Парадокс времени

Глава 16 Бригада парикмахеров

Не прошло и получаса, как они уже приземлились у особняка Фаулов. Артемис проснулся сразу, как только каблуки Элфи коснулись гравия. Чувствовал он себя великолепно.

– Хорошая штука – магия, – сказал он, покрутив левой рукой.

– Свою надо было беречь, – язвительно заметила Элфи.

– По иронии судьбы, не попытайся я исцелить мать, Опал позволила бы ей выздороветь. Именно мое путешествие в прошлое легло в основу плана Опал, который она попыталась осуществить, последовав за нами в будущее.

– Лучше бы ты спал, – проворчала Элфи, сматывая страховочный трос. – У меня бы голова меньше болела.

– Все дело в парадоксе времени. Если бы я ничего не сделал, не возникло бы необходимости что-либо делать.

Элфи коснулась рукой шлема.

– Сейчас вызову Жеребкинса, и вы чудесно пообщаетесь.

Садовые фонари озаряли гравий мягким светом, заставляя камушки сверкать подобно драгоценностям. Высокие вечнозеленые деревья покачивались на ветру, шелестя ветвями, и казались живыми, как существа из книг Толкиена.

Артемис проводил взглядом направившуюся к главному входу Элфи.

«Если бы только, – подумал он. – Если бы только…»

Номер Первый сидел на ступеньках перед дверью в окружении увешанных новейшим оружием сотрудников Подземной полиции. Артемис знал, что код его ДНК стоит в их списке одним из первых и им достаточно просто выделить соответствующую иконку, чтобы лишить его малейшей возможности бегства. Джуджу, словно охотничья шапочка, сидел у демона на голове и, судя по всему, наслаждался жизнью. Увидев Артемиса, он оживился и бросился в объятия юноши. Винтовки полицейских тут же запищали, и ирландец догадался, что иконка уже выделена.

– Привет, малыш. Как ты себя чувствуешь в нашем времени?

За лемура ответил Номер Первый:

– Прекрасно. Особенно после того, как он понял, что никто не собирается втыкать ему иголки в голову.

Артемис кивнул:

– Ты синтезировал жидкость. Я тоже рассматривал такой вариант. А где доктор Шальке?

– Свалился, как только Опал исчезла. Дворецки отнес его в комнату для гостей.

– А?..

– Формально Артемис-младший – ты, – ответил Номер Первый. – Но я понимаю, что тебя интересует. Я вернул его в его время. Отправил с ним капитана спасателей, а сам остался здесь в качестве указателя. Мне подумалось, ты предпочел бы убрать его отсюда как можно быстрее, учитывая тот факт, что твой отец и близнецы уже едут домой.

Артемис пощекотал Джуджу под подбородком.

– Да, могло выйти недоразумение.

– Мы обещали не стирать ему память, я знаю, – встревоженно произнесла Элфи, – но меня не приводит в восторг мысль о том, что в изощренном уме крошки Фаула сохранятся знания о волшебном народце.

Артемис вскинул бровь:

– В изощренном уме? Очаровательно.

– Послушай, если будешь обижаться на очевидное…

Номер Первый вдруг побледнел. Дернув хвостом, он приподнялся над ступенями.

– Кстати, об этом обещании. Мне же никто ничего не сказал.

Элфи уставилась на него:

– И ты стер ему память?

Номер Первый кивнул:

– И Шальке тоже. А еще я поместил остаточное заклинание в глазные яблоки Артемиса, чтобы тот Дворецки тоже все забыл. Ничего особенного, обычная амнезия. Мозг сам заполнит пустоты, измыслив правдоподобные воспоминания.

Элфи содрогнулась:

– Остаточное заклинание в глазных яблоках!.. Отвратительно.

– Отвратительно, но гениально, – заметил Артемис.

Элфи не верила своим ушам.

– Почему ты не возмущаешься? Я думала, ты произнесешь речь. С закатыванием глаз, заламыванием рук и прочими фауловскими штучками.

Артемис пожал плечами:

– Я знал, что это случится. Я же ничего не помнил, значит мне стерли память, и, следовательно, мы победили.

