Падая в бездну

Глава вторая: Вечеринка под водой

26 августа, 08:07 (по Гринвичу)

западная часть Тихого океана, глубина 700 метров

«Туатха де Данаан», медицинский отсек

Канаме не встречалась с Тессой с той памятной ночи и сейчас едва ее узнала. Коричневый мундир, узкая юбка до колена, строгий галстук цвета индиго — она выглядела совсем не такой, какой осталась в памяти. Тогда на Тессе была растянутая футболка и рабочие штаны на несколько размеров больше, чем нужно. Что бы та ни говорила, невозможно было поверить, что перед Канаме не обычная девчонка, а командир атомной десантно-штурмовой подводной лодки и капитан первого ранга.

«Вот те на! Она действительно офицер».

Смерив Тессу взглядом, Канаме, к своему удивлению, почувствовала новое уважение, граничащее с восхищением.

— Почему вы так смотрите, мисс Канаме? — Тесса даже слегка попятилась и быстро осмотрела себя. — …Все в порядке?

— Н-ничего, все нормально. Как поживаешь?

— Спасибо, прекрасно. А вы выглядите немного потрепанной.

Ничего удивительного. Канаме, закутавшись в одеяло, сидела на койке в небольшом отсеке корабельного медпункта. В руке у нее был стакан с горячим какао.

Корабельный врач, капитан-лейтенант Голдберри, оказалась пухлогубой негритянкой. Она быстро измерила температуру и кровяное давление пациентки, посчитала пульс, постоянно приговаривая: «молодец-молодец» или «так-так, здоровая, как кобылка», и в итоге вынесла вердикт — все в порядке.

Все это время Соске стоял рядом с дверью в отсек, расставив ноги и заложив руки за спину, по стойке «вольно», которая в его исполнении выглядела чрезвычайно напряженной. Косясь на него, Канаме ответила:

— Еще бы. Меня выкинули из самолета, плюхнули в океан и заставили нырять, как пингвина. Не знаю, как жива осталась.

На виске Соске образовалась крупная капля пота.

— Прошу прощения, но обычные самолеты не могут совершить посадку на полетную палубу нашей подводной лодки. Наверное, вам пришлось нелегко, — сочувственно произнесла Тесса.

— Да ладно, проехали. Я и сама хотела с тобой увидеться. Нам ведь есть о чем поговорить, так?

— Согласна. Но сначала… сержант Сагара?

— Слушаю вас, командир! — гаркнул Соске.

— Пройдите, пожалуйста, в главный ангар и сообщите — неважно кому — что уже пора.

— Так точно, — на лице Соске мелькнула тень колебания, но он четко отсалютовал и вышел из медпункта.

Наблюдавшая за этим разговором Канаме почувствовала неловкость: Тесса и Соске общались деловито и ровно, и в их словах не было ни единого намека на то скрытое выражение, которое непроизвольно искала Канаме.

Странно. Ведь в тот раз маленькая капитанша субмарины открыто заявила Канаме, что влюбилась в Соске и вызывает ее на состязание: кто из них преуспеет и добьется своего. Все это было довольно проблематично. Чем больше Канаме убеждала себя, что не собирается устраивать корриду и уж тем более не питает совершенно никаких чувств по отношению к Соске, тем больше слова Тессы заставляли ее нервничать. Канаме уже совсем было решила помахать ручкой и напутствовать Тессу чем-нибудь вроде: «Попутного ветра и барабан на шею», — и так бы и сделала, если бы не…

Если бы не эта странная и неожиданная тревога.

«Мне… мне это не нравится».

Наконец признавшись себе, Канаме обнаружила, что не может найти места, когда Соске покидает Токио по митриловским служебным делам.

О чем они говорят с Тессой, когда встречаются?

Может быть, о том, что хотят всегда быть вместе?

Может быть, они прячутся подальше от посторонних глаз, куда-нибудь — ну, хотя бы в кладовку спортзала, по классике, ведь есть же у них спортзал?! — и там… там…

— Канаме?

— А?.. — она вздрогнула, пытаясь отогнать вставшие перед внутренним взором картинки.

— Могу я попросить вас переодеться? Мне хотелось показать вам корабль и нам еще следует обсудить несколько важных вопросов.

— Х-хорошо. Сейчас, подожди секунду.

Канаме отошла в заднюю часть отсека и задернула занавеску. Сняв купальник, она взглянула в закрепленное на переборке зеркало. Там отразилось обнаженное тело юной привлекательной девушки. Гладкая нежная кожа, падающие на точеные плечи и высокую грудь пряди еще не высохших иссиня-черных шелковистых волос. Обняв себя за плечи извечным движением, словно прикрывая грудь от нескромных взглядов, она, тем не менее, слегка выгнула спинку и лукаво улыбнулась, склонив голову набок и искоса бросив взгляд в зеркало.

Ну, все не так уж плохо. Да нет, если честно — то вполне даже хорошо!

Может быть, формы Канаме и нельзя было назвать роскошными, но очень привлекательными — вполне.

«По крайней мере, здесь я нисколько не уступаю»… — довольно подумала она. Но в следующую секунду щеки тронул легкий румянец стыда — сравнения размеров и обхватов раньше всегда казались ей верхом глупости. Канаме быстро натянула простое темно-голубое платье, стянула волосы у кончика красной ленточкой, надела босоножки и вышла наружу.

Доктор Голдберри встретила ее словами:

— Мисс Канаме, попрошу вас взять с собой вот это.

— А что это такое? — поинтересовалась Канаме, принимая кусок пластика размером с пластинку жевательной резинки.

— Нечто вроде лакмусовой бумажки. Реагирует и меняет цвет при облучении большим количеством нейтронов.

— Н-нейтронов?..

— Если она станет оранжевой, это сигнал опасности. В таком случае немедленно удалитесь от расположенных поблизости корабельных механизмов. Носите при себе, вернете мне, когда будете покидать корабль.

Тесса со стороны дополнила страшноватое заявление чернокожей докторши-лейтенанта:

— Корабль обеспечивают энергией палладиевые реакторы, работающие на холодном синтезе. Счетчик — рутинная мера безопасности. Это на самый худший случай. Не стоит слишком беспокоиться.

Канаме даже не нашлась, что ответить.

— Итак, прошу вас, пройдемте со мной. Будет нехорошо, если нас потеряют, — проговорила Тесса, покидая медпункт.

Проходы на «Туатха де Данаан» были узкими — едва хватало места, чтобы Тесса и Канаме могли идти бок о бок. Низкий подволок давил сверху. Канаме со вздохом вспомнила просторные и светлые школьные коридоры.

Чем дальше они углублялись во чрево корабля, тем больше Канаме казалось, что она заблудилась в каких-то гротескных и едва проходимых механических джунглях. По переборкам и подволоку змеились неисчислимые и ничем не прикрытые кабели и трубопроводы. Повсюду виднелись щитки, утыканные многочисленными тумблерами, переключателями и штурвальчиками, торчали красные пожарные гидранты и приводы захлопок. Перегораживавшие проход водонепроницаемые переборочные люки, натыканные куда чаще, чем можно было себе представить, выглядели слишком грубыми, толстыми и прочными, чтобы создавать ощущение безопасности. Огромные штурвалы-запоры мозолили глаза. Другими словами, интерьеры ничуть не отличались от типичных внутренностей подводных лодок.

Внешний вид «Туатха де Данаан» заставил Канаме представить себе нечто вроде космического линкора из далекого будущего, сошедшего с экрана фантастического аниме — яркий свет, ровные линии коридоров и потолков, безукоризненная чистота и простор. Контраст оказался настолько разительным, что она почувствовала себя очень и очень неуютно.

— Здесь тесновато, — заметила она чуть погодя.

Тесса, указывавшая дорогу, обернулась и с легкой обидой ответила:

— Тем не менее, эти коридоры очень просторны по меркам подводного кораблестроения. Мы приняли в расчет безопасность членов экипажа, которым придется здесь пробегать — на случай аварийных ситуаций. Неуклюжий человек мог бы зацепиться, споткнуться и… ай!..

Тесса отвлеклась не вовремя: торчащее в проход колено толстого трубопровода оказалось аккурат на ее пути. Ударившись плечом, девушка отлетела и шлепнулась на пол.

— Эй, ты жива?.. — испуганно спросила Канаме.

— Я… я в порядке. Т-такое мне не страшно! — со слезами на глазах ответила Тесса.

Канаме помогла ей встать.

— Ну, даешь. Чуть не убилась. Ты и в самом деле капитан этой лодки?

— Такие слова… немножко больно слышать. На самом деле, ТДД — для меня как родной дом. На борту нет ничего, о чем я бы не знала — кроме личной жизни членов экипажа, конечно. К примеру, та труба, об которую я стукнулась — секция В8 трубопровода номер 28. Когда мы компоновали внутренние помещения, ее пришлось сделать выступающей из переборки — конфигурация механизмов не оставила иного места.

Выдав не слишком-то удовлетворительное объяснение, Тесса повела гостью дальше по диаметральному проходу. Они миновали несколько тамбуров и спустились по трапу.

Канаме несколько интриговало то, что субмарина оказалась кладбищенски тихой. Предполагалось, что она движется крейсерским ходом, но абсолютно никакого звука двигателей или вибрации не ощущалось. Здесь было даже тише, чем в суперсовременном экспрессе-синкансене, гордости японских железнодорожников.

— Она построена именно такой, — ответила Тесса, когда Канаме решила удовлетворить свое любопытство. — Для подводной лодки скрытность — это ее жизнь. Шум является самым страшным врагом, ведь шумную субмарину противник может обнаружить с очень большой дистанции. В современной войне рубежи обнаружения и открытия огня расположены гораздо дальше, чем достает невооруженный глаз, хотя с распространением ЭКС16 в тактике морских и наземных сражений должны произойти изменения.

