Парижские каникулы

Глава 6

А вот случай с Джокондой это вообще… Даже не знаю, как сказать. Но пожалуй редко когда чувствуешь себя настолько обманутой. Можно сказать, что это…блин, некультурно, но по другому и не скажешь… разводняк. И даже… как это… кидалово.

Я девочка культурная, родители старательно растили настоящую леди, по музеям водили, а про те музеи, в которые отвести не могли, книжки давали почитать, с картинками.

А от того я прекрасно ориентируюсь во всех музеях мира. Правда. Я знаю, какие там залы и что за картины там висят, знакома с биографией художников и историей написания особо значимых шедевров… Хотя я вовсе не искусствовед и живопись вообще не так, чтобы очень люблю, просто это входило в понятие «общее образование» и «разностороннее развитие».

И стоит заметить, что все музеи, в которых мне повезло оказаться во взрослом возрасте, были куда скромнее, чем в моем воображении, а оттого и впечатление производили среднее. Поэтому и тратить целый день на музей не очень хотелось — не очень много у меня тех дней в Париже, а на Лувр меньше полного дня тратить нет смысла. Если вы конечно не из тех, кому просто «галочку» нужно поставить, что там были.

А если вы из тех, то не отчаивайтесь — таких посетителей там большинство, и это не плохо, и не хорошо, это свойство природы человеческой. Я ведь тоже не очень хотела идти…

Но я же мать. У меня же дети. Дети, которых я воспитываю непрерывно и проповедую постоянно, что человек должен использовать любую возможность повысить свой культурно-образовательный уровень, разбираться в искусстве и наслаждаться им… А тут дети билет мне покупают — ни много, ни мало двадцать два евро, ну не скажу ведь я им, что не хочу, обнулив всю свою работу.

На что только не пойдешь ради детей! Даже в музей.

В музей две очереди — очень большая, для тех, кто только пришел, и просто большая для тех, кто билеты онлайн уже купил. И вот очередь в музей мне очень понравилась, я превосходно развлеклась.

Там люди со всех концов Земли! Без преувеличений. Там можно попрактиковаться во всех языках, которые вы изучаете, и значительно пополнить свой лексический запас. Можно расшиирить свой кругозор, узнав как живут все эти люди с разных концов Земли и что они думают. Это возможность сказать им то, что как вы считаете они должны знать… В общем, мой фейсбук пополнился на пять человек, а я получила массу удовольствия. Полезного удовольствия, заметьте! — если вы воображаете себя писателем, то бросьте все свои дела и идите в ту очередь.

Досмотр при входе очень серьезный, как на самолет, два раза…. Ну а где еще сделать какую-нибудь гадость, чтобы величие продемонстрировать перед лицом народов всей Земли… В толпе множество сотрудников службы охраны и полиции, но так все деликатно и незаметно, что тревожности не создает.

Я настоятельно рекомендую оставить свои вещи в гардеробной комнате — там стоит миллион больших ящиков на кодовых замках, куда можно запихнуть одежду, рюкзак, еду, воду — это в музей проносить нельзя! — и весело гулять без груза… Тем менее, полно было странных граждан, которые ходили по музею, перекинув тяжелое пальто через руку и не снимая рюкзака с плеча, может это дикие люди, что не понимают надписей, что гардероб есть? По другому объяснить не могу.

Если вы будете гулять по музею целый день, то у вас есть отличная возможность спуститься на обеденный перерыв, достать из своего рюкзака бутерброды или бокс с едой, йогурт, термокружку и устроить прекрасный пикник, отдыхая и переваривая в голове то искусство, которое уже повидали… Нет, ну конечно в Лувре есть какое-то кафе — очень дорогое! — и еще там есть Старбакс — тоже недешево, да и фастфуд ерунда, куда приятней есть нормальную еду…

— Бон аппетит! — говорит мне интересный мужчина, когда я наворачиваю свой обед на лавочке рядом с гардеробной. — Вижу, вы хорошо подготовились к встрече с прекрасным.

— Всегда готова! — отвечаю ему я, спешно дожевывая еду. Леди не разговаривают с набитым ртом, особенно с интересными мужчинами.

