Пангея. Книга 2. Подземелья карликов

Глава 17 Рыба в джунглях

Сон никак не мог закончиться. Всеми силами Вим пытался проснуться, но вместо того лишь глубже и глубже погружался в бездны диковинных кошмаров.

Ему вновь снилось, что он рыба — сильная серебристая форель. Медленно шевеля плавниками, Вим плыл по затопленному лесу. Повсюду он видел деревья — черные стволы, оплетенные извивающимися лианами. На голых ветвях один за другим распускались разноцветные цветы, вмиг превращаясь в стайки шустрых рыбок. В мутной зеленой воде лопались огромные пузыри.

Теплая и вязкая вода походила на болотную тину. Вим не столько плыл, сколько полз сквозь нее, как червяк сквозь плотную глину. Он задыхался, зеленая слизь обволакивала жабры. Казалось, еще немного — и вода раздавит его, перетрет, точно мельничными жерновами.

Повсюду, куда бы он ни плыл, были лишь затопленные джунгли. Среди черных деревьев виднелись какие-то руины: разбитые мраморные колонны и безголовые статуи, тянущие вверх изломанные руки… Все это выглядело безжизненным и давно заброшенным, но Вим не сомневался, что стоит ему спуститься ниже — и каменные руки схватят его, вцепятся мертвой хваткой и уже никогда не отпустят. Извивающиеся лианы опутают тело, а прекрасные разноцветные рыбки будут рвать его на части.

Наверх… Нужно плыть наверх, навстречу солнцу, туда, где вода холодна и быстра. Но как Вим ни старался, что-то продолжало тянуть его в глубины.

Внизу мелькнула черная тень. Вим не увидел ее, просто почувствовал, как всколыхнулась вода, как ледяная волна поднялась из бездны, подхватила его и закружила в водовороте. Вода вокруг забурлила, как в кипящем чайнике.

Из самых глубин подводных джунглей что-то неспешно двинулось ему навстречу. Что-то очень и очень большое… Вим увидел круглый глаз размером с апельсин, похожую на таран лобастую голову и сильное мускулистое тело, заключенное в панцирь из черных пластин. Разноцветные рыбки вились вокруг распахнутой пасти с белыми треугольными зубами.

Это была огромная доисторическая рыба. Древнее чудовище, само существование которого казалось какой-то нелепостью.

Виму вдруг стало нестерпимо смешно, пусть рыбам и неведом смех. Не в силах сдерживаться, он расхохотался — все сильнее и сильнее; его чешуйчатое тело затряслось от разрывающего его смеха. Чудовище приближалось, огромные челюсти смыкались и размыкались, а он не мог сдвинуться с места.

Огромный пузырь воздуха вырвался из пасти древней рыбины. Сила, которой Вим не мог сопротивляться, подхватила его, потащила вверх, прочь от щелкающих челюстей чудовища… Мир закружился в безумном калейдоскопе, взрывался осколками цветного стекла. Что-то сжало его горло. Вим задергался, пытаясь вдохнуть, замолотил по воздуху плавниками… Руками!

Вим не понял, когда он вывалился из царства сновидений. В какой-то момент вдруг осознал, что больше нет никаких подводных джунглей и нет доисторической рыбы, плывущей за ним по пятам. Он лежал среди мягких подушек в просторной и светлой комнате.

Тонкое, похожее на шелковое, покрывало обвилось вокруг шеи, как удавка. Заплетающимися пальцами Вим сорвал петлю и еще долго лежал, пытаясь отдышаться. Где-то над головой щебетали невидимые птицы, но никогда еще их пение не казалось таким раздражающим.

Медленно, вдох за вдохом, чувство реальности возвращалось. По крайней мере, он смог четко ответить на два вопроса. Кто он: Вильгельм Вегенер, Странник. Где он: в затерянном городе амазонок, последнем городе древней Атлантиды, где-то на доисторической земле. Не самые точные координаты, но для начала сойдет.

