо, если бы мы могли начать с того, кто вы?» — спросил я, пытаясь придать голосу ободряющую атмосферу. — «Когда вас нашли, у вас не было никаких документов, удостоверяющих личность».

Он нахмурился на мгновение, а затем сказал: «Меня зовут Сантьяго Рохас. Я приехал сюда из Сан-Паулу в Бразилии, кажется, лет десять назад.

Это я знаю. Я помню своё прошлое, свою семью дома, свою работу там, но здесь? Он нерешительно улыбнулся и жестом указал на меня.

к его голове. «Я с трудом могу вспомнить хоть что-нибудь из последних нескольких лет, не говоря уже о прошлой неделе или вчерашнем дне».

«Не пытайся форсировать события. Всё вернётся к тебе в своё время», — сказала я, но, глядя на повязки вокруг хирургических вмешательств на черепе, невольно добавила голос в глубине души: если это вообще вернётся…

Он кивнул и, опираясь на здоровую руку, с трудом выпрямился на тонкой больничной подушке. Подушка была всего одна, чтобы прижаться к угловатой металлической кровати, но, учитывая, как быстро со всего города прибывали раненые, ему повезло, что у него была хотя бы кровать.

«Не могли бы вы мне сказать, — спросил Рохас, — меня нашли на работе? Я знаю, что у меня есть магазин в туристическом районе — я продаю ювелирные изделия и торгую драгоценными камнями».

В его голосе слышался намёк на что-то, словно он пытался не только сообщить мне, но и напомнить себе. И вдруг мне стало ужасно важно, чтобы он действительно помнил. Пусть даже и не для него самого, но для тех, кто был ему близок.

«Не проецируй, — сказал я себе. — Это не то же самое».

Что-то в Рохасе подсказывало мне, что он был бы хорошим продавцом ювелирных изделий. Стандартные больничные халаты — отличный способ уравнять общество, но у него была ухоженная кожа и выразительные глаза.

Те ногти, которые не были сломаны, были ухоженными и гладко отполированными.

И более того, он осознавал, что делает руками, даже той, что была в гипсе. Каждый маленький жест был пропитан продуманностью и смыслом, возможно, даже той чувственностью, которую, кажется, женщины ищут, покупая драгоценности. Я достаточно наблюдал за ними, чтобы составить себе теорию. Как будто им самим нужно было ощущать свою ценность, чувствовать себя достойными. Манера Рохаса, его глаза и руки давали им это.

Я рассказала ему, что случилось с улицей бутиков, где располагался его бизнес, о каменных фасадах и разрушениях. Я не собиралась вызывать у него кошмары, описывая в подробностях, как он оказался погребён под обломками, но, когда он надавил на меня, я не собиралась ему лгать.

Рохас посмотрел на свои руки, словно с удивлением обнаружив, что они все еще прикреплены к телу.

«Пресвятая Богородица, — произнёс он с неподдельным благоговением в голосе. — Я задал неправильный вопрос. Нужно было не «где» ты меня нашла, а «как»?»

«За это ты должен поблагодарить очень талантливую поисково-спасательную собаку по кличке Лемон, — сказал я. — И Хоуп, которая очень настойчиво её ведёт. Именно она заставила их продолжать тебя искать».

«Надежда», — тихо повторил он. «Какое прекрасное имя для женщины с такой преданностью».

На мгновение мне показалось, что он ошибся. Описание худенькой девушки с быстрыми пальцами и собаки, которую, похоже, выдрессировали не только для поисков, показалось мне странным.

«Она — постоянный источник удивления», — согласился я.

« Я надеюсь, — сказал он с улыбкой, — что смогу встретиться с ней? Чтобы выразить ей свою благодарность».

«Уверен, она это оценит, хотя это была командная работа». И я рассказал ему об Уилсоне и Калифорнии Кене, которые оба были волонтёрами из полиции по разным концам света. Я рассказал ему о Джо Маркусе, который его оберегал, о докторе Бертране, который поддерживал в нём жизнь, и о Райли, который доставил его в больницу на вертолёте, чтобы у него были все шансы остаться в живых. Но встретиться с кем-то из них лично может быть непросто.

«Там еще многое предстоит сделать — еще много пропавших без вести людей, которых нужно найти».

Он на мгновение был шокирован. «Конечно, я не ожидал, что она оторвётся от работы», — быстро сказал он. «Может быть, есть какой-то небольшой способ отблагодарить её…?»

Он многозначительно замолчал. Я бросил на него равнодушный взгляд.

«Надежда работает в организации Rescue & Recovery International», — сказал я. «Их поддерживают гранты и пожертвования.

Я уверен, что они будут рады любой сумме, которую вы им дадите, какой бы скромной она ни была.

На самом деле я понятия не имел, какова политика R&R в отношении людей, которые хотели заплатить им за их усилия, но я не думал, что они станут отказываться от денег.

Нет, если слухи верны…

Я вспомнил о беспокойстве миссис Гамильтон по поводу отдыха и развлечений и снова вспомнил, как ловкие пальцы Хоуп так ловко скользнули в карман начальника полиции, что он даже не почувствовал. Но я также вспомнил, как она положила бумажник обратно среди вещей покойницы, даже не подозревая, что я засек её действия.

Как это согласуется со слухами?

«Не знаете, я был один?» — спросил Рохас немного робко. Он указал на голову. «Я даже не знаю, есть ли у меня сотрудники, которые работают на меня, или они работали вчера».

Это было два дня назад, но я не думала, что мне следует ему об этом говорить.

Без сомнения, это одна из многих вещей, которые мне не следовало ему рассказывать.

Я помедлил. «Если в магазине, где вы были, когда произошло землетрясение, был ещё кто-то живой, — сказал я, — то, похоже, они не выжили.

После того, как вас вывели, собаку снова прислали, и она больше ни на кого не указала. Извините.

«Но если они были мертвы, возможно, и спрятаны от...»

«Лемон чувствует разницу», — сказал я. «Поверь мне. Я наблюдал за её работой. Она нашла тебя, хотя совсем рядом была похоронена ещё пара человек, которые не выжили».

Он нахмурился. «Пара…?» — медленно повторил он. «Пара. Да! Я помню пару. Они пришли купить обручальное кольцо. Прекрасный трёхкаратный рубин огранки «маркиза». Кажется, бриллианты были в оправе из розового и белого золота. Она была так счастлива…»

Он резко оборвал себя и моргнул. «Как так получается, что я помню одни вещи так ясно, а другие — нет?»

Рохас снова поменял позу, сжав губы от боли. Ему сравняли и загипсовали открытые переломы руки, так что из-под гипса торчали только кончики пальцев, жёлтые от йода. Он всё ещё привыкал к её весу и двигался неловко и медленно.

«Вы получили серьёзную травму головы, — сказал я. — Это наверняка повлияло на вас сильнее, чем вы думаете».

«Вы упомянули пару, которую нашли неподалёку. Она…?»

Он выглядел так, будто вот-вот заплачет. «Было ли на женщине кольцо, как я описываю? Если да, то, возможно, я смогу помочь вам опознать её».

Я смутно помнил, как вёл себя мешок с телом, когда мы погрузили его в «Белл». Я понятия не имел, в каком состоянии было лицо женщины.

«Возможно, вы не сможете ее визуально опознать», — предупредил я.

«Ага. Тогда, может быть, я хотя бы смогу опознать кольцо?» — сказал он. «Если я могу помочь, я готов это сделать».

«Я спрошу», — сказал я.

Он встретил мой взгляд очень тёмными, блестящими глазами и улыбнулся. «Спасибо».

сказал он. «Мне кажется важным это сделать. Мне нужно знать».

В дверях появилась взволнованная медсестра и сообщила, что мое время истекло.

«Если у вас будут еще вопросы, вам придется прийти завтра»,

она сказала: «когда он отдохнет».

Я встал и отодвинул стул в сторону комнаты.

«Мистер Рохас, вы хотите, чтобы я с кем-нибудь связался?» — спросил я, оглядываясь, когда уже подходил к двери. «С вашей женой или родственниками?»

«Я не женат», — автоматически ответил он и тут же улыбнулся. «По крайней мере, я так не думаю». Выражение его лица стало ошеломлённым.

«Как вы думаете, возможно ли, что я забыл жену?

Даже дети?

Я подумала о Шоне, о том, что он помнил, и о том, что он забыл.

«Да», — мягко ответил я. «Боюсь, это возможно ».

Восемнадцать

Я рассчитал разницу во времени и позвонил Паркеру Армстронгу в Нью-Йорк.

Там был уже поздний вечер. Погода перед моим отъездом уже перешла в позднюю осень, листья медными полосами падали на травянистые просторы Центрального парка. Погода колебалась: то было недостаточно холодно для зимних пальто, то слишком холодно для летней одежды. Улицы и поезда метро были полны людей, которые потели или дрожали от холода.

Здесь было жарко и влажно, отчего день казался унылым. Я стоял у открытого окна, пока звонил, но всё это

казалось, что он просто дул мне в лицо горячим воздухом.

«Чарли!» — Паркер поприветствовал меня так, словно мой звонок был самым ярким событием его дня. Я искренне надеялся, что это не так. «Как дела?»

«Хорошо», — я помолчал. «Есть новости?»

«От Шона? Нет, извини», — сказал он, сразу же смягчившись. «Поэтому ты…?»

«Нет», — сказал я. «Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня проверил. Или, вернее, кого- то » .

«Ладно. Блин».

«Здесь есть молодая девушка из команды поиска и спасения. Британка, Хоуп Тайлер, она кинолог. Поиск, спасение и восстановление».

«Спасение и эвакуация?» — переспросил Паркер. «Необычно. По моему опыту, обычно у них есть специализированные команды для поиска и спасения, а потом, когда они почти уверены, что спасать больше некого, вызывают собак-поисковиков».

Я пожал плечами. «Ну, Лемон, похоже, делает практически всё, кроме степа и чая. И если подумать, я бы не стал исключать ни одно из этих занятий».

"Лимон?"

«Собака Хоуп. Довольно красивый жёлтый лабрадор-ретривер».

«Я испытываю огромное уважение к любым служебным собакам, — сказал Паркер с пылом бывшего военного. — Но вы считаете, что Хоуп и Лемон могут быть причастны к тому, что случилось со Стивенсом?»

«Возможно, нет», — сказал я. «Но, как я уже сказал, она молода и чего-то боится. Она сразу же замялась, как только я упомянул имя Стивенса».

«Когда вы говорите «молодой», насколько молодой?»

«На вид ей двадцать, но она выглядит совсем юной», — сказал я. «Не помню, чтобы я была такой юной».

В возрасте Хоуп я служил в армии и демобилизовался, пережил унижения и позор и был уже на полпути к победе. Меня били до колен, но я отказывался терпеть дальнейшие избиения.

«То есть вы не считаете ее потенциальной подозреваемой?»

«На данном этапе я бы ничего не исключал, но если она в этом замешана, то я бы сказал, что она была связана с рабочей силой, а не с руководством».

"Ой?"

В односложном вопросе было столько быстрого понимания. Это ещё одна причина, по которой мне так понравилось работать с Паркером.

«До миссис Гамильтон дошли слухи о кражах, — сказал я. — И кем бы ни была Хоуп, судя по тому, что я видел сегодня, она ещё и очень талантливый мастер по изготовлению пальцев».