— Скаут скаута видит издалека, — говорит мне тот мужчина и я удивляюсь — мне не первый раз так говорят, хотя скаутом я никогда не была, и даже пионером не очень — ленивым и безответственным.

Но я никогда не возражаю. Если по каким-то причинам человек считает меня своим, всегда принимаю это.

Отдаю салют тому господину. Я бы еще поболтала с ним, но подходит его жена — я переживаю, что мое обычное общение с интересными мужчинами, женами может быть расценено, как приставание. Но этот неумный перезрелый скаут начинает ставить меня в пример своей супруге — насчет практичного пикника, чем позорит меня еще больше, я сворачиваю пикник и убегаю.

Мужчины! Никогда не ставьте другую женщину в пример своей супруге! Это очень некультурно, а другую женщину вы вообще ставите в идиотское положение.

…Мой метаболизм заставляет меня есть чуть ли не каждый час, иначе мне жизнь не мила, не то, что искусство. Но подкрепившись полноценно ничего, можно продолжать и несколько часов продержаться.

И музей действительно замечательный… если не считать жульничества с той Джокондой. Вы можете за день изучить, посмотреть, а то и потрогать — если никто не видит! — культурную историю человечества, не часто так получается. Я находилась в музее с 12 дня до 9 вечера и вообще не было скучно, и уходить не хотелось.

И, признаюсь вам, даже такой сноб, взращенный на музейных альбомах, увидел много нового. А иногда удивляет то малоизвестное, что висит в углу полупустого зала и впечатление куда большее, чем-то, что знаешь с детства.

Бэкграунд зрителя важен — как впрочем и читателя! — его личные обстоятельства — как и вообще, так здесь и сейчас. Человеческий фактор определяет силу восприятия, а талант творца и качество работы уже вторично. Поэтому не расстраивайтесь, если ваши произведения не читают, читатели просто не понимают про что вы пишете — у них другой опыт.

И вот, почти в самом конце моей экскурсии, одна такая картина, висящая в углу полупустого зала — французской живописи, туристы, приехавшие со всех сторон Земли на Джоконду посмотреть, там времени не тратят, произвела на меня такое впечатление, что практически началась паническая атака…

Вообще-то всего за полчаса до того, я радовалась, что исцелилась и ничем меня не возьмешь. Дело было в Старбаксе…

Старбакс в Париже — самый дешевый способ перекусить в течение дня. Ну, конечно, если вы не из тех странных, которые пьют какой-то там лавандовый раф или еще не пойми чего, чтобы перед собой повыпендриваться… Почему такие обесценивающие заявки себе позволяю?

Да потому, что это не вкуснее и не питательней, чем какой-нибудь обыкновенный каппучино, это всего лишь что-то «другое», а соответственно и заказчик — «другой», не плебс, как все прочие, и уж точно, боже упаси, не «нормис»…

Так вот, в Старбаксе вы можете купить капучино с круассаном (или пончиком, или бриошем) за три девяносто. Но если вы будете покупать отдельно капуччино и отдельно булочку, то заплатите семь пятьдесят. Я не знаю почему — многодетная мать ориентируется в мире скидок, акций и всяких бонусов интуитивно и сердцем, но поделюсь опытом, что когда заказываете на кассе, скажите твердо: Меню дуо!

И получите свой перекус за три девяносто.

Такой же фокус я хотела провернуть в Старбаксе Лувра, но не тут-то было — сказали, что никакого «меню дуо» у них нет. Ах, вы барыги и хапуги — во всей сети, значит, есть, а эти наживаются на любителях искусства!