С воспоминаниями вышло сложнее. Последнее, что Вим помнил, — прием у царицы амазонок. Как же ее звали? Ипполита? Нет… Ишта… то есть Рашти. И на этом приеме что-то случилось. Но вот что именно, наверняка сказать Вим не мог. Кажется, съел что-то не то. Судя по нелепым видениям и снам и по цветным пятнам, все еще мелькающим на краю зрения, — это был кактус-пейотль. Вим нахмурился, тщетно пытаясь восстановить цепочку событий. С чего это он стал есть кактусы? Так можно язык уколоть… И как потом разговаривать?

Вим зажмурился, пытаясь удержать последние остатки сна. Джунгли, рыбы, доисторические чудовища — что бы это могло означать? Видения таяли быстрее, чем облачко сигаретного дыма на ветру. В вещие сны Вим не верил, но тем не менее не сомневался, что иногда через сны подсознание пытается достучаться до мозга. Сказать что-то важное — пусть и языком нелепых символов. Жаль, под рукой нет подходящей линзы. Сейчас бы ему не помешало наведаться в Вену начала XX века и поговорить с одним известным человеком. Что бы он сказал по поводу его видений? Впрочем… Бывают ведь и просто сны?

Ладно. Придется действовать по обстоятельствам и надеяться, что в нужный момент он поймет, что к чему.

Вим перевернулся на бок и попытался встать, что оказалось не так-то легко: постель походила на какое-то подушечное болото. Вим, привыкший спать в условиях куда менее комфортных, терпеть не мог подобных излишеств. Сама комната, судя по всему, находилась на вершине башни. Сквозь прозрачные стены открывался потрясающий вид на город амазонок. Тонкие шпили башен, изящные лестницы и мостики — все это искрилось и сверкало. Солнечные лучи, преломляясь в ажурных стеклянных стенах, распадались на сотни крошечных радуг. Город походил на воплотившийся мираж; по крайней мере, Вим бы ничуть не удивился, если бы все это великолепие вдруг задрожало и растаяло в воздухе.

В самой комнате хватило места для небольшого сада. Вокруг ложа из подушек росли невысокие деревья, полностью покрытые крупными розовыми цветами. Ветра не было, и огромные лепестки опадали медленно и плавно, будто плыли по воде. В воздухе витал легкий аромат ванили. Если не считать разноцветных птиц, рядом не было ни одного живого существа.

Вим поморщился. Место выглядело слишком идиллически красивым, чтобы не быть опасным. В груди что-то сжалось от гнетущего чувства тревоги. Словно где-то на самом краю слышимости запищала пожарная сигнализация. Дело не в том, что рядом не оказалось людей, а в том, что кое-кто обязан быть здесь.

Где Белка? Проклятье… Куда могла запропаститься эта девчонка? Она не могла уйти. Белка бы сидела рядом, дожидаясь, пока он придет в себя. Что-то случилось на приеме у королевы амазонок. Но Вим не мог вспомнить, что именно.

Вим быстро оглядел себя. Одежда на месте, что уже радовало. Гармоника? Ага, вот она, в кармане… Ну что ж, он во всеоружии и готов лицом к лицу встретиться с любыми опасностями. Осталось только выяснить, где эти опасности прячутся.

— Эй! — позвал Вим. — Здесь кто-нибудь есть? Белка?

Ответом ему был лишь птичий щебет. Разгребая подушки, точно болотную тину, Вим выбрался из ложа. Все-таки на твердой почве он чувствовал себя гораздо уверенней, пусть его и немного пошатывало.

— Ау! — снова позвал он. — Доброе утро! Кто-нибудь есть дома?

Тишина. Вим по кругу обошел комнату, но не нашел ничего похожего на двери. Сразу за прозрачными стенами начиналась гладкая отвесная стена из зеленого стекла. По такой и муха бы побоялась спускаться. Далеко внизу Вим разглядел крошечные фигурки людей. Но без толку даже пытаться до них докричаться — отсюда его голос будет не слышнее комариного писка.

