Падшие Ангелы

Глава 11 РАЗГОВОРЫ ПРИ СВЕТЕ ЗВЕЗД

Диамат, 200-й год Великого Крестового Похода

Стремительная и неожиданная атака на какое-то время повергла Немиила в шок. В одно мгновение преторианцы неуловимыми движениями направили на них оружие и преодолели последние несколько метров, отделявших их от Астартес. Многоствольные огнестрельные орудия изрыгнули очереди разрывных снарядов, и на керамитовой броне Темных Ангелов вспыхнули взрывы. Воины дрогнули под внезапным обстрелом, из ран брызнула кровь. На дисплее Немиила вспыхнули красные сигналы тревоги; боль обожгла грудь, и руки вдруг стали вдвое тяжелее. Снаряд преторианцев, вероятно, перебил на груди узел синтетических мышц.

Первым открыл ответный огонь сержант Коль. Времени на вопросы и переговоры не осталось, преторианцы мчались им навстречу со скоростью молнии, размахивая силовыми когтями и шоковыми дубинками, которым ничего не стоило пробить броню класса «Крестоносец». Терранец отскочил назад от шквала снарядов, выкрикнул проклятие на каком-то давно забытом наречии и начал стрелять из болт-пистолета. Его заряды ударили по груди и голове ближайшего скитария, но сплющились на усиленной броне, не причинив противнику никакого вреда. Однако акт сопротивления помог остальным стряхнуть первоначальное оцепенение.

Болтерные очереди понеслись навстречу преторианцам, и плотность стрельбы немного замедлила их движение. Из незначительных ран потекла кровь и другие жидкости; капли, попадавшие на перегретую бионику преторианцев, шипели и мгновенно испарялись. Немиил уловил резкий запах адреналиновых смесей и гормональных возбуждающих средств.

Справа от Немиила просвистела струя раскаленного воздуха — брат Марфес в упор выстрелил в несущегося скитария из мелтагана. Противотанковый снаряд вызвал фейерверк искр и разорвал преторианца в клочья, оставив лишь обгоревшие частицы плоти.

Навстречу Немиилу устремился настоящий громила, который казался скорее машиной, чем человеком. Он весь состоял из бионических узлов, синтетической мускулатуры, накачанной адреналином, и матовых пластин брони. Его голова скрывалась под безликой металлической оболочкой, снабженной цветными сканерами. На грудной броне имелось украшение, если так можно назвать штриховой код из тонких полосок сверкающего металла. Возможно, этот воин был ветераном или командиром небольшого отряда, но Немиил не был в этом уверен. Вместо левой руки преторианец размахивал огромным трехпалым силовым когтем с адамантиевыми наконечниками, заточенными до зеркального блеска. Гигант несся навстречу Немиилу, нацелив коготь прямо ему в лицо.

Астартес даже не попытался парировать удар; силовой коготь легко преодолел бы сопротивление жезла или, что еще хуже, сломал бы его. Вместо этого Немиил пригнулся, пропустив страшное оружие над головой, а затем ударил жезлом по локтевому соединению преторианца. Силовое поле Крозиуса, попав на бионический узел, вызвало ослепительную вспышку, и синтетика сплавилась с живой плотью, но преторианец, казалось, даже не заметил боли. Огромный воин развернулся на левой ноге и правым локтем нанес удар Немиилу в лицо.

В ушах раздался громкий треск керамита, и брат-искупитель упал на спину, а на дисплее шлема изображение сменилось помехами. Даже не прицеливаясь, он выстрелил в сторону преторианца из болт-пистолета и услышал, как заряды стучат по броне противника. Поврежденная оптическая система шлема выдавала образ скитария неясным, расплывчатым пятном, то появляющимся, то пропадающим, словно кошмарный призрак. Преторианец уже навис над ним и протянул коготь к правой ноге Немиила.

Над его головой снова просвистел перегретый воздух и мелькнула ослепительная вспышка. Выстрел Марфеса уничтожил коготь преторианца от самого локтя, и его грудная и плечевая броня вздулась пузырями. Скитарий отшатнулся назад из-за перегрузки внутренних систем.

Немиил, бросив пистолет, потянулся к зажимам шлема. Отстегнув замки негнущимися пальцами, он сбросил изуродованный шлем и невольно заморгал, приспосабливаясь к красноватому свету далекого солнца Диамата. Вокруг него продолжалась жестокая схватка, и боевые братья отважно сражались с тяжеловооруженными преторианцами. Брат Юнг упал; его доспехи были разорваны, словно оберточная бумага, и грудь окрасилась кровью. Технодесантник Аскелон, схватив своей серворукой огромного скитария, приподнял его над землей и пытался сломать усиленную металлом спину.

