Паб

Действие первое

Супермаркет. Перед полкой с чипсами стоит мужчина. К нему подходит работник супермаркета, он пинает большую коробку, полную чипсов. Поднимать эту коробку он не хочет, поэтому и пинает.

Работник супермаркета. Интересуетесь чипсами?

Мужчина. Да... я вам мешаю?

Работник супермаркета. Нет, я подожду...

Мужчина берет с полки пачку чипсов, рассматривает, хочет положить их в свою корзину, мнет, опять рассматривает, наконец кладет, отходит от полки. Работник супермаркета подпинывает свою коробку ближе к полке с чипсами, начинает сваливать все с полки на пол и ставить чипсы из своей коробки на полку.

Мужчина. А у вас нет со сметаной и зеленью?

Работник супермаркета. Нет.

Мужчина. Вы уверены?

Работник супермаркета. Я уверен! Все хотят со сметаной и зеленью, но у нас нет. У меня те же самые, — с беконом, сыром, просто чипсы, я люблю чипсы со вкусом чипсов, — в них меньше химии. Хотите?!

Протягивает мужчине пачку.

Мужчина. Нет, спасибо, я их и взял.

Работник супермаркета. Нет, вы взяли не их!

Мужчина. Ну как же? (Читает свою пачку.) «Чипсы картофельные» (Присматривается к чипсам в руках работника супермаркета, читает.) «Картофельные чипсы»...

Работник супермаркета. Ваши без лотереи... и старые...

Мужчина. Лотереям я не верю... мне не везет... никогда ничего не выигрывал... всего всегда добивался сам!

Работник супермаркета. Как вас зовут?

Мужчина. Зачем вам?

Работник супермаркета. Просто...

Мужчина. Ну вот еще, буду я в магазине свое имя называть...

Работник супермаркета. Вы все равно будете расплачиваться кредитной карточкой, я подойду на кассу и узнаю! Кругом камеры слежения... я могу смотреть на ваше изображение днями, мой друг из службы безопасности, он мне все показывает... ваше имя, ваша одежда, продукты, которые вы выбираете, — мы знаем о вас все, даже если вы пришли в магазин всего лишь за молоком, Йон...

Мужчина. То есть, вы уже узнали?

Работник супермаркета. Возьмите, Йон, не пожалеете!

Мужчина. Я уже сказал вам, лотереям я не верю... мне не везет...

Работник супермаркета. Не везет, поэтому не верите?

Мужчина. Всего всегда добивался сам!

Работник супермаркета. Дайте!

Работник вырывает из рук Йона чипсы, смотрит на них, кидает на пол.

Мужчина. Что вы делаете!

Работник супермаркета. Вот возьмите мои!

Протягивает свои чипсы мужчине.

Мужчина (отстраняется от работника). Я не хочу с лотереей! Все эти рекламные уловки, лишь бы покупали...

Работник супермаркета. На ваших срок годности истек!

Мужчина. Да?

Работник супермаркета. Да, возьмите! В них приз!

Мужчина. Ну да... С чего вы взяли? Они просто дороже, потому что с лотереей, в которых никогда не бывает никакого приза!

Работник супермаркета. Ну, вы же сами сказали, всего всегда добивался... вот и добился! Вы заслужили эти чипсы. Послушайте меня, Йон, там будет приз — большая яхта от компании... (читает упаковку) «Лэйс», — вы соберете на ней свою семью, вообще всех, кого хотите, неплохо было бы и животных подсобрать, парами, конечно... Потом начнется дождь, тайфуны, короче, только вы в живых и останетесь, эту лодку, на которой будете вы, не тронет ничто! А потом, когда вода спадет, — сойдете на землю и начнете все заново!

Мужчина. Что?

Работник супермаркета. Все! Вот, посмотрите! (Достает из кармана фотографии). Фотографии со спутника! Я из Интернета распечатал. Вот видите, это фотографии с места, где совсем недавно прошли тайфуны, это Северная Америка — видите, там, где был самый жестокий тайфун, что это?

Мужчина. Цифра два...

Работник супермаркета. Правильно! Это знак, для тех, кто еще не понял — все начинается по второму разу. Страница перелистывается.

Мужчина. И что я — второй Ной?! (Смеется.) У вас такая рекламная акция? Совсем дело туго, да? Неужели так нужно распродать эти чипсы?

Работник супермаркета. Причем тут чипсы?! Я, конечно, мог бы все обставить по-другому, объяснять как-то все более, знаете, как подобает в таких случаях, но я и сам изменился, я уже сам номер два, теперь ваша очередь. И кстати, у вас не так много времени! Люди, животные, — так, чтобы жизнь дальше пошла. С чистого листа! Договорились? (Протягивает Йону чипсы.)

Мужчина. Да, да... (Берет чипсы.) Хорошо, вы успокойтесь, я куплю ваши чипсы... только скажите, почему я? Или вы для каждого покупателя все то же самое говорите?

Работник супермаркета. Вы грешили меньше всех... в принципе, вас даже можно назвать самым правдивым из всех ныне живущих...

Мужчина. Да? Я бы так не сказал...

Работник супермаркета. Ну вы про других не знаете!

Мужчина. Нет! Все-таки номер кредитной карточки, имя, продукты, одежда, — это еще не все...

Работник супермаркета. Не все...

Мужчина. Есть шанс, что какая-то свобода у нас еще есть, не все вы про меня знаете...

Работник супермаркета. Свобода, конечно, есть, идите, оплачивайте...

Мужчина. Подождите... у меня была жена, я ее бросил... это уже как бы нехорошо, она, правда, сама еще та была, актриса из театра... так, потом, что еще, нет, мне это даже интересно, что я еще такого сделал, а, у меня жена, сын... я им не изменяю, правда, всегда появляются такие женщины, которые хотят, чтобы я с ними... потому что от меня зависит их карьера, и все они надеются, что если я пересплю с ними, я им помогу, но я помогаю просто так или совсем не помогаю, это нехорошо... поразительно!

Работник супермаркета. Да? А для меня вот это поразительно, — глядите! Рядом с продуктами — книги!

Мужчина. Ну и что?

Работник супермаркета. Как что?! Книги рядом с продуктами!

Мужчина. И то, и то продается!

Работник супермаркета. Сопутствующий товар, представляете! Оказывается, подсчитано, что просто так книги плохо покупают! Только вместе с чем-то... и лучше всего с продуктами! Ужас! Нет, конечно, конечно, все это надо поскорее забыть и начать все заново!.. Так, что здесь рядом с чипсами... (Тянется к полке, достает книгу, читает.) Сэлинджер. Над пропастью во ржи. Возьмете?

Мужчина. То есть вы мне еще и книгу всучить хотите?

Работник супермаркета. Хорошая книга, не пожалеете!

Мужчина. Зачем мне она?! Или вы хотите, чтобы я Джона Леннона убил?!

Работник супермаркета. Что вы такое говорите?!

Мужчина. Нет, ну как, с чипсами я спасусь от наводнения, а с этой книгой второй раз убью Джона Леннона, хорошая реклама!

Работник супермаркета. Так, хватит! И так слишком много я вам уделил времени. Решайте сами! В конце концов, свобода выбора — это самая главная придумка! И моя, и этого супермаркета! До свидания!

Работник супермаркета уходит, из глубины магазина появляется фигура охранника, в костюме и с рацией. Он что-то шепчет по рации, подходит к мужчине, пристально наблюдает за ним. Мужчина ставит чипсы обратно на полку. Охранник подходит к полке с чипсами, берет только что поставленную туда пачку, насильно всовывает их в руки мужчине. Мужчина ставит на полку книгу, но охранник забирает ее с полки и всучивает мужчине. С чипсами и книгой мужчина уходит из супермаркета.

Действие второе

Квартира. Комната. На диване лежит молодая женщина, она листает журнал. К ней подходит подросток с большой таблицей в руках.

Подросток. Мам, у тебя есть время?

Женщина (не отрываясь от журнала). Да... что ты хотел?

Подросток. Мам, у меня через неделю день рождения, как ты знаешь...

Женщина. Еще целая неделя!

Подросток. Да, но у меня возникла идея...

Женщина. Какая идея?

Подросток. Мы наверняка будем как-то отмечать мой день рождения...

Женщина. Да... как-то будем...

Подросток. Может быть, я позову друзей...

Женщина. Может быть...

Подросток. Вот, не взглянешь? (Ставит на стол таблицу.)

Женщина. Что это?

Подросток. Смотри, я посчитал... Вот, те траты, которые нам предстоят в связи с моим днем рождения.

Женщина. Так, интересно! (Отвлекается от журнала.)

Подросток. Значит, я имею в виду только еду...

Женщина. Так.

Подросток. Сначала бутерброды. Для бутербродов нам будет нужно: колбасы — один килограмм, потому что помимо салата ее еще можно будет нарезать и поставить на стол в качестве колбасы... Вот, и это будет пятнадцать евро. Потом, маринованные огурцы...

Женщина. Венгерские?

Подросток. Да, я посчитал из расчета, что мы возьмем венгерские, в стеклянных банках...

Женщина. Да, они самые вкусные...

Подросток. Две баночки...

Женщина. Так, две баночки...

Подросток. По четыре евро каждая, то есть восемь евро.

Женщина. Восемь, так...

Подросток. Масло сливочное «Lurpak»...

Женщина. Что за люрпак?

Подросток. Датское, соленое, они пишут, что экологичное, то есть это с такой фермы, где не используется химия...

Женщина. Ага...

Подросток. Две пачки!

Женщина. Не много — две пачки?

Подросток. Нет, у них пачки маленькие, по полтора евро пачка, то есть три евро масло.

Женщина. Хорошо.

Подросток. Сыр.

Женщина. Сыр.

Подросток. «Hochland». Это с такой же фермы, где не использутеся...

Женщина (прерывает подростка). Пусть будет «Хохланд»!

Подросток. Он удобный, уже порезанный на кусочки, в пластиковой упаковке каждый кусочек.

Женщина. Какой толк называть сыр экологичным, если все равно в химическую упаковку засовывать...

Подросток. Три пачки по три евро — девять евро. Теперь сопутствующие бутербродам товары, как то: майонез, кетчуп и непосредственно хлеб, — все это двенадцать с половиной евро.

Женщина. Так...

Подросток. Потом, я так понимаю, мы будем делать мясо на гриле с гарниром...

Женщина. И?

Подросток. За мясо я взял говядину, потому что половина моих друзей, они свинину не едят...

Женщина. Да? Почему? Свинина дешевле говядины!

Подросток. По религиозным соображениям!

Женщина. А, ну тогда... хотя с нашего гриля, знаешь, никто не отличит, что говядина, что свинина...

Подросток. Мама!

Женщина. Ну ладно, ладно, продолжай!

Подросток. Итак, за мясо я принял говядину, — цены рыночные... За гарнир я принял рис. Все вместе — сорок шесть евро.

Женщина. Это сколько говядины?

Подросток. Килограмм!

Женщина. Так, ну хорошо...

Подросток. Салат из свежих овощей: помидоры, огурцы, паприка — двадцать четыре евро. Потом выпивка.

Женщина. И что вы собираетесь пить?

Подросток. Вино. Если брать французское, молодое, шесть бутылок.

Женщина. Не много?

Подросток. Нет, ну вообще-то даже мало, я так думал, это только для нас, а если мои друзья придут, я бы еще и виски купил.

Женщина. Ну сейчас, вы что хотите, — напиваться или общаться? Это что, я не понимаю, для чего все собираются?!

Подросток. Шесть бутылок вина... — бутылка двенадцать евро.

Женщина. Ого!

Подросток. То есть семьдесят два евро.

Женщина. Нет, это надо пересмотреть... а что-то, может, покрепче, но не так дорого, а? Ром, например! Ты же бредил морем, пиратами, а? Ром, романтично! Твои друзья пьют ром, играют в пиратов?