Вим отошел от стены, задумчиво потирая подбородок. И что теперь? Растить бороду, до тех пор пока он не превратится в мужскую версию принцессы Рапунцель? По крайней мере, другого пути выбраться из башни он не видел. Хотя… А если распороть все подушки и попытаться сделать что-нибудь вроде парашюта или дельтаплана? Нет, с бородой надежней и безопасней.

Послышалось негромкое журчание, будто кто-то переливал воду из одного стакана в другой. Вим обернулся и увидел, как участок одной из стен быстро наполняется зеленой жидкостью. Сама же стена при этом стала плавно опускаться, уходя в невидимый паз. Похоже, это был какой-то гидравлический механизм.

На пороге, широко улыбаясь, стояла девушка — одна из амазонок. Девушка? Вим нахмурился, подумав о том, сколько же ей на самом деле лет. Если верить царице Рашти, то не меньше нескольких тысяч. Для своего возраста девица одевалась, пожалуй, слишком вызывающе… Вернее же, не одевалась: кроме тонкого пояса, украшенного цветами, другой одежды на ней не было.

Вим нахмурился, пытаясь понять, кого же она ему напоминает, кроме куклы. Вовсе не гурию[17], при всей соответствующей обстановке. Думай, Вильгельм: Авалон, остров женщин… прекрасные фейри[18], сиды[19]. Ну, конечно же! Все же очевидней некуда и все сходится. Даже прекрасный город, из которого нет возврата. Попал так попал.

Сирена. Девушка улыбнулась еще шире, хотя казалось, это в принципе невозможно. Сверкнули белоснежные зубы; Вим удивился, когда не увидел острых клыков.

— Здравствуйте, — сказал Вим. — Вопрос всего один — где Белка?

— Белка? — Девица удивленно захлопала ресницами.

— Со мной была девочка: рыжая, тощая, глаза в пол-лица. Ее зовут Белка, пока во всяком случае. Так вот — где она?

— О! С ней все в порядке… Вы чего-нибудь хотите?

— Конечно, — сказал Вим. — Я хочу знать, где Белка.

Девица нахмурилась.

— А разве…

— Этого вполне достаточно. Простой вопрос — простой ответ.

Остальное излишне.

Девушка оглядела Вима с головы до ног. Поморщилась лишь на мгновение, но он успел заметить.

— Следуйте за мной, — жестко сказала она. — Царица-мать ждет вас.

— Чтобы опять накормить какой-то дрянью? — Вим закатил глаза. — Нет уж, увольте… У меня аллергия на галлюциногены.

Амазонка молча вышла из комнаты. Некоторое время Вим стоял, скрестив руки, но ничего не происходило. Только птицы над головой защебетали еще громче.

Тихо выругавшись, Вим направился следом за девицей.

Идти пришлось недолго. По лестнице без перил они спустились на пару этажей, затем прошли по короткому коридору и оказались у очередной прозрачной стены. Как только амазонка остановилась, внутри стен вновь зажурчала вода, приводя в движение невидимый гидравлический механизм. Стена плавно поползла вверх, открывая проход в просторную комнату. За все это время девица даже не обернулась, чтобы проверить, идет ли Вим следом.

Комната за стеной мало отличалась от той, в которой Вим проснулся. За тем лишь исключением, что вместо ложа из подушек здесь было два длинных стеклянных стола. В остальном — те же цветущие деревья и порхающие птицы.

Рашти он увидел сразу же. Когда открылась гидравлическая дверь, царица что-то делала, склонившись над одним из столов. Что именно — Вим не понял. Он разглядел лишь спутанный клубок из толстых стеблей и листьев, издалека похожий на препарированного осьминога. Сходство подчеркивалось и тем, что стебли шевелились, будто тварь перебирала щупальцами.

Рашти обернулась на звук открывающейся двери, и Вим увидел в руках царицы длинный изогнутый нож. На полупрозрачном лезвии блестели густые, похожие на сироп капли. Этот нож в сочетании с рассеянной улыбкой придавал Рашти вид жуткий и зловещий — так мог бы выглядеть маньяк-убийца в каком-нибудь особо извращенном фильме ужасов.