Немиил, не медля ни минуты, снова сосредоточился на одноруком скитарии, остававшемся всего в нескольких метрах от него. Преторианец чуть пригнулся и замер, перезагружая сканирующую систему. Немиил подобрал брошенный пистолет и тщательно прицелился ему в шею.

Внезапно шум схватки, словно кинжалом, прорезал странный раскат бинарного кода, и преторианцы буквально отпрыгнули от Астартес. Они торопливо отступили на десять шагов и опустили оружие, все еще тяжело дыша от бушевавших в крови боевых стимуляторов. Темные Ангелы тоже замерли с оружием наготове, и Коль обернулся к Немиилу, ожидая приказа.

Но взгляд брата-искупителя уже был прикован к большой группе воинов, приближавшейся по дороге с северо-востока. Впереди на гудящем антигравитационном диске летел высокий человек в темно-красном одеянии Механикум.

Немиил вскочил на ноги и повернулся к приблизившемуся незнакомцу.

— Что все это значит, магос? — резко спросил он, еще не успокоившись после жестокого сражения.

— Ошибка. Неверно заданные параметры угрозы, — пробормотал магос, воспользовавшись высоким готиком.

Резкая протяжная речь была не слишком отчетливой, но вполне понятной. Магос умолк и поднял металлические руки, блеснувшие в красноватых лучах.

— Приношу искренние извинения тебе и твоему отряду, благородный Астартес. Скитарии получили команду «найти и уничтожить» и искали мятежников, проникших в заводской комплекс. Ваше прибытие на Диамат стало для нас… некоторой неожиданностью. Я не смог перепрограммировать преторианцев, пока не стало слишком поздно.

— Понимаю, — сдержанно ответил Немиил.

«Значит, мы сами виноваты, что примчались к вам на помощь», — подумал он. Оглянувшись на сержанта Коля, искупитель по вызывающей позе терранца понял, что тот подумал о том же.

— Что с братом Юнгом?

— Он в коме, — проворчал Коль. — Ранение тяжелое.

— Давайте доставим его в апотекариум кузницы, — тотчас предложил магос. — Мы починим его тело и отремонтируем доспехи.

Предложение магоса почему-то не понравилось Немиилу.

— Этого не требуется, — решительно ответил он. — После окончания боя мы перевезем его на корабль, где раненым займутся его братья. — Он окинул закутанную в одеяние фигуру пристальным взглядом. — Я брат-искупитель Немиил из Первого Легиона Императора. А кто ты?

Магос сложил перед собой металлические руки и согнулся в поклоне.

— Я Архой, магос кузницы, бывший слуга архимагоса Вертулла, — представился он.

— Бывший? — переспросил Немиил.

Архой с мрачным видом кивнул.

— С сожалением должен сообщить, что уважаемый архимагос был убит двенадцать и восемь десятых часа назад, когда руководил обороной кузницы, — сказал он. — Как старший из его помощников, я теперь исполняю обязанности архимагоса Диамата.

На западе послышался глухой металлический рокот. Источник звука поднимался над поверхностью планеты, и звук постепенно нарастал. Повернувшись, Немиил увидел два корабля, взлетающих на столбах голубого пламени.

— Мятежники получили свое, — объявил Коль с оттенком мрачного триумфа в голосе. — Они удирают.

— Верно, — согласился Архой. — Ваш примарх вышел на связь с нами шесть и три десятых минуты назад и проинформировал, что бунтовщики на орбите уводят свои корабли. — Магос поднял руки, словно священник, благословляющий паству. — Вы одержали победу, благородные Астартес. Диамат спасен.

Механический голос Архоя затих, уступая место гулу уходящих кораблей и далекому рокоту машин Имперской Армии. Где-то вдалеке простучала короткая очередь. Преторианцы молча смотрели на Темных Ангелов, оставаясь в полной неподвижности, словно статуи. Из их ран медленно стекали струйки крови и смазки.

Немиил не мог удержаться от мысли, что Архой немного поторопился.

— Естественно, мы весьма благодарны за вашу помощь, — сказал Таддеуш Кулик, хотя его взгляд из-под нависших бровей свидетельствовал об обратном.

