Паразит

Глава 26

У Элизабет Мрийнхольм всё пошло не по плану с самого начала этого идиотской ездки. Никто не хотел ей помогать, будучи сотрудником Шпиля, которого сослали на Санцис по приказу ни какого-то левого начальника. Госпожи Ионы, главы Шпиля.

Это была просто катастрофа, если по другому такое не назвать.

Единственное, что у неё получилось найти в архивах — это образцы вирусов и их источники заражения. Их эпицентры были всего в двух городах, но распространились чуть ли не по всей планете.

Да, она знала что это был за вирус, но не понимала принципа его работы, чем он отличался от обычных болезней. Только вот, в отличии от её коллег, она была там, где этот вирус создавался. У ученой даже получилось достать образец прототипа зачаточного уровня.

Неделя ушла только на расшифровку генетического кода, ещё столько же на симуляцию этапов мутации. В конце концов, Мрийнхольм пришла к выводу, что на орбите ей делать нечего. Она никогда ничего не раскрывала, чтобы никто не украл её разработки. Это была как мера предосторожности, но Белая не думала что покинет орбиту на долгий срок. К тому же, она напросилась в группу к солдатам-добровольцам. Что могло пойти не так?

Как оказалось, абсолютно всё.

Её группа находилась в Дланейте, когда всё началось. Крики, взрывы, толпы зараженных… ВСОП не смогли удержать кордон. Второй крупный источник заражения — местный участок — пал первым, ученая даже не успела до него добраться. Главная больница администрации была на очереди, зараженных тут было не меньше.

Именно тогда часть группы высказала желание отступить. Точнее сбежать, они оставили ученую и оставшихся добровольцев разбираться с этим всем самим, взяли аэрокар и улетели к лифту.

Их никто не судил, в конце концов, когда вокруг творится такое, тут не до суждений. Ведь именно тут, взятые у ещё адекватных тогда зараженных, у Элизабет появились реальные данные о вирусе. Его тип и характер заражения.

Появились хоть какие-то зачатки способов борьбы с ним. В отличии от тех трусов с орбиты, Мрийнхольм не боялась опасности так, как её опасались они. Потому и появились результаты, не очень хорошие, неполные, но реальные, а не на бумаге. У оставшейся части группы была ещё она точка назначения. Последний медицинский центр в Тритрайне. И ученая хотела получить все возможные данные именно там.

Но сколько же тут было погибших… Столица превратилась в настоящий ад.

Они смогли уйти на транспортном аэрокаре ВСОП — зараженный водитель уже против этого не был — но все видели что происходит в городе. Пути обратно, скорее всего, уже не было.

В Тритрайне ситуация была не лучше. Правда возле медицинского центра никого уже не было. Транспортный аэрокар смог спокойно сесть возле входа и выгрузить группу. Электричества уже не было, так что сначала пришлось подключать генераторы. Они были нерабочие, но аккумулятор из транспорта смог дать им вторую жизнь.

Шуму это навело прилично, но на это собралось всего парочка зараженных. В этом не было ничего страшного, если бы один из бойцов не заметил на одной из прилегающих улиц вооруженных людей.

Ладно бы это были просто местные в поисках убежища, но нет. Это точно были наемники.

И эти наемники открыли огонь по группе ученой.

А дальше всё было просто. По солдатам открыли огонь, они ответили. На этот шум со всего города начали собираться зараженные. Они быстро уничтожили тех, кто пришел за Белой — по другому и быть не могло — и осадили теперь солдат в самом мед центре.

Спрятаться или убежать не было времени. Да и некуда было убегать. Группу быстро перебили, оставив в живых только одного из солдат и саму ученую, при этом занеся в организм последней вирус. Счет начал идти на минуты, если не секунды, но на последнем этаже была лаборатория. Элизабет знала о ней и держалась за эту мысль как за последнюю надежду.

Всегда, всегда всё должно быть под контролем. Не под её, так под чьим-нибудь ещё. Всегда. Так она считала… Точнее так Мрийнхольм заставила себя считать, вынудила под тяжестью стресса.

На Хроносе и на Ракваре всегда всё было под контролем, она была в безопасности и даже если ей что-то угрожало, можно было положиться на того с кем она находилась в тот момент рядом.