«Что?»

«Карманница. Она вытащила бумажник у местного начальника полиции на глазах у всех его людей, и никто ничего не заметил, хотя она специально натравила собаку, чтобы помешать, и это помогло. Они отличная команда — во многом даже больше, чем ожидалось».

«Если она ворует у копов, это как бы подтверждает слухи, не думаешь?»

«Хм», — сказал я, всё ещё не определившись. «Кошелёк, который она освободила, изначально не принадлежал доброму командиру, и она забрала его, чтобы вернуть на место. Не совсем типичный вор».

«Звучит интригующе. Я попрошу Билла изучить подробнее и свяжусь с вами, как только смогу».

«Есть ещё кое-что, что касается неё», — сказал я и помедлил. «Это всего лишь впечатление, и я могу ошибаться, но…»

«Я доверяю твоим инстинктам, Чарли, — сказал Паркер. — И тебе тоже стоит им доверять».

«Спасибо», — сказала я. Я глубоко вдохнула тёплый воздух и выдохнула его. «У неё есть признаки сексуального насилия. Возможно, это было в далёком прошлом, насколько я знаю, но это всё равно находит отклик. Как только незнакомец-мужчина подходит слишком близко, она замыкается в себе, а Лемон сходит с ума».

Паркер, надо отдать ему должное, не стал спрашивать, уверена ли я, но тон его был серьезным.

«Ладно, Чарли, предоставь это мне. Я прослежу, чтобы Билл в первую очередь выяснил всё возможное об этой девушке».

«Подозреваю, она могла пройти через эту систему», — сказал я. «В конце концов, она не приобрела эти навыки ловкости рук за одну ночь. Не без нескольких фальстартов, за которые её, вероятно, когда-то и арестовали».

Дважды. Она сказала, что ей пришлось немало потрудиться, чтобы уговорить Джо Маркуса взять её на работу. Интересно, что это было за собеседование .

«Хорошее решение. Кто-нибудь, кроме Хоуп, тебя заинтересовал?»

Я коротко усмехнулся. «На мой взгляд, она, пожалуй, единственная из них, кто не способен на убийство, хотя реакция Лемон, когда она решила, что девушке угрожает опасность, заставляет меня задуматься, а нужно ли Хоуп самой быть способной на это. Впрочем, я бы не стал исключать и остальных. Подозреваю, они уже предприняли неплохую попытку избавиться от меня».

Я услышал, как Паркер затаил дыхание, и пробормотал: «Давай послушаем, Чарли».

Я рассказал ему всё о спасении на обрушившемся участке дороги, о точном рывке «Колокола» в нужный момент, чтобы вывести меня из равновесия, и о том, как близко я был к падению. И о последующей реакции доктора Бертрана и Джо Маркуса.

«Полагаю, если я скажу, что хочу, чтобы ты вылетел следующим рейсом, это не принесёт мне никакой пользы, верно?» — спросил Паркер. «Твоя задача — защищать их от угрозы, а не становиться живой мишенью».

«Но именно на это я и согласился», — заметил я. «И, по сути, именно это ты и обещал миссис Гамильтон, я более чем способен сделать. Не делай из нас обоих лжецов, Паркер».

Долгая пауза на другом конце провода была вызвана не только сигналом, отражённым от телекоммуникационного спутника. Наконец Паркер с явной неохотой в голосе произнёс: «Хорошо, Чарли. В последнее время мне всё меньше и меньше нравится мысль о том, чтобы подвергнуть тебя опасности».

«Раньше у Шона с этим проблем не было, — спокойно ответил я. — Подозреваю, сейчас у него таких проблем ещё меньше».

Это заставило меня сделать еще один вдох, и где-то в глубине души я, могу поклясться, услышал скрытую дрожь.

«Ну, может быть, тебе стоит это уяснить», — сказал он тогда. «К лучшему или к худшему, я не Шон».

Девятнадцать

Когда я вышел из больницы, меня ждал Джо Маркус.

Он прислонился к переднему крылу грязно-белого Toyota Land Cruiser и пил из термокружки из алюминиевого термоса. Подойдя ближе, я уловил запах крепкого кофе.

«Запрыгивай», — сказал он. «Я подвезу тебя обратно на базу».

«Я не думал, что дороги достаточно свободны, чтобы проехать».

«Ну, это было вчера», — сказал он. Он снял крышку с кружки и вылил остатки. «Ты готов?»

Я пожал плечами и открыл пассажирскую дверь, пока он сел за руль и завел двигатель.

«Итак, что ты от него получил?» — спросил он, разворачивая машину по широкому кругу и выезжая.

«От выжившего? Его зовут Сантьяго Рохас, он владелец ювелирного магазина, где мы его нашли. Он считает, что, вероятно, был там один, когда произошло землетрясение. Его память немного шаткая, что неудивительно, учитывая, какую удар он получил по голове».

Маркус коротко кивнул, но в его поведении чувствовалось что-то смутное неодобрение. Я пытался понять, было ли это связано с его поведением в целом или с чем-то, что я сделал – или могу сделать. Что ж, если он игнорировал меня из-за нечистой совести, то это была его проблема.

Первые полмили мы ехали медленно. Мы всё ещё ехали по городу.

Здания рухнули на дорогу, и их ещё предстояло расчистить. Местами дорога была проезжей только благодаря полному приводу Toyota и вездеходным шинам, а Джо Маркус явно уже съезжал с дороги.

«Рохас подумал, что, возможно, знает пару, которую мы нашли неподалёку, и предположил, что они могут быть покупателями. Он сказал, что если это так, то на женщине должно быть обручальное кольцо с рубином, и попросил разрешения взглянуть на неё, просто чтобы убедиться».

«Над телом?» Маркус покачал головой. «Этого не будет», — сказал он.

«Мы давно поняли, что визуальная идентификация — пустая трата времени».

«Даже близкие родственники?»

«У тебя есть братья и сестры, Чарли?»

"Нет."

Он фыркнул. «Вот так, — сказал он. — У меня есть брат, которого я не видел двадцать лет. Я мог бы пройти мимо него на улице и ничего не узнать. Насколько я знаю, у него может быть бритая голова, всё тело в татуировках, а все дырки в теле проколоты».

Я не стал говорить, что, если не считать седины в волосах и глубоких морщин вокруг глаз, Джо Маркус, вероятно, ничуть не изменился за последние два десятилетия. Я решил, что его брат узнает его где угодно.

«Раньше мы пробовали визуальную идентификацию, — продолжил Маркус. — Люди либо так отчаянно хотят найти своих близких, живыми или мёртвыми, что готовы назвать любого, даже отдаленно похожего на них, либо полностью отрицают это. Слишком много ложноположительных и ложноотрицательных результатов».

«Хорошо, это звучит логично, но можем ли мы хотя бы проверить вещи женщины на предмет кольца, о котором он упоминал?»

«Я уверен, что это одно из направлений, которое рассмотрит доктор Бертран», — сказал он, и в его словах прозвучала определенность.

Ладно, это я вам сказал.

Я обернулся и посмотрел в пассажирское окно. Сумерки уже сгущались, отбрасывая мрачные тени от разрушенных зданий. Улицы были безлюдны, но мы прошли мимо стаи разномастных собак, половина из которых была в ошейниках. Они с надеждой подняли головы и ускорили шаг, когда мы проезжали мимо, словно попутчики в надежде на попутку, а потом сбавили скорость, когда мы не остановились. Животные, должно быть, были такими же потерянными и растерянными, как и все остальные.

«Ты справляешься?» — вдруг спросил Маркус.

Я обернулся. «Чем?»

«Твой первый день там. Выкапываем трупы».

«И живые», — добавил я. Я помолчал. «Скажите, вы задавали тот же вопрос Кайлу Стивенсу?»

На его лице отразилась дрожь, которая могла означать раздражение. «Что это значит?»

«То есть, как вы думаете, кто-то вроде Паркера Армстронга послал бы меня сюда, если бы не знал, что я справлюсь с чем бы ни случилось?»

«У каждого есть свои пределы», — сказал Маркус. «И да, я задал Кайлу Стивенсу тот же вопрос».

Что-то в его голосе насторожило меня. «Но тебе не понравился его ответ».

Он резко взглянул на меня, но лицо его оставалось бесстрастным. У него были холодные серые глаза, очень похожие на глаза Паркера, – может быть, чуть темнее, чуть ближе к камню.

«Не так уж много, — сказал он. — Здесь мы балансируем на тонкой грани между эмпатией и инстинктом самосохранения. Некоторым людям трудно поддерживать этот баланс».

А Стивенс, как я догадался, был полностью сосредоточен на себе.

«Нужно заботиться, но не до полного выгорания. Я понимаю».

«Тебе это по плечу, — сказал Маркус. Он бросил на меня ещё один оценивающий взгляд, лишь на секунду оторвавшись от дороги. — Не так давно ты потерял директора».

Это меня потрясло. «Такое случается. Было бы глупо думать, что этого никогда не произойдёт».

«С тех пор ваш босс, Шон Мейер, не выходил на поле», — сказал Маркус, и его нейтральный тон заставил мое сердце забиться чаще.

«Но ты это сделал. И это заставляет меня задуматься, по какую сторону черты ты стоишь».

«Мне не всё равно, но я оставил это в прошлом и выполняю свою работу. Формально он не был нашим директором», — сказал я. «А откуда вы вообще об этом знаете?»

Голос Маркуса стал жёстче: «Думаешь, я позволю кому угодно просто так войти в мою команду, не проверив его сначала?»

«Нет. Я просто не думал, что у тебя есть время».

«Я нашёл время», — он сухо улыбнулся. «И, судя по тому, что я слышал, вы готовы рискнуть ради того, что считаете правильным. Это справедливая оценка?»

«Довольно справедливо», согласился я.

«А кто выбирает, что правильно, — ты? Что даёт тебе право принимать это решение?»

Его пыл не позволил мне сразу ответить необдуманно. В конце концов, я тихо спросил: «Почему бы и нет? Ты предпочёл бы, чтобы я передал ответственность кому-то повыше? Чтобы я мог сказать: „Я просто выполнял приказ“?»

«Но ты ведь и не из тех, кто любит подчиняться приказам, не так ли?»

«Зависит от приказов и от того, кто их отдает».

Его пальцы сжали обод руля «Ленд Крузера». «Когда я отдаю приказ, я делаю это не только для того, чтобы услышать собственный голос».

Я вспомнил его приказ Райли, стоявшему над обрушившимся участком дороги, подвергнуть себя и свой самолет серьезной опасности, чтобы осуществить спасательную операцию, которая в любом случае оказалась напрасной.

«Стивенс выполнил приказ?» — спросил я.

«Иногда», — ответил Маркус. «Когда это было важно».

Хоуп рассказала мне, что Стивенс погиб, потому что не сделал то, что ему сказал Джо Маркус. Но, учитывая количество противоречивых историй, я решил, что поездка на рыбалку стоит того.

Поэтому я спросил: «Это то, что он делал, когда умер — выполнял ваши приказы?»

Мы уже миновали городскую черту и оказались в районе, который практически не пострадал. Маркус нажал на газ, и «Ленд Крузер» набрал скорость.