Когда царица заметила Вима, то лишь слегка приподняла бровь. Может, она и удивилась, но быстро взяла себя в руки.

— Солори, — сказала Рашти, повернувшись к амазонке, — можешь иди.

— Но… — начала было девица, но Рашти наградила ее таким взглядом, что даже у Вима мурашки побежали по спине.

— Позже, — резко сказала царица. И тут же голос ее смягчился: — К чему спешить, милая?

Амазонка склонила голову и, пятясь, вышла из комнаты. Вим проводил ее мрачным взглядом; гидравлическая дверь плавно опустилась на место.

— Не знаю, что вы там задумали, — сказал Вим. — Хотя и догадываюсь. И сразу говорю — я в эти игры играть не собираюсь.

Он развернулся к царице. Все еще улыбаясь, Рашти провела двумя пальцами по прозрачному лезвию и повертела клинок перед глазами, любуясь радужными переливами. Пучок стеблей за ее спиной продолжал копошиться, будто пытался уползти. Вим поежился, вспоминая первую встречу с Рашти. Тогда царица сказала, что многие из диковинных фруктов на столе она сделала сама. Но не так же — стеклянным скальпелем на стеклянном лабораторном столе? Вим плохо разбирался в садоводстве, но сомневался, что подобное в принципе возможно.

— Вижу, вы уже проснулись, Вильгельм, — сказала Рашти, глядя куда-то в сторону.

— Добрый день, ваше величество, — сказал Вим.

Вежливость превыше всего, особенно когда в руках у собеседника длинный и острый нож. Рашти рассеянно кивнула.

— Быстрее, чем я думала, — вздохнула она.

— Быстрее? Вы меня отравили! — сказал Вим. — Кажется.

— Отравила? — Рашти посмотрела на Вима так, что ему стало неловко. — Но вы же ходите и разговариваете. Если бы я вас отравила, подобное было бы невозможно. Можете мне поверить.

Она засмеялась. Видимо, это была шутка, хотя Вим и не видел ничего смешного. Царица отвернулась и пару раз взмахнула скальпелем над растительным осьминогом. Веточка, больше похожая на щупальце, упала ей под ноги и принялась корчиться, как в предсмертных судорогах. Зрелище одновременно и завораживающее, и вызывающее отвращение. На срезе набухала крупная капля темно-зеленого сока — точно капля крови.

— Нет ничего проще, чем создать ядовитое растение, Вильгельм. Смерть — самое легкое, чего можно добиться от человека.

— Самое легкое? — переспросил Вим, не в силах отвести взгляд от извивающейся ветки-щупальца.

— Легче только несварение желудка, — рассмеялась царица. — Добиться этого у меня получается лучше всего. С остальным приходится повозиться.

Склонившись над корчащимся растением, она сорвала пучок длинных стрельчатых листочков.

— Вот эти листья, если хорошенько их разжевать, должны вызывать длительное ощущение счастья и гармонии с миром. Я так думаю… Хотите попробовать?

— Спасибо, не надо. — Вим скривился, отстраняясь от царицы. Едва не врезался затылком в прозрачную стену. — А что должны были вызвать те фрукты, которыми вы меня накормили? Кроме галлюцинаций и, подозреваю, глупого поведения?

Рашти покачала головой. Отщипнув один листочек, она отправила его в рот. Однако задумчивое выражение, появившееся у нее на лице, отнюдь не свидетельствовало о гармонии с миром.

— Ничего плохого, — вздохнула она. — Любовь. Желание…

Вим громко закашлялся.

— Ну, знаете…

Он вспомнил о спутниках Одиссея в гостях у волшебницы Кирки. Та ведь тоже накормила их какими-то фруктами, после чего те превратились в свиней. Видимо, подобным образом Гомер мягко намекнул на их поведение.

— Ничего, — улыбнулась царица. — У нас достаточно времени, чтобы подобрать нужные ингредиенты.

