Сердце бьётся в такт моим торопливым шагам. От волнения кровь стучит в висках.
Изо всех сил стараюсь делать вид, будто я бесцельно прогуливаюсь по замку, когда прохожу на деревянных ногах мимо стражей замка у лестницы. Они совсем не обращают на меня внимания, потому что я принцесса, и мне позволено гулять, где я пожелаю.
К тому же, в королевском дворце я не новичок. Они все хорошо меня знают, да и в прошлом, я часто гуляла по замку.
— Ты всё делаешь правильно, Мирида, — успокаиваю себя, потому что вдруг становится не по себе. Очень волнительно — Когда тебе ещё выпадет такая возможность?
Поднимаюсь вверх по узкой каменной лестнице, перескакиваю через одну ступеньку. В платье это даётся непросто, но я не могу терять время на долгую дорогу.
— Ты просто осмотришься в мастерской Эйдэна. Сколько раз ты там бывала прежде? Множество, вот и сейчас просто зашла посмотреть, — усмехаюсь — К тому же, ты даже не уверена, что ключ он по-прежнему хранит в том самом месте.
Когда достигаю верха лестницы становится нечем дышать. Прислушиваюсь, не слышно ли поблизости чьих-то шагов или голосов.
Ти-ши-на.
В коридоре царит полумрак, его освещает лишь свет от узкого окна. Делаю глубокий вдох и ощущаю себя странно. Это запах, что стоит в коридоре, возвращает меня в то время, когда я часами наблюдала за тем, как Эйдэн работает. Тогда и представить себе не могла, какой он на самом деле.
Двигаюсь как можно тише, на носочках подхожу к дальнему окну, на котором стоит старый громоздкий подсвечник.
Разглядываю его лишь мгновение, а потом протягиваю руку, хватаю и поднимаю вверх.
— Ну, вот и всё, — говорю я сама себе и хватаю ключ свободной рукой, а после ставлю подсвечник на место.
Разворачиваюсь и на тяжелых ногах подхожу к деревянной двери. Не сразу получается попасть в замочную скважину. Я нервно осматриваюсь, от волнения трясутся руки.
— Ну давай, вперёд — говорю я наверное даже громче, чем нужно, когда слышу щелчок, а потом толкаю дверь и вхожу.
По ощущениям, в этой комнате совсем ничего не изменилось, с тех самых пор, как я была здесь последний раз.
Из большого окна комнату освещает теплый солнечный свет. Посередине небольшой комнаты стоит стол из темного дерева, на котором разложены камни и инструменты Эйдэна. Подхожу ближе, и сердце замирает от того, что там лежит тот самый браслет и кольцо, которые когда-то были обещаны мне. В ту пору я часами наблюдала, как Эйдэн превращает камни в изящный браслет.
Кладу ключ на край стола и провожу по ним кончиками пальцев. Не чувствую ничего по поводу того, что эта красота так и осталась лежать на его столе.
Словно специально положил, зная заранее, что заявлюсь.
Шумно выдыхаю и осматриваюсь.
Вокруг все те же шкафы и полки, ширма, за которой он хранит коробки. На полу темный ковер с мелким ворсом, а у стола только один стул.
— Если бы только знать, что мне искать? — шепотом проговариваю несколько раз, в надежде, что это поможет мне, но ничего не происходит.
Я касаюсь нескольких камней на столе у Эйдэна и даже тех, что лежат на полках у стены, но ничего не происходит.
— Я ведь должна почувствовать то, что сможет освободить моего дракона? В конце концов, я его истинная.
Снова осматриваюсь, и моё сердце падает вниз в тот момент, когда я слышу по коридору тяжелые шаги.
Меня бросает в холодный пот, а в грудь словно врезаются тысячи иголок, когда кто-то дергает дверь с той стороны. Паника меня сковывает, движения выходят неуклюжими. Сначала я бесцельно кладусь из одной стороны комнаты в другую, а потом обратно, так и не найдя укрытие.
Но потом делаю глубокий вдох-выдох и прячусь за ширмой.
Задерживаю дыхание, когда слышу щелчок замка, который я предусмотрительно закрыла, как только вошла, а потом неспешные шаги в комнате и молюсь небесам, чтобы всё закончилось для меня благополучно.
Только сейчас понимаю, что, наверное, было глупо так рисковать.
— Я больше никогда не буду заниматься геройством — обещаю сама себе, и вдруг меня осеняет, что в моих руках нет ключа. Того самого, с помощью которого я сюда попала.
Вспоминаю, что оставила его на краю стола.
Зажмуриваюсь и сильно кусаю губу, а потом замираю. Ни вдохнуть не могу, ни пошевелиться, потому что тот, кто вошел в мастерскую останавливается у ширмы.
А затем вздрагиваю, когда он отодвигает её.