– Ты всегда знал.

– Не знал только, какой ценой.

Номер Первый вздохнул:

– Значит, меня «отмазали», как говорят люди?

– Конечно, – сказала Элфи, похлопав его по плечу. – И у меня камень с души свалился. Жуть как приятно…

– Кстати, о приятном, я укрепил атомарную структуру вас обоих. Она настолько разболталась в потоке времени, что просто поразительно, как вы не развалились. Могу представить, как трудно вам было сосредоточиться.

– Ладно, ты укрепил мои атомы, но я вынужден просить еще об одной услуге, – сказал Артемис. – Мне нужно послать в прошлое одно сообщение.

– Мне приказано больше не открывать туннель времени, но, может быть, осталась щелочка, – сказал Номер Первый.

Артемис кивнул:

– Я так и думал.

– Куда и в какое время?

– Элфи знает. Сможешь сделать это из Тары.

– Кстати, как правильно пишется «колоссальное»? – с улыбкой спросила Элфи.

Артемис отступил на шаг и, подняв голову, посмотрел на окно родительской спальни. Джуджу передразнил его, прыгнув ему на плечи и запрокинув маленькую головку.

– Почему-то я боюсь подниматься туда.

Он заметил, что от волнения ломает пальцы, и поспешил спрятать руки в карманы пиджака.

– Ей столько пришлось пережить, и все из-за меня. Как она должна была…

– А мы? О нас-то с Элфи не забывай, – перебил его Номер Первый. – Нас, между прочим, окунули в животный жир. Ты даже представить не можешь, насколько это гнусный трюк. По сравнению с ним заклинание в глазах – воплощение хороших манер.

– А я превратилась в девчонку, – добавила Элфи, подмигнув Артемису. – Верх неприличия.

Артемис заставил себя улыбнуться:

– Странно, но после всех ваших обвинений мне не стало лучше. И ДНК-пушки тоже не повышают настроение.

Элфи жестом велела полицейским разойтись, потом, наклонив голову, выслушала сообщение.

– Приближается вертолет. Это твой отец. Нам пора исчезнуть.

Номер Первый шутливо погрозил пальцем:

– И это не просто фигура речи. Нам действительно пора. Я знаю, люди используют это слово даже в тех случаях, когда исчезать не собираются, поэтому, дабы избежать недопонимания…

– Я все понял, Номер Первый, – тихо произнес Артемис.

Элфи согнула руку в локте, и Джуджу тут же запрыгнул на нее.

– У нас он будет в большей безопасности.

– Я знаю.

Он повернулся к Элфи и посмотрел ей прямо в глаза, карий и голубой.

Она тоже посмотрела ему в глаза, потом включила крылья и взмыла над землей.

– В другое время, – сказала она и поцеловала его в щеку.

Он был уже у двери, когда Элфи окликнула его.

– Знаешь, Фаул? Ты совершил добрый поступок. Ради того, чтобы его совершить. Не ради выгоды.

Артемис поморщился:

– Знаю. Я просто в ужасе.

Он опустил глаза, собираясь с духом, чтобы сказать нечто важное, а когда поднял голову, рядом с домом уже никого не было.

– До свидания, друзья, – сказал он. – Берегите Джуджу.

Артемис услышал шум вертолета, подходя к двери материнской спальни. Ему предстояло многое объяснить, но почему-то он думал, что Артемис-старший не станет вдаваться в детали, увидев Ангелину здоровой.

Юноша пошевелил пальцами, собрался с духом и вошел в спальню. Постель была пуста. Мать сидела у зеркала и в полном отчаянии смотрела на свои волосы.

– О боже, Арти! – воскликнула она с притворным ужасом, заметив в зеркале отражение сына. – Ты только взгляни на меня. Я должна немедленно вызвать из Лондона бригаду парикмахеров.

– Ты прекрасно выглядишь, мама… гм, мамочка.

Ангелина несколько раз провела расческой с перламутровой ручкой по длинным волосам, и с каждым движением к ним возвращался привычный блеск.