Канаме хмыкнула в ответ. Она не слишком хорошо понимала, о чем говорит Тесса, и сейчас ее заинтересовал следующий вопрос. Переходы и отсеки выглядели не только мертвенно тихими, но и пустыми. Ни следа человеческого присутствия. Всего лишь раз она заметила молодого моряка с мрачным выражением лица — но он не только не поприветствовал девушек, но торопливо шмыгнул в боковой проход, словно избегая их — особенно Канаме.

«Кажется, мне здесь не рады», — снова начиная нервничать, подумала она. Конечно, на борту подлодки находилась парочка ее знакомых, но, в конце концов, она была не более чем молоденькой гражданской девочкой. Ничего удивительного, что экипаж вовсе не рад видеть на борту чужаков.

— А много здесь народу? — поинтересовалась Канаме.

— В настоящий момент примерно двести сорок человек. При необходимости можно разместить и больше, — ответила Тесса.

— Но я почти никого не видела.

— Дело в том… — Тесса внезапно прервалась. В конце прохода появился еще один переборочный люк. Остановившись перед ним, Тесса деликатно прочистила горло и спросила: — Вы говорите по-английски, мисс Канаме?

— Более-менее.

Канаме три года назад жила в Нью-Йорке с родителями. Кое-что подзабылось, но поддерживать обычный разговор она могла безо всяких усилий.

— Тогда давайте перейдем на него.

— Окей.

— Прошу сюда. Да, возможно, вам это не очень понравится. В таком случае извините меня, — с этими словами Тесса толкнула массивную дверь и шагнула через комингс.

Преисполнившись подозрений, Канаме последовала за ней. И замерла на месте, когда ее щеки погладил легкий ветерок. Впереди открылось большое открытое пространство, полное яркого, заставляющего зажмуриться, электрического света. В ноздри ударила сложная смесь запахов: машинное масло, керосин, резина.

По сравнению со школьным физкультурным залом этот ангар оказался несколько пониже, но брал глубиной. На подволоке были смонтированы рельсы для кран-балок, а на противоположной переборке располагался огромный экран. Вдоль нее виднелись закрепленные в паутине металлических ферм подвесные баки для самолетов и вертолетов и сигары ракетных ускорителей для БР.

Посреди ангара тремя ровными линиями выстроились около двухсот членов экипажа ТДД, лицом к правому борту — туда, откуда появились Тесса и Канаме. Здесь оказались люди самых разных рас и возрастов, так же сильно разнилась и их униформа. Здесь были кители и брюки цвета хаки, такого же, как у Тессы; оливковые полевые куртки; оранжевые и голубые рабочие комбинезоны; серые костюмы пилотов; голубые халаты врачей и коков. Позади строя возвышались шесть восьмиметровых человекообразных фигур. Шагающие боевые экзоскелеты — бронероботы — тоже выстроившиеся в ряд. Их макушки почти упирались в подволок. Канаме узнала их — ей уже доводилось сталкиваться с такими. Пять машин были типа М9 «Гернсбек», а самый дальний оказался тем самым белым роботом, который пилотировал Соске.

За рядком бронероботов аккуратно выстроились расчалены вертолеты и боевые самолеты. Здесь было столько бойцов и техники, которыми могла похвастаться «Туатха де Данаан», что все это напоминало то ли парад, то ли спектакль.

«Зачем эти люди тут собрались»? — подозрительно подумала Канаме. Стоявший неподалеку от входного люка пожилой мужчина кивнул в ответ на взгляд, брошенный Тессой. Высокий и тощий человек строго и даже сурово смотрел сквозь прямоугольные очки. Набрав побольше воздуха, он неожиданно громко скомандовал:

— Смирр-р-рно!

Канаме даже слегка попятилась.

Двести человек и шесть бронероботов одновременно приставили ногу и вытянули руки по швам, четко перейдя из стойки «вольно» в положение «смирно». Канаме в смятении подумала — не относится ли это и к ней? И на всякий случай тоже выпрямилась. Командующий парадом, не обращая внимания, продолжал громовым голосом.

— За необычайную отвагу перед лицом многочисленных опасностей, перенесенных вместе с капитаном первого ранга Тестаросса; за проявленные решительность и присутствие духа командование и экипаж ТДД-1 выражает мисс Канаме Чидори свою искреннюю благодарность и восхищение!

Глубоко вдохнув, он гаркнул:

— Салют!

Все присутствующие, как один, синхронно бросили ладони к виску, каждый — на манер той армии, где начинал свою карьеру — и отдали честь Канаме.

На нее уставились сотни глаз. Некоторые лица оставались серьезными, некоторые лучились улыбками, кое-где мелькали и критические взгляды, а некоторые улыбочки выглядели довольно-таки сальными.

В рядах митриловцев выделялась крупная фигура. Одетый в оливковую полевую форму майор Калинин, раны которого, по всей видимости, уже зажили, тоже отдал честь, вытянувшись во весь свой двухметровый рост.

Шесть бронероботов тоже салютовали Канаме, скрестив на ней взгляды своих поисковых камер. Белый БР с преувеличенно прямой осанкой, стоявший самым дальним, скорее всего, пилотировал Соске. Как ни странно, бездушный механизм, железная марионетка сумела совершенно точно передать его повадки. Второй с конца М9 ухарски бросил два пальца к виску, а потом игриво помахал манипулятором. Сомнений быть не могло. Раз штурмовой экзоскелет флиртует, там сидит не кто иной, как Курц. Начинавший строй «Гернсбек», должно быть, пилотировала Мелисса Мао.

— Возможно, вам это покажется слишком пышным приемом, — улыбаясь, Тесса наклонилась поближе к застывшей с приоткрытым ртом Канаме. — Но когда они узнали, что вы нас навестите, все, как один, захотели выразить вам свое уважение.

— Э-э-э… я… — осознав, наконец-то, что она является главным действующим лицом этого великолепного парада, Канаме страшно смутилась. Действительно, во время инцидентов с захватом самолета четыре месяца назад и с гигантским роботом двумя месяцами раньше Канаме сыграла очень важную роль. И там и там ее подхватило потоком событий и затащило в самую их гущу. И там, и там у нее, по большому счету, не было выбора, она делала то, что нужно было сделать — просто для того, чтобы уцелеть. Но ее действия, в самом деле, помогли спасти несколько жизней — включая жизни Соске и Тессы.

Торжественное построение и приветствие были полны признательностью, которую экипаж ТДД хотел выразить самой обыкновенной с виду гражданской девочке.

— Э-э… это большая честь. Но я… на самом деле я ничего такого не сделала… — покраснев до ушей, пролепетала Канаме.

Тесса лукаво объяснила ее замешательство для остальных:

— Наша гостья хочет сказать, что не считает, что совершила нечто особенное.

Эта реплика вызвала бурю восторгов: моряки и солдаты одобрительно засвистели, засмеялись и захлопали в ладоши. Послышались голоса:

— Эй, вы только гляньте — она скромница!

— Кавайи17! Нет, это что-то!..

— Чуваки, хватит ржать — это невежливо.

— Видели, видели?!.. Все, как я и рассказывал.

— Канаме! Выйдешь замуж за моего сынишку?

— Чертов Сагара! Надо будет пустить ему пулю в спину.

Парадная тишина и строгость мгновенно пропали и расточились. Здоровенные бойцы, техники и моряки принялись подшучивать и добродушно дразнить друг друга и Канаме — а она никак не могла взять в толк, почему люди, которых она видит в первый раз в жизни, столь живо ей интересуются, и не из-за кого-то другого, но именно из-за нее устроили такой балаган.

— Р-разговорчики в строю! — на висках седого высокого офицера, командовавшего парадом, сердито набухли вены.

Бросив озабоченный взгляд на жизнерадостную толпу подчиненных, Тесса пояснила:

— Стоит им немножко расслабиться и перестать притворяться, и вот — пожалуйста. Так уж они устроены, ничего не поделаешь. Но дело в том, что все мы очень благодарны вам, мисс Канаме.

— Н-но ведь я действительно ничего такого не сделала, особенно для этих людей. Разве я помогла кому-то из них, чем-то выручила?..

Канаме не понимала, какое отношение она имеет к этой загадочной подводной лодке, и за что ее так хвалят. Ведь те сражения, в которых ей пришлось участвовать, проходили за тридевять земель от подлодки, и она просто пыталась выжить вместе с людьми, которые волей судьбы оказался рядом с ней. Да, и не сражалась она вовсе — просто помогла советом и воодушевила отчаявшихся бойцов… для ошеломленной Канаме столь дружеский прием все равно выглядел незаслуженным.

— Это неправда, мисс Канаме, — твердо проговорил офицер, отдававший команды. — Исход этих боевых столкновений был отнюдь не случайным. Он стал следствием той отваги, с которой вы встретили опасность. Далеко не шуточную — напротив, очень и очень серьезную опасность. И то, как вы справились с ситуацией, поистине заслуживает восхищения всех, кто способен ее оценить.

— Н-ну… хорошо, — неуверенно кивнула Канаме.

— Ваша храбрость и сообразительность сделали бы честь даже закаленному солдату — их не стоит недооценивать. Вы можете с полным правом гордиться своими поступками, — в суровом голосе моряка звучала убежденность, а за официальностью пряталась искренность, снова смутившая Канаме.

— Капитан второго ранга Мардукас выразился совершенно точно, — добавила Тесса. — Но давайте на этом завершим официальную часть. После нее запланирована небольшая вечеринка, и, я надеюсь, вы окажете нам честь и примете в ней участие.