Конечно, можно было бы устроить перфоманс «позовите менеджера», но я так устала за целый день и в очереди скопилось так много неблагодарных любителей искусства, которые считали меня не борцом за правду, а скандалисткой. Один даже предлагал купить мне булочку, но он был неприветлив, поэтому я остановила его жестом оскорбленной герцогини:

— Полно вам, месье! Сама куплю…

В общем, растянулась я на кожаном диване в том хапужном Старбаксе — вообще-то ради мягкого дивана туда и пошла, ноги не стояли! — и пью свой капуччино без булочки. И по мне стали прыгать дети…

Нет, не воображаемые дети, сошедшие с картин старинных мастеров. И не мои дети, которые являются мне во снах. А незнакомые, миленькие, беленькие трое деток, от двух до шести лет… Их мама очень извинялась и я сразу извинила — я-то знаю, как ходить с такой компанией в музей. Мама привела их в кафе, чтобы хоть чуть отдохнуть и они чтобы нормально попрыгать могли, а не «вести себя прилично».

Когда смотрела на эту маму, в голове возникло словосочетание «фламандские мастера» — я же в музее, черт возьми! Такая красивая, круглолицая спокойная женщина со светлыми, почти белыми волосами и такими же ресницами. Маму мне было неудобно расспрашивать, но ее старший, уже знающий много слов по-английски, все мне рассказал — так и есть, бельгийцы они, из Фландрии.

Я улеглась на том мягком диване с ногами совершенно бесстыже — дулю тебе, Старбакс, я не получила свое «меню дуо», но получу полноценный отдых! — и с наслаждением рассматривала эту семью. Они вообще не похожи на меня внешне, но, блин, как же похожи на меня вообще — просто машина времени какая-то… Было приятно.

А потом их младший свалился и начал реветь и ныть…

Знаете, в сети полно жалоб, особенно от путешествующих, как раздражает плач ребенка. Как бесит. Да прибить бы этого ребенка… или родителей, которые воспитывать не умеют! Какая гадость! Отдельный вагон для них! Отдельный класс в самолете! В гетто запереть всех этих размноженцев и их крикливое потомство!

А меня никто никогда не раздражал. Я вообще не реагирую. Ну не беситесь вы так из-за чириканья назойливой птицы или комара. Ну жужжит и жужжит, чего тут поделать… Селяви, как говорят у нас в Париже.

А потом случилось странное, на фоне войны наверное: плач ребенка начал вызывать паническую атаку. Или еще как это называется, к врачу не ходила… Короче, вообще не смешно. Вот к примеру: еду в городском автобусе, людей полно, стою. И слышу в другом конце автобуса плач ребенка. И мне нехорошо. Я не знаю, что там происходит, наверняка ничего страшного, но мне почему-то нехорошо. Потом совсем плохо — у меня расплывается картинка перед глазами, не вижу ничего. Меня тошнит, бьется сердце быстро… И страшно, и чувствую, что умираю.

Знаете, разум у меня всегда светлый и я точно знаю, что не умру, но лучше от этого не становится. Я сажусь прямо на пол этого автобуса, начинаю упражнения всякие делать, потом на остановке выползаю из автобуса, там на воздухе и без этого крика становится легче, проходит, как ни в чем не бывало, полностью нормально все, давление идеальное, сахар в норме… Такая песня была несколько раз, закрепилось. Уже бояться стала маленьких детей — плакать для них естественно, а падать в обморок взрослой тете — совсем нет.

…А тут ничего со мной не случилось. Я всего лишь наблюдала, как мама осматривает дитя и утешает. Ребенок еще долго ныл, но я и глазом не моргнула. Было приятно чувствовать себя нормальной.

И я с радостью пошла смотреть музей дальше.

…А в том зале французской живописи, я увидела ту картину и мне снова стало плохо. Пересыхает горло, подкашиваются ноги… Я села на пол, как обычно, но музейная тетя переместила меня на диванчик. И я очень долго настраивалась, чтобы подойти, посмотреть ту картину второй раз.

Ничего раньше не знала про ту картину, да и художник не на слуху — внутренняя французская гордость, не для широкой публики.

Название записала, погуглите, если интересно: «Возвращение Маркуса Секстуса», художник Герен.

…Говорила же, бэкграунд зрителя очень влияет на восприятие произведения, а если еще в чем-то и с бэкграундом творца совпадет…

И насмотревшись, пошла снова к той «Джоконде» поплеваться, стресс снять. Думала в восемь вечера будет меньше народу. Но нет.