Подросток. Мама, мы уже давно не играем с друзьями. Мы уже школу заканчиваем! Какие пираты?!

Женщина. Ну ладно, не горячись, я так просто, узнала!

Подросток. Общая сумма моего дня рождения получается сто шестьдесят пять с половиной евро.

Женщина. Ну, получается что да, все правильно.

Подросток. Но у меня есть другой вариант. И сразу хочу сказать, — более экономичный.

Женщина. Да? Так, интересно...

Подросток. Один наш приятель, его папа посол... они только что вернулись из Боливии. Он привез оттуда листья коки, представляешь?

Женщина. Нет, не представляю... листья коки... что это? мне это ни о чем не говорит.

Подросток. Это листья, которые можно жевать, и тогда совсем не чувствуешь голода, спать не хочется, никакой усталости, — можешь протанцевать всю ночь, — их еще тысячу лет назад инки жевали!

Женщина. Зачем их инки жевали?

Подросток. Чтобы ничего не чувствовать... главное, что один килограмм этих листьев стоит всего лишь три евро! Нам вполне хватит четырех, то есть мой день рождения вполне может обойтись нам в двенадцать евро!

Женщина. Подожди, это наркотики что ли?

Подросток. Это листья. Конечно, из них можно экстрагировать гидрохлорид кокаина, но это уже будет гораздо сложнее, проще купить венгерских огурчиков и забыть об этом!

Женщина. Послушай, мы с папой никогда тебе ничего не будем покупать, чтобы ты нюхал или вводил в себя, не смей с нами никогда даже говорить об этом.

Подросток. Мама! Это совсем другое! Мы будем жевать! Боливия — абсолютно экологичная страна! И сто шестьдесят пять с половиной евро или двенадцать?! Есть разница? А эффект тот же самый!

Женщина. Ну не знаю... Никогда ничего про эти листья не слышала и не читала...

Подросток. Ха! Конечно! Ты думаешь, государство будет это продвигать?! А кто тогда будет мясо покупать, масло...

Мать, Подросток (хором). Огурчики венгерские!

Подросток. Сколько корпораций разорится, если все так начнут листья жевать, это всю систему развалит.

Женщина. Нет, ну слушай, и вправду, бывают такие дни, когда денег не так много или не хочется, знаешь, не хочется набирать лишний вес... я бы... я бы с удовольствием что-нибудь пожевала в такие дни...

Подросток. Да!

Женщина. Ну все равно, я не уверена... давай спросим у папы, если папа разрешит...

В комнату заходит мужчина с чипсами.

Подросток. Пап! Слушай... (Разворачивает к папе таблицу.) Вот, те траты, которые нам предстоят в связи с моим днем рождения. Значит, я имею в виду только еду...

Мужчина. Сколько?

Подросток. Двенадцать евро!

Мужчина отсчитывает из кошелька деньги, передает их подростку.

Подросток. Спасибо.

Уходит.

Мужчина (садится, прощупывает пачку с чипсами). Бред конечно!

Женщина. Ты о чем?

Мужчина. Да... так... Ну а у тебя что?

Женщина. Что?

Мужчина. Как ты, чем сегодня занималась?

Женщина. Бездельничала! Купила себе большой толстый журнал и сижу его читаю!

Мужчина. Интересно! (Открывает чипсы.) Хочешь?

Женщина. Да!

Протягивает женщине пачку, та берет чипсы, ест.

Женщина. Спасибо...

Мужчина. Читаешь журнал... обычно, знаешь как говорят: листаю журнал, потому что там ничего не пишут такого, что можно было бы прочитать! Пролистать, посмотреть... что там читать?

Женщина. Нет, здесь есть что почитать... конечно, не такое умное, как в книгах... что, кстати, это у тебя, что за книга?

Мужчина. Сэлинджер... «Над пропастью во ржи»... вместе с чипсами продают...

Женщина. У!.. Вкусные чипсы.

Мужчина. Да... так что ты прочитала?

Женщина. Я?

Мужчина. Ну, о чем там пишут, так, чтобы можно было прочитать...

Женщина. Одна статья меня заинтересовала... там пишут, что важнее всего в нашей жизни — запах! Мы любим, мы живем с нашим партнером только благодаря запаху, который нам нравится!

Мужчина. Запах?

Женщина. Да... Сейчас это точно установлено! Здесь описывают эксперимент... Одному мужчине ученые дали понюхать двенадцать женских ношеных трусиков, а потом попросили выбрать трусы, которые по запаху ему понравились, потом его познакомили с женщинами, чьи трусы он нюхал, и попросили указать на ту, которая ему чисто внешне понравилась. Он указал, и вот что вышло: он выбрал ту, чьи трусы ему понравились по запаху! Представляешь?!

Мужчина. Да... но знаешь, наверняка эти женщины, когда их знакомили с мужчиной, они вспотели... Переволновались и запахли!.. Вот он и выбрал ту же самую!

Женщина. Ты думаешь?

Мужчина. Сто процентов! Он начал знакомиться, разговаривать и унюхал то же самое, что и в трусиках, — вот все и совпало!

Женщина. Ну да, наверное...

Мужчина. Только странно получается — зачем ему давали их трусы нюхать, если они потные стояли перед ним? Что трусы, что женщины, — запах-то один и тот же, зачем их два раза нюхать?

Женщина. Нет, ну когда он знакомится, он же еще и смотрит!

Мужчина. Но ведь ученые настаивают на том, что запах — вот что притягивает, правильно?

Женщина. Да...

Мужчина. Значит, если бы они были не потные, эти телки, и мужик бы на них издалека смотрел, вот тогда чистота эксперимента была бы соблюдена! Вот он издали бы на них посмотрел и указал на ту, которая ему нравится! А потом бы стал нюхать их трусы! Вот как бы тогда, — совпало или нет? А? Визуально и нюхательно! Мне кажется, если все-таки запах первичнее, то зрение просто заставляет нас страдать. Чисто внешне ему бы понравилась одна, а по запаху другая! Какая-нибудь супер потная перешибет все запахи — и все, — мужчина вынужден выбирать эту вонючку, а не ту, которая ему чисто внешне понравилась!

Женщина. Нет, ну подожди, дело ведь не в силе запаха, а в его нюансах. Нам помогает природа, понимаешь! Природа определяет наше поведение! Ведь когда мы кого-то выбираем, выбираем по запаху, это же не просто нам запах нравится, а тут включается целый природный механизм, — запах — (читает) «это показатель того, что мы биологически совместимы и у нас будет здоровое потомство»!

Мужчина. Вот как! И всего-то?!

Женщина. Ну, а это немало. Мы же все-таки часть природы, и она помогает нам!

Мужчина. Помогает! А если мне нравится другая, и я не хочу ее нюхать, она мне так просто нравится, не задумываюсь я в это время о потомстве! Я же не скотина, чтоб смотреть на женщину как на телку, которую должен обрюхатить! Она потом подохнет, и я вслед за ней подохну, и оба счастливые всего лишь оттого, что удачно перепихнулись, и у нас родились здоровые скотинята! Я хочу душу ее почувствовать, а не трусы нюхать и выбирать по запаху!

Женщина. Ну извините! Такова жизнь! Так все устроено! Ученые доказали!

Мужчина. А я в это не верю!

Женщина. Ты в этом смысле неудачник, поэтому не веришь...

Мужчина. Ну-ка, — снимай трусы!

Женщина. Зачем?

Мужчина. Снимай, я тебе говорю!

Женщина. Да что ты придумал?

Мужчина. Ой, ну сколько лишних слов!

Кидается к женщине, начинает лезть ей под юбку и стаскивать трусы, женщина отбрыкивается, на ней много всего надето, и мужчине тяжело справиться и с женщиной, и с ее одеждой.

Женщина. Ты обезумел что ли?

Мужчина. Ну давай же!

Женщина. Да перестань ты!

Мужчина. Помоги мне! Как тут у тебя все...

Женщина. Ладно, успокойся, не рви, не рви только! Давай я сама!

Женщина перестает сопротивляться, помогает мужчине стащить с себя колготки и, наконец, трусики.

Мужчина (одной рукой снимает с себя брюки, другой крепко сжимает трусики женщины). Так, теперь я буду их нюхать, а ты (стягивает с себя трусы, кидает их жене)... а ты нюхай мои... давай-давай...

Женщина боится возражать мужчине, видя его остервенелый настрой.

Женщина. М-да...

Мужчина с силой внюхивается в трусики женщины, женщина делает вид, будто нюхает трусы мужчины, хотя на самом деле, поднося их к носу, она пытается вовсе не дышать.

Мужчина. Отвратительно! Слава богу!

Женщина. Вот как?

Мужчина (облегченно вздыхает). Фуфф, просто мерзопакостный запах!

Женщина. Нет, это просто, видишь ли, — я в колготках, я, наверное, слегка упрела, поэтому такой запах...

Мужчина. Нет, нет, — упрела, вспотела, это еще лучше, это значит вот он — твой настоящий запах, и он мне ужасно не нравится! Значит я не животное, я абсолютно не думаю о потомстве, мне наплевать, кто у нас родится, и вообще, родится ли у нас хоть кто-то, — я не животное!

Женщина. Ну и зря, что ты не думаешь о потомстве! Мог бы и подумать! Мне, кстати, твой запах нравится, значит, со мной все в порядке!

Мужчина. Да, да, да, конечно! Ты полноценная, тебе нравится мой запах... да-да-да. Только я-то в них не потел, понятно! Я их совсем недавно надел, они пахнут ополаскивателем с экстрактом розы!

Женщина. Ха! А ты думаешь, мои плавки пахнут мною?! Они пахнут синтетикой от колготок и таким же ополаскивателем, который, кстати, со специальной формулой, и при взаимодействии с потом он расщепляет его и усиливает аромат химических добавок!

Мужчина. То есть что же это — мы уже собой и не пахнем?

Женщина (вырывает у мужчины свои трусики, кидает в него его трусами). Не пахнем!

Мужчина. Значит, ты выбрала меня по запаху своего любимого ополаскивателя? Бедняжка...

Женщина. Ничего, я не ошиблась...

Мужчина. И я!

Женщина. Вот и отлично! Только не обольщайся!.. Ты все равно такое же животное, как и я!.. Как и все... просто мы придумываем свои правила, свои запахи, пот заменяем расщепителем пота — но ничего не меняется — привычки, традиции, работа, семья — все это есть и в муравейнике, и в нашем стаде! Система остается одна и та же... И если наши ополаскиватели соотносятся, значит и потомство будет нормальное...

Входит сын.

Сын. Мама, папа... я по поводу моего предстоящего дня рождения...

Женщина, Мужчина. Не сейчас!!!

Сын разворачивается, уходит.

Мужчина. Я теперь все отлично понимаю!

Женщина. Что ты понимаешь?

Мужчина. Почему я не могу жить с тобой!

Женщина. А что ты делаешь? Ты живешь со мной! У тебя есть сын, чем ты недоволен, у нас все есть! Почему тебе всегда чего-то не хватает, что у тебя — критический возраст, опять надо все менять, всех бросать, ты ведь уже это проходил, не так ли?

Мужчина. Ты, правда, ты как из стада, и вся твоя жизнь, все твои проблемы — это из какого-то другого мира, не моего, я так не хочу!

Женщина. Что ты знаешь о моих проблемах, что ты говоришь?! Ты хоть раз интересовался, чем я живу?!

Мужчина. Да... так... хорошо (Протягивает жене чипсы, она загребает горсть, ест.)... Хорошо... какие у тебя проблемы, чем ты живешь?!

Женщина. Я ужасно боюсь... (Начинает плакать.)

Мужчина. Чего ты боишься?

