Паладин. Странствующий рыцарь

26

С буйной братвой с гор юноше удалось разобраться, как только они выехали из портового городка, обогнули по широкой дуге мыс, и им открылся вид на Зимний дворец. Гномиков выдернули с облучка на крышу кареты, отняли у них кнут, место кучера занял Люка, подхватил вожжи, и все вздохнули с облегчением.

– Придурки! – Кевину очень хотелось отвесить каждому из маленьких шутников по подзатыльнику, но, вспомнив об их высоком происхождении, от экзекуции решил воздержаться.

Грохот внутри кареты стих. Попискивания Амбре де Сака тоже. Их сменили подозрительные хрипы. Друзья переглянулись.

– Господа, а вам не кажется, что мы его теряем? – забеспокоился Альберт.

– Зырга? – испугался Кевин.

– Амбре де Сака. Король нам за это спасибо не скажет.

– Люка, тормози! – завопил рыцарь. – Да что ж за напасть-то сегодня такая?

Люка натянул вожжи, остановив карету почти возле самого дворца, не дотянув до него метров сто. Бес спрыгнул с облучка и кинулся открывать дверцу.

– Зырг! Обалдел? Отпусти его! Чего вы там с ним не поделили?

Как выяснилось, не поделили трусы.

– Пускай отдает исподнее, гад! Я не хочу, чтоб он ко мне по запаху ночью приходил!

С крыши кареты посыпались остальные члены команды Кевина, и бросились на помощь Люке. Последним спрыгнул Альберт.

– Зырг, отпусти немедленно! – рявкнул Кевин.

Тролль, недовольно рыча, отпустил артиста и вылез из кареты.

– Зырг, ты дурак, да? – постучал кулачком троллю по лбу бесенок. – Да я твои трусы вместе с его одеждой местным бабам швырнул. Их уже на сувенирчики разодрали. Пусть твоими ароматами наслаждаются.

– А чё ж он молчал? – прогудел тролль.

– А как я тебе скажу, если ты меня за глотку держал? – обиженно просипел Амбре де Сак. – И вообще, что за безобразие? Я буду жаловаться королю! Он всех вас за меня на плаху пошлет. Мой золотой голос…

– Я приношу извинения за моих людей, – виновато вздохнул рыцарь.

– Все норовят обидеть бедного артиста, – всхлипнул золотой голос.

– Это он от зависти к вашему непревзойденному таланту, – поспешил подольститься Люка. – Вы уж простите его, дурака. Что делать? Деревня! Ах, это он просто переволновался. О вашем божественном голосе ходят легенды!

– Правда? – обрадовался артист. – А хотите, я вам спою?

– Конечно, – закивал головой Альберт, – мы просто мечтаем об этом!

Польщенный артист взял в руки арфу, и из кареты послышались чарующие звуки. Мелодия завораживала. Было в ней что-то такое, что все начали впадать в транс. Юноша тряхнул головой. Инстинкт самосохранения включил внутреннее зрение. Изнутри кареты сочился расслабляющий, призрачно-голубоватый магический туман. Он вибрировал, заставляя его команду раскачиваться в такт музыке и петь. Да, да! Они пели все! Все, кроме него и Альберта, который торопливо сооружал вокруг себя защитный магический полог, почуяв чужеродную магию. Прежде чем сделать то же самое, юноша прислушался. Его команда пела на разные голоса, причем пели каждый о своем, вторя маэстро, который душевно выводил:

Рыдающий тенорок Люка тоже брал за душу:

Дальше юноша не стал разбираться: кто о чем поет, а просто резко накинул полог защитной магии на всех своих друзей, заставив их очнуться. Замолкли и звуки арфы.

– Ну, как? – вылез из кареты артист.

– Изумительно… – Люка тряхнул головой, приходя в себя, кинул странный взгляд на Амбре де Сака и о чем-то задумался.

– А вот и встречающие.

К карете действительно уже спешила толпа слуг с управляющим и Леоном де Рейзи во главе. Старый граф решил лично встретить великого артиста. Амбре де Сак, тем временем, при виде кланяющихся служанок, расплылся и выпятил грудь, словно инцидента с троллем и в помине не было.

– Где тут у вас лучшие апартаменты? – высокомерно спросил он.

– На втором этаже, – учтиво ответил Леон де Рейзи.

– Я поселяюсь там.

– Извините, уважаемый, – высунулся из-за спины графа управляющий, – но второй этаж отведен для Его Величества. Это королевские апартаменты.

– Ну и что? – фыркнул Амбре де Сак, – гениальные артисты всегда были на голову выше королей!