Личные покои примарха на борту «Непобедимого разума» представляли собой огромный зал, протянувшийся от одного борта корабля до другого и разделенный на меньшие зоны различного назначения рифлеными колоннами из конструкционной стали. Высокие овальные иллюминаторы правого и левого борта отбрасывали вытянутые тени на мозаичный стол и подчеркивали прямоугольные очертания стоящей вокруг мебели. Фрагменты разлетавшейся брони оставили на пластинах иллюминаторов левого борта глубокие царапины, и красное солнце Диамата как будто разбивалось в них на сотни сверкающих рубинов.

Обычно Джонсон оставлял в зале полумрак, предпочитая работать при свете звезд, когда это было возможно, но в ожидании гостей он зажег светильники на колоннах, окружавших просторную шестиугольную секцию для приемов в самом центре зала. Большое резное кресло было предназначено для губернатора, раненного в ногу выстрелом из лазгана во время контратаки Драгун. На почтительном расстоянии за его спиной стояли хирург и медицинский сервитор с ампулами болеутоляющих средств на случай, если раненому станет хуже. Губернатор, мужчина средних лет, прибыл на встречу в тех же самых помятых доспехах, в которых сражался еще несколько часов назад. На правое бедро была наложена уже промокшая повязка, а на поясе в ножнах висел старый цепной меч. Бледно-серые глаза губернатора блестели от боли и усталости, и, хотя он пытался расслабиться в кресле, положение плеч выдавало внутреннее напряжение.

Магос Архой, скрестив на поясе металлические руки, стоял в нескольких шагах справа от губернатора. Для аудиенции у примарха он сменил простую одежду Механикум на парадный наряд своего предшественника. Тяжелое официальное одеяние было заткано сложным узором из золотых и платиновых нитей, демонстрирующих не что иное, как сложные интегральные схемы; широкие рукава доходили только до локтей, оставляя на виду замысловатые устройства бионических рук. Магос сбросил капюшон и открыл блестящую полированным металлом нижнюю часть черепа и шею. Информационные кабели и трубки системы охлаждения спускались с обеих сторон к стальной шее; датчики сканеров и органов чувств располагались вокруг решетки динамика вокса, заменявшей рот. Аугметические глаза магоса, вживленные в верхнюю половину лица, блестели светло-голубыми огоньками. На бледном, наголо обритом черепе виднелось множество мелких шрамов. Немиил никак не мог понять магоса; напичканное приборами тело Архоя демонстрировало лишь механическую невозмутимость. Ровно в шести шагах позади Архоя стояли двое его помощников в мантиях с опущенными капюшонами; склонив голову, они изредка обменивались между собой отрывистыми фразами, используя исключительно двоичный код.

Лев Эль’Джонсон смотрел на двух представителей власти планеты поверх соединенных кончиков пальцев. Он сидел в массивном резном кресле, изготовленном из калибанского дуба, подчеркивающем величие примарха. Глядя на уверенное и сосредоточенное выражение его лица, никто не сказал бы, что еще недавно примарх участвовал в космическом сражении не на жизнь, а на смерть.

— Бедствия Диамата еще далеко не закончены, губернатор Кулик, — произнес Джонсон сурово. — На планете имеются ресурсы, необходимые Хорусу для победы в конфликте с Императором. Как только его уцелевшие рейдеры вернутся на Исстваан, он начнет собирать следующую эскадру, и на этот раз в ней не будет ни устаревших боевых кораблей, ни солдат бывшей Имперской Армии. — Задумчивый взгляд примарха переместился на красный узор в иллюминаторе. — Я считаю, что у нас есть две с половиной, от силы три недели до их возвращения. И использовать их надо с наибольшей пользой.

Кулик с тревогой взглянул на Джонсона.

— Чего же ты от нас хочешь, примарх Джонсон? — спросил он.

Циничный тон губернатора поразил Немиила. Он стоял справа от кресла Джонсона, так что мог отлично видеть и примарха, и двух его посетителей. После возвращения на флагманский корабль он позаботился о воинах своего отряда, а потом больше часа провел в апотекариуме, где из его тела удаляли осколки стали. Сильно пострадавшие доспехи были отправлены оружейникам Легиона для починки, и с докладом к примарху брат-искупитель пришел в простом стихаре с капюшоном. Оскорбительный намек, прозвучавший в словах губернатора, заставил его сжать кулаки.

Кулик вел себя так, словно Джонсон представлял собой не меньшую угрозу, чем Хорус. А почему бы и нет? Четыре Легиона уже разорвали узы, связывающие их с Императором, и гражданская война охватила целый сегмент Галактики. Любые предложения могут вызвать подозрения. От этой мысли ему вдруг стало холодно.