Женщина. Что однажды так лягу спать и не проснусь, и все закончится...

Мужчина. Ты этого боишься?

Женщина. Да... И даже ты не поможешь...

Мужчина. Глупая... это разве страшно... что ты потеряешь... бессмысленную череду просыпаний, обедов и пролистываний журналов... разве это страшно, может, там интересней?

Женщина. Как...

Мужчина. Ну может, там совсем другие журналы, гораздо интересней... и вообще...

Женщина. Ты с ума сошел, там, скорее всего, ничего нет...

Мужчина (шепчет). Ну, да... рассказывай...

Женщина (тоже шепчет). А что — есть?

Мужчина. Конечно...

Женщина. Что?

Мужчина. Возможность... все начать сначала...

Женщина. Всего лишь?

Засылает в рот очередную порцию чипсов.

Мужчина. Ты знаешь, как египтяне хоронили своих мертвецов?

Женщина. Не-е-е...

Мужчина. А надо бы знать. Это очень интересно. Они закутывали им головы в такие ткани, которые пропитывались особым секретным составом. И тогда можно было их хоронить хоть на тысячу лет, и все равно головы у них не сгнивали. Никто не умел это делать, кроме египтян. Современная наука и то не знает, как это делается.

Женщина. А зачем мертвому голова?

Мужчина. Думать. (В полный голос.) Это может показаться тебе смешным, сегодня... (смеется) сегодня мне предложили... взять с собой всех, кого я захочу, спасти всех... спастись... я даже не знаю, как тебе объяснить, чтобы ты совсем меня за психа не посчитала....

Женщина (давится, выплевывает изо рта какой-то нераскусанный предмет). Что это?!

Достает изо рта завернутую в пластик фишку, передает мужу.

Женщина. Что они подложили, мы можем подать в суд, я читала, так один мужчина огромные деньги отсудил, ему в джеме кольцо с бриллиантами попалось, на пальце...

Мужчина. Яхта... тут написано: я выиграл яхту...

Действие третье

Офис. Большой аквариум с удавом. Стол. За столом сидит чиновник. Перед ним пожилой мужчина. Чиновник читает бумагу, отвлекается, внимательно смотрит на мужчину.

Чиновник. Я не понимаю...

Пожилой мужчина. Что вы не понимаете?

Чиновник. Суть вашей просьбы... не понимаю...

Пожилой мужчина. Ну как же... там все написано...

Чиновник. Да... но... совсем не понимаю... невнятно написано!

Пожилой мужчина. Почему...

Забирает из рук чиновника бумагу, пробегает глазами.

Пожилой мужчина. Нет, все очень внятно... какие проблемы?

Чиновник. Проблемы в том, что у нас есть кладбища... для того, что вы просите, у нас имеются специально отведенные места...

Пожилой мужчина. Да, но я же объясняю... у меня перед домом небольшой садик...

Чиновник. Да...

Пожилой мужчина. Там газон...

Чиновник. Так...

Пожилой мужчина. Это моя частная территория...

Чиновник. Ну и что!

Пожилой мужчина. Ну как что... я этот дом специально приобрел... когда моя жена умрет, я хотел бы похоронить ее перед домом, чтобы далеко не ездить... мне так удобнее, понимаете?

Чиновник. Нет, я такого разрешения вам дать не могу, муниципалитет нашего города, и, я надеюсь, не только нашего, в любом месте вам объяснят, что так нельзя...

Пожилой мужчина. Но это же мой дом, моя земля, моя жена — почему нет?

Чиновник. Потому что зачем мы тогда вам кладбища понастроили?! Это все тогда решат, что кому удобно, так и начнут все делать у себя во дворе, — на работу во двор ходить, за продуктами, все все у себя во дворе обустроят — и государство окажется не у дел!

Пожилой мужчина. Вы полный бред мне говорите! Что за дурацкая манера так глобально думать?! Что это, — катастрофа, если я зарою у себя под окнами свою жену?!

Чиновник. У меня работа такая, я должен мыслить глобально... вам и не кажется, а я уже точно знаю, чем это чревато!

Пожилой мужчина. Я пойду дальше, я добьюсь!

Чиновник вырывает из его рук бумагу.

Чиновник. Поймите, никто и нигде вам такого разрешения не даст! С одной такой похороненной во дворе жены может начаться катастрофа! И к тому же... ваша жена в курсе? Она согласна? Где копия ее паспорта? Ее официальное разрешение? Да, может быть, вам будет неудобно к ней ездить, — но она, может, не захочет одна лежать у вас во дворе, тем более если вы женитесь второй раз!

Пожилой мужчина. Я не женюсь второй раз!

Чиновник. А где гарантии?

Пожилой мужчина. Я один раз женился, с меня хватит!

Чиновник. Ваши слова — это не гарантия! Где бумага от жены, она больна?

Пожилой мужчина. Она абсолютно здорова!

Чиновник. Зачем вы тогда это затеяли?

Пожилой мужчина. Я думаю о будущем!

Из самого дальнего угла офиса раздается странный звук, как будто мышь попалась в мышеловку, но еще жива и пытается освободить свое тело от железного пресса.

Чиновник. Хорошо, а если вы первей своей жены отправитесь в мир иной, зачем вам тогда ваша бумага, или как? Тогда она вас во дворике зароет?

Пожилой мужчина. Насколько я знаю, ей это в голову не приходило!

Чиновник. А вам пришло!

Пожилой мужчина. А мне да! И я хотел бы это не обсуждать с моей женой, она боится таких тем, она живет как живется, не задумываясь, — и пока в ней теплится жизнь, я не хотел бы ее расстраивать и обсуждать то, что она не хочет.

Чиновник. Ага! То есть она не хочет?!

Пожилой мужчина. Нет, она хочет, в смысле, ей все равно придется когда-нибудь лежать в земле, просто раньше времени она не хочет это обсуждать, насколько я ее знаю...

Чиновник. Так вот если вы все-таки хотите, чтобы мы разрешили вам обустроить у себя во дворе то, о чем вы нас просите, пожалуйста, будьте добры мне сюда вместе с вашей просьбой копию паспорта жены, ее официальное разрешение закопать ее у вас во дворе, заверенное у нотариуса, и справку о ваших доходах.

Пожилой мужчина. А это зачем?

Чиновник. А как же, — пришли к нам с просьбой, мы теперь вас будем проверять, как вы налоги платите, какой у вас доход, — можете ли вы себе такую роскошь позволить, и вообще... проверим вас... вы в какие-то страны выезжали?

Пожилой мужчина. Да... в Румынию...

Чиновник. А! Вот как! По туристической визе?

Пожилой мужчина. Да... у меня спина болит... остеохондроз, а там озеро соленое... целебное... я подлечился...

Чиновник. Да вы что?! У меня тоже со спиной проблемы, не подскажете, где это озеро?

Пожилой мужчина. В Парайде...

Чиновник. Где?

Пожилой мужчина. Местечко такое, Парайд называется... там соленая шахта... еще тысячу лет назад там римляне соль добывали...

Чиновник. Да вы что?!

Пожилой мужчина. Да... Она и теперь там работает... семьдесят процентов соли во всей Европе с этой шахты... и озеро прямо рядом... соленое... очень спине помогает...

Чиновник. А вы откуда про него узнали?

Пожилой мужчина. Из журнала... прочитал.

Чиновник. А, ну да... конечно... из журнала... сейчас все можно, знаете, и учиться нигде не надо, журнал купил, телевизор включил и образован! А про то, что жену можно закопать во дворе, это вы откуда узнали?

Пожилой мужчина. Ниоткуда... из головы...

Чиновник. А значит, есть все-таки надежда...

Пожилой мужчина. На что?

Чиновник. Что голова работает... что еще можем что-то сами придумать... докопаться внутри себя до чего-то... хотя пока еще не до такого существенного... но все-таки сама попытка — додуматься, это уже хорошо!

Пожилой мужчина. Хорошо?

Чиновник. Да... но без согласия супруги... (Передает пожилому мужчине его бумагу.)... Даже и к рассмотрению — не принимается!

Пожилой мужчина встает, уходит. Чиновник поднимается со своего места, идет в самый дальний угол офиса, поднимает с пола мышеловку, освобождает мышь, кидает ее в аквариум с удавом. В офис входит Йон.

Йон. Здравствуйте...

Чиновник. Добрый день.

Йон. Можно?

Чиновник. Да, присаживайтесь...

Мужчина усаживается за стол.

Чиновник (хватается за голову). Одну минуточку... (Встает, подходит к шкафчику с чайником, что-то насыпает в кружку, наливает туда горячей воды.) Прошу прощения... без чая — умру... (Присаживается вместе с кружкой за стол.) Что у вас?

Йон. Мне нужно разрешение, я бы хотел купить в зоопарке животных, а там мне сказали, что без специального разрешения нельзя...

Чиновник. Подождите, подождите... вы из цирка? Цирками у нас другое подразделение занимается...

Йон. Нет, я не из цирка.

Чиновник. Так, а тогда зачем вам в зоопарке покупать животных? Есть зоомагазин, там покупайте! Щенята, канарейки, там все есть...

Йон. Мне такие нужны, каких в магазине нет...

Чиновник. Вот как? Что же вам — слоны нужны? Или кто? Волки? Вы, может, хотите у себя во дворе свой зоопарк завести, далеко до городского зоопарка добираться?

Йон. Какой зоопарк, нет... просто, как бы вам объяснить... дело в том, что, сколько и кого я возьму, так все у нас дальше и будет...

Чиновник. У нас? Где у нас?

Йон. На Земле... вас, конечно, скорее всего, уже не будет, а те, кого я возьму с собой, те выживут, будут плодиться, размножаться...

Чиновник. То есть вы кого с собой возьмете... А что же, вам животные важнее людей, почему вы... это я чисто гипотетически... почему вы мне, например, не предлагаете выжить, а за животных просите?

Йон. Потому что люди и так выживут, без вас... я там буду от людей, еще женщина, я пока точно не определился, какая... а вот, к примеру, гориллы пока нет, а в зоопарке мне сказали, что без специального разрешения они не продают...

Чиновник. Подождите... стойте... помолчите...

Йон. Я понимаю — чем больше я объясняю вам, тем это непонятнее для вас, просто выдайте мне разрешение для зоопарка...

Чиновник. Всю жизнь планировал серьезным делом заниматься, — представляете, рос в обеспеченной семье, никто никогда не указывал, что делать, хочешь, — папа говорил, хочешь — становись актером, оплачу тебе студию, занимайся, хочешь — большим теннисом! Махай ракеткой, кричи надрывно при каждом ударе, а-а-а!.. а-а-а!.. а-а-а!.. и ни о чем не думай, — а я не могу... мне думать надо... я, если моя голова не работает... я как не живой... С детства боялся стать клоуном... я думал политика, пускай даже пока здесь, на муниципальном уровне, — это серьезное занятие: социум, организация жизни, ее контроль и улучшение, — вот чем я хотел заниматься! Но что происходит?! Вчера газету закрывали — они карикатуры религиозные напечатали, — взрослое солидное издание, и взяли, такое учудили! Но если шутить хочется, так публикуйте юмористический рассказ о смешных случаях с мужем и женой и их любовником, — как в театре! Мы все театры поддерживаем, где такие спектакли идут, — это наша государственная программа, зачем людям волноваться?! Или о детях, шутите о детях, — дети это всегда нечто смешное, веселое, зачем рисунки про бога рисовать?! Да еще и не про нашего! Сейчас, после этих рисунков, нам с вами, например, к южному морю дорога заказана, все эти народы на нас теперь крепко обижаются! Жизнь серьезная штука, я считаю, я глубоко религиозный человек, и я считаю, что во всем этом... во всей нашей жизни есть идея, смысл, ведь во всех нас что-то заложили... разумное... и мы сможем постичь это, если не будем растрачивать себя...

