Пак ЮнМи и Дуванная гора

Глава 2. С самолета — на работу!

Екатеринбург

Отель Palais Royal Hotel

26 мая

В Екатеринбургском аэропорту «Кольцово» процедура таможенного досмотра оказалась молниеносной. ЮнМи и ЁнЭ спустились по трапу самолета, более из самолета никто даже не показывался, встретивший их молодой человек усадил в легковой автомобиль и доставил к аэровокзалу. Самолет за спиной в это время уже заправляли, поскольку он должен был сразу же возвращаться. «Экая я ВИП-персона», подумал Серега, глядя на все эти приготовления к отлету из окна отъезжавшего автомобиля.

На таможне вещи не досматривали, в паспорт визу поставили сразу же, и тот же самый молодой человек повез их в отель, где для них был забронирован номер на ночь. Поскольку есть они не хотели, и от полета устали, да еще и часовой перепад сказывался, сразу же легли спать. С молодым человеком, он назвался Виктор Иванович, договорились о встрече в 10.00 утра.

Серега напрасно опасался, утром никакого инструктажа о коварном зарубежье не было. У них лишь поинтересовались, во сколько будет удобно выезжать, будут ли они завтракать здесь, или нужно заехать в ресторан.

— Здесь позавтракаем, ЁнЭ, согласна?

Разумеется, та была согласна. Разговор велся на русском, поскольку ЮнМи сказала о необходимости стажироваться в языке.

Москва, Кремль

Тогда же, через 30 минут

— Сергей Кужугетович, давайте сначала об Агдан, а о танковом заводе потом. Как она добралась?

— На удивление президент Пак КынХе быстро выпустила ее из страны, даже выделила свой борт из правительственного авиаотряда. Такое ощущение, что она тоже хочет избавиться от нее на некоторое время. Долетели благополучно, переночевали в отеле, сегодня выедут в Пермский край. Русским языком действительно владеет отлично, спокойная, ну и, конечно, симпатичная. Это все наши сотрудники особо отметили.

— Тогда все по плану. Везите, размещайте, через пару дней вскрывайте первый клад. Сколько уже их там нашли?

— Гора вообще золотое дно. Пока четыре, но еще в трех местах есть высокая вероятность. Поэтому гору оградили колючкой и поставили солдатиков караулить. Местные уже нашли другую гору свой селенит ковырять, так что на Дуванную гору лезть не должны.

— Хорошо, так что нужно докупить для дооснащения нашего танкового завода у бельгийской компании?

Трасса Екатеринбург-Кунгур

27 мая

Пока мы ехали к этой загадочной Дуванной горе (признаться, помнил я ее смутно, мне больше запомнился студент с почерневшим носом), Виктор Иванович рассказывал, что и как будет.

— Мы для Вас сняли дом в соседней деревне. Он деревянный, водопровод, канализация, титан для горячей воды. Если захотите, есть баня. Хозяйка будет готовить еду, которую закажете, ее работа оплачена. Гора в километре от деревни, будем подвозить — отвозить на машине. Ученые уже разместились, их 5 человек, еще охрана 10 солдат и сержант.

Вас представили им как корейскую журналистку, которая учится на журналиста и по программе обмена приехала совершенствовать знания по русскому, который изучала с репетитором, поскольку из достаточно обеспеченной семьи. Соответственно, ваш секретарь нанят семьей для контроля и отчета. Ваши командировочные на этой карте (наша платежная система — «Мир»!), здесь около 15 тысяч долларов рублями. На повседневные расходы вполне хватит. Деньги не наши, это перевело посольство Кореи, так что смело тратьте.

— Хорошо, Виктор Иванович.

Все это время ЁнЭ, не владевшая русским, глазела в окно. Мимо проплывали лес за лесом. Ель, сосна, береза, еще какие-то незнакомые деревья. Перелески сменялись полями и лугами. Пару раз виделось стадо коров. А вот населенные пункты встречались достаточно редко.

Через три часа мы свернули налево, и наш водитель — гид пояснил:

— Это Ординский район, где мы и будем работать, доедем через полчаса.

И, действительно, вскоре мы уже подъезжали к этому Красному Ясылу, только дорога была какой-то другой. Позднее я узнал, что ее перенесли с улицы за огороды, так что она стала проходить возле школы, чего раньше не было. Наконец, съехав с крутого склона, мы повернули к небольшой деревушке.