«Кайл Стивенс был полным дураком. Он прошёл две войны в Персидском заливе без единой царапины и считал себя неуязвимым», — сказал он. «Но вы спрашиваете меня, виню ли я себя? Виновен ли я в том, что произошло? Тогда да, виноват».

Двадцать

Когда мы вернулись на военную базу, уже стемнело. Часовой у ворот небрежно проверил наши документы и махнул рукой, чтобы мы проходили.

Джо Маркус резко остановил свой «Ленд Крузер» у входа в столовую и заглушил двигатель. В ярком свете прожекторов насекомые кружились, словно частички более крупной массы.

«Чарли, поешь и отдохни», — сказал Маркус. «День был долгим, и завтрашний не будет короче».

«Знаю», — сказал я. «Единственный лёгкий день был вчера», верно?»

«Ты думаешь о «морских котиках», — сказал он, вылезая из машины.

«Прежде чем мы завершим работу, я хотел бы проверить вещи, найденные у женщины, о которой упоминал Рохас».

Он повернулся, отмахиваясь от летающих насекомых. Возможно, поэтому он выглядел раздражённым из-за того, что его планы были прерваны.

«Кажется, Алекс записал её в завтрашний список», — сказал он. «Куда такая спешка?»

«У меня не будет времени ждать результатов утром, и я хотел бы посмотреть ее вещи — вдруг кольцо там».

Или он чудесным образом исчез…

"Сейчас?"

«Да, сейчас», — ответил я, стоя на своём. «Если я завтра снова навещу Рохаса во время одной из больничных поездок, он захочет знать».

Маркус бесстрастно посмотрел на меня. «Вероятно, к завтрашнему дню поездок по больницам больше не будет», — сказал он. «Все будут приезжать сюда, в морг».

«Тогда это ещё одна причина не оставлять его здесь дольше, чем необходимо», — сказал я. «Есть идея получше?»

«Да», — сказал он раздражённо. «Поесть — это лучше, чем переживать из-за украшения, которое всё равно не даст нам имени женщины».

«Авторизация кредитной карты, использованная Рохасом, даст нам её имя», — возразил я. «Пять минут — это всё, что мне нужно. На самом деле, всё, что вам нужно сделать, — это открыть мне дверь».

После ещё одной минуты ворчливого молчания Маркус выдохнул и полез в карман. Он вытащил оттуда небольшую связку ключей и бросил мне. Я был не настолько глуп, чтобы пытаться их поймать, поэтому просто выставил ногу, чтобы они не скатились с тропинки в траву. Никогда не знаешь, что там может скрываться.

«Вырубись», — сказал Маркус, когда я наклонился, чтобы поднять связку.

«Когда закончишь, верни их обратно».

«Где ты будешь?»

Он уже привычно фыркнул, отворачиваясь. «Ест», — бросил он через плечо. «А ты как думаешь?»

Я смотрел ему вслед. Поесть казалось отличной идеей, особенно учитывая запах готовящейся еды, доносившийся из окон столовой. Не будь он таким упрямым, я бы, наверное, подождал до утра, но чем больше он пытался меня отговорить, тем важнее мне казалось узнать эту информацию сегодня вечером, чёрт возьми.

Я направился в противоположном направлении, стараясь не обращать внимания на недовольное урчание в животе.

Неужели R&R действительно занимались этим — грабили мертвецов, лишали их вещей, пока они лежали в холодильнике неподалеку?

Я снова подумал о тех драгоценных камнях, валявшихся среди битого стекла у ювелирного магазина. Я бы не стал поклясться в суде, что их количество уменьшилось за то время, что я там был, но выглядело это именно так. Проблема была в том, что дело было не только в отдыхе и отдыхе.

Персонал, побывавший на месте. Любой из множества других людей, от членов раскопочной группы до местной полиции, мог прикарманить несколько камней, пока они там были. Возможно, они не чувствовали себя воровами, когда камни лежали на виду у всех на виду на улице?

Под замком, ведущим в коридор, который использовался как импровизированный морг, был приклеен кусок жёлтой изоленты. Такая же лента была обмотана вокруг головки ключа. Легко узнаваемая система, работавшая независимо от языковых барьеров. Я чувствовал здесь руку Джо Маркуса.

Ключ бесшумно повернулся в замке. Я открыл дверь и проскользнул внутрь, тихо прикрыв её за собой. Слишком много шума показалось бы неуважением к покойнику.

Я остановился у входа. Теперь, когда я был там один и без присмотра, стоит ли мне воспользоваться возможностью и пошуршать? Я улыбнулся в темноте, насмехаясь над собственными намерениями.

Да, Фокс, и что ты надеешься найти? Карту сокровищ. с удобным знаком X, отмечающим место? Документ с пометкой «Наш «Секретный план»?

Снаружи проникало достаточно света, поэтому я не стал включать верхний свет. Личные вещи и одежду жертв сложили в архивные коробки, пометив их урной, и хранили в прихожей рядом с главным залом. Армия притащила стеллажи, которые, судя по лёгкому, всё ещё витавшему запаху оружейного масла, когда-то использовались в их арсенале.

Я толкнул дверь и вошёл. Окна в этой комнате были меньше, а высота полок делала её ещё темнее. Я потратил время на поиски выключателя, который никак не мог найти. В конце концов, я сдался и на мгновение замер в полной неподвижности, прислушиваясь.

Именно тогда я уловил глухой стук полной коробки, упавшей на твердый кафельный пол, и шаркающий звук быстрых шагов.

Двадцать один

Я определил направление звука и побежал.

Неудивительно, что шум доносился из ряда, где хранились коробки с вещами последних найденных жертв. К тому времени, как я добрался до конца стеллажа и обогнул его, я успел увидеть, как в дальнем конце исчезает тёмная фигура. Я машинально бросился в погоню.

В центре ряда громоздились разбросанные коробки с их содержимым. Мне пришлось наполовину перешагнуть, наполовину перепрыгнуть через образовавшееся препятствие.

Что бы они ни искали, наш злоумышленник проявил неаккуратность. Значит, сам объект был важнее, чем сокрытие следов поиска. Или это было простое ограбление?

Когда я пробирался к концу ряда, во мне проснулось какое-то шестое чувство. Я резко остановился как раз в тот момент, когда большой огнетушитель, вращаясь, пролетел над концом стеллажа. Он ударился о стойку стеллажа за долю секунды до того, как должен был коснуться меня, отчего по всей длине стеллажа прокатился оглушительный лязг.

Злоумышленник вложил в атаку все силы, полагаясь на вес и инерцию своего оружия. Промах не входил в его планы. Как и противник, не отступивший после первого залпа.

Я давно усвоил, что даже самым превосходящим силам противника можно успешно противостоять скоростью и агрессией. Теперь я использовал и то, и другое, бросаясь в сторону и совершая прыжки для атаки.

Даже в темноте мне удалось врезать ему локтем в шею сбоку, чуть ниже уха. Он застонал от боли и пошатнулся. Когда он упал на колени, я развернулся, схватил его за воротник, чтобы найти его, и пнул в рёбра, вытянув другую руку для равновесия, изо всех сил.

В приглушённой темноте я услышал, как он с шумом выдохнул, услышал глухой треск сломанных рёбер с левой стороны. Тем не менее, он сумел отвести руку назад и ударил меня в живот сжатым кулаком-молотом. Только боль от сломанных рёбер смягчила удар, но она была достаточно сильной, чтобы напомнить мне о необходимости быть осторожнее с этим человеком. Он был натренирован и не сдавался просто так.

Я поймал его бьющуюся руку, зацепил её вверх и назад, пытаясь скрутить в замок. Он ответил, качнувшись вбок, несмотря на рёбра.

Развернулся и пнул меня по ногам. Я наступил ему на лодыжку и снова пнул в рёбра, вызвав возмущённый вопль.

Но как раз когда я думал, что, возможно, побеждаю, судьба подставила мне палку в колеса в виде огнетушителя, которым он воспользовался в первый раз. Перекатив его, я невольно вернул его ему в руки. С ревом боли и усилий он схватил металлический баллон, поднял его над головой и швырнул прямо в меня, словно медицинский мяч.

Его прицел сбила внезапная неспособность задействовать мышцы живота в полную силу. И всё же цилиндр весил почти тридцать пять фунтов. Он угодил мне в нижнюю часть – в грудь, а не в голову, как он, несомненно, намеревался, – но достаточно сильно, чтобы я отлетел назад.

Я сжался, перекатился, поднял предплечья и кое-как увернулся от этой чёртовой штуки, которая упала прямо на меня. Огнетушитель приземлился прямо под моей грудиной и упал, задев мою голову сбоку, и отскочил в темноту.

Тем не менее, это сбило меня с ног настолько, что злоумышленник успел вскочить на ноги и броситься наутек. Я слышал, как он, тяжело дыша, затопал, а мне потребовалась пара жизненно важных секунд, чтобы набрать воздуха в спазмированную диафрагму, прежде чем я смог последовать за ним.

Опасаясь ответного удара, и всё ещё со звоном в голове, я побежал обратно в морг, очень осторожно держась у входа. Я лавировал между пустыми столами из нержавеющей стали, когда краем глаза заметил фигуру, выскользнувшую из укрытия позади меня. Я присел и уже начал поворачиваться, когда раздался голос:

«Подожди!»

И без всяких подсказок я понял, что обладатель этого голоса — либо лучший актер, которого я когда-либо встречал, либо он держит в руках пистолет.

Немногие способны придать своему тону такую властность, не подкрепляя его огневой мощью.

Я замер, подняв руки от боков до уровня плеч. И только тогда, когда красный туман боя рассеялся, словно дым, я узнал голос.

Я опустил руки и полностью развернулся. «Что ты, чёрт возьми, делаешь, Маркус?»

Я увидел, что он действительно держал пистолет – большой «Кольт 1911» 45-го калибра. Ему потребовалось мгновение, чтобы отвести ствол от цели. Он выпрямился, расслабил плечи.

«Я услышал шум», — резко сказал он. «Что случилось?»

«К нам вломился чужак», — сказал я, едва сдерживая гнев. «Но его уже давно нет».

«Чего он добивался?»

Я кивнул в сторону прихожей. «Пойдем и посмотрим сами».

Маркус опустил кольт рядом с ногой, держа палец снаружи спусковой скобы, и последовал за мной. Мы разделились у двери: я направился налево, он направо. Он без труда нашёл выключатель верхнего света. Ряды люминесцентных ламп отбрасывали длинные тени на сложенные коробки. Их значение как единственного, что осталось от погибших, вдруг стало для меня совершенно очевидным.

Я окинул взглядом каждый ряд, проходя мимо, и увидел, как Маркус делает то же самое в дальнем конце, но всё было спокойно, пока мы не дошли до того, где находились самые новые. Сначала я добрался до кучи разбросанных коробок и присел на корточки, чтобы осмотреть самое худшее.

«Это твое дело?» — спросил Маркус.

Я резко подняла взгляд и увидела, что он приближается. В одной руке он нёс сломанный огнетушитель.

«Не совсем», — сказал я, поднимаясь. «Хотя он в меня им и кинул, если ты это имеешь в виду?»

Маркус поставил цилиндр. Он с металлическим стуком приземлился на твёрдый пол. Он двинулся вперёд, не сводя с меня пристального взгляда. Я чуть не отступил назад, увидев в нём гнев, и едва сдержался, чтобы не вздрогнуть, когда он потянулся ко мне.

