Отыграть Саму Себя

Глава 19

Я проснулась на пару минут раньше будильника. Поэтому, отключив его, тихонько встала и написала Хлое записку, со словами, что я уехала.

Хелен, конечно, удивилась, что я приехала так рано, но не стала расспрашивать меня, за что я была ей благодарна.

Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, я предложила Хелен заняться уборкой, поэтому до вчера я в полную силу, что–то мыла, стирала, переставляла, готовила. В общем, занимала себя максимально.

За ужином пришлось притворяться, что у меня «все хорошо», что я просто устала. Поэтому, когда от меня отстали, я уткнулась в свою тарелку и развезла еду по ней. Ну, не хочу я есть!

Когда кто–то позвонил в дверь, я буквально приросла к стулу. Я теперь впадала в панику каждый раз, когда слышала звонок в дверь или трезвон телефона. В последнее время эти две вещи приносили мне только что–то плохое. Поэтому, естественно, пока я прирастала задницей к стулу, дверь пошел открывать папа.

Если это Блэйк?

Если это Лиам с очередным «планом»?

– Алекс, к тебе пришли! – крикнул отец из коридора, заставив меня и вовсе побледнеть.

Черт.

Но я не успела даже подняться со стула, как в комнату вслед за папой зашел тот, кого я в глубине души так желала увидеть. Тот, кто меня удивлял и часто делал по–настоящему счастливой.

– Привет, Алекс! – произнес улыбавшийся Кэм, держа в руках букет белых роз.

Я просто обомлела. Вид парня снова растеребил мне душу. Я скучала. Я очень скучала по этому парню.

Прежде чем Хелен успела что–то сморозить, а я уже поняла, что она тоже не равнодушна к этому сероглазому мальчику, я встала и, извинившись перед семьей, вывела парня в коридор, где мы уже вместе вышли в сад, обойдя дом.

Я чувствовала, как мои руки потеют, как сердце бешено стучит, как язык перестает повиноваться мне. Отойдя на «безопасное» расстояние, где нас никто не увидит и не подслушает, я повернулась к нему, и окунулась в два беспокойных омута.

– Что ты хочешь, Кэм? – голос конкретно меня предавал.

Парень протянул мне розы.

– Я пришел просить прощения, Алекс.

Кэм перестал улыбаться и виновато посмотрел на меня.

Он скучал.

Мысленно рву на себе волосы, от понимания, что этот парень, смог переступить через все то дерьмо, что я ему «подарила» и, черт возьми, пришел с повинной!

Но я не могу подпустить его ближе к себе. Не могу.

Нам … нельзя.

Поэтому я взяла протянутые мне розы и решила сразу «обрубить все концы».

– Кэм, ты не должен просить прощения.

Парень робко улыбнулся, решив, что услышит что–то хорошее.

Увы.

– Я просто не могу находиться с тобой рядом, Кэм. Ты должен перестать своим присутствием изводить меня.

Улыбка медленно сошла с его лица.

Боже только бы выдержать.

– Я не шутила, когда сказала тебе оставить меня в покое. Мне, действительно, неприятно твое внимание и забота. Понимаешь?

Парень резко подошел ко мне и, подняв мой подбородок, заставил смотреть ему прямо в глаза.

Что ж это был еще один худший день в моей жизни. Потому что все, что я хотела, это прижаться к нему и разрыдаться у него на груди. Господи, кто бы знал, как я хотела коснуться его губ еще раз!

Я видела, как его глаза превратились в беспокойное море. Кэм был взбешен, обижен, и он был подавлен.

– Какого черта ты вытворяешь, Алекс? – яростно спросил парень. – Ты, действительно, этого хочешь? Просто скажи мне правду, Алекс, без всех этих девчачьих фокусов!

В этот момент я поняла, что соврав ему сейчас, я уже потеряю его навсегда. Я знала Кэма не так давно, но боль от мысли о том, что я его потеряю, была сильнее, чем от размолвки с Брук.

Это было невыносимо, мое сердце как будто резали ножом без наркоза.

Простит ли он когда–нибудь меня?

Кэм же, все так же яростно смотря на меня, вытер большим пальцем скатившуюся слезу, которую я не смогла удержать.

Я влюблена в этого парня по уши.

И это, поздно пришедшее, понимание пришло именно тогда, когда я была вынуждена с ним попрощаться. Только так я защищу его от мести Лиама и, тем более, Блэйка. У Кэма спортивная карьера может слететь только из–за того, что он связался со мной.

– Я больше не хочу видеть тебя рядом с собой. Я не могу справиться со своей ненавистью к тебе. Не могу, Кэм.

Я видела, как потухли его глаза.

Но Кэм послушно отступил назад. Я же опустила взгляд в землю.

– Я не верю тебе, Алекс. Ни единому твоему слову. И я не понимаю, что за игру ты ведешь. Но если это то, чего ты хочешь, я уйду. Но потом не зови меня обратно.