— Нет уж, увольте. Как-нибудь без меня — у меня были на жизнь совсем иные планы.

Рашти вздохнула, будто разговаривала с маленьким ребенком. Впрочем, учитывая разницу в возрасте, так и было.

— Забудьте, Вильгельм. Ваше прошлое не имеет значения. А будущее… Вы здесь навсегда. Мои дочери уже любят вас. И вы полюбите их. Главное — это подобрать соответствующие ингредиенты.

Корешок под ее ногами прекратил извиваться, и Рашти раздавила его пяткой.

— Дочери? — Вим почувствовал, что в горле у него пересохло. — Все?

— Они ведь прекрасны, — с нежностью в голосе сказала Рашти. — Как цветы. Лучшие из моих цветов…

Вим сглотнул. Конечно, как цветы. Особенно с учетом того, что в этом городе цветы с клыками и ярко выраженными людоедскими наклонностями.

— Зачем вам это?

— Я забочусь о своих детях, — сказала Рашти. — И о своем городе. Нам нужна свежая кровь — Империя должна возродиться.

Сказано это было таким тоном, словно кровь была нужна им в прямом смысле слова — для какого-нибудь особо жуткого жертвоприношения.

Вим глубоко вдохнул. Так, спокойно… Помни о главном правиле: не паникуй. Он медленно сосчитал до десяти. Хоть немного, но это помогло взять себя в руки.

— Где Белка? — спросил Вим.

— Девочка, с которой ты пришел? С ней все в порядке.

— Это не ответ на вопрос, — сказал Вим.

Рашти сердито нахмурилась.

— Скоро ты ее увидишь.

— И это не ответ на вопрос.

— А вы упрямы, Вильгельм. — Царица амазонок улыбнулась, но в голосе прозвучало едва сдерживаемое раздражение. — Я же сказала — с ней все в порядке. О ней позаботились. Думаю, этого более чем достаточно.

Вим нахмурился. Чем закончилась первая встреча с Рашти, он совсем не помнил. Будто этот кусок его жизни старательно стерли ластиком, как карандашный рисунок с бумаги. Но как ни три, следы на бумаге все равно остаются. Надо только сосредоточиться…

— Медведь! У Белки был предмет, и вы забрали его. Отняли силой.

Улыбка мигом исчезла с лица царицы амазонок.

— Отняла? Нет… Я лишь вернула то, что принадлежит мне по праву.

— По какому еще праву? Этот артефакт принадлежит Белке. Это Хранитель ее рода. В смысле, Медведь — Хранитель ее рода, а артефакт — это его воплощение.

— Все предметы — собственность Империи, — жестко сказала Рашти. — Мы владели ими изначально.

— И что с того? Вашей Империи больше не существует.

Вим увидел, как побелели пальцы царицы, сжимавшие рукоять стеклянного ножа. Казалось, еще немного — и Рашти набросится на него. Однако она сдержалась. И снова улыбнулась — медленно, будто натягивала тесную резиновую маску. Но как она ни старалась, улыбка все равно оставалась фальшивой, и это было видно.

— Это только вопрос времени, — сказала Рашти. — Придет срок, и все вернется. А мой долг — собирать осколки и хранить их.

Вим едва не ляпнул, что ближайшие двадцать тысяч лет ни о какой возродившейся Империи речи быть не может, но вовремя прикусил язык. Да и что ей эти тысячелетия, когда у нее даже дочери старше? Вместо этого он сказал совершенно другое:

— И много вы насобирали осколков? Сидя-то в своем городе?

— Меньше, чем нужно. Но достаточно для того, чтобы поддерживать жизнь в моем городе.

Вим хмыкнул.

— Ну конечно. Я так и знал, что без артефактов здесь не обошлось.

— Вас ведь они тоже привлекают, Вильгельм, — протянула Рашти. — Я понимаю, почему вам неинтересны мои дочери… Вы же ищете совсем другого — власти. Власти над теми силами, которые дает обладание предметами. Конечно, иначе бы вы не смогли попасть сюда.