От Джонсона тоже не ускользнул скрытый намек в словах губернатора. Он повернулся и окинул Кулика ледяным взглядом.

— Я хочу, чтобы ты и дальше исполнял свой долг, губернатор Кулик, — сдержанно ответил он. — Ты должен защитить свою планету любой ценой. От этого может зависеть будущее всего Империума.

Губернатор Кулик поморщился и неловко повернулся в своем кресле. Он потер ногу поверх повязки, но Немиил усомнился, что его гримаса вызвана болью.

— У моих людей осталось не так уж много времени, — заговорил он. — Бунтовщики с орбиты обстреляли каждый город и каждую деревню. Нам даже неизвестно, сколько жителей осталось в живых. Не было времени пересчитать тела погибших, не говоря уж о том, чтобы их похоронить.

— А что Драгуны? — спросил примарх.

Кулик вздохнул:

— Как только стало известно, что отряд, прикрывавший южный вход в кузницу, почти уничтожен, мы все имеющиеся силы бросили в контратаку.

В молодости губернатор был военным, и после гибели командира Драгун при атомной бомбардировке, после того как имперский дворец был сметен с лица земли, он надел доспехи Драгун и возглавил оборону планеты. Кулик относился к своим обязанностям перед Империумом со всей серьезностью.

— У меня остался в лучшем случае один полностью укомплектованный отряд, собранный из остатков разных подразделений, и чуть больше батальона бронетехники, — сообщил он, а затем сердито взглянул на магоса. — А вот солдаты Механикум не подвергались серьезным атакам, так что они должны были сохранить свои силы.

Джонсон, повернувшись к Архою, вопросительно приподнял бровь:

— Это действительно так?

Его голос оставался спокойным, но в глазах примарха Немиил заметил искры гнева.

Магос Архой печально склонил голову.

— Это архимагос Вертулл отдал приказ использовать техногвардию исключительно для защиты кузниц нашей планеты, — сказал он. — Многие из нас пытались убедить его изменить решение, но он ссылался на приказ с Марса.

— Но его упорство мало что изменило, — бросил Кулик. — Мятежники все равно опустошили запасы всех мелких кузниц и заводов.

— Но зато они не захватили и двенадцати процентов главных комплексов в окрестностях Ксанфа, — заметил Архой.

Губернатор сердито сверкнул глазами.

— А если бы мы не стояли насмерть, этот процент оказался бы значительно выше, — с растущим раздражением возразил он.

— Теперь не время для взаимных обвинений, друзья мои, — вмешался Джонсон, подняв руки, чтобы предотвратить дальнейшие пререкания. — Мы выдержали жестокую схватку и получили короткую передышку, вот и все. А теперь, магос Архой, скажи, сколько воинов могут выставить Механикум на защиту Диамата?

Магос помедлил с ответом. Один из его помощников поднял голову и выдал длинную последовательность протяжных звуков, используя все тот же двоичный код. Архой что-то ответил ему, затем снова повернулся к примарху:

— Как заметил губернатор Кулик, все малые кузницы были разграблены, а их защитники убиты. Оборона южного входа главного комплекса тоже далась нам тяжело, и гарнизон понес большие потери. В настоящий момент в нашем распоряжении всего одна тысяча двести двенадцать скитариев.

Немиил заметил, как губернатор скрипнул зубами, услышав ответ магоса, но сдержал гнев и промолчал.

— Спасибо, магос, — произнес Джонсон, снова направив разговор в деловое русло. — Со своей стороны, я могу выделить для защиты планеты сто восемьдесят семь ветеранов Астартес. Я еще не получил от капитанов донесений о состоянии техники, но и так знаю, что все оставшиеся корабли получили повреждения разной степени и нуждаются в пополнении запасов топлива, боеприпасов и амуниции.

Магос Архой поклонился примарху.

— Все ресурсы нашей кузницы в вашем распоряжении, примарх Джонсон, — сказал он. — Мы можем немедленно приступить к ремонту и дозаправке ваших судов.

— А после ремонта и пополнения запасов твои корабли смогут отразить следующую атаку? — спросил Кулик.

Джонсон на мгновение задумался.

— Это маловероятно, — признал он. — Мы будем удерживать их сколько сможем, но мои корабли не в том состоянии, чтобы рассчитывать на затяжное сражение. Однако учтите, что время работает против Хоруса. Воителю известно, что к Исстваану направляются колоссальные силы Астартес и они могут появиться уже через несколько недель. Каждый выигранный нами день приближает к победе.