— Вечеринка?.. Слушайте, это действительно перебор — с чего это ради меня устраивать такой тарарам?!

Ничего себе. Да в самом ли деле это военный корабль, если они так вот запросто, ни с того, ни с сего, устраивают пьянки? Кто бы мог подумать!

Канаме опять забеспокоилась, не слишком хорошо представляя себе, как все это сочетается с армейскими уставами и правилами.

— Все в порядке. Нам все равно осталось не меньше суток крейсерского хода до точки назначения, — объяснила Тесса. А вечеринку запланировали давно и не только по этому поводу.

— А по какому еще?

— Как бы вам сказать... — Тесса окинула ангар рассеянно-счастливым взглядом. — … Сегодня первый день рождения нашей малышки.

26 августа, 13:35 (по Гринвичу)

главный ангар «Туатха де Данаан»

Этот день действительно совпал с датой первого выхода «Туатха де Данаан» в открытое море. Изначально предполагалось устроить грандиозное празднование на островной базе Мерида, но неожиданность, с которой тренировочный выход превратился в боевой поход, заставила изменить планы и ограничиться более скромным мероприятием на борту подводной лодки.

Для праздника выделили угол просторного ангара. На пустых ящиках из-под боеприпасов расстелили скатерти, и с камбуза непрерывным потоком начали поступать все новые и новые закуски. Прямо над столами возвышался украшенный кокетливыми бантиками, ленточками и гирляндами бронеробот М9, стоящий на одном колене и держащий в расставленных манипуляторах широкий транспарант с надписью: «С днем рождения, дорогая “Туатха де Данаан”»!

Меню не так уж сильно отличалось от обычного, а алкогольные напитки были строжайше запрещены, но это вовсе не портило бодрую праздничную атмосферу, ничуть не похожую на ту, что обычно стояла в корабельной столовой.

Праздник начался совершенно непринужденно: все члены экипажа, не несущие вахту, собрались в ангаре и принялись закусывать и веселиться. Большинство составляли бойцы десантных отрядов и летчики, у которых сейчас было больше свободного времени, чем у моряков.

Вслед за коротким, но трогательным поздравлением Тессы на импровизированную сцену выскочил сержант Вебер, которому была поручена роль конферансье. Этого высокого и стройного молодого человека природа наградила небесно голубыми глазами, густыми и длинными светлыми волосами, способными вызвать зависть у любой красотки. Впрочем, его неотразимая внешность отнюдь не гарантировала присутствия такта, необходимого для проведения торжественного мероприятия. Сжимая в руке толстый маркер, изображаюший микрофон, Курц жизнерадостным голосом объявил:

— А теперь — долгожданная и всеми любимая игра! Бинго18!!! Выигравшие счастливчики смогут получить в свое полное и безраздельное владение следующие замечательные призы! Всего их три. Начнем с третьего приза — представляю вам верхушку радарной мачты, первую деталь, которая сломалась на борту «Туатха де Данаан» в ее первом, девичьем, так сказать, выходе в море. То была первая наша нештатная ситуация, которая оказалась должным образом увековечена: обломок мачты украшают собственноручные автографы всех ответственных лиц, включая самого командира корабля. Прекрасный, завидный сувенир. Вы можете с гордостью повесить его на стенку и любоваться.

Толпа насмешливо засвистела — подобный железный хлам, пусть даже и имеющий историческое значение, никого не интересовал. Демонстрируя великолепную самоуверенность и игнорируя критический настрой зрителей, Курц бодро продолжал:

— Далее, второй приз! Это — великолепная комната, расположенная в офицерском жилом блоке на базе острова Мерида. Выигравший ее получит полное право там поселиться и наслаждаться небывалым комфортом. Представьте себе — это распространяется на всех нижних чинов: рядовых, сержантов и прочую серую скотинку!

Рядовые и унтер-офицеры радостно загудели, обсуждая такую редкую возможность, но стоявшие тут же офицеры не выглядели заинтересованными — они и так были расквартированы в этом блоке.

Младший лейтенант технической службы поднял руку.

— Сержант, а вот меня поселили в соседней комнате. Что делать, если я выиграю?

— Ничего, сэр. Придется проглотить горькие слезы и просто жить дальше.

Лейтенант недовольно нахмурился, а Курц продолжал:

— А теперь — первый приз, самый великолепный! О-о-о, он не из разряда тех, что легко заполучить. Внесу ясность: я сам хочу его. И этот первый приз… — Курц помедлил, перелистнул блокнот, как будто бы справляясь со своими записями, и с невероятным воодушевлением прокричал, — …Итак, первый приз — горячий поцелуй капитана первого ранга Терезы Тестаросса!!!

Реакция на заявление Курца была поразительной. Не слишком-то раззадоренные предыдущими призами митриловцы — мужская часть экипажа в полном составе — разразилась восторженным ревом. К подволоку ангара взметнулся лес рук. Оперативники что-то орали, широко раззявив рты, свистели, топали, хлопали и прыгали, как мальчишки, — в общем, необыкновенно возбудились.

С лица Тессы мигом сбежала вся краска — она чуть не задохнулась от удивления и возмущения. Запинаясь, она попыталась протестовать:

— М-м-мистер Вебер!.. Я ничего подобного не… да я впервые об этом слышу!!!

— Неужели? Но вы же сами пообещали: «Если я смогу чем-то помочь, только скажите», — парировал Курц.

— Д-да, я действительно так говорила, но…

— Если вы не согласны, можете заменить этот приз вашими любимыми трусиками.

— …Это еще хуже!!!

— Тогда — поцелуй, — заключил Курц, повертел барабанчик «Бинго» и громогласно объявил номер первого выпавшего шара. Участники лотереи загудели, проделывая дырочки в заранее розданных билетиках. Тот, кто получал пять дырочек в ряд, выигрывал. Тесса, сжавшаяся в уголке сцены, точно перепуганный зайчонок, не знала, куда деться от стыда.

Зачитав первые пять номеров, Курц вопросил зал:

— Ну, кому повезло? У нас уже должны появиться счастливчики!

Один из митриловцев молча поднял руку, ни на йоту не изменив мрачного выражения лица. Это оказался Соске.

Ошарашенная Тесса прижала руку к груди, стараясь утишить бешено колотящееся сердце. Канаме, стоявшая рядом с Соске, отшатнулась — на ее лице был написан ужас. Остальные участники в нетерпении засвистели и затопали.

Соске, который — один из немногих — не разделял всеобщего энтузиазма, огляделся, озадаченный странной реакцией окружающих. Кажется, он еще не разобрался, что именно происходит, и что означает первый приз. Он даже пробормотал:

— …А в чем дело?

Курц со сцены простонал:

— Везучий ублюдок!!! — и продолжил лотерею.

Мысли Тессы торопливо и беспорядочно закружились, словно падающие листья.

«…Что, если Соске победит? Это просто знак свыше — я готова броситься ему на грудь, особенно сейчас, в моем положении! Но, все же… поцелуй?! На глазах у сотен моих подчиненных? Это не только стыдно, но и может стать источником множества сложностей. Что же делать»?

— Почти готово! — завопил один из офицеров-десантников, невысокий крепкий мужчина лет тридцати с небольшими острыми усиками. Это был капитан Гейл Мак-Аллен из отряда СРТ, заместитель майора Калинина, носитель позывного Урц-1.

— …И у меня! Осталась всего одна дырка! — ничуть не тише вторила ему, победно вскинув руки, мичман Ева Сантос, пилот транспортной вертолетной эскадрильи. Довольно странно было видеть такой энтузиазм на лице женщины.

«Мистер Сагара, выиграйте, пожалуйста. Если можно — поскорее. Я жду не дождусь!..» — взмолилась про себя Тесса, хотя ее личные пожелания ни на что повлиять не могли.

Соске, как и следовало ожидать, не заметил ее волнения, а лишь с озадаченным выражением уставился на свою бинго-карточку.

— О-о-о, дело пошло! Кто же это будет, Сагара, Мак-Аллен или Сантос?! Продолжаем!

Прозрачный барабан завертелся, выскочил шарик. Зрители, как один, затаили дыхание, и Курц прямо перед лицом замершей Тессы прочитал номер.

— Бэ-э-э… двадцать девять!

— Извиняйте, мужики, БИНГО!!! — громогласно заявил Мак-Аллен, довольный, как удав.

Ангар огласили вопли и стоны разочарования. Некоторые игроки попадали на колени, хватаясь за головы, другие в ярости швыряли в воздух изодранные билетики.

— Итак! У нас есть победитель! Первый приз выигрывает капитан Гейл Мак-Аллен. Проигравшим — мои искренние соболезнования. Тесса, прошу на сцену!

Разочарованно повесив голову, Тесса робко вышла вперед, куда ее пригласил довольный Курц.

— …Д-да?

— Приступим. Вручается главный приз — с вашего разрешения, конечно! — заявил конферансье, красноречивыми жестами подбадривая приунывших товарищей.

Мак-Аллен, ухмыляясь во весь рот, забрался на подиум. Десантники удивленно засвистели — они просто не могли узнать своего обычно строгого и придирчивого командира. Он радовался, как ребенок. Послышались ободряющие выкрики:

— Командир, чмокните его, как следует! Команда ждет!

— Не вздумайте, каперанг!!! Еще заразитесь от него чем-нибудь!

— Да ладно, целуйтесь скорее! Тоже мне, великое дело.

Деваться Тессе было некуда. Отказаться сейчас — значило обидеть капитана Мак-Аллена, да и зрители, скорее всего, были бы ужасно разочарованы и расстроены.