— Я… — начал было Вим и замолчал. Смысл? С этой женщиной они говорили на разных языках.

— А ведь я могу вам ее дать. Хотите взглянуть на мое собрание предметов?

Подобного вопроса Вим не ожидал.

— Я хочу знать, где Белка. Но раз вам так хочется похвастаться…

Рашти прошла к противоположной стене, совсем позабыв о копошащейся на столе помеси осьминога с петунией. К счастью, это создание не попыталось никуда уползти.

Рашти протянула руку, и внутри стены забурлила зеленая жидкость, заполняя не различимые с первого взгляда полости. Одна панель уползла вниз, уступив место другой: по сути это было что-то вроде стенного шкафа с множеством изящных стеклянных полочек.

— Чего же вы ждете, Вильгельм? — нетерпеливо сказала Рашти — Подходите ближе.

Вим решил, что возражать бессмысленно. Царица вела себя подобно султану, открывающему двери сокровищницы перед иностранными послами. Будто коллекцией предметов она гордилась больше, чем своим многочисленным семейством.

На стеклянных полочках стояли десятка два разнообразных артефактов. Вим увидел Летучую Мышь и Лягушку, но про остальные он даже и не слышал: Стрекоза, какая-то многоножка, птица, похожая на цаплю… Заметил он и Медведя Белки на одной из верхних полок.

По правде говоря, коллекция не особо впечатляла. Если верить слухам, то собрание предметов, хранившееся в Ватикане, было на порядок-другой больше. Однако Рашти смотрела на нее, не скрывая гордости.

— Нравится? — спросила она с легким придыханием.

Вим пожал плечами.

— Дело ведь не в самих предметах, а в их свойствах. Возможностях, которые открываются перед владельцем. А так это просто поделки из блестящего металла.

— Разумеется, — Рашти аккуратно сняла с полки Стрекозу, — свойства…

Она смотрела куда-то за спину Вима. Тот невольно обернулся — и вздрогнул, когда увидел, что куст-осьминог парит в воздухе метрах в двух над поверхностью стола. Длинные ветки-щупальца свисали вниз подобно мочалке. Сейчас он поразительно походил на Летающего Макаронного Монстра[20]

— Левитация? — догадался Вим.

— Да. Хотите попробовать? Ничего сложного, главное — не отрываясь смотреть на объект. Возьмите…

Она отвернулась, и бедный куст тут же упал на стол с влажным шлепком.

— Ну… — начал Вим, но Рашти, похоже, уже забыла о своем предложении. Она отложила Стрекозу и взяла другой артефакт.

— А вот это — рыба, — сказала царица. — Мы пришлось повозиться, выясняя ее свойства.

Она так настойчиво протягивала ему фигурку, что Вим не стал противиться.

— Кит? — Вим повертел артефакт в пальцах. Ему послышался тяжелый низкий гул, похожий на рокот далекого прибоя. — Так какие же у него свойства?

— Собственных — никаких, — сказала Рашти, забирая артефакт. Мол, посмотрел — и хватит. — Существует целый ряд предметов, действие которых направлено исключительно на другие предметы. Они могут блокировать их, изменять или ослаблять. Этот артефакт значительно усиливает действие других. Не всех, но многих.

— Какое, однако, полезное свойство…

Рашти кивнула.

— Кит, — сказала она, разглядывая артефакт. Слово прозвучало так, будто она впервые его произнесла. — Интересная, должно быть, рыба.

— Хм… — Вим откашлялся в кулак. — На самом деле это не рыба, а животное. Млекопитающее, хотя и живущее в воде.

— Правда? — похоже, царица искренне удивилась. — Я думала, это выдуманное животное, как и большинство предметов. А оно существует на самом деле?

Вим кивнул. Где-то на краю сознания тревожный колокольчик прозвонил один раз.

— И что, это животное тоже существует на самом деле? — Рашти сняла с полки новый предмет. Изысканное тонконогое животное. Длинношее.