«Давайте посмотрим». Это был приказ, а не просьба.

Его пальцы, прохладные на моей щеке, прижали его к свету, когда он слегка приподнял моё лицо, чтобы посмотреть на свет. Он провёл большим пальцем по краю моей брови, и я почувствовала хруст запекшейся крови, о существовании которой раньше и не подозревала.

«Нам следует это рассмотреть», — сказал он.

Я высвободился из его хватки. «Позже. Ничего страшного», — сказал я, не обращая внимания на распирающую головную боль. «Это был скользящий удар. Если бы он меня зацепил…

Если бы я был полностью занят, я бы все равно был без сознания».

Однажды именно такой огнетушитель спас мне жизнь. Я подумал, что это делает нас квиты.

«Узнали бы вы его, если бы увидели снова?»

«Возможно», — сказал я. «Зависит от того, насколько легко он ушибается, но я сломал ему как минимум два ребра, слева внизу. Это надолго испортит ему жизнь».

Маркус прищурился, словно пытаясь понять, насколько легкомысленно можно отнестись к этому. Затем он отпустил меня и кивнул. «Молодец».

«Нет, не совсем», — ворчливо ответил я. «Если бы я всё сделал как следует, я бы сейчас привязал его к полу лицом вниз, и мы бы точно знали, что ему нужно».

Двадцать два

«Зачем тратить время и вламываться сюда, чтобы украсть что-то у мертвеца, — заявил доктор Бертран, — когда мы все знаем, что ценные вещи лежат без присмотра на улицах? Это бессмысленно».

Она закончила накладывать клейкие полоски Steri-Strips, чтобы закрыть небольшой порез на моей брови, и отступила назад, кивнув, довольный своей работой.

Моя благодарственная улыбка осталась незамеченной, поэтому я спросил: «А мы знаем, какие именно коробки были перемещены?»

Джо Маркус на мгновение замялся, а затем сказал: «Они нацелились на людей, найденных неподалёку от того места, где мы вытащили Сантьяго Рохаса из ювелирного магазина. Семья в машине, пара, найденная снаружи магазина, мужчина на тротуаре и ещё двое в художественной галерее на противоположной стороне улицы».

«Что было взято?»

Он вздохнул. «Этого мы не знаем. Всё это рукописные записи, сделанные спасательными бригадами. Только после обработки жертв всё фотографируется, официально каталогизируется и переносится в компьютерную систему. Времени заниматься этим в полевых условиях нет».

«Тогда им следует найти время!» — твёрдо сказал доктор Бертран. «А так, мы

«Утрачены источники ценной информации. Без них некоторые идентификации могут оказаться сомнительными».

Она явно восприняла это как личное оскорбление. Из досье, предоставленного миссис Гамильтон на сотрудников отделения реабилитации, я знал, что врач гордилась своими успехами в деле примирения погибших.

«Алекс, там почти сто градусов», — сказал Маркус рассудительным голосом. «Чем дольше тела будут доставляться сюда и помещаться в холодильную камеру, тем сложнее тебе будет с ними справиться».

Она очень по-французски пожала плечами, сняла перчатки и пошла через заброшенный морг, чтобы заменить аптечку первой помощи.

Я спрыгнул со стального стола для вскрытия, на котором сидел, и понадеялся, что пройдет несколько лет, прежде чем я снова окажусь на нем.

Когда доктор Бертран несколько неуклюже вышла, появился Райли, держа в руках стопку из трёх архивных коробок, настолько высокую, что ему пришлось идти боком, чтобы видеть, куда он идёт. Мышцы его жилистых бицепсов резко выпирали от усилий.

«Всё собрано», — сказал он, вывалив коробки на стол, который я только что освободил. «Он даже инвентарные листы с коробок оторвал. Вот же он мерзавец, правда?»

«Не так тщательно, как ему хотелось бы», — сказал я. «Будем надеяться, что он что-нибудь нам оставил ».

«Кошельки и сумки исчезли», — бодро сообщил Райли. У вас остались только украшения и личные вещи.

«А есть обручальное кольцо с рубином?» — спросил я. «Оно должно было принадлежать женщине у входа в ювелирный магазин».

«Полминуты», — сказал Райли, разбирая коробки и снимая крышку с нижней. Он порылся внутри, перекладывая пакеты с одеждой и обувью, пока не наткнулся на кучу маленьких прозрачных пластиковых пакетов с застёжкой-молнией. В одном из них я увидел серьги, тонкие золотые часы и, наконец, кольцо.

«Ну как?» — Райли передал мне. Я посмотрела сквозь пластик на центральный камень. Это был красивый, насыщенно-красный камень, огранённый в форме острого овала и окружённый более мелкими бриллиантами.

«Я не эксперт, но предполагаю, что это рубин огранки «маркиза», — сказал я.

«И если его память в тот момент работала правильно, мы знаем эту женщину

Она только что зашла в магазин Рохаса. Если они платили кредитной картой, то останется электронный след с идентификацией личности. Возможно, мы сможем отследить её таким образом.

Джо Маркус осматривал коробку с вещами, изъятыми у мужчины, найденного неподалёку. Я заметил, что куртка и рубашка в пакете были покрыты тёмной засохшей кровью, которая придавала им оттенок, похожий на рубин.

«У него и кошелька-то нет», — сказал он. Он показал мне ещё один пакет. «А это можно назвать дорогими часами?»

Я узнал матово-чёрный циферблат и каучуковый ремешок. «Точно. Это Hublot, а они стоят недёшево — тысяч десять как минимум».

Маркус нахмурился, не впечатлившись, и бросил часы обратно в коробку. «Поверю тебе на слово», — сказал он. «Похоже, у нас пара туристов, у которых денег больше, чем ума. Может, кто-то пронюхал об этом и захотел заполучить то, что у них есть».

«Так зачем же забирать их удостоверения личности и оставлять ценные вещи?»

Райли рассмеялся. «Потому что они не ожидали столкнуться с этой чёртовой Чудо-женщиной», — сказал он. «Ты серьёзно думаешь, что сломаешь парню рёбра?»

«Я слышал, как они ушли». Я не отрывал взгляда от лица Маркуса, гадая, собирается ли он сначала упомянуть о кошельке женщины, или мне придётся поднять этот вопрос. Похоже, последнее. «Это была не первая попытка отобрать у женщины удостоверение личности, да?» — пробормотал я. «Командир полиции — Пек — тоже пытался. Если бы оно… не выпало из его кармана, когда Лемон подскочил к нему, оно бы уже было в руках полиции».

Маркус посмотрел на меня с равнодушным выражением лица, отказываясь попадаться на удочку.

«Я свяжусь с ним завтра и узнаю, помнит ли он, кто она.

А пока, Алекс, — крикнул он доктору Бертрану, который делал заметки для утренних списков, — тебе лучше переместить этих людей в более высокие приоритетные списки. Особенно женщину.

«В любом случае, она была первой в моем списке на завтрашнее утро», — согласилась она.

Маркус кивнул и уже начал отворачиваться, когда я остановил его вопросом, который не должен был его смутить, учитывая обстоятельства.

«Часто ли случается подобное — ограбления мертвецов?»

Я видел, как они все трое обменялись быстрыми взглядами. Маркус покачал головой. «Из нашего морга? Неслыханно. А комендантский час, установленный местной полицией, сократил количество мародёров. Большинство нарушителей комендантского часа ищут пропавших родственников или домашних животных».

«То есть в последнее время не было никаких случаев?» — настаивал я.

«Нет», — еще один обмен короткими взглядами, на этот раз более тревожными.

«К чему ты клонишь, Чарли?» — спросил Маркус немного резким тоном.

«Просто пытаюсь понять, есть ли прецедент», — мягко ответил я, понимая, что сейчас самое время немного отступить. «Если это необычно, то это делает это более значимым, не правда ли?»

Он повел плечами, но они остались напряженными. «Да, ну, может быть, я завтра обсужу это с командиром Пеком». Он отступил назад и жестом пригласил всех нас к двери. «А теперь давайте немного отдохнём, ребята. Так или иначе, нам это понадобится».

Только когда он захлопнул за нами дверь морга и повернул ключ в замке, я высказал свою последнюю мысль.

«Одну вещь стоит иметь в виду на завтра», — сказал я. Он помолчал, приподняв бровь. «Когда будешь спрашивать командира Пека об этой загадочной женщине, возможно, стоит проверить, не сломаны ли у него рёбра…»

Двадцать три

Следующее утро я провел вместе с Хоуп и Лемон, прочесывая ещё один торговый район. Мы обнаружили и отметили местонахождение ещё четырёх тел. Больше живых находок не было.

Среди раскопочных бригад сложилось общее мнение, что мы перешли к этапу восстановления. Они отнеслись к этому спокойно, но сдержанно. Однако это не мешало им бежать, когда они думали, что есть такая возможность. Надежда победила опыт.

Я ожидал провести еще один долгий день, поэтому для меня стало неожиданностью, когда я услышал, как низко над головой проносятся винты, и узнал кружащий вертолет R&R Bell, пока Райли выбирал место для приземления.

Он посадил вертолёт посреди парковки, одна сторона которой исчезла в кратере, и побежал трусцой. За то короткое время, что я знал этого невозмутимого австралийца, я никогда не видел, чтобы он так торопился.

«Эй, Райли», — позвала Хоуп. «Где пожар?»

«Привет, дамы», — ответил он с улыбкой. «Как дела?»

«Думаю, всё зависит от вашей точки зрения», — сказал я, кивнув на ряд мешков с телами. «Если вы возвращаетесь на базу, у нас для вас есть четыре пассажира».

«Лучше сделай это в семь раз», — сказал Райли. «Джо Маркус хочет, чтобы ты немедленно вернулся в морг. И Хоуп, и её светлость, конечно».

"Зачем?"

Он пожал плечами. «Я всего лишь масляная тряпка, дорогая, а не машинист».

Хоуп появилась у моего плеча, а рядом с ней Лемон. «Ну, куда ты так торопишься?» — спросила она. «Лем в ударе».

Он пожал плечами. «Знаю только, что босс сказал, что это срочно. А когда он говорит, я не спорю».

Команда археологов на месте, в основном из Новой Зеландии, где они приобрели опыт работы во время землетрясения в Крайстчерче в 2011 году, помогла нам погрузить мешки с телами в «Колокол». Мы с Хоуп молча забрались на борт, а Лемон прыгнула внутрь, дважды обернулась и плюхнулась к ногам Хоуп. Казалось, её ничуть не смущала близость к такому количеству трупов.

Обратно на военную базу добрались быстро. Ничто не занимает много времени, если можно ехать по прямой и ни разу не столкнуться с движением. Но всю дорогу я пытался понять причину этого внезапного вызова.

Знают ли они, зачем я на самом деле здесь? И если да, то как они это узнали?

Или они догадались?

Возможно, мой вопрос о частоте краж из трупов задел меня слишком близко к сердцу. Но, поскольку никаких следов взлома в морге или вестибюле не наблюдалось, это явно было похоже либо на работу профессионала, либо на дело рук кого-то извне.

Я почти ожидал найти Джо Маркуса, ожидающего на посадочной площадке с моим вещмешком у ног и указанием не вылезать.

потому что я возвращался прямиком в аэропорт.