Осознав неизбежность публичного поцелуя, Тесса попыталась собраться с духом. В конце концов, разве вдохновлять команду — не обязанность командира? Да и к тому же, если подумать, у просоленных морских волков в обычае обниматься и целоваться при встрече. Простое приветствие, из-за чего же тут переживать?

Она украдкой бросила взгляд на Соске. Тот стоял, по обыкновению нахмурившись, и выглядел так, словно до сих пор еще не разобрался в ситуации. По лицу Канаме было видно, что она с трудом подавляет беспокойство.

Набрав побольше воздуха, Тесса шагнула вперед, точно с обрыва.

— Хорошо, капитан. Вы готовы?

— Так точно, мэм! Это большая честь! — Мак-Аллен, взрослый мужчина, светился поистине детской радостью.

Покрепче зажмурившись, она приподнялась на цыпочки и чмокнула его в щеку. Зал взорвался восторженным свистом, воплями и аплодисментами.

— Сегодня лучший день моей жизни! Вот счастье привалило! — заявил Мак-Аллен.

Соске, который только теперь понял, в чем заключался первый приз, так и остался стоять посреди беснующейся толпы с разинутым ртом.

По завершении драматичной игры в бинго на сцену забрался самодеятельный джаз-банд со своими инструментами. Среди ремонтников и торпедистов оказалась и старшина из СРТ Мелисса Мао — она встала за клавишные.

Веселье разгоралось, точно костер, и не успела Канаме оглянуться, как ее вытолкали вперед и сунули в руки микрофон. Поначалу она слегка стеснялась, но, когда заиграли «Сукияки» Сакамото Ку19, мигом перешла в бодрое караочное настроение и спела не только ее, но и еще несколько песен, к восторгу хлопающей и топающей аудитории. Через несколько минут она бодро раскачивалась, распевая знаменитую «Секс машин» Джеймса Брауна. Мало того, Канаме затащила на сцену и Тессу, заставив ту подпевать.

— Гет ап!

— Г-гет ап!

— Гет он ап!

— Г-гет он…э-э-э… ап?..

— Что же так тихо?!.. Ты так даже пиццу не закажешь, не то, что приказы отдавать!!! Правда?!.. — кричала Канаме, обращаясь к слушателям.

— Да-а-а-а!!! — оглушительно вопили в ответ моряки, летчики и десантники.

— …Should I take `em to the Brooklyn Bridge?

— Да-а!!!

Канаме продолжала зажигать, а распаленная аудитория подпевала, притопывала и прихлопывала так, что трясся пол и стены ангара, и возникали серьезные опасения насчет гидроакустической скрытности подводной лодки. Даже Тесса вторила ей в такт с большим воодушевлением, когда припев повторился.

Стоило песне закончиться, как к Тессе протолкался связист и что-то прошептал ей на ухо. Радостная улыбка, которая играла на ее губах до этого момента, исчезла. Ее на мгновение сменило напряженное и настороженное выражение. Впрочем, Тесса тут же постаралась скрыть его вежливой и фальшивой улыбкой, извинилась перед Канаме и окружавшими митриловцами, и торопливым шагом направилась к выходу. Проводив ее удивленными взглядами, те продолжили непринужденно веселиться.

Не смешиваясь с толпой разгоряченных зрителей у сцены, Соске предпочел тихо присесть на ящик из-под патронов в уголке ангара. Хрумкая фруктовым батончиком «Калорие мате», он рассеянно следил взглядом за Канаме, оказавшейся в кольце митриловцев.

То, как Канаме неожиданно раскрылась с новой стороны, о которой он раньше и не подозревал, заставило Соске задуматься.

Прошло всего несколько часов с тех пор, как она попала на борт «Туатха де Данаан», а она уже познакомилась и даже подружилась с экипажем. Ее популярность росла с необычайной быстротой, и неудивительно — ее естественность, искренность и открытость, отсутствие настороженности и предвзятости сразу же смягчили сердца даже самых суровых митриловцев. И так происходило не только на подводной лодке, конечно. Канаме легко сходилась с разными людьми — и в школе, и вообще, где угодно.

Соске вдруг пришло в голову, что это свойство человеческого характера может оказаться не менее ценным, чем умение точно стрелять или пилотировать бронеробот. Он вспомнил, что, стоило ему оказаться рядом с Канаме или Тессой, его все чаще одолевало чувство стыда за свою человеческую неполноценность и ущербность по сравнению с ними.

Раздавшиеся со сцены звуки легкого джаза заставили его отвлечься от невеселых мыслей и поднять голову. Канаме пела с микрофоном в руке, грациозно покачивая плечами и ступая по прикрытым брезентом патронным ящикам. Волна блестящих черных волос струилась за ней, повторяя движения неотразимой хозяйки.

Соске неожиданно пронзило отчетливое осознание того, что Канаме, танцующая всего в десятке метров по прямой от него, на самом деле — существо из совершенно иного мира. С его губ сорвался тяжелый вздох.

— Я с первого взгляда понял, какая она горячая девчонка.

Соске даже не заметил, как Курц подошел и остановился рядом с ним. В его руке была банка безалкогольного пива.

— Канаме отлично движется, у нее свой стиль, да и вкус прекрасный, — продолжал Курц. — Теперь наши вояки ее так просто не отпустят.

— И что с того? Меня это не интересует, — отрезал Соске со скрытым раздражением.

— Хороший голос — и чувство ритма тоже, кстати. Спорю, что в школе ее просто боготворят, — продолжал Курц.

— Да, она наделена лидерскими способностями. Ты прав.

Вебер покосился на Соске, и по его губам скользнула ехидная усмешка.

— И что же, когда ты глядишь на нее, такую новую и талантливую, тебе ничего такого не приходит в голову?

— Ничего особенного.

— А что же это был за вздох, интересно? — теперь Курц откровенно разглядывал напарника.

Лицо Соске мгновенно затвердело, брови нахмурились.

— Я просто… беспокоился из-за шума. Подводная лодка посередине боевого выхода. Одно дело — разговоры, но музыкальный концерт…

— Да брось ты нудить, дружище. Тесса сказала, что все в порядке, и как ее подчиненный ты даже не имеешь права выступать. Приказали веселиться — вот и веселись, нечего строить такую угрюмую рожу.

Соске неохотно кивнул:

— Хм-м-м… наверное.

Безусловно, шум всегда являлся злейший врагом любой подводной лодки, и «Туатха де Данаан» в том числе. Но в настоящий момент в радиусе девятнадцати миль от нее не наблюдалось никаких целей: ни надводных кораблей, ни подлодок. Устроить на борту подобный тарарам в зоне развертывания было бы попросту самоубийственно, но на переходе, в пустынных просторах Тихого океана проблема шума не стояла так остро. Даже если бы внутри корпуса принялись стрелять из пушки, только оказавшийся поблизости мигрирующий косяк рыбы смог бы почувствовать слабое сотрясение.

Нет, конечно, даже непринужденное веселье, царившее сейчас в ангаре ТДД, не могло полностью изгнать страх. Митриловцы помнили, что там, куда крейсерским ходом двигалась подводная лодка, их могла подстерегать гибель. Но что толку переживать сейчас, раз никто из них не в силах был изменить этот курс? Гораздо проще было оставить сосредоточенность и настороженность до момента, когда переход завершится и обстановка станет более ясной. Повеселиться же до тех пор, стряхнуть мрачные мысли — это совсем неплохая идея.

— Каких бы крутых и бывалых перцев мы из себя ни строили, червячок-то грызет, верно?.. — напомнил Курц.

Соске не ответил.

Да и что он мог сказать? Со следующего дня на борту ТДД будет введен строгий режим молчания. Напряженная предбоевая атмосфера и заставляющая прижимать уши тишина исподволь, понемногу сожмет сердце каждого, находящегося на борту. А потом грянет бой. Но сейчас Канаме и окружившие ее митриловцы радовались и веселились от всего сердца, не желая оглядываться на собирающиеся над горизонтом мрачные тучи.

Из динамиков донесся слегка задыхающийся, но счастливый голос Канаме:

— …Что? Еще одну? Слушайте, сколько можно?.. Ну, ладно, ладно, так и быть. Тогда я спою что-нибудь из Стиви Уандера. Мао-сан, вы готовы?

— Окей. Давай, действуй, подружка!

— Хорошо, тогда начнем! — Канаме защелкала пальцами, отбивая ритм зажигательного вступления.

26 августа, 15:17 (по Гринвичу)

«Туатха де Данаан», ГКП

Главный командный пост подводной лодки, по контрасту с ангаром, являл собой олицетворение тишины и спокойствия. Единственное, что нарушало это спокойствие — мерцание громадных настенных экранов и мониторов операторов, а также двигающиеся по голубым и зеленоватым полям графики и цифробуквенные формуляры.

Когда Тесса, вызванная с праздничного мероприятия, вошла в отсек, Мардукас и Калинин уже ждали ее, выпрямившись по сторонам командирского кресла.

— Как складывается обстановка? — немедленно спросила она.

— Плохо, — ответил майор Андрей Николаевич Калинин, осуществлявший оперативное командование десантными силами «Туатха де Данаан». Высокий седой офицер, русский по происхождению, в таких случаях редко радовал Тессу хорошими известиями. — Американские спецподразделения начали внезапную атаку, закончившуюся их полным поражением. Детальной информации пока не поступало, но ситуация в целом выглядит чрезвычайно подозрительной.

На голубоватом поле экрана высветилась информация о вооруженной группе, захватившей завод по переработке боевых отравляющих веществ. Как следовало из нее, в настоящий момент в распоряжении противника имелись восемь французских бронероботов и пять самоходных зенитных установок «Тунгуска» советского производства. Количество боевиков, по всей видимости, составляло более двадцати человек. К югу от территории базы наблюдался выброшенный на берег сухогруз небольшого размера — замаскированный десантный корабль, с которого они и высадились.