– Возможно, – не стал спорить Леон де Рейзи, – только король вот может обидеться, а гонорар за выступление…

– Презренный металл, – закивал головой артист, – вечное проклятье творческих личностей, вынужденных разменивать на него свой талант. Ладно, оставим второй этаж королю, – милостиво согласился он, – что у вас там еще есть?

– Покои его брата на первом этаже будут свободны, – заторопился Фелисьен, – герцог Антуйский остается в Одероне за короля регентом на время концерта.

– Так и быть. Уговорили. Ведите. И распорядитесь насчет багажа.

Артист в окружении служанок, указывающих ему дорогу, двинулся в сторону дворца. Старый граф только головой покрутил, глядя ему вслед.

– Как он вам? – вопросил Леон комитет по встрече, ни к кому конкретно при этом не обращаясь.

– Задолбал всех метросексуал, – мрачно буркнул Люка.

– Кто? – не понял Леон де Рейзи.

Бес открыл было рот, но Авоська его опередил.

– Вах! Мэтросэксуал это он, – ткнул гномик кувалдой в Небоську, заставив его пошатнуться, – и я.

– Не понял, а причем здесь вы? – удивился Люка.

– Мэтр, – кувалда Авоськи похлопала по голове все еще покачивающегося брата, – а какой сэксуальный, да?

– Насчет сексуальности не знаю, а вот насчет того, что вы задолбали уже всех своими шуточками, это точно! – сердито шикнул на гномиков рыцарь. – Крестный, – обратился юноша к Леону де Рейзи, – челядь, я смотрю, вас здесь беспрекословно слушается. Огромная просьба: нам надо кое-что обсудить. Мы будем в своих покоях, и не хотелось бы, чтоб нас тревожили. И еще одна просьба: пока мы будем совещаться, пусть ваши воины продолжат поиски посторонних на территории резиденции пока самостоятельно. А вы с сыном займите чем-нибудь этого артиста. Только не давайте ему петь!

– Не давать петь? – удивился старый граф.

– Не давать! – решительно заявил юноша. – Займите его разговорами, напоите в конце концов, но чтоб про арфу свою он забыл! Короче: отвлеките так, чтобы он своим воем не мешал нам совещаться.

– И еще одна просьба, – прогудел Зырг, – пусть в наши покои чего-нибудь пожрать принесут.

– Легкий ужин без горячительных напитков, – заволновался Кевин.

– Угу, легкий, – не стал возражать тролль, – но большо-о-ой…

– Шеф, я что-то не пойму, – прочавкал Зырг, – чего ты до его лиры домотался? Вроде неплохо пел. Не то, что наш племенной бард. Даже меня за душу взяло.

Кевин с умилением смотрел, как его вечно голодный оруженосец сметает легкий, но большо-о-ой ужин, рассчитанный на всех, со стола. Остальные члены его команды, неплохо подзаправившиеся в «Белой Акуле», ложек и вилок даже не касались, откинувшись на спинки своих кресел.

– Не нравятся мне ни он, ни его лира, – пояснил юноша. – Он маг. Вы что, ничего не почуяли? Он же, когда пел, всех околдовывал. Вы ему даже подпевать начали. Только каждый свое мурлыкал, пока я на вас защитный магический полог не наложил.

– А я ничего не заметила, – растерянно пробормотала Офелия.

– Потому и не заметила, что его магия в основном на женщин рассчитана, – пояснил тролль.

– С чего ты взял? – повернулся к оруженосцу Кевин.

– А кто на пристани больше всего бесновался? – хмыкнул Зырг. – Думаю, он с помощью магии просто зарабатывает себе дешевый авторитет.

– Ни фига себе дешевый! Представляю, какие цены он за свои концерты заламывает, – хмыкнул бесенок.

– Ясно. Будем считать, что опасен он лишь для прекрасных дам, а не для короля, – сделал вывод юноша.

Все сразу посмотрели на Офелию.

– Сэйчас мы с Вано всо обтяпаэм! – тут же выдал идею Авоська. – културно падходым. Ти кому, сахатый, копытом на лапу наступыл? Хрясь кувалда па мордэ, и всо шито-крыто, да? Камар носа нэ подточит. Патом аккуратно прикапаэм в агародэ.

– Где? – насмешливо протянул юноша.

– Ну, как это называэтся, гдэ дэрэвья растут?

– Сад, – подсказал брату Вано.

– Вот, в саду и прыкапаэм. Патом памянэм. Над магилкой «Сулико» спаем.

– Король, конечно, очень обрадуется, – хмыкнула Офелия, – он ведь специально сюда едет, чтобы послушать, как вы над могилкой Амбре де Сака «Сулико» поете.