Но когда мы приземлились, нас ждали только армейские носилки — Райли, должно быть, передал сообщение по рации. Мы быстро разгрузили груз.

Это была Хоуп, которая озадаченно огляделась и сказала: «Ты собираешься пойти искать Джо? Я хочу знать, что стоит того, чтобы вытаскивать нас с работы посреди дня. Он хочет, чтобы его шишки нащупали это».

Я согласился, хотя и не собирался добровольно это делать. Я спросил одного из санитаров, не видели ли они Джо Маркуса, и мне ответили, что он в морге с доктором Бертраном.

Хоуп поморщилась и сказала, что отведет Лемон в столовую и посмотрит, что они смогут там раздобыть.

«Ты придешь и найдешь меня, когда закончишь с Джо?» — спросила она.

Я заверил ее, что так и будет.

Как и предполагалось, я нашёл Маркуса в морге вместе с доктором Бертраном и, к моему удивлению, начальником полиции Пеком. Они стояли у одного из столов для вскрытия, наблюдая, как доктор Бертран вскрывает грудную клетку худого мужчины.

Его лицо было искалечено и изуродовано, черты лица были смещены, словно на нем была надета ужасная маска, которая сползла.

Я узнал этот ущерб.

«А, Чарли», — сказал Маркус, увидев меня, и сухо добавил: «Я так понимаю, ты уже встречался с командиром Пеком».

«Да, сэр», — ответил я, протягивая руку, подходя. Автоматически следуя правилам хорошего тона, Пек потянулся пожать её. Я несколько раз энергично пожал её с дружелюбной улыбкой, наблюдая за ним, не испытывает ли он неловкости. Он лишь смутился, увидев моё восторженное приветствие.

Чёрт. Эту теорию просто выкидывают.

Маркус указал на тело на столе. «Это тот парень, который...»

«Был найден возле ювелирного магазина вместе с женщиной», — закончил я за него. «Да, я знаю».

Он поднял бровь.

Именно Пек потребовал: «Вы знаете этого человека?»

«Нет, это не его личность. Но я хорошо его рассмотрел вчера… когда вы обыскивали тела после того, как их вытащили», — сказал я.

«Это не то состояние лица, которое можно быстро забыть».

Доктор Бертран нахмурился, глядя на тело, словно не в силах понять, что именно сделало его таким запоминающимся. Полагаю, она видела и гораздо худшее в своей жизни.

«Это не имеет значения», — сказала она. Она указала на зияющую грудную полость перчаткой, забрызганной кровью. «То, что я здесь обнаружила, сейчас вызывает гораздо большее беспокойство. Убедитесь сами».

Приглашение было сделано небрежно, с лёгким намёком на самодовольство. Она явно ожидала, что я не замечу, на что она намекает. Тогда мне придётся спросить, и она получит возможность влепить мне кувалдой свои превосходные знания.

Я придвинулся ближе, наклонился над телом, не забывая дышать неглубоко ртом. Это не избавило меня от привкуса смерти, оставшегося на языке, но всё же было лучше, чем альтернатива.

Посмотрев вниз, я увидел, что грудная клетка уже расколота, а грудная пластина, состоящая из грудины и рёбер, удалена целиком. Сердце и другие органы всё ещё лежали на месте, но я заметил почерневшую разорванную массу у нижнего края левого лёгкого. Я присмотрелся, затем поднял взгляд и встретил быстро скрывшееся удивление доктора Бертрана.

«Не возражаете, доктор?» — вежливо спросил я, указывая на нижний треугольный лоскут кожи, который она отогнула, чтобы прикрыть весь живот. С неодобрением в каждом жесте она подняла его, чтобы я мог его осмотреть. Я почти сразу увидел то, что искал, кивнул и отступил назад.

«Его застрелили», — сказал я, вызвав непонимающие взгляды всех троих.

Не за мой вердикт, а за тот факт, что мне удалось его вынести.

Двадцать четыре

«Видно входное отверстие спереди, вот здесь», — сказал я, стараясь говорить спокойно и ровно, указывая на грудь убитого. «Я бы сказал, что пуля задела нижний край лёгкого. Не глядя на спину, я бы не стал утверждать, что пуля была сквозной, но калибр был некрупный, насколько я могу судить — может, тридцать восьмой или девять миллиметров. Рана, возможно, была не настолько серьёзной, чтобы привести к мгновенной смерти,

Но я сомневаюсь, что без немедленной медицинской помощи он бы долго протянул».

И он не продержался долго, потому что - взгляните на его лицо - землетрясение убило его прежде, чем он успел истечь кровью или задохнуться к смерти.

Секунду никто не двигался, а затем доктор Бертран слегка кивнула мне, как будто ей было жаль это делать.

Командир Пек прочистил горло. «Мы рассматриваем дело об убийстве, и я начну полное расследование».

«Может быть, а может и нет», — сказал Джо Маркус. «Если бы не землетрясение, он, возможно, выжил бы».

«С пулей в легком?» — усмехнулся Пек.

«Почему бы и нет?» — спросил я. «Мне это удалось примерно год назад. У меня есть шрамы, которые это подтверждают».

Пек странно на меня посмотрел, словно был почти уверен, что я шучу, но не был уверен. «В любом случае, нельзя стрелять человеку в грудь, не намереваясь убить его, независимо от того, что именно его прикончит».

Я не мог опровергнуть эту логику. «Мы уже знаем, кто он?»

Маркус пожал плечом. «Возможно», — сказал он. «Женщина, с которой его нашли, — французская туристка Габриэль Дюбуа. По данным иммиграционной службы, она въехала в страну на прошлых выходных вместе с мужчиной по имени Энцо Лефевр, своим женихом».

«Это было быстро», — сказал я.

Маркус кивнул в сторону Пека. «Командир запомнил её имя, взглянув на её удостоверение личности», — сказал он без интонаций. «После этого было достаточно легко проверить данные её паспорта».

Я кивнул, обдумывая эту новую информацию. Если Пек изначально забрал бумажник женщины, чтобы скрыть её личность, зачем он теперь добровольно отдал его? В конце концов, было бы вполне правдоподобно, если бы он сказал, что не рассмотрел удостоверение личности достаточно внимательно, чтобы вспомнить детали.

«Кажется, вы думали, что её объявили пропавшей без вести. Поэтому вы её и искали?» — спросил я его.

Он небрежно пожал плечом. «Мне показалось, я её узнал, но я ошибся». Его лицо оставалось бесстрастным и ничего не выражало.

Вероятно, лучше никогда не вступать в игру в покер с командиром полиции.

«Так... зачем же нас вытаскивать с улиц ради этого?» — спросил я Маркуса, без особых усилий вложив в голос недоумение.

«А нельзя было подождать, пока мы не вернемся позже?»

Его лицо исказилось от раздражения. «Потому что здесь есть угроза, о которой тебе следует знать, Чарли», — сказал он. «Кто-то застрелил этого парня прямо перед землетрясением. Мы не знаем, почему, и пока не нашли тело с пистолетом в руке. К тому же, на той улице не было выживших, кроме владельца магазина, так что, похоже, наш стрелок скрылся».

«Он вполне может быть тем человеком, который, как вы говорите, проник сюда прошлой ночью», — сказал Пек. «Хотя я проверил все точки входа и могу лишь предположить, что этот человек был высококвалифицированным специалистом или что у него был доступ».

Это было эхом моих собственных ранних мыслей, и хотя он оставил эту мысль нерешённой, никто не захотел за неё ухватиться.

«Так зачем же красть их документы?» — спросил я. «Чего это даёт?»

«Возможно, грабитель был им знаком», — Пек неопределённо взмахнул рукой. «Возможно, он боится, что, если мы сможем опознать этих людей, мы сможем установить и его связь?»

Взгляд Маркуса длился на секунду-другую дольше, чем требовалось, и красноречиво говорил о том, что он думает об этой идее.

«Или, возможно, — повторил я слова командира с каменным лицом, — мистер Рохас сможет заполнить некоторые пробелы».

Пек выпрямился, показывая, что легкая насмешка не осталась незамеченной.

«Я допрошу Рохаса в своё время. Надеюсь, вы доверите это мне». Он сдержанно поклонился доктору Бертрану и Джо Маркусу, но, полностью проигнорировав меня, направился к главному выходу из морга.

«Знаешь, Чарли, — сказал Маркус, наблюдая, как командир исчезает. — У меня такое чувство, что ты ему очень не нравишься».

«Ах-боже-какая-жаль-неважно», — весело сказала я. — «Ну и когда мы пойдём к мистеру Рохасу?»

На секунду суровое лицо Маркуса расплылось в улыбке. «Как только будешь готов».

«Я просто пойду и сообщу Хоуп, что происходит», — сказал я. «Встретимся у вертолёта через пять минут».

Но Хоупа в столовой, как я и ожидал, не было. Я побежал через плац к назначенному нам унтер-офицерскому общежитию, понимая, что если я опоздаю хотя бы на полминуты после обещанных Маркусу пяти, он, скорее всего, уйдёт без меня.

Вот почему я забыл о хороших манерах и просто распахнул дверь в комнату Хоуп, уже крича ее имя.

И голос мой замер в горле.

Хоуп сидела, скрестив ноги, на кровати. Когда я ворвался, её голова вскинулась, и губы беззвучно пробормотали «о». Перед ней на рубашке была разбросана куча камней. Некоторые из них были галькой, той самой, которую, как я видел, Лемон так торжественно передавала ей, когда мы были в поле.

Но остальные были слишком малы, чтобы их могла схватить собака, какими бы хрупкими они ни были. Они блестели на ткани, огранённые, отшлифованные и отполированные – драгоценные камни, которые я видел разбросанными у ювелирного магазина Сантьяго Рохаса.

Хоуп напряглась, её глаза бешено забегали. Они даже метнулись туда, где Лемон лежала, растянувшись на одеяле, рядом с любимой игрушкой для жевания. Когда я вошла, жёлтый лабрадор перевернулся с бока на живот и пару раз громко чихнул, словно пробуждаясь ото сна. Она подняла голову, узнала меня и снова плюхнулась на спину с громким ворчащим вздохом.

Рефлекс бегства Хоуп сжался и рухнул, унеся с собой и её самообладание. На мгновение мне показалось, что она вот-вот расплачется.

Я застыл, держась одной рукой за дверную ручку, пока не услышал приближающиеся шаги и голоса. Я быстро вошёл и закрыл дверь.

«Что происходит, Хоуп?» — спросил я, стараясь говорить спокойно и тихо. Я видел, как Лемон бросилась на защиту своего куратора, когда тот…

Было ясно, что девочке угрожают, и у меня не было никакого желания оказаться объектом этих укусов.

Хоуп вскочила с кровати, запутавшись босыми ногами в одеяле, и в спешке упала прямо мне в объятия.

«Пожалуйста», — сказала она, глядя на меня. «Пожалуйста, Чарли, никому не говори!»

«Надежда…» Мой голос беспомощно затих. Я покачал головой и устало сказал: «Просто скажи мне, что, чёрт возьми, происходит, ладно?»

Похоже, это задело её сильнее, чем любые резкие слова. Она вырвалась и сползла на край кровати, опустив голову. Лемон, слегка перевернувшись на спину, смотрела на неё снизу вверх, размахивая двумя лапками и высунув язык.

Хоуп погладила ногой живот собаки.