Он всегда её спасёт, вытащит из, казалось бы, безвыходной ситуации. Да даже увернется от выстрела танка и вломится в средневековую темницу. У Белой всегда всё было под контролем. Не под её, но всё же под контролем. И так будет всегда. Вот что она вбила себе в голову чтобы просто не сойти с ума от пережитого.

И именно это она талдычила себе под нос, работая за терминалом в то время, когда последнего бойца, неудачно вышедшего проверить подступы к лаборатории, сейчас сжирали заживо за дверью в соседнюю комнату.

Ученая смогла разработать лекарство. Знаний и навыков хватило, чтобы извлечь информацию из кода вируса. Хватило сил разработать лекарство, правда всего одно. И у него был побочный эффект, который Мрийнхольм тоже знала заранее, но у неё уже не было времени его изучать и нейтрализировать.

Тем более, он незначительный. Всего лишь небольшое повышение уровня гормонов в крови. Это же не опасно, тем более временно.

То, что это лекарство введёт её в сон, ученая не узнала. Не заметила. Она ввела его в себя иньектором, да так и осталась на два дня сидеть перед тем столом, закрыв глаза и сведя все процессы в теле на минимум.

Кто же знал, что эффект с повышением гормонов накапливался, а тот незначительный эффект — сон, пока её не разбудит кто-то извне?

А потом темнота. Элизабет просто не помнит, что тогда происходило. Единственное, что она помнит — голос.

Этот голос она не забудет, наверно никогда. Он принадлежал человеку, которого нельзя назвать хорошим или плохим. Добрым или злым. Гением или идиотом. Нет для него такого определения.

Этот человек постоянно над ней издевался, но в то же время поддерживал. Ещё с момента побега из лаборатории Хроноса. Тогда он ведь мог бы просто бросить её, доложить своему начальнику о завершении задания и уйти в никуда, но он этого не сделал.

Он её не оставил, пусть всю дорогу туда и изрядно бесил и пугал.

Не просто же так судьба свела их потом вновь, но уже на Ракваре. Не просто так он постоянно помыкал ею, третировал, что-то требовал. А в какой-то момент вообще пришёл весь в крови и заявил что бился с почти мифическим по местным меркам существом.

И в то же время, именно он пришёл за ней, напуганной и схваченной какими-то безумцами, уверенными что она знает какой-то там «ключ».

Да чего уж там, он даже погиб из-за неё! Столько смертей… Столько смертей легли на ученую тяжелым грузом. Каждый раз они говорили, что потом подойдут или вернуться чуть позже, нагонят по дороге. Но никто не возвращался и теперь снова. Тот, кто вообще не мог по определению погибнуть — он был просто неубиваемым, как таракан — сказал что догонит её.

И он тоже не догнал. Не вернулся.

И теперь спустя месяц она опять услышала этот голос. Только вот в этот раз он был не такой, какой был обычно.

Этот голос хотелось слушать вечно и одновременно с этим заткнуть его навеки чтоб никто больше его не услышал. Хотелось чтобы он говорил только с ней и убить его обладателя чтобы он больше ни с кем не говорил.

Хотелось чтобы этот момент продолжался вечно и в то же время мгновенно прервать его, устранив говорящего.

Больше Элизабет ничего не помнила. Только этот голос, но она не знала как к этому относиться. Любила ли она его обладателя или ненавидела? Или одновременно и то и то? Но когда он говорил, она чувствовала что он ей точно был не безразличен. Хотелось защитить его от всего мира, изолировать от всего на свете, убрать отсюда чтобы никто никогда кроме её это не видел и не слышал.

И он говорил с кем-то. Не с ней, не с Элизабет а с кем-то другим. Её привело в ярость просто сам факт того, что он говорил с кем-то, кроме неё. С кем угодно, даже сам с собой. Она считала что это целиком и полностью вина его обладателя, что это он виноват в том, что она к нему чувствует. И он должен был понести наказание.

А потом её вырубили.

И вот неизвестно сколько времени спустя, Белая — а ведь именно этот голос дал ей этот позывной — лежала и ничего не видела. Она просто не могла открыть глаза, не хватало сил. Их даже на поддержание сознания было мало, всё осознавалось урывками. Но она четко снова слышала этот голос. Этот теплый, нежный и в то же время суровый голос.

—…Нас мало времени. Они начинают учиться, — произнес он. — есть варианты что делать дальше, нет?