— Вот она, Андреевка. Второй дом справа, это наш.

Внешне дом выглядел обычной русской избой. Мы вышли из машины, шедший впереди Виктор Иванович открыл калитку, ЁнЭ в шоке уставилась на зрелище.

https://ok.ru/profile/551561432936/album/817045459816/947386033768

(прим. — один из читателей назвал файл "Обскубаная коза")

— ЁнЭ, это коза.

— А зачем птицы из нее шерсть выдирали? — в шоке спросила она.

— Они вяжут носки и дарят стареньким аджумам.

— Это правда?

— ЁнЭ, не будь ребенком. Птицы теребят шерсть, чтобы устилать гнездо.

Подошедшая пожилая женщина лет 50 с небольшим (а может быть, и большим) оказалась хозяйкой. Она поинтересовалась, голодны ли мы и предложила попить чаю, на что все мы с удовольствием согласились. Чай был черным (что ЁнЭ явно показалось невкусным), зато с медом и вареньем (что, напротив, ей очень понравилось).

— ЮнМи, я сейчас отъезжаю на базу ученых, вы обустраивайтесь, для общего представления вот вам папка о Белобородове, не забывайте, мы ищем его клад. Завтра я заеду за вами в 9.00. До завтра.

Серега сел в кресло у окна и взялся за машинописный текст.

«Итак, Белобородов Иван Наумович, уроженец д. Медянки Кунгурского уезда. Служил солдатом, был комиссован по инвалидности. В январе 1774 года с отрядом башкир примкнул к Е. И. Пугачёву. Проявил себя способным организатором. Назначен Пугачёвым членом военной коллегии, «главным атаманом и походным полковником». Должен был взять Екатеринбург. По пути туда овладел рядом крепостей, заводов, селений, и 20 января обосновался на Шайтанском заводе, ставшем основной базой его отряда, выросшего до 3 тысяч человек. После ряда поражений отступил к Пугачеву. Под Казанью попал в плен правительственными войсками. Екатерина II вынесла ему смертный приговор, и он был обезглавлен в Москве на Болотной площади.

Казну на Урале Белобородов возил на особой телеге, кроме захваченных на заводах денег там были еще и золотые и серебряные украшения, награбленные у дворян и купцов. Перед отступлением к Пугачеву атаман ненадолго отлучился, а вместе с ним пропала и телега с награбленным добром. Один из бывших соратников Белобородова, которому после разгрома восстания посчастливилось получить амнистию, рассказывал впоследствии, что Белобородов уехал на телеге на Чусовую, а вернулся уже без нее. Многолетние поиски на Чусовой ни к чему не привели, хотя в одном омуте находили обломки какой-то древней телеги. Правда, денег в этом омуте на дне не было".

Значит, думают, что он в родные места утащил спрятать свои сокровища? А что, взять верных земляков, бодро на лодках добраться по реке до почти родных мест, прикопать и клад, и земляков, и пускай депозит лежит.

Ладно, пора идти к хозяйке насчет бани спрашивать. Чувствую, ЁнЭ сегодня будет ждать второй шок. Хотя коза была и вправду крута.

Ночь 27 мая

Чат в Корее, который никогда не спит

[*.*] — Знаете новость. Агдан из «Анян» куда-то перевели.

[*.*] — А куда ее можно перевести? Колоний для женщин в нашей стране немного.

[*.*] — А почему ты думаешь, что в другую колонию? Я слышала, что ей дано какое-то сложное опасное дело. Будет искупать вину перед Родиной кровью.

[*.*] — Да, я тоже слышала, ее направили с отрядом в Папуа Новую Гвинею для разгрома племени, которое много лет ест иностранных туристов, в том числе недавно съели и двух наших граждан.

[*.*] — Что ты ерунду несешь! Какая Папуа Новая Гвинея! Она будет участвовать в переговорах в арабских странах по поставкам сжиженного газа. Как глянет своими голубыми глазищами, они сразу скидку на газ сами предложат.

[*.*] — Кх-кх-кх. Ну вы и бред несете. Девушке — духу корейской королевы — какие-то переговоры по газу, каннибалов ловить. Мне кажется, что ее просто спрятали в укромном месте на весь срок лишения свободы, а потом тихонько выпустят.