— Действительно странно, — согласилась Тесса, озабоченно сдвинув брови. — Они выглядят слишком хорошо вооруженными для обычной террористической группы, но все же слишком малочисленными, чтобы отбить масштабную атаку армейского спецподразделения. Что с химическими боеприпасами, которые там хранятся?

— Признаков выброса боевых отравляющих веществ в результате боевого столкновения не наблюдается. Не замечены и намеренные подрывы, хотя в своем публичном заявлении террористы заявили, что обязательно так и поступят в случае следующей атаки, — доложил Калинин.

— Американцы немедленно прибегли к силовой операции? Выглядит так, словно они напуганы и стремятся решить все как можно быстрее.

К этому моменту информация о захвате химического завода еще не просочилась в прессу. Американское правительство явно не желало огласки и склонялось к тому, чтобы разрешить кризис закулисными мерами. По данным разведки Митрила, террористическая группа потребовала ликвидации всех туристических объектов на территории архипелага Перио и эвакуации туристов. Она назвалась «Зеленой армией спасения», заявляя, что предпринятая акция направлена на благородное дело спасения великолепных коралловых рифов Перио, находящихся под угрозой исчезновения. По крайней мере, заявление террористов звучало именно так.

«Зеленая армия спасения» больше не отзывалась на предложения вступить в переговоры, так же как и на все другие запросы американцев. Учитывая, что республика Перио практически полностью существовала за счет развитой туристической индустрии, едва ли стоило ожидать, что требования террористов будут выполнены. Не следовало забывать и о фундаментальном принципе, исповедуемом США и странами Западной Европы — ни в коем случае не идти на поводу у террористов, и не соглашаться на их требования. Надо думать, террористы тоже были в курсе такого положения дел.

— Мне это очень не нравится, — проговорила Тесса, нервно вертя в пальцах кончик своей пепельной косы. — Мастерство, с которым они десантировались и захватили завод, то, как умело они отбили атаку специальных сил, методы, которыми они заполучили боевую технику — все оставляет впечатление высокого профессионализма и отличных технических навыков. И после этого — требования, словно сочиненные шайкой начинающих гринписовцев? Скорее всего, это просто дымовая завеса.

— Сложно судить. В любом случае, это не уменьшает опасности сложившейся ситуации, — вставил Мардукас.

— Что-то мне подсказывает, что штаб оперативного управления Митрила твердо намерен использовать нас для силового решения. Боже мой, в таком случае, боевое столкновение неизбежно! — Тесса беспокойно поерзала в кресле.

Вероятнее всего, Белый Дом уже вступил в контакт с высокопоставленными руководителями Митрила. Подобные тайные обращения за помощью от правительств разных государств участились со времени инцидента в Сунан, а количество секретных операций, проводимых Митрилом, заметно возросло. В этот раз тоже следовало ожидать, что торопливые переговоры откроют зеленый свет оперативникам Западно-тихоокеанской флотилии.

Ее раздумья прервал вызов корабельной системы искусственного интеллекта. Под сводами ГКП прозвучал синтезированный женский голос:

— Командир, по каналу G-1 получено информационное сообщение из штаба Разведывательного отдела. Произвожу дешифрование файла N98H038IIa. Дешифровка завершена. Вывести сообщение на центральный экран?

— Да, пожалуйста, — приказала Тесса.

— Ай-ай, мэм.

На ее персональном мониторе появилось свежеполученное сообщение. К электронному письму из штаба разведывательного отдела прилагались файлы с дополнительной информацией, относящейся к попытке отбить химический завод. Было уже известно, что та оказалась неудачной, и после отхода американских военных все осталось в подвешенном состоянии. Тесса и ее помощники в полном молчании ознакомились с подробными сводками и схемами.

Реальная ситуация оказалась хуже самых серьезных опасений: американские бронероботы уничтожил один-единственный вражеский БР. Это была машина нового, неизвестного типа. Никакой информации о том, кто ее производитель, также не имелось. Тем не менее, в приложении фигурировало изображение — оцифрованная фотография, сделанная одним из немногих американских солдат, которым посчастливилось уцелеть и вернуться на свои корабли.

Тесса кликнула мышкой, открывая файл. На экране медленно открылось расплывчатое изображение — красный бронеробот. Он был пойман в тот момент, когда мчался вдоль стены химического хранилища, широко раскинув могучие манипуляторы, словно готовясь заключить противника в объятия. Мощный торс, граненая ромбовидная голова, длинные ступоходы — все это создавало впечатление необычайной быстроты и силы.

— Точно такой же, как тот! — воскликнула Тесса. Действительно, этот бронеробот практически не отличался от боевой машины, с которой сражались Сагара и Вебер во время инцидента в Сунан — от того самого неопознанного серебристого БР, который пилотировал приснопамятный террорист, Гаурон. Тесса и ее помощники имели возможность тщательно изучить записи с кинопулеметов экспериментального митриловского бронеробота ARX-7 «Арбалет», вышедшего тогда победителем из яростной схватки.

— Знать бы, оснащен ли и он лямбда-драйвером?.. — задумалась Тесса.

— По всей видимости, дело обстоит именно так, — сказал Калинин.

— Тогда причина, по которой американский отряд потерпел поражение, вполне ясна. Это нравится мне все меньше и меньше, — пробормотала она, машинально щекоча губы пушистым кончиком косы. Ее переполняла нарастающая тревога. Во рту появился неприятный привкус, точно предупреждение: вот-вот произойдет что-то очень и очень плохое. Казалось, внутри нее все кричало: «Ни в коем случае!.. Скорее, прочь из этих вод»!

Если бы она имела право, Тесса немедленно скомандовала бы поворот на сто восемьдесят градусов и вернула ТДД на Мериду. Увы, единственное, что она сейчас могла — это собрать всю волю в кулак и спросить:

— Мистер Калинин, в каком состоянии «Арбалет»?

— Полностью боеготов. Однако завершить процесс инициализации оказалось невозможно.

— Сержанта Сагару так и не проинформировали?

— В соответствии с планом.

— Хорошо. Я вношу изменения своей властью. Пожалуйста, попросите техника-младшего лейтенанта Лемминг проинструктировать сержанта относительно «Арбалета» и лямбда-драйвера.

— Что именно ему разрешается сообщить?

— Все, что мы знаем на данный момент. Боюсь, не так уж много.

— Так точно, командир.

26 августа, 17:02 (по Гринвичу)

«Туатха де Данаан», главный ангар

Когда гулянка в ангаре, наконец-то, завершилась, Мелисса Мао дружески заговорила с Канаме, тоже вызвавшейся помочь прибраться.

— Прости, что ни с того, ни с сего выставили тебя солисткой.

— А-а, нет проблем. Мне понравилось.

— Вот и славно, — кивнула Мао, быстро скатывая полотнище брезента, служившее кулисами.

— Ваши парни так воодушевились. А я раньше думала, что все митриловцы похожи на Соске.

— Ха! Нет, этот парень такой… особенный.

Мелисса Мао служила в одном отряде с Соске, и уже несколько раз встречалась с Канаме — раньше. Но теперь им впервые выпала возможность спокойно поболтать.

Канаме слышала, что Мао являлась американской с китайскими корнями, но с виду ее невозможно было отличить от японки. К тому же Мао свободно говорила по-японски, разве что с чуть-чуть большим акцентом, чем Курц. Ее черные волосы были острижены коротко, а большие, удлиненные глаза словно затягивали внутрь — в них чувствовалось что-то гипнотически-загадочное.

«Какая красивая, — подумала Канаме, уже не в первый раз, с тех пор, как познакомилась с Мао. — Настоящая роковая женщина. И такая сексуальная».

— Так что там у вас было с Тессой? — неожиданно спросила Мао.

— В смысле — «было»?.. Ну… она очень милая девочка.

— Согласна. Какие бы у вас ни были трения из-за Соске, было бы здорово, если бы вы подружились.

— Э-э-э… — Канаме оказалась захвачена врасплох и утратила дар речи.

— Она же призналась тебе, верно? Что влюбилась в Соске? — Мао продолжала, как ни в чем не бывало.

— С-сказала. Но у нас с ним н-ничего…

— Да неужели? — усмехнулась Мао.

— П-равда-правда… — покраснев, невнятно пробормотала Канаме.

— Хорошо, если так. Кстати, об этом знаю я одна — не переживай. Просто мы с Тессой — подруги, — Мао объяснила причины своей осведомленности, деловито сгребая объедки в мусорный мешок. Канаме остановилась и искоса глянула на нее.

— Но это правда?

— Что — «правда»?

— Что… что Тесса и Соске… Я смотрела на них во время праздника, но ничего такого не почувствовала.

Мао опять улыбнулась, на этот раз слегка печально, словно жалея кого-то.

— Верно. Как бы тебе объяснить?.. Когда Тесса ведет нас в поход, ей не дозволено вести себя, как простая влюбленная девчонка.

— А почему же нет?

— Наверное, дело в том, что «Туатха де Данаан» — машина для убийства. Хочешь, не хочешь, а Тесса — ее командир. Может случиться так, что ей придется приказать подчиненным отдать свои жизни, чтобы спасти подводную лодку и ее экипаж.

Канаме слушала молча.

— Поэтому она должна держать определенную дистанцию с экипажем — ну, по крайней мере, когда она на глазах.