Йон. Вы поймите, я тоже не верил... но в чипсах и вправду оказалась яхта! Это значит, у меня не так много времени, нужно собрать, я бы к вам не стал обращаться, но нужно собрать как можно больше животных, — пока не начался дождь!

Чиновник. Какой дождь?! Сейчас зима!

Йон. Это неважно: как только я шагну на яхту, начнется дождь, и все утонут, а потом все начнется сначала!

Дверь офиса резко открывается, входит пожилой мужчина и заплаканная женщина.

Чиновник. Что такое?

Пожилой мужчина. Давай, говори ему!

Женщина. Пожалуйста, я не против, выдайте моему супругу разрешение, — я согласна покоиться во дворе!

Из самого дальнего угла офиса раздается странный звук, как будто мышь попалась в мышеловку, но еще жива и пытается освободить свое тело от железного пресса.

Действие четвертое

Темная комната. Включается свет. За столом сидит мужчина в пальто. У его ног — чемодан. Видимо, мужчина долго просидел так в темноте, потому что стал жмуриться, как только комната наполнилась светом. В дверях стоит женщина, это она включила свет в темной комнате. Какие-то секунды женщина смотрит на мужчину, проходит к шкафу, переодевается.

Мужчина. Здравствуй...

Женщина. А? Да, здравствуй... (Продолжает переодеваться.)

Мужчина. Как ты?..

Женщина. Что?

Мужчина. Как дела у тебя?

Женщина. Дела? Дела хорошо, дела. А у тебя?

Проходит на кухню, начинает готовить обед.

Мужчина. У меня? Как?.. Вот я вернулся... Я же писал, что сегодня вернусь, прилетел вот... Туман страшный, нас не хотели принимать, аэропорт не хотел принимать... но потом посадили, разрешили посадку и посадили...

Женщина. А-а-а... Так! Ну вот! Хлеб, я забыла хлеб! Черт! Ведь помнила... помнила, что сегодня... что сегодня надо купить хлеб... кончился хлеб, надо было купить!.. (Проходит в комнату, снова начинает переодеваться.) Надо было купить хлеб!..

Мужчина. Да?.. Может я?

Женщина. Нет, не надо... я забыла, я куплю, пойду куплю, ты будешь ждать или пойдешь?

Мужчина. Я? Я подожду!

Женщина. Хорошо.

Мужчина. Я подожду... А... слушай, куда бы я пошел, — мне же пойти некуда...

Женщина. Да?

Мужчина. Ты что, ты не поняла? Я вернулся домой, я вернулся, я же написал, что сегодня... ты получала?

Женщина. Получала.

Мужчина. Ну, и спрашиваешь! Я же написал, что сегодня...

Женщина. Ну и что! Написал! Два года назад ты вообще позвонил и сказал, что уже летишь, однако не долетел!

Мужчина. Не долетел!

Женщина. Ну вот, видишь! И какая теперь разница, что ты написал?

Мужчина. Нет, ну подожди, это была нелепая случайность! Так получилось, понимаешь?!

Женщина. Тебя не было два года! И то, что ты сейчас здесь, наверное, это такая же нелепая случайность! Все, что ты делаешь, — это нелепая случайность! Вся твоя жизнь — нелепая случайность! Я не хочу быть ее частью... я не хочу быть очередной нелепой случайностью...

Мужчина. Нет, ну подожди, ты что?! Это же... я же писал, ты, кстати, не отвечала, я же писал, это же я как бы пошутил неудачно, я ж не знал, что так все будет...

Женщина. И ты писал, и я читала, — но я все равно не понимаю, — лететь домой, звонить, что буду вечером, и сесть в тюрьму на два года!

Мужчина. Я тоже не ожидал, они же, ну ты ведь читала! Об этом ведь и в газетах, и в Интернете, и по телевизору, — везде передавали...

Женщина. Да...

Мужчина. Ты пойми, — я себе и представить не мог, что так все закончится! Слушай, как все было: Америка. Я сажусь в самолет со своим коньяком, ты же знаешь, какой в самолете коньяк, — какой — никакой! «Otard» в лучшем случае!.. Моча ослиная! Я всегда со своим «Remi Martin» XO... а эта сучка в униформе подходит, говорит, свой пить нельзя и отнимает, я к ней, она вызывает помощника пилота, я его толкаю, он — меня, я говорю, что я их самолет выебу, а они подумали, что я не шучу, развернули в Канаду, высадили меня, потом депортировали обратно в Америку и засадили на два года... Представляешь, еще всему самолету объявили, что экстренно приземляемся, потому что один из пассажиров — террорист, и он хочет проникнуть в систему управления, — а этот пассажир — это ж я, — я просто сказал, что выебу этот самолет вместе со всеми пассажирами, если мне не отдадут мой коньяк... это ж совсем другое, а они как трактовали!..

Женщина. Сейчас какое время?

Мужчина. Какое? Утро...

Женщина. Придурок, сейчас какое время, я тебя спрашиваю?! Сейчас шуток никто не понимает, особенно американцы!!! С ними уже давно никто не шутит, целые государства перестали с ними шутить! А тут ты! Со своим вонючим коньяком!!!

Мужчина. Не вонючим! Как раз «Remi Martin» не вонючий, я из-за чего и начал...

Женщина. Да еще и в самолете!!!

Мужчина. Нет, ну...

Женщина. Да какие ну?! Какие ну?! В самолете шутить нельзя! А в американском особенно! Ты хоть сейчас-то это понял?!

Мужчина. Я понял! Не кричи на меня, я понял!!!

Женщина. Хорошо.

Мужчина. Только я не понял, какой я террорист — я ж просто коньяк вернуть хотел! Ну да, ну угрожал, — ну так и отдали бы мой коньяк! Они же всех напугали, что на борту террорист! Там же полсамолета обосрались, пока мы до Канады летели! Очередь, прикинь, во все туалеты стоит очередь, чтобы посрать до того, как кто-то там успеет проникнуть в систему управления!

Женщина. Надо же, с тобой не договориться! Ты вот и отсидел, и всего лишился, а все равно ничего не понял, еще и правым себя считаешь?!

Мужчина. Нет, ну а как?! Мой коньяк отняли, меня посадили и думают, я это так просто сожру?! Не-е-ет! Хуюшки!

Женщина. Ужас! На какое понимание можно рассчитывать?! Внутри каждого свой ужасный никому не понятный мир! И никого невозможно наказать, никого нельзя научить, спасти, помочь... Мы все объясняем, объясняем друг другу, — но это бесполезно! Никто никого не слышит... пустота, одна пустота!.. Послушай, может, ты, хотя бы в расфокусе, но видишь меня?! Может, до тебя долетают хотя бы отзвуки моих слов?! (Орет.) Из-за своего!!! Вонючего!!! Коньяка!!! Ты!!! Потерял!!! Все!!! (Шепчет.) Понимаешь?

Мужчина. Все?

Женщина. Все.

Мужчина. Я знаю, что меня уволили... я провалил контракт, меня посадили... меня бы уволили и так, даже если б меня не посадили, меня бы все равно уволили, потому что я провалил переговоры, контракт не подписали, и я купил коньяк, я поэтому напился... но я не знал, что потерял и тебя...

Женщина. Если ты живешь с кем-то, ты должен понимать, что должен считаться, считаться с чужим мнением, считаться с тем, что тебя ждут, на тебя готовят ужин, обед, от тебя ждут ребенка, рассказов за ужином — о футболе, о погоде, о работе... на тебя рассчитывают, потому что тебя впустили в свою жизнь... с тобой решили существовать вместе... а ты все испортил! Ты сделал мне плохо! И так кроме ликера «Baileys» и стиральной машины «Electrolux» у этого мира нет ничего, за что его можно уважать...

Мужчина. Еще есть коньяк...

Женщина. Что?

Мужчина. Еще этот мир можно уважать за «Remi Martin» XO.

Женщина. Да?

Мужчина. Вполне! Если не считать тот факт, что из-за него меня посадили на два года!

Женщина. Тебя посадили не из-за него, тебя посадили из-за твоей глупости... на которую ты, видимо, запрограммирован, а коньяк тут ни при чем... коньяк этот действительно совсем даже ничего...

Мужчина. Ну вот видишь, кое о чем мы можем договориться, значит, мы можем жить вместе...

Женщина. Тогда ты должен знать, если ты хочешь остаться, тогда ты должен знать: первое — я сделала аборт, я ждала от тебя ребенка, но сделала аборт, и второе — у меня было кое-что с нашим соседом из сорок пятой квартиры!

Мужчина. Из сорок пятой... из сорок пятой! Так он же старик! Ты что?! Ты... ты что, он же старик (подходит к женщине в упор, слегка хлещет пятерней по челюсти) он же старик, ты что (бьет чуть сильнее)... старик же он, ты что, стари-и-ик! (Бьет женщину со всей силы, она падает, тут же встает, отходит от мужчины, идет вокруг стола, он за ней.)

Женщина. Старик!

Мужчина. Старик!

Женщина. Старик!

Мужчина. Старик!

Женщина. Старик!

Мужчина. Старик!

Женщина. Старик!

Мужчина (останавливается). И что?

Женщина. Вот именно — и что, что старик?! Какая разница, старик, не старик...

Мужчина. Что у вас было со стариком из сорок пятой?

Женщина. Практически ничего, просто я ставлю тебя в известность, раз у тебя в заднице горит идея возвращения, ты должен знать...Пожалуйста, возвращайся, но захочешь ли ты возвращаться, вот в чем вопрос... Я тебя узнала, узнала, кто ты есть... нелепая случайность... а я вот... я отсосала у старика из сорок пятой квартиры...

Мужчина. Фу, пакость какая...

Женщина. Да, пакость, но вопрос стоял о жизни и смерти... мне стало жалко старика, я точно поняла, что если не я, он умрет в этот вечер...

Мужчина. Ах, простите, тогда конечно не фу! Тогда ты просто героиня! Он, наверное, задыхался... Я и не знал, что искусственное дыхание мужчинам делают через член!

Женщина. Нет! Все это очень серьезно, я действительно помогла ему, пожалела и помогла... да, мне было противно... но я его спасла... Я ведь даже не знаю, как его зовут... и сейчас даже не знаю... мы ехали в лифте, кивнули друг другу, как всегда, как соседи, которым нет дела друг до друга... У него в руках было письмо, он начал читать его, выронил и стал так трястись и плакать... я подняла письмо... и так быстро пробежалась по нему глазами... там писали, что его сына убили... убили... в этом... в Ираке... старик начал кричать, что как так, что такое этот Ирак, где он вообще находится... он думал, что сын едет помогать, объяснять, как надо правильно жить... все военные там по мирным делам, просто делают Ираку одолжение, помогают понять, как надо жить, чтобы жить лучше, а эти иракцы, неблагодарные, взорвали себя вместе с машиной, вместе с новой, дорогой машиной, взорвали прямо рядом с сыном этого старика и рядом еще с какими-то военными, тоже чьими-то сыновьями... я повела его домой... он плакал, достал какие-то конфеты, коробку швейцарских конфет, на ней картинка — карта мира, старик попросил показать, где этот сраный Ирак находится, а я тоже, откуда я знаю, что это такое — Ирак какой-то... я ткнула наугад, он стал плакать и рвать эту коробку с этим Ираком, в общем, я поняла, что он должен почувствовать, что жизнь продолжается, что есть ради чего жить, вот... и я ему сделала минет... а потом ушла... и он... в общем, он выкарабкался... я его часто вижу... мы киваем друг другу, так же, как и раньше... у него продукты в сумке... покупает продукты, значит живет...

Мужчина. Хорошо, что ты мне не писала...