[*.*] — Я думаю, мы быстро найдем, где она. Где появится новая песня на английском, или французском, или японском, или китайском, или русском, или испанском и сразу же завоюет миллионы поклонников, там и Агдан. Чтобы она не писала песен — такого быть не может!

Ю Чжин в бешенства отдернула лицо от экрана ноута. Опять все деньги потрачены напрасно. Только внедрили в исправительную колонию своего человека, только пронесли ему туда яд, только нашли способ незаметно отравить эту чертову Агдан, ее — бах! — и куда-то переводят.

— Ладно, ты упряма, а я еще упрямее. Переходим на следующий раунд. Вопрос: кто может знать, куда перевели Агдан? Ответ: высокие чины в МВД Кореи. Помнится, есть там у нашей компании один сотрудничающий с нами чин. Позвоню-ка ему.

— Россия? Что ей там надо? Не знаете? Прямое распоряжение президента? Отвезли на президентском самолете? А в какой город? Какой-то на Ека в самом центре страны? Спасибо, генерал, наша компания всегда помнит о том, как вы самоотверженно помогаете нам поддерживать высокие стандарты социального партнерства. В ближайшие дни мы выразим вам свою искреннюю благодарность.

Вызвав своего охранника, она распорядилась:

— Помнишь, ты говорил, что у тебя есть знакомства с русскими бандитами, которые возят наши подержанные машины во Владивосток. Ты еще одному из них в ночном клубе пару раз в рожу дал тогда. Свяжись с ним. У меня есть для них работа. Можешь сказать, что заказ будет хорошо оплачен, но работу надо сделать у них дома — в России.

Деревня Андреевка

Вечер 27 мая

— Юна, ты не слишком сурово с Яной обошлась? — спросила наша квартирная хозяйка, которую мы договорились называть Бабушка Татьяна. ЁнЭ я объяснила, что «бабушка» — это русский аналог «аджумы». Мы, соответственно, стали Юна и Яна.

Это она о нашем походе в баню.

ЁнЭ терпеливо выслушала мое объяснение, как правильно ходят в русскую баню, стоически залезла на полок, но когда я первый раз поддала пару и хлестнула себя свежезапаренным березовым веником, она завыла от ужаса. Буквально, подвывала. Однако я была безжалостна. Хотя и в щадящем режиме, но и ее попарила, окатила теплой водой и отправила поправлять здоровье квасом. У бабушки Татьяны он домашний и очень вкусный — для меня. ЁнЭ он первоначально не понравился. Однако, когда на подгибающихся ногах она дошла до скамейки, и, рухнув на нее, в единый присест выпила литровую банку кваса, ее мнение явно изменилось.

Я, посмеиваясь, пристроилась рядом, отхлебнула кваса и запела:

— Казаки придут,

Кока-колу отберут,

Заставят пить всех русский квас!

У русских дружин

Много танков и машин,

Они всегда готовы в бой!

ЁнЭ, конечно, ничего не поняла, ее знания русского носили зачаточный характер, но у бабушки Татьяны буквально челюсть отвисла до земли.

— Это что за песня такая у вас в Корее, Юна?

— А-а, это пародия на американцев, где-то на русском сайте видела.

— Сильно! Завтра подружкам спою, про кока-колу — это правильно! И про дружины тоже хорошо!

Я, кстати, перед самой баней сделал интересное открытие. Меня все напрягал вопрос — а где же наше ФСБ и его всевидящее око? Бабушка Татьяна на сотрудника ФСБ не тянет, Виктор Иванович вообще только утром появится. Это плохо, когда ты что-то не знаешь. Однако, прогуливаясь с ознакомительными целями по двору, я увидела интересный сучок в ограде в аккурат возле бани, по блеснувшему на солнце объективу было ясно, что это камера слежения. Умно, расставь десяток таких камер по двору и дому, и контроль обеспечен. Я подошел к камере вплотную и медленно отчетливо произнес:

— Вздумаете камеру установить в бане, найду, вырву руки и вставлю в ж*пу. Не пугаю, но предупреждаю!

Сидящий в нескольких километрах в подземном бункере «Артании» оператор аж крякнул. Вот тебе и девица — божий одуванчик. Невысокая худенькая, а по двору идет с таким взглядом, как у волка, камеру вычислила на раз-два. С такой не забалуешь.