«Так в чем дело»…

На Канаме снизошло нечто вроде озарения. Все приобрело новый смысл. Подводные лодки, корпорации, школьные клубы — по большому счету между ними не было разницы. Лидеры, возглавлявшие их, всегда одиноки. Они не могут выделять кого-то из подчиненных или членов команды перед лицом остальных — иначе вся команда моментально утратит мотивацию. Желание следовать за таким вожаком исчезнет.

— Звучит неприятно, — прокомментировала Канаме.

— Еще бы. Это тяжело. И очень одиноко, — согласилась Мао.

Раньше Канаме просто в голову не приходило, что существуют такие непростые обстоятельства. Теперь же она внезапно почувствовала глубокое уважение к Тессе. Удивительно, но ее не заставила почувствовать это ни экскурсия по гигантской подлодке, ни поразительно гостеприимный прием.

Но как же так получилось? Почему на девушку ее лет навалилась такая огромная ответственность? Она командовала взрослыми людьми, такими как Мао и даже Калинин. Ей приходилось планировать операции и участвовать в боях. Не слишком ли это жестоко?

Но едва Канаме собралась задать вопрос Мао, как в ангар вошла Тесса. Найдя их взглядом, она быстрым шагом приблизилась.

— Мисс Канаме.

— Что?

— Нам нужно поговорить. Пожалуйста, пойдемте со мной.

Вслед за Тессой Канаме шагала по проходам в сторону командирской каюты.

«Туатха де Данаан» представляла собой необычную подводную лодку — она была способна нести самолеты вертикального взлета, вертолеты и бронероботы. В носовой части корпуса были сосредоточены отсеки боевого назначения: торпедные и ракетные отсеки, погреба боезапаса, ангар. В кормовой части располагались основные и вспомогательные отсеки корабельных служб, включая главный командный пост, блок жилых помещений, камбуз и столовую, а также три реактора, расположенные в кормовых изолированных отсеках подальше от центральной части.

— Если говорить о конструктивной схеме корабля, то она напоминает советские атомные подводные лодки с баллистическими ракетами на борту класса «Тайфун»20, — объясняла Тесса на ходу. — На самом деле эта подводная лодка — русского происхождения. Корпус построен на верфи в Северодвинске, но из-за гражданской войны его вывели и бросили в недостроенном состоянии в Северном Ледовитом океане. Именно там мы тайно позаимствовали его.

— Другими словами, стащили чужую железяку? — уточила Канаме.

— Да, в итоге все свелось именно к этому, — немного обиженно ответила Тесса. — Используя этот корпус, я подготовила новый проект — с помощью еще одного человека. Мы переконструировали подлодку, начинили ее оборудованием, основанным на новейших технологиях, аналогов которым не имеет еще в своем распоряжении ни одна страна или компания. Реконструкция заняла годы — и вот перед вашими глазами результат наших усилий.

— Ага-а-а, — неопределенно протянула Канаме, не зная, как правильно реагировать, и какими словами оценить невероятные способности и феноменальные знания Тессы и ее неизвестного соавтора.

— Система управления кораблем тоже автоматизирована на высочайшем уровне. В случае необходимости подводной лодкой сможет управлять всего один человек.

— Один человек?.. — удивилась Канаме.

— Да. К сожалению, автоматическому режиму присущи и некоторые недостатки. К примеру, в нем невозможно использовать главные козыри этой субмарины — ЭМФС и сверхпроводящую магнитогидродинамическую двигательную установку. Корабль все же не может полноценно функционировать без участия высококвалифицированного экипажа.

Скоро они остановились у двери командирской каюты. Тесса открыла ее своим магнитным ключом и пригласила гостью войти. К удивлению Канаме, она увидела в углу свой чемодан, хотя была уверена, что оставила его в медпункте.

— Откуда он тут взялся?

— Если вы не против, мисс Канаме, я разделю каюту с вами. Прошу, располагайтесь, не стесняясь.

Даже командирская каюта оказалась не такой уж просторной, куда как меньше стандартного номера бизнес класса в гостинице. Выдвинутая койка, сейчас скрывавшаяся в стене, заняла бы большую часть пространства. Помимо небольшой ванной комнаты в задней части каюты, никаких излишеств не наблюдалось. В глаза Канаме сразу бросился большой и прочный сейф, заделанный в переборку. На столике посреди стоял горшочек со сциндапсусом, свеча из цветного воска и ратанговая вазочка-корзинка. А рядом с ней — алебастровая рамка с фотографией, повернутая в другую сторону. Канаме рассеянно потянулась к ней, но Тесса хищно кинулась вперед, сцапала ее двумя руками и прижала к груди. Переведя дыхание, она дрожащим голосом объяснилась:

— Это… это вам нельзя смотреть. Здесь секретная информация… позывные и шифровальные ключи для этой недели — я записала, чтобы не забыть.

Даже Канаме могла легко сказать, что в кокетливой рамке не могло быть ничего подобного. Наверняка чья-то фотография. Наверняка — его…

Канаме вспомнился недавний разговор с Мао, и на нее нахлынул поток противоречивых чувств. Сочувствие, неуверенность, сомнения — все это смешалось в тугой комок и стеснило грудь.

Впрочем, она выдержала вполне безразличный тон.

— Если это такая важная штука, прятала бы подальше.

— Д-да. Совершенно верно. И… я так и сделаю.

Тесса торопливо спрятала рамочку в сейф и вернулась к роли гостеприимной хозяйки. Откашлявшись, вежливо произнесла:

— Присядьте, пожалуйста. Не хотите ли чаю?

— Давай. Выпью чашечку, — ответила Канаме, устроившись на маленьком диванчике, с трудом уместившимся в каюте.

Тесса открыла крохотный секретер, вынула чайничек, чашки, остальной затейливый чайный набор, и принялась колдовать над ним.

Канаме ожидала, посматривая по сторонам. Ее клонило в сон: часы на переборке показывали 17:29 — всего лишь ранний вечер. Но это было корабельное время, установленное по Гринвичу; в Японии же сейчас пробило полвторого ночи.

— Вы устали, наверное, — начала Тесса. — Но, пожалуйста, послушайте меня еще немного. Завтра тяжелый день, я буду занята, и единственный момент, когда мы можем спокойно поговорить — сейчас.

Канаме зевнула, прикрыв рот ладошкой, и ответила:

— Да сколько хочешь. О чем же ты хотела поболтать?

— О нас.

— О Митриле?

— Нет. О вас и обо мне, и еще о нескольких людях — таких же, как мы. Точное их число мне неизвестно.

Не понимая еще до конца, о ком идет речь, Канаме вопросительно наклонила голову.

— Кого ты имеешь в виду?

— «Посвященных».

Голос Тессы оставался мягким и негромким, словно она старалась не спугнуть собеседницу, но Канаме непроизвольно напряглась.

— Вы ведь уже слышали это слово, не правда ли? — продолжала Тесса.

— С-слышала.

В воцарившейся на минуту тишине Канаме отчетливо услышала, как зачастило ее собственное сердце.

«”Посвященные”. Вот о чем она», — думала Канаме.

Это название засело, словно заноза, в уголке ее сознания — уже некоторое время назад. Но попытка прикоснуться к нему и рассмотреть вызывала неприятное чувство беспокойства и неловкости, поэтому она бессознательно старалась не бередить это место. Не думать об этом. О спрятанном внутри нее секрете. Секрете, из-за которого она уже несколько раз оказывалась лицом к лицу со смертью.

Канаме давно знала, что встреча с Тессой может пролить свет в этот темный уголок и… возможно, именно поэтому она не пыталась заставить Соске организовать такую встречу. Она и хотела этого — ведь блуждать в темноте было попросту страшно — и одновременно боялась. Ее одолевало предчувствие, внятно говорящее, что стоит ей лишь приблизиться к этой тайне — и она мгновенно отдалится от своего уютного дома, школы, друзей, своего удобного и привычного мира, в котором жила. Эта мысль грызла и точила ее, не желая уходить. Но время, наконец, пришло, и всем неосознанным уверткам тоже пришел конец.

— Наверное, вы уже поняли это, мисс Канаме, — продолжала Тесса. — Я тоже одна из них. «Посвященная», такая же, как и вы. Я знаю вещи, которым мне негде было научиться, и в определенных обстоятельствах могу заставить эти знания проявиться, чтобы воспользоваться ими. Полагаю, во всем мире не наберется и нескольких десятков подобных нам людей. Не больше.

Слова Тессы, казалось, заставили время замедлиться и растянуться. Негромкое, но отчетливое звяканье ложечки в фарфоровой чашке было столь мирным и уютным, что невозможно было представить себе сомкнувшуюся над головами собеседниц давящую тяжесть двухсотметровой океанской толщи.

— «Посвященных» иногда называют «сокровищницами черных технологий». В определенных условиях они могут выдвигать научные теории и сопровождать их информацией о технологиях, намного опережающих современные представления.

— И я тоже? — спросила Канаме, все еще не веря.

— Да. Как правило, дети, рожденные «посвященными», растут, даже не подозревая о своих способностях. Но по мере взросления мозг начинает развиваться, увеличивается интеллектуальный потенциал и тезаурус. Постепенно, понемногу, они начинают слышать «шепчущий» голос.

Канаме вся обратилась в слух.

— Когда этот процесс начинается, интеллект «посвященного» лавинообразно растет. Задачи, еще недавно казавшиеся нерешаемыми, выглядят детскими и несложными. Эти люди с легкостью выдвигают оригинальные концепции в самых разных областях науки. Проходит немного времени, и они достигают уровня, граничащего с гениальностью.

— И… я тоже?

— Вам ведь знакомо то, о чем я говорю, не правда ли?

— Н-не уверена, но… — на ум Канаме неожиданно пришли оценки, полученные на недавно сданной экзаменационной сессии за первый триместр.