— Вообще-то да, — сказал Вим. — Хотя иногда в это сложно поверить. Если бы я сам его не видел, то наверняка бы решил что это чья-то шутка. Этот зверь называется жираф.

— Жираф… — протянула Рашти. — Хотела бы я посмотреть на это существо.

Тревожный колокольчик прозвонил дважды. Что-то было не так.

— А разве… — начал Вим, но царица его перебила:

— Смотрите! — Сжимая фигурку в кулаке, она вновь повернулась к измученному кусту-осьминогу.

Ветви-щупальца вдруг закопошились с удвоенной силой. Куст стал быстро набухать, разрастаясь во все стороны. За доли секунды листья увеличились в размере; ветви устремились вниз, зарываясь в песчаный пол, — мгновение назад они были толщиной с мизинец, а вот уже толщиной с руку. Но главное — на нем распустился огромный голубой цветок с мясистыми лепестками. Вим и глазом не успел моргнуть, как лепестки опали, а на месте цветка покачивался синий плод, похожий на грушу.

Все действо заняло меньше минуты. Как в знаменитой иллюзии с апельсиновым деревцем, вырастающим из шляпы фокусника на глазах изумленной публики. Но в стеклянном столе точно не было никаких секретных механизмов.

— Этот предмет, он…

— Влияет на рост растений, — сказала Рашти. — Без него нам бы здесь пришлось туго. А так, нужным образом комбинируя действия различных предметов, мы создали то, что вы видите. Наши сады не были бы и вполовину столь прекрасны, если бы у нас не было этого… жирафа.

Третий звонок и… Бинго! Вим едва удержался, чтобы не произнести вопрос вслух. Ну конечно, история не сходилась в деталях. Если артефакты принадлежат Империи, то почему большая их часть — это фигурки существ, которых в те времена попросту не существовало?

Дверь-стена опустилась, и на пороге появилась одна из амазонок. Вима аж передернуло от ее оценивающего взгляда.

— Она готова, — сказала девушка, поворачиваясь к царице. — Мы можем начинать.

Что-то в ее интонациях Виму совсем не понравилось. Да и губы изогнулись слишком уж хищно.

— Готова? Кто? — Впрочем, он сразу понял, какой будет ответ.

— Твоя спутница, — сказала Рашти, и голос ее прозвучал зловеще. — Девочка.

— Готова к чему? — тихо проговорил Вим.

— К испытаниям, — сказала царица. — Прежде чем стать одной из нас, она еще должна доказать, что достойна этого.

— Доказать?! Какого… Какие еще, к черту, испытания?

— Игры. Она воин, но Империи нужны лишь лучшие. Мне рассказали о ее схватке в оранжерее. Игры обещают быть интересными.

— Схватке? Вы что, рехнулись? Она же еще совсем ребенок!

Сжав кулаки, он бросился на Рашти. С кошачьей грацией царица амазонок увернулась, и в ту же секунду Вим понял, что к его шее прижат нож. Он не понял, как все произошло. Глаза Рашти разве что не искрились — голубой и зеленый.

— Успокойтесь, Вильгельм. — Царица чуть надавила на нож. Укол легкий, как укус комара, но достаточный, чтобы Вим понял: еще чуть-чуть — и он еще долго не сможет разговаривать. Вим попятился, но наткнулся на стену. Отступать было некуда.

— Я не хочу твоей смерти… Смерть — самое легкое, чего можно добиться от человека. Ты же меня понимаешь?

Вим осторожно кивнул. Он заметил, что амазонка, принесшая вести, даже не попыталась помочь своей царице-матери. Будто заранее знала, чем закончится схватка.

— Вот и хорошо. — Царица снова улыбнулась.

За спиной, практически бесшумно, стена с коллекцией артефактов уползла вверх.

— Пойдем. — Рашти убирала оружие. — Я же обещала, что скоро ты ее увидишь? Нас уже ждут.

— Конечно, — процедил Вим.

В глубине кармана едва ощутимо вибрировал артефакт. Вим тоже умел играть не по правилам.