ЁнЭ, кстати, реабилитировалась сегодня. К бабушке Татьяне подкатил местный алкаш Васька стрельнуть денег на опохмел. Углядев нас, он подумал, что мы какая-то родня бабушке и попробовал с нами завязать разговор. Так сказать, раскрутить на сотку. Он подошел к забору, оперся на него и поздоровался с нами:

— Здрасьте.

К моему глубочайшему изумлению ЁнЭ подняла на него глаза и медленно отчетливо сказала:

— Забор покрасьте!

Ошарашенный алкаш полминуты открывал и закрывал рот, ничего не произнося.

ЁнЭ спросила меня:

— Правильно?

— Да, хорошо. Эй, мужчина, благотворительный вечер уже закончился, нераспроданные трусы отправлены в Африку.

По своей русской жизни я хорошо знал всех этих Челкашей. Нормальный разговор с ними они воспринимали как возможность перекладывать на чужие плечи свои проблемы, и главной была необходимость халявного опохмела. Тут надо сразу отшить таких персонажей и дел с ними вообще не иметь.

Ошарашенный мужик пошел восвояси, что-то бубня по нос, я расслышал я из его монолога Гамлета только два слова: «хабалки» и «мокрощелки». Это я ЁнЭ, пожалуй, объяснять не буду. Сказал, что он вспомнил о недоделанной работе и пошел на огород полоть укроп.

— Хозяйственный, — похвалила его ЁнЭ — на вид бомж бомжом, а укроп выращивает.

Услышав мой перевод слов Яны, бабушка Татьяна долго смеялась.

— У него еще и пол-огорода хреном заросло.

Деревня Андреевка

28 мая утро

На завтрак у нас была гречневая каша с маслом и чай. Я с удовольствием ел, испытывая ностальгические чувства, ЁнЭ вяло копалась ложкой, было видно, что ей не нравится.

— Яна, не нравится? — встревоженно спросила бабушка Татьяна.

— Нет, просто я не привыкла к пресной пище, мне чего-то в ней не хватает.

Вмешиваюсь я:

— Бабушка Татьяна, у вас есть аджика, или горчица, или хрен?

— Все есть. Нести?

— Давайте. ЁнЭ, попробуй, что тебе из этого может понравиться?

ЁнЭ придирчиво рассмотрела банки и начала дегустировать. Сначала зачерпнула полную столовую ложку аджики и отправила в рот. Бабушка Татьяна в ужасе зажмурилась.

— Ничего, хотя слабо перец ощущается.

Потом такая же судьба постигла ложку горчицы.

— Тоже ничего, есть можно.

Зато хрен произвел на нее впечатление.

— Ад-ж-ж! Замечательно! Это что?

— Это хрен.

ЁнЭ принялась есть гречневую кашу вприкуску с ложками хрена, сразу повеселев. Через минуту она задумчиво спросила:

— А тот вчерашний крестьянин с внешностью босяка, почему так бедно выглядит, если у него выращивается такая выгодная культура? Он же на ней может неплохо зарабатывать!

Немая сцена…

Дуванная гора, лагерь ученых

28 мая, день

После завтрака подъехал на машине Виктор Иванович, мы уже оделись в спортивную одежду и кроссовки, и повез нас на эту гору. Собственно, езды было на 5 минут, но надо было рассмотреть дорогу к лагерю.

Перед нами раскинулся мини-лагерь. Его составляли две палатки — поменьше для ученых и покрупнее для солдат, оборудование под навесом и полевая кухня. Ну, еще стол и скамьи для приема пищи и объект типа «М» в 10 м. Кроме того. Были две единицы техники — легковой автомобиль, на котором мы приехали и мелкий армейский грузовичок. Лагерь стоял у самого подножия горы, а гора была окружена «егозой». Сделано было просто, но качественно, чтобы посторонних не было, и так заметно, как со стороны реки гору ископали самодельными штреками.

Как ученые, так и солдатики какого-то удивления не вызвали. Первые были все в очках, рабочих комбинезонах и кроссовках, вторые — молодые ребята в полевой форме и берцах. Ха, один явно с Дальнего Востока, лицо круглое, скуластое, наверное, бурят. Командовал ими сержант, невысокий коренастый военнослужащий, двигавшийся вроде неторопливо, но под его цепким взглядом солдаты сразу начинали перемещаться вдвое быстрее.