Английский и общественные науки выглядели хорошо, японский чуть похуже — как всегда. Но предметы, относящиеся к точным наукам, и математика претерпели большие изменения. Сдавая алгебру и физику, Канаме удивлялась — откуда на экзамене такие элементарные вопросы? Любой смог бы заработать сто процентов, совершенно не напрягаясь.

Но, увы, этого не произошло. Средний общешкольный уровень Дзиндая по математике, физике и химии составил пятьдесят два процента. Канаме получила девяносто пять, хотя еще совсем недавно физика и алгебра были для нее настоящей головной болью. Киоко и остальные друзья — включая Соске — просто разинули рты от удивления и восхищения.

«Так то была не случайность»?

— Звучит страшновато, — сказала она вслух, передернув плечами. Приятные успехи в тех областях, где раньше она была слабовата, не могли уравновесить жуткое и тяжелое чувство отчужденности от себя самой.

— Безусловно. Но это правда, — пряча глаза, подтвердила Тесса.

«Наверное, вот так же врачи объявляют больному, что у него неизлечимая раковая опухоль», — мелькнуло в голове у Канаме.

— Помимо способности легко усваивать самые сложные разделы фундаментальных наук, «посвященные» иногда обнаруживают в себе знания, которые современной науке просто неизвестны. Они слышат «шепот».

«Шепот? Наверное, она имеет в виду тот голос»…

Ошеломленная свалившимся на нее грузом нежеланной и нежданной силы, она с трудом выговорила:

— Вот так, ни с того, ни с сего?

— Да. Насколько мне известно, вы дважды проявляли эту способность. Первый раз в горах Северной Кореи, второй — во время сражения с «Бегемотом». Вы обнаружили знание вещей, которые вам просто неоткуда было узнать. Хотя во второй раз я вам немного помогла.

— Помогла?..

— Вы не помните?

— Ну… как сказать. Смутно. Но я так и не поняла, что в тот момент произошло.

Действительно. Тогда она тоже услышала неясный, едва различимый голос в глубинах подсознания. То есть… два голоса. От одного из них бросало в дрожь, но второй… второй, наверняка, принадлежал Тессе.

— То, что произошло тогда, называется «резонансом».

— «Резонансом»?..

— Да. При определенных условиях «посвященные» могут войти в состояние связи, резонанса. Используя самую глубокую и темную часть сознания — «Сферу» — они получают возможность разделять свои мысли. И вы, и я в тот момент остро чувствовали, что необходимы друг другу, и вот — результат.

— Другими словами… это что-то вроде телепатии? — недоверчиво переспросила Канаме. Разумная часть рассудка призывала задуматься: а не делают ли из нее дурочку? С другой стороны, опыт множества странных, необъяснимых событий, участницей который она стала, не позволял с порога отмести даже такое дикое заявление.

— Телепатия? Не могу сказать. Сложно подобрать точное определение.

Тесса опустила на столик поднос с чайным прибором, поставила чашечку перед Канаме и разлила красный чай из модернового чайничка. По каюте поплыл изысканный аромат.

— Резонанс отличается от разговора по телефону или по радио. Возможно, правильнее сравнить его с сетью LAN, — с задумчивым видом продолжала Тесса.

— Вроде интернета?

— В несколько меньшем масштабе. Ведь нас — «посвященных» — совсем немного. Следует также помнить, что резонанс очень опасен. Его нужно всеми силами избегать.

— Почему? Раз мы получили такую полезную способность…

— Полезные вещи и явления часто оказываются обоюдоострыми, мисс Канаме, — назидательно проговорила Тесса. — Помните, я уже говорила, что резонанс — не обмен мыслями и не способ коммуникации. Это — слияние ментальных полей. Взаимодействие и взаимопроникновение, пусть и временное. Один неверный шаг — и вы уже не будете помнить, кто вы. Вот, к примеру, — Тесса взяла миниатюрный молочник и склонила над чашкой. В ней медленно закружился водоворот янтарных и молочных струек. Через несколько секунд чай и молоко перемешались, и жидкость засветилась ровным агатовым блеском. — Если такое случится — все кончено. Чай и молоко уже невозможно разделись, — прокомментировала она, сделав деликатный глоток. — Молоко подчеркивает вкус чая, создавая приятный букет. Но для человеческого сознания все по-другому. Самосознанию и самоидентификации личности придет конец, и ваша жизнь на этом закончится.

— Я и понимаю… и не понимаю, — призналась Канаме.

— Простите за слишком абстрактное объяснение, но детали не известны и мне самой. Впрочем, ничего удивительного, ведь я до недавнего времени была единственной «посвященной» в Митриле.

Канаме удивленно моргнула:

— Есть и другие, такие же, как мы?

Вопрос об иных «посвященных» заставил Тессу вздрогнуть. На ее лице мелькнуло напряжение и беспокойство, словно она не знала, что можно рассказать, а что нет, или пыталась загнать внутрь неожиданный всплеск эмоций.

— Да. Один человек, которого мы взяли под свою защиту несколько месяцев назад, теперь проходит курс лечения и реабилитации. Помимо нее был еще один «посвященный», который мог справляться с тайными знаниями, как и я.

Слово «был» слегка озадачило Канаме, но она не стала уточнять и просто спросила:

— И что же это за человек?

— Его звали Бани Мораута. Замкнутый и нелюдимый… но очень добрый. И — блестящий ученый. Это произведение искусства — «Арбалет» — дело его рук.

— «Арбалет»?..

— Белый бронеробот сержанта Сагары.

— А-а, вот оно что, — Канаме впервые услышала, что боевая машина Соске имеет собственное имя.

— Конструкция «Арбалета» основана на том же прототипе, что и М9, но на этом бронероботе установлен лямбда-драйвер. Это опытный образец, в который были вложены самые невероятные и сложные «черные технологии». Исследовательская платформа, не предназначенная для массового производства. Теперь, когда Бани уже нет с нами, воспроизвести его снова стало невозможно.

— И даже ты не сможешь, Тесса?

— Нет. «Посвященные» не всеведущи. Принципы действия и конструкция лямбда-драйвера мне знакомы лишь в самых общих чертах. Конечно, существует возможность вызвать «шепот» и попытаться узнать больше… но я не могу заставить себя решиться на это.

— Почему же?

— Потому что это неизмеримо опаснее, чем резонанс. Безрассудное погружение в темные глубины подсознания, попытка выловить там запретные знания — это чревато одержимостью. «Шепот» попытается захватить над тобой безраздельную власть. Если позволить ему, если сдаться, — дороги назад уже не будет. Потеряв рассудок, ты уже никогда не станешь сама собой. Я знаю людей, с которыми это случилось. Он — Бани Мораута — был одним из них.

— Ты имеешь в виду… одержимых?

— Да. Он лишился рассудка и покончил с собой.

В командирской каюте повисло молчание. Ни звука не доносилось и снаружи. «Туатха де Данаан» была действительно очень тихой подводной лодкой. Ни вибрации от двигателей, ни гула рассекаемой громадным корпусом воды, ни скрипа переборок от водяного давления на глубине. Тишина давила, заставляла нервы натягиваться, словно в ожидании неведомой опасности.

— Итак, мисс Канаме, — сказала Тесса, поставив чашечку на стол, — причина, по которой я вам все это рассказала, в том, что вы — не исключение. Вы тоже в опасности, пусть эта опасность пока и не столь очевидна. Дело не только в «шепоте». Существуют люди, которые любой ценой жаждут заполучить подобных вам или мне.

— Ты имеешь в виду, вроде того урода — Гаурона?

— Именно. Этот человек, вероятнее всего, сейчас мертв, но мы подозреваем, что за ним стояла целая организация. Та самая, что предоставила Такуме и его друзьям «Бегемот» — это тоже было их рук дело. Но наибольшие опасения вызывает то, что у них имеются возможности по производству бронероботов, оснащенных лямбда-драйверами. Одно это уже означает, что в их распоряжении есть, по меньшей мере, один «посвященный».

Лицо Канаме выразило неприкрытую тревогу, граничащую с испугом, а Тесса продолжала:

— Они хотят заполучить вас. Меня, конечно, тоже, если знают обо мне. Ради этого они пойдут на все, не остановятся ни перед какими преступлениями или жестокостями.

Пальцы Канаме нервно теребили подол платья. К горлу подкатил комок.

Вот как. Она оказалась мишенью, объектом охоты. Конечно, Канаме слышала об этом и раньше, но тогда ей почти ничего не объяснили, не дав полной картины. Теперь ноги задрожали, готовые подкоситься под грузом, который обрушивало на ее плечи каждое из спокойных, размеренных и четких слов, произнесенных Тессой. Она чувствовала себя ужасно. Мир, в котором она жила до этого момента — деловитый город, шумная школа, наполненная беззаботными учениками — не в силах был научить ее справляться с подобной угрозой, не мог подсказать, как избежать смертельной опасности.

Канаме нерешительно спросила:

— Но… что же мне делать?

— Я понимаю ваше беспокойство, мисс Канаме. Не бойтесь, вы не одиноки. Мы не бросим вас на произвол судьбы, не позволим врагам наложить на вас свои грязные руки. Командование Митрила выделило для вашей охраны специального агента из Разведывательного отдела.

— Соске, что ли?

Тесса покачала головой.

— Нет, сержант Сагара, как и я, находится в подчинении не Разведывательного, а Оперативного отдела. Скорее всего, вы еще не заметили, но это означает, что у вас появился дополнительный охранник, помимо сержанта.

Канаме вздрогнула:

— Еще один? Кто же?