Все дружно рассмеялись.

– Замечательная идея, – больше всех веселился бес. – Действительно, что им смогут предъявить? Ну, шли гномики, дружно споткнулись, случайно попали кому-то раз пять кувалдой в лоб, ну не казнить же их за это? Тем более, племянников подгорного короля? Несчастный случай на производстве. Непреднамеренное убийство без отягчающих вину обстоятельств…

– Ладно, успокоились, – похлопал ладонью по столу рыцарь, – похихикали и будет. Пора о деле говорить. За Амбре де Саком присмотрим, на всякий случай, но главное для нас не это. Мы так и не нашли никаких следов троллей, а время поджимает. Король скоро будет здесь. Так что…

Совещание прервал деликатный стук в дверь.

– Кто там? – нахмурился Кевин. – Я же просил, чтобы не беспокоили!

Дверь распахнулась. Расторопные слуги вкатили в апартаменты рыцаря тележки, набитые снедью.

– По распоряжению графа Альберта де Рейзи вторая перемена блюд! – провозгласил лакей в синей ливрее.

– Но я же просил…

– Извини, брат, – в гостиную вошел Альберт, – это я попросил.

Зырг при виде второй перемены блюд оживился. Дав слугам знак сервировать стол, Альберт дождался, когда они выполнят свою работу, и продолжил, как только они удалились.

– Слушайте, ребята, примите меня в свою компанию, а? Я долго с Амбре де Саком и отцом за одним столом не выдержу.

– А что такое? – Кевин жестом предложил Альберту подсаживаться к столу.

– Железные нервы надо иметь. Этот лицедей все за лиру схватиться норовил, но мы ему вовремя подливали. Это кошмар!

– Что именно? – попросила уточнить Офелия.

– Да он, как надрался, начал своими победами над бабами хвастаться. Меня от него уже тошнит!

– Ну, как вам не совестно, граф, – укорила Альберта Офелия. – Оставили отца одного на растерзание пошляку.

– Вы не понимаете! – в отчаянии воскликнул Альберт. – Папа ведь с ним наравне пил. Теперь впору нашего артиста спасать.

– Неужто он его бьет? – ахнула Офелия.

– Хуже. Теперь он своими победами хвастается. Былое и думы так сказать.

– Это интересно, – оживился Кевин. – Вот бы послушать.

– Кому б другому отказал, – скривился Альберт, – а тебе… пошли. Только не высовывайся! Не приведи Вездесущий, заметит, и за стол усадит. Я тебе этого не прощу.

– Вы пока подкрепляйтесь, – распорядился рыцарь, – а я сейчас, быстренько.

– Можешь не шпешить, – прочавкал Зырг.

Кевин с Альбертом спустились на первый этаж, на цыпочках прокрались к полуоткрытой двери пиршественного зала и заглянули в щелочку.

За огромным столом друг против друга сидели граф Леон де Рейзи и Амбре де Сак. Бедный артист осоловелыми глазами смотрел на графа, который что-то рассказывал ему, азартно махая руками.

– И тут из-за бугра вываливает целая орда гоблинов. Чувствую, всех мечом не одолею. Тогда я хватаю лук, накладываю стрелу, натягиваю, вжик! Один падает! Вжик! Второй падает. Вжик! Третий падает!

– Во крестный дает, – хмыкнул Кевин, – давай послушаем.

– Ни в коем случае! – заволновался Альберт/ – Я этот рассказ наизусть помню. Он мне им всю плешь проел. Его с другом… да, собственно, с твоим покойным отцом тогда прижали к обозу, а в нем больше сотни колчанов со стрелами было. Так что часа два они еще будет отстреливаться, а потом врукопашную пойдут. Ну, там-то они с гоблинами быстро разберутся. Часа за полтора.

– А почему в рукопашную? У них что, с собой мечей не было?

– Говорит, были, но в предыдущей схватке поломались. По-моему, врет. Наверняка где-нибудь по дороге в кабаке пропили или на баб промотали. А меня за то, что без меча остался, чуть ли не ремнем…

– Твой папа был орел, однако, – не мог сдержать смешка рыцарь. – Не расстраивайся. Он на тебе ошибки своей молодости исправляет. Однако это ж замечательно! У нас есть целых три с половиной часа спокойной жизни. И надо использовать их с толком.

– Как следует выпить!

– Нет, попытаться найти, наконец, что здесь тролли заложили. Пошли к ребятам. Там все обсудим.

– Ну, пошли, – удрученно вздохнул Альберт.

Он, похоже, рассчитывал провести эти три с половиной часа с большей пользой в обществе кувшинчика вина…