Женщина. Да, конечно, теперь-то ты понимаешь, — что я могла тебе написать?.. О чем? Да, вот ты — нелепый... а я — такая... я готова принять тебя таким, какой ты есть, но захочешь ли ты жить со мной? А?

Мужчина. Ты это специально, специально все придумала, чтобы мне стало противно, чтобы я вообще не мог на тебя смотреть, а я тебе не верю! Вот! Не верю! Ты врешь мне и думаешь, я куплюсь на это!

Женщина. Ты можешь пройти в сорок пятую квартиру и узнать у старика, давай, хочешь, пойдем вместе?

Мужчина. Ха! А что мне этот старик, что он может мне сказать, тем более что, может, ты его подговорила! Ты все спланировала, ты ведь знала, что я сегодня приезжаю, и подготовилась, чтобы я сразу ушел от тебя...

Женщина. Ты можешь остаться, я тебе еще раз говорю, — ты можешь остаться! Только есть две вещи, которые ты должен переварить — старик и аборт...

Мужчина. Ах, еще и аборт?

Женщина. Да... я думала, что не хочу иметь ничего от тебя, мне было противно, что у меня будет твой ребенок, и я сделала аборт!..

Мужчина (подбегает, бьет женщину наотмашь, она падает, смотрит на мужчину). Это же не только твое дело! Как ты могла?! Ведь я ждал! Тут надо было посоветоваться, спросить разрешения!!! Это не только твое дело!

Женщина. Я тоже ждала! Я тоже ждала, — и тебя, и ребенка! Но ты мне вдруг опротивел, пойми, взял и опротивел!!!

Мужчина. А сейчас, ты же сказала, что я могу остаться, значит, сейчас я не опротивел? Что происходит, не понимаю, я оставлял тебя совсем нормальной, нормальной женщиной, а ты... ты, оказывается... ты...

Женщина. Я это я... и никакой другой я не была, ты просто видел во мне то, что хотел, а я — в тебе... но вот сейчас мы представляем, какой хаос мы есть на самом деле... готов ты рискнуть и остаться?

Мужчина. Рискнуть?.. Ха! Я думал, люди живут друг с другом не потому, что хотят рисковать...

Женщина. Я тоже... но оказывается безопаснее одному, а вдвоем это уже риск!

Мужчина. Да... спасибо... спасибо что объяснила... фу, бред какой-то... я приехал... я сразу понял — что-то не то... ведь я ж знал, что ты ждала ребенка... я приехал, я искал игрушки, кроватку, ты не писала, я гадал, кто у меня, дочь, сын, я искал игрушки на полу... (плачет)... кроватку... соску... я думал, что ты обижена, что не пишешь, значит, обиделась... но не так же сильно, чтобы ребенка, чтобы убить его... я думал, ну, максимум, ну, сменила замок, и я не попаду в квартиру... а ключ подошел, подошел ключ, значит, ты знала, что я все равно вернусь к тебе... знала и не меняла замок... значит, ждала...

Женщина (поднимается, подходит к мужчине, обнимает его за плечи). Ждала... ждала... ненавидела, но ждала... прости меня, если хочешь, ты можешь простить меня и остаться, можешь не прощать и остаться, я знаю точно... только за себя... я могу жить вместе с тобой... я готова жить вместе с тобой... но за ребенка я испугалась... я слишком любила его, чтобы разрешить ему жить... Где? В этом мире? А вдруг он полюбит коньяк «Remy Martin» XO и станет таким же придурком, как ты, а потом его заберут помогать какому-нибудь Ираку, и пришлют мне письмо... вместо сына пришлют письмо... кто мне поможет справиться с мыслью, что его нет?.. Кто? Лучше так, пока он ничего не понимает, и я его не знаю... лучше так... я не могу взять ответственность за чью-то жизнь... слишком много вокруг людей, готовых это сделать, поэтому так много несчастий в нашем мире... мне страшно...

Мужчина. За хлебом... может мне сходить за хлебом...

Женщина. Нет... не надо... если ты уйдешь за ним на два года, я не вынесу... (Плачут и смеются.) Сейчас я схожу и поужинаем, да?.. просто я ведь помню... ты любишь макать хлеб в оливковое масло... с утра думала об этом хлебе и забыла...

Мужчина. Надо пить коньяк... хороший коньяк, он расширяет сосуды, кровь течет... течет по широким сосудам кровь... к сердцу течет, к голове... течет, и мозг хорошо работает, ничего не забываешь, все помнишь и ничего не путается... все становится на свои места...

Голос. Стоп! Десять минут покурите...

В комнате включается большой свет, — оказывается, это сцена. Мужчина хлопает женщину по носу, встает, замечает, как на сцену входит другой мужчина, уходит со сцены.

Йон. Здравствуй...

Женщина. Привет, вот так сюрприз!

Йон. Мне нужно с тобой поговорить...

Женщина. Давай прямо здесь...

Йон. Здесь?

Женщина. У меня сейчас только десять минут, хочешь, посиди, посмотри, — после прогона поговорим свободно...

Йон. Нет, мне этой сцены хватило... а что это?

Женщина (закуривает). В смысле?

Йон. Что вы ставите?

Женщина. А-а-а... прикольная пьеса... хороший парень написал, современный драматург, очень сейчас модный... конечно, не Гарольд Пинтер...

Йон. Зачем?

Женщина. Что зачем?

Йон. Зачем в театре это? Это же неправда...

Женщина. А что тут неправда, да и потом, когда в театре правда была?

Йон. Нет... ну, сейчас и так нелегко переварить все, что происходит...

Женщина. Правильно, вот мы и помогаем...

Йон. Кому? Чем? Этим? Вы должны напоминать о ценностях, ведь есть же что-то, почему мы вообще жить стали? Чтобы все продолжалось, а? Это же не то, все что она, твоя героиня переживает... за хлебом пошла... его арестовали... в самолете... Хорошо, еще тебя не раздели в этой сцене...

Женщина. В другой...

Йон. Что?

Женщина. Меня в другой разденут...

Йон. Ну отлично, все как ты любишь...

Женщина. Послушай, я актриса, мне по большому счету все равно, я должна все уметь...

Йон. Все должны! Все должны включать... включать разум свой... ты же как животное... все уметь невозможно, да и не нужно, — ты человек, ты должна просеивать, через себя просеивать, что можно, а что нельзя, вы вот это все показываете, вы нас окунаете в эту мерзость, которую мы сами для себя наворотили, этот мир, который совсем уже превращается в ничто, уничтожается нами же самими, а вы еще добавляете, жмете на газ, прибавляете скорость, чтобы понеслись в пропасть, вы должны на тормоз нажимать, останавливать нас должны, ловить секунды, минуты — показывать, что ценное мы создали и как это сохранить в будущем, а вы с вашими современными уебками — стираете в порошок, последнюю надежду — в порошок, весь ваш сраный театр! Вы и Шекспира поставить по-человечески не можете, и новое уже все заранее обгадили вот такими вот постановками...

Женщина. Ты чо пришел, чего тебе надо, опять мне лекции читать, так мне хватило, когда мы жили вместе!

Йон. Я думал, ты изменилась... а ты все такая же... перестань курить (Шлепает ей пятерней по лицу.) Сына родила, курила, сидела пьяная в буфете, ноги расставила, вокруг парни молодые, актеры, они же с тебя пример брать должны, а ты мать, как шалава последняя, после каждой постановки тебя из буфета вылавливал, перестань, я сказал! (Опять залепляет ей по лицу, на сцену вбегает партнер женщины по сцене.)

Партнер. Эй, мужчина, вы что делаете?!

Мужчина бьет партнера по лицу, затем пинает, чтобы он не поднялся.

Женщина (кричит). Перестань, ему сегодня Лаэрта играть, на сцену выходить!

Мужчина успокаивается.

Йон. Давно мечтал это сделать... каждый раз, как в театре посмотрю что-нибудь... так вас ненавижу...

Уходит со сцены.

Женщина. Ты чего приходил?

Йон. Хотел попрощаться... мы уезжаем... навсегда уезжаем...

Женщина. Поздравь с днем рождения!

Йон. Кого?

Женщина. Сына... нашего сына поздравь!

Действие пятое

Зоопарк. Клетка. Звери сидят полукругом. В центр выползает Удав.

Удав. Господа звери, жители полей, лесов и саванн, обращенные в зоопарк и родившиеся в зоопарке! К вам обращаюсь я!

Пантера. Зачем так патетично? Давай проще, удав!

Удав. Сегодня мы должны принять важное решение. Наш зоопарк закрывается!

Звери возмущаются.

Удав. Наш зоопарк закрывается! И мы должны принять решение!

Кабан. Какое решение?! Кому нужно наше решение! Всех зажарят! Всех! По кускам по ресторанам! (Визжит.)

Удав. Руководство зоопарка просит нас принять решение: останемся ли мы в городе или мы хотим вернуться обратно в леса и поля, то есть в дикую природу!

Волчонок. Я хочу остаться! Я родился в зоопарке, я совсем не знаю, что такое природа!

Первая крыса. Такая же клетка!

Вторая крыса. Огромная клетка!

Первая крыса. Только хуже!

Вторая крыса. Гораздо хуже!

Первая крыса. Преступность!

Вторая крыса. Войны!

Первая крыса. Налоги!

Вторая крыса. Да! (Оборачивается на друга крысу.) Что?

Кабан. Там опасно! Там могут зарезать!

Волчица. Что вы кричите, вас еще никто не режет!

Удав. Успокойтесь! Успокойтесь все! Мы должны принять решение, и я доложу дирекции зоопарка!

Волчица. Почему они закрываются?!

Волчонок. Нам было здесь так хорошо!

Первая крыса. Ничего хорошего!

Вторая крыса. Что нам давали есть?! А развлечения?!

Первая крыса. И эти ужасные работники, которые чистят клетки! Выходцы из стран третьего мира! Чего от них ждать? Они нас искренне ненавидят!

Вторая крыса. Здесь оставаться очень, очень небезопасно! А недавно какой-то мальчик, черноволосый, закинул свой пакет в мою клетку. И убежал! А что там?! Я звонил, звонил в полицию, чтобы приехали, проверили, но кто будет слушать крысу?! Я так и живу с этим пакетом, который может взлететь на воздух, мы все можем взлететь на воздух!

Пантера. Чуть что, сразу черноволосые виноваты!

Первая крыса. Просто так получилось!

Вторая крыса. Мы не специально!

Первая крыса. Черноволосые пугают нас!

Вторая крыса. А белые люди, ну, кинут камнем иногда. Но это не страшно, просто больно, и все!

Кабан. Глупые крысы, вы только что хотели остаться! А теперь вы пугаете нас, чтобы мы не оставались! Чего вы добиваетесь?!

Первая крыса. Мы хотим, чтобы вы знали!

Вторая крыса. Все плюсы, все минусы!

Первая крыса. Все за и все против!

Вторая крыса. Мы хотим помочь!

Волчонок. Нам было здесь так хорошо! (Воет.)

Удав. Партия зеленых проводила здесь проверку и признала условия нашего зоопарка непригодными для содержания нас.

Кабан. Опять эти зеленые! Кто их просит лезть в наши дела!

Волчица. Они заботятся о нас!

Кабан. Да ты что?! И что теперь?! Как нам жить?! Где?! Слишком много заботливых партий развелось вокруг! Совсем жить невыносимо стало от этой заботы!

Удав. Если мы хотим остаться, нас расформируют по другим зоопаркам. Может, даже в другие страны. Но если захотим, нас могут отправить на волю, туда, где многие из нас родились и откуда нас и забрали в зоопарк.

Первая крыса. На волю!

Вторая крыса. На волю!

Кабан бьет крыс по голове.

Кабан. Вас кто спрашивает?! Что вы тут вообще делаете, крысы!

Первая крыса. Мы редкие крысы!

Вторая крыса. Мы тоже звери!