— Значит, нам остается врыться в землю и заставить мятежников платить за каждый пройденный километр, а в этом у нас большой опыт, — мрачно произнес Кулик.

— А мы будем рядом с вашими солдатами, — пообещал Джонсон. Потом он повернулся к Архою. — Нам предстоит подробно обсудить план защиты. Могу я задать один вопрос?

— Конечно, примарх, спрашивайте, — ответил Архой.

Джонсон усмехнулся.

— Сейчас мне всего нужнее информация, — начал Джонсон. — В первую очередь я хочу получить сведения о материалах, которые мятежникам удалось увезти из ваших кузниц, а также о том, что осталось, и о местах складирования.

Несколько мгновений магос Архой молчал. Кулик, повернувшись, окинул его пристальным взглядом.

— Ответить на ваш вопрос довольно затруднительно, — наконец заговорил магос. — Мелкие кузницы почти полностью разрушены, и сведения об их запасах безвозвратно утрачены.

Джонсон успокаивающим жестом приподнял руку.

— Конечно, магос, я все понимаю, — сказал примарх. — Было бы вполне достаточно информации о запасах, имеющихся в главном кузнечном комплексе.

— Благодарю за снисходительность, примарх, — поклонился магос. — Я сейчас же отдам приказ своим служащим провести подробную инвентаризацию.

Джонсон улыбнулся, но в его взгляде осталась некоторая настороженность.

— Заранее благодарен, магос Архой, — произнес он. — А теперь прошу меня извинить. Я должен заняться проблемами моих братьев. Мы снова встретимся завтра, чтобы обсудить план защиты.

Магос Архой отвесил глубокий поклон и, обменявшись со своими помощниками короткими непонятными фразами, растворился в темноте, окружавшей сектор аудиенции. Губернатор Кулик, отмахнувшись от помощи медиков, неловко поднялся на ноги. Он почтительно склонил голову перед Джонсоном, а примарх, ответив кивком, провожал хромавшего губернатора взглядом, пока тот не вышел из зала. Только после этого он повернулся к Немиилу.

— Ну, что ты о них думаешь? — спросил он.

Вопрос вызвал у искупителя удивление. Он немного помолчал, собираясь с мыслями.

— Губернатор Кулик производит впечатление смелого и честного человека, — ответил он после паузы. — Разве мало мы видели правителей, которые при первых признаках опасности прятались в своих дворцах, отправляя в бой других?

— Ну, от его дворца остались одни руины, — заметил Джонсон.

Немиил усмехнулся:

— Он мог бы вместе со своими людьми убежать в горы, но не сделал этого. Он не отступил от своих клятв, а это чего-то стоит.

Джонсон кивнул:

— Ты считаешь, ему можно доверять?

Брат-искупитель нахмурился и взглянул в бесстрастное лицо примарха. Может, это шутка?

— Я… думаю, что можно, — произнес он. — Да и какая ему выгода нас предавать?

Во взгляде примарха мелькнула тень раздражения.

— Немиил, губернатор неплохо справился, сражаясь против пушечного мяса Хоруса, в этом надо отдать ему должное, — сказал Джонсон. — Но в следующий раз Воитель не пошлет сюда второстепенные войска. Я почти уверен, что нам придется столкнуться с Астартес. Как он, по-твоему, к этому отнесется?

Немиил помрачнел. Ему все еще трудно было смириться с ужасающей мыслью о войне против своих же братьев Астартес.

— Губернатор Кулик не трус, — уверенно заявил он. — Он будет сражаться, несмотря ни на что. Такова его природа.

Джонсон задумчиво кивнул, и Немиилу показалось, что примарх с облегчением услышал его суждение. Неужели примарх не мог с первого взгляда понять такого прямолинейного человека, как Кулик? Как же он сумел объединить Калибан в борьбе против великих зверей?

И вдруг его осенило: Джонсон не объединял Калибан. План принадлежал ему, но человеком, который убедил рыцарские ордены и благородные семейства отказаться от древних традиций и встать под знамя Джонсона, был Лютер. Это его красноречие, его личное обаяние и чувство такта, а больше всего — его знание человеческой натуры помогли Лютеру выковать грандиозный союз, который изменил лицо Калибана. Ведь Джонсон провел свои детские годы в одиночестве, он, словно дикий зверь, жил в глубине Северной Чащи, в самой опасной и непроходимой местности на всей планете. За несколько первых месяцев в Альдуруке он не вымолвил ни слова, и впоследствии все считали его необщительным отшельником. Он прослыл прозорливым ученым, и Немиил знал, что это правда, но теперь он понял, что Лев Эль’Джонсон — сверхчеловек и сын Императора — не разбирается в окружающих его людях. Он с некоторой степенью уверенности мог предсказать, как они поведут себя на поле боя, но был не в состоянии отличить отважного человека от малодушного труса. Неужели все люди остаются для него загадкой, размышлял искупитель. Неужели у него так мало общего с человечеством?