Ученые за несколько дней уже предварительно с оборудованием прошли по подножию и самой горе и отметили несколько перспективных мест. Сегодня мы должны были вскрывать одно из них — у крутого склона к реке на высоте 3 м. Здесь надо будет выдернуть пласт доломита и зафиксировать свод деревянными стояками. Одним словом, точь-в-точь, как это делают добытчики селенита. Единственная разница — приборы показали здесь пустоту объемом в несколько кубических метров через полметра каменной заслонки. Рабочих на такую работу брать не стали, вызвались солдаты, свободные от дежурства по периметру. К слову, у нас тут 6 автоматов и у сержанта пистолет. Для солдат служба здесь как курорт — на подходе лето, рядом река, живут в палатке, кормежка из полевой кухни, деревня в паре километров, большое село в 4 км. Что еще надо человеку, чтобы достойно встретить дембель? Да еще и две симпатичные девицы нарисовались. Хотя и кореянки, но у одной светлые волосы и голубые глаза.

Виктор Иванович на построении о нас сказал так:

— Это две корейских журналистки, Юна свободно говорит по-русски, Яна почти не говорит. На кого поступит жалоба, что он что-либо им не то сказал или не дай бог попытался сделать, через полчаса поедет сначала на губу, а потом до дембеля будет не вылезать из нарядов. Перед Кореей нашу матушку — Россию не срамить, быть вежливыми и галантными, как полагается защитникам Отечества. Все понятно?

Солдаты дружно рявкнули:

— Так точно, — изображая, как это принято, «вид бравый и немного придурковатый».

Через 10 минут, взяв лопаты и ломы, катя на тачке обрезки бревен на стояки, мы двинулись к первому раскопу. Он обозначался красным флажком. Солдатики браво (хотелось показать себя перед девушками) выбили в камне пролом, рычагом стали выдавливать пласты доломита и оттаскивать в сторону. Свод фиксировали бревнами. Через полчаса такой работы лом провалился в пустоту — мы и вправду добрались до полости. Ученые сразу подтащили лампы и все стали нетерпеливо ждать, когда можно будет пролезть через узкий лаз. Это доверили самому мелкому ученому, худенькому, но подвижному Киру (наверное, у него полное имя Кирилл). Тот на карачках пролез туда, две минуты паузы, он лезет обратно и отзывает в сторону Виктора Ивановича (интересно, в ФСБ у него какое звание?). Что он там такое нашел, что так засуетился сначала один, а за ним и второй?

Под рыканье сержанта два солдата пролезли в пролом и стали подавать оттуда какие-то деревянные ящики. Один, второй, третий, четвертый. Напряжение возрастало. ЁнЭ с восторгом смотрела на ящики, наверное, представляя золотые слитки, драгоценности или еще не разберешь что.

Ящики впустили вниз, Виктор Иванович взял короткий ломик-фоку, используя его как рычаг, взломал первый ящик. Всеобщий выдох был ему ответом. Поблескивая смазкой, в ящике лежали десяток немецких автоматов времен Великой Отечественной. Взломанный второй ящик обрадовал ручным пулеметом и цинками с патронами. В третьем и четвертом оказались бруски взрывчатки, аккуратно завернутые в бумагу. Они и вправду походили на куски мыла.

— Скелетов фрицев там нет? — спросил один из солдат, как зачарованный смотрящий на пулемет.

— Нет, больше ничего нет. Ящики были закрыты брезентом, ими почти вся пещерка была занята.

— Владимир Иванович, это что?

— Это, Юна, закладка фашистских диверсантов времен войны. Судя по взрывчатке и Ирени, предполагалось взорвать железнодорожный мост в Кунгуре, по которому из Сибири шли по Транссибу поезда на фронт с оружием и подкреплениями. Видимо, диверсанты по какой-то причине до тайника не добрались, может, их самолет сбили, а может, где-то перехватили смершевцы.

— Куда будем оружие девать?

— Куда, в компетентные органы. Они будут выяснять, что и как, взрывчатку на утилизацию, а оружие, наверное, в музеи. Оно, кстати, в хорошем состоянии, хоть сейчас снаряжай и в бой. Одна эта находка уже окупила все расходы на экспедицию.

— Юна, хозяйке ни слова, скажете, что сегодня проводили разведку по склону горы. Яне это не говорю, потому что по-русски она пока говорит мало.

Солдатам:

— Сегодня — праздничный ужин. Все по бутылке пива за удачный почин!