Первая крыса. Дикие!

Первая крыса кидается на удава, кусает его за хвост.

Волчица. Люди платят деньги, чтобы смотреть на нас! А вы?! Вас можно увидеть на каждой помойке! Отправляйтесь откуда пришли!

Отгоняет крыс от удава.

Удав. Спасибо, Маргарет.

Волчица. Не за что, Гордон.

Удав. Я лишаю крыс права голоса и прошу их удалиться!

Первая крыса. Нам некуда идти.

Вторая крыса. Все вокруг теперь большая помойка!

Первая крыса. Одни и те же проблемы.

Вторая крыса. Один и тот же мусор!

Первая крыса. Что у людей, что у животных!

Вторая крыса. Все вокруг закрывается!

Первая крыса. Нам некуда идти!

Кабан плачет.

Кабан. Простите! Простите меня! Вы действительно хотите знать, почему я плачу? (Звери мотают головой в знак отрицания.) Это так трогательно. Вы действительно как семья для меня, что ж, тогда слушайте! Моя кузина, она монголица!

Пантера. Кто?

Кабан. Монголица! Это редкая порода домашней свиньи, она водится только в Венгрии. У нее такие же длинные волосы, как у меня, но она абсолютно домашняя. Так вот. Вчера я получил эсэмэс из Венгрии. Ее убили. (Плачет.) Как вы знаете, Венгрия член Евросоюза, а по правилам этого великого и счастливого союза европейских государств нельзя убивать домашних животных ножом! Только электричеством. В том доме, где она жила, никто и не знал, как убить ее по правилам Евросоюза, поэтому она жила и жила, и еще могла прожить сто лет! Если бы не один старый цыган! Он жил в Америке, в том штате, где казнили на электрическом стуле. Таков был закон и порядок. И все было хорошо, пока привычный ход вещей не был нарушен! Смертную казнь отменили, а электрический стул, который забирал жизни недобропорядочных американцев, выставили на аукцион. И этот цыган купил его, и привез к себе на родину, в Венгрию. В ту самую деревню, где не знали, как убить мою сестру, свинью-монголицу. И ее казнили на электрическом стуле! На котлеты и колбасу! Как какого-то американца, по всем правилам Евросоюза! (Плачет.) Нам не нужно ничего менять! Будет только хуже. Одно доброе дело влечет за собой другое. И вот он уже неминуем, конец света! Когда все вокруг наделали, наделали так много добрых дел!.. Нам не нужно уходить. Нам нужно принести жертву! Зоопарку! Зарежем самого маленького и невинного, того, кого любим больше всех! Вот его! (Указывает на волчонка.)

Волчица. Я не отдам моего сына!

Пантера. А кто тебя спросит!

Надвигаются друг на друга.

Кабан. Убьем парня. И ничего плохого с нами не произойдет! Вы должны верить! Нас пожалеют и простят! И оставят нам наш зоопарк! Я так хочу верить! Хотя бы в то, что ничего не изменится. Не жалейте его! Это испытание! Если мы любим наш зоопарк, если мы действительно не хотим, чтобы он исчез, давайте принесем жертву!

Пантера хватает волчицу, крысы связывают волчонка.

Волчонок. Что вы делаете?! Это полный бред! Вы кому поверили?! Он сошел с ума от своего горя!

Удав. Не кричи, парень! Если есть хоть один шанс, мы должны его использовать.

Первая крыса. Ты обычный волк. Даже не белый!

Вторая крыса. Никто и не заметит, что тебя больше нет, а зоопарк останется!

Пантера. Хуже уже не будет, чего ты боишься!?

Удав (гладит волчицу по голове). Твой сын поможет нам найти то, что мы потеряли. Можем потерять. Нашу веру.

Пантера. Кто зарежет мальчишку? (Достает нож, протягивает его кабану.)

Кабан. Тот, кто его любит больше всех! Иначе нам не поверят! Не поверят, что мы действительно любим наш зоопарк!

Волчица. Ну уж нет. Если вы дадите мне в руки нож, я зарежу всех вас! А потом себя! Потому что жила все это время с вами, делила мясо, воду и не знала, какие вы ужасные! Как я могла!

Пантера. Перестань играть на публику! Посетителей нет, никто не кинет тебе конфетку! Так, вы двое, берите нож и за дело!

Первая крыса. Я не могу!

Вторая крыса. И я не могу!

Первая крыса. Нож слишком большой!

Вторая крыса. А мы маленькие!

Пантера. Как ты сказал? Кто больше всех любит, тот и должен убить! (Передает нож удаву.) Жаль! Я его просто ненавижу!

Удав. Тот, у кого есть руки, тот и зарежет! Артур!

Кабан. Почему ты молчишь, Артур? Ты все время молчишь! Ты видишь, как мы страдаем? Тебе не все равно? Ты поможешь нам?

Горилла молчит.

Удав. Артур, вот нож. Возьми его и убей парня.

Удав передает горилле нож. Горилла роняет нож на землю.

Пантера. Ты что, ты дураком притворяешься, да? Хочешь сказать, что ты нас не понимаешь?!

Кабан. Вспомни Киплинга, Артур! Маугли! Мы с тобой одной крови, ты и я! Понимаешь меня? Убей парня!

Артур подходит к кабану, затем к удаву. Проходит мимо крыс. Останавливается рядом с волчонком, оборачивается на решетку. К решетке в этот момент подходят Йон и работник зоопарка.

Йон. А почему у вас все звери в одной клетке?

Работник зоопарка. Так удобней! (Насыпает в тазик для животных сухой корм.) Нас закрывают. У зоопарка нет средств содержать их (кивает на животных) и нас (открывает банку с пивом, пьет, шарится рукой в тазике с сухим кормом для животных, ест). Звери продаются. Это последние, кто остался. (Все звери подбегают к решетке, едят, ласкаются к людям.). Берете кого? Или как?

Животные прыгают у решетки, демонстрируя свои способности. Спокойным остается только горилла.

Йон. Вот его! (Указывает на гориллу.) Я возьму!

Работник зоопарка. А! Хорошо! (Открывает клетку, горилла подходит к открывшейся решетке.) Оплачивайте в кассе. Пойдем, Артур!

Йон. Артур?

Работник зоопарка. Ну да. Он ест только за столом. За круглым столом. Артур!

Артур подходит к Йону. Йон протягивает руку к голове гориллы, хочет погладить Артура, но тот отстраняется, сам протягивает Йону руку. Артур и Йон здороваются.

Действие шестое

Квартира, комната. Диван. Стол, засыпанный зелеными длинными листьями. На диване сидит женщина, рядом с ней — сын. Оба жуют листья. Звучит арабская музыка. Сын подползает к женщине, расстегивает ей медленно кофту, снимает со своей шеи платок, повязывает женщине на голову, встает, начинает медленно танцевать арабский танец. Без кофты женщина оказывается в ярком золотистом лифчике. Она встает и начинает подтанцовывать сыну. Музыка становится громче, женщина танцует танец живота, сын изображает ее раба. В комнату вбегают полицейские в масках, они что-то кричат, но никто их не слышит, один из полицейских подходит к CD-проигрывателю, выключает его.

Полицейский. Простите, вы совсем не слышите меня!

Женщина. О! Что такое?

Полицейский. Музыка у вас... громкая, нам позвонили, попросили проверить, — ваши соседи опасаются... что слишком громко!

Женщина. А в чем дело, у моего сына день рождения, мы не имеем право слушать музыку? Что вас смущает?

Полицейский. Эта музыка... мешает! Соседи волнуются!

Женщина. Кому мешает? Кто вообще имеет право звонить, волноваться за меня?! Я не понимаю, я же не звоню, хотя меня, знаете, сколько всего волнует?

Полицейский. Ну и зря не звоните... Документы ваши можно?

Женщина и сын подают документы полицейскому.

Полицейский. Кто в этой квартире проживает?

Женщина. Я и мой сын, еще мой муж, но его пока нет!

Полицейский проверяет документы. Сын садится на корточки.

Полицейский. Встань, и никогда так не садись!

Сын. А чо не так?

Полицейский. Что не так?.. знаешь кто так сидит? В горных деревнях так сидят... понаехали к нам, научили своим правилам, привычкам... садись на диван как настоящий европеец, что ты, как я не знаю кто... (Полицейский передает женщине документы.) Все в порядке, возьмите документы...

Полицейские снимают маски.

Полицейский. У тебя день рождения?

Сын. У меня!

Полицейский. Поздравляю!

Собираются уходить. Останавливается у стола.

Полицейский. Что это?

Женщина. Это... это трава такая... салат иранский!

Полицейские надевают маски.

Полицейский. Что за салат?

Сын. Не иранский... он из...

Полицейский. Он из?.. (Возникает пауза, никто не хочет отвечать.) Так! Что за трава, я спрашиваю, кто привез и откуда?

Подходит, пробует траву, пробует еще. Остальные полицейские тоже подходят к столу, начинают жевать траву.

Сын. Это листья коки... из Боливии...

Полицейский. Да? Вкусная, действительно как салат! А майонез есть?

Женщина. Да... одну минуточку... (Выходит за майонезом.)

Полицейский. У вас какая разница?

Сын. С кем?

Полицейский. С мамой...

Сын. Пять лет... она мне не родная...

Полицейский. А-а-а. Молодец! Папы нет, у тебя день рождения... мама не родная, мама молодая, — молодец! Ну чего напрягся, красавчик? Боливия не Иран, расслабься... ну, какие проблемы?

Сын. У кого?

Полицейский. У тебя, в школе! Или ты уже закончил?

Сын. Кончаю... в этом году...

Входит мама, приносит банку с майонезом.

Женщина. Вот... майонез...

Полицейский. Так... (Берет майонез, макает туда салат, ест.) Не завидую я сыну вашему!

Женщина. Послушайте, он еще молодой, он не знал, просто мы посчитали, что это выгодней...

Полицейский. Нет, быть молодым сейчас невыгодно! Особенно школу заканчивать... что может предложить ему современное общество? Ни-че-го... Все это воспитание, взросление... семья! В чем смысл воспитывать, если все равно все умрут? К чему такие затраты общества? Да и толком никто и ответить не может, к чему вот их образовывать... Я рос, знаете, при каком режиме? При тоталитарном! В одной европейской стране, восточно-европейской... (Остальные полицейские в масках садятся на корточки, жуют траву). Вот там было воспитание, это да! Все четко знали, что умрут и ничего больше не будет, так всем со школы и говорили, не обманывали как сейчас... И знаете, — результат был! Никто злодеем не получался, хотя поразительно, они ведь внушали нам, что Бога нет! А злодеи не получались! Как это объяснить? А? Я не хочу произносить имя моей Родины... я оттуда давно уехал, как только тоталитарный режим пал, сразу уехал... Но иногда вспоминаю... Мне кажется, там нас и научили верить, по-настоящему! Потому что верить можно в то, чего нет, в то, что есть, верить нельзя! Там все четко объясняли: что есть, а чего нет. У нас, знаете, мясо продавали только по праздникам... так удобно было всех контролировать! Как какой праздник, — собирались все в одном магазине, в большой очереди и стояли... за мясом... а своего мяса нельзя было иметь, я имею в виду скотину, — свинью, например... даже расстрелять могли, если б узнали, что ты держишь свинью... Но все, конечно, держали... боялись страшно, но держали... И вот самый ответственный момент наступал, когда эта свинья взрослела и приходила пора ее зарезать! Все подозревали, что соседи могут донести, что ты держишь свинью... поэтому убивать надо было по-тихому, чтоб она не визжала! Могли услышать и позвонить в полицию... Свинья, знаете, как визжит, когда ее режешь? Откуда вам... конечно, не знаете! (Начинает визжать, его коллеги подхватывают его визг, он начинает дирижировать ими, резким взмахом руки останавливает всех.) Как убить свинью?! Это был самый главный вопрос! Но даже если и удавалось заиметь свое мясо, все равно приходилось идти в магазин и стоять в очереди... потому что если вдруг не придешь, все решат, что у тебя есть мясо, значит, ты держал свинью и по-тихому ее... надо было идти и стоять... я так думаю, у каждого было свое мясо... только боялись, шли... стоять... чтобы все вместе... Сейчас-то у нас такой же маскарад начинается, только уже не уехать... куда? Все страны теперь в одном месте... (хлопает себя по заднице) везде одно и то же...