— Нет, ждём пока, — ответил ему чей-то холодный тон. Бессмысленный, не имеющий для Белой никакого значения, она его никогда не слышала до этого и ничего к этому источнику звука не чувствует.

— Думаешь, у нас есть время? — вновь сказал нежный и такой любимый тон.

— Да что ты от меня-то хочешь? Хочешь чтобы я внезапно из воздуха идею достал? Так её нет, Андрей, нету от слова «совсем».

Захотелось о крыть глаза, проснуться. Достать нож и проткнуть глотку этому человеку. Нет, не человеку, «источнику». Источнику звука, не более. Ему, а затем и обладателю «теплого» голоса. Потому что он с ним говорит. С ним. С ним! А не с ней, такой прекрасной и грациозной Элизабет Мрийнхольм! Да он просто мелкий червь, которого можно раздавить. Стереть в порошок, уничтожить. Аннигилировать из этой реальности, вселенной. Порвать на…

— …Так, погоди-ка… — снова донеслось до девушки теплая и нежная(на её взгляд) речь.

Затем кто-то подошёл к ней, совсем вплотную. Настолько, что она могла чувствовать его запах. Могла ощущать его кожей, почти что становилась частью…

Сильный удар чего-то большого, тупого и прочного в челюсть оборвал и так слабо держащееся сознание, отправив девушку обратно в глубокий сон.

Всё хорошо. Всё будет под контролем.

***

— Так, продолжим, — спокойно произнёс я. — оы же нас сюда завёл.

— Эм… Андрей, может это был перебор? — с сомнением сказал Лис.

— Что именно?

— Ну… Может не стоило её прикладом бить? — он кивнул в сторону Белой. — она как-никак без сознания. Ты ей так реально голову проломишь.

Я пожал плечами и убрал карабин за спину. Затем сел там же, где и стоял.

— Скажу так, вы точно не захотите чтобы она очнулась. Она нас раскидать сможет только так, полетим к нашим общим друзьям снизу, даже «ой» сказать никто не успеет, — сказал я, заглядывая за край вагона. — но ладно, хрен бы с ней. Есть идеи, проводник ты наш всезнающий? Нет?

— Да нет идей, Андрюха, нет, — недовольно буркнул Лис. Он сидел, придравшись спиной к спине спящему Двойке и скучал. — не знаю я куда дальше.

— Но сюда же как-то завёл нас.

— Да я, как бы и не думал что мы… ну, — замялся наш проводник, почесав затылок. — реально выживем.

Это как это.

— В смысле…— то ли спросил, то ли проявил максимальную степень удивления Двойка.

— Не попадал я в такие ситуации. А кто попадал, тот не выжил просто, наверное. По крайней мере я таких историй не слышал.

— А сюда почему нас повёл?

— Рефлекс, — Лис подал плечами. — всегда ночью нужно искать укрытие, а то может стать ещё хуже.

— Куда уж хуже-то… — отозвался Двойка. Он, к слову, даже головы к нам не повернул. Просто говорил в пустоту перед собой. — у меня полтора магазина осталось.

— Я пустой, три патрона всего, — дополнил Лис.

— И того, — подытожил я. — дело херня.

— Ещё та, Андрюха, ещё та… — что-то Лис вообще раскис. Как будто человек волю к жизни потерял.

Не, меня как бы устраивает. В конце концов, он перестал тупо шутить, но блин. Непривычно как-то.

— Никогда не думал, что помру в метро от зомбарей…

О, второй такой же нашёлся.

Из всей нашей большой и дружной компании нормально себя ощущал только я. Лисса не в счёт, она не живая. В нормальном представлении этого слова уж точно. А учитывая что мы тут ещё живы, можно что-то сделать.

— Эй! А ну маску не снимать! — я схватил Двойку, тянущего руки к закрепам своего защитного снаряжения.

— И что мне, сдохнуть так с голоду чтоли?

— Он прав, — не двигаясь отозвался Лис. — нас окружают инфицированные. Снимешь маску — и можешь сразу же считать себя частью их дружного стонущего общества.

— Да и не беспокойся так сильно, — заметил я, наблюдая за тем как один из зомбей тщетно пытается поставить ногу на лестницу. — мы от них помрём быстрее, чем от голода.