«Ты их на улице подобрала, да?» — спросил я, увидев, что она не отвечает. Пусть Джо Маркус идёт без меня, если ему, чёрт возьми, так угодно.

Для меня это было важнее всего. Впрочем, у меня не было всей ночи. «Надежда?»

«Да», — сказала она, поднимая голову и выражая мне несомненный вызов. «Они просто лежат там, черт возьми. Любой может себе это позволить. Думаешь, они ещё останутся к тому времени, как ювелир получит разрешение вернуться?»

«Это не значит, что вы можете их забрать», — нейтрально ответил я.

«Почему бы и нет?» — воскликнула она. «Я видела, как все брали вещи, даже копы. Даже птицы!» Она снова опустила голову, и её следующие слова прозвучали как бормотание: «Я же не собиралась их оставлять».

Я открыл рот, чтобы сказать что-то вроде «ага, конечно», но затем снова вспомнил, как она вернула кошелек той женщины после того, как та стащила его у Командира Пека, и я удержался от того, чтобы высказать что-то слишком циничное.

«Кто об этом знает?» — спросил я вместо этого.

«Никто!» — заверила она меня. Если она продолжит так мотать головой, то свернёт себе шею. «Никто больше об этом не знает, и никто этим не занимается. Это всего лишь я, понятно?»

Я заметил её упрямое выражение лица и понял, что спорить с ней бесполезно. Не сейчас. Я посмотрел на часы. «Слушай, Хоуп, я пойду к владелице ювелирного магазина…»

«Ой, пожалуйста, не говори ему! Я верну их все обратно, клянусь!»

Я выдохнула. «Я не собиралась ему говорить», — сказала я. «Я просто имела в виду, что у меня нет времени говорить об этом сейчас, но мы поговорим об этом позже, когда я вернусь, хорошо?»

Снова бормотание, на этот раз менее внятное. Я всё равно принял это за «да».

«Хорошо», — сказал я. Я снова потянулся к дверной ручке и замер, озаряемый последней мыслью. «А Кайл Стивенс знал, что ты ешь всякую всячину?»

На этот вопрос Хоуп не ответила, но, судя по внезапной вспышке отвращения и страха, промелькнувшей на ее лице, мне ее ответ и не был нужен.

Двадцать пять

Я понял это, когда мы с Джо Маркусом и Райли возвращались в больницу, слишком привыкая к путешествиям на вертолёте. После всего этого пребывание под домашним арестом казалось очень обременительным.

Мне просто нужно было выехать на скоростном мотоцикле на открытую дорогу и стряхнуть с себя всю паутину. Я всё ещё не заменил свой Buell Firebolt после того, как его списали похитители. Мотоцикл Шона оставался под чехлом на парковке под нашим домом. Я с тоской подумал о Honda FireBlade, оставленном мной в Великобритании, который так же бездействовал в гараже моих родителей.

Может быть, я бы поехал туда в этом году и прокатился бы на нем как следует — если бы шины не были стерты от долгого стояния и топливо в баке не кончилось.

Или, может быть, нет.

Не в силах больше отвлекаться, я снова мысленно вернулся к Хоуп Тайлер. Я знал, что откладываю рассмотрение увиденного и услышанного и того, что это может означать. Хоуп была закоренелой воровкой, тут уж ничего не поделаешь. Её пальцы были слишком быстры, чтобы быть чем-то другим, и, похоже, она обучила Лемона пособничать и подстрекать. Интересно, что на это скажут Королевское общество защиты животных (RSPCA) или PETA.

И всё же, если Хоуп помогала себе с мест других катастроф, разве этого было достаточно, чтобы породить слухи, которые миссис Гамильтон слышала ещё в Нью-Йорке? Хоуп показалась мне коллекционером.

Она была скорее любителем красивых вещей, чем серьёзным игроком, но это не значит, что она не пыталась сбыть часть своей добычи в поисках ещё более красивых вещей. Не нужно было быть слишком беспечной, чтобы её действия всплыли наружу.

Кайл Стивенс знал, что происходит — это было ясно по её реакции. Когда он узнал и что собирался предпринять? У меня сложилось впечатление, что миссис Гамильтон на самом деле хотела не подтверждения или опровержения краж, а просто чтобы проблема исчезла. Она попросила Стивенса разобраться с этим.

Вместо этого он дал себя убить.

Я все еще обдумывал эти мысли, когда Райли поставил «Белл» на площадку возле больницы, и двигатели выключились.

«Я никогда не доверяю женщине, когда она молчит», — сказал Джо Маркус, когда мы спрыгнули на раскалённый бетон. «О чём ты думаешь, Чарли?»

«Жизнь, смерть, вселенная и всё такое», — сказал я, стараясь говорить как можно более непринуждённо. «Есть какие-нибудь подсказки?»

«Учитывая все это за прошедшие годы».

"И?"

Он покачал головой. «Так и не пришёл ни к каким серьёзным выводам».

Мы обнаружили, что Сантьяго Рохас выглядит одновременно и лучше, и хуже.

Лучше, потому что он уже встал с больничной койки и сидел в низком кресле у окна. Хуже, потому что синяки расцвели по всему лицу, придав коже все оттенки боли. Когда мы вошли, он неловко пошевелился, словно собираясь встать. Маркус жестом пригласил его вернуться на место.

Я представил их. Рохас тепло сжал руку Маркуса, его глаза увлажнились. «Значит, вы один из тех, кто вытащил меня оттуда живым», — сказал он хриплым голосом. «За это, сэр, я у вас в вечном долгу».

«В этом, по сути, и заключается весь смысл нашей работы», — без тени смущения сказал Джо Маркус. Думаю, в своё время он получал немало подобных благодарностей.

«Я хотел бы подарить тебе кое-что», — продолжил Рохас. «Небольшой подарок из моего магазина. Что-нибудь ценное…»

«В этом нет необходимости», — быстро ответил Маркус, и я невольно задумался, что бы он сказал, если бы меня не было рядом. «Если вы считаете нужным внести пожертвование в один из фондов помощи пострадавшим от стихийных бедствий, этого будет более чем достаточно».

«А, конечно», — быстро ответил Рохас, не желая никого обидеть.

Его взгляд выжидающе переходил с одного из нас на другого.

«Мы хотели бы узнать, есть ли у вас еще какие-нибудь воспоминания о том, что произошло непосредственно перед землетрясением?» — спросил я.

Он нахмурился. «Не понимаю, почему вам так важно это знать», — сказал он. «Должно быть, очень много погибших и раненых».

«Помнишь ту пару, о которой я тебе рассказывал? Их нашли прямо у твоего магазина — женщину с рубиновым обручальным кольцом?»

«А, ты нашёл кольцо. Так это она?» Он грустно кивнул. «Мне так жаль, что они не сохранились. Она была так красива. И казалась такой счастливой».

«Её звали Габриэль Дюбуа, — сказал Маркус. — Что вы можете рассказать нам о мужчине, который был с ней?»

«Её жених?» — Рохас сдержанно пожал плечами, насколько позволяли его раны. «Он был человеком… утончённым. Светским человеком, я бы сказал. Старше её, но, конечно, красивым, раз сумел заманить в ловушку такую прекрасную даму».

«Господин Рохас, наш врач только что провел вскрытие этого мужчины...

«Мы полагаем, его зовут Энцо Лефевр. Он был ранен в грудь незадолго до землетрясения», — серьёзно сказал Маркус. «Вы случайно ничего не помните об этом?»

Его спокойного тона и пристального взгляда было бы достаточно, чтобы заставить монахиню признаться, но Рохас просто смотрел, слегка приоткрыв рот.

«Выстрел?» — повторил он. «Пресвятая Богородица…» Его взгляд переместился в сторону, словно он пытался уловить фрагмент памяти.

Наконец он пробормотал: «Вот и всё ».

«Это что было?» — потребовал Маркус.

Рохас с трудом вернул себе внимание. «Мне снятся… странные сны», — нерешительно сказал он. «О насилии, о чьих-то криках, о громком шуме, о страхе и о падении. Я думал…

Я думала, что это все связано с землетрясением, с тем, что меня закопали, но теперь…»

«Сейчас?» — подсказал Маркус.

Он не был самым хитрым следователем, но его метод, похоже, сработал, потому что через мгновение Рохас сказал уже более твердо: «Теперь я верю, что прямо перед тем, как земля разверзлась и поглотила меня… я верю, что меня ограбили».

Двадцать шесть

«Я помню, как пара зашла в магазин, — сказал Рохас. — Они сказали, что только что обручились, что он сделал ей предложение только этим утром, и она согласилась. Она всё ещё краснела, такая красивая».

«Только что утром?» — спросил я, и он кивнул.

Я был уверен, что Пек упомянул в информации о рейсе, что Габриэль Дюбуа путешествовала с женихом. Возможно, так было просто проще. Раньше я размышлял, как представить Шона. Он был слишком стар, чтобы называться «бойфрендом», слишком практичен, чтобы называться «любовником», но всеобъемлющее «партнёр» звучало так бездушно.

Теперь все это было несколько спорным вопросом…

«Как долго они находились в магазине?» — спросил Джо Маркус.

«О, почти час. Она перемерила множество прекрасных колец, прежде чем остановилась на рубине огранки «маркиза». Это был изысканный камень. И по размеру он идеально ей подходил. Она сказала, что это знак, что он предназначен ей».

Его глаза снова наполнились слезами. Маркус сказал: «Не торопитесь, мистер Рохас».

Я вытащила горсть салфеток из коробки на тумбочке и передала их Рохасу. Рохас взял их, кивнув в знак благодарности.

«Врачи говорят мне, что это… облегчение от моего спасения все еще не проходит»,

он объяснил, и мы не назвали его лжецом.

«Ты помнишь что-нибудь о самом ограблении?» — спросил Маркус через несколько мгновений. Я поднял бровь, глядя на него. Какую часть

«не торопитесь» ли это вписывается в понятие?

Но Рохас кивал. «Да… да, думаю, так. У меня на двери есть дистанционный замок. Мне пришлось бы нажать на него, чтобы выпустить пару. Кажется,

В этот момент мужчина прорвался внутрь. Он затолкнул их обратно. Он был в чёрном и в маске. И у него был пистолет. Он заставил меня открыть мой сейф с драгоценностями. Он угрожал женщине… Что я мог сделать?

«Я уверен, ты сделал все, что мог», — пробормотал Маркус.

«Он ожидал ещё камней. Я ждала поставку, но она задержалась. Я пыталась объяснить, но он очень разозлился. В конце концов, он забрал всё, что смог, включая наличные в кассе, и как раз когда я думала, что он наконец уйдёт, он увидел кольцо женщины — рубин.

И он этого хотел.

«И месье Лефевр не хотел отпускать его», — предположил Маркус.

Рохас беспомощно кивнул, его английский язык был прерывистым от горя.

«Он выстрелил ему в грудь, и тот ушёл. А потом здание начало трястись, и я… я мало что помню после этого».

Он откинулся на спинку стула, словно пересказ этой истории физически истощил его. Я на мгновение замолчал, пытаясь сопоставить его рассказ с пробелами в нашей временной линии. Всё казалось бы сходным, если бы не неизвестный злоумышленник, который проник в дом, чтобы украсть документы пары.

— и к тому же из безопасного здания, расположенного посреди военной базы.