К «Джоконде» ведут стрелочки с указателями. Типа, если посетитель по этому делу здесь — то вот вам стрелочки, чтобы побыстрее уйти, нагрузку со здания снять, а двадцать два евро плачено хоть одну картину посмотреть, хоть все. Смотрите, да и валите быстрее.

Далее небольшой зал, заполненный людьми, до барьера, От барьера еще через метров двадцать, на стене висит картина под стеклом. Гугл утверждает, что размер 76.8 см на 53 см, но я могу только сказать, что картина маленькая и видно ее очень плохо.

То есть, если некто будет вам хвастаться, что он, мол, видел «Джоконду», то скажите ему, что ни хрена, пардон, он не видел, невозможно там ту картину увидеть даже в очках, даже не понять, кто там нарисован — мужчина или женщина. И некто видел не Джоконду, а место где картина висит и силуэт на картине отдаленно — поскольку приближенно не пускают! — похожий на изображение известной картины Леонардо, которую все наверняка видели в куда большем разрешении в книжке или в интернете.

Видеть картину — это рассматривать ее, замечать детали, пытаться найти что-то большее, чем красивое изображение, применить к себе, к тому самому своему бэкграунду…

Поэтому никто из посетителей картину Леонардо Да Винчи «Джоконда» не видел. Но всем важно, что у них была возможность на нее посмотреть, за это платится двадцать два евро, собственно…

Вот вы скажете, что я насмехаюсь над любителями лавандового рафа, а сама претендую, что я «не такая», «джоконда” мне не угодила, как все нормальным людям, слишком попсовая вроде как для такой высокоинтеллектуальной мадамы?

Да дело же не в той картине — которую нельзя рассмотреть! — а в горькой обиде на мир симулякров, в котором живем. Не важна суть, важна этикетка. Не важен продукт, важна раскрутка. Не важна картина, важна ее популярность… Ну и все в таком роде, писала про это много раз.

И представьте себе: перед барьером этим, за двадцать метров до «Джоконды» толпа. Чтобы блюсти порядок, музейная тетенька к барьеру приставлена. Музейная тетенька с задачей справлялась, она хлопала по барьеру рукой и громко объявляла:

— Ун! Дуо!

«Ун» — это команда подойти, можно фотографировать. «Дуо» — можно обернуться и сделать селфи. В целом схема рабочая — в селфи нет никого, кроме тебя и вон то, на стене, за чем ты собственно пришел, ничья спина не перекрывает. Но это ужасно. Ужасно тем, что полностью перекрывает таинство, которое должно вызывать искусство и встреча с ним…

Вот, чем запомнилась мне «Джоконда» — «ун, дуо!»

Как в любом культовом месте, в этом храме искусства есть свои торговцы сувенирами. Сувениры хорошие, отличаются от уличных очень. Но цена сувениров просто несуразная. Вот, у примеру, я присмотрела себе футляр для очков — ничего так, с глазом Моны Лизы, символично. Но он стоит не восемь евро и не десять, а тридцать пять! Это, по-вашему, норм? Футляр для очков за тридцать пять гривен… Недешево глаз Моны Лизы стоит и даже очков на на том глазу нет…

А вот альбомы с картинами достойные и стоят вроде бы как и дорого — от двенадцати до двадцати евро, но полиграфия хорошая, текст краткий и доходчивый, выбор картин — идеальный… В общем, если вам все-таки что-то там нужно купить — то выбирайте это, на всех языках есть.

В целом музей хороший, стоит пойти. И обязательно водите детей. А если не можете повести — покажите картины на картинках (опыт показывает, что это тоже работает). Тогда ваш ребенок становится частью мира, тогда у него и других людей со всех концов Земли — как в той очереди! — есть общее, культура человеческая. И понимание, что культура она никакая не отдельная и в общественном развитии нет никакого суверенного пути.

А если детей в музеи не водить и альбомы им не показывать, и отправлять гулять в подворотни без присмотра, то вырастет чмо подворотное, весь мир ненавидящее и на весь мир обиженное, и весь мир разрушить желающее.