Звучит арабская музыка, полицейские и женщина начинают танцевать. Входит Йон. Он держит за руку гориллу.

Женщина. О! Наконец-то!

Йон. Почему дверь сломана? Что здесь происходит?!

Женщина. У нас полиция!

Йон. Да... А что случилось?

Женщина. У твоего сына день рождения! А это что?..

Музыка выключается, все смотрят на гориллу.

Йон. Это Артур!

Женщина. Артур? А откуда?

Йон. Из зоопарка... я купил... нам придется многое продать... звери ужасно дорогие... я пока только гориллу смог купить...

Женщина. Он горилла?

Йон. Да...

Женщина. Это подарок?

Йон. Кому?

Женщина. Ну как, у твоего сына день рождения!

Йон. А... нет, это для моей лодки...

Женщина. Для какой?

Йон. Ну, которую я выиграл у «Lays», помнишь...

Женщина. Ты это серьезно?

Йон. Да!

Полицейский. Вы выиграли в лотерею?

Йон. Нет, это была не совсем лотерея... а вы?..

Полицейский. Я проверял вашу жену, я из полиции!

Йон. А... все в порядке?

Полицейский. Да!

Йон. А что же вы не уходите?

Полицейский. У вашего сына день рождения, мы подружились с парнем, он пригласил меня... вот... салат... (Передает мужчине траву.) И Артуру это должно понравиться... (Передает траву Артуру.)

Женщина. Послушай, ты... как это у тебя далеко зашло, кого ты в дом привел?! Что еще за горилла?!

Йон. Крокодил вообще неподъемный...

Полицейский. В смысле по весу?

Йон. Нет, по деньгам... никак не думал, что крокодилы такие дорогие... ну а что делать...

Полицейский. Да... что делать?

Йон. Все равно придется покупать, без крокодила нельзя... продам машину!

Женщина. Ты о сыне думаешь? На чем я его в школу отвозить буду?!

Йон. Я как раз о нем и думаю... и вообще... обо всех. Польет дождь, и все погибнут! Я должен собрать на этой лодке животных, людей, и мы спасемся! Если б все было не так, я бы не выиграл!

Сын. Пап... может, просто так все совпало... ну представь, ты на самом деле веришь, что все погибнут, один ты на своей лодке спасешься?

Йон. Ты тоже спасешься, я тебя с собой возьму... и маму...

Сын. Маму?

Йон. Вот ее, в смысле...

Сын. А маму?

Йон. Она... знаешь, она со своим театром так увлечена... я хотел ее позвать, правда хотел... Мне так плохо... я даже не знаю, я никогда не был готов к такой ситуации, когда нужно понять, что я хочу... кого я хочу взять с собой... Мне так плохо... Все, к чему я был так привязан, и вправду ничего не стоит... я на самом деле поверил, что все это ни к чему, и, может, дождь и вправду все это затопит!

Сын. Пап, щас ведь не тогда, щас какой потоп? Все выживут, так нас не уничтожить...

Полицейский. Нет, молодой человек, вы не правы... (Макает траву в майонез, кормит Артура.) Теоретически, если польет вода, — начнутся тайфуны. А вокруг нас что — атомные станции, военные базы... как взлетит все на воздух... природа не управляема... иногда такое творится, я в этом году день во Франкфурте провел, в этом вонючем аэропорту с китайцами... снег выпал, и все — катастрофа! В Германии ведь как, — рабочий день закончился, все по домам, и никого не интересует, что ты сидишь и ждешь свой самолет, хочешь — сам иди и расчищай взлетную полосу... да что природа?! Люди сейчас такие сумасшедшие... такой потоп могут устроить, без всякой посторонней помощи! Вот в «British Airways» как раз такие «перцы» работают! То у них повара бастуют, то летчики напиваются... а страдаем мы... рядовые пассажиры... и главное, им ничего не доказать, обмотались в свои паранджи английские и бубнят: «Благодарим за сотрудничество», — а что меня благодарить, я простой пассажир, я — страдаю! Нет, я в конец света верю... только, конечно, на лодке не спастись!

Йон. Но ведь Ной спасся...

Полицейский. Ха, так тогда «British Airways» не было!

Женщина. Послушай, какой ты Ной? Кто тебе это внушил? Чипсы? Знаешь, сколько народу в лотереи выигрывает, но никто еще с ума после этого не сходил!

Полицейский. Нет, почему же... Бывает... Я однажды... у «Пепси-колы» часы выиграл... так обрадовался, что потом долго огорчиться не мог, нарочно провоцировал такие ситуации, чтобы огорчиться, чтобы впасть в другое состояние... и не мог, я могу себе представить, что с людьми творится, если они яхту выиграли!

В комнату заходят двое мужчин в одинаковых плащах.

Первый мужчина. Простите у вас открыто...

Второй мужчина. Мы не помешаем?

Йон. Дверь, да, у нас неприятный случай... слушайте, что за трава, я ничего не соображаю...

Полицейский. А я наоборот, и в голове все так прояснилось!

Первый мужчина в плаще открывает кейс, достает папку, из папки файл с письмом.

Первый мужчина. Улица Белореченская, дом семнадцать?

Йон. Да...

Первый мужчина. Это ваше письмо? (Передает мужчине файл с письмом.)

Йон. Да, мое... вы из «Lays»?

Второй мужчина. Да, мы из компании «Lays»... У вас должна быть выигрышная фишка...

Йон. Да она у меня... (Достает из кармана фишку). Я все сделал по правилам, не так ли? Я выслал письмо с указанием номера пачки... А выигрышную фишку я должен передать представителям компании...

Второй мужчина. Да, все так...

Первый мужчина. Давайте фишку!

Протягивает руку.

Йон. В присутствии нотариуса!

Сжимает фишку в кулаке.

Первый мужчина. Мы не могли бы поговорить наедине?

Йон. Мы можем пройти в другую комнату...

Женщина. Я никуда вас не отпущу, говорите здесь, я хочу это услышать, что вы придумываете, что потом люди с ума сходят от ваших лотерей!

Второй мужчина. Здесь только ваша семья?

Женщина. Да, здесь только наша семья, а в чем дело, что вы такое хотите нам сказать?

Полицейский (протягивает мужчинам горсть травы). Угощайтесь!

Мужчины берут траву.

Первый мужчина (обращается к коллеге). Можно?

Второй мужчина. Да, я думаю, да...

Первый мужчина. Видите ли, компания сейчас переживает не лучшие времена... Продажи падают...

Второй мужчина (пробует траву). Мы, конечно, придумываем новые вкусы... с зеленью, например...

Первый мужчина. Но все равно, даже по сравнению с прошлым годом...

Второй мужчина. В общем, мы уже даже прибыль не получаем... Тем более, знаете, эти дешевые чипсы из Восточной Европы...

Первый мужчина. Они жарят на том же масле раза по четыре...

Второй мужчина. А их добавки!

Первый мужчина. А качество картофельного крахмала?!

Второй мужчина. Да что говорить, ладно...

Первый мужчина. В общем, мы и лотерею эту придумали, чтобы увеличить продажи...

Второй мужчина. Маркетологи уверяли, что шанс выиграть минимален, и мы ничего не потеряем!

Первый мужчина. Мы, конечно, не могли вообще ничего не положить в пачку, нас жестко проверяют...

Второй мужчина. Но раз уж так все получилось...

Первый мужчина. Мы вот хотим показать смету... (достает из кейса таблицу) значит, здесь все по пунктам расписано, сколько от вас потребуется затрат...

Йон. На что?!

Второй мужчина. На судебный процесс с «Lays»... Вот, видите, вам придется нанимать адвокатов, мы, в любом случае, обжалуем приговор, то есть мы будем работать на затягивание процесса, а если учесть, что хороший адвокат берет с момента, как вы дверь его офиса открываете, вы потратите как раз стоимость той яхты, которую мы вам подарить не можем...

Йон, Женщина, Сын, Полицейский. Как не можем?

Первый мужчина. Потому что у нас ее нет...

Второй мужчина. И нет денег, чтобы ее купить...

Первый мужчина. Но есть другой вариант!

Второй мужчина. Да... у меня есть хорошая... моторная лодка... спортивная... еще в более лучшие времена мы ее купили... тогда у нас даже были деньги заплатить MC Hammer, чтобы он спел рекламную песню «Lays»...

Первый мужчина. Помните такого... он рэппер, помните?

Второй мужчина. Тра-та-та та-та, Кент тач зис! Тра-та-та та-та, Кент тач зис!.. Тра...

Первый мужчина. В общем! (Обрывает коллегу.) Мы ее уже вам пригнали... во дворе поставили... теперь дело за вами...

Полицейский. Соглашайтесь! Истину говорю вам, — а так ничего не получите и еще все нервы по судам измотаете, я с «Пепси-колы» ждал этих часов знаете сколько! И не дождался, вам еще повезло, что хоть что-то предлагают...

Йон. Да как?! Вы что?! Мне необходима нормальная... яхта, как на фишке нарисовано! Мне необходима! Вы же не только против меня, вы против Бога идете!

Первый мужчина. Для нас это не аргумент! Особенно после чипсов со вкусом крабов...

Второй мужчина. Эта лодка отличная, вы всей вашей семьей поместитесь, я и мотор совсем недавно сменил, знаете, какую скорость она набирает!

Первый мужчина. Вы, главное, вонь в газетах не поднимайте...

Второй мужчина. Вот ключи, соглашайтесь...

Первый мужчина. Конечно, нам плохая репутация ни к чему! Но и особо она нам дел не испортит... так что...

Йон. А как я на нее животных погружу, еду! Нам, знаете, сколько на ней сидеть! Пока вода не спадет! Нет, вы знаете, вы... вы все человечество сейчас подставляете! Несчастная компания!

Первый мужчина. Да, мы несчастная компания... но что поделать... не мы виноваты... сколько сейчас государств новых появилось! И все со своими чипсами в Евросоюз лезут... на Земле столько ртов нет, чтобы все их сгрызть!

Йон. Начнется потоп, кого я смогу спасти?

Второй мужчина. Какой потоп?

Йон. Мировой...

Первый мужчина. И что? Когда?

Женщина. Послушайте! Ваш же работник наплел моему мужу, чтобы он ваши чипсы купил! Он наплел, что муж выиграет яхту, на которой спасется, потому что он новый Ной! Вот так ваша рекламная компания против вас же и обернулась! Думать надо, что сотрудникам говорить!

Первый мужчина. У нас такой разработки не было! Да?

Второй мужчина. Да... не было такого... Ной... и потом наши чипсы столько мусульман покупает, неужели вы думаете, что мы будем делать упор на такой аспект в нашей рекламе... Да и как так... неужели вы поверили?

Первый мужчина. Даже если вы поверили, вам не поверит никто.