Я всё ещё не видел в этом смысла. Разве что Пек был прав, и между парой и грабителем была какая-то связь, которую он счёл слишком очевидной, чтобы рисковать и раскрывать.

«Есть ли у вас какие-нибудь идеи, кто мог вас ограбить?» — спросил я. «Или, может быть, есть какая-то связь между вошедшей парой и ограблением?»

«Как это может быть, если он застрелил этого человека?» — потребовал Рохас.

Я переглянулся с Джо Маркусом, но и на его лице не увидел просветления. Возможно, мне стоило попросить Паркера Армстронга покопаться в паре французов и посмотреть, что он сможет предложить.

Мы поднялись на ноги. Маркус протянул руку Рохасу, который снова коротко пожал её и сделал то же самое с моей.

«Что ж, спасибо за ваше время и терпение, мистер Рохас», — сказал Маркус. «Мы надеемся…»

«Что, чёрт возьми, здесь происходит?» — раздался раздражённый голос из дверного проёма. Командир Пек вошёл в комнату и…

Он замер на месте, увидев сидящего в кресле мужчину с разбитой головой, все еще обмотанного повязками.

«А, командир Пек, не так ли?» — сказал Рохас, и в его улыбке послышалась нотка грусти. «Меня зовут Сантьяго Рохас. Полагаю, вы хотите поговорить со мной».

«Мистер Рохас», — ответил Пек так сухо, что его обращение с нами казалось просто восторженным. Враждебность исходила от него, как холодный воздух из открытой дверцы холодильника.

«Прошу прощения, мистер Маркус, мисс Фокс», — сказал Рохас, и горькая улыбка изогнула его распухшие губы. «Боюсь, у нас с командиром есть… общая история, не так ли?»

Пек ничего не сказал.

Рохас рассмеялся. «Добрый командир много работает, — продолжил Рохас, — а его жена — одинокая и привлекательная женщина». Он пожал плечами, насколько это было возможно. «Наша… дружба закончилась уже давно, но, думаю, я всё ещё не прощён».

Пек с трудом расслабил плечи и челюсть. «Наши личные… разногласия не помешают мне выполнять свою работу», — процедил он. «Можете быть уверены».

Двадцать семь

«Мы работаем вслепую», — сказал Маркус, когда мы вышли на улицу и направились к «Беллу».

«Вам, на работе, к этому пора привыкать», — сказал я, и на моём лице появилась лёгкая улыбка, которая так и не стала шире. «Почему бы вам не обратиться к своим источникам — узнать, что они говорят?»

«Мои источники?»

«Вы достаточно быстро узнали обо мне все эти кровавые подробности после моего прибытия, — мягко заметил я. — У вас, должно быть, есть надёжный источник информации где-то в пути».

«Хорошо, да», — согласился он. «И спорадически. И прямо сейчас мой «источник»

как вы его называете, находится в командировке и не имеет регулярной связи по мобильному телефону».

«Что ж, мне повезло, что мой источник сидит у телефона в Нью-Йорке, — сказал я. — Я могу попросить своего босса немного покопаться в этом, если вы…

хотеть?"

«Мы говорим о Шоне Мейере?» — спросил он. «Или о Паркере Армстронге?»

Моё колебание было лишь незначительным. «Паркер».

Он внимательно посмотрел на меня, и я смог увидеть все «за» и «против», промелькнувшие за его каменным взглядом, прежде чем он сказал: «Сделай это».

Я вытащил телефон из кармана и нажал на быстрый набор прямого номера Паркера. Он ответил на третий звонок — для него это было слишком медленно.

«Чарли, как дела?»

«Довольно тихо», — ответил я, и он понял, что это означает обратное. Я наблюдал, как Джо Маркус подошёл к Райли, который возился с натяжением лебёдки, которую он только что установил. «У тебя есть что-нибудь для меня?»

«Мы проверили девушку», — осторожно сказал он. «Никаких записей, даже штрафа за парковку. Хотя, учитывая, что у неё нет водительских прав, в это, возможно, не так уж и сложно поверить. Никаких просроченных платежей, никаких окончательных требований, никаких кредитных карт. Эта девчонка — практически призрак».

«Хм», — сказал я. «Могу ли я попросить вас повторить это?»

Я почти услышал, как он навострил уши. «А. Что-нибудь новенькое?»

«На этом фронте — да, и я расскажу вам, когда смогу», — сказал я. «Но были и другие события». И я вкратце рассказал ему об ограблении магазина Сантьяго Рохаса, о погибшей французской паре и о грабителе в морге, который украл их удостоверения личности и которому я сломал рёбра.

«Похоже, этим должны заниматься местные правоохранительные органы», — сказал Паркер, когда я закончил. «Это совершенно не в вашей компетенции».

«Вы знаете объём моих полномочий так же хорошо, как и я, Паркер», — возразил я. «Кроме того, никакого насильственного проникновения в морг не было...»

«Значит, мы не можем исключать возможность вмешательства изнутри», — устало закончил он за меня. «Да, хорошо. Я сделаю всё, что смогу».

«Кроме того, — добавил я, — я не совсем доверяю местному главе. Какое-то время я даже думал, что он наш злоумышленник. Лично я его исключаю, но это не значит, что он не подговорил кого-то из своих ребят поработать взломщиком. Не могу же я обниматься с ними всеми, чтобы выяснить это».

Я всё ещё не спускал глаз с Джо Маркуса, который, по-видимому, болтал с Райли, оба вели себя непринуждённо и расслабленно. Но как только голос Паркера в моём ухе спросил: «Ну, они всё ещё… с тобой хорошо обращаются?», оба мужчины, казалось, одновременно посмотрели в мою сторону. Их взгляды были совсем не тёплыми и нежными.

«По крайней мере, на данный момент», — осторожно ответил я. «И это действительно удача, потому что если они решат, что мне нужно пойти по стопам моего предшественника, так сказать, не думаю, что я получу серьёзную поддержку от местной полиции».

«Ты что, пытаешься добавить мне седых волос, Чарли?»

«Паркер, твои волосы поседели практически с тех пор, как ты начал носить короткие брюки — я видел фотографии».

«Да, и это значит, что я не хочу, чтобы он начал выпадать от стресса»,

Он ответил: «Будьте осторожны, я перезвоню вам, как только смогу, хорошо?»

Я закончил разговор и пошёл к Райли и Маркусу. Райли вытирал руки старой тряпкой, а бывший морпех, надев пару плотных перчаток, проверял трос лебёдки, чтобы убедиться, что он плавно вытягивается и втягивается.

«Ну и что?» — спросил Маркус, как только я до них добрался.

«Он проверяет», — сказал я. «Как только что-нибудь узнаю, я передам».

Он сердито вздохнул, словно уже много раз слышал подобные обещания и знал, что они редко сбываются.

«Хорошо, Райли, — обратился он к пилоту Bell. — Мы готовы к полёту».

«Тогда залезай, приятель», — сказал Райли с ухмылкой. «Теперь у меня есть лебёдка, и я могу высадить тебя в любом месте, которое ты захочешь».

Маркус взглянул на меня. «Ну что, Чарли? Ты готов узнать, что случилось с этим пистолетом?»

Я пожал плечами. «Что в этом такого важного? В этом городе сейчас, должно быть, тысячи единиц оружия».

«Тысячи? Возможно», — согласился он, — «но мало кто из них, насколько нам известно, был использован в качестве орудия убийства».

«Их много, и они потенциально способны убить гораздо больше людей».

«Возможно», — повторил он. «У тебя такой же потенциал, но я за тобой не гонюсь».

Я открыл рот, чтобы высказать еще одно возражение, но снова закрыл его.

Джо Маркус вдруг очень настойчиво захотел вернуться на место преступления, и мне вдруг пришло в голову несколько причин, никак не связанных с пропажей пистолета. Какой может быть лучший способ выяснить это?

Я молча забрался в заднюю часть «Белла». Это означало, что я не мог легко разглядеть их лица. По крайней мере, позади меня не сидел бывший морпех. Маркус занял место второго пилота. Только когда мы поднялись в воздух, я заговорил в микрофон, прикреплённый к гарнитуре.

«Если он успел скрыться до землетрясения, никакого оружия найти не удастся».

Маркус оглянулся через плечо. «А если бы он этого не сделал?»

«Тогда Хоуп и Лемон нашли бы его тело».

Маркус наклонил голову, и его губы дрогнули. «Они хороши, Чарли, но не безошибочны».

«В таком случае», — осторожно сказал я, — «я не думаю, что этот дополнительный поиск может иметь какое-либо отношение к пропавшему мешку бриллиантов, не так ли?»

На этот раз Джо Маркус не повернул головы, так что я не мог видеть выражение его лица. Он и австралиец даже не взглянули друг на друга. Через мгновение Маркус сказал: «Если он пропал, значит, его можно найти».

«Там, наверное, можно заработать кучу денег». Я постарался говорить небрежно, словно всерьёз обдумывал это. «Как думаешь, там может быть награда?»

«Возможно», — повторил он мой тон и осторожность.

Я поджала губы, хотя он меня не видел, зная, что это всё равно повлияет на мой голос. «Вряд ли», — сказала я. «Ты серьёзно думаешь, что Рохас уже успел сообщить об ограблении?

Мужчина всё ещё в больнице. Он не возвращался в магазин для инвентаризации — даже если бы ему разрешили подойти к магазину, не говоря уже о том, чтобы зайти внутрь.

«Я уверен, что они это учитывают».

«Они сделают это? Или они просто объявят весь этот бардак стихийным бедствием или как там это называется, и аннулируют все страховки?»

«Что касается ущерба имуществу, то, возможно, да, — ответил Маркус, — но, по словам Рохаса, ограбление произошло до землетрясения. Теоретически, он всё равно подпадает под действие закона».

«Да, потому что мы все знаем, насколько честны и добросовестны страховые компании», — саркастически сказал я.

Я заметил его улыбку, блеснувшую удивительно белыми зубами. «Ты всегда смотришь на вещи с другой стороны, Чарли?»

«Это часть моих должностных обязанностей». Я помолчал, решив немного ускорить эту мысль. «Рохас сказал, что ждёт большую партию, которая задерживается», — добавил я, стараясь придать голосу нотку расчёта. «Ты действительно думаешь, что есть достаточно поводов для волнения?»

Маркус пожал плечами, не клюнув на приманку. «Давайте сначала найдём пистолет, а потом поговорим обо всём остальном».

Чёрт. Ну что ж, пусть повесят за овцу, а не за ягнёнка…

«Почему бы тебе не раскрыть карты, Джо?» — сказал я. «Ты думаешь отдать эти драгоценности за награду — если она есть — или думаешь о том, чтобы вообще их не отдавать?»

Ему потребовалось несколько мгновений, прежде чем он ответил: «Я могу придумать им кучу лучшего применения, чем просто валяться на улице».

Я был на волосок от признания, но ещё не совсем. Я знал, что мне нужно продвинуться ещё немного.

«Итак, сколькими способами вы планируете его разделить?»

Он снова слегка наклонил голову. Тот самый, который ничего мне не сказал.

«Это была твоя идея, Чарли, а не моя, — сказал он. — Что именно ты имел в виду?»

«Эй, я всего лишь новичок», — сказал я, стараясь выглядеть максимально безразличным. «А как ты обычно это делаешь?»