Внезапно Немиил почувствовал на себе пристальный взгляд примарха и смущенно переступил с ноги на ногу.

— Простите, мой лорд, — пробормотал он. — Вы что-то сказали?

— Я спросил, какого ты мнения о магосе Архое, — ответил Джонсон.

— Ага, — кивнул Немиил. — Честно говоря, я не знаю, что о нем и подумать. Как может человек добровольно отказаться от своей плоти и заменить ее холодным, бесчувственным металлом и пластиком? Мне это кажется неестественным.

— Ты имеешь в виду капитана Стения? Я думаю, он был рад получить пару зрячих глаз, — сухо возразил Джонсон.

— Это совсем другое дело, мой лорд. Стений лишился зрения в бою. Он не отказывался от своих глаз, их у него отняли.

Джонсон кивнул:

— Значит, по-твоему, магосу не следует доверять?

— Я не знаю, что о нем сказать, мой лорд. — Немиил вздохнул. — Но признаю, что после нашей с ним первой встречи вряд ли можно рассчитывать на беспристрастное суждение.

— Это понятно. Как состояние брата Юнга?

— Сейчас им занимаются апотекарии, — ответил Немиил. — Он получил серьезные повреждения, и организм почти немедленно погрузился в состояние стазиса.

Все Астартес, помимо физических и генетических модификаций, обладали способностью выживать после самых тяжелых ранений, впадая в регулируемую кому, что помогало экономить энергию организма, поддерживая только базовые функции.

— Апотекарии говорят, что он выживет, но сможет вернуться в строй не раньше чем через несколько месяцев.

— А остальные члены отряда?

Немиил пожал плечами:

— Множество незначительных повреждений, но в этом нет ничего неожиданного. Брату Эфриалу сейчас ремонтируют колено, и он вернется к своим обязанностям через двенадцать часов. — Он усмехнулся. — Только прошу, мой лорд, не посылайте нас в бой в течение ближайшей недели, а не то половине отряда придется сражаться в одних стихарях.

Джонсон улыбнулся в ответ.

— Думаю, это я могу тебе обещать, — сказал он, поднимаясь с кресла. — Иди и отдохни. Дай своему телу возможность восстановить форму. Составлять планы мы начнем завтра с самого раннего утра.

Немиил поклонился примарху и уже собрался уходить, как вдруг вспомнил недавний разговор и остановился.

— Мой лорд?

Джонсон уже стоял на границе тени. Немиил увидел, как он повернулся на красноватом фоне иллюминатора левого борта.

— Что еще? — спросил Джонсон.

— Зачем вы потребовали у магоса Архоя сведения о ресурсах?

Примарх слегка напрягся.

— Я думал, это вполне понятно, — ответил он. — Если уж мы собираемся составить план эффективной обороны от мятежников, необходимо знать, какими ресурсами мы располагаем.

Немиил кивнул:

— Да, конечно, мой лорд. Это вполне понятно. Только… — Он помолчал. — Вопрос заметно встревожил магоса. В такое трудное время, когда Воитель открыто взбунтовался и планете угрожает целая армия, легко ошибиться в значении такого запроса.

Джонсон ответил не сразу. Некоторое время он оставался в тени, пристально глядя на Немиила.

— Я не грабитель, Немиил, — холодно произнес он.

Брат-искупитель опустил голову.

— Конечно же нет, мой лорд, — поспешно проговорил он, ругая себя за этот вопрос. — Я не это имел в виду. Но Архой и Кулик уже пострадали от действий Хоруса. Теперь никто не знает, кому можно верить.

Джонсон продолжал сверлить Немиила взглядом.

— А ты веришь мне, Немиил? — вдруг спросил он.

— Конечно верю! — воскликнул Немиил.

— Тогда отдыхай, — приказал Джонсон. — А Кулика и Архоя оставь мне.

Примарх отвернулся и неслышно, словно лесной кот, исчез в темноте. Немиил проводил его взглядом, ощущая в груди тугой узел плохих предчувствий.