Артур. Ною тоже никто не верил! Это так естественно. Только тогда никто не верил, что мир, к которому все привыкли, может быть разрушен. А сейчас все знают, что это может произойти в любую секунду, и настолько к этому привыкли, что уже никто не поверит, что спастись можно в лодке! Да, будет потоп, и еще много что может произойти, например, Земля может взорваться. Выживете вы в этой лодке от компании «Лэйс»? Но давайте подумаем, может у нас есть другая лодка? Семьдесят процентов твоего тела это вода. И твоя вода течет по тебе вверх и вниз каждый день, рождая разные чувства, мысли. Иногда твои чувства топят тебя изнутри, как большая волна, злость взрывается в твоем теле и пожирает тебя как деликатес. Мне кажется, не нужно собирать разных животных, потому что все животные уже внутри тебя. Твой гнев живет внутри тебя как животное, и ты питаешь его своей энергией. Каждый день потоп происходит внутри тебя, и каждый день ты — Ной! Ты должен спасать себя каждый день. И где же эта лодка, которая может спасти тебя?

Второй мужчина поднимает два пальца вверх.

Второй мужчина. Во дворе...

Артур встает, обращается ко всем в комнате.

Артур. Ты можешь потерять свой комфорт, имущество, здоровье, свободу, жизнь. Все это ты все равно рано или поздно потеряешь. Но мерило всех истин — твоя душа, которая прячется внутри тебя, и ничто не может ее коснуться и разрушить. Даже твой индивидуальный мировой потоп. Душа... Вот твоя лодка!

Берет из рук мужчины фишку, передает работникам «Lays».

Действие седьмое

Двор. Лодка. Мужчина грузит вещи в лодку. Рядом с лодкой сидит горилла Артур. Во двор заходит чиновник с тележкой из аэропорта, нагруженной чемоданами. Вокруг его шеи, как шарф, повязан удав.

Чиновник. О, я не опоздал!

Йон. Вы кто? А... здравствуйте!

Чиновник. Здравствуйте! Уже собираетесь отплывать?

Йон. Да... отпуск... У сына каникулы... Жена вообще не работает... Вместе никогда не отдыхали... Вот попробуем...

Чиновник. В смысле какой отпуск? Вы же... И я тоже, я думал... Вот, я пришел, я же адрес ваш помню, вы у меня подписывали разрешение на покупку животных, я все подписал, я думаю, по старой памяти, по дружбе, вы и меня возьмете... Лодка, правда, у вас... Это вся лодка? Хорош приз...

Йон. Вы в своем уме?

Чиновник. А вы?.. Я надеялся, что вы в своем...

Йон. Послушайте... я... это все накатило тогда... я просто выиграл приз, а теперь еду просто кататься... по реке... прицеплю лодку к машине, приеду к реке, спущу ее на воду и просто покатаюсь вместе с семьей!

Чиновник. Ага, просто покатаюсь! Вы покатаетесь, а как же остальные? Я все знаю, я специально изучал, — как только ступите на лодку, сразу начнется... дождь и все такое, я перечитал, я все знаю! Возьмите меня, а?

Разгружает чемоданы из своей тележки, кидает их в лодку мужчине.

Йон. Успокойтесь!

Во двор выходят жена и сын Йона.

Жена. Что здесь происходит?

Йон. Вот, сумасшедший, — решил, что я Ной, и хочет плыть с нами!

Жена. Мужчина, успокойтесь, и перестаньте кидать ваши чемоданы! (Кидается к мужчине, вырывает из его рук очередной чемодан, который он хочет закинуть в лодку.) Что вы в них понапихали?! Тяжелые какие!

Чиновник. Это камни!

Жена. Какие камни?!

Чиновник. Для керлинга! Я долго решал, что в этом мире самое для меня важное, что я хочу, чтобы было и там, в нашем новом мире... Вот, Давид (снимает удава с шеи, женщина кричит, отпрыгивает от работника департамента) и керлинг... здесь камни... чтобы второй раз керлинг не выдумывать, я с собой прихватил...

Сын (показывает Йону большой пакет, который держит в руках). Папа, траву берем?

Жена, Йон. Нет!

Жена. Не надо... Всем, как помнишь, плохо было...

Сын. Но папа же поправился...

Йон. Поправился... только больше не надо... это, знаешь, один раз помогло, а второй раз по новой может все начаться...

Сын (передает пакет работнику департамента). Вот, возьмите!

Чиновник. Что это?

Сын. Пожуйте... в себя придете!

Чиновник. Спасибо, я не хочу.

Во двор входит бывшая жена Йона.

Жена. О! Еще гости!

Бывшая жена Йона. Здравствуйте... (Обращается к сыну.) Привет, кузнечик! Вот, с днем рождения... (Передает сыну железную чайку.)

Сын. Спасибо, мама!

Жена. Пойди, сумки принеси!

Сын. Хорошо, мама! (Уходит.)

Бывшая жена Йона. Значит это правда?

Йон. Что?

Бывшая жена Йона. Что вы уезжаете?

Жена. Что, и она в курсе?

Йон. Перестань...

Жена. Когда она-то узнала... Надеялась спастись?! Только мы бы тебя все равно не взяли! Еще и предлог нашла! Что ты сыну подарила?!

Йон. Перестань!

Бывшая жена Йона. Что?

Жена. Что ты сыну подарила, я спрашиваю?!

Бывшая жена Йона. Чайку! Это премия за спектакль, он должен гордиться мамой!

Жена. Чем ему гордиться?! Что, тебе некогда сыну нормальный подарок купить?!

Женщины толкают друг друга.

Бывшая жена Йона. Это отличный подарок!

Жена. Ну, да! Отличный!

Бывшая жена Йона. Ты хоть бы раз его в театр сводила!

Жена. Что он там забыл?!

Йон. Перестаньте!

Во двор приходит полицейский.

Полицейский. О! Ну и дела! Что здесь происходит? Мест не хватает? Не ссорьтесь, обе поедете, нам женщины пригодятся! Принимай! (Кидает Йону огромный пакет, Йон не ловит его, пакет падает на землю.)

Йон. Что это?

Полицейский. Мясо... кто знает, сколько проплаваем...

Йон. Послушайте!

Во двор приходят мужчины из «Lays» с большими пакетами «Lays».

Первый мужчина. Ага, они еще здесь! Давай быстрее!

Подсаживает второго мужчину, хочет протолкнуть его на лодку, но Йон останавливает их.

Первый мужчина. Пустите нас!

Второй мужчина. Мы на правах компании, в чипсах которой вы обрели веру и спасение, мы просим вас взять нас с собой, тем более что впоследствии люди, знающие толк, как наладить работу фирмы...

Все начинают закидывать свои вещи в лодку, так, что на ней не остается свободного места. Из дома выходит сын Йона.

Полицейский. Как пресечь правонарушения!

Бывшая жена Йона. Как творить искусство...

Чиновник. Как управлять людьми! Контролировать!

Йон. Вы что, вы ошалели! Мне же никто не верил! Что вам сейчас от меня надо?!

Чиновник. Из твоей лодки вырастет новое древо жизни, и мы хотим стать его ветвями!

Йон. Из этой лодки ничего не вырастет! Неужели вам не понятно?! Вы что, вы все нормальные люди, опомнитесь... Вы только представьте, если с вами все начинать заново, — все опять к тому же и придет, — государство, деньги, родина, проверка паспортного режима, театр... Одна и та же херня! И брать мне с собой нечего... и некого... (Хочет запрыгнуть на лодку.)

Все. Стой!

Хватают Йона.

Чиновник. На лодку не вставайте! Дождь начнется, уже никто не остановит...

Йон. Да?..

Все мотают головой.

Второй мужчина. Не сядешь в лодку, и ничего не будет... не садитесь, а?

Первый мужчина. Мы вам еще один приз дадим, от нашей компании, хотите чипсы пожизненно... вам с чем нравятся?

Бывшая жена Йона. Ты мне всю жизнь разрушил, сына у меня отобрал! Пожалуйста, пожалей нас! Отойди от лодки!

Йон. Пустите меня!!! (Вырывается.) О, если б так и случилось... я так хочу чтобы все вы, все вы исчезли... сгинули... чтобы даже не вспоминать... чтобы даже кругов на воде не осталось, когда вы уйдете на дно!

Жена. Так, сейчас меня послушай, герой! Никто никуда не едет! Давай, отошел от лодки! (Отталкивает Йона.) Вообще про лодку эту забудь... Артур, помнишь, что сказал, у каждого из нас есть своя лодка, никуда ехать не надо, все и так спасемся...

Йон. Артур не может говорить, он же горилла!

Жена. Это ты сына своего благодари, накормил нас травой, я потом всю ночь сидела, решала, как свинью зарезать...

Йон. Какую свинью?

Все молчат. Жена отводит от Йона глаза.

Йон. Какую свинью?

Все молчат. Полицейский начинает плакать, все оборачиваются на него.

Полицейский. Бабушка... бабушка с дедушкой... мама такую очередь простояла за мясом... на Рождество, утром сказала — я мясо накрутила, долму налепила... кастрюлю с долмой варить поставила, бабушке с дедушкой сказала: вы только не забудьте выключить! — и на работу убежала... а они играть стали в карты, и так заигрались... все сгорело... угольки черные в кастрюле... сгорела долма... мама хотела, чтобы я в первый раз мясо попробовал... на Рождество... раз в год... так на них накричала... они плакали оба (сын Йона вытаскивает у полицейского из кобуры пистолет)... старые, стоят, плачут... мама кричит, а я гляжу на них и думаю — не пробовал и ладно... когда не знаешь, что это, — совсем не обидно, что не попробовал... Давайте останемся, мы же не знаем, что там... а нам и здесь неплохо, а? Давайте останемся...

Йон. Оставайтесь...

Йон делает шаг к лодке, раздается выстрел. Сын Йона кидает пистолет на землю, достает из-за пояса книгу, садится, начинает читать.

Сын Йона. «Вы знаете, как египтяне хоронили своих мертвецов?..»

Жена Йона. Нет!

Сын Йона. «А надо бы знать. Это очень интересно. Они закутывали им головы в такие ткани, которые пропитывались особым секретным составом. И тогда можно было их хоронить хоть на тысячу лет, и все равно головы у них не сгнивали. Никто не умел это делать, кроме египтян. Современная наука и то не знает, как это делается»... (Отвлекается от чтения, смотрит на ошалевших свидетелей убийства.) Все, можете успокоиться... Никто не утонет... все спасены... я за все отвечу... (Снова читает.) «Я буду держаться неприступно, как дьявол. Успокою мать, отойду в другой конец комнаты, выну портсигар и закурю с ледяным спокойствием. Я их приглашу навещать меня, если им захочется, но настаивать не буду...»

К сыну Йона подходит полицейский, отбирает у него книгу, надевает наручники.

Сын Йона. Хорошая книга... папа купил вместе с чипсами...

Полицейский. Пойдем...

Жена Йона. Нет!

Сын Йона. Я школу в этом году заканчиваю... у нас будет вечеринка... уже деньги собрали... девчонка моя придет... мы что, зря все старались?.. У меня столько друзей... у меня много чего есть... я это не хочу терять... давайте, после... вот меня не будет, тогда и решайте, что начинать заново и с кем... что за проблема? Вы ничего не можете сделать... что вы его уговаривали... он бы все равно никого не послушал... я тоже его просил меня с мамой оставить... и что?! Никто со мной не считается... а теперь придется...

Бывшая жена Йона. Что за дурной спектакль! (Подбегает к Йону.) Вставай, ну же, вставай...

Сын Йона. Я любил его больше вас всех... И за вас за всех я теперь буду страдать. А вы живите и не бойтесь. Ничего плохого больше не произойдет. И все будет по-прежнему. Жаль только, что в самый последний момент никто меня не остановил. Может, сегодня слишком облачно. Вот и не видно. Нас оттуда.

Бывшая жена Йона. Перестаньте дурачиться! Опомнитесь! Давайте жить! Ну?! Вы что?! Куда вы его уводите?!

Полицейский. Я попрошу всех, как свидетелей... я говорю, все мы свидетели, — попрошу пройти со мной!

Все уходят, двор пустеет. Артур заходит на лодку, начинается дождь.