– Да, учитывая, что мне пришлось пережить.

– Ты была больна. Но тебе уже лучше.

Ангелина развернулась на стуле и протянула к нему руки:

– Иди сюда, мой герой. Обними свою маму.

Артемис был счастлив исполнить ее просьбу.

И тут его царапнула тревожная мысль: «Герой? Почему мама назвала меня героем?»

Обычно жертвы гипнотических чар полностью лишаются воспоминаний. Но Дворецки помнил, что сделала с ним Опал, даже описал свои ощущения Артемису. Шальке стерли память. Но что с матерью?

Ангелина крепко прижала его к себе:

– Ты столько сделал, Арти. Ты так рисковал.

Шум винтов стал ближе. От него задрожали окна. Отец вернулся домой.

– Ничего особенного, мамочка. Так поступил бы любой сын.

Ангелина положила ладонь ему на затылок. Он почувствовал ее слезы на своих щеках.

– Я все знаю, Арти. Все. Это существо оставило мне свои воспоминания. Я пыталась сопротивляться, но она была слишком сильна.

– Какое существо, мама? У тебя был жар. Галлюцинации, больше ничего.

Ангелина отодвинула его на расстояние вытянутых рук.

– Я находилась в воспаленном мозгу пикси, Артемис. И не смей мне лгать, будто этого не было. Я видела, как твои друзья едва не погибли, пытаясь тебе помочь. Как у Дворецки остановилось сердце. Видела, как ты спас нас всех. Посмотри мне в глаза и скажи, что ничего этого не было.

Артемис вдруг обнаружил, что не в силах взглянуть матери в глаза, а когда заставил себя это сделать, не смог солгать.

– Было. Все было. Даже больше.

Ангелина нахмурилась:

– У тебя карий глаз. Почему я раньше не замечала?

– Я тебя заколдовал, – произнес с несчастным видом Артемис.

– И отца?

– И его.

На нижнем этаже с треском распахнулись двери. Отец быстрым шагом пересек холл и начал подниматься по лестнице.

– Ты меня спас, Артемис, – торопливо произнесла мать. – Но мне кажется, что в эту ситуацию мы попали из-за твоего колдовства. Поэтому я хочу знать все. Все. Ты меня понимаешь?

Артемис кивнул. Он не видел иного пути. Он сам загнал себя в тупик, и единственным выходом была честность.

– Только дай возможность отцу и близнецам обнять и поцеловать меня, а потом мы поговорим. Это останется нашей тайной. Понял?

– Понял.

Артемис присел на кровать. Он снова почувствовал себя шестилетним мальчишкой, пойманным на взломе школьных компьютеров – он тогда пытался подменить контрольные вопросы более сложными.

Отец был уже на площадке. Артемис понимал, что его тайная жизнь закончилась. Когда они с матерью останутся наедине, придется все объяснить, с самого начала: похищения, восстания, прогулки по времени, мятеж гоблинов – все.

«Абсолютно честно», – подумал он.

И Артемис Фаул содрогнулся.

Спустя несколько часов тайфун по имени Беккет Фаул полностью преобразил родительскую спальню. На тумбочке появились коробки из-под пиццы, а на стене – выполненные томатным соусом живописные полотна. Беккет сбросил с себя всю одежду и нарядился в отцовскую футболку, перепоясавшись ремнем. Тенями для век он нарисовал себе усы, губной помадой – шрамы, и в данный момент отражал нашествие невидимого врага, используя в качестве меча один из старых отцовских протезов.

Артемис заканчивал рассказ о чудесном исцелении Ангелины.

– И потом я понял, что мама каким-то образом заразилась лихорадкой Гловера, которая встречается только на Мадагаскаре, синтезировал природное лекарство, которое используется местными жителями, и ввел его. Облегчение наступило немедленно.

Как только Артемис замолчал, Беккет театрально вздохнул с облегчением. Он проскакал по комнате на воображаемом коне и ткнул Майлза протезом.

– Интересно было? – спросил он брата.

Майлз слез с кровати и по секрету шепнул на ушко Беккету:

– Артемис – простак.