Маркус помолчал немного, а затем с ледяным презрением произнёс: «Интересно, что сказала бы о вашем предложении достопочтенная миссис Гамильтон. Но держу пари, что это было не совсем то, что она имела в виду, когда пошла в Армстронг-Майер за Стивенсом».

замена."

«Если вы, дети, сможете перестать торговаться достаточно долго, чтобы забрать свое снаряжение», — вмешался Райли с места пилота, — «мы приближаемся к месту вашего поиска».

сейчас». По его голосу было трудно понять, поддерживает ли он идею сохранения пропавших драгоценностей или нет.

«Высадите нас, где сможете», — сказал Джо Маркус, снова переходя к делу. Я долго и молча ругался, сохраняя невозмутимое выражение лица. Если он знал, кто и зачем отправился в Паркер, то меня, наверное, с самого начала сбили с толку. Неудивительно, что Райли пытался сбросить меня с «Белла» в первый же день.

Австралиец совершил ещё одну обманчиво небрежную посадку и снова взмыл в воздух, как только мы спрыгнули в руины. Он завис в воздухе, пройдя стандартную проверку радиосвязи, а затем, небрежно помахав рукой, взмыл в воздух сквозь фонарь.

Я ответил на салют и смотрел, как он скользит по крышам, пока «Колокол» не скрылся из виду. Когда гул роторов начал затихать вдали, я начал поворачиваться к Джо Маркусу. И тут же услышал безошибочно узнаваемый резкий металлический щелчок затвора, который передёргивался, чтобы дослать первый патрон в казённик полуавтоматического пистолета.

Двадцать восемь

Я очень медленно развернулся и снова увидел Джо Маркуса с этим огромным Кольтом 45-го калибра в руках. Единственное, что удерживало мой пульс от заоблачных высот, — это то, что пистолет был направлен не на меня.

Маркус был одет в свободную рубашку поверх брюк цвета хаки, но я не заметил, чтобы он был вооружён. Значит, либо он действительно хорошо владел оружием, либо я ошибался. И, как и прежде, я знал, что он не просто так носит его — он вполне мог им воспользоваться.

Пистолет SIG удобно умещался у меня на пояснице под рубашкой. Я знал, что смогу быстро до него добраться, но недостаточно быстро.

«Вы рассчитываете отразить нападение?» — спросил я со спокойствием, которого не испытывал.

Он пристально посмотрел на меня, и на его лице не отразилось ни тени веселья. Я изо всех сил старался держать плечи расслабленными, а руки – расслабленными по бокам. Затем он снова спрятал «Кольт» под рубашку и прошёл мимо меня.

«Нет смысла носить оружие, которое не готово к выстрелу», — сказал он.

Он замолчал, увидев, что я всё ещё застыла. «Ты идёшь или как?»

«Что?» Наверное, пробормотал я и пошел за ним.

Мы пробирались по завалам, пока не свернули на улицу, где Лемон нашёл Сантьяго Рохаса. Ночью частично обрушилось ещё одно здание. Каждый день мы получали, наверное, с полдюжины афтершоков, одни сильнее других. Если только они не грозили сбить меня с ног, я старался их игнорировать. Как же быстро мы учимся быть безразличными.

«Итак, если мы ищем что-то конкретное, почему вы не взяли с собой Хоуп?»

Маркус перешагнул через восемнадцатидюймовую щель в дорожном покрытии, не проявив ни малейшего беспокойства.

«Это не совсем специализация Лемона», — сказал он.

«Ой, не знаю. Хоуп считает, что, как только эта собака что-нибудь понюхает, она сможет это снова найти».

«Да, ну, они оба делают достаточно, чтобы заработать себе на жизнь», — сказал Маркус с ноткой раздражения в голосе. «И, возможно, я не хочу подвергать ребёнка опасности без необходимости».

«Она взрослая, и сама готова это подтвердить. Она способна делать свой собственный выбор». Я вспомнила о драгоценностях, которые Хоуп рассматривала в уединении своей комнаты, и добавила про себя : некоторые из этих выборов могут оказаться неудачными.

Он помедлил, и по его лицу пробежала тёмная тень. «Во многом она ещё ребёнок. И она в моей команде — моя ответственность».

Эта нерешительность разбудила во мне любопытство. Пора снова рискнуть, с оружием или без.

«То есть, ты тоже берешь на себя ответственность за ее действия?»

Джо Маркус остановился, повернулся ко мне, склонив голову набок, и эта манера, которую я уже хорошо знал, начала мне знакомить. На мгновение мне показалось, что я, возможно, чего-то добился.

«Возможно, нам будет проще разделиться», — сказал он тогда. «Не выключайте рацию. Если что-нибудь найдёте, позвоните мне».

"Так же."

"Конечно."

Я смотрел, как он уходит, ловко перепрыгивая через обрушившиеся блоки и кинжалы из битого стекла, все еще прикрепленные к своим искореженным деревянным рамам.

«Да», — тихо сказал я, — «держу пари, что так и будет…»

Я направился к ближайшему перекрёстку, к более широкой главной дороге, пересекавшей туристический район. Оттуда я срезал путь по подъездной дороге, проходящей за ювелирным магазином Рохаса. В начале узкой улочки я остановился, пытаясь уловить ход мыслей моей жертвы.

Главная дорога была бы для нашего похитителя драгоценностей более быстрым путём к бегству, но и более уязвимой. На его месте я бы держался переулков, пока не отошёл бы на безопасное расстояние. Но если бы у него было достаточно бутылок, он мог бы снять маску и перчатки, спрятать добычу в ярком пакете и уйти, как любой другой турист. Нарочитая неторопливость оказалась бы очень эффективной маскировкой.

И этот человек, в конце концов, ограбил дорогой ювелирный магазин, в одиночку, средь бела дня. Он, конечно же, не мог не знать, что, как только он выйдет за дверь, Рохас тут же позвонит в полицию, какими бы ни были его отношения с Пеком.

Ага.

Если, конечно, несчастный француз не был единственным человеком, которого грабитель намеревался оставить после себя мертвым.

Логика подсказывала мне, что мужчина давно ушёл, но это не помешало мне тихонько сунуть руку под рубашку и положить рукоятку SIG в ладонь. Это говорило о том, какой стала моя жизнь: я всегда чувствовал себя лучше с оружием в руке.

Возможно, это было одной из многих причин, по которым Шон отвернулся.

Я покачал головой, словно отгоняя мух. Сейчас было не время. Когда является?

К тому же, неизвестный грабитель был не единственным человеком, у которого могла быть причина убрать меня с дороги.

Я приблизился к затенённой служебной дороге, словно к стрельбищу ближнего боя, двигаясь бесшумно и осторожно. Я ступил на землю с величайшей осторожностью, убедившись, что каждый шаг твёрд, прежде чем довериться ему своим весом, на случай, если придётся бежать в укрытие.

Я шёл, держа пистолет обеими руками, правый указательный палец близко, но не на спусковом крючке. Зная их ненадёжность, я старался не слишком прижиматься к зданиям, уделяя больше внимания поиску возможных укрытий, чем осмотру земли.

Никто не бросился на меня, и я ничего не нашел.

Я почти дошел до конца и уже мысленно бросал монетку, куда идти — направо или налево, когда в моем наушнике ожило радио.

«Чарли, ты меня слышишь?»

Я взял SIG в правую руку, а левой потянулся к кнопке передачи.

«Я здесь, Джо. Иди вперёд».

Его следующий сигнал был невнятным. Я остановился, нахмурился и прибавил громкость на телефоне.

«Повтори?»

«Я спросил, находитесь ли вы к востоку от нашей точки высадки?» На этот раз его голос звучал громче, но мне показалось, что он говорил тихо.

Я сделал несколько шагов вперёд, чтобы выйти на подъездную дорогу, и, прикрыв глаза рукой, взглянул на солнце. Быстро прикинув направление, я снова включил передачу, одновременно разворачиваясь.

После относительной полумрака подъездной дороги там было неприятно светло.

«Отрицательно. Скорее юго-запад».

«В таком случае —»

Он так и не договорил то, что собирался сказать. В этот момент мимо моего уха раздался пронзительный визг. Кирпичная кладка в нескольких футах от того места, где я стоял, развалилась с резким, ужасным треском.

Двадцать девять

Я развернулся на носки и бросился вбок, к относительно безопасному въезду на служебную дорогу. За первым последовал ещё один выстрел. Если бы я не сдвинулся с места, этот выстрел угодил бы точно в цель.

Слава Богу за неопределенность первой холодной прививки.

Я выстрелил один раз в сторону магазина, а затем отступил глубже в укрытие, передвигаясь на локтях и носках, держа SIG наготове и высматривая цель. Ни одна не показалась.

«Чарли!» Джо Маркус уже не пытался говорить тише. Я вздрогнул, услышав его голос в наушнике. «Докладывай! Каков твой статус?»

«В меня стреляют, как думаешь?» — ответил я диким шёпотом. «А это случайно не ты?»

«Нет, мэм», — мягче ответил Маркус. «Я ещё недостаточно зол на вас для этого. Пока нет».

«Ну, я уже достаточно кого-то разозлил, это точно. Где ты?»

Мне показалось, что он колебался? «Думаю, к юго-востоку от вашей позиции. Я видел движение, думал, это вы, но, похоже, это наш стрелок. Может быть, мародёры?»

«Если бы это было так, он бы выстрелил и убежал. Этот парень настроен серьёзно».

«Оставайтесь на месте. Никаких подвигов».

Я на мгновение оперся лбом на сцепленные руки. Момент истины. Доверял ли я Джо Маркусу или думал, что это он только что набросился на меня с упреком?

Ну что ж, есть только один способ узнать.

«Есть ли у тебя шанс занять позицию, чтобы прикрыть отход? К этому времени он уже выстроится в конце подъездной дороги, и я застряну, как крыса в водосточной трубе».

«Вы полагаете, что он находится именно там?»

«Почему бы и нет? Я бы именно там и был».

«Дай мне пару минут. Райли едет на эвакуацию».

«Ну, если только он не успел пристроить «Миниган» GE к «Беллу» после того, как высадил нас, ему лучше держаться подальше, пока мы не уйдём от огня с земли. Вертолёт — гораздо более удобная цель, чем я».

«Не волнуйся за Райли. Он не в первый раз играет с большими ребятами».

«Кстати, сколько дополнительных магазинов ты взял с собой для этого Кольта?»

«Пара. А ты?»

«То же самое», — солгал я. Всегда полезно иметь один про запас. «Надеюсь, этого хватит».

«Меня тренировали ребята, которые считают, что оружие никогда не может быть слишком большим, а патронов — слишком много».

«Я старался путешествовать налегке, иначе взял бы с собой РПГ».

Он коротко рассмеялся и исчез.

Я лежал совершенно неподвижно, и в мои рёбра, таз и голени впивалось больше камней и обломков кирпичей, чем мне хотелось. Вокруг жужжали несколько насекомых. Я чувствовал, как в воздухе витал лёгкий запах гнили. Большие районы города уже четыре дня были без электричества. Мы, возможно, и вытащили тела, но если поблизости и была какая-то еда, то она определённо была непригодна для еды. Моё внимание привлекло лёгкое движение, и я заметил пару подозрительно крупных муравьёв, ползающих по земле прямо передо мной.