— Мне это неизвестно. Да, наверно, это и к лучшему. Преимущество таких агентов в том, что они незаметны ни для друзей, ни для врагов. Если вы попытаетесь опознать его — а, может быть и ее — телохранитель утратит свое преимущество, — заключила Тесса.

— Вот, оказывается, как… Кто бы мог подумать.

Перед глазами Канаме неожиданно возникло невозмутимое лицо председателя школьного ученического совета. Если бы этот флегматичный, умный и замкнутый юноша оказался агентом, она бы ни капельки не удивилась.

«Нет, такого не может быть. Тогда — кто же»?

— Прикрепить к вам сержанта Сагару на постоянной основе предложил после инцидента в Сунан майор Калинин. Полагаю, для вас не секрет, что сержант сильно выделяется в столь мирном окружении. Если враги вознамерятся похитить вас, им сначала придется избавиться от него.

Канаме задумалась, но уже через секунду встрепенулась:

— Погоди, тогда получается… Соске — приманка?!

— Теперь вы поняли, — ответила Тесса бесстрастно.

Канаме почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо.

— Но это же… это же ужасно! Соске старается изо всех сил, чтобы меня защитить! А вы используете его, как живца для злодеев?!

— Как будто я этого не понимаю! — взвилась Тесса. Больше не пытаясь скрыть раздражение, она прожгла Канаме взглядом. Та не нашлась с ответом, сбитая с толку такой горячностью.

Но Тесса уже овладела собой, Глядя в пол, она проговорила своим обычным тихим голосом:

— …Простите. Но подумайте, ради чьего блага это делается?

Снова Канаме не знала, что ответить, а собеседница продолжала:

— Сержанту Сагаре уже известно о существовании второго охранника, и он, скорее всего, понимает, что служит приманкой для отвлечения внимания противника — а также то, насколько это опасно. Тем не менее, он с готовностью выполняет свой долг. И все это ради… — голос Тессы прервался.

«…Ради вас, мисс Канаме». Наверное, именно эти слова она не смогла произнести.

Соске знал. Это поразило Канаме гораздо больше, чем новость о втором, теневом охраннике. Но ведь Соске ни разу даже не намекнул, что понимает, насколько незавидно его положение. Он уверенно твердил, что защищать ее — его долг. Хотя, получается, самая серьезная опасность сейчас угрожала именно ему. И он даже и не подумал сказать ей об этом.

Соске…

В груди Канаме потеплело от мысли о нем, но почти сразу же ее сокрушило тяжелое чувство вины. Самоуверенная глупость и апломб, с которым она начала этот разговор, теперь заставили ее чувствовать себя ничтожной и жалкой — Канаме захотелось исчезнуть, сгореть от стыда и рассыпаться кучкой пепла.

— Т-тесса…

Та молча взглянула Канаме в глаза.

— П-прости, я… я не понимала. То есть… я имею в виду… я, в самом деле, не хотела…

Канаме запнулась, не зная, как просить прощения, но лицо Тессы уже смягчилось, и она ответила вполне мирно.

— Ничего. Это ведь не ваша вина. Виноваты враги, которые охотятся на вас.

— Ты не сердишься?

— Нет, не сержусь, не волнуйтесь. Я… просто немного ревновала вас к мистеру Сагаре. Наверное, отсюда и неуместное раздражение, — тяжело вздохнув, призналась Тесса. Потом она опять сверкнула глазами и заявила: — Но это совсем не значит, что я выкинула белый флаг.

— Ч-что?..

— Конечно, во время боевого выхода я веду себя сдержанно, но в более спокойные времена, на Мериде, мы видимся с ним довольно часто.

— В-вот как?..

— Именно. Вот, к примеру, совсем недавно мы ускользнули с базы и остались совсем одни на огромном песчаном пляже.

— На пляже?!

— Правильно. Но все остальное — секрет!

— Да ладно тебе, — Канаме придвинулась поближе. — Расскажи!

Тесса гордо задрала нос.

— Мы с вами в похожей ситуации. Но я уже сказала, что люблю его, а вы даже себе не осмеливаетесь признаться в этом. Поэтому я не стану делиться своими преимуществами.

— Послушай! Я же говорила, что вовсе не… — Канаме не закончила, неожиданно осознав, как глупо выглядят ее горячность и раздражение. Еще секунду назад она хмурилась, глядя на соперницу, но теперь напряжение и злость внезапно оставили ее. Махнув рукой, она воскликнула: — А-а-а… неважно.

— Вот и хорошо, — ответила Тесса, почувствовав ее настроение.

Они рассмеялись вместе, слегка стесняясь поначалу, но уже чувствуя, как будто с плеч сползает тяжкий груз. Минуту назад атмосфера в каюте была гнетущей, наполненной мрачной обреченностью — куда только она подевалась? Кто мог бы подумать, что довольно глупый спор из-за одного небезызвестного маньяка-милитариста окажется поистине спасительным? Канаме почувствовала, что горячо благодарна и признательна ему — втихомолку, конечно. Хотя эпизод под названием «вдвоем на песчаном пляже» надо будет все же разъяснить попозже. Она решила припасти этот заряд в своем арсенале и использовать как-нибудь потом.

— Это практически все, что я хотела вам рассказать, за исключением еще одного, последнего, момента, — продолжила Тесса, посерьезнев. — Этой информацией, особенно той, которая касается «посвященных», владеет очень узкий круг людей, даже внутри Митрила. Ни сержант Сагара, ни Мао, ни Вебер не входят в него.

— «Совершенно секретно» — что-то вроде этого?

— Абсолютно верно. Только на самом деле уровень секретности этих сведений еще выше. Мы называем их «черные файлы».

Тесса не вкладывала в свои слова излишней загадочности, но именно это спокойствие каким-то странным образом подчеркивало ее серьезность.

— Пожалуйста, пообещайте, что не откроете содержание этого разговора никому. Ни сержанту Сагаре, ни школьным друзьям, ни родственникам. В особенности, отцу. Он, наверняка, не очень высокого мнения об организациях, подобных Митрилу.

— Наверное, да, — согласилась Канаме.

«Получается, она все обо мне знает»!

Отец Канаме работал в администрации ООН и занимал должность комиссара по вопросам окружающей среды. Пост был учрежден совсем недавно, для организации международного сотрудничества, улаживания спорных экологических вопросов и подготовки природоохранных соглашений. Отдел не обладал крупным бюджетом и авторитетом, подобно, скажем, комиссии по делам беженцев, но его значимость, все же, не стоило недооценивать.

— Опасаясь проблем, которые нам мог бы доставить ваш отец с ооновской трибуны, высшее руководство Митрила еще в апреле запретило мне сообщать вам эту информацию. Этот приказ никто не отменял.

— Да? Но ведь тогда ты…

— Вы правы. То, что я сделала — грубое нарушение правил, разглашение совершенно секретных сведений. Я долго думала над этим, и в итоге решила, все же, что должна вам рассказать. Оставить вас в неведении перед лицом серьезной опасности ради политических игр наших начальников — это мне кажется неправильным и нечестным.

Судя по всему, риск, на который пошла Тесса, решив открыться ей, оказался куда большим, чем Канаме думала сначала. Она с опаской задалась вопросом: имеется ли в Митриле расстрельная команда? Но даже если это и слишком, в любом случае, такое серьезное нарушение могло стоить Тессе звания и должности.

— Тогда почему же?.. — спросила Канаме, подняв глаза.

Тесса слегка смущенно пожала плечами и ответила:

— Не следует слишком глубоко задумываться над этим. У меня не было каких-то особенных причин. Но вы обещаете, что не станете ни с кем обсуждать эти вопросы?

Глядя прямо ей в глаза, Канаме без колебания кивнула.

— Конечно. Никому не скажу — обещаю.

— Как другу? — вдруг спросила Тесса.

— Да, как другу.

Девушки обменялись крепким и искренним рукопожатием.

На следующее утро Соске и Курц сопровождали Канаме в импровизированном экскурсионном туре по всем отсекам громадной подводной лодки. Ее провели через столовую команды и комнату, где пилоты готовились к вылетам, через торпедный отсек и даже главный командный пост. Моряки из команды «Туатха де Данаан», стоявшие вахту, встречали их очень радушно, и Канаме выслушала массу необычных и забавных историй.

Пост гидроакустиков оказался особенно интересным. Оператор дал ей послушать свои драгоценные записи, собранные в глубинах океанов. Меланхолические вздохи китов, звонкий щебет дельфинов, глухое и загадочное бульканье магмы в подводном вулкане. Темные и холодные абиссальные бездны оказались куда более оживленными, чем считала Канаме.

Ей показали всю боевую технику, стоящую в ангаре. Канаме посидела в кабине штурмового вертолета и подержалась за ручку шаг-газа. Она забралась в кокпит бронеробота и повертела по сторонам его округлой стальной головой. Ей хотелось подвигать и манипуляторами, но Соске в ответ на просьбу почему-то слегка побледнел и решительно отказал, сказав: «Нет-нет, это слишком опасно».

Канаме ни словом не обмолвилась о разговоре с Тессой, и вела себя с ним так же, как и всегда.

Нельзя было не признать, что внутренность субмарины оказалась гораздо интереснее, чем, скажем, обычное прогулочное судно. Все выглядело новым, занимательным и полным сюрпризов. Однако когда пробили полуденные склянки, она почувствовала, что настроение на борту начинает меняться. Лица моряков и десантников затвердели, брови нахмурились. Ангар, где еще недавно кипела работа, словно вымер. В переходах стало гораздо меньше встречных митриловцев. Атмосфера угрожающе сгустилась.

Соске ответил на вопрос просто:

— ТДД приближается к оперативной зоне.

— Оперативной зоне?

— Так точно. Скоро начнется бой.