И Кэм ушел.

Ни разу не обернувшись назад.

Поэтому он не видел, как я опустилась на траву, зажимая себе рот, чтобы не закричать.

Чтобы не попросить его вернуться.

– Алекс, почему ты вернулась одна? Где этот мальчик? Я уже накрыла ему место!

Когда я вернулась в дом и пошла на кухню, чтобы набрать воды в вазу и поставить туда цветы парня, мне повезло, что отец в это время отошел в кабинет, чтобы ответить на рабочий звонок. Поэтому с расспросами ко мне пристала только Хелен.

– Он ушел.

Я выключила воду и поставила розы в вазу.

– Алекс, ты в порядке? – Хелен развернула меня к себе.

– Конечно, я в порядке.

Опять, вранье.

Я чувствовала, как погружаюсь в это вранье с каждым днем все сильнее и сильнее.

Обойдя Хелен и прихватив вазу с собой, уже на выходе из комнаты я услышала ее тихий голос.

– Белые розы означают чистую и искреннюю любовь, Алекс. Так, для справки.

За последние два дня я полностью погрузилась в себя. Я каждый день спасалась успокоительным, чтобы заснуть. Не отвечала на звонки Нейта и Дэйва. Игнорировала приходы Брук. Я не разговаривала с родными. Не выходила из комнаты без необходимости. Я больше не улыбалась.

На геометрии я села, как и раньше, с Итоном. Хлои в этот день не было, чему я, конечно, обрадовалась. Не придется терпеть ее переживающие взгляды.

Я больше не отвечала на уроках и, вообще, прекратила заниматься, поэтому не удивительно, что на геометрии я получила «C», в то время как Итон получил «В». Мисс Влади пыталась выяснить причину моего фиаско, но я даже не дослушала ее обеспокоенную речь и просто вышла из кабинета.

Лиам пока молчал, только изредка появлялся у меня на пути, чтобы передать очередную паршивую новость от Блэйка. Сам Блэйк пару раз выцепил меня в городе. Один раз он прилично огрел меня пощечиной, за то, что я заставила его ждать. Ублюдок.

На обеденном перерыве Итон посадил меня за свой столик, поняв, что я сейчас «неприкаянная». Он не стал меня спрашивать о причине ссоры с друзьями, а любезно пригласил к себе. Хлоя так и не появилась, а за «моим прежним» столом сидели только хмурые Брук и Нейт.

Опять ничего не поев, я пошла на физкультуру, которую больше нельзя было пропускать. Захожу в раздевалку, когда все девушки уже вышли, поэтому переодеваться я начала в одиночестве. Но внезапно почувствовав головокружение, отбрасываю пакет с формой обратно в шкафчик, и пытаюсь восстановить равновесие.

Что за хрень?

Я слышала, что кто–то зашел в раздевалку, но почти сразу же я почувствовала, как мои ноги становятся ватными, а голова свинцовой. Меня кто–то оторвал от шкафчика, и я смутно различила обеспокоенное лицо Брук. Она держала меня за плечи, я же опускалась на пол.

Лечь. Мне нужно было лечь.

И сразу после этого я почувствовала лишь одно.

Я почувствовала, как проваливаюсь в темноту.

Какой– то ужасный запах ударил мне прямо в нос. Я заморгала.

Открываю глаза, чтобы лицезреть над собой белоснежный потолок. Пробую сесть, но меня сразу же возвращают в лежачее положение, а надо мной возникают бледные лица Нейта и Брук.

«Замечательно».

– Ты упала в обморок, деточка. – Надо мной склонилась медсестра. – Раз ты пришла в себя, мы будем выяснять причины. Пока твои спасатели постоят в коридоре.

Когда ребята вышли, мне стали мерить давление, которое оказалось очень низким, проверять зрачки и реакцию, и так как никто ничего не знал про мои нервы, причину вывели самую банальную.

Отказ от еды.

Когда меня спросили, как часто я кушаю, я непроизвольно задумалась. За последние пять дней я помню только, как обедала в столовой каким–то салатом. Дома это в основном были йогурты и молоко.

Видимо, на нервной почве я сама не заметила, как перестала нормально питаться.

Врач же выписала мне кучу каких– то рекомендаций и дала освобождение на пару дней. Она вышла со мной в коридор и обратилась к ребятам с просьбой отвести меня домой. Нейт сразу согласился, Брук же побежала в спортзал, видимо, за моими вещами. Вдвоем они помогли мне дойти до стоянки.

Все мы молчали.

Брук осталась в школе, так как освобождение выписали только Нейту. Сам парень не трогал меня, только искоса посматривал.

Я не смогла самостоятельно выйти из машины, и если бы не реакция Нейта, я бы уже поцеловала асфальт. Парень помог зайти в дом и уложил на диван.

Все, что мне удалось выдавить из себя, это «Спасибо». Нейт лишь покачал головой и ушел, когда я его попросила.

И я снова остаюсь одна.