— Утешил, блин…

Мда. Но с другой стороны мы тут не сдохнем от удушья. По крайней мере приток воздуха откуда-то идёт. Да и… Ну…

— Да не знаю я, — да, я всё же сдался. — мы ещё живы и это повод что-то делать.

— У меня три патрона осталось в ПП. Можем закончить всё быстро, — сказал Лис, подняв ствол своего оружия.

Я это встретил осуждающим взглядом. Лис этот взгляд, естественно заметил и усмехнулся. Естественно, мы так не сделаем.

Нас же четверо.

— Андрей, а помнишь после Аида тебя мучал вопрос один, а? — спросил меня мозгоправ. — как его там… Чем солдат от убийцы отличается, вроде как.

— Ну, помню.

— Я тоже над ним голову ломал. Долго причем так, тщательно и знаешь к чему пришёл?

Он выдержал долгую драматическую паузу, как будто сейчас решалась судьба вселенной. Позёр. После этого он продолжил.

— Ничем. Точнее не так. Сам человек отличатся ничем. А вот другие отличают его в контексте.

— Ты к чему это? — блин, ну не говорите что мне и его вырубать придется…

— Мы тут все убийцы и это наша кара. Вот к чему…

Мда. Тоска и потеря.

— Так, всё, хорош. Так не пойдёт, — сказал я вставая и скидывая со ступеней первого додумавшегося до этого ходячего. — если у нас есть вариант свались, то какой бы он был?

— Может, на связь с кем-нибудь выйдем? — дал свой вариант Двойка.

— Не будет тут связи, — покачал головой мозгоправ. — на планете РЭб работают как не в себя, да мы ещё и под землёй. Не достучимся до орбиты даже если все доступные ресурсы планеты соберём.

— Тогда… Не знаю… Прорываться? — продолжил мозговой штурм боец.

— Прорывалки на всех не хватит, — эту идею отмел уже я. Затем ещё вспомнил и добавил — и патронов.

— Ну тогда ждать пока мы тут не сдохнем от жажды и голода, — безэмоционально заметил Лис. — кстати, сколько мы тут уже?

— Третий час сидим, — сверился я со временем на визоре.

— Ещё двое суток и двадцать один час остался…

Я на это только вздохнул. Не скажу что прямо из меня такой сильный оптимист, чтобы тут сейчас всех дергать, но подыхать тут просто так я не намерен. Тем более, я всё же нашёл эту дуру, осталось только свалить! Самое простое!

Тем более, те уроды наверху. Они по-любому сюда на каком-то транспорте приехали. Конда мы прилетели, там была всего пара человек, остальные где-то пропадали. Если бы они были на месте, нас бы ещё на посадке срезали, а не вот так вот.

— Лисса, есть варианты? — чуть слышно шепнул я. В принципе, да даже если бы спокойно сказал, было бы еде слышно — тут шуму от этих гадов внизу как от перфоратора соседа в выходной день.

— Есть пара вариантов, да. Но они тебе не понравятся, — ответила ИИ-шка. — мои камеры не работают и я не вижу ничего дальше сенсоров визора…

— Ты тоже понять решила?

— Не, я к тому что это те идиоты блокировали сигнал, — быстро ответила она и вернула тему обратно в русло. — смотри, есть два варианта. Первый, ты разгоняешься и прямо с крыши поезда прыгаешь как можно дальше. Может быть, что-то и выйдет и ты сможешь перепрыгнуть всю эту толпу.

— А из реальных вариантов, а не фантастических?

— Вентиляция, — она пожала поечами и показала пальцем вверх. — тут где-то вентиляционный люк. Он большой, рассчитан на подвод воздуха к станции. Не думаю, что ты там застрянешь. Там как-раз можно будет выбраться наверх. Наверное.

— Сомневаешься?

— Джокер, я же не всезнающая, — возмутилась Лисса. — в таких вещах я могу только опираться на сенсоры и теорию, не больше.

С одной стороны её прикол с самыми длинными прыжками во вселенной. С другой, узкий и тесный лаз, который может вообще меня в тупик завести, где я могу застрять навсегда. Ну то есть либо что-то безумное, либо что-то безумное, но что мне не нравится и грозит мучительной и медленной смертью.

Хм…

— А тут далеко прыгать? — спросил я ИИ-шку с серьезным видом.

